Часть 2. История развития Русской Пирамиды
СОДЕРЖАНИЕ
Часть 1. Теория возникновения Русской Пирамиды
Различия между Россией и Западом
Отступление о морали
Отступление о власти
Способы достижения власти
Как возникла Русская Пирамида (краткий обзор истории возникновения Русского государства)
На каких принципах объединилась Россия
Вчем различия между татарским (Азиатским) и европейским путями развития общества
Развитие Азиатской системы в России
Как построена Русская Пирамида
Роль государства в Азиатском обществе
Роль идеологии в Азиатском обществе
Борьба за власть в Азиатском обществе
Краткие выводы
Часть 2. История развития Русской Пирамиды
Азиатская система в правление Ивана Грозного
Реформы Петра I и Азиатская система
Революция в Азиатской системе
Перестройка Пирамиды
Дракон умер! Да здравствует дракон?
Сохранится ли Россия, которую мы сохранили?
Азиатская система в правление Ивана Грозного
Висит от юга волосатого
до лысой тундры ледяной
тень незабвенного усатого
над заколдованной стрной.
Игорь Губеман
Как мы видели, Азиатская система общества формировалась в России в течение двух веков татаро-монгольского господства и окончательно оформилась в конце XV века в правление Московского князя Ивана III. Первый её крупный кризис произошёл уже через одно поколение, в правление его внука Ивана IV (Грозного). Попробуем применить рассмотренную выше теорию к описанию этого периода Русской истории.
Иван IV был провозглашен Великим Князем в возрасте пяти лет, когда умер его отец, Великий князь Василий Иванович. По традиции, регентство над ним получила его мать, Елена Глинская. Однако, она тоже вскоре умерла, и править от имени молодого князя начала боярская верхушка, которая приняла коллективное регентство. Во главе коалиции стояли князья Шуйские. Иван оказался под полным контролем этого боярского семейства и, будучи формальным главой государства, не обладал никакой властью. Находясь под призором людей, которые не любили и боялись его, мальчик рос в обстановке постоянного конфликта. Чтобы оставить его без всякой поддержки, его лишали друзей. Людей, которых он любил, от его же имени ссылали и казнили. Ивана полностью изолировали от нормальной жизни, почти не дали ему образования. Впоследствии, в письмах к Курбскому, оправдывая свою жестокость к боярам, Иван Грозный вспоминает о многочисленных оскорблениях со стороны Шуйского и других бояр во времена своего детства. В то же время, для всего народа мальчик являлся символом самодержавной власти. Те же люди, которые полностью игнорировали его в закрытой обстановке, помыкали им, не считались с ним при решении важных государственных дел, изображали полную покорность и подчинение прилюдно, на торжественных боярских заседаниях и приёмах иностранных послов. Мальчик, не имея реальной власти, вполне осознавал, что она должна по праву принадлежать ему и имел все основания чувствовать себя оскорбленным и обкраденным.
К моменту, когда Великий Князь стал достаточно взрослым, чтобы начать претендовать на реальное участие в государственных делах, все властные связи в государстве были уже давно сформированы. Поскольку все боярские склоки и тяжбы проходили у него перед глазами, Иван вполне представлял сложившееся распределение сил и свою полную зависимость от сильных боярских семейств. У молодого царя оставался выбор: либо подчиниться обстоятельствам и остаться в роли безвластного, формального главы государства, пригодного только для торжественных выходов; либо начать борьбу с боярством за контроль над властной пирамидой. Очевидно, уже в детстве Иван IV выбрал второй путь. Когда ему было всего тринадцать лет, он повелел убить Андрея Шуйского - главу правящего клана - и его советников, объявив, таким образом, войну боярству. Но чтобы победить и избавиться от контроля над собой, мало было казнить нескольких верхних бояр, необходимо было разрушить всё сложившееся распределение власти и опереться на новых людей, выходцев из более низких слоев общества.
Здесь надо отметить важную особенность азиатского общества, сложившегося на Руси к этому времени. В Европе, со времён раннего феодализма, когда освященные католической церковью родовые титулы и сословное разделение общества были первыми основными законами, определяющим распределение власти, социальное происхождение человека, в основном, определяло его положение в обществе. Люди низкого рождения не могли претендовать на значительную власть. Ярким примером этого служит история Жанны д'Арк (относящаяся примерно к тому же времени), которая спасла короля и всю Францию во время Столетней войны. Не возникает сомнений в её преданности королю и больших военных и организаторских способностях. Возникла ситуация, когда простая крестьянка могла получить слишком большое влияние на короля и слишком большую власть в феодальной Франции. Французская аристократия, так же как и английская, не могли допустить такого положения. Жанна была предана рыцарским войском, попала в руки англичан, и король был не в состоянии что-либо сделать (даже если и хотел) для её спасения.
В России, хотя бояре и кичились древностью родов и прослеживали своё происхождение до самого Рюрика, реальная роль родословной - как регулятора отношений между людьми в борьбе за власть - была утрачена с установлением единой государственной Пирамиды. У князей и бояр уже не было военной силы для того, чтобы защищать свои старинные родовые права. Их претензия на власть на основе родового происхождения была лишь данью традиции, которую уже нетрудно было разрушить. В глазах общества единственным главой государства, верховным судьей во всех спорах и хозяином над всеми людьми был самодержец. Его правом было приближать к себе людей или накладывать на них опалу по своему собственному усмотрению, не считаясь с родами и заслугами. Благодаря этому, у Ивана Грозного появилась возможность опереться на людей менее знатных, обделенных властью, но стремящихся эту власть получить. Ближайшими советниками царя стали Алексей Федорович Адашев, человек очень незначительного происхождения, и простой священник Благовещенского собора Сильвестр, оба выходцы из низких слоев общества. Поскольку самому Ивану в это время было ещё меньше 20-ти лет, и он всё ещё нуждался в значительной помощи для управления государством, власть, которую получили новые фавориты, была очень велика. Адашев получил права верховного судьи. Все боярские жалобы и тяжбы должны были проходить через его руки. Сильвестр стал духовником Ивана и, естественно, имел возможность оказывать очень большое влияние на молодого, религиозного царя. Историки очень высоко оценивают деятельность этих людей и приписывают их влиянию (и положительному влиянию первой жены Ивана - Анастасии) успехи первого периода царствования Ивана Грозного (примерно с 1547 по 1560 годы).
Смену правящей верхушки Иван сопроводил идеологическим обоснованием. Двадцатилетний царь повелел собрать выборных людей разного чина от разных городов и с Лобного места поведал им о боярских несправедливостях. Он обвинил бояр, в том, что пользуясь его малолетством, они похитили власть и "во многих корыстях, хищениях и обидах упражнялись". Он грозил карами "лихоимцам и судьям неправедным" и обещал, что сам будет "народу своему судья и оборона", что будет "неправды разорять и похищенное возвращать". Вина за прошлые народные тяготы была возложена на опальное боярство, и простой люд был призван подчиниться обновленной верховной власти, которая впредь обещала заботиться о благе народном.
Так произошла первая перестройка Пирамиды. Наступивший период историки характеризуют как исключительно благоприятный для России. В это время были взяты Казань и Астрахань, покорена Сибирь, упрочены границы. В это же время было улучшено внутреннее устройство государства, утихли боярские распри, стали более справедливыми суды. Однако, это благостное время было очень непродолжительным и, как известно, сменилось страшными для России годами опричнины. Историки, отмечая резкую перемену в поведении Ивана, объясняют её проявлением тяжёлого характера царя, плохого воспитания в детстве, результатом дурного влияния после смерти жены и другими субъективными причинами. Все они, конечно, сыграли свою роль в тех решениях, которые принимал Иван Грозный, но всё же были и объективные предпосылки, заставившие его коренным образом пересмотреть свою политику.
Став ближайшими доверенными советниками царя когда тому было всего 15 лет, Адашев и, особенно, духовник Сильвестр, очевидно, имели огромное влияние на него. Судя по описаниям, оба они были людьми талантливыми и образованными для своего времени, в то время как сам Иван, по собственным признаниям, был в детстве обучен только грамоте. Очевидно, что все благие действия первого периода царствования Ивана Грозного исходили именно от этих людей, а не от молодого царя. Таким образом, избавившись от контроля бояр, Иван не приобрёл полной власти, а попал под мудрое и мягкое, но всё же, руководство новых фаворитов, которые назначали верных им людей на ключевые посты и создали собственную структуру для проведения власти. Вероятно, привыкнув за десятилетие к своему положению первых лиц государства и почувствовав своё моральное превосходство над царём, советники в какой-то момент переступили черту и стали слишком явно проявлять свою власть, делать слишком явные попытки влиять на решения царя и противоречить царю в его желаниях.
Одно из известных столкновений произошло из-за войны в Ливонии. Сильвестр, под тем предлогом, что следует вести войну с иноверными татарами, советовал Ивану прекратить войну в Ливонии и покорить Крым. Не сумев изменить планы царя, он стал внушать ему, что все его неприятности посланы ему богом в наказание за строптивость и отказ выполнять совет духовника. Другой, ещё более важный повод для беспокойства за свою власть возник у Ивана во время его болезни, в 1553 году. Опасаясь своей смерти, царь захотел взять с бояр клятву на верность своему малолетнему сыну. Понимая, что в этом случае вся власть после смерти Ивана перейдёт к семейству его жены Захарьевым-Юрьевым, и помня, какие тяготы переживала Россия во время малолетства самого Ивана, и Сильвестр и Адашев воспротивились принятию такой клятвы. Взамен они пытались устроить, чтобы на престол, в случае смерти царя, взошёл его двоюродный брат Владимир Андреевич Старицкий. В глазах Ивана такое ослушание в самом важном для него вопросе, несомненно, было явным предательством. В своих письмах к Курбскому, оправдывая опалу и казни многих лучших людей государства, военачальников, своих ближайших помощников, Иван Грозный подчёркивал, что при Сильвестре и Адашеве он не имел никакой власти: "...Подружился он (Сильвестр) с Адашевым и начали советоваться тайком от нас, считая нас слабоумными, мало-помалу начали они всех вас бояр в свою волю приводить, снимая с нас власть... ни одной волости не оставили, где бы своих угодников не посадили, не докладывали нам ни о каких делах, как будто нас и не было; наши мнения и разумные они отвергали, а их и дурные советы были хороши. Так было во внешних делах; во внутренних же мне не было ни в чём воли: сколько спать, как одеваться - всё было ими определено, а я был как младенец. Но разве это противно разуму, что в летах совершенных не захотел я быть младенцем?.. Обращались со мною не как с владыкою или даже с братом, но как с низшим... попробую прекословить - и вот мне кричат, что и душа-то моя погибнет, и царство-то разорится. И такое утеснение увеличивалось не день ото дня, но час от часу... Когда по возвращении в Москву (из Казанского похода) я занемог, то доброхоты эти ...хотели воцарить далёкого от нас в колене князя Владимира, а младенца нашего погубить, воцарив князя Владимира... Таким образом, изменникам нашим было хорошо, а мы терпели притеснение...". Мы видим, что постепенно Иван Грозный вновь почувствовал, что не обладает достаточной властью в своём государстве. То, что было помощью и мудрым советом в глазах 17-летнего юноши, становилось нудной опекой и непокорностью в глазах 30-летнего властного мужчины. Утратив доверие к своим ближайшим советникам и желая восстановить покорность всего народа своей воле, Иван Грозный вновь почувствовал необходимость прибегнуть к испытанному способу борьбы и сменить своё окружение. Сильвестр и Адашев вначале попали в опалу и были отправлены в дальние города, а затем, после надуманного обвинения в отравлении царицы Анастасии, были убиты. Однако, все ключевые посты в государстве занимали их ставленники, поддерживавшие их политику и обязанные им своим положением. Поэтому Ивану вновь предстояло, добывая абсолютную власть, перетрясти всю Пирамиду.
Вновь царю понадобились люди, преданные ему лично и готовые на всё ради достижения власти. И опять Иван стал приближать к себе людей из низших слоев общества. Люди, стремившиеся к власти и готовые идти на всё ради её достижения, были той силой, на которую мог опереться царь в своей борьбе против ставленников предыдущего правительства. Явление "опричнины" (от слова "опричь", т.е. отдельно, когда царские земли были отделены от земских и все люди делились на земских и опричных) не поддаётся объяснению с классовой или социальной точек зрения. Опричниками были люди всех слоев общества. Обвинив скопом всё прежнее руководство государства в измене, присвоении царских земель, притеснении православных христиан, царь заявил, что оставляет своё государство и удаляется от дел. 3 декабря 1564 года он выехал из Москвы со всем семейством и двором и поселился в Александровской слободе. Вскоре он прислал митрополиту список, в котором были перечислены измены боярские, воеводские и прочих приказных людей. Зная крутой нрав царя, все перечисленные в списке, то есть вся верхушка русского общества, могли предполагать грядущую жестокую расправу над собой. Однако, даже перед такой перспективой, под угрозой личного уничтожения, боярство не создало независимую силу для собственной защиты. Русские бояре не воспользовались удобной возможностью, чтобы потребовать у царя законов, определяющих их права и отношения между ними, как это сделали в свое время английские лорды. (В 1215 году английские бароны объявили войну королю Джону, который пытался получить абсолютную власть в государстве и по мнению аристократии посягнул на их исконные и традиционные права. Верхушка английского общества силой заставила короля принять Хартию Вольностей, которая определила права и свободы каждого владельца земли, существенно ограничила власть короля и стала с тех пор основой правовой системы в Англии).
Вместо борьбы за свои права, своё достоинство и свою жизнь, духовенство и бояре явились в Александровскую слободу и объявили Ивану общую мольбу, чтобы царь вернулся и правил как ему будет угодно. Иван принял челобитье с тем, чтобы "ему на всех изменников и ослушников опалы класть, а иных казнить, а именье их брать в казну и учредить себе на своём государстве опричнину".
Такое поведение русского боярства ещё раз показывает, что в Пирамиде второй слой не может открыто выступить против власти лидера. Общество признает власть самого этого слоя только как часть единой власти, исходящей с самого верха Пирамиды. Поэтому, при азиатской системе открытый конфликт между лидером и вторым слоем общества невозможен. Примерно то же самое поведение аппарата мы увидим четыре столетия спустя, когда на XVII съезде ВКП(б) лидеры партии, вполне предвидя свою трагическую судьбу, не могли организоваться и использовать последний шанс противостоять Сталину. Та же причина привела к провалу августовского путча 1991 года, когда верхушка бюрократического аппарата государства попыталась отстранить Горбачева, и общество отказалось признать её власть.
Опричнина стала одним из самых страшных периодов в Русской истории. Всякая законность и справедливость были растоптаны. Опричники получили возможность расправляться с любым из представителей земства. Более того, царь даже поощрял своих новых слуг на беззакония, захват имущества, убийства людей, которых он считал своими врагами. В эту категорию попали почти все видные государственные деятели. Во время опричнины были казнены многие выдающиеся граждане, служители церкви, лучшие военачальники. Говоря о своей заботе о благе народа, Иван в 1570 году совершил карательный поход на Новгород, где истребил почти всех жителей и разорил области от Твери до Новгорода хуже, чем любой чужеземный завоеватель. При помощи всеобщего террора во время опричнины, Иван Грозный вновь заменил людей на всех уровнях Пирамиды и добился своей единоличной абсолютной власти. Однако, на этот раз Иван не допустил контроля над собой со стороны созданной им новой силы. Видимо, поняв из предыдущего опыта, что для сохранения личной абсолютной власти необходимо постоянно менять своих исполнителей на всех уровнях государственной лестницы, он распространил террор и на опричников. Многие известные деятели опричнины сами пали жертвой более молодых претендентов на власть. Так, в 1572 году были казнены вожди опричников князья Вяземский и Михаил Черкасский, воевода Василий Грязной. Царский любимец воевода Алексей Басманов был казнён своим собственным сыном Федором Басмановым. Неудивительно, что политика террора и отсутствия постоянного управления сильно ослабила Русское государство. Ливонская война была проиграна, а внезапно набежавшим крымским татарам даже удалось сжечь Москву.
