Лопырев Владимир Сергеевич : другие произведения.

Этика футбола. Часть 3. Главные матчи не сыграны

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  1.
  Рельсы конной железной дороги делили Новогиреево ровно пополам. Прямая, как стрела, колея тянулась вдоль Гиреевского проспекта так, что в хорошую погоду от выезда к платформе Нижегородской дороги можно было увидеть противоположный конец поселка, где Новое Гиреево смыкалось со Старым. Вдоль этой стрелы и ходил со своим лотком Баламут-младший: работал он коробейником. Длинный, до сапог, белый фартук, жилетка и картуз украшали сухощавую фигуру. Все по-взрослому, одним словом. Но надо признаться, наряд ему шел, парень он был симпатичный, особенно нравился местным девушкам кучерявый чуб, фривольно выбивающийся из-под картуза. Опять же усы! Да за одни только усы надо было что-нибудь купить у Петеньки, ведь товар был ходовой для женского пола: туалетная вода, одеколон, перламутровая пудра... да сколько всего еще - не перечислить. Кроме того сладости: карамель, конфеты ландрин, пряники покровские... В общем, Петр был всеобщим любимцем женской половины поселка.
  Вы спросите почему Баламут, да еще младший? Не фамилия ли такая смешная? Нет, нет. "Баламут" - это прозвище его отца, потому и младший. Старший Баламут был легендарной личностью в поселке и даже перечислить количество историй, приключившихся с ним, нет никакой возможности. Практически каждый день что-нибудь случалось. Но - одна беда - был он большой любитель водочки, и хоть немного унять эту вселенскую любовь не представлялось возможным. Кто только не пытался с ней бороться, начиная от несчастной супруги и заканчивая приставом полиции поселка Иваном Августовичем Штольценым. Все усилия оказывались напрасны, любовь затихала не непродолжительное время, но вскоре вспыхивала вновь с удвоенной силой. Младший же наоборот не пил, и старался быстрее выбраться из дома на работу. Выглядел всегда опрятно, был вежлив и проводил весь день на Гиреевском проспекте, обслуживая прекрасных дам. Хозяин был им доволен, так как выручку приносил хорошую, и платил по совести. Удачливый коробейник мечтал скопить достаточную сумму и покинуть отчий дом навсегда. Такая вот диалектика поколений, впрочем, история обычная, особо удивить нечем.
  Время было обеденное, и народу на улицах убавилось. Петруша смело шагал по деревянному настилу, проложенному между рельсами конки, не боясь угодить под лошадь. Вагоновожатый сейчас наверняка ждет прибытия московского поезда возле станции и пока не наберет вагончик пассажиров, в путь не отправится. Да и о своем приближении он всегда заранее оповещал звонком в колокольчик, была у него такая манера - задать форсу.
  Хорошо бы и самому перекусить! Вот в тени сиреневого куста как раз скамейка освободилась, детишек матери зазвали домой. Петр, недолго думая, удобно расположился и поставил заветный лоток с товаром на край скамьи, закрыв его материей, чтоб не запылился.
  Прошло немного времени, и на углу Баронского проспекта остановилась пролетка, на брусчатку спрыгнул человек с небольшим чемоданчиком, он махнул рукой седокам и повернул на соседнюю улицу. А экипаж, гулко громыхая колесами на стыках рельс, направился дальше мимо Петра. В пролетке, позади бородатого возницы, сидели Купавин и Рябичкин, известные всему поселку представители полицейской власти в поселке. Порыв осеннего ветра пытался безрезультатно сорвать их головные уборы. Петр, для приличия, встал и поклонился проезжающим, получив в ответ дружеское приветствие. Все в поселке знали юного торговца женскими радостями, можно сказать каждый день его на улице встречали.
  И хотя пассажир, сошедший раньше, быстро скрылся из глаз, но Баламут-младший, как завсегдатай футбольных матчей команды поселка, успел его узнать. Это был Родин Весенин, левый крайний бек любимой команды. Савва доставил детективов до платформы, хотел полюбопытствовать, как в поселке извозчичье дело поставлено, а оттуда они решили ехать на конке.
  
  Листва окружающих деревьев делилась надвое: колер глубокий зеленый и яркий желтый. Волшебница-осень искусно пользовалась своей акварелью, оттеняя полутона последних, еще цепляющихся за ветви листьев. Щедрость цветовой гаммы достойна кисти Левитана. И конечно, неслучайно мастер жил здесь какое-то время и писал свои знаменитые этюды. Очарование русских дубрав и ведущая в неизвестность каторжная Владимирка волновали воображение художника. Дорога, как длинная прямая струна, звенела горестной нотой прощания.
  Родион шагал по Баронскому проспекту, шурша опавшими листьями, и такая же осенняя погода была у него на душе. Немало времени уже прошло, а Кубок по-прежнему не найден, и перспективы остаются туманными. Что говорить любезному другу Золе и другим товарищам по команде?! Пятно подозрения так и не смыто!
  Да, записаны показания бандита из Орехово, что Аркадий проиграл им Кубок в карты. В конце концов, он сам видел в руках Черного человека предмет, по форме похожий на него. Но точных указаний нет, только догадки и предположения. Этого, безусловно, недостаточно для полного оправдания команды.
  Пылкая юная футбольная душа не умела еще терпеть долго и не могла свыкнуться с существованием в мире полутонов. Для нее - или черное, или белое. Или победа по всем фронтам, или полное поражение и забытье.
  Весенин с шумом выдохнул пьянящий осенний воздух и повернул на свою родную улочку, столь много раз пройденную, где каждый куст, каждый забор знаком с детства. Уже полжизни прошло (так считал наш юный герой), а вековые дубы не изменились ни капли, раскинув свои мощные ветви, словно старинные богатыри, охраняли край родной от лютого врага. Даже не пожелтели! И листву они сбросят последними, когда все остальные уже уснут в ожидании долгой зимы. Надежность, справедливость и сила. Таким должен быть и человек. А уж спортсмен, тем более футболист, и подавно. Так считал Родион.
  Улочка была пустынна в этот полуденный час, даже четвероногое хвостатое население поселка куда-то попряталось. Впрочем, нет никаких сомнений, что они точно знали куда и когда нужно приходить, чтобы получить с обеденного стола свой кусочек счастья.
  "Странно" - хмуро думал Весенин, - "Чего это Колька не встречает меня? Друг тоже называется. Неужели забыл, я ведь ему телеграмму отправил!"
  Какой-то коричневый круглый предмет бесшумно упал перед самым носом страдающего бывшего командировочного, звонко отскочил от земли и снова унесся в небеса. Родион остолбенел и поднял голову вверх. Предмет достиг своего апогея, и безжалостная сила притяжения снова потянула его вниз к земле, он опять зазвенел у ног и снова взмыл в небеса. Такое повторилось несколько раз, и, наконец, предмет затих на дорожке. Это оказался столь знакомый и любимый футбольный мяч, а сверху донесся до боли родной голос.
  - Ну, наконец-то.
   Высоко над землей, на прочной дубовой ветви, со всеми удобствами расположился Зола. Физиономия его сияла ярче утреннего солнца в погожий день золотой осени. Нет, дорогой товарищ был на страже, просто решил устроить сюрприз и это ему удалось.
  Настроение Родиона моментально поменяло полярность, и вот он уже улыбался закадычному другу:
  - Фу, черт чудной! Напугал! Спускайся давай, птичка певчая.
  Николай с удовольствием кивнул вихрастой головой и ящеркой заскользил по стволу могучего дерева. Проделав это с поразительной скоростью, он опрометью бросился в объятия друга.
  - Рад тебя видеть, Родька! Словно год не виделись.
  - Ну, ты скажешь, год... И я тоже ужасно по тебе соскучился. - Весенин отстранился и с теплотой посмотрел в лицо лучшего друга. Странные ощущения охватывали его: казалось, не виделись давно, и в то же время дни, проведенные в Орехово, пролетели, как одна секунда. И, как-то сразу, он почувствовал радость возвращения домой. До этого момента возвращение в родной поселок представляло череду автоматических действий, шагов, поездки в пролетке - будто в тумане. И вот, наконец, железные тиски ответственности разжались, теперь он не один.
  - Пошли, скорей, ко мне. Мама, наверно, уже заждалась, и обед, поди, разогревала несколько раз, - Весенин вдруг заспешил, вспомнив об Алевтине Георгиевне. - Мне столько тебе рассказать нужно. В телеграмме разве все опишешь.
  Друзья, обнявшись, тронулись в путь, но, как по мановению волшебной палочки, одновременно оглянулись и посмотрели на заскучавший мяч, оставленный на обочине. Зола моментально рванулся и зажал его подмышкой, крепко-крепко, словно извиняясь за оплошность. Надо же, чуть самое дорогое не забыл! Весенин хмыкнул и с улыбкой воззрился на приятеля, но, быстро взяв его в охапку, потащил по улице к дому.
  Надо торопиться - мама ждет!
  
  Через час оба сидели в уже знакомой нам беседке в глубине двора Родиона и обсуждали произошедшие события. За это время они были накормлены праздничным (в честь возвращения блудного сына) обедом, Весенин был затискан до полусмерти Алевтиной Георгиевной, после чего проницательная мама оставила друзей наедине.
  Родион сидел на любимом месте за столиком, а Зола кружил вокруг, не останавливаясь ни на секунду - такова была его сущность.
  - И, ты думаешь, ореховская полиция будет искать кубок и Черного человека?! Да я в жизни не поверю. Они вашими руками убийство Хавацкого раскрыли, в отчетах начальству отрапортуют и будут премию ждать. А всякие мелочи с кражей - это уже пустяки. Вам только пообещали и успокоились.
  - Мне кажется, ты преувеличиваешь, - ответил Весенин, - Я местного пристава видел, и мне он показался серьезным человеком. Конечно, народу у них живет много, соответственно и забот хватает, опять же революционные настроения среди фабричных рабочих сейчас распространены. Но какие-то действия Протасов все же примет, я в этом уверен. А потом случай наш довольно нашумел в футбольных кругах. В Орехово практически все за футбол болеют: и рабочие, и начальство. О краже Кубка Фульды даже в "Губернских новостях" писали.
  Николай, остановившийся на секунду, отчаянно махнул рукой и зашагал дальше. Налетевший порыв осеннего ветра бросил ему под ноги охапку желтых листьев, зашуршавших под ботинками футболиста.
  - Ну и что. Мало ли что в газетах пишут.
  - Слушай, - лицо Родиона приняло задумчивый вид, - Можно объявление в местных газетах дать. Мол, кто что-либо знает про кражу кубка из конторы футбольной команды КСО "Морозовцы", просим сообщить за денежное вознаграждение. То, что Черного человека объявили в розыск и везде объявления со словестным портретом повесили - хорошо, но это, так сказать, на добровольных началах, а так все-таки деньги. Они всем нужны.
  - Можно! - Зола сразу согласился с приятелем. - Поговорим с ребятами из команды, скинемся, кто сколько может.
  - Еще в полицейское управление обратиться можно, должны же там какие-то деньги выделяться на поимку преступника. Только к Штольцену не пойдешь - ведь кража была в Орехово, там и средства полицейские искать нужно.
  - Да, говорю тебе, они мало чего могут сделать, тем более деньги выделить. Не будь мечтателем! Своими силами действовать будем. Дадим частное объявление в самую главную ореховскую газету и наши координаты.
  Весенин зябко поежился, холодный и сырой осенний ветер вдруг пробрал до костей, и даже горячий спор с товарищем был не в силах согреть его. Попробуй тут сосредоточится. Родион тоже встал и прошелся по беседке:
  - Только, чтобы объявление дать надо опять в Орехово ехать, редакция газеты там.
  - Давай Савве твоему письмо отправим или ценную бандероль, деньги собранные туда положим и текст будущего объявления, - сказал Николай. - Хорошо бы туда еще портрет Черного человека вложить для полного счастья.
  - Думаешь?
  - Конечно, словестный портрет все равно каждый по-своему понимает, а тут нарисованный. Совсем другое дело.
  - Тут, я думаю, - произнес Родион, - Можно, как раз, к Штольцену обратиться.
  - Вот ты заладил! Ты пока с полицейскими общался, прям, уважением к ним проникся, честное слово.
  - А что такого? Совершенно нормальные люди, Алексей Яковлевич прекрасный профессионал, да и человек отзывчивый. Впрочем, и Купавин тоже. И то, что ты к ним скептически относишься - действительно несправедливо. - Весенин был обстоятелен. - Сейчас полиция использует уже новые технические достижения: там - отпечатки пальцев, всякие химические реактивы, баллистическую экспертизу. Времена изменились.
  - Ладно, ладно. Видно ты у них насмотрелся и наслушался.
  - Нет, правда. Я знаю, что в каждом полицейском управлении есть художник, который со слов свидетеля может написать портрет преступника.
  - Ну, вот и здорово. Ты ему опишешь Черного человека и проверишь, чтобы портрет похож был. А потом его Савве отправим.
  - Да, точно. А Протасов его размножит в типографии и раздаст филерам, - оживился Родион. - Или на столбах развесят с подписью "Розыск". Они сами знают.
  - На столбах может отпугнуть преступника. Он затаится - не найдешь.
  Золышкин упорно не доверял полиции, встречи с ней в его шалопайском детстве оставили болезненный след. Хотя ничего по-настоящему серьезного не было, но, как говориться, "осадок остался". Родиону предстояло изменить ошибочное мнение друга, и он был готов к этому.
  - Я думаю, Протасов сам лучше знает, он в полиции давно служит. Черный человек, очевидно, живет в Орехово, его многие видели или знают, невозможно же жить среди людей, чтобы никто тебя не видел. Портреты на столбах всегда привлекают внимание, и кто-нибудь обязательно объявится, вероятность большая.
  Весенин, для пущей наглядности, разрезал руками воздух, как хороший дирижер. Незаметно для себя он стал двигаться в одном темпе с Золой, и со стороны казалось, что двое караульных мерно прохаживаются вдоль доверенного им поста. Старые доски беседки поскрипывали под ногами, словно хотели сообщить друзьям некий секрет, но отчего-то жутко стеснялись и никак не могли закончить начатой фразы. А может именно она могла повернуть расследование в совершенно другом направлении и решить трудную задачку, стоящую перед нашими детективами. Как знать?..
  Только одна мысль жгла сейчас Родиона. Он никак не мог решиться рассказать другу о виденном им утром на противоположном берегу Клязьмы. О белых полупрозрачных фигурах Аркадия и Никиты, и о том, чего не могло быть с точки зрения обыкновенного человека. Язык не поворачивался.
  Неожиданно Золышкин выскочил из беседки, крадущимися шагами дошел до калитки, при этом все равно безбожно шурша листьями, и зачем-то выглянул на улицу. Внимательно оглядев ее в обе стороны, он вернулся обратно.
  - Хорошо, ты говоришь полиция - я согласен. Конечно, надо использовать их силы, но параллельно необходимо действовать самим. У меня появилась одна идея.
  - Какая еще идея? - Родион вновь уселся и скептически смотрел на друга. - Мы же вроде все возможности перебрали.
  - Аркадий ведь видел своего убийцу?
  - Естественно. Ну и что?
  - Значит, он может его описать.
  - Зола, ты что обалдел! Как он нам его опишет? - Весенин произносил слова автоматически, но уже понял, что разговор сам собой повернулся в сторону темы, которая его сейчас занимала больше всего. Внутри все похолодело, и голова стало удивительно ясной, словно солнце вдруг стало светить ярче, тени исчезли и предметы стали видны совершенно отчетливо во всех своих гранях.
  - В том то и дело, что может, - загадочно улыбнулся Николай. - Есть один способ...
  Родион вздохнул, подготавливаясь в свою очередь удивить друга, и устало спросил:
  - Какой?
  Золышкин несколько смутился такой спокойной реакции на потрясающее известие, хмыкнул, но захватившие эмоции понесли его дальше, не останавливаясь на пустяках.
  - Ты что-нибудь слышал о спиритических сеансах? Или про медиумов?
  - Слышал, конечно. И в журнале одном читал. Сейчас это довольно модная тема.
  - Вот то-то и оно. Ты знаешь, что у нас в Новогиреево живет одна старушка-медиум? Совершенно уникальная личность, таких во всей России по пальцам пересчитать можно! Обладает мощнейшими возможностями, к ней на сеансы из Москвы люди приезжают.
  - Нет, я не слышал... - Родион робко продолжил, - Знаешь, я тоже хотел рассказать тебе один момент... Со мной в Орехово произошло...
  Золышкина было уже не остановить.
  - Да, подожди ты! Потом расскажешь. Тут такое дело!.. Эту бабусю зовут Ираида Моепук. Смешная фамилия, правда? Она может разговаривать с умершими людьми на спиритических сеансах, вызывает их души и разговаривает. Представляешь, какие тут возможности открываются?! А?..
  - А-а-а... Я где-то читал, что медиумы даже могут говорить голосом умершего человека и писать, как будто его рукой.
  - Как это?
  - Ну, дух вызываемого человека пишет, используя руку медиума. У него же тела нет. А так даже почерк совпадает.
  Весенин понял, что поделиться своими переживаниями можно будет только, когда Николай выскажет все свои идеи. Придется запастись терпением. Он хорошо знал безудержный характер друга и готов был подождать. Главное - тема выбрана правильная.
  - Тем более! - продолжал Зола. - Раз писать может, значит, и рисовать тоже. Тогда мы сможем получить портрет не просто Черного человека, которого ты видел, а настоящего убийцы. Представляешь!
  - Возможно это один и тот же человек.
  - Да, но мы уже точно будем знать.
  - А расскажи подробней, что это за старушка такая?
  - Я с ней лично не знаком, но мне наши ребята из поселка рассказывали, что она медиум и проводит сеансы этого... "столоверчения". Вот. Ну там, к ней люди разные обращаются и она им помогает. Может человека пропавшего найти или пообщаться с умершими родственниками. И, говорят, обладает огромной спиритической силой. Люди, которым другие медиумы помочь не смогли, к ней отовсюду едут, и она, будто бы, помогает. Да, еще говорят, что она была замужем за одним из первых в Англии медиумов, кажется, его звали Даниил Юм, и от него всему научилась. Одним словом - мировой уровень.
  Родион согласно кивнул, идея использования спиритов в расследовании дела ему еще не приходила на ум. Теперь, имея свой собственный мистический опыт, такой вариант уже не казался фантастическим. Польза могла выйти, хотя...
  - Коль, а ты знаешь, что для полиции, а тем более для суда, информация, полученная от спиритов, не будет являться доказательством? Им нужны проверенные факты.
  - Ну и что. Зато для нас является. Будем дальше сами кубок искать. И без них справимся.
  - А у этой Ираиды сеансы наверно немалых денег стоят?
  Николай снова на секунду приостановил свое бесконечное движение, видимо он не задумывался пока над этим вопросом:
  - Я думаю, да. Опять деньги нужны. Где их только набраться?
  Легкие осенние облака затуманили светлое чело Золы. Так хорошо все получалось, можно будет обрести портрет вора и продолжить поиски кубка, и... на тебе. Вечно какие-то преграды на пути.
  - Вот здесь, как раз, - спешил на помощь другу Весенин, - И можно использовать возможности полиции.
  - Как это?
  - Если к Моепук обратиться полицейский пристав нашего уезда с просьбой помочь, то она вряд ли откажет. Иначе он может прикрыть ее коммерческое предприятие. Как думаешь?
  - Наверное, только ты же говоришь, что для полиции такая информация неважна.
  - Для полиции да, но я попрошу Алексея Яковлевича сделать это для нас. Думаю, он не откажет, он - хороший человек.
  - Хорошо бы, но это уже по твоей части, а я пока поговорю с ней сам.
  - Вот этого делать не надо. Пусть ей из полиции сначала сообщат, а потом будем детали обсуждать. Я читал, что для сеанса нужен личный предмет умершего.
  Новый, неожиданно теплый, порыв осеннего ветра моментально смахнул все облака с лица Золы (как переменчива все-таки осенняя погода) и вот он снова забегал по беседке.
  - У меня же есть! Я недавно с Аркадием бутсами обменялся, они ему маловаты были, а мне как раз. А ему свои вторые отдал, там кожа мягкая стоит и разнашивается, поэтому, быстро. Он еще примерил и сказал, что подойдут.
  - Вот и отлично. Жалко, все-таки, Аркадия, неплохой футболист был. Были у него, конечно, отрицательные качества, но у кого их нет. Жалко.
  - Да, хоть и украл кубок. Слабохарактерный оказался, но мог измениться в лучшую сторону.
  Родион собрался с силами и сказал:
  - Вот я тебе хотел рассказать, что увидел сегодня утром на Клязьме...
  И он рассказал Золе все свое утреннее приключение в самых мельчайших подробностях, включая запахи и звуки реки. Рассказал - и на душе стало спокойно и тихо, как будто эта новая действительность раз и навсегда пришла и поселилась в мире.
  
  - Ты понимаешь, что таких совпадений не бывает? - очень серьезно спросил Золышкин после рассказа. - Это откуда-то свыше.
  - Но ты-то мне веришь? Ведь кому другому расскажешь - засмеют.
  - Верю, - твердо сказал Коля. - Ты мне врать не будешь.
  - У меня с души словно скала целая свалилась. Я с утра сам не свой. Думал, может меня уже пора в сумасшедший дом отправлять.
  - Не болтай ерунды. Точно говорю - это знак свыше. Разве кто-то знает, что там на небесах? Оттуда не возвращаются, и рассказать некому. И о медиумах я подумал неслучайно, нас одна сила направляет.
  - Ты веришь в это? - сказал Родион одними губами, казалось, что он спрашивает себя.
  - Обратного никто еще не доказал, а люди продолжают верить, что душа человека бессмертна. И я в это верю, и ты должен верить. Боятся здесь нечего. Прими это, как закон, который не обсуждают, он просто есть и надо его выполнять.
  - Уже принял... спасибо.
  Прямой и бескомпромиссный Зола, вечно куда-то несущийся, спешащий, неожиданно наполнился такой основательностью и верой, что казалось, мгновенно повзрослел и сейчас отвечал за все человечество. Эта убежденность невольно передалась Родиону, раскрывшему в своем друге новые глубины, и еще больше соединила их. Нет, это не было общей тайной, которую надо скрывать от остальных, это - надежда, что все в мире происходит не зря, и есть высшая справедливость.
  Тихий ангел пролетел...
  
  - Родя, ты не забыл, что послезавтра мы играем со сборной Москвы, - спросил после паузы Николай. - Игра важнейшая, надо доказывать, что не зря выиграли чемпионат. А ты ведь пока в Орехово был, совсем не тренировался.
  Весенин улыбнулся, с удовольствием возвращаясь в мыслях к любимой игре. За несколько дней столько всего произошло, что казалось последний сыгранный матч, проходил сто лет назад. Пора возвращаться и снова выйти на зеленый газон с друзьями.
  - Тогда, давай завтра с утра пробежку в лес сделаем, а потом с мячом поработаем. Я так соскучился по ребятам. Завтра общая тренировка будет?
  - Борис Чесноков всех после обеда собирает. Будет разминка и установка на игру со сборной. Так что - с утра пробежка, потом в Канцелярию пристава зайдем, поговорим с Рябичкиным, а потом общий сбор. Все понятно?
  Весенин шутливо приложил руку к голове:
  - Понятно, товарищ капитан!
  И с удовольствием заключил Золу в объятия.
  
