К Дамнатским островам подошёл сезон штормов. Плотные тучи, обложившие небо, тяжело громыхали и неуклюже ползли над морем - так низко, что, казалось, их серые мохнатые животы сейчас коснутся поверхности воды. Порывистый ветер резко свистел, как погонщик кнутом, стараясь заставить их двигаться быстрее. Разбуженные его свистом волны разъярённо метались туда-сюда и ощетинивали пенистые гребни.
Посреди архипелага возвышалась одинокая скала. Волны так неистово обрушивались на неё, точно хотели повалить и утопить в море, но лишь разбивались о гранит тысячами солёных брызг. Они в исступлении растекались по камням, и мокрые борозды соскальзывающих вниз капель напоминали царапины от когтей. Мощную же глыбу совершенно не трогали ни атаки прибоя - пусть себе плещется там, внизу, ни оглушительные раскаты грома, ни завывания ветра, который только глаже шлифовал её поверхность.
Странная была эта скала. Высоченная, тонкая, как шпиль, чёрная, как сажа, она мрачно поднималась над соседними островами. А те, словно не решаясь подступить, рассыпались вокруг на порядочном расстоянии. Их обитатели тоже не спешили познакомиться поближе с угрюмой отшельницей. Выходя в море, они всегда делали большой крюк и недовольно косились на зловещий силуэт, выплывавший из тумана.
А на самой вершине этого грозного природного монумента стояла башня. Она будто росла из гранитной массы: такая же чёрная, узкая и так же дерзко устремлялась ввысь. Всё той же величавой неприступностью веяло от каменных стен. Их даже время, казалось, обходило стороной: они не выглядели древними и обветшалыми, хотя украшали собой скалу уже по меньшей мере сотни лет. Дверей в удивительной постройке не было. Лишь узкие, под стать ей, окна холодно щурились на свинцово-серое небо и ревущий океан.
В одном из окон виднелась женщина, одетая в широкий тёмно-фиолетовый балахон с капюшоном. Строгий овал лица, заострённый подбородок, тонкий нос, лучистые, похожие на кошачьи, глаза и остроконечные уши указывали на её принадлежность к эльфам - самой многочисленной расе из всех, что населяли земли, омываемые Всемирным океаном. Смуглая кожа и агатовые глаза выдавали в эльфийке коренную жительницу Дамнат.
Внезапно на противоположной от окна стене засветился красноватым светом причудливый знак в виде полумесяца. Женщина сделала рукой едва уловимый жест - и стена раздвинулась, открыв проход и впустив молодого эльфа, тоже дамийца, в чёрных кожаных доспехах. Смоляные волосы его были заплетены в толстую косу. В руках он держал угольной масти ксерка - крылатого зверька размером чуть больше белки, с пушистым хвостом и длинными ушами. На шее его красовался шипастый серебряный ошейник с прикреплённой сумочкой.
Вошедший почтительно поклонился.
- Откуда письмо, Мелвин? - прозвучал низкий, чуть подёрнутый хрипотцой голос.
- Из Гридокса, Старшая, - ответил тот, кого назвали Мелвином и протянул вынутое из сумочки запечатанное послание.
Эльфийка пристально оглядела конверт с гербовой печатью, после чего забрала ксерка у собеседника и начала перебирать его шерсть.
- Никаких "пауков" нет, я проверил, - поспешно сказал Мелвин. - Непохоже, чтоб их вообще пытались прицепить. "Ловец" бы их сразу обезвредил, - дамиец показал на ошейник. Шипики, украшавшие его, при близком рассмотрении оказались сделанными в виде птичьих клювов, усеянных мелкими острыми зубами.
Та, которую называли Старшей, задумчиво кивнула. Отдав зверька, она распечатала конверт, где оказался совершенно чистый лист. Тогда эльфийка подошла к стене и нажала на один из камней. Кладка разъехалась, обнаружив небольшой потайной шкаф. Женщина достала оттуда пузырёк со светящейся розовой жидкостью, открыла его и полила бумагу. Образовавшееся пятно начало темнеть, затем съёживаться и дробиться, проступая буквами.
- Где Роксана? - спросила эльфийка, читая письмо.
- Внизу, упражняется.
- Позови её ко мне. И можешь быть свободен.
- Слушаю, Старшая, - ответил Мелвин и вышел.
Фиолетовая фигура, в полумраке башни казавшаяся призрачной, подошла к висевшему на стене древнему знамени с изображением скорпиона. Смуглая рука медленно погладила чёрную ткань.
Никто точно не мог сказать, откуда на Дамнатском архипелаге появилось это таинственное и страшное братство потомственных шпионов и наёмных убийц, поклоняющихся Центуру - богу зла, обмана и раздора. Никто не помнил, как они создали свой неповторимый, ни на что не похожий стиль боя "Мас-морт", по дамийски - "Маска смерти". Никто не знал, как им удалось возродить древнее искусство перевоплощения в животных, давно забытое и утерянное другими магами. Считали, что всему этому они научились у своего покровителя, спустившегося с созвездия Скорпиона.
Они всегда брались за самую трудную и грязную работу в интригах сильных мира сего, и услуги их ценились дорого. У них всегда находились нужные связи, чтобы иметь великолепное оружие, новейшие компоненты для магической техники, глаза и уши в любой точке земли. Они были нигде и повсюду. Они появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда. О них ходили самые фантастические слухи. Иные верили, что "несущие смерть" вовсе и не эльфы, а настоящие гнурры - так называли демонов, мифических слуг Центра.
Мортаниты своим образом жизни и кодексом чести и впрямь не походили на других эльфов. Их боялись и недолюбливали. Тем же недоверием ночные оборотни отвечали остальному миру, отличному от их братства.
И они никогда не могли предположить, что среди них может оказаться предатель.
Его звали Рагзар Грэйн. Один из лучших в искусстве "Маски смерти", правая рука прежнего главы клана - Палмона Ирвала, его доверенное лицо... Клинок, легко и свободно ходивший в его руках, казался ещё одной частью тела, вроде жала у осы. Даже с завязанными глазами он мог увернуться от всякого удара, за что получил прозвище "Летучая мышь". Никто не сомневался, что именно Рагзару предстоит стать преемником Ирвала.
Но стал им не он, а восемнадцатилетняя Ирис Блакшэд. Именно ей удалось лучше всех пройти испытания и лучше всех продемонстрировать приём "Тень скорпиона" - ударом, который наносится так быстро, что его невозможно успеть заметить невооружённым глазом. Овладевший этим приёмом и должен был получить звание Старшего после смерти предшественника.
