(Всем любимым девушкам: бывшей, будущей и настоящей...)
Вообще-то, родился он довольно далеко от этих мест, но после переезда в Кауза Фикалис никуда, дальше книжного рынка, не выбирался. С горем пополам закончил школу, технический институт и по распределению, с легкой подачи, ни к чему не обязывающего, знакомства, устроился на скучную работу второсортным программистом. Как штык, выключая компьютер ровно в шесть вечера, он спешил домой, где его никто не ждал; по утрам жарил яичницу, вечером - пельмени варил; и до полуночи читал книжки.
Жена его сама нашла - прицепилась в баре, куда переместилась какая-то из корпоративных вечеринок. Сначала она оказалась бывшей одноклассницей одного из его коллег, но тот был уже невменяем, а наш герой неожиданно для себя развлекал ее разговорами почти до утра, после чего - отвез домой на такси, растаял от прощального поцелуя и договорился о следующем свидании.
Через год после свадьбы, стоя на балконе с сигаретой, он, помнится, размышлял о том, что нашла его; рыдавшая в это время, накрывшись подушкой; половина в скромном, молодо выглядевшим для своих тридцати, неприметном на трезвую голову, программере. Он, конечно, понимал, что в первую очередь это были деньги - зарплата, неожиданно оказавшаяся куда скромнее, чем казалось ему в годы одиночества; тихая спокойная жизнь с мужем-тихоней. Однако, когда-то она клялась ему в любви и - чем черти не тешатся - почему бы и не всерьез!..
Но годы ползли, иногда - летели. В жизни - теперь уже вдвоем - ничего не менялось. Он сидел за своим компьютером, от нечего делать читая книжки, она - тоже где-то работала. К своему стыду, где именно, он не помнил. Впрочем, и название своей фирмы не больно-то его интересовало. Все время, когда ему было скучно жить своей жизнью, он читал и читал постоянно, потому что жизнь была скучной и не интересной.
А вот в книгах жизнь кипела ключом: возникали новые империи, рушились старые, шли войны, а герои произведений влюблялись и умирали. Он мечтал неожиданно перенестись в иной мир, мир своих книг. Он мечтал о вороных конях и турнирах во имя возлюбленных. Жаждал колдовской силы и волшебной свободы. В то время, как жена закатывала на кухне очередную истерику, глядя сквозь нее, он видел голубое небо и золотых драконов.
Однажды, когда весеннее солнышко согрело весь мир, а его собственные мысли о чуде уже начали чередоваться с суицидальными, придя домой, он обнаружил, что под кроватью у него затаился ужасный монстр хралгбрыс.
- Не ходи в спальню, - сказал он жене и описал сложившееся положение.
- У вас на работе опять пьянка была? - принюхалась она, но кроме бутылки пива, которую он иногда позволял себе выпить в ожидании автобуса, спиртным от него не пахло.
- Это жуткий зверь, - продолжал он тем временем. - Ростом с упитанного теленка, а тело его покрыто зелеными колючками, как у дикобраза. Когти его длинные и кривые, а клыки не помещаются в пасти. Он всего лишь зыркнул на меня своими, налитыми кровью, глазищами, и я на мгновение потерял способность двигаться. Да что там - даже думать! Стоял, парализованный, пока он не попытался из-под кровати выбраться. Тогда лишь я очнулся и выскочил из комнаты, захлопнув двери.
- Может, это был таракан? - ехидно спросила жена.
- Нет! - воскликнул он и неожиданно почувствовал, что выходит из себя, хотя до этого во всех конфликтах убегал - наоборот - в себя. - Я докажу тебе. Я добуду его и принесу тебе. На ужин у нас сегодня будет дичь!
Он снял со стены старое охотничье ружье, ягдташ и отправился на охоту.
Хитрый зверь, разумеется, уже ретировался, но оставил за собой четкий след, по которому, с некоторой опаской, и двинулся наш герой. Он шел бескрайними полями, густым лесом, перепрыгивал ручейки, переплывал реки и перебирался шаткими мостиками чрез ущелья. Цепочка следов - огромных, с чайное блюдце, не считая изогнутых когтей - вела его ясным днем и лунной ночью. Уже под утро, когда луна пряталась в перине туч и смолкали цикады, он взбирался на дерево, опасаясь, что хищник вернется чтобы разделаться со своим охотником. Однажды, проснувшись, он обнаружил на коре дерева и на земле под ним длинные борозды, оставленные зеленым чудовищем.