  2.
  Пока футболисты строили планы дальнейшего расследования, Рябичкин с Купавиным прибыли в полицейское управление. Сердечно попрощавшись с Саввой, который не переставал благодарить за щедрые "подорожные", но, тем не менее, отказался зайти в канцелярию и познакомиться с новогиреевским приставом - видимо робел, детективы пошли по дорожке вглубь участка. Листвы на деревьях осталось мало, и здание канцелярии хорошо просматривалось прямо от калитки.
  На ступенях, ожидая прибытия своих товарищей, уютно дымил папиросой Иван Августович Штольцен. Его высокая худощавая фигура, голова с бодро завернутыми вверх усиками, седеющие виски, да и вообще весь облик вызвал у путешественников теплое чувство возвращения домой. Запах папирос был настолько знаком и вместе с тем неповторим, хотя курил он довольно распространенный сорт, что сомнений не было - это запах дома. Сквозь серую табачную пелену проглядывала легкая ироничная улыбка. Штольцен тоже был рад.
  - Иван Августович, - не дойдя еще до ступенек начал Купавин. - Гостей принимаете?
  - Какие же вы гости? - слегка прищурившись, ответил пристав. - Вы - командировочные.
  Штольцен спустился по ступенькам навстречу прибывшим.
  Занавеска на ближнем окне качнулась и затихла - Серафима...
  "Домоправительницу" пристава смело можно было считать четвертым внештатным сотрудником новогиреевского детективного агентства. Она помогала Ивану Августовичу справляться с хозяйством и дома и на работе, была молчалива, любопытна, как коза, и, словно фея из "Золушки", в минуты затруднений могла подбросить неожиданную идею. Все служащие канцелярии благоволили ей и в тайне потешались над ее порой необычными поступками. Это "мягко выражаясь", т.к. в поселке хватало людей считавших ее просто сумасшедшей. Не верьте им, Серафима - чистый ангел.
  - Тогда позвольте доложить о проделанной работе, - отрапортовал урядник.
  - С удовольствием, но не здесь. Прошу в кабинет. - Штольцен крепко пожал руки обоим друзьям. - Здравствуйте, господа. Очень рад вас видеть.
  Все поднялись по ступеням и скрылись за дверью, а сад остался стоять, зачарованный последними лучами солнца.
  В канцелярии с утра уже была натоплена печь, Серафима постаралась, хотя в это время года топили в основном на ночь. Все готовились к приезду путешественников, чтобы с дороги можно было комфортно отдохнуть. Повесив в прихожей пальто и оставив саквояжи, Рябичкин и Купавин прошли в кабинет.
  Здесь находился штаб полиции поселка, здесь решалось большинство вопросов, и принимались важные решения. У окна стоял письменный стол пристава, заваленный бумагами, а в глубине просторной комнаты располагался диван и круглый столик с креслами. Темно-желтая обивка мебели манила скорее присесть и устроиться поудобнее. Что и сделали с удовольствием полицейские чины.
  - Сейчас будет чай с пирогами, - Штольцен вошел последним и последним сел в свое кресло у стены. - Серафима сегодня пекла. Или, может быть, желаете сразу пообедать?
  - Спасибо, Иван Августович, - сказал Рябичкин, - Чайку с дороги хорошо, да и негоже нашу дорогую хозяйку обижать, она же старалась. Об обеде будем потом думать. Сначала о деле.
  Но сказать помощник пристава ничего не успел, т.к. в комнату вошла с серьезным видом и дымящимся самоваром Серафима. Поднос был уже на столе, куда и поместился самовар.
  - Здравствуй, Серафима, - сказал, улыбаясь, Митрофан Васильевич. - Соскучилась по нас?
  Женщина поклонилась и с самым серьезным видом исчезла в дверях, так и не ответив.
  - Соскучилась! - ответил на свой вопрос урядник. - Да и мы тоже. Ну, Алексей, рассказывай наши приключения.
  Пока Рябичкин докладывал, на столе появились чашки прекрасного китайского фарфора, для целей полицейского управления купленные в магазине Перлова на Мясницкой, огромное блюдо с пирогами и варенье. Дух от блюда исходил такой, что только выдержка и дисциплинированность помощника пристава позволили ему довести рассказ до конца, не прерываясь на еду. Купавин же с удовольствием уплетал за обе щеки, потягивая чай из блюдечка, как всегда делал, чтобы растянуть удовольствие. Однако это совершенно не мешало ему вставлять свои едкие замечания. Впрочем, к друзьям он был справедлив и оставил им на столе достаточно даров Аполлона. Серафима, устроившаяся в дальнем углу на стуле, завороженно посматривала на полицейских и слушала, слушала.
  - Ну, Серафима, дай Бог тебе здоровья, - Митрофан Васильевич полез в карман за папиросами. - Уважила. Без тебя ни одно уголовное дело бы не раскрыли.
  Тем временем Алексей Яковлевич закончил свой рассказ, и они со Штольценом тоже отдали дань угощениям.
  - Одним словом - убийство раскрыли, а кражу нет, - подытожил урядник, словно это он подробно описывал существо проведенного расследования. - Ну, а эти мальчишки, наши футболисты, конечно, не успокоятся и продолжат поиски кубка, можно не сомневаться. Думаю, приглядывать за ними нужно, как бы бед не натворили.
  Он закурил, пуская дым к потолку. Это единственная поблажка, которую позволяла Серафима для служащих канцелярии - курить в кабинете. Сам Штольцен старался выходить на крыльцо, дома и на работе, чтобы лишний раз не раздражать "домоправительницу".
  - Мне кажется, мы сами должны продолжать расследование, а ребята будут нам помогать. Вы как считаете? - сказал пристав. - Через день наша команда играет со сборной Москвы, а весной должна приехать команда "Меркур" - чемпион столицы. И действительно эта некрасивая история с кражей кубка бросает тень на наш футбол. Есть предложения по дальнейшим действиям? Когда Протасов обещал прислать результаты разработки банды Ворянцевича?
  - Как только будут результаты, то обещал сразу телеграфировать, - ответил Рябичкин. - Если позволите, Иван Августович, то я могу через несколько дней снова съездить в Орехово, помочь в расследовании.
  - Давайте не будем торопиться, подождем первых результатов от ореховской полиции. Футболисты эти дни будут заняты на соревнованиях и у нас есть время продумать план. Сейчас у нас, слава Богу, происшествий немного, но это дело непредсказуемое и ситуация может измениться мгновенно. К тому же идет война. Кстати, пока вас не было произошла одна история с Марией Ильиничной Борисовой.
  Рябичкин встрепенулся, мгновенно нервы напряглись, он побледнел и вопросительно взглянул на Штольцена.
  - Не волнуйтесь, все в порядке. Просто несколько дней ее не могли найти.
  - Она жива?!
  - Да, да! Извините Алексей Яковлевич, я видимо плохо сформулировал предложение и расстроил Вас. С Марией Ильиничной все хорошо, она сейчас работает сестрой милосердия в медицинском госпитале. Он находится в тылу, и туда доставляют раненых с западного фронта. Там тихо и безопасно. По всей видимости, решение ее было настолько скорым, что она никого не предупредила об отъезде.
  Алексей Яковлевич Рябичкин давно и безнадежно любил Машеньку Борисову. Познакомились они много лет назад, когда он вел свое первое дело, хотя не столько вел, сколько помогал Штольцену, еще не являясь служащим полиции. Как раз после этого его и пригласили работать в канцелярию пристава. Маша была дочерью промышленника Борисова, занимающегося изготовлением одежды, очень увлекалась современной модой, имела прекрасное образование и хорошо рисовала. Полиции был нужен портрет предполагаемого преступника, и решили обратиться к ней.
  С первого взгляда, как пишут в книжках, Алексей влюбился в девушку и потерял покой. Бездонные голубые глаза красавицы и веселый ироничный характер оказались именно тем, что подспудно искал в людях молодой телеграфист Рябичкин. Сей светлый образ озарил однообразные будни молодого человека, и каждый день теперь он мечтал о ней, был задумчив и улыбался без причины, по мнению окружающих. Неожиданное чувство, такое, что он сам не ожидал от себя, навсегда изменило его жизнь.
  Вместе с тем, Алеша прекрасно понимал, что он не пара дочери столь влиятельного человека и счастье их вряд ли случиться, хотя догадывался, что тоже понравился Маше, и она готова продолжить знакомство. Одним словом юноша так и не решился объясниться с возлюбленной сразу, затем отбыл, в интересах расследования, в Петербург и безжалостное время наказало его. Очень скоро Маша уехала во Францию изучать парижские моды, отец оплатил ей учебу в университете, и она надолго осталась постигать изящные искусства.
  Как недавно и давно это было!..
  Только перед самой войной она вернулась на родину, будучи уже замужем за французским коммерсантом. Правда детей у них не было, но общий интерес в разработке модной одежды для женщин сблизил и надолго соединил их. Любила ли она своего "жана" Алексей так и не узнал. Прошедшие годы заглушили прежнюю юношескую восторженность, но теплое чувство осталось, и найти новый предмет для обожания он так и не смог. Старая любовь изменилась, но не ушла.
  И вот Маша вдруг пропала, это известие всколыхнула прежние переживания...
  - Мы даже представить себе не могли, - продолжал Иван Августович. - Твердолобые полицейские чины, знаете ли. Не ожидали от женщины столь патриотического поступка. Нам-то в голову сразу уголовные преступления лезут, да не просто, а самые тяжкие... Готовы были уже во всероссийский розыск подавать, но хорошо, что Серафима у нас есть, она и подсказала.
  Штольцен встал и прошелся по кабинету, его стройная по-военному подтянутая фигура мелькнула на фоне окна. Он, как дорожный указатель, подошел к Серафиме и, не глядя на нее, повернул обратно. Размеренная походка с легким наклоном вперед выдавала неловкость, испытываемую им перед Рябичкиным из-за вызванных переживаний.
  - Одним словом, Серафима сама поехала в уездную военную комиссию и разузнала правду, а потом и нам сообщила. Женское чутье, милостивые государи, здесь никакая дедукция не сможет конкуренцию составить. Так что вся история закончилась хорошо, а поведение Марии Ильиничны заслуживает всевозможных похвал, она истинный патриот своей страны.
  - Да, благородно, - старый вояка Купавин одобрительно кивнул.
  - Но, давайте вернемся к нашим футбольным делам, - Штольцен расстегнул китель и снова уселся в кресло.
  - Для начала надо нам всем прийти на матч со сборной Москвы, поболеть за команду, - сказал урядник. - Ребят поддержим, и они по-прежнему будут знать, что футбол полиции не безразличен. Сядем в первом ряду - пусть видят. Потом поздравим с победой, а я уверен, что они победят, скажем, что продолжаем поиски кубка. Хорошо бы им задание какое-нибудь придумать в плане расследования, чтобы заняты были.
  - Я думаю, у них сейчас свободного времени и так немного, усиленная подготовка к матчу. Борис Чесноков - человек ответственный и хочет доказать, что победа в чемпионате была неслучайной.
  - Вот и хорошо, а если и мы их займем, то его совсем не будет. Главное чтобы без самодеятельности.
  - Да чем их занять? Все основное расследование сейчас в Орехово и Черный человек, скорее всего, там живет. А потом этот старик седобородый, он случайно там оказался или тоже имеет отношение к кубку? Это вопрос.
  - Тут вообще чертовщина какая-то, - Купавин безнадежно махнул рукой. - Алексей считает его греческим богом.
  - Не греческим богом, а Хароном - мифологическим существом, - Рябичкин вышел из задумчивости. - Вы наверняка знаете, Иван Августович.
  Брови Штольцена поползли вверх, он с недоумением взглянул на своего помощника:
  - Перевозчик через Аракс в страну мертвых?! Как такое может быть?! Мне всегда казалось, что вы приверженец материалистической точки зрения, Алексей Яковлевич?
  Рябичкин откинулся на спинку стула, как бы отдаляясь от собеседников и не рассчитывая на понимание. Урядник хоть и был верующий, но практическая крестьянская закваска не позволяла ему верить в чудеса в обыденной жизни, а Штольцен же получил слишком хорошее образование и доверял только точным наукам. Впрочем, и сам Алексей любил науку, но где-то в самом отдаленном уголке души его оставалось место для непознанного, нового и необычного. Именно любопытство и вера в непознанное двигали этим молодым еще мужчиной и делали жизнь его интересней и ярче.
  - Безусловно, но в науке есть прекрасный принцип "я знаю, что я ничего не знаю". И отношения ее с так называемым "потусторонним" миром далеко не однозначны.
  - Эко Вы глубоко копнули. Так что же в Орехово образовался легендарный Харон?
  - Не знаю, Иван Августович, но сходство удивительное. Помните гравюру Доре? Словно с этого лодочника списано.
  - Гравюру помню, отменно написано.
  - Я понимаю, что поверить трудно, но ведь Никиту он действительно спас от утопления. А Жука нет - будто выбирал, кто больше нагрешил. И исчез потом.
  - Так ведь ночь же была, - не выдержал Купавин. - Ничего не видно. Может быть, он потом за соседнюю опору моста заплыл и притаился, ждал, когда все утихнет - мы могли не заметить? А потом ушел себе спокойно. Просто старый человек, лодочник, подрабатывает на Клязьме чем получится. А вы его сразу в греки записываете.
  Он снова полез в карман за папиросами. В кабинете уже сгустились плотные сумерки, а Серафима, так и сидевшая в дальнем углу на стуле, не шелохнулась и не произнесла ни звука за все это время. Она превратилась в часть меблировки комнаты, но впитывала в себя каждое произнесенное слово. Только чистые белки глаз отражали последний предвечерний свет.
  Купавин закурил, словно выражая несогласие с товарищами по службе.
  - Может быть, Митрофан Васильевич и прав, но я когда думаю, что высшая сила нам помогает, мне как-то легче становится. - Алексей вновь придвинулся к столу. - И думаю, что все правильно мы делаем. Поэтому данного седовласого старца разыскивать не надо, мне кажется. Когда время придет, он сам объявится.
  - Да, озадачили вы меня, Алексей Яковлевич, - пристав мягко улыбнулся в свои замечательные усы. - Но примем и эту версию к рассмотрению. В принципе я готов получать помощь от кого угодно, был бы прок. В народе говорят, что в военные годы всякие чудеса случаются.
  - Вы вот что, мечтатели, - сказал Купавин, - Как хотите, а работенку какую для футболистов придумайте. Я от вас не отстану, так и знайте.
  Пристав с помощником переглянулись, словно проверяя мысли друг друга, и молча кивнули головой. Синхронно, как артисты кордебалета.
  - Иван Августович, а материалы и приборы, которые я просил, удалось заказать? - Алексей, довольный тем, что Штольцен отнесся к его сомнениям серьезно, решил изменить тему разговора. Требовалось вновь вернуться на научные рельсы.
  - Удалось. Все оптические приборы по каталогу "Трындина и сыновей", и так далее по оставленной Вами записке. Список немаленький, но везде плюсики поставил, единственный пункт, который, естественно, не одобрило главное управление - это автомобиль...
  
  3.
  Роберт Фердинандович Фульда собирался на футбол. В такие дни настроение, начиная с самого раннего утра, бывало отличным, ведь впереди предстояла еще одна баталия со своей драматургией и финалом. Жаль, правда, что собирался уже не в качестве действующего игрока. Неумолимое время брало свое: Роберту Фердинандовичу перевалило за сорок. Но неизменно каждый день, в который должен состояться матч, становился праздником для души.
  Высокую подтянутую фигуру председателя Московской футбольной лиги, неизменно одетую в черную фрачную пару с полосатой жилеткой, легко узнавали болельщики на всех футбольных полях Москвы. Да и не только Москвы, да и не только на футбольных полях. Любовь к спорту у Роберта Фердинандовича была всеобъемлюща, он состоял членом, а нередко и председателем, многих спортивных обществ города: лаун-тенниса, футбола, воздухоплавания - это лишь малая часть. Страсть к движению, достижению новых побед и рекордов ради физического развития человека всегда владели его душой.
  Но, все-таки теннис и футбол были главными.
  Родился и вырос он в Москве, окончил юридический факультет университета и на социальной лестнице находился довольно высоко, был купцом первой гильдии. Их с отцом совместный "Торговый дом Фульды" владел москательными лавками по всей старой столице, торговал химическими товарами и антиквариатом. По правде говоря, если бы Рябичкин обратился через своих футболистов к Фульде за нужными для расследования реактивами, то получил бы их по гораздо более низкой цене. А на сэкономленные деньги... Впрочем оптическими приборами фирма не располагала и мечты наши напрасны.
  Роберт Фердинандович был не только любителем, но по сути дела и одним из родоначальников футбола на Москве. Будучи весьма богатым человеком, он не жалел средств на развитие любимой народом игры, фактически с нуля создал Сокольнический клуб спорта и внес огромный вклад в создание Московской футбольной лиги. Уважение к нему болельщиков и функционеров было безгранично, да и как могло быть иначе, если при встрече с первых же слов собеседник буквально кожей чувствовал всепоглощающую страсть к спорту. Это всегда вызывало интерес, а через некоторое время и любовь к физическим упражнениям. В 1914 году Роберт Фердинандович стал еще и председателем Всероссийского футбольного союза.
  Второй любовью председателя было искусство, в антикварных магазинах и лавках фирмы продавались не просто старинные вещи, а истинно талантливые произведения рук человеческих. Даже если это были обычные бытовые вещи, в каждой чувствовался стиль и изюминка. Чем-то неуловимым они цепляли и запоминались надолго. Поэтому в магазинах всегда бывал народ, а те, у которых не хватало денег на приобретение, приходили сюда, как в музей изящных искусств. Секрет был прост, Роберт Фердинандович, разъезжая по России, в том числе и по спортивным делам, сам выбирал и приобретал будущий товар для продажи. И приобретал часто в самых неожиданных местах, не только на городских развалах, но и у крестьян в далеких деревнях и у сельских священников в полуразвалившихся храмах. Именно в глубинке можно было за малые деньги приобрести истинный шедевр. Впрочем, Фульда никогда не обижал продавца и обычно платил больше затребованного.
  Похожим образом были приобретены и два кубка, ставшие впоследствии наградой для победителей московских чемпионатов по футболу и лаун-теннису. Каждый год победители соревнований становились "обладателями Кубка Фульды", так же стало именоваться и "Новогиреево" в 1915 году. И вот вдруг эта история с кражей.
  Роберт Фердинандович довольно спокойно отнесся к этому, похожие случаи уже бывали в истории английского футбола и в других странах. Чаще всего они заканчивалось банальной жаждой наживы, и интерес представлял драгоценный металл, из которого был сделан кубок. Например, в Англии вор переплавил серебряный кубок на фальшивые монеты, с которыми благополучно угодил в полицию. Обычная бытовая кража, но шуму наделала много. Впрочем, российский футбольный кубок обладал и художественной ценностью и, возможно, вор понимал в антикварных вещах. Но это дело полиции, пусть она и разбирается, а Роберт Фердинандович уже подумывал о замене кубка новым.
  Фульда еще раз глянул в зеркало и, похоже, остался доволен, затем перевел взгляд в окно и потянулся к вешалке за цилиндром. Тусклое, теперь уже октябрьское, небо могло в любой момент пролиться дождем, серая бесконечная пелена нависла над городом, вызывая у неустойчивых натур уныние и слякоть в душе. Но истинные любители футбола не унывали, потому что, как пишут в футбольных афишах, "футбол состоится в любую погоду".
  
  Собирался на футбол и Родион. Заветный чемоданчик лежал раскрытым на кровати, а вокруг суетился наш юный футболист.
  - Мама, а где мои бутсы?! Я не могу их найти.
  Из кухни выглянула Алевтина Георгиевна:
  - Я их начистила ваксой и поставила в сени, чтобы в комнате не пахли.
  - Мама, я же просил - не надо чистить футбольную обувь! Мы же не только ногами играем, но и другими частями тела. Вакса попадет на мяч, а потом кому-нибудь на голову и станет он, как африканец, да еще керосином пахнуть.
  - Можно подумать, потом пахнуть лучше, - Алевтина Георгиевна пожала плечами. - Хорошо, возьми щетку и начисти их, как следует. Вся вакса впитается и пачкать не будет.
  Родион понесся в сени.
  Не стоит удивляться, такие разговоры были всего лишь внешним проявлением предигрового нервного возбуждения. Так он настраивался на игру, процесс занимал несколько этапов и выражался по-разному, но целью всегда являлась максимальная концентрация и победный настрой.
  Из-за двери послышался шум падающей обуви и чертыханья молодого поколения, но вскоре поиски щетки увенчались успехом.
  Весенин отнюдь не был неврастеником, просто таким был второй этап настройки на игру. Наоборот, молодой человек в жизни всегда был спокойным, а если сравнивать с Золышкиным, то и просто флегматиком. Не будем вдаваться в тонкости человеческой психологии, это занятие неблагодарное, а скажем только, что Родион сегодня встал с петухами и пробежался по гулким осенним улицам до стадиона, на котором должна состояться игра.
  Новое, год назад перестроенное, спортивное сооружение мирно дремало в ожидании накала вечерних страстей. Неугомонные воробьи скакали по коротко стриженой траве и вытоптанным прогалинам футбольного поля. Стройная линия лип отделяла стадион от спящего поселка, только издалека тянуло запахом горящей листвы, видимо еще с вечера на одном из участков жгли желтые осенние листья. Плотные низкие тучи из края в край затянули небосвод, не давая возможности пробиться солнечным лучам, сегодня солнца уже не дождаться. Но такая погода вполне подходит для футбола, не жарко и глаза вратаря не слепит, все условия, чтобы одержать победу над сборной города.
  Родион не спеша прошелся по любимой дальней от трибун бровке поля, присел и потрогал грунт. Все в порядке! Первые ночные заморозки не успели еще сковать землю и кожаные шипы на бутсах должны держать хорошо. Он любил эту сторону поля, здесь зрителей обычно бывало мало, и никто не отвлекал замечаниями по игре, да и поле кажется на этом участке ровней, - беги не хочу. Потом дошел до трибуны и посидел на верхней скамейке, осматривая все поле, а в голове мысленно прокручивалась предстоящая игра.
  Поле отделяли легкие изгороди немного больше метра высотой, похожие на загоны для лошадей из рамок и перекладин крест-накрест, они располагались по длинным сторонам площадки. Вся конструкция была выкрашена в белый цвет и симпатично смотрелась в сочетании с зеленой травой. Изгородь, отделяющая трибуну, располагалась совсем близко к полю, а с противоположной стороны до нее было несколько метров, и здесь зрителям приходилось всю игру стоять, поэтому основная масса скапливалась на трибуне. Тут же, над последним рядом, высилось деревянное табло, разделенное пополам, с двумя карманами для табличек с названиями команд, под ними располагались вращающиеся щиты, на которые прикрепляли цифры забитых голов. Позади табло, на настиле, дежурил специальный человек, выделяемый командой хозяев поля, следящий за правильностью отражения счета матча на табло. И, конечно, по узким сторонам поля были вкопаны деревянные ворота, также покрашенные в белый цвет. Любой человек, приходящий на стадион, будь то игрок или зритель, по какому-то волшебному устройству человеческой души, первым делом смотрел на ворота: как широки стойки, как высоко помещается перекладина, ровно ли натянута похожая на рыболовную сетка. Почему так выходило, точно сказать невозможно, наверное, потому что от ворот зависел счет игры, в конечном итоге являющийся главным в послематчевых разговорах болельщиков.
  Пора возвращаться домой, Родион чувствовал, что мышцы уже проснулись, и весь организм начал подготовку к матчу, после пробежки тепло разлилось по его частям, теперь только вперед. Здесь же на стадионе будет третий, после домашних сборов, этап подготовки, когда все ребята соберутся на предматчевую установку и разминку. Он самый любимый, потому что все будут вместе!
  Левый бек решительно развернулся и трусцой побежал в обратную сторону...
  