В клане никто никогда никому не завидовал. И в поведении Грэйна не замечалось ничего, похожего на зависть. Но однажды он пропал. К клану Скорпиона обратился за помощью знатный вельможа из Блессегронда - одного из королевств материка Леоны. Ирвал выбрал Летучую мышь для выполнения поручения. Рагзар отправился в путь и исчез. Все считали его погибшим. Однако через несколько лет он вернулся. И уже не один.
Произошло это во время Первой войны за независимость, окончившейся тогда для Дамнат поражением. Острова уже давно были колониями Блессегронда и Эргодса, население которых составляли в основном потомки переселенцев с материка. Среди них нашлись вожди, решившие сделать архипелаг самостоятельным государством. Такой расклад континенту не понравился - терять земли, богатые источниками магии королевствам не хотелось. И на острова отправились армии - усмирять бунтовщиков.
Мортанитов политические распри не трогали - "скорпионы" при любой власти никому не подчинялись. Однако блессегрондский король Грегор VI опасался, как бы восставшие не привлекли "несущих смерть" на свою сторону, дабы укрепить собственные позиции. И благодаря Рагзару Грэйну получил возможность предотвратить такой ход развития событий и расправиться со "скорпионами".
На остров Поскор, к Шэйлу - затерянной в горах крепости мортанитов, направился легендарный полк драконьих всадников Вингфор. Рагзар указал врагам путь к крепости, рассказал, как снять оборонительные заклинания. Вооружённые амулетами вингфорцы опустили сверху купол силового поля, блокирующий чужую магию и не дающий возможности вырваться. Сухопутные войска атаковали цитадель "скорпионов", запертых в ловушке. Вместе с огненным подкреплением драконов с воздуха они не оставили от Шэйла камня на камне. Сокровищницу клана, скрытую в одной из многочисленных горных пещер, выпотрошили дочиста. Разумеется, победы доставались Блессегронду нелегко - королевство схлестнулось с достойным противником. Грегор VI понес значительные потери, и всё же своей цели король достиг: "скорпионы" оказались полностью разбиты.
Когда стало ясно, что поражение неизбежно, Ирвал отправил Ирис и большую часть оставшихся в живых мортанитов через подземный ход скрываться до поры до времени в горы, а после - перебраться в запасное убежище. И об этом ходе, и о чёрной башне наверху скалы знал только Старший. Сам он остался прикрывать отступление. "Пусть держатся за хвост ящерицы, думая, что поймали её", - последнее, что услышала Блакшэд от своего учителя.
Она в точности выполнила его указания. Для переселения на новое место подвернулся удачный момент. Армии Блессегронда и Эргодса, заключивших союз, совместно подавляли восстания на островах. Но поскольку основные силы Блессегронда были брошены на разгром мортанитов, эргодсиане воспользовались этим и нанесли вероломный удар, начав выдавливать блессегрондцев с архипелага и присваивать все колонии себе. Разгневанный король Грегор объявил Эргодсу войну, однако его войско, измотанное взятием Шэйла, на сей раз потерпело поражение. Острова увели буквально из-под носа.
О ночных оборотнях, разумеется, уже никто не думал, что и помогло Ирис беспрепятственно перевести выживших в башню на скале. В распоряжении новой Старшей оказалось около тридцати взрослых мортанитов, не считая юных и детей - всё, что осталось от клана Скорпиона.
"Несущие смерть" затихли надолго. Прошло десять лет, о клане забыли, считая его уничтоженным. Они же помнили всё и только ждали своего часа. И вот наконец пришло время отплатить Рагзару за предательство.
- Я здесь, Старшая.
Перед Ирис стояла девушка лет семнадцати. Из-за спины её выглядывала длинная узкая рукоять тонкого меча, непохожего на леонские шпаги.
- Заходи, Роксана, - Блакшэд знаком пригласила её подойти. - Ты знаешь, зачем я тебя позвала?
- Да. Я готова. Когда отплывать?
Ирис улыбнулась.
- Ты схватываешь на лету. Что ж, основное мы с тобой успели обговорить. Лодка уже готова, в ней всё самое необходимое. Вот подорожная до Блессегронда. Как только прибудешь, сразу поезжай в замок Гридокс. Барон обеспечит тебя нужными бумагами. Сегодня пришёл его ответ на наше предложение, он согласен нам помогать.
- Я всё поняла.
- Ну, иди, попрощайся с братьями. А после можешь отправляться.
- Я уже попрощалась. Теперь позвольте проститься с вами. Нет более надёжного оружия, чем слово Старшей. Оно защищает вернее любой стали.
Ирис встала из-за стола. Роксана опустилась перед ней на одно колено и склонила голову. В руке Ирис появился тонкий, слегка изогнутый клинок и опустился на плечо девушки.
- Именем Центура Тёмного, Центура Карателя, Центура Скорпиона, благословляю тебя, Роксану Найкид, Дитя ночи, на твой путь Священной мести. Отступник, предавший клан, не должен дышать и ходить по земле, - далее она говорила тихо, глядя прямо в чёрные глаза своей подопечной. - Будь осторожнее, Роксана. Он очень хитёр и опасен.
- Я знаю, на что иду, Старшая Ирис. Вы сами учили нас не хвататься за жизнь.
- Но я всё же хочу, чтобы ты вернулась живой. Нас и так осталось мало. А твоя неудача изобличит всех. Он поймёт, что его дело не закончено. Тогда всё повторится снова.
- Он один, - ответила Найкид. - С тех пор, как он отступил от нас, он один против всех. И потому слаб.
Ирис улыбнулась.
- Ты молодец, - довольно сказала она. - Я тебя испытывала. В последний раз, на прощание, - её глаза лукаво блеснули, но в следующий миг приняли первоначальное серьёзное и в то же время нежное выражение.
- Помни об этом всегда, Роксана. Ты сильнее его. Ты мстишь за клан, поэтому он постоянно вокруг тебя. А вокруг предателей всегда только сухая, безжизненная пустыня.
- Я не подведу, - послышался твёрдый ответ.
- Не сомневаюсь. И верю в тебя, - ответила Ирис. - Встань.
Она сняла с шеи свой амулет и протянула ученице.
- С его помощью ты сможешь вернуться.
- Благодарю, Старшая.
- Ступай, дитя моё. Храни тебя Центур.
Надев амулет на шею, Роксана почтительно коснулась его и произнесла:
- За клан Скорпиона!
- За клан Скорпиона! - ответила Ирис.
Юная мортанитка открыла окно. В башню повеяло прохладным воздухом, принесшим с собой запахи моря и грозы. В следующий миг Роксана исчезла. Вместо неё на подоконник села угольно-чёрная ворона. Она каркнула Ирис на прощание и вылетела наружу.