Несмотря на все поражения, царскую власть Иван Грозный считал высшей и безгрешной. Его понимание основ власти ярко отражает духовная грамота, которую он оставил сыновьям во время своей болезни в 1572 году (ещё до убийства старшего сына Ивана). Царь завещает сыновьям любить друг друга, младшему Федору любить своего старшего брата Ивана как отца и повиноваться ему во всём, а старшему Ивану не обижать младшего брата. Всё это вполне понятно и естественно для отца, который любит детей и хочет мира между ними. Но с точки зрения механизмов власти примечательно окончание завещания (по "Истории России" С.М.Соловьева): "И ты б, сын Федор, сыну моему Ивану, а твоему брату старшему, во всём покорен был и добра ему хотел, как мне и себе; и во всём в воле его будь до крови, до смерти; ни в чём ему не прекословь; если даже Иван сын на тебя разгневается или обидит как-нибудь, то и тут старшему брату не прекословь, рати не поднимай и сам собою не обороняйся; бей ему челом, чтоб тебя пожаловал, гнев сложить изволил и жаловал тебя во всём по моему приказу, а в чём будет твоя вина, и ты ему добей челом, как ему любо; послушает твоего челобития - хорошо, а не послушает - и ты сам собою не обороняйся же". То есть, второй человек государства и наследник (по законам любой монархии) поступал в полную зависимость от своего брата-царя. Завещание не устанавливает никаких ограничений на действия старшего брата по отношению к младшему (кроме призывов любить и не обижать его), но лишает младшего брата права защищать себя и свои интересы даже в случае прямой угрозы своей жизни (кроме возможности бить челом, как старшему брату любо).
Интересно сравнить этот документ с английской Хартией Вольностей, с той ее частью, где король дает гарантии соблюдения прав своих вассалов, оговоренных в документе (перевод с английского мой, М.Л.):
' ...Так как Мы (король Джон, документ составлен от имени короля, хотя вероятно был написан баронами. М.Л.) даровали все перечисленные свободы во имя Бога, во имя порядка в нашем королевстве и во имя примирения вражды, возникшей между Нами и Нашими баронами, и так как Мы желаем чтобы они навсегда сохранялись в полним объеме, Мы даруем баронам следующие гарантии:
Бароны должны выбрать из своего числа 25, ответственных за наблюдением за соблюдением дарованных прав и свобод.. . Если Мы или ... Наши слуги ...каким-нибудь образом нарушим какую-либо статью данного договора и это нарушение станет известно четырем из 25 баронов-наблюдателей, то они должны прийти к Нам или ... Нашему верховному представителю, объявить о нарушении и потребовать немедленного восстановления справедливости. Если Мы или Наш верховный представитель не восстановят справедливость в течение сорока дней со дня подачи жалобы, то 4 барона должны поставить в известность остальных из 25-ти, которые в этом случае имеют право оказывать Нам сопротивление и давление на Нас всеми возможными способами, при поддержке всех своих людей, через захват Наших замков, земель, имущества и всего остального, за исключением Нашей собственной персоны, Королевы и Наших детей, до тех пор пока они не обеспечат восстановления нарушенной справедливости. После восстановления справедливости они могут продолжить свое обычное подчинение Нам. Любой человек пожелавший того может принести присягу на верность 25-ти баронам в выполнении их миссии и присоединиться к ним в их борьбе против Нас со всей своей силой. Мы даем публичное и свободное разрешение любому человеку, пожелавшему того, принимать такую присягу и ни при каких обстоятельствах Мы не будем препятствовать никому в принятии ее. Напротив, мы потребуем от любого не желающего принимать подобную присягу подтвердить то публично .. . '
Таким образом, опричнина явилась не случайным следствием сумасшествия Ивана Грозного (хотя, конечно, его неуравновешенный характер сыграл свою роль), а вполне объяснимой политикой, направленной на подчинение общества своей власти. В непрерывной борьбе за монопольную и абсолютную власть, дважды перетряхнув всё общество и периодически меняя людей на всех ключевых постах государственного управления, Иван Грозный упрочил и довёл до совершенства систему силового распределения власти, сложившуюся при его деде. Слово царя становилось законом для любого человека, какое бы высокое положение в обществе он ни занимал. Власть любого человека определялась исключительно отношением к нему царя и легко могла быть отнята. В каждом из конфликтов этого времени все перестановки и изменения в государственной структуре были введены путем подавления противодействующих царю сил, а не на основе договора с ними.
Примечательно огромное сходство общественных процессов во времена Ивана Грозного и четыреста лет спустя, в тридцатых годах XX века. Власть Сталина в это время стала абсолютной. Эта власть была также основана исключительно на силе и терроре. Также как и во времена Грозного, были истреблены целые классы общества, казнены видные общественные деятели (в том числе и все ближайшие соратники Ленина и Сталина времён революции), учёные, военачальники. Даже положение члена Политбюро не гарантировало безопасности и любой из них легко мог лишиться власти и жизни. Как и Иван Грозный, Сталин постоянно менял состав своей административной пирамиды. Страх был основным средством проведения власти в обществе. Несмотря на громадное различие в развитии технологий, экономики, культуры, образования, вооружений, в уровне жизни людей, методы борьбы за достижение власти и способы её проведения почти не изменились за 400 лет прошедших между эпохами Ивана Грозного и Иосифа Сталина.
Смутные времена, наступившие вскоре после смерти Ивана Грозного, вновь красноречиво демонстрируют отсутствие какого-либо законодательного регулирования отношений в Русском обществе. После потрясений опричнины отмена тотального террора в царствование Бориса Годунова быстро привела к потере всякого управления и развалу всякой власти в обществе. Террор сменился анархией. Россия стала лёгкой добычей иностранных завоевателей, нескольких Лжедмитриев, польского и шведского нашествия. Всякая реальная власть в обществе была утрачена. Казалось бы, Пирамида была разрушена. Но в обществе не существовало законов, регулирующих отношения между различными силами. Люди, освободившие страну от иностранной оккупации, оказались вынужденными восстанавливать власть на старых основах. Собравшийся Земский собор занялся не выработкой законов и договоров, а выборами нового царя. В цари был выбран шестнадцатилетний Михаил Романов, единственным достоинством которого было то, что семейство Романовых никак не проявило себя в прежние времена и не было приверженцами ни одной из заинтересованных сторон. Сам претендент на престол даже не знал ничего о своём возможном возвышении, судьба его была решена без всякого его участия. Таким образом, была восстановлена старая структура общества, где ,на этот раз, глава государства был полностью контролируемым и не имел возможности противостоять интересам верхних слоев Пирамиды. Но общество по-прежнему управлялось сверху вниз, не были созданы законы, регулирующие распределение сил. Историки отмечают, что правление Михаила было тихим и благостным для России, но при нерешённости властных отношений, систему ждала неизбежная новая перетряска, которая наступила меньше чем столетие спустя.
Реформы Петра I и Азиатская система
Меняя цели и названия,
меняя формы, стили, виды, -
покуда теплится сознание,
рабы возводят пирамиды.
Игорь Губерман
Следующий кризис Пирамиды произошёл столетие спустя, в царствование Петра I. Современная трактовка этого периода русской истории была сформирована в правление Екатерины II. Петр представлен в ней как "царь-плотник", "царь-просветитель", который "Россию поднял на дыбы", совершил успешную реформу и привёл Русский народ в семью европейских народов. Как это ни удивительно, этот взгляд на деятельность Петра сохранился неизменным и при господстве коммунистической идеологии. Видимо, представить методы петровской реформы и её результаты как положительные и способствовавшие благу России и всего русского народа было выгодно и руководителям советского общества. Однако, отстраняясь от моральных оценок действий Петра и его окружения, попробуем разобраться в причинах, заставивших его начать реформы, в том, какими методами эти реформы осуществлялись и к каким последствиям для общества привели.
Первый вопрос, на который мы можем ответить с помощью предположения о борьбе за власть, это вопрос о том, почему вообще Петр 1 начал столь резкие преобразования? Как и Иван Грозный, Петр был объявлен царём, будучи ещё маленьким мальчиком. Провозглашение царя в 1682 году сопровождалось борьбой двух боярских семейств - Милославских и Нарышкиных - соответственно, первой и второй жены царя Алексея Михайловича. Милославские, в борьбе за влияние, спровоцировали стрелецкий бунт в Москве. Стрельцы ворвались в Кремль, на глазах десятилетнего Петра перебили всех сторонников его матери, потребовали совместного царствования для Ивана (сына Алексея от первого брака, болезненного, слаборазвитого ребёнка) и Петра. Кровавые сцены стрелецкого бунта навсегда запечатлелись в памяти Петра, во многом предрешив жестокость его расправ со своими врагами в дальнейшем. Результатом бунта, когда семейство Нарышкиных было почти полностью истреблено и потеряло всякую опору, стало то, что реальная власть перешла в руки старшей дочери Алексея от первого брака, властной и энергичной царевны Софьи. Царица Наталья Кирилловна с маленьким Петром была отправлена в заброшенный Преображенский дворец, где не имела никакого влияния на государственные дела. Можно не сомневаться, что, воспитывая сына, она глубоко внушила ему мысль, что он, единственный настоящий царь, был несправедливо и злокозненно лишён власти. Как и ранее Иван Грозный, Петр, не имея сил, влияния, связей, подготовки, был воспитан в понимании, что власть по праву должна принадлежать ему.
К тому времени, как Петр стал достаточно взрослым, чтобы претендовать на влияние в государственных делах, все посты в административной пирамиде были уже распределены между сторонниками Софьи и Милославских. Приход нового лидера означал бы потерю поста для многих из них. Петр мог бы смириться со своим положением и как его брат Иван, быть формальным, безвластным символом самодержавия. Но, видимо, энергичный характер Петра, обида на Софью, внушенная ему матерью, страх за свою жизнь заставили его повести борьбу за достижение реальной власти. Что же мог предпринять молодой царь, будучи, по существу, сосланным в загородный Преображенский дворец, оторванным от бояр и приказов, от денег и от армии? Очевидно, первым шагом в такой обстановке было собрать вокруг себя людей, недовольных своим положением, стремящихся увеличить свою власть и потому готовых поддерживать своего лидера в его борьбе. Но чтобы привлечь активных молодых людей на свою сторону, Петр должен был показать им, что он будет оценивать своих сторонников по совершенно другим признакам, за другие заслуги, чем это делалось в старых институтах государственной власти. Такими новыми критериями оценки стали участие в кутежах в немецкой слободе на Кукуе, создание потешных полков и потешного флота, общество Бахуса, пристрастие к европейским привычкам и стилю поведения и прочие "шалости" молодого Петра. То, что всё эти развлечения шли вразрез с русскими традициями и вызывали резкий протест среди богочинной старой русской аристократии было даже на руку молодым соратникам Петра, так как убеждало их, что они не будут оставлены хозяином после его прихода к власти. Действительно, все будущие первые сановники Российской Империи вышли из петровского потешного общества.
В это же время в верхних слоях общества росло недовольство политикой царевны Софьи. Два неудачных похода её фаворита князя Голицына на Крым только усилили ропот среди стрельцов и боярства. Взрослеющий Петр, хотя и не имел никаких сил и никакого влияния, но формально представлял второй, независимый от Софьи центр власти, на который начинали оглядываться люди, недовольные политикой царевны. В этом качестве, даже не вмешиваясь в государственные дела, а ведя потешные баталии, строя игрушечные корабли на Плещеевом озере или пьянствуя в Немецкой слободе, Петр всё больше и больше угрожал власти Софьи. При азиатской политической системе вся власть должна быть сосредоточена в одном центре, всякая оппозиция, какой бы слабой она ни была, ведёт к разрушению самих основ общественного устройства. Петр самим своим существованием создавал альтернативу власти Софьи, и потому решающее столкновение между ними было неизбежно. Соотношение сил перед началом такой борьбы было явно не в пользу Петра. Софья обладала всей властью, армией, деньгами, в то время как Петр имел в своём распоряжении только Преображенский и Семёновский потешные полки, состоящие из холопских детей соседних деревень. О том, что происходившая борьба была именно борьбой за власть над единым государственным аппаратом, а не борьбой двух партий, красноречиво свидетельствует способ разрешения этого конфликта в 1689 году.
Софья, пользуясь своей властью и силой, попыталась поднять стрельцов на новый бунт против Петра. Испуганный известием о том, что стрельцы идут на Преображенское, чтобы убить его, Петр среди ночи в одном исподнем белье бежал и укрылся в Троице-Сергиевом монастыре. Такая реакция Петра явно свидетельствует о том, что в тот момент у молодого царя не было никаких сил, даже для обороны и защиты своей жизни, и только в бегстве он видел единственное спасение. В Троице тоже не было войск, способных кардинально изменить положение Петра. Пришедшие туда потешные полки были явно не способны идти на Москву и соперничать со стрелецким войском. Однако, и Софья оказалась не в состоянии вести никаких решительных действий. Стрельцы, помня о печальном для них окончании бунта 1682 года, предпочли не вмешиваться в конфликт и заняли выжидательную позицию. Видя нерешительность Софьи, бояре, дьяки и прочий служилый люд начали под разными предлогами покидать Москву и переходить в Троицу. Чем больше людей уходило, тем быстрее остальные понимали, что надо успеть присоединиться к общей массе. Стрельцы вначале посылали мелкие группы для переговоров, а затем стали переходить на сторону Петра целыми полками. Попытка Софьи решить дело миром ни к чему не привела. Патриарх, посланный в Троицу для переговоров, с радостью остался там. Поездка самой Софьи окончилась полным провалом. Она не была принята Петром и была отправлена обратно в Москву с приказом дожидаться решения своей участи. К этому времени Петру уже не было. надобности вести переговоры, сила и власть перетекали к нему. Через месяц после начала противостояния Петр торжественно, как победитель, вошёл в Москву во главе бояр и стрелецкого войска. Таким образом, мы видим, что в августе Петр был беглецом, спасавшим свою жизнь, а в сентябре он уже имел власть над войском, боярами, Москвой и всей Русью. Немногие сторонники Софьи, слишком сильно с ней связанные или не пожелавшие её покинуть, были казнены либо сосланы, сама Софья заточена в монастырь. Власть, без сражений, без переговоров, без видимой борьбы, перетекла к новому царю.
Подобную лёгкость перехода власти нельзя объяснить классовыми или социальными причинами. Можно сказать, что это была случайность истории. Однако, мы сталкиваемся с подобным же развитием событий ещё несколько раз в совершенно других исторических условиях: при появлении Лжедмитрия, во время февральской революции 1917 года и во время путча в августе 1991. Подобное перетекание власти вполне понятно с точки зрения развития Азиатского общества. Пирамида предполагает единый центр власти и жестоко подавляет попытки создания любых независимых от нее властных структур. Пирамида кажется монолитной и действительно может уничтожить любую группу, посмевшую противостоять ей. Однако, если по различным причинам это не удаётся и параллельный центр власти всё же возникает, то в обществе возникает неизбежное открытое противостояние, которое несовместимо с самой природой Азиатской системы. Каждому человеку, который рассчитывает на видное положение и власть в обществе, приходится делать сложный и непривычный выбор: на кого из двух претендентов делать ставку. Неспособность более сильного старого центра власти быстро и решительно расправиться с альтернативной властью показывает обитателям Пирамиды его непригодность к дальнейшему управлению привычными силовыми методами и ставит их перед вопросом о личном сохранении. Чтобы сохранить власть, им остаётся только один выход - перейти на сторону новой власти. Вначале перебегают отдельные чиновники, затем, видя, что их не постигла немедленная кара, остальные спешат присоединиться. Процесс ослабления старой власти и усиления новой идёт с увеличивающейся скоростью. В какой-то момент Пирамида просто напросто сдвигается под новую верхушку, признавая новое руководство и обязуясь также беспрекословно выполнять его указания, как раньше выполнялись указания старых лидеров.
