- Элермэ, хватит! - Амалирос страдал третий день. - Я не буду есть эту пакость! Я такого никогда не ел. До вчерашнего дня. Каша зеленая... Светлая пытка...
Повелитель был утомлен и печален. Тиалас, кувшинка озерная, все-таки вмешался в естественный ход дела. Пока вел Элермэ к возвышению, Владыка, как "принимающий участие в Обряде", успел-таки нашептать Светлой об истинных причинах его, Амалироса страдания. Темный видел - этот Правящий "собрат" даже глаза скосил, недвусмысленно намекая, где все причины сосредоточились. Ну, хорошо, что хоть опустил подробности, как именно случилось такое несчастье. Случилось и всё. Элермэ этого оказалось достаточно. Сначала глаза у неё стали круглые. А потом на лице нарисовалась такая мука, что Темный решил сразу же после обряда призвать Тиаласа к ответу. У неё же, как у Вестницы, излишне живое воображение. У них вообще вся семья болеет этим недугом. Как представят себе что-нибудь, так сразу и преувеличат до размеров катастрофы.
Но это оказалось не страдание, а коварная Светлая Сострадательность. Он уже на следующий день, чтобы доказать, что все в порядке, удушил свежевыловленного выползня. Попытки доказать то же самое каким-нибудь другим способом настойчиво пресекались. Она должна, видите ли, быть уверена, что всё прошло. При этом его мнение не учитывалось. Когда же, наконец, эта уверенность её посетит? И от чего она появится? А пока Элермэ сострадала искренне и самозабвенно. В Озерный Край отправлялись Вести. Оттуда летели голуби. Амалирос возненавидел этих птиц. Каждая крылатая тварь была приправлена очередным рецептом. Вряд ли Лаариэ поверила, что Повелитель Темных ранен. Слава Создателю, его Светлая супруга была достаточно деликатна, чтобы не вдаваться в детали. Если его еще хотя бы день будут пичкать этой "пищей для ослабленных", он сойдет с ума. Человеческие зелья - чепуха. А вот эта зеленая муть в чашке - отрава. Отвар. Отвар отравы.
Подданные и раньше не были шумными, а теперь и вовсе стихли. Крадутся неслышно, как тени по стене. Ар Минэль докладывает шепотом. Шестидневные празднования плавно перетекли в траур. Элермэ гневно сверкает глазами на каждого, кто нарушает его покой. Выгнала Тиаласа. Он пытался говорить в полный голос и заявил, что она не заботится, а тренируется как будущая мать. Если он прав, то тренировка будет затяжная. И не возразишь. Когда кто-то встает в позу и пытается настоять на своем, поставить зарвавшегося на место - легко. А попробуй не открыть рот, когда тебя жалобно просят: "Ну, Лирмо, ну еще ложечку". И имя-то у него теперь... Сссветлое! Переименовала на свой лад от полноты чувств. Его еще никто так не любил - долго, настойчиво и много: четыре каши, два салата, шесть отваров каждый день. Причем - самостоятельно. Открывающим, обретающимся на кухне, Элермэ не доверяла.. Ар Минэль доложил, что бушевала она страшно, когда один из них попробовал сделать шаг в сторону какой-то плошки с очередной зеленой жижей.
Все-таки Светлые коварны. Хитры и коварны. Провела, обманула, запутала. Слово Повелителя - это слово Повелителя. И его придется сдержать. Наивный! После весьма неплохого выползня, она так рыдала, что он расчувствовался и допустил ошибку. Пообещал. Знал бы раньше, что такое "постельный режим", ни за что не согласился бы. Кто же мог подумать, что это выражение означает тоскливое одинокое лежание в спальне с непременным поеданием безвкусных кашеобразных блюд, состав которых даже спрашивать не хочется. Тут точно Лаариэ постаралась. Ладно, Озерный, как только закончится пятидневный срок, будет тебе Темная Месссть. Если, конечно, очередная порция стряпни не станет для него последней, когда Элермэ вернется.
Дверь в спальню тихо приоткрылась. Озерный Владыка проскользнул внутрь и сразу же зашептал:
- Ну, прости! Я думал как лучше. Женщины же такие отзывчивые, когда кому-то плохо. Я решил, что если не так... так вот по-другому удастся слегка вас примирить. Хотя бы на время Обряда. Я и подумать не мог, что сострадание Элермэ - безгранично. На, я тебе тут принес. Запей. Я знаю, чем тебя кормят. Мне однажды гидра ногу вывихнула, в колене. Целый месяц так мучился. Лучшие рецепты Лаариэ, сочувствую. - Тиалас выглядел расстроенным и несчастным. Еще один чувствительный нашелся!
- Твое счастье, - Амалирос хлебнул из фляжки, - что не с пустыми руками пришел. А то придушил бы тебя прямо во время постельного режима. Без нарушения обязательств. Затащил бы сюда за плащ и придушил. Сссветлые! Вы всех раненых так мучаете? Сам-то чего страдаешь, как закисающее болото? - Темный вздохнул и расслабился неимоверным усилием воли. В договор о "режиме" входил ряд дополнительных пунктов: не волноваться, не пререкаться, не сопротивляться. В общем, не жить, в его понимании. Приходилось соблюдать. Исключение составлял только заговор, при обнаружении которого разрешалось защитить (себя и Элермэ) и покарать, всех кто попался. Как назло, заговорами и не пахло. Судя по докладам, народ был в печали и готовился к войне. Непривычно. - Озерный, хватит вздыхать. Ты то понимаешь, что я здоров как выползень!
- Самовлюбленный ты, Темный. Все я да я. А я только успеваю голубей отлавливать. Лаариэ, собственной рукой пишет, как и чем тебя кормить... а мне ни слова. Знает же, что птицы - мои. И не пишет. Ты обещал, что она сама прибежит. Или будет гонцов слать. Шлёт! Чтоб их ветром унесло! Ну, и где это ожидаемое раскаяние? - Тиалас страдальчески закатил глаза.
- Ты думал, что твоя гидра после стольких лет сразу поверит, что ты стойкий как скала, самоуверенный как альбатрос в полете и гордый как я? Подождать придется. Она же пока злится, прикидывает, что тебе придется сделать, чтобы вымолить прощение. То есть, пока еще не сомневается, что ты этим займешься. Посопротивляешься слегка и сдашься. Терпи. Прояви выдержку. Меня вот волнует поведение подданных. Мы еще и пугать не начали, а они уже рядами строятся. К чему бы это?
- Ну, ты бы видел ваш с Элермэ Обряд со стороны... Две жертвы обстоятельств. Да на вас смотреть страшно было. Все и прониклись. Если ты сам себя принес в жертву, то их уж точно... отправишь на верную смерть. Правильно я сделал, что рассказал твоей Прекраснейшей о твоих муках. У неё тоже выражение лица сделалось такое, как будто её выползню на обед отдают. Ну, а поскольку, ты - Выползень, то все выглядело совершенно естественно. Я тоже не светился от счастья. Я же за тебя переживал! Так что все идет как надо. - Озерный Владыка в очередной раз вздохнул и достал из второго сапога еще одну фляжку.
- Про то, что я угасаю от горя, мне уже доложили. С этой точки зрения, я очень правильно и выгодно использую ситуацию. Спасибо Элермэ - сам бы я себя так обездвижить не смог.
