Paul Saxon
MON ELAN CHASSE PAR UN ORDRE EN L"ABSENCE DES NOUVELLES
Поль Саксон
ОХОТА НА ЛОСЯ ПО ОРДЕРУ В ОТСУТСТВИЕ НОВОСТЕЙ
перевод с французского - Вячеслав Любимов
Любимой поговоркой Серволя с тех пор, как он занялся биржевой спекуляцией, стала фраза "журналисты поставляют новости; истина - не новость." На эту фразу он набрел в какой-то книге, но в какой - либо забыл, либо не хотел говорить. Мы, его старые приятели еще со школьных времен, иногда посмеивались над ним, но в один прекрасный день Серволь посмеялся над нами.
Еще накануне вечером мы собрались в его загородном доме, однако дождливое утро и такой же дождливый день расстроили наши планы, заперев нас в четырех стенах и вынудив искать развлечения более мирные, чем предполагавшаяся псовая охота. После вялой партии в бридж и довольно унылого обеда, мы перешли в кабинет хозяина. Как-то незаметно разговор зашел о громком политическом скандале, едва не приведшем к отставке правительства. Затем - о пожаре на огромном нефтеналивном танкере, горевшем где-то у африканских берегов. И наконец - о новостях вообще, включая ожидавшееся понижение учетной ставки.
Серволь оказался в своей стихии и пару раз уже вставил свою любимую фразу. Когда он в третий раз пустил ее в оборот, Лансак ухватился за нее, как взял бы за рога быка, и не слишком остроумно заметил:
- Горящий танкер - либо новость, либо истина. А если он и то и другое, как в данную минуту для нас, его не существует вовсе.
Разгорелся спор: что считать новостью, а что - истиной, и может ли истина быть новостью. Серволь не вмешивался. Он только снисходительно улыбался, время от времени прикладываясь к чашечке с кофе и театральным жестом смахивая пепел сигары в причудливую пепельницу. Только когда Лансак и все мы окончательно запутались в софизмах и нелепостях, он столь же театрально показал, что желает взять слово.
- Если у кого-нибудь из вас есть желание доказать свою правоту делом, а не пустой болтовней, я готов ему предоставить такую возможность.
- Какую возможность? - сердито спросил Лансак.
- Возможность опровергнуть утверждение, что истина - не новость. Либо наоборот, что истина и новость суть одно и то же. Либо все то, что кому вздумается...
- А если точнее?
Серволь не спеша пересел в кресло у рабочего стола, включил компьютер и, когда система загрузилась, щелкнул мышкой на одном из многочисленных значков. На экране появилось окно торгового терминала.
- Это, - Серволь отвернулся от компьютера и в то же время - не глядя и небрежно - ткнул пальцем в произвольную точку экрана. - Это, - повторил он, - торговый терминал, позволяющий в режиме реального времени заключать любые сделки и выставлять любые ордера на предполагаемые и текущие сделки по нескольким валютным парам и кросс-курсам. Справа вы видите...
Мы придвинулись поближе к Серволю и его компьютеру - перед нами был инструмент, с помощью которого наш приятель ухитрился разбогатеть и ухитрялся становиться богаче практически каждый божий день. Лансак - и сам миллионер, но, в отличие от Серволя, за всю свою жизнь и пальцем о палец не ударивший ради зарабатывания денег - весьма бесцеремонно повернул монитор так, что ноготь его владельца чиркнул по экрану, оставив на нем хорошо различимый след. Серволь укоризненно покачал головой:
- Можно продолжать? - и так как возражений не было, продолжил. - Справа вы видите окно, в которое, тоже в режиме реального времени, записываются новости. Задача вашего спора, коротко говоря, определить: является ли новость истиной и наоборот. Если вы посмотрите на котировки, вы заметите, что некоторые входящие новости оказывают на них существенное влияние, другие же ровным счетом никак на них не влияют. Таким образом, можно предположить, что какие-то из них важнее других, либо воспринимаются как истины, содержащие информацию о реальном положении дел. Давайте прочитаем некоторые из них и посмотрим, как они влияли на движение курсов.
Серволь снова повернулся к экрану компьютера, мы тесно сгрудились за его спиной. В первом из прочитанных нами сообщений говорилось буквально следующее: "Трейдеры сообщают, что крупному японскому банку принадлежит основная масса ордеров на продажу по USD/JPY в районе 118.44-118.50.
Однако тенденция к покупкам пока сохраняется, и пара торгуется сейчас на 118.53. Испанский банк замечен на покупках EUR/GBP на сумму EUR25 млн в районе 0.7040, сейчас пара торгуется на 0.7041" Мы посмотрели, как менялись курсы после выхода этого сообщения. Другое гласило: "HSBC: ближайшим сопротивлением по EUR/USD выступает отметка 1.1180
Она должна удержаться для того, чтобы началось сильное движение к 1.1235 и 1.1265. Прорыв здесь поставит целью 1.1335 и 1.1365. Дневные стохастики указывают на сильную перепроданность, и дневной momentum указывает на бычью дивергенцию, оба индикатора сигнализируют о сильном движении EUR вверх." Мы снова посмотрели, как менялись курсы, и менялись ли они вообще. Так мы "обработали" пару десятков новостей, среди которых встречались и просто забавные: "Ряд депутатов Европарламента считают недостаточными извинения С.Берлускони за сравнение немецкого представителя с нацистом."
