Пётр В. Лясов - абитуриент в возрасте около тридцати лет
Приемная комиссия:
Профессор международных отношений - председатель комиссии
Профессор международного права
Профессор философии
Профессор истории
Профессор дипломатии
Профессор международной экономики
Профессор английского языка
Проч. эпизод. лица: доктор, два санитара.
Идет вступительный экзамен на факультет международных отношений. Дверь в аудиторию открывается, входит Лясов, шумно подвигает стул и садится перед приемной комиссией, расстегивает пиджак, держащийся на одной пуговице, и обмахивается ладонью, ведет себя несколько развязно, смотрит нагло, говорит самоуверенно, как право имеющий.
Лясов (обмахиваясь). Фуф! Жарко у вас!
(Члены комиссии вопросительно переглядываются, окидывая Лясова недовольными взглядами.)
Председатель. Гмм... Ваша фамилия?
Лясов. Лясов, Пётр Владимирович.
(Председателю передают документы Лясова, которые он просматривает с нарастающим удивлением, потом берет сертификаты о сдаче экзаменов, показывает их Лясову.)
Председатель. Это ваши результаты экзаменов?
Лясов (нагибаясь вперед). Еще бы! Конечно, мои!
(Председатель показывает сертификаты остальным членам комиссии, после чего все они, выпучив глаза от удивления, уставляются на Лясова.)
Лясов. А разве что-то не так?
(Некоторые члены комиссии подавляют улыбку, у других удивление сменяется негодованием на лицах.)
Профессор дипломатии. Скажите, пожалуйста, сколько вам лет?
Лясов. Двадцать восемь.
Профессор дипломатии. Раньше вы где-нибудь учились?
Лясов. В школе.
Профессор истории. Вы из Москвы или иногородний?
Лясов. Я не из города. Вон, читайте, там же написано, я из Прыщевки.
Профессор истории. Откуда, простите?
Лясов. Из Прыщевки, деревня моя так называется, это под Ульяновском. Да уж, глупейшее название, но ничего, я думаю, в скором времени её переименуют. Ведь и Ульяновск лет сто назад как-то по-другому назывался, а переименовали.
Председатель. Вы школу там окончили, в вашей деревне?
Лясов. Конечно. Я там родился и школу закончил прыщевскую среднюю причем без двоек, даже хотели на медаль натянуть, но папа у меня такой законопослушный, директору мзду отказался давать, говорит: "Зачем тебе эта медаль?" И, правда, незачем... Ну, ничего, медалей я себе и сам еще навешаю, время придет. Вот так все будет (показывает рукой на грудь): медали, медали, медали, ни одного пустого места, все за заслуги перед отечеством!
Председатель (прочищая горло). Скажите, Пётр...
Лясов. Владимирович.
Председатель. Вы читали какую-нибудь информацию на нашем сайте в интернете или где-нибудь еще о том, какие требования мы предъявляем абитуриентам; о конкурсе в наш вуз что-нибудь, может быть, слышали?
Лясов. Разумеется, слышал, как не слышать?! Двести человек на бюджетное место, сто человек на платное, да еще полмиллиона в год за обучение. Одно слово - престиж! А иначе стал бы я сюда поступать?
Председатель (просматривая документы Лясова, к остальным членам комиссии в полголоса). Господи, да он еще и на бюджет подал!
Лясов (услышав слова председателя). А как же? Не подумайте, что это я из жадности. Мне не жалко и миллиона в год, если за дело, просто, когда ты знаешь, что ты лучший, какой смысл скромничать!? Так уж я решил бесплатно, а вообще я не любитель всякой, как говорится, "халявы".
Профессор экономики. Скажите, вам было известно, какой у нас проходной балл по государственным экзаменам.
Лясов (смеется). Какая разница, какой бал!? Готов поспорить, что такого как у меня вы все равно здесь больше ни у кого не встретите.
(Некоторые члены комиссии усмехаются.)
Председатель (строго). Молодой человек, вы или бредите, или чего-то не понимаете, или притворяетесь нарочно. У нас очереди на место выстраиваются из абитуриентов, которые набирают по сто балов за каждый из вступительных экзаменов. У вас, посмотрите, (он показывает сертификаты с результатами ЕГЭ Лясова) Обществознание - ноль, Английский - ноль, Русский - четыре бала, История - ноль, я поверить не могу, неужели, вы ничего не знаете до такой степени, это же невозможно, это только нарочно так можно сдать, вам действительно удивительно "повезло", вы даже в тестах не угадали ни одного правильного ответа. Нет, ну, по истории, вы могли хотя бы даты первой и второй мировой войны помнить.
