Аннотация: У темной империи есть рыцари. Некромантия, эльфы, и секретная миссия. Какая? О ней нельзя говорить - она же секретная. Второе произведение из цикла о Темной Империи.
Рассказ окончен.
Глава 1.
3671 год до основания Империи Валье.
Материк Нгара.
За окном бушевала гроза. Вода низвергалась из облаков сплошной стеной, небеса озаряли вспышки молний, за которыми следовало оглушительное грохотание грома. Чем-то природа сейчас напоминала человека в истерике: слезы и приступы гнева, сопровождавшиеся большим шумом из ничего. Отвратительная погода. В такую погоду хороший хозяин не то, что не выгонит собаку из дома, безродную дворняжку приютит!
Идалира Андланга, древнейшего из эльфов, что обитали в Сидастре, последнем из Небесных Городов Эльфхейма, погода не волновала. Он всегда отличался холодно-отстраненным отношением к жизни, а в последние годы эта черта его характера только обострилась. К тому же старый эльф умирал, и такие мелочи, как буйство природных сил за окном, не могли вызвать в нем никакого отклика.
Приближение смерти, впрочем, его тоже не вызывало. Андланг застал уход из жизни своих родителей, друзей, детей, внуков, и даже правнуков, и страх перед неизбежным концом, свойственный любому существу, отдающему отчет в собственном существовании, его почти оставил. Удивительно было то, что оракул умирал от старости. Эльфы умирают от множества причин: несчастная любовь, болезни, магическое перенапряжение, насильственная смерть, усталость от жизни, но вот простая изношенность организма редко становится причиной их конца. В минуты философского настроения Идалир сравнивал своих соплеменников с животными. И те и другие редко успевают исчерпать свои запасы жизненной силы, прежде, чем их настигает смерть. Разница лишь в том, что его расе был отпущен куда более долгий срок, и потому некоторые короткоживущие народы считали их бессмертными. Впрочем, время - вещь относительная. Самому Идалиру оставалась едва ли пара суток жизни, но видят боги, они будут насыщенными.
Вдалеке прогремел взрыв. Столб пламени, вершина которого терялась в облаках, на мгновение превратил ночь в день. Ударная волна быстро нагнала Небесный Город и чудесная конструкция из орихалка и адамантия содрогнулась. Согласно показаниям приборов капитанского мостика, на котором Идалир, одна из башен крепости рухнула, восьмое убежище обвалилось, хороня под своими обломками, тех, кто нашел в нем приют, а магические щиты окончательно истощились и исчезли. Кроме того, погибла его внучка. Об этом старый эльф узнал не от чудесных механизмов, а своему дару пророка. Мог бы обойтись и без него, конечно. Девочка ведь сама вызвалась применить 'б'анама'дру' против их новых врагов, чтобы дать остальным шанс уйти. Идалир взвесил все за и против, и будущее открылось ему: если она отдаст свою жизнь, ему удастся увести Небесный Город в безопасное место. Скрепя сердце, старик дал ей разрешение применить чудовищное оружие Последней Войны.
'Забавно', - подумал он. - 'Нас спасет то, что нас погубило'.
Б'анама'дра, которая только что отняла жизнь тысяч живых существ, среди которых была и Бринья Андаланг, была не первой, которую Идалир видел в своей жизни. Во время Последней Войны, что превратила их мир в выжженный шар из камня и пепла, враждующие стороны частенько использовали Сосуды Смерти. Изначально они применяли их друг против друга, а затем, чтобы защититься от чудовищ, уничтожавших то, что осталось от Эльфхейма.
Несмотря на все свои познания о тайнах волшебства, соплеменники Идалира так и не выяснили принципов и закономерностей работы его дара, а потому он мог только гадать, почему силы оракула промолчали о столь важном событии, как война, поставившая его расу на грань вымирания. Впрочем, не нужно было быть пророком, чтобы понять, что их расе настал конец. Небесные Крепости - последние форпосты его народа погибали одна за другой, и Идалир понимал, что еще каких-нибудь двадцать или тридцать лет, и им настанет конец.
Но когда казалось, что надежда потеряна, какие-то силы решили даровать им второй шанс. Старый эльф не знал кто и зачем, да и, собственно, перехода между мирами он не застал. Утомленный борьбой с чудовищами, старый эльф спал, когда неведомая сила выдернула Сидастр из умирающего мира, и поместила его в небеса нового. Дети говорили о том, что видели как над городом появились десятки сияющих фигур, которые пробурили дыру в небесах... Дети вообще много чего говорили.
Андланг вздохнул. Дети. Двести тысяч душ на корабле и из них всего лишь пара десятков тех, кто перешагнул за столетний рубеж. С самого начала в Сидастр в основном собирали молодое поколение, а сейчас, когда большая часть взрослого населения погибла, сражаясь с жителями нового мира, Небесный Город напоминал гигантские ясли. А ему осталось жить всего два дня... Воистину, Смерть умеет назначать встречи на неудобный срок. Если забраться в постель и отдаться любимой музыке, он протянет еще с недельку, но что это даст? Разве можно чему-то научить их за такой короткий срок?
С другой стороны, а нужны ли этим детям знания уничтоженного мира? Идалир сомневался. Пламя Последней Войны доказало, что даже истребив неполноценные расы, эльфы не приблизились к гармонии и все равно уничтожали сами себя. Те, кто умер в борьбе против местных жителей, доказывали, что он и его народ плохо учатся на собственных ошибках. Не стоило убивать послов.
Конечно, их ультиматум выглядел смешно: посадить Небесный Город, позволить местным разобрать его, а самим разделиться на небольшие поселения в специально отведенных местах. Еще более смешным было то, что его выдвигали слабые карлики, самые рослые из которых едва дотягивали соплеменникам Идалира до пояса. Слабые, глупые, короткоживующие... У пришельцев из Эльфхейма были небесные суда, способные обращать города в руины в течении минут, могущественные маги, и огромный боевой опыт, а у коренных жителей мира были острозаточенные палки, да безумные колдуны, едва-едва способные проникнуть в нижние слои Астрала. Так они считали. Даже если бы Андалангу было суждено прожить вдвое больше лет, чем уже было за его плечами, он бы никогда не забыл то, что случилось, когда воинство эльфов и дикарей сошлось в бою. Эти картины врезались ему в память даже более ярко, чем ужасы Последней Войны.
Гул мириадов голосов, взывающих к Астралу. Ослепительно яркие лучи заклинаний, сбивающие небесные суда точно ловкий охотник - уток. Гигантский монстр, похожий на руку с тысячей пальцев, убивает его сыновей, - трое могущественнейших магов беспомощны, не в силах сложить даже простейший колдовской символ, поскольку их руки висят точно плети. Улыбка на губах царька дикарей - магические щиты острова перегружены и население вынуждено скрыться в убежищах. Бегство. Самопожертвование Бриньи.
'Может быть, у них получится лучше', - подумал Идалир. 'Без нас, стариков, наших ошибок и нашей глупости'
Иногда он ненавидел свой дар. Но не за то, что тот молчал, когда требовалось говорить. Идалир всегда говорил, что пророк не должен воспринимать себя, как марионетку собственных сил. Дарованные знания хороши, но это не значит, что нужно пренебрегать теми, что могут быть получены обычным образом. Нет, причина его ненависти была в другом. Иногда дар говорил, когда следовало молчать.
'Не получится' - осознал последний пророк Эльфхейма с пугающей ясностью.
***
497 год от основания Империи Валье. 28 июля.
Империя Валье, провинция Ралкрусс.
Рейнольд Рейнольдс, некромант из Щитового королевства, получивший звание практика магии от Имперского Консорциума Магов, чихнул и, достав носовой платок, шумно высморкался, задумавшись над тем, не сломались ли в механизме мироздания, какие-нибудь маленькие, но очень важные детали. Дело было в том, что обычно некроманты отличались железным здоровьем. Если не считать профессиональных травм, они практически никогда не болели, - постоянный контакт с некротическими энергиями закаливал магов Ордена Черепа, и зараза старалась с ними не связываться. Но в Империи, должно быть, даже заболевания были не как у людей...
- А где наш бесстрашный лидер? - вывел его из задумчивости мелодичный голос.
Некромант обернулся в сторону его источника. Это была Тарша Энайола Тиагара, темная эльфийка, решившая покинуть пределы родных подземелий и поселиться на поверхности. Девушка уходила собрать грибов им на завтрак, и, судя по всему, преуспела в этом начинании, о чем свидетельствовали приятные ароматы, которые доносились из небольшой корзинки, которую та держала на уровне бедра.