Добровольцев воздать Грэйну по заслугам вызвалось достаточно. В основном - бывалых воинов, прошедших сквозь огонь и воду. И всё-таки Ирис выбрала именно её, Роксану Найкид, во всём напоминавшую Старшей её саму в юности. Ей нравилось наблюдать за девушкой на тренировках.
"Дитя ночи" - так называли Роксану в клане. Дамийская смуглота и смоляные волосы, чёрная кожа удобно охватывающего тело доспеха - словно сгусток ночной тьмы реял среди "скорпионов", атакуя направо и налево. Сама ночь сквозила в стремительных и грациозных движениях, не оставляющих противнику ни малейшего шанса. Сама ночь наполнила эти глаза - тёмные настолько, что в их темноте терялись зрачки. В ночном мраке Найкид будто растворялась без остатка, перемещаясь невидимо и неслышно, как привидение.
Ирис сама обучала Роксану всему, и была уверена в ней, как в себе. Только поэтому она отпустила её в Блессегронд, невзирая на юный возраст. Все же талант талантом, однако опыта у девочки совсем нет. Ей придётся действовать в новом, неведомом для неё мире, против сильного и опасного противника.
...Глядя в окно, Старшая увидела, как Роксана спустилась в приготовленную лодку, вновь приняла прежний облик и, перед тем как отчалить, в последний раз помахала Ирис рукой. Буря, казалось, так и ждала момента, чтобы запустить когти в невзрачную посудинку. Но... несложное заклинание - и волны покорно расступились, открыв перед путешественницей дорожку из тихой, гладкой воды. Теперь можно было спокойно следовать до ближайшего острова, не опасаясь, что тебя перевернёт. А затем в любом порту сесть на корабль и переправиться на материк.
- А, это вы, милейший Томб! Входите, входите, любезный друг, я вас ждал.
Аргон Томб неслышной тенью вошёл в кабинет своего покровителя - графа Эннипса Сардона, главы Тайной службы Блессегронда.
- Прошу садиться, - Сардон властным и одновременно приглашающим жестом указал на резной стул у камина.
Его светлость являлся большим почитателем Ногарда - бога войны с созвездия Дракона. Камин был сделан в виде драконьей головы, в ощеренной пасти которой пылал огонь, ножки всей мебели в кабинете - в виде драконьих лап, а сам граф сидел за письменным столом в широком дубовом кресле, украшенном резьбой наподобие драконьей чешуи. На столе стояла статуэтка дракона с орлом на плече, символизирующая союз Ногарда и Аквилота, бога победы. Стены кабинета украшало множество самых разнообразных мечей, шпаг, булав, алебард и кинжалов - знаменитая графская коллекция оружия, предмет восхищения и зависти блессегрондского двора. Даже пламя смоляных факелов, освещавших всё это великолепие, напоминало драконьи языки.
На Томба, тем не менее, богатое убранство кабинета никакого впечатления не произвело: бывать здесь ему уже приходилось. Хоть и не особенно часто. Обычно все распоряжения Сардон передавал с помощью шаров-оракулов, и, если уж вызывал к себе - значит, дело того стоило. Вот и сейчас от цепкого взгляда Томба не ускользнули ни глубокие морщины, бороздящие графский лоб и красноречиво говорящие о том, что мозгу Сардона накануне пришлось проделать нешуточную работу, ни азартный блеск в глазах господина - верный знак, что все трудности позади и головоломная задача с честью разрешена. Пришло время действий.
Лишним подтверждением тому служила колода разложенных по столу карт. Глава Тайной службы считал пасьянс лучшим средством, способствующим "ровному построению мыслей". Нарисованные дамы, короли и валеты с тихим шуршанием передвигались по столу, подчиняясь правилам, известным одному Сардону. Обычное развлечение с точки зрения непосвященного, но Аргон Томб знал, что в такие минуты на карту в буквальном смысле ставится чья-то карьера, честь, а зачастую и жизнь. Вот приятно улыбающийся червонный валет, расположенный по правую руку от пиковой дамы. В следующую секунду он по мановению графской руки перелетит налево и будет всё так же улыбаться, даже не представляя, чем для него обернётся это перемещение. "Вся наша жизнь - сплошной карточный пасьянс, - поговаривал Сардон, - Искусство бытия состоит в том, чтобы правильно перемещать окружающих с места на место, тем самым освобождая себе дорогу. Разложил карты верно - пасьянс сойдётся, ну а нет - пеняй на себя". Иногда его светлость сам посмеивался над своим увлечением: "Хотя бы таким способом могу держать врагов в своих руках!" - и вертел меж пальцев какого-нибудь бубнового короля.
Итак, сомнений не оставалось: предстояла "большая игра".
Аргон Томб занял предложенное ему место и спросил:
- Чем я могу быть полезен вашей светлости?
Сардон ухмыльнулся:
- Переходите сразу к главному? Похвально. Что ж, действительно, не будем терять времени. Тем более, его уже и без того осталось немного.
Граф побарабанил пальцами по червонной даме и продолжил:
- Дело касается невесты наследника престола. Выбор сделан.
Глаза Томба заинтересованно сверкнули:
- И кто же?
- Юная Виктория ал-Чермен, дочь герцога Чермен-Роннонского. Через неделю она будет в Амвоксе.
Томб слегка приподнял брови:
- Как, уже?
- Да-да, - грустно улыбнулся Сардон. - Как видите, нас с вами не спросили.
Томб усмехнулся про себя: любит его светлость покрасоваться! Обязательно нужно для пущего эффекта поактёрствовать - мол, судите сами, милый друг, как всё безнадёжно... На первый взгляд. Вы же знаете, у меня всегда найдётся пара тузов в рукавах, вот посмотрите, какие я приготовил на этот раз... Ладно, пусть эффектничает, раз не может без театральных жестов.
В тон графу спросил:
- Стало быть, принцесса Ситсонская окончательно получила отставку?
Сардон, естественно, сразу вышел из задуманной роли и взвился до потолка:
- Просто Фейнвик спутал мне все карты! Кто ещё мог навязать принцу девчонку из нищей баленийской семьи? Наставник... Вижу я плоды его наставничества! Мальчишка уже всерьёз думает, что правит государством он, а не я! - граф раздражённо кинул колоду на стол.
Тонкие губы Томба чуть тронула улыбка.
- Что вас развеселило, Томб?
- Нет-нет, ничего, ваша светлость. Просто вспомнил анекдот про дракона о трёх головах.
На желтоватых щеках Сардона вспыхнули красные пятна, а кустистые брови угрожающе сдвинулись. Томб тут же прикусил язык. В самом деле, вспоминать в присутствии графа об "анекдоте про дракона о трёх головах" было по меньшей мере неосмотрительно, так как этот анекдот уже попортил Сардону немало крови.