Лясов. Вы что же, намекаете, что я нарочно добился таких балов? Можете проверить меня хоть на детекторе лжи, я честно не знаю, когда там были эти воины. Да и не все ли равно, когда они были. На что эта информация может повлиять?
(Члены комиссии многозначительно переглядываются.)
Профессор английского (усмехаясь). Как же вам удалось по русскому языку аж целых четыре бала набрать?
Лясов. А там, помню, был один вопрос, в нем надо было выбрать из ряда слов, слова, которые пишутся слитно, и я выбрал два, "непутевый" и "подмышкой", я решил, что слова "путёвый" в русском языке точно нет, а "подмышкой" - не знаю, сработала интуиция (пожимает плечами), а над остальными вопросами не успел поразмыслить, время кончилось.
Председатель. У меня складывается ощущение, будто вы хвастаетесь своим вопиющим невежеством, но в таком случае, я просто не понимаю, зачем вы к нам пришли, идите и гордитесь собой дома сколько вам угодно.
Лясов. Как зачем, я к вам пришел? Через четыре года, я окончу институт, еще через несколько лет я возьму власть над страной в свои руки. (Ледяное молчание на миг сковывает комиссию. Самоуверенность и ясность тона, с какими Лясов произносит последнюю фразу не позволяют сомневаться в том, что он может говорить неправду.) Конечно, можно править и без образования, оно и лучше, можно диплом потом достать, но все-таки двадцать первый век как-никак, и придется мне войти в тонкости, ведь сегодня, как раньше, по-нашему по простому, по-крестьянски туфлей по кафедре объединенных наций не постучишь, перестанут воспринимать серьёзно, а в нашем деле "имидж" - это всё.
(Члены комиссии озабочено переглядываются, стараясь угадать мысли друг друга.)
Председатель. Говорите, через несколько лет вы возьмете власть над страной в свои руки, а можно спросить, кто вам её даст?
Лясов. Я же сказал, что возьму, а не приму. Я не собираюсь спрашивать, даст ли мне кто-нибудь власть или нет, разве мы когда-нибудь кого-нибудь спрашивали об этом? Вы вспомните, хоть один случай такой был в России? А хоть бы и спрашивать - то кого? Этих обывальщиков? - да не все ли им равно. Вот увидите, такие как они еще на коленях приползут и будут со слезами умиления умолять меня, взять над ними власть и еще быть с ними построже, памятуя их историческую склонность к головотяпству. Эти тысячелетние рабы без господина уже не могут, для них ярмо с гремушками, да бич, как писал Пушкин, это не наследие, это уже наркотик, без которого у них ломка начинается. Свобода, демократия, равноправие для них карантинная зона, я уж знаю, что они давно соскучились по хорошему палачу, ну, а я еще повыкобениваюсь, поотнекиваюсь для виду, а потом так, как бы нехотя, да и возьму власть, чтобы всегда иметь повод выразить им впоследствии свое неудовольствие, мол, вы же меня сами сюда на княженье пригласили, я пашу, горбачусь на вас, как вол, а вы, неблагодарные, еще ценить не умеете, не чувствуете, души в вас нет. И так им это скажу, чтоб до слез проняло, чтоб они всю жизнь считали себя во всем виноватыми, и всем обязанными мне. Ведь у этих людей чувство долга проснулось раньше, чем чувства голода, они обожают быть обязанными, тут главное вовремя дать им побольше веревки, чтобы они сами могли обвязать себя с ног до головы всеми обязательствами и преподнести мне себя на блюдечке. Ха, я сейчас как раз по этому поводу вдруг вспомнил один старый советский анекдотец: идет какое-то собрание, председатель объявляет: "Завтра всех вас будут вешать. Вопросы есть?". Все молчат, потом один поднимается и говорит: "А веревку и мыло с собой приносить?" (Лясов заливается громким смехом.)
Председатель. Гм... Да... А почему вы решили, что править будете именно вы, а не кто-нибудь другой?
Лясов. Ха! Кому ж еще как не мне, разве есть другие кандидатуры? Ну, ей богу, мы же с вами не в Америке... Вы хоть по моим экзаменационным результатам могли бы уже догадаться, что никто из той толпы золотой молодежи, что потеет там за дверями, не подготовлен к власти на моем уровне.
Профессор экономики. А вы не опасаетесь обо всем этом нам так открыто докладывать?
