Корсак : другие произведения.

Трое из "Золотого щита" Часть 1. Золотой браслет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вся первая часть целиком.


Пролог,

В котором Дитя ночи отправляется на охоту

     
   К Дамнатским островам подошёл сезон штормов. Плотные тучи, обложившие небо, тяжело громыхали и неуклюже ползли над морем - так низко, что, казалось, их серые мохнатые животы сейчас коснутся поверхности воды. Порывистый ветер резко свистел, как погонщик кнутом, стараясь заставить их двигаться быстрее. Разбуженные его свистом волны разъярённо метались туда-сюда и ощетинивали пенистые гребни.
   Посреди архипелага возвышалась одинокая скала. Волны так неистово обрушивались на неё, точно хотели повалить и утопить в море, но лишь разбивались о гранит тысячами солёных брызг. Они в исступлении растекались по камням, и мокрые борозды соскальзывающих вниз капель напоминали царапины от когтей. Мощную же глыбу совершенно не трогали ни атаки прибоя - пусть себе плещется там, внизу, ни оглушительные раскаты грома, ни завывания ветра, который только глаже шлифовал её поверхность.
   Странная была эта скала. Высоченная, тонкая, как шпиль, чёрная, как сажа, она мрачно поднималась над соседними островами. А те, словно не решаясь подступить, рассыпались вокруг на порядочном расстоянии. Их обитатели тоже не спешили познакомиться поближе с угрюмой отшельницей. Выходя в море, они всегда делали большой крюк и недовольно косились на зловещий силуэт, выплывавший из тумана.
   А на самой вершине этого грозного природного монумента стояла башня. Она будто росла из гранитной массы: такая же чёрная, узкая и так же дерзко устремлялась ввысь. Всё той же величавой неприступностью веяло от каменных стен. Их даже время, казалось, обходило стороной: они не выглядели древними и обветшалыми, хотя украшали собой скалу уже по меньшей мере сотни лет. Дверей в удивительной постройке не было. Лишь узкие, под стать ей, окна холодно щурились на свинцово-серое небо и ревущий океан.
   В одном из окон виднелась женщина, одетая в широкий тёмно-фиолетовый балахон с капюшоном. Строгий овал лица, заострённый подбородок, тонкий нос, лучистые, похожие на кошачьи, глаза и остроконечные уши указывали на её принадлежность к эльфам - самой многочисленной расе из всех, что населяли земли, омываемые Всемирным океаном. Смуглая кожа и агатовые глаза выдавали в эльфийке коренную жительницу Дамнат.
   Внезапно на противоположной от окна стене засветился красноватым светом причудливый знак в виде полумесяца. Женщина сделала рукой едва уловимый жест - и стена раздвинулась, открыв проход и впустив молодого эльфа, тоже дамийца, в чёрных кожаных доспехах. Смоляные волосы его были заплетены в толстую косу. В руках он держал угольной масти ксерка - крылатого зверька размером чуть больше белки, с пушистым хвостом и длинными ушами. На шее его красовался шипастый серебряный ошейник с прикреплённой сумочкой.
   Вошедший почтительно поклонился.
   - Откуда письмо, Мелвин? - прозвучал низкий, чуть подёрнутый хрипотцой голос.
   - Из Гридокса, Старшая, - ответил тот, кого назвали Мелвином и протянул вынутое из сумочки запечатанное послание.
   Эльфийка пристально оглядела конверт с гербовой печатью, после чего забрала ксерка у собеседника и начала перебирать его шерсть.
   - Никаких "пауков" нет, я проверил, - поспешно сказал Мелвин. - Непохоже, чтоб их вообще пытались прицепить. "Ловец" бы их сразу обезвредил, - дамиец показал на ошейник. Шипики, украшавшие его, при близком рассмотрении оказались сделанными в виде птичьих клювов, усеянных мелкими острыми зубами.
   Та, которую называли Старшей, задумчиво кивнула. Отдав зверька, она распечатала конверт, где оказался совершенно чистый лист. Тогда эльфийка подошла к стене и нажала на один из камней. Кладка разъехалась, обнаружив небольшой потайной шкаф. Женщина достала оттуда пузырёк со светящейся розовой жидкостью, открыла его и полила бумагу. Образовавшееся пятно начало темнеть, затем съёживаться и дробиться, проступая буквами.
   - Где Роксана? - спросила эльфийка, читая письмо.
   - Внизу, упражняется.
   - Позови её ко мне. И можешь быть свободен.
   - Слушаю, Старшая, - ответил Мелвин и вышел.
   Фиолетовая фигура, в полумраке башни казавшаяся призрачной, подошла к висевшему на стене древнему знамени с изображением скорпиона. Смуглая рука медленно погладила чёрную ткань.
   Мортаниты - "несущие смерть"... Ночные оборотни... Клан Скорпиона...
   Никто точно не мог сказать, откуда на Дамнатском архипелаге появилось это таинственное и страшное братство потомственных шпионов и наёмных убийц, поклоняющихся Центуру - богу зла, обмана и раздора. Никто не помнил, как они создали свой неповторимый, ни на что не похожий стиль боя "Мас-морт", по дамийски - "Маска смерти". Никто не знал, как им удалось возродить древнее искусство перевоплощения в животных, давно забытое и утерянное другими магами. Считали, что всему этому они научились у своего покровителя, спустившегося с созвездия Скорпиона.
   Они всегда брались за самую трудную и грязную работу в интригах сильных мира сего, и услуги их ценились дорого. У них всегда находились нужные связи, чтобы иметь великолепное оружие, новейшие компоненты для магической техники, глаза и уши в любой точке земли. Они были нигде и повсюду. Они появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда. О них ходили самые фантастические слухи. Иные верили, что "несущие смерть" вовсе и не эльфы, а настоящие гнурры - так называли демонов, мифических слуг Центра.
   Мортаниты своим образом жизни и кодексом чести и впрямь не походили на других эльфов. Их боялись и недолюбливали. Тем же недоверием ночные оборотни отвечали остальному миру, отличному от их братства.
   И они никогда не могли предположить, что среди них может оказаться предатель.
   Его звали Рагзар Грэйн. Один из лучших в искусстве "Маски смерти", правая рука прежнего главы клана - Палмона Ирвала, его доверенное лицо... Клинок, легко и свободно ходивший в его руках, казался ещё одной частью тела, вроде жала у осы. Даже с завязанными глазами он мог увернуться от всякого удара, за что получил прозвище "Летучая мышь". Никто не сомневался, что именно Рагзару предстоит стать преемником Ирвала.
   Но стал им не он, а восемнадцатилетняя Ирис Блакшэд. Именно ей удалось лучше всех пройти испытания и лучше всех продемонстрировать приём "Тень скорпиона" - ударом, который наносится так быстро, что его невозможно успеть заметить невооружённым глазом. Овладевший этим приёмом и должен был получить звание Старшего после смерти предшественника.
   В клане никто никогда никому не завидовал. И в поведении Грэйна не замечалось ничего, похожего на зависть. Но однажды он пропал. К клану Скорпиона обратился за помощью знатный вельможа из Блессегронда - одного из королевств материка Леоны. Ирвал выбрал Летучую мышь для выполнения поручения. Рагзар отправился в путь и исчез. Все считали его погибшим. Однако через несколько лет он вернулся. И уже не один.
   Произошло это во время Первой войны за независимость, окончившейся тогда для Дамнат поражением. Острова уже давно были колониями Блессегронда и Эргодса, население которых составляли в основном потомки переселенцев с материка. Среди них нашлись вожди, решившие сделать архипелаг самостоятельным государством. Такой расклад континенту не понравился - терять земли, богатые источниками магии королевствам не хотелось. И на острова отправились армии - усмирять бунтовщиков.
   Мортанитов политические распри не трогали - "скорпионы" при любой власти никому не подчинялись. Однако блессегрондский король Грегор VI опасался, как бы восставшие не привлекли "несущих смерть" на свою сторону, дабы укрепить собственные позиции. И благодаря Рагзару Грэйну получил возможность предотвратить такой ход развития событий и расправиться со "скорпионами".
   На остров Поскор, к Шэйлу - затерянной в горах крепости мортанитов, направился легендарный полк драконьих всадников Вингфор. Рагзар указал врагам путь к крепости, рассказал, как снять оборонительные заклинания. Вооружённые амулетами вингфорцы опустили сверху купол силового поля, блокирующий чужую магию и не дающий возможности вырваться. Сухопутные войска атаковали цитадель "скорпионов", запертых в ловушке. Вместе с огненным подкреплением драконов с воздуха они не оставили от Шэйла камня на камне. Сокровищницу клана, скрытую в одной из многочисленных горных пещер, выпотрошили дочиста. Разумеется, победы доставались Блессегронду нелегко - королевство схлестнулось с достойным противником. Грегор VI понес значительные потери, и всё же своей цели король достиг: "скорпионы" оказались полностью разбиты.
   Когда стало ясно, что поражение неизбежно, Ирвал отправил Ирис и большую часть оставшихся в живых мортанитов через подземный ход скрываться до поры до времени в горы, а после - перебраться в запасное убежище. И об этом ходе, и о чёрной башне наверху скалы знал только Старший. Сам он остался прикрывать отступление. "Пусть держатся за хвост ящерицы, думая, что поймали её", - последнее, что услышала Блакшэд от своего учителя.
   Она в точности выполнила его указания. Для переселения на новое место подвернулся удачный момент. Армии Блессегронда и Эргодса, заключивших союз, совместно подавляли восстания на островах. Но поскольку основные силы Блессегронда были брошены на разгром мортанитов, эргодсиане воспользовались этим и нанесли вероломный удар, начав выдавливать блессегрондцев с архипелага и присваивать все колонии себе. Разгневанный король Грегор объявил Эргодсу войну, однако его войско, измотанное взятием Шэйла, на сей раз потерпело поражение. Острова увели буквально из-под носа.
   О ночных оборотнях, разумеется, уже никто не думал, что и помогло Ирис беспрепятственно перевести выживших в башню на скале. В распоряжении новой Старшей оказалось около тридцати взрослых мортанитов, не считая юных и детей - всё, что осталось от клана Скорпиона.
   "Несущие смерть" затихли надолго. Прошло десять лет, о клане забыли, считая его уничтоженным. Они же помнили всё и только ждали своего часа. И вот наконец пришло время отплатить Рагзару за предательство.
   - Я здесь, Старшая.
   Перед Ирис стояла девушка лет семнадцати. Из-за спины её выглядывала длинная узкая рукоять тонкого меча, непохожего на леонские шпаги.
    - Заходи, Роксана, - Блакшэд знаком пригласила её подойти. - Ты знаешь, зачем я тебя позвала?
   - Да. Я готова. Когда отплывать?
   Ирис улыбнулась.
   - Ты схватываешь на лету. Что ж, основное мы с тобой успели обговорить. Лодка уже готова, в ней всё самое необходимое. Вот подорожная до Блессегронда. Как только прибудешь, сразу поезжай в замок Гридокс. Барон обеспечит тебя нужными бумагами. Сегодня пришёл его ответ на наше предложение, он согласен нам помогать.
   - Я всё поняла.
   - Ну, иди, попрощайся с братьями. А после можешь отправляться.
   - Я уже попрощалась. Теперь позвольте проститься с вами. Нет более надёжного оружия, чем слово Старшей. Оно защищает вернее любой стали.
   Ирис встала из-за стола. Роксана опустилась перед ней на одно колено и склонила голову. В руке Ирис появился тонкий, слегка изогнутый клинок и опустился на плечо девушки.
   - Именем Центура Тёмного, Центура Карателя, Центура Скорпиона, благословляю тебя, Роксану Найкид, Дитя ночи, на твой путь Священной мести. Отступник, предавший клан, не должен дышать и ходить по земле, - далее она говорила тихо, глядя прямо в чёрные глаза своей подопечной. - Будь осторожнее, Роксана. Он очень хитёр и опасен.
   - Я знаю, на что иду, Старшая Ирис. Вы сами учили нас не хвататься за жизнь.
   - Но я всё же хочу, чтобы ты вернулась живой. Нас и так осталось мало. А твоя неудача изобличит всех. Он поймёт, что его дело не закончено. Тогда всё повторится снова.
   - Он один, - ответила Найкид. - С тех пор, как он отступил от нас, он один против всех. И потому слаб.
   Ирис улыбнулась.
   - Ты молодец, - довольно сказала она. - Я тебя испытывала. В последний раз, на прощание, - её глаза лукаво блеснули, но в следующий миг приняли первоначальное серьёзное и в то же время нежное выражение.
   - Помни об этом всегда, Роксана. Ты сильнее его. Ты мстишь за клан, поэтому он постоянно вокруг тебя. А вокруг предателей всегда только сухая, безжизненная пустыня.
   - Я не подведу, - послышался твёрдый ответ.
   - Не сомневаюсь. И верю в тебя, - ответила Ирис. - Встань.
   Она сняла с шеи свой амулет и протянула ученице.
   - С его помощью ты сможешь вернуться.
   - Благодарю, Старшая.
   - Ступай, дитя моё. Храни тебя Центур.
   Надев амулет на шею, Роксана почтительно коснулась его и произнесла:
   - За клан Скорпиона!
   - За клан Скорпиона! - ответила Ирис.
   Юная мортанитка открыла окно. В башню повеяло прохладным воздухом, принесшим с собой запахи моря и грозы. В следующий миг Роксана исчезла. Вместо неё на подоконник села угольно-чёрная ворона. Она каркнула Ирис на прощание и вылетела наружу.
   Добровольцев воздать Грэйну по заслугам вызвалось достаточно. В основном - бывалых воинов, прошедших сквозь огонь и воду. И всё-таки Ирис выбрала именно её, Роксану Найкид, во всём напоминавшую Старшей её саму в юности. Ей нравилось наблюдать за девушкой на тренировках.
   "Дитя ночи" - так называли Роксану в клане. Дамийская смуглота и смоляные волосы, чёрная кожа удобно охватывающего тело доспеха - словно сгусток ночной тьмы реял среди "скорпионов", атакуя направо и налево. Сама ночь сквозила в стремительных и грациозных движениях, не оставляющих противнику ни малейшего шанса. Сама ночь наполнила эти глаза - тёмные настолько, что в их темноте терялись зрачки. В ночном мраке Найкид будто растворялась без остатка, перемещаясь невидимо и неслышно, как привидение.
   Ирис сама обучала Роксану всему, и была уверена в ней, как в себе. Только поэтому она отпустила её в Блессегронд, невзирая на юный возраст. Все же талант талантом, однако опыта у девочки совсем нет. Ей придётся действовать в новом, неведомом для неё мире, против сильного и опасного противника.
   ...Глядя в окно, Старшая увидела, как Роксана спустилась в приготовленную лодку, вновь приняла прежний облик и, перед тем как отчалить, в последний раз помахала Ирис рукой. Буря, казалось, так и ждала момента, чтобы запустить когти в невзрачную посудинку. Но... несложное заклинание - и волны покорно расступились, открыв перед путешественницей дорожку из тихой, гладкой воды. Теперь можно было спокойно следовать до ближайшего острова, не опасаясь, что тебя перевернёт. А затем в любом порту сесть на корабль и переправиться на материк.
   - Храни тебя Центур, - повторила Ирис, провожая взглядом крохотную лодочку, скользящую меж свирепых волн.

  

ЧАСТЬ 1.

ЗОЛОТОЙ БРАСЛЕТ

Глава 1,

в которой паук начинает плести паутину

  
   - А, это вы, милейший Томб! Входите, входите, любезный друг, я вас ждал.
   Аргон Томб неслышной тенью вошёл в кабинет своего покровителя - графа Эннипса Сардона, главы Тайной службы Блессегронда.
   - Прошу садиться, - Сардон властным и одновременно приглашающим жестом указал на резной стул у камина.
   Его светлость являлся большим почитателем Ногарда - бога войны с созвездия Дракона. Камин был сделан в виде драконьей головы, в ощеренной пасти которой пылал огонь, ножки всей мебели в кабинете - в виде драконьих лап, а сам граф сидел за письменным столом в широком дубовом кресле, украшенном резьбой наподобие драконьей чешуи. На столе стояла статуэтка дракона с орлом на плече, символизирующая союз Ногарда и Аквилота, бога победы. Стены кабинета украшало множество самых разнообразных мечей, шпаг, булав, алебард и кинжалов - знаменитая графская коллекция оружия, предмет восхищения и зависти блессегрондского двора. Даже пламя смоляных факелов, освещавших всё это великолепие, напоминало драконьи языки.
   На Томба, тем не менее, богатое убранство кабинета никакого впечатления не произвело: бывать здесь ему уже приходилось. Хоть и не особенно часто. Обычно все распоряжения Сардон передавал с помощью шаров-оракулов, и, если уж вызывал к себе - значит, дело того стоило. Вот и сейчас от цепкого взгляда Томба не ускользнули ни глубокие морщины, бороздящие графский лоб и красноречиво говорящие о том, что мозгу Сардона накануне пришлось проделать нешуточную работу, ни азартный блеск в глазах господина - верный знак, что все трудности позади и головоломная задача с честью разрешена. Пришло время действий.
   Лишним подтверждением тому служила колода разложенных по столу карт. Глава Тайной службы считал пасьянс лучшим средством, способствующим "ровному построению мыслей". Нарисованные дамы, короли и валеты с тихим шуршанием передвигались по столу, подчиняясь правилам, известным одному Сардону. Обычное развлечение с точки зрения непосвященного, но Аргон Томб знал, что в такие минуты на карту в буквальном смысле ставится чья-то карьера, честь, а зачастую и жизнь. Вот приятно улыбающийся червонный валет, расположенный по правую руку от пиковой дамы. В следующую секунду он по мановению графской руки перелетит налево и будет всё так же улыбаться, даже не представляя, чем для него обернётся это перемещение. "Вся наша жизнь - сплошной карточный пасьянс, - поговаривал Сардон, - Искусство бытия состоит в том, чтобы правильно перемещать окружающих с места на место, тем самым освобождая себе дорогу. Разложил карты верно - пасьянс сойдётся, ну а нет - пеняй на себя". Иногда его светлость сам посмеивался над своим увлечением: "Хотя бы таким способом могу держать врагов в своих руках!" - и вертел меж пальцев какого-нибудь бубнового короля.
   Итак, сомнений не оставалось: предстояла "большая игра".
   Аргон Томб занял предложенное ему место и спросил:
   - Чем я могу быть полезен вашей светлости?
   Сардон ухмыльнулся:
   - Переходите сразу к главному? Похвально. Что ж, действительно, не будем терять времени. Тем более, его уже и без того осталось немного.
   Граф побарабанил пальцами по червонной даме и продолжил:
   - Дело касается невесты наследника престола. Выбор сделан.
   Глаза Томба заинтересованно сверкнули:
   - И кто же?
   - Юная Виктория ал-Чермен, дочь герцога Чермен-Роннонского. Через неделю она будет в Амвоксе.
   Томб слегка приподнял брови:
   - Как, уже?
   - Да-да, - грустно улыбнулся Сардон. - Как видите, нас с вами не спросили.
   Томб усмехнулся про себя: любит его светлость покрасоваться! Обязательно нужно для пущего эффекта поактёрствовать - мол, судите сами, милый друг, как всё безнадёжно... На первый взгляд. Вы же знаете, у меня всегда найдётся пара тузов в рукавах, вот посмотрите, какие я приготовил на этот раз... Ладно, пусть эффектничает, раз не может без театральных жестов.
   В тон графу спросил:
   - Стало быть, принцесса Ситсонская окончательно получила отставку?
   Сардон, естественно, сразу вышел из задуманной роли и взвился до потолка:
   - Просто Фейнвик спутал мне все карты! Кто ещё мог навязать принцу девчонку из нищей баленийской семьи? Наставник... Вижу я плоды его наставничества! Мальчишка уже всерьёз думает, что правит государством он, а не я! - граф раздражённо кинул колоду на стол.
   Тонкие губы Томба чуть тронула улыбка.
   - Что вас развеселило, Томб?
   - Нет-нет, ничего, ваша светлость. Просто вспомнил анекдот про дракона о трёх головах.
   На желтоватых щеках Сардона вспыхнули красные пятна, а кустистые брови угрожающе сдвинулись. Томб тут же прикусил язык. В самом деле, вспоминать в присутствии графа об "анекдоте про дракона о трёх головах" было по меньшей мере неосмотрительно, так как этот анекдот уже попортил Сардону немало крови.
   Под "драконом" подразумевалось само королевство Блессегронд. То есть, сначала-то у "дракона" имелась всего одна голова. Называлась она "Его Величество король Грегор VI" и сидела на своих плечах чрезвычайно крепко, покуда её не срубил некий безжалостный рыцарь по имени Смерть. Вокруг кончины его величества ходило множество слухов. Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что подкошенный старостью монарх покинул этот мир. Если умирает, скажем, простой крестьянин, то до него никому нет дела. Помер - ну и помер, такова воля бога смерти Коракса с созвездия Ворона, в его царство каждый день кто-нибудь отправляется, эка невидаль. А вот если дело касается некой важной особы, тем более коронованной...
   Кто-то утверждал, что король не перенёс позорного поражения в войне с Эргодсом, в результате которого Блессегронд так глупо лишился дамнатских колоний. Надо сказать, подобные слухи имели под собой почву: все помнили короля Грегора как горячего поклонника военного дела, помнили, сколько внимания он уделял своей армии. Соседние державы даже прозвали его "солдатом на троне". И вдруг - такой удар! Вполне справедливо предположить, что он доконал одряхлевшего короля.
   В более же узких кругах одно время прокатился слух, будто Его Величество вообще умер не своей смертью, и даже, мол, не без помощи самого Сардона. Что ж... во все времена у государственных мужей хватало недоброжелателей. Не испытывал в них недостатка и глава Тайной службы. Правда, все знали, что сплетничать о Сардоне себе дороже, но, как говорит блессегрондская пословица, "у молвы тысячи ртов - все не заткнёшь". И по двору, подобно дуновению ветерка, всё равно прошелестел еле слышный шепоток. Однако и такого было достаточно, чтобы неприятным холодком задеть графское ухо.
   Сардон тут же это безобразие прекратил. Недостойная сплетня мгновенно исчезла без следа, словно её и не возникало, злые языки, распустившие её, замолчали - после того, как их урезала рука палача. Словом, его светлость в очередной раз дал понять: с ним шутки плохи, и никаких слухов, касающихся своей персоны, он не потерпит. Тем более таких нелепых! В самом деле, какая ему выгода в смерти короля, при котором его карьера взлетела до небес?
   Так-то оно так, да только Сардон придерживался совсем другого мнения насчёт своей карьеры. При всех достоинствах граф имел один существенный недостаток: он был жаден. Как жестокая эпидемия, распространяясь по свету, захватывает всё новые и новые земли, так и граф постоянно желал иметь больше, чем у него есть. Изворотливый ум, незаурядный актёрский талант, превосходное умение разбираться в окружающих - все эти качества он использовал исключительно для служения своей алчности. Покойный король Грегор, наблюдая за яростным карабканьем Сардона вверх по служебной лестнице, быстро раскусил, с кем имеет дело. Его Величество признал, что пользы он может принести много, но всё же столь нахрапистого господина лучше держать в узде. Чего Сардон больше всего и не любил. Как так - стоило разогнаться, можно сказать, войти во вкус - и вдруг всё. Точка. Упёрся головой в потолок, выше уже не поднимешься, как ни старайся. Хотя, казалось бы, куда выше? Выше уже только трон.
   Вот именно: трон.
   Владеть страной - вот чего хотелось Сардону. Даже не править, а именно владеть - как вещью, как земельным участком. Камнем преткновения выступал тот факт, что у участка имелся законный хозяин, да такой, с которым не потягаешься.
   Словом, король, выглядевший благодетелем и покровителем графа, на самом деле ему только мешал. Ни для кого не являлось секретом истинное отношение Сардона к правителю, поэтому не стоит удивляться разным кривотолкам о роли главы Тайной службы в смерти Его Величества. Тем более, он действительно ждал её, как подарка. Ведь что не удалось при одном монархе, удастся при другом.
   Главную ставку в своей игре Сардон сделал на юного наследника престола - принца Элиота. Ещё при жизни Грегора VI он всеми силами стремился войти в доверие к королевскому сыну и завоевать его дружбу. Мальчику исполнилось всего тринадцать лет, когда по Блессегронду разнеслась скорбная весть о кончине его венценосного отца. Разве способен наследник в столь нежном возрасте удержать скипетр великой державы? Ему просто необходимо твёрдое плечо для опоры. А верный граф Сардон всегда готов служить Его Высочеству! Наконец капризная повелительница удачи Сениппа улыбнулась начальнику Тайной службы! Преподнесла желанное королевство, можно сказать, на блюдечке, да ещё в придачу с принцем, из которого ничего не стоит сделать послушную марионетку.
   И опять король Грегор подрезал графу крылья, на сей раз сам того не желая. Задолго до рождения принца Его Величество занялся выбором наставника для сына. Естественно, Сардон тут при всём своём желании никак не подходил. Да, Тайная служба обязана заботиться о безопасности королевского дома, предотвращать заговоры и бунты, преследовать инакомыслящих, но назначать её руководителя воспитателем наследника престола - это уже чересчур. Выбор короля пал на верховного мага Эйбрахама Фейнвика, главного просветителя своего времени. Именно благодаря Фейнвику образование в эпоху Грегора VI стало наиболее доступным. Ведь Его Величеству, занятому развитием армии, вечно не хватает времени подумать о народном просвещении. Ещё в бытность ректором Амвоксского Королевского Университета магии архимагистр Фейнвик дал ему второе рождение.
   Сардона же решение короля категорически не устроило. Он недолюбливал верховного мага, презрительно называя его "романтиком и философом". А сделавшись наставником принца, Фейнвик, можно сказать, становился самой значительной персоной в государстве, то есть нахально влезал на место, добываемое столь упорными трудами! Граф в бешенстве кусал губы, наблюдая, как наследник с каждым днём всё больше отдаляется от него и привязывается к "наглому выскочке", по выражению главы Тайной службы.
   Ясное дело, подобного обращения с собой Сардон стерпеть не мог. Сколько хитроумных ловушек поставил на пути архимагистра старый интриган! И никакого толку. Фейнвик ускользал, как угорь. Пока был жив король Грегор, эта вражда протекала не столь явно (при Его Величестве не очень-то пособачишься). Зато после его смерти она разгорелась как следует. Вот тогда Блессегронд и начали сравнивать с драконом о трёх головах, каждая из которых тянется в свою сторону: Сардон в одну, Фейнвик в другую, а самая маленькая и тщедушная голова в лице принца Элиота склоняется на слабой шее то туда, то сюда. Графа подобные шутки несказанно злили.
   Борьба "драконьих голов" особенно обострилась после шестнадцатилетия принца. Пришла пора подыскать наследнику достойную партию. Выбор невесты - шаг ответственный, от него зависит вся дальнейшая политика страны. С каким государством Блессегронду сейчас по пути? Сардон, стремящийся заключить союз с Эргодсом, остановился на принцессе Лилиане Ситсонской, а Фейнвик, в своё время прослуживший не один год на северном острове Баления, видел рядом с наследником дочь герцога Чермен-Роннонского, Викторию. Как уже известно читателю, поле битвы осталось за верховным магом.
   - Ещё бы Элиоту не согласиться! - ярился Сардон. - Фейнвик ведь сам свёл их во время визита принца в Вальхос. У него ещё хватает наглости постоянно твердить: "Не идите ни у кого на поводу, Ваше Высочество. Принимайте решения самостоятельно". Это называется "самостоятельно"? Это называется "Не слушайте Сардона, слушайте меня"! Слышали бы вы, любезный друг, какие речи он произносил перед Элиотом! Всё старался его убедить в том, что Баления - друг Блессегронда. Знаю я их дружбу! Рудники белого металла, золотые и алмазные прииски и источники магии в Ниатномии - вот с чем хотят дружить эти проходимцы! Посадить девчонку на трон, чтобы через неё выпить из страны всю кровь! Нет уж. Мы и так проворонили Дамнатские колонии вместе с заливом Маут. Эргодс очень хорошо всем показал: за счёт Блессегронда любой может безнаказанно поживиться, - здесь граф злобно усмехнулся. - У баленийцев есть лишь одно хорошее качество - они очень быстро учатся!
   - А вы сами разве не намеревались действовать схожим образом? - поинтересовался Томб, хладнокровно выслушав графскую тираду. - Разве цель брака с принцессой Ситсонской - не колонии, захваченные эргодсианами?
   - Именно, друг мой, именно! Весь смысл политики состоит в том, чтобы доить других и не позволять никому доить себя. Но я хотел вернуть то, что принадлежит моему государству по праву, - Сардон подчеркнул слово "моему", - а эти... островитяне замахиваются на чужое. И Фейнвик им охотно помогает. Сам влез под тёплое крыло королевской фамилии и своего дружка с севера хочет приютить! У герцога Чермен-Роннонского нет даже приличного положения при дворе. Если бы не Фейнвик, о его дочери никто бы никогда не услышал. Наш архимагистр мудро указал королю Вертеру, что карты мелкого достоинства тоже приносят пользу в игре. Ловко, ничего не скажешь. Пристроился сразу к двум кормушкам - и к блессегрондской, и к баленийской!
   Томб прищурился:
   - Это уже попахивает изменой.
   - Вот-вот, - довольно кивнул Сардон, - в чём и следует убедить принца. Но, как вы сами понимаете, одних подозрений тут не хватит. Нужны доказательства. Неважно, подлинные или нет. Потому я и допустил приезд принцессы Чермен-Роннонской. Врага лучше держать поближе к себе, не так ли?
   - Надеетесь найти что-нибудь интересное в её багаже?
   - Надеюсь. Король Вертер наверняка дал ей указания перед отъездом. К тому же, родственное чувство обязывает переписываться с семьёй. А что такое переписка? Всего-навсего слова. Их можно истолковать по-разному. Можно вообще переправить... Нет лучшего доносчика, чем бумага, любезный друг! Я с принцессы глаз не спущу. Заодно и изучу её как следует. Вдруг она мне пригодится? Не смог сделать марионетку из принца, так сделаю из принцессы. Не всё же только Фейнвику развлекаться.
   Томб хмыкнул.
   - Фейнвик вас отстранил от принца, так и к ней на полёт стрелы не подпустит.
   - Есть такая опасность, - согласился Сардон. - Поэтому от него необходимо избавиться.
   Томб едва не рассмеялся.
   - Вы меня, конечно, извините, ваша светлость, но избавиться от него вы пытаетесь последние шестнадцать лет.
   По лицу Сардона промелькнула тень.
   - Я не имею в виду "избавиться окончательно". Докажу его связь с баленийским двором, тогда он и отправится ко всем гнуррам. Я хотел сказать, что Фейнвика нужно отвлечь от принцессы, занять чем-то другим, чтобы не путался под ногами. Так сказать, нанести отвлекающий удар.
   С этими словами граф положил на стол бубнового короля. Так обычно его светлость обозначал своих врагов.
   - В чём он будет заключаться? - спросил Томб.
   Сардон достал из колоды бубнового валета.
   - Помните Ринальда Астэйла?
   - Бывший капитан Королевской гвардии? - уточнил Томб. - Король Грегор сослал его в Балению, лишив звания и присвоенного титула графа Хартенбрэй.
   - Он самый. Ещё один северный прикормыш верховного мага. Так вот, Астэйл приезжает в столицу вместе с принцессой.
   - Как?
   - Очень просто. Он отвечает за её безопасность во время пути.
   - Но...потом он вернётся назад?
   - Хотелось бы. Сколько сил я потратил, чтобы выдворить его отсюда домой, в Андрагон, и всё прошло прахом! Проклятый Фейнвик и тут успел поработать! Ему ничего не стоило уговорить принца вернуть Астэйлу место и имя. Элиот - не король Грегор. Что ж, на сей раз этот островитянин своё получит! Наш отвлекающий удар будет направлен как раз на него.
   Сардон положил валета справа и несколько ниже от короля. В огне громко треснуло полено. Граф недовольно покосился на камин. Мраморная лупоглазая физиономия дракона, невольно нарушившая тишину, выглядела смущённой.
   - Добиться его повторной отставки? - спросил Томб.
   - Нет, милый друг, есть способ повернее. Вы же знаете мой метод: чтобы победить, следует бить в самое слабое место.
   - И какое же слабое место у Астэйла?
   - Его племянница Лита, дочь барона Лофорна.
   Слева от валета легла бубновая дама, замыкая сложившийся из карт треугольник.
   - Как вы знаете, её мать - родная сестра Астэйла. Несколько месяцев назад она умерла. Отец Литы погиб на войне с Дамнатами. Фейнвик, конечно же, разжалобил принца рассказом о сироте, напомнил о родственнике в Балении, мол, неплохо бы его вернуть, пусть позаботится о девице... Ну и так далее.
   - Да, Его Высочеству не откажешь в великодушии.
   - Великодушие здесь ни при чём. Мы ведь нынче сидим на троне, нам покойный батюшка больше не указ. Поступаем самостоятельно, как нам велит наставник. Элиот пешком под стол ходил, когда я вышвырнул Астэйла из страны. Он вообще не узнал бы про эту историю, если б Фейнвик сам её не поднял.
   - Красивая игра, - подытожил Томб. - Архимагистр одним махом покрыл все карты.
   - Не говорите... Ну что же, раз он у нас любит печься о своих друзьях, я предоставлю ему такую возможность, - граф хищно потёр руки. - Итак, вот крепость, которую нам с вами предстоит взять, - сказал он, показывая на треугольник. - Первым же ходом противник нам поддаётся: Астэйл берёт под опеку Литу Лофорн и тем самым пробивает брешь в своих укреплениях.
   - А если не возьмёт? - предположил Томб. - Не захочет навязывать себе на шею осиротевшую девицу? Он, верно, уже забыл о её существовании. Сколько лет он её не видел?
   - О, вы не знаете Астэйла! Он очень любил покойную сестру. А про Литу всё время повторял, что она вылитая мать. Можете не сомневаться, она будет как дочь для него. И если вдруг возникнет наглец, осмелившийся посягнуть на её честь или жизнь, то доблестный капитан не пощадит ни наглеца, ни себя.
   Глаза Томба сузились.
   - Нападение? Тёмная улица, вооружённые грабители?
   - О, нет, нет! - рассмеялся Сардон. - Ограбление, друг мой, это слишком мелко. Да и неправдоподобно. Какой грабитель станет нападать на девицу, охраняемую капитаном Королевской гвардии? Пожалуй, я не совсем удачно выразился насчёт посягательств на жизнь. Разумеется, ничего подобного не будет. Гораздо эффективнее, если Астэйлу придётся защитить честь племянницы на поединке.
   - Дуэль?
   Сардон кивнул.
   - Нужно свести Литу Лофорн с неким молодым субъектом. Скажем, учитель танцев, этикета, словесности, рисования... Чему там ещё обучают благородных девиц? А дальше всё произойдёт само собой. Поверьте, юные сердца прекрасно справятся без нас! Лита сблизится с ним, дядюшке-опекуну такой ход событий, естественно, не понравится, а там и до дуэли недалеко. Посмотрим, как Фейнвик воспримет известие о том, что Астэйл получил славный удар шпагой! А уж смерть друга потрясёт его до глубины души. У нашего верховного мага надолго опустятся руки, ему станет не до принцессы Виктории. Тут-то я и вступаю в игру! - граф хрипло расхохотался. - Ах, Томб, женщины - самые сильные козыри в любой партии, надо лишь уметь ими пользоваться!
   - Ринальд Астэйл - превосходный фехтовальщик, - заметил Томб. - Славный удар шпагой получит скорее не он, а его противник.
   - Пускай. Если он не пострадает на дуэли, то попадёт за неё в крепость. Фейнвику опять же некогда будет заняться принцессой - кто же похлопочет за капитана у Его Высочества? Словом, любезный друг, видите сами: как бы ни повернулось дело, мы с вами остаёмся в выигрыше. Избавимся от обоих участников дуэли - и от Астэйла, и от исполнителя. Для верности. Само собой, посвящать его мы ни во что не собираемся, но всё же... Карта ходит один раз.
   - Стоит ли тогда вообще привлекать посторонних, ваша светлость? Достаточно выбрать толкового агента, объяснить ему задачу...
   - Ни в коем случае! Если мы привлечём кого-либо из своих, то получится уже операция Тайной службы. А так всё происходит без нашего участия, мы тут как бы и ни при чём.
   Аргон Томб вдруг подумал, что Сардон сейчас удивительно похож на паука, подстерегающего добычу. Худые, несоразмерно длинные руки очень напоминали паучьи лапы; тонкие, сухие пальцы, перебирающие карты, словно ткали паутину. Плечи, сутулые от почти постоянного сидения за письменным столом, придавали позе графа нечто охотничье. Так и чудилось, будто он вот-вот прыгнет из засады на жертву, угодившую в его сеть.
   - Ваша задача, Томб, - найти подходящего исполнителя.
   - Если я правильно понял, нам требуется юноша образованный, недурно владеющий клинком, то есть из достаточно состоятельной семьи.
   - Но который всё же не откажется от лишнего заработка.
   - К тому же по натуре пылкий и горячий, - добавил Томб.
   - Совершенно верно.
   - Ну, таких в Амвоксе полным-полно.
   - Потом придётся сузить круг поиска - когда узнаем, какого рода преподаватель требуется Астэйлу.
   - Я слышал, Лита Лофорн хочет обучиться фехтованию, - небрежно бросил Томб.
   - Вот как? - удивился Сардон. - А откуда, интересно, у нежной девицы взялась страсть к оружию?
   - После одной занятной встречи. Я, собственно, потому и вспомнил про нападение. Подробностей этой истории я не узнавал, она мне известна в общих чертах от городской стражи. Недавно двое стражников видели, как некий отважный адепт защитил Литу Лофорн от трёх головорезов. Девица имела неосторожность в одиночестве возвращаться домой, а время было позднее...
   - Они видели? А почему бездействовали?
   - Они подоспели, уже когда всё закончилось. Разбойники лежали вповалку, а девушка благодарила своего спасителя.
   - Кто же этот герой?
   Аргон Томб развёл руками.
   - Герой предпочёл остаться неизвестным и ретировался, едва завидев стражников.
   - Плохо, - вздохнул Сардон. - Она хотя бы не пострадала?
   - Нет, отделалась лёгким испугом. Но с тех пор и горит желанием научиться при случае постоять за себя.
   - Когда это произошло?
   - Около недели назад.
   Сардон нахмурился:
   - Почему вы мне раньше не доложили?
   - Не счёл нужным, ваша светлость. Всё-таки следить за порядком на улицах - обязанность городской стражи, а не Тайной службы. Да и Лита Лофорн вас тогда не интересовала...
   - Позвольте мне решать, кто когда меня интересует, - отрезал граф. - Стражники разглядели вашего смельчака?
   - Они вспомнили только, что он был одет в форму адепта военно-магической академии "Золотой щит".
   - И всё?
   - Всё.
   - Вот так у нас стража и выполняет свои обязанности!
   - Так я их особо и не расспрашивал. Но, если надо, могу. Прикажете его разыскать?
   - Пожалуй, да, - задумчиво проговорил Сардон. - Он нам вполне подходит. Значит, адепт... Студенты всегда не прочь подзаработать. Раз учится в военно-магической академии - значит, шпагу в руках держать умеет. А каков будет эффект! Уж Лита-то хорошо запомнила своего таинственного рыцаря. Да, смею предположить, и он её тоже. Увидевшись вновь, они сразу друг друга узнают. Наша впечатлительная девочка, верно, сочтёт эту встречу предрешённой богами! Ей и невдомёк, что не одним богам позволяется вертеть чужими судьбами...
   Старый эльф откинулся на спинку кресла. Внешне на бога он и впрямь не тянул. Вспомнить хотя бы величественную фреску храма Темтвел, изображающую пир сошедших со звёзд Двенадцати богов в Хейгодской долине: могучий Леоний с солнечным щитом, воинственный Ногард в сияющих доспехах, Аквилот, парящий в небе на орлиных крыльях, белокурый красавец Монодон, играющий на лире в окружении прекрасных богинь... Томб сжал губы, пытаясь сдержать улыбку, когда попробовал представить рядом с ними тощую, сгорбленную фигуру Сардона.
   Годы напряжённой политической борьбы здорово иссушили графа, выпивая из него драгоценный живительный сок молодости. Длинные, некогда светлые волосы обильно припорошила седина, перекрасив их в серо-пепельные. Худое, пожелтевшее лицо в подрагивающем свете факелов казалось восковым. Впалые щёки, бескровные губы... "Линялый" - вот первое слово, приходящее на ум при взгляде на руководителя Тайной службы.
   Однако стоило посмотреть Сардону в глаза, как это впечатление рассеивалось. Близко посаженные к крючковатому носу, полупрозрачные, словно тоже выцветшие, они излучали ледяной холод, от которого хотелось укутаться потеплей. Взгляд графа, точно порыв зимнего ветра, насквозь промораживал любого.
   Кроме Томба.
   Высокий, статный, широкоплечий, Аргон Томб выглядел полной противоположностью своему костлявому господину. Чёрные с зеленоватым отливом волосы до плеч обрамляли бледное, неподвижное, словно высеченное из мрамора лицо. Настроение Томба угадывалось лишь по редкому, едва заметному шевелению губ, век или бровей. Такого леденящим взором не проймёшь. Он сам холоден, как статуя.
   Очевидно, холод и сблизил их, столь непохожих друг на друга - непроницаемого, как стена, Томба и хитрого, изворотливого Сардона. Они с одинаковой лёгкостью манипулировали чужими жизнями, рассуждая об этом так спокойно, будто речь в самом деле шла о карточной игре. Имена их произносились в Блессегронде не иначе как шёпотом. Всякий, завидев на улице мрачный, закутанный в чёрный плащ силуэт Аргона Томба или злобно погромыхивающий по мостовой графский экипаж, спешил перейти на другую сторону. Впрочем, подобного зрелища жители столицы удостаивались нечасто. Тайная служба на то и Тайная служба, чтобы не показываться на глаза обывателям без надобности...
   - В общем, любезный Томб, приступайте, - распорядился Сардон. - Начните с неизвестного защитника девицы Лофорн. Отыщите его и присмотритесь: годится он нам или нет.
   - Нам-то он, возможно, и сгодится. А вот сгодится ли Астэйлу? Станет ли он потакать столь необычному увлечению племянницы?
   - Астэйл её всегда баловал. Ну захотелось девочке помахать шпагой - пусть помашет, пока не надоест.
   - Зачем тогда тратиться на учителя? Он сам в состоянии заняться с ней.
   Сардон улыбнулся.
   - У вас, Томб, прекрасный дар находить прорехи в чужих планах. Я не отрицаю, Астэйл вполне может не заинтересоваться вашим доблестным адептом. Пускай. Он ведь не единственная карта в колоде. Пока будете искать его, примечайте и других, для резерва. Но имейте в виду: к приезду принцессы исполнитель должен быть найден! Не стоит тянуть слишком долго, ведь наша игра займёт не один день... А мне не хотелось бы, чтоб Фейнвик успел прибрать принцессу к рукам раньше меня. Действуйте.
   И в треугольнике из карт рядом с бубновой дамой появился пиковый валет.
  