- Вот и я говорю: еще пара дней, и все поверят в угрозу любого вида цвета и запаха. Хоть в разумных гидр, ползущих к твоим чертогам... Темный, я страдаю. Я с Лаариэ никогда на такой срок не расставался. Не отмахивайся, бессердечное чудовище! Мне её не хватает...
- Тишшше! Элермэ идет. - Амалирос сунул фляжку под подушки. - Прячься, она в зале! Не ту...да, дорогая! Это мой обед?
Элермэ, с полным подносом в руках и глубочайшим сочувствием в душе, выслушала вопрос, который сопровождался грохотом. Грохотало где-то внизу. Под полом. Подозрительно. Но не пытать же больного такими несущественными мелочами. Она же пока не знает, где здесь какие ходы. И что-то такое этот несчастнейший рассказывал про звуки, которые доносятся из самых неожиданных мест. Да, определенно, эти явления начались после того, как часть дыр, сделанных Даэросом, заложили камнем. Оставшиеся в узких ходах пустоты создавали эффект переноса звука. Вот это, наверное, оно и есть.
Светлая присела на постель к больному. Амалирос вздрогнул и скривился. Паштет из крапивы, липовый отвар, корни осоки... сено сплошное. Может, она перепутала его со своей больной лошадью? Или Лаариэ не поняла кто у Элермэ тут раненный? Может спросить? Спросить не дали.
- Лирмо, не крутись. Не отворачивайся. Постарайся, съешь все, и тогда я тебе обещаю - сегодня на ужин будет мясо. Не капризничай, ну! - Элермэ пыталась попасть в цель вилкой с паштетом. Цель перестала дергаться. Повелитель открыл рот, сморщился и со стоном проглотил зеленую массу.
Второй стон раздался из-под кровати. Элермэ дернулась и разлила отвар, которым полагалось запивать эту гадость. Амалирос стоически перенес обливание. Ну, хоть не кипяток. Вот спрашивается, зачем он лезет обратно? Не мог пересидеть? Протяжный гул, который издал серебряный поднос, опускаясь на голову Озерного Владыки, подтвердил опасения его Темного Правящего Собрата - не мог. А Элермэ не могла отреагировать иначе на голову, которая четко обрисовалась под свисающим до пола покрывалом. Голова ткнулась в пол.
- Милый, - Элермэ излучала доброту вперемешку с яростным желанием защищать немощного. - Это заговорщики решили тебя добить? Напасть на беспомощного?! - Светлая пыталась сохранить невозмутимость, но праведный гнев побеждал в схватке с деланным спокойствием. Заодно следовало выяснить, как заговорщик проник в спальню. Не лежал же он под кроватью два дня. Или лежал? Ждал, когда её ненаглядный Выползень расслабиться совершенно, чтобы напасть. - Сейчас я его добью!
Элермэ откинула покрывало и ухватила злоумышленника за косу. Коса была одна, что недвусмысленно намекало на то, что злоумышленник... Светлый. Темные предпочитали либо волосы забранные в хвост, либо не менее четырех кос, как их Повелитель.
Голова дернулась, и Озерный Владыка сам вытащил себя из-под кровати целиком, упираясь левым плечом в пол. Элермэ от удивления забралась на кровать. Правую руку Тиалас бережно прижимал к себе. Подбородок был рассечен, на лбу кровоточила ссадина.
- Рад приветствовать Вас, Прекраснейшая! - Светлый слегка покачивался. - Вот, решил навестить страдающего Собрата и неожиданно пострадал сам. Амалирос, эти твои ходы несколько травматичны. Я кажется, сломал руку. А моя бывшая подданная заразилась от тебя подозрительностью. - Светлый ощупал здоровой рукой шишку на затылке. Шишка тоже была здоровая. Оценил вес подноса, который Элермэ использовала теперь как щит. - Это вот этим оружием меня так немилосердно встретили? Весомо!
- Ох, Владыка, я совсем не подозревала, что это Вы... там. Значит там ход? И часто Вы так... ходите?
- Дорогая, - Амалирос не собирался так вот сразу раскрывать все подробности этого хода. - Озерный Владыка уже так ходил. У нас же могут быть тайные совещания. Должны быть. А ход - очень хорошая вещь на всякий случай. Кстати, ты, как Правительница, только что оскорбила действием Высокого гостя. Извинись, переползи через меня и дай Гостю сесть. Он же еле стоит! - Темный задумался. - И не забудь известить Прекраснейшую Лаариэ, что её Супруг пострадал на благо Озерного Края. Кто будет сращивать кости?
Элермэ и не подумала переползать. Она обошла повелительское ложе и пронаблюдала, как Озерный Владыка прохромал один шаг, рухнув на свободную часть кровати.
- Считайте, что извинения приняты. Кости я сам сращу. Не надо никого извещать. Ерунда - колено просто ушиб, а ссадины сейчас ... исправлю. - Тиалас поморщился и попытался разогнуть руку. - Элермэ, Вам не следует смотреть, как я кости на место ставить буду. Вы не в том положении... То есть, как раз в положении.
- Конечно, конечно. Я пока схожу за едой. Амалирос почти ничего не съел. А потом... потом я поинтересуюсь этим ходом... - Светлая Супруга Темного Повелителя покинула спальню с противоречивыми чувствами. Она еще не привыкла быть Повелительницей, чтобы вот так запросто наносить удары по столь значительным головам. Владыку еще не бил ни один подданный - ни свой не чужой. Элермэ шла по Нагорным Чертогам и пыталась совершить сделку с совестью. Совесть не сдавалась. Преступление. Или недоразумение? Даже промежуточный вариант - преступление по недоразумению не утешал. Вину надо было как-то загладить. Хотя бы попытаться.
Как только закрылась дверь за Элермэ, Темный начал действовать. Забрался коленями на подушку, надавил на стену над изголовьем кровати и прорычал в открывшееся отверстие:
- Гарнис Ар Нитэль! Живо сюда.
Тиалас ощупывал руку и пытался сообразить, где может находиться этот Гарнис. И как он минует Ар Намэля, которого Элермэ использовала как стража при дверях спальни.
Но разведчик выполз из под той же кровати, так же как сам Тиалас. Только подносом по голове его никто не бил.
- Гарнис, багрянку из комнаты внизу закатить в боковой проход! И набрызгайте там чего-нибудь... хоть соснового масла, а то запах жареных перепелок уже сюда просочился. Откройте второй коридор - к Посольским покоям. Исполнять тихо и быстро! - Амалирос нырнул обратно под одеяло, разведчик нырнул под кровать, и все стихло.
- Значит, проход к Посольским покоям есть? - Тиалас покосился на Темного.
- Конечно, есть. А вдруг на тебя нападут... или на меня, пока я у тебя. Ну, зачем ты под кровать полез? Хотя... да, больше здесь лезть некуда. Но так глубоко к центру-то зачем?
- А я знал? Выползень!
- Мог бы и догадаться. Мы же там багрянку прятали, когда она "исчезла". Перед заговором. А потом вынимали оттуда. Забыл, Светлый?
- Ну, знаешшшшь! - Тиалас как раз пытался соединить кость, а этот бессердечный Темный его же еще и попрекает незнанием всех его, Амалироса, ходов и лазов. - Откуда я знал, что там открыто? Ты что всегда держишь нараспашку пол под кроватью? Совсем уже... Тогда он, кстати, был закрыт. Ты же его при мне открывал - нажимал и гладил свои стенки. Кстати, там внизу тогда никаких коридоров не было... хотя, теперь понятно, что где-то были. Вот, значит, как ты исполняешь обещания. А Элермэ думает, что ты тут лежишь. А ты по своим норам за багрянкой ползаешь. А я-то думал ты тут от жажды умираешшшь!