  - Мама, мне только второго положи немножко! - Из сеней выскочил Родион (в правой руке была черная щетка, в левой бутса), время было уже обеденное, - Мне же бегать еще.
  Самая лучшая в мире футбольная мама вздохнула и, пожав плечами, вновь скрылась на кухне.
  
  В середине дня в поселке стало заметно оживление, дачные поезда Нижегородской железной дороги доставляли болельщиков из Москвы. Народ поодиночке и группками двигался в сторону стадиона, слышались возбужденные голоса. Местные мальчишки, набив карманы бутербродами, заранее расположились на окрестных деревьях. Потревоженные вороны, искренне считающие эти ветки своим родным домом, с неохотой перелетели на дальние тополя и оттуда возмущенно сверкали глазами и громко выражали несогласие с таким беспардонным обращением. Им не дано было понять, почему мужское население находится в таком возбуждении, а ведь предстоял последний матч футбольного сезона 1915 года и играть должна сборная города, где собраны лучшие футболисты со всех команд лиги. Разве могли настоящие болельщики пропустить такой матч, вот и тянулись сюда люди из Сокольников, с Калужской заставы, из Самарского переулка, со всех спортивных уголков Москвы. Приехали и ребята из Орехово.
  Группы болельщиков в основном скапливались возле стадиона, разделялись по кучкам, где были поклонники отдельных лиговых команд и отчаянно обсуждали достоинства своих футболистов. Самые беспокойные уже занимали места на трибуне, стараясь выбрать обзор получше, хотя до игры было еще несколько часов. Некоторые зачем-то выходили на поле и с видом знатоков ковыряли носками ботинок газон, удовлетворенно кивая головой. Одним словом, посторонних не было.
  Значительная часть болельщиков осталась на станции, в ожидании поезда с игроками сборной. Здесь оказалось много женщин с цветами и в нарядных летних платьях, несмотря на довольно прохладный воздух. Видимо электричество, излучаемое сердцами поклонников популярной игры, каким-то неизвестным науке способом согревало их. Каждый знал - в Новогиреево пришел праздник, и создали его простые ребята, живущие по соседству. К тому же команда "Новогиреево" в этом сезоне была единственной, где не было иностранцев, и тон в игре задавали простые парни из поселка и рядом с ними ребята, пришедшие вместе с Борисом Чесноковым из "дикого" футбола с Рогожской заставы.
  
  Родион и Зола, помахивая заветными чемоданчиками, скромно шли к стадиону, с интересом разглядывая прохожих. Каждая клетка в них трепетала от запаха футбола, заполнившего улицы. Пьянящий осенний воздух под небом, окрашенным в цвета соперничающих команд, втягивал их на линию, ведущую к футбольному полю, смешивал с толпой, становящейся все многочисленнее. Кого-то знали они, кто-то знал их. Раздавались радостные приветствия, зажигались улыбки, и все это на ходу. Кто-то обнимался. Но поток не прекращал непрерывного движения. Единая великая цель вела этих людей - игра!
  - Как здорово! Правда?! - глаза Николая сияли. - Мы должны обязательно выиграть.
  Родион улыбнулся, он был полностью согласен с другом:
  - Правда. Но победа достанется нелегко, сборная Москвы сейчас сильна, как никогда. Подбор игроков такой, что впору с англичанами играть.
  - Точно. Придется выкладываться на всю катушку.
  Из переулка вынырнул Сергей Бухтеев и быстро догнал товарищей:
  - Ребята, привет. Как настроение, боевое?
  Футболисты нарочито крепко пожали друг другу руки, так что на заданный вопрос можно было уже и не отвечать.
  - Наши все будут? - в ответ спросил Весенин - Никто не заболел случайно?
  Сергей замахал на него руками, заставляя бутсы шумно громыхать в чемоданчике. Спортивных сумок тогда еще не придумали, и футбольная обувь весила немалых пару килограмм:
  - Типун тебе на язык с типунятами!
  Друзья весело рассмеялись.
  - По моим данным, - продолжил Бухтеев, - В команде потерь нет. Я вчера вечером с Борисом разговаривал. Да сейчас сами все увидим, вон уже стадион показался. Народу полно. Надо успеть разминку провести перед игрой.
  - А судить кто будет? Не знаешь? - спросил Золышкин.
  - Говорят, сам Фульда хочет, - Серей поднял указательный палец. - Так что судейство будет справедливым, уж кому, как не ему, знать правила.
  Роберт Фердинандович Фульда перевел на русский язык футбольные правила того времени и издал их за свой счет еще в 1904 году, эти книжки разошлись не только по старой столице, но и по всей России. Авторитет председателя Московской футбольной лиги был непререкаем, а для судьи это очень важно.
  - Тогда - порядок, - с удовлетворением сказал Николай. - Думаю, сборники к нам свысока относятся, мы для них выскочки, случайно выигравшие чемпионат. Этим надо воспользоваться.
  - Мне кажется, ты ошибаешься, - возразил Бухтеев. - Я же играл несколько игр за сборную, ребята нормальные, адекватно воспринимают действительность. Так что надеяться на поблажки не стоит.
  - Ну, поживем - увидим. Я к тому, что надо сразу брать "быка за рога", не раскачиваться.
  - Просто нашей команде надо показать свою лучшую игру, - сказал Родион, - А она у нас есть. Если сыграем сплоченно, в быстрый пас от первой до последней минуты, то должны победить.
  Рассуждая подобным образом, футболисты вошли на стадион, а уже через десять минут, быстро переодевшись, посылали мяч сильными "шютами" в сторону южных ворот. Иван Чесноков добросовестно трудился, доставая сложные мячи из углов и намертво фиксируя их. Любопытные болельщики полностью освободили поле и расположились на трибуне и вокруг нее. Обсуждения предстоящей буквально через несколько минут игры достигли своего апогея. Стадион монотонно гудел.
  С противоположной стороны разминались сборники, также методично направляя мяч на "гол". Шум трибун разрезали хлесткие короткие звуки ударов, привлекающие внимание и тревожащие уже знакомых нам ворон. Для них день явно не задался.
  Все, и зрители, и футболисты, да кажется и вороны с нетерпением поглядывали на двери раздевалки, откуда должен был показаться судья. Пора, пора было начинать матч, аудитория окончательно созрела, ожидание копилось с самого утра и теперь требовалось его оправдать. Это похоже на любовное томление двух молодых людей, когда прелюдия к амурным утехам должна закончиться именно тогда, когда и должна закончиться, иначе можно "перегореть" и уже ничего не будет хотеться, цвета померкнут и чувства притупятся. А так, увертюра сыграна и настало время переходить к первому действию...
  Автомобиль председателя Московской футбольной лиги наверное уже час стоял возле здания спортивного клуба, и вокруг одиноко ходил водитель, в десятый раз проверяя хорошо ли накачаны скаты. Мальчишки со стороны с интересом наблюдали за механизмом, шепча друг другу на ухо слова восторга. Что и говорить, красавец! Лакированные черные капот и двери, сверкающие металлом фары, решетка радиатора, новенькие резиновые покрышки - все было великолепно. Вот о таком скакуне мечтал и Рябичкин. Но сколько он стоил?! Этого уездный полицейский бюджет выдержать не смог.
  Ну, наконец-то! Вот и судья! Роберт Фердинандович, одетый в черный спортивный "костюм" арбитра, показался в дверях и уверенной походкой направился в центральный круг. Команды соперников, ведомые капитанами, быстро выстроились в линию и рысцой побежали к заветной точке. Последовали традиционные рукопожатия, судья проверил количество игроков в командах, напомнил о правилах ведения честной борьбы и игра началась...
  Предположения Золышкина о "шапкозакидательских" настроениях игроков сборной абсолютно не оправдались, игра началась просто вихревыми атаками "Всей Москвы", так тогда называлась сборная старой столицы. Волны атак накатывались на ворота новоиспеченного чемпиона словно на картине Айвазовского "Девятый вал", они шли одна за другой, все больше продавливая оборону соперника и заставляя прижиматься к воротам. Весенин с трудом успевал перехватывать длинные пласированные передачи из центра полузащиты. Атакуя широко по всему фронту атаки, сборная команда заставляла новогиреевцев срочно перемещать силы в защите для подстраховки то одного фланга, то другого. Такая тактика здорово выматывала силы. Полузащитники практически не переходили на сторону соперников, работая, как первая линия обороны.
  Николай и Родион действовали рядом, плечом к плечу, один встречал соперника, второй подстраховывал и подбирал мяч, упущенный из виду соперниками. Такой прием оказывался достаточно эффективным и позволял сдерживать лобовые атаки Шурупова, правого полусреднего ЗКС. Замоскворецкий футболист славился в лиге своим мощным ударом и не раз заставлял вратарей вынимать мячи из сетки своих ворот, вот и сейчас он был явно настроен повторить былые успехи. Обычно он начинал смещаться с фланга в центр, на ложном замахе обманывал защитника и, сделав еще шаг, производил сильнейший "шют". Вся штука заключалась в том, что вратарю приходилось смещаться вслед за нападающим, шаг за шагом отслеживая его маневр, в результате невольно оголяя угол ворот, ближайший к тому флангу, откуда началось движение. Удар производился резко в противоход движению вратаря, когда тот только готовился наступить на опорную ногу и не мог быстро изменить движение тела или оттолкнуться для прыжка. Таким "коронным" ударом Шурупов огорчил практически всех вратарей высшего дивизиона, причем все знали об этом финте, но все равно покупались на него, так легко и естественно форвард исполнял свою партию. Знал об этом и Весенин и изо всех сил старался не реагировать на ложные замахи, но, попробуй угадай, ложный это замах или нет, а вдруг возьмет и пробьет сразу. А когда подобный прием выполняется на хорошей скорости, то задача защитника становится практически невыполнимой. Против такого флангового игрока нужен скоростной и в то же время хладнокровный защитник, который может и на финт не поддастся, и резким рывком блокировать удар. Другими словами - идеальный защитник! Где такого возьмешь? Вопрос! Но пока Родион справлялся...
  Надо сказать, что на правом фланге ситуация была не лучше, там господствовал знаменитый Василий Житарев. Прекрасно видящий поле, он мог отдать столь неожиданную передачу, что вся защита соперника впадала в ступор, наступала такая минута, когда команда противника в полном составе просто не знала, что нужно делать в следующий момент. Вот тут-то и забивался гол, забивался в ситуации, когда соперник становился безнадежно обреченным наблюдателем происходящего. Ох и злило же это защитников! И те из них, кто не был сильно обременен понятиями чести и справедливости, безбожно лупили Житарева по ногам. И часто старались сделать это из-под тишка, когда судья не видит. Конечно, это вызывало праведный гнев команды и иногда дело доходило даже до драки, но синяков на ногах у Василия от этого меньше не становилось. Тем не менее, он по-прежнему выходил на поле и по-прежнему творил свои чудеса.
  Ну и для полноты картины, мы должны сказать, что в центре нападения "Всей Москвы" играл Валентин Сысоев. И если мы характеризовали Житарева, как знаменитого футболиста, то, по выбранной терминологии, Сысоева надо называть "знаменитый-знаменитый". Постоянно играющий в основных составах всевозможных сборных команд, этот нападающий умел сделать гол из ничего, буквально из воздуха, в ситуации, казалось не предвещающей никакой опасности воротам. Он обладал прекрасным ударом с обеих ног, мог сильно пробить практически с места, без замаха и настолько точно, что мяч укладывался в сетку ровно в сантиметре от кончиков пальцев несчастного вратаря. Надо ли говорить, что публика обожала этого молодого еще человека и редкие моменты, когда Валентин не попадал в створ ворот, списывались на всевозможные природные явления: порыв ветра, внезапно ослепившее солнце, или землетрясение наконец.
  Вот такой таинственный (для игроков противоположной команды) треугольник предстояло сдерживать чемпионам лиги. Задача прямо скажем не имеющая ничего общего с геометрией.
  Полузащита "Новогиреево" играла по распространенной в те годы системе "пять в линию", но сейчас, по сути дела, это была первая линия обороны, встречающая непрекращающиеся атаки сборной. Защитники старались успеть на подстраховку, а нападение, своими перемещениями, пыталось хоть как-то отвлечь силы соперника на себя. Но о каких контратаках можно мечтать, если мяч практически все время находится у противоположной команды, что тяжело и физически и морально. Психологическое давление на игроков возрастало с каждой минутой и казалось, что гол неминуем. Шла безжалостная проверка твердости характера, веры в свои силы и самоуважения. Черная чугунная громада пресса неумолимо медленно надвигалась сверху на игроков хозяев поля, и не было видно ей конца: из края в край, от одних ворот до других.
  Длинные и исключительно точные передачи игроков "Всей Москвы" заставляли мяч молниеносно перемещаться с левого фланга на правый, а значит и обороне приходилось срочно перестраиваться, стягивая силы то на один край, то на другой. Такие действия способны совершать лишь отлично подготовленные физически спортсмены, к тому же не обделенные Богом по части выносливости.
  Однако, к радости болельщиков чемпиона, первый тайм матча уже перевалил далеко за середину, но счет по-прежнему не был открыт, пока запаса сил команде хватало. Трибуны встречали одобрительным гулом каждую отраженную атаку сборной, каждую перехваченную передачу, каждое "спасение" вратаря. В такой ситуации очередной мяч, подобранный защитником после силового единоборства, давал возможность немного перевести дух, переместить игру на половину соперника и подумать об организации контригры. Мяч был "на вес золота"!
  Золышкин рвался к любой передаче, летящей на левый фланг "Новогиреево". К сожалению, антропометрические данные не позволяли ему выигрывать все силовые единоборства: массы тела и роста не хватало. Он старался играть на опережение, быть первым на мяче и уходить от соперника на скорости. В этом компоненте, слава Богу, равных Николаю надо было еще поискать (разве что северный ветер). Но игра на опережение - вещь обоюдоострая, чуть-чуть не успеешь и получаешь в стыке по ногам, случается мяч уже протолкнул вперед, а стопу убрать не успел, и летишь лицом в траву. Лодыжку пронзает острая боль и невольно вырывается крик, потому что действительно больно и какое-то время не можешь подняться и наступить на травмированную ногу. И хорошо еще, если не повредил одну из связок голеностопа, а там их миллион, тогда через несколько минут боль отступит и разгоряченный пылом борьбы футболист вновь устремляется в игру. Но боль вернется вечером того же дня и не даст спать ночью и заставит делать хоть что-нибудь для облегчения страданий - ванну со льдом, растирание мазью, просто массаж. Впрочем, это пустяки, вот если растянешь связки, то пиши - пропало, тогда вылетаешь из игры в лучшем случае на несколько недель, а в худшем на месяцы, и нет ничего хуже для настоящего игрока, который не мыслит себе жизни без футбола.
  Надо сказать, дорогой читатель, что в те времена люди были немного другие. Не было в командах врачей, которые могли заморозить травмированное место и заставить боль "подождать" конца матча; судьи не показывали грубиянам желтые и красные карточки; не принято было валятся на футбольном поле, корчась в муках, если ты действительно не можешь подняться на ноги. Честь спортсмена и преданность команде тогда не являлись пустыми словами. Говорят, все в мире движется по кругу, или по спирали - даст Бог и эти времена вернутся!
  Первый тайм уже приближался к концу и Роберт Фердинандович поглядывал на часы, готовясь дать свисток на перерыв, когда левый край сборной Сергей Романов выдал длинный "кросс" на Шурупова. Зола развернулся, собрался было идти на мяч, но понял, что передача сделана с такой точностью, что он уже никак не успевает и остался стоять на месте. Учитывая мощнейший "шют", которым обладал Иван, расстояние до ворот позволяло бить с лета и спасти ситуацию мог только Родион, он остался единственной преградой между форвардом и воротами. Выбора не было. Мяч бесконечно долго летел над спортивной площадкой и начал парашютиком опускаться на игрока ЗКС, перехватывать его надо было в воздухе. Весенин сделал два широких шага в сторону игрока противника и, легко оттолкнувшись от бренной земли, взмыл в воздух. Он всегда отличался хорошей прыгучестью, а когда посещал цирк, то неизменно старался представить себя в роли акробата или гимнаста, и в мечтах получалось, что в цирке ему бы нашлось много интересных занятий. Вот и теперь ему удалось взлететь метра на полтора. Шурупов понял маневр соперника, и с некоторым опозданием тоже прыгнул. Но первым у мяча был защитник, сделав резкий кивок головой, он направил спортивный снаряд на половину поля "Всей Москвы", далеко по левой бровке. В момент удара снизу в корпус ему врезалась "квадратная" голова Шурупова, отчего Родя потерял равновесие и, сделав кульбит не хуже чем в цирке, вниз головой пошел на посадку, но благодаря природной ловкости успел сгруппироваться и уже на земле сделал кувырок. Стадион взревел от восторга, присутствующие дамы кричали "браво" видимо представив себя на премьере нового драматического спектакля. А Родион, успев вдохнуть запах родной земли, смешанный с прелым ароматом осенних трав, тут же вскочил на ноги, в поисках мяча осматривая территорию соперника. Куда попал мяч?! Если к игрокам сборной, то надо снова быть готовым к обороне. Какая у них расстановка? Не остались ли свободные зоны для развития атаки?.. С момента начала игры каждый футболист начинает жить совершенно в другом мире, здесь все делается быстрее, движение не останавливается ни на минуту и сам характер бега, поворотов и рывков становится каким-то "кошачьим". Нужно уметь быстро остановиться и быстро изменить направление движения. Мышцы игрока должны быть и расслабленными и напряженными одновременно. Классный футболист умеет мягко работать с мячом и молниеносно нанести сильный удар.
  Но сейчас с мячом все было в порядке, после свидания с головой Весенина он попал точнехонько к Золе, оставшемуся на стороне соперника, и теперь наш юный друг на всех парах мчался к воротам "Всей Москвы". Левая бровка была свободна, и только англичанин Эдж из ЗКС маячил возле штрафной сборной команды. Остальные игроки увлеклись атакой и совсем не ожидали, что Весенин сможет выбить мяч головой на такое расстояние, что практически всем составом наблюдали теперь, чем закончится эта контратака. А Николай несся параллельно бровке поля, с удивительной быстротой перебирая ногами. Эдж бросился наперерез, длинный мосластый, как и положено центральному защитнику, семимильными шагами сокращая расстояние. И хотя с правого края контратаку пытался поддержать Сережа Бухтеев, напрягая последние оставшиеся силы, но сейчас главную опасность представлял Зола, и защитнику приходилось встречать его.
  - Коля, я... - крикнул Бухтеев, прося передачи.
  Золышкин, показал, что будет отдавать мяч товарищу по команде, а на самом деле просто переступил его и сделал паузу. Но опытный Эдж не "купился" на этот прием, а сделал еще один шаг к противнику. Тогда полузащитник "Новогиреево" преступил через мяч уже левой ногой и сделал это так естественно, показав всем телом, что будет двигаться дальше по бровке, что англичанин, наконец, поверил ему и сам сдвинулся в сторону линии поля. И все... этого было достаточно, Коля рванул в центр и сразу оторвался на шаг от бека ЗКС. Теперь они вдвоем с Сергеем выходили на вратаря сборной Москвы, Бухтеев находился в гораздо лучшей позиции, прямо напротив ворот и мог бить в любой угол на гол. Глаза всех живых существ в радиусе ста метров от стадиона были устремлены на мяч, и ни у кого не было сомнений, что последует передача. Ни у кого кроме Золышкина. Если верить спортивным изданиям, то класс игрока определяется его умением делать нестандартные ходы, переигрывая соперника в голове. И Зола таким умением обладал.
  Он занес ногу, но вместо паса отправил мяч по широкой дуге в дальнюю девятку ворот, в "паутину", как говорят заядлые болельщики. Вратарь прыгнул, но поздно, ему оставалось только проводить печальным взглядом кожаный снаряд, убедившись, перед падением на землю, что паукам действительно придется плести новую сеть. Минуту тишины, случившуюся на трибуне, пока мяч летел в цель, разорвал радостный вопль многочисленных болельщиков хозяев поля. В воздух полетели головные уборы, кто-то обнимался, кто-то просто победно вскинул руки. "Г-о-о-о-л", - пронеслось дружным басом и побежало по прямым улицам поселка, и теперь все знали, что любимая команда вышла вперед.
  Судье матча не оставалось ничего другого, как дать свисток и указать на середину поля, а после розыгрыша сразу свистнуть еще раз и протянуть руки в сторону раздевалки, обозначив тем самым, что половина матча сыграна.
  
  Вся команда чемпионов, сбившись в живую кучу, с удовольствием тискала Золышкина. Словно тяжелый камень свалился с плеч футболистов, теперь, после перерыва играть будет гораздо легче. Имея мяч форы, ребята смогут смелее организовывать атаки, смогут успокоиться и наконец-то начать играть в свою игру, а в нападении у них были игроки ничем не уступающие лучшим мастерам сборной команды. Моральное преимущество теперь было на стороне "Новогиреево".
  Футболисты обоих команд потянулись в раздевалку, где их ждал горячий чай с лимоном, небольшой отдых и обсуждение первого тайма.
  - Молодец, здорово мяч выбил, - на плечо Весенина легла увесистая рука Валентина Сысоева. Признанный мастер игры головой по достоинству оценил технический прием соперника. - Такой ловкости даже англичане позавидуют.
  Родион скромно улыбнулся старшему товарищу. Настоящий большой игрок всегда справедлив.
  - Спасибо, Валентин. Стараюсь у тебя учиться.
  - Тогда во втором тайме буду на твой край больше смещаться, - обрадовал Сысоев защитника, похлопав по плечу. - Посмотрим, кто выше прыгает.
  И скрылся за дверями раздевалки сборной.
  Родион посмотрел вслед "великому" нападающему и легонько хмыкнул. Теперь он не боялся никого и мог выпрыгнуть выше любого. Он верил в свои силы и знал, что не хуже любого игрока в этой лиге. И почему-то именно в этот момент он по-настоящему осознал, что они с Золой обязательно отыщут Кубок Фульды и вернут его товарищам по команде. Разве может хоть что-нибудь помешать восстановлению справедливости.
  Из раздевалки доносился голос Бориса Чеснокова:
  - Ребята, теперь, когда мы смогли отбиться от атак сборной, да еще и сами забили гол, необходимо резко взвинтить темп во втором тайме. Психологическое преимущество на нашей стороне. Если сможем забить второй гол, то вытащить игру им будет очень сложно. Хватит нам сил для этого? Как?
  - Хватит! Мы целый сезон на скорости играем и сейчас сможем.
  Команда была единодушна.
  - Тогда давайте сыграем флангами. Быстрые передачи на Золышкина и Сережу Бухтеева, прорыв, и оттуда в центр на Канунникова. Лучше отдавать низом, так как с Эджем вверху сложно соперничать. А там уже по ситуации. Полузащита подходит к нападению, подбираем отскочившие мячи и сразу бьем по воротам. Каждую атаку надо постараться заканчивать ударом.
  - Для поддержания скорости, - вступил Троицкий, - Можно побольше замен делать. Ребята, если кто почувствует усталость, не стесняйтесь, просите замену.
  Глядя на горящие глаза, нетрудно было догадаться, что замены никто не попросит, наоборот будут просить оставить на поле. Один Данилов сидел, понурив голову и уставившись на носки своих бутс. Но тут случай особый. Голкипер хозяев поля всегда так настраивался на игру, он старался отыскать какую-то свою точку психологического равновесия, когда интуиция подсказывает каждое следующее движение форварда. В нем просыпался змеиный гипноз, действующий обезоруживающе на противника, совершающего те действия, которые ждет от него вратарь.
  - Но и об обороне забывать не след, - продолжил Борис. - Если они сравняют счет, то уже их трудно будет остановить. Поэтому защитники - повнимательней! Пятачок перед воротами стережем особо, у них каждый может нанести удар.
  