- Пасется, - ответил некромант, изучая это самое бедро. - А я еще понял, что люди не должны были изучать магию. Некоторые вещи слишком ужасны, чтобы их создавать.
- Что? - удивилась эльфийка.
- Сама посмотри, - некромант махнул рукой в сторону опушки, где сейчас и находилась интересовавшая девушку личность.
Тарша пожала плечами и двинулась в указанную сторону. Некромант некоторое время смотрел ей вслед (на самом деле, - чуть выше), а затем решил к ней присоединиться, быстро проглотив бутерброд. У того, что он решил позавтракать среди деревьев, а не на маленькой поляне, где располагалась их стоянка, были свои причины. И это были не изуродованные человеческие тела, более-менее равномерно усеивавшие опушку. Некромант отличался крепкими нервами, и хотя он не одобрял излишней жестокости ее вид не мог испортить ему аппетит.
Дело было в гиганте, закованном в металлические латы, который, по выражению Рейнольда, пасся. Когда они появились на опушке, гигантская рука, закованная в металлическую перчатку, как раз отправляла в рот большущий пучок травы. Уродливые челюсти сомкнулись и принялись пережевывать подножный корм, а руки темного рыцаря принялись шарить по лужайке в поисках очередной порции зелени. Ее, к слову, становилось все меньше и меньше. То еще зрелище, надо заметить.
Рейнольд заметил, что Тарша стоит, разинув рот. Можно было пошутить над эльфийкой, если бы он не отреагировал на завтрак лидера точно также, когда выбрался из своей палатки.
- Ага, - сказал он. - Это действительно происходит. Я предложил ему немного ветчины, а он сказал, что питаться телами убитых животных безнравственно.
Светло-зеленые глаза эльфийки и без того большие увеличились. 'Скажи мне, что это неправда', - прочитал он в них немую мольбу, но мог только покачать головой, уверяя, что не шутит. Энайлона закрыла рот и обвела рукой опушку, указывая на останки убитых разбойников, разбросанные там и сям, очевидно, пытаясь понять, как способность превратить людей в нечто, напоминавшее плохо нарубленный фарш, сочетается с отказом от жестокости по отношению к животным. Рейнольд пожал плечами, - он сам этого не понимал. По крайней мере, не больше, чем Тарша.
Джентльмены с большой дороги, что нашли себе последний приют в лесу, посетили их этой ночью. Визит, к слову, был весьма неудачным. Десяток разбойников не представлял угрозы для воительницы и мага, особенно учитывая зомби, притаившихся на деревьях, и готовых обрушиться на бандитов точно гнев богов, стоило им только попытаться напасть. Просто их появление было крайне несвоевременным. Проклятые дожди взяли передышку, костер уютно трещал, и некромант уже было собирался выяснить, как Тарша отреагирует на попытку обнять и поцеловать ее, но несвоевременное явление преступников испортило момент. Рассерженный маг было собирался дать своим мертвякам приказ прогнать бандитов, но тут их вожак имел несчастье очень громко предложить эльфийке 'раздвинуть ноги' перед ним, угрожая в противном случае нашпиговать их стрелами. И-таки разбудил лидера их небольшого отряда.
Шатер, расположенный на некотором отдалении от костра, начал медленно подниматься, и через пару мгновений на поляну, залитую лунным светом, упала пугающая тень пробудившегося гиганта, переполненного мрачной решимостью. Он был где-то под десять футов ростом, но шатер, висевший у него на плечах и голове точно экзотическое одеяние сахалльского принца заставлял его казаться еще выше и больше. Уже само это внушало страх, и разбойники рефлекторно отступили на шаг назад от костра. А затем раздался голос, больше напоминавший горный обвал...
- Покайтесь, злодеи! - произнес великан, поднимая над головой меч, больше похожий на маленькую скалу, и бросаясь вперед.
Будь Рейнольд на месте атамана шайки он бы, наверное, действительно пережил катарсис и осознал ошибочность выбранных им путей. Разбойник же предпочел вскинуть арбалет и выстрелить. С тем же успехом он бы мог попытаться остановить ураган размахивая метлой. С жалобным звоном стрела отскочила от доспехов пробудившегося исполина, который просто снес разбойника, даже не замедлив скорости. Она была так велика, что воитель не смог остановиться и притормозил о дерево. Могучий дуб зашатался и рухнул, но на бронированного гиганта это столкновение не произвело впечатления.
И, конечно же, разбойники побежали. Стоило ли удивляться? Рейнольд бы и сам постарался бы сделать ноги из настолько опасной ситуации. Но их предводитель не был настроен дать им уйти, - гигантский меч, который, если честно, представлял собой просто кусок металла крестообразной формы, взметнулся и прошел сквозь нестройный ряд, прервав сразу пять жизней. Некромант сглотнул и ощутил, что его сейчас вырвет. Он плохо понимал, что такое эстетика боя, хотя ему казалось, что эта идея становится ему ближе, когда он видел, как сражалась Тарша (впрочем, с его точки зрения, эльфийка могла привнести прекрасное даже в выкорчевывание пней). Но то, что он увидел сейчас, открыло ему глаза на противоположный феномен, - уродство сражения. Великан убивал людей точно ребенок, давящий муравьев, и стоило только возблагодарить богов за то, что все кончилось быстро...
- Соратники! - громоподобный голос вывел его из рефлексии по поводу сегодняшней ночи. - День настал! Время вернуться к поискам!
Уродливое лицо предводителя, самой эстетичной деталью которого была прочная металлическая пластина, заменявшая гиганту кожу в области лба и переносицы, озаряла сытая улыбка. Гигант успел сожрать почти всю траву на лужайке, обгрыз кусты, да еще, кажется, обглодал сваленное им давеча дерево. Впрочем, через мгновение, его 'светлый лик' оказался скрыт от Тарши и Рейнольда массивным шлемом из черного металла.
- Не жалейте своих сил, не жалейте свои жизни, не жалейте себя! Помните главное, - продолжил Ганц Железноглавый, Имперский паладин. - Империия!
Некромант вздохнул, и принялся собирать палатку. Воспоминания о том, как они с Таршей оказались в этой ситуации, сами начали всплывать в его памяти...
***
497 год от основания Империи Валье. 25 июля.
Империя Валье, провинция Ралкрусс.
В Сэтамине, небольшом городке из тех, что в изобилии усеивали безбрежные просторы Империи Валье, кипела жизнь. Обычно для селения на отшибе такая активность была нехарактерна, но сейчас город испытывал редкий приток гостей со всей Империи. Владельцы гостиниц, торговцы местными сувенирами да местные воры подсчитывали барыши и улыбались, а на улицах города, явно не рассчитанных на такое число жителей, яблоку негде было упасть. Тем не менее, когда над одной из них пронесся громогласный крик: 'Остановись, злодей!', некое шестое чувство подсказало Рейнольду, что обращаются к нему.
Кого-то другого такие слова бы заставили ускорить шаг и постараться как можно скорее затеряться среди пестрой толпы. Кто-то бы даже мог остановиться, повинуясь властности в голосе. Однако, господин Рейнольдс в таких ситуациях предпочитал делать вид, что он не замечает таких голосов, или искренне недоумевает как его можно считать злодеем. Иногда это действительно помогало сбивать людей с толку, но не сегодня.
- Именем Императора, приказываю тебе остановиться, зловредный некромант! - голос раздался близко. Чересчур близко, учитывая то, что его обладателю бы пришлось проталкиваться сквозь толпу. К тому же на сей раз притвориться, что он не понимает к кому обращено требование, не получится. В Валье некроманты предпочитали именоваться черными магами.
Взвесив все 'за' и 'против', Рейнольд замер на месте, и медленно, осторожно повернулся к источнику звука. Его взгляд уперся в стену. Пришлось отступить на шаг назад (благо, что толпа как-то резко предпочла держаться от мага и его собеседника на расстоянии), чтобы нормально разглядеть того, кто к нему обращался. И не только отступить, но еще и задрать голову. Плохие приметы.
- Отвечай, как пред лицом Последнего Суда, - пророкотал трехметровый гигант, закованный в такое количество стали, которого бы хватило вооружить целый отряд городской стражи. - Ты ли есть злодейский некромант, что оскверняет могилы, тревожит покой умерших, да творит непотребства навязывая им свою волю без письменного разрешения достопочтенного Консорциума Магов?
- Нет, - ответил Рейнольд. Некоторая часть его души, твердо знавшая, что жизнь коротка, а смерть неизбежна, а потому лишенная страха так и подначивала его начать отвечать на просторечном говорке жителей Щитового королевства, чтобы отразить торжественность в голосе великана. - Я не тревожу души... Да и письменное разрешение у меня есть.