Очень быстро мы настолько втянулись в процесс, что напрочь забыли о нашем первоначальном споре и спорили уже о том, как вот эта новость повлияет на рынок. Серволь довольно улыбался и ничего не комментировал. Он просто щелкал мышью, когда кто-то из нас требовал "прокрутить туда", и выставлял заявки "на прокрутку" в своеобразную очередь. Наконец, не менее чем через час после нашего "посвящения", он неожиданно предложил:
- А теперь займемся практикой. - Мы затаили дыхание, не веря своим ушам. - Сейчас я объясню вам принцип работы (последовало долгое объяснение), и каждый из вас по очереди, либо вы все разом постараетесь заработать хотя бы пару евро, тем самым подтвердив мою неправоту в тех случаях, когда я говорю "журналисты поставляют новости; истина - не новость."
Предложение Серволя было абсурдным само по себе, не говоря уже о том, что, сколько бы мы ни заработали, это никак не подтвердило бы и не опровергло его любимую пословицу. Но мы были уже не в том состоянии, чтобы здраво оценивать абсурдное и поэтому согласились. Сам Серволь встал из кресла, посмотрел на часы, сказал, что вернется где-нибудь через час, и вышел из кабинета.
Пару минут мы совещались, кто начнет первым: каждый настаивал на своей персоне, так что сама возможность игры была поставлена под угрозу. Новости исправно поступали, диаграммы на графиках неумолимо ползли то вверх, то вниз, но время шло, Серволь должен был вернуться, а мы, разгоряченные и почти лишившиеся разума, спорили, как дети, дорвавшиеся до великолепной игрушки. Наконец, Лансаку удалось отвоевать позицию в кресле с условием, что он будет делать только то, с чем согласятся остальные. Игра началась.
За десять минут сумма депозита, указанная в торговом терминале, уменьшилась процентов на двадцать. В следующие десять минут потерянное было возвращено на счет, и сверх того мы оторвали весьма недурственный куш. Третья и четвертая сделка были проведены просто мастерски: мы не только вошли в рынок в самый выгодный момент, предвосхитив его реакцию на очень важную новость, но и успели выйти из него на самом подъеме, не дожидаясь отката.
Однако наше ликование длилось не долго. Раз за разом мы заключали все более неудачные сделки и теряли все больше. Последняя из увиденных нами новостей гласила: "Доллар теряет позиции по отношению к йене, благодаря тому, что японская валюта быстро усиляется" Мы немедленно продали доллар против йены, и... новости перестали поступать! Затаив дыхание, с бьющимися сердцами, вспотевшие, мы следили за тем, как курс медленно, но неумолимо полз вверх, все ближе подбираясь к выставленному стоп-лоссу. Один из нас хотел было побежать за Серволем, но тут же остановился: он просто не мог найти в себе мужество сказать ему, что мы сделали с его депозитом! Серволь уже так привык наслаждаться богатством!
Когда сработал стоп-лосс, некоторые из нас находились в предынфарктном состоянии. Лансак, красный, взъерошенный, прикидывал, матерясь, какую сумму он сможет возместить из собственного состояния, но его денег было явно недостаточно для погашения убытков. За час мы проиграли столько, что, даже сложись мы все вместе, нам не удалось бы возместить нашему гостеприимному хозяину все то, что мы у него отобрали. Дюрок, модный психоаналитик, глотал одну рюмку бренди за другой. Леру нарезал круги по кабинету: стоило ему остановиться, его ноги начинали дрожать...
Дверь в кабинет открылась: на пороге стоял Серволь. Попытавшись взять себя в руки, я подошел к нему, протягивая полный стакан коньяка:
- Ты только не нервничай, - сказал я каким-то неуверенным тоном. - Выпей.
Серволь взял стакан и, не спеша, выпил его до дна.
- Как дела? - спросил он и медленно, как-будто время остановилось, двинулся к столу с компьютером. Лансак - последний бастион на пути - попытался его задержать, но пал, сраженный насмешливым взглядом. - Гм.
За этим "гм" мы ожидали взрыва проклятий, но его не последовало. Серволь несколько раз щелкнул мышкой, уменьшив размер злосчастных графиков и окна с появившимися вдруг новостями, и погрузился в чтение отчета о проделанных за последний час операциях. Минут через пять он повернулся к нам лицом и спокойно спросил:
- Ну, и что же вы доказали?
- Мы...
- А доказали вы только одно: за новостями и даже в отсутствие новостей вы проморгали две важные истины. Подойдите.
Мы снова, как и час назад, тесно сгрудились за спиной Серволя. Он, распахнув на весь экран монитора окно торгового терминала, ткнул пальцем в две крошечные надписи: "Рейтер: связь не установлена или потеряна; включен локальный сервер новостей" и "Учебный депозит".
Дюрок, модный психоаналитик, всхлипнул и сел прямо на пол. Лансак схватил Серволя за горло и начал его душить. Я расхохотался.
Услышав мой смех, Лансак отпустил нашего гостеприимного хозяина и тоже засмеялся. Серволь, поправив воротник рубашки и раскурив сигару, подвел итог уходившего дня:
- Эксперимент был неудачным, и даже постановка его была неверна. Он не мог ничего доказать, как не мог ничего опровергнуть. Тем не менее, вы мило провели время, забыв и о дожде, и о сорванной псовой охоте. Вы заменили ее охотой на лося, которого успешно затравили. В благодарность за это вы должны оказать мне совсем крошечную услугу. С вашего позволения, я так и останусь при мнении, что истина - не новость. Какие бы новости ни поставляли журналисты.
Лансак нахмурился и уже собрался что-то сказать, но поднявшийся с пола Дюрок поспешно его перебил:
- Ты ведь не хочешь стать моим постоянным клиентом? А если нет - молчи и соглашайся!