  Ребята продолжали шумно обсуждать перипетии матча, а Родион прошел вглубь раздевалки и размашисто плюхнулся на стул рядом с Золышкиным.
  - Ну, Колька, какого ты красавца забил, - любо-дорого смотреть было. Так закрутил, что сам Фаворский бы не вытащил. Как ты его, подъемом бил?
  - Нет "щечкой". Вложился, что было силы. Наверно - это самый красивый гол в моей карьере, и, главное, вовремя получилось.
  Зола скромно улыбался, но в его зеленых глазах скакали чертики необычайных размеров. Что за удивительное явление природы - "гол", оно может в мгновение сделать из никому не известного игрока короля футбола. Пусть на немного, до следующего гола, но героем. И это подтвердит вам любой футболист, любой болельщик. Но бывают голы, которые остаются на годы в памяти футбольного сообщества, их долго потом обсуждают и вспоминают при каждом похожем случае. "Такой же гол забил такой-то в 19..-том году, но только лучше".
  - Покажешь потом на тренировке? - Родион очень хотел научиться бить также.
  - Конечно, если удастся повторить. Но без твоей передачи вообще ничего бы не получилось, далеко ты мяч выбил, наверно метров на тридцать, как ногой. Сборники такого не ожидали, потому и контратаку нашу прозевали. Покажешь потом на тренировке?
  И друзья весело захохотали.
  Борис Чесноков обернулся через плечо в угол раздевалки.
  - Хорошо, что у нас такое веселое настроение! Значит, победим, - улыбнулся он. - В общем, действуем, как договорились. И еще, надо постараться больше контролировать мяч, делать короткие точные передачи и заставить их бегать без мяча.
  Время перерыва пролетело быстро и надо вновь выходить на поле. Данилов глубоко вздохнул, пригладил перчаткой волосы и надел свою, видавшую много футбольных сражений, кепку. Что это означает - ребята знали прекрасно, они окружили плотным кольцом своего поднявшегося и прижавшего руки к груди вратаря, и произнесли ему клятву. Таинство это свершалось перед каждым таймом каждого матча, слова клятвы знали только члены команды и никто посторонний не должен их знать. Поэтому, дорогой читатель, отойдем скромно в сторонку и не будем им мешать. Нам важнее и интересней вкушать результаты этой клятвы на футбольном поле.
  
  "Вся Москва" сделала только одну замену в перерыве: вместо Бабыкина вышел Воздвиженский. Значит, решили укрепить середину поля и сдаваться не собираются. Все зрители уже заняли свои места в предвкушении интересной концовки футбольного спектакля. Стадион невольно затих и игра началась.
  Вторую половину с середины поля начинала сборная команда, Житарев отдал Сысоеву, а тот сразу длинной передачей отправил в прорыв Шурупова. Второе действие футбольного балета, без всякой увертюры, начиналось на фланге Родиона, он встал в третью позицию, бросился на перехват и плотно закрыл форварда, стараясь не дать тому развернуться в сторону ворот. На помощь нападающему сборной команды уже спешил Сысоев, как и обещал, он смещался на правый край своего нападения. Судя по выражению его лица, шутки, сказанные в перерыве, закончились и теперь и он, и другие футболисты "Всей Москвы" намеревались в начале тайма сразу сравнять счет, а ребята в сборной серьезные. Ну что-ж, надо все начинать с чистого листа.
  Шурупов пробросил себе мяч на ход и устремился к воротам, но Родион успел в длинном подкате выбить его на аут. Пока мальчишки доставали спортивный снаряд из-под трибун, команда "Новогиреево" успела вернуться в полном составе в оборону и после ввода мяча в игру, используя численное преимущество, отобрала его у соперника. Кожаной сферой завладел Борис Чесноков, ловко прикрывая ее корпусом, он не позволял игрокам сборной отобрать столь нужный каждому футболисту предмет. Известный всей лиге своим умением лишить соперника мяча Воздвиженский пытался зайти к нему и справа и слева, но все оказывалось бесполезно, новогиреевский капитан ловко переводил мяч с ноги на ногу, так, что атакующий игрок оказывался все время на дальней от него стороне. Попробуй, отбери!
  Теперь игра приобрела совсем другой характер. Следуя примеру капитана, футболисты чемпиона старой столицы держали мяч и точными пасами передавали его друг другу, методично приближаясь к воротам соперника. Выбранная система игры была простой: отдай мяч партнеру и откройся - получишь пас обратно. Если не совершать собственных ошибок и отдавать передачи точно в ногу товарищу, то для того, чтобы отобрать мяч, у соперника практически не оставалось шансов. Здесь можно конструировать атаки на любом фланге и любой сложности, все зависит только от фантазии игроков. Впрочем, такая система предъявляет повышенные требования к технике игроков и устойчивости нервной системы. Игра во втором тайме показывала, что футболисты "Новогиреево" обладают обоими этими качествами в достатке.
  Прошло уже двадцать минут второго тайма, а характер игры не менялся, в середине поля хозяйничали Чесноков и Леонтьев, периодически выдавая острые передачи на фланги, следовал прорыв и мяч переводился в центр на Павла Канунникова. Гол назревал, но никак не случался.
  Сборная Москвы, прочувствовав ситуацию, перешла больше к оборонительным действиям и пока успешно сдерживала натиск чемпиона, игроки имели большой опыт спортивных состязаний и знали, что психологически сложно долго проводить атаки, не получая результат. Велика вероятность потери концентрации, когда прикладываешь большие усилия, то в какой-то момент организм требует отдыха, смены ритма движения, хоть какого-нибудь изменения. А опытная команда тут же вычисляет этот момент и проводит безжалостную контратаку, очень часто приводящую к голу. Валентин Сысоев, хотя и помогал своей команде в обороне, но всегда был нацелен начать быструю контратаку и убежать в прорыв. Все это понимали, и таким образом он стягивал на себя силы обороны соперника.
  Нервное напряжение достигло того предела, за которым следует безразличие и апатия. В этот критический момент гол забитый одной из команд мог все перевернуть в игре: или окончательно уничтожить сборную Москвы или смертельную пробоину мог получить корабль под названием "Новогиреево". Именно в такие моменты решается судьба матча, когда команды равны по силам и когда матч принципиальный. Это кульминация спектакля под названием футбольный матч, когда финал постановки решает умение актеров-футболистов терпеть. Но как же это трудно...
  Судья посматривал на часы, туго стянутые на запястье ремешком. "Павел Буре", приобретенный Робертом Фердинандовичем еще семь лет назад, ни разу не подводил его. С немецкой педантичностью он заводил его каждый день в одно и то же время, и механизм отвечал точностью. Если посчитать, то отставание накапливалось примерно пять секунд за год и это прекрасный показатель. Фульда был доволен. И вот теперь измерительный прибор показывал, что до конца матча оставалось пятнадцать минут. По терминологии шахматистов поединок переходил в эндшпиль.
  Мяч был у сборной, теперь уже Шурупов сместился со своего края в центр и отдал пас Сысоеву. Отдал на свободное место, удобно под удар (в народе такой пас называется "подставкой"). Валентин набежал, удобно подобрав шаг, и "выстрелил" со страшной силой в ближний от вратаря угол. Стадион замер, протяжное "о-о-о-ох", словно шелест осенних листьев, гулко и печально оборвалось, предоставив место тишине. Секунды вдруг превратились в минуты, мяч бесконечно долго плыл в хрустальном октябрьском воздухе, словно в замедленном кинофильме. Обычно перед взором киногероя в эти моменты пролетает вся его жизнь вместе с радостями и горем, он как бы подводит итог. Каким-то чудесным образом законы времени и гравитации перестали действовать. Не заметил этого только Данилов, который и сам в перерыве находился в другом измерении, он легко прыгнул и веселой пружинкой перевел мяч на угловой, отбив его из самого угла ворот. Паутина была спасена!
  Болельщики хозяев поля, подобно стаду возбужденных быков, взревели от восторга. Особенно безудержны были почему-то женщины. Да простят меня представительницы прекрасного пола, но получается, что стадо скорей состояло из коров, да и голоса были в основном сопрано. По всей видимости, вратарь в их понимании был самым важным игроком команды, с чем трудно не согласиться, недаром есть поговорка: "вратарь - полкоманды". Ах, - Данилов, ах, - проказник!
  После подачи углового мячом завладело "Новогиреево", он оказался у Весенина. Используя свободную бровку, Родион отдал мяч открывшемуся Золе и, решив поддержать развивающуюся контратаку, выдвинулся в центральную зону, куда еще не успел вернуться Леонтьев. Быстрота Золышкина проявлялась во всем, он не только ловко передвигал ногами, но и взглядом успевал во все стороны, поэтому всегда хорошо видел поле и четко представлял, где в данный момент находятся игроки его команды. Вот и теперь он сразу вернул мяч Родиону, зная, что того не успел перекрыть защитник соперника, а сам рванул дальше вдоль левой линии поля. Дальше располагалась зона углового флажка, там всегда более свободно, можно снова оглядеться. Весенин моментально отправил мяч на свободное место. Вот и получалась реализация того плана на игру, который предложил Борис Чесноков: быстрый точный пас и открывание на свободное место. Друзья столь хорошо знали друг друга и так часто играли вместе, что, наверное, могли играть с закрытыми глазами. Прочные невидимые нити скрепили их не только на футбольном поле, но и в обычной жизни. Слова и взгляды были просто не нужны.
  Золышкин находился с мячом практически у углового флага, и простреливать вдоль ворот, как договаривались в перерыве, не имело смысла, - слишком острый угол по отношению к вратарю. Здесь, как раз, законы геометрии имели значение, и не учитывать их было бы глупо. Несмотря на маячившую посреди вратарской площадки голову Эджа, Николай все-таки решился отправить мяч верхом и чуть от ворот, чтобы вратарю было труднее добраться до него. Ловко закрученный кожаный снаряд уходил по дуге к одиннадцатиметровой отметке. Опытный Эдж, правильно оценив ситуацию, пошел на выбивание мяча, выбрав ту единственную точку траектории, в которой и можно было это сделать по всем правилам игры головой. Он сделал несколько шагов вперед и прыгнул, мощно оттолкнувшись обеими ногами от газона, но наблюдая за мячом, не обратил внимания, что из глубины поля с противоположной стороны в эту же точку пространства устремился Весенин.
  Болельщики успели увидеть только, как фигуры атлетов взмыли в воздух, оставив далеко внизу газон футбольного поля и товарищей по команде, пристально следящих за предстоящей через секунду аэродуэлью. Романтика воздухоплавания в те времена была крайне популярна и летчиков все считали спортсменами. А здесь спортсмены, - ну чем не летчики!
  Родион видел, что Эдж правильно выбрал точку встречи с мячом, и переиграть его можно было только одним способом: надо быть выше законов физики и геометрии, в прямом и переносном смысле. Прыжок нашего юного футболиста был такой, что он взмыл в воздух, "облетев" защитника на полкорпуса, и сумел поймать мяч в высшей, "неправильной" точке. Удар получился такой силы, что кожаный снаряд вонзился в сетку прямо над головой вратаря. Страж ворот не успел даже поднять руки, а только забавно вскинул перчатки уже после, словно всплеснул ими от негодования на судьбу. Но теперь уже можно было не спешить.
  Рев стадиона, объятия товарищей и Родион, стоявший словно в тумане. Голова страшно гудела после свидания с коричневым глобусом, но одна мысль все же осталась - надо доверять своей интуиции. Именно интуиция заставила Родиона пойти вперед на подачу Золы и использовать свой шанс. Интуиция и вера в собственные силы.
  Теперь игра была решена. Конечно, до ее окончания оставалось еще пять минут, но физических, а главное психологических сил у сборной уже не было. Глаза потухли и надежда пропала. Матерые, все повидавшие в футболе игроки знали, что вытащить такую игру невозможно. Оставалось только одно - отдать дань уважения победителям.
  Финальную точку поставил Борис Чесноков, красивым ударом с полулета отправив мяч в нижний угол ворот. Через минуту прозвучал финальный свисток. Была в этом какая-то высшая справедливость, ведь именно с приходом Чеснокова и его "рогожцев" в Новогиреево собралась такая команда, которая смогла выиграть Кубок Фульды и своим каждодневным трудом на тренировках добиться вершин мастерства.
  
  Уже совсем стемнело и на улицах поселка зажгли газовые фонари, когда наши друзья усталые и счастливые возвращались домой. Позади шум стадиона, поздравления после игры, долгие разговоры с болельщиками. У Золышкина до сих пор оставались красными уши, он никак не мог отойти от смущения после повышенного внимания болельщиц. Каждая норовила целоваться. Это уж совсем! Они же футболисты, а не актеры. Да и актерам чаще цветы дарят. Впрочем, в цветах недостатка не ощущалось, оба юноши несли под мышками, словно веники для бани, два прекрасных букета белых хризантем. Несли так не потому, что не ценили внимание, а потому что не умели обращаться с цветами. Да и, говоря по правде, с женщинами тоже пока не умели толком обращаться. Однако это беда небольшая, пройдут годы, и все встанет на свои места. Обязательно.
  А пока букеты предназначались замечательным, самым лучшим в мире футбольным мамам!
  - Родька, теперь я знаю, что такое счастье! - уши Золышкина хоть и были красные, но в темноте не светились в отличие от глаз, в которых то и дело блестели отражения уличных фонарей, весело покачивающихся и отдающих дань уважения жестяными абажурами в такт шагов победителей.
  - Ага, - ответил Родион. - Хороший день мы с тобой прожили.
  - Не то слово! Сейчас уже никто не скажет, что победа в чемпионате Москвы была случайной. Нам бы еще кубок найти. А ты чего словно не очень рад?
  - Голова немного побаливает. Слушай, ты не заметил на последнем ряду трибуны такого седого человека в белой поддевке и портах. На общем фоне его заметно было.
  - Нет, я на трибуны особо не заглядывался, - ответил Николай. - Что опять Аркадий привиделся?
  - Не знаю... Вроде похож издалека.
  - А почему седой?
  Весенин возмущенно пожал плечами:
  - А почему мертвый на футбол пришел, ты не спрашиваешь? Может от горя поседел, еще, кажется, у него борода седая была. Мне тоже разглядывать времени было мало.
  - Ну, вот видишь, еще и с бородой! Наверное, ты здорово головой по мячу треснул и на шнуровку попал. Это когда было до твоего гола или после?
  - После.
  - Тогда понятно, - Золышкин улыбнулся, но в темноте осенней ночи Родион не заметил этого. - Ладно, не кипятись, сходим к нашей женщине-медиуму и все выясним. Она в этих делах лучше нас с тобой понимает.
  Весенин вздохнул и тоже улыбнулся. Все-таки радость победы была сильнее сомнений. Может быть, и правда после удара головой ему померещился белый призрак. А на самом деле сидел себе на трибуне спокойно дачник в летнем костюме, который не успел сменить наряд на более теплый по октябрьской погоде, и переживал за успехи любимой команды. Аркадий Ховацкий никогда не носил бороды, к тому же еще такой длинной, аж до пояса, и с какой стати он поседел после того, как его убили. Концы с концами не сходятся.
  - Да, ты прав, будем опираться на факты. Завтра же идем в канцелярию к Рябичкину, - сказал он, - И попросим, чтобы он нас пристроил к твоей Моепук.
  - Вот это другое дело, - радостно согласился Зола...
  Друзья стали дальше обсуждать перипетии прошедшего матча, забыв на какое-то время о расследовании. Они шагали вдоль темных палисадников, освещенных теплым желтым светом, уютно льющимся из-за занавесок первых этажей. Все-таки электричество - это великое достижение прогресса. Проведенное в поселке Торлецким, оно по вечерам помогало собираться людям возле круглого стола за самоваром, соединяя семьи после трудового дня. Сегодня в каждом доме обсуждался футбол, и даже там, где не было мужчин, новость о победе местной команды над сборной Москвы занимала главное место - равнодушных не было.
  Этот мягкий свет из окон выхватывал из темноты стволы ближайших яблонь, притаившихся в осенней ночи, как бы приглашая их в круг общения. Сады и улочки поселка затихали...
  