Лясов (усмехается). Я полагаю, что у всех присутствующих работает инстинкт самосохранения, так чего же мне опасаться?
(Члены комиссии озабочено переглядываются.)
Председатель. Да... Вы, вы или сумасшедший, или....
Лясов (перебивает). Или. Я будущее. И поверьте, я не забываю оказанных мне услуг, и когда я приду к власти, я не забуду о годах проведенных под кровлей этого благородного учреждения, но, и, если вы откажете мне в зачислении, то тоже.., (усмехается) впрочем, я не сомневаюсь, что вы мне не откажете.
Профессор английского. Молодой человек, вас невозможно принять, даже на платной основе, независимо от того, что вы там взяли себе в голову. Вы не проходите по конкурсу. Вы не знаете ничего, не говорите по-английски, не знаете истории, обществознания, родного языка и того не знаете.
Лясов. О, когда бы во власть по вашему конкурсу отбирали, так давно бы во всем мире наступила анархия! Вы кого-нибудь в нашем правительстве видели, кто говорил бы по-английски не через пень колоду? А, по-моему, лучше вовсе не говорить, чем так позориться. И стану я унижаться до изучения этого вашего английского, мы величайшая держава, разве нет?, мы говорим на языке Пушкина, к черту ваш английский, пусть те, кто желает понимать нас, учат русский!
Профессор английского. Но вы и его не знаете!
Лясов (смеется). Неужели вы видели кого-нибудь в нашем правительстве, кто знает русский?
Профессор английского. Нет, это уже переходит все дозволенное! На каком же языке они тогда говорят, по-вашему?!
Лясов. В том-то и дело, что черт знает на каком! Сам слушаю и иногда ни слова не понимаю! Вы, наверное, давно новостей не смотрели. Речь чиновников, да и большинства нормальных людей у нас процентов на десять-двадцать захламлена словами, которых нет ни в русском, ни в каком другом языке, причем они вставляют эти словечки, как нарочно, в самые кульминационные места своей речи. Вот, например, недавно на правительственном совещании слышу такую фразу: "Мы обязаны реструктурировать долг чего-то там стэпь бай стэпь". И в какую это "степь", позвольте спросить? И вы мне еще пеняете на то, что я родного языка не знаю?
Профессор английского. Вот, когда бы вы знали английский, то поняли бы, что говорящий всего лишь употребил в речи устойчивое английское словосочетание.
Лясов. Рассуждая так, вы с вашим английским заведете всю страну не в ту степь. Вас послушать, выходит, что сто миллионов россиян, включая меня, не понимают того, что мелют наши чиновники только потому, что не знают английского? (Молчание.) Я объясню, чем так плох английский особенно для нашей русской власти и вообще для русского человека - основная беда с английским в том, что английское слово, даже если вы знаете его значение, у нас в русской речи ничего ровным счетом не значит. Допустим, объявят: "Налоговая инспекция выявила, что большинство депутатов подали фейковые декларации о доходах за минувший год". И что теперь? Ну, пожурят их немного за эти фейковые декларации, боже мой, какая ерунда!, а представьте, что было бы, если бы обнаружилось, что декларации оказались поддельными, сфабрикованными, это уже верная статья!
Председатель (сквозь зубы). Хорошо, лингвистику не будем пока трогать, но ведь у вас полный неуд по обществознанию и по истории, а это основные предметы, которые обязан знать на отлично не только любой абитуриент, готовящийся к поступлению в наш институт, но в первую очередь любой соискатель высших административных должностей в своем отечестве.
Лясов (смеется). O, sancta simpicitas! Где же вы видели такого правителя тем более в России, знающего свой народ, да еще входящего в его нужды? Разве кремлевская стена не кажется вам достаточным олицетворением той стены, которая всегда будет стоять между властью и народом?! Или где вы видели правителя, который бы не наступал на грабли, на которые уже тыщу раз до него наступали его предшественники, и наступали и наступают его коллеги по всему миру. А если история нас ничему не учит, то какой смысл её учить?
Профессор истории. Все же я не понимаю, как вы надеетесь править народом, не зная общества, не зная его законов, отрицая значение истории, это безрассудство.