Петр, обретя в семнадцать лет абсолютную власть над Пирамидой, не разрушил её, а поставил на службу своим детским увлечениям. Занятый игрой в потешные войска и корабли, жизнью немецкой слободы и иноземными диковинами, он начал использовать своё положение главы властной Пирамиды для перестройки всего общества вокруг себя в соответствии со своими собственными представлениями о жизни, нисколько не считаясь с традициями и устоями русского народа. Вместо взятия потешной крепости Пресбург он повёл армию брать у турок Азов, вместо ботика на Плещеевом озере стали строить большой флот в Воронеже и Архангельске, вместо поездок в Немецкую слободу отправились с большим посольством в путешествие по Европе. Вновь, как и при Иване Грозном, ближайшими товарищами и советниками царя стали люди, вышедшие из всех слоев общества. Карьеры Александра Даниловича Меньшикова (от парнишки, торгующего пирожками на улицах Москвы, до самого могущественного чиновника государства в течение нескольких десятилетий), других "птенцов гнезда Петрова" вновь показывают, что Петр имел возможность пренебречь традиционными сословными правилами и поднять преданных ему людей низкого происхождения к самым вершинам власти. Холоп, наряду с князем, по воле царя мог стать губернатором, генералом, министром. И наоборот, самые знатные бояре за нежелание подчиниться новым порядкам могли быть разжалованы в шуты или солдаты. Петр нисколько не нуждается в поддержке российской аристократии. Более того, все его поступки направлены на оскорбление русских традиций, публичное унижение знатнейших семейств, подрыв влияния бояр в обществе. Принудительное бритьё бород и внедрение непривычного для русских людей европейского платья. Рождественские потехи, когда царь в пьяной компании ряженых ездил по домам знатных бояр и зло потешался над ними. Случай на пиру, когда Петр разгневавшись на боярина старинного рода Романа Борисовича Буйносова выпихнул его к шутам и так и оставил в этом качестве. Все эти примеры доказывают, что Петр имел абсолютную власть даже над представителями самых древних боярских родов. В советской интерпретации истории такое отношение Петра к старой элите даже приветствовалось, как борьба нового против старого, как борьба за обновление общества, борьба против отживающих, патриархальных порядков. Та лёгкость, с которой царь мог принудить всё общество выполнять свою волю, вновь показывает, что в России не существовало независимых консервативных сил, способных отстаивать свои права и защищать традиции своей жизни.
Все реформы, проведённые Петром, были основаны на его способности сосредоточить всю власть над обществом в едином центре и подавить любую возможность сопротивления желаниям этого центра, как бы они ни противоречили традициям и укладу самого общества. Несомненно, построение современной армии и флота, создание отечественной промышленности, завоевание выходов к Балтийскому и Азовскому морям, построение Санкт-Петербурга и развитие связей с другими странами преобразили жизнь России, выдвинули её в ряд влиятельных Европейских государств. Однако, за пределами обсуждения обычно остаётся вопрос о том, какими методами и какой ценой было достигнуто это стремительное развитие; какое общество оставил Петр после себя.
Методы, которыми Петр будет проводить все свои реформы, мы видим уже в самом начале его правления. Когда стрельцы, недовольные выселением из Москвы на границу, от семей и привычных промыслов, решили вернуться в свои дома, то этот вполне мирный поход был представлен новым бунтом. Стрельцы были встречены потешными полками, рассеяны с помощью пушек и арестованы до решения их судьбы. Срочно вернувшийся из заграничной поездки Петр повелел провести розыск (то есть, пытать зачинщиков, пока они не признают свою вину) и казнить почти всех участников похода. Стрелецкая казнь, в которой погибли тысячи людей, стала жестокой демонстрацией для всего общества. Кроме жестокости самой казни и огромного количества казнённых, Петр ещё усилил впечатление, заставив бояр старой аристократии и своих молодых ставленников исполнять роль палачей (видимо, под страхом оказаться среди казнённых). После такого начала в обществе осталось мало сомнений, что новый царь не остановится перед применением самых жестоких силовых мер для достижения своих желаний.
Огромная разница в уровне жизни между Немецкой слободой и остальной Москвой, между Европой и Россией заставила русского царя стремиться перенести на свою родину все достижения европейской цивилизации. Однако, Петр перенимал и хотел перенести в Россию лишь внешнюю сторону европейской жизни. Методы внедрения европейского образа жизни в Россию оставались традиционными российскими. Для создания промышленности, необходимой для армии и флота, Петр не стал дожидаться, когда разорённые крестьяне в поисках лучшей доли будут перемещаться в города, создавая наёмную рабочую силу. Вместо этого он давал распоряжения доверенным купцам создать в короткий срок то или иное производство, субсидировал их из государственной казны (но и ставил их под контроль своего аппарата), а в качестве рабочей силы приписывал к заводу несколько соседних деревень с крепостными крестьянами. Более того, именно Петр, критически нуждаясь в деньгах для финансирования преобразований, ввёл круговую поруку в российской деревенской общине, при которой вся деревня была ответственна за уплату налога каждым её членом. Эта мера нисколько не способствовала раскрепощению общества и его развитию в сторону свободной торговли и конкуренции. Наоборот, её результатом стало то отвратительное крепостное право, которое просуществовало до середины XIX века, которое затем, по существу, было восстановлено при коллективизации и с последствиями которого мы вынуждены разбираться и сегодня. Те же самые методы применялись при создании армии, которая внешне была построена по европейским стандартам и уставам, но, вновь, на совершенно других основах. В Европе большинство армий этого периода состояли из наёмных войск. Петр силой брал рекрутов из деревень на, практически, пожизненную службу. Тот же самый подход мы видим и при строительстве Санкт-Петербурга. Тысячи крестьян, силой согнанных со всех губерний, возводили на болоте, в непереносимом климате красу и гордость Петра, столицу новой европейской Империи. Сановников государства заставляли переезжать из удобных и обжитых дворцов в Москве в наспех построенные домики на болотистых берегах Невы. Иностранных купцов принуждали переносить торговлю из давно освоенного Архангельска в неудобство и хаос нового порта. Точно также и все другие реформы Петр провёл исключительно командным способом, пользуясь той силой которую он получил, обновив пирамиду власти. Сам Петр, ругая русский народ и русские обычаи, не раз говорил, что будет за уши вытягивать Россию к европейской жизни.
Можно сказать, что призыв к европеизации России, при таких методах её осуществления, был скорее новой идеологической установкой, пришедшей на смену замкнутости "Третьего Рима". Вновь именно царь лучше всех знал нужды всего русского народа и был готов "за уши тащить Россию к цивилизованной жизни". От всех своих ставленников он требовал жертвовать личным интересом для блага России. (Хотя при показушном бескорыстии, коррупция в высшем эшелоне власти была развита необычайно, чему примером является огромное богатство князя Меньшикова). Коллективизм был важной чертой жизни людей на всех уровнях общества. В самом нижнем слое это была круговая порука в крестьянской общине. Но и на самом верхнем уровне люди были вынуждены жить в тесном коллективе. Что бы ни затеял Петр, вся компания должна была следовать ему. Отказаться от петровского застолья, дебоша или другого "общественного мероприятия" значило навсегда потерять его расположение, а, значит, и власть.
Каких же результатов достиг Петр? Для ответа на этот вопрос надо попробовать разобраться, что стало бы с Россией без петровских реформ. В начале XVII века - века географических открытий, когда европейская цивилизация активно распространялась по миру, существовавшая оторванность России от Европы не могла продолжаться долгое время. Уже при Иване Грозном и Борисе Годунове иностранцев приглашали в Россию. Этот процесс активно возобновился при отце Петра, Алексее Михайловиче. По существу, церковная реформа патриарха Никона была проведена с целью приблизить русскую веру к западному варианту. Фаворит царевны Софьи князь Василий Голицын - высокообразованный человек, знавший многие европейские языки, прекрасный дипломат - хорошо понимал жизнь Европы и основы её благоденствия. Он пытался убедить Софью ослабить зависимость крепостных крестьян от их помещиков и тем самым направить Россию на западный путь развития. Западные коммерсанты в течение столетия вели дела в России. Архангельск был к этому времени вполне освоенным портом, где многие европейские компании имели склады и базы. Иными словами, тем или другим способом европейская цивилизация должна была проникнуть в Россию. Если бы Петр не "прорубил окно в Европу", то оно было бы неизбежно открыто с обратной стороны. Конечно, при огромном разрыве в уровнях развития технологий, существовавшем между Россией и европейскими странами, приход европейцев в Россию был бы, во многом, колонизацией. Вряд ли это была бы колонизация типа американской, где коренное население было почти полностью истреблено, или африканской, где население было превращено в рабов. Россия была достаточно развитым государством, чтобы избежать такой участи. Скорее всего, ситуация в России была бы похожа на колонизацию европейцами Китая. Страна была бы поделена на сферы влияния между различными европейскими государствами и торговыми компаниями. Российское правительство оказалось бы под непрерывным влиянием противодействующих группировок и утратило бы ту монопольную власть над обществом, которая необходима для существования азиатской системы. В борьбе интересов между различными европейским и русскими группировками с конфликтующими интересами Россия постепенно создала бы законодательную основу распределения власти в обществе. Бюрократическая пирамида неизбежно была бы разрушена.
Таким образом, основным результатом петровской реформы стала консервация азиатской общественной системы в России. Несмотря на искреннее стремление Петра сделать жизнь России похожей на европейскую, своими реформами и, особенно, методами их проведения он вдохнул новую жизнь в старую Пирамиду власти. Это позволило ей просуществовать, с незначительными изменениями, ещё два столетия - до начала XX века.
Революция в Азиатской системе
Однажды здесь восстал народ
и, став творцом своей судьбы,
извел под корень всех господ;
теперь вокруг одни рабы.
Игорь Губерман
Сейчас общепринято мнение, что беды России, её отрыв от остального мира начались в октябре (или феврале) 1917 года. Что революция разрушила вполне благополучное и быстро развивающееся российское общество и насадила чуждую России коммунистическую систему управления. Такой взгляд на историю приводит к тому, что отрицание коммунизма видится как основная цель нынешних реформ. К сожалению, настоящая история начала XX века почти неизвестна в России. За 70 лет тотального контроля коммунистические идеологи создали и насадили в обществе свою версию, в которой все события оценивались сквозь призму марксистско-ленинской теории, борьбы классов, их полезности для победы большевиков. Многие незначительные эпизоды были представлены как решающие битвы и, наоборот, события, предопределившие ход истории, лишь вкратце упоминались. Сегодня, несмотря на официальное отрицание коммунизма, общество не пересмотрело кардинально своё отношение к истории революции. В большинстве случаев, общественное мнение просто меняет знак своей оценки событий на противоположный, без реального изучения причин и следствий событий, повлиявших на судьбу всего XX века. Что привело Россию к революции? По каким причинам большевикам удалось одержать победу над всеми политическими партиями и течениями? Что случилось с российской политической системой в результате Великой Октябрьской Социалистической Революции? В этой главе мы попробуем ответить на эти вопросы с точки зрения рассматриваемой здесь теории борьбы за власть.
Как мы видели в предыдущих главах, политическое устройство Российского общества всегда отличалось от Западного. В своей основе методы управления оставались теми же и к началу XX века. Государство осуществляло тотальный контроль за всеми сторонами жизни общества с помощью огромного чиновничьего и полицейского аппарата. Руководство промышленностью, сельским хозяйством, финансами, транспортом осуществлялось соответствующими министерствами и было в высшей степени централизовано. Все министры и ответственные чиновники назначались персонально императором и были подотчётны лично ему. Даже Великие князья, члены импepaтopcкoй семьи, были в большой степени зависимы от воли своего царственного родственника и царь считал себя вправе вмешиваться даже в их семейные дела. (Например, Николай II лишил своего младшего брата Михаила Александровича воинских званий и отдал под опеку Сената как недееспособного за его женитьбу в обход династических правил. Михаил был вынужден уехать на несколько лет в Англию, и только с началом мировой войны брат разрешил ему вернуться в Россию). Всеобъемлющее третье охранное отделение стояло на страже режима и подавляло любое противодействие независимых сил общества. Свободы личности, слова, печати, собраний, политической деятельности были жестко ограничены. То, что коммунистическая идеология позднее преподносила как "ужасы царизма", было не так уж далеко от истины. Наиболее ярким доказательством отсутствия контроля со стороны общества за своим правительством и всесилия системы является появление на российской" политической сцене Григория Распутина. Необразованный, тёмный сибирский крестьянин, благодаря мистицизму жены Николая II, царицы Александры Федоровны, приобрёл необычайно большое влияние на царскую семью. Причём, это влияние не ограничилось религиозными и семейными делами. Слово Распутина (поведение и нравственность которого вполне соответствовали его фамилии) часто оказывалось решающим при рассмотрении сложных государственных вопросов. Кандидатам на любой высокий государственный пост необходимо было идти "представляться" этому влиятельному мужику. Во время войны царица даже просила Николая передавать ей планы Ставки, чтобы она могла обсудить их с "другом" и получить через него божье благословение. Несмотря на единодушную ненависть к Распутину всего российского общества, в том числе самой императорской семьи, он сумел удерживать расположение к себе царской четы в течение нескольких лет и был, в конце концов, убит людьми, входящими в высшие слои общества, потерявшими надежду избавиться от его влияния другим путём.
Идеология, господствовавшая в России на рубеже веков, полностью отвечает требованиям, обязательным для идеологии азиатской системы. В основной своей массе русский народ верил, что вся власть исходит от "царя-батюшки", который зaбoтитcя o cвoeй стpaнe и любит свой народ. Что несправедливости в обществе происходят от того, что министры, помещики, капиталисты стоят между царём и народом и мешают установить справедливый порядок жизни. "Державность и православие" были основами, на которых покоилось российское самодержавие и которые предполагали безусловную любовь народа к своему государству. Первая мировая война была начaтa Рoccиeй как война за общие интересы славянства и за распространение православной веры. Такое идеологическое обоснование пробудило в обществе небывалую волну патриотизма. Что касается коллективизма, то он всегда был основой русского общества. Крестьянская община, возникнув вместе с Московской Русью, сохранялась как основа народной жизни и государственной экономики во все последующие времена. Даже отмена крепостного права не уничтожила общину, и проблема её сохранения или уничтожения дожила до начала XX века. Большая часть русской интеллигенции видела в общине самобытность и основу существования России и всячески препятствовала мерам по её отмене. Только столыпинская реформа, начатая в 1910 году, предполагала реальные шаги, направленные к отмене общины в деревне и замене её фермерским, "кулацким" земледелием. В этом свете, сталинская коллективизация не явилась чем-то новым и неизведанным для русской деревни. Под новым коммунистическим лозунгом Сталин, после двадцатилетнего перерыва, вернул в российскую деревню всё ту же общинную систему и круговую поруку.
В то же время, в течение XIX века, бюрократическая Пирамида власти, последний раз обновленная Петром 1, всё больше приходила в упадок. С развитием частного промышленного производства становилось всё более и более затруднительно осуществлять эффективный контроль за экономикой из единого центра. Рост культуры в обществе, увеличение контактов русских людей с европейскими народами, проникновение в Россию западных идей "свободы, равенства и братства" заставляли россиян (особенно русскую интеллигенцию) задуматься о своих правах и своём влиянии на жизнь государства. Революционное движение, начиная с декабристов, литература, начиная с Пушкина, деятельность общественных организаций, начиная с движения интеллигенции в народ, были направлены на расшатывание монопольной власти бюрократии и на ослабление контроля государства над обществом. Реформы Александра II, отменившие крепостное право, установившие основы судебной системы, стали большим шагом в сторону отмены монопольной власти Пирамиды. Особенно сильный удар по системе был нанесён в 1905 году. Противоречия, накопившиеся за годы реакции, после убийства революционерами Александра II, когда в правление его сына - Александра III - все начатые реформы были остановлены на полпути, прорвались в виде революции. Причём, революция была не столько пролетарской (как это представлено в коммунистической версии истории), сколько движением всего общества в его стремлении ограничить самодержавную власть монарха и добиться политических свобод. Результатом всенародного давления на власть, когда все слои общества отказывались принимать власть Пирамиды, явился манифест 18 октября - по существу, первая российская конституция, ограничивающая права царя, предусматривающая выборы в первый российский парламент - Государственную Думу, дающая определённые гарантии свободы слова, печати, собраний. Хотя принято считать, что революция 1905 года потерпела поражение, на самом деле, в результате столкновения власть осознала невозможность управлять старыми методами. В обществе была заложена основа законодательного регулирования взаимодействия различных групп, основанная на реальном распределении сил. Когда бунтарские Первая и Вторая Думы попытались развить революционные изменения, сила, стоящая за монархом, сумела отстоять свои интересы, и обе Думы были распущены. Но и монархия, встречая сопротивление общества, уже не могла вернуться к старым методам управления и вынуждена была соблюдать данные законы. Третья и Четвёртая думы стали вполне работоспособными представительными органами, имеющими опору во всех слоях общества, законную основу своей деятельности и представляющими силу, способную противостоять власти бюрократического государственного аппарата. Столыпинская реформа, тоже начатая как реакция правящего класса на революцию, стимулировала частное предпринимательство и фермерское сельское хозяйство, принесла успокоение в растревоженное революцией общество и привела к дальнейшему сокращению роли Пирамиды в управлении обществом и в распределении власти.