- Исполняю. Еще как исполняю. Точно и дословно. И никуда я не ползаю! Гарнис носит. По требованию. Ты сегодня не догадлив, Светлый. Пол отодвинуть проще из спальни. И зачем мне его постоянно закрывать - только время терять. А Гарнис там... за стенкой бокового коридора. Очень, очень сообразителен. Видишь, даже не вышел, когда ты вниз свалился. Правильно - ничего без приказа не делает. А ты...ну, хоть бы с другой стороны лез - по лестнице бы съехал... Сильно?
- Сильно. Всем весом на руку приложился поперек нижних ступеней. - Тиалас прикрыл глаза и расслабился. Темный не мешал: самоизлечение - дело тонкое и деликатное, отвлекать нельзя. Наконец Светлый выдохнул и открыл глаза. - Только бы Элермэ Весть не отправила. Лаариэ с ума сойдет. Она из-за каждой царапины-то переживает...
- Так это же хорошо! Пусть локти кусает. У гидр есть локти? Ладно, прости, хочешь с шишкой помогу? Это же моя Элермэ тебя... стукнула. Тоже, наверное, переживает. Не отвыкла пока быть твоей подданной, а уже травмировала. Прелесть какая - Темнеет понемногу... - Амалирос гордо улыбался. За него - потрясающего и неповторимого, Светлая Дева Светлого же Владыку - подносом... большим тяжелым предметом круглой формы - так лучше звучит.
- Нет, не надо Лаариэ беспокоить. Было бы что-то серьезное, а так...
- Ты мне так и не сказал, зачем ты не вовремя выполз? Ты что, не слышал, что Элермэ здесь? - Темный решил свернуть тему Вестей. Это он сам уж как-нибудь решит, что лучше, а что хуже.
- Не слышал. В ушах шумело. Я же и головой приложился. И потом, откуда мне было знать, что тебе не только еду собственноручно готовят и носят, симулянт, но еще и с ложечки кормят...
Дверь распахнулась, вошла Элермэ, а следом за ней груженый "обедом" на двоих Ар Намэль. Когда на попечении женщины оказываются целых два раненных, а не один, то она из нежной заботливой "матери" превращается в командира лазарета. Это же - непаханое поле для бурной деятельности. Переход на новый уровень заботы оценили и оба Правителя и несчастный Ар Намэль. Ему было велено кормить Повелителя. Как ребенка. Амалирос молчал, но по глазам было видно - в ярости. Секретарь трясущейся рукой наковыривал на вилку какую-то гадость и с ужасом смотрел, как Повелитель это ест. Вилку Амалирос укусил дважды - слишком рано челюсти захлопнул. При этом безотрывно и пристально смотрел в глаза секретарю. Ар Намэль видел в бездонных черных колодцах глаз Повелителя самые глубокие выработки, которые его непременно ждут.
Рядом под ласковые увещевания Повелительницы давился такой же стряпней Озерный Владыка. Элермэ решила, что спать она будет в зале. Незачем бегать между Покоями Повелителя и Гостевыми. Раненные должны быть на виду и под присмотром. Тем боле, что эти двое уже попрактиковались - утратили всякий стыд и величие, упившись, и неплохо переносили такое близкое соседство.
Где ранило и что ранило двух Правителей с разницей в два дня, Ар Намэль знать не мог. Но догадывался. Этих двоих могли ранить только те страшные неведомые силы, которые как раз собирались напасть. Значит, была битва. Значит, кто-то пытался вторгнуться в их владения Силой. Понятно, хотели Темных и Светлых разбить по одиночке. Не вышло - вовремя Озерный приехал и срочно женил их несчастного Амалироса на Светлой. На первой, какая подвернулась. Секретарь понимал: он является свидетелем слабости своего Повелителя. Такое не прощают и не забывают. А слабость была ярко выраженной. Если бы не страшные раны, от которых они, будь милостив Создатель, оправятся, такой Выползень, как Амалирос не стал бы есть то, чем он, Ар Намэль его кормит. Как младенца. Ужас, как их измотало противостояние.
Амалирос Ар Ниэль Арк Каэль не зря имел титул Высокого Мыслителя. По выражению лиц некоторых своих подданных он мог читать как по книге. Его личный секретарь стоял в первых рядах этих подданных. Идеальный секретарь - исполнительный и наивный. Для Темного эльфа - даже очень наивный. И что самое главное - до дрожи в коленках боявшийся своего Повелителя. При его преданности и страстном желании не сболтнуть лишнего, не наивные подданные весьма успешно вытягивали из Ар Намэля сведения окольными путями. Амалирос с удовольствием предоставлял секретарю ту информацию, которую он считал годной к распространению. Вот и сейчас, сразу видно, что Ар Намэль уже видит перед собой нечто страшное, не считая самого Амалироса, конечно.
Повелитель Темных издал тихий протяжный стон. Голова безвольно свесилась на бок, глаза закатились. Ар Намэль всхлипнул. Элермэ временно перестала мучить Озерного Владыку и обернулась. Её дражайший Супруг изображал полуобморочное состояние. Не слишком убедительно - просто не хочет доедать. И Владыка туда же!
Тиалас, хоть и не любил длинных титулов и не сообщал всем насколько он умный, оценил намек и удачный ход: они с Амалиросом оба полумертвые, и еда отменяется. Блюда для почти убитых, конечно, существуют. Но и их готовить надо уметь. Элермэ пока не умела.
- Ар Намэль! - Светлая рассердилась. - Что за всхлипы? Что Вы себе позволяете?
- Но они же... они же умирают... - Секретарь дрожал. После такого "запрокидывания" видение выработок в его истерзанном сознании сменилось картиной погребального костра. Двуспального.
- Да-а... - простонал Амалирос. - Тиалас, сородич, когда я умру, ты защитишь моих подданных? Ты их последняя надежда перед страшной силой... Черного Властелина... - последний то ли выдох, то ли вдох особенно удался. - Не позволь ему... - Рука Повелителя упала на грудь, изо рта потекла струйка слюны.
Элермэ вспомнила о далеко идущих планах Даэроса и решила, что когда Ар Намэля допугают, она этих лицедеев все-таки докормит. После чего включилась в игру:
- Не смейте говорить им о поражении! Они должны выжить. Обязаны! - она бы еще что-нибудь сказала о долге Правителей, но тут "ожил" Тиалас:
- Амалирос, сородич, обещаю. - Озерный Владыка захрипел как удавленник. - Можешь спокойно отправляться в Чертоги к Предкам. Хоть сейчассс...
- Ч-что сказать Вашим подданным? - Ар Намэль впал в отчаяние. Два дня назад, вот этими руками Повелитель душил выползня и вот... - Какие будут приказания?
- Скажите им... - умирающий дышал с перерывами - что если через два дня я не встану... то это - конец. Приказы... никакиххх. Могут взывать к Создателю... - Амалирос всхрапнул и затих.
Секретарь, утирая слезы, выскочил из спальни и помчался сообщать горестные, ужасные, страшные вести.