Во время странствий он видел великанов и карликов с песьими головами; миновал логово сухопутного морского змея, как две капли воды смахивающего на соседа из 13-й квартиры; спас даже одну принцессу, хоть это и другая история и верность оставшейся дома супруге он, все-таки, соблюл. Но в основном местность казалась безлюдной и лишь изредка встречались развалины замков и пепелища деревень.
Иногда он вспугивал шакалов и прочих падальщиков от останков хралгбрысовой трапезы. Обычно ею становились вепри и антилопы, один труп был медвежьим, а однажды он отогнал трупоедов от останков человека.
Как-то раз, на лесной тропинке, завернув за поворот, он нос к носу столкнулся с объектом преследования, да так неожиданно, что не успел снять с предохранителя ружье. Зверь зарычал, вздыбил шипы, хлестнул хвостом по земле. На клыках блеснула слюна, а в рубиновых глазах - некое подобие гастрономического интереса.
- Впервые вижу столь настойчивый завтрак, - рыкнул монстр. Голос был глухим и невнятным из-за огромных клыков.
- Я не завтрак, - огрызнулся охотник, проклиная свою неосторожность.
- Завтрак, завтрак, - осклабился хралгбрыс и гнусно хихикнул: - А я - турист!
Хвост еще раз взметнул пыль и зверь прыгнул. Однако "завтрак" проявил сноровку, совершенно не ожидавшуюся от программиста - ловко увернулся и заехал противнику в ухо прикладом ружья. Тот по-собачьи фыркнул, тряхнул головой и снова атаковал. На этот раз, наш драконоборец, отползая назад, лягнул зубастую пасть, прищемив алый раздвоенный язык. Чудище возопило и набросилось на человека; навалилось, вонзив когти в податливую человеческую плоти; и тут грянул выстрел.
В последний момент, как это бывает лишь в паршивых голливудских фильмах и романах начинающих авторов, ему удалось-таки снять предохранитель и спустить курок. Выстрел отшвырнул чудовище с развороченной грудной клеткой, но оно было еще живо, когда он приблизился. Хрипело, булькало кровавой пеной, конвульсивно вздрагивало; и лишь хвост метался, оставляя на колючках клочки зеленой шерсти.
Победитель тоже был ранен - охотничья куртка исполосована, а в прорехах алела кровоточащая плоть. Кроме того - он еще и ушибся, когда падал, и теперь голова гудела, а перед глазами мельтешили серебристые искорки.
- Обидно, блин... - захлебываясь кровью, через силу проговорил хралгбрыс. - Ты хоть в Кваку на работе гоняешь?
- Нет, - он покачал головой, но монстр его уже не слышал. В этот момент Михаил уже спрашивал у него документы, справки и прочие бюрократические подробности. В живых остался только один...
Первым делом он попытался перевязать себе раны, потом, взвалив на плече хвост с зеленой потрепанной кисточкой на конце, некоторое расстояние протащил свою добычу волоком, но труп так и норовил зацепиться за что-нибудь своими колючками - и тогда приходилось останавливаться и, заодно, отдыхать. Потом он понял, что не дойдет. Тогда он достал нож и отделил кошмарную рогатую голову, хвост, правую переднюю лапу и штук пять зеленых ядовитых игл. Запихнул это в ягдташ, и продолжил путь.
Умирая от усталости, позже он выбросил лапу; затем - оказавшийся неожиданно тяжелым, хвост. Колючки сами пропороли сумку и потерялись по дороге. В итоге, когда, совершенно отчаявшись, он добрался-таки домой - из трофеев осталась одна гигантская башка с клыками, рогами и остекленевшими глазищами. Узрев свою благоверную, он неожиданно почувствовал позыв показать ей отрубленную голову, заставить взглянуть в ее глаза (он почему-то был уверен, что жена окаменеет) и вернуться обратно, к спасенной им принцессе.
- Дорогая, иди сюда - я тебе покажу что-то, - решившись, сказал он и опустил руку в сумку, нащупал колючий клок шерсти. Извлек и сунул в лицо жене смертоносную вещь. Она завизжала.
- Идиот! Я специально покрасила кошку зеленкой и выпустила ее в комнате, чтобы ты подавился своими кретинскими сказками. Чтобы ты, хоть раз, отвлекся от своих дурацких книжек и обратил на меня свое внимание. Ты - бессердечное, бессовестное чудовище!
Она вылетела из комнаты, как обычно, в слезах; зато он все понял. Швырнул кошачью голову ей вдогонку (на двери осталось грязное пятно), брезгливо вытер руку о штанину, вышел на балкон и бросился вниз.
А на третью ночь - обернулся хралгбрысом, вернулся домой и загрыз свою бывшую...
(В процессе написания рассказа ни одна кошка, вроде бы, не пострадала...)