Таким образом, в начале XX века, несмотря на сохранявшееся историческое господство бюрократической Пирамиды над российским обществом, общее развитие России поставило существовавшую на протяжении пяти веков азиатскую систему распределения власти перед коренным вопросом о возможности её дальнейшего существования. Видимо, при спокойном и последовательном развитии событий, азиатская структура российского общества постепенно вытеснялась бы развивающимися механизмами западной общественной системы. Россия пришла бы к некой разновидности конституционной монархии, с фигурой императора - формальным главой государства, стоящей над обществом и объединяющим его, но власть которого была бы строго предписана и ограничена системой законов, регулирующих взаимодействие различных сил и обязательных для каждого члена общества. Очевидно, что этот вариант развития России не состоялся в действительности. Постепенный ход событий был нарушен революцией. Что же произошло в России в 1917 году?
Первая мировая война привела к резкой дестабилизации положения в стране и обострению всех проблем в обществе. Во время войны, естественно, возрастает роль централизованных методов управления, бюрократия вновь наступает на общество. Однако, российская система управления уже настолько разладилась, что оказалась неспособной обеспечить эффективное руководство государством. Нехватка вооружения и продовольствия в начале войны, неэффективное руководство страной, неумелое командование войсками привели к тяжёлым поражениям на фронте (разгром 2-й армии в Восточной Пруссии в 1914, тяжёлое отступление по всему фронту в 1915) и ко всё ухудшающемуся положению в экономике. Патриотическое настроение начала войны быстро вновь сменилось недовольством во всех слоях общества и резкой критикой системы. Всё это сделало невозможным дальнейший постепенный и спокойный ход развития российского общества и привело его к революции.
Февральская революция (подробно описанная в историческом труде Александра Солженицына "Красное колесо") стала спонтанным взрывом противоречий в обществе, явившимся совершенной неожиданностью для властей, всех легальных и нелегальных политических партий, общественных организаций. Исход революции предопределило восстание запасных батальонов Петроградского гарнизона. Сама победа революции во многом стала возможна благодаря особенностям российской системы управления. Восстание в Петрограде, как любое стихийное выступление, не обладало никакой организацией. По существу, на улицы вышла толпа, хотя и вооружённая, но без определённых целей, без командования, без единства действий. С другой стороны, у правительства, кроме полиции и некоторых верных воинских частей в самом Петрограде, был в распоряжении целый фронт, который находился в это время в состоянии полного затишья и с которого легко можно было снять несколько дивизий для подавления мятежа. Однако, активная борьба против восстания требовала решительного и умелого руководства в критической ситуации. Когда началась революция в Петрограде, Николай II находился Ставке в Могилеве - самом удобном месте для организации сопротивления, откуда он мог эффективно распоряжаться войсками и руководить страной. Но, вместо этого, он, обеспокоенный положением своей семьи (все его дети в дни революции болели корью), в решающие дни выехал в Царское Село, оставив систему без верховного руководства. Оставшись без лидера, Пирамида потеряла способность быстро принимать важные решения. Каждый член руководства, как в военной так и в гражданской иерархии старался переложить принятие решения на другого, оттянуть необходимость действовать, дождаться, когда станет ясно, куда клонятся события. Генерал Иванов, которому царь поручил возглавить карательный корпус из частей фронта для подавления восстания, использовал все возможности, чтобы затянуть сбор войск и их передвижение к Петрограду, и пропустил два решающих дня. Правительство и военные власти в самом городе вместо ведения активных действий против восставших частей, продержали верные войска на Дворцовой площади, пока те, устав от неясности обстановки и отсутствия руководства, просто не разошлись без всяких приказаний. Командование в Ставке в течение нескольких дней пыталось вести телеграфные переговоры с Правительством, лидерами Думы, командующими армиями, естественно, получая сумбурную, противоречивую информацию и не решаясь предпринять какие-либо действия.
Подобная нерешительность бюрократической системы руководства в критической ситуации характерна для азиатского общества. Мы увидим её в дальнейшем в начале Великой Отечественной войны в 1941 году, в событиях августа 1991 и октября 1993 годов. Когда события выходят из-под контроля Пирамиды и результат борьбы за власть становится неясен, открытая поддержка одной из сторон может стать роковой ошибкой для каждого чиновника в Пирамиде власти, поэтому все они стараются не предпринимать никаких решительных действий, пока исход борьбы не станет ясен, и затем, в нужный момент, перейти на сторону победителя. В феврале 1917 такой баланс сил продолжался 2-3 дня, в течение которых даже небольшое усилие отдельных личностей могло повернуть ход событий. Одним из таких усилий была деятельность мало кому известного железнодорожного инженера и депутата Государственной Думы Александра Александровича Бубликова. В неразберихе первых дней восстания, действуя, практически, на свой страх и риск, он занял министерство путей сообщения и разослал по железнодорожной телеграфной сети приказ задержать императорский поезд. Само появление такого приказа стало для руководства на местах ясным указанием на то, что старая верхушка больше не контролирует ситуацию в стране. Вместо быстрого продвижения к Царскому Селу, Николай II был вынужден колесить вокруг Петрограда, и, после подписания манифеста об отречении в Пскове, закончил свой путь вновь в Ставке в Могилеве. Поняв, что царь не в состоянии организовать отпор революции, система мгновенно отвернулась от него, и её лидеры признали новую власть. Армия в течение нескольких недель присягнула Временному правительству. Новые министры начали руководить старыми министерствами. Провинция единодушно признала новую власть в Петрограде. Уже во время событий, сравнивая Русскую Революцию с Английской и Великой Французской Революциями, все отмечали удивительную лёгкость и бескровность, с которой русскому народу удалось преодолеть сопротивление старого режима. Если в Англии и Франции перед революцией существовали влиятельные силы, заинтересованные в сохранении старой системы отношений и готовые бороться за неё, то в России, после отречения монарха, вся государственная система управления безо всякого сопротивления "по наследству" перешла к новой революционной власти.
Революция мгновенно переменила всё распределение сил и власти в российском обществе. Наиболее известные и уважаемые оппозиционные общественные деятели России: Гучков, Милюков, князь Львов, неожиданно оказались в роли организаторов нового правительства, причём правительства, не подотчётного ни монарху, ни Думе. Казалось бы, сосредоточив всю полноту власти, они могли приступить к тому реформированию общества, государства, армии, которого они столько лет безуспешно добивались от свергнутого царского правительства. Однако, власть Временного правительства оказалась призрачной. Во-первых, в анархии первых дней революции параллельно с ним возникла в Петербурге и быстро распространилась по стране система Советов Рабочих и Солдатских депутатов - власть никак законодательно не определённая, без каких-либо чётких целей и структуры, но опирающаяся на силу революционных, вышедших из-под контроля государственного аппарата, низших слоев общества. Руководители советов, придерживавшиеся социалистической идеологии всех оттенков, призывали население не подчиняться "буржуазному, цензовому правительству", тем самым резко подрывая основы его власти. Во-вторых, став во главе государства, новые либеральные министры получили в наследство старую бюрократическую структуру для проведения своей власти. Методом управления, знакомым этой структуре, оставалось всё то же силовое проведение команд сверху вниз, от правительства в Петрограде - в общество. Эффективно управлять в сложившейся обстановке Временное правительство могло, только подчинившись влиянию системы и используя методы аппарата. То есть, силой армии разогнать Советы, заставить рабочих вернуться на заводы, запретить стачки, принудить крестьян продавать хлеб по низким твёрдым ценам, и так далее. В принципе. Временное Правительство могло получить войска, необходимые для таких действий. Некоторые решительные фронтовые генералы открыто требовали наведения порядка и предлагали министрам использовать свои дивизии для борьбы против Совета. Однако, люди, которые всю свою жизнь боролись против силового стиля руководства, не могли сами прибегнуть к нему. Взамен, Временное правительство пошло на длительные переговоры с Петроградским советом (который и сам состоял из представителей партий с очень разными целями и задачами) в поисках компромиссных решений, совместных действий, договоров, удовлетворяющих обе стороны. Этот путь, шедший, как предполагалось, через Учредительное собрание и демократическое решение вопросов управления страной, в длительной перспективе вновь мог привести к созданию законодательной основы для действия власти. Но он не мог обеспечить быстрого решения проблем в обществе, раздираемом миллионом противоречий. В результате анархия усиливалась день ото дня, хаос охватил экономику, начала быстро разваливаться армия. Всё это и привело к тому кризису управления, которым воспользовались большевики.
Почему же в 1917 году, после всех потрясений весны, лета и осени, в конце концов победили большевики? Видимо, совершить переворот и арестовать Временное правительство в обстановке полной анархии, царившей в стране к октябрю, было не очень сложно. Вопрос в том, как большевикам удалось принудить российское общество подчиниться своей власти и затем удержать её. После Октябрьской революции (большевистского переворота, как все называли его в 1917), наиболее уважаемые российские и западные общественные деятели, экономисты, политологи предсказывали скорый окончательный развал экономики и крах нового правительства. Однако, их прогноз оказался неверным. Большевики сумели удержаться у власти и на семьдесят лет установить господство коммунистической идеологии в России. Что же выделило большевиков среди всех политических партий в период между февралём и октябрём семнадцатого?
К моменту февральской революции все руководители партии большевиков уже в течение многих лет находились либо в эмиграции (в Швейцарии, Швеции, США), либо в ссылке и на каторге в Сибири и были оторваны от российских событий. Кроме того, никто из них никогда не имел опыта государственной, парламентской, административной деятельности, военной или дипломатической службы. Как же им удалось, взяв власть, управлять огромной страной со сложной и запутанной экономической и социальной структурой, да, к тому же, находящейся в состоянии войны? Как им удалось организовать отпор обученным царским генералам и иностранной интервенции во время четырёхлетней Гражданской войны? Как им удалось наладить производство, организовать транспорт, побороть анархию первых месяцев революции? Очевидно, в начале XX века управление государством уже требовало больших профессиональных навыков, обширных, налаженных связей, долгой подготовки. Ничего этого не было у большевиков. Единственным способом для них получить власть и возможность управлять страной было привлечь к управлению имеющийся в наличии старый бюрократический аппарат.
В апреле 1917, когда Ленин и остальные лидеры большевиков добрались до Петербурга, анархия первых дней революции уже закончилась и сферы влияния были, в основном, поделены. Представители буржуазных партий вошли во Временное Правительство, а социалисты получили руководство Советом. Отношения между этими органами были весьма натянутыми. Советские лидеры всячески старались направлять правительство, а министры пытались избежать контроля со стороны Совета и ослабить его влияние на массы. Но обе стороны не обладали достаточной силой, чтобы проводить совершенно независимую политику. Постепенно (особенно после того, как влияние в Совете перешло к умеренному крылу социалистических партий во главе с Церетели) Временное правительство и Совет от противостояния и конфронтации первых дней начали переходить к взаимодействию и сотрудничеству в поиске решения многочисленных проблем, стоявших перед страной. В этих условиях Ленин, видя невозможность получить влияние в Совете, занял крайнюю непримиримую позицию. Отказавшись участвовать в каких-либо переговорах, обвинив всех лидеров социалистов в соглашательстве с буржуазией и предательстве интересов пролетариата, он сделал ставку на расшатывание обстановки, на подрыв влияния новых властей, на провоцирование взрыва недовольства народных масс. Вместо попытки получить влияние и власть в обществе через выступления в Совете, через переговоры с различными партиями и группами, большевики сконцентрировали свои усилия на создании Красной Гвардии и подготовке вооружённого восстания.
Таким образом, большевики с самого начала сделали ставку на силовой способ приобретения власти и подавления противников. С идеологической точки зрения они отделили себя от всех остальных партий и течений. Лозунг: "Кто не с нами, тот наш враг" во все времена отражал отношения большевиков ко всем политическим деятелям. Церетели, Чхеидзе, Керенский были таким же врагами как и Гучков, Милюков, Родзянко, Николай II. Основой самой коммунистической теории государства являлась идея об абсолютном контроле за обществом. Вся экономика, вся система производства и распределения должна была быть подчинена единому центру. Методом достижения этого была названа диктатура пролетариата. Уже в первые дни после захвата власти эта диктатура приобрела форму красного террора. Решения ЦК РКП (б) по любому вопросу были обязательны для всех и проводились в жизнь с помощью Красной Гвардии и ЧК. Любое сопротивление, в том числе и со стороны рабочих на заводах и со стороны крестьян в деревнях, жестоко подавлялось. Но, как мы видели из рассматриваемой здесь теории, контроль и распределение власти из единого центра и есть основное свойство и основная задача бюрократической Пирамиды. Коммунистический путь развития был единственным из всех возможных вариантов, оставлявшим место для сохранения азиатской системы в России. Большевистская партия нуждалась в старом бюрократическом аппарате для управления, а аппарат нуждался в новой верхушке для сохранения своего существования. Таким образом, большевики с их крайне левой коммунистической идеологией и старая бюрократическая машина государства с её умением проводить власть из единого центра в общество оказались взаимно выгодны и необходимы друг другу. Совершив вооружённый переворот в октябре 17-го большевики получили в своё распоряжение готовую (хотя и сильно расшатанную) машину для проведения своей власти. И уж большевики не стеснялись применять силу для подавления любого сопротивления своей власти. С другой стороны, признав коммунистическую идеологию и вознеся лидеров большевиков на свою вершину. Пирамида начала путь к своему восстановлению. После того длительного периода расшатывания, которое претерпела система в XIX веке, и особенно, после тех ударов, которые нанесла ей февральская революция, процесс восстановления растянулся более чем на десятилетие. Гражданская война, коллективизация, первые пятилетки стали этапами этого восстановления.
Конечно, идеология нового общества сильно отличалась от той, которая господствовала до революции. Но, как мы видели, это не первый и не последний случай в русской истории (хотя, наверное, наиболее радикальный), когда в результате общественных потрясений система принимала новую идеологию, но сохраняла основы своей власти. Вообще, замена идеологии во время кризиса является даже характерной чертой азиатской системы. Новая коммунистическая идеология, предложенная большевиками, обладала всеми свойствами, необходимыми для идеологии, господствующей в азиатском обществе. Целью революции и всех действий Коммунистической партии было названо построение коммунизма - высшего счастья для каждого человека. Причём, только руководство партии могло в каждый момент времени знать правильный путь в это "светлое будущее человечества". Лозунг "Социалистическое отечество в опасности!" был выдвинут Лениным в 1918 году, почти сразу после захвата власти, несмотря на то, что вся его деятельность до революции была связана с призывами к поражению России в войне и готовностью жертвовать интересами России ради мировой пролетарской революции. В дальнейшем требование любви к Социалистической Родине только увеличивалось. Коллективизм также продолжал оставаться неотъемлемой чертой новой жизни. Коммуны двадцатых годов, колхозы, коммунальные квартиры, многочисленные собрания и общественные мероприятия так или иначе обобществляли жизни людей. Страх перед государственной машиной занял надлежащее место в психологии каждого советского человека. Можно с уверенностью утверждать, что к середине 30-х годов бюрократическая Пирамида и Азиатская система были восстановлены в России в полном объёме.
Таким образом, суть Великой Октябрьской Социалистической Революции заключалась в том, что новая идеология и старая система распределения власти оказались необходимы друг другу. Из всех многочисленных вариантов развития страны осуществился крайний вариант коммунистической революции (хотя сама возможность пролетарской революции в России - стране со слабо развитыми капиталистическими отношениями - противоречила теории марксизма). Коммунизм дал новое обоснование необходимости централизованного контроля государства за обществом и, тем самым, вдохнул новую жизнь в разрушавшуюся Пирамиду. В отличие от принятого сейчас мнения о совершенном изменении российского общества после революции, можно утверждать, что революция как раз не разрушила, а, наоборот, законсервировала старую систему управления в стране, как это делали и все предыдущие реформы. Надо признать, что не отличие и обособление России от западных стран возникло в результате революции, но революция и коммунистическая идея победили в России в результате существования той особой структуры общества, которая сложилась на протяжении многих веков и которая отличает Россию от Запада.
Перестройка Пирамиды
Что говорит нам вождь из кучи,
оплошно вляпавшись туда?
Что всей душой хотел как лучше,
а вышло снова как всегда.
