Как разгадать, что кроется за теми или иными нашими оценками? Ведь нас оценивают, и мы оцениваем на каждом шагу. Но не всегда наши оценки идут изнутри нас. Может случиться, что мы скажем нечто, продиктованное нам извне, образованием, воспитанием, обычаями. А иной примет это слишком близко к сердцу...
Мы слишком легко отпускаем на волю наши мнения и оценки. А ведь было сказано, что то, чем мы действительно владеем, получить от нас очень и очень непросто. И это действительно так. Для нас ценно только то, что мы приобрели, что теперь - наше. Привнесённое извне нас вообще не беспокоит. Но я часто убеждаюсь, что нашего, действительно нашего в нас мало. Мы большую часть жизни не приобретаем, мы просто берём на хранение.
А ведь истинной силой обладает только наше собственное. То, что извне, что сказано без усилия, то не несёт в себе заряда. Оно просто не способно ранить. Так должно было бы быть... Но мы живём в мире "Наоборот". Мы ходим ночью по солнечной стороне, думая, что там - теплее. Мы прислушиваемся к ненастоящим, "общественным" мнениям и спокойно проходим мимо реальных, принадлежащих кому-то определённому. Но при этом мы продолжаем считать себя личностями, индивидуумами.
А вот и вы, о гуру! Сегодня вы - необычайно рано. И у вас была бессонная ночь? Каждый раз, как вы приходите, вы приносите с собой налёт нереальности, потусторонности. Им уже пропахли насквозь эти строки... Вот и теперь. Вы удачно выбрали момент, о гуру! И своим присутствием вы здорово всё усложняете. Впрочем, вы - Пурвапакшин...
Но раз уж вы здесь, о мудрец, хочу рассказать вам одну историю. Совершенно случайно вспомнилась, но вам бы понравилась...
Один человек, вполне здоровый, может быть, американец, играл по вечерам в шахматы. Ничего особенного, скажете вы. Согласен, если не обращать внимание на его общество.
Это был если и не миллионер, то очень даже зажиточный человек. У него была ответственная работа, свой дом, машина и всё, что полагается. Жены, правда, не было. И детей, соответственно. Каждый, кто его знал, сказал бы вам, что это был положительный, надёжный и порядочный человек. Никто не замечал за ним никаких особых странностей. Человек курил в меру, любил выпить, хотя и не напивался. Был вежлив и внимателен, хотя и не очень общителен. Много знал, хотя не был ни гением, ни полиглотом. Словом, один из лучших среди самых обычных. Кроме того, что он по вечерам играл в шахматы.
Ничего особенного, подумаете вы. Почти... Если не учитывать того, с кем он играл.
Каждый день, около восьми вечера, раздавался звонок в дверь и человек шёл открывать. Входил скелет, вешал пальто и шляпу в прихожей, и они шли играть в шахматы. Всё уже было приготовлено. Шахматы, горячий кофе, открытый бар, сигары. Они сидели в удобных креслах, пили кофе, курили, играли в шахматы и разговаривали. Разговаривали о жизни, о любви, об этом мире, о людях, что его населяют.
Так и мы с вами, о мудрец. Ведь вас выдумали тысячу, может быть, десять тысяч лет назад. Вы и тогда были не человеком, а всего лишь фантомом, философским ухищрением. Антимыслитель, призванный единственно опровергать, отрицать, доказывать обратное. Антитезис. Так чего ради теперь вы ходите ко мне, почти живой, почти во плоти? Вы ищете бытие, бытие для себя, о гуру? Или вы учите меня отрицать, опровергать, доказывать обратное, говорить "нет"?
Но уже то хорошо, что у вас есть ваше "нет", о мудрец. Всё же вы - более живой фантом, чем многие другие, не имеющие ни "нет", ни "да". С вами проще, о гуру. И не так одиноко. Вы умеете слушать, о мудрец. И не на всё говорите своё "нет". Главное, что вы можете распутать многие загадки. Уже благодаря одному этому вы более реальны.
Не обижайтесь, учитель! Вы же хорошо знаете, что вы - фантом. Но и мы все, что мним себя живыми и реальными, тоже - призраки. И даже тот, кто действительно чем-то выделяется из этой призрачной субстанции, всего лишь - более видимый призрак. Всмотритесь в людей, о мудрец! Как редко они замечают друг друга. Как мало других людей они видят! А ведь было сказано, что быть - значит, быть в восприятии. Но слишком мало образов захватывает наша перцепция. Слишком трудно добраться до восприятия, много приходится блуждать по перцепционному лабиринту, где выход завален и забыт. Не в таком ли лабиринте я встретил и вас, о мудрец? Как вы туда попали, что вы там искали? И что там искал я сам? Уже не помню. Но смутно примерещиватся, что там я сразу потерял себя. Вы молчите, учитель? Я знаю, каково это. Я выбрался, хотя меня и стало меньше. Я знаю, что случилось с вами, о мудрец. Призрак, измышленный призраком. Но не огорчайтесь! Игра и так не стоит свеч. Вы думаете, вы были бы реальней во множестве восприятий? Нет...
