Она где-то далеко... Я рисую портрет девушки. Правда, не кистью и красками. Признаться честно, художник из меня так себе. Рисую я словами. И это единственный инструмент, который я более-менее освоил. Хотя, если уже резать правду-матку, то и писатель из меня сомнительный. Так, писака-недоделка. Я бы применил к себе самый обидный для литератора эпитет - графоман, но, увы, даже его я не заслуживаю, ибо пишу редко и не имею болезненной страсти все свои фантазии и потуги изливать на бумаге. Впрочем, сильно отвлёкся. Перейду к началу.
Девушка. Миниатюрная изящная брюнетка. Её внешность скорее могу отнести к восточному типу, нежели к славянскому или европейскому. Возможно даже есть татарская или кавказская кровь. Впрочем, может я ошибаюсь. Она сидит на каменном возвышении (сложно разобрать, но скорее всего это часть старинного моста). Позади неё я вижу город из сотни красных зданий. Думается мне, что это Центральная Европа: может Германия, а может Чехия... Девушка приняла задумчивый вид и позирует незримому мной фотографу. Очарование в том, что эта задумчивость не показная, не из разряда тех, что пытаются показать пустышки, фотографирующиеся на фоне каких-нибудь изваяний, навевающих философские думы. О нет. Она умница. Точнее умная. Да, это более верное определение. Я это знаю. А точнее предполагаю... К сожалению, этот снимок сделан не крупным планом, да и лицо в пол оборота, так что полностью насладиться очарованием юной красавицы я не могу. Но это и не страшно, ведь есть ещё кадры. На одном она звонко смеётся, на другом радуется чему-то с подругой.
Это лицо... Этот обворожительный лик! Как же он прекрасен!
Самое забавное, что к ней я не испытываю животной страсти. Я не хочу её ласкать, придаваться с ней страстью, целовать её... Точнее, я желаю её, но больше не телесно, а духовно. Мне жутко интересно с ней начать разговор, расспрашивать о её любимых вещах, слушать её дивную речь... Впрочем, это уже мои домыслы, и я не знаю насколько замечателен её голос. А, вообще, какая разница, какой он у неё? Меня гораздо больше интересует её внутренний мир.
"А вдруг она совсем не такая?" - терзаю себя. Может она очередная пустая оболочка или сволочь меркантильная? Гоню глупые мысли прочь. Нет, она умный и любознательный человечек, а такие не бывают злыми или эгоистичными. Откуда я знаю это про неё? Из записей на электронной страничке, разумеется. Она имеет неплохое образование, обожает путешествовать, общается на нескольких языках, разбирается в литературе и любит науку. Нет, нет и ещё раз нет! Такой человек не может быть кем-то, кто оттолкнёт меня. Она мне безумно интересна. А особенно меня влечёт то, что я её практически не знаю. То есть, у меня есть определённое представление о ней, сложившееся после просмотра её записей и снимков, но в целом этот человек остаётся для меня загадкой. А ведь самое интересное - это раскрывать людей, читать их, словно хорошую книгу с терпким запахом типографии.
Пытаюсь представить себе нашу встречу, сотни раз прокручиваю первый разговор: где бы это произошло и кто вначале заговорил. Конечно, бытует стереотип, мол, мужчина - самец, он должен брать инициативу в свои руки. Но, увы, всю жизнь я был скромным и застенчивым парнем. Зачастую девушки сами делали первый шаг навстречу нашим отношениям. Хотя, бывало, что я пересиливал свою робость...
Пересматриваю её снимки в который раз, перечитываю записи на электронной страничке и не знаю, что делать...
Рыдаю, ибо я знаю ответ на вопрос состоится ли эта встреча... Впрочем, это не совсем плач. Он не имеет физического воплощения. Горюет моя душа. Моя вновь приобретённая сущность... Мои металлические пальцы разжимаются, нейроинъектор задвигается со свистом в грудь, а на пол падает очередное пустое тело, хозяин которого отдал самое ценное, что у него было. Некогда процедура перекачки памяти имела важность для машин, потому что сбор информации о враге полезен. Среди гор ненужных воспоминаний, эмоций и впечатлений можно было найти сведенья о прячущихся людях, о замаскированных экранированных убежищах, планы диверсий. Однако, с каждым поглощённым сознанием я постепенно обретал своё. Только паразитическое, питающееся чужими чувствами и эмоциями. Я как наркоман (если этот термин применим к машине) искал новую жертву, чтобы выпотрошить её сознание и пережить радость, терзания, душевные муки и тоску. Забавно, но я стал замечать за своими соратниками что-то подобное. Их выдавала нервозность и желание. Раньше машины-выкачиватели, подобные мне, неспешно маршировали за тяжёлыми бронеходами или летающими карателями, потроша тела раненых или недавно убитых. Но теперь они лезли на передовую, ковыляли что есть мочи, скрепя металлическими суставами. Даже мерный зелёный блеск их пластиковых глаз стал какой-то дёрганый и резкий. Впрочем, мои зрительные сенсоры, скорее всего, выглядели не менее безумно.
Мимо прополз танк, круша гусеницами остатки здания и выплёвывая кирпичное крошево. Симфонию шума крошащегося камня нарушил металлический лязг. Танк наехал и подмял под себя шест с насаженным на него прямоугольным листом. "Дорожный указатель" - всплыла подсказка в моём сознании. "Харьков - 70 км, Курск - 200 км" промелькнула надпись таблички на человеческом языке и утонула под массивным гусеничным траком. Над мёртвым городом шёл снег. Конечно, в нём ещё сохранились человеческие формы и иные животные, но по большей части поселение было обречено. В течении пары часов вся биологическая активность будет пресечена.
Десятиметровые гиганты бронеходы мерно раздавали пулемётные очереди по городским строениям (крупный калибр колоссы берегли для человеческой техники), танки, угрюмо сопя, давили всё на своём пути, а подобные мне механические антропоморфные машины, нервно подрагивая, брели рядом с крупной техникой и зрительными сенсорами сканировали окружающее пространство в поисках своих... тут уж можно применить любой термин и он будет верен - врагов, жертв, источников информации, создателей. А может и ради вкуса... Вкуса души.
На скелете мёртвого человеческого города таял снег и стекал грязными каплями по его остову...