КАТАСТРОФА

Для меня вся эта история началось с того, что из дома меня выставила жена. Она вдруг заявила, что я достал ее, и вообще, последнее время веду себя по-свински, вечно где-то шляюсь и постоянно ее третирую. Не знаю, как именно я ее третировал, но, по-моему, вел себя как обычно. В ответ на мои возражения, она хватала разные крупные предметы и с силой швыряла их в пол. Вероятно, в происшедшем была доля и моей вины. Мы, вообще-то, оба эгоисты, и иногда мне кажется, что чересчур уж склонны к одиночеству. А у одиночек временами появляется привычка преувеличивать все, что с ними происходит. Они переваривают все это внутри себя, копят обиду и однажды могут просто взорваться или удариться во все тяжкие. Как бы то ни было, нужно было срочно искать себе другую подругу, но беда в том, что я с некоторых пор струдом завожу друзей.

Теперь еще придется искать себе также и другую квартиру, желательно поближе к работе. Дело это хлопотное и трудновыполнимое. А тут как раз наш институт решил арендовать помещение под новую компьютерную лабораторию. Почему ее надо было размещать в арендованном помещении, да еще и в другой части города, я так и не понял. Получили гранд от какой-то компании, про которую я даже не слышал, и одним из условий - было размещение в арендованном помещении. Почему-то именно мне, администрация поручила осмотреть выделенную площадь, и прикинуть, во что обойдется ремонт и приведение всего этого в пристойный вид. Получив у нашего замдиректора по общим вопросам ключи, и сделав вид, что выслушал какие-то, ни к чему не обязывающие указания и наставления, я записал адрес и отправился смотреть.

Обычная тихая улица недалеко от центра города. Вперемешку стоят дома разного вида, возраста, стиля, высоты и этажности. Ну вот, этот дом, кажется здесь. Понятно, почему именно тут муниципальные власти разрешили нашему институту арендовать площадь. Какой дурак поселится в этом клоповнике? Из объяснений нашего администратора я помнил только, что “там еще не всё готово”. Очевидно, придется вбухать еще кучу денег. Старый семиэтажный дом был построен, по-моему, где-то в первой половине двадцатого века. Серые облупившиеся стены, грязные, давно немытые стекла. Однако вплотную к нему уже построен совсем новый бетонный дом - высоченная одноподъездная башня вполне современной архитектуры. Квартиры на этаж, балконы по трем стенам, огромные окна с пола до потолка. Жилые помещения еще не заняты и даже не вывезен весь строительный мусор. Вот бы здесь заиметь квартирку! Но увы - мне сие не по карману.

Вхожу внутрь старого дома. Грязный, вонючий подъезд, пахнет мочой и еще какой-то гадостью. Никаких запоров и кодовых замков, ключ от подъезда явно никому не нужен. Лифт, вернее то, что им когда-то было, давно уже не работает, и мне приходится идти пешком. Почти у всех квартир практически не видно номеров. Они либо сбиты, либо давно и многократно закрашены. Не без усилий нахожу нужный мне номер и с великим трудом отпираю скрипучую железную дверь. По краям двери следы грубой сварки. Видимо последнее время вход был заварен, и только после выделения нам этой квартиры дверь снова прорезали и поставили нормальный замок. Темно, затхлый застоявшийся воздух. Включаю фонарик. Ну и бардак! Где выключатель? Ну, конечно ничего не работает, электричество отключено. Окна с одной стороны такие грязные, что почти не пропускают света, а с другой - заложены кирпичами. Наверное, именно эта стена стоит вплотную к новому дому. Интересно, давно здесь никто не живет? Похоже, тут все разворовали и перебили еще много лет тому назад, и только потом муниципальные работники удосужились заварить дверь. Везде толстый слой пыли, а на стенах местами пятна какой-то черной жирной грязи. Под ногами валяется всякая рухлядь и разные мелкие предметны, а в углах свалены в кучу обломки допотопной бытовой техники. Интересно, что это было, и сколько всему этому лет? Попробую определить по оставшемуся хламу. По-моему еще прошлый век. Электропроводка явно неисправна, информационные кабели оборваны, а из стен противно торчат концы оптических волокон. Опять нужно будет прокладывать все заново - совсем непохоже, что тут еще что-то можно использовать, кроме стен.