Игорь Губерман
Вся история советского периода развития российского общества убедительно показывает, что после потрясений Революции и Гражданской войны в России восстановилась традиционная пирамида власти. Процессы, проходившие в Советском Союзе в это время, идеально отвечают всем признакам Азиатского общества. Коммунистическая партия, осуществлявшая контроль за всеми сторонами жизни общества, не являлась политической партией в общепринятом понимании, а представляла из себя "орден меченосцев", по меткому определению Сталина. Руководство и в партии, и в государстве, и в обществе осуществлялось исключительно силовыми, командно-административными методами, под постоянной угрозой привлечения карательных органов при решении практически всех вопросов. ВЧК/НКВД/МГБ/КГБ играли определяющую роль в проведении всех государственных мероприятий, начиная с 1917 года. Коллективизм и равенство всех и во всём были господствующей государственной идеологией. Требование любви к социалистической Родине возникло уже с первых дней власти большевиков и постоянно усиливалось со временем, быстро получив приоритет над стремлением к мировой революции. Излишне говорить, что руководство всей экономикой и всеми остальными областями жизни государства и общества осуществлялось из единого центра, при помощи разветвленной бюрократической структуры, на основе проведения команд сверху вниз.
За 73 года руководящей и направляющей роли Коммунистической партии в обществе имели место как минимум четыре кризиса власти. Каждый из них практически идеально попадает под общее описание кризиса Азиатской системы. В каждом случае новый лидер партии, по стечению обстоятельств попавший на вершину власти (Никита Хрущев и Леонид Брежнев явно были выбраны на этот пост из расчёта, что они окажутся послушными и легко управляемыми фигурами), устраивал основательную перетряску людей на всех постах сверху донизу. Каждый раз вносились существенные изменения в партийную идеологию, и каждый раз Пирамида практически мгновенно перестраивалась и приспосабливалась к новым условиям, выталкивая из себя консерваторов, не принимающих перемены. Каждый следующий лидер системы подвергал критике достижения предыдущего и начинал свою деятельность с разоблачения его ошибок. (Сталин, правда, не отвергал Ленина, но, зато, физически уничтожил всех его и бывших своих соратников). Система государственного принуждения и подавления была развита до высочайшего уровня при любом из Генсеков. Равноправие и коллективизм поощрялись и насаждались государством. (Административно-командная система советского общества очень подробно описана в работах Гавриила Попова времён перестройки). Таким образом, можно утверждать, что к началу 80-х годов XX века Советский Союз подошёл, имея практически идеальную азиатскую систему устройства общества.
Существует много суждений о том, насколько реформы, начатые в 1985 году Михаилом Горбачевым, получившие известность как "Перестройка" и приведшие, в конце концов, к развалу Коммунистической партии и Советского Союза, были неизбежны. Многие политологи и в России и за рубежом объясняют необходимость реформ экономическими и военными причинами: появлением на Западе компьютерных технологий, развитием программы Стратегической Оборонной Инициативы, упадком советского сельского хозяйства, общим технологическим и военным отставанием советской экономики от западной. Однако, все эти причины, верно показывая общую неэффективность советской системы управления, не отвечают на вопрос, почему же реформы были неизбежны. При всех экономических, военных, социальных и других Проблемах, стоявших перед советским обществом к началу 80-х, государство оставалось вполне стабильным. В обществе не было заметно никаких явных признаков кризиса. Обладание ядерным оружием гарантировало Советский Союз от возможного военного вмешательства в его внутренние дела и обеспечивало его влияние на окружающие страны. Экономика, хоть и отставала от экономики развитых Западных стран и была существенно затратной, но, тем не менее, имела небольшой постоянный положительный прирост. Уровень жизни большинства людей был существенно выше, чем в предыдущие 20-30 лет. Практически непроницаемый "железный занавес" не давал людям возможность оценивать свою жизнь по западным стандартам, а сравнение с уровнем 1913 и 1940 годов ярко демонстрировало улучшения в жизни советского народа. Таким образом, хотя в советском обществе существовало множество скрытых противоречий, накопившихся за брежневский период, можно утверждать, что в начале 80-х годов в Советском Союзе не было никаких видимых причин, требовавших немедленных кардинальных реформ. Если бы советская медицина могла продлить жизнь Леонида Брежнева, то и вся система вполне могла просуществовать еще долгое время без сколько-нибудь существенных изменений.
Почему же Михаил Горбачев, став Генеральным Секретарём ЦК КПСС, начал столь коренные перемены? Теория борьбы за власть в Азиатском обществе показывает неизбежность более или менее радикальных реформ на начальной фазе правления любого нового лидера системы. За годы правления Брежнева, позднее названные "застойными", в системе распределения власти происходило очень мало изменений. Люди, занявшие важные посты в партийной и государственной иерархии после смещения Никиты Хрущева в 1964 году, в основном продолжали оставаться на своих местах во все последующие годы. Новому поколению политиков, выросшему за 20 лет, с большим трудом удавалось подниматься к новым ступеням власти. В это же время, научно-техническая революция резко ускорила развитие производства, средств связи, транспорта и, тем самым, привела к быстрому изменению общества, создавая множество новых противоречий, которые не находили разрешения в старой системе властных отношений. Сложилась ситуация, когда общество было готово к переменам, возник слой молодых политиков, стремящихся продвинуться вверх и увеличить свою власть, но необходимые для этого изменения в системе сдерживались старой верхушкой. В Азиатском обществе (особенно в Советской его разновидности) какие бы то ни было преобразования могли быть начаты только сверху. Любая . попытка ввести изменения, даже на уровне третьего-четвертого слоев партии, была бы неизбежно подавлена и инициаторы её полностью отстранены от власти. Поэтому новому поколению политиков необходим был новый лидер, и именно их поддержка привела на пост Генерального Секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева в марте 1985 года.
Позднее, в конце Перестройки, отвечая на обвинения в стремлении сосредоточить в своих руках слишком большую власть, Михаил Сергеевич не раз говорил, что в 85-м году у него в руках была вся власть, и что если бы он действовал лишь из стремления к личной власти, то он попросту вовсе не начал бы реформы. В действительности это было не совсем так. Формально власть Генерального Секретаря была, действительно, огромной и ничем не ограниченной. Но, в то же время, она не определялась никакими конкретными законами и соглашениями, а базировалась исключительно на его положении и связях в бюрократической Пирамиде. Была ли реально власть Генерального Секретаря КПСС в начале 80-х так велика, как это пытался представить Михаил Сергеевич? Очевидно, что последние несколько лет своей жизни, будучи серьёзно больным человеком, Брежнев, уже по состоянию своего здоровья, не мог уделять много внимания государственным делам и сколь-нибудь серьёзно контролировать бюрократическую Пирамиду. В плане принятия важных государственных решений аппарат был в основном предоставлен самому себе, вырабатывая собственные связи, группы интересов и методы решения возникающих конфликтов. Реальная власть Генерального Секретаря (и, видимо, всего официального Руководства, так же состоящего из людей преклонного возраста) к началу 80-х существенно сократилась. Попытка Андропова восстановить контроль была очень кратковременной и не могла существенно изменить положение дел. При Черненко тенденция к ослаблению поста Генерального Секретаря только усилилась. Именно этот сильно ослабленный пост унаследовал молодой и амбициозный политик - Михаил Сергеевич Горбачев.
Член Политбюро с 1982 года, Михаил Горбачев, будучи правой рукой Андропова в его попытках преобразования системы, сделал очень быструю карьеру до второго человека в партии. Но всё равно, к началу 85-го года он всё ещё оставался новичком среди людей, состоявших в высших эшелонах власти не одно десятилетие. У каждого из них были налажены обширные и устоявшиеся связи в более низких слоях партийной и государственной бюрократии. По существу, власть в государстве была поделена между старыми (в прямом и переносном смысле) членами Политбюро, и вряд ли они готовы были передать её новому молодому лидеру и ограничить тем самым своё влияние. В этом смысле, даже став Генеральным Секретарём, Горбачев оставался даже не первым, а младшим среди равных. В обществе, где все умеют читать между строк, слышать недосказанный смысл в официальных заявлениях и считать голоса в традиционном единогласном голосовании, слабость позиции нового Генерального Секретаря была прекрасно известна партийной и советской бюрократии. Михаил Сергеевич явно кривил душой, когда утверждал, что имел абсолютную власть в 1985 году. Поведение Горбачева на завершающем этапе Перестройки, когда до самого последнего момента он не хотел упускать власть из своих рук, пытался сохранять влияние КПСС и опираться на неё; его разрыв с соратниками, настаивавшими на более радикальных реформах; его речь о социалистическом выборе даже после возвращения из Фороса в августе 91 года - всё это говорит о том, что начиная реформы, Михаил Сергеевич не собирался разрушать доставшуюся ему в наследство систему "до основания", а только хотел приобрести контроль над ней. Видимо, желание сделать свою власть реальной верховной властью было одним из основных стимулов, руководивших его действиями на начальном этапе Перестройки.
Что же мог предпринять новый Генеральный Секретарь, чтобы отобрать власть у старого аппарата партии и сосредоточить её в своих руках? Видимо, у него был выбор одного из двух вариантов. Первый - прибегнуть к силовым методам и, оперевшись на аппарат КГБ (в котором тоже собралось много людей, желавших перемен), обвинить своих главных соперников в коррупции, отступлении от социалистических идеалов, предательстве Родины, провести серию показательных судебных процессов и начать быструю силовую замену людей во всех партийных и государственных структурах. Этот путь, естественно, должен сопровождаться ужесточением контроля за всем обществом. На этом пути достиг своей власти Сталин, и, видимо, этим путём начинал идти Андропов с его громкими процессами о коррупции и патрулями на улицах Москвы.
Второй способ избавиться от контроля верхушки аппарата - это подорвать его влияние на общество снизу, изменив идеологические установки, на которых основывалась старая власть. Для этого надо представить обществу все старое руководство как неэффективное, искажающее пути к социализму, не заботящееся о благе народа и начать реформы, в ходе которых передать больше власти своим людям. В отличие от первого пути, при котором власть аппарата над обществом усиливается, во втором варианте новый лидер сознательно расшатывает Пирамиду, ослабляет налаженные связи внутри аппарата, показывает обществу ошибки руководства, чем неизбежно ослабляет контроль аппарата над обществом. Хотя с самого начала Перестройки было распространено мнение, что Горбачев был ставленником Андропова и продолжил его политику, это, видимо, не так. Горбачев действительно продолжил борьбу Андропова за расширение власти Генерального Секретаря, но он пошёл по другому пути. Это, видимо, было следствием разницы в возрасте, образовании и жизненном опыте. Горбачев, как представитель поколения шестидесятников, имел другую шкалу ценностей, чем Андропов, выросший в годы революции. Кроме того, Андропов, будучи долгое время шефом КГБ, имел обширные связи в этом учреждении, которых не было у Горбачева.
О том, что реформы были борьбой нового лидера за контроль над государственным аппаратом, а не продуманным планом демократизации общества, свидетельствует то, что Перестройка сначала была не "перестройкой", а только "ускорением" "и "гласностью. Горбачев и его окружение, тоже пришедшее в Политбюро при Андропове (Лигачёв, Рыжков), не выступили с планами глобальных изменений в государственной структуре, идеологии, политике. Они также не пошли на резкое обострение обстановки и на открытую борьбу за власть. Цель реформ они формулировали как преодоление "застоя" брежневского периода, ускорение развития экономики (естественно, на социалистической основе), повышение обороноспособности. Такая постановка задачи предполагала омоложение руководства общества, замену людей приведших к застою в прошлые годы и, в то же время, обещала поддержку реформам со стороны народа и его давление на старый аппарат. Важным орудием в борьбе с брежневской бюрократией явилась гласность. Приподнимая завесу секретности над действиями аппарата, Горбачев тем самым лишал систему одной из её основ - неподконтрольности чиновников на верхних ступенях Пирамиды обществу. Гласность внесла дополнительный дестабилизирующий фактор в работу аппарата власти. Таким образом, все начальные действия Перестройки были направлены, скорее, на обуздание аппарата его новой верхушкой, чем на реальную перестройку всей системы. В свете этого предположения "антиалкогольная компания" - самое первое дело реформаторов, вызывающее сейчас серьёзную критику за непродуманность и тяжёлые последствия для экономики - находит логическое объяснение. Зная распространённую среди всех слоев брежневской бюрократии традицию к коллективным застольям и поведшуюся ещё со сталинских времён привычку аппаратчиков снимать стресс с помощью алкоголя, было очень удобно использовать лозунги борьбы с пьянством для избавления от наиболее закостенелых приверженцев старой системы. Резкая смена отношения к алкоголю позволяла легко определить, насколько каждый конкретный аппаратчик готов подчиниться командам сверху, своеобразным тестом "свой - чужой". В этом смысле антиалкогольная компания попадает в один ряд с бритьём бород в петровские времена и с рабочими косоворотками времён диктатуры пролетариата.
Однако, сопротивление системы оказалось гораздо сильнее, чем можно было предполагать вначале. В течение первых трех лет Перестройки в обществе сохранялось внешнее единство. Все единогласно поддерживали и ускорение, и гласность, и перестройку экономики. Но такое единство скорее и свидетельствовало о пробуксовке реформы, сохранении власти в руках аппарата. Когда Борис Николаевич Ельцин, тогда Первый Секретарь Московского горкома КПСС, осенью 1987 года попытался ускорить события и, нарушив внутренние правила игры, вступить в открытую конфронтацию с аппаратом, он был мгновенно изгнан в духе лучших коммунистических традиций. Первая реальная попытка открытого противодействия реформам произошла лишь спустя 3 года после их начала, в марте 1988 в виде известного письма Нины Андреевой, так называемого "манифеста антиперестроечных сил", призывавшего сохранить идеологию и методы сталинского руководства. Такая вязкость системы, когда она не оказывает видимого сопротивления, но и не отдаёт своей власти, заставляла Горбачева идти всё дальше и дальше в деле развития гласности, демократизации общества, разрушения старых властных отношений. После трёх лет Перестройки, даже после того, как ему удалось сменить большинство членов брежневского Политбюро, Горбачев все равно не мог чувствовать свой полный контроль над событиями. Люди, бывшие в начале реформ его главными помощниками (как, например, Лигачёв и Рыжков), постепенно перешли в оппозицию к Генеральному секретарю и возглавили консервативное крыло в партии, противодействуя дальнейшему усилению этого поста. На смену отстранённым аппаратчикам приходили новые, но вновь принадлежащие к той же системе, поддерживающие старые связи за счёт единой власти центра. Так, Борис Ельцин, вспоминая о своих попытках реформировать Московскую парторганизацию, писал, что в большинстве райкомов секретарей приходилось менять по два-три раза, чтобы добиться какого-либо изменения в ходе дел. События XIX партийной конференции ясно показали, что, несмотря на то, что Горбачеву удалось отстоять общее направление на реформы в обществе, государственно-партийный аппарат оставался достаточно силён и по-прежнему контролировал всю власть в стране, в том числе, проведение в жизнь всех решений Политбюро и самого Генсека. В этих условиях Горбачев решился на перенос центра реформ из области экономики в область политики. Главной функцией аппарата, обеспечивавшей его силу, являлась возможность назначать людей на все руководящие посты в государстве. Единственным способом обойти партийный аппарат и организовать проведение власти независимо от него, было создать параллельную структуру на новой основе. Такой структурой, по замыслу "архитектора Перестройки", должны были стать выборные органы Съезда Народных Депутатов и, затем, новые советы депутатов в республиках и на местах.
Выборы, проведённые в марте 1989 года по новому закону, явились, несомненно, переломным моментом в ходе Перестройки и показали, что расчёт их организаторов вполне оправдался. Наиболее консервативные силы партии потерпели сокрушительное поражение. В то же время, подавляющее большинство вновь выбранных народных депутатов, не имевших больших связей со старым аппаратом и своей организации, было вполне готово беспрекословно воспринимать указания нового руководства, тем самым образуя пирамиду, альтернативную старой партийной, на которую Горбачев мог опереться для проведения своей власти в обществе. I Съезд Народных Депутатов СССР, открывшийся в мае 1989 года, стал "звёздным" часом Михаила Горбачева. Весь съезд прошёл строго по его сценарию, создав подконтрольные лично ему органы власти, выбрав его Председателем Президиума Верховного Совета и, таким образом, придав выборную легитимность его верховной власти. Теперь его власть не зависела исключительно от воли партии, но формально базировалась на воле Съезда и на "выборе народа". При возникновении открытого противостояния, аппарат партии уже не мог сместить Генерального Секретаря простым голосованием в ЦК, как это было проделано с Никитой Хрущевым. Казалось бы, что после трёх лет борьбы, Горбачев достиг желаемого результата. Он имел независимую от старого партийно-государственного аппарата структуру для проведения своей власти, практически монолитную народную поддержку, уважение и даже любовь за рубежом. В таких условиях лидер любого западного демократического государства чувствовал бы себя абсолютно неуязвимым и способным проводить самые радикальные реформы. Однако, оказалось, что это была наиболее высокая точка в карьере Горбачева. Начиная с 1990 года, ситуация в стране и положение её лидера только ухудшались. Новые, структуры, созданные Горбачевым, не работали. Их деятельность способствовала больше возникновению конфликтов в обществе, чем их разрешению. Почему же не сработал план Горбачева? Почему, с блеском переиграв бюрократический аппарат партии, воспитанный Сталиным, и вырвав у него власть, Горбачев не смог воспользоваться ей и удержать её?