Внешний вид гигантского рыцаря в угольно-черной броне не оставлял сомнений, что ему не повезло повстречаться с одним из овеянных славой Паладинов Империи. Этот воинский орден брал свое начало еще в те времена, когда Первый Император Валье бродил по земле, и был творением его рук. Сочетание диеты из каких-то таинственных грибов, трав и настоек, вкупе с жесточайшей тренировкой превращало простых людей в великанов, способных один на один выходить на бой с чудовищами, и выходить из него победителями. Короли Щитового Острова, всегда с завистью смотревшие на Императоров Валье, и во всем им подражавшие, пытались создать нечто подобное, и результатом была Гвардия Острова. Рейнольд знал одного такого воина, - его звали то ли Рико, то ли Райзак, и он отдал свою жизнь, сражаясь с выводком гигантских богомолов, прорвавшихся в традиционно безопасные окрестности столицы, убив одного из монстров голыми руками. В сравнении с текущим собеседником двухметровый и шкафоподобный гвардеец казался нескладным подростком - Имперский Паладин выглядел так, что, наверное, мог бы в одиночку обратить бегство весь тот выводок. Словом, с ним было лучше не шутить.
Некромант вытянул из карманов пластину с выгравированным на ней символом Консорциума - рукой, удерживающей пучок змей, и показал ее великану, прикидывая, что он будет делать, если гигант окажется безграмотным.
'Прикосновение Смерти в лицо', - пришел он к выводу. - 'Хорошо, что гостиница рядом, заскочить, взять вещи и...'
Мысль замерла точно мышь, поддавшаяся гипнотической силе змеи. Имперский паладин подошел к нему и аккуратно поднял некроманта за загривок, внимательно изучая символы, которые покрывали пластинку, в то время как Рейнольд беспомощно повис, лихорадочно пытаясь выстроить новый план 'Б', который не будет включать его мучительной смерти. В таком положении его и увидела Тарша.
Эльфийка выглянула из окна их гостиницы. Ее номер находился на втором этаже, и, видимо, от нее не укрылось, что шум городской жизни неожиданно прервался тишиной. Правда, судя по взгляду, брошенному ею на некроманта, что происходит и что делать, она понимала не лучше него...
- Ага! - победоносно заявил великан, подняв голову и увидев девушку в окне. - Эльфийская дева, что была силой вырвана из уюта своей подземной обители и низведена до роли сосуда удовлетворения похоти и извращенных желаний!
'Если бы', - чуть не брякнул Рейнольд. Несмотря на то, что он, безусловно, испытывал к Тарше теплые чувства, и, насколько он мог судить, эльфийка тоже имела на него какие-то виды, за тот месяц, что они были знакомы, самым интимным эпизодом в их отношениях был тот неловкий момент, когда некромант застал девушку за переодеванием. Но новый знакомый явно не отличался чувством юмора...
- Да еще и пребывающая на поверхности без письменного разрешения мудрых лидеров своего народа! - продолжал великан. Эльфийка, на лице которой отразилось явное недоумение, медленно порылась в складках своего платья и извлекла оттуда табличку, которая была почти идентичной той, что была у некроманта (хорошо, что она практически сразу достала ее, когда они оказались в ближайшем крупном городе).
- Отпустите меня, пожалуйста, - протянул Рейнольд, пока паладин изучал табличку. - Я ничего не делаю, по... подчиняюсь воле Императора.
Реплика попала в цель. Гигант отложил изучение табличек до лучших времен и поставил некроманта на землю.
- Подчиняешься воле Императора, да? - спросил он.
- Ага. Подчиняюсь воле Императора, пусть его враги будут сокрушены как глиняные горшки, упавшие со скалы.
Рейнольд решил двигаться в этом направлении дальше. После инцидента в лесном храме, с участием темной эльфийки, мага воздуха, его подручных, да чудовища, что было заточено в подземелье, некромант провел неделю, отдавшись на попечение сельской целительницы, которая оказалась заодно и местной проповедницей Имперского культа. В обмен на посещение ее вечерних проповедей, она согласилась выхаживать его бесплатно. До тех пор Рейнольд почти не соприкасался с имперской религией, однако, как выяснилось, их проповеди были не самым скучным делом. Основным их форматом были нравоучительные истории из жизни Императора Валье, отличавшиеся редкостным контрастом благостных заповедей, которые в них содержались, и кровавыми подробностями свершений основателя Валье. Основное их послание можно было сформулировать так: 'Будь благочестив, иначе Император сокрушит твою голову голыми руками, переспит с твоей дочерью, а затем разорит твой дом'. Учитывая то, что составитель священного текста не скупился как на красочные описания всех четырех элементов, истории действительно были достаточно запоминающимися.
- Отлично! - взорвался радостным ревом паладин, а затем поднял голову в сторону эльфийки. - А вы, благородная дева?
Тарша только осторожно кивнула, явно недоумевая, к чему великан клонит.
- Просто превосходно! - на сей раз, взрыв был более громким и некромант прикинул, что еще один раз, и у него, наверное, будут проблемы со слухом.
- Раз уж обстоятельства таковы, возрадуйтесь, - продолжал великан. - Ибо Император протягивает вас точно руку помощи мне, Ганцу Железноглавцу, в его праведной секретной миссии!
- А в чем будет заключаться наша помощь? - осторожно спросила Тарша.
- Мы пройдем по земле, поднимемся на вершины и опустимся в низины, - ответил темный рыцарь. - Мы преодолеем все преграды на пути! Мы сокрушим всех врагов!
- Что-что мы сделаем? - переспросил некромант. - В смысле... в какой миссии мы должны быть вам... благословенной рукой помощи?
- Как могу я изречь суть оной? - ответил рыцарь, и маг неожиданно понял что за его манерами скрывается не нахальство, а всего лишь искреннее простодушие. - Она же тайная.
Рейнольд ощутил желание прикрыть ладонью лицо... Вместо этого, правда, он посмотрел в небо. И тяжело вздохнул.
Глава 2.
497 год от основания Империи Валье. 28 июля.
Империя Валье, провинция Ралкрусс.
Шипя и разбрызгивая искры, огненный шар вырвался из руки рыжеволосой ведьмы и через мгновение взорвался, столкнувшись с телом зомби. Создания некромантов Щитового королевства были защищены от традиционных слабостей нежити, их тела горели не лучше, чем человеческая плоть, а потому огненные заклинания были против них не слишком эффективны. Однако в этом заклинании было столько разрушительной мощи, что от зомби остались лишь угольки.
Рейнольд выругался про себя. Теперь его даже как скелет не поднимешь. Угораздило же их нарваться на эту парочку? Волшебница кидалась боевыми заклинаниями огненной магии, точно ребенок у реки - камешками. Если бы не проливные дожди, что лились на землю уже вторую неделю и превратили лес в серо-бурое сочетание из грязи, прелых листьев, сырости, да деревьев, скорее всего она бы устроила настоящий пожар. Второго противника он в деле не видел, но об его мастерстве говорило уже то, что он ухитрялся противостоять Тарше уже минут десять. Любой, кто был способен на подобное без использования магического оружия, относился к тем людям, от которых Рейнольд старался держаться подальше. Все-таки эльфы - все эльфы, а не только темные, отличались от людей не только формой ушей, но и общим превосходством хотя бы в физических аспектах (сами остроухие так же предписывали себе и интеллектуальное, но гордость не позволяла магу с этим соглашаться). Они были сильнее, выносливее, быстрее, имели лучшую реакцию и так далее. В сочетании с долгой жизнью, позволяющей совершенствовать навыки в течении десятков, а то и сотен лет, они действительно во всем превосходили обычного человека. Поэтому блондинчик, несмотря на туповатый вид, должен был быть каким-то монстром, чтобы сражаться с Таршей на равных.
- Получай! - взорвалась криком волшебница и еще один зомби исчез в вихре всепоглощающего пламени.
'И где же имперский паладин, когда он так нужен?' - пронеслась в голове Рейнольда мысль, преисполненная страдания.