Глава 2,

в которой происходит битва при "Белом единороге"

   Таверна "Белый единорог", как всегда, была переполнена. Публика здесь собиралась самая разная - купцы из Торгового квартала, наёмники, ищущие работу или, наоборот, желающие от неё отдохнуть, бродячие артисты в покрытых пылью дорог башмаках, гвардейцы, ремесленники, студенты... Всё это пёстрое общество оживлённо беседовало, спорило, громогласно хохотало и наперебой стучало кружками и столовыми приборами, подчас заглушая игру трактирных музыкантов.
   Эрик Хетрод с мрачным видом сидел за столом и потягивал вино. Проклятая кислятина совершенно не лезла в горло. Где только Белинда откопала такую гадость? Он, конечно, не натфолского спросил, да и денег-то не хватило бы на настоящее натфолское, но ведь могла принести хоть чего-нибудь поприличнее. А вообще хотелось бы попробовать настоящего натфолского вина, какое оно...
   Мясо тоже жёсткое, как гнурр знает что. Сначала еле отгрызёшь, потом полчаса в зубах ковыряешься. Поди-ка, Бель специально удружила за то, что опять к ней приставал. Другая бы радовалась на её месте - всё-таки адепт военно-магической академии обратил на неё внимание. Девушкам мужчины в форме обычно нравятся, особенно если форма красивая. Вон как всегда засматриваются на гвардейцев.
   Но пусть курсанты "Золотого щита" и не Королевская гвардия, а всё же остальные учебные заведения Амвокса легко за пояс заткнут. С плеч спадает яркий синий плащ, ладный мундир с горящей на груди эмблемой - щитом, вышитым золотыми нитками... Красота! Куда там заучкам из Университета магии с их дурацкими бесформенными мантиями-балахонами? Если здесь, в "Единороге", появятся одновременно Эрик и один из таких зубрил, на кого в первую очередь упадёт заинтересованный женский взор? Вот то-то же. А кто мешает на этот взор ответить? Вот уже знакомство завязано. И девять шансов из десяти - впереди снова увлекательная бессонная ночь...
   В любовных делах Эрик преуспел основательно, хотя его вряд ли можно было назвать записным красавцем: нескладный, лопоухий даже для эльфа, нос курносый, да ещё в крапинку от веснушек, рыжевато-жёлтые патлы торчат во все стороны - типичный деревенский парень. Ничего, форма с лихвой покрывает недостатки внешности. Облачаешься в неё и превращаешься из провинциального лопуха в бравого курсанта, перед которым невозможно устоять. В общем, пускай университетские накрываются с головой своими балахонами и сидят, уткнувшись в книжки. Нечего им делать рядом с Эриком Хетродом.
   С "Золотым щитом" может поспорить разве одна Высшая школа боевой магии. Правда, форма у них - одно название! Серые, мышиного цвета камзолы, плащи грязно-лиловые, эмблемы и вовсе никакой нет. Курам на смех! Эмблема учебного заведения - тот же рыцарский герб. Стало быть, "золотые щиты" - настоящий рыцарский орден, а те - вообще не поймёшь что. Только вот особы прекрасного пола в таких делах не шибко разбираются. Раз военный, значит, отважный, сильный, надёжный, как скала. Вот и липнут к кому попало, в том числе ко всяким недорезанным боевым магам. Ну, их хлебом не корми - дай встать кому-нибудь поперёк дороги. Потому их в "Золотом щите" и не любят.
   А вот Белинда на яркую блесну военного мундира не клюёт. Дочка трактирщицы, а строит из себя чуть ли не аристократку. Подумаешь, ущипнул за некую выступающую пониже спины часть тела. Как она сразу вспыхнула! Чуть пощёчину Эрику не влепила (ага, попробовала бы только!), да мать её зачем-то позвала. Повернулась, подбородок вскинула, плечи назад и пошла, пошла, фу-ты ну-ты! Ладно, ещё не вечер...
   - Эрик!
   Хетрод поднял голову.
   - А, герцог! Наконец-то. Я уж думал, мне сегодня придётся в одиночку накачиваться.
   Келидан эль-Венелло, отпрыск знатного герцогского рода из Эргодса, учился на курс выше Эрика. Он, как всегда, выглядел безупречно: форма тщательно вычищена, тёмно-русые волосы, собранные в небольшой хвост, расчёсаны волосок к волоску. Келидан подсел к Эрику и встряхнул головой.
   - Уф! Не отрицаю, что получающий знания пьёт из священного источника, но сегодня наши глубокоуважаемые профессора меня вконец опоили. Голова гудит, как пчелиный улей.
   - Значит, опохмелись, - усмехнулся Эрик.
   - Резонно, - согласился Келидан. - Иногда требуется выпить для того, чтобы протрезветь.
   - Кэл, а просто так, без философии твоей выпить нельзя?
   - А ты что такой угрюмый?
   - Да вовсе я не угрюмый. С чего ты взял?
   - Я ведь пока, слава богам, не ослеп. Сидишь, насупился, хмурый, как сыч. Замещаешь Макфайера, что ли, пока его нет?
   - А где Макфайер?
   - В фехтовальном зале, где же ещё. Должен вскоре прийти.
   - О-о, нет, - протянул Эрик. - Если Алан в рапирном, то он там надолго застрял.
   - Ну так всё-таки, в чём дело? - спросил Келидан.
   - Да ни в чём, - буркнул Хетрод, проводив взглядом прошедшую мимо Белинду.
   Эль-Венелло кивнул.
   - Ясно. Сорвалась?
   - Ничего-ничего, - проворчал Эрик, недовольно поведя ушами, - Она ещё сама за мной побегает.
   - И тогда ты скажешь: "Поздно вы спохватились, сударыня" и холодно отвергнешь её?
   - Ха! Как бы не так! Стану я отказываться от рыбки, которая сама плывёт в сеть? Я же на то и ловлю.
   - Да-да. А потом Фланка узнает про твою "рыбалку" с её дочерью, и, боюсь, тебе, Хетрод, изрядно не поздоровится.
   Эрик недовольно покосился на хозяйку таверны. Фланка Таббо, грузная широченная бабища, как раз пыталась протиснуть свою бочкообразную фигуру в дверь, ведущую на кухню. В руках, похожих на две колоды, трактирщица несла по большущей корзине, наполненной кочанами капусты. С такой и впрямь лучше не связываться. Происходила она из силорнов - народа, который ещё называли "лесными гномами". Они и впрямь походили на своих подземных сородичей крепким, коренастым телосложением, большой силой и выносливостью, только превосходили их в росте. Сродством к магии они отличались меньшим, чем у эльфов. Их сила в основном распространялась на стихийную магию земли, только гномам были подвластны камень и металл, а силорнам - растительность. Когда-то давно они в самом деле жили вместе с эльфами в лесах, но теперь, когда по всей Леоне разрослись многочисленные города, о тех временах остались лишь легенды. Впрочем, большинство силорнов предпочитали городам сельскую местность, занимаясь земледелием. Но хватало их и среди городского населения.
   Что касается Фланки, то она вообще очень даже замечательная тётка. Если идёшь по шумной, вечно галдящей и тарахтящей колёсами экипажей улице Видэ - как не заглянуть в "Белого единорога"! Здесь весело играет музыка, здесь тебя вкусно накормят и напоят, а если ты провёл несколько дней в пути и не чуешь под собой ног - к твоим услугам уютная комната и мягкая кровать. Ложишься и через минуту видишь сладкие сны. Приветливая, любезная хозяйка всегда рада гостям. Сама большая, и сердце большое, как про неё говорили. Она и Бель удочерила, сжалившись над оставшейся без родителей девочкой-эльфийкой, вырастила её и любила, как родную дочь.
   Но уж если кому "повезёт" вывести Фланку из терпения - тут и в самом деле мало не покажется. Поэтому драк, дебошей и прочих беспорядков в её заведении почти не происходило. Ну, разве попадутся какие-нибудь новички, не знающие её нрава...
   - Если она тебя просто вышвырнет отсюда и больше близко не подпустит, ты ещё легко отделаешься.
   Эрик фыркнул.
   - Я ей не бродяга, чтоб меня вышвыривать! Я маг-адепт.
   - Она не посмотрит, адепт ты или нет.
   Это верно. Вон, в прошлом месяце повздорили спьяну два гвардейца. Уже и шпаги повыхватывали, однако Фланка быстро навела порядок. Схватила их своими окорокоподобными ручищами за воротники, да как шваркнет лбами - только звон пошёл. Все рты раскрыли: ведь не миновать, по меньшей мере, крепости за оскорбление гвардии Его Высочества! А ей всё равно ничего не было. Говорят, наоборот, сам гвардейский капитан приезжал, поблагодарить за то, что славно поучила его балбесов.
   - Перед Фланкой, приятель, все равны, - усмехнулся Келидан. - Она с тебя живо спесь собьёт. А то только начал учиться и уже важничаешь, как "вышка" какой-нибудь! То ли на тебя столичная жизнь так действует... то ли ты попросту набрался.
   - Какой там "набрался"! - Эрик сунул другу под нос глиняную кружку. - Чего тут набрать можно, по-твоему?
   Келидан поморщился.
   - Что за пойло? Где ты его нашёл? Неужели в "Единороге" закончилось порядочное вино?
   - У Бель спроси. Не знаю, откуда она его взяла. Подсунула пакость какую-то.
   - Правильно сделала! - рассмеялся эль-Венелло. - Видимо, решила поумерить твой пыл.
   - Кэл, с Эриком Хетродом такие фокусы не проходят.
   - Хочешь непременно её покорить?
   - Ещё бы! Тут, можно сказать, дело чести. В лепёшку расшибусь, а она будет моей.
   - Твоей? Эрик, женщина не собственность, чтобы её иметь!
   Эрик фыркнул.
   - Хорошо сказал!
   - Ты вот смеёшься, - сказал Келидан, - а, по-моему, всего лишь овладеть девушкой, без любви - это совсем не то... Нет истинного пыла, нет страсти. Так неинтересно.
   - Ждать настоящей любви тоже неинтересно. Так всю жизнь можно прождать. А жизнь - она для того, чтобы её жить!
   - Жить, но не прожигать. Поверь, один миг настоящей любви стоит гораздо больше, чем все твои похождения.
   - Ух ты! - воскликнул Эрик. - Так говоришь, будто на собственном опыте испытал. Ну-ка, поделись!
   - Да ну тебя... Я серьёзно, а ты...
   - Так я тоже серьёзно. Давай-давай, не скрытничай, это не по-товарищески. Ты, между прочим, меня заинтриговал!
   - Я, между прочим, хотел выпить! - "спохватился" Кэл и спросил бутылочку сепаргского.
   - Пей и рассказывай. Кто тебе мешает?
   - О чём тебе рассказывать?
   - О своей великой настоящей любви!
   - Эрик, о подобных вещах не распространяются.
   - Слишком личное, да?
   - Вот именно.
   - Да брось ты, герцог! Не было ничего - так и скажи.
   Келидан, смутившись, покраснел. Видно, Эрик попал в самую точку.
   - Эх ты, философ! А меня учить собирался... Да ладно, не расстраивайся. У тебя ещё всё впереди.
   Эль-Венелло едва не рассмеялся. "Всё впереди"! На себя бы посмотрел! Без году неделя на первом курсе...
   Тем временем на столе появилось вино и закуски. Хетрод в знак благодарности озорно шлёпнул служанку, отчего та ойкнула и зарделась.
   - И всё же, ты ведёшь себя с женщинами неподобающим образом, - заметил Келидан.
   - Ну раздери меня химеры! Уже и шлёпнуть никого нельзя! - возмутился Эрик.
   - К женщине нужно относиться с почтением.
   - Так, мы сегодня пить будем или нет? - Эрик откупорил бутылку. - Хватит чесать языком, предлагаю занять рот чем-нибудь получше.
   - Алана не подождём?
   - Мы, может, и подождём. А вот вино ждать не станет.
   - Да, вот так проявляется истинная дружба! - улыбнулся Келидан. - Настоящий друг познаётся за бутылкой!
   - Пусть пеняет на себя, - ухмыльнулся Хетрод, разливая вино. - Меньше надо в фехтовальном шпагой размахивать.
   Тут дверь таверны, весело звякнув колокольчиком, открылась и впустила большую и шумную компанию воспитанников Высшей школы боевой магии, или "вышек", как их между собой называли "золотые щиты". В их толпе выделялся статный юноша-эльф с гладким холёным лицом и серебристо-белыми волосами. Горделивая осанка, надменный взор, величавые жесты - всё говорило о том, что он в этом обществе главный. Следом за ним громыхал сапогами громадного роста детина-силорн с увесистыми кулачищами и маленькой, круглой, словно кочан капусты, головой. Первый был не кто иной, как сын бургомистра Амвокса Беннет Виппер, второй - его приятель Тод Буффо, который при случае принимал на себя обязанности телохранителя. Остальные "вышки" вились вокруг них, как собаки вокруг хозяев.
   Эрик кивнул в сторону новых посетителей:
   - Кэл, смотри-ка. Само Его Надутое Высокомерие пожаловало, со всей свитой.
   - Да не обращай ты на них внимания, - пожал плечами Келидан.
   - Рад бы, да у меня от одного вида этого сноба Виппера несварение начинается.
   Между тем Виппер и "свита", как её метко назвал Эрик, расположились за соседним столиком. Но поскольку мебель у Фланки не имела свойств растягиваться, уместились не все. Беннет оглядел помещение, и его взгляд остановился на Эрике и Келидане.
   - На ловца и зверь бежит, - прищурился он и обернулся к однокурсникам. - Есть места, ребята. Тод, убери-ка их оттуда.
   Буффо с грохотом поднялся со стула.
   - Ну, только без рук, - поморщился Виппер.
   - Эй, "золотушники"! - крикнул Буффо. - Уступите-ка место старшим!
   - А кто тут старший-то, ты, что ли? - отозвался Эрик.
   - Конечно! Вы - просто академия, а мы, хотя и школа, зато высшая!
   - Да пусть и высшая. Школа - она и в Дамнатах школа. Вам до академии - как ящерице до василиска!
   Келидан вздохнул: опять началось! Вечная война между воспитанниками двух учебных заведений. Если бы кто-нибудь сказал Кэлу, что она началась со дня их основания, он бы ничуть не удивился.
   Слова Эрика задели Буффо за живое.
   - Чего ты сказал?
   - Тод, я же просил, без рук, - с раздражением произнёс Виппер и, встав из-за стола, подошёл ближе. Кое-кто из "свиты" последовал за ним. - Охота тебе пачкаться о плебея... Учить таких, как он, хорошим манерам бесполезно. Он, похоже, и не знает, что у них в академии есть кафедра этикета.
   К чести Эрика следует сказать, что о существовании такой кафедры в стенах родной академии он знал. Просто он имел обыкновение спать на занятиях, ибо монотонный голос преподавательницы этикета - длинной, сухощавой госпожи Альбовы, прозванной адептами "сушёной треской" - как нельзя лучше располагал к этому.
   - Эй, Виппер! - раздался вдруг звучный голос. - Чего ты опять прицепился?
   Перед Беннетом Виппером стоял высокий, подтянутый курсант, также одетый в форму "Золотого щита". Его тёмно-карие глаза гневно смотрели на сына бургомистра из-под нахмуренных бровей. Спадающие на лоб чёрные волосы ещё более усиливали этот взгляд.
   - Алан! - воскликнул Эрик. - Ну, слава богам! Тут вино кончается, а он ходит неизвестно где.
   - Ничего, похоже, я как раз вовремя, - ответил Алан и вновь обратился к Випперу. - Так ты не ответил. Чего тебе надо?
   - Ладно уж, снизойду до ответа, - вздохнул Виппер. - Твои дружки, Макфайер, отказываются уступать нам место. А сами, между прочим, уселись за мой столик! Я его всегда занимаю.
   - Твой? - Эрик изобразил на лице удивление. - Беннет, ради богов, прости нас! Мы ведь не знали, что у твоего отца так пошатнулись дела.
   - В каком смысле? - не понял Виппер.
   - Ну как же. Раз ему уже приходится распродавать твою мебель по трактирам!
   Таверну сотряс хохот. Да, Эрику Хетроду на язык лучше не попадаться! Уж кто-кто, а он за словом в карман не полезет.
   Виппер позеленел от злости.
   - Тебя не спрашивали, - процедил он. - Самая плебейская привычка - лезть, куда не положено! Всё-таки ваш ректор мудро поступил, когда решил объединить вас с нами. Видимо, пришёл к выводу, что его дрянное пойло нужно разбавить крепким, хорошим вином.
   Алан вспыхнул и схватился за эфес шпаги. "Вышки" из "свиты", знающие его характер, сочли за лучшее держаться на расстоянии. Однако Беннета грозный вид адепта не испугал.
   - Посмотрите, как вскинулся! - усмехнулся он. - Вот находка для Королевской гвардии...
   Клинок с резким свистом рассёк воздух в том месте, где секунду назад стоял Виппер. Опасное занятие - шутить на подобную тему с Аланом Макфайером, который поступил в "Золотой щит" с мечтой об алом гвардейском плаще.
   - Алан, спятил?! - воскликнул Келидан, увидев в руке друга обнажённое оружие.
   - Кэл, не суйся, - бросил Алан в ответ.
   - Да уж, Келидан, - подхватил Виппер. Присутствие за его спиной Тода Буффо и нескольких членов "свиты" придавало ему нахальства, - чего ты тоже вмешиваешься, когда тебя не просят? Так поступать невежливо, разве тебя не учили? Общение с плебеями на тебе сказывается. А ещё благородного происхождения, герцог как-никак...
   - Да ещё какого благородного! - с хохотом выкрикнул Буффо. - Такого благородного, чистого, что только поискать!
   Это, казалось бы, совершенно безобидное замечание вызвало резкую перемену в Келидане эль-Венелло. Он покраснел до корней волос, выскочил из-за стола, с яростным криком: "Ах ты тварь!" подлетел к "вышке" и с размаху двинул его кулаком в челюсть. Описав в воздухе красивую дугу, Тод приземлился точно на столик к своим однокурсникам. Столик, не выдержав тяжести грузного силорна, горестно крякнул и развалился на доски. Надо сказать, "свита", следя за развивавшимися событиями, уже успела заказать себе выпить и закусить, чтобы наблюдать представление с комфортом. В результате одна часть всего стоявшего на столе бесславно погибла, а другая очутилась на форме курсантов. В сторону трёх друзей мгновенно устремилось около десятка обозлённых взглядов.
   Алан и Эрик раскрыли рты. Кто бы мог подумать, что вежливый, утончённый, прямо-таки хрустальный с виду Келидан способен нанести такой мощный удар! Эль-Венелло, похоже, и сам не ожидал от себя ничего подобного. Он в растерянности стоял на месте, потирая ушибленные костяшки пальцев.
   - Ну ты силён, - шепнул ему Эрик.
   - Я не нарочно...
   - Разделяю ваше негодование, - Виппер обернулся к остальным. Вспышка Келидана и его удивила, хотя он старался не подавать виду. - Что ж, придётся им всыпать, раз они этого хотят. Выдохнутся - сами скажут.
   "Вышки", по вине Кэла оставшиеся без выпивки, с победным рёвом ринулись вперёд. Их слегка смущало поражение Буффо и выставленный вперёд клинок Макфайера, однако численное превосходство придало им уверенности. Да и оружие запрещалось носить только внутри учебного заведения, так что шпаги и рапиры висели на поясе не у одного Алана.
   Прочие посетители таверны, увидев, насколько серьёзный оборот приняло дело, поспешили покинуть место событий. Потерянная Фланка, в момент завязки всей ссоры отлучавшаяся на кухню, бестолково размахивала руками и кудахтала, как курица, не зная, с чего и начать, чтобы навести порядок. Ей прежде не раз приходилось охлаждать пыл воинствующих адептов, просто до такого обычно не доходило. Разнять двоих-троих - ещё куда ни шло, но трое против семнадцати - право, это слишком!
   На Алана наседали пятеро. Зацепить его оказалось не так-то легко - полуторачасовые занятия, среди которых не насчитывалось ни одного пропущенного, и многочисленные дополнительные тренировки не прошли для него даром. Учитель фехтования, мастер Соворд, не раз ставил Алана Макфайера в пример прочим студентам. Правда, особым желанием брать с него пример никто не горел. Известно, каково отношение сверстников к любимчикам учителей... Конечно, связываться в открытую со вспыльчивым и вдобавок недурно владеющим шпагой адептом, охотников не находилось. Поэтому если над ним и посмеивались, то только за его спиной.
   Алан без труда отбивал атаки, но "вышки" слишком теснили его, обступив со всех сторон, так что он успевал лишь защищаться, а не нападать. Ну уж нет! Превосходящая сила противника - вздор, говорил мастер Соворд. Никакой силы здесь нет, есть, напротив, одна лишь слабость. Ты один, твоё тело - единое целое, все его части работают слаженно, согласно друг с другом. Ни одна не мешает другой. А чем больше противников, тем труднее им договориться между собой и тоже стать единым целым. У них ничего не выходит, кроме суеты, что и позволяет их всех спокойно перебить. Нет, Алан, вообще-то, никого убивать не собирался. А вот преподать "вышкам" хороший урок - в таком удовольствии не откажет себе ни один "золотой щит"! Ярость, вызванная насмешкой Виппера уступила место боевому азарту - ни с чем не сравнимому ощущению, когда кровь в жилах кипятит лихая музыка звенящих клинков! Раз - отразили атаку справа. Два - удачный парад удара слева. А вот теперь - выпад!
   Резким движением Макфайер выбил оружие у одного из нападавших и тут же для острастки чиркнул другого остриём клинка по предплечью. Курсант по-щенячьи взвизгнул и поспешно ретировался, зажимая кровоточащую рану.
   Алан повернулся к оставшимся троим. Надо сказать, выведение из строя двух товарищей несколько ослабило их боевой дух. Победа досталась бы "Золотому щиту", если бы не вмешался обезоруженный Аланом адепт. Он, видимо, решил продолжить бой с помощью подручных средств и, подскочив к Макфайеру, расколотил о его спину табурет. Алан рухнул на пол, а торжествующие враги скопом навалились на него.
   Келидану приходилось ничуть не лучше. Он вообще не любил выяснять отношения подобным способом. "Зачем? - говорил он. - Обо всём можно договориться миром". "А если тебя шайка разбойников в подворотне подкараулит? - отвечал ему Алан. - Много ты с ними договоришься? Хватят ножом по горлу, и все разговоры! Нужно уметь защищать себя. Повыбивал ножи, припёр их к стенке - вот тогда можно и поговорить". И всё равно Кэл весьма неохотно брал в руки оружие, а в фехтовальном зале появлялся исключительно из-за чувства долга. Не дело всё-таки занятия пропускать. Сейчас он на собственном опыте убеждался в правоте друга. Отчаянные усилия припомнить хоть что-нибудь из уроков Соворда приводили лишь к неуклюжему размахиванию рапирой во все стороны. Как ни странно, подобный "стиль боя" оказался не менее действенным, чем искусные и точные удары Алана. Не зная, куда деться от сумасшедшего клинка, противники пришли в замешательство и неловко пытались уклоняться. В конце концов кому-то из них здорово досталось по лбу. Слава богам, удар пришёлся плашмя, а не заострённой частью.
   Эрик, на первом курсе ещё не успевший как следует познать всех премудростей фехтования, и вовсе носился по таверне, бросая в гоняющихся за ним "вышек" всё, что попадалось под руку: тарелки, хлебницы, бутылки (между прочим, не всегда пустые) и глиняные кружки. Он маневрировал таким образом до тех пор, пока неприятелю не удалось наконец взять его в "кольцо" и зажать в угол. Хетрод завертелся, как уж на сковороде. Стараясь выбраться, он помогал себе не столько оружием, сколько кулаками и ногами. Одному под дых, другому в зубы, третьему ногой в пах, по многострадальным мужским принадлежностям... Эрик проскользнул в образовавшуюся в оцеплении брешь. Свобода!
   Разозлённые враги бросились в погоню, но были тут же обстреляны яблоками из очень удачно подвернувшейся Эрику корзины. Довольно метко - у незадачливых преследователей потом надолго остались живописные фонари под глазами. Одно из яблок очень звонко щёлкнуло по макушке Виппера. Гордый своей победой, Эрик перекувырнулся через стойку, попутно угодив кому-то каблуком в лицо, и скатился прямо под ноги Белинде, решившей, себе на беду, посмотреть, отчего в трактире такой шум. Девушка, вскрикнув от неожиданности и испуга, отскочила назад.
   - Не пугайся, это я! - выдохнул Хетрод. - Пригнись! - гаркнул он тут же и бросился на пол, по-геройски увлекая за собой ошеломлённую Бель.
   Спустя миг над ними с угрожающим свистом пролетел кувшин и разбился о стену.
   - Спрячься хотя бы под стойкой, здесь жарковато! - командирским тоном приказал Эрик.
   - Как я спрячусь, если ты на мне лежишь? - заметила Белинда.
   - Прошу прощения, - спохватился Эрик и пылко добавил: - Главное, ничего не бойся! Ты под моей защитой! Я тебя в обиду не дам! - и напоследок запечатлел на её устах жаркий поцелуй.
   Эх, какой парень хоть раз не мечтал спасти прекрасную девушку от опасности!
   Прекрасная девушка только глазами захлопала. А Эрик осторожно выглянул из-за стойки. Увидев "вышек", гроздьями висевших на Алане и Тода Буффо, который с гаденькой улыбочкой на лице направлялся в сторону Келидана, он понял, что необходимо срочно исправлять положение. Спасительная мысль пришла быстро. Адепт вихрем подлетел к окну (дорогу ему попытался преградить Виппер, но Эрик смёл его, даже не заметив), вышиб сапогом раму, высунулся чуть ли не по пояс и завопил во всё горло:
   - На помощь, "Золотой щит"!
   Хетрод бил наверняка. "Белый единорог" находился не так далеко от академии, а однокурсники всегда отзывались на этот клич, когда дело касалось стычек с "вышками".
   Приём подействовал. Не прошло и минуты, как в таверну - кто через двери, кто через окна - ворвалось с десяток "золотых щитов". Они набросились на врагов, смяли их и вытеснили на улицу.
   Бой перешёл на новый виток. В ход пошла магия: в воздухе замелькали огненные шары, ледяные молнии, световые кинжалы, заблестели полупрозрачные магические щиты, кое у кого обнаружились и боевые амулеты. Внутри "Единорога" никто не пользовался заклинаниями по двум причинам: во-первых, так недолго и всю таверну разнести, во-вторых просто не хотелось тратить магическую энергию на такую мелочь, как "вышки" (или "золотушники" - кому как угодно). Однако боевой задор взял своё. Адепты разошлись вовсю.
   Несчастные прохожие, по воле случая оказавшиеся на поле боя, испуганно жались к стенам или ретировались, пригибаясь и прикрывая головы руками. Под ноги какой-то яблочной торговке с воинственным шипением плюхнулась пламенная звезда, отчего та пронзительно заверещала, выронив корзину. Сухой, сгорбленный старик на скрипучей тележке торопливо подстёгивал облезлого ишака, чтоб тот быстрее переставлял ноги. Однако, когда мимо длинного уха с рёвом пронёсся "тройной вихрь", ишак сам сообразил, что надо спасать свою плешивую шкуру, и припустил мелкой рысцой.
   Внезапно послышался громкий выкрик:
   - Стража!
   Обе стороны бросились врассыпную. Возможно, всё бы на том и закончилось, если бы разъярившийся от подлого удара табуретом Макфайер не швырнул вдогонку Випперу здоровенный огненный шар. Тот успел отразить его буквально в последнюю секунду. Сгусток огня свернул в сторону и с грохотом врезался в стену дома. И стена, и открытый ставень тотчас же занялись, а появившихся стражников осыпало ярким дождём искр.
   Тут уж смешалось всё: крики "Пожар!", "Караул!", "Убили!", причитания женщин, начальственные возгласы стражи, разгоняющей толпу зевак, синие и лиловые плащи курсантов, мелькающие в подворотнях... Алан, Эрик и Келидан перевели дух, лишь отбежав на значительное расстояние от опасной кутерьмы.
   - Фу-у... - вздохнул Эрик, - ну ты дал, Макфайер! Надо ж такой фейерверк устроить! Завтра разнесётся на весь город, как мы тут погуляли.
   - На весь город, может, и не разнесётся, - заметил Алан. - Амвокс всё-таки не Мондо или Виллдок. Да хоть бы и разнеслось - плевать. Вот что до ректора дойдёт - это уже хуже.
   - Да уж... - Эрик приуныл, но тут же ободрился. - А хотя...Ну и пусть! Там, кроме нас, народу собралось - до гнурра! Кто докажет, что мы тоже там были?
   - Ловкач ты, Хетрод! - усмехнулся Алан. - Сам клич кинул, а теперь прячешься за чужими спинами. Тех, кто тебе помог, под удар подставляешь.
   - Да никого я никуда не подставляю... - смущённо забормотал Эрик. И впрямь, выходило как-то не очень красиво. - Я разве для того?.. Не для того совсем...
   - Да верю, верю, - успокоил его Алан. - Ты, конечно, всё сделал правильно. Но, думаю, затеряться в толпе у нас не выйдет. Уж Виппер постарается.
   - Точно... Вот скотина! - Эрик от досады с размаху поддал ногой булыжник на мостовой. - Если он всего лишь Варрону нажалуется, ещё полбеды. А если папаше доложит? Можно же в два счёта в крепости оказаться, не только из академии вылететь!
   - Вот именно.
   - И ты так спокойно говоришь?
   - А что, я плакать должен?
   - В Пристдане заплачешь. Дёрнули тебя гнурры огненным шаром в него запустить!
   - Отлично! Я же ещё и виноват!
   - Там, знаешь ли, не станут разбирать, виноват ты или нет. Что ты скажешь? Что это герцог всё натворил?
   Оба вдруг рассмеялись. Чтобы эль-Венелло затеял драку! А ведь, можно сказать, именно так и случилось.
   - Эй, Кэл! - окликнул его Хетрод. - Ты чего молчишь?
   Келидан и в самом деле отчего-то притих и шёл, понурив голову и прижав уши.
   - Кстати, сражался ты сейчас отвратительно, - заметил ему Макфайер. - Вечно машешь клинком туда-сюда. Не кочерга всё-таки.
   - Кочергой тоже никто не машет, - возразил Эрик.
   - Всё равно. Кто так фехтует?
   - Да отстань ты от него, - вступился Эрик. - Хорошо он сегодня дрался. Вон как Буффо одарил. Поди-ка, всю рожу ему своротил на сторону! Будет завтра профессоров пугать. А как полетел красиво!
   Упоминание о полёте Буффо вызвало новый взрыв смеха. Даже на губах погрустневшего эль-Венелло заиграла улыбка.
   - Ну хорошо, Кэл, можешь считать, что испытание боем ты выдержал, - Алан похлопал друга по плечу.
   - Слушай, а чего ты вообще на Тода набросился? - спросил Хетрод. - Что он тебе такого сказал?
   Светлый взгляд серых глаз Келидана мгновенно потух, на лицо вновь набежала тень.
   - Знаешь, Эрик... Не надо об этом.
   - Что за секреты? - удивился Алан.
   - Да не секреты... Простите, ребята, но вы не поймёте...
   Макфайер пожал плечами.
   - Ну, как знаешь. Не хочешь - не говори.
   - Вы не обижайтесь! Не думайте, будто я вам не доверяю, или у меня в самом деле от вас какие-то тайны... - сбивчиво заговорил Келидан.
   - Ладно, гнурр с ними, с тайнами, - махнул рукой Эрик. - Что мы теперь делать будем, господа адепты?
   - Особо тут ничего не поделаешь, - ответил эль-Венелло. - Что произошло - то произошло.
   - Верно, - кивнул Алан. - Раз вляпались вместе, значит и расхлёбывать вместе будем.
   - Одно обидно: Випперу всё опять с рук сойдёт, - зло проговорил Эрик. - До чего же гнусная порода эта знать! Э-э... прости, Кэл.
   - Не извиняйся. Ты в некотором смысле прав, - задумчиво сказал юный герцог.
   Друзья не заметили, как, бродя по улицам, дошли прямиком до "Золотого щита". Здание академии имело вид буквы L: высокий, многоэтажный учебный корпус, где помещались кафедры, деканат, ректорат, музей артефактов, библиотека, лекционные залы, а также столовая, и длинное, низкое жилое крыло для курсантов. Размещались адепты по трое-четверо. Только студентам знатного происхождения, подобно Келидану эль-Венелло, предоставлялись отдельные комнаты. Но после того, как городские власти решили объединить Высшую школу боевой магии и "Золотой щит", эта привилегия исчезла. Почти половина курсантов из школы перебралась в академию, так что старожилам волей-неволей пришлось потесниться. В результате произошла грандиозная путаница, уничтожившая в студенческом корпусе всякий порядок. Если раньше каждому курсу отводился отдельный этаж, то теперь все разместились вперемешку. Понять, кто где, кто с кем, отныне совершенно не представлялось возможным. Однако именно благодаря такой неразберихе нашим троим друзьям и удалось поселиться вместе.
   Узковатое арочное окно освещало скромную обстановку небольшой студенческой комнатушки, состоявшую из трёх кроватей, возле каждой из которых стояла тумбочка для вещей, трёх сколоченных на скорую руку стульев и чуть покосившегося стола.
   Войдя, Келидан тут же нырнул к себе под кровать и, пыхтя, вытащил дорожный сундук. Открыв его, он горестно воскликнул:
   - Так я и знал! Вот мерзавец!
   - Кто? - спросил Алан.
   - Буффо, кто же ещё! Он рылся в моих вещах.
   - С чего ты взял?
   - Так всё переворошено! И... вот, - Келидан достал какую-то толстую тетрадь. - Я её всегда кладу поглубже, а сейчас она на самом верху.
   - А что это?
   - Ты чего, герцог, дневник завёл? - прыснул Эрик.
   - Ну почему "дневник"? - смутился эль-Венелло - Просто так... мысли, рвущиеся на бумагу.
   - В голове не помещаются, да? - хмыкнул Алан. - Нет, приятель, ты уж лучше научись их удерживать. Голова - не сундук, в ней без заклинаний не покопаешься.
   Келидан только вздохнул.
   - Кэл, ну что ты, как девица, честное слово! - возмутился Эрик. - Подумаешь, большая беда случилась!
   - Всё равно ведь мерзко, - тихо сказал Келидан. - Тебе бы понравилось, если бы кто-нибудь копался в твоём сундуке?
   - Защиту бы поставил, раз такой чувствительный, - проворчал Эрик.
   - Против кого? Против своих? "Золотых щитов"?
   - Да ты посмотри вокруг, что делается! Какие "свои", когда "вышки" кругом шастают?
   - Разве к тебе наши залезли? - поддержал Эрика Алан. - Сам говоришь, Буффо постарался. Хотя я в этом не уверен. Вряд ли бы у него на такое ума хватило. Но с твоими рассуждениями он, конечно, ознакомился. В числе других.
   - Умеешь ты успокоить, Алан! - буркнул Кэл.
   - Не переживай, ты уже с ним рассчитался как следует, - утешил его Эрик. - Первая победа Келидана эль-Венелло! Кстати, поскольку выпить нам так и не дали, предлагаю её обмыть!
   - Думаешь, в "Единороге" нас уже забыли? - усмехнулся Макфайер.
   Эрик захохотал.
   - Нет, боюсь, нас там ещё долго будут помнить!
   - А какое у Фланки сепаргское, господа! - потянулся Алан. - Другого такого не сыщешь во всём Амвоксе. Неужели нам его больше не доведётся попробовать?
   - Эх, ребята, что бы вы без меня делали! - весело крикнул Хетрод и тоже полез к себе под кровать. Через пару секунд оттуда показалась его довольная физиономия.
   - Лови!
   В руки Алана приземлилась пузатая бутылка.
   - Ух ты! Откуда?
   - Из личного тайника Тода Буффо, - гордо заявил Эрик. - У него родители видные виноторговцы, кучу виноградников держат, ну вот и прислали в подарок любимому сыночку.
   - Так-так, - засмеялся Келидан, - выходит, не одни "вышки" грешат изучением содержимого чужих сундуков!
   - Брось, Кэл! Теперь мы с ними полностью квиты. Буффо, между прочим, сам виноват: нечего было хвастаться на всю академию. Я удивляюсь, как его сокровище никто не стянул до меня!
   - Эрик, ты безжалостное чудовище! - покачал головой Алан и поставил бутылку на тумбочку. - Мало того, что Тоду от герцога досталось, так ему теперь ещё и утешиться нечем!
   - Да уж, - кивнул Келидан. - Представляете, какая у него будет физиономия, когда он обнаружит пропажу?
   Друзья вновь покатились со смеху.
   - Не-ет, он её долго не обнаружит, - важно протянул Эрик. - Он сам говорил: пока не найдёт повода - даже не будет её доставать.
   - Откуда ты знаешь, когда у него появится повод?
   - Венелло, не порть настроение, - Хетрод звонко откупорил бутылку.
   - Как, прямо тут, в академии? - усомнился Келидан.
   - А что нам терять? Всё равно арест заслужили, за нападение на Виппера.
   - Разумно, - согласился Алан. - Наливай.
  