Как мы видели, основой Азиатской системы является способность государственного аппарата проводить команды руководства сверху вниз. Более низкие органы власти обязаны беспрекословно воспринимать распоряжения от более высоких инстанций и передавать их на следующий уровень вниз по Пирамиде. Те же органы контролируют и исполнение своих команд. В большой степени такая структура власти похожа на военную, однако, в отличие от последней, она не регулируется чёткими уставами и законами. Встав на путь подрыва влияния партийного аппарата через создание параллельной выборной властной структуры, Горбачев, тем самым разрушил основу основ функционирования всей системы. Старая партийная пирамида и возникающая новая советская вступили в неизбежную борьбу за влияние, разрушая стройную, налаженную систему, в которой каждый знал, откуда надо получать указания, кому их передавать и перед кем отчитываться. Неопределённость властных отношений возникла даже на самых верхних уровнях власти. Министры, которые раньше всегда утверждались в аппарате ЦК КПСС, которые твёрдо знали, что существует отдел ЦК, курирующий их отрасль и являющийся им высшим судьей во всех жизненных конфликтах, вдруг были вызваны на Верховный Совет для их утверждения в занимаемой должности. Сама необходимость отчитываться перед людьми, которые по всем понятиям советской иерархии находились на гораздо более низких уровнях общества, чем сами министры, уже вносила неоднозначность в систему управления. Кроме того, несколько министров не были утверждены на своих постах, что уже реально ставило вопрос об изменении всей системы власти в советском обществе. Такая же неоднозначность возникала и на более низких уровнях. Если раньше Секретарь обкома, райкома, горкома партии имел неоспоримую власть над председателем соответствующего исполкома Совета, то теперь прошедший через выборы советский лидер мог вполне противостоять давлению партийного аппарата. В главных центрах России - Москве и Ленинграде - и вовсе были выбраны представители зарождающейся демократической оппозиции, открыто отрицающие руководство Коммунистической партии и проводящие независимую политику. До сих пор, вся жизнь общества во всех областях человеческой деятельности определялась "решениями партии", проводимыми через её бюрократическую структуру. Теперь, с возникновением параллельной системы власти, этот способ управления обществом начал давать сбои, приводя ко всё большему беспорядку во всех сферах общественной жизни.
Реформы в экономике вылились в противоречивые законы о хозрасчёте, о государственном предприятии и о кооперации, которые ослабили всегда существовавший абсолютный контроль аппарата над производством и распределением. Руководители государственных предприятий и, особенно, кооператоры получили множество возможностей перевода ранее недоступных безналичных денег в зарплату, раскручивая скрытую инфляцию. Ослабление контроля центра за расходованием средств и материалов, установлением цен на готовую продукцию привело к нарушению связей между предприятиями и нарастающему снижению производства.
Гласность, начавшись с освещения злоупотреблений брежневского периода, расширялась в обе стороны во времени. Постепенно для критики открывались как времена Хрущева, Сталина, Ленина, так и, во всё большей степени, борьба внутри современного руководства. С возникновением параллельных органов власти появились средства информации, вовсе неподвластные партийному контролю. Уже независимо от желаний инициаторов Перестройки, Гласность переросла в Свободу Слова.
При ослаблении тотального контроля за обществом, былое монолитное единство и единогласность стали быстро разрушаться. Параллельно старым общественным организациям, тесно связанным с КПСС и контролируемым ею, таким как комсомол, профсоюзы, ДОСААФ, и т. п., стали возникать так называемые "неформальные объединения" - организации, создающиеся без участия государственного аппарата и совершенно независимые от него. Кроме того, начали вскрываться старые противоречия, десятилетиями подавлявшиеся коммунистическим руководством. Национальные проблемы, социальные противоречия, при отсутствии подавляющей их силы, стали выливаться в разрастающиеся кровавые конфликты и повсеместный рост преступности.
При этом надо помнить, что система законов, созданная при коммунистическом руководстве, никогда не была предназначена для разрешения реальных конфликтов. Единая бюрократическая пирамида заменяла систему действующих законов, судей и адвокатов. Все споры и противоречия разрешались или подавлялись внутри этой системы. Отказ от силовых методов проведения власти в обществе и создание параллельных структур привели к тому, что расшатывание старых механизмов управления шло гораздо быстрее, чем создание новой системы законов, которая могла бы заменить бюрократическую пирамиду в разрешении конфликтов.
Горбачев, выдвинув идею демократизации как способ разрушения власти старой партийно-бюрократической структуры, переоценил свою возможность контролировать демократическое движение. Уже на первых выборах народных депутатов СССР в 1989 году в центральных районах страны новые демократические силы выдвинули людей, создавших оппозицию Горбачеву слева (в советском понимании левизны, как призыва к ускоренным радикальным демократическим реформам). Через год почти половина депутатов российского парламента, а в некоторых республиках (Прибалтика, Грузия, Армения) и большинство парламентариев, оказались неподконтрольными ему. Увидев, что с таким трудом созданная альтернативная система проведения власти также ускользает из-под его контроля, Горбачев явно заметался, бросаясь то в одну, то в другую сторону. Мы видим его многочисленные длинные речи, в которых он говорит обо всём, кроме своей позиции по ключевым вопросам, волнующим общество; решения, по существу, ничего не меняющие и откладывающие в долгий ящик неотложные злободневные проблемы; изменения принятых недавно решений на противоположные (например, с экономической программой "500 дней"). Однако, все попытки найти политический центр между двумя враждующими структурами, когда законодательно, четко и однозначно не был определён статус ни одной из них, приводили только к нарастанию напряжённости. Разрыв между правой и левой частями общества всё увеличивался, оставляя центр, который, по его собственным словам, занимал Горбачев, висеть в пустоте. КПСС, в противовес горбачевскому аппарату организовала значительно более реакционную Коммунистическую партию Российской Федерации, которая встала в открытую оппозицию курсу реформ справа. С другой стороны демократически избранные российские власти во главе с Борисом Ельциным провозгласили суверенитет от Союзного центра и начали "войну законов". Люди, начинавшие перестройку вместе с Горбачевым, покидали его, уходя либо вправо, либо влево. Новые люди, приходящие им на смену, вновь были выходцами из глубин той же Пирамиды. Видимо, сам Горбачев опять попал под влияние своего окружения. Об этом свидетельствует его резкий сдвиг вправо в начале 1991 года, попытки силовыми методами предотвратить разбегание республик, ряд непопулярных экономических мер, обострение отношений союзного центра и России и личных отношений Горбачева и Ельцина. Противоречия и разлад в системе к этому времени зашли так далеко, что возможно было либо только кардинальное силовое решение конфликта, либо полное разрушение старой системы распределения власти и долгий путь к построению правового общества. Сегодня мы знаем, что новое окружение Президента оказывало сильное давление на него, принуждая принять силовые меры для восстановления власти аппарата. К чести Михаила Сергеевича, он не пошёл по этому пути, а остался верен своим демократическим убеждениям и попытался нарушить вековые традиции Пирамиды, начав переговорный процесс с оппозицией. Вместо силового решения, Горбачев начал разрабатывать Союзный договор, который должен был четко определить правами обязанности субъектов федерации и стать фундаментом правовой системы общества. Видимо, Союзный договор, рожденный в борьбе центра с республиками, был разумным компромиссом, учитывал интересы всех сторон и мог стать основой для выработки других законов, регулирующих жизнь общества. Если бы он был заключён и вступил в силу, то мы могли бы говорить о начале совершенно новой эпохи в политическом развитии России. Естественно, что движение в этом направлении не оставляло места для существования Пирамиды, как системы управления обществом. Аппарату ничего не оставалось как устранить Горбачева и попытаться разрешить конфликт силовыми методами без его участия. Результатом этого решения, как известно, стал августовский "путч", который логически завершил бурный и противоречивый этап развития России, который вошёл в историю под названием "Перестройка".
Таким образом, все противоречия в событиях Перестройки и в поступках самого Горбачева находят своё объяснение с точки зрения рассматриваемой здесь теории борьбы за власть в обществе. Основным противоречием, предопределившим весь ход реформ явилось то, что новый лидер, занявший вершину административной Пирамиды, стремился к увеличению своей власти путём разрушения аппарата, который единственно мог обеспечить ему эту власть. Трагедия Перестройки и её инициатора заключалась в том, что Горбачев, сумев разрушить (точнее, основательно расшатать) старую систему распределения власти, не смог создать новую систему, основанную на договорах между противоборствующими общественными силами и на законах, отражающих реальное распределение этих сил и удовлетворяющих каждую из них. Без этого власть неизбежно ускользнула от него.
Дракон умер! Да здравствует дракон?
В России после пробуждения
опять тоска печалит лица:
все снова ищут убеждения,
чтобы опять закабалиться.
Игорь Губерман
Рассмотрев развитие и трансформацию Российской Пирамиды власти в наиболее критические моменты русской истории, мы подошли теперь к описанию современного положения российского общества и его реформ. Как мы видели, в самом конце Перестройки Михаил Сергеевич Горбачев, видя невозможность сосредоточить в своих руках всю власть без применения экстремальных силовых методов, которые перечеркнули бы все его демократические начинания, начал переговорный процесс с республиками, с демократической оппозицией и с другими силами в обществе. Первым результатом должен был стать новый Союзный Договор, закладывающий новую для России законодательную основу взаимодействия различных сил и распределения власти в обществе. Видимо, на этом пути должны были последовать другие договора и другие законы, которые, в конце концов, привели бы к отмиранию многовековой бюрократической Пирамиды. Однако, как известно, этот процесс был сорван. Под угрозой прекращения своего существования как высшей власти в государстве, высшие слои бюрократии организовали "путч". Вновь, как и во всех предыдущих случаях В российской истории, вместо договорного способа разрешения конфликта, был избран силовой путь. На этом закончился период Перестройки. Горбачев быстро утратил всякое влияние на события и через три месяца был формально отстранён от власти. Какую же роль в развитии российского общества сыграли три дня путча в августе 1991 года, как изменилось соотношение сил и методы распределения власти?
Сейчас принято считать, что Борис Николаевич Ельцин является первым Президентом, получившим власть демократическим путём в результате всенародных свободных выборов. Однако, это не совсем так. Действительно, выборы президента РСФСР, состоявшиеся 12 июня 1991 года, были первыми свободными и демократическими выборами главы государства за всю историю России. Борис Николаевич с большим отрывом победил среди шести кандидатов и стал первым Президентом Российской Федерации. Однако получил ли он власть в результате этих выборов? Ответ на вопрос должен быть отрицательным. Став Президентом, Ельцин практически не увеличил свою власть. Как и в течение всего предыдущего года (с момента избрания Председателем Верховного Совета РСФСР), он оставался главой одной из республик в составе СССР, хотя и объявившей о своём суверенитете и о верховенстве российских законов на своей территории, но только начинавшей строить независимые органы законодательной и исполнительной власти. Союзные административные структуры, обладавшие контролем за деятельностью общества, нисколько не были подотчётны ему. Выборы ничего не изменили ни в распределении сил, ни в распределении власти. Война законов между Россией и Центром продолжалась с прежней силой. Своё положение демократически выбранного Президента Ельцин мог использовать только для увеличения давления на Горбачева и для дальнейшего расшатывания административной структуры центра. Видимо, это стало одним из толчков, заставивших Президента СССР начать поиск соглашения с республиками. Однако, сам Ельцин не получил никакой дополнительной власти в результате июньских выборов. Его "инаугурация" состоялась лишь в августе, в три дня "путча". Этот момент перехода власти заслуживает особого внимания.
Путч стал последней попыткой коммунистического аппарата сохранить свою власть путём смещения либерального лидера и применения чрезвычайных силовых мер для подавления независимого движения в обществе. Во многом, сценарий был аналогичен "перевороту" 1964 года, когда группа членов Политбюро сместила Никиту Хрущева с поста Первого Секретаря КПСС. В состав ГКЧП вошли все высшие руководители Советского Союза. В её руках был контроль над всеми ветвями власти: исполнительным аппаратом (вице-президент Геннадий Янаев, премьер-министр Валентин Павлов), парламентом (спикер Анатолий Лукьянов), КГБ (председатель Владимир Крючков), армией (Министр обороны Дмитрий Язов), промышленным и аграрным лобби (Александр Тизяков и Василий Стародубцев) и, естественно, аппарат КПСС вполне сочувствовал заговорщикам. По всем правилам аппаратных игр советского времени переворот был обречён на успех. И, действительно, утром 19 августа, когда танки перегородили центр Москвы, все программы ЦТ показывали "Лебединое озеро", из всех газет вышли только "Правда" и "Советская Россия", которые печатали заявления и указы ГКЧП, мало кто сомневался, что с реформами покончено всерьёз и надолго. Видимо, и сами заговорщики были уверены в своём полном контроле над событиями и в том, что власть по-прежнему монопольно принадлежит бюрократическому аппарату. Только этим можно объяснить их полную неготовность встретить открытое неприятие своих действий со стороны общества. Однако, времена существенно изменились по сравнению с 1964 годом. За время Перестройки монополия власти аппарата была существенно подорвана. В обществе образовались независимые от аппарата группы, имеющие свои экономические, социальные, политические интересы. Более того, образовались, хотя ещё слабые, но независимые структуры власти в союзных республиках и, в первую очередь, в России. Оказалось, что очень многие люди уже отвыкли подчиняться приказам партии и имеют собственное мнение, которое готовы отстаивать. Оказалось, что для возврата к старому порядку уже не достаточно только продемонстрировать силу, но требуется реально применить eе. К этому организаторы путча оказались не готовы. За трое суток их неспособность к действию стала очевидной для всех, и власть ушла от них. Начав путч обладателями верховной власти, ГКЧПисты вышли из него узниками Матросской Тишины. Наоборот, Российский Президент вышел из противостояния, имея гораздо больше власти, чем раньше. Если 19 августа члены ГКЧП могли приказать войскам войти в Москву, закрыть газеты и телевидение, издать приказ об аресте Ельцина и других лидеров демократического движения, то 22 августа уже Ельцин выводил те же войска из Москвы, отправлял Руцкого в Форос для переговоров с Горбачевым и для ареста путчистов. Очевидно, что за три дня до того, тот же начальник аэропорта Внуково ни за что не дал бы самолёт в распоряжение Российской делегации, а теперь он задерживал вылет в Форос беглецов из ГКЧП. После возвращения Горбачева в Москву стало очевидно, что он не имеет больше определяющего влияния, а полностью зависит от решений Ельцина и российского руководства.
Что же произошло за эти три дня, кардинально изменившие распределение власти в обществе? За это время не было принято никаких новых законов (Российский парламент собрался, когда провал путча был уже предрешен), не произошло никаких выборов, не было военных действий (трое погибших были, скорее, случайными жертвами), не были произведены никакие персональные перестановки ни в Союзном, ни в Российском правительствах, ни в КГБ, ни в армии. Состоялась демонстрация силы союзного аппарата и демонстрация нежелания общества подчиниться этой силе. Трёхдневное противостояние показало, что лидеры КПСС больше не способны осуществлять власть на прежних основах. В этой обстановке единственной возможностью для всего государственного аппарата управления сохранить своё существование и свою власть, было подчиниться обстоятельствам, признать власть Российского руководства и предоставить свои возможности проведения власти в его распоряжение. Такое движение структур власти от Союзного центра к российскому становилось всё более заметным, начиная с 21-22 августа, по мере того как поражение лидеров заговора становилось всё более очевидным для всех. Руководители всех звеньев аппарата спешили заявить о своей поддержке российского Президента и Парламента, осудить путчистов и призвать к сопротивлению. Число "защитников Белого Дома" непрерывно возрастало в течение нескольких недель после путча. Как говорил сам Борис Николаевич, стало создаваться впечатление, что вся Москва в те критические дни собралась вокруг здания парламента. Верхушка союзного руководства была изолирована. Съезд Народных депутатов и Верховный Совет СССР самораспустились. Михаил Сергеевич Горбачев ещё четыре месяца пытался вернуть республики на прерванный путь договора и тем самым создать новую основу существования федеральной власти. Но без поддержки государственного аппарата он уже не обладал силой, и республики, естественно, не спешили договариваться с бессильным центром. После подписания Беловежских соглашений первый и последний Президент СССР вынужден был уйти в отставку. На этом завершилась коммунистическая фаза существования Русской Пирамиды.