Некромант не имел понятия, где сейчас находится Ганц Железноглавец. В обычной ситуации, он был этому рад. Самопровозглашенный лидер имел ум может и острый, но очень необычной формы, наверняка приданной ему многочисленными ударами по голове. Как следствие, его стилю командования было даже сложно подобрать адекватное определение. Лучшим, что господину Рейнольдсу удалось придумать, был 'наивный пассивно-агрессивный идиотизм'. Взять хотя бы его приказ отправиться в лес и буквально найти что-то, о чем он даже отказывался говорить, упирая на секретность миссии. После примерно пяти минут беседы в стиле 'я хочу, чтобы вы нашли мне кое-что необычное, я не буду говорить что это, вы сами догадаетесь', обычно незлобивый Рейнольд испытал желание совершить преступление против порядка управления и прикончить уважаемого Железноглавца. Увы, было ясно, что если он это сделает или даже просто попытается дезертировать, коллеги Ганца обязательно начнут его преследовать. Учитывая то, что паладин - фигура заметная, гарантированно найдутся и те, кто видел, что, тот покинул город в компании некроманта и... словом, скрыться будет непросто. Оставалось только терпеть и надеяться на щедрую оплату. В принципе, ставка 'добровольного помощника' составляла один золотой в сутки, - достойная цена как на нее не взгляни, но учитывая своеобразный характер задания и то, что ему пришлось пережить за последнюю неделю, Рейнольд считал ее изрядно заниженной.
- Твоим слугам - хана, третьесортный колдунишка! - нахально провозгласила ведьма, обратив в прах последнего из зомби, которых Рейнольд бросил против нее. - Отдай мне Меч Леса, иначе я задам тебе такую трепку, что ты им позавидуешь.
Конфликт с этой парочкой, например, уже обошелся некроманту в два золотых с лишним, поскольку он потерял уже пятнадцать мертвецов - всю свою свиту. А ведь поначалу все выглядело так хорошо... После нескольких часов бесплодного блуждания по лесу некроманту и воительнице удалось найти нечто, что, в теории, могло быть предметом поисков паладина. Во всяком случае, точно соответствовало понятию 'необычное'. Расколотый камень, из которого вырастал меч, - не каждый день такое увидишь, верно? С большим трудом им удалось извлечь его из узилища, - вытаскиваться клинок не желал, и пришлось пойти иным путем, раскрошив камень на маленькие кусочки. Но тут пожаловали конкуренты, - слово за слово, оскорбление за оскорблением, и все пришло к тому, что Рейнольд прятался за деревьями, жертвуя зомби и пытаясь придумать план, который бы позволил ему выйти из ситуации живым и здоровым.
- Может быть я и третьесортный, - громко бросил он. - Зато ты - доска!
Потасовка, собственно, началась из-за не слишком дружелюбного замечания, которое Тарша отпустила по поводу размера груди волшебницы (Рейнольд, в принципе, находил, что она соответствует ее фигуре и выглядит довольно приятно), когда та проехалась по ее ушам. Из чего некромант сделал вывод о том, что эта тема является для ведьмы болезненной и надеялся вывести ее из равновесия и затем ударить ее мечом по голове. Все равно ничего другого он сделать не мог: какими бы чудесными свойствами не отличался меч, откликаться на призывы Рейнольда он не желал. А в магии он был рыжей не ровня, - его заклинания она отбивала с непринужденностью кошки, игравшей с мелким грызуном.
Рейнольд выскочил из укрытия и понял, что ошибся. Волшебница действительно взбеленилась, но это, похоже, лишь усилило ее желание оборвать жизнь Рейнольда. Взмах руки и навстречу некроманту понеслась сплошная стена огня. Тот замер на месте, парализованный ужасом, - мысли лихорадочно заметались, силясь сформировать план к спасению, но положение казалось безвыходным...
Как вдруг, нечто с силой врезалось некроманту в бок и он, совершив в воздухе почти акробатический кульбит, врезался в дерево. Сквозь боль, шок и дезориентацию он понял, что это был Железноглавец, отбросивший его с линии огня могучим ударом руки. Сам же имперский паладин, правда, не имел шанса уйти, и Рейнольд было поразился его самоотверженности, как вдруг гигантский меч Паладина взметнулся и... рассек огонь. Заклинание взорвалось, окутав паладина пламенем. Пламя бушевало несколько мгновений, но когда оно оказалось, что Ганц практически не пострадал - его доспехи раскалились, но не более того.
И некромант, и ведьма (хотя она, - в меньшей степени) были ошарашены. Как ни редки магические мечи, произрастающие из камней, люди способные пережить практически прямое попадание Огненной Стены, встречались еще реже. Несмотря на то, что после взрыва в его голове бушевал бардак, некромант неожиданно задался вопросом, - а насколько сильно Паладины вообще относились к человеческой расе? Три метра ростом, отбивают магию мечами, едят траву...
-... прекрасная и гениальная волшебница делает здесь? - донеслись до него слова беседы, в которую Ганц вступил с его недавней противницей.
Сквозь пелену оглушения и боли до господина Рейнольдса доносились лишь отрывки беседы между Паладином и 'прекрасной и гениальной', но, судя по всему, они были неплохо знакомы. Ганц подобрал Меч Природы, изучил его с интересом, а затем, невзирая на вялые протесты некроманта (сводившиеся к невнятному бормотанию, да укоризненному взгляду), протянул его довольной волшебнице, которая принялась звать своего спутника.
Словом, к тому моменту, когда к Рейнольду вернулся слух и относительное ощущение физического здоровья, все было кончено. Тарша и другой воин вернулись (некромант с неожиданным удовлетворением заметил, что ей хотя бы повезло больше, - воин был покрыт ранами, а сама эльфийка выглядела слегка потрепанной, но более здоровой), волшебница приняла извинения от Ганца и удалилась.
- Соратник Рейнольд! - обратился к нему паладин, почти сразу же, как некромант поднялся. В его голосе слышалось недовольство. - Ваше поведение недостойно! Нападать на магистрессу Консорциума Магов, препятствовать в проведении важнейших исследований, от которых зависит безопасность Империи, безрассудно кидаться навстречу опасности, рискуя повредить ценнейший экземпляр магического искусства! Объяснитесь предо мной как перед Последним Судьей.
- Смилуйтесь, великий паладин, - Рейнольд, обычно, не любил пресмыкаться, но сейчас выбор был между этим и серией ударов по голове. - Не своею волей, а вашею, пославшей меня на поиски необычного выступил я пред достопочтенной волшебницей! По незнанию своему, ибо соизволила она...
Он замялся, пытаясь вспомнить какой-нибудь выспренний аналог понятию 'не представилась и напала без предупреждения', однако ничего в голову не приходило. Увы, учитывая манеру поведения Императора Валье, такого понятия в священных хрониках имперского культа практически не встречалось. К тому же, Император вообще не придавал именам большого значения. Скажем, основателя Ордена Паладинов он звал Чешуйчатомордым, невзирая на яростные протесты последнего.
- Не соизволила она огласить свое имя и титул, в нарушение пункта семь, подпункта 'А' постановления Имперского Консорциума Магов от 493-го года, - пришла ему на выручку Тарша.
Номер пункта и буква подпункта, судя по всему, убедили Ганца в том, что покинувшая их волшебница была сама виновата. Он сменил гнев на милость и даже соизволил объяснить Рейнольду, что Меч Леса ему был не нужен.
-...ибо в третий раз слышу я о нем в ходе своих поисков праведных! - довольно объявил он.
Некромант подавил желание уронить лицо в ладони и только осторожно спросил начальника о том, какие еще предметы не являются тем, что он ищет.
- Белки, - Ганц Железноглавец начал загибать пальцы, - Поваленные деревья, достопочтенные магистрессы волшебства и их телохранители, волки, медведи...
Будь на его месте кто-нибудь другой, и господин Рейнольдс бы решил, что над ним издеваются. Однако искренняя нехватка определенных шестеренок в механизмах мозга, от которой страдал имперский паладин, была очевидной, и некромант ограничился лишь тем, что вздохнул. Паладин, тем временем, внезапно замолк (на лосях) и, хлопнув себя по лбу (гул от удара был густым и долгим как в колоколе), заявил:
- Не нужно упоминать о дальнейшем, ибо я нашел то, что может пролить свет в темноту невежества! И для достижения сей благословенной цели, потребны мне твои умения.
Рейнольд, в иной ситуации, потребовал бы подробностей, но общение с Паладином вызывало у него боль в печенке. Поэтому он вздохнул, и последовал за ним, надеясь, что скоро 'настанет великий час и миссия придет к завершению'. За время путешествия, остатки тумана перед глазами и звона в ушах, поселившиеся в его голове после близкого знакомства с взрывом колдовского пламени, прошли, и настроение слегка улучшилось. Некромант даже позволил себе начать гадать, что все-таки было предметом поисков рыцаря...
- Узри! - возопил Ганц и указал на изуродованное человеческое тело, что лежало под очередным дубом. Его тон редко соответствовал обстановке, но сейчас его неуместность была Рейнольду очевидной.
'Зря я позавтракал', - подумалось ему, когда он ощутил, как пища, съеденная утром, пытается покинуть организм.