  4.
  Если вы, дорогой читатель, захотите отдохнуть в выходные и подышать прекрасным подмосковным воздухом, то садитесь на вокзале в дачный поезд Московско-Нижегородской железной дороги и приезжайте в Новое Гиреево. Вы потратите на дорогу каких-то полчаса, но получите массу удовольствий. Давайте спустимся по металлическим ступеням вагона, погремим по доскам платформы и выйдем на Гиреевский проспект. Все улицы поселка прямые, как линии в учебнике геометрии, и в хорошую ясную погоду гуляющие жители приветствуют взмахом руки своих знакомых с противоположного конца. Поэтому новости разлетаются со скоростью света, нужно просто по главной улице обойти все перекрестки. Это тот самый проспект, на который мы вышли, по нему ходит конка - самая большая достопримечательность поселка. Далеко не все дачные местности могут похвастаться тем же. А в будущем, как говорят в конторе поселка, могут пустить электрический трамвай прямо до Москвы. Вот это будет красота!
  Пройдем по мостовой рядом с линией конки вдоль красивых каменных домов в немецком стиле и пересечем все Новое Гиреево. Летом здесь идти более приятно, улицы утопают в зелени и цветах, а ароматы, особенно к вечеру, такие, что влюбленные пары обыкновенно теряют разум. Ой, прошу прощения, так собственно и должно быть...
  Но и осенью яркие краски деревьев навевают романтическое настроение. На самом деле каменных домов не так много, да и стоят они дороже, большинство занимают железнодорожные инженеры, в основном иностранцы - немцы. Поэтому и дачный поселок иногда называют немецким. Остальные постройки - это, все же, дома бревенчатые одно или двухэтажные, построенные в русском архитектурном стиле. Фантазия заказчиков, честно воплощенная строителями в реальность, совершенно безудержна. Немыслимые башенки, круглые купола - чего только нет. И, конечно не обошлось без традиционной русской резьбы.
  Проспект переходит дальше в Старое Гиреево и упирается в барскую усадьбу Торлецких. По сути дела с усадьбы и деревеньки рядом и пошло наше поселение. Когда-то давно эти земли принадлежали Голицыным, именно Иван Алексеевич построил Храм Спаса Нерукотворного Образа рядом с барским домом, он стал домовой церковью для семьи князя. Новое поселение граничит с усадьбой и охватывает ее с двух сторон, плотно соприкасаясь с парком, который, в свою очередь, плавно переходит в Измайловский лес. Могучие вековые дубы уносят ветви ввысь, словно атланты, держащие свод неба. Один их вид заставляет забыть мелкие житейские невзгоды и подумать о кратковременности человеческой жизни. Кажется соседние деревья, расположившиеся поодаль, тоже околдованы величием царственного сородича, стоят притихшие. В парковой части имеются пруды, прекрасные своею тихой красотою. Невольно приходят на ум строки Бунина:
  Нет солнца, но светлы пруды,
   Стоят зеркалами литыми,
   И чаши недвижной воды
   Совсем бы казались пустыми,
   Но в них отразились ...
  У Ивана Алексеевича отразились сады, а у нас отражаются сказочные зеленые великаны, словно заглядывая в вечность. Картина очаровывает, и на ум приходит коварный вопрос о том, что же здесь происходит безлунной осенней ночью? Какие чудеса?!.
  Ну вот, дорогой читатель, хотел лишь пройтись с вами по Гиреевскому проспекту, а получился рекламный плакат для конторы поселкового общества в Петровском пассаже. Думаю, Александр Иванович Торлецкий должен быть мною доволен.
  В этой самой конторе в центре Москвы и был приобретен дачный участок под свод леса и строительство скромной дачи Ираидой Моепук. Располагался дом на самом краю поселка возле могучих деревьев, выходя калиткой в темную чащу. Между забором по длинной стороне участка и ближайшей порослью располагалось только небольшое болотце с целым оркестром из местных лягушек. Концерты давались летом, преимущественно в вечернее время суток. Билетов не требовалось.
  Надо сказать, что для жилища медиума, практикующего спиритические сеансы, место было выбрано как нельзя лучше. Столоверчение проводилось в темное время при свечах, и лягушачье пение вместе с туманом, тянущим свои бледные руки в сад и обволакивающим дом медиума, вызывало соответствующий настрой у посетителей. По неизвестному стечению обстоятельств, здесь все время дул ветер, хлопая ставнями и завывая в трубах по ночам. Видимо проявлялись турбулентные завихрения воздушных масс, современные воздухоплаватели смогут объяснить этот эффект с помощью формул, но Ираиде не было до этого никакого дела. Все обстоятельства складывались как нельзя удачно, и клиенты всегда оставались довольны. С учетом моды того времени на спиритические сеансы, женщина неплохо зарабатывала, беря деньги за каждое посещение, в отличие от своего знаменитого мужа, который ничего не брал с посетителей своих сеансов и жил за счет благотворительности.
  Признаемся, Ираида Моепук - это творческий псевдоним, на самом деле ее имя и фамилия были совсем иными, но к делу это отношения не имеет, и давайте не будем раскрывать ее маленькую тайну. Достаточно того, что все в поселке знали, что она была последней женой знаменитого шотландского медиума, снискавшего себе мировую славу своими способностями к левитации. Этого человека звали Даниэль Дуглас Юм, он провел спиритических сеансов, наверное, больше всех других медиумов в мире, и никто, несмотря на многочисленные попытки, не смог уличить его в мошенничестве. Слава Юма была столь велика, что в его поклонниках числились Чарльз Диккенс и королева Виктория. Да, что говорить, вы наверно и сами знаете о нем из газет. Помните тот знаменитый случай, когда медиум смог вылететь из окна одного дома и, преодолев улицу, проникнуть в окно дома напротив! Этому событию имеются масса свидетелей, хотя никакого убедительного объяснения нет до сих пор.
  Ираида выходила из богатой русской семьи и имела хорошее содержание, на которое, собственно, супруги и жили в последнее время. Дело в том, что в конце жизни Юма одолевал туберкулез, и сил на проведение спиритических сеансов не оставалось, они были вынуждены переехать во Францию на побережье Средиземного моря. Влажный морской воздух помогал облегчить страдания от непрекращающегося кровавого кашля, но лечить эту страшную болезнь в те годы еще не умели и знаменитый медиум угас, унеся в могилу тайну своего удивительного таланта. Не знала ее и Ираида.
  За эти годы состояние было фактически растрачено, средств к существованию оставалось не так много, и она вынуждена была продолжать дело мужа, выпустив две книги воспоминаний. Книги раскупались неплохо, но издатели, пользуясь беззащитностью женщины, большую часть доходов беспардонно присваивали себе. Нужно было как-то выживать, и Моепук решила вернуться в Россию. Собственных талантов к левитации у нее не было, но опыт общения с мужем и другими медиумами, а также умение правильно обставить сам процесс проведения спиритических сеансов убедили ее перейти к собственной практике. Расчёт был прост: доверчивые русские люди сделают за нее все сами, надо только создать хорошие условия. Известно, что ничего не заморачивает человека больше, чем его собственные заблуждения. Только не мешайте ему, и он будет вам благодарен.
  Прохладные осенние сумерки, словно дым от костра, опустились на окрестные дома, спутав ориентиры и разделив их бездной наступающей ночи. Небо с каждой минутой становилось темнее и темнее. Окружающий мир осмотрелся и перешел жить на ночные правила: птицы затихли, по дорожкам садов бесшумно ступали мягкие кошачьи лапы, люди закрывали двери на засов.
  Дежурный на электрической станции наоборот набросил промасленную куртку и привычным движением натянул кепи, скрипнула дверь, и он появился на крыльце каменного здания. Смена его заканчивалась только утром, и теперь он остался здесь единственным хозяином. Девушки с телефонного коммутатора закончили свой рабочий день и разошлись по домам, телефонные звонки и задорные женские голоса будут слышны только завтра, а пока в помещении станции раздавался только монотонный гул водогенератора и жужжание трансформаторов. Но к этим звукам он настолько привык, что не замечал их. Рабочий опустился на скамейку возле входной двери и зажег папиросу, сизый дым потянулся вверх и смешался с ночным туманом. Перекур будет долгим пока не стемнеет окончательно и нужно будет идти в щитовую, включать уличные фонари. Гул электрических приборов совсем исчез за кирпичными стенами станции, напоминающей скорее башню средневекового замка с зубчиками наверху. Фантазию зрительного образа нарушали только современные настенные часы, располагающиеся между окнами верхнего четвертого этажа, но сейчас они стали еле видны и дежурный почувствовал себя рыцарем, закованным в латы. Он внимательно осмотрел улицу, примыкающую к охраняемому им замку, однако она была пуста, лишь вдалеке послышался легкий стук каблуков по мостовой. Шаги приближались. Мужчина весь превратился в слух.
  Через минуту за забором по центру мостовой прошли Золышкин и Весенин, мягким спортивным шагом преодолевая расстояние до дома медиума. Под мышкой одного из молодых людей был бумажный сверток, перетянутый куском бечевы. Оба были очень сосредоточены и даже не взглянули в сторону электрической станции. Нынешний вечер мог стать решающим шагом в поисках похитителя Кубка Фульды, и футболисты были слегка на нервах. К тому же присутствовать на спиритических сеансах до сих пор им не приходилось, отчего по спине пробегали редкие "мурашки". Но показывать испуга друг перед другом никто не собирался, поэтому серьезные выражения лиц не покидали друзей. Они договорились с полицейскими о встрече прямо возле калитки Ираиды и не намеревались опаздывать. Да-да, кроме них на сеансе будут только Рябичкин и Купавин, оба выразили горячее желание послушать откровения духа Аркадия. Сегодня Ираиде заработать не удастся, придется потрудиться на общественные нужды.
  Дежурный так и не смог узнать в сумерках недавних героев футбольного матча, посмотрел им вслед с подозрением и направился, от греха, включать уличное освещение. Упоительный вечерний перекур был испорчен.
  Но наших футбольных друзей сей факт абсолютно не интересовал, более того они совсем забыли о существовании электрической станции и персонала, работающего на ней. Только свернув на улицу, ведущую к дому Ираиды, они заметили вспыхнувший свет уличных фонарей. Правда освещались только отдельные части улицы, те над которыми висели лампочки электрического света, а окружная улица, граничащая с парком, была практически полностью окутана темнотой. Поэтому получалось, что на участке Моепук в круг света попадал только пятачок перед калиткой, и там уже маячили фигуры полицейских. Надо же, все-таки они пришли раньше! Футболисты ускорили шаг.
  Купавин только закурил, готовясь к длительному ожиданию, и бросил взгляд на небо:
  - Вчера полнолуние было - спал плохо. И сегодня ночью луна будет еще круглая, как мишень в тире. И почему так на людей луна действует, как думаешь, Алексей? Ерунда какая-то.
  - Нет, всему есть научное объяснение, - ответил Рябичкин. - Земля и Луна - два больших космических объекта, и у каждого свое электромагнитное поле, воздействие которого человек ощущает. Когда Луна круглая, то значит, она полностью освещается Солнцем и тень от Земли ее совсем не закрывает, а это, в свою очередь, обозначает, что она находится на одной линии с Солнцем и воздействует на нас сильнее всего.
  Митрофан Васильевич с сомнением посмотрел на товарища.
  - Каким солнцем она освещается? - сказал он. - Ночь же на дворе. Что-то ты меня путаешь.
  - Просто Солнце располагается сейчас на противоположной стороне Земли. Поэтому и ночь. Но Луна попадает в зону освещения нашей звезды.
  - Какой звезды?
  - Ну, Солнце же - звезда.
  - Слушай, хватит мне голову мочить! - урядник потихоньку начинал распаляться. - Говорю тебе, спал плохо и сейчас голова, как чугунный котел. И ты еще начинаешь!
  Алексей легонько улыбнулся, но решил не волновать своего товарища понапрасну:
  - Митрофан Васильевич, ты про астрономию слышал?
  - Ну, слышал.
  - А читал книжки какие-нибудь по астрономии?
  - Некогда мне книжки читать, безобразников всяких ловить надо. Я не понимаю только, когда ты успеваешь книжки читать?
  - Да в основном по ночам. Ты не кипятись, просто есть такая наука, она все эти явления объясняет и даже позволяет по формулам рассчитать. Умные люди много лет назад все уже за нас определили. Нам лишь остается им поверить. Я сам толком не знаю, в астрономии много тонкостей, не все так однозначно, но в общих чертах я тебе объяснил.
  Урядник нахохлился, как воробей, и втянул голову в плечи. Он относился к наукам скептически и верил в основном собственному житейскому опыту. Но Алексея любил и доверял, особенно во всяких тонких штучках, поэтому обижаться не стал. Кто его разберет? Господь создал зачем-то все это, а ему виднее. Он сплюнул папиросу в канаву и только хмыкнул, потом еще раз посмотрел на небо.
  За дальними деревьями парка уже наполовину показался яркий серебряный диск ночного светила, отчего все кругом преобразилось. Сад Ираиды Моепук наполнился белым свечением, контуры предметов проявились тонкими, словно мерцающими, линиями. Стало видно все: ни одно дерево, ни один куст не был забыт, даже штакетник забора можно было пересчитать. Только теплый желтоватый свет электрической лампы, освещающей окна первого этажа, контрастировал с холодным лунным свечением. За занавесками угадывалось легкое движение, - гостей ждали. Постепенно луна выбралась из-за леса, встряхнулась и поплыла по небу все выше и выше; деревья, протянувшие длинные тени через околицу к крайним домам поселка, словно одумались и отдернули их, как будто руки от горячей печки; племя человеческое насторожилось.
  - Ладно, я же не против, - урядник снова глянул на Рябичкина, - Магнитит, значит магнитит. Можно потерпеть, если для дела нужно. Ты с Ираидой насколько договорился?
  - На восемь вечера. Мы с тобой просто рано пришли, сейчас наверно и ребята подойдут.
  - Ага... вон они, на перекрестке пятками сверкают.
  Действительно Золышкин с Родионом вошли в освещенный уличным фонарем круг возле соседнего электрического столба. Николай даже помахал рукой, свидетельствуя, что они уже пришли и ни капельки не опоздали, а если кто-то приходит на час раньше договоренного, то это его дело. Он подхватил повыше сверток с бутсами и снова нырнул в темноту, Весенин постарался не отставать.
  Алексей Яковлевич взглянул на наручные часы, прибор показывал, что до восьми оставалось еще десять минут. В самый раз! Можно приступать к операции.
  - Добрый вечер, - Родион вступил в круг света и протянул руку.
  Поздоровавшись, вся большая детективная компания стала по очереди проникать в калитку, первым шел Рябичкин, замыкал процессию Купавин. Шли молча, обдумывая предстоящий сеанс, каждый ожидал результатов по-своему. Улица снова стала пустынна, только в светлое пятно выскочил черный уличный пес, он шел по пятам за футболистами, но боялся приблизиться и прятался в тени заборов. Теперь он глубоко вдохнул прохладный уличный воздух и повернул морду на стук молоточка входной двери, раздались голоса и дверь захлопнулась - наступила тишина. Пес заворчал, свесил лобастую квадратную голову и шмыгнул в тень, отправившись дальше вдоль улицы.
  
  В прихожей Ираиды был полумрак сравнимый с уличным. Под потолком болталась пыльная лампа мощностью, наверное, один ватт и света давала ровно столько, чтобы не разбить голову об огромный шифоньер, притаившийся в углу. Несмотря на тусклый свет, было заметно, что в помещении давно не убирались, кругом царствовала пыль, в углах вечные ночные охотники развесили свою паутину.
  - Господа, - низким утробным голосом проговорила медиум, - Обувь можете не снимать, прислуга еще не убиралась.
  Какая прислуга?! Каждый мальчишка в поселке знал, что Моепук жила одна-одинешенька и никакой прислуги у нее в помине не было. Да и кто выдержит эти постоянные ночные сеансы общения с душами умерших.
  Гости не стали спорить и прошли в зал. К спиритическому сеансу было все готово: посередине комнаты стоял круглый стол, возле которого разместились пять венских стульев, на абажур была накинута черная шаль, на столе приготовлены свечи. На комодах и серванте, так же как и в прихожей, толстым слоем лежала пыль. Атмосфера в комнате стояла душная и гнетущая, словно в сказке о подземных казематах у Кощея Бессмертного. Родион сразу вспомнил, как бабушка перед сном читала ему потрепанную книжку русских сказок, где на картинках изображались мрачные залы в замке злодея. Сейчас он словно попал в эту книжку. Или даже скорее не в замок Кощея, а в избу Бабы Яги, не хватало только печки. Здесь ее заменял камин в европейском стиле. Как мы уже говорили, дома в поселке часто строились по образцу немецких.
  - Располагайтесь вокруг стола и приготовьте предмет, принадлежащий умершему, - продолжала Ираида. - Через несколько минут начнем сеанс.
  На вид женщине было лет семьдесят, что в понимании юных футболистов считалось глубокой старостью. Но не вздумайте сказать такое хозяйке спиритических сеансов - она находила себя еще вполне соблазнительной женщиной, способной на многое. Самым привлекательным в ее внешности были, без сомнения, огромные голубые глаза над которыми время оказалось бессильно. Они словно светились в полумраке комнаты и завораживали не только мужчин, но и женщин. На фоне матово белой кожи крупного, в общем-то, лица они светились подобно двум драгоценным камням, привезенным откуда-нибудь из Индии. Сумела ли Ираида также сохранить стройную фигуру, сказать не было возможности, так как одета она была в длинную, в многочисленных оборочках, юбку и черный малахай сверху, усыпанный всевозможными рюшечками. Под таким нарядом можно было скрыть все, что угодно, от бегемота до Афродиты. Руки, обнаженные до локтей, были усыпаны перстнями по моде медиумов того времени. Волосы, расчесанные на прямой пробор покрывал легкий черный платок. Наблюдательный Рябичкин отметил для себя изящные длинные пальцы и тонкую элегантную форму запястья, что выдавало дворянское происхождение.
  Золышкин уселся первым, положил свою драгоценную ношу на стол и стал аккуратно распаковывать пакет. Через минуту перед публикой появилась пара видавших виды ботинок с белыми шнурками, сверху располагались дополнительные кожаные ремешки, предназначенные очевидно для защиты при ударах по мячу. На подошву каждого ботинка были набиты по шесть шипов, сантиметра полтора высотою, вырезанных из полосок кожи. Для людей, не имеющих дела с футболом, зрелище, надо сказать, было довольно необычное. Николай, заметив взгляды окружающих, слегка смутился, завернул бутсы обратно в бумагу и сунул под скатерть. Все же как-то неудобно, ботинки тащить на стол. На полу, напротив стула председателя, стояла маленькая табуретка, видимо Ираида любила ставить ноги повыше, на ней и разместил он футбольную обувь.
  Все гости заняли свои места и ждали появления медиума, Ираида ранее скрылась за занавесками во внутренних покоях. Купавин с неодобрением осматривал комнату, шумно сопя и поджимая губы, рука непроизвольно тянулась к карману с папиросами.
  - Ну, где она пропала? - проворчал он. - Мы что тут до утра заседать будем?
  - А предмет умершего где лежать должен? - Золышкин казался растерянным, хотя и считался самым знающим о спиритических сеансах из всей компании. Недоуменные взгляды окружающих были ему наградой.
  - Мы думали, Николай, что вы это должны знать, - спокойно сказал Рябичкин. - Хотя, не страшно, сейчас появиться наша уважаемая медиум и скажет, что надо делать. Главное суметь установить контакт с душой Хавацкого.
  Николай покраснел.
  - Коля, не переживай! Сейчас она придёт, наконец, и мы ее спросим по всей строгости военного времени. - Купавин терял остатки терпения, но стоически пытался шутить. Он положил руку на плечо Золышкина и дружески похлопал его. - Ах, здорово ты первый мяч сборной Москвы вкатил! Здорово! Ни один вратарь мира не потянул бы такой мяч. Ну, где она, черт побери!
  Рябичкин приложил палец к губам и прошептал:
  - Митрофан Васильевич, я тебя прошу - потерпи немного, давай спокойно этот сеанс проведем, а потом будем возмущаться. Вдруг полезную информацию удастся получить.
  Урядник слегка наклонил голову и исподлобья укоризненно посмотрел на товарища, потом махнул рукой и отвернулся.
  - Вот так будет лучше, - примирительно сказал Алексей. - Потерпи, пожалуйста.
  Судя по всему, Купавин давно бы прикрыл это заведение, но проведение спиритических сеансов было очень распространено и не предполагало никакой уголовной ответственности. Прямая крестьянская душа урядника плохо переносила всякие сомнительного плана мероприятия и возопила о справедливости. Впрочем, непосредственное начальство, а именно Штольцен, относилось лояльно к Моепук и поэтому пришлось смириться, однако не простить.
  Из-за темной портьеры, загораживающей дверь, шурша юбками, наконец-то появилась Ираида.
  - Господа, зажгите свечи на столе, - скомандовала она, - мы начинаем сеанс.
  Деятельный Золышкин схватил спички и, один за другим, зажег фитили, по комнате поплыл запах плавящегося воска, и раздалось потрескивание. Хозяйка щелкнула выключателем, и магическая способность огня привлекать взгляд ступила в свои права. Долгожданное действо началось.
  Ираида стремительно прошла на председательское место, отчего язычки пламени свечей потянулись, проследив ее путь и как бы указав собравшимся кто здесь главный, потом снова успокоились в вертикальном положении.
  - Сейчас мы попробуем вызвать дух невинно убиенного Аркадия Хавацкого, - утробным голосом произнесла она. Суть дела и имя человека, чью душу надо вызвать она записала на бумаге во время разговора с Рябичкиным и тщательно выучила. Так она делала всегда, считая это профессиональным подходом. - Дайте предмет, принадлежащий ему.
  Николай вновь полез под стол, чем несколько смутил медиума, хотя длилось это несколько секунд, а затем завеса таинственности вновь возобладала в комнате. В центр стола, в заранее нарисованный мелом круг и пятиконечную звезду, вписанную в него, легли футбольные бутсы.
  - Это обувь Аркадия, - сказал Золышкин, - Мы поменялись с ним недавно, но я в них еще ни разу не играл, только примерил. Можно считать это вещью убитого?
  - Да, можно. Когда это было?
  - Всего-то ничего, недели две назад.
  - Хорошо, пусть будет так. Теперь возьмемся за руки и замкнем круг. Мы должны приложить все усилия и волю, чтобы душа Аркадия услышала нас и пришла в мир живых.
  Сидящие протянули руки соседям с обеих сторон. Получалось так, что правая рука урядника сжимала левую руку Ираиды. Надо было видеть всю гамму чувств, отразившуюся в этот момент на лице Митрофана Васильевича: казалось, что он держит самую ядовитую в мире змею, держит со всей силой, чтобы не дай Бог не быть укушенным. Все мускулы лица урядника, до мельчайших, напряглись. Брови нахмурились и сбежались к переносице, нечеловеческое усилие воли отразилось в глазах.
  - Мысленно повторяйте за мной, - слова медиума звучали приказом, - Вкладывайте в призыв все желание, всю волю.
  Все согласно кинули.
  - Дух невинно убиенного Аркадия Хавацкого, приди и ответь нам. Дух невинно убиенного Аркадия Хавацкого, приди и ответь нам...
  От свечного дыма начинала потихоньку кружиться голова. Бесконечно повторяемые слова, как буддийская мантра, уводили за собой в какую-то новую действительность и постепенно теряли смысл. Лица людей, сидящих напротив, размывались и приобретали гротескные черты. Все привычные жизненные ориентиры становились ненужными и исчезали в тумане, наплывающем на глаза, на разум, на душу...
  В освещенном пространстве стола остались видны только руки и лица участников сеанса. Глаза Ираиды из голубых превратились в серые, приобретя необычайную глубину и силу, словно две бесконечные пещеры с горящими вдалеке кострами. Какая-то неизведанная энергия сочилась из них в подлунный мир. Да и не лицо уже это было, а бледная безжизненная маска.
  - Приди... приди... - звук шел через неподвижную щель, заменяющую рот. - Мы ждем тебя...
  Все остальные, даже Купавин, боялись шелохнуться, они с неимоверным напряжением ждали, что же будет дальше, казалось, за столом собрались ледяные скульптуры - тронь их, и они начнут звонко осыпаться на пол. И хотя полицейские чины повидали на своем веку всякого, но даже у них в душе проснулись древние животные страхи, переданные по наследству далекими предками. Тысячелетние огнища колдунов и волхвов, древние языческие капища, оставшиеся ныне только в бабушкиных сказках, зашевелились и заскрипели в хромосомах. Силен же ты - зов предков!
  Неожиданно один край массивного стола с легкостью пошел вверх, остановился, и волна прокатилась по всей поверхности. Посетители сеанса инстинктивно отдернули руки от столешницы и так и остались, будто музыкант перед началом фортепьянного концерта: сейчас он поправит ноты и ударит по клавишам первыми аккордами. Стол поднимался снова и снова, но вдруг затих.
  - Он здесь! - странным свистящим голосом сказала медиум. - Задавайте вопросы.
  Предложение оказалось вдруг таким неожиданным, хотя все участники заранее готовились с вопросами, что повисла неловкая пауза.
  - Спрашивайте же... - Ираида нахмурила брови, - Дух не может долго находиться в нашем мире. У вас всего несколько минут.
  Первым в себя пришел Рябичкин:
  - Как спирит будет отвечать на наши вопросы?
  - Задавайте вопросы так, чтобы ответ был только - да или нет.
  Моепук закрыла глаза и откинулась на стуле, только руки продолжали лежать на столе, она была единственной, кто не снял их с поверхности. Ощущение было такое, словно она уснула, только грудь поднималась в такт дыханию.
  Алексей глянул на урядника, получил его молчаливое согласие и спросил:
  - Скажите, вы действительно дух Аркадия Хавацкого, футболиста из Орехово?
  Столешница сразу же пошла вверх и со стуком опустилась на пол.
  - Это значит - да, - Ираида говорила, не раскрывая рта, только голос стал глухой и тихий. - Если не будет происходить ничего, тогда дух отвечает - нет или не хочет говорить.
  Рябичкин кивнул и задал новый вопрос:
  - Извините... Вас действительно убили Жук с Никитой? Или они кого-то покрывают?
  Ираида открыла глаза и гневно сверкнула ими на помощника пристава.
  - Вопросы только да или нет! Я же сказала вам, не теряйте зря время.
  - Простите. Убийца - Жук?
  Последовала пауза, стало слышно ходики на стене. Звук часового механизма заполнил комнату, безжалостно отсчитывая секунды жизни на земле тех, кто еще не переступил черту. Стол, на этот раз, медленно приподнялся и затих, по всей видимости, дух Аркадия не очень хотел вспоминать этот драматический момент своей жизни, а вернее смерти. Впрочем, может ли живой понять логику мертвого, если, конечно, вообще есть такая логика. Здесь мы сталкиваемся с очень сложным религиозным вопросом, ответить на который в поселке может разве что настоятель церкви Спаса Нерукотворного, что рядом с барской усадьбой. Но православная церковь относится к спиритическим сеансам отрицательно и нам лучше с таким вопросом не лезть.
  - Но кто-то приходил к вам до... убийства? - вопросы помощника пристава стали лаконичней.
  Снова с некоторой паузой край стола приподнялся и со стуком вернулся на место. Духу Аркадия Хавацкого этот разговор был явно неприятен и отвечал он с неохотой. Рябичкину приходилось продумывать каждый вопрос и тщательно выбирать каждое слово, отчего сеанс затягивался. А неумолимая Ираида подгоняла и подгоняла.
  - Это был человек, одетый в черную одежду?
  Стол ответил "да".
  - Именно этому человеку вы отдали Кубок Фульды?
  Снова "да".
  - Почему... Простите... Вы не могли поступить иначе?
  Ничего не произошло. Ираида заерзала на стуле и открыла глаза:
  - Дух теряет силы, ему тяжело находиться в нашем мире. Надо дать ему перерыв.
  Тем не менее, столешница все-таки приподнялась и упала. Значит "да". Значит кубок забрал Черный человек, как и предполагали детективы. И хотя колебания обеденного стола трудно назвать уликой, но настроение полицейских улучшилось.
  Теперь Алексей обращался к Ираиде:
  - Пока спирит отдыхает, я хотел бы понять: если мой вопрос требует точного ответа, как это можно сделать? Мы, к сожалению, не знаем имени разыскиваемого человека. Что же мне придется перечислять все буквы алфавита - это займет чрезвычайно много времени?
  Медиум завозилась в своих бесчисленных юбках, села на стуле повыше и посмотрела своими "пещерами" на Рябичкина, отчего последний невольно моргнул. Выдержать этот взгляд действительно было непросто.
  - Есть один метод, он называется "автоматическое письмо": мы возьмем бумагу и перо, я постараюсь войти в состояние транса, и дух будет писать моей рукой. Это чудовищно трудно, но я могу попробовать. - Ираида лишний раз напоминала, кто здесь правит бал. - Принесите письменные приборы, они в углу на бюро.
  Она по-царски протянула руку, указывая направление, широкий рукав скользнул к плечу, оголив вполне еще привлекательную руку. Форма ее, от кончиков пальцев до основания, действительно выдавала благородное происхождение. Такой жест предполагал немедленное повиновение. Первым среагировал Золышкин, он сорвался с места и через секунду уже протягивал Моепук бумагу и перо. Не менее величественным жестом она опустила ладонь на стол. Догадливый Николай аккуратно сложил листки поближе к женщине, поставив справа чернильницу, и побежал на свое место. Все это он проделал абсолютно молча, что было столь не похоже на молодого футболиста, что Родион внутренне подивился на друга. Желание узнать имя Черного человека довлело над присутствующими, отбрасывая все остальные мысли.
  Николай вновь уселся на место и вдруг уставился на бутсы на столе. Теперь необходимость в них явно отпала, и он судорожно соображал, куда их пристроить. Вновь сунуть под стол было неудобно, к тому же табуретка, на которой они лежали, была занята ногами Ираиды, пришлось связать ботинки шнурками и повесить на спинку стула - не очень эстетично, зато никому не мешают.
  - Не убирайте далеко вещи покойного, - продолжала медиум, - Сейчас мы снова вызовем его дух, вы будете задавать вопросы, а я - писать ответы. Дух где-то рядом, он еще не покинул наш мир. Итак, я вхожу в состояние транса, и через пять минут можете задавать вопросы.
  Она вновь закрыла глаза, но на этот раз не стала откидываться на стуле, а наоборот приняла позу, удобную для письма. Пальцы ее рук трепетали над бумагой, словно крылья стрекозы на пруду в летний день. По лицу пробегали тени. Присутствующие замерли в ожидании.
  Вдруг правая рука скользнула в сторону, макнула ручку в чернильницу и замерла над листом бумаги. В неверном пламени свечи была отчетливо видна капелька чернил, повисшая на кончике пера, и казалось, что она покачивается вверх-вниз, готовая сорваться и оставить большую жирную кляксу. Невольно, как завороженные, все посетители сеанса следили за ней, не в силах даже дышать. Наступило время задать вопрос.
  - Как зовут Черного человека? - Алексей решил сразу получить главный ответ. - Назовите имя и фамилию, если знаете? Пожалуйста!..
  Ничего не происходило... Ираида сидела неподвижно, как статуя.
  - Где находится Кубок Фульды?! - не выдержал Золышкин. - Скажи, Аркаша, нам это очень нужно знать! Ты же понимаешь, как это важно для команды.
  Родион замахал руками на друга:
  - Подожди, Коль. Не может же дух отвечать на два вопроса сразу. Он и так молчит.
  Зола заморгал, насупился и затих.
  - Аркадий, - повторил помощник пристава, - Скажите... Как зовут похитителя кубка?
  Все оставалось по-прежнему.
  - Не знает, - констатировал Купавин, - Или не хочет говорить. Я так и думал, что ничего хорошего из этого не получится. Другими способами действовать надо: как обычно это в полиции делается.
  Медиум сидела по-прежнему в выжидательной позе, готовая отвечать, но, видимо, совсем на другие вопросы. За это время она не издала ни звука и не пошевелилась. Ощущение складывалось такое, что в комнате находится только ее тело, а душа отправилась куда-то в путешествие, словно не дух Аркадия пришел в наш мир, а наоборот душа Ираиды пошла к нему в гости. И все бы ничего, если б могла писать ответы, но нет, тишина.
  Неожиданно Рябичкин вышел в прихожую, где оставил свое пальто и вернулся с каким-то предметом в руках. Он положил его на стол и Родион с радостью узнал лествицу, те самые старообрядческие четки, что оставил ему на память Черный человек в Орехово.
  - Может быть этот предмет, принадлежащий Черному человеку, поможет вспомнить его имя, - сказал Алексей.
  Тут произошло странное: сильный сквозняк пробежал по комнате, загасив половину свечей, и где-то глубоко в доме хлопнуло окно. Послышался звон разбившегося стекла. Темнота еще больше сгустилась вокруг стола и Ираида открыла глаза. Теперь это уже не была надменная царица, все в ней выражало испуг, даже нет, - сильный страх. Постепенно черты лица превращались в оскал. Рот раскрылся, морщины сбежались к переносице, зрачки расширились. Неужели лествица так напугала ее?!
  Медиум выпустила ручку, та упала и все-таки оставила на бумаге роскошную жирную кляксу, тянущую черные щупальца во все стороны. Ручка покатилась и сорвалась с края стола, сухим тонким стуком запрыгав по полу. И сразу за этим, раздался еще один звук - более громкий и тяжелый, похоже на столкновение шаров на бильярде, но если б шары были размером с футбольный мяч.
  Ираида лежала щекой на столе, на листках бумаги, глаза были закрыты. Руки повисли вниз, едва касаясь пола...
  Рябичкин вновь вскочил с места и проверил пульс:
  - Сердце бьется! Жива! Давайте положим ее на кушетку. Николай, включите, пожалуйста, освещение.
  Мужчины аккуратно подняли Ираиду и положили на кушетку, стоящую у дальней стены. Зола в это время уже щелкнул выключателем и комнату залил ровный электрический свет. Посетители сеанса вернулись в мир живых, и это было прекрасно: темнота в зале понемногу начинала надоедать. Молодые люди любят яркий свет, громкие разговоры и смех. А тут!..
  - Родион, посмотрите возле зеркала, - продолжал помощник пристава, - Какие-нибудь духи или что-то с резким запахом. Нужно привести ее в сознание, это просто обморок. Если не найдете, то принесите хотя бы холодной воды.
  Купавин усадил женщину ровно на стуле и, придерживая одной рукой, другой с нескрываемым удовольствием шлепал по щекам. Надо сказать, урядник умел держать себя в руках и пощечины были больше похожи на поглаживания, но не будь рядом Рябичкина, он дал бы волю своим желаниям. Привел бы ее в порядок за секунду.
  - Очнитесь, мадам! Очнитесь, - говорил он. - Мы еще не закончили наши научные опыты. Дошли до самого интересного, а Вы так себя ведете. Нехорошо.
  - Митрофан Васильевич, ты тут аптечки не замечал? - спросил Алексей.
  - Да где тут заметишь, темнотища кругом была. Может на кухне аптечка есть. Родион! - крикнул урядник бродящему в глубинах дома Весенину, - Посмотри аптечку на кухне! Может, попадется нашатырный спирт!
  Спирт так и не нашелся, но после того, как в лицо медиума была выпущена мощная струя холодных водяных брызг, она все-таки пришла в себя и теперь сидела бледная с полуприкрытыми глазами и усердно терла ваткой, смоченной в одеколоне, височные зоны. Вид у Моепук был крайне утомленный, весь колдовской шарм куда-то исчез, и теперь перед детективами сидела пожилая женщина, которая очень плохо себя чувствовала. Мужские сердца наполнились сочувствием, даже старый вояка урядник, прекратив свой моцион, несколько смущенно поглядывал в ее сторону.
  - Откуда же ты взял четки, Алексей? - спросил он, чтобы как-то разрядить ситуацию. - Они же в Орехово у Протасова остались.
  - Я ему срочную телеграмму отправил. Как раз не ваша смена была, - повернулся Рябичкин в сторону Весенина, - Поэтому Вы ничего и не знали. А вчера фельдъегерь мне их домой принес. Хорошо, что почта военная работает, как часы. Но я, конечно, не предполагал, что они такой эффект вызовут.
  Ираида тихонько застонала.
  - По-видимому, я должен извиниться перед Вами, - продолжил он, - Не надо экспериментировать с тем, чего достаточно хорошо не знаешь. Простите меня сударыня! Надеюсь, что теперь Вы чувствуете себя лучше?
  Она перевела взгляд в его сторону и слегка кивнула:
  - Да... теперь лучше.
  На левой щеке, словно большое родимое пятно, отпечаталась черная клякса, в начале сеанса это выглядело бы, как загадочный мистический знак, но теперь перед посетителями сидела чумазая неопрятная школьница восьмидесяти лет. Золышкин прикрыл рот рукой, чтобы она не заметила улыбку. Картина получалась действительно забавной.
  - Вот, что я вам скажу, молодые люди, - голос медиума теперь звучал, как обычный "человеческий", - Назвать имя, разыскиваемого вами человека я не могу, и вызвать дух убиенного Аркадия больше не получится. Больше он никогда не вернется в наш мир. Но очень скоро вы встретитесь с Черным человеком, и если кто-то из вас видел его в лицо, то сразу узнает. Но, берегитесь - это страшный человек, и вещь, принадлежащая ему, обладает огромной внутренней силой.
  - Когда и где это произойдет, - Рябичкин не хотел рисковать жизнями футболистов.
  - Этого я не знаю. Дух ничего не сказал. Уберите четки со стола, у меня опять начинает кружиться голова: их энергия сильнее, чем моя. Скорее, прошу вас.
  Алексей забрал лествицу и отнес обратно в прихожую, он не появлялся довольно долго, по всей видимости, обдумывая что-то. За это время в комнате никто не проронил ни слова.
  - Эти четки старообрядческие. Нам удалось получить их в Орехово, - как ни в чем не бывало, продолжил разговор помощник пристава. - Вы можете что-нибудь рассказать нам об этом предмете? Его историю, кто владел им? Важно все, что может хотя бы косвенно указать на место нахождения Черного человека.
  Ираида тяжело перевела дух и укоризненно посмотрела в сторону Рябичкина:
  - Я уже сказала вам, что дух покинул нас и ничего нового я сказать не могу. Не надо ничего предпринимать, тот, кого вы ищете, сам найдет вас. Ждите... А по поводу четок могу сказать одно - старообрядческая вера очень сильна, наши предки копили ее столетиями и шутить с этим никому не дозволено. Самое лучшее, что можно сделать - это вернуть четки на Патриаршину, в Орехово.
  - Какая-такая Патриаршина? - подал голос Купавин.
  - И Орехово, и Зуево, и Никольское расположены на землях издавна принадлежащих церковным патриархам. Так повелось еще до Никона и старая церковная утварь в тех местах сплошь старообрядческая. Эти вещи были священны для многих поколений православных и обладают огромной силой. Повторяю вам: будьте осторожны с ними!
  Митрофан Васильевич встал и начал медленно прохаживаться вдоль стола:
  - Да!.. Старообрядцев в Орехово сколько угодно. Это мы видели. И разговаривать с ними довольно сложно, но боятся их - извините. Я на своем веку много чего повидал, меня не испугаешь.
  - Я не собираюсь вас пугать, - ответила Ираида, - Я просто хочу предупредить, чтобы вы не делали необдуманных поступков. Это не одно и то же.
  Урядник посмотрел в сторону хозяйки дома.
   - Именно поэтому мы и просим помочь с поимкой Черного человека. Нас устроят любые данные, в таком деле мелочей не может быть. Судя по четкам, он родом с этой, как Вы говорите, Патриаршины и вероисповедания старообрядческого, но где он может проживать в Орехово, ведь не все жители поселка старообрядцы? Должны же быть у них какие-нибудь общины, церкви?
  Медиум приосанилась и выпрямила спину, болезненное выражение лица исчезло, и перед детективами вновь сидела благородная пожилая женщина. Длинным движением руки она поправила прическу и дальше складки на платье, вновь стала видна порода. Несомненно, где-то в одной из дворцовых книг можно будет найти истоки дворянского рода этой женщины. Пережитые годы, скитания по чужим землям, состояние, промотанное мужем, - все тяготы земного существования не смогли уничтожить благородства, переданного с молоком матери.
  - Наша семья, - сказала она, - Происходит из Павловского Посада. По сути дела, это тоже уже Патриаршина. Еще бабушка мне рассказывала, как люди жили до Никона, во что верили, чему радовались. Позже я сама изучала историю этих мест. В Зуево есть храм во славу Рождества Богородицы и святого Николы и каждый верующий поморского согласия обязательно посещает службы в нем. В одном вы ошибаетесь: практически все люди, живущие в тех местах, не приняли новшеств Никона и остались староверами, так что все ходят в храм. Конечно, кто-то сделал вид, что перешел в новую веру, но это лишь для достижения каких-то целей, а в душе верят по-прежнему.
  Алексей кашлянул и спросил:
  - Что такое - "поморское согласие"?
  - В старообрядчестве есть разные направления, "поморское согласие" - это беспоповское учение. После реформ в церкви стали служить новые священники, по новым канонам, а священнослужителей, не принявших его, с годами становилось все меньше. Беспоповцы решили не принимать в свои общины служителей, посвященных официальной церковью, они считали людей, крещенных по новым обрядам, вообще "нехристями", словно их и не крестили совсем. Через какое-то время все старые священники умерли, и беспоповцы решили выбирать людей, которые будут служить в церкви по старым законам, из собственных прихожан. Как правило, это были всеми уважаемые люди, они не были священниками, но просто руководили ходом службы.
  - А почему название такое - "поморское"?
  - С приходом Никона на старообрядцев начались гонения, и многие семьи бежали на север, к морю. В Олонецкой губернии, в Заонежье образовывались новые общины, состоящие из коренных жителей Патриаршины. и связи этих центров старообрядчества сохранились очень тесные.
  - Получается, - вновь вступил в разговор Купавин, - Что центр староверов все-таки в Зуево? Храм находится там, значит и Черного человека надо искать там... Такие четки может иметь любой человек в общине?
  - Это обычные четки, каждое их звено обозначает одну из молитв. Любой старовер может иметь такую лествицу.
  Ираида впервые назвала четки настоящим именем.
  - А почему храм построили в Зуево? Насколько я понимаю, строительство церкви просто так не случается, должны быть веские причины.
  - Существует старая легенда, что жил в тех местах крестьянин по имени то ли Зуй, то ли Зуд, так во владимирских землях называли озорника и задиру. Было это очень давно, задолго до церковных реформ, и занимался он перевозкой путников через Клязьму. Все в округе знали его и поэтому деревню называли "Волочек Зуев". Всю жизнь он занимался перевозкой и в молодые годы, говорят, пошаливал: обирал до последней копейки, видя, что человеку очень нужно переправиться. Но однажды, взяв, как всегда, большую плату, повез он странника на другой берег, а вернулся другим человеком: вмиг и волосы и борода с усами стали белыми, как снег. Кого уж он вез можно только догадываться, но с тех пор Зуй никогда не брал платы, если только люди сами давали, сколько посчитают нужным. Тому и радовался. А еще после этого случая стал Зуй сильно верующим человеком, посещал все службы в ближайшей церкви, помогал наводить порядок в храме, жертвовал, сколько мог. Одним словом стал совсем другим, все прихожане очень любили его. Ходили слухи, что перевозил он самого Николая Угодника. И когда старый деревянный храм пришел в негодность, то на его месте построили каменный и назвали во славу Богоматери и святителя Николая. И после этого происходили с Зуем чудесные дела: годы шли, рождались дети, умирали старики, а он не менялся и все жил и жил, перевозя людей через Клязьму. Говорят и сейчас еще его можно встретить.
  Рябичкин с Купавиным смотрели друг на друга...
  