Реальную власть в стране получил демократически избранный Президент, популярный в обществе, известный своей непримиримой борьбой против коммунистических структур на протяжении пяти лет и окруженный уважаемыми политиками демократической ориентации. Казалось, что старая система полностью разрушена, и перед Россией, наконец, открыт демократический путь развития. Однако, рассматривая события с точки зрения методов достижения власти, мы видим, что путч, хотя и неудачный для его организаторов, отстранивший КПСС от власти, вместо того, чтобы укрепить её власть, разрушил начинавшийся договорный процесс, который единство мог привести к возникновению в России правового общества Западного типа. Спор о власти вновь, как и во всех предыдущих аналогичных случаях в истории России, был разрешен силовым методом. Верхушка старой пирамиды власти была смещена, но сама Пирамида сохранилась. Увидев несостоятельность старого руководства и дальнейшую невозможность управлять, опираясь на изжившую себя коммунистическую идеологию. Пирамида вновь переместилась под новую верхушку, признала власть над собой новых лидеров, но сохранила традиционные методы проведения этой власти. Мы уже видели аналогичную быструю смену верхушки пирамиды в Русской истории - приход к власти Петра 1 и большевистский переворот. Объединение старой структуры власти с новым российским руководством было выгодно обеим сторонам. Бюрократическая пирамида сохраняла необходимость своего существования. Несмотря на неизбежные персональные перестановки в системе и отстранение от власти некоторых высокопоставленных чиновников, большинство людей в пирамиде сохранили свои места и свою власть. В то же время, российское руководство моментально получало в своё распоряжение готовую структуру управления, реальную власть над обществом, реальную силу, на которую можно было опереться в переговорах с республиками и с зарубежными странами. Однако, такое объединение имело и обратную сторону. Если раньше, в 88-91 годах, при своём восхождении к власти, Борис Ельцин опирался на народное демократическое движение, зависел от него и, соответственно, действовал в его интересах, то теперь между ним и обществом встала Пирамида. Положение лидера Пирамиды давало гораздо больше власти и силы, но, зато, и ограничивало свободу маневра, требуя от лидера действовать в интересах Пирамиды. Более того, многие зарождавшиеся демократические институты Российского общества были включены в объединённую структуру и также утратили свою независимость.
Развитие событий в России после "путча" и, особенно, в последние три года демонстрирует всё больше и больше признаков того, что на руинах Советского Союза, КПСС, КГБ и других институтов советского общества, рухнувших в 1991 году, вырастает новая Пирамида. Если во время Перестройки спорные вопросы всё больше начинали решаться путём переговоров, власть в обществе всё больше децентрализовывалась, то сейчас вновь вступает в права силовой метод решения конфликтов. Длительное противостояние между Президентом и Парламентом разрешилось кровавыми событиями в Москве в октябре 1993 года. Конфликт между Россией и Чечней перешел в открытую войну в 94-м. Властные полномочия всё больше сосредотачиваются в исполнительных структурах, которые очень слабо подконтрольны Парламенту и обществу. Президентский совет - структура со слабо законодательно определёнными функциями и полномочиями - по характеру и важности принимаемых решений всё больше напоминает Коммунистическое Политбюро. Совет Безопасности - другая властная структура, полномочия которой больше зависят от личности её лидера, чем от буквы закона. Сегодня остаётся не очень понятным, кто и как принимал решение о начале чеченской войны, как в 80-м было неизвестно, кто принимал решение о начале афганской. Ельцин, как раньше и Горбачев, отстранил от себя всех людей, с которыми он начинал реформы и всё больше опирается на государственную бюрократию в принятии стратегических решений о путях развития реформ. Отношения внутри Кремля вновь больше напоминают дворцовые интриги, закрытые для прессы и неподконтрольные обществу.
На более низком уровне рост преступности, наёмные убийства, рэкет, ставшие уже привычной чертой повседневной жизни, говорят о том, что частный бизнес тоже предпочитает решать свои споры в силовых разборках, а не в открытом, независимом суде на основе законов. Всё больше возрастает контроль государства за средствами информации. Многие газеты и журналы, проводившие независимую политику во время перестройки, сейчас вынуждены искать экономической поддержки у государства, за что, естественно, приходится расплачиваться независимостью своих публикаций. Особенно наглядно это видно на радио и телевидении. Освещение хода президентских выборов в 1996 году, когда все каналы ТВ заняли однозначную проельцинскую позицию, наглядно показала, что все каналы ЦТ вновь реально контролируются из Кремля.
Конечно, существует много признаков развития в обществе демократических механизмов (особенно если сравнивать с доперестроечными временами). Частный сектор начинает играть всё более заметную роль в экономике; множество политических партий борется за влияние своих идей в обществе, создавая оппозицию действующей власти как справа, так и слева; практически любые идеи могут найти своё выражение в печати; произошло разделение властей. В конце концов, сам факт проведения свободных и демократических выборов в Парламент и президентских выборов, и, особенно, аппаратные перестановки, последовавшие как результат народного голосования, свидетельствует о том, что общество может реально влиять на аппарат государства, что несовместимо с Азиатской системой.
Такие противоречивые тенденции, существующие в современном российском обществе, показывают, что в настоящий момент развитие России может пойти в обоих направлениях: к обществу Западного типа или вновь к традиционному для России Азиатскому обществу. Сейчас принято считать, что возврат назад означает приход к власти коммунистической партии и восстановление господства коммунистической идеологии. Но как мы видим из истории, азиатская система может существовать, приспосабливая для своих целей очень разные идеологические установки. Более того, резкая смена идеологии в момент кризиса является даже характерной чертой Азиатской системы. Можно заметить, что в разные времена, когда возникала необходимость найти новое идеологическое обоснование для усиления контроля государственной пирамиды над обществом, система заимствовала для своих нужд идеи, распространённые в это время на Западе. В ХV-ХVI веках - в эпоху Возрождения, когда народы Европы воспринимали культуру и идеи Римской цивилизации, Россия провозгласила себя "Третьим Римом", наследницей Византийской империи. В начале XVIII века, когда образовавшиеся в Европе национальные государства проводили колониальную политику и основной идеей стало распространение европейской цивилизации по миру, Петр I объявил Россию Империей, обосновав, таким образом, необходимость всемерного усиления и пространственного распространения государства. В конце XIX века по Европе пошёл бродить "призрак коммунизма". Идеи Маркса о классовой борьбе и гегемонии пролетариата получали всё большее влияние в Западном обществе. Русская Пирамида при очередном кризисе восприняла наиболее радикальную большевистскую форму этих идей. Вновь всё общество должно было быть объединено для достижения единой цели - теперь построения коммунизма. Сегодня, когда на Западе идеи демократизма и прав человека составляют основу развития, вполне может случиться так, что именно эта идеология будет в несколько модернизированном виде положена в основу нового цикла существования азиатской системы в России.
На первый взгляд кажется, что идеалы демократии совершенно несовместимы с Азиатской общественной системой. Однако, в начале века социализм тоже казался современникам наиболее справедливой и перспективной идеей, что не помешало российской Пирамиде приспособить эту идею для обеспечения своей власти. Попробуем предположить, какой вид может принять общество в том случае, если под демократическими лозунгами государственная пирамида вновь сумеет восстановить свою власть. Как мы видели, основой азиатской системы общественного устройства является монопольная власть государства над обществом - власть, основанная на подавляющей силе бюрократической пирамиды. С 1917 по 1990 годы такой структурой была Коммунистическая Партия, опиравшаяся на силовые органы государства. Но с тем же успехом эту роль может выполнять непартийная государственная бюрократия, с тем условием, что общество не будет иметь контроля за назначением её чиновников. Конечно, всенародные демократические выборы лидера системы несовместимы с этим условием, но опыт последних 70-ти лет показывает, что Пирамида вполне способна проводить регулярные показательные выборы, которые нисколько не влияют на распределение власти в обществе. В принципе, в советское время выборы могли быть сделаны и гораздо более "демократичными", с включением альтернативных кандидатов, без обязательного требования получить 99.99% голосов "за" и без всех других излишеств, делавших выборы очевидным для всех фарсом. При контроле аппарата за выдвижением кандидатов, за предвыборной компанией, прессой и подсчётом голосов результат был бы тем же самым - убедительной победой "блока коммунистов и беспартийных". Хотя внешне такие выборы могли бы казаться вполне демократическими.
При "демократической" идеологии выборы могут быть организованы примерно по тому же сценарию. Когда в Парламент баллотируются 42 различные партии, одна из которых имеет за собой всю поддержку государственного аппарата; когда в выборах Президента участвуют II кандидатов и вся государственная машина, пресса, телевидение поддерживают одного - действующего Президента, нетрудно предугадать, кто победит на таких выборах. При том, что свободные выборы стали уже привычным явлением в посткоммунистической России, важно заметить, что ни разу ещё, ни в последние годы, ни во все предыдущие века российской истории выборы не привели к реальной передаче власти от одного лидера другому. На пути к становлению демократии России ещё только предстоит пережить этот прецедент.
Именно развитая система законов, стоящая за выборными процедурами, и только она, делает выборы механизмом демократии. В ходе длительной эволюции Западного общества выборы стали процедурой непрерывного контроля за распределением общественных сил и основным способом их столкновения и разрешения конфликтов между ними в рамках закона. Выборы, опирающиеся не на систему законов, а на силу государственной пирамиды, неизбежно будут сохранять власть пирамиды, под какими бы демократическими лозунгами они ни проводились.
Другой необходимой чертой азиатской системы управления является возможность применения насилия для проведения власти руководства и страх общества перед возможным насилием. В правовом государстве закон защищает граждан от принудительных действий со стороны кого бы то ни было, в том числе, и государства. Но в квазидемократическом обществе, под прикрытием лозунгов о "правах человека", вполне может быть воссоздана силовая структура государства. Если ради целостности демократической России можно пожертвовать Чеченским народом, ради борьбы с преступными бандами - пожертвовать правом на жизнь нескольких тысяч жителей Грозного, то ради "полной победы демократии" всегда можно будет пренебречь правами людей, несогласных с "демократическим выбором". Чтобы возродить страх в российском обществе (который ещё вовсе не забыт народом) даже необязательно воссоздавать государственные монстры типа КГБ или Третьего Охранного Отделения. С задачей может справиться организованная, находящаяся под влиянием властей преступность (хотя официально, конечно, государство будет вести борьбу с преступностью, но, в отсутствие чёткой правовой системы, мафиозная структура может быть плотно переплетена с государственной, как это, например, происходит в Колумбии или, в некоторой степени, в Италии). Если общество обнаружит (а непрерывный рост нераскрытых заказных убийств явно свидетельствует о том, что это может произойти довольно скоро), что людей, не подчиняющихся указаниям системы находят мёртвыми или совсем не находят, и преступления оказываются нераскрытыми, а преступники ненаказанными, то к гражданам быстро вернётся тот страх, который необходим системе для эффективности её управления.
Как мы видели, идеология азиатского общества должна иметь три основные черты: веру народа в то, что целью лидеров государства является благо каждого члена общества; обязательная любовь каждого гражданина к своему государству; коллективизм. Идеологическое обоснование современных реформ, при незначительной модернизации, может обеспечить каждое из этих требований. Уже сейчас в общество внедряется мысль, что существует только две альтернативы - вперёд или назад, только две идеи - новая и старая, только два пути - демократическое развитие или возврат к коммунистическому прошлому. Общество пытаются убедить (и как показали президентские выборы, достаточно успешно), что только нынешнее руководство знает путь, который ведёт к демократии и способно вести общество по этому пути, что замена лидера неизбежно приведёт к возврату назад и восстановлению "ужасов коммунизма". Однако, стоит вспомнить, что и большевики в 1917-30 годах захватили власть, убеждая общество, что любой другой путь ведёт назад к "ужасам царизма". История России даёт серьёзные основания предполагать, что и через четыре года, ко времени следующих выборов, ситуация в стране будет оставаться нестабильной, что власти вновь будут заявлять о невозможности "менять коней на переправе", что вновь любая альтернатива будет объявлена отступлением от прямого пути к торжеству демократии, что обществу опять будет предложено выбрать "меньшее из двух зол".
Государственный патриотизм в последние годы становится одной из важных составных частей идеологии. Всё чаще восстановление статуса России как мировой супердержавы изображается одной из основных целей развития. Вновь, однако, остаётся за рамками общественного обсуждения цена этого статуса. Война в Чечне показывает, что государство легко готово жертвовать правами и жизнями своих граждан ради единства и процветания России, и общество готово прощать своему руководству такие жертвы. Коллективизм традиционно остаётся важной чертой общественной жизни.
Таким образом, существует вполне реальная возможность существования Азиатской системы с господствующей демократически-патриотической идеологией, где под разговорами и лозунгами демократии и прав человека вновь будет осуществляться силовой командный способ осуществления власти государства над обществом.
Скорее всего, такой ход событий в России вполне удовлетворит и мировое сообщество. При современном развитии технологий азиатская система управления обществом с ее обязательным тотальным контролем над всеми сферами жизни, видимо, уже не сможет обеспечить уровень производства, позволяющий соперничать с развитыми странами Запада. Россия в этом случае неизбежно станет (или, вернее будет сказать, останется) преимущественно экспортёром своих природных ресурсов и огромным рынком для западных корпораций. Бюрократическая пирамида, имея полный контроль над обществом, будет контролировать и продажу за рубеж природных богатств, импорт и распределение импортных товаров. Деньги, полученные в результате этих операций, будут распределяться сверху вниз, создавая огромный разрыв в уровне жизни между людьми на разных уровнях общества. Причем, при новой идеологии, этот разрыв даже не будет слишком скрываться. Такой новый порядок в России, когда она больше не будет представлять военной угрозы для Запада, не будет способна конкурировать в экономике, но будет открыта для сбыта товаров, пожалуй, является вариантом развития России, идеальным для Западных стран. Наибольшие опасения на Западе сейчас связаны с возможностью беспорядков и нестабильности в стране, обладающей огромным арсеналом ядерного оружия. Поэтому, если центральное руководство обеспечит надёжный контроль над всей страной, то правительства Западных стран, скорее всего, не будут обращать слишком большое внимание на методы, которыми достигается этот контроль, особенно, если российское руководство будет продолжать громко заявлять о своей приверженности демократии и соблюдению прав человека. В конце концов, Кувейт и Саудовская Аравия - страны с абсолютной монархией и отсутствием какой-либо демократии - являются признанными партнерами Соединенных Штатов, и США силой своей армии восстанавливали статус-кво во время Войны в Персидском заливе, не ставя перед Кувейтом никаких условий по демократизации общества и соблюдению прав человека.
В свете приведенного выше рассуждения, цель современных реформ в России оказывается гораздо глубже и сложнее, чем только избавиться от коммунистической идеологии и перестроить социалистическую, централизованную экономику (примерно такая задача стояла перед Восточноевропейскими странами, и они успешно справляются с ней). Замена коммунистической идеологии на другую государственную идеологию может оказаться ничуть не лучшим выходом для российского общества. Основным вопросом нынешних реформ является разрушение или сохранение той системы общественного устройства, которая существует в России на протяжении 500 лет. Будет ли разорван порочный круг, по которому идет Россия из одной стадии азиатского общества в другую? Чтобы добиться этого, надо отказаться от оценки политических сил, действующих в обществе, по их отношению к конкретной идеологии (коммунизму, в настоящее время), по их лозунгам и заявлениям, а смотреть на методы, которыми это политическое течение рассчитывает проводить свою власть. Действия политиков и события в обществе должны оцениваться по тому, направлены ли они на появление в обществе основ договорного способа распределения власти, на создание всеобъемлющей системы законов, распространение денежных отношений, признание первичности основных прав каждого члена общества; или они ставят силовое принуждение и командные методы в основу проведения решений, восстанавливают государственный аппарат принуждения, государственную идеологию, и тем самым ведут к реконструкции бюрократической Пирамиды.