Столь нетипичная для некроманта, чья профессия обязывала понимать, что мертвые не кусаются, пока им не отдашь такого приказа, реакция объяснялась тем, что тело был изувечено воистину чудовищным образом. Рейнольд видел смерть в разных проявлениях, однако ни один из них не был настолько отвратителен. Простые животные убивали от голода или пытаясь защититься, обычные люди и большинство магических тварей просто выплескивали агрессию и заходили слишком далеко, а профессионалы вроде Тарши или даже Ганца приносили смерть хладнокровно и расчетливо. Например, последний не так давно раздавил голову разбойника голыми руками, но исключительно потому, что его меч застрял в теле другого, а от удара кулаком преступник мог бы и уйти. Убитая же (по крайней мере, Рейнольд предполагал, что это женщина, ориентируясь на длину волос) была умерщвлена с безумной и, в то же время, извращенно рациональной жестокостью. Словно кто-то проводил чудовищный эксперимент, проверяя пределы человеческой выносливости и своего мастерства в поддержании жертвы живой. Даже Тарше - чтобы там не говорили о темных эльфах, подобное проявление жестокости пришлось не по душе. Внешне эльфийка осталась невозмутимой, но Рейнольд уже поднаторел в понимании ее реакций, а потому видел отвращение, замершее в глазах девушки. Смотреть на такое, не содрогаясь внутренне, мог только святой или демон во плоти.
'Интересно, а кем является Ганц Железноглавец?' - задался вопросом некромант, а затем решил, что не хочет знать ответа.
Он провел рукой по лицу, стараясь прогнать все посторонние мысли и настроить себя на деловой лад.
- Что я должен сделать? - спросил он у великана, который замер на месте точно гротескная статуя.
- Как что? - ответил Ганц с искренним удивлением. - Заставь его дух говорить.
- Но... это ведь невозможно, - осторожно ответил Рейнольдс, прикидывая как объяснить лидеру, что куда бы ни уходили души после смерти, магу его уровня они уж точно неподвластны. - Я бы мог поселить в тело духа, чтобы он рассказал нам, что покойная знала, но... ей отрезали язык.
Пауза, заполненная лишь стуком капель дождя, в течение которой Ганц обдумывал новую информацию.
- Тогда заставь его встать, - заявил он. - Некроманты ведь могут заставить тело прийти к месту своей смерти?
- Да, в принципе, могут... - протянул Рейнольд, сопоставив все за и против и слегка удивившись о том, откуда паладину известно об одном из фирменных заклинаний Ордена Черепа. 'Но в нашем случае, ей... В смысле, ему скорее придется ползти'.
У черных магов Империи не было аналога этому заклинанию. Хотя, принципиально оно не отличалось от того, с помощью которого мертвого можно было заставить говорить. В любом случае, среди Ордена Черепа это заклинание считалось не более, чем простым тренировочным заклинанием, которое использовалось для совершенствования навыка управления мертвыми. В отличие от нормального оживления мертвых, чтение которого требовало час-полтора, его можно было применить за две минуты. Чему Рейнольд был рад, учитывая то, что долгое соседство с изувеченным мертвецом было ему не по душе.
'То-то будет забавно, если его сюда принесли', - подумал некромант, когда погибший поднялся на ноги и медленно двинулся в сторону заходящего солнца.
Отчасти, ему даже хотелось, чтобы это было так и им не удалось ничего найти. В голову некроманта лезли не слишком приятные мысли. В основном они казались судьбы убитого, а так же перспектив разделить его участь. Было ясно, что погибший не мог стать жертвой разбойников, или даже врагов, и Рейнольда съедало неприятное ощущение, что если он продолжит помогать паладину, то рано или поздно ему придется столкнуться с тем, кто был способен на подобную жестокость. В обычной ситуации некромант мог бы поделиться своими соображениями с Таршей, но его не покидало ощущение, что бесстрашный лидер обвинит его в пораженчестве, если он скажет то, что думает. Поэтому он просто ускорил шаг, поравнявшись с темной эльфийкой. Неожиданно для него Тарша протянула ему руку. Прикосновение его слегка успокоило, точнее, немного изменило течение его мыслей, и стало немного легче.
Когда они добрались до того места, куда их вел мертвец, уже наступал вечер. Слова Ганца оказались пророческими: наткнись на него некромант и воительница раньше, оно бы точно привлекло их внимание. Поначалу Рейнольд принял его за разбойничий лагерь, однако вскоре осознал свою ошибку, - слишком крупный и хорошо укрепленный для простых лесных бандитов. Он задумался над принадлежностью этого места, но Тарша дернула его за руку и показала пальцем на изодранное знамя, что висело на створке распахнутых ворот (сперва сам некромант принял его просто за тряпку). Это был Имперский дракон. Рейнольд сглотнул. Происходящее не нравилось чем дальше, тем сильнее. Особенно если учитывать тишину.
- Следуйте за мной, соратники! - проорал Ганц, на которого обстановка совершенно не действовала.
Некромант вздохнул, пробормотал короткую молитву Янгалоту, прежде чем войти в лагерь. Его опасения подтвердились. Все, кто находился внутри были мертвы. И были убиты настолько жестоко, что по сравнению с ними, тело, найденное в лесу, выглядело практически нетронутым. Некромант сделал глубокий вдох и постарался не смотреть на это, но, увы, - лагерь словно превратился в царство нечеловеческой жестокости и отвести взор было некуда. Рейнольд согнулся в три погибели и изверг из себя завтрак...
***
497 год от основания Империи Валье. 29 июля.
Кархольское море, Морская Твердыня Ормен Ланг.
Первым на что мог обратить внимание посетитель личных покоев Видблайна Андланга, хэрсира Ормен Ланга, была роскошь: мебель из редчайших пород сахалльских красных деревьев, прекраснейшие ткани, созданные умельцами Четырех островов, золото, серебро и драгоценные камни, небрежно разбросанные по полу, меха редких животных... Обстановка на грани безвкусия, лишь чудом не переступавшая его пределов. Впрочем, сам хэрсир считал земные богатства не больше, чем рамкой для своих трофеев, которые были настоящим украшением комнаты. Скалился зубами череп левиафана, пустой взор остекленевших глаз кракена был устремлен в окно, спинной гребень морского дракона опасно нависал над кроватью, точно меч в древней легенде о царе на час. Не одни лишь монстры, впрочем, внесли свой вклад в убранство жилища Видблайна. Он держал при себе и напоминания о достойных противниках, когда-либо бросавших ему вызов: например, длинный изогнутый меч мастера клинка Четырех Островов, двойные топоры капитана сахалльских корсаров, гигантский меч паладина Империи Валье, полный доспех воителя льесальфаров...
Впрочем, следовало заметить, что посетители у хэрсира бывали редко. С тех пор как Мэва Андланг, его сестра и любовь всей жизни, погибла, сраженная стрелкой ловкого имперца, ни один из его людей не переступал порог покоев лидера. Изредка здесь появлялись пленницы, но у них, обычно, были завязаны глаза, а судьба не слишком располагала к тому, чтобы изучать обстановку. Та, что сейчас разделяла компанию хэрсира, например, пыталась скрыться под покрывалом и явно желала исчезнуть. Впрочем, Видблайн обращал на нее внимания не больше, чем на тот же драконий плавник. Всего лишь короткоживущая пленница, захваченная ими во время сбора дани. Для него она была не больше, чем другие трофеи, просто более приятной формы.
Сам Видблайн стоял у окна своих покоев. За окном бушевала буря, но внутри чудесной конструкции из орихалка и адамантия было тепло и сухо. Внимание морского эльфа было сосредоточено на небольшом шарике светло-синего пламени, что только что проник через стекло. Заклинание связи. Сам эльф не был магом (потому, кстати, и не мог именоваться ярлом, как это делали вожди других Крепостей) и не доверял чужому волшебству, но сейчас без него было не обойтись.
Не так давно, он отправил часть своих поданных на сушу, чтобы выяснить детали относительного одного из грядущих набегов. Обычно, морские эльфы не покидали свою родную стихию иначе, как на несколько часов для сбора дани, но информация была очень важной. По этой причине Видблайн даже послал с разведчиками одну из своих лучших ведьм, которая сейчас и пыталась выйти с ним на связь. Хельга Мардолл была весьма могущественной волшебницей и ее можно было назвать правой рукой хэрсира... хотя, конечно, редко приходится беспокоиться, что правая рука попытается вас убить. Тем не менее, ее навыки доказывало хотя бы то, что она могла выйти с ним на связь на огромном расстоянии. Шарик света замерцал и принял форму приятного лица морской ведьмы.
