Трое в темных плащах, плотно запахнутых, несмотря на жару, стояли на пыльной каменистой площадке перед выжженной на каменной плите пентаграммой. Смотрели они на нее с явным удивлением, пробивавшимся через старательно наведенное равнодушие.
-Когда это произошло? - спросил тот, что стоял посередине.
-Утром. С восходом Эйна, - ответил стоящий слева.
-Ерунда. Скорее всего, просто отзвуки системы, - с усмешкой и недоверием проговорил тот, что стоял справа.
На него с недовольством посмотрели остальные.
-Тогда ты и выяснишь, отзвуки это или что-то иное, - наконец, процедил тот, что стоял посередине.
Глава II
Тепло. Даже очень тепло. Трудно дышать, а в затылке тупо пульсирует боль. На грани слышимости чей-то голос настойчиво зовет меня по имени. Уговаривая себя, открываю глаза и смотрю на каменный потолок, на котором причудливо танцуют тени.
-Сережа, ты слышишь меня?
Перевожу взгляд на сидящего рядом со мной Игоря. Для этого пришлось повернуть голову вбок, и она тут же взорвалась ослепительной вспышкой боли. Перед глазами все поплыло. Отдышавшись, смотрю на Игоря, тут же наваливаются воспоминания обо всем произошедшем. Картинка перед глазами опять поплыла и я, подняв руку к глазам, почувствовал бегущую из них влагу.
-В чем дело. Я что плачу? - отстраненно пронеслась в голове мысль. Игорь куда-то исчез, а на его месте очутилась незнакомая женщина. У нее была очень светлая кожа, а лицо пересекали тонкие розоватые шрамы. В коротких каштановых волосах мелькали седые прядки. Я посмотрел ей в глаза, и такая жалость светилась в них, что я постыдно разрыдался как ребенок. Вздрагивая всем телом, я пытался сквозь прорывающиеся рыдания рассказать ей про Олю, Сашу, Олега. Про сое непонимание происходящего, ужас и страх, сковавшие мое сердце. Она, притянув мою голову к своей груди, гладила меня по волосам, вытирала ладонью катящиеся из глаз слезы и ласково шептала что-то невнятно-успокоительное. Наконец рыдания стали затихать, еще пара всхлипов и я полностью успокоился. На душе стало как-то очень спокойно и пусто.
-Ши. Тра сэ ам, - сочувственно произнесла она.
(Бедные, еще совсем дети)
Я заторможено выбрался из ее объятий и тал спокойно осматриваться по сторонам. Женщина удивленно посмотрела на меня, встала на ноги и помогла подняться мне. Меня немного пошатывало, так что пришлось опереться о стену. Взгляд скользнул дальше, осматривая место в котором мы оказались. Это была огромная пещера; нижний ярус, покрытый мхом, пересекал небольшой ручеек, верхний представлял собой каменный навес над нижним. Именно на нем мы сейчас и находились.
Помимо нас троих (я, Игорь и женщина) я насчитал еще троих незнакомцев. Они сидели полукругом вокруг костра, почти у самого края и пристально смотрели в нашу сторону. Один из них привстал и приглащающе махнул рукой. Я, не двигаясь с места, стал их внимательно рассматривать. Тот, что махнул рукой был вест какой-то блеклый и невзрачный. Одета на нем был какая-то коричневая хламида, напоминающая одеяния средневековых монахов. На ногах у него красовались сандалии.
Второй объект оказался поинтересней. Представлял он собой эдакую гору мышц, упакованную в тяжелую куртку с нашитыми на ней металлическими пластинами. Ног из-за огня видно не было. Хмурый, небритый, с тяжелым подбородком и колючим взглядом.
Третий из всей компании казался самым молодым. Длинноволосый, с тонкими правильными чертами лица, строен и опасен. Почему опасен я так и не понял, но ощущение неправильности во всем его облике, заставляло напрягаться. Вот он повернул голову в сторону соседа и что-то тихо пробормотал. Мой взгляд приклеился к его непропорциольно большим ушам, острые кончики которых очень сильно высовывались из общей массы волос.