Сегодня Сергею явился бог. Он много требовал и кричал, чесал грязную слипшуюся бороду. В своё время, когда к ним заходил раз в месяц батюшка из соседней церкви, священник рассказывал о боге в абсолютно ином обличие. Тот не был худ, скорее он был тучен, он был чист и опрятен. А самое главное, он был добр. Причём доброта этого существа распространялась на всех: от мала до велика. Даже на Кольку-Хлыста. Сергея это сильно удивляло. Впрочем, эти мысли заботили его не так часто и посещали во время пребывания в здравии. Помнится, когда местного батюшку Андрея раздирали прямиком в его новенькой Toyota Corolla, у Сергея было дикое желание спросить о доброте и всеобщей любви заоблачного толстого старика. Но...
Сергей лениво побрёл по коридору. Колька-Хлыст сидел на своём стуле, выпучив глаза и раззявив рот. Даже сейчас от него шла какая-то злоба и ненависть. Но теперь он был гораздо лучше того, прежнего. Сергей подошёл к нему, поправил причёску, сдвинув на бок сильно поредевшие за последние дни волосы. Колька прорычал что-то не внятное: то ли поблагодарив, то ли отругав. Кто его теперь разберёт. После данной процедуры человек подошёл к посту и сел за стол. Из открытого сейфа он достал поднос с таблетками.
- Приём лекарств! - заорал Сергей.
Со всех сторон понеслись звуки: кто-то недовольно хрипел, кто-то поднимался с кровати, скрепя пружинами. Через несколько минут у поста уже стоял десяток зомби. Людей видно не было. Отлёживались наверное. Привыкли уж, что их больше не будили и не гнали с утра на приём препаратов. Один только старый дед Василий с трудом ковылял в направлении стола Сергея. Совсем он плох был и делал всё на автомате, как приучили его лет двадцать назад.
Зомби недовольно бурчали и скалились. Сергей взял пластину трифтазина, выколупал пару синих таблеток и дал первому стоящему 'пациенту'. Зомби рассеяно водил взглядом мёртвых белков из стороны в сторону. Протянутая рука с двумя синими кругляшками медленно поползла ко рту. Положив трифтазин в рот, зомби зачавкал и заурчал.
После того, как весь персонал был инфицирован, в них проснулась какая-то нездоровая страсть к лекарствам. Хлебом их не корми, а дай сожрать что-то из того, чем они раньше сами пичкали. В те дни, когда у Сергея были обострения, и он лежал в своей палате, общаясь с богом, его подопечные дико бесновались, возмущённо мыча и даже устраивая между собой потасовки. Конечно, Сергей этого не видел, но по следам разгрома и по физиономиям своих 'пациентов' он догадывался о случившемся.
Тем временем, толпа возле медицинского поста редела. Сергей с отцовской заботой раздавал таблетки своим подопечным, спрашивал о здоровье и пытался делать умный понимающий вид. Последними в очереди стояли дед Василий и Колька, решивший покинуть свой 'боевой пост'. Старый сморщенный дед с трясущейся рукой с мольбой смотрел засаленными глазами на медработника-самовыдвиженца. Сергей положил дедушке пару таблеток циклодола и, хлопнув по плечу, отправил в палату. Хлысту же Сергей с ехидной ухмылкой насыпал от души горсть слабительных таблеток. Не любил он бывшего санитара, скорее даже ненавидел. Да и за что его любить то? Каждую смену он издевался над больными, подшучивал и заставлял делать всякие глупости. А тех, кто по той или иной причине попадал к нему в немилость, Колька хлестал резиновым жгутом, за что и получил прозвище Хлыст. Гнидой он был последней.
Так с чего же всё началось? Несколько недель назад в больницу доставили очередного пациента. Отряд полиции ,'повязавший' его, насилу сдерживал человека. Таких больных Сергей в жизни не видывал: глаза безумные, оскаленный рот, из которого сочилась слюна, дикий животный рёв. Привязали с трудом тогда новенького к кровати, пичкали сибазоном, да всё без толку. А потом он укусил зазевавшегося санитара, и понеслось. Если бы Сергей смотрел телевизор, то он бы знал, что подобная картина творится везде. Люди нападали друг на друга, заражали. Зомби плодились со страшной силой, искали живых и пожирали их. Самое интересное, что они совершенно не интересовались такими, как Сергей, пациентами психиатрических больниц. Не воспринимали за живых и всё. То ли родство какое-то чувствовали, то ли мозг им не нравился у сумасшедших. Не понятно почему, но факт: зомби не ели ни домашних питомцев, ни тех, кто не дружит с рассудком. Поэтому, когда в больнице пошло массовое заражение, то пострадал лишь персонал. Не тронули почему-то санитара Гришку, хотя он давно вызывал подозрения и порой сам был похож на больного. Гришка в конечном итоге убежал куда-то на радостях. Может в город. А Сергею бежать было некуда. Домашние от 'шизика' отказались давно, к больнице он привык. Так и стал Сергей тут местным эскулапом. Нравилось ему, что теперь он не просто какой-то дурачок, а человек при деле. Важная, так сказать, персона. Вот, только приступы донимали его. Раньше их купировали, а теперь приходилось терпеть.
Впрочем, он уже перестал бояться своих видений и бреда. Раньше ему пытались втолковать, что образы эти иллюзорны и патологичны. Что существо, являющееся ему, не тот самый бог, а плод больного воображения. Теперь же Сергей точно знал, что именно бог и предстаёт перед ним. И страх отступил... Добрый старик, о котором рассказывал тучный священник, не допустил бы подобного. А вот тот, злобный и грязный мужичок, что 'навещал' Сергея, вполне подходил на роль создателя апокалипсиса.
Сергей опрокинулся на спинку стула и чуть откинулся назад. Зомби лениво ходили по коридору, посапывали и грустно мычали. Утренний свет, пробивавшийся в зарешёченное окно психиатрической лечебницы, наполнял соседний город. На крыше одного из пустующих ныне домов кто-то второпях написал синей краской: 'кто же после нас?'.
Сергей с улыбкой идиота раскачивался на стуле и наслаждался своей новой жизнью.