Глава 3,

в которой адептов ожидает неприятный разговор

  
   В фехтовальном зале, расположенном на четвёртом этаже учебного корпуса "Золотого щита", бойко и задорно позвякивали клинки. Мастер Соворд - сухопарый, невероятно высокий эльф с орлиным профилем и безупречной выправкой - важно, неспешно расхаживал взад-вперёд. Он возвышался над адептами, словно башня, и, казалось, с высоты своего роста подмечал все ошибки учеников. Время от времени посреди боя раздавалось:
   - Ну, чего топчешься, как медведь? Рассчитываешь победить, оттоптав противнику ноги?.. Эль-Венелло, опять неправильно захват делаешь!.. Куда, куда ты так открываешься? В настоящем бою ты бы уже раз десять на укол нарвался, это здесь твой противник тоже ворон считает, болван!
   Потолок в зале поднимался высоко, и гулкое эхо делало голос Соворда ещё звучнее, так что он зачастую перекрывал звон шпаг. На стенах красовались ярко выписанные во весь рост рыцари во всевозможных доспехах. Порой чудилось, будто и их скрещенные мечи добавляют свои аккорды в чарующую для мужского уха мелодию, выводимую упругой сталью.
   - Может быть, всё-таки обойдётся? - с надеждой произнёс Келидан, неумело парируя удар Макфайера.
   - Что мне нравится в тебе, приятель, так это твоя наивность, - Алан сделал очередной выпад. - Неужели ты всерьёз думаешь, что вчерашнее приключение сойдёт нам с рук?
   - Я стараюсь надеяться на лучшее. А ты вечно каркаешь, как ворон.
   Замечание получилось весьма меткое - Макфайер с его иссиня-чёрной шевелюрой и острым носом действительно походил на ворона. Келидан тут же поплатился за свои слова лёгким уколом в плечо.
   - Прозевал! - воскликнул Алан. - Попусту надеяться на лучшее - глупо, Кэл. Если твои надежды не сбудутся, потом будет больно вдвойне.
   - Ну, знаешь! Если бы все рассуждали, как ты, то солдаты шли бы в атаку безо всякой надежды на победу и сдавались бы при первой возможности, - рапира Келидана неожиданно метнулась вниз и коснулась бедра Алана. - Прозевал!
   - Может, я и не совсем точно выразился. Но на вещи смотрю разумно. У Виппера вполне хватало времени, чтоб пожаловаться на нас Варрону - весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Ставлю два серебряных: нас потащат к нему ещё до конца занятия.
   - Не люблю биться об заклад, - поморщился Келидан.
   - Ты вообще биться не любишь. Боишься проиграть, да?
   - Напротив. Заключить пари значило бы попросту взять у тебя деньги.
   Тут дверь в фехтовальный зал распахнулась, и голос дежурного возвестил:
   - Макфайер! Эль-Венелло! К ректору!
   - Проиграл, - хладнокровно заметил Алан, опуская оружие.
   Друзья вышли из зала, провожаемые взглядами однокурсников. По большей части сочувствующими - в академии быстро разнеслась новость о том, как "вышкам" вчера "задали жару", а также о роли трёх друзей в этой потасовке. Проскальзывали и насмешливые взоры, послышалась пара-тройка ехидных смешков: вот, мол, опять известный скандалист Макфайер влип в историю.
   - Не отвлекаться, не отвлекаться! - прикрикнул на адептов Соворд. - В бою тоже будете вертеть головой по сторонам, пока вам по ней не прилетит?
   Этажом ниже размещались кафедры первого курса - истории магии и теории магической науки. В коридоре и на лестнице уже царил оживлённый галдёж - у первокурсников семинары заканчивались раньше.
   - Эрика не видишь? - спросил Алан.
   Келидан покачал головой.
   Тотчас же на лестницу с шумной бранью выскочил Эрик Хетрод, убегающий от дежурного первого курса.
   - Не наступай мне на пятки! - огрызался он на ни в чём не повинного сопровождающего. - До ректората я и без тебя дойду.
   - Нечего было от меня удирать... - ворчал дежурный.
   - Ну вот, все в сборе, - усмехнулся Алан.
   - Фу ты! - облегчённо вздохнул Хетрод - Слава богам! Я уж испугался, думал, меня отдельно от вас вызвали.
   - С чего? Какая разница, на каком ты курсе? Дров-то вместе наломали.
   - А ты, Алан, я смотрю, отлично держишься, - заметил Эрик.
   - Просто он смирился с происходящим. Сдался, - вставил Келидан, которому не давал покоя проигранный спор.
   Он, конечно, понимал: обращать внимание на подобные мелочи ниже его достоинства, но уязвлённое самолюбие всё же напоминало о себе.
   - Сам ты сдался. Я приготовился к обороне. Противник не должен чувствовать своего превосходства.
   - Ты будто к дуэли готовишься, - заметил эль-Венелло.
   - А что, ему не привыкать, - подхватил Эрик. - Помнишь, Кэл, как он Леннока на дуэль вызвал?
   Среди всех историй, произошедших с Аланом Макфайером из-за его взрывного характера эта была, пожалуй, самой громкой.
   Заместителя декана младших курсов Леннока курсанты на дух не переносили. Главным образом по причине его невероятной придирчивости. На занятиях по строевой подготовке он, по выражению Эрика, "гонял" курсантов "как скаковых единорогов" и не успокаивался, пока не добивался, на свой взгляд, идеального результата. Ради достижения благой цели он зачастую не отпускал студентов на другие занятия, что, естественно, не очень-то нравилось остальному преподавательскому составу. Однако сладить с упрямым Ленноком не удавалось даже ректору Варрону. По-прежнему простаивали пустые аудитории, нервничали профессора, а из окон, выходящих на плац, доносились резкие выкрики:
   - Ещё раз! Хоть все ноги стопчите, будете у меня ходить, пока не научитесь! Солдат должен шагать легко, чётко, чтоб искры от сапогов летели! А вы прётесь, как малуоры на водопой!
   Пузатый, толстощёкий силорн сам очень напоминал малуора - грузного, неповоротливого зверя, водящегося в южном Эргодсе. Яйцеобразная голова, поросшая бурой щетиной, широкое красное лицо, мясистый нос картошкой, маленькие, заплывшие жиром глазки только усиливали сходство. "Искры от сапогов" он высекал, вероятно, лишь в далёкой юности. По крайней мере, сейчас, если он выходил в коридоры учебного корпуса, то от его тяжёлой поступи дребезжали стёкла. Что, однако, не мешало ему иной раз неожиданно для всех зайти в аудиторию и с удовольствием понаблюдать, как адепты разом вскакивают с мест и встают перед ним навытяжку.
      Оглядев подопечных со всей дотошностью, Леннок обязательно делал кому-либо хотя бы крошечное замечание. Или поднялся позже остальных (пусть даже на долю секунды), или стоишь неровно (правое плечо чуть-чуть выше левого), или с формой что-то не так. А каждое замечание - это внеочередное дежурство, штрафные работы на плацу, или вычет некоторой суммы из стипендии. Последнее пользовалось у Леннока особенным успехом. Порой курсанты, основательно намозолившие ему глаза, после подсчёта всех "минусов" получали жалкие гроши. Могли и вовсе лишиться стипендии на месяц или два. Уж форма, внешний вид, дисциплина - для Леннока святое. И попробуй поспорь. Распекая студентов, он абсолютно не стеснялся в выражениях и нередко покрывал их площадной бранью, а дерзнувших открыть рот впоследствии нещадно срезал на экзаменах. "Я вам на экзаменах покажу, чего вы стоите на самом деле", - любил приговаривать силорн.
   Однажды Алан случайно порвал на фехтовании рукав и в перерыве умудрился попасться на глаза бдительному заместителю декана. Тот, не на шутку разбушевавшись, заявил, что Макфайер "ходит, как сын портовой шлюхи". Алан вспылил и кинулся на обидчика с обнажённой шпагой, яростно крича: "Вы мне кровью заплатите за оскорбление! Я вас вызываю!" Если бы на плечах у Алана не повисли однокурсники, кто знает, чем обернулись бы для Леннока его необдуманные слова.
   Шуму получилось много. Макфайера едва не отчислили, но помогло заступничество мастера Соворда и декана младших курсов Беора. Однако Леннок после этого стал придираться к Алану чаще, чем к другим, и стипендию ему снизил вдвое. Келидан эль-Венелло, регулярно получавший солидную денежную подмогу из дома, старался выручать друга при каждой возможности, несмотря на его возражения. "Кэл, я не нищий, чтобы мне подавали милостыню!" - говорил Макфайер. "Алан, отказываться от дружеской помощи - это не гордость, а глупость, - отвечал Келидан. - При чём тут милостыня? Право, я обижусь, если ты станешь так говорить! Как будто ты сам остаёшься в стороне, когда друг оказывается в затруднительном положении! Почему же я должен поступать иначе?" Юный герцог умел убеждать! Спокойный, рассудительный тон, приятный, располагающий к себе голос... Поворчав, Алан уступал, заверяя Кэла, что вернёт всё с первой же стипендии.
   Благодаря описанному случаю студенты стали относиться к Макфайеру с гораздо большим уважением. Ещё бы, в кои-то веки нашёлся смельчак, отважившийся показать Ленноку, где раки зимуют! Но сам Алан вспоминать о своём "подвиге" не любил и теперь, после напоминания Эрика, сердито нахмурился.
   - Вспомнил... За такие слова надо, как жука, к стенке прикалывать, без всякой дуэли, - угрюмо проворчал он.
   - Расходился! На экзамене он тебя приколет, - фыркнул Хетрод.
   - Кто кого ещё...
   - Эрик, не лезь, - вмешался Келидан. - Алана после фехтования лучше не трогать. А до экзаменов, господа, нужно ещё дожить... Кстати, как вы думаете, Леннок будет в ректорате?
   - Чтобы он пропустил такое удовольствие? Вряд ли, - покачал головой Алан.
   - Отлично! - воскликнул Эрик. - Стало быть, силы равны. Трое на трое. Ректор Варрон, декан Беор и Леннок. Зря ты, Алан, с собой шпагу не взял. С фехтования ведь идёшь - вот и прихватил бы. Застал бы их врасплох, да нанизал всех разом, как рябчиков на вертел!
   - Да на Леннока шпаги не хватит, тут копьё понадобится, - улыбнулся Макфайер. - Это не рябчик, а целый индюк!
   Адепты расхохотались.
  

***

   А вот кое-кому было не до смеха.
   Друзьям повезло: усердный Леннок, как всегда, вовсю рыскал по академии, отлавливая нарушителей. Так что декану младших курсов Беору пришлось в одиночку отвечать за приключения своих буйных подопечных. В то время, как они находились на занятиях, Беор уже стоял перед архимастером Варроном, стараясь вытянуться по стойке "смирно", насколько ему это удавалось при его силорнийском телосложении. Беор был низок ростом, зато широк и коренаст, отчего казался квадратным.
   Тяжёлые, плотные рамы почти не открывались - в кабинете стояла невыносимая духота. Варрон сидел за столом унылый и размякший, словно придавленный ею. Под потолком устало жужжала муха, терзая слух и без того измученного главы академии. Поганцы с кафедры нейтральных амулетов ещё три дня назад утащили к себе освежитель для починки, и где их работа? Дальше обещаний дело не двигается. Засадить бы их сюда, дышать спёртым, расплавляющим мозги воздухом и чувствовать, как мокрая рубашка прилипает к телу...
   Несколько секунд старый эльф без интереса наблюдал за попытками Беора стать выше, после чего сухо спросил:
   - Известно ли вам, милостивый государь, с какой целью я вас вызвал?
   - Нет, архимастер, - ответил декан, - неизвестно.
   - Стало быть, о вчерашнем дебоше на улице Видэ вы не слышали?
   - Нет, почему же, слышал.
   Беор, стараясь хоть как-то отвлечься от неприятной беседы, рассеянно следил за мухой, которая, видимо, утомившись без толку махать крыльями, опустилась на ректорский письменный стол и начала неторопливое путешествие от одного его края к другому.
   - А вам известно, что зачинщиками его являлись трое ваших студентов? Да-да. Двое со второго курса и один с первого. Небезызвестные вам Макфайер, Хетрод и эль-Венелло.
   - Опять они... - со вздохом пробормотал Беор и вдруг удивлённо вскинул брови. - Эль-Венелло? Вы сказали "эль-Венелло"? Тысяча дохлых василисков! Ну, Макфайер с Хетродом - куда ни шло, оба баламуты известные, но он... Я его отлично знаю. Прекрасный студент из Эргодса, аристократ, вежливый, дисциплинированный. Он, конечно, постоянно водится с ними, но чтобы такое....
   - Прекратите, Беор, что вы, как мальчик, в самом деле! - Варрон раздражённо махнул рукой. Перепуганная муха возмущённо зажужжала и с разгону врезалась в стекло, - От влияния дурной компании не защищён никто. Таких, как этот ваш эль-Венелло, - пруд пруди! В академии тихонькие, а за её стенами вон что вытворяют! Между прочим, по моим сведениям, зачинщиком драки в таверне являлся именно он.
   - Да эль-Венелло мухи не обидит! Кто мог сказать вам такую глупость?
   - Его превосходительство бургомистр Виппер, - веско сказал ректор. - Уж он-то лгать не станет, я полагаю. Вчера после занятий его сын в компании однокурсников отправился в "Белый единорог", где и они встретились с вашими... головорезами.
   - И главным головорезом оказался эль-Венелло? - съязвил Беор.
   - И ничего смешного! Они ещё подмогу позвали, надеялись затеряться среди своих. А? Адепты военно-магической академии, будущий цвет блессегрондской армии! Позор! Перевернули трактир вверх дном, ранили нескольких курсантов Высшей школы, устроили беспорядок на улице и едва не спалили жилой дом! Вот с какими целями мы пускаем в ход клинки и используем магическую энергию! Как вам это понравится?
   Беор промолчал.
   - Вот и его превосходительству не понравилось. Тем более, что после сына, который, к счастью, не пострадал, к нему пришёл жаловаться потерпевший домовладелец. Тогда вечером бургомистр вызвал меня к себе и наорал на меня, как старый командир на провинившегося новобранца! И мне, честно признаться, это тоже не понравилось.
   - "Не пострадал"... А по мне, так лучше б наоборот, попало бы хоть раз вашему младшему Випперу хорошенько! - закипятился силорн. - Уж он-то соврёт - недорого возьмёт. А так может, и поумнел бы, тысяча косых василисков.
   Студенты так за глаза Беора и звали - "Тысяча василисков". На лекциях постоянно посмеивались: "Вот, уже пошёл василисков считать", а после лекции приговаривали, выходя из зала: "Что-то нынче маловато василисков Беор насчитал. Видать, в хорошем настроении".
   Старый эльф стукнул кулаком по столу:
   - Попрошу без выражений!
   - Да я уверен - как раз он всю кашу и заварил! Вечно там, где он, и всплывают всякие распри между Высшей школой и "Золотым щитом"!
   - Ах, не напоминайте, Беор! - с досадой отмахнулся Варрон. - об отношениях учеников мне и без вас известно. В самом деле, гнурр знает что... Преподаватели из Высшей школы тянутся к нам косяками, а студенты друг друга на дух не переносят! Я-то обрадовался, когда услышал приказ Городского Совета. Думал, объединение институтов поможет наконец положить конец этой дурацкой вражде... Похоже, я ошибался.
   Высшая школа боевой магии была одним из первых учебных заведений, основанных в Амвоксе. Долгое время она считалась солидным и уважаемым институтом, но с ростом и развитием столицы потеряла свою прежнюю значительность, превратившись в надоедливую головную боль для городских чиновников. Закрывать старинное учебное заведение с богатой историей всё же пожалели, и бургомистр принял решение присоединить его к "Золотому щиту" - любимому детищу покойного Грегора VI, находящемуся в гораздо более выигрышном положении.
   Всё дело портили давние раздоры между студентами школы и академии, возникшие неизвестно когда и почему. Процесс объединения продвигался черепашьим шагом, принося лишь хаос и неразбериху в будни "Золотого щита". В студенческом корпусе царил беспорядок, постоянно возникала путаница с расписанием занятий и приходилось менять его по нескольку раз на дню, а некоторые нововведения ректора, например, единую для всех учеников форму, адепты и вовсе восприняли в штыки. Как? Лишиться родной униформы с гербом академии и носить то же самое, что и "вышки"?! "Золотые щиты" подняли бунт. Новая форма демонстративно сжигалась прямо на плацу. Варрону потом долго пришлось усмирять развоевавшихся курсантов. Наиболее буйных отчислили в назидание другим. Однако всех не отчислишь и на гауптвахту в школьный подвал не посадишь. Вот и объединяй, как хочешь, адептов, которым пресловутое объединение нужно, как химере пятое крыло! Варрон так прямо и сказал бургомистру на вчерашнем "свидании". А толку? Лишь подлил масла в огонь. Виппер покраснел, как помидор, разобиделся, раскричался, мол, не твоё дело, кто ты вообще такой, чтобы рассуждать, дан тебе приказ - исполняй... Кому только он выгоден, твой приказ. Тебе одному, сыночка на хорошее место определить...
   Тут ещё Беор, словно угадав мысли начальства, добавил:
   - Нашли чему радоваться, архимастер! Думаете, Виппер хочет ребят из школы пристроить? Как бы не так! О своём отпрыске старается. Он ведь у нас на вступительных экзаменах прогорел, так папаша до поры до времени пропихнул его туда. Пока не выпадет случай к нам втиснуть. Вот случай и выпал.
   - Ну, это уж не нам с вами решать... - Варрон поморщился.
   Проблема школы и академии давно стояла ему поперёк горла. Беор, химеры бы его побрали, обладал удивительным талантом сводить разговоры, грозящие ему неприятностями, к больной для ректора теме! Настроение, и так паршивое, вконец испортилось. Сидишь тут без воздуха, как в склепе, а те повесы, из-за которых, собственно, весь сыр-бор разгорелся, и в ус сейчас не дуют! Словно отбываешь наказание вместо них.
   - Позовите-ка мне этих... героев, - буркнул Варрон. - Хоть полюбуюсь на них.
   Так трое друзей и предстали перед грозными очами главы "Золотого щита". Седой эльф недовольно оглядел возмутителей спокойствия. Никто из них не выказывал страха или смущения. Алан Макфайер хмуро глядел исподлобья, Эрик Хетрод дерзко смотрел ему в глаза, а Келидан эль-Венелло поглядывал на ректора с вежливым интересом, время от времени переводя взор на узкие штандарты, свисавшие со стен, и стоявшие по углам железные доспехи.
   - Хороши! - промолвил наконец Варрон. - Хороши, нечего сказать! Надежда и опора Блессегронда! Гроза неприятелей, дерзнувших обнажить меч против нас! Скажите, господа, вы для чего сюда поступали? А, Макфайер? Ты таким путём рассчитываешь добиться высочайшего расположения и получить место в личной охране Его Высочества? Нет, подобными "доблестями", ты, конечно, прославишься, но сомневаюсь, чтобы они приблизили тебя к гвардейскому плащу. А ты, Хетрод? Я смотрю, ты с большим успехом покоряешь столицу! Амвокс содрогнётся перед таким завоевателем! А вы... - красные, воспалённые глаза ректора укоризненно смотрели на Келидана. - Эль-Венелло... уж от вас я никак не ожидал.
   Макфайер успел заметить ехидную усмешку, скользнувшую по губам Беора.
   - Клянусь честью, - продолжал старый служака, всё более горячась, - я не желаю, чтобы мои студенты позорили академию и служили посмешищем для всего города, ввязываясь во всякие скверные истории! Его Величество Грегор VI не для того основал "Золотой щит", чтоб его воспитанники дебоширили на улицах и нападали на прохожих!
   - Это мы-то нападали?! - взвился Эрик, от возмущения забыв про всяческие приличия. - Да Виппер сам полез!
   - Хетрод! - прикрикнул Варрон. - Я тебе слова не давал!
   - Но Эрик прав, - вмешался Алан. - Беннет и его компания первыми затеяли ссору с ним и Келиданом. Я как раз подходил к ним и всё видел.
   - Допустим, - согласился ректор. - Но драку затеяли всё-таки вы. Тут уж отпираться бесполезно.
   - Да, так оно и есть, мы не отрицаем, - кивнул Келидан. - И всё же, архимастер, позвольте задать вопрос. Разве вы проглотили бы нанесённое вам оскорбление? Я полагаю, вызвали бы обидчика на дуэль и клинком отстояли бы свою честь.
   - На дуэли противники обговаривают условия поединка, назначают секундантов, - наставительно сказал Варрон. - А вы что устроили? Даже не понимаете различия между дуэлью и уличным скандалом, а берётесь рассуждать о чести! Да такие, как вы трое, не имеют и тени представления о значении этого слова! Сначала на улицах буянят, а после суют брюхо вперёд, напустив на себя с три короба важности: они тут честь отстаивали, их не тронь!
   - Келидан совсем не то хотел сказать, - вступился за друга Эрик.
   - А ты помалкивай, Хетрод! - осадил его архимастер. - На твоём месте я бы вообще прикусил язык и вёл себя тише воды, ниже травы! Не забывай, что ты принят в порядке исключения. Тебе хватит и одного нарушения дисциплины, чтоб вылететь в первую голову!
   Эрик задохнулся от негодования.
   - Стало быть, Виппер, раз он бургомистровский сынок, всегда прав останется? Поэтому вы сегодня вызвали только нас? "Вышки", значит, здесь ни при чём?
   Варрон взмахнул руками.
   - Хватит! У меня ваши... междоусобицы вот где сидят! - ректор раздражённо хлопнул себя по затылку. - Вас специально объединили, стремясь положить им конец. До каких пор вы будете бросаться на учеников Высшей школы, как дворовые псы?
   - Тысяча гнурров, архимастер! - вскипел Алан. - Компания Виппера цеплялась к Кэлу, и он дал сдачи. Так поступил бы любой, у кого хватит духу, конечно. А Беннет, поскольку известный трус, натравил на нас всех своих прихвостней! Уж не им ли больше подходит звание псов, которым вы нас наградили? Вы прекрасно понимаете, как всё произошло на самом деле, и, тем не менее, защищаете Виппера! Боитесь, что ли?
   Ректор побагровел.
   - Макфайер!
   - Вот оттого все наши чиновники - сплошь негодяи и мздоимцы! Они с младых ногтей привыкают к тому, что могут гадить безнаказанно!
   - Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном?! - рявкнул Варрон. - Молокосос! Я ветеран двух войн, а ты кто такой? О битве при Ваймете, или сражении с орками на озере Дракона ты только в учебниках читал, да и то, поди-ка, ни гнурра не запомнил! А сколько раз я проливал там кровь! Под градом стрел и огня давил врагов Отечества, когда ты и на свет не появился! Сунуть бы тебя в тот кошмар, ты бы там дня не протянул!
   - И что с того? - яростно вскричал Макфайер, окончательно срываясь с узды. - Ради чего вы проливали свою кровь? Чтобы сегодня похваляться перед курсантами? Грош тогда цена вашим отличиям!
   Эрик и Келидан удивлённо переглянулись. Беор и тот выпучил глаза, поражаясь нахальству курсанта.
   На архимастера было страшно смотреть. Седая, растрепавшаяся грива волос придавала ему сходство со львом, налитые кровью глаза, казалось, метали молнии, пунцово-красное лицо будто объяло пламя.
   - Вон!!! - громогласно заревел Варрон, приподнявшись с кресла и упершись руками в стол. Адептов из кабинета как ветром сдуло. Вслед за ними поспешно выкатился Беор.
   - Вы что же, ребятки, совсем с ума спятили, тысяча сумасшедших василисков? - зашептал он, опасливо косясь на дверь кабинета, за которой продолжало бушевать начальство:
   - Каковы наглецы! Ну, я вам ещё такого пропишу - до конца дней не забудете!
   - Вам учиться надоело? - спросил декан.
   - А чего он... - заявил Эрик и совершенно по-детски шмыгнул носом. - "В порядке исключения"... Нашёл чем попрекать! Вот ты, герцог: тебя разве из-за одного титула приняли?
   Келидан смущённо промолчал.
   - Всё ему Алан правильно сказал!
   - Просто терпеть не могу подобные речи, - проворчал Макфайер. - "Я такой, я сякой, столько подвигов насовершал, любуйтесь на меня"... Тьфу!
   - Да вы тоже хороши, в самом деле! - засердился Беор. - Варрон же вас только для порядка пожурить хотел! Уж я-то его знаю - он ведь, честно говоря, сам доволен, что вы Беннету хвост прищемили. А то ишь ты! Что папаша у него городской глава, так и нос дерёт вверх! Будто управы на него не найдётся, в самом-то деле... - тут декан доверительно понизил голос - Просто на Варрона вчера старший Виппер ножками потопал из-за ваших фокусов, вот он нынче и злой как гнурр.
   - И решил, чтоб отвести душу, так же потопать ножками на нас, - понимающе кивнул Алан.
   - Поумерил бы ты свою прыть, Макфайер! - не выдержал Беор. - Ну, постояли б смирненько минут пять, послушали бы его да ушли с миром! Что, кусок бы от вас отвалился? Нет, непременно нужно лезть на рожон! А чего вы добились? Только разворошили муравейник на свою голову! С Варроном шутки плохи, его лучше не злить. Так бы отделались выговором, ну, на худой конец, штрафными работами, или в подвале на гауптвахте посидели... А теперь, боюсь, в самом деле вылетите. И я ничего не смогу сделать. Тебя-то он, возможно, и оставит, - обратился он к Келидану, - не захочет ронять авторитет академии. Исключать иностранного студента, сына герцога? Побоится. Да и связываться с твоим отцом ему будет неохота. А вот вы вдвоём... - декан огорчённо покачал головой, глядя на Алана и Эрика.
   - Мастер Беор, - твёрдо сказал Келидан, - неужели вы полагаете, что я останусь, если выгонят моих друзей?
   Ну, как с такими разговаривать? Мальчишки - они и есть мальчишки. Вздорные, своенравные. А гонору-то, гонору!
   - Ох, и упрямые же вы, тысяча копчёных василисков! - воскликнул силорн. - Право, все втроём стоите друг друга! Другие бы сейчас думали, как себе помочь, а вы...
   - Думать поздно. Надо действовать, - изрёк Макфайер.
   - Хватит, надействовали! - решительно сказал Беор. - Сидите уж лучше тихо и не высовывайтесь. Пускай Варрон малость поостынет, а там я попробую снова с ним потолковать. Ваше счастье, что старику пока не до вас. Он так, сгоряча, погрозился, на самом деле у него сейчас хлопот полон рот, в первую очередь с этими играми...
   - С какими играми? - спросил Алан.
   - Вы что, не знаете? - изумился Беор. - Да весь "Золотой щит" уже на ушах ходит! Надо вот интересоваться жизнью академии, а не на улицах бузить! Разве вы не слышали, что верховный маг Фейнвик собирается женить нашего принца Элиота?
   - Ну а мы-то здесь при чём? - пожал плечами Эрик.
   - А при том! Невеста наследника, Её Высочество принцесса Виктория, не сегодня-завтра приезжает из Балении. И городские власти постановили в честь её приезда устроить игры, участвовать в которых должны все учебные заведения Амвокса. Варрон сам не свой: пора предъявлять команду от "Золотого щита", а у нас ещё малуор не валялся.
   - И какие предстоят состязания? - живо спросил Макфайер.
   - Игры состоят из трёх турниров: фехтование, стрельба из лука и гонки на колесницах.
   - Господа адепты! - вскричал Алан. - Ведь это наш шанс!
   - Какой шанс, ты о чём? - не понял Келидан. - Ты что, хочешь...
   - Вот именно! - подхватил Эрик. - Разделаем всех на играх под орех, а победителей не судят! Ведь как складывается, одно к одному: Алан у нас прирождённый фехтовальщик, Кэл стреляет как Линкслип, ну а я... В Виллдоке я всю жизнь возился с лошадьми, так что поводья в руках удержать сумею!
   Келидан порозовел. Сравнение с легендарным учеником богини охоты Линкс ему очень польстило.
   - Скажешь тоже... - сконфуженно пробормотал он.
   - Не скромничай, Венелло, не скромничай! Кто на последнем зачёте по стрельбе девять мишеней из десяти в самый центр приговорил? Сам же хвастался!
   - И вовсе я не хвастался, я так, просто...
   - Мастер Беор, у вас есть команда! - торжественно провозгласил Макфайер.
   - Погоди, Алан, - остановил его эль-Венелло. - Ведь мы можем и не победить.
   - А вот за такие слова, Кэл, можно и по уху схлопотать! - сердито заявил Эрик. - Что значит "не победить"? Зачем ещё мы туда отправимся, как не за победой?
   - Тем не менее, что нам это даст? Варрон тысячу раз успеет состряпать приказ о нашем отчислении, - не сдавался Келидан.
   - В том-то и штука! - подмигнул Алан. - Главное - не дать ему знать о нашем участии в играх. Пускай пишет свои приказы, сколько влезет! После нашей победы он их без соуса слопает.
   - Что верно, то верно! - кивнул Беор. - Варрон скорее удавится, чем уступит кому-либо победу на столь значительных соревнованиях... Эх, гнурр с вами, тысяча бесхвостых василисков! Поморочу ему голову насчёт команды. Только уж и вы, ребятки, меня не подведите! На ваших плечах будет лежать забота о чести академии, а не только о собственной шкуре.
   - Вернёмся с победой, или вовсе не вернёмся! - звонко выкрикнул Эрик.
   - Мастер, а "вышки" тоже в играх участвуют? - поинтересовался Алан. - И как - отдельно, или в составе с нами?
   - Вышки, Макфайер, для дозоров ставят! - ответил силорн. - А Высшая школа будет участвовать отдельно. Ведь объединение пока не завершилось.
   - Ну, тогда мы точно победим! - уверенно произнёс Хетрод. - "Вышкам"... - он осёкся, заметив сдвинутые брови декана. - Э-э... Адептам Высшей школы боевой магии спускать нельзя!
   - Ступайте на занятия, - вздохнул Беор. - Катитесь уже прочь с глаз моих, пока я не передумал!
   Дважды просить молодых эльфов не требовалось. Как раз стали распахиваться двери аудиторий, великодушно отпуская истомлённых учёбой курсантов на волю. Тишина, висевшая в коридоре, съёжилась, отступая перед весело гомонящим потоком юных голосов. Друзья нырнули в толпу.
   - Что ж, могло быть и хуже, - подвёл итог Макфайер. - Ловко выпутались, господа!
   - Ничего не ловко, - отозвался Келидан. - Что может быть хуже неизвестности? Мы по-прежнему зависим от судьбы.
   - Не скажи, - возразил Эрик. - Теперь всё зависит не от судьбы, а от нас самих. И вообще - судьба одна, нас трое. Выстоим! Чего ты разворчался?
   - Учусь у Алана. Он мне посоветовал не надеяться на лучшее.
   - Макфайер, ты зачем герцога всякой дряни учишь?
   - Не обращай внимания, - Алан махнул рукой. - Герцог мне два серебряка проспорил, потому и дуется.
   - А-а, - протянул Эрик, - тогда понятно.
   - Ты куда? - окликнул Макфайера Келидан, увидев, что тот направился вверх по лестнице.
   - Я догоню! - крикнул в ответ Алан. - У меня ещё осталось одно дело.
   Он поднялся на пятый этаж, где располагались кафедры магии стихий и боевых амулетов. Сейчас там вовсю маячили лиловые плащи адептов Высшей школы. Алан осторожно выглянул в коридор, ища серебристую шевелюру Беннета Виппера.
   Ага, вот он...
   Макфайер отскочил назад и спрятался в углу. Через несколько мгновений Виппер переступил порог и тотчас оказался в руках Алана. "Золотой щит" схватил отпрыска бургомистра за ворот, резко развернул и прижал к стене:
   - Слушай, ты...
   - А ну пусти, ублюдок! - зашипел Виппер, извиваясь, как червяк на крючке.
   - Молчи и не дёргайся, - отрезал Алан.
   - Я сейчас наших позову!
   - Зови. Пока будешь звать, я тебя так в стенку вколочу, что вся твоя свора не сумеет выковырять.
   - Не пугай, не из пугливых, - процедил Виппер, с ненавистью глядя на Макфайера своими змеиными глазами. - Мало тебе от Варрона перепало? Ещё хочешь? Мне достаточно слово сказать, чтоб тебя отсюда вышвырнули.
   - Нет, это, видно, тебе вчера мало досталось. Заткнись и слушай. Ты в сундук Келидана лазил? Лазил, по физиономии вижу, что вы с Буффо там похозяйничали. Ну так вот: я не знаю, что вы вычитали у Кэла, но если ты или кто-либо другой из твоих шавок откроет рот...
   - Не знаешь? - гадливо прищурился Виппер. - А ты сам у него поспрашивай. Этот аристократ эргодсианский тебе много интересного расскажет.
   - Я ничего не знаю и знать не хочу. Но, повторяю, если распустишь язык, я тебе сам его вырежу и скормлю уличным псам. Понял? Ты, Беннет, меня знаешь. Я слов на ветер не бросаю.
   Алан с презрением оттолкнул "вышку" и отправился вниз, вслед за друзьями. Виппер проводил уходящего врага ядовитым взглядом и, проворчав сквозь зубы какую-то угрозу, скрылся.
  