- Миссия исполнена, хэрсир, - Видблайн предпочитал слышать нейтральное обращение 'повелитель', однако женщина не могла упустить случая и напомнить ему о том, что он не является магом. - Ваш союзник не обманул. Нам удалось вырезать всех имперских свиней, словно...
Будь у Видблайна хотя бы намек на талант мага, он бы обязательно изучил проекции. Может быть это заклинание не позволяло создавать магические щиты, прочные, точно стены, или превращать врагов в изуродованные куски мяса, но зато с его помощью можно было связаться с любым человеком, чье лицо маг примерно представлял. И как связаться. Сейчас ощущение было таким, что он общался с Хельгой вживую: блеск в глазах, еле заметные частички земли на ее коже, волосы, тревожимые ветром...
- Достаточно, - хэрсира Видблайн еще мог бы ей спустить, но у него были дела и тратить время, слушая кровавые подробности победы ему не хотелось. - Вам удалось узнать дату отправления груза?
- Имперцы подготовили его быстрее, чем мы ожидали, - начала было, Хельга, но суровый взгляд хэрсира заставил ее перейти к делу быстрее. - Они собираются отправить его в конце Солнечного Месяца. Та экспедиция, что планируется в первый день Месяца Червей, - обманка, призванная отвлечь наше внимание. Конечно, смерть этих людей могла изменить их планы...
- Наш... партнер обещал, что мы можем, не беспокоится об этом, - произнес Видблайн. - Произошло нечто необычное?
Выражение лица Хельги немного изменилось и морской эльф понял, что она что-то скрывает. Кто-то другой мог бы не обратить внимания на еле заметное дрожание губ и изменение прищура глаз, однако хэрсир давно бы был мертв, если бы не замечал мелочи, какими незначительными они ни были. Иногда лучше немного подстраховаться, чем после жалеть.
- Нет, - произнесла Хельга, а затем, поколебавшись с мгновение-другое, все-таки призналась. - С имперцами был один доккальфар. Я даровала ему благую смерть, и... пришлось оставить то оружие, что вы мне подарили.
Блеск в глазах ведьмы выдавал, что она скрывает еще что-то, помимо уважения к представителю эльфийской расы, пусть и неполноценной. Но Видблайн знал пределы своих возможностей и понимал, что из ведьмы не получится выжать больше без угрозы применения силы. Имел он представление и о пристрастиях ее, а потому примерно представлял, что она скрывает.
- Продолжайте следить за Ралкруссом и судьбой груза, - распорядился он. - Если что-то изменится, проинформируйте меня при первой возможности.
Видблайн отошел от окна и уселся в кресло. Пока все шло по плану. Как и говорил его союзник, имперцы пытались перевезти драгоценность, нежданно-негаданно свалившуюся им в руки, морем. Когда наследник рода Андлангов узнал об этом, его разобрал смех. Могучая на суше империя короткоживущих всегда боялась просторов владений высшего народа. Их жалких правителей страшило то, чего они не могли контролировать. А контролировать вольные воды и морских эльфов не мог никто, кроме них самих. Впрочем, свой резон в этом был. Морские эльфы брезговали нападать на утлые суденышки, что сновали вблизи берегов, предпочитая нападать на торговые флоты или прибрежные города, благо мощь их кораблей с легкостью позволяла это. 'Достойным охотникам - достойную дичь', как говаривал покойный предшественник Видблайна. Крупная экспедиция, что должна была отплыть через пару десятков дней из Ралкрусса, привлекла внимание Видблайна, но если бы не помощь его... партнера, он бы мог упустить основную ценность, которая оправдывала трату жизней высокородных. К сожалению, он или не знал или не пожелал назвать дату точного отправления этой ценности, а потому Видблайн был вынужден отправить своих лучших людей для того, чтобы это выяснить. К тому же, он не до конца доверял человеку - и несколько пар глаз на суше были как нельзя кстати.
Внезапно на эльфа накатил прилив холодного ужаса. Глаза. Не стоило ему вспоминать об этом. Видблайну Андлангу было более трехсот пятидесяти лет. Более трех столетий взимал вместе со своими соплеменниками он взимал дань с короткоживущих, что осмеливались пользоваться их владениями - дань их жизнями и трудами. Двести пятьдесят лет он был хэрсиром своих соплеменников. От его рук пали бесчисленные соперники и претенденты на звание, он убивал чудовищ, о которых большинство боялось даже говорить и воинов всех рас и народов. И все же, глаза 'союзника' были самым страшным, что он видел в своей жизни. Взгляд не просто видел насквозь - он словно бы оставлял незаполняемую пустоту, заставляя осознать собственную смертность. Даже сейчас воспоминание об этом моменте вызывало желание спрятаться. Увидь сейчас хэрсира его поданные, и ему бы наверняка пришлось сражаться за свою жизнь, ведь слабостей высшая раса не прощала. Впрочем, убийство помогало ему развеяться. Убийство и...
Его взгляд упал на пленницу, попытки которой завернуться в ткань и стать менее незаметной, дали противоположный результат. Тонкая цветная материя плотно облегала женщину, соблазнительно подчеркивая все ее изгибы. Видблайн поднялся с кресла. Его ждали другие дела, но... ждали весь день, подождут и пару часов.
***
497 год от основания Империи Валье. 29 июля.
Империя Валье, провинция Ралкрусс.
Человек - удивительное существо, которое привыкает ко всему. Бывали времена, когда Рейнольд сомневался в справедливости этого выражения (например, когда у него однажды разболелся зуб, а денег чтобы его вылечить не хватало). Сейчас, впрочем, он убедился в том, что хотя бы доля истины в нем есть, чему был несказанно рад. Его тело уже успело извергнуть из себя полу-переваренный завтра, желчь и желудочные соки, и он опасался, что еще один приступ тошноты - и за всем этим последуют внутренности.
Вообще, было слегка обидно. Ганц Железноглавец изучал вырезанный лагерь с невозмутимостью ребенка, разглядывающего маленьких зверьков, умерших от холода. Тарша Энайлона Тиагара, конечно, кривилась и явно хотела покинуть это место побыстрее, но, по крайней мере, сохраняла внешнее спокойствие и хладнокровие. А его, Рейнольда Рейнольдса по прозвищу Дождь, при виде трупов начинало мутить, перед глазами плыл туман, ноги подкашивались, а внутренности сжимались. Позор, словом.
Как бы то ни было, некроманту все-таки удалось немного поучаствовать в расследовании обстоятельств происшествия, приключившегося с лагерем. Судя по всему, здесь нашло свой печальный конец около тридцати человек. Большая часть тел была изувечена настолько, что определить, кем они были, представлялось невозможной задачей. Изрубленные доспехи и сломанное оружие позволяли судить о том, что в лагере кипел бой.
- Кто-то впустил их в лагерь, - с уверенностью заявила Тарша. - Внезапное нападение. Скорее всего, посреди ночи. Нападавших было не так много, но они убивали тех, кто был в лагере поодиночке.
- И случилось это довольно давно. Дня два назад, - добавил Рейнольд. - А тот, кого мы нашли в лесу, довольно свежий. Меньше суток как умер.
- Имеет ли значение сие? - ответил им тогда Ганц. - Мертвым - покой. Сложите тела, чтобы мы могли поступить как подобает, и предать их огню.
В итоге им пришлось обыскивать весь лагерь в поисках рук, ног, да еще каких-то других органов, и бросать их в погребальный костер, который развел паладин. Некроманта это сильно удивило, учитывая то, что снова зарядил дождь, но при зрелом размышлении он счел, что Ганц Железноглавец, наверное, способен развести костер даже используя пару слизняков достаточно крупного размера. Он проследил две глубокие борозды, оставленные деревьями, которые паладин тащил к костру и тут его внимание зацепилось за чьи-то ноги, торчавшие из борозды. Не желая лезть в грязь самостоятельно, некромант подозвал их немертвого проводника и велел ему вырыть тело. Это задание истощило магическую энергию живого мертвеца и тот рухнул на землю вскоре после того, как исполнил приказ. Впрочем, Рейнольда он уже не интересовал, - его находка была важнее. Ему удалось найти эльфа.
Правда, выглядел он несколько странно. Во-первых, его кожа была серовато-синей и вряд ли здесь дело было в смертной бледности. Во-вторых, у него было странное лицо: широкие скулы, странный разрез глаз, практически отсутствующие губы... И, в-третьих, у него были рога. Несмотря на то, что уши явно выдавали в нем принадлежность к эльфийскому народу, Рейнольд был несколько озадачен.