  - А ты говоришь - Харон! - наконец сказал урядник.
  - Удивительно! - Алексей взъерошил свои красивые волнистые волосы, - Получается... Скажите, Ираида Антоновна, он и сейчас перевозит людей в Зуево?
  - По слухам, кое-кто видел его.
  - И некоторых из них мы знаем, - Купавин скорчил смешную физиономию. - Правда, не в Зуево, а в Орехово.
  - Так, что же вы тогда меня спрашиваете?!
  Урядник все еще торчал над столом, как телеграфный столб, в глазах весело подпрыгивали чертенята. Старая сыскная душа его уже поняла, что новой поездки в гости к староверам не избежать, и это было хорошо. Он привык действовать, а не рассуждать. Аналитический труд не для него.
  - Митрофан Васильевич, - продолжала медиум, - Я знаю ваше скептическое отношение к спиритическим сеансам, но поверьте - не все так просто, как кажется. Конечно, это моя работа, которой я зарабатываю на хлеб насущный, и есть в ней элементы театра, но человеческие способности очень мало изучены светской наукой. Есть такие глубины, заглядывать в которые просто страшно - голова закружится. Особенно это касается разных энергетических уровней, здесь изучена только тысячная часть возможного. К тому же, я доверяю собственной интуиции: она меня еще не подводила. Вы действительно скоро встретите того, кого ищете.
  Сейчас Ираида Моепук была искренна, в этом не было никакого сомнения. Занавес упал, и спектакль окончился, теперь разговор шел на равных. И, похоже, новых сведений уже не будет.
  - Митрофан Васильевич не то имел в виду, - поспешил вмешаться Алексей. - Что касается меня, то по поводу не изученности природы человека я с Вами полностью согласен. Человечество, безусловно, находится на заре понимания окружающего мира. Мы очень благодарны Вам за информацию, хотелось бы просто уточнить, можно ли определить какие-то временные рамки встречи с Черным человеком?
  - Я, к сожалению, этого не знаю: может быть, дни, может месяцы.
  - Что ж, спасибо! Вам нужно отдыхать - мы совсем замучили Вас.
  Разговор подходил к концу, посетители сеанса зашевелились на своих стульях, Купавин так и не присел больше. Зола снял бутсы со спинки стула, повернулся к столу и спросил:
  - А как же Черный человек сам нас найдет, если он в Орехово удирал от Родиона, как заяц? Неувязочка получается.
  Ираида встала со своего места, как бы подтверждая, что сеанс окончен, одернула бесконечные складки на платье и перевела взгляд голубых глаз на Николая:
  - Эта встреча будет незапланированной.
  
  Домой шли молча, каждый погрузился в свои мысли, еще раз обдумывая произошедшее на спиритическом сеансе. Конкретного результата так и не было, но... море информации для размышления. Уже было поздно и совсем стемнело, даже за окошками домов в поселке погасли огни, только редкие полуночники не спали. Воздух стал холодным и звонким, каблуки стучали по земле, словно подковы лошадей на параде. И только над головой раскинулось бесконечное, иссине-черное небо, усыпанное мириадами звезд. Завтра будет новый рабочий день, перед которым нужно хорошенько отдохнуть.
  Спите жители поселка, в поселке все спокойно...
  
  5.
  Ожидание, ожидание - нет ничего хуже. Все следующие за сеансом дни Родион начинал с мыслей о том, что может быть, сегодня он встретит Черного человека. На этот раз вор от него не уйдет! Чего бы это ни стоило. Жалко только оружие ему Алексей Яковлевич не разрешает носить, тогда бы у вора вообще не осталось бы шансов. Конечно, Родион обещал ничего не предпринимать самостоятельно при встрече с преступником и немедленно сообщить в полицию, но шанс мог выпасть только один и если его сразу не использовать, то он скроется и, может быть, больше никогда не покажется в поле зрения. Тогда не видать больше Кубка Фульды и честь клуба так и останется запятнанной. Этого вынести душа футболиста не могла.
  К тому же надо учитывать, что Черный человек тоже видел Весенина и, узнав при встрече, захочет немедленно скрыться, или, того хуже, решит избавиться от ненужного свидетеля. Нужно суметь постоять за свою жизнь. Родион "откопал" на чердаке заветный кинжал, а точнее самодельный нож, сделанный из армейского штыка. Еще мальчишкой они с ребятами выменяли его у старьевщика на серебряный рубль петровских времен, который достался Родиону в наследство от деда. Потом он сам выточил рукоятку и ножны и очень гордился вещью, она действительно получилась красивой. Вот теперь и пригодилась и постоянно лежала на дне спортивного чемоданчика, с которым он практически не расставался, под футбольной формой. А в кармане брюк нашла свое место надежная крепкая веревка, тоже обнаруженная на чердаке среди дедовских вещей. Надо же будет чем-то скрутить преступника. Только бы у него револьвера не оказалось! Тогда все приготовления "насмарку", против огнестрельного оружия трудно противостоять. И почему Рябичкин не выдаст ему пистолет, в канцелярии же есть оружейная комната с револьверами и винтовками, он сам видел. Ведь полиция рискует потерять единственного свидетеля.
  Надо ли говорить, что для Николая ожидание было еще большей пыткой. При его деятельной натуре сидеть без дела невозможно, но он выбрал для себя важную функцию: никогда не оставлять Родиона одного. Ну, или почти никогда, т.к. такое было физически невозможно. То есть стал телохранителем друга. Эта почетная миссия придавала Золе немалый энтузиазм, поскольку была и необходима для дела, и приятна одновременно, ведь Родион был единственным человеком, полностью понимающим его, и здесь Николай был готов отдать все. Это без всякого пафоса - маленький футболист был большим человеком с искренней открытой душой.
  В кармане Золышкина тоже лежала веревка, но он не обладал таким сокровищем, как финский нож, и пришлось включать смекалку. В этом недостатка не было. На работе, в ремонтных мастерских, он нашел толстый железный прут, диаметром с большой палец на руке, и отпилил такой кусок, что получилась удобная металлическая дубинка. Оставалось только просверлить с одного конца отверстие для прочного кожаного ремня и обмотать крепкой холстиной, чтобы при случае оглушить человека, но не убивать.
  О своих приготовлениях друзья не сообщили друг другу, повинуясь надуманной ложной скромности.
  Каждый день Золышкин заходил за Родионом с утра и провожал до телеграфа, а сам потом шел дальше в Перово, где был вагоноремонтный завод. Смена его заканчивалась раньше, и он ждал друга на лавочке, их было множество вокруг площади железнодорожной платформы. Потом шли домой или гулять. Жители поселка знали о дружбе футболистов и не удивлялись тому, что в последнее время ребят было невозможно встретить поодиночке.
  Так прошла осень и пришла зима. Сады и проспекты поселка укрыл мягкий пушистый снег, в этом году он лег сразу после Покрова и больше не таял. Мир вокруг стал чистым и белым, впору начинать жизнь с нового листа, навсегда забыть прошлые обиды, встряхнуться и верить. Хорошее время! Каждый человек, начиная с самого маленького ребенка и заканчивая седыми стариками, от царя до рядового в окопах войны, верил в перемены к лучшему. В каждом сознании с детства горела рождественская свечка надежды.
  Так и в звонких душах наших неразлучных друзей одно ожидание сменилось другим, а теперь они слились воедино. Надежда поймать преступника, и тем самым обелить имя любимой команды, и стала их рождественской мечтой. И она должна обязательно исполниться, друзья свято верили в это. А так и ждать легче.
  Впрочем, скучать особо не приходилось - неутомимый Борис Чесноков позаботился об этом. Для поддержания спортивных кондиций футболистов зимой была организована лыжная станция. На самом деле это был вместительный сарай на границе поселка и парка, клуб закупил лыжи с палками на весь состав команды и теперь три раза в неделю ребята бегали кроссы в дубраве. Такие тренировки были только в удовольствие: лыжню между уснувших великанов-деревьев накатали за несколько дней и теперь розовощекие молодые люди в зимних шапках-ушанках весело носились друг за другом. Также как и на футбольном поле, самым быстрым оказывался Сергей Бухтеев. Хотя техника лыжного хода и отличается от обычного бега, здесь больше используются мышцы рук и спины, но, как говориться, талантливый человек талантлив во всем. Сережа красиво выбрасывал руку и ногу вперед (попеременно: левая нога - правая рука), движения были размашисты и грациозны, и летел навстречу победе.
  Постоянные упражнения позволяли поддерживать физическую форму на хорошем уровне, но нужна была и игровая практика. Для этих целей приглядели полянку с края парка и проводили там двухсторонние матчи. Утоптанный снег образовывал идеально ровную поверхность, достаточно мягкую, чтобы можно было играть в обуви на шипах. Зимнее поле бывало зачастую лучше летнего, ровнее и падать на нем, после исполнения сложных технических приемов, можно с гораздо меньшими потерями. Для Родиона это было благодатное время, когда можно было бить по мячу в падении головой. Как он любил такие моменты!.. В игровой практике футбола нормой были подключения защитников при исполнении стандартных положений у ворот соперника, да и по ходу игры, если позволяет ситуация на поле, беки добегали до противоположной стороны, чтобы замкнуть верховую передачу. Это всегда выглядело эффективно и красиво, а Родион любил красивые моменты. И зрители ценили игру именно за такие мгновения, настоящие поклонники футбола потом неделями обсуждали их, а спортивные издания печатали на своих страницах, внося, таким образом, в историю спорта. Ну а кто же не хочет попасть в историю! Уверяю вас, дорогие читатели, каждый футболист хочет стать героем хотя бы одного матча, чтобы потом о нем говорили, как о хорошем мастере. И в этом нет ничего плохого. Стремление быть лучшим в футболе неразрывно связано с успехом всей команды. Если кто-то забил красивый гол, а команда его все равно проиграла, то какой же он герой? Этим и прекрасны командные виды спорта. "Один за всех и все за одного", - как бы банально это не звучало.
  И Родион в этом смысле не отличался от других. Забить гол в падении головой, потом красиво перевернуться и попасть в объятия товарищей по команде, - это ли не счастье. И выиграть... обязательно выиграть! А зимой это получалось чаще, потому он даже больше любил зимние двухсторонки. Самые лучшие дни наступали после праздников, в конце января - в феврале, когда солнышко уже начинало думать о весне, все чаще выглядывая из-за туч, и грело по-настоящему. Трудно передать словами красоту зимнего солнечного дня, сияние снегов и безграничную синеву неба. Дыханье перехватывает, и слова исчезают, лучше смотреть на это и молчать. Иногда, в другие времена года, Родион специально ходил в Третьяковскую галерею смотреть на зимние картины великих русских художников. Душа скучала по зиме. В жаркие летние дни он задавался вопросом: как же люди в некоторых странах живут и не видят зимы? Бедные, они никогда не испытывали этой красоты. Пусть приезжают к нам - мы будем рады!
  Золышкин конечно видел и ценил такую страсть своего друга и частенько в игре смещался на противоположный фланг, хотя при строгой системе расстановки игроков это не приветствовалось, чтобы подать точную передачу на голову Родиону. И тот был благодарен. Невидимые нити навесных передач связывали друзей подобно приятельским объятиям, крепче железных цепей. Для Николая отдать хороший пас, с которого друг забьет гол, было гораздо важнее, чем забить самому, и в мире своей души именно тогда он становился героем встречи. Борис Чесноков, бывший по сути дела играющим тренером, все это понимал и не препятствовал желаниям Золы смещаться в противоположную сторону. Он знал, что главное в команде - единство и, в случае необходимости, товарищи по команде всегда подстрахуют. Так оно и было. В этом - сила, и выиграли чемпионат Москвы они именно поэтому.
  Борис боготворил спорт, его житейская мудрость была поистине уникальна для столь молодого еще человека. Кроме футбола он очень увлекался борьбой и его часто видели на третьих отделениях в цирке, когда проходят турниры борцов. Коренастый невысокий крепыш, он и сам еще со школьных времен прекрасно боролся и всегда побеждал, даже когда соперник превосходил по росту и весу. Была в нем несгибаемая вера в победу и поразительная выносливость, футболисты команды, имея такого лидера, просто не могли думать иначе, сплачивались вокруг него и бились до конца. Кто знает, смогла бы команда добиться таких успехов без него?.. Вряд ли.
  Шли дни. Ожидание томило и души полицейских, напрасно молодые люди думали, что их бросили на произвол судьбы. Эмоции свойственны молодости, а служащие канцелярии пристава были не так уж молоды. По взаимному согласию и с одобрения Ивана Августовича, наблюдением занимался преимущественно Купавин. Ему это было проще сделать, он командовал охраной в поселке, которую организовал и оплачивал молодой Торлецкий. На главных перекрестках, у входа в парк, на площади перед платформой и в других значимых местах, где общественный порядок требовал особого внимания, - давно были оборудованы посты. Где-то стояли полосатые будочки, спасающие от дождя, где-то охранники просто прохаживались, защищенные от непогоды лишь черными укороченными шинелями и шапками с кокардой. Несколько человек патрулировали улицы на лошадях, свысока осматривая окружающие палисадники. Теперь каждая дежурная смена получала личные указания от Митрофана Васильевича, как нужно держать под наблюдением Весенина и передавать его соседнему постовому. Не должно быть даже нескольких минут, чтобы футболист выпал из поля зрения охранников. И они справлялись так, что ни Родион, ни Зола даже не почувствовали пристального внимания. Купавин был хорошим организатором и знал свое дело.
  