Под "драконом" подразумевалось само королевство Блессегронд. То есть, сначала-то у "дракона" имелась всего одна голова. Называлась она "Его Величество король Грегор VI" и сидела на своих плечах чрезвычайно крепко, покуда её не срубил некий безжалостный рыцарь по имени Смерть. Вокруг кончины его величества ходило множество слухов. Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что подкошенный старостью монарх покинул этот мир. Если умирает, скажем, простой крестьянин, то до него никому нет дела. Помер - ну и помер, такова воля бога смерти Коракса с созвездия Ворона, в его царство каждый день кто-нибудь отправляется, эка невидаль. А вот если дело касается некой важной особы, тем более коронованной...
Кто-то утверждал, что король не перенёс позорного поражения в войне с Эргодсом, в результате которого Блессегронд так глупо лишился дамнатских колоний. Надо сказать, подобные слухи имели под собой почву: все помнили короля Грегора как горячего поклонника военного дела, помнили, сколько внимания он уделял своей армии. Соседние державы даже прозвали его "солдатом на троне". И вдруг - такой удар! Вполне справедливо предположить, что он доконал одряхлевшего короля.
В более же узких кругах одно время прокатился слух, будто Его Величество вообще умер не своей смертью, и даже, мол, не без помощи самого Сардона. Что ж... во все времена у государственных мужей хватало недоброжелателей. Не испытывал в них недостатка и глава Тайной службы. Правда, все знали, что сплетничать о Сардоне себе дороже, но, как говорит блессегрондская пословица, "у молвы тысячи ртов - все не заткнёшь". И по двору, подобно дуновению ветерка, всё равно прошелестел еле слышный шепоток. Однако и такого было достаточно, чтобы неприятным холодком задеть графское ухо.
Сардон тут же это безобразие прекратил. Недостойная сплетня мгновенно исчезла без следа, словно её и не возникало, злые языки, распустившие её, замолчали - после того, как их урезала рука палача. Словом, его светлость в очередной раз дал понять: с ним шутки плохи, и никаких слухов, касающихся своей персоны, он не потерпит. Тем более таких нелепых! В самом деле, какая ему выгода в смерти короля, при котором его карьера взлетела до небес?
Так-то оно так, да только Сардон придерживался совсем другого мнения насчёт своей карьеры. При всех достоинствах граф имел один существенный недостаток: он был жаден. Как жестокая эпидемия, распространяясь по свету, захватывает всё новые и новые земли, так и граф постоянно желал иметь больше, чем у него есть. Изворотливый ум, незаурядный актёрский талант, превосходное умение разбираться в окружающих - все эти качества он использовал исключительно для служения своей алчности. Покойный король Грегор, наблюдая за яростным карабканьем Сардона вверх по служебной лестнице, быстро раскусил, с кем имеет дело. Его Величество признал, что пользы он может принести много, но всё же столь нахрапистого господина лучше держать в узде. Чего Сардон больше всего и не любил. Как так - стоило разогнаться, можно сказать, войти во вкус - и вдруг всё. Точка. Упёрся головой в потолок, выше уже не поднимешься, как ни старайся. Хотя, казалось бы, куда выше? Выше уже только трон.
Вот именно: трон.
Владеть страной - вот чего хотелось Сардону. Даже не править, а именно владеть - как вещью, как земельным участком. Камнем преткновения выступал тот факт, что у участка имелся законный хозяин, да такой, с которым не потягаешься.
Словом, король, выглядевший благодетелем и покровителем графа, на самом деле ему только мешал. Ни для кого не являлось секретом истинное отношение Сардона к правителю, поэтому не стоит удивляться разным кривотолкам о роли главы Тайной службы в смерти Его Величества. Тем более, он действительно ждал её, как подарка. Ведь что не удалось при одном монархе, удастся при другом.
Главную ставку в своей игре Сардон сделал на юного наследника престола - принца Элиота. Ещё при жизни Грегора VI он всеми силами стремился войти в доверие к королевскому сыну и завоевать его дружбу. Мальчику исполнилось всего тринадцать лет, когда по Блессегронду разнеслась скорбная весть о кончине его венценосного отца. Разве способен наследник в столь нежном возрасте удержать скипетр великой державы? Ему просто необходимо твёрдое плечо для опоры. А верный граф Сардон всегда готов служить Его Высочеству! Наконец капризная повелительница удачи Сениппа улыбнулась начальнику Тайной службы! Преподнесла желанное королевство, можно сказать, на блюдечке, да ещё в придачу с принцем, из которого ничего не стоит сделать послушную марионетку.
И опять король Грегор подрезал графу крылья, на сей раз сам того не желая. Задолго до рождения принца Его Величество занялся выбором наставника для сына. Естественно, Сардон тут при всём своём желании никак не подходил. Да, Тайная служба обязана заботиться о безопасности королевского дома, предотвращать заговоры и бунты, преследовать инакомыслящих, но назначать её руководителя воспитателем наследника престола - это уже чересчур. Выбор короля пал на верховного мага Эйбрахама Фейнвика, главного просветителя своего времени. Именно благодаря Фейнвику образование в эпоху Грегора VI стало наиболее доступным. Ведь Его Величеству, занятому развитием армии, вечно не хватает времени подумать о народном просвещении. Ещё в бытность ректором Амвоксского Королевского Университета магии архимагистр Фейнвик дал ему второе рождение.
Сардона же решение короля категорически не устроило. Он недолюбливал верховного мага, презрительно называя его "романтиком и философом". А сделавшись наставником принца, Фейнвик, можно сказать, становился самой значительной персоной в государстве, то есть нахально влезал на место, добываемое столь упорными трудами! Граф в бешенстве кусал губы, наблюдая, как наследник с каждым днём всё больше отдаляется от него и привязывается к "наглому выскочке", по выражению главы Тайной службы.
Ясное дело, подобного обращения с собой Сардон стерпеть не мог. Сколько хитроумных ловушек поставил на пути архимагистра старый интриган! И никакого толку. Фейнвик ускользал, как угорь. Пока был жив король Грегор, эта вражда протекала не столь явно (при Его Величестве не очень-то пособачишься). Зато после его смерти она разгорелась как следует. Вот тогда Блессегронд и начали сравнивать с драконом о трёх головах, каждая из которых тянется в свою сторону: Сардон в одну, Фейнвик в другую, а самая маленькая и тщедушная голова в лице принца Элиота склоняется на слабой шее то туда, то сюда. Графа подобные шутки несказанно злили.