- Ре'ахет, - раздался у него за спиной голос. Это была темная эльфийка, тоже заинтересовавшаяся его находкой. - Маг. Умер счастливым.
Некромант покосился на нее, сделав себе мысленную заметку попросить ее больше не подкрадываться к нему. Сейчас из-за натянутых нервов он едва не врезал ей локтем. Однако, воительница безусловно была права. На шее эльфа болталась металлическая пластинка с символом Консорциума, а на его лице навеки застыла улыбка. Спущенные штаны явно свидетельствовали о том, чем он занимался, когда его настигла смерть, а бронзовый меч, пронзивший его насквозь, указывал на причину смерти...
'Стоп', - подумал Рейнольд. 'Бронзовый?'
- Тарша, а ты ведь все еще пользуешься тем мечом из храма? - спросил он эльфийку, которая уже извлекла свое оружие из ножен и принялась его изучать.
Сходство было на лицо. Мелкие различия можно было легко отбросить, - клинки, безусловно, вышли из рук одного мастера.
- Нашла его в руинах, - произнесла темная эльфийка, предвосхитив вопрос Рейнольда. - Появились те стрелки, я укрылась среди камней и увидела его торчащим в земле.
- И тебе за все это время не было интересно, откуда он взялся? - с недоумением спросил некромант.
- От него пахло тем магом, - холодно произнесла Тарша. - Я поняла это, когда забрала его вещи, и подумала, что он уронил его с крыши.
- О, а вы умеете понимать по запаху, что кому принадлежит? - Рейнольда это удивило настолько, что он решил на время отложить вопрос о том, почему у мага воздуха, который пытался пробудить древнего духа, и убийцы эльфа были одинаковые мечи. Он знал, что у эльфов лучше зрение и слух, но вот про их острый нюх никто не распространялся.
- Нет, он просто редко мылся, - ответила воительница. - Еще реже, чем ты.
Некромант сделал вид, будто не понимает о чем это она, но сделал заметку приобрести одеколон, когда они будут в ближайшем крупном городе.
- А кто или что такое рекхет? - продолжил он задавать вопросы.
- Ре'акхет. Глубинный эльф, - пояснила Тарша, однако видимо Рейнольду удалось передать, что он в таких нюансах не разбирается. - Как бы тебе объяснить... Ты ведь знаешь, что круглоу... люди бывают разных форм и цветов кожи? Скажем, на материке к югу от Сахаллы живут чернокожие, а на восток от Четырех Островов...
Познаниями в географии Рейнольд никогда не отличался, однако понимал, что ему удалось выяснить главное: 'эльфы бывают разных форм и цветов кожи'.
- В общем, я из аш'хаттар, - произнесла Тарша, и некромант понял, что пропустил часть объяснений. У нас смуглая кожа, белые волосы и мы не поклоняемся богам. Он же...
От Рейнольда не укрылось презрение, с которым девушка произнесла слово 'он', и в его мозгу появился еще один вывод: 'и они тоже грызутся между собой из-за этого'.
- Синекожий змеепоклонник. Рога - это дар их божества.
- О, а я думал, что это его жена так наградила, - пошутил некромант. Не бог весть что, но на Таршу острота неожиданно подействовала.
На ее смех явился Ганц и пришлось посвящать паладина в подробности находки. Как ни странно, он проглотил ту часть, которая объясняла сходство между двумя мечами, но сильно забуксовал на том, что казалось вражды между двумя разными типами темных эльфов. Железноглавец настаивал на том, что эльфийке полагалось быть в трауре, и был достаточно настойчив, чтобы девушка сделала вид, что проливает слезы над погибшим 'сородичем'. Правда, в костер она кинула его с заметным удовольствием.
- Раз моих соратников постигла радостная судьба... - Паладин на мгновение замялся, а затем снова заговорил. - Раз моих соратников постигла печальная судьба отдать свои жизни ради Империи...
Очередная заминка. Рейнольд почти слышал, как шестерни в голове великана двигаются, пытаясь придать словам смысл.
- Раз моих соратников постигла радостная судьба отдать свои жизни ради Империи, обрамленная несчастьем того, что им пришлось сделать это слишком рано, - наконец нашел он выход. - Исполнение миссии ложится на мои плечи, и на плечи вас, как руку помощи, что протянул мне Император, да будет его имя славно вовеки.
Этого некромант и боялся. Он любил деньги, но желания участвовать во всем этом он особенно не испытывал. Неизвестные, вырезавшие целый лагерь имперских солдат, в котором наверняка было несколько магов, кроме рогатого мага, явно находились за пределами весовой категории противников, которых Рейнольд предпочитал выбирать. С другой стороны, какой у него был выбор? Пока у него были зомби, он мог надеяться на победу над паладином, но 'прекрасная и гениальная' магистресса магии уже успела их прикончить.
- И я посвящу вас в ее детали! - пророкотал Паладин. - Слушайте меня, брат и сестра в Императорской милости... Двадцатого числа сего года, был я извещен радостной новостью, ибо Император воззвал ко мне чрез постановление Государственного Совета, заверенное великим Феликсом. Собрав свое копье, двинулся я стяжать славу, ведомый указующим перстом своего мудрого камерария...
- Копье? Камерария? - спросила Тарша. Некромант ничего не сказал, но поддержал ее вопрос кивком головы. У него были определенные соображения на этот счет, но он не до конца был в них уверен.
- Младших собратьев, чье становление славными паладинами еще не завершено, - недовольно ответил паладин. - И мудрого человека, чьи советы помогают мне осуществлять волю Императора наилучшим образом.
'Ага, значит, имперцы хотя бы не позволяют идиотам вроде Железноглавца бегать без присмотра', - подумал Рейнольд. Догадки частично подтвердились. Правда, он полагал, что копье, - это личная дружина, а не послушники-паладины...
- Дана нам была сроку неделя, дабы прибыли мы в сей лагерь, - возобновил свой рассказ Ганц. - Однако проклятый враг державы нашей дотянул длань свою нечестивую! Не дерзая бросить нам вызов в лицо, применил он яд против нас! И так пали младшие братья мои, да мудрый советник, а сам я был низведен до потери сознания, и был не в силах пошевелиться!
Некромант с трудом удержался от того, чтобы присвистнуть. Может сам паладин этого и не понимал, но вот некромант понял, что кто-то явно не желает, чтобы Империя добилась успеха... В чем бы она не пыталась добиться успеха. Добыть яд, способный подействовать на кого-то вроде Ганца? Он явно должен стоить немалых денег.
- Не желал я прибыть в расположение войск своих в силах малых, - Потому узнав о вас, счел сие знаком от самого Императора. - Но запрещалось мне сообщать о местоположении лагеря точному, а потому направлял я вас на поиски, чтобы нашли вы лагерь сами.
Судя по тому, как изменилось лицо Тарши, ей и Рейнольду пришли в голову одни и те же мысли. Которые в основном касались того, что если бы они нашли лагерь до того, как его обитателей вырезали, их бы, скорее всего, убили, чтобы сохранить операцию в тайне.
- Но раз достопочтенного Ини'Херита Рогатого постигла радостная судьба, смешанная с печальной несвоевременностью, - провозгласил паладин. - Я, Ганц Железноглавец теперь возглавляю сию миссию! Реку я вам, брат и сестра в Императорской милости, что соизволением высшего начальства, была определена отряду нашему миссия участвовать в обеспечении безопасности груза, что будет отправлен в славный и благословенный Алабастер из великого Ралкрусса тридцать первого числа месяца июля сего года!
А вот это звучало уже неплохо. Если не обращать внимания на то, что теперь им бы пришлось участвовать в опасном предприятии, в котором уже успело погибнуть больше тридцать участников. И их лидером при этом был человек (человек ли?), имевший крайне своеобразное понятие о руководстве. И у него не было зомби... Рейнольд покачал головой, отгоняя плохие мысли. Если сосредотачиваться только на плохом, недолго и свихнуться. Стоило пытаться видеть хорошее в любой ситуации. Например, если дело выгорит, то они доберутся до Алабастера, куда и собирались до того, как их прервал паладин.
- А что за груз? - спросила Тарша, тоже, видимо, задумавшаяся о том, а стоит ли игра свеч.
Ганц замолк на полуслове. Рейнольд встревоженно присмотрелся к нему, однако вскоре великан ожил.
- Тайна сия великая есть... - протянул он и некромант почувствовал, что у него начинают ныть зубы. - Но вам я открою ее, ибо заслужили вы доверие мое службой верной да непротивлением воле Императора, что льется чрез меня. Около месяца тому назад, что, мыслится мне, ведомо вам, достопочтенный магистр магии Арнольд Красный сразил в бою чудище, что пришло в мир из Высшего Слоя Астрального Мира...