К одной из этих стен приклеена чудом сохранившаяся большая фотография. Голограмма несколько подпорчена, но изображение еще не утратило прежнюю цветность и глубину. Выбираю удобный ракурс для освещения. Солнечный день на морском побережье. Зеленовато-синие волны набегают на скалистый берег. Приморская долина, уходящая куда-то в сторону. Множество высоких камней, расставленных в долине по какому-то необъяснимому принципу. Вдали видна широкая гора, похожая на выпуклую спину гигантского, опустившего голову в море, зверя. На одном из больших темных камней, частично вдающихся в прибой, сидит молодая и очень красивая девушка. Она смотрит на меня в пол-оборота. Левая ее рука согнута в локте и закинута за голову, а другая опирается о камень. У нее темные, нет, черные волосы, ниспадающие до лопаток, а смуглая, бархатистая кожа слегка переливается на солнце. Высокие скулы, темные, влажные и очень большие глаза. Слегка вздернутый коротенький носик и пухлые, чуть приоткрытые губы. Небольшая крепкая грудь и тонкая талия. Какие у нее формы, я просто не могу! Но что-то в ней не так, и я сначала не понимаю, что именно. А, понял. На правом плече не видно идентификатора. Значит картина очень старая, небось тех же времен, что и оставшееся барахло. Но пейзаж весьма качественный, чтобы сделать такой, нужен очень хороший компьютер, такие появились по-моему только в начале нашего века. Или это настоящий берег и настоящая девица? Нет, не может быть - слишком все чисто и красиво, таких мест не бывает. Да и девиц каких я, увы, не встречал лично. Изображение такого размера, что сидящая красотка получилась практически в натуральную величину.

Вскоре мне почудилось, будто я различаю впереди какое-то шевеление. Тогда я сделал шаг вперед и тут же понял - справа что-то происходит. На сей раз у меня возникло ощущение, что один из огромных валунов на голограмме сдвинулся вперед по меньшей мере на пол ладони. Затем я с изумлением увидел, как другой громадный камень переместился сразу на несколько сантиметров. За ним другой... Потом третий. Четвертый... Картина ожила. Складывалось впечатление, что камни стоят, а девушка медленно плывет мимо них. Валун перед ней начал увеличиваться. Я протянул руку и коснулся его. Камень скользнул мимо. Я испуганно замер и начал вглядываться в пейзаж, но все снова застыло, как на картине художника.

Жалко, что такую картинку придется уничтожить. Голограмма приклеена к стене явно намертво и отделить ее будет невозможно, а оставить здесь нельзя - весьма сомнительно, что мое начальство позволит иметь на стене рабочего помещения изображение абсолютно голой девицы. Могут неправильно понять. Или наоборот - правильно? Все, ухожу. Больше тут делать нечего, а мне еще нужно позаботиться и о себе.

В конце концов удалось найти себе неплохую квартиру в относительно новом безликом доме и даже на близкой улице. Что я делал потом, плохо помню - какой-то отрезок времени совсем выпал из моей памяти, но однажды утром я отправился проверять, что делается для ремонта арендованного помещения, и делается ли хоть что-нибудь. Утро тихое, солнечное и абсолютное безветрие, даже листья на деревьях не колышутся. Без труда нашел нужную улицу, но в первый момент ничего не понял. Может это все-таки другая улица? Несколько строительных машин не вполне ясного назначения перегораживают подходы к тому дому, только самого дома что-то не видно. Вместо него виднеется отвратительная куча мусора и всяких обломков. Да нет, это то самое место. Рядом, словно насмехаясь надо мной, высится давешняя одноподъездная башня. По-моему ее уже стали заселять. Ну, это уже хамство! Снести дом, а нас, арендаторов, даже не предупредить об этом! А может мое начальство обо всем прекрасно знало но, как это у нас часто бывает, "не нашло времени" мне сообщить? Тогда это тоже безобразие, но только несколько иного плана.

Пока меня посещали такие невеселые мысли, послышался глухой, но невероятно мощный и какой-то всеобъемлющий шум. Звук быстро перешел в раскатистый, но равномерный гул, который постепенно нарастая, исходил отовсюду и, похоже, не имел конкретного источника. Земля стала заметно дрожать. Небо почему-то потемнело, и солнце спряталось в плотных и темных, непонятно откуда взявшихся тучах, хотя ветра по-прежнему не было. Улица вдруг стала необыкновенно многолюдной. Мимо пробегают в разных направлениях наспех и кое-как одетые люди, с бессмысленными и перекошенными от страха лицами. Земля уже не дрожит, а ходит ходуном, так, что становится затруднительно твердо ходить, да и просто держаться на ногах. Начинают с шумом и треском рушиться и оседать здания, поднимая облака пыли. Над обломками быстро занялись пожары, и к пылевым облакам добавился едкий черный дым. С диким воем летят куда-то пожарные и спасательные машины, сбивая и давя обезумевших прохожих. Активность катастрофы нарастает. Земля горбится и вздувается, рвется, образуя глубокие трещины и провалы. Асфальт на улицах крошится и разламывается в куски. Бетонные плиты, подстилающие асфальт, приходят в движение, то раздвигаясь то наползая друг на друга, как чешуя какого-то гигантского рептильного животного. В трещины и проломы сползают автомобили, со страшными криками падают и исчезают люди. Закрываясь, трещины сминают и давят попавших в них технику и людей. Я всеми силами стараюсь отбежать от жутких провалов, но куда бежать, неясно.