Глава 4,

в которой в Блессегронд прибывает таинственная

путешественница

   Темно и тесно в маленькой каюте старенькой, обшарпанной "стрелки", держащей курс на Леону. Лишь тонкий лунный луч проникает в подслеповатое окошко, освещая почерневшую от времени кривоногую скамью, растрескавшуюся бочку вместо стола и пыльный гамак, в котором, завернувшись в плащ, спит смуглая черноволосая девушка.
   Сон её неспокоен. Она то и дело поворачивается с боку на бок, голова мечется из стороны в сторону, грудь тяжело вздымается, красивое лицо искажает страдальческая гримаса.
   Ей снятся солдаты. Огромная армия стремительно несётся вперёд, круша всё на своём пути, словно горный обвал. Воинственные крики, звон клинков, пронзительный свист и шипение заклинаний, выпущенных из боевых амулетов, лошадиное ржание, громовой топот десятков тысяч копыт, от которого в ужасе содрогается земля... И миллиарды солнечных зайчиков, играющих на начищенных до блеска доспехах и оружии. Армия приближается, и чем она ближе, тем больше становится крошечных бликов света. Они переливаются, рассыпаются на бессчётное количество новых, до слёз колют глаза. Полуослепшей девушке кажется, что вся армия превратилась в гигантский поток ярких вспышек, острых, как зубы хищников. Световой поток набрасывается на чёрную крепость, яростно вгрызаясь в её стены.
   Нападение отражают воины из крепости, с ног до головы одеты в чёрное. Чёрные доспехи, вороные скакуны, чёрные знамёна зловеще развеваются на ветру... Громадная волна ночной тьмы с размаху обрушивается на световую лавину, отбрасывая её назад. Искристый поток захлёбывается в наползающей на него мгле, которая подминает его под себя и давит своей тяжестью. Победа близка... Однако сверху, с кружащих в небе крылатых ящеров, появляются новые потоки света. Новые отряды воинов в доспехах, усеянных ослепительными солнечными бликами, спешат на подмогу почти поверженной армии. Новые мириады жгучих искорок с удвоенной яростью жалят чёрных бойцов. Один за другим они валятся замертво. Чёрная туча неуклонно редеет и растворяется под натиском прибывшего подкрепления.
   Спящая видит себя маленькой девочкой, не старше семи лет. Она одета в кожаные доспехи, такие же, как у чёрных воинов. Тонкие детские пальчики крепко сжимают острый кинжал.
   Почему я не могу им помочь?
   Предсмертные крики и стоны бьют в уши. Кровь брызжет фонтанами из ужасных ран от топоров и мечей. От злобных солнечных зайчиков, играющих на острие...
   Почему я не могу им помочь? Я ведь уже не маленькая! Я тоже могу сражаться!
   Драконы в сверкающей броне снижаются, извергая из своих глоток струи огня, которыми щедро поливают укрепления и защищающихся солдат.
   Ну, пусти же меня! Я хочу быть там, с ними! Я должна быть там! Пусти меня! Пусти меня!
   Всё вокруг охвачено пламенем. Несчастные падают со стен, с воплями катаются по земле, корчась в судорогах невыносимой боли.
   ПУСТИ МЕНЯ!!!
   Резкий запах дыма ударяет в лицо, дерёт горло, словно когтями. Девочка бежит по внутреннему двору крепости и размахивает кинжалом во все стороны, стараясь попасть в ненавистные солнечные зайчики, губящие чёрных воинов. Но нет... Хитрецы не даются, ускользают, вьются вокруг девочки мелкими вёрткими стайками. А солдаты кругом по-прежнему оседают наземь под градом сыплющихся отовсюду ударов...
   По щекам девочки катятся слёзы - не то от клубов дыма, разъедающих глаза, не то от ярких бликов на доспехах, не то от бессильной злобы. Она продолжает яростно резать воздух вокруг себя, пока правую руку не обжигает резкая боль. Выпустив кинжал, девочка хватается за руку и чувствует, как между пальцами струится кровь. Тотчас же боль вгрызается в лодыжку. Маленькая воительница вскрикивает и падает как подкошенная. Подняться сил уже нет. Боль прижимает к земле, капля по капле выпивая силы вместе с кровью. Перед глазами торжествующе танцуют мерзкие солнечные зайчики. Они коварно заманили её в ловушку и теперь смеются над ней. Хотят вдоволь поиздеваться, прежде чем убить... Девочка закрывает глаза, чтобы их не видеть.
   Тут чьи-то сильные руки быстро и вместе с тем бережно поднимают её с земли. Один из защитников крепости спешит внутрь, унося раненую прочь с поля битвы, к спасительному подземному ходу Разъярённые зайчики не желают упускать добычу и бросаются в погоню. Поначалу они отстают, но потом расстояние между преследователями и беглецами начинает неумолимо сокращаться. Число белых вспышек растёт. Они прибывают и прибывают. Словно вся вражеская армия кинулась за ними вдогонку.
   Девочке становится страшно. Самое отвратительное чувство - гнусный, противный липкий страх, медленно, как гадюка, ползущий в душу. А стоит ему заполнить её целиком - и он окончательно берёт над тобой власть, заставляя вопить и бежать сломя голову куда глаза глядят.
   Бессчётные солнечные блёстки совсем рядом. Они сливаются в сплошную стену из ослепительного света, кольцом обступают преследуемых со всех сторон. Девочка понимает, что её спаситель уже не бежит, а только вяло перебирает ногами на месте. Слепящее кольцо сжимается, и так же неумолимо сжимается от ужаса её маленькое сердечко. После того, как страх займёт душу, он сразу твердеет и сдавливает сердце железной рукой, не давая ему биться.
   Тело несчастной колотит дрожь. Грудь стискивает от нехватки воздуха. Она пронзительно кричит, чувствуя, что сейчас задохнётся и... просыпается. Чёрные глаза девушки широко распахиваются, глядя в темноту.
   Грязный дощатый потолок, источенный червями... Паутина по углам... Пол внизу мерно раскачивается с лёгким скрипом. Сон. Просто сон. Такой же, как и множество других до него.
   Девушка встала со своего незавидного ложа и подошла к окошку. "Стрелка" плыла в непроницаемом мраке. Ночь полностью вступила в свои права, разлив с небес темноту повсюду, насколько хватало взгляда. Море нежилось в ней, как царица на перине, и с удовольствием впитывало её в себя, так что вода, лениво плескавшаяся за бортом, напоминала густую, тягучую смолу. Только масляный фонарь, неуклюже болтавшийся на мачте, и желтоватый диск луны, размытым пятном проглядывающий из тучи, кое-как пытались рассеять царящую вокруг черноту. А она обволакивала "стрелку" и через окна лилась в трюм. Привычная и удобная, приятная и успокаивающая...
   Девушка закрыла глаза, чувствуя, как тьма струится в неё, наполняет тело приятной теплотой, вытесняет последние остатки страха. Сердце постепенно выровняло стук, билось ровно, размеренно, в такт ритмичному поскрипыванию вёсел и дружным голосам гребцов, приглушённо доносившимся с палубы. Девушка села на скамью и задумчиво поправила шпагу у бедра.
   Что ж, первая часть пути завершена. А завтра должна завершиться и вторая.
   Первая часть - от скалы мортанитов до острова Клавс - прошла быстро и довольно легко. Лодка, защищённая заклинанием против шторма, доставила Роксану к месту меньше, чем за день. Высадиться девушка решила на безлюдной песчаной косе невдалеке от портового городка Роул, где можно было подрядить судно до Блессегронда. Причаливать в самом порту она поостереглась, чтобы не вызывать лишних подозрений.
   Лодка ткнулась носом в рыхлый, грязно-серый песок. Роксана, закинув на плечо вещевой мешок, сошла на берег и осмотрелась. Буря, свирепствовавшая во время её отплытия, улеглась ещё к середине пути, как бы поняв, что с магией, оберегающей неказистое судёнышко, ей всё равно не справиться. Однако в небе до сих пор изредка погромыхивало, а холодные порывы ветра трепали волосы и лизали лицо.
   Девушка чуть повернула узорчатый перстень, красовавшийся на пальце - и тотчас же мортанитские доспехи с множеством разнообразных явных и потайных карманов превратились в обычный кожаный колет, широкие штаны и высокие ботфорты с отворотами. Нехитрая иллюзия. Тонкий заспинный меч, называемый у оборотней "когтем химеры", пришлось привязать к поясу, наложив на его видимость рапиры. В заключение Роксана туго стянула волосы и накинула чёрный дорожный плащ с капюшоном. Он не только укрывал от крепчающего ветра и начинающего накрапывать дождя, но к тому же дополнительно маскировал фигуру и лицо. Теперь она смотрелась худеньким, стройным юношей и вполне могла сойти за молодого солдата.
   Оставалось избавиться от лодки. Найкид сложила пальцы в знак Разрушения, и на мокрой древесине проступила печать самоуничтожения. Взломанная заклинанием девушки, она вспыхнула красным светом. Лодка вмиг занялась, а через несколько минут от неё остались одни тлеющие угольки. Их тут же без остатка слизнули набежавшие волны.
   С этого началась вторая часть путешествия - с Клавса на материк.
   Спустя примерно час после высадки мортанитка дошла до маленькой деревушки, где приобрела у одного крестьянина тощеватую, но довольно резвую лошадку. Сначала крестьянин не хотел расставаться со своей кормилицей. Однако стоило появиться на свет тугому, приятно позвякивающему кошельку, как покрытое жёсткой пылью лицо расплылось в улыбке, а сгорбленный стан и вовсе согнулся коромыслом. Даже когда вдали уже стих цокот копыт, счастливец продолжал неистово отвешивать поклоны, прижимая к груди дырявую шляпу и спрятанные в потном кулаке монеты.
   Роул девушке не понравился. Дождь, который застиг её на косе, разошёлся и полил, как из ведра, вконец испортив вид на и без того непрезентабельный внешне городок. Кособокие домики нахохлились, как воробьи, узкие улочки раскисли, полинялые матерчатые навесы торговых палаток, сиротливо приткнувшихся то тут, то там, уныло трепались на ветру. Сквозь полупрозрачную водяную пелену виднелись мачты и реи кораблей, похожие на кости исполинских чудовищ.
   Впрочем, по-настоящему крупных судов в роулском порту не замечалось. Штук пять лёгких "чаек" и пара-тройка длинных, тонких "стрел" скучающе покачивались на волнах в ожидании пассажиров. Роксана прошлась вдоль них, выбирая наиболее подходящее перевозочное средство, как вдруг услышала:
   - Эй, сударь!
   Найкид подняла голову и увидела приземистого рыжебородого силорна, кивавшего ей с одной из "стрел".
   - Вы, вы, - крикнул силорн. - Я так понимаю, что вы, милостивый государь, не прочь совершить небольшую морскую прогулку? В таком случае моя "Жемчужина" к вашим услугам.
   "Милостивый государь" скептически оглядел видавшую виды "стрелку", никоим образом не заслужившую названия в честь прекрасного творения морских глубин. Однако на мачте трепыхался флажок Блессегронда, полустёртая надпись на носу была выведена на том же языке, а в речи капитана слышался явный блессегрондский выговор. Это и решило выбор. Роксана поднялась на борт.
   - Вы идёте на материк? - спросила она.
   - Двинемся, куда прикажете, - глаза капитана заблестели в предчувствии хорошего заработка. - Всё зависит от того, куда именно вам надо, сударь. Леона большая.
   - В Блессегронд, в Ласаво.
   - Что ж, в Ласаво так в Ласаво. Как вам будет угодно.
   - Если только ваш корабль достаточно прочный и быстроходный.
   - Обижаете, сударь! - покачал головой рыжебородый. - Долетим с ветерком! И не заметите, как очутитесь на месте!
   Роксана вручила моряку кошелёк.
   - Здесь тридцать золотых. Ещё столько же по прибытии. Когда отплываем?
   Капитан развёл руками.
   - Сейчас не получится, сударь. Видите, какова погодка... Вот как разойдётся немного, так и тронемся. И уж тогда помчим - не извольте беспокоиться! А пока зайдите к коменданту порта, - он показал на двухэтажный домик с двускатной крышей, стоящий невдалеке у бухты. - У вас ведь должен быть выездной паспорт, подписанный губернатором?
   Роксана кивнула.
   - Ну вот, отметьте его у коменданта, и всё в порядке. Тут рядом постоялый двор, есть где переночевать. Как будем отчаливать - позвоним в колокол.
   - Нет, я лучше сразу на корабль.
   Оставаться в Роуле на ночь в планы Роксаны не входило.
   - Как угодно. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили каюту.
   Губернаторский паспорт требовался при выезде с островов во все страны. Кроме Эргодса, которому принадлежали колонии, - тут хватало обычной подорожной. Но в таком захолустье, как Роул, всё делалось кое-как, чиновники работали спустя рукава, чем Роксана и воспользовалась. Сонный, вялый, как тюлень, портовой комендант, без всякого интереса взглянул на восковую печать (а, между тем, сколько стараний было приложено для того, чтобы она выглядела точь-в-точь, как настоящая! Губернаторскую печать подделать не так-то легко), начеркал чего-то в своей книге и поставил на бумаге Роксаны нужную раскоряку. Ладно, в Ласаво будет кому оценить искусство мортанитов. Там служат не такие разгильдяи, и с пограничными документами дело обстоит не в пример строже.
   К вечеру дождь прекратился, небо слегка прояснилось. На "Жемчужине" зашевелилась жизнь: матросы деловито забегали по палубе, начали резво карабкаться вверх-вниз по вантам. Завизжала лебёдка, вытягивая со дна тяжёлый якорь, нетерпеливо загудели канаты, чувствуя свежий бриз. Парус развернулся, словно потягиваясь после долгого сна. Заскрипели в помощь ему десятки вёсел, приводимых в движение мускулистыми руками гребцов. Низкие, натужные голоса затянули нестройную песню.
   Пение изредка нарушал капитан, хрипло покрикивая на команду. Время от времени он посматривал на своего пассажира, который облокотился о перила и, хмурясь, смотрел в море. Ишь, мальчуган совсем, молоко на губах не обсохло, а какой серьёзный! Слова не скажет, всё молчком. Сразу видно - толковый парнишка, не то что родной сынок, у которого ума хватает только нарезаться в трактирах да по девкам шастать. Нет, право, следует тоже отдать его на военную службу, чтоб ему там мозги вправили...
   Когда совсем стемнело, Роксана спустилась в каюту, предупредив, чтобы никто не заходил к ней без надобности, да и сама старалась покидать свои "апартаменты" пореже. И вот позади трое суток плавания, завтра ещё до полудня "Жемчужина" должна прибыть в Блессегронд. Но до полудня уйма времени, а вновь ложиться спать Найкид не собиралась. Она знала, что теперь не уснёт. Сон всегда отшибало напрочь после того, как её посещал этот кошмар.
   Он приходил опять и опять, каждый раз заставляя заново пережить ужас, испытанный Роксаной десять лет назад. Совсем девочкой она выбежала тогда в самую гущу боя против блессегрондских солдат, громивших мортанитскую крепость. Зарёванная, оглушённая, гонимая слепой ненавистью, она мчалась вперёд и вперёд, пока её не настиг выстрел из боевого амулета. Если бы её тогда не подобрал один из "скорпионов", воспитанница Ирис Блакшэд вряд ли пересекала бы сейчас Трайнетское море на "стрелке" "Жемчужина". С тех пор девушке и стали сниться сверкающие зайчики на доспехах врагов, врезавшиеся ей в память. Маленькие кусочки солнца... Будто обереги, подаренные Леонием. Солнечный бог всегда покровительствовал Блессегронду - королевство не случайно прозвали Львиной Головой.
   Мортанит успел скрыться с ней в крепости и присоединиться к отступающему отряду Ирис. Позже Роксана часто слышала последние слова Ирвала о хвосте ящерицы из уст Старшей. Наставница то и дело повторяла их во время вынужденного затворничества в башне.
   Но это было потом, а сначала отряду пришлось попетлять по горам, скрываясь от неприятеля. Враги загнали "несущих смерть" в пещеру и разбили вокруг неё лагерь, рассчитывая взять преследуемых измором. Тогда Ирис пошла на хитрость. Она приказала каждому поймать по одной летучей мыши. Ранним утром все собрались у входа и по сигналу Старшей выпустили пойманную добычу. Увидев, как из пещеры вылетает стая летучих мышей, блессегрондцы обрушили на ни в чём не повинных тварей град выстрелов, приняв их за перевоплотившихся мортанитов. Пересчитав убитых мышей и убедившись, что их количество совпадает с числом бойцов в отряде оборотней, солдаты с чувством выполненного долга удалились.
   Прошло десять лет, а Роксана помнила события тех дней, как будто они произошли вчера. Скитания по горам Поскора, переселение в башню на скале, еле сдерживаемые слёзы на глазах Ирис. Молодая предводительница скрывала их ото всех, неотрывно глядя в окно башни. Но девочка ясно видела крохотные капельки в уголках глаз Чёрной кошки. Они тоже блестели, как доспехи блессегрондцев. Они тоже причиняли Ирис боль.
   Боль, которую ощущает ночная тьма, когда её рассеивает восходящее солнце...
   Найкид резко поднялась со скамьи. Хватит! Прошлое не изменить, хоть думай о нём по сто раз на день. Она выхватила из ножен "коготь" и высвистела в воздухе молниеносную восьмёрку. Больше всего на свете Роксана не любила бездействие. Да, она понимала: главное - выдержка. Нетерпение способно погубить самый точный и безукоризненный план, подточить его, как ржавчина точит железо. Истинный "несущий смерть" не тот, кто может выстоять в одиночку против целого отряда, а тот, кто способен терпеливо сидеть в засаде, выслеживая жертву настолько долго, насколько этого потребуют обстоятельства. Среди "скорпионов" до сих пор жило предание о мортаните, пять лет прожившем под видом слуги в замке вельможи, которого ему поручили убить. Но в жилах Роксаны кипела молодая кровь, девушка не могла просто так сидеть на месте.
   Стальная молния заискрилась во мраке каюты. Тело двигалось легко и непринуждённо, подчиняясь памяти - кладезю навыков искусства ведения боя. Зачем зря терять время? Умение сражаться необходимо совершенствовать, иначе оно ускользнёт от тебя.
   ...Всему приходит конец. Закончилось и плавание "Жемчужины". Едва заалел рассвет, на горизонте показалась тёмная, едва различимая полоска земли. А когда солнце полностью выплыло из-за моря и заняло полагающееся ему место в небе, "стрелка" встала на якорь в порту Ласаво. Уплатив капитану обещанные деньги, девушка сошла на берег.
     