И вот теперь вы ходите ко мне. Но ваш выбор неудачен. Я уже умею говорить "нет", я умею творить "нет". Вы опоздали... Теперь я хочу научиться прямо противоположному. Скажете ли вы этому стремлению своё "нет"? Право же, мне это - всё равно. И не надо сердиться, о мудрец! Не отрицайте свою память, не отрицайте нашу память. А вы прекрасно помните те времена, когда народец Итанэсиес ещё так назывался.
В вас слишком много скепсиса, о мудрец. В вас слишком мало веры. Да и во мне тоже... Что с того, что мы живём в стране Нетов? Вы здесь не родились; я здесь родился случайно. Отрицая, много ли мы добьёмся? О мудрец, вы знаете место, противоположное тому, где мы живём. Вы никогда о нём не рассказывали, но иначе у вас не было бы ваших "нет". Отрицая, вы утверждаете противоположность; опровергая, вы доказываете её; доказывая обратное, вы доказываете именно противоположность, вы утверждаете её, говорите ей "да". Я лишь хочу идти дальше, хочу её найти. Скажете ли вы этому своё "нет"? Вы молчите, о мудрец?
Я вижу. Вы растеряли значительную часть своей силы, вы растратили её на свои "нет". Вы уже не можете делать ничего иного. Но неужели вам не осточертело вот так сидеть и засыхать, о мудрец?! Вы видели свет, так почему же вы упрямо сидите во тьме? Неужели вы утратили веру в себя? Но вы молчите, о мудрейший... Хотя и без слов я уже понял, почему вы ходите ко мне. Я знаю, что вы ищете. Но если вы не поможете мне, я не смогу помочь вам. Думайте, о мудрец! Не просто отрицайте, а думайте!
Пурвапакшин. Этот мудрец родился настолько давно, что существует, можно сказать, вечно. Он ходит по людям и стучится в их сознания. Но очень многие его не слышат. Он обитает на границе перцепции. Своего рода, мыслительная пустыня. Среди слышащих его есть разные люди. Но в большинстве своём они понимают его своеобразно. Не скажу, что неправильно, но как-то однобоко. А он не настаивает, не заставляет, не проповедует через силу. Но чего ещё ожидать от буддиста? К тому же, он очень стар и за плечами его - вечность.
Много это или мало? Может быть, много. Он не помнит, что был молод; не помнит он, как и у кого учился. Он столько всего видел, что все великие мировые события для него - пустой звук. Со всем этим он уже хорошо знаком. А может быть, этого мало. Он так и не достиг своей цели. Он не повернул людную толпу человечества туда, откуда она пришла. Он так и не смог их заставить, чтобы помнили о народе Итанэсиес. Ему кажется, что и сейчас, по прошествии вечности, он всё ещё - в начале пути.
Его можно понять. Вечность не пережили даже звёзды, куда уж человеку. Но он оказался живучим; может быть, самым сильным. Он пережил время. Пусть он стал призраком, фантомом, но и сейчас он блуждает по своей перцепционной пустыне и стучится в восприятия. Откроют ли ему, впустят ли?
Вот и я... Наконец-то я обратил на него внимание. Наконец-то он достучался и до моего восприятия. Давно должен был рассыпаться в песок, а он ещё о чём-то думает, о чём-то живёт. Вот и материализуется потихоньку. Может, у меня к нему предрасположенность?
Ну да ничего... Может, и в шахматы с ним играть будем. Сейчас он ещё появляется как-то понемногу. Придёт, поздоровается, посмотрит, почитает. Потом сидит и думает. И в воздухе чувствуется аромат тысячелетий. И мысли мои идут каким-то своим путём. Куда-то в область нереального, мистического. Даже свет в глазах как-то странно преломляется, и предметы становятся невещественными, как тени, как отражения.
А иной раз рассказывает что-то. И даже самые невероятные его мысли вызывают впечатление, словно знакомы они мне. Как будто не он говорит, а я сам всё это придумал. А может, так оно и есть? Из безвестности приходят наши мысли и уходят в безвестность. А уж тот, кто прожил вечность, наверное, знаком и с безвестностью.
С ним трудно спорить, даже невозможно. Он не спорит. Он не отстаивает своё мнение. Он говорит мало, но так, что в его речах не о чем спорить. И он умеет показывать горизонты, которых не видно за вещами; бесконечность, которая за горизонтами; вечность, которая за бесконечностью. При этих визиях не приходится спорить, не нужно спрашивать. Нужно думать, изо всех сил, чтобы понять то, что увидел. И думать долго потом, чтобы понять, откуда это берётся. Он учит видеть мимо вещей и сквозь вещи. Он учит забывать о чувствах и эмоциях. Он учит видеть дальше своего носа и этого мира. И он учит понимать увиденное.
Возможно, не каждый, с ним знакомый, знает конечную цель его "нет". Мне то кажется, что я её понял; иногда же она вновь ускользает. Но он терпелив, он не торопится и не нервничает. Он умеет ждать.