Сохранится ли Россия, которую мы сохранили?
По будущему мысленно скитаясь
и дали различая понемногу,
я вижу, как старательный китаец
для негра ставит в Туле синагогу.
Игорь Губерман
Какие выводы о дальнейших путях развития Российского общества можно сделать из теории, рассмотренной в этой работе? Принимая распространённую сейчас точку зрения, что все беды России начались с приходом коммунистической идеологии после Октябрьской революции, цель реформ представляется как уход, любой ценой, от коммунистического прошлого. В этом случае, главная задача, стоящая перед обществом в настоящий момент, может быть представлена как необходимость не допустить к власти коммунистов и коммунистическую партию. Однако, с точки зрения теории о циклическом развитии азиатской системы, проблема, стоящая перед Россией, кажется гораздо более сложной. Общество вновь находится на перепутье, в нём идут противоречивые процессы, и возможно его развитие в обоих направлениях: либо переход к Западной системе отношений, либо опять восстановление государственной Пирамиды и Азиатской системы. Как мы видели, во всех предыдущих кризисах, после более или менее глубокой перестройки системы управления и более или менее кардинальной замены идеологии Азиатская система восстанавливалась в России, базируясь всё на тех же силовых, командных принципах проведения власти в обществе. Возникает вопрос, насколько изменилась ситуация в стране и в мире, есть ли у России возможность выйти, наконец, из замкнутого круга, и в каком направлении надо искать этот выход?
Одним из важных условий существования Азиатской системы является её замкнутость. Действительно, система предполагает абсолютную монополию распределения власти в обществе сверху донизу и не может допустить независимое, неконтролируемое влияние извне. Отчасти, благодаря своей громадной территории, отчасти, из-за политических ограничений, Россия всегда была замкнутым государством, оторванным от европейского влияния. Это стало одним из основных факторов, позволивших сформироваться и сохраниться той особой политической системе, которую мы видим в России. Все великие потрясения в истории европейских народов - образования национальных государств, религиозные войны, революции - лишь слегка, своим краем задевали Россию. В тех же случаях, когда происходили перемещения больших людских потоков между Россией и Европой (войны Смутного времени, 1812 год, I мировая и Отечественная войны) и Россия втягивалась в европейские дела, это вызывало серьёзную нестабильность в российском обществе, и системе требовались значительные усилия, чтобы восстановить свою устойчивость. С этой точки зрения изменения, произошедшие в мире за последние десятилетия, должны стать серьёзным фактором, действующим в сторону разрушения Азиатской системы. Развитие транспорта, средств связи, компьютерные сети, экономические интересы сегодня настолько прочно связывают все страны света в единое целое, что достаточно трудно представить возможность вновь изолировать русское общество от мирового влияния. Даже по сравнению с началом 80-х, развитие техники ушло так далеко, что для восстановления "железного занавеса" потребуются уже совершенно невероятные усилия со стороны государственной машины.
Другой фактор, также препятствующий восстановлению системы, - невозможность в современном мире решать конфликты чисто силовым путём. До середины XX века во всех внутренних и международных спорах всегда оставался "последний довод королей" - начать войну и таким путём решить конфликт. Но, разрешать конфликты с помощью силы, - это и есть основная черта всей Азиатской системы, то, ради чего она возникла и существует. Здесь она имеет несомненные преимущества перед Западным обществом в возможности сконцентрировать все силы общества на достижение одной цели, в способности подавить все другие интересы и мнения. Разгром в России польских и шведских войск в 1613 году, наполеоновской армии в 1812, победа большевиков в гражданской войне в 1918-20 и разгром гитлеровской Германии в 1941-45 явно свидетельствуют об огромных возможностях Азиатского общества добиваться победы в силовом столкновении даже при исключительно неблагоприятных начальных условиях. Однако, с появлением ядерного оружия и межконтинентальных стратегических ракет "последний довод" становится настолько сильным, что исчезает сама возможность его применения. Уже Карибский кризис показал, что силовой метод разрешения международных споров стал невозможным, и мир оказался перед необходимостью разрешать все конфликты, какими бы острыми они ни были, мирным, дипломатическим путём. Вьетнамская и Афганская войны, а теперь и войны в Чечне и Боснии, показывают, что даже локальные конфликты сегодня уже не могут быть разрешены только силой. Но дипломатия вовсе не свойственна Азиатской системе. Заключение договоров и создание законов являются характерной чертой Западной системы власти. Таким образом, современное развитие технологий и, в том числе, вооружений выбивает один из краеугольных камней существования Азиатского устройства общества.
С другой стороны, механизмы власти, действующие в обществе, обладают существенной инерцией. Русское общество никогда не знало другой системы управления, кроме Азиатской. В новом руководстве России находятся люди, в основном занимавшие высокие посты и в коммунистические времена, так что методы управления, к которым они привыкли за всю свою жизнь, будут, вероятно, переноситься в новую систему. Развал всех связей, существовавших в обществе, привёл к возникновению множества острых проблем для каждого человека. Разрыв политических связей привёл к распаду Советского Союза, сопровождающемуся множеством локальных конфликтов. Территориальные споры между новыми суверенными государствами, национальные противоречия, доходящие до вооружённых конфликтов, потоки беженцев из горячих точек в Россию явились неизбежным следствием этого распада. Разрушение экономических связей между новыми государствами и между предприятиями внутри самой России неизбежно привело к резкому снижению уровня жизни большинства населения, инфляции, безработице и прочим болезням "неконтролируемого капиталистического рынка". Отмена монополии на государственную пропаганду дала всплеск множеству идейных течений самых крайних направлений. Чёткие моральные и идеологические установки коммунистических времён, привычные для людей, размываются, отрицаются, вызывая чувство неопределённости и неуверенности в целях жизни. Множество неразрешенных социальных конфликтов, которые раньше подавлялись властью, теперь обострились, приводя к росту преступности. Так что, неудивительно, что большинство людей разочаровались в ходе реформ и готовы вернуться к старой системе отношений, когда хотя бы низкий уровень жизни, но был гарантирован каждому, не приходилось беспокоиться о своём будущем, равенство было признанной нормой. Поскольку большинство населения, так же как и руководство общества, не знает других способов власти кроме команд, идущих сверху вниз, силовые методы, примененные для наведения порядка и социальной справедливости, будут встречены народом с одобрением и пониманием. Таким образом, весь ход мирового развития делает сохранение традиционной для России Азиатской общественной системы всё более и более трудной задачей. В то же время, традиции общества, привычные отношения и народный менталитет затрудняют переход к Западной системе. Как же может произойти переход от одной общественной системы к другой, если он состоится?
Основным отличием между Западным и Азиатским обществом является подход к разрешению конфликтов, возникающих в борьбе за достижение власти. В Западном обществе властные отношения между людьми регулируются законами, и конфликты между различными группами разрешаются в суде. Любая власть существенно ограничена и может действовать только в определённых законом рамках. Однако, и сам закон не является мёртвой буквой, установленной умными, честными и справедливыми людьми. Как мы видели, исторически Западная система общества возникла как следствие превосходства средств обороны над средствами нападения и, соответственно, невозможности добиваться власти исключительно силовыми методами. То, что ни одна из групп в обществе не могла стать сильнее всех остальных и получить абсолютную власть над ними, заставляло их искать компромиссы при решении конфликтов, идти на переговоры, заключать договора и устанавливать законы, определяющие властные отношения в обществе. Таким образом, закон, по своей сути, является некоторым обобщением взаимовыгодных договоров, заключённых между заинтересованными силами общества вследствие борьбы за свои интересы. Как мы видели, при зарождении общества католическая религия была, по существу, первым сводом законов, которому были обязаны подчиняться и короли и крестьяне. Через рыцарские турниры, религиозные войны, торговые и классовые битвы, революции шло совершенствование правовой системы Западных стран. С развитием общества новые группы людей обретают силу и влияние и начинают претендовать на власть. В результате борьбы этих новых групп за достижение своих интересов (борьбы, которая сама регулируется уже существующими законами и соглашениями), возникают новые законы, которые также будут меняться на следующем этапе, когда они перестанут удовлетворять сложившемуся распределению реальных сил в обществе. Таким образом, в Западном обществе происходит непрерывная борьба групповых интересов, и правовая система государств является одновременно регулятором и следствием этой борьбы, отражающим текущее распределение сил.
В России, как мы видели, политическая система сформировалась в XIV-XV веках под воздействием подавляющей силы татаро-монгольского войска. С тех пор государство всегда выступало как единственная реальная сила, и власть распределялась сверху вниз при помощи бюрократической пирамиды. Однако, когда в обществе преобладает единая сила, то отпадает нужда в законах. Точнее, законы начинают играть не правовую, а идеологическую роль. Вместо правил и договоров, регулирующих взаимодействие различных сил, они становятся лозунгами, обосновывающими монопольную власть государства над обществом. Вместо законов и суда все противоречия разрешаются или, скорее, подавляются господствующей силой государственного аппарата. Сейчас старая система властных отношений оказалась разрушенной, и бюрократическая пирамида не способна больше обеспечивать полный контроль над обществом. В результате начавшихся реформ на общество обрушился шквал противоречий. Однако, в течение пяти веков господства Азиатской системы российские законы никогда не были предназначены для реального регулирования конфликтов в обществе. Именно отсутствие сдерживающих законов при быстром переделе власти и собственности привело к нестабильности и беспорядкам, которые переживает Россия сегодня. Предполагается, что демократически избранные власти - Президент, Дума, местные органы - издадут законы, которые будут удовлетворять всё общество, регулировать все конфликты и обеспечат порядок и стабильность в стране. Но из всего сказанного выше следует, что это невозможно. Реальные, действующие законы не могут быть изданы органами власти. Более того, законы вообще нельзя создать искусственно. Невозможно просто собрать вместе даже самых лучших юристов, политиков, социологов и поручить им написать систему законов. Закон может быть рожден только как результат конфликтов и борьбы между реальными силами, существующими в обществе в данный момент времени. Причём, такая борьба интересов в отсутствие правовых регуляторов неизбежно будет сопровождаться коррупцией, насилием, преступностью - всем тем, что является отсутствием порядка в глазах населения. Такой процесс становления права в жестокой борьбе противоборствующих сил неизбежно должен растянуться на длительное время. Действующие законы могут быть созданы только как компромиссы, достигнутые в борьбе между группами с различными интересами. Только убедившись в невозможности силовыми методами навязать свою власть обществу, заинтересованные стороны могут пойти на переговоры о разумном ограничении своей власти, результатом которых и явятся законы, реально регулирующие процессы, протекающие в обществе. Только в этом случае все стороны будут действительно заинтересованы соблюдать принятый закон, будут совместно выступать против сил, нарушающих его, и дадут закону реальную власть. Искусственно написанный закон неизбежно окажется мертворождённым, он может лишь вновь выполнять роль идеологического прикрытия силового метода распределения власти. Именно такую роль выполняли все Конституции советского времени и, сейчас появляется всё больше свидетельств того, что к тому же сводится роль нынешней Конституции, поспешно принятой после силового решения спора между Президентом и Верховным Советом в октябре 1993 года.
Из сказанного следует неутешительный вывод, что быстрое построение в России стабильного общества западного типа с его развитой экономикой, уважением законов и прав граждан, высоким уровнем жизни и прочими благами Западной цивилизации, которое обещают нынешние лидеры государства, на самом деле, в принципе невозможно. Стремления к "законности" и к "порядку", скорее, являются противоречивыми, чем дополняющими друг друга. Путь к "законности" лежит через длительный "беспорядок", а путь к быстрому наведению "порядка" - через пренебрежение законами. Нельзя в одно и то же время добиться быстрого установления порядка и стабильности в стране и остаться при этом на пути к правовому государству. Российское общество в настоящий момент стоит перед трудным выбором между двумя возможными альтернативами: согласиться на длительный период борьбы и конфликтов в надежде постепенно построить стабильность, базирующуюся на надёжной правовой основе и уважении законов, или потребовать от власти быстрейшего наведения "порядка" любой ценой и получить стабильность, основанную на силе государства и его возможности подавлять любые независимые действия своих граждан.
Первый вариант - движение в сторону общества Западного типа. В этом случае в обществе должны возникнуть независимые силы, способные противостоять монопольной власти государства. Трудно предполагать, что, оказавшись в ситуации правового вакуума, эти силы будут сами по себе действовать в сторону ограничения своих интересов. Каждая из них будет стремиться получить как можно больше денег, влияния на правительство, контроля за распределением собственности, земли, иными словами, всячески стремиться к расширению своей власти в обществе. Борьба между этими силами в отсутствие регулирующих законов, опыта, прецедентов неизбежно будет протекать в форме жестоких противостояний, вооружённых конфликтов, создания криминальных группировок, пренебрежения интересами более слабых групп общества. В общем-то, аналогичная борьба происходила во всех Западных странах на протяжении всей их истории, и только в последнем веке законы ограничили жестокость этой борьбы. России теперь предстоит пройти тот же путь. Конечно, изучая законодательную систему демократических стран, историю конфликтов между основными силами общества и способы их разрешения на разных этапах, можно облегчить поиск компромиссов и ускорить процесс выработки собственной системы законов. Но простое копирование законов США, Великобритании, Франции или Германии нисколько не приблизит Россию к демократическому идеалу. Российские законы могут быть созданы только в борьбе реальных сил российского общества, со всеми негативными сторонами этой борьбы. Поэтому, нельзя требовать немедленного её прекращения и наведения "порядка". Единственной возможностью для общества повлиять на процесс, сделать его менее болезненным и более продуктивным, остаётся в каждом из конфликтов поддерживать сторону, стремящуюся к разрешению противоречия путём диалога, достижения договорённости и законодательного разграничения интересов. При этом не столь важно, какие лозунги выдвигает та или иная группа для обоснования своих претензий на власть. Именно метод разрешения конфликта, предлагаемый каждой из сторон, должен определять позицию общества. Трудно однозначно предсказать срок, необходимый для перехода к стабильному обществу западного типа при движении по этому пути, однако, учитывая исторический фактор, неготовность большинства людей строго следовать букве закона, отсутствие контролирующих структур и правовых традиций, можно ожидать, что этот путь не будет быстрым.
Второй, более традиционный вариант развития России - вновь создать в обществе одну преобладающую силу. В этом случае события неизбежно пойдут по уже известному сценарию, когда интересы разных групп будут подавлены господствующей силой государственной машины. Наступит довольно быстрая стабилизация обстановки, государство вновь будет контролировать все стороны жизни общества и руководить всеми действиями граждан. Административная пирамида восстановится в новом обличий. Как мы видели, новая власть может носить внешне вполне демократический характер, проводить выборы (мы видели, как легко добиться желаемого результата даже при внешне свободном голосовании, но в отсутствие чётких законов), издавать законы, напичканные демократической фразеологией. Для большинства населения второй путь окажется значительно более привлекательными, поскольку он приведёт к быстрому восстановлению "порядка", установлению, пусть небольшой, социальной защищенности и гарантиям равного для большинства граждан уровня жизни, уменьшению преступности (хотя, к вероятному переходу её в контролируемую, организованную форму). Скорее всего, на Западе тоже будут вполне удовлетворены таким ходом развития России. Как видим, этот путь развития России найдёт очень много сторонников и, скорее всего, в случае воображаемого референдума, получит подавляющее большинство голосов в его поддержку. Однако, критическим недостатком такого пути развития России является то, что при восстановлении сейчас Азиатской системы, после 20-30 лет стабильности и застоя, неизбежно наступит новый кризис в виде новой "перестройки" или новой "революции". Новый передел власти вновь будет сопровождаться потрясениями, нестабильностью, преступностью, что в условиях ещё более развитых технологий, вооружений, ещё более взаимозависимого мира приведёт к ещё более серьёзным последствиям, чем нынешняя нестабильность в России.
Таким образом, из настоящего описания мы видим, что Азиатская форма русского общества, возникшая при рождении России, прошла сквозь все потрясения в русской истории, пережила Революцию и Перестройку. В этом смысле можно говорить о "России, которую мы сохранили". Вопрос об упразднении или восстановлении Административной Пирамиды является основным вопросом нынешних реформ, от ответа на который зависит дальнейший путь России, и, во многом, развитие всего мира.
Максим Любовский
Йельский Университет, США
1996
|
|