***

   Погода совершенно переменилась. Тучи, ещё вчера нависшие над землёй, исчезли, как по волшебству. Словно в небесной канцелярии заблаговременно подготовили небо к тому, чтобы Леоний повесил на него свой сверкающий щит. Не видя перед собой никаких преград, солнце вовсю поливало город светом. Стоял конец сертиеля - первого месяца осени, - и тем не менее, лето не торопилось пока уходить из южных провинций Блессегронда.
   Здесь царила совершенно иная обстановка, чем в Роуле. Роксана впервые оказалась в настоящем большом городе с его пёстрой, разноголосой толпой, весело текущей по извилистым улицам. Среди подобного скопления народа мортанитка чувствовала себя неуютно. Ничего не поделаешь - придётся привыкать. Действовать предстоит в Амвоксе, а он намного крупнее.
   Она отправилась в самое сердце шума и гомона толпы - на базарную площадь. Громкие возгласы торговцев, успевающих одновременно расхваливать свои товары и переругиваться между прилавками, песни бродячих музыкантов, звон монет, вынимаемых из толстых кошельков зажиточных господ, дребезжащие голоса нищих, просящих подаяние, скрип тележных колёс, ржание, блеянье, кудахтанье выставленной на продажу скотины - всё сплеталось в игру невообразимого, сумасшедшего оркестра. Воздух от неё густел и дрожал, как холодец.
   Правда, у толпы есть одна хорошая сторона - там никто не обращает друг на друга внимания. Хотя некоторые прохожие и оглядывались с недоумением на странного юношу, не желавшего почему-то скинуть тяжёлый плащ, несмотря на то, что уже порядком припекало. Поэтому Роксана стремилась протолкнуться сквозь толчею побыстрее. Конечно, отвести глаза ничего не стоило, однако по прибытии в Блессегронд магию следовало использовать осторожно.
   Девушка дотронулась до амулета, который ей дала Ирис. Он обладал свойством открывать порталы. Роксана могла бы легко воспользоваться таким, чтобы проникнуть к Рагзару, сделать своё дело и тем же путём вернуться обратно. Но, как выяснилось, всё не так-то просто. По сведениям из достоверных источников, логово предателя защищено заклинанием, изолирующим от магии. К тому же с некоторых пор, по совету Грэйна, по всей границе королевства были установлены энергетические щиты, регистрирующие колебания магической энергии. Они образуются после любого магического действия - заклинания, зарядки амулета, изготовления зелий, и чем сложнее действие, тем больше их размах. Благодаря щитам колебания можно зафиксировать и установить местонахождение их источника. В Тайной службе Блессегронда даже появился специальный отдел по их регистрации. Наиболее сильные колебания образуются как раз при открытии порталов, а также при перевоплощениях. Так что если бы где-нибудь в Блессегронде открылся портал, или какое-нибудь неприметное создание вдруг превратилось в мортанита, об этом тотчас же стало бы известно. А вот чтоб возвратиться назад, лучше способа, чем портал, не найти. Тут уже всё равно, пусть даже его и обнаружат. Щиты лишь укажут, что портал появлялся тогда-то, в таком-то месте. А кто его открыл, и куда он вёл - с их помощью определить невозможно. Да и тот, кто его открыл, будет уже далеко...
   Подплывая к материку, Роксана хорошо разглядела щиты - тонкие сетчатые пластины, окружавшие весь полуостров Маззолай. Они висели в воздухе и чуть-чуть подрагивали, отчего сильно напоминали паутину. Да, нужно приучаться к тому, чтобы не тратить магическую энергию, если можно обойтись без неё. Самый верный способ не угодить в эту паутину, сплетённую отступником.
   Вскоре Найкид оказалась у конного ряда.
   - Мне нужна лошадь, - сказала она рослому эльфу с косматой гривой до плеч, не хуже, чем у его товара. - Быстрая и выносливая.
   Тот улыбнулся, обнажив большие, крепкие, тоже абсолютно лошадиные зубы.
   - А у нас все такие, милостивый государь! Лучше ласавских скакунов нигде не сыщете, это вам всякий скажет! Вот, взгляните-ка, - он подошёл к серому мышастому жеребцу и похлопал его по крупу. - Хорош? По Кирквитам может скакать, не то что по нашим равнинам. А вот такой? - торговец указал на статного пегого красавца, нетерпеливо постукивавшего копытом. - Когда бежит, ноги мелькают быстрее каретных спиц! Или вот кобылку не желаете ли? - продолжал он, подойдя к гнедой кобылке, которая стояла тихо, опустив глаза с длинными ресницами, совсем как невеста. - Только нынче подковал. Хорошая, смирная, не взбрыкивает.
   Но девушка уже не слушала его. Она увидела то, что искала. Из конюшни вывели великолепного вороного скакуна - выше остальных на целую голову (если можно так сказать о лошадях), литые мышцы туго перекатывались под лоснящейся, как шёлк, шкурой, копыта высекали из мостовой яркие искры. Он явно не хотел никуда идти: упирался, фыркал, мотал головой. Двое конюхов едва удерживали его под уздцы.
   - Вот этот, - показала Роксана. - Сколько?
   Парень одобрительно кивнул.
   - Разбираетесь, сударь! Да вот, боюсь, он вам не подойдёт. Слишком уж норовистый. Даже я на него рукой махнул. Метис же!
   На лбу удивительного коня и впрямь виднелся небольшой рожок, указывающий на примесь единорожьей крови. Тут жеребец, видимо, окончательно потерял терпение и взвился на дыбы, заглушив ржанием базарный гул.
   - Эй, держите, гнурровы дети! - завопил гривастый хозяин. - Уйдёт!
   Отряхнув с себя конюхов, вороной метнулся прямо на Роксану.
   - Сомнёт! - ахнул продавец и только хотел броситься на помощь, как Найкид в мгновение ока увернулась и в следующую минуту уже сидела верхом на необыкновенном скакуне. Почувствовав твёрдую руку, метис встал, как вкопанный.
   - Так сколько? - спросила она, искусно прогарцевав мимо разинувшего рот детины-торговца. - Мне он понравился, я его беру.
   - Ай, сударь! - восхищённо вскричал тот, сумев наконец обрести дар речи. - Утёрли вы мне нос! Честное слово, первый раз такое вижу! Теперь этот зверь ваш, по праву! Другому я бы его меньше, чем за шестьдесят золотых, не отдал. Ну, а вам, так уж и быть, за пятьдесят уступлю!
   - Сорок пять, и мы договорились, - бросила Роксана.
   Вскоре вороной, полностью осёдланный и взнузданный, нёс девушку прочь из Ласаво.
   Что это была за скачка! Мосластые ноги жеребца едва касались земли, чёрная грива плескалась, напоминая "несущей смерть" знамя родного клана, плащ её оглушительно хлопал и раздувался парусом. Проносящиеся мимо деревья превратились в бесконечную зелёную ленту, бегущую навстречу всаднице. Уши закладывало от разбойничьего пения ветра. Мускулы коня подрагивали, словно натянутые струны. Девушке казалось, что она летит верхом на грозовом вихре.
   - Шторм, - шепнула ему Дитя ночи. - Я назову тебя "Шторм".
   Громовое ржание послужило ей ответом. Имя пришлось вороному по вкусу.
   Так началась третья часть пути - из Ласаво в замок Гридокс.
   В своё время мортаниты оказывали помощь многим знатным дворянам, большинство из которых впоследствии забывали сделку с "бесами-гнуррами", как страшный сон. А вот барон Гридокс решил не оставаться в долгу и сделался для клана Скорпиона весьма ценным союзником.
   Барон обладал двумя полезными качествами: всегда всё про всех знать и умело этим пользоваться. Даже оставив столичный свет и окончательно осев в родовом имении, он не утратил поразительной осведомлённости. Ни одно событие, произошедшее в Амвоксе не проскальзывало мимо замка Гридокс. Не раз выручало мортанитов и баронское золото, хотя следует заметить, что его хозяин расставался с ним гораздо менее охотно, чем с нужными сведениями. Оно и понятно: сведения в любом случае оставались при нём, чего о золоте никак не скажешь.
   Перед тем, как вновь попросить у барона содействия после долгого перерыва, Ирис приняла все меры предосторожности. Многое могло перемениться, пока клан Скорпиона считался уничтоженным... Будь на то воля Старшей, она вовсе не прибегала бы к помощи Гридокса. Но Блакшэд понимала: иначе никак. Барон был не просто осведомителем и дополнительным источником денег. Благодаря своим связям он являлся ключом от двери, ведущей к королевскому двору. Рагзар Грэйн стал птицей высокого полёта, чтобы до него дотянуться, следовало подняться на такую же высоту.
   Поместье Гридокс находилось примерно в полуторах днях езды от Ласаво. Роксана же прибыла несколько позднее, так как выбрала окружной путь, через лес, чтобы реже попадаться на глаза дорожным патрулям, которые под видом сбора пошлин грабили проезжающих не хуже разбойников.
   Замок производил странное впечатление. Грозные крепостные стены, окружавшие его, напоминали о далёких временах, когда владетельные господа частенько совершали набеги на земли соседей, не в силах придумать себе другого развлечения. Между тем, главная башня, содержавшая в себе жилые помещения, выглядела вполне по-современному и никак не сочеталась со строгим обликом стен. Крепостной ров давным-давно пересох и его засыпали, так что отпала надобность и в подъёмном мосту. Его заменяли высокие дубовые ворота. Щедро украшенные резьбой, они выглядели на фоне стены так же нелепо. Замок напоминал молодящегося изо всех сил старика, у которого, тем не менее, ничего из этого выходило.
   Сидевшие у входа привратники играли в кости. Завидев приближающегося всадника, они моментально вскочили и скрестили алебарды.
   - Мне нужно видеть барона Гридокса, - послышался звонкий мальчишеский голос.
   - Кто такой и чего надо? - буркнул один из стражей. Гнуррова жара совсем допекла, да и посетитель не шибко солидный, чего перед ним расшаркиваться.
   - Передайте, что барону пришло письмо с островов. Только так и скажите!
   Привратник открыл маленькое окошко и передал кому-то, показавшемуся там, слова приезжего. Через некоторое время ворота медленно, словно нехотя, распахнулись, и Роксана очутилась во внутреннем дворе замка. Слуга, приняв коня, провёл её в донжон.
   - Дождитесь хозяина в приёмной, сударь, - сказал он и удалился.
   Во дворе каждое строение лезло в глаза, кичась своей чрезмерной роскошью - узорчатые двери и ставни на окнах, причудливые ограды, ярко покрашенные крыши. Та же обстановка царила и в приёмной. Лепной потолок, мебель из самого дорогого дерева, стены, увешанные картинами на тему "Деяний богов", широченный ковёр во весь пол... За короткое время глаза Роксаны устали от выставленной напоказ самодовольной пышности. Скинув надоевший плащ, она отвернулась от цветастых полотен... и увидела направленный на себя клинок.
   Натренированное тело мортанитки отреагировало мгновенно. Перевернувшись в воздухе, Найкид ударом ноги выбила у нападавшего шпагу. Второй удар, сразу вслед за первым, отшвырнул неожиданного противника к стене. Девушка выхватила своё оружие и быстрым взглядом окинула комнату.
   Откуда он появился? Роксана не заметила вошедшего чужака, не услышала даже малейшего скрипа двери. С мортанитом такое провернуть невозможно!
   Тут громадное зеркало в позолоченной раме с грохотом провалилось вниз, открыв потайную нишу. Из неё выпрыгнули ещё пятеро. Роксана пригнулась, и все они пролетели над её головой. Она проворно отскочила в сторону.
   Да, у барона Гридокса своеобразная манера принимать гостей... Что ж, ответим на гостеприимство.
   Клинок засвистел, как ветер, отвечая на удары. Хотя "несущая смерть" двигалась быстрее своих противников и могла заколоть каждого в любой момент, она не торопилась с расправой. Ей хотелось к ним присмотреться, попробовать понять, кто они такие. Неужели барон всё-таки выдал клан Тайной службе?
   Со шпаг дождём сыпались искры. Бойцы подступили вплотную, окружив Роксану. Пожалуй, она подпустила их чересчур близко. Девушка отпарировала очередную атаку, так сильно ударив по оружию противника, что тот отступил назад. Тут в глаза ей бросилось необычное обстоятельство.
   Он не отбрасывал тени!
   Так вот в чём дело! Ну, стало быть, и церемониться с ними не стоит.
   Взмахнув мечом, мортанитка резко крутанулась на месте. Три разрубленных пополам тела повалились на пол и тотчас рассыпались на тысячи мерцающих искорок, которые вскоре погасли. Подпрыгнув высоко вверх, Роксана извернулась, как кошка, пронзила следующего прямо в воздухе, а мимо оставшихся двоих пробежала по стене и послала в них пару метательных ножей, спрятанных в рукаве. Убитые разделили печальную судьбу товарищей - рассыпались, не оставив и следа.
   - И это всё, на что вы способны, барон? - громко спросила девушка у пустоты.
   За её спиной раздались хлопки. Неторопливо обернувшись, Роксана увидела сухонького старичка-эльфа в ярко-красном, расшитом золотом костюме. Его морщинистое лицо было растянуто в улыбке, а голубые глаза блестели весело, совсем не по-стариковски. Он хлопал в ладоши и одобрительно кивал девушке.
   - Браво, - произнёс он наконец. - Я восхищён. Прошу прощения за спектакль, но мне необходимо было убедиться, что это действительно вы.
   - А вы ждали ещё кого-то? - бросила в ответ Роксана.
   - Осторожность никогда не повредит. Может, Тайная служба вздумала подшутить надо мной таким образом - откуда мне знать? Истребили мортанитов и теперь раскапывают их связи. Мне, простите, не очень верилось, что кто-нибудь мог выжить в той кровавой резне, которой так гордятся наши патриоты.
   - По-вашему, агент Тайной службы не сумел бы справиться с кучкой наспех сработанных иллюзий? - усмехнулась Роксана и кивнула на догорающие искорки, оставшиеся от побеждённых.
   - Зря! Зря вы так! - обиделся старичок. - Иллюзии очень даже неплохие. Вы ведь тоже поверили, что они настоящие. Ну, признайтесь, поверили, а! - он захихикал.
   - Догадалась почти сразу. Они не отбрасывали тени.
   - Ну, а чего вы хотите! Не мог же я взаправду подставлять вам своих слуг... Иллюзий вполне хватило, я видел, как блестяще вы с ними разделались. Почти за шесть минут! - он щёлкнул ногтем по водяным часам. - И то потому, что поддавались им. Думаете, я не заметил? А я заметил! - зашелестело хихиканье. - Если бы вы не дали им фору, уложили бы всех минуты за две-три, если не меньше. Я прав? Ну, словом, вы окончательно развеяли мои сомнения. Вижу, граф Сардон недооценил клан Скорпиона, и он ещё как следует попортит Тайной службе кровь... Итак, представляться, как я понимаю, мне уже необязательно. Но тем не менее: барон Ларс Гридокс, к вашим услугам. У вас имени не спрашиваю. Всё равно не скажете. Останетесь для меня таинственной незнакомкой.
   - К делу, - прервала Роксана разговорившегося старичка. - Вы приготовили рекомендации?
   Гридокс сразу посерьёзнел.
   - Прошу в кабинет, - произнёс он.
   Они поднялись по широкой винтовой лестнице, покрытой бархатистой дорожкой. Кабинет барона, битком набитый всевозможными дорогими безделушками, казался средоточием той надутой, показной роскоши, что заполонила замок. Роксана прищурилась от неприятного блеска, режущего глаза со всех сторон.
   - Не жаль вам тратиться на всё это? - спросила она.
   - Люблю, когда меня окружают красивые вещи, - улыбнулся старый эльф.
   Он порылся в резном шкафу и достал несколько бумаг.
   - Вы прибыли вовремя. В Амвоксе сейчас ждут из Балении юную герцогиню Чермен-Роннонскую, невесту наследника престола. Вы не представляете, что творится среди наших молодых дворяночек! Неровен час, все друг дружке мордашки перецарапают за место в новом фрейлинском штате, - барон опять захихикал и протянул бумаги Роксане. - Здесь всё, чтобы среди фрейлин вас приняли как родную. Вам повезло - камер-фрейлина графиня Элбон моя добрая знакомая и не забывает старика. Иначе вам долго пришлось бы продираться в свиту принцессы!
   Роксана пробежала письма глазами.
   - Отныне вы - Аделина Гридоксская, моя воспитанница, - здесь барон сдвинул брови, отчего озорно поблёскивающие глаза сделались хмурыми и колючими. - Вашей главной пришлось здорово поуговаривать меня, прежде чем я согласился на подобную авантюру.
   - Можно подумать, вы соглашаетесь на неё в первый раз, - хмыкнула Роксана.
   - Именно! Я, конечно, уже помогал вам в таких случаях, и мне известно не понаслышке, как вы умеете заметать следы. Только на сей раз ваша предводительница затеяла слишком опасную игру. Шутить, знаете ли, такие шуточки с Тайной службой... Если что, вам и вашему клану ничего не будет - прикончите своего... как вы там его называете...
   - Рагзара Грэйна.
   - Вот-вот. Просто я знаю его под другим именем... И упорхнёте обратно в Дамнаты - ищи вас там! А за горло возьмут меня!
   - Жаль вас разочаровывать, но Тайной службе от вас никакого проку. Что вы можете сообщить о клане?
   - Меня никто ни о чём спрашивать не будет. Голову с плеч, и всё! Достаточно того, что я помог вам проникнуть в Серлефф-Роэл.
   - Вы же уезжаете в Эргодс. Чего вам бояться?
   Барон удивлённо уставился на девушку. В следующую секунду его рот вновь разъехался до ушей, отчего глаза превратились в узенькие щёлочки, поблёскивающие из морщин.
   - А вы осведомлены не хуже меня! Между прочим, мой отъезд связан именно с вашим предприятием. И должен в свою очередь вас разочаровать: Сардон, если захочет, достанет меня и оттуда. Вы его не знаете. Ваш... Грэйн по сравнению с ним - образец добродетели. Впрочем, вы ещё вдоволь налюбуетесь на этого господина. Если хотите забраться с головой в Тайную службу, то придётся в первую очередь познакомиться поближе со старым пауком, - Гридокс подмигнул. - Нет-нет, обычные женские штучки здесь не пройдут. Сардон уважает лишь тех, кто пляшет под его дудку.
   Роксана удивилась, насколько быстро менялось настроение барона. Казалось бы, только что его лицо выражало тревогу, а в следующую секунду вновь приняло прежнее беззаботно-весёлое выражение.
   - Если боитесь разоблачения, то почему решились нам помогать? - поинтересовалась девушка.
   Барон рассмеялся.
   - Честно? От скуки. С тех пор, как я уехал из Амвокса, почти никто при дворе обо мне не вспоминает. А вот я всех помню и присматриваю за ними не хуже, чем если бы прицепил к каждому по "паучку"! - опять хихиканье. - И, честно признаться, с некоторых пор всерьёз подумываю: а не бросить ли всё это к гнуррам? От происходящего в столице меня в последнее время с души воротит. Сардон с Фейнвиком толкаются локтями над головой принца, споря до хрипоты, кому принадлежит королевство, и по чьим правилам следует играть. Мне их грызня порядком надоела. Захотелось поиграть по своим правилам.
   Роксана задумчиво кивнула. Вот он, главный зародыш предательства. Охота "играть по своим правилам", чувствовать, что ты сам себе господин... Уж не посетила ли подобная мысль и Рагзара?
   - Слишком велико оказалось искушение! - продолжал старичок. - Сардон совсем озверел, душит кого ни попадя. Фейнвик от него прячется за баленийскими баррикадами. (Хихиканье.) А с вашей помощью им обоим можно вставить хороший штырь в одно место!
   - Возможно. Только не забывайте, мы тоже не играем по чужим правилам.
   - Никто и не заставляет. Вам своя выгода, мне - своя.
   - Сколько дней пути до Амвокса? - спросила Роксана.
   - Не торопитесь, - ухмыльнулся Гридокс. - Выехать в любом случае получится не раньше, чем завтра. Нужно приготовить карету, багаж, охрану... Разве я не должен позаботиться о своей воспитаннице? (Хихиканье.) Можете позволить себе отдохнуть с дороги. Я покажу вам вашу комнату.
   Роксана вздохнула. Она скорее согласилась бы провести лишнюю ночь в каюте "Жемчужины", чем в тошнотворно пышных баронских покоях.
   Ничего, трудности существуют для того, чтобы их преодолевать.
   - Не переживайте, - приободрил её барон, видимо, истолковав вздох девушки по-своему. - Принцессу ждут в Амвоксе примерно через неделю. Вы на день-два опередите её.
   - Хорошо, я согласна.
   - Ну вот и отлично! - радостно заулыбался старый эльф. - Правда, гардероб в дорогу я вам приготовить не успел. Да и ваша Старшая уверяла меня, что он не потребуется.
   Вместо ответа Роксана повернула перстень. Мужской костюм стали одно за другим сменять платья разнообразного фасона и расцветки.
   - Серьёзная вещь, - уважительно покивал Гридокс. - А ещё упрекали меня в применении иллюзий! Не боитесь магией пользоваться?
   - Слабой - можно.
   - В таком случае, позвольте предложить вам руку,,, дитя моё.
   Роксана абсолютно переменилась. Куда делась напряжённая, всегда готовая к прыжку девушка-воин? Её походка стала мягкой и плавной, взгляд - чуть скучающим, в жестах проскальзывала жеманная изящность.
   - Вас не узнать, - восхитился барон. - Сардон упадёт в обморок! Не удивлюсь, если вскорости услышу, что из-за моей прелестной Аделины при дворе начались дуэли!
   Гридокс запечатал письма, проводил Роксану в приготовленные для неё апартаменты, а сам вернулся в кабинет и уселся в кресло. Рассеянно барабаня пальцами по столу, он долго крутил головой и удивлённо бормотал:
   - Рагзар Грэйн...... Хм! С ума сойти! Нет, клянусь Леонием, водить знакомство с кланом Скорпиона в тысячу раз интереснее, чем с королевским двором. Столько любопытного можно узнать....
  

Глава 5,

в которой появляется много новых действующих лиц

     
   По Фривудскому тракту в направлении Амвокса быстро катилась запряжённая цугом карета. Богатая отделка, белоснежные, словно выточенные из сахара, кони, эскорт гвардейцев в полном вооружении - всё говорило о том, что экипаж принадлежит в высшей степени значительной персоне.
   В карете ехало трое эльфов. В первом - бравом, по-прежнему подтянутом, несмотря на солидный возраст, мужчине - издалека угадывался дворянин, долгие годы проведший на военной службе. Благородные черты лица ничуть не портила некоторая грубоватость, приобретённая за время солдатской жизни. Рельефные скулы дополняли резко очерченный нос, подбородок важно выдавался вперёд, в густых тёмных волосах начинала пробиваться седина, а левую бровь рассекал надвое застарелый шрам. Дорожный костюм путника, несмотря на длительный вояж, выглядел безукоризненно.
   Напротив него сидели две девушки. Одна, совсем юная, лет пятнадцати на вид, беспрестанно вертелась на месте, то и дело выглядывая в окна и шумно восторгаясь проплывающими мимо видами. Её круглое личико казалось ещё румянее в окружении нежно-розовых волос, на пухлых щёчках красовались кокетливые ямочки. Время от времени из алых, по-детски приоткрытых губок, вырывался звонкий, как колокольчик, смех.
   - Боги, как чудно! - восклицала она. - Как красиво!
   Посмотреть в самом деле было на что. Дорога Фривуд пролегала через лес, и по обеим её сторонам стояли, как почётный караул, великолепнейшие сыновья и дочери богини Линкс. Большие голубые глаза девушки с восхищением глядели и на почтенных старожилов, подпирающих небосвод раскидистыми кронами, и на тонких юнцов, с детским упорством тянущихся к солнцу.
   - Какая красота! Сиалла, посмотри!
   Её соседка, названная Сиаллой, была уроженкой Ниатномии, о чём говорил бронзовый оттенок кожи, густо-синие, почти чёрные волосы и фиолетовые, чуть раскосые к углам глаза. Она, в отличие от спутницы, вела себя крайне сдержанно и сидела почти неподвижно, сложив руки на коленях.
   - Неужели тебе неинтересно увидеть землю, где твоя соотечественница стала королевой?
   - Увы, правление её длилось недолго, Ваше Высочество, - отвечала ниатномийка. - Чужая земля погубила её.
   - Брось, Сиалла, - беспечно отмахнулась девушка с розовыми волосами. - Уж не хочешь ли ты сказать, что эта земля погубит и меня? Нет, я не верю! Такая прекрасная земля не может быть злой! Я уже люблю её, а потому, надеюсь, и она полюбит меня. Между прочим, корни нашего рода находятся именно здесь, в Блессегронде. Так что он примет меня с радостью! И тебя тоже, пускай ты и с родины покойной королевы Флавианы! - она весело затормошила Сиаллу в объятиях.
   - Я чувствую, вы будете прекрасной королевой, Ваше Высочество, - усмехнулся дворянин. - Деятельной и неустанной. Вам уж сейчас не сидится на месте.
   - Это от волнения! - воскликнула юная непоседа. - Я очень волнуюсь. На приёме глаза всего двора, всех иностранных послов будут устремлены на меня! Ах, я обязательно что-нибудь перепутаю, что-нибудь сделаю не так!
   - У Вашего Высочества нет решительно никаких поводов для тревоги, - заверил её мужчина. - Глаз царедворцев в самом деле остёр, но если он что и заметит в первую очередь, то именно ваше волнение. Если вы его не покажете, весь приём пройдёт безукоризненно.
   - Вам легко говорить, - девушка надула губки, - а вот у меня до сих пор будто всё съёживается внутри, когда вы называете меня "высочеством". Почему бы вам не называть меня Викторией, как прежде?
   - Теперь вы - невеста наследника престола, - эльф со шрамом почтительно склонил голову. - Как же я могу обращаться к вам иначе?
   - О, принцесса, - чуть улыбнулась Сиалла, - осмелюсь предположить, что у вас внутри всё съёживается отнюдь не от обращения, а от грядущей встречи с Его Высочеством...
   - Ах, Сиалла! - воскликнула её спутница и рассмеялась. - Как же тебе не стыдно?
   - В самом деле, - улыбнулся и каменнолицый воин. - Подшучивать над будущей королевой, дорогая Сиалла, не только необдуманное, но и опасное занятие.
   - Тогда пусть Её Высочество казнит меня, если посчитает нужным, - пожала плечами ниатномийка, однако в глазах её блестели весёлые искорки.
   - Нет, нет, никогда! - заявила первая девушка, решительно тряхнув головой, отчего розовые локоны рассыпались по плечам. - Иначе все сразу скажут, будто власть меня испортила. Вот погодите, пусть только ей понравится кто-нибудь из услужения принца - я тоже начну над ней подтрунивать!
   За лёгкой беседой и дорога легка. Колёса быстрее крутятся, кони резвее скачут, кучер не спит на козлах, а внимательно следит, чтобы на пути не попадалось ни бугров, ни ям. Незаметно, неожиданно дорога заканчивается, оставляя на душе лишь некоторое удивление, а порой и жалость, что путь оказался таким коротким.
   Вот и трое путников не заметили, как деревья за окнами кареты постепенно начали редеть, а вскоре экипаж вовсе выехал из Фривудского леса и покатился по ровной зелёной долине. Показались первые домики, издали похожие на игрушечные. Карета приближалась к Амвидо - пригороду Амвокса.
   - Почти прибыли, - сказал эльф со шрамом, выглянув в окно. - Полагаю, через четверть часа мы будем на месте.
   - Сто-ой! Кто такие? - послышались строгие голоса снаружи. К экипажу подъезжали двое дорожных патрульных с гербами Амвокса на шевронах.
   Кучер натянул поводья, заставляя лошадей остановиться.
   - Кто едет?
   - Её Высочество принцесса Чермен-Роннонская, - с достоинством ответил дворянин, выходя и протягивая подорожную. - Я начальник сопровождения, Ринальд Астэйл, граф Хартенбрэй.
   Один из патрульных осмотрел бумагу, кивнул и отсалютовал ему.
   - Проезжайте! Добро пожаловать в Блессегронд!
   Да, в роскошной карете и в самом деле ехала не кто иная, как Виктория Чермен-Роннонская, невеста наследника престола Элиота IV Серлеффа.
   Отец Виктории, Лирос ал-Чермен, герцог Чермен-Роннонский, выслужился из простых солдат. Не один десяток раз он оказывался на краю гибели, не в одном десятке битв лихо звенел его острый меч. Службу оборвала отравленная стрела, от которой ал-Чермен заслонил самого короля Вертера. Несмотря на тяжесть полученной раны, доблестный воин вновь сумел выйти победителем из схватки со смертью. Но яд всё же дал себя знать: левую руку и ногу героя навсегда парализовало. Король с почестями проводил своего спасителя в отставку, пожаловав ему герцогский титул.
   К сожалению, новоиспечённому герцогу, как и всякому честному бойцу, приходилось чаще вынимать клинок из ножен, чем кошелёк из кармана. Поэтому жил он, по меркам знати, небогато, если не сказать бедно. Всё его состояние заключалось в небольшом домике в Ронноне, скромном капитале, который удалось сколотить за годы службы, пенсии, назначенной королём и поместье Чермен за пределами города, слишком крохотном для того, чтобы называться герцогством.
   Однако Лирос не унывал. Пусть не нажил богатства - зато есть любящая семья: жена, прошедшая вместе с ним немало шагов по дороге жизни и дочурка, в которой отец души не чаял. Старый шкаф в кабинете хранит военные награды, а в сердце хранится самое дорогое - память о былых подвигах и славе, боевых товарищах и выпавшей на солдатскую долю чести сражаться плечом к плечу с королём.
   Эйбрахама Фейнвика ал-Чермен знал давно, с тех времён, когда будущий наставник принца Элиота служил послом в Вальхосе. Впоследствии жизнь надолго разлучила их. Фейнвик вернулся на родину, всерьёз занялся магией и народным просвещением. Лишь спустя много лет, уже получив из рук короля жезл верховного мага, он смог снова приехать в Балению и увидеться с Лиросом.
   Тихий вечер... Подрагивает пламя свечей, чуть слышно трещат дрова в камине. За накрытым столом сидят два старых друга. Жизнь щедро одарила их сединой в волосах и морщинами на лице. Не прекращаясь, льётся разговор - каждому есть, что рассказать... А вокруг вертится юркая, непоседливая девчушка лет десяти, с бойкими голубыми глазками и розовыми кудряшками. "Смотри, Лирос, - посмеиваясь, говорит архимагистр, - пройдёт каких-нибудь пять или шесть лет, и твоя Викки разобьёт немало сердец!" Кто знает, может быть именно тогда в его голове шевельнулась мысль о том, как можно добиться союза с Баленией, к которому Фейнвик так усердно стремился?
   За двадцать лет он успел хорошо изучить эту землю и оценить её по достоинству. Не зря её покровителем считался бог морей Баленид. Жёсткий северный климат точно закалял здешние породы деревьев - их крепкая, прочная древесина была истинной мечтой корабельщиков. Из верфей Дромонвиля, Сан-Равола и других городов выходили надёжные и долговечные суда. Если бы удалось наладить связь с Баленией... Тогда у Блессегронда появился бы не только мощный флот союзника, но и возможность укрепить свой собственный. Пышные блессегрондские леса только и ждут северных мастеров. Да, этим островом следовало заняться всерьёз!
   Четыре года спустя после встречи верховного мага с герцогом в порту Роннона причалил королевский корабль. Балению посетил принц Элиот IV, и сопровождал его не кто иной, как Эйбрахам Фейнвик. Он-то и предложил принцу отдохнуть пару дней в Чермене перед дорогой в столицу. "Не пристало Вашему Высочеству останавливаться в портовых гостиницах, - сказал архимагистр. - А у моего друга герцога Чермен-Роннонского вас ждёт тёплый и радушный приём".
   О путешествии принца Элиота в Вальхос подробно рассказывают многие исторические трактаты. Но об остановке в Чермене не упоминается почти нигде. Ветхие страницы истории не способны удержать всё подряд. Чем громче и значительнее событие, тем сильнее оно впечатывается в них под тяжестью собственного веса. А мелкие эпизоды, лежащие на поверхности, легко уносит прочь ветер времени. Визит принца остался жить лишь в памяти Виктории.
   Она помнила, как Элиот впервые переступил порог Чермена, и в маленькое поместье будто спустилось солнце. Казалось, его осветил тот лучезарный ореол королевской власти, перед которым благоговели и преклонялись подданные. Мечтательная улыбка появлялась на губах юной эльфийки при воспоминании о прогулках с Его Высочеством по вечернему саду. Воздух сочно наполнен тишиной, слышны только перешёптывания листьев над головой да стрекот кузнечиков в траве. А сердце то замирает, то начинает колотиться с невероятной быстротой при сумасшедшей мысли: ведь тебя сейчас держит под руку самый настоящий принц! И лицо Виктории помимо её воли наливалось краской, когда из глубин души всплывало наиболее пленительное и трепетное воспоминание: об узорчатой садовой беседке, где губы Элиота впервые коснулись её губ...
   В первый миг Виктория отстранилась, даже отшатнулась назад, со стыдом почувствовав, как полыхнули жаром щёки. "Ваше Высочество, - начала она тогда прерывающимся голосом, - вы, конечно... очень... высокопоставленная... особа... Но... тем не менее... это не даёт вам права... Вы принимаете меня... за такую провинциалку..." - под конец выдохнула она и смолкла, испугавшись собственной резкости.
   Однако принц нисколько не обиделся, а, к изумлению Виктории, опустился перед ней на колени. "Ни слова больше! - горячо заговорил он. - Не надо, не надо никаких титулов, о прекраснейшая Виктория! Смотрите: перед вами сейчас не принц, а несчастный влюблённый, сердце которого находится вот в этих прелестных ручках. Они могут приказать ему биться быстрее или медленнее, могут приказать остановиться навек. Вы повелеваете мною, Виктория. Я ваш раб".
      "Не говорите так, Ваше Высочество! Встаньте! Вы не раб, вы - король!"
   Элиот опустил голову.
   "Неужели я для вас не больше, чем король? - печально прошептал он. - Всего лишь... король?"
   "Ваше Высочество... Ведь в вашем роскошном дворце вас постоянно окружают разные принцессы, графини, герцогини, придворные дамы... Вы забудете меня. Что я по сравнению с ними?"
   "Они все не стоят одного взмаха ваших ресниц. Вы по сравнению с ними - восходящее солнце, затмевающее сиянием ночные звёзды".
   Принц выпрямился во весь рост. Лунный свет лёг на его красивое лицо.
   "Я клянусь вам честью рода Серлеффов, - произнёс он торжественно, - клянусь памятью моих покойных родителей, что никогда не забуду вас. Место в моём сердце навеки занято вами, Виктория".
   Элиот наклонился к резной стене. Сверкнул серебряной искоркой маленький карманный ножик. Сухая древесина заскрипела под тонким лезвием.
   "Взгляните", - сказал он, окончив работу.
   Виктория подошла и увидела, что принц вырезал на стене их имена, сплетённые вместе причудливым вензелем.
   "Видите? - спросил Элиот. - Отныне мы с вами связаны навсегда".
   Их руки соединились.
   "И роскошный дворец может наскучить, - прошептал принц. - И корона, даже ещё не будучи возложенной на чело монарха, может немилосердно жать. Прошу вас, не вспоминайте о ней!"
   В тот вечер под деревянной крышей беседки и впрямь не было ни сына короля, ни дочери бедного солдата. Были два юных сердца, из которых начинали проклёвываться наружу нежные ростки первых чувств.
   ...А по окончании путешествия Его Высочества отплытие из Роннона по неизвестной причине задержалось на целую неделю.
   Со временем Виктория стала вспоминать роман с Элиотом, как красивую сказку. Хотя принц и поклялся её не забывать, сама она старалась пореже вызывать его из памяти. В самом деле, какая она ему пара?
   Но ни один монарх в мире не может повелевать любовью. Белокрылая Кенгина не подчиняется ничьим приказам. Она сама решает, кого с кем свести, пускай её решения порой ошеломляют простых смертных. Для принца Элиота, наследника трона прославленной державы, она выбрала именно Викторию - едва начинающую взрослеть четырнадцатилетнюю девочку из провинциальной семьи, не имеющей ничего, кроме громкого имени. Богиня любви позаботилась о том, чтобы у сказки оказалось достойное продолжение.
   Когда год спустя герцог узнал, кто желает стать его зятем, он едва не лишился дара речи. "Не смею верить, недостоин такой чести", - повторял он, снова и снова перечитывая письмо из Амвокса. Герцогиня ошарашено всплёскивала руками. А Виктория... Ну, как можно описать ощущения девушки, узнавшей, что ей вскорости предстоит стать королевой? Душу её то охватывало смятение, растерянность и даже страх перед грядущими переменами. Ведь дворец Серлефф-Роэл - не невзрачный Чермен, а огромное королевство - не уютный садик, где маленькая Викки гонялась за бабочками. "Королева должна покорять своим величием, - взволнованно думала новоиспечённая принцесса, - грациозно выступать, произносить красивые речи... А я? Я не смогу от волнения и двух слов связать, и куда ступить, не знаю..." То вдруг тревога отступала, и девушку захлёстывало радостное нетерпение, возникающее при мысли о предстоящей встрече с Элиотом. Чувства накатывали на Викторию одно за другим, как волны. Ей казалось, будто некая сила уносит её на небывалую высоту, от которой захватывает дух, и голову заполняет сладкий, пьянящий туман.
   Этот туман не покидал Викторию всю дорогу в Блессегронд. Тревожные мысли унеслись под натиском восхищения и восторга. Уж слишком много выпало на долю юной принцессы новых впечатлений! Морское путешествие через пролив Мэйн, встреча корабля в порту Балеон и, конечно, непередаваемые красоты блессегрондской природы, столь разительно отличавшейся от каменистых ландшафтов Балении.
   Ринальд Астэйл снисходительно улыбался, с отеческой лаской глядя на подопечную. "Совсем ребёнок! - думал он. - Она и не представляет, сколько испытаний её ждёт. Всё вокруг для неё - чудо, сон, внезапно ставший явью. Ах, милое дитя, не раз и не два тебе придётся испытать горькое разочарование в земле, на которую ты сейчас смотришь с восторгом. Много, много тебе придётся увидеть в жизни не красивых и чарующих, а мерзких и отвратительных пейзажей, множество лицемеров будет льстиво улыбаться тебе, пряча за спиной ножи. Но будь я проклят, если не сумею тебя защитить! Я скорее лишусь головы, чем позволю кому-то из них приблизиться к тебе".
   Такие мысли посещали голову графа Хартенбрэя неспроста. Он старался по мере возможности следить за блессегрондскими событиями из Андрагона и знал, что в Амвоксе далеко не все готовы принять принцессу с распростёртыми объятиями. Известие об окончательном выборе принца поразило двор подобно удару молнии, ведь стараниями Сардона брак Элиота с Лилианой Ситсонской считался уже вопросом решённым и зависящим лишь от времени. Виктория? Какая Виктория? Откуда она взялась?
   Астэйл хорошо знал и Сардона, и придворные нравы. Фейнвик не просто разрушил здание, на возведение которого граф затратил уйму времени и сил, а ещё и поставил его в неловкое положение перед Эргодсом, осложняя и без того непростые блессегрондо-эргодсианские отношения. Ясно, что Сардон этого так не оставит. Набрать союзников ему не составит труда. Вся дворцовая знать поползёт к нему, понимая: встать на сторону лица, неугодного главе Тайной службы - значит оказаться рано или поздно в Пристданской крепости или, того хуже, на каторге в Натморе. "Подумай, Эйб, - писал Астэйл верховному магу, - Не слишком ли тяжёлую ношу ты взваливаешь на плечи девочки? Они могут оказаться чересчур хрупкими для неё".
   Тридцатилетняя дружба позволяла Хартенбрэю держаться с архимагистром запросто, хотя он, можно сказать, вырос на глазах Фейнвика. Когда-то на корабле, следовавшем из Балении на материк, бывший посол заметил небогато одетого андрагонского юношу, стоявшего на носу и устремившего свой дерзкий взор к горизонту. Далеко за ним скрывалась незнакомая, чужая земля, которую отважился покорить молодой Ринальд. За тридцать лет Астэйл занял пост капитана Королевской гвардии (мечта любого солдата!), заслужил графский титул, перевёз в Блессегронд и выдал замуж сестру, а также, благодаря дружбе с верховным магом, обрёл непримиримого врага в лице Сардона. Как известно читателю, старый интриган в конце концов сумел представить Астэйла в невыгодном свете перед королём Грегором и выслать обратно в Андрагон. Фейнвик, тем не менее, нашёл способ вернуть друга из изгнания. В Балении опальный капитан довольно близко познакомился с семьёй герцога Чермен-Роннонского, известного ему по рассказам архимагистра. Лучшего телохранителя для принцессы во время её блессегрондской поездки нельзя было и желать.
   Правда, незадолго до отъезда выяснилось, что принцессу будет сопровождать ещё одно лицо - камеристка-ниатномийка Сиалла. Прежде чем вновь вернуться к происходящим событиям, скажем несколько слов и о ней.
   Сиалла была живым напоминанием времён, когда почти все княжества Ниатномии считались вассальными владениями Блессегронда. Работорговля ниатномийцами приносила солидную прибыль как в самом королевстве, так и за границей. Позднее княжества добились независимости, и рабство почти изжило себя, оставаясь грубым пережитком разве только далеко в колониях. Однако, многие освобождённые невольники настолько привыкли к своим господам, что продолжали им служить. Естественно, теперь уже не считаясь чьей-либо собственностью, а имея такие же права, как у наёмных работников. Родителей Сиаллы в молодости подарил ал-Чермену один из его друзей. Они умерли, не дождавшись свободы, а вот дочь оказалась счастливее их. Виктория и Сиалла выросли вместе, и, покидая родной дом, принцесса ни за что не захотела расставаться с подругой детства.
     