Лясов. Нет ничего проще, чем править миром постоянно готовым к войне, и вы, похоже, последний, кто этого еще не понимает, нет ничего проще, чем править народом, в котором каждый прошел через армию и обучен искусству убивать и беспрекословно подчиняться, подчиняться и убивать. Если вы сумели заставить человека стрелять и быть готовым стрелять в другого человека, то в мире уж нет ничего, чего бы вы не заставили его сделать, а если и найдутся какие-нибудь инвалиды, пацифисты, которые начнут препираться, вспоминать о правах и тому подобное, то стоит только рявкнуть на них построже и припомнить им устав, и они побегут как по струнке - вот и вся наука! (Пауза.) Поверьте мне, когда бы я знал все эти истории и обществознания и еще хорошо бы учился в школе, я не удовлетворял бы основной критерии на должность подлинно великого правителя, который войдет в историю. И кто бы тогда мне позволил взять власть, спрашивается? Нет, задвинули бы куда-нибудь на десять лет послом в Анголу.
Профессор дипломатии (усмехаясь). По-вашему выходит, что основным качеством любого выдающегося правителя непременно должно быть абсолютное невежество?
Лясов (усмехаясь). Я вас отлично понимаю, конечно, вам, как человеку ученому и к тому же избирателю очень не лестно такое сознавать. Вы сейчас, наверное, спрашиваете себя: "А почему тогда не я буду править, ведь я доктор наук, знаю дюжину языков, знаю историю, знаю общество, экономику, не буду наступать на грабли и буду честно служить на благо отечества, пусть мне поставят памятник!" - Ан, нет, должен вас разочаровать, вы по конкурсу не проходите. (Смеется.) Народам свойственно рядить своих вождей в ангелов, будь они на самом деле хоть чертями. Обыватели любят почитать сумасбродство за гениальность, случайность за предвидение, жестокость и трусость за волю и характер, этого у них уж не отнять, а зато как нам на руку-то! - Твори, что хочешь, всё с рук сойдет, и еще памятник поставят! Ведь серьезно, если люди признают, что их вожди всего лишь жадные, тщеславные, властолюбивые идиоты, то возникает вполне резонный вопрос: А кто же тогда вы, дорогие, товарищи, если позволяете идиотам командовать собой? Какие же тогда вы чудовищные идиоты? (Пауза.) Но повторяю, вам не нужно стесняться меня, будем говорить как свои: вы же сами лучше меня знаете, что главное качество любого великого вождя - это абсолютное невежество, а потом уже все остальные "добродетели" верховной власти.
Профессор философии. Почему вы считаете, что мы так думаем?
Лясов. Я не знаю историю, но вы-то, я полагаю, историю знаете. Возьмите любого великого вождя, вот - Наполеон, корсиканский людоед, на родном языке говорил плохо с акцентом, иностранных языков не знал, телом урод, душой солдафон, все познания в области обществознания ограничивались у него армейским уставом; а истории, географии, экономики, очевидно, не знал совсем, иначе не пошел бы через Россию на Индию, отдав при этом две трети территории США за бесценок. Но это все нисколько не помешало ему сочинять конституции, завоеванным народам и до сих пор считаться на родине гением, великим завоевателем, освободителем и тому подобное. А Ленин - его вышибли из университета, говорил еле-еле, картавил, маленький-плюгавенький - прыщ, ей богу, настоящий прыщ, а чего добился, вы поглядите - мало того, что два города названы его именем, в каждом российском городишке главная улица носит его имя, и главная площадь, и на каждой такой площади еще и памятник ему сооружен! Вы бы стали ставить памятник человеку, который отобрал бы у вас всё имущество и подселил бы к вам в квартиру нуждающуюся многодетную семью? Так, неужели, вы можете всерьез считать, что этот чокнутый организатор колхозов и пятилеток, утопивший страну в крови дважды, натравивший брата на брата и сына на отца, знал историю, обществознание и экономику лучше меня? А Гитлер? Вы видели записи его выступлений на публике - только тявкал как собака, гав, гав, гав, а толпы неистово хлопали, от Наполеона отличался лишь тем, что ко всему был еще и сумасшедшим. И что же? До сих пор миллионы людей преклоняются перед ним. Или вот - Сталин, мой любимый герой! Его вышибли из школы не то, что из университета, он, если и умел писать по-русски, то только свое имя, говорил с акцентом еле-еле, псих, параноик, труслив был до такой степени, что боялся собственной тени, впрочем, его тени все боялись, из историй ничего не изучал кроме доносов, а все его познания в обществознании, экономики и географии ограничивались распределением народонаселения страны по концлагерям. Вы говорите я не знаю историю, но как видите, её не знает ни один не только великий, но и