- Лирмо, это уже слишком! - Элермэ почти сама поверила, что дела несколько хуже, чем они есть на самом деле. - Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно дорогая! - Темный подхватил салфетку с подноса, который секретарь забыл там, где поставил - у него на животе. Вытер губы и призывно улыбнулся. - Иди сюда, Прекраснейшая! Я хочу тебя поцеловать. За все - за заботу, за понимание... Тиалас, хватит прикидываться мертвым. Разыгрался! Отвернись, раз уж ты в моей спальне.
Элермэ дважды просить не пришлось. Это же как раз и есть то, ради чего собственноручно шпарится крапива, кипят отвары и перетираются в пасту одуванчики. Поцелуй был восхитительный, а вот продолжение - не очень. Темный добрался до её уха и тихо зашептал:
- Тиалас прикидывается. Ему хуже, чем ты думаешь. Пошли весть Лаариэ: рука сломана в двух местах, сотрясение мозга... нет, не переживай, не подносом. Ты только добавила. Слегка. Это он об ступеньки приложился. Еще нога. Что-то страшное с коленом, но он молчит как Темный под пыткой. Узнай, как его лечить... Ты его голубей поймать сможешь? - и громко добавил - Ты хотела посмотреть на комнату. Внизу. Возьми световой кристалл со столика, разломи... Только я тебя буду отсюда держать за платье. Аккуратнее. Видишь?
- Ох, Создатель! - Элермэ заглянула под кровать. В призрачном свете кристалла виднелось огромное квадратное отверстие. Ложе поменьше пролетело бы в него целиком. Потом осмотрела вторую такую же спальню внизу, только пустую и оценила высоту и крутизну лестницы, которая поднималась от пола этой комнаты к другой стороне кровати. - Владыка, так Вы упали с самых верхних ступеней?
- Прекрасная, так случилось - не сориентировался. С самого верха. Упал. Не переживайте. Вам вообще вредно переживать. - Обманывать Тиалас не мог. Но не рассказывать же, что он "уходил" перекатом совсем с другой стороны и лестница ему встретилась только внизу, когда он до неё долетел.
- Да, дорогая, не волнуйся. Ему просто нужен покой. - Амалирос тоже не жаждал дополнительных и уточняющих вопросов. - Мы, пожалуй, поспим... до вечера. А пока Ар Намэль бегает, поставь в дверях... Ар Дэля, младшего разведчика. Он должен быть где-то в коридоре. Не помню, чтобы я его отпускал...
- Конечно, конечно. Спите. Это - самое полезное. - Взволнованная Светлая оправила покрывало. Она бы не согласилась вот так спать - с дырой под кроватью. Неуютно как-то. Но раз их это не волнует - пусть спят. - А у меня еще много дел. Надо травы к ужину перебрать. Помню-помню, я обещала мясо. Но, Лирмо, ты же не доел. - Элермэ грустно смотрела на почти нетронутую осоку.
- Знаешь, аппетит совсем пропал. С этими государственными делами... Я за ужином побольше съем. - Пообещать это было легко. Мясо он точно съест.
- Все-таки я еду здесь оставлю. Вдруг ты проснешься и захочешь поесть? Владыка, Вам тоже - на столике. Отдыхайте.
Элермэ вздохнула и покинула спальню. Амалирос прислушался. Голос его заботливой возлюбленной звучал где-то вдалеке. Значит, Ар Дэль найден.
- А теперь, скажи мне Тиалас, что ты такое сделал с Ар Намэлем, что он пропустил тебя сюда так тихо? Подкуп?
- Да ничего особенного. Сказал, что у нас совещание в преддверие схватки с врагом... - Тиалас пребывал в задумчивости. Еда, конечно, была ужасна, но забота Элермэ - так трогательна. Темный еще и целуется с ней. А он лежит тут в полной неизвестности, то есть у Темного в спальне, а Лаариэ... наверное, его почти ненавидит.
- Удачно, удачно вышло. Темные силы на нашей стороне. Да, и Светлые, конечно, тоже.
В дверь постучали. Младший разведчик получил разрешение войти и приказ: как только кто-нибудь появится в малом зале, подать условный сигнал - два раза стукнуть пальцем по двери. Задерживать всех, никого не пускать, проявлять чрезмерную подозрительность. Ар Дэль поклонился и прикрыл дверь.
- Ну вот, теперь сюда точно никто не войдет. Это не Ар Намэль, который верит во всякую ерунду. - Амалирос снова занялся стеной в изголовье. В открывшееся отверстие поступали указания. - Гарнис, еще две фляжки багрянки, перепелок подогреть, количество удвоить. Мои записи принести. Исполнять в указанном порядке. Потом - бегом на нижние уровни: смотреть и слушать. Там Ар Намэль на всех тоску нагоняет. Доложить о результатах. Кто, сколько, где и как громко молит Создателя о моем спасении. - Стена снова приняла свой первоначальный вид. Повелитель Темных допил из своей фляжки, поинтересовался содержимым сосуда Тиаласа. - Допивай и положи на пол, сейчас полные принесут. А я тебе пока... изложу план. Мы так до него пока и не дошли. - Амалироса отвлек шорох под кроватью. - Пошарь там рукой, я вставать не могу... ужас Светлый, а ползать через тебя не собираюсь.
Тиалас свесился со своего края, отогнул покрывало и обнаружил на полу две фляжки взамен пустых. Темный продолжал:
- Ну, вот, свежая. Багрянка. Собственно план: Светлый, хочешь и дальше получать двадцать золотом за мешок водорослей? Не дергайся, дослушай.. Если я перестану их покупать, это будет подозрительно. Покупать буду для тех двадцати официальных бочонков, шестнадцать мешков на каждый.
- Выползень, ты снова за старое? - Тиалас помрачнел.
- За новое. Посчитай: дополнительный доход, это - раз, твои сто пятьдесят бочонков отдам тебе за их стоимость - это два. Ну, и еще тебе процент с прибыли.
- А откуда будет эта прибыль? С тех двадцати, что ты мне продашь за два тарла?
- Нет, со всех тех, что я продам за два тарла... черных. За Предел. Ну, ты представляешь разницу в стоимости лунного и черного тарла стандартного размера? Я подсчитал - даже когда все черные тарлы перекочуют сюда - разница все равно будет существенной. Примерно вдвое. Я уж молчу про начальную цену, на первые лет триста... Все, что я упустил, открыв тебе секрет, вернется за какую-то сотню лет. Если сразу менять За-Предельные тарлы на лунные или на золото. Ощущаешь размах?
- Амалирос, Выползень, скажи мне честно - какая тебе теперь выгода предлагать мне участвовать в этом? - Озерный Владыка чувствовал не размах, а подвох и прикидывал, что еще одна целая рука у него все-таки есть.
- И тогда и теперь. Если бы ты узнал, что я отправляю за Предел багрянку и получаю черные тарлы - оскорбился бы. Твои-то камни и так обесценились, но не до такой же степени! Как только наладим обмен, степень сразу почувствуется. Кстати, продумай, что теперь с вашими коронами делать. Неприлично иметь в венце пусть и не совсем дешевый, но совершенно не редкий камень. И не самый большой.
- Узнал бы... когда-нибудь. Нет, не убедительно.
- Когда-нибудь... Не прикидывайся плесенью, Тиалас! Раньше, чем камни начнут ходить по рукам, тебе твой Светлый подданный, Властелин доморощенный, доложит. Багрянка-то через него пойдет. Даэрос будет сидеть за Пределом безвылазно. Ну, ты согласен? Это только первый этап плана...