Борьба "драконьих голов" особенно обострилась после шестнадцатилетия принца. Пришла пора подыскать наследнику достойную партию. Выбор невесты - шаг ответственный, от него зависит вся дальнейшая политика страны. С каким государством Блессегронду сейчас по пути? Сардон, стремящийся заключить союз с Эргодсом, остановился на принцессе Лилиане Ситсонской, а Фейнвик, в своё время прослуживший не один год на северном острове Баления, видел рядом с наследником дочь герцога Чермен-Роннонского, Викторию. Как уже известно читателю, поле битвы осталось за верховным магом.
- Ещё бы Элиоту не согласиться! - ярился Сардон. - Фейнвик ведь сам свёл их во время визита принца в Вальхос. У него ещё хватает наглости постоянно твердить: "Не идите ни у кого на поводу, Ваше Высочество. Принимайте решения самостоятельно". Это называется "самостоятельно"? Это называется "Не слушайте Сардона, слушайте меня"! Слышали бы вы, любезный друг, какие речи он произносил перед Элиотом! Всё старался его убедить в том, что Баления - друг Блессегронда. Знаю я их дружбу! Рудники белого металла, золотые и алмазные прииски и источники магии в Ниатномии - вот с чем хотят дружить эти проходимцы! Посадить девчонку на трон, чтобы через неё выпить из страны всю кровь! Нет уж. Мы и так проворонили Дамнатские колонии вместе с заливом Маут. Эргодс очень хорошо всем показал: за счёт Блессегронда любой может безнаказанно поживиться, - здесь граф злобно усмехнулся. - У баленийцев есть лишь одно хорошее качество - они очень быстро учатся!
- А вы сами разве не намеревались действовать схожим образом? - поинтересовался Томб, хладнокровно выслушав графскую тираду. - Разве цель брака с принцессой Ситсонской - не колонии, захваченные эргодсианами?
- Именно, друг мой, именно! Весь смысл политики состоит в том, чтобы доить других и не позволять никому доить себя. Но я хотел вернуть то, что принадлежит моему государству по праву, - Сардон подчеркнул слово "моему", - а эти... островитяне замахиваются на чужое. И Фейнвик им охотно помогает. Сам влез под тёплое крыло королевской фамилии и своего дружка с севера хочет приютить! У герцога Чермен-Роннонского нет даже приличного положения при дворе. Если бы не Фейнвик, о его дочери никто бы никогда не услышал. Наш архимагистр мудро указал королю Вертеру, что карты мелкого достоинства тоже приносят пользу в игре. Ловко, ничего не скажешь. Пристроился сразу к двум кормушкам - и к блессегрондской, и к баленийской!
Томб прищурился:
- Это уже попахивает изменой.
- Вот-вот, - довольно кивнул Сардон, - в чём и следует убедить принца. Но, как вы сами понимаете, одних подозрений тут не хватит. Нужны доказательства. Неважно, подлинные или нет. Потому я и допустил приезд принцессы Чермен-Роннонской. Врага лучше держать поближе к себе, не так ли?
- Надеетесь найти что-нибудь интересное в её багаже?
- Надеюсь. Король Вертер наверняка дал ей указания перед отъездом. К тому же, родственное чувство обязывает переписываться с семьёй. А что такое переписка? Всего-навсего слова. Их можно истолковать по-разному. Можно вообще переправить... Нет лучшего доносчика, чем бумага, любезный друг! Я с принцессы глаз не спущу. Заодно и изучу её как следует. Вдруг она мне пригодится? Не смог сделать марионетку из принца, так сделаю из принцессы. Не всё же только Фейнвику развлекаться.
Томб хмыкнул.
- Фейнвик вас отстранил от принца, так и к ней на полёт стрелы не подпустит.
- Есть такая опасность, - согласился Сардон. - Поэтому от него необходимо избавиться.
Томб едва не рассмеялся.
- Вы меня, конечно, извините, ваша светлость, но избавиться от него вы пытаетесь последние шестнадцать лет.
По лицу Сардона промелькнула тень.
- Я не имею в виду "избавиться окончательно". Докажу его связь с баленийским двором, тогда он и отправится ко всем гнуррам. Я хотел сказать, что Фейнвика нужно отвлечь от принцессы, занять чем-то другим, чтобы не путался под ногами. Так сказать, нанести отвлекающий удар.
С этими словами граф положил на стол бубнового короля. Так обычно его светлость обозначал своих врагов.
- В чём он будет заключаться? - спросил Томб.
Сардон достал из колоды бубнового валета.
- Помните Ринальда Астэйла?
- Бывший капитан Королевской гвардии? - уточнил Томб. - Король Грегор сослал его в Балению, лишив звания и присвоенного титула графа Хартенбрэй.
- Он самый. Ещё один северный прикормыш верховного мага. Так вот, Астэйл приезжает в столицу вместе с принцессой.
- Как?
- Очень просто. Он отвечает за её безопасность во время пути.
- Но...потом он вернётся назад?
- Хотелось бы. Сколько сил я потратил, чтобы выдворить его отсюда домой, в Андрагон, и всё прошло прахом! Проклятый Фейнвик и тут успел поработать! Ему ничего не стоило уговорить принца вернуть Астэйлу место и имя. Элиот - не король Грегор. Что ж, на сей раз этот островитянин своё получит! Наш отвлекающий удар будет направлен как раз на него.
Сардон положил валета справа и несколько ниже от короля. В огне громко треснуло полено. Граф недовольно покосился на камин. Мраморная лупоглазая физиономия дракона, невольно нарушившая тишину, выглядела смущённой.
- Добиться его повторной отставки? - спросил Томб.
- Нет, милый друг, есть способ повернее. Вы же знаете мой метод: чтобы победить, следует бить в самое слабое место.
- И какое же слабое место у Астэйла?
- Его племянница Лита, дочь барона Лофорна.
Слева от валета легла бубновая дама, замыкая сложившийся из карт треугольник.
- Как вы знаете, её мать - родная сестра Астэйла. Несколько месяцев назад она умерла. Отец Литы погиб на войне с Дамнатами. Фейнвик, конечно же, разжалобил принца рассказом о сироте, напомнил о родственнике в Балении, мол, неплохо бы его вернуть, пусть позаботится о девице... Ну и так далее.
- Да, Его Высочеству не откажешь в великодушии.
- Великодушие здесь ни при чём. Мы ведь нынче сидим на троне, нам покойный батюшка больше не указ. Поступаем самостоятельно, как нам велит наставник. Элиот пешком под стол ходил, когда я вышвырнул Астэйла из страны. Он вообще не узнал бы про эту историю, если б Фейнвик сам её не поднял.
- Красивая игра, - подытожил Томб. - Архимагистр одним махом покрыл все карты.
