Намечу силуэты огромных гор на востоке, он не поверит. Они вправду такие высокие, про то, как я на них взбиралась, я напишу в следующий раз, потому, что пока не могу задать ландшафтный рельеф дурацкому симулятору. Это нарисованные горы, милый, но здесь они настоящие, высотой до самого неба, неприступные...ну да, как стена.
Элу провела ладонью по лбу, смахивая отросшую челку - наткнулась на гладкое стекло холо-очков, фыркнула и стянула их через голову, не расстегивая, не отключая, чтобы продолжался рендеринг изображения. Фигурка, похожая на рыжую остриженную девицу с длинными прядями на глазах - на нее саму - съежилась на экране и медленно затопала из одного его угла в другой, оставляя позади постель, заваленную одеялами, и приближаясь к полукруглому куполу офиса. Элу оттолкнулась от стола, поехала в кресле на середину комнаты, смешно раскинув руки и ноги. Спааать, моя лирическая героиня хочет спать. Сколько же я просидела-то, в самом деле? Темно... правда, здесь всегда темно. Смешная планетенка, и вот поди ж ты - при каком-то ничтожно-малом проценте освещения из-за сплошных облаков - под облаками завелась жизнь, и какая! Славная ночная жизнь, чтобы Элу нашлось, что поизучать.
- Я разберу тебя по косточкам, нет, по молекулам. А потом соберу обратно. И придумаю, что с тобой делать, - сообщила Элу сама себе и ставшему - по мановению пульта - прозрачным потолку. Облака плели свою бесконечную радугу в бесконечной высоте. Это значит - день.
- День, то есть как же? Это я что, всю ночь тут...
- Ага, - голос из-за спины заставил девушку испугано вздрогнуть, а кресло - совершить, наконец, давно им подготовленную мерзость: перевернуться и опрокинуть Элу навзничь, позволяя снизу-вверх созерцать улыбку начальства на фоне радужного неба, - Деточка, ты ненормальная. Что же ты будешь делать днем?
"Деточкой" ее окрестили с самого начала, и тем обиднее, что сам начальник экспедиции казался совсем мальчишкой, хотя, наверное, мальчишки не говорят таким язвительным тоном. Элу испустила долгий страдальческий вздох, не вставая с пола:
- Наверное, я буду спать, аро Нейо. Но я все сделала. Отпустите?
- Отпущу, - хмыкнул Нейо, - или отвезу даже. Это все ночь - после терраформирования все станет легко и просто, и соблюдать рабочий график тоже, вот увидишь. По дороге расскажешь, что ты там сделала.
***
- Наверное, никак, аро. Все слишком чувствительное. Почему планету не хотят оставить, как есть?
- Из-за минералов. Кто захочет их добывать в условиях вечной ночи? Вон ты даже...
- Я не потому, аро, честно...
- Да знаю я.
Элу вздохнула:
- Знаете?
- У тебя все в досье. Девять лет? Письма мертвому человеку, холо-фильмы, отправляемые в никуда. Почему ты вообще не занимаешься анимацией по-настоящему, если тебе это так интересно?
- Мне это неинтересно. Просто я говорить не умею, писать тоже. Плохо получается, ничего не видно, а ведь кругом красота. Мне вот это интересно, - Элу махнула рукой за окно, раскрашенное бликами. Они ехали, погасив свет в салоне, она так попросила, потому что глаза действительно страшно устали.
- Вот это вот: климат, экосистема, существа эти странные, пейзажи безумные. Я думал, это только для фильмов.
- Для фильмов нужен только он, аро Нейо. Чтобы было, кому писать письма.
- И ты, чтобы писать их.
- И я, да. А зачем вы вообще тогда взяли меня, если знали, что я плохой работник? Сижу по ночам, использую служебные мощности, а как адаптировать тиссеи, не придумала.
- Наверное, их не адаптировать никак. Ты не плохой работник, просто способа не существует. Ты ведь разобралась в структуре клетки? если что, всегда можно синтезировать.
- Ага.
И до конца пути оба ехали, отвернувшись к окнам.
***
Я наконец-то дома, милый. Представляешь, просидела всю ночь за работой. Точнее, не за работой, какой из меня работник, в самом деле? Просто мне нравится сидеть ночью, смотреть в темное небо, мечтать. Наверное, именно этим вы занимаетесь, задирая мордочки к небу, мечтаете. Скоро начнется терраформирование, и вечная ночь закончится, а вас будут синтезировать. Но синтезировать - это совсем не то.
Элу опустила руку, чтобы едва коснуться шкурки, огладить огромные глаза, прикрытые пушистыми ложными веками, широкие лапки-пылеступы, смешную мордочку, почти неразличимую, черную в черной темноте комнаты. Тисси издал слабый шелестящий звук в ответ на ласку.
- Я не уеду отсюда без тебя, - шепнула ему девушка. - Я разберу тебя по косточкам, нет, по молекулам.
Элу вздохнула:
- Но ведь тебе придется жить без ночи. Ты захочешь?
***
"Я не уеду отсюда без нее!" - шептал про себя Нейо, уткнувшись лбом в стекло кабины. Она тут сама не своя, бродит, как тень. Это все вечная ночь, проклятая вечная ночь, вот начнем терраформирование, и будет полегче, и ей, с ее заботами о проклятых зверушках, и всем нам станет легче.
За окошком планетарный день бросал в черноту салона слабые блики, похожие на северное сияние.