- Первый, значит. А ты этот этап придумал до того, как в самогоне искупался или после? А то, может, тебя мысль в процессе посетила? - Озерный Владыка оценивал степень коварства Темного по выманиванию черных тарлов у собственных подданных, пользуясь наличием Предела. Коварство получалось запредельное. Оскорбился бы он сам или нет - не существенно. От него требовалось наладить поставку через Нэрниса Аль Арвиль. Таким образом... - Похоже, все-таки "до". Как интересно и вовремя ты раскрыл свою тайну! Истинная Темная благородная щедрость в обмен на еще большую прибыль... Вот, значит, почему ты, Выползень, выдал секрет багрянки!
- Ну, "до". Ну, рассказал с упреждением и поправкой на ветер. Не надо делать опять такое лицо, как тогда, на бочке. Ты что ли не стараешься на благо народа? Чем тебя не устраивает всесторонняя выгода? И тебе и мне... А там, за Пределом черные тарлы стоят дешевле розовых. И там - мои подданные. Они тоже должны жить не без маленьких радостей. Имеют право и средства. А я, между прочим, еще с до-Предельных времен имею право на часть этих тарлов. Но не стану же я пользоваться бедственным положением своего же народа... части народа.
- Не станешь?
- Не стану.
- Ну... ладно. Согласен. Больше четверти предложишь?
- Я думал у тебя наглости хватит только на пятую часть. Какие, однако, Сссветлые аппетиты... Ладно, я, как ты знаешь - не жадный. Четверть - твоя.
- Гм. Отчетность... Моего наблюдателя - в твой застенок с бочками. А то я не буду знать от чего она - четверть. - Озерный Владыка вздохнул, хлебнул и добавил. - А чего ты так удивляешься? Твои норы дурно влияют, даже если по ним не ползать. Багрянка... Действительно - бесценная вещь. Никакого запаха. Излагай вторую часть подлой композиции... Мыслитель.
Даэрос соединил все рассказы пленных, с дополнениями, уточнениями и прочими мелкими и крупными сведениями. Все, что он услышал и узнал, если посмотреть с точки зрения пленных, было известно здесь почти всем и каждому. Кроме Темных эльфов, гномов, да еще кроме тех людей, что не покидают леса за старой Малерной. Не потому, что все перечисленные совершенно нелюбопытны, а поскольку все они - жители охотничьих угодий, принадлежащих трем крупным кланам орков. И, соответственно - дичь. Дичь, которая не смеет носа высунуть за отведенные границы.
Инэльдэ Ар Туэль будет рвать и метать, когда узнает, как распределены "её" владения, как оговариваются условия охоты, и как она, оказывается, мало знает о жизни орочьих кланов, которые в ритуальных охотничьих одеждах приходят в Синие горы. То, что она называла "охотой" в переносном смысле, оказалось ею на самом деле. Интересно, Инэльдэ прикончила недобитых, которых привела Вайола, или все-таки сдержалась? И все же, пленные что-то недоговаривали. Наверное, им просто в голову не приходило, что их пестрая компания соберётся на более длительную прогулку и рассказывать придется больше, подробнее и при других обстоятельствах.. Уж очень они удивились, когда Даэрос, осмотрев их захоронку с плащами, веревками и прочими нужными мелочами, махнул рукой на эту ерунду и приказал следовать дальше.
Ни Верд, ни Свищ, действительно, не рассчитывали уходить дальше неприметного поселка у Стонущего Леса. Как и брошенные деревни у Запретного - по ту сторону Предела, это поселение казалось не жилым. Но только с дороги. На самом деле там пересиживали орочьи патрули и переодевались все, кто ходил за Предел. Занятие было прибыльное и не хлопотное. Промышляли им четверо городских и пятнадцать сельских жителей. Все - родственники. И вот этих родственников, а точнее - ближайшее и село и город, собрались посетить "властелины" и сопровождающие их... предположительно существа, превращенные в людей. О том, чтобы прятаться, не заходить за определенные границы, избегать встречных и речи не было. Пленники приуныли. Никто из эльфов не собирался ходить туда-обратно за Предел, пользоваться их знакомствами в деле продажи ценного добра, а сами они теперь рассчитывали дожить до первого патруля. В такой компании далеко не уйдешь.
Первый патруль встретился на окраине села. Орков привели местные жители, которые как раз убирали овес, когда на дороге показалась нелепая компания. Со стороны Стонущего Леса к мирным гражданам За-Пределья приближался Властелин во всем блеске. Но они не поняли, какая честь им оказана и побежали за помощью к единственным защитникам. К оркам. Защищать их требовалось от любого, кто не являлся человеком, гномом, что промышляли торговлей по окраинам, и конечно же - орком.. А на одной из лошадей ехал беловолосый Темный эльф, насколько они знали приметы этих ужасных злых существ. Древнее предписание - сообщать о подобных явлениях, силу не утратило. Хотя в приход на эти земли Темных эльфов уже давно никто не верил. Орки, которые эти предписания давным-давно составили - тоже не поверили взволнованным селянам. Поэтому собирались неспешно. Даже размышляли, а не доесть ли сначала. Но люди были настойчивы. Так что встреча состоялась у ограды крайнего дома.
Орки не верили своим глазам. Существо в черно-серебряных одеждах было одето не по-местному. И раздето - тоже. Эльф, похожий на Темного, даже очень похожий, смотрел нагло, оружие доставать не собирался. Да его, кажется, и не было. Мальчишка-подросток, высунулся у него из-под руки, и чуть не вываливаясь из седла, тыкал в них пальцем и что-то радостно лопотал, то и дело хлопая себя по ляжкам от восторга. Один местный житель, всем известный Свищ, а так же его родственник, которого в селе тоже знали, были связаны одной веревкой. Веревка заканчивалась в руках вполне обычной девицы. Девица сидела в седле впереди не менее обычного мужика и нервно её теребила. А ещё - смущалась и краснела. Вперед вышел не взнузданный лошак, взрыл копытом землю и заорал. Орки вздрогнули.
Даэрос оценивал экипировку орков. Она сама по себе могла рассказать куда больше, чем пленные. Железа было много. Ржавчины на нем - тоже. Дырявые кольчуги были одеты поверх некогда ярких, а ныне заляпанных рубах. Пластинчатые оплечья никак не вязались с кольчугами и были явно от других доспехов. Шлемы с продольным гребнем были бы не удивительны, если бы не два обстоятельства. Вместо конского хвоста, который мог выдержать удар меча и свести его в сторону, как смутное воспоминание об этом хвосте гребни шлемов украшали хвосты лисьи, собачьи, а у одного - даже куний. Помимо никчемных хвостов имелась "защита" для уязвимых орочьих морд. При том, что высотой лба орки никогда не отличались, а разрез глаз на плоском лице можно было найти не сразу, железная пластина была испорчена большими круглыми отверстиями для этих самых глаз. Другими словами - мало что защищала. Зато местные стражи порядка имели вид навсегда удивившихся. Наручи одеть они не удосужились. А кожаные поножи с кое-как приклепанными полосами железа подчеркивали кривизну ног, торчащих из коротких, до колена штанин. Обувь заменяло нечто кожаное и стоптанное до неузнаваемости. Единственное, что роднило внутри-Предельных орков с их за-Предельными сородичами - запах. Правильно Расти верещал: "вонявые".