***

   Итак, королевская карета въехала в Амвидо. О желании принцессы ехать через пригород в столице никто не знал. Поэтому здесь совершенно не готовились к встрече. Дома не украшались, народ не толпился на улицах, а спешил по своим делам. Видный экипаж, конечно, привлёк внимание местных жителей, которые кланялись ему, с уважением глядя на гвардейский эскорт. Но не более того.
   Знали о намерениях Виктории только Астэйл и верховный маг. Письмо, полученное Фейнвиком от капитана Королевской гвардии, говорило:
  
   "Любезный друг Эйбрахам!
   Путешествие наше проходит без приключений, и уже вскоре мы пересечём пролив. Спешу также уведомить тебя, что Её Высочеству угодно встретиться и переговорить с тобой до прибытия в Серлефф-Роэл. Поедем мы через Амвидо. Ожидай нас там в своём Гнезде Иволги. Принцесса желает, чтобы этот визит остался в тайне.
      Передай горячий привет моей маленькой Лите. Жду не дождусь, когда увижу её!
      Искренне преданный тебе

Ринальд Астэйл,

твоими стараниями вновь граф Хартенбрэй".

  
   Наконец карета остановилась перед симпатичным маленьким двухэтажным дворцом из белого камня, утопающим в зелени. Это и было Гнездо Иволги - загородная летняя резиденция архимагистра Фейнвика.
   Мужчина помог дамам выйти из кареты, подошёл к калитке и постучал. Через пару мгновений в ней открылось маленькое окошечко, и в него выглянул хитроватый, бегающий по сторонам глаз.
   - Капитан Астэйл! - послышался радостный возглас.
   Калитка распахнулась. На пороге появился низенький полнощёкий силорн и тут же согнулся в поклоне.
   - Всемогущий Леоний! Вы ли это?
   - Здравствуй, здравствуй, Ротиар. Я тоже очень рад тебя видеть. Доложи архимагистру о приезде Её Высочества принцессы Чермен-Роннонской, - сказал Ринальд Астэйл.
   - Разумеется, разумеется, - засуетился дворецкий, кланяясь так усердно, что, казалось, его круглая голова сейчас соскочит с покатых плеч. - Прошу, прошу, Ваше Высочество!
   Он повёл прибывших в дом по парковой аллее. Виктория оживлённо крутила головой по сторонам, рассматривая шелковистые лужайки, каменных дриад, выглядывающих из-за подстриженных кустов, и причудливо раскидывающиеся деревья, в ветвях которых весело копошились птицы. Затем её взору предстала просторная гостиная с раззолоченной мебелью и высоким потолком, покрытым расписными фениксами, кентаврами и прочими магическими существами.
   - Архимагистр Фейнвик сейчас будет, - сообщил Ротиар, напоследок ещё раз низко поклонился и исчез.
   Верховный маг не заставил себя долго ждать. Он появился перед гостями в парадной мантии до земли, тёмно-синей с серебристой отделкой, очень гармонирующей с длинными белоснежными волосами, что спадали на его плечи. Широкая седая борода опускалась по пояс, наполовину скрывая морщинистое лицо, которое утопало в мягкой седине, как в облаке.
   - А, вот и мои долгожданные гости, - приветливо улыбнулся Эйбрахам Фейнвик и почтительно поцеловал руку принцессе. - Рад вас видеть, Ваше Высочество. Как прошёл ваш путь? Надеюсь, без происшествий?
   - О нет, что вы, архимагистр! - воскликнула Виктория. - Под охраной господина графа я чувствовала себя в такой же безопасности, как в Чермене.
   - Я счастлив, что смог оправдать доверие принцессы, - поклонился Хартенбрэй.
   - Ринальд писал мне о вашем желании увидеться со мной, - продолжал верховный маг. - Но дорога, должно быть, утомила Ваше Высочество? Ротиар отведёт вас в комнату для гостей. Отдохните, а через несколько минут я буду к вашим услугам.
   - Соблаговолите пройти за мной, принцесса, - услужливо промурлыкал неизвестно откуда появившийся Ротиар. - А вас, любезная, я отведу в лакейскую, вас там накормят и напоят, - добавил он Сиалле.
   - Я тебя позову, когда ты мне понадобишься, Сиалла, - кивнула Виктория.
   - Ротиар, проследите, чтобы слуги позаботились о лошадях, - добавил Фейнвик. - Определите гвардейское сопровождение по комнатам. И распорядитесь накрыть стол.
   Принцесса и камеристка в сопровождении Ротиара удалились. Астэйл заключил старого друга в объятия.
   - Эйб!
   - Ринальд! Сколько лет! Ну, садись! Я ведь всё-таки не принцесса, чтобы стоять в моём присутствии, верно?
   - А у тебя, я гляжу, всё по-прежнему - сказал граф, садясь в широкое, обитое красным бархатом кресло. - Такое впечатление, будто я гостил здесь вчера.
   - Да и ты не изменился, Ринальд, - усмехаясь, заметил архимагистр. - Силы у тебя нисколько не убавилось. Право, ещё немного, и ты бы меня задушил!
   - По сути, стоило бы, - улыбнулся Астэйл. - Ведь, честно говоря, Эйбрахам, ты большой негодник! За последние пять лет дважды побывал в Балении, а так и не удосужился заехать ко мне!
   - Ну, дорогой мой, от Роннона до Андрагона путь неблизкий, а король Грегор дал мне тогда совсем маленький отпуск. А во второй раз я, как тебе известно, сопровождал принца, и при всём желании...
   - Понимаю, понимаю: ты занимался делами государственной важности - сватал за принца маленькую герцогиню.
   - Кстати, как она тебе?
   - Девочка очаровательна. Пожалуй, даже слишком. Я уже писал тебе и повторяю сейчас: мне не нравится твоя затея, Эйб.
   - Почему?
   - Ты балуешь принца выше всякой меры. Потакаешь любым капризам. Как с малым ребёнком нянчишься, честное слово!
   - Что же плохого в соединении двух любящих сердец? - добродушно возразил Фейнвик. - Пусть познают счастье любви. Счастливые властители - счастливый народ.
   - Перестань, Эйб! Неужели ты относишься серьёзно к какому-то мимолётному увлечению? Какие они властители - они же совсем дети. Эта малышка до сих пор не осознаёт, кем она стала! А ты хочешь посадить её на трон. Да, подходящая будет пара принцу, который без тебя не может и шагу ступить. Но ведь не вечно, гнурр побери, им пребывать под твоим крылом! А дальше? Ты подумал о том, что с ними станется, когда они будут предоставлены сами себе? Знаешь, Эйб, когда я получил от тебя известие о моём предстоящем восстановлении на службе, то серьёзно задумался, стоит ли мне возвращаться.
   - Чем же были вызваны твои сомнения?
   - Тем, что я понимал, куда мне предстоит вернуться. Того, прежнего, Блессегронда, куда я так рвался в молодости, больше нет. Вот где была сильная держава! Её уважали, ею восторгались, перед ней преклонялись! У неё был король, сделавший свою землю великой! Что это была за эпоха! Что за королевство! Теперь, без короля, нет ни королевства, ни эпохи. Остались одни легенды, утешающие стариков и восхищающие молодых. Погляди на Викторию: она тоже живёт этими легендами, верит в них. А на деле... я не дал бы за трон и ломаного медяка. Эти стервятники из влиятельной знати только и ждут момента, чтобы наперебой запустить в него свои когти и урвать побольше. Если только его не займёт король - настоящий король, подобный прежнему, а не безвольная кукла в руках царедворцев, которую можно как угодно дёргать за верёвочки, или вовсе скинуть с престола, чтобы не мозолила глаза! Я не хотел возвращаться в страну, наводнённую хаосом и беззаконием. Я не хотел служить узурпатору, дёргающему за ниточки кукольного короля. Меня заставила вернуться одна-единственная причина: здесь остались те, кто мне дорог. Те, кому я нужен, кто будет напоминать мне о прошлом. Ты, Лита, мои старые гвардейские приятели... если, конечно, они не побросали службу от разочарования. Потом, мне, честно говоря, просто жаль эту наивную девочку. Я не могу дать ей пропасть.
   - Да-да, я знаю, - задумчиво проговорил Фейнвик, поглаживая свою роскошную бороду. - Я знаю всё, что ты сказал. Твои слова для меня не новость. Ты прав и неправ, Ринальд. Более всего ты прав, называя ушедшую эпоху "сильной". Это действительно была эпоха грубой силы. Точнее - насилия. Насилия, войн и кровопролитий. Чего стоила одна война с южными островами, в результате которой мы глупейшим образом лишились всего, только понапрасну погубив массу жизней и истощив казну! Хотя могли бы дипломатическим путём обрести сильного союзника в лице независимых Дамнат... Но нет, мы привыкли решать любые вопросы кулаками! Блессегронд не уважали - его боялись. Им не восторгались, а заискивали перед ним от страха. Тебе, как солдату, конечно, нелегко расставаться со временем, полным ратных подвигов. Но я расстаюсь с ним безо всякого сожаления, - голос архимагистра вдохновенно зазвенел. - Хватит крови и страданий. Твоя эпоха хорошо показала, куда ведёт грубая сила. Король Грегор всего добивался с помощью армии, и что вышло? Он вконец вымотал её, загнал, как ласавского коня, а, кроме армии, он ничего и не имел. Разве может здание держаться на одной-единственной свае? Разумеется, оно рухнуло. И скажу, положа руку на сердце, туда ему и дорога! Я убеждён, что на смену эре грубой силы грядёт новая эра - эра мудрости и просветления, призванная созидать, а не разрушать. Она построит новое, действительно достойное почтения государство. Во главе его станет новый, как ты говоришь, настоящий король. Оно уже строится, я строю его, я готовлю для него властелина. Элиот с Викторией - идеальные короли для нового мира.
   - Два ребёнка? Не смеши меня.
   - Именно! Две юные души, чистые, непорочные, нетронутые, как два холста. На них можно изобразить всё, что душе угодно. В этом их ценность, однако, согласен, в этом и их слабость. Если они попадут в руки какого-нибудь Сардона - он изобразит на них как раз такую картину, как ты мне описал. Сардон и есть главный последователь грубой грегорианской силы. Дай ему волю - он по всей Леоне камня на камне не оставит. Вот почему я не отхожу от Элиота. Моё крыло, как ты выразился, оберегает принца от Сардона и ему подобных, но не от государства, не от самостоятельного правления. Его королевство рождается у него на глазах. Разве я могу лишать своего ученика столь великолепного наглядного пособия? Не дать воспользоваться тысячами удивительных возможностей, открывающихся перед ним? О, я не настолько глуп, мой дорогой. Мне хочется нанести на этот холст картину, которую не стыдно будет показать соседним державам. Я не нянчусь, а поддерживаю Его Высочество, как учитель и, что не менее важно, как друг. Друзья необходимы всем, и короли тут ничем не отличаются от простых смертных. Без дружеской помощи даже самому могущественному монарху не взойти на престол, не удержаться на нём. Силён тот властелин, которого окружают друзья, а не вооружённая до зубов армия. Ты глядел на Блессегронд через пролив Мэйн, милый Ринальд, вот и увидел одни руины старого королевства, не заметив издалека новых, пусть пока невысоких построек. Нельзя достичь всего сразу. Медленно, постепенно наш мир становится чище, добрее, лучше. Вот зачем я вызвал тебя сюда! Чтобы ты собственными глазами увидел грандиозное сооружение, воздвигаемое на развалинах, и захотел принять участие в его создании, рядом со мной! Вместе с принцем и принцессой мы пройдём большой, прекрасный путь и в конце его получим не пугало для других стран, а поистине блистательную державу, которой ты будешь заслуженно гордиться. И возведём на её трон молодую, полную сил королевскую чету, служить которой ты почтёшь за честь.
   Выслушав речь верховного мага, Астэйл вздохнул и покачал головой.
   - Красиво говоришь, Эйб. Но веришь ли ты сам своим словам? Не зря Сардон называет тебя романтиком. Романтик ты и есть.
   - Я не мальчик, Ринальд, - твёрдо сказал Фейнвик. - Знаю, что говорю, знаю, что делаю. И слова у меня обычно с делом не расходятся, уж тебе-то это должно быть известно.
   - Не обижайся, Эйб, - граф положил руку на плечо архимагистру. - Я, старый солдат, привык говорить откровенно, безо всяких обиняков. В сказки про светлое будущее я, извини, не верю. Кто бы мне их ни рассказывал.
   - Понимаю тебя, - кивнул старый эльф, - и ничуть не обижаюсь. Видно, за годы разлуки мы с тобой несколько... отдалились. Не беда, у нас хватит времени, чтобы притереться друг к другу заново!
   - На стройке нового государства? - улыбнулся Астэйл.
   - Особенно на стройке нового государства!
   - Ну, будь по-твоему!
   - Однако мы заговорились, дорогой Ринальд, - спохватился верховный маг, - а ведь меня ждёт принцесса. Тебя, между прочим, тоже кое-кто ожидает, и с большим нетерпением.
   Архимагистр хитровато прищурился.
   - Лита! - вскричал Астэйл, так, что зазвенели стёкла. - Лита здесь, у тебя?
   - Мы в Гнезде уже несколько дней. Я нарочно вывез её пораньше, до того, как в Амвоксе начались приготовления к приезду принцессы. Иначе она бы догадалась, кого мы поедем встречать. Она умненькая!
   - Тысяча гнурров, что же ты сразу не сказал! Сидит, читает мне вдохновенные проповеди! Где она? Почему не вышла нас встречать? Её нет дома?
   - Нет, она у себя.
   - Неужели ещё спит? Вот маленькая лентяйка! Сейчас найду и разбужу её!
   - Ну что ты! Лита встаёт с первыми лучами солнца. Наверное, занялась живописью. Когда она берёт в руки кисть, её ничто не может оторвать... Хотя у неё тут недавно появилось новое увлечение.
   - Какое?
   - Ты не поверишь. Фехтование!
   - Ты что? Серьёзно?
   - Я сам удивился, когда узнал. Уговорила твоего старика Дигби преподать ей несколько уроков. Теперь шпаги из рук не выпускает!
   Тут из второго этажа на лестницу вышла девушка-эльфийка в перепачканном красками фартуке, надетом поверх домашнего платья.
   - Что случилось, господин архимагистр? - спросила она. - Отчего такой шум?
   Но, увидев Астэйла, она тут же с радостным возгласом бросилась ему на шею.
   - Дядя Ринальд!
   - Лита! - андрагонец подхватил её и закружил в объятиях. - Моя маленькая...
   Вдруг он, будто опомнившись, опустил девушку наземь и с притворным смущением проговорил:
   - Минутку... Прошу покорнейше простить за вольность, сударыня... Мне кажется, я не имею чести вас знать. Вы никак не можете быть Литой Лофорн. Лита Лофорн - совсем маленькая девочка, а вы...
   - Это я, я! Честно! - засмеялась Лита.
   - Правда?
   Дочь барона Лофорна весело закивала.
   Ринальд Астэйл помнил племянницу смешным толстощёким карапузом. Сейчас же перед ним стояла восемнадцатилетняя прелестница, сложенная с тем лёгким и трогательным изяществом, какое присуще лишь юности. Атласная кожа, покрытая свежим летним загаром, миндалевидные изумрудные глаза, в которых будто играли морские волны, прямой, тонкий, чуть вздёрнутый нос, полные губы и волнистые тёмно-каштановые волосы, плащом окутывавшие стройную фигуру Литы, производили неизгладимое впечатление.
   - Боги, какая же ты выросла красавица! От тебя невозможно глаз оторвать! Поди-ка, отбою нет от женихов?
   - Ну, дядюшка!..
   - Что дядюшка? Эйб! Раз уж ты выдаёшь замуж принцесс, так, верно, и тут постарался?
   - Нет, нет! - со смехом ответил Фейнвик. - Тут уж предоставляю действовать тебе! Теперь позвольте вас оставить: я и так заставил Её Высочество ждать себя. Кстати, заодно потороплю Ротиара. Что он там застрял с обедом?
   И верховный маг удалился.
   - Её Высочество? - воскликнула Лита. - Так ты в самом деле привёз принцессу-невесту? Почему же господин архимагистр мне ничего не сказал?
   - Хотел тебе сюрприз сделать.
   - Хорошенький сюрприз! Я же совершенно не одета!
   - Успеется. Лучше расскажи мне про себя. Как ты тут одна?
   - Я не одна. Архимагистр Фейнвик помогает мне во всём.
   - Да, Эйб тебя, наверно, ни на шаг от себя не отпускает!
   - У него доброе сердце.
   - Кто же спорит... Ты живёшь в родительском дворце?
   - Да. Только... - на личико Литы на мгновение набежала тень. - Мне там всё напоминает о родителях. Особенно о матушке...
   - Что поделать, моя дорогая, их не вернёшь... Ну, ничего, ничего, детка, - Астэйл привлёк её к себе. - Теперь мы с тобой всегда будем вместе. Ты и я.
   - Да, ты и я, - девушка прижалась к колючей щеке. - Ты молодец, что приехал! Мне тебя недоставало.
   - И мне тебя.
   Внезапно в гостиной появилось ещё одно существо. Маленький пушистый ксерк рыжей масти, треща крыльями, влетел через открытую дверь второго этажа, покружил над головами присутствующих и, сев Лите на плечо, начал тереться мордочкой о её шею.
   - Ух ты! А это ещё кто такой? - поинтересовался Хартенбрэй.
   - Это Кикки, мой друг, - весело ответила красавица и чмокнула зверька в нос. - Ну что, малыш, соскучился? Ни минуты без меня не может!
   - А вот скажи-ка мне, что у тебя там за фокусы с фехтованием? Эйб мне тут такого наговорил...
   - Ах, он тебе уже рассказал? Идём, покажу! - эльфийка схватила дядю за руку и потянула за собой.
   Комната, которую Лита обычно занимала, гостя в летнем дворце верховного мага, выглядела весьма мило и уютно. Сразу было видно, что её хозяйка неравнодушна к искусствам: целый угол занимала большая арфа, посередине стоял мольберт с неоконченным пейзажем. Стены также украшали работы, принадлежавшие кисти юной художницы. Залитый солнцем сельский домик, задумавшаяся о чём-то девушка, сидящая на скамье в парке, амвидские ландшафты, портрет рыжего ксерка - маленького любимца Литы... Среди подобной обстановки совершенно неуместной казалась длинная тонкая рапира. Она выглядела более лёгкой, чем обычные тяжёлые шпаги - как раз по руке девушки.
   - Смотри!
      Лита сняла фартук, взяла оружие со стены и выписала клинком в воздухе несколько замысловатых фигур.
   - Ну как?
   Ринальд Астэйл снисходительно улыбнулся.
   - Зачем тебе это, милая?
   - Хочу уметь за себя постоять! Разве плохо? Мало ли что может произойти. Ты ведь не всегда будешь держать меня за руку. А так - "Защищайтесь, сударь!" - Лита сделала шуточный выпад в его сторону.
   - Ах ты, маленькая выдумщица! Не собираешься же ты ходить по городу со шпагой у бедра? Юным красавицам это не пристало.
   - Я думала, тебе понравится... - девушка разочарованно опустила рапиру. - Дигби всё время мне говорил: "Вот вернётся ваш дядюшка, госпожа, - он вам всё как следует покажет и расскажет".
   - Вот славно! - расхохотался андрагонец. - Значит, решил всё свалить с больной головы на здоровую?
   - Ну, он говорит, что он старый, многое забыл, и рука его уже не слушается...
   - Его рука уже не слушается, а твои ручки слишком нежны для оружия. Занимайся лучше тем, что и вправду тебе подходит - музыкой, рисованием... Здесь, я вижу, ты действительно делаешь успехи.
   - Может быть, но... Ай, Кикки, проказник, ты что делаешь! - закричала Лита, заметив, что ксерк лезет лапками в краски. - Но если бы ты знал, - продолжала она, удалив шалуна от мольберта, - как мне это интересно! Фехтование гораздо красивее, чем танцы, увлекательнее, чем игра на арфе или живопись! Ну, пожалуйста, дядюшка! - Лита ласково прильнула к его груди.
   - О, женщины, женщины! Вы меня погубите! - жалобно простонал взятый в плен граф. - Ну, поглядим, увидим... Только уговор: если и в самом деле начнём заниматься - не отлынивать!
   - Ну что ты, дядюшка! Ни в коем случае!
   Однако оставим на время Ринальда Астэйла и его прелестную племянницу. Им нужно побыть вдвоём. А лучше проследуем за архимагистром Фейнвиком к принцессе.
  

Глава 6,

в которой впервые упоминается о золотом браслете

   Верховный маг распорядился отвести для Её Высочества лучшее из гостевых помещений и лично руководил приготовлениями. В комнате Виктории всё дышало уютом, умело и непринуждённо сочетавшимся с роскошью, достойной королевской особы.
   Принцесса поблагодарила хозяина за гостеприимство, на что тот ответил:
   - Угодить Вашему Высочеству - высшее счастье для меня. Мой долг - сделать всё, чтобы Блессегронд пришёлся вам по душе.
   - О, в ваших стараниях здесь нет нужды! - рассмеялась Виктория. - Ваша чудесная страна очаровала меня с первого взгляда! Честно говоря, архимагистр, по пути я боялась умереть от восхищения и не доехать к вам!
   - Вы не должны так щедро расточать свои восторги, - улыбнулся Фейнвик. - Ведь вы ещё не видели столицы. Амвокс - сердце Блессегронда, а Серлефф-Роэл - сердце Амвокса.
   - Ах, я с нетерпением жду этого! - воскликнула принцесса.
   - И тем не менее Ваше Высочество решили по пути осчастливить меня своим посещением.
   - Неужели теперь и вы тоже станете называть меня только "Высочеством"? - Виктория смешно наморщила нос. - Раньше вы называли меня просто Викки.
   - С тех пор многое изменилось, и прежде всего...
   - Да-да, знаю: я стала принцессой.
   - А следовательно, вашим подданным не пристало называть вас по-другому.
   - Вот именно. Раньше меня окружали друзья, а сейчас будут окружать одни только подданные...
   - Разве подданный не может быть в то же время и другом? Что до меня, то я лишь почту за честь принять дружбу Вашего Высочества. И, тем не менее, позвольте мне величать мою повелительницу исключительно принадлежащим ей титулом и никак иначе. Чтобы помочь вам привыкнуть к вашему сану.
   - Привыкнуть к нему нелегко, - вздохнула Виктория.
   - Я в вас верю, - ободряюще сказал верховный маг. - Итак, чем я могу быть полезным Вашему Высочеству? Дело, насколько могу судить, чрезвычайно важное - не зря Ринальд в письме предупреждал меня о вашем желании оставить визит ко мне в тайне.
   Принцесса кивнула.
   - Вы не ошибаетесь, архимагистр. Правда, воля это не моя, а моего батюшки. Он-то и попросил меня увидеться с вами и особо настоял на том, чтобы никто в Амвоксе не знал о нашей встрече.
   - Я всегда рад услужить моему дорогому герцогу! Однако не возьму в толк, отчего такая таинственность.
   - Отец уверял меня, что вы всё поймёте, когда увидите... Незадолго до отъезда он передал мне одну вещь и наказал привезти её вам. Всё дело, по его словам, в исключительной её ценности. Он даже называл её нашей фамильной реликвией.
   - Тогда зачем Лиросу посылать её мне? - удивился Фейнвик. - Я польщён его доверием, но всё же... Фамильные реликвии должны, на мой взгляд, оставаться в семье.
   - Я сказала ему то же самое, а он ответил, что хочет вернуть принадлежащее Блессегронду по праву.
   - Хм! Значит, ваша реликвия и в самом деле чрезвычайно ценна, - согласился верховный маг. - Получается, её хранили ещё блессегрондские предки ал-Черменов. Это должна быть очень древняя вещь! Вы меня заинтриговали, принцесса!
   - Спешу удовлетворить ваше любопытство, архимагистр, - сказала Виктория, подавая ему маленький ридикюль, который она не выпускала из рук за всё время поездки и пребывания в Гнезде Иволги.
   Старый эльф достал оттуда плоский футляр, обитый красным бархатом.
   - Выглядит как новенький, - заметил он, рассматривая посылку. - А, тут сохраняющее заклинание, вот в чём дело... Вы не открывали его, Ваше Высочество?
   - Нет, что вы! Он закрыт какой-то хитрой печатью, а я ведь не сильна в магии...
   - Вижу, вижу... Хм, да такие печати ставили по меньшей мере восемьсот лет назад! Добросовестная работа, не то что сейчас. Её не вскрыть даже самым сильным знаком Разрушения. Взгляните-ка: здесь семь печатей, соединённых друг с дружкой, и чтобы открыть замок, нужно взломать их все разом.
   Замок имел форму львиной головы, сжимавшей в зубах защёлку футляра. Вокруг головы, в завитках гривы, располагались семь печатей, спаянных между собой и соединённых с замком.
   - Да, со столь замысловатым заклинанием мне пока не приходилось сталкиваться! - признал архимагистр. - Истинное произведение искусства! Прямо жаль разрушать...
   - Так его можно открыть? - спросила принцесса.
   - Ну разумеется! - сухие пальцы опытного мага сосредоточенно забегали по замку, не пропуская ни одной выемки, ни единого выступа. - Если бы его нельзя было открыть, разве стал бы Лирос присылать его мне? Нет, любезный герцог уверен, что я смогу разгадать эту загадку... Значит, надо оправдать его надежды! Посмотрим... Где-то здесь должен прятаться ключ... Замки подобного рода всегда содержали в себе ключи, позволяющие легко вскрыть их. Ведь чтобы взломать сразу все печати, необходимо затратить очень большое количество энергии... Ага, вот, вот, вот... Кажется, нашёл...
   Он ловким и в то же время осторожным движением повернул левый клык львиной головы. Печати мгновенно рассыпались, замок открылся, и крышка футляра распахнулась сама собой.
   Внутри оказался золотой браслет, испещрённый полустёртыми надписями на древнеэльфийском языке. Посередине красовалась такая же львиная голова, как на замке футляра. Она держала в пасти крупный светящийся камень. Он то разгорался с невиданной силой, то почти угасал, тлея, как уголёк. Казалось, его наполнял расплавленный солнечный свет, переливающийся в нём всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками.
   Верховный маг побледнел. Глаза его полезли из орбит, а руки затряслись так, что он едва не выронил футляр.
   - Браслет Леония! - прошептал он. - Всемогущие Двенадцать! Нет... Не может быть!
   Он медленно и осторожно вынул браслет из футляра, точно боялся, что необычное украшение сейчас растает, как мираж или магическая иллюзия.
   - Поразительно! - бормотал Фейнвик. - Невероятно! Во всём мире его считали не более, чем легендой, и вот я держу его в руках! Да, теперь я в самом деле понимаю, почему Лирос хотел избежать огласки... Каким образом браслет мог очутиться у него?
   - Браслет Леония, - шёпотом повторила Виктория. Столь неожиданная перемена в поведении верховного мага крайне изумила её и ещё более подогрела интерес к странному посланию герцога. - Да, отец упоминал это название в письме, которое отдал мне перед отъездом и наказал вскрыть только на корабле.
   - О, Ваше Высочество! - с жаром заговорил старый эльф. - Вы даже не представляете, насколько был ваш батюшка! Назвать эту реликвию ценной - значит не сказать ничего! Она единственная в своём роде! Одна из величайших святынь! Браслет, который вы видите, принадлежал самому богу Леонию!
   Голос архимагистра дрожал и прерывался. Лицо в мерцающем свете камня также вспыхивало и переливалось всеми цветами радуги.
   - Да, вот и в письме так говорилось... А ещё отец писал, что он таит в себе какую-то огромную силу, которую ни в коем случае нельзя использовать. Он правда магический?
   - Не просто магический! Именно он помог Леонию победить Центура. О нём даже говорится в "Деяниях богов". Правда, я встречал это сказание только в первозданной рукописи Энниала Роданского, она хранится у нас, в библиотеке Темтвела... ну, и некоторых других изданиях, приблизительно того же времени. Но в десятитомнике Энниала присутствует наиболее подробное изложение. Легенда говорит, что Леоний перед войной с Центуром, зная его повадки, вынул из своей груди сердце. И поэтому, когда Центур в поединке попытался по своему обыкновению ударить врага ядовитым жалом в грудь, Леонию это не принесло никакого вреда.
   - "И разбил Леоний войско бесовское, и проклял мерзостного Центура, и изгнал его из Хейгода", - вспомнила принцесса. - А при чём же здесь браслет?
   - Вот мы и дошли до него. По Роданскому, Леоний спрятал сердце где-то в блессегрондских Кирквитах. А ключ от тайника поручил охранять верховному жрецу одной из своих обителей. Кажется, обители Фелон, но тут уж я точно не помню. Так вот, браслет и есть тот самый ключ. Леоний рассказал жрецу, где находится тайник, а тот выбил слова бога на браслете.
   - Стало быть... - У Виктории захватило дух. - Если предание говорит правду, то эти значки... По ним можно найти, где спрятано сердце?
   - Весьма вероятно, - кивнул Фейнвик. - Насколько я помню, нигде не сказано, забрал ли Леоний своё сердце из тайника, или же оставил на прежнем месте, предпочтя остаться неуязвимым для врагов. Однако я очень сомневаюсь в успехе подобного предприятия.
   - Почему?
   - Сейчас вряд ли можно точно перевести письмена на браслете, Ваше Высочество. У древних народов блессегрондских Кирквит, где раньше находилось много обителей, существовала масса разнообразных диалектов, порядком отличавшихся от общего древнеэльфийского языка. Даже мне известны далеко не все из них. К тому же надписи искажены, почти стёрты... Как их разобрать, как понять к какому наречию они принадлежат?
   - Жаль... - вздохнула Виктория.
   - Что поделаешь, Ваше Высочество, доступное богам недоступно обычным смертным. Возможно, оно и к лучшему. Помните, как описывается в "Деяниях" приход богов на землю: "Разверзли они души свои, и наполнили сей мир волшебною силою". Сердца богов - не более, не менее, как чистая магия. Представляете, какую силу обретёт тот, кто сумеет завладеть сердцем могущественнейшего бога в Хейгоде! А кто может поручиться, что он не использует её во зло?
   - Вы говорите совсем как мой отец, архимагистр! - улыбнулась принцесса. - Батюшка не ошибся, отправляя браслет вам. Только... В таком случае выходит, что он бесполезен?
   - Ни в коей мере! По сути, "Деяния богов" очень запутаны. В них множество ответвлений, сказаний о всевозможных магических артефактах... Честно говоря, заслуга Энниала лишь в том, что он составил наиболее полное собрание легенд о богах. Но вот привести записи в порядок он так и не удосужился. В своих поисках он путешествовал по всей Леоне, а в разных концах материка и предания звучат по-разному... Трудно отличить, где правда, где вымысел. Вот и браслет Леония большинство богословов считали мифом. Я знаю таких, которые открыто называли сказание о нём ересью. И вдруг подобная новость! Неслыханный переворот! Я счастлив получить из рук Вашего Высочества эту святыню! Ей по праву следует пребывать в Темтвеле! Я непременно перевезу браслет в столицу!
   - Вы завтра поедете вместе со мной и графом Хартенбрэем в Серлефф-Роэл?
   - Если таково желание принцессы...
   - Да-да, моё желание таково. Вот и покажете его во дворце!
   Фейнвик улыбнулся.
   - Украсить предстоящее торжество ещё и столь замечательным дружественным жестом Балении по отношению к Блессегронду? Нечего и говорить, весьма лестно... Но, Ваше Высочество, это чересчур громкое событие. А два громких события не следует мешать вместе. Нужно известить его святейшество архимагистра Приемерпуса, городские власти... да, прежде всего, самого принца! Возвращение браслета Леония на родину должно пройти с подобающей торжественностью, здесь надо как следует подготовиться... С вашего позволения, я отвезу его на хранение в свой амвоксский дворец, до того, как он займёт подобающее ему место в храме. Заодно и попробую немного изучить его...
   - Поступайте, как считаете нужным, архимагистр, - согласилась Виктория. - Отец поступил мудро, отдавая браслет вам. Он не мог сыскать для него более достойных и надёжных рук!
   - Благодарю, принцесса, - поклонился верховный маг. - Я обязательно напишу герцогу и выражу ему свою глубочайшую признательность. Боги, и как Лиросу удалось столько лет хранить подобную тайну? Откуда вообще браслет мог взяться у него? Если только ваш род был дружен со жрецами древних кирквитских обителей... Нет, я непременно всё выясню!
   Тут появился Ротиар и доложил, что обед подан.
   - Наконец-то! Смею надеяться, Ваше Высочество не откажется от моего угощения?
   - Не откажусь!
   Накрытый стол ожидал гостей. В честь высочайшего посещения егеря Фейнвика потрудились на славу и собрали с заповедников Гнезда Иволги богатую дань. Присутствовали и куропатки, и фазаны, и зайчатина, и оленина, стараниями поваров превращённые в настоящие шедевры кулинарного искусства. Прислуживали за столом Ротиар и Сиалла, разливавшие по кубкам отборные вина из погребов архимагистра.
   Ринальд Астэйл представил Виктории племянницу. Лита поначалу несколько стушевалась, но через несколько минут девушки уже весело болтали, как давние подруги.
   - А вы, Лита, тоже поедете с нами во дворец? - спрашивала принцесса.
   - Я почла бы за огромную честь, - красавица запнулась, хотя весь её вид показывал, что именно этого ей хочется больше всего на свете. - Но как же? Ведь я не приглашена...
   - Пустое, пустое! - заявил верховный маг. - Неужели, по-вашему, я не позаботился о том, чтобы достать для вас приглашение от Его Высочества?
   У Литы вырвался радостный возглас, который дочь барона Лофорна тут же подавила, устыдившись своей невоздержанности: всё-таки она находилась в обществе принцессы. Юная эльфийка удовольствовалась тем, что метнула красноречивый взор на архимагистра, столько времени скрывавшего от неё подобную новость. Однако хитрый старец лишь усмехнулся в седую бороду.
   Таким образом, на следующее утро в ворота Амвокса въехали две кареты: первая, окружённая гвардейским конвоем, уже знакомая читателю, везла принцессу с сопровождением, вторая, следовавшая за ней, принадлежала Эйбрахаму Фейнвику. В ней находились сам верховный маг и Лита Лофорн.
   Принарядившаяся столица показала себя Виктории во всём блеске и великолепии. Дома были увешаны цветочными гирляндами. На улицах, пестревших яркими флагами, кипела толпа. Народ прибывал и прибывал. Словно какая-то колоссальная, невиданная река бурлила, вздувалась, как во время половодья, грозя вот-вот выйти из берегов. Те, кого не вмещала улица, облепили карнизы и крыши домов, где тоже царила неслыханная теснота. Даже голуби летали из стороны в сторону и лишь возмущённо гуркали, не в силах найти себе места, чтобы дать отдых уставшим крыльям.
   Воздух колебался от шума несметного числа голосов. Одни живо обсуждали предстоящий приезд принцессы и гадали, как она будет выглядеть; другие звали в толпе своих близких; третьи сдавленно ругались, проклиная гнуррову толкотню; четвёртые, принадлежавшие стражникам, осипло призывали к порядку. Но когда наконец нетерпеливым взорам предстал долгожданный экипаж, многоголосый гомон собрался воедино. Земля дрогнула и затряслась от громовых приветственных возгласов, вырывавшихся из тысяч глоток:
   - Да здравствует Её Высочество! Слава принцессе Чермен-Роннонской!
   Виктория едва не оглохла. Приоткрыв рот, она упоённо наблюдала торжественную бурю, грохочущую вокруг неё. В глазах зарябило от праздничных украшений, взлетающих в воздух шляп и сияющих радостью лиц.
   - Это всё - ради меня? - шептала она. - Неужели всё это - из-за меня?
   Да, нечто подобное уже происходило в Балеоне. Тогда пристань тоже наводнила громадная прорва народу, воздух сотрясали оглушительные приветствия, гостиницы ломились от приезжих, а цены их комнат взлетали на небывалую высоту. Однако, чтобы представить себе, что творилось в Амвоксе, происходящее в Балеоне требовалось умножить, пожалуй, раз в сто. Такого поистине королевского празднества в свою честь Виктория никогда не видела.
   Кареты катились по мостовой, неся с собой гремящую волну ликования, которая охватывала всё новые и новые ряды встречающих. Принцесса выглянула из окна и с улыбкой помахала рукой своему будущему народу в благодарность за столь тёплый приём. Толпа взорвалась. Восторженный рёв снова огласил улицу, и с удвоенной силой грянуло: "Да здравствует принцесса! Слава Её Высочеству! Слава принцессе Виктории!"
   - Серлефф-Роэл, принцесса, - доложил Астэйл.
   Королевская резиденция выросла перед Викторией гигантской белой стеной. Дворец возвышался над столицей, как гордый великан над карликами-домами. Белоснежные башни уходили высоко в небосвод. Купола из ценнейшего голубого мрамора словно вбирали в себя небесную синеву.
   Серлефф-Роэл имел четыре крыла. Они крестом расходились от центральной части и образовывали между собой четыре площади. Кареты выехали на Восточную. Виктория, как зачарованная, смотрела на величественное творение знаменитого архитектора Этельгара, которое приближалось с каждой секундой. Раздающиеся крылья обнимали площадь полукругом, и принцессе казалось, что дворец открывает ей свои объятия.
   "А вдруг я не готова? - мысленно задала вопрос Виктория своему приближающемуся будущему. - Вдруг я совсем не такая, как... как нужно?"
   С тяжёлым скрипом распахнулись ворота. Окна благосклонно и дружелюбно глядели на принцессу, весело поблёскивая солнечными зайчиками на свежевымытых стёклах. Стража покрикивала на радостно галдящую вокруг толпу: "А ну р-разойдись! Назад! Дорогу Её Высочеству!" и салютовала принцессе алебардами. Серлефф-Роэл, Амвокс и весь народ блессегрондских эльфов принимал её такой, какая она есть.
  