Рейнольд и Тарша переглянулись. Некромант подавил желание усмехнуться - неужели речь шла о чудовище, которое он победил в заброшенном храме? Нет, конечно, он передал вещи из храма своему нанимателю, тот успел объявить об "археологической находке столетия" и, по идее, Консорциум должен был обратить внимание на древние руины и их содержимое, но все равно, события развивались на удивление быстро.
- И теперь тело его будет отправлено в столицу, дабы обеспечить безопасность нашей великой державы! - закончил, тем временем Ганц.
'Вот так всегда', - подумалось Рейнольду. 'Монстра убиваешь ты, а слава уходит кому-то еще'. Некромант взглянул на погребальный костер и тяжело вздохнул.
Глава 3.
496 год от основания Империи Валье. 11 ноября.
Щитовой остров, крепость Ордена Черепа.
Царь выглядел как живой. Нет, конечно, столичный скульптор, изваявший первого мага Ордена Черепа, во многом польстил покойному. Так, в частности, бицепсы Царя никогда не выглядели как несколько апельсинов, обтянутых кожей, шрамы на лице были значительно более уродливыми, да и зубов, как припоминалось Рейнольду Рейнольдсу, восьмому магу в иерархии организации, который пришел сюда, чтобы отдать дань уважения покойному, у него было поменьше.
'Впрочем, судя по всему, он просто занимался подражанием', - подумалось магу, когда он бросил взор на соседние статуи, запечатлевавшие память о прежних великих некромантах, - от Генри Птицелова до Каспии Семь Пальцев. Было как-то сомнительно, что все прежние первые маги отличались фигурами, которые напоминали или шкафы или песочные часы. Как бы то ни было, Володимер Царь выглядел достойно на фоне своих предшественников...
- Забавно, - потревожил покой Мемориала Упокоения скрипучий голос Берта Хандалла, третьего некроманта Ордена. - Я всегда думал, что он умрет как-то... по-особенному. Например, убьет дракона или отразит вторжение иностранной державы.
Рейнольд обернулся на голос и скептически посмотрел на старого некроманта. Как правило, господина Хандалла окружала неприятная аура, придававшая ему демонические черты, но сейчас ничего такого в нем не было. Обычный мужчина преклонных лет, - лысая макушка, куцая бороденка, пустой взгляд незрячих глаз... То ли Рейнольд наконец оставили страхи, заработанные им во время обучения, то ли Берт просто расстроился, посещая могилу старого друга и не мог удержать марку.
Прозвище заставило своего обладателя слегка скривиться. После Испытания оно прилипло к молодому некроманту намертво - с кожей не отодрать. Он пытался называть себя Рукой Смерти, или Разрушителем, настаивал на том, чтобы к нему обращались по имени, но, увы. С легкой руки его учительницы, Рейнольду, похоже, предстояло быть известным как Дождь до тех пор, пока память о нем не сотрется из книги истории.
- Выборы нового главы почти закончены, - продолжил старый некромант. - Кого ты поддержал?
- Никого, - ответил Рейнольд. - Воспользовался правом молчания.
- Никого? Ах, да, понимаю... - протянул Берт. - Тяжко выбрать между бывшей и текущей?
- Скорее между бывшей и бывшей, - холодно ответил Рейнольдс.
Между ним и Безглазым никогда не было доверительных отношений, и обсуждать такие вопросы с ним не хотелось. Хотя само собой вспомнилось: треск камина, объятия Миранды, теплота и шепот. 'Поддержи меня!' - попросила она его. Тогда он не обратил на это внимания, но потом, когда сладковатый туман в голове рассеялся, ему стало противно, что та решила вернуться к нему лишь ради его поддержки на голосовании. Собственно, это (а не недолгая интрижка между ним и Пустотой, которая изначально предупредила его о бесперспективности долгих отношений) и повлияло на его изначальное решение поддержать Миранду как претендента на ранг первого мага Ордена. И помогло отказаться от предложения Пустоты, явившейся к некроманту утром с примерно теми же намерениями.
- Опасное решение, - произнес Берт. - Без тебя у нее только трое голосов.
- О? - для Рейнольда, слабо разбиравшегося в политических интригах, это стало сюрпризом. Миранда, конечно, была талантливой магичкой, но ведь даже полноправной сестрой Ордена она стала всего три года назад, и хотя быстро поднялась до уровня пятой Ордена, соперничать с самой Пустотой в глазах Рейнольдса не могла. Сам маг собирался голосовать за нее просто из личных симпатий, и не думал, что его решение что-то изменит. Трое магов, отдавших за нее свои голоса? Сюрприз.
- А как ты думал? Дочь Царя, все-таки, - произнес Берт. - Только не говори мне, что ты не знал об этом?
- Нет, - молодой некромант определенно удивился.
Было чему, кстати. У магов редко бывают дети. Рейнольд не помнил объяснения этому, но вроде бы речь шла об каких-то специфических характеристиках магической силы. Люди изначально принадлежали миру материи, а потому тесный и постоянный контакт с астральными энергиями сказывался на них. Да и, собственно, не на них одних, - иначе бы твари, что обитали на Щитовом Поясе, давно бы заполонили весь остров. Впрочем, совсем бесплодными они не были, - просто, как любили шутить некоторые, стараться приходилось больше. Однако, Царь вел почти что монашеский образ жизни (сплетни, конечно, ходили, но не более того), а потому наличие между ним и Мирандой родственных связей было удивительно. Рейнольда неприятно кольнуло: ему Миранда никогда об этом не говорила. Держала за дурака?
- Мать ее была из той деревни, которую он защищал, - пояснил Берт. - Потому и кинулся туда, даже не собрав свою Тысячу Мертвецов. И что в итоге? Убит мантикорой. Даже не смешно.
Вопреки своим словам, старый некромант рассмеялся. Неприятным скрипучим смехом, похожим на звук, который издает сломанная волынка.
- Если ты не голосовал ни за кого, Дождь, - произнес он сквозь смех. - То тебе лучше убираться из страны.
- Что? - Рейнольда порядком утомил этот разговор, и ему хотелось убраться - только не из страны, а из Мемориала.
- Смотри-ка, за Миранду проголосовало четверо, - Берт хитро улыбнулся. - За Полу проголосовало четверо. Она была вторым магом и потому титул первого достанется ей, но Миранда получит звание второй.
- О, нет... - молодой некромант начал соображать и соображать очень быстро (хотя потратил некоторое время на то, чтобы понять, кто такая Пола, и только затем сообразил, что это было имя его бывшей наставницы).
Выводы ему не понравились. Рейнольд хорошо знал Миранду и был уверен, что она никогда не простит ему того, что он лишил ее победы. Немногим хуже он знал и Пустоту, и был уверен, что она будет винить его в том, что его бездействие позволило сопернице дышать ей в спину. Зная их, он предполагал, что они вполне способны объединиться друг с другом ради мести.
- Вы ведь за этим пришли сюда? - спросил он Берта, мрачно усмехнувшись. - Но что вам до моей безопасности?
Было ясно, что эта встреча с Безглазым была не случайной. Он специально нашел его, чтобы поговорить о выборах первой некромантки.
- Я смотрю в будущее, - ответил Берт. - Орден не может позволить терять себе перспективных членов из-за властных склок. К тому же... помнишь тот вопрос о драконах?
Рейнольд замялся, перебирая страницы памяти. Увы, те что находились, были блеклыми и плохо читались. Тринадцать лет назад, второй год обучения, какая-то глупая шутка про погоду, да неизбежность смерти...
- Я задаю этот вопрос уже лет сорок, как вернулся в крепость, - продолжил Берт. - И пока что, ты единственный, кто сумел ответить на него нормально. Уберись с острова годиков на десять-пятнадцать, когда ты вернешься, пыль осядет, а злость поутихнет.
- А если я решу остаться и бороться? - спросил Рейнольд с сомнением. - Пола обвинит тебя в неуплате налогов, - хмыкнул Берт. - Твоя текущая - в изнасиловании. Хочешь проверить, какое влияние имеет Орден Черепа на наших судей?
Рейнольдс мрачно вздохнул. Сомневаться, что это кончится приговором, не приходилось. Скорее солнце упадет в Дайн, чем первые некроманты не смогут добиться желаемого.
- Я так понимаю, ты согласен? - донесся до него голос Берта.
- Ага. Что мне еще остается делать? - протянул молодой некромант, а затем, внезапно, осознал, что ведет себя не совсем подобающе. - Спасибо большое.