По мнению Расти "вонявые" вырядились как чучела. Даэрос это мнение разделял. На патруль эта пятерка не тянула. Несмотря на копья, кривые мечи и окованные железом дубины. Видя, что оружия при путниках нет, именно за такую дубинку и взялся один из орков. Был ли он в патруле главным или наоборот - самым не главным, понять было невозможно. Орк отдал копье соседу, полез куда-то за спину и стал искать кожаные тесемки. Нащупал, стал развязывать. Полутемный смотрел на это чудо и недоумевал. Ремешок был пропущен через рукоять диковинного оружия и обвязан вокруг пояса. Орк искал узел долго. Даже Пелли забеспокоилась: "Что ж он на перед не передвинет?". Она тоже не могла воспринимать этих копейщиков как угрозу. Орк, наконец, сообразил и действительно передернул ремешок. Узел, наконец, обнаружился, но пока не сдался. Убить этого "воина" можно было раз тридцать-сорок. Но Даэросу было интересно, что будет дальше. Рядом возмущенно сопел Нэрнис. Ему интересно не было. Пленные так и вовсе выражали непонятные чувства - они подвывали, рвались, то в падали на колени, то вскакивали. Сульс забрал веревку у Пелли и дернул, призывая Свища и Верда к порядку.
Наконец, орк справился с ремешком и что-то вопя, пошел вперед. Вопил он громко. Айшак решил, что его хотят перекричать и доказал, что это невозможно. Он и так устал топтаться, а драки пока не предвиделось. Но тут орк замахнулся на него дубиной, как замахиваются на собаку палкой. Мол, уйди, животное. Животное дало орку пройти мимо и нанесло удар в спину копытами. До Пегаша носитель дубины не долетел. Даэрос возблагодарил Создателя. Властелинам совсем не пристало падать со вздыбившихся коней и пачкать роскошные плащи. Айшак между тем, решил, что начало положено и помчался гонять тех четверых, которые так и стояли на дороге. Орки выставили копья - кто выше, кто ниже. Выучкой тут не пахло, вся четверка топталась и спотыкалась, пока Айшак нарезал круги, выбирая с кого начать. Тот, которого он уже зашиб, поколупался в пыли, нашел свою дубину, подобрал и продолжил путь. Он еще не понял, что его опрокинуло, но уже шел исполнять свой долг. Тупость за орками водилась, равно как и тупая исполнительность. Нэрнис перестал сопеть и возмутился:
- Даэр, это недоразумение собирается нас... дубиной? Меня - дубиной? - Светлый имел разгневанный вид и уже почти соответствовал роли.
Полутемный прикинул расстояние.
- Нэрьо, его нельзя будет "разорвать", если он сделает еще шагов двенадцать. Кольчуга разлетится - коней посечет. Пегаш тебя скинет и затопчет. Или сейчас... или дубиной. Получишь.
Орк погрозил своим оружием и сделал еще четыре шага. Пелли взвизгнула, Сульс не дал ей упасть. Расти выдохнул: "Уххх!". Пленники вцепились связанными руками в ногу Сульса - оба в одну. Орк рассеялся, изобразив на прощание фонтан брызг, ушедший вертикально вверх. На дорогу кучей обрушились шлем, оплечья, кольчуга и даже поножи. Только меч улетел в ближний огород, да стоптанный башмак приземлился где-то там же меж грядок. Нэрнис приподнял бровь и посмотрел на брата. Брат оценил: "Растешь!". Орки на дороге замерли. Айшак сбил еще одного. Но Даэрос решил, что ушастому другу в этом сражении делать нечего. Только портит впечатление. На зов "Айшак, иди сюда" зверь не отзывался. Он не привык к такому спокойному обхождению. Полутемный попробовал и про укроп напомнить. Не помогло.
Айшак, услышав знакомый зов, поскакал к хозяину. Орки построились в ряд и взялись за мечи.
- Нэрьо, давай еще одного. Ты, Верд, ну-ка переведи им, что перед ними страшный Черный Властелин и сейчас они все станут жидким удобрением.
Пока пленник орал на орочьем, сообщая явно больше, чем велено, Нэрнис шепотом спросил:
- А надо? Что-то я как-то... расстроен. Эта тварь с дубиной, конечно, вела себя возмутительно, но... - Светлый явно собирался задуматься над высокой или не очень моральностью своего поступка.
- Еще как надо! Ты что, видишь разницу между дубиной... кстати, куда дубина улетела?... и вот этим ржавым клинком? Меча у тебя с собой нет, я мараться об эту падаль не собираюсь. Посмотри, до какого состояния они людей довели! Давай!
Нэрнис посмотрел на Пелли. В обмороке. Сульс - бледный. Пленники скоро вслед за Пелли отправятся. Только Расти все время норовит высунуться и посмотреть. Светлый решил, что если их кто и довел, то он сам. А ребенку на такое вообще смотреть не годится. Но Даэрос дернул его за плащ и указал вперед и вверх. Проследив указующий жест брата, Аль Арвиль увидел селян, оседлавших соломенные крыши домов, чтобы посмотреть на то, как орки будут расправляться с путниками. То есть - с ними. Смысл слова "довели" приобрел совсем иное значение.
- Даэр, я ошибаюсь, или эти мирные хлебопашцы расселись там, чтобы было лучше видно? Чтобы видеть, как орки эльфов будут... бить? Они собрались получить удовольствие? Им безразлично, что здесь есть и люди? Их сородичи... А наша сестра, к тому же - дева! Оскотинились...
- Оскотинили. Так будет правильнее. Задавили количеством. Давай, уменьшай на одного. Нам надо, чтобы орки сюда не шли, а ползли. И люди к тебе потянуться. Да, действуй ты уже!
Даэрос даже не предполагал, что в скором времени попросит об обратном. Пленники, действительно не все рассказали. В отличие от местного как орочьего, так и людского населения, они бывали по ту сторону Предела и Светлых эльфов опознать могли. Вероятно, поэтому Верд и Свищ не только считали себя умнее своих здешних сородичей и орков, но и сообщать некоторые пикантные подробности не спешили. Верд попытался предупредить и даже начал что-то мямлить, но Сульс стряс его со своей ноги. Орки, лишившись еще одного "бойца" осознали, что перед ними - сила. Кланялись не переставая, падали на колени и снова вскакивали, приближаясь мелкими перебежками к Нэрнису. Оружие побросали.
Теперь переводил Свищ. Раболепствующей троице было велено разворачиваться обратно и идти впереди. Орки шли, оглядывались и кланялись. Селяне, видя такую страшную картину, спешно покидали крыши.
- Вот, Нэрьо. Сейчас будет торжественная встреча. Сделай грозное лицо. У тебя по плану - развал нескольких строений. Соломы сверху много - летать будет впечатляюще. На нас не натряси. На себя - особенно. Властелин в соломе, это - нетипично.