- Не говорите... Ну что же, раз он у нас любит печься о своих друзьях, я предоставлю ему такую возможность, - граф хищно потёр руки. - Итак, вот крепость, которую нам с вами предстоит взять, - сказал он, показывая на треугольник. - Первым же ходом противник нам поддаётся: Астэйл берёт под опеку Литу Лофорн и тем самым пробивает брешь в своих укреплениях.
- А если не возьмёт? - предположил Томб. - Не захочет навязывать себе на шею осиротевшую девицу? Он, верно, уже забыл о её существовании. Сколько лет он её не видел?
- О, вы не знаете Астэйла! Он очень любил покойную сестру. А про Литу всё время повторял, что она вылитая мать. Можете не сомневаться, она будет как дочь для него. И если вдруг возникнет наглец, осмелившийся посягнуть на её честь или жизнь, то доблестный капитан не пощадит ни наглеца, ни себя.
Глаза Томба сузились.
- Нападение? Тёмная улица, вооружённые грабители?
- О, нет, нет! - рассмеялся Сардон. - Ограбление, друг мой, это слишком мелко. Да и неправдоподобно. Какой грабитель станет нападать на девицу, охраняемую капитаном Королевской гвардии? Пожалуй, я не совсем удачно выразился насчёт посягательств на жизнь. Разумеется, ничего подобного не будет. Гораздо эффективнее, если Астэйлу придётся защитить честь племянницы на поединке.
- Дуэль?
Сардон кивнул.
- Нужно свести Литу Лофорн с неким молодым субъектом. Скажем, учитель танцев, этикета, словесности, рисования... Чему там ещё обучают благородных девиц? А дальше всё произойдёт само собой. Поверьте, юные сердца прекрасно справятся без нас! Лита сблизится с ним, дядюшке-опекуну такой ход событий, естественно, не понравится, а там и до дуэли недалеко. Посмотрим, как Фейнвик воспримет известие о том, что Астэйл получил славный удар шпагой! А уж смерть друга потрясёт его до глубины души. У нашего верховного мага надолго опустятся руки, ему станет не до принцессы Виктории. Тут-то я и вступаю в игру! - граф хрипло расхохотался. - Ах, Томб, женщины - самые сильные козыри в любой партии, надо лишь уметь ими пользоваться!
- Ринальд Астэйл - превосходный фехтовальщик, - заметил Томб. - Славный удар шпагой получит скорее не он, а его противник.
- Пускай. Если он не пострадает на дуэли, то попадёт за неё в крепость. Фейнвику опять же некогда будет заняться принцессой - кто же похлопочет за капитана у Его Высочества? Словом, любезный друг, видите сами: как бы ни повернулось дело, мы с вами остаёмся в выигрыше. Избавимся от обоих участников дуэли - и от Астэйла, и от исполнителя. Для верности. Само собой, посвящать его мы ни во что не собираемся, но всё же... Карта ходит один раз.
- Стоит ли тогда вообще привлекать посторонних, ваша светлость? Достаточно выбрать толкового агента, объяснить ему задачу...
- Ни в коем случае! Если мы привлечём кого-либо из своих, то получится уже операция Тайной службы. А так всё происходит без нашего участия, мы тут как бы и ни при чём.
Аргон Томб вдруг подумал, что Сардон сейчас удивительно похож на паука, подстерегающего добычу. Худые, несоразмерно длинные руки очень напоминали паучьи лапы; тонкие, сухие пальцы, перебирающие карты, словно ткали паутину. Плечи, сутулые от почти постоянного сидения за письменным столом, придавали позе графа нечто охотничье. Так и чудилось, будто он вот-вот прыгнет из засады на жертву, угодившую в его сеть.
- Ваша задача, Томб, - найти подходящего исполнителя.
- Если я правильно понял, нам требуется юноша образованный, недурно владеющий клинком, то есть из достаточно состоятельной семьи.
- Но который всё же не откажется от лишнего заработка.
- К тому же по натуре пылкий и горячий, - добавил Томб.
- Совершенно верно.
- Ну, таких в Амвоксе полным-полно.
- Потом придётся сузить круг поиска - когда узнаем, какого рода преподаватель требуется Астэйлу.
- Я слышал, Лита Лофорн хочет обучиться фехтованию, - небрежно бросил Томб.
- Вот как? - удивился Сардон. - А откуда, интересно, у нежной девицы взялась страсть к оружию?
- После одной занятной встречи. Я, собственно, потому и вспомнил про нападение. Подробностей этой истории я не узнавал, она мне известна в общих чертах от городской стражи. Недавно двое стражников видели, как некий отважный адепт защитил Литу Лофорн от трёх головорезов. Девица имела неосторожность в одиночестве возвращаться домой, а время было позднее...
- Они видели? А почему бездействовали?
- Они подоспели, уже когда всё закончилось. Разбойники лежали вповалку, а девушка благодарила своего спасителя.
- Кто же этот герой?
Аргон Томб развёл руками.
- Герой предпочёл остаться неизвестным и ретировался, едва завидев стражников.
- Плохо, - вздохнул Сардон. - Она хотя бы не пострадала?
- Нет, отделалась лёгким испугом. Но с тех пор и горит желанием научиться при случае постоять за себя.
- Когда это произошло?
- Около недели назад.
Сардон нахмурился:
- Почему вы мне раньше не доложили?
- Не счёл нужным, ваша светлость. Всё-таки следить за порядком на улицах - обязанность городской стражи, а не Тайной службы. Да и Лита Лофорн вас тогда не интересовала...
- Позвольте мне решать, кто когда меня интересует, - отрезал граф. - Стражники разглядели вашего смельчака?
- Они вспомнили только, что он был одет в форму адепта военно-магической академии "Золотой щит".
- И всё?
- Всё.
- Вот так у нас стража и выполняет свои обязанности!
- Так я их особо и не расспрашивал. Но, если надо, могу. Прикажете его разыскать?
- Пожалуй, да, - задумчиво проговорил Сардон. - Он нам вполне подходит. Значит, адепт... Студенты всегда не прочь подзаработать. Раз учится в военно-магической академии - значит, шпагу в руках держать умеет. А каков будет эффект! Уж Лита-то хорошо запомнила своего таинственного рыцаря. Да, смею предположить, и он её тоже. Увидевшись вновь, они сразу друг друга узнают. Наша впечатлительная девочка, верно, сочтёт эту встречу предрешённой богами! Ей и невдомёк, что не одним богам позволяется вертеть чужими судьбами...
Старый эльф откинулся на спинку кресла. Внешне на бога он и впрямь не тянул. Вспомнить хотя бы величественную фреску храма Темтвел, изображающую пир сошедших со звёзд Двенадцати богов в Хейгодской долине: могучий Леоний с солнечным щитом, воинственный Ногард в сияющих доспехах, Аквилот, парящий в небе на орлиных крыльях, белокурый красавец Монодон, играющий на лире в окружении прекрасных богинь... Томб сжал губы, пытаясь сдержать улыбку, когда попробовал представить рядом с ними тощую, сгорбленную фигуру Сардона.