даже самый обыкновенный третьесортный вождишко, даже американские президенты и те её не знают. О, когда бы они все её знали, разве кто осмелился бы напасть на Россию после Наполеона, кто-нибудь осмелился бы подстрекать народ строить баррикады или жечь покрышки на улицах собственных городов, разве кто-нибудь осмелился бы вести колониальные воины, разве хоть один чиновник осмелился бы воровать у своих граждан, разве кто-нибудь осмелился бы нести цивилизацию диким народам, разве кто-нибудь осмелился бы заводить рабов, и разве кто-нибудь осмелился бы их освобождать?! О-хо-хо, если бы власти знали историю, обществознание, умели бы считать и вообще были бы хоть чуть-чуть грамотны, да вы представляете себе, что бы тогда случилось? - Все власти бы на земле самоупразднились и заодно упразднили бы это учебное заведеньице, и что бы мы тогда все стали делать - шли бы работать!? А пойдите-ка, там вон стоит за дверью золотая орда двести человек на место, и скажите им, что из вашей философии, истории и обществознания следует, что человек должен жить честно своим трудом, а иначе сколько веревочке не виться, расплаты не миновать. Ведь только взглянув на то, как жили и умерли все эти великие владыки Мараты, Робеспьеры, Иваны Грозные, Сталины, Ленины, Гитлеры и Наполеоны каждый человек должен содрогнуться и бежать от власти прочь, как от геенны огненной, но нет, они продолжают упрямо лезть всё к той же кормушке с ядом. И вот на этом-то основании я и сделал вывод, что если хочешь стать величайшим вождем, то для начала стань самым большим невеждой в своем отечестве!
Профессор истории. Но, если вы все это знаете так хорошо, зачем же вы тогда сами лезете с таким настырством к той же фатальной кормушке?
Лясов (тонко улыбаясь). Это мое призвание, если угодно. Мой приход к власти неизбежен, как кара господня. Момент назрел. Я всего лишь очередное тупое орудие судьбы, молот проведения.
Профессор философии. Что вы имеете в виду?
Лясов. Что я обнаружил, что идеально удовлетворяю всем критериям величайшей исторической личности.
Председатель. И можно узнать, что это за критерии?
Лясов. Ну, как я уже говорил, первое и главное - это нужно быть полным идиотом, самодуром и совершенным неучем, желательно психически неуравновешенным, так чтобы непременно полностью свихнуться под конец правления, надеюсь, вы уже достаточно убедились, что я полностью соответствую этому основному критерию. Второе - необходимо быть самым трусливым человеком на свете, нужно бояться всего и в первую очередь собственной тени, потому что настоящий властитель должен уметь жертвовать миллионами жизней других людей их правами и свободами во имя себя и своей неограниченной власти и безопасности, а безумный страх должен, как цепная собака сидеть в его сердце и отгонять прочь совесть и голос разума, а еще лучше загрызть его совесть, потому что подлинно великим правителем может быть только человек, напрочь лишенный совести. Тут, конечно, я должен сознаться, что не достиг еще такого совершенства в области трусости, но я пока и не достиг еще и абсолютной власти, хотя я уже всего боюсь, ведь я вырос в такой семье, что мне с детства кругом чудились заговоры. Ну, а третье, четвертое, пятое, шестое и седьмое - это все уж производные абсолютной дурости помноженной на абсолютную трусость. Двуличие, например, или подлость, должны доходить в великом вожде до маразма, он должен всегда быть готовым всадить нож в спину лучшему другу, как только в том отпадет надобность, из одной лишь боязни, что в будущем этот друг может захотеть сам воспользоваться удобным моментом.
Председатель. Значит, вы считаете, мало того, что человек, пришедший к власти, должен быть полным невеждой, так кроме этого он еще должен быть абсолютным мерзавцем, ничтожеством и трусом, чтобы сделаться великим?
Лясов. Правила этой игры не я придумал, а вот соблюдать их по мне. Да, могущество одного человека прямо пропорционально его невежеству и страху лишиться этого могущества. Проще говоря: сила есть ума не надо. Это такая своеобразная плата за величие.
Председатель. А что вы думаете о тех случаях, которые, кстати, составляют большинство в отличие от ваших единичных примеров жестоких и сумасшедших тиранов, когда человек идет во власть не ради власти, денег, почестей, а просто желает честно служить на благо своему отечеству?
Лясов (усмехается). Вы упрекаете меня, что я не знаю русского, но что за тавтологию вы сами сейчас сказали? Служить отечеству и править им одновременно, как это можно? - Разве слова "служить" и "править" не антонимы? Как же они у вас оказались под одним значением еще и в одном предложении? Вот это да! (Пауза.)