Пока Даэрос напоминал брату, как должен вести себя Властелин, особенно такой маркий - Черный, Нэрнис оглядывал дома и жителей. Жили не бедно, но грязно. Орочий дух витал в воздухе. Но пятерых орков было явно недостаточно, чтобы создать такой густой запах. Светлый видел тут и там следы тлетворного влияния. Основной принцип орков: гадить там, где живешь - соблюдался неукоснительно. Смердели выгребные ямы, смердел пруд, который, по сути, тоже являлся ямой для нечистот, помои выливались сразу за порогом, образуя лужи, ручейками стекавшие к этому пруду. Как выживают, интересно? Но тут его внимание привлекло количество надписей. Надписи были на стенах домов, на развешенных по заборам грязных полотнищах, а над домом в центре села, к которому они держали путь, трепыхалось нечто среднее между знаменем и ковром. Тяжелая ткань тоже пестрела закорючками. Эти белые, явно регулярно обновляемые письмена привлекли внимание и Полутемного.
Люди тоже шли к центру села, стороной, держась за изгородями. Пестрое местное население выглядело как угодно, но только не поголовно грамотным. Даэрос покосился на Верда. Человек трясся и отворачивался, втягивал голову в плечи всякий раз, как они миновали очередной забор или дом, расписанный этими странными знаками. По всему было видно - этот городской житель прекрасно знает, что там было написано. Даже, если читать толком не умеет. Да и Свищ, похоже, был вполне осведомлен - чуть слышно вздыхал и охал. При этом оба пленника нет-нет, да и поглядывали на Нэрниса. Понятно - Властелин же. Даэрос решил, что узнать о содержании написанного следует до показательного разгрома грязного имущества.
- Верд, а теперь четко и внятно сообщите нам суть этих корявых строк. И зачем они вам нужны на стенах и в прочих несуразных местах. Запираться не советую - после вас будет отвечать Свищ. - Полутемный был отменно вежлив.
Верд понял правильно. "После", значит - после его смерти. И изложил. Местный вариант истории народов был настолько потрясающим, а обозначенные белой краской цели и устремления здешних орков такими "возвышенными", что Нэрнис начал своё торжественное вступление в должность Властелина, не доезжая до центральной избы - она же - жилище орков, она же - судебная, она же - главная. Вот она первой и разлетелась. Знамя-коврик растаяло на горизонте, стены из саманного кирпича брызнули в разные стороны, внутренним содержимым - хламом, скарбом и едой завалило трех распластавшихся орков.
Даэрос сначала с удовольствием созерцал, как затеянный в этом жилище смерч носился по селу, срывая все крыши без разбора. Брат явно вышел из себя и не учитывал, где дом, а где коровник. Смерч вскоре стал напоминать бешеный стог. Стог уже носился над огородами, вбирая в себя помимо соломы урожай с грядок, и явно отяжелел. Когда Нэрнис развалил еще пару домишек и воронка потянулась к небу, Полутемный понял, что кое-кто Светлый и жалостливый не собирается ограничиваться крышами и сараями. Селяне и так залегли, кто куда и боялись, а Нэрнис не успокаивался.
- Нэрьо, я тебя понимаю. Но меру надо знать. Хватит. Тут таких сел и городов... все такие. Светлый, тут в домах могут быть невинные дети!
Аргумент подействовал, и смерч рухнул за селом, разметав себя по окрестностям.
Черный Властелин шипел и, кажется, собирался весьма неблагородно выразиться. Пелли рыдала и взывала к его милосердию, не забывая, однако, сочувствовать ему лично. Сульс, мерзавец, еле сдерживал смех. Поэтому рисковал нарваться на нерастраченный гнев Светлого. Расти трясся за спиной у Даэроса, сдерживаться не считал нужным и поэтому время от времени всхлипывал: ему очень понравился соломенный смерч и "вонявые" идеи. Верд и Свищ, потрясенные мощью и размахом, осознали всю мелочность своих За-Предельных устремлений. Властелин этот черноволосый или не Властелин, они уже не сомневались - жить хотели. Но одно они поняли точно - Властелин когда-то был Светлым эльфом, вот и мстит по старой памяти...
Орки, действительно писали по всем доступным большим поверхностям свою историю. Как они её понимали. Чтобы видеть и помнить. В таком небольшом селе история была краткой, ограниченная количеством стен. А на тряпках и "знаменах" значились воинственные призывы. С точки зрения орков, их история была трагична. Нэрнис не оценил трагизма в такой интерпретации, что и показал, разнеся большую часть истории и абсолютно все призывы... от себя подальше.
Выяснить, кто первый из смердящего племени был озарен гениальной идеей, не представлялось возможным. Где-то в минувшем времени сплелись воедино сведения о прежнем "большом" мире, населявших его существах, неких старых распрях, а в результате получилась она - история орков, которые раньше были... Светлыми эльфами. Надругательство над их обликом сотворили, конечно же, Темные эльфы - зло этого мира, подлые убийцы, коварные враги. Чтобы вернуться к прежним "славным" временам надо было изничтожить всех Темных, специальными ритуальными способами в особо рассчитываемое время. Способы, в основном, сводились к виду оружия и количеству амулетов. Призывы к уничтожению оригинальностью не отличались и их насчитывалось едва ли больше сотни вообще. В хитрых расчетах Верд ничего не понимал, знал только, что они совпадают с заменой одного вождя клана на другого, после смерти старого. Расчетами занимались орки у себя в степи, которая уже давно не являлась степью в полном смысле этого слова.
Пока Даэрос поднимал селян из оврагов, овинов и межей грозным окриком, а Верд и Свищ переводили для особо непонятливых, Нэрнис думал. Он осознал грандиозность своей задачи по переустройству здешнего общества, оценил предстоящую работу, проникся ненавистью, насколько смог... к оркам смог сильно, пожалел Пелли и представил себе Владыку Тиаласа вот здесь, посреди села... Спокойный Владыка не вписывался в обстановку с такой "историей", а Владыку в ярости он никогда не видел. Поэтому никак не мог решить - как бы тот поступил. А вот как заставить орков чувствовать себя орками... это была не-Светлая задача. От такой задачи внутри что-то бунтовало. Но и оставлять все как есть тоже было нельзя. Если хотя бы один орк попытается заявить, что он из "светлых", то прикончить его будет необходимо. По многим причинам. Да хоть за предательство собственной орочьей истории. По их же прежним законам - за измену клану. Вот так! И это была она - идея. Хотя исполнять орочьи законы - совершенно не эльфийское занятие. Нэрнис понял, что пришла пора пожертвовать собой во имя Светлого дела. Хотя такое дело подавилось бы возмущением, будь оно Светлое.
- Даэр, где там эти заваленные? Пусть селяне их выволокут, если живы. Сейчас я их судить буду! За предательство. - Аль Арвиль был суров и серьезен.
- Нэрьо, поясни, кого они предали? И когда? - Полутемный был перебит на середине разъяснительной речи о том, как следует любить их нового повелителя.
- Меня. Черного Властелина. И моих верных слуг - Темных эльфов. Гм. Прости, Даэр, не обижайся. И забыли воинскую честь и славные набеги. Переметнулись на сторону Света... тьфу, какой ужас я несу! И в то время как я их... спасал... Пределом... прости Создатель, и немного задержался, они опустились до уровня... Даэр, как думаешь, до какого они уровня опустились? Хотя, не важно. Не может быть, чтобы поголовно все орки верили в эту чушь. Наверняка есть несогласные. - Нэрнис вопросительно посмотрел на брата.