Вдруг я отчетливо слышу свое имя. Причем точно знаю, - зовут именно меня, а не какого-нибудь моего тезку. Голос слабеет, но еще хорошо слышен. Наконец я вижу. Между сомкнувшимися дорожными плитами зажат человек. Закрывшаяся трещина намертво защемила того, кто меня зовет. Я подхожу ближе и опускаюсь на колени. Это мой старый приятель, еще со времен учебы. Почему-то я не помню, как его зовут. Все, что ниже пояса у него зажато в трещине, и похоже раздавлено. Он явно уходит. Уже совсем тихо снова повторяет мое имя, протягивает руку с каким-то предметом и хочет добавить что-то еще, но нет, все кончено. Рука падает, глаза как-то сразу тускнеют, а из уголка рта вытекает полоска темной жидкости. Странно, но такая сильная сцена не особенно меня задевает. Я беру из мертвой руки предназначенный мне (или не мне?) предмет и стараюсь найти менее опасное место. Почему-то мне это удается. Интересно, что он передал. При красноватом отсвете пожаров я рассматриваю свое приобретение. Это органайзер, совсем старый, из натуральной кожи. Компьютера в нем уже нет, а все отделения заняты разными бумагами и чем-то еще. Пластиковые карточки - удостоверения с физиономией моего приятеля. Ему они уже не нужны, а мне явно не понадобятся. Советник, помощник, референт, координатор кто еще? Куча визиток, несколько именных кредиток, многоразовых тикитов и разных клубных билетов. Кем же он был, черт возьми, что у него столько всякой всячины? Тут мое сердце делает несколько ударов подряд, потом на секунду замирает и начинает стучать громко-громко. Я вижу синюю карточку на предъявителя. Этого не может быть, я теперь что, могу купить все, что захочу? Но в данный момент я хочу только одного - как можно быстрее свалить отсюда.

Не помню, как и какими путями, мне удалось выбраться из той мясорубки. Стало понятно - тектоническая катастрофа носит глобальный характер и, несмотря на пока еще многочисленные островки стабильности, Земле в нашем понимании, жить осталось всего несколько месяцев. Началась эвакуация, и все население бросилось в космопорты, хотя было совершенно ясно, колония на Марсе не сможет принять и сотой доли желающих. Пора и мне в космопорт. Спасибо моему покойному другу - я уже из другой части населения - могу себе позволить перелет первым классом и теплое местечко на Красной Планете. Теперь каждый за себя и никто не станет проверять, какой у меня доход и какие налоги я платил. Через какое-то время я уже оказался в огромном кассовом зале космопорта. В окошки, предназначенные для продажи тикитов по красным карточкам, стоят многокилометровые очереди. Для владельцев зеленых карточек очереди значительно меньше, а в окошко для счастливых обладателей синих карт стояло всего несколько человек. Передо мной оказалась какая-то молодая женщина с длинными, свободно падающими на плечи черными волосами. Уже почти у самой кассы она поворачивает голову и смотрит на меня в пол-оборота. Да, это именно она, или точная копия той девушки, с голограммы в старом доме. Такие же угольно-черные волосы, высокие скулы, огромные нежные глаза и полуулыбка полных губ. Но это не может быть она. Той теперь уже наверное за семьдесят. Но сходство полное. Она хочет у меня что-то спросить, а я...

Тут все происходящее начало как-то отдаляться от меня, терять свой объем, все цвета померкли, и я проснулся. Уже светло. По нашим понятиям еще рано - только восемь часов. Я в своей квартире в 1998 году. Рядом, отвернувшись в другую сторону, спит моя жена. Ни кто никуда меня не выгонял. Какой яркий сон! Главное - сюжетный, цветной и похоже, в нем что-то есть.

Москва 1998