***

      Пришло время поближе познакомить читателя с возлюбленным Виктории - царственным Элиотом. Несмотря на то, что его августейших родителей уже не было в живых, он, по эльфийским законам, продолжал именоваться принцем и считаться наследником престола. Короноваться он должен был только по наступлению совершеннолетия, в двадцать один год; тогда он уже официально вступал в права наследства и мог называться королём Блессегронда.
   Волею богов Грегору VI пришлось очень долго ждать сына. Первый, достаточно долгий брак с королевой Аллантой из дома герцогов Каэронских, принёс Его Величеству лишь четырёх дочерей, которых он, как подошло время, успешно повыдавал замуж. Частые разрешения от бремени очень истощили королеву. Вдобавок Алланте приходилось терпеть нелёгкий характер венценосного супруга, сердитого на то, что Её Величество плохо выполняет свои обязанности. Королева отправилась в царство Коракса, так и не подарив трону наследника. Долгое время таковым оставался младший брат короля, принц Альвар. Но однажды в Блессегронд прибыл посол из союзного ниатномийского княжества Сантара.
   Сантарский князь просил у Грегора помощи в борьбе с араговскими троллями, беспокоившими горных жителей постоянными набегами. Прежде сантарцам хватало собственных сил, чтоб справляться с налётчиками. Теперь же тролли объединились с орками из земель Оркенгронда, и отражать их атаки стало намного трудней. Король лично посетил Сантару, где встретился с князем... и его дочерью Флавианой. Семнадцатилетняя княжна настолько пленила стареющего короля, что он условился оказать поддержку Сантаре при одном условии: если князь отдаст Флавиану ему в жёны. Князь, поразмыслив, согласился.
   Кто бы мог подумать, что чёрствое солдатское сердце Грегора VI способно на столь искреннюю и нежную любовь! Король окружил ниатномийскую княжну заботой и лаской. Возможно, именно этого как раз и недоставало откровенно холодному браку с Аллантой. Ведь спустя всего год после свадьбы молодая королева подарила мужу вожделенного сына. Счастью короля не было предела. Но вскоре радостное событие сменилось печальным.
   Тёплое отношение Грегора, конечно, пробудило во Флавиане ответные чувства. И всё же из её души не уходила тоска по родной Ниатномии, отчего королева часто хворала. Самые учёные целители, не в силах ничем помочь, разводили руками. С бессильной скорбью Грегор наблюдал, как любимая уходит от него, тает, словно свеча. Прелестный горный цветок так и не прижился на равнинной почве. Единственным напоминанием о Флавиане для Его Величества стал Элиот, на которого отец и перенёс всю свою любовь.
   Старость смягчила сурового монарха, мечтавшего некогда, как он станет воспитывать сына по-солдатски, "настоящим мужчиной". К тому же Элиот поначалу тоже рос довольно болезненным ребёнком, и король опасался потерять наследника вслед за женой. Грегор постарался обеспечить мальчику самые лучшие условия. Словно целый штат садовников в оранжерее взращивал это драгоценное семечко, единственную надежду на продолжение королевской династии.
   Однако в Элиоте оказалось слишком много природной живости ума и детской любознательности, чтобы вырасти изнеженным и избалованным. Постоянная опека стала ему только докучать. Многочисленные гувернёры намучились с подвижным, озорным и своенравным, как отец, парнишкой.
   Освободил принца из невольного заточения Эйбрахам Фейнвик. Кстати, мысль сделать архимагистра наставником Элиота принадлежала именно покойной королеве, которая по заслугам ценила верховного мага. Она попросила короля об этом незадолго до смерти. Разумеется, Его Величество не мог не выполнить последнюю волю супруги.
   Фейнвик хорошо осознал ценность жизненной энергии, кипящей в наследнике. Требовалось всего лишь выпустить её на волю и направить в нужное русло, пока драгоценный источник не заглох в дворцовой теплице. Архимагистр объездил с Элиотом весь Блессегронд, знакомя принца с его королевством. Также он возил своего подопечного на родину матери, в ниатномийские княжества, где мальчик набрался сил и очень окреп в живительном горном климате. Обучая принца, верховный маг старался не быть для него скучным и чрезмерно назидательным. "Бесполезно заставлять учиться, - говорил старый эльф. - Это только пустая трата времени и сил как ученика, так и учителя. Можно привести коня к водопою, но заставить его пить нельзя. Знания, вливаемые неволей, просто не станут задерживаться в голове. Нужно пробудить интерес. Если ученик почувствует жажду, его будет не оттащить от воды".
   Неправ, неправ был Ринальд Астэйл, осуждая друга за "потакание капризам" Элиота! Верховный маг прекрасно понимал, что делал, когда знакомил Элиота с Викторией. Пылкое молодое сердце, переполненное первыми требованиями любви, не могло не потянуться к прелестной баленийке, дышащей свежестью, весной, жизнью - настоящей жизнью, а не опостылевшей дворцовой мишурой. Что же касается самой Виктории... какая из девушек в её возрасте хотя бы в глубине души не мечтала встретить настоящего принца? Любовь вспыхнула между ними, как вспыхивает искра при ударе огнива о кремень. Единственное, чего опасался Фейнвик - как бы эта искорка столь же мгновенно не погасла. Ранней влюблённости свойственны мимолётность и быстротечность.
   Чувства выдержали проверку временем. В день приезда Виктории Элиот не находил себе места от сладостного томления. Последние часы, отделяющие его от встречи с любимой, казались ему длиннее, чем весь предыдущий год разлуки.
   Принц как раз облачался в парадный костюм, заказанный специально для нынешнего приёма, когда на пороге его покоев появился дежурный гвардеец и доложил:
   - Верховный маг Блессегронда архимагистр Эйбрахам Фейнвик к Его Высочеству.
   - Его Высочество одевается, - неприязненно заметил личный камердинер принца Адмонт, старательно прикрепляющий к костюму узорчатый воротник.
   Но Элиот резко рванулся вперёд, чем едва не погубил всю кропотливую работу. Он, как застоявшийся конь, из последних сил заставлял себя держаться на месте с того момента, как толпа, нестройно гудящая под окнами, вдруг взвыла так оглушительно, что зазвенели стёкла. Здесь! Приехала!
   - Немедленно проси! - воскликнул принц.
   - Ваше Высочество, умоляю, осторожнее! - завопил Адмонт, чуть не плача и с ужасом глядя на скособоченный воротник. Элиот отмахнулся от камердинера и бросился навстречу входящему верховному магу.
   - Дорогой архимагистр! Как я рад вас видеть!
   Фейнвик церемонно поклонился.
   - Прошу простить, я, кажется, помешал?
   - О нет, что вы, нисколько!
   - Рад видеть своего повелителя в добром здравии.
   - Какое там здравие, сударь мой! Я весь горю, будто в лихорадке. Ну расскажите же, как она? Приехала? Вы прибыли вместе с ней?
   - Не извольте волноваться, принц, целительница, способная изгнать вашу лихорадку, во дворце, - улыбнулся Фейнвик. - Принцессой сейчас занимаются фрейлины, готовят её к приёму. Вашему Высочеству следует поторопиться: скоро явятся иностранные послы.
   - Я почти готов, архимагистр, - ответил принц. - А что игры?
   - Северная площадь просто кипит! Зрители собираются, участники с нетерпением ждут начала. Герольды протрубят, когда приготовления будут окончены.
   - Адмонт, пошевеливайся! - весело крикнул Элиот. - Я не хочу заставлять своих подданных ждать!
   Да, легко сказать "пошевеливайся"! После полученных известий принц вовсе извертелся, как на иголках. Измучившийся камердинер выглядел таким несчастным, что Фейнвику стало жаль беднягу.
   Наконец Адмонту удалось совладать с хитроумной архитектурой выходного платья, с честью преодолев все препятствия в лице его непоседливого владельца. Наряд необыкновенно шёл Его Высочеству. Золотые нити в нём хитро переплетались с серебряными, и материя мерцала, точно по ней пробегал мягкий огонь.
   В сопровождении наставника принц прошёл к тронному залу. Там по обе стороны от красной ковровой дорожки, ведущей к двум тронам, уже собрались придворные, знатные горожане, военные, занявшие места согласно рангам и положению при дворе. Впереди находились послы Балении, Ниатномийских княжеств и Эргодса. Гости негромко переговаривались между собой. И тут в воздухе раздалось звучное объявление церемониймейстера:
   - Его Высочество наследный принц Блессегронда Элиот IV!
   Шелест голосов вмиг затих. Под звуки труб в зале появился принц Элиот. Все присутствующие, как один, склонились перед молодым властелином. Многие дамы не смогли удержаться от того, чтобы не задержать на нём восхищённый взгляд.
   И то сказать, природа щедро наделила шестнадцатилетнего принца красотой, соединив в нём всё лучшее от наружности родителей. Статная фигура, величественность осанки, подлинно королевская поступь, унаследованные от отца, поразительно сочетались с материнским изяществом в телосложении. То же самое замечалось и в лице. Блессегрондский рисунок крупных скул, орлиный нос, украшавший лик каждого Серлеффа - и тёмно-синие ниатномийские волосы, мягкие губы, фиолетовые глаза, правда, не столь раскосые, как у чистокровных жителей горных княжеств. Но это лишь придавало взгляду Его Высочества особую выразительность.
   Элиот приветствовал собравшихся лёгким наклоном головы, обращённым ко всем, и вместе с тем - к каждому. Прежде чем занять подобающее место на троне, он произнёс перед гостями небольшую речь. Фейнвик поначалу отметил едва различимую дрожь в голосе воспитанника. В чём, собственно, не было ничего удивительного, ведь принц впервые самостоятельно вёл приём подобного размаха.
   Верховный маг встал по правую руку от ученика и с удовольствием уловил злобный взгляд Сардона в свою сторону. Графу почётного места рядом с королевскими особами не досталось. Завтра пойдут пересуды о том, как пошатнулось положение начальника Тайной службы при дворе. Ничего, будет для него хороший урок. Пусть знает своё настоящее место и не лезет к трону. Во всех смыслах. И вообще пусть скажет спасибо, что его пустили в первый ряд.
   Мысли архимагистра прервали вновь зазвучавшие трубы и ожидаемые всеми слова:
   - Её Высочество принцесса Виктория Чермен-Роннонская!
   Принц подался вперёд, узнавая и не узнавая свою возлюбленную в разодетой даме, шедшей по ковровой дорожке в окружении свиты фрейлин.
   Всего за год Виктория удивительно похорошела. Окончательно исчезла подростковая угловатость в фигуре, формы стали плавными и женственными. В голубых глазах просвечивали томность и задор. Пурпурно-розовое платье, под цвет волос, уложенных в высокую, замысловатую причёску и украшенных сияющей диадемой, дополняло и усиливало эффект.
   Сердце Виктории колотилось вовсю. Великолепие Серлефф-Роэла обрушилось на неё, точно водопад из драгоценностей. А сам Элиот, которого окружала эта сказочная роскошь, которому кланялись важные сановники, министры, послы, показался ей сейчас настоящим полубогом. Приблизившись к принцу, Виктория присела в глубоком реверансе. Тут Элиот сошёл к ней и, предложив руку, повёл к трону под громкие крики: "Да здравствуют Серлеффы!"
   Когда они смолкли, принцесса поняла: теперь слово за ней. "Боги, только бы не сказать чего-нибудь лишнего!" - пронеслась в её голове испуганная мысль. Впрочем, ещё она боялась, что предательски пропадёт голос.
   Однако чудный голосок-колокольчик не подвёл хозяйку и зазвенел, рассыпая мелодичное эхо по тронному залу:
   - Я весьма тронута столь тёплым и радушным приёмом. Не так давно я нахожусь в Блессегронде, но, тем не менее, успела убедиться: эту страну населяет прекрасный народ. И потому я обещаю, что сделаю всё, чтобы он полюбил меня!
   Зал наполнился рукоплесканиями. Фейнвик одобрительно покивал. А Элиот, обернувшись к принцессе, произнёс:
   - Я хотел бы, дорогая принцесса, в честь светлого дня вашего прибытия преподнести вам подарок, - он снял свой перстень с фамильным гербом Серлеффов и надел его на палец Виктории. - Надеюсь, вы не откажетесь принять его от меня?
   В зале зашептались.
   - Это уже можно считать официальной помолвкой, - пробормотал Сардон Аргону Томбу, стоявшему рядом, словно чёрная тень.
   Принц между тем обратился к верховному магу:
   - Дорогой архимагистр, мне известно, что здесь присутствует тот, кто доставил в Блессегронд бесценное сокровище в лице Её Высочества - мой верный слуга, капитан моей бесстрашной гвардии, господин граф Хартенбрэй. Пусть он выйдет.
   Астэйл подошёл к трону и поклонился.
   - Я здесь, мой принц. Только капитаном Королевской гвардии я, увы, больше не являюсь, а титул передан в корону.
   - Отныне являетесь, граф. Можете считать, что алый плащ, столько лет украшавший ваши достойные плечи, снова покоится на них. Уже готов приказ для возвращения вам должности, давно и честно вами заслуженной. А замок Хартенбрэй давно ждёт возвращения своего законного хозяина.
   - От всей души благодарю, государь.
   - Я знаю, - продолжал принц, - что вместе с графом прибыла его племянница. Она сопровождала Ваше Высочество в дороге, не так ли? - спросил он у принцессы.
   - О да, - ответила принцесса. - Смею заметить, госпожа Лофорн - очень милая девушка.
   - Значит, вы не станете возражать, если она будет представлена также и мне? - спросил Элиот. - Мне очень любопытно познакомиться с особой, для которой архимагистр Фейнвик лично испрашивал у меня приглашение.
   Виктория не возражала. Гости слегка расступились, и на ковровую дорожку вышла Лита Лофорн. Десятки заинтересованных взглядов принялись мерить девицу, первый раз показавшуюся в высшем свете.
   В воздушном, легко колышущемся платье дочь барона Лофорна напоминала лесную дриаду. Каштановые локоны, убранные назад, растекались волнами по светло-бежевой материи. Оказавшись перед лицом королевских особ, Лита оробела, пожалуй, больше, чем Виктория. Девушка низко склонилась, не смея даже поднять глаз. Одно дело - находиться в обществе принцессы в летнем дворце, в узком кругу, и совсем другое - тут, в Серлефф-Роэле, при цвете королевского двора, где Её Высочество на равных блистала рядом с царственным женихом, словно он поделился с ней своим ослепительным сиянием.
   Элиот несколько секунд разглядывал Литу с любопытством, с каким ребёнок рассматривает пойманную им диковинную бабочку или птицу.
   - Господин верховный маг рассказывал мне о вас, - наконец проговорил он. - Упоминал и о вашем печальном семейном положении. Что ж, я заверяю вас, что отныне ваша семья ни в чём не будет нуждаться.
   Последние слова принц произнёс, глядя на Хартенбрэя.
   - Ваше Высочество чрезвычайно добры к нам, - ответил новоиспечённый капитан Королевской гвардии.
   Элиот величавым жестом протянул Лите руку для поцелуя. Девушка окончательно смутилась подобной чести и едва-едва приложилась губами к королевским пальцам, чуть оцарапав себе ногтем нос.
   - А мальчишка входит во вкус, - неприязненно заметил Сардон, внимательно наблюдавший за происходящим.
   Да, взрослеющий львёнок почуял свою силу. Принц осознал собственное могущество и спешил пользоваться им, пока есть возможность.
   - Не дворец, а проходной двор, - проворчал глава Тайной службы сквозь зубы, следя за представлением Астэйла и Литы. - Всякий сброд удостаивается милостей, которых другие, гораздо более достойные личности (ехидная усмешка Аргона Томба) порой тщетно добиваются всю жизнь! Не удивлюсь, если девчонка станет фрейлиной принцессы гораздо раньше, чем я уберу с дороги верховного мага.
   Он покосился на фрейлин и вдруг заметил среди них новое лицо. Это была черноглазая брюнетка, лет семнадцати с виду, одетая в фиалкового цвета платье с открытыми плечами. Кожа её, покрытая ровным загаром, выдавала в ней уроженку южных провинций Блессегронда
   - Странно, кто такая, почему не знаю? - удивился Сардон.
   - Девица Аделина, воспитанница барона Гридокса, - ответил Аргон Томб. - Прибыла пару дней назад с рекомендацией к графине Элбон.
   - Воспитанница? - злобно усмехнулся начальник Тайной службы. - Ну-ну... Старого развратника, видать, потянуло на свеженькое... Представляю, чему он её научил! Не мешало бы кое-что разузнать об этой особе...
   - Вам стоит только приказать, - заметил Томб.
   - Нет-нет, здесь предоставьте действовать мне... Она новичок при дворе, её гораздо легче взять в оборот. Мне будет полезна парочка глаз и ушей среди окружения принцессы... А вы лучше занимайтесь пока Ринальдом Астэйлом. Кстати, вы нашли исполнителя?
   - Не извольте беспокоиться, ваша светлость, он найден.
   - Кто же он?
   - Тот самый адепт "Золотого щита", о котором я уже имел честь докладывать. Конечно, я приметил и пару-тройку других, как вы мне приказывали. Но поверьте, лучше этого нельзя никого и желать.
   - Я поверю, только когда увижу его собственными глазами.
   - Вашей светлости не придётся долго ждать. Он участвует в сегодняшних играх. И вы лично убедитесь в правоте моих слов. Кстати, вы слышите? Кажется, трубят с Северной площади.
   - Скажите хоть, как имя вашего таинственного адепта?
   - Алан Макфайер.
   - Что ж, если он участвует в играх, тем лучше. Как раз попадёт Астэйлу на глаза.
   Со стороны Северной площади и впрямь донёсся трубный звук, сообщая о том, что всё готово для открытия игр. Услышав сигнал, Элиот поднялся с трона и объявил:
   - Нас зовут, господа! Сигнал возвещает о приготовленном для нас увлекательном зрелище. Сегодня будущие маги Блессегронда соревнуются в честь Её Высочества! Только, - прибавил он с лукавой улыбкой, - состязаться им предстоит не в магическом искусстве, а в простых воинских умениях!
   Зал оживлённо зашумел.
   - Прошу, принцесса, - сказал принц Виктории. - Капитан, я желаю, чтобы вы и ваша племянница сидели рядом с нами и архимагистром Фейнвиком.
   - Будем только рады, государь, - поклонился Астэйл, а польщённая Лита зарделась.
   Принц и принцесса, а за ними и все придворные направились к балконам, откуда открывался превосходный вид на преображённую Северную площадь. Большую часть её занимала громадная арена овальной формы, с фехтовальной площадкой, рядами деревянных мишеней и опоясывающей её широкой дорожкой для гонок на колесницах. Над ней возвышались многоярусные ряды зрительских трибун, выстроенные полукругом, по краю площади. Края его примыкали к крыльям дворца, а посередине, разделяя места на две половины, располагалась громадная арка - вход для участников соревнований и зрителей. На самом верху её свода располагался балкончик, где сидели два герольда. Высоко в воздухе парил гигантский шар-оракул, который должен был отражать происходящее на арене для тех, кто сидел слишком высоко и далеко. На фоне разнородной массы горожан, уже разместившихся по трибунам, выделялись яркими студенческими одеждами секторы, отведённые для учебных заведений. Пылал красно-коричневыми мантиями Королевский Университет магии, зеленела лекарскими плащами Целительская академия, мрачновато чернела Академия некромантии. "Золотой щит" и Высшую школу боевой магии предусмотрительно разместили друг напротив друга. Так что, не имея возможности добраться до противника, враждующие стороны могли лишь обмениваться многозначительными взорами и устраивать собственные соревнования: кто кого перекричит и пересвистит. Следует заметить, что и прочие адепты не оставались в долгу, беспощадно терзая собственные глотки и уши соседей.
   Первые ряды занимали преподаватели. На почётных местах сидели городские чиновники, исполнявшие роли судей. В их число, кстати, очень хотел пролезть бургомистр Виппер, но, так как хорошо было известно, что в играх примет участие его сын, эти попытки не увенчались успехом. Впрочем, на плечи градоначальника легла торжественная миссия награждения победителей.
   Праздничное зрелище дожидалось своего начала. И вот царивший в амфитеатре гам покрыло раскатистое объявление:
   - Их Высочества принц Элиот IV Серлефф и принцесса Виктория Чермен-Роннонская!
   Глашатаи говорили в два здоровенных рупора с амулетами-усилителями, и звук оттуда разносился по всей площади. Зрители, как один, поднялись с мест, махая руками, головными уборами, выкрикивая приветствия и прославления принцу и принцессе, появившимся на балконе.
   - Всё готово, государь, - обратился к Элиоту верховный маг. - С вашего позволения, можно начинать.
   - Что ж, - принц озорно улыбнулся. В глазах его мелькнули хитроватые огоньки. - Этот турнир посвящён моей несравненной Виктории. Я думаю, будет справедливо, если именно она откроет его.
   - Я? - смущённо ахнула принцесса.
   - Сегодня ваш праздник, дорогая. Дерзайте! - улыбнулся Элиот.
   В первую секунду Виктория совершенно растерялась. Однако принц, сам того не заметив, своими словами подсказал ей, что нужно делать.
   "Пускай будет, как в старые времена, когда рыцари сражались в честь прекрасной дамы", - подумала она и, подойдя к краю балкона, изящным жестом бросила вниз свой белый кружевной платок с вышивкой. Невесомая ткань легко спланировала на песок арены. Амфитеатр одобрительно загудел.
   - Её Высочество открывает игры! - прогремели глашатаи, и из полукруглой арки строевым шагом начали выходить участники соревнований.
   Всего в играх участвовали шесть команд, от шести учебных заведений. Кроме "Золотого щита" и Высшей школы боевой магии присутствовали уже упоминавшиеся Целительская академия, Королевский Университет магии и Академия Некромантии, а также единственная женская команда от Института ведьминского дела. При виде её Лита Лофорн бросила в сторону Ринальда Астэйла победный взгляд.
   Команды выходили под громкие объявления глашатаев и выстраивались на арене.
   - Сейчас наши пойдут, - возбуждённо повторял ректор "Золотого щита" Варрон, подталкивая локтем сидящего рядом Беора. Бдительный Леннок прекратил поминутно оборачиваться, покрикивая на наиболее азартных адептов, и от гордости раздулся, как пузырь.
   - Военно-магическая академия "Золотой щит"! - пронеслось над ареной.
   - Ну слава богам! - воскликнул Варрон. - Наконец-то увижу воочию нашу команду. А то ведь вы, Беор, так и не удосужились мне доложить, кого именно вы отобрали.
   - Не извольте беспокоиться, архимастер, выбрал самых лучших, - спокойно сказал декан младших курсов.
   - Смотрите, я на вас понадеялся!.. - гневно заявил глава академии и вдруг словно поперхнулся словами. - Это... это... - охрипшим голосом промолвил он, выпучив глаза, нелепо размахивая руками и хватая ртом воздух, точно пойманная рыба. - Это... что такое?!
   На арену, чеканя шаг, вышли Алан Макфайер, Эрик Хетрод и Келидан эль-Венелло.
  