- Сссветлый, ты - просто чудо! Сейчас, молчи, я сам все скажу. Осудим, раскаются, помилуем. Дальше двигай впереди себя смерчи - идти будем с грохотом. Чтобы все знали, кто идет. То есть грядет. Ты - Могучий Черный Властелин, Возмездие и Справедливая кара. Разнесешь ближайший городишко, и твой вариант истории начнет распространяться как пожар. Вернемся к нашим Темным и будем ждать раскаивающихся. Придут воинственные - заставим раскаяться. Твои Светлые сородичи должны тебе памятник поставить! - Даэрос даже слегка позавидовал, что эта идея не его первого озарила.
- Завтра поставят. Два. Один за уничтожение безумных. Второй - за возрождение истинно орочьей ненависти к Светлым эльфам. Даэр, лучше об этом никому не знать. Что тут.. у нас творится - никого не касается. Это наше, Властелинское дело! - И Светлый не шутил.
Селяне оказались сообразительными. Человеческую речь забыли не все. А часть орочьих слов, которая в неё попала, особенной роли не играла. Гневную обвинительную речь в адрес помятых орков поняли. Орки, как оказалось - тоже. Когда до них дошло, в чем их обвинили, и кто их обвинил, они быстро вспомнили и старые сказки про Властелина, и сомнения в своем эльфийском прошлом (может быть и врали), и каялись уже на почти внятном наречии. Коряво, но понятно. И вполне естественно: сваливали всю ответственность на вождей, строили из себя жертв и несчастных брошенных Властелином верных подданных. То есть, оказались даже более разумными по части изворотливости, чем их За-Предельные сородичи. После торжественной клятвы служить Великому и Могучему они стали предлагать подарки. Тут вышла заминка, и Верду пришлось перевести и пояснить. Подарок орки преподнести были обязаны - по закону. Старинному.
- Нэрьо, не переживай так. А то ты сейчас что-нибудь бесконтрольное учинишь. Я же вижу. - Даэрос помнил, что у брата есть и одна отрицательная сторона на все его положительные.
- Да я из их поганых лап ничего принять не смогу. Даже если надо. - Нэрнис сверкал глазами из-под слишком грозных бровей и еле держался.
- Ладно, Сульс примет. Тебе и не обязательно делать это лично.
Орк убежал к ближнему уцелевшему дому и вернулся, волоча за руку... орчанку. Сульс, спешился заранее, чтобы принять "дар" и теперь не знал, что делать. Он стал обходить своего мерина боком, пытаясь укрыться за его тощим крупом, споткнулся и упал. Потом подобрал то, обо что споткнулся и Даэрос решил, что нервный художник-оружейник сейчас будет швырять в дарителей чем ни попадя. Такие мелкие жесты были совсем не кстати. Но Сульс осмотрел находку, и швырять не стал. Подарок между тем приближался. Орк тащил Нэрнису свою преданность в таком вот виде, а Верд переводил его сбивчивое бормотание.
- Этот предатель, говорит, что Властелину сейчас подарят самую красивую орку...
Орк подтащил "дар" поближе, расслышал слова Верда и закивал:
- Самый красифый, самый! Глаз уский-уский, нос софсем нет, лица мно-о-ого! - и он откинул тряпку, которой орчанка прикрывала лицо.
Нэрнис побледнел.
- Даэр, не могу. Я его сейчас уничтожу!
Даэрос вздохнул. Ситуация была безвыходная. То есть выход был только один. Простейший.
- Пошли вон отсюда. Властелин не в духе. Сейчас убьет всех.
Население разбегалось быстро. Оркам бежать было некуда, и они снова распластались на дороге. Орчанка с визгом унеслась в дом, из которого её вытащили. Наступила почти тишина. Кое-где мычали коровы, скулили собаки, истерично гоготали гуси, но ни людей, ни орков не было слышно. Расти вздохнул за спиной Даэроса: "Вот это, я понимаю. Жисть...". Пелли вцепилась в седло и пыталась осознать, куда катится мир. И зачем она в нем вообще и в этом самом месте - тоже. Сульс попинал крайнего, валявшегося на земле орка, сунул ему под нос свою находку и грозно спросил: "Еще такое есть"? Орк встал на четвереньки, и показал пальцем в сторону дальних домов. Оружейник просительно посмотрел на Даэроса:
- Так я схожу?
- Идите... - Полутемный махнул рукой, его куда больше волновал брат и его состояние. - Только быстро. Нам надо проехать до ближайшего города. А тут и еду взять негде. Взять, наверное, можно - есть нельзя. Пакость. Пелли, пошли к колодцу, наших лошадей там напоим, властелинскому коню в ведре принесем.
Расти сполз с Чалого и увязался за Сульсом. Покопаться в "завоеванной" деревне и найти что-нибудь нужное он хотел даже больше, чем смотреть, чем с "вонявыми" дело кончится.
Даэрос поил Чалого и объяснял Пелли смысл жизни. Черенок ждал своей очереди. Пелли оглядывалась на Нэрниса, который так и застыл в седле как памятник самому себе. Два оставшихся орка рискнули приподняться, но взглянули на "Властелина" и упали обратно.
- Видишь, Пеллиэ, как на Нэрьо повлияла такая работа? А дальше будет только хуже - орков больше, истории длиннее и гаже. Но ты должна была это видеть. - Полутемный был серьезен, как никогда.
- Но чем же я могу помочь? - Пелли чувствовала себя никчемной и несчастной. - Я же ничего не умею...
- Умеешь. У Нэрьо впереди тяжелый период. Будет подчинять орков, внушать им ужас и... обожание. Может озлобиться, слегка, и "заиграться"... совсем. Он же их совершенно натурально ненавидит. Так что ты можешь очень помочь. Напоминай ему время от времени, кто он есть на самом деле. При такой нервной работе нужен дом, семья. Я - не в счет. Я, наоборот, буду способствовать его... возвышению. Мы, конечно, предполагали, что здесь встретятся сложности. Но не такие. Так что ты его сдерживай. Он о тебе заботится и очень за тебя переживает. Пока мы до города доедем и пока будем в городе, падай в обморок по первому моему сигналу. Плачь, взывай к милосердию - то есть занимайся всем, чем обычно. А дома... дома будешь создавать уют. Отделаем себе комнаты... разведи цветы, накидки с оборочками на все подушки и сшей Властелину пушистые тапочки. Ничто так не портит их, как домашняя обувь. Я имею в виду, портит как Властелинов.
Сульс вернулся с заплечным мешком какого-то барахла. Ни Даэрос, ни Нэрнис не собирались выяснять, что и где он подбирал. Не до того было. Оркам велели снять железо и погнали вперед по дороге. Отвязанный Свищ привел лошадей из своей, лишенной крыши конюшни. Еще пару пригнал от соседей. Верд, как "верный слуга Властелина" командовал орками, и было видно, что ему это очень и очень нравится. И чем дальше - тем больше. Мелкая властишка над бывшими хозяевами его жизни давала себя знать. Нэрнис вспомнил свою специализацию, присмотрелся к новым повадкам Верда и сообщил брату:
- Даэрос, жить людям, может и станет легче, но многие из них станут хуже.
- Это уже от тебя зависит. В какой-то степени. Власть калечит, так что ты её направо-налево не раздавай. Ах, да, вот еще что! Брат, не забывай, ты - самозванец. Не сверкай глазами. Это твоя работа, но правильно она называется именно так. И как каждый самозванец, зацепившийся за намек в истории или сказание, ты вполне можешь рассчитывать на успех. Даже слабые самозванцы могут. А ты у нас - сильный. Светлый. Внутри.