Председатель. Любые слова могут обладать разными значения в зависимости от контекста. Не стоит цепляться за крайности. К примеру, капитан корабля, он служит капитаном и правит кораблем одновременно. Всё зависит от личного выбора человека пришедшего к власти и от его цели. Если эта цель не власть в форме личного могущества, а всеобщее благо, то и управление страной следует расценивать, как службу ей, понимаете? (Пауза.)
Лясов. Как говорил Эпикур, есть люди, которые живут, чтобы есть, есть люди, которые едят, чтобы жить, но вот вы сейчас взяли и придумали третий вид человека, который ест ни для того, ни для другого, а только ради всеобщего блага. (Смеется своей шутке.) Да, бросьте, здесь же все свои, третьих ушей нет, нам не нужно лицемерить еще и перед друг другом, оставьте ваши букварные фразы для телевизора. Хочешь послужить на благо своему отечеству, стоя у власти? - О, есть только один верный способ сделать это - отдай всю свою власть народу, а деньги нищим - вот и вся служба! Но истинно говорю, богатому человеку, наделенному властью, труднее служить своему отечеству, чем верблюду пролезть в игольное ушко.
Профессор философии. Если я вас правильно понимаю, то вы хотите нас убедить, что стоит человеку стать чемпионом зла, и он автоматически возносится на трон, как вы там сказали, чуть ли не самой судьбой, да? А вам не кажется, что это какой-то абсурд, и, что такой человек скорее окажется в тюрьме?
Лясов. Ха-ха! Вы же сказали чемпионом зла. А где же видано было, чтобы в тюрьмы сажали чемпионов зла? - Нет, там сидят одни проигравшие и даже не из лиги, а большей частью всего лишь любители. В какое сравнение могут они идти с профессиональным спортом? Ну, скажите, самый большой чемпион зла из всех сидящих в тюрьме, сколько он убил? - Едва ли есть на свете заключенные, которые убили больше ста человек, правильно? А любой, ни то, что настоящий вождь, как Сталин, а какой-нибудь самый обыкновенный президентик, главнокомандующий, отдаёт приказ оказать военную поддержку союзнику, подавить мятеж, или в недружественном государстве провести революцию (я об объявлении войны даже не говорю) и по одному его мановению уже умирают тысячи людей и сотни тысяч лишаются всего. Сколько раз вы слышали в новостях: "Ой, бомба случайно упала на жилой квартал, или ракета случайно попала в гражданский самолет!" И что? Вы им должны спасибо сказать, если они еще извинятся, но чаще всего просто скажут: "ничего не знаем, это не мы, это они", и не надо им никаких адвокатов. Поэтому ваши тюрьмы - это только следствие конкуренции за чемпионский титул, финалисты сваливают туда остальных слабых, глупых или слишком добросердечных, так сказать, законопослушных соперников, чтобы, оказавшись впереди всех, не получить потом удара ножом в спину. Это, знаете ли, как в басне: волк пробегал мимо стада и увидел, как пастух потрошит самого жирного барана, и ничего - тишина, ни псы не лают, ни овцы не паникуют. "Какой бы крик вы подняли друзья, когда бы то же сделал я!", - подумал волк. Как видите, любой самый лютый "волк" - просто святой, по сравнению с самым добреньким пастухом, однако с пастуха шкуры никто не спустит. И если в чем здесь и есть небольшой абсурд, то только в том, что люди сделали трон пьедесталом почета для чемпионов зла, а крест пьедесталом почета для чемпионов добра, но, как говорится, кесарю кесарево... Хотя, чему тут удивляться? Человек на восемьдесят процентов состоит из воды, а народ - это тоже море, и как в любой жидкости, в этом море не надутый человек тяжелый, отягощенный балластом познаний, мудрости, таланта, совести, неизбежно тонет, а легкий, надутый, пустой, как мыльный пузырь, всплывает и возносится над этим морем и даже несколько секунд сверкает на солнце, а потом лопается. Поэтому, если хочешь власти, будь таким абсолютным ничтожеством и надутым мыльным пузырем, как Сталин или Гитлер и обязательно всплывешь на самый верх и даже, после того как лопнешь, круги по воде будут идти еще тысячи лет - это же простейшие законы физики. Тут и знать не надо никакого обществознания.
Профессор международного права (до сего молчавший). Ну что ж, дерзайте, похоже, что нам вас и учить нечему... (Неловкая пауза.)