  Рябичкин сидел за письменным столом в своем кабинете и мечтательно смотрел в окно. Высокие облака целыми армадами неслись с юга, предвещая будущее тепло. Зима пролетела незаметно за будничными хлопотами, беготней по инстанциям (Алексей по-прежнему доставал инструменты и химические материалы для криминалистической лаборатории) и написанием отчетов. Каких-то крупных дел до весны, слава Богу, не случилось, только обычная полицейская работа: драка в ресторане по случаю празднования именин, пьяный стрелочник чуть не замерз в сугробе... и тому подобное. Такие происшествия оперативно рассматривал Купавин, но и он иногда просил помощи: хозяйство большое, за всем не уследишь.
  На зеленом сукне стола лежали три телеграммы. Полоски телеграфной ленты с выбитыми на ней буквами были аккуратно разрезаны и наклеены на листы бумаги для удобства. Запах канцелярского клея, исходящий от них, рождал в сознании картины шумной аппаратной со стуком телеграфов и вечной почтовой суетой. Он был лишь частью сложного почтово-телеграфного духа, начинающегося запахом конского навоза, привязанных у входа лошадей, и заканчивающегося огнедышащим дыханием прибора для разогрева сургуча в отделе приема посылок. Так пахнут надежды на хорошие новости и заботы о родных, находящихся далеко. Каждому знаком этот запах.
  Правда первая телеграмма не очень обрадовала помощника пристава, то был ответ из полицейского управления на запрос автомобиля для нужд уездной полиции. В долгих пространных объяснениях о трудностях с финансированием секретариат все же с радостью объявлял о выделении Новогиреево мотоцикла с коляской. Основным доводом служила идея о трудности преследования преступников на автомобиле в связи с его неповоротливостью и достаточно большими габаритами. Мотоцикл напротив был маневреннее и позволял осуществлять погоню даже в лесу. Алексею были знакомы подобные механизмы, действительно достаточно удобные, но в телеграмме ни слова не говорилось о том, что скорость они развивали только до 30 миль в час, и запаса хода хватало всего на 60 миль. По самым простым расчетам этого не могло хватить для выполнения многих служебных задач, а спрос потом будет с них, и спрос суровый, все тем же безжалостным полицейским управлением.
  - И стоит он в три раза меньше, - вслух ухмыльнулся Рябичкин.
  Впрочем, это был хоть какой-то шаг вперед. На первое время им с Купавиным хватит. Например, сам он займет место водителя, а Митрофан Васильевич разместится рядом в коляске, откуда сможет вести прицельный огонь по преступникам. На открытой местности если пешим ходом, или даже на лошади, то не уйдут. Другой момент в поселке, если через забор и огородами будут скрываться, то сложно поймать, но тут уж ноги в руки и своим ходом дальше. Все равно быстрей получается, не смогут же бандиты все время по огородам сидеть. Алексей удовлетворенно кивнул.
  И для транспортных нужд, скажем, если надо выехать на место происшествия, потому что стан не только поселок включает, тоже удобно. В таких мотоциклетах можно коляску отсоединить, и получится обычный двухколесный агрегат. Садись и поезжай! По-старинке на лошадях скакали, но это уже - прошлый век.
  "Можно шлем купить и очки-консервы, - размечтался Алексей. - Вот это будет солидно!" Он уже представлял себя едущем на место происшествия в кожаном сюртуке и шлеме. Ничто человеческое ему не чуждо, хочется выглядеть красиво. Рев мотора, скорость и чемоданчик с инструментами на багажнике! Да-а-а...
  Полицейское управление обещало пригнать "железного коня" на следующей неделе.
  
  Вторая телеграмма была от старого приятеля из Санкт-Петербурга. Цветков Роман Демьянович, прошу любить и жаловать, - офицер охранного отделения столичной полиции. На заре туманной юности довелось им с Алексеем расследовать дело известной "бомбистки" Неспешинской, пытавшейся использовать радиоприемный аппарат для дистанционного подрыва "гремучей" смеси. Молодые еще, в те годы, люди подружились, и Цветков даже предлагал Рябичкину переходить к ним на службу, но житейские обстоятельства не позволили этого, что, впрочем, не помешало им довольно часто переписываться и поддерживать дружбу, так сказать, дистанционно. Бывало, что Роман наезжал в Москву по долгу службы и тогда друзья проводили несколько дней вместе, наслаждаясь обществом друг друга, ибо они оба были достойными представителями своего поколения, имели одинаковые взгляды на жизнь и на соотношение добра и зла в мире. Их пытливые умы никогда не скучали вместе.
  Надо сказать, что службу свою Роман начинал в кавалерии, где пристрастился к футболу, имевшему большую популярность в этом роде войск. Действительно молодые военные проводили много времени на полях для выездки, и когда завезенная из Англии игра попала в Петербург, а это случилось на несколько лет раньше чем в Москве, то условия службы как бы невольно подталкивали их заняться новомодной игрой. Не избежала участь сия и Цветкова, он ушел в это дело с головой и достиг немалых успехов. В болельщицких кругах столицы имя и фамилия молодого жандармского офицера произносились с уважением, любой клуб был бы рад видеть его в своем составе. Высокий белокурый атлет носился по полю со скоростью ракеты, чем вызывал немалое удивление своего орловского рысака, привязанного недалеко от поля. Животное силилось понять, зачем его хозяину понадобилось взгромождаться в седло на его спину, чтобы проделать их ежедневные утренние прогулки, если он сам может передвигаться не хуже. Но конь любил человека и доверял ему, а поэтому решил, что Роману лучше знать "зачем", и вообще этот круглый кожаный предмет, который преследуют футболисты, напоминал свернувшегося ежа, о которого он наколол нос, будучи еще жеребенком. Ничего интересного...
  Прошли годы, Цветков перебрался в охранное отделение, но интерес к игре не потерял и выступал за разные питерские команды, а сейчас, на закате карьеры, так как возраст уже приблизился к сорока, он выступал за "Меркур". Да-да, за тот самый "Меркур", который уже приехал в Москву, чтобы встретиться с чемпионом города. Об этом Роман и сообщал срочной телеграммой, желая порадовать друга.
  "Очень кстати. Ура! - думал Алексей. - Еще один здравомыслящий человек. Может быть, он сможет подсказать нам что-нибудь интересное об обычаях старообрядцев, о лестовке. У них там, на севере, много староверческих общин и по роду службы охранное отделение обязано следить за ними. Такая информация сейчас для нас бесценна".
  На самом деле в душе Рябичкин был безумно рад вновь увидеть друга. Он очень уважал, и даже любил, Штольцена и Купавина, но поговорить "по душам", зная, что тебя полностью поймут и по достоинству оценят твои идеи, мог только с Цветковым. Оба они на сто процентов отдавались полицейской службе, оба следили за новейшими достижениями криминалистической науки и старались, насколько позволяло время, применять их на практике.
  "Хотя болеть все-таки буду за "Новогиреево", - улыбнулся своим мыслям помощник пристава. - Ты уж, Рома, не обессудь!"
  Он аккуратно положил вторую телеграмму поверх первой и мягко прижал ее ладонью. Кажется, или нет, но на ощупь она была теплее других, прямо каким-то сентиментальным стал, честное слово.
  
  Последняя телеграмма была изрядно помята и скомкана. Сразу было видно, что ее не раз уже прочитали. Удивляться тут нечему, так как принес ее в канцелярию пристава Весенин буквально через десять минут после получения. Он работал сегодня на телеграфе и сам принял ее. Конечно перед тем, как принести в полицию, не удержался и прочитал десять раз. И потом его вихрастая голова еще долго маячила за калиткой канцелярии. Переживал прочитанное.
  Телеграмма была из полиции Орехово: пристав Протасов сообщал, что к ним в полицейское управление пришел сторож старообрядческого кладбища в Зуево и сообщил о творящихся у них по ночам безобразиях с осквернением могил. Сторож сумел разглядеть преступника, несмотря на темноту, и по приметам тот был явно похож на разыскиваемого Черного человека.
  Осквернению подверглись несколько старинных захоронений, кое-где свернули памятники. Принадлежали склепы древнейшим старообрядческим родам, и избежать скандала удалось лишь благодаря тому, что гробы были только вскрыты, но внутри ничего не тронуто. Сторож в срочном порядке все восстановил и решил не сообщать полиции. Теперь же, когда по поселку были распространены приметы разыскиваемого, - решил все рассказать. Как выяснилось, все эти события происходили примерно полгода назад, после чего прекратились, и больше Черный человек на кладбище не появлялся. Сторож - старичок набожный, думал, что тут без нечистой силы не обошлось. Да и напуган был здорово. Но когда понял, что это дело рук человеческих, то искренне возмутился и пошел в полицию: негоже оскорблять память усопших.
  Степан Мефодиевич Протасов решил установить в сторожке пост наблюдения на случай появления преступника вновь и выделил для этого агента с оружием, хотя, по его мнению, преступник вряд ли покажется. Черный человек или уже что-то нашел, или изменил планы. Так получалось, что, скорее всего, он местный житель и версия о старообрядческом следе подтверждалась. Нетерпеливый Весенин готов был снова ехать в Орехово, но Алексей Яковлевич его отговорил, ссылаясь на то, что так можно только вспугнуть преступника. И потом, завтра предстоял ответственный матч с "Меркуром", а здесь ответственность была уже не только перед родной командой, на кону стояла честь всей футбольной Москвы. Перед такими аргументами вряд ли кто-то мог устоять.
  
  Рябичкин потянулся на стуле и весело глянул в окошко: яркое майское солнце старательно прогревало землю, призывая природу просыпаться. "Новые дни наступают. Просыпайтесь... - твердило оно. - Флора, фауна, у вас куча дел. Просыпайтесь!" Хотя все и так уже пробудились, протерли (у кого есть) глаза и присвистнули - как бы не опоздать. И жизнь побежала дальше по бесконечной дорожке.
  А дела и вправду сдвинулись с мертвой точки, сегодня Роман в составе "Меркура" выступает в матче с СКЛ в Сокольниках, а уже завтра встреча с "Новогиреево" и после нее Алексей завладеет другом наверняка. Не первый день в городе, а они еще не виделись - непорядок. Столько всего еще нужно рассказать.
  В этот момент на улице раздался раскатистый грохот и к воротам подъехал целый эскорт мотоциклистов. Ого... как быстро! Алексею, пять минут назад читавшему телеграмму из управления, показалось, что именно столько времени потребовалось, чтобы доехать из центра Москвы в Новогиреево. Видно производители, заявляя максимальную скорость 35 миль в час, явно поскромничали. Накинув на ходу китель, он поспешил на улицу.
  Майский воздух пленял, все прохожие, что шли по улице, пребывали в отличном настроении, улыбаясь друг другу. Помощник пристава вышел за калитку и с удовольствием втянул носом весенний аромат, но тут же закашлялся, так как сквозь запах растений пробивался сиреневый дымок из выхлопных труб. Железо бесцеремонно вторглось в идиллию природы, внося свои законы и оттесняя прочее на второй план. Недаром на севере России не любят его и даже строят дома без единого гвоздя.
  Замотав головой, Рябичкин постарался продышаться и только затем приветственно махнул рукой ближайшему мотоциклисту:
  - Приветствую вас, господа. Сдается мне, что вы прибыли по мою душу. Я помощник местного пристава и я заказывал в управлении авто.
  - Здравия желаю, - отчеканил усатый полицейский на головном аппарате. - У нас накладная для вашей канцелярии.
  - Давайте подпишу. Рябичкин Алексей Яковлевич, - представился наш детектив. - Очень рад. Давно просил автоматическое транспортное средство, правда хотел автомобиль, но, как говорится, - дареному коню в зубы не смотрят.
  "Усатый" полез во внутренний карман, забавно изогнувшись, и протянул слегка помятую бумажку Алексею:
  - Вот, пожалуйста. А за мотоцикл не переживайте, ничуть не хуже автомобиля. Дело привычки. Потом еще спасибо скажете.
  - Попробуем, не ожидал только, что от него столько шума и запах.
  - От этого никуда не денешься, в нем использован двигатель внутреннего сгорания, работает на газолине. Принцип действия такой, что без запаха и шума не обойтись.
  Сказано было серьезно и деловито. Водители, как и извозчики, народ солидный. Пока Рябичкин и "усатый" беседовали, остальные слезли с сидений. Некоторые присели возле двигателей и, с озабоченным видом, что-то подкручивали и протирали.
  - И что же, все эти мотоциклы нам?
  - Не-е-е-т... - наконец улыбнулся "усатый". - Машины новейшие, по всем полицейским управлениям пойдут. Ваш только этот.
  Он с любовью похлопал по рулю своей, сияющей блеском черного лака, машине.
  - Жаль!
  - Таких мотоциклов с коляской и в Москве по пальцам пересчитать. Только поступили в эксплуатацию. Считайте, что вам повезло.
  - А куда ж другие?
  - Другим счастливчикам, по ближайшим станам Подмосковья. В Мытищи, например.
  - Ясно. Спасибо за быструю доставку. Держите ваш экземпляр накладной и... - счастливого пути.
  - Спасибо. По машинам, - скомандовал "усатый" остальным и устроился на месте пассажира следующего мотоцикла. Рессоры жалобно заскрипели и колонна, объезжая Рябичкина и его нового железного друга, двинулась в дальнейший путь, отчаянно грохоча и оставив после себя едкое облако сиреневого дыма.
  На прощанье каждый водитель просигналил клаксоном, как бы принимая помощника пристава в свое деловитое братство. Вся эта кутерьма вызвала в поселке необычайное оживление, особенно у местных мальчишек. Они кучей кинулись бежать дальше за колонной, а собравшаяся толпа с интересом глядела вслед. Вскоре шум и тучи пыли рассеялись и жизнь вернулась в прежнее русло...
  "А что, если завтра поехать на футбол на мотоцикле?" - подумал Алексей. - "Сейчас потренируюсь немного, вспомню, как это делается, и явлюсь на матч во всей красе. То-то Роман удивиться, а может быть порадуется, что у нас дело на высокий уровень поставлено."
  Надо сказать, что Рябичкин уже имел опыт езды на мотоцикле, правда без коляски и было это примерно год назад, но руки и ноги помнят. К тому же передвигаться на трех колесах проще. Он завел мотоцикл в ворота и пошел в канцелярию переодеться и предупредить Штольцена. Новая идея так захватила его, что хотелось передвигаться бегом, но было неудобно перед товарищами. В душе в общем молодого еще помощника пристава по-прежнему жил шустрый любознательный мальчишка.
  
  6.
  Стадион Замоскворецкого Клуба Спорта недаром считался одним из лучших в Москве: широкое ровное поле с коротко подстриженной, будто ножницами, травой, вместительные трибуны и удобные раздевалки. Все команды лиги с удовольствием ехали сюда играть. Благодаря хорошему дренажу уже ранней весной поле было пригодно для выступлений, ни одной лужи и яркая свежая травка. Играть - одно удовольствие!
  И добираться из центра города по прямой, как стрела, Калужской улице приятно с ветерком. Можно прямо от Боровицких ворот Кремля через мост, а потом по Большой Якиманке до Калужской улицы. Весенняя Москва, хорошая погода, и не нужны другие стимулы, чтобы настроиться на игру. Футболист, как и любой другой москвич, истинный патриот своего города, а когда играешь с командой из северной столицы, то... сами можете представить. Вся спортивная торсида 9 мая 1916 года собралась на футбольном поле напротив Нескучного сада.
  Заядлый московский болельщик Николай Андреевич теперь работал бухгалтером на одном из городских заводов. Каждый будний день он вставал пораньше и шагал вместе со всеми к проходной; поднимался на третий этаж в контору и занимал место за большим письменным столом, обтянутым сверху зеленым коленкором; одевал синие, на резинках, нарукавники и начинался рабочий день. Работал Николай Андреевич здесь недавно, что-то около года, но уже успел со многими подружиться, так как обладал характером спокойным и совестливым. Товарищи легко узнавали его в толпе служащих по прихрамыванию на правую ногу. Высокий худощавый мужчина с кустистыми бровями, симпатичный, но, к сожалению, хромой.
  Николай Андреевич был ярым поклонником футбола, когда-то и сам играл с удовольствием, но теперь, после операции, об активном участии в игре пришлось забыть. А случилось вот что: в самом начале мировой войны он добровольцем пошел защищать Родину, но в первом же бою был ранен в ногу, лежал на поле сражения, истекая кровью, не в силах сдвинуться с места. Спасла его медицинская собака, опоясанная повязкой с красным крестом, их готовили в специальных питомниках. И вот такой лохматый санитар тащил его за шиворот под пулями до самых наших позиций. Одним словом - спас жизнь. Потом был госпиталь, операция и Николая Андреевича списали на "гражданку". О футболе пришлось забыть: хирургическое вмешательство привело к тому, что правая нога теперь была короче левой. Те, кто играл в футбол, поймут, что для игрока - это трагедия. Любимое дело, захватывающее тело и душу, навсегда погибло! Есть от чего потерять голову. Но не такой был наш бухгалтер. Он перешел в ряды активнейших болельщиков и старался не пропустить ни одного матча Московской лиги, знал имена всех игроков, а со многими был знаком лично. И вел дневник: чудесный, подробнейший, с отчетами обо всех просмотренных матчах. Это было настоящее произведение эпистолярного жанра с описанием ярких моментов матчей и неповторимых стилей игры кудесников мяча. Сколько любви пряталось в простых вроде словах, каждый игрок был для него немножко сыном.
  Вот теперь Николай Андреевич бодрым раскачивающимся шагом сворачивал с Калужской улицы к стадиону, на углу стояла машина основателя футбольной лиги Фульды, хорошо знакомая и не успевшая остыть после недавней езды. Болельщик похлопал ее по теплому капоту, словно знакомую лошадь, и улыбнулся: все атрибуты футбольного матча, проводимого Московской лигой были на своих местах. Тут же стоял мотоцикл с коляской, сверкающий новым черным лаком. Видно благосостояние болельщиков росло.
  
  Да, дорогой читатель, Рябичкин был уже здесь и восседал в первых рядах центральной трибуны, с нетерпением высматривая команду гостей. Скорее бы уж выходили на поле. Прямо не хватает терпения. Заходить в раздевалки он не стал, зачем мешать людям настраиваться на игру. Да и тренеры разные бывают, некоторые не разрешают присутствие в раздевалке посторонних. Алексей с удовольствием представлял, как они с Романом до поздней ночи будут беседовать за самоваром и на душе становилось тепло. День сегодня будет прекрасный! Он еще раз глянул на раздевалки, но "Меркур" пока не появлялся. Болельщики на трибунах активно обсуждали вчерашний матч петербуржцев с СКС, закончившейся ничьей, говорили, что игра была вялой и, несмотря на большое игровое преимущество гостей, увенчалась только двумя голами. Может быть, гости устали после переезда или просто не настроились на игру. Но теперь, судя по тому, что еще не вышли на разминку, похоже настраиваются серьезно. Негоже чемпионам столицы "ударять в грязь лицом".
  А "Новогиреево" давно уже было на поле. Футболисты разделились на пары и перепасовывались мячами на коротких и средних передачах. Только упругие удары и короткие оклики игроков слышались с дальней половины поля. Сегодня в воротах стоял Смирнов. После короткой разминки, когда усевшись на шпагат, он растягивал все свои большие и малые сухожилия, "кипер" с достойным упорством прыгал по углам за мячами, искусно посылаемыми капитаном Борисом Чесноковым. Падал, подымался, весь в пыли, и падал вновь.
  Поле хоть и было подготовлено прекрасно, но попробуйте сами со всего размаха упасть на землю, вскочить и в ту же секунду упасть снова. Немалое мужество надо иметь, доложу я вам. Недаром вратари всегда пользуются особым уважением в команде. Когда в раздевалке полевые игроки видят сине-желтые от синяков и ссадин конечности своих стражей ворот, то потом в игре поневоле будут бросаться под удары нападающих соперника, чтобы хоть как-то облегчить вратарскую участь.
  Родион работал в паре с Золой, как всегда. Мяч, как намагниченный двигался по намеченной траектории от стопы одного к стопе другого, с приятным шуршанием по свежей траве. Весенин чувствовал сегодня какой-то физический подъем. Двигался легко и с удовольствием, мышцы ощущали упругую силу.
  - Что, поборемся сегодня? - спросил он Николая. - Я сегодня в порядке, недаром у меня весенняя фамилия.
  Золышкин улыбнулся:
  - Я вижу. Стало быть, должны выиграть, раз ваше величество в норме. Только что-то соперники не идут - может тебя боятся?
  - А почему-бы и нет.
  - Мне уже ждать надоело. Ты же знаешь - у меня короткое терпение, могу перегореть, тогда тебе одному отдуваться придется.
  Родион мягко принял мяч на колено и опустил на землю:
  - Видал. Техника на грани фантастики!
  - Что-то ты сегодня развеселился?
  - И ты не унывай. Вон, кажется "Меркур" появился.
  Из гостевой раздевалки начали появляться футболисты. Легкой трусцой они потянулись на поле. Голкипер нес сетку с мячами. Появился и Роман Цветков, он с любопытством оглянулся на трибуны и сразу заметил приветливо замахавшего руками Рябичкина. Махнув в ответ, Роман проследовал на кромку поля разминаться. Ветеранам приходилось затрачивать на разогрев вдвое больше времени, связки уже не те, что в двадцать лет, да и мышцы теряют с годами эластичность. Но зато появляется опыт и видение игры.
  Так прошло минут пятнадцать, все игроки, в том числе и ветераны, уже разогрелись и готовы были начинать игру. Дело было за судьями, они пока оставались в раздевалке. Команды подтянулись к центральной линии поля, стали в круг, каждая команда на своей половине, и обменивались последними советами, стараясь говорить тише, чтобы соперник не разгадал их тактику.
  Борис Чесноков предложил своему коллективу с самого начала взвинтить темп и постараться забить быстрый гол. Мысль была правильной, учитывая, что соперник играл вчера и казался уставшим. Быстрый гол даст преимущество в ведении дальнейшей игры, атаковать больше придется уже "Меркуру" и появятся шансы в быстрой контригре, а за фланги капитан был спокоен.
  - Потом будем ловить их на контратаках, - говорил он. - Тогда тактически и психологически мы будем сильнее. У нас больше скоростных игроков, которые могут убежать в прорыв. Все понятно, ребята?
  Футболисты "Новогиреево" дружно закивали. Желто-голубые полосатые футболки сомкнулись так близко, что образовали сплошной забор. Ребята обняли друг друга за плечи и поклялись в верности вратарю.
  - За дело, парни! - подытожил капитан.
  Теперь можно было начинать. Наконец-то появились судьи, шли не спеша - без них не начнут - главный держал в руках мяч, проверенный, которым и будут играть, боковые - с развивающимися флажками. Переступив через дренажную решетку по краю поля, дальше двинулись точно по центральной линии поля. Главный судья громко свистнул, обращая внимания зрителей и игроков, и указал на точку ввода мяча в игру в центральном круге.
  Родион глянул в сторону судей, и... что-то звякнуло у него в голове. Вместе с другими игроками он вышел к дуге центрального круга, чтобы приветствовать команду соперников и замер, не отрывая глаз от главного судьи.
  Сомнений быть не могло - это он, Черный человек!..
  