Годы напряжённой политической борьбы здорово иссушили графа, выпивая из него драгоценный живительный сок молодости. Длинные, некогда светлые волосы обильно припорошила седина, перекрасив их в серо-пепельные. Худое, пожелтевшее лицо в подрагивающем свете факелов казалось восковым. Впалые щёки, бескровные губы... "Линялый" - вот первое слово, приходящее на ум при взгляде на руководителя Тайной службы.
Однако стоило посмотреть Сардону в глаза, как это впечатление рассеивалось. Близко посаженные к крючковатому носу, полупрозрачные, словно тоже выцветшие, они излучали ледяной холод, от которого хотелось укутаться потеплей. Взгляд графа, точно порыв зимнего ветра, насквозь промораживал любого.
Кроме Томба.
Высокий, статный, широкоплечий, Аргон Томб выглядел полной противоположностью своему костлявому господину. Чёрные с зеленоватым отливом волосы до плеч обрамляли бледное, неподвижное, словно высеченное из мрамора лицо. Настроение Томба угадывалось лишь по редкому, едва заметному шевелению губ, век или бровей. Такого леденящим взором не проймёшь. Он сам холоден, как статуя.
Очевидно, холод и сблизил их, столь непохожих друг на друга - непроницаемого, как стена, Томба и хитрого, изворотливого Сардона. Они с одинаковой лёгкостью манипулировали чужими жизнями, рассуждая об этом так спокойно, будто речь в самом деле шла о карточной игре. Имена их произносились в Блессегронде не иначе как шёпотом. Всякий, завидев на улице мрачный, закутанный в чёрный плащ силуэт Аргона Томба или злобно погромыхивающий по мостовой графский экипаж, спешил перейти на другую сторону. Впрочем, подобного зрелища жители столицы удостаивались нечасто. Тайная служба на то и Тайная служба, чтобы не показываться на глаза обывателям без надобности...
- В общем, любезный Томб, приступайте, - распорядился Сардон. - Начните с неизвестного защитника девицы Лофорн. Отыщите его и присмотритесь: годится он нам или нет.
- Нам-то он, возможно, и сгодится. А вот сгодится ли Астэйлу? Станет ли он потакать столь необычному увлечению племянницы?
- Астэйл её всегда баловал. Ну захотелось девочке помахать шпагой - пусть помашет, пока не надоест.
- Зачем тогда тратиться на учителя? Он сам в состоянии заняться с ней.
Сардон улыбнулся.
- У вас, Томб, прекрасный дар находить прорехи в чужих планах. Я не отрицаю, Астэйл вполне может не заинтересоваться вашим доблестным адептом. Пускай. Он ведь не единственная карта в колоде. Пока будете искать его, примечайте и других, для резерва. Но имейте в виду: к приезду принцессы исполнитель должен быть найден! Не стоит тянуть слишком долго, ведь наша игра займёт не один день... А мне не хотелось бы, чтоб Фейнвик успел прибрать принцессу к рукам раньше меня. Действуйте.
И в треугольнике из карт рядом с бубновой дамой появился пиковый валет.
Глава 2,
в которой происходит битва при "Белом единороге"
Таверна "Белый единорог", как всегда, была переполнена. Публика здесь собиралась самая разная - купцы из Торгового квартала, наёмники, ищущие работу или, наоборот, желающие от неё отдохнуть, бродячие артисты в покрытых пылью дорог башмаках, гвардейцы, ремесленники, студенты... Всё это пёстрое общество оживлённо беседовало, спорило, громогласно хохотало и наперебой стучало кружками и столовыми приборами, подчас заглушая игру трактирных музыкантов.
Эрик Хетрод с мрачным видом сидел за столом и потягивал вино. Проклятая кислятина совершенно не лезла в горло. Где только Белинда откопала такую гадость? Он, конечно, не натфолского спросил, да и денег-то не хватило бы на настоящее натфолское, но ведь могла принести хоть чего-нибудь поприличнее. А вообще хотелось бы попробовать настоящего натфолского вина, какое оно...
Мясо тоже жёсткое, как гнурр знает что. Сначала еле отгрызёшь, потом полчаса в зубах ковыряешься. Поди-ка, Бель специально удружила за то, что опять к ней приставал. Другая бы радовалась на её месте - всё-таки адепт военно-магической академии обратил на неё внимание. Девушкам мужчины в форме обычно нравятся, особенно если форма красивая. Вон как всегда засматриваются на гвардейцев.
Но пусть курсанты "Золотого щита" и не Королевская гвардия, а всё же остальные учебные заведения Амвокса легко за пояс заткнут. С плеч спадает яркий синий плащ, ладный мундир с горящей на груди эмблемой - щитом, вышитым золотыми нитками... Красота! Куда там заучкам из Университета магии с их дурацкими бесформенными мантиями-балахонами? Если здесь, в "Единороге", появятся одновременно Эрик и один из таких зубрил, на кого в первую очередь упадёт заинтересованный женский взор? Вот то-то же. А кто мешает на этот взор ответить? Вот уже знакомство завязано. И девять шансов из десяти - впереди снова увлекательная бессонная ночь...
В любовных делах Эрик преуспел основательно, хотя его вряд ли можно было назвать записным красавцем: нескладный, лопоухий даже для эльфа, нос курносый, да ещё в крапинку от веснушек, рыжевато-жёлтые патлы торчат во все стороны - типичный деревенский парень. Ничего, форма с лихвой покрывает недостатки внешности. Облачаешься в неё и превращаешься из провинциального лопуха в бравого курсанта, перед которым невозможно устоять. В общем, пускай университетские накрываются с головой своими балахонами и сидят, уткнувшись в книжки. Нечего им делать рядом с Эриком Хетродом.
С "Золотым щитом" может поспорить разве одна Высшая школа боевой магии. Правда, форма у них - одно название! Серые, мышиного цвета камзолы, плащи грязно-лиловые, эмблемы и вовсе никакой нет. Курам на смех! Эмблема учебного заведения - тот же рыцарский герб. Стало быть, "золотые щиты" - настоящий рыцарский орден, а те - вообще не поймёшь что. Только вот особы прекрасного пола в таких делах не шибко разбираются. Раз военный, значит, отважный, сильный, надёжный, как скала. Вот и липнут к кому попало, в том числе ко всяким недорезанным боевым магам. Ну, их хлебом не корми - дай встать кому-нибудь поперёк дороги. Потому их в "Золотом щите" и не любят.