Председатель. Гм... Да... Действительно, если вы считаете, что вам не надо ничего знать для вашей будущей карьеры, чему же вы тогда хотите у нас учиться?
Лясов. Как же? Мне еще многому предстоит у вас научиться. Во-первых, манерам, одно только вращение в ваших кругах даст мне много опыта. Видите ли, мне серьезно не хватает этого современного американского президентского лоска их фантастической изворотливости, я еще слишком мужик, лапотник, так сказать, слишком из грязи в князи, слишком прямолинеен, открыт, доступен, даже в чем-то наивен и уязвим. А здесь я похожу на ваши лекции лжи, семинары лицемерия, поделаю лабораторные подлости, и за четыре года, надеюсь, эта моя врожденная сиволапость, как-нибудь сама собою искоренится. (Пауза.) Да, вы не стесняйтесь, что я так по-свойски, сам служил, дело знаю.
Профессор международного права. Вы, кажется, ошиблись институтом, молодой человек, ложь, лицемерие и подлость у нас не преподаются, и вам придется поискать себе другое учебное заведение. А мы преподаем... международное право, экономику, философию, дипломатию, иностранные языки...
Лясов. Вот, вот, что мне и нужно, вот этот иностранный язык я и хочу вызубрить.
Профессор международного права. Какой язык, я не понимаю, о чем вы?
Лясов. Ну, как же, я вам сказал, что похожу на ваши лекции лжи и семинары лицемерия, говоря это, я выражался на нашем народном языке, а вы тут же, причем мастерски, перевели это на свой "инородный" язык, назвав те же самые предметы международным правом, дипломатией, философией, экономикой. (Пауза.) Ведь что такое право и дипломатия, как не искусство говорить одно, а делать противоположное да так, чтобы никто потом не смог уличить тебя во лжи, несмотря на то, что твои слова записаны были на миллионы камер и диктофонов, а отсутствие дела или вероломное предательство имеются на лицо. А вы смотрите на них рыбьими глазами и хладнокровно бросаете им что-нибудь вроде, "я поступал по ситуации", "мы достигли всех поставленных целей" или "меня дезинформировали", или вот еще мое любимое - смывает все грехи разом, этакая универсальная индульгенция - "мы вынуждены были так действовать для защиты наших интересов".
Председатель. Вы глубоко заблуждаетесь, мы не правительственная структура, а учебное заведение, и в мире есть определенное международное право, на базе которого формируются международные отношения, международные экономические отношения, которые в свою очередь помогает урегулировать дипломатия...
Лясов. Неужели вы всерьез можете верить, что в мире есть такая вещь как международное право и даже обычное право, и то, что кто-нибудь играет по правилам, прописанным в каком-то там праве. Впрочем, не отрицаю, что иногда и играют по правилам, но только наоборот, сначала закинут мяч в ворота рукой, а потом новое правило впишут, что можно де в таких исключительных ситуациях, закидывать мяч в ворота рукой. Я бы сказал, что право умерло, да только боюсь, оно никогда и не рождалось. Динозавры научились говорить и первым делом решили оправдать свои зверские аппетиты и для этого выдумали право. Давно известно всем, что единственное международное право, как и любое право вообще, которое когда-либо было, есть и будет, пока существует человек - это право оружия, а у кого нет оружия у того нет и прав. Внутри ли, снаружи государства - почему у нас есть законы? - потому что у полицейских есть оружие, суды и тюрьмы, а когда оружие было бы у всех, как на диком западе, то не было бы и законов, и государств не было бы. И тоже самое в международной политике - для тех, у кого нет оружия, для тех работают международные законы, конвенции, суды, штрафы, санкции, военные вторжения, государственные перевороты, а тем, у кого есть оружие - все дозволено. Международное право и нужно-то только для того, чтобы оправдать эту вседозволенность, и самое смешное, что оправдываются всегда не перед тем, кому сделали зло, а перед самими собой, перед своим народом, будто этому народу есть какое-то дело до того, хороший он народ или плохой, или будто бы есть на свете такой народ, у которого рыльце не в пушке. Это также, как в церкви: совершили все обряды и процессуальные нормы, развязали себе руки, и с богом! - на защиту своих интересов. Вот этому искусству проведения обрядов с фарисейским лицемерием я и надеюсь у вас подучиться. А то в первый же день как доберусь до власти, сразу же начну палить ядерными ракетами во все, что не попадя. (Совсем размечтавшись и развалившись на стуле.) Я буду вашим величайшим учеником, и потом, когда лет через десять начнут писать мою автобиографию, там будет написано, что я выпускник такого-то, такого-то университета, учился у таких-то, таких-то преподавателей, представляете, какая для вас будет реклама.