  Сколько он готовился к этой встрече, тысячу раз прокручивая в голове, а теперь замер в оцепенении, судорожно стараясь понять, что же нужно делать. В конце концов, он отрыл рот и медленно начал поднимать руку в сторону арбитра, но тот среагировал быстрее. Конечно, он тоже узнал Родиона, его темные глаза сложились в щелки, а мяч выпал из рук и полетел, влекомый силой притяжения, к земле. Но не долетел, посланный хлестким ударом правой ноги он вонзился в пах Весенину. Все это заняло меньше секунды. Окружающие с недоумением смотрели на эту странную выходку судьи, ожидая, когда тот улыбнется и расскажет, в чем же состоит шутка. Очевидно он хороший знакомый футболиста и это какая-то их обычная игра...
  Знакомый - да, но хороший - вряд ли. Родион с выдохом согнулся пополам и рухнул на землю. Говорить сейчас он не мог, лишь хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Любезный друг Золышкин уже спешил на помощь, присев рядом на одно колено.
  - Одну минуту, - надтреснутым низким голосом проговорил арбитр, - я сейчас.
  И быстрым шагом направился обратно в сторону главного здания к раздевалкам. Весь стадион провожал его взглядом и когда он скрылся в дверях, раздался истошный крик:
  - Держите его - это преступник!
  Кричал Зола, наконец разобрав в шепоте поверженного друга в чем дело. Он помог ему подняться, и Родион теперь приседал на пятках согласно старому футбольному способу облегчить страдания при таких травмах. Точнее приседал набегу, попеременно делая шаг вперед и опускаясь на пятки.
  Но преследование уже началось без них. Со своего места сорвался Рябичкин, перемахнул через ограждение и бежал по кромке поля к зданию. С противоположной стороны бежал Цветков, опытный жандарм мгновенно оценил ситуацию и не мешкал ни секунды. К входу они подбежали практически одновременно.
  - Давай вокруг здания. Перекрой противоположную сторону, - крикнул Роман Рябичкину.
  Помощник пристава припустил под окнами к углу и скрылся за поворотом. Все верно, если в окно будет уходить, надо перехватить. И опоздал, судья уже двигался по тропинке к выходу со стадиона. Он по-прежнему был в черной судейской форме, но с довольно объемным чемоданом в руке. Словно сквозь стену прошел!
  Но фокус объяснялся просто: в распахнутое окно уже выпрыгивал Цветков. По всей видимости, преступник предусмотрел пути отхода и на всякий случай отодвинул щеколды на раме. Оставалось только прихватить чемодан. Неужели там кубок Фульды, тогда нужно только догнать его. Это - удача! На вид арбитру было лет за сорок и, хотя телосложением он был худощав и подтянут, но догнать его вполне по силам. Полицейские огромными шагами неслись в погоню.
  Вор оглянулся и тоже пустился бегом...
  
  - Ты револьвер взял? - сквозь глубокие вдохи выпалил Цветков.
  - Нет, я же на футбол приехал.
  - Растяпа!..
  Алексей наконец-то догнал друга, и теперь они бежали рядом.
  - А сам что?
  - И куда я его положил бы?! В трусы?
  Друзьям удалось немного сократить расстояние до судьи, тому явно мешал чемодан, но бросать его он не собирался. Бежал тяжело, нагнув голову, однако не сдавался. Пару раз оглянулся и постарался прибавить ходу. Двигался прямиком на Калужскую улицу.
  - Куда он направляется?.. - вновь спросил Роман.
  - Похоже, в Нескучный сад, там затеряться легче. Внизу река - можно по воде уйти.
  Цветков оглянулся назад и увидел двух футболистов "Новогиреево" несущихся следом.
  - А это еще кто?..
  - Наши добровольные помощники. Потом объясню. Хватит болтать - давай прибавим.
  Сзади двое в желто-синих футболках энергично перебирали ногами. Родион уже окончательно восстановился (что значит - дело молодое!) и не отставал от Золышкина. Теперь преследователей стало четверо. Конечно, для полного комплекта не хватало Митрофана Васильевича, он-то никогда с револьвером не расстается, но они с Штольценым опаздывали на начало матча по служебной необходимости.
  Таким квартетом выскочили на Калужскую и увидели, как Черный человек сходу прыгнул в автомобиль Фульды и бросил чемодан на заднее сиденье. Затем рванул какие-то провода под рулем, нагнулся и двигатель заработал. Машина у Роберта Фердинандовича была хорошая современная, двигатель запускался от электрической искры с использованием "лейденской банки" (или аккумулятора, как говорят сейчас). Быстро и удобно.
  Авто сорвалось с места и стало набирать ход в сторону центра города. Колеса застучали по мощеной улице, поднимая пыль, оставшуюся после не так давно стаявшего снега.
  - Уйдет!.. - крикнул Роман, хмуря брови. - Что делать будем?
  - Давай в коляску, - ответил Алексей, показывая на свое свежеприобретенное средство передвижения. - Попробуем достать.
  Он резкими движениями начал прокручивать педаль, стараясь быстрей запустить двигатель. С третьей попытки мотор заурчал, помощник пристава запрыгнул на сиденье и вопросительно взглянул на Цветкова. Догадливый петербуржец уже сидел на пассажирском месте, одобрительно кивнул и ухватился за поручень сбоку. Мотоцикл с утробным грохотом ринулся вслед беглецу.
  Погоня переходила в эндшпиль, теперь все зависело от технических средств и, судя по вдвое превосходящему грохоту мотора, трехколесный аппарат не собирался уступать старшему собрату. По крайней мере, расстояние до беглеца увеличилось ненамного.
  Следом на улицу выскочили Весенин с Золышкиным, тоскливо глядя вслед удаляющейся погоне.
  - Надо извозчика ловить, - сдавленно сказал Николай, - Иначе преследование пройдет без нас.
  Но, как назло, рядом не было видно ни одной свободной лошади. Те болельщики, которые приехали в экипажах, зная, что матч продлиться никак не меньше двух часов, отпустили их. Возницы соберутся только к окончанию игры, если она, конечно, состоится. В такой ситуации оставалось рассчитывать только на свои ноги или на помощь сограждан.
  Вдруг, спереди прозвучал голос Рябичкина. Он на секунду оглянулся и, чувствуя себя главным, координировал действия группы.
  - Ребята, бегите через парк к реке, отрежьте его от воды, чтобы в лодке не ушел.
  - Погнали!.. - Золышкин уже перебегал улицу.
  Футболисты вбежали в ворота Нескучного сада и понеслись по тропинке, мелькая между высоких деревьев, вниз к реке. Бежать было легко, потому что под горку и потому что азарт погони заставил забыть обо всем остальном. Они тоже видели чемодан в руках Черного человека, и его размеры внушали надежду: вот он - Кубок Фульды, осталось приложить последнее усилие.
  - Может, на набережной пролетку найдем, там кавалеры дам своих прогуливают, - крикнул Родион.
  Золышкин только кивнул.
  
  От Нескучного сада до Крымского вала улица была прямой и для погони лучшего места не придумаешь. Посередине на равных расстояниях высились чугунные опоры проводов электрического трамвая, похожие на изогнутые стебельки обычных деревенских колокольчиков. Только вместо цветов они поддерживали с двух сторон провода. В мощеную проезжую часть углублялись рельсы для линий трамвая, идущих от центра города и к нему.
  На матч Рябичкин ехал здесь с удовольствием, гордо поглядывая на прохожих, шагающих по тротуарам по бокам улицы.
  Надо сказать, дорогой читатель, что в то время тротуары отделялись от проезжей части не бордюром, а торчащими через несколько шагов каменными надолбами, напоминающими каменные же пальцы высотой до полметра. Сделано ровно так, чтобы лихачи в колясках не могли выехать на пешеходные дорожки. А то ведь любителей хватает!
  Но из Москвы Алексей ехал не спеша, а теперь выжимал из мотоцикла всю мощность, добавляя к грохоту мотора стук колес по камням мостовой. Каждая встреча обода колеса с камнем отдавалась в голове барабанной дробью, короткой и неприятной. Страдал и Цветков, рессоры коляски мало облегчали его участь. К тому же расстояние до автомобиля начало понемногу увеличиваться, широкие шины авто позволяли избегать тряски и сохранять крейсерскую скорость.
  Надо было что-то делать, и Алексей решился.
  - Держись крепче! - крикнул он товарищу.
  Он резко повернул руль, отчего втулки колес завизжали, и проехал между ограждений пешеходной дорожки. Размеры мотоцикла, в отличие от пролетки, легко позволяли это сделать. И поехал, набирая ход. Немногочисленные прохожие брызнули на газон к заборам, ругаясь и грозя кулаками, но Алексей только сигналил клаксоном на руле и виновато вжал голову в плечи. Поимка преступника требовала жертв, покрытие тротуара было гораздо ровнее и позволило увеличить скорость. Слава Богу, из пешеходов никто не пострадал!
  Черный человек на широком роскошном автомобиле Фульды не мог сделать то же самое и кожей ощутил, что погоня приближается. Двигатель работал на полных оборотах, запаса хода больше не было. Он оглянулся - сквозь грохот мотоциклист что-то кричал ему, но разобрать не было возможности. Сдаваться беглец не собирался.
  Вдоль улицы тянулись длинные фасады купеческих особняков, огороженные чугунными решетчатыми заборами, свернуть можно было только в редкие узкие проулки. Но Черный человек понимал, что это не выход, большой автомобиль имеет больше шансов застрять там. Более широкие улицы начинались после Голицынской больницы.
  Пот застилал глаза, мысли бешено крутились в голове...
  Автомобиль держался ближе к противоположному от преследователей тротуару, по встречной полосе. Хотя движение в те времена не было таким интенсивным, но все равно это было опасно. Тем более на такой скорости. Усатые дворники, стоящие у ворот особняков, энергично размахивали метлами, призывая нарушителя занять правую сторону дороги.
  - Правее бери, скаженный! - орали они.
  Но куда там. Разве на это обращают внимание в горячке погони. Только отвлекаться по пустякам.
  Именно в такой момент Черный человек не заметил выезжающую из переулка подводу с двумя огромными бочками воды. Усталый тяжеловоз тащил свою обычную поклажу для нужд больницы. Водитель среагировал с запозданием, и телега успела занять ряд перед ним. Машина резко нырнула вправо, но крыло и медная фара с хрустом врезались в телегу. Защитное стекло, тонко зазвенев, рассыпалось в разные стороны. Огромная бочка, словно во сне, медленно рухнула на брусчатку, обручи соскочили, и чудовищная масса воды разлилась на дорогу. Звук был такой, как будто ухнула чудовищных размеров сова в лесу.
  Конь водовоза встал, решив, что появилась хорошая причина для отдыха.
  Машину повело юзом, на такой скорости намечалась вынужденная стоянка у ближайшего столба посередине дороги. Но беглец видимо не в первый раз садился за руль, он вывернул передние колеса в сторону заноса и от столкновения авто отделило несколько сантиметров. Машина выровнялась и продолжала движение.
  Ах, бедный Роберт Фердинандович, его дорогой ухоженный автомобиль потерял прежний вид. Теперь левая часть капота была разбита, крыло и фара отсутствовали. От былой красоты остались только воспоминания... Тем не менее, ходовая часть не пострадала, а это главное. Как говорится: были б кости...
  Размахивая клочковатой бородой, водовоз, взобравшись на остатки телеги, потрясал кулаками и ругался таким пятиэтажным матом, что очарованный конь навострил уши и смотрел на своего хозяина с искренним любопытством. За свою долгую жизнь он наслушался от хозяина всякого, но таких фразеологических оборотов еще не знал. Даже дворники, люди искушенные в таких вопросах, и те притихли, с уважением кивая головами.
  
  А погоня продолжалась. За счет дорожного происшествия преследователи практически догнали автомобиль, и теперь их разделяла только ширина Калужской улицы.
  - Леша, сможешь близко подъехать? - крикнул Цветков. - Я попробую прыгнуть.
  Рябичкин повернул голову к товарищу, глаза у него слезились от сильного встречного ветра:
  - Надо чуть вперед вырваться - упреждение взять. Не то пока сворачивать будем, можем промахнуться.
  - Давай... - Роман кивнул головой. За время погони он прилично продрог, Рябичкин был все-таки в сюртуке, а он только в футболке "Меркура", так что хотелось размяться.
  Полицейские, увлеченные погоней, не заметили, как проехали три версты от стадиона и впереди уже маячил Крымский мост. Его веселые остроконечные башенки стали отчетливо видны в прозрачном весеннем воздухе. Трамвайные пути здесь расходились: линия, идущая к центру города, шла дальше на Якиманку, а вторая сворачивала на мост. На нем электрическое чудо прогресса шествовало ровно посередине, разделяя ребристую конструкцию моста пополам. При въезде, сбоку проезжей части, гордо стоял охранник, над ним на фронтоне красовалась надпись:
  
  ЕЗДА ШАГОМЪ ВЪ ОДИНЪ РЯДЪ
  
  По мосту движение было заметно сильнее, с обеих сторон рельс в одну колонну выстроились подводы с товарами и седоками. Издавна здесь был транспортный узел, ведущий на юг, а с началом двадцатого века его значение только возросло. И хотя век назывался "железным", сейчас на мосту был только гужевой транспорт.
  Свернув на него, Черный человек поехал прямо по трамвайным путям, где было свободно. Ему удалось немного оторваться от преследователей, ведь поворот был налево, а полиция ехала по противоположной стороне улицы. Автомобиль легко взбирался в горку - двигатель у Роберта Фердинандовича был мощный. Какого-либо страха, что его догонят, не было, он просто делал свое дело и прекрасно понимал, что делает это не только для себя. Его гнало вперед чувство долга.
  
  Ну а что же наши футболисты? Где они?
  С транспортом им не повезло, пролетки шарахались в стороны, возницы отчаянно кричали. Объясняться с каждым, не было времени - пришлось бежать. Выровняли дыхание, равномерно распределяли шаг - дело привычное. Одно плохо, что по мостовой бежать в бутсах неудобно, того и гляди "загремишь" носом в булыжник.
  - Родя, давай по газону!
  Вот теперь, другое дело! Даром, что парк, недостатка в траве нет. Бежали уже очень быстро, так, что и некоторые лошади позавидуют. Шипы крепко цеплялись за дерновину, нога стояла, как вкопанная, можно мощно толкаться для следующего шага. Нескучный сад пробежали, не заметив, да и воздух от Москвы-реки свежий, полный кислородом. Не погоня, а удовольствие.
  Сразу за садом вдоль набережной до самого Крымского моста тянулся пустырь, по решению градоначальника, отданный под свалку. Место не самое лучшее. Из-за близости реки и сваленного хлама, нарушившего естественный жизненный ритм окружающих земель, место стало заболоченным, огромные зловонные лужи не просыхали. В эту сторону гуляющие граждане никогда не заезжали, поворачивали назад. Да и личности тут, как и на любой свалке, собирались отвратительные - бродяги, нищие и прочее отрепье. Того и гляди ограбят.
  Новогиреевские футболисты неслись дальше, теперь уже хлюпая промокшими бутсами по расползающейся под ногами грязи и не обращая внимания на окрики и улюлюканье местного населения. По такой дороге футбольная обувь тоже незаменима, точно никто не догонит. Иногда правда грязь между шипами застревает, но долго не держится и отлетает назад. В обычной же обуви здесь и двух шагов не пробежишь.
  До моста оставалось метров пятьсот, ребята внимательно озирались в сторону Калужской дороги. Надо было думать, что делать дальше, если преследование пойдет по прямой в Замоскворечье, то надо выбираться на большую дорогу, а это от моста еще метров пятьсот и лучше срезать путь. А если автомобиль с судьей свернул по дороге направо, от реки, то с попытками достать кубок сейчас, вообще можно было распрощаться. Они безнадежно отстали.
  - Вот они! - радостно крикнул Родион, указывая на насыпь.
  Автомобиль с судьей уже въезжал под арку моста, сзади грохотал мотоцикл Рябичкина.
  - Давай прибавим! Там пешеходная дорожка!
  Мысль действительно была неплохая. Сбоку основной архитектурной конструкции моста проходил пешеходный переход, где почти не было народа. Учитывая траффик на главной проезжей части, по переходу бегом можно добраться до противоположного берега быстрее и перекрыть путь к отступлению. В этом был их шанс, оставалось лишь скорее преодолеть расстояние до насыпи моста.
  
  Рябичкин старался выжать из своего аппарата все, чтобы максимально приблизиться к авто. Машина двигалась ровно посередине дороги, выбирая свободный маршрут. Мощность их двигателей сильно отличалась, что было особенно заметно при движении в гору, да и пассажир в авто был один. Расстояние составляло метров двадцать, когда мотоцикл въехал на первый пролет моста. По обеим сторонам дороги путь был забит пролетками и гружеными подводами, Рябичкин старался двигаться в фарватере автомобиля, выбирая места максимально ровные.
  - Лешка, смотри! - Цветков указывал трясущейся от неровностей мостовой рукой вперед.
  С противоположной стороны на мост вползал замечательный московский трамвай, перекрывая всю ширину дороги. Черный человек сразу заметил это, и машина невольно стала притормаживать. Расстояние между преследователями стало стремительно сокращаться. Роман сгруппировался, теперь он держался за поручень только правой рукой, левой упираясь в сиденье Рябичкина и чуть подавшись вперед. Теперь оставалось только одновременно оттолкнуться руками и ногами и прыгнуть вперед. Цветков молча смотрел в спину Черного человека.
  - Сейчас догоним, - зачем-то шепотом сказал Алексей.
  Вагоновожатый отчаянно звонил в колокольчик, одновременно выжимая тормоз, но это не помогало, трамвай и машина быстро приближались. Лобового столкновения было не избежать!
  Железные колеса трамвая не вращались, зажатые в колодках тормозов, но электрический гигант, не в силах противостоять инерции, словно по ледяной горке скользил по рельсам навстречу трагедии. Вожатый бросил колокольчик и инстинктивно закрылся рукой...
  Но в самый последний момент автомобиль нырнул влево в неизвестно откуда взявшийся карман между телегами и только вскользь чиркнул задним крылом по бамперу трамвая. Раздался противный высокий звук "железо-о-железо", столь нелюбимый многими людьми, но все остались живы.
  - О-о-о-х... - судорожно выдохнула дама из пролетки с противоположной стороны.
  Впрочем, откуда взялся карман, сразу стало ясно. Зазевавшаяся лошадка остановилась раньше, с любопытством обернувшись на скрежет тормозов машины, а ее сородич, едущий впереди, продолжал двигаться дальше. О, эти верные слуги человеческие!.. Вот опять спасли наши жизни.
  
  Теперь под ударом были мотоциклисты...
  Алексей принял решение мгновенно. Резкий поворот руля вслед за машиной был абсолютно оправдан. Автомобиль, двигаясь по инерции дальше, отодвинул переднюю подводу и за ним карман увеличился вдвое. Так что теперь туда легко мог поместиться мотоцикл с коляской. Цель погони казалось достигнута.
  Но узкое переднее колесо мотоцикла скользнуло в желобок рельса и намертво стало...
  Заднее колесо вместе с коляской, описывая гигантскую дугу, поднялись в воздух. В этот момент Цветков, уже готовый к прыжку, как хороший цирковой акробат, распрямил напружиненные мышцы и пролетел над изумленной публикой. Совершив свой великолепный курбет, он повис на стенке туннеля моста, зацепившись руками за одно из ребер. Впрочем, сразу стал спускаться вниз, не дожидаясь аплодисментов, которых и не было: окружающие были настолько ошарашены происходящим, что не могли пошевелиться.
  Алексею повезло меньше: он не сразу отпустил руль, и его юзом выбросило под телегу. Удар пришелся на предплечье, он угодил на обитый железом обод колеса и теперь сидел на мостовой с удивлением глядя на собственную правую руку. Организм усиленно подавал сигналы из мозга по нервным клеткам, но рука отказывалась повиноваться и, как плеть, висела вдоль тела. При этом боли он не чувствовал. Пока...
  Трамвай же, похоже, не замечал случившихся преград. Масса была такой, что еще метров десять он пролетел без остановки, сминая столь рано прекращающей свою деятельность мотоцикл, который, ударившись о брусчатку, полностью вернулся на рельсы и угодил под бампер электрического транспорта. Проехав свой последний путь, трехколесный аппарат прекратил свое существование, как работающий механизм и перебрался в категорию запчастей. Действительно обидно - на первом же серьезном деле.
  Воспользовавшись очистившейся дорогой, Черный человек выжал газ и выскочил на середину проезжей части, по пути развернув переднюю телегу так, что лошадь свалилась набок, кровоточа содранными бабками. Роман, спрыгнувший в этот момент в эту телегу, не удержался на ногах и полетел сверху на лошадь...
  Автомобиль Роберта Фердинандовича Фульды, промчавшись оставшийся пролет моста, выскочил на Крымскую площадь и, звеня стучащим по дороге задним крылом, повернул на Остоженку.
  Больше трамваев не было...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"