А вот Белинда на яркую блесну военного мундира не клюёт. Дочка трактирщицы, а строит из себя чуть ли не аристократку. Подумаешь, ущипнул за некую выступающую пониже спины часть тела. Как она сразу вспыхнула! Чуть пощёчину Эрику не влепила (ага, попробовала бы только!), да мать её зачем-то позвала. Повернулась, подбородок вскинула, плечи назад и пошла, пошла, фу-ты ну-ты! Ладно, ещё не вечер...
- Эрик!
Хетрод поднял голову.
- А, герцог! Наконец-то. Я уж думал, мне сегодня придётся в одиночку накачиваться.
Келидан эль-Венелло, отпрыск знатного герцогского рода из Эргодса, учился на курс выше Эрика. Он, как всегда, выглядел безупречно: форма тщательно вычищена, тёмно-русые волосы, собранные в небольшой хвост, расчёсаны волосок к волоску. Келидан подсел к Эрику и встряхнул головой.
- Уф! Не отрицаю, что получающий знания пьёт из священного источника, но сегодня наши глубокоуважаемые профессора меня вконец опоили. Голова гудит, как пчелиный улей.
- Значит, опохмелись, - усмехнулся Эрик.
- Резонно, - согласился Келидан. - Иногда требуется выпить для того, чтобы протрезветь.
- Кэл, а просто так, без философии твоей выпить нельзя?
- А ты что такой угрюмый?
- Да вовсе я не угрюмый. С чего ты взял?
- Я ведь пока, слава богам, не ослеп. Сидишь, насупился, хмурый, как сыч. Замещаешь Макфайера, что ли, пока его нет?
- А где Макфайер?
- В фехтовальном зале, где же ещё. Должен вскоре прийти.
- О-о, нет, - протянул Эрик. - Если Алан в рапирном, то он там надолго застрял.
- Ну так всё-таки, в чём дело? - спросил Келидан.
- Да ни в чём, - буркнул Хетрод, проводив взглядом прошедшую мимо Белинду.
Эль-Венелло кивнул.
- Ясно. Сорвалась?
- Ничего-ничего, - проворчал Эрик, недовольно поведя ушами, - Она ещё сама за мной побегает.
- И тогда ты скажешь: "Поздно вы спохватились, сударыня" и холодно отвергнешь её?
- Ха! Как бы не так! Стану я отказываться от рыбки, которая сама плывёт в сеть? Я же на то и ловлю.
- Да-да. А потом Фланка узнает про твою "рыбалку" с её дочерью, и, боюсь, тебе, Хетрод, изрядно не поздоровится.
Эрик недовольно покосился на хозяйку таверны. Фланка Таббо, грузная широченная бабища, как раз пыталась протиснуть свою бочкообразную фигуру в дверь, ведущую на кухню. В руках, похожих на две колоды, трактирщица несла по большущей корзине, наполненной кочанами капусты. С такой и впрямь лучше не связываться. Происходила она из силорнов - народа, который ещё называли "лесными гномами". Они и впрямь походили на своих подземных сородичей крепким, коренастым телосложением, большой силой и выносливостью, только превосходили их в росте. Сродством к магии они отличались меньшим, чем у эльфов. Их сила в основном распространялась на стихийную магию земли, только гномам были подвластны камень и металл, а силорнам - растительность. Когда-то давно они в самом деле жили вместе с эльфами в лесах, но теперь, когда по всей Леоне разрослись многочисленные города, о тех временах остались лишь легенды. Впрочем, большинство силорнов предпочитали городам сельскую местность, занимаясь земледелием. Но хватало их и среди городского населения.
Что касается Фланки, то она вообще очень даже замечательная тётка. Если идёшь по шумной, вечно галдящей и тарахтящей колёсами экипажей улице Видэ - как не заглянуть в "Белого единорога"! Здесь весело играет музыка, здесь тебя вкусно накормят и напоят, а если ты провёл несколько дней в пути и не чуешь под собой ног - к твоим услугам уютная комната и мягкая кровать. Ложишься и через минуту видишь сладкие сны. Приветливая, любезная хозяйка всегда рада гостям. Сама большая, и сердце большое, как про неё говорили. Она и Бель удочерила, сжалившись над оставшейся без родителей девочкой-эльфийкой, вырастила её и любила, как родную дочь.
Но уж если кому "повезёт" вывести Фланку из терпения - тут и в самом деле мало не покажется. Поэтому драк, дебошей и прочих беспорядков в её заведении почти не происходило. Ну, разве попадутся какие-нибудь новички, не знающие её нрава...
- Если она тебя просто вышвырнет отсюда и больше близко не подпустит, ты ещё легко отделаешься.
Эрик фыркнул.
- Я ей не бродяга, чтоб меня вышвыривать! Я маг-адепт.
- Она не посмотрит, адепт ты или нет.
Это верно. Вон, в прошлом месяце повздорили спьяну два гвардейца. Уже и шпаги повыхватывали, однако Фланка быстро навела порядок. Схватила их своими окорокоподобными ручищами за воротники, да как шваркнет лбами - только звон пошёл. Все рты раскрыли: ведь не миновать, по меньшей мере, крепости за оскорбление гвардии Его Высочества! А ей всё равно ничего не было. Говорят, наоборот, сам гвардейский капитан приезжал, поблагодарить за то, что славно поучила его балбесов.
- Перед Фланкой, приятель, все равны, - усмехнулся Келидан. - Она с тебя живо спесь собьёт. А то только начал учиться и уже важничаешь, как "вышка" какой-нибудь! То ли на тебя столичная жизнь так действует... то ли ты попросту набрался.
- Какой там "набрался"! - Эрик сунул другу под нос глиняную кружку. - Чего тут набрать можно, по-твоему?
Келидан поморщился.
- Что за пойло? Где ты его нашёл? Неужели в "Единороге" закончилось порядочное вино?
- У Бель спроси. Не знаю, откуда она его взяла. Подсунула пакость какую-то.
- Кэл, с Эриком Хетродом такие фокусы не проходят.
- Хочешь непременно её покорить?
- Ещё бы! Тут, можно сказать, дело чести. В лепёшку расшибусь, а она будет моей.
- Твоей? Эрик, женщина не собственность, чтобы её иметь!
Эрик фыркнул.
- Хорошо сказал!
- Ты вот смеёшься, - сказал Келидан, - а, по-моему, всего лишь овладеть девушкой, без любви - это совсем не то... Нет истинного пыла, нет страсти. Так неинтересно.
- Ждать настоящей любви тоже неинтересно. Так всю жизнь можно прождать. А жизнь - она для того, чтобы её жить!
- Жить, но не прожигать. Поверь, один миг настоящей любви стоит гораздо больше, чем все твои похождения.