Профессор философии (почти про себя со вздохом). Уж не знаю, реклама ли это будет...
Председатель. Гм...
Профессор дипломатии. Вы неправы, что низводите международное законодательство до уровня каких-то незначащих обрядов, которые соблюдаются не иначе, как на бумаге или под дулом автомата. В нашем институте преподается как раз обратная вашей точка зрения.
Лясов. Великолепно, вот он - ответ подлинного дипломата! Когда бы я серьезно с вами спорил, то, наверное, бился бы уже головой о стенку и пускал пену изо рта. Видите, мне есть чему у вас учиться! Но, надеюсь, не хотите же вы мне сказать, что у вас тут учат не противиться злому, подставлять другую щеку, не лжесвидетельствовать, не гневаться, просящему давать, любить врагов своих и благословлять проклинающих, ну, и всё такое прочие?
Председатель. Скорее мы учим искать оптимальные выходы из сложных политических, экономических и общественных ситуаций.
Лясов. Еще один блестящий ответ! Как звучит-то а! - "искать оптимальные выходы из сложных политических ситуаций" - это точно не по-нашему, изящно, просто, благородно прямо-таки ласкает ухо!, никогда не подумаешь, что под этой одной на первый взгляд пустейшей и ничего не значащей фразой разверзается вся преисподняя. Именно под такой личиной мне нужно научиться скрывать в будущем свои мысли и чувства, чтобы там у них, у обывателей, все смотрелось по телевизору одно сплошное комильфо. Сдаюсь, вы меня окончательно покорили, я ваш, я убедился, что вы даете то самое образование, которое мне нужно, теперь зачисляйте меня на курс, и я пойду, а то у меня сегодня еще много дел!
Председатель. Подождите, то есть, как это зачислять вас на курс? Мы этого еще не обсудили, это невозможно, извините, но у нас нет никаких оснований принимать вас на обучение и тем более на бюджетной основе.
Лясов (самоуверенно, хладнокровно). Хорошо. (Встает.) Но, боюсь, что извинить этого я не смогу. Я приду завтра, завтра здесь будет работать уже другая приемная комиссия... Пока. (Уходит.)
(Члены приемной комиссии испуганно переглядываются, пожимают плечами, наконец, их взгляды в недоумении останавливается на председателе.)
Председатель (запинаясь от нерешительности). Нет, подождите, вы не обижайтесь.., так ведь все-таки тоже нельзя, мы все люди... Гм... (Лясов возвращается.) Я хочу сказать, что мы еще посмотрим, что можно для вас сделать. Может быть, мы сможем в порядке исключения провести для вас дополнительные экзамены от института по основным предметам, которые я уверен вы сдадите на проходной бал и мы, тогда... Гм... Собеседование показало, что у вас есть достаточный талант и навыки... и в общем.., нестандартные личности у нас всегда приветствуются...
(Председатель приемной комиссии не успевает окончить фразу, как дверь в аудиторию открывается и входят врач в белом халате и два санитара, один санитар держит в руках смирительную рубашку.)
Врач. Прошу прощения, что прерываю, но мы за нашим пациентом.
(Лясов вскакивает со стула и бросается бежать, но санитары ловят его и связывают.)
Лясов (кричит и бьется в руках санитаров). Заговорщики! Заговорщики, предатели! Всех расстреляю! Предатели! Шпионы! Сволочь! Перевешать..! (Санитары затыкают Лясову рот кляпом и уводят его из аудитории.)
Врач. Ох уж этот Лясов Пётр Владимирович, ну и проблем же он нам создал, сбежал сегодня утром, он у нас на принудительном, страдает навязчивой идеей сделаться величайшим вождем народов за нос. Несколько месяцев назад, ему кто-то в шутку посоветовал, прежде чем водить народы за нос, пойти окончить институт международных отношений, он и загорелся этой идеей, мы тоже со своей стороны разрешили ему заниматься, думали, отвлечется, поправится, даже позволили ему пойти сдать экзамены. К счастью, мы сразу догадались, где его искать, а то бы черт знает, чего успел натворить! Еще раз приношу вам свои глубочайшие извинения за этот инцидент. (Уходит.)
(Далее следует немая сцена, лень описывать, см. "Ревизор" финальная сцена.)