Глава 7,

в которой "Золотой щит" принимает участие в играх

   Да, это действительно были наши трое друзей. По примеру других команд, они дружно отсалютовали сначала принцу с принцессой, затем судьям и, наконец, соперникам, после чего заняли своё место в строю. Молодые эльфы стояли, не шелохнувшись, только Эрик беспрестанно щурился и вытягивал шею, устремив взор к Серлефф-Роэлу.
   - Ты что там высматриваешь? - тихо спросил Келидан.
   - Не "что", а "кого", - усмехнулся Алан. - Ему на принцессу поглазеть охота. Верно, Хетрод?
   - Да всё равно не понять ничего... - недовольно ответил Эрик. - Вон как высоко уселись, не разглядишь толком, что там нашему принцу досталось.
   - Не "что", а "кто"! - в тон Макфайеру возмутился эль-Венелло, задетый столь пренебрежительным отзывом о королевской особе.
   - Ну, "кто"... Не могли пониже сесть... Хоть бы на оракуле показали...
   - А, не беда, - заявил Алан. - Мне, если честно, больше хотелось бы полюбоваться на рожу Варрона, когда он нас увидит. Вот уж где зрелище, я вам доложу!
   Варрон в первом ряду и впрямь бушевал, как вулкан. Но, поскольку добраться до виновных не представлялось возможным, весь праведный гнев ректора обрушился на голову Беора. Силорн мужественно переносил бурю.
   - Так вот, стало быть, как вы пользуетесь моим доверием! - разорялся Варрон. - Да вы... Вы хоть понимаете, что вы наделали?! Я ведь уже подписал приказ об их отчислении!.. Ну, смотрите! Пусть теперь только попробуют не победить! Вот тогда...
   - Тогда и посмотрим, - невозмутимо ответил Беор.
   - Ну и всё!
   - Ну и всё.
   И оба, как по команде, демонстративно отвернулись друг от друга.
   В это время раздался очередной сигнал труб. Представление команд закончилось. Начинался первый турнир - фехтовальный.
   - Для участия в состязании требуется по одному члену каждой команды! - прогремели сверху герольды.
   Шестеро адептов сделали шаг вперёд. Оставшиеся участники расселись на скамьях недалеко от арки выхода, ожидая, когда придёт их очередь показать себя в других турнирах. От "Золотого щита" вышел Алан Макфайер, от Высшей школы - Беннет Виппер.
   В ходе соревнования каждому фехтовальщику предстояло сразиться по одному разу со всеми пятью соперниками. Алан смерил оценивающим взором тех, с кем вскоре должен был скреститься его клинок. Целитель с ведьмой опасности не представляли. Довольно серьёзным противником выглядел рослый, на целую голову выше других, студент Королевского Университета магии и, пожалуй, угрюмый некромант. Виппер же, глядя на Макфайера, только злорадно ухмылялся. Поди-ка, уж тысячу раз успел представить, как он мастерски разделывается с давним недругом! Ну, ещё увидим, кто кого...
   Закончить мысль Алан не успел - первый бой, как выяснилось, достался именно ему. Сражаться выпало с целителем. Адепты ступили на площадку и скрестили клинки. На играх использовались лёгкие незаточенные шпаги, не способные нанести сколько-нибудь тяжёлое увечье. Вдобавок участников защищали кожаные нагрудники - плотные, однако вполне удобные, лёгкие и не сковывающие движений. Так что покалечиться соревнующимся не грозило. Конечно, к примеру, выбить глаз подобным оружием ничего не стоило, поэтому удары в область головы и шеи запрещались и тот, кто их наносил, проигрывал бой. Прочие же попадания - не только в область нагрудника, но и в плечи, руки, ноги - считались действительными.
   Фехтовальщик из целителя в самом деле оказался неважный. Дрался неумело, суетливо, постоянно открывался. "Да, приятель, в настоящем бою ты бы и минуты не выстоял" - с усмешкой думал Макфайер, вновь и вновь задевая его упругим лезвием. Что ж, не стоит судить слишком строго. В конце концов, целительское искусство заключается в заживлении, а не в нанесении ран. Раз уж в их академию поступил приказ предъявить команду - значит, хоть из-под земли выкопай, но предъяви. Вот и нашли кого-то, кто умеет хотя бы оружие в руках держать. Хотя противник Алана из кожи вон лез, пытаясь доказать обратное, и если ему выпал шанс отстоять честь академии, то он его использует!
   Пару уколов Макфайер всё-таки заработал. Да и то лишь из-за того, что целитель пёр в атаку напролом, совершенно забывая про защиту. А потому и сам оба раза натыкался на клинок Алана. Поединок закончился со счётом пять - два в пользу "Золотого щита". Алан пожал смущённому партнёру руку и отошёл к друзьям.
   - Вот так-то! - гордо сказал Эрик. - Эти лекари - они же шпаги никогда в жизни не видели! Жаль, отца сейчас тут нет. Полюбовался бы, куда хотел меня всунуть... Молодец, Макфайер!
   Алан равнодушно махнул рукой. Да, первая победа воодушевляет, помогая двигаться дальше. Только велика ли заслуга одолеть гораздо более слабого противника? "Брось, - сказал себе Макфайер. - Соревнования для того и придуманы, чтобы выяснить, кто сильнее, кто слабее. Выигрывает сильнейший, и это правильно, так и должно быть. Не поддаваться же мне?" Он принялся смотреть на арену, где адепт Университета магии сражался против некроманта.
   Бой получился красивый. Оба соперника стоили друг друга. Университетский фехтовальщик сражался хладнокровно, расчётливо, не растрачивая сил понапрасну. Движения были скупыми и точно выверенными. Казалось, каждый выпад имел своё стратегическое значение. Некромант же дрался зло, выпады делал резко, отрывисто, то и дело скакал с места на место, как ворон с перебитым крылом. Он постоянно менял тактику, использовал ловушки и обманные движения. Такой непредсказуемый стиль боя взбеленил даже непроницаемого университетского, чего, по-видимому, некромант и добивался. Правда, его способ тоже имел недостатки: стоило чересчур зарваться, как он тут же получал ювелирно сработанный удар. Тем не менее, некромант сумел одержать победу, с перевесом в одно очко.
   В скором времени испытать остроту некромантского клинка пришлось самому Алану. Достаточно понаблюдав за противником, Макфайер понял: с ним нужно вести себя осмотрительно. Лучше не лезть на рожон, предпочесть нападению оборону, чтобы заставить его самого потерять терпение и подставиться под удар. Правда, осуществить задуманное оказалось не так просто. Некромант выводил Алана из себя своей бесконечной мельтешнёй. То и дело он направлял рубящие удары по ногам, отчего Макфайеру приходилось высоко подпрыгивать. Вдобавок "золотой щит" буквально чувствовал исходящую от противника злобу. Причиной тому вряд ли могла оказаться магия - на подобных соревнованиях пользоваться ею строжайше запрещалось, и нарушителя бы сразу выявили. Скорее всего, у некромантов просто такое свойство. Они ведь вообще неприятные типы. Ишь как глазами высверкивает... А почему счёт два - три? Когда он третий-то раз успел зацепить? Ладно... Ну, давай, давай, иди ближе... Контратака, выпад! Остриё выгнулось, упершись в край нагрудника.
   Некромант не пожелал оставаться в долгу. Ложное нападение, заставившее Алана приоткрыться - и коварная сталь скользнул по его плечу. Адепт стиснул зубы. Нет уж, гнурра тебе, Академия некромантии! Алан занял оборонительную позицию. Он сухо ставил парады, внимательно следя между тем за перемещениями соперника. И вот, в то мгновение, когда некромант в очередной раз метнулся в сторону, рассчитывая неожиданно атаковать слева, Макфайер сам отскочил прочь, стремительно развернулся и нанёс ему укол в бок. Алан успел сравнять счёт на последней минуте. Бой так и завершился - вничью.
   Тем не менее, Алан не расстроился. Его уже захватил боевой кураж, дух азарта, дух честной схватки, словно молодого эльфа коснулся сам Фанн - бесшабашный покровитель праздников и состязаний, сын победоносного Аквилота и охотницы Линкс. Прикованный к арене горящий взор юноши жадно следил за поединками, руки порой подёргивались, точно желая повторить движения сражающихся, а в ушах гремели оглушительные крики "золотых щитов". Неважно, как кто из курсантов относился к Макфайеру в обыденной жизни - может, с кем-то когда довелось повздорить, кому-то пришлось его задеть, кого-то ему... Сейчас за его спиной ревел, свистел, волновался, как океан, целый сектор зрителей в синих плащах. Весь "Золотой щит" окружал стеной своего воспитанника, сокурсника и друга. И вновь Алан, окрылённый столь колоссальной поддержкой, разожжённый прошедшими на его глазах боями, выходил на площадку, обнажая клинок.
   - Как раз Макфайеру пара, - хихикнул Эрик, когда Алану выпало сражаться с ведьмой. Смотрелась она довольно эффектно - строгое, узковатое лицо, смоляные волосы до пояса, заплетённые в мелкие, длинные косички. На их фоне ещё ярче горели сапфирно-голубые глаза. Чёрно-синяя, словно в тон этому необычному сочетанию, облегающая форма подчёркивала женственные округлости подтянутой фигуры. Вообще в сторону всей команды Института ведьминского дела, выглядевшую весьма примечательно среди остальных участников игр, время от времени направлялись заинтересованные взгляды. Хетрод в числе нескольких других охотников попытать счастья уже успел попробовать подкатиться к воинственной фехтовальщице. Однако не избежал общей участи. Чарующие синие глаза в один миг превратились из огоньков в две ледышки, окатив Эрика таким презрительным холодом, что он сразу понял: здесь ему ловить нечего, и благоразумно ретировался. Впрочем, он ничуть не пал духом и спустя пару минут вовсю любезничал с более податливыми подружками несговорчивой красотки - круглолицей рыженькой хохотушкой-гонщицей и высокой, тоненькой лучницей, причёска которой отливала всеми цветами радуги.
   Вот с ведьмой Макфайер едва не дал маху. Правда, дело тут оказалось не в её привлекательной внешности. Просто Алан её недооценил. До поединка с ним ведьма успела проиграть два боя - с некромантом и университетским, победив одного лишь целителя. Она и сражалась по-девчоночьи - выпады делала размашисто, можно сказать, истерично. Зато двигалась с необыкновенной быстротой, и курсант вскоре убедился на собственном опыте, как с ней опасно зевать. Не успев увернуться от трёх уколов, Макфайер ругнулся про себя (не хватало ещё девчонке проиграть! Совсем позор будет!) и тоже постарался ускориться. Пусть знает - не одна она такая умелая. Расчёт оказался верным: несколько удачных выпадов доказали ведьме, что на одной прыти далеко не уедешь, нужно и технику боя развивать.
   На протяжении всего турнира Алан не сводил глаз с Виппера. Тот сначала довольно скалил зубы после ничьей Макфайера с некромантом - сам-то он разделал этого злопыхателя под орех и, надо признать, весьма умело. Но после совершенно позорного проигрыша ведьме настроение бургомистерского отпрыска переменилось. Он тихо сидел на своём месте и нервно покусывал губы, стараясь не смотреть в сторону сектора "Золотого щита", чтобы не встретиться с сотнями торжествующих взглядов, три из которых выглядели особенно красноречиво. А ведь попался так же, как Алан - не отнёсся к ведьмочке, как к достойному противнику. И понял свою ошибку слишком поздно. Вот так. Нельзя хлопать ушами в бою! Эту простую истину подтвердили ещё несколько поединков, в том числе самый неожиданный, где целитель умудрился одолеть некроманта! Алан такого никак не предполагал. Некромант, конечно, вполне мог расслабиться, глядя на сдающего позиции бедолагу-лекаря. Но, Центур побери, насколько же надо расслабиться, чтобы проиграть подобному неумехе! Макфайера с его вытянутой в последний момент ничьёй на миг кольнуло уязвлённое самолюбие. Впрочем, Эрик тут же заявил, будто тому просто повезло. Алан не стал вникать в подробности и продолжал наблюдать за Виппером. Видимо, обозлившись из-за позора с ведьмой, Беннет в следующем поединке настолько лихо расправился со студентом Университета магии, что даже Макфайер уважительно покачал головой.
   А вот сам Алан Королевскому университету проиграл. Проиграл так глупо, что хотелось взвыть от обиды. Если бы он в последние минуты не разгорячился и не полез бы в атаку напрямую, то не заработал бы тот укол, из-за которого в конечном итоге весь счёт полетел к троллям. По нервам Алана кипятком плеснула досада, отчего он пропустил ещё один выпад, довершивший картину поражения.
   Ободряющие взоры товарищей помогли курсанту выкинуть из души злость. Впереди оставался последний бой, и уж тут ничто не должно было помешать, ибо этого поединка Алан ждал весь турнир.
   Они с Виппером двигались навстречу друг другу, приближаясь к намеченной цели с двух концов. К финальной схватке у Беннета оказалось три полных победы против двух побед и ничьей Алана. И если он выиграет сейчас, то займёт первое место, а Алан всего лишь третье, потому что на второе по очкам выходил университетский.
   Но Виппер не выиграет.
   Так решил Макфайер, в последний раз ступая на площадку. Нелегко, нелегко даётся этот шаг, когда понимаешь, что сейчас весь успех зависит от тебя. Проиграешь бой - проиграешь турнир. А нужно победить во всех трёх, и уж тем более никак нельзя осрамиться с самого начала, да ещё в заключительном поединке. Победа друга вдохновит остальных, даст им разгон на пути к успеху, поражение ослабит боевой дух команды, потянет её вниз.
   Алан невозмутимо салютует, глядя прямо в змеиные глаза Виппера и борясь с желанием стереть мерзкую ухмылку с холёной физиономии.
   - Ну что, Макфайер, готов возвращаться в свой Мондо? - злобно шипит Беннет. - Я тебя по стенке размажу!
   - Это ты скоро поползёшь скулить и зализывать раны к своему папаше, - отвечает сквозь зубы Алан. - Не в первый раз!
   Оба противника пружинящим шагом обходят друг друга, как два хищника, готовые к схватке. Ещё не скрестились клинки, однако между ними уже кипит незримая дуэль. Каждый изучает соперника, испытывая его на прочность, ожидая, когда он не выдержит и нападёт первым.
   И вот - яростный рывок, свист рассекаемого воздуха и острый лязг металла. Виппер, жаждущий поскорее расправиться с врагом, не стерпел, кинулся в атаку. Отбив удар широким батманом, Макфайер направил укол в открывшуюся грудь соперника. Виппер в последний момент ухитрился поставить парад.
   И снова - невидимый поединок. Только теперь не более десяти секунд. Виппер слишком распалился, чтобы выжидать. Он вновь атакует, и вновь "золотому щиту" удаётся отразить нападение, вдобавок край его шпаги успевает задеть нагрудник "вышки". "Синий" сектор взрывается ликованием.
   - Так его, Алан! - кричит с места Эрик.
   Шпаги мелькают серебристыми птицами, высекая снопики искр, будто пыл их хозяев по рукам переходит в оружие и вырывается наружу при соприкосновении. Огонь на кончике клинка заставляет на секунду вспыхнуть всё тело, когда его касается тонкая сталь. Вспыхнуть, отбросить мимолётную досаду - и снова вперёд! Пусть дрожат от нетерпения натянутые, как струны, мышцы, пусть зрительское кольцо кипит гигантским котлом, пусть разгорячённый воздух пронзает певучий звон металла!
   Ближе, ближе... Ах ты гад, ушёл!.. Ничего, ещё попадёшься. Ишь ты, приоткрылся, думает, я куплюсь! А вот химеры тебе не хочется?.. Ну, подходи, не бойся. А теперь получай!
   Красивейший укол позволил Макфайеру вырваться вперёд. Виппер отскочил в сторону и наотмашь рубанул вниз. Макфайер подпрыгнул, однако клинок Беннета всё же зацепил его по ногам, сравняв счёт. Потеряв равновесие, адепт рухнул на землю. В тот же миг Виппер подлетел к Алану и носком сапога швырнул ему в лицо песком, что покрывал арену. Макфайер едва успел увернуться от последовавшего за этим удара. Он кубарем перекатился по площадке, перекувырнулся через голову, как акробат, и резво вскочил на ноги, стараясь проморгаться. Последующие две атаки Алан сумел отразить почти вслепую.
   Настырный Виппер не отставал. До конца поединка оставалось не так много времени. Одно очко отделяло "вышку" от победы. Один удачный укол - и проклятый выскочка Макфайер навсегда уяснит себе, каково связываться с сыном столичного бургомистра...
   Перед полуослеплённым Аланом вместо Беннета мелькало какое-то мутное пятно. Оно то сжималось, то растягивалось, постоянно скакало туда-сюда, как недавний противник - некромант. Внутри молодого эльфа всё закипело. Так по-дурацки упустить победу в финальном бою? Гнурра с два, никакие гнусные штучки не помогут Випперу взять верх!
   - Получи! - крикнул курсант, наугад ткнув в пятно. Шпага звякнула, встретившись с клинком Беннета. Послышалась сдавленная ругань - удар оказался столь мощным, что "вышка" едва не полетел с ног.
   Воспользовавшись минутным замешательством врага, Макфайер смог кое-как прочистить запорошённые глаза и завертел головой. Беннет же словно испарился.
   - Алан, сзади!
   То ли юноша услышал голоса двух друзей, слившиеся в один крик, то ли сообразил сам. Обернувшись и увидев оскаленную рожу Виппера, Алан с разворота отбил подлый удар, да так, что пальцы противника невольно разжались, выпустив эфес. Тотчас конец шпаги Макфайера упёрся в нагрудник Беннета, соединившись с гонгом, возвестившим окончание боя.
   Судьи некоторое время посовещались насчёт чистоты победы - ведь последний удар Алан нанёс, выбив у партнёра оружие. Но поскольку клинок не успел упасть, когда был сделан укол (к тому же, Виппер сражался не совсем честно), первое место в турнире по фехтованию единогласно присудили Алану Макфайеру.
   - Есть! - воскликнул Беор, от полноты чувств довольно ощутимо толкнув в плечо Варрона. - Ну, что я говорил? Наши ребятки ещё себя покажут!
   - Ладно, ладно, - проворчал старый упрямец, потирая ушибленное плечо. - Поглядим, что дальше будет.
   - Ну, как он вам, ваша светлость? - тихо спросил Сардона Томб.
   - Да, должен признать, ваш "золотой щит" очень даже неплох. Остаётся, чтобы Астэйл разделил наше мнение, - ответил граф, покосившись в сторону королевского балкона.
   - Разделит, будьте покойны, ваша светлость. Я позаботился об этом.
   - Уж не рекомендовали ли вы его Астэйлу лично? - усмехнулся Сардон.
   - За рекомендациями дело не станет, поверьте, - спокойно ответил Томб.
   Алану тем временем помогали прийти в себя радостные тормошения и восклицания друзей.
   - О-ой, ребята, дайте передохнуть! - победитель, крутя головой и отдуваясь, приземлился на скамью. - Фу-у, до сих пор мозги на место не встали.
   - Ну, Макфайер, ты!.. - взбудораженный Эрик прыгал вокруг и размахивал руками, как ветряная мельница. - Я уж, думал, всё... А ты как - р-раз! Вот честное слово, когда ты с Виппером дрался, я чуть туда к тебе не побежал, навалять ему как следует!
   - Нет уж, спасибо, - усмехнулся Алан. - А то засчитали бы, как нарушение правил.
   - Я его придерживал, - улыбаясь, заверил товарища Келидан. Следя за ходом игр, он всё больше молчал, чтобы скрыть волнение. И за Макфайера, и, чего скрывать, за себя. Близилась его очередь. Соперники юного эргодсианина уже натягивали тетиву на свои луки, приглядываясь к ярко разрисованным мишеням. Снова звонко пропели трубы, призывая участников второго турнира.
   - Ну, господа, пожмите мне руки, чтоб не задрожали! - стараясь придать голосу бодрость, произнёс эль-Венелло.
   - Ничего у тебя не задрожит, успокойся, - приободрил его Эрик, похлопав по плечу. - Давай, герцог! Обстреляй их всех!
   - Удачи! - Алан крепко сжал кисть друга.
   Келидан взял лук, повесил за плечи колчан со стрелами и направился к арене, стараясь унять стук сердца. Макфайер справился со своей задачей. Сейчас всё зависит от него. Курсант встал в ряд с остальными стрелками.
   Соперником эль-Венелло со стороны Высшей школы стал некий Лаэрон Танхэм - лощёный тип с пустым, как у рыбы, взглядом и вечным презрительно-спесивым выражением на лице. Один из дружков Беннета Виппера, входивший в число "лиц его круга" - Лаэрон был сыном председателя Торговой гильдии. В заносчивости он ничуть не уступал отпрыску городского главы. Тем не менее, следовало отдать должное, в стрельбе из лука Танхэм знал толк. Келидан мог с уверенностью сказать, что перед ним достойный противник. А вот "вышка" лишь мельком взглянул на него и, надменно хмыкнув, отвёл глаза. Адепт и ухом не повёл. "Что ж, покажем мастерство", - сказал он себе и натянул тетиву.
   Соревнование состояло из трёх туров. Мишени располагались в четыре ряда: в первом - шесть, во втором - четыре, в третьем - три, и в последнем - одна, для финальных выстрелов. Ряды отстояли друг от друга примерно на десять шагов. После окончания тура ближний ряд убирался, то есть расстояние до цели всё более возрастало. Стрелять полагалось строго в порядке очереди, каждому в свою мишень.
   Лук Келидан любил гораздо больше, чем шпагу. Не нужно суетливо бегать, прыгать с места на место и размахивать оружием. Только сосредоточенность, терпение и спокойствие. Главное - не бояться промаха. Если прицеливаться с мыслью "А вдруг промахнусь?" - обязательно промажешь. Надо уметь понимать лук, слушать его, слиться с ним в одно целое. Именно это ощущение более всего нравилось Кэлу. Чувствовать пальцами пружинистую дрожь изогнутого дерева, прислушиваться к мелодичному гудению тетивы возле уха... И вот она словно начинает подсказывать тебе: левее, левее, чуть ниже, ещё немного... А вот сейчас - стреляй! И сразу - резкий хлопок, острая, хотя вместе с тем немного приятная боль, на миг обжигающая кончики пальцев, и стремительно удаляющаяся песня выпущенной на свободу стрелы...
   Публика, неистовствовавшая в первом турнире, совершенно преобразилась. Притихшие зрители, затаив дыхание, смотрели, как стрелок медленно поднимает и натягивает лук, сосредоточенно прицеливается... Короткий вздох одновременно вырывался из тысяч грудей, когда оперение стрелы со свистом рассекало воздух. А секунду спустя трибуны вновь взрывались ликованием, стоило острию войти в мягкое дерево, в область небольшого, нарисованного красной краской кружка в центре мишени. Грохочущая волна прокатывалась от первых рядов, где лучше было видно всё происходящее, к последним.
   Келидан вышел во второй тур вместе с Лаэроном, целителем и ведьмой. Да, в отличие от фехтовальщика, стрелок показал себя молодцом! Острый глаз - достояние каждого хорошего лекаря - здесь пришёлся весьма кстати. Ведьма также не отставала от соперников. По многокрасочным прядям в длинной, почти до колен, шевелюре в ней угадывалась каниолка - только они красят волосы в разные цвета. Лучники в Каниоле превосходные, там чтут старинные эльфийские традиции. А вот некромант и студент Университета магии оказались не на высоте.
   Танхэм и ведьма ощутимо наступали эль-Венелло на пятки. Каниолка на некоторое время сумела обогнать "золотого щита". Тем не менее, к концу тура Келидану удалось пробиться в лидеры. Выбыл из состязания целитель, у которого на сей раз оказался самый низкий счёт.
   Адепт мельком бросил взор назад, на друзей, пока меняли мишени. Алан ободряюще кивнул. Губы Келидана чуть задела улыбка. Мол, тяжеловато приходится, ну да ничего.
   "Ты держись", - взглядом ответил Эрик.
   "Держусь".
   В третьем туре борьба сделалась особенно жаркой. Герцог с огромным трудом удерживал первенство. Стрелять тоже становилось тяжелее - глаза устали прищуриваться, саднила ссаженная тетивой кожа на пальцах. В какой-то момент Келидан вовсе умудрился съехать на последнее место. Закусив губу, он загнал внутрь досаду и, как ни в чём не бывало, вытащил новую стрелу. "Давай, соберись! - приказал он себе. - Осталось совсем немного".
   Три последующих метких выстрела помогли Кэлу исправить положение и выйти в финал. Опершись на лук, он стал наблюдать, кто же окажется его соперником - Танхэм или ведьма?
   Противники не желали уступать друг другу. Однако хрупкая ведьмочка, видимо, всё же несколько утомилась и потому дала себя обойти. Красивым выстрелом "вышка" оставил её позади и сравнялся с Келиданом. Довольный Лаэрон чуть ли не светился от радости - как же, сумел победить лучницу из Каниолы! Осталось только "золотушнику" нос утереть, для полного счастья. Келидан, наоборот, с уважением кивнул девушке - несмотря ни на что, она достойно боролась.
   И вот - финал. Снова "Золотой щит" против Высшей школы боевой магии. Одна мишень для двоих, в сорока шагах от стрелков. Каждый имеет право лишь на один выстрел. Кому начинать - решает жребий.
   Выпало Танхэму. Он в последний раз презрительно ухмыльнулся в сторону эль-Венелло (Кэл даже слегка позавидовал такой уверенности в победе!) и, прицелившись как следует, картинно отпустил тетиву. Болельщики Лаэрона завопили в один голос. Стрела торчала в самой середине красного кружка.
   Откинув назад ухоженные золотистые кудри, Танхэм благосклонно улыбался "восторженным зрителям". "Рано радуешься, - подумал Келидан. - Я ещё не сказал своего слова". Хотя какое там слово... Адепт понимал, что даже если он тоже выбьет наибольшее число очков, ему удастся лишь снова сделать счёт равным. Эль-Венелло старался по возможности обходить всяческие склоки с "вышками", считая эту вражду глупой, но сейчас ему стало противно. Уж если делить с кем-то первое место, то хоть не с таким самоуверенным пустозвоном! Он внимательно посмотрел на раскрашенную цель.
   Ну ладно же...
   Кэл решительно выдернул из колчана последнюю стрелу.
   "Золотые щиты" затихли и сидели, не шелохнувшись. Варрон весь подался вперёд. Алан то сжимал, то разжимал эфес шпаги. Эрик сидел, как на иголках.
   Келидан добросовестно щурил левый глаз, не сводя взора с яркого кругляша. Проклятый кружок ни с того ни с сего вдруг начал прыгать перед глазами, как живой. Или это лук раскачивался из стороны в сторону из-за того, что руки начинали гудеть от напряжения?
   - Он что там, заснул, что ли? - не выдержал Эрик, глядя на застывшего, как изваяние, товарища.
   - Тихо ты! - шикнул на него Алан.
   "Пора!" - шепнула Келидану изогнутая древесина. Пальцы разжались словно сами по себе.
   В следующую минуту сектор "Золотого щита" взревел на всю Северную площадь. Судьи зааплодировали. Лаэрон, уже примерявший на себя лавры победителя, растерянно захлопал глазами.
   Стрела Танхэма, закачавшись, вывалилась из мишени и упала на арену. На её месте красовалась стрела эль-Венелло. Келидан попал точно в то же самое место, что и "вышка"!
   - А? Каково? - торжествовал Беор. - Говорите-ка теперь про влияние дурной компании! Два турнира из трёх уже наши!
   - Да не мешайте вы смотреть, гнурр побери! - возмутился уязвлённый Варрон.
   Келидан тем временем вернулся к друзьям, за своей долей восхищений.
   - Так чего ты там говорил про руки? - поинтересовался Алан.
   - Кэл, я тебе говорил, что ты Линкслип? Забудь! - объявил Эрик. - Никакой Линкслип с тобой и рядом не валялся! Ты - лучший!
   - Ладно, захвалили, - смущённо улыбнулся молодой герцог. - Я всего-то один раз такое проделывал. Честно говоря, не думал, что у меня снова получится...
   - Но ведь получилось же!
   - Ну... да.
   - Вот и успокойся, чего тебе ещё надо? - разгорячённый Хетрод трещал, как сорока. Возбуждение в нём всё росло, начиная переливаться через край. Вот пришёл и его черёд показать себя! - Так, господа, я к лошадкам! - сообщил он, рванув к арке выхода.
   За ней, на площади находились приготовленные колесницы и стояли в загонах лошади, как на конной ярмарке. Лёгкий ветерок трепал разноцветные ленточки в гривах, по которым гонщики узнавали "своих" скакунов. Отыскав пару, украшенную золотистыми лентами, Эрик вывел коней и, обернувшись к колеснице, тоже золотисто-жёлтого цвета, увидел возле неё Тода Буффо. Видно, догадавшись, что его заметили, верзила поспешно отодвинулся и сделал вид, будто он здесь совершенно случайно, просто мимо проходил.
   Выяснять отношения было некогда, поэтому Эрик, не обращая на него внимания, принялся за дело.
   - Ну-ка, тихо, тихо, не балуйте, - приговаривал он застоявшимся лошадям, которые от нетерпения тихонько ржали и взбрыкивали.
   Запрячь пару для того, кто родился и вырос в деревне, не составило особого труда. Хетрод лихо подкатил к старту одним из первых.
   - Ну, кто со мной? - весело крикнул он друзьям.
   - Давай я, - вызвался Алан. - Кэл только освободился, устал. А я как раз успел после боёв отдохнуть.
   Гонки являлись, пожалуй, самым опасным этапом игр. Лёгким колесницам ничего не стоило перевернуться на чересчур большой скорости. Вдобавок участники сами "помогали" друг другу опрокинуться, толкаясь бортами - правилами это не запрещалось. Так что каждый мог взять с собой ещё кого-то одного из команды - чтобы помогал следить за обстановкой.
   Алан вскочил к Эрику и сел по правую руку от него. К старту постепенно подтягивались остальные.
   - Алан, смотри, "вышки" на своей колымаге прикатили, - хихикнул Хетрод.
   - Они с таким грузом надеются прийти первыми? - фыркнул Макфайер, завидев нелепо громоздящуюся на "колымаге" фигуру Буффо. Рядом, злобно озираясь, сидел Виппер.
   - Не говори, - подхватил Эрик. - У них вон аж ось прогибается. Не сообразили кого-нибудь полегче выбрать!
   - Тоже мне, нашёл за кого переживать. Зато нам на руку!
   - Очень мне надо переживать за них. Лошадей жалко. Заморят ведь!
   Наконец все шесть упряжек стояли в ряд у воротец, увешанных яркими флажками. Двенадцать скакунов храпели и потряхивали гривами, ожидая, когда им можно будет сняться с места.
   Едва стоило раздаться сигналу гонга, как арена огласилась гиканьем и свистом. Кони, как один, сорвались вперёд. Туча пыли поднялась от дюжины колёс.
   - Пошли-и-и! - завопил Эрик, подхлестнув свою пару вожжами.
   Проехать требовалось три круга. Зрители вновь оживились, зашумели, заулюлюкали, подгоняя лошадей не хуже самих гонщиков. Варрон едва не подпрыгивал на месте, прислушиваясь к громыханию глашатаев:
   - "Золотой щит" обходит Высшую школу боевой магии... Академию некромантии... Королевский магический университет выходит в лидеры...
   - Вперёд, вперёд, тысяча хромых василисков! - сложив руки рупором, надрывался Беор.
   Скорость! Она бьёт в голову, как доброе вино. Разогнавшиеся кони, кажется, летят над землёй. Встречный ветер треплет волосы, швыряет в лицо песком, слезятся запорошённые глаза. Но наплевать!
   - Эрик, возьми правее: сзади некроманты подбираются! - командует Алан.
   - Ух ты, какие шустрые! - деревянные борта противно скрежетнули друг о друга. Удачно увернувшись, "золотые щиты" оказались впереди. - И настырные, - прибавил Эрик, заметив, что некроманты не отстают и норовят повторить манёвр. Он попытался отодвинуться.
   - Осторожней, там "вышки"!
   Справа и в самом деле быстро подъезжала лиловая колесница. Похоже, соперникам достались выносливые скакуны, раз они без особых затруднений могли тащить внушительную тушу Тода Буффо. Нагоняя "золотых щитов", "высшие" и некроманты с двух сторон зажимали их в тиски. Сворачивать было некуда.
   - Если оба вдарят, нам конец, - пробормотал Хетрод.
   Впереди замаячили университетские и целители. Они ехали рядом, то и дело опережая друг друга примерно на пол-морды. Захваченным этой борьбой, им и в голову не приходило переталкиваться.
   Расстояние между ними вполне позволяло проскочить. Правда, зазор постоянно то увеличивался, то уменьшался, когда упряжки сближались. Да и клубы пыли мешали как следует что-либо разобрать. И всё же Эрик решил рискнуть. Стиснув зубы, он погнал быстрей.
   - Ты что делаешь? - воскликнул Алан.
   - Не буянь, Макфайер! - гаркнул в ответ Хетрод. - Сейчас как раз между ними проедем...
   - Врежешься ведь!
   - В рапирном зале командуй! - задорно отпарировал Эрик. - А тут я знаю, что делаю...
   Точно золотистая молния промелькнула между колесницами. "Вышки" с разгону влетели в некромантов, так что те перевернулись. А Хетрод ещё успел пихнуть на прощание целителей и во весь дух погнал дальше. Перед "золотыми щитами" оставались только ведьмы, которые, воспользовавшись толкотнёй, ушли довольно далеко.
   - Ну вот, пока мужики препирались, бабы нас обскакали! - возмутился Эрик.
   - Не говори, - кивнул Алан. - Вон они, вон они!
   - Вижу-вижу. Ха-ха, догоняем!
   На полном ходу Эрик объехал девушек, послав им в утешение воздушный поцелуй.
   Почти весь второй круг Макфайер и Хетрод прошли лидерами, как вдруг Алан почувствовал, будто колесница проседает на правый бок. Посмотрев вниз, он похолодел: ось, верно, от быстрой езды, треснула и надломилась! Если продолжать мчаться с прежней скоростью, запросто отвалится колесо! Адепт мысленно выругался, слыша за спиной гиканье приближающихся соперников.
   - Эрик! Постой! Не так быстро! - прокричал он.
   - Ты что?! - возмутился Эрик. - Нам университетские на пятки наступают!
   - Ось треснула! Придержи лошадей, не то шею свернём!
   - Проиграем же.. - простонал Хетрод, однако натянул поводья, заставляя лошадей бежать медленнее. - У-ух... Чуть-чуть ведь оставалось, химеры вас раздери! - подвывал он от отчаяния, глядя, как их обгоняют один за другим, и они наконец оказываются на последнем месте.
   - Похоже, у "Золотого щита" возникли трудности! - не замедлили вставить глашатаи.
   - Вот без вас никак не понятно! - огрызнулся Эрик.
   Тут в голову Алану пришла смелая мысль. Он нагнулся, пытаясь дотянуться до оси, но ничего не выходило. Тогда Макфайер, рискуя выпасть, вовсе свесился через борт.
   - С ума сошёл?! - завопил Хетрод. - Вылетишь к гнуррам на ужин!
   - А ты держи меня!
   - Как я тебя удержу?
   - Как хочешь, только поласковее! Как подружек своих держишь, чтобы они от тебя не убежали!
   Изловчившись, Эрик сумел одной рукой поймать друга за пояс. Алан повис почти в горизонтальном положении и ухватился за ось, придерживая её в том месте, где она треснула.
   - А вот теперь - гони! - крикнул он, кашляя и отплёвываясь от пыли.
   Хетрод оглушительно засвистел. Пара рванулась вперёд, настигая остальных.
   - Это просто невероятно! - грохнуло над ареной.
   По рядам прокатился тревожный полувздох-полувскрик. Вниманием всех зрителей завладели "золотые щиты", которые даже в таком трудном и опасном положении не сдавались и продолжали двигаться к победе.
   Эрику нелегко было править, наклонившись в сторону и держа поводья одной рукой. Их неказистый экипаж вихлялся, раскачивался, угрожающе скрипел. Не обращая ни на что внимания, курсант продолжал гнать во весь опор и лишь крепче сжимал ремень Алана.
   - Н-н-но-о-о!!! Пошли-и-и! Ну, давай, давай, давай, быстрей, быстрей! - орал он, срывая голос.
   Кони жарко храпели, роняя с губ пену, взрывали копытами песок, летевший Алану в лицо. Адепты ворвались в череду колесниц, как воплощённое безумие. Эрик отчаянно лавировал между ними, стремясь избежать столкновений. А вот другие гонщики, наоборот, так и норовили зацепить курсантов.
   - А-а, тролли бы вас всех сожрали! - Эрик с трудом свернул влево. До его ушей долетел удаляющийся грохот - университетские врезались в целителей. Ведьм они с Аланом успели опередить раньше. В третий раз лидером игр становилась Высшая школа. И в третий раз "Золотой щит" дерзал оспорить её первенство.
   - Вы посмотрите, что делается! - восклицал Беор.
   - Не уйдёшь! - рычал Хетрод. Он уже различал удивлённо-испуганное лицо Виппера, тыкавшего в спину Буффо, чтоб тот прибавил ходу. - Алан, держись там!
   - Всё в порядке, - прохрипел Макфайер, хотя ему приходилось туго. Тело предательски ныло, ободранную ладонь кололи занозы, волосы лезли в глаза, и так слезящиеся от пыли, на зубах скрипел песок, - Дай им как следует!
   Эрик с ходу нанёс "вышкам" сокрушительный удар. Снизу послышалось кряхтение Алана, которого ощутимо тряхнуло. Лиловую колесницу занесло, и она опрокинулась. Виппер вылетел, как снаряд из катапульты. Приземлившись, неудачливый сын бургомистра хорошенько проехался по песку, вспахав его собственным носом. Правда, это его положение можно было бы ещё считать великолепным, ибо пару секунд спустя на него всей тяжестью рухнул грузный Буффо.
   - Есть! - захохотал Эрик и тут же закашлялся, наглотавшись пыли. - Алан! Всё! Мы это сделали!
   Под радостные вопли болельщиков обессиленные триумфаторы примчались к финишу и свалились прямо в объятия подбежавшего Келидана. Не удержавшись на ногах, вся троица со счастливым хохотом покатилась наземь. Некоторое время они так и лежали, наслаждаясь ни с чем не сравнимым вкусом победы и позволяя океану восторгов и оваций ласкать их хмельные головы.
   - Итак, победителями нынешних игр, по единогласному решению судей, становится команда военно-магической академии "Золотой щит"! - прогремели герольды.
   - Вот так, тысяча квадратных василисков! - грянул со своего места Беор, едва не заглушив весь "синий" сектор. Правда, неизвестно, где и когда декан младших курсов видел квадратных василисков, и как они вообще могут выглядеть. Но в пылу чувств чего не скажешь!
   Друзья, провожаемые криками и рукоплесканиями, прошли к судейским трибунам. Надо сказать, Эрик выглядел несколько довольнее других, потому что, пользуясь общей суматохой, успел заметить в песке полузарытый платок принцессы и сунуть его за пазуху.
   - И героем дня сегодня, несомненно, был адепт второго курса Алан Макфайер! - продолжало громыхать над ареной.
   - Ну, тоже мне, выдумали! - фыркнул Алан.
   - И ничего не выдумали, - отозвался Эрик. - Да если б не ты - гнурра лысого мы бы доехали!
   - Пусть так... - Макфайер пожал плечами. - Но гонку до финиша всё же довёл ты. И рисковал, между прочим, нисколько не меньше моего.
   - Тут ты прав... - согласился Эрик. - Коняки норовистые попались - такие чуют, когда рука ослабевает, им сила нужна... А ещё тебя держи, чтоб из штанов не вывалился!
   Друзья вновь рассмеялись, чувствуя, как со смехом выходит накопившееся волнение и напряжение.
   - Нет, всё-таки заслуга Алана больше, - признал Келидан. - И шпажный турнир выиграл, и на гонках отличился!
   - Брось, Кэл! - отмахнулся Макфайер. - Можно подумать, ты ничего для победы не сделал! Нет, ребята, мы все потрудились на славу. И по этому случаю будем сегодня гулять!
   Бургомистр Виппер, всеми силами стараясь скрыть недовольство на своей физиономии, повесил на грудь каждому по золотой медали. На них изображались лев и кит, символизирующие единство Блессегронда и Балении. Такой же узор украшал главный приз - хрустальный кубок, который градоначальник намеревался вручить Макфайеру, как вдруг...
   - Позвольте, пропустите... - раздалось знакомое "золотым щитам" басовитое ворчание, и к награждаемым неизвестно откуда подкатился Беор. - Прошу прощения глубокоуважаемых судей, однако, боюсь, итог состязаний придётся считать недействительным.
   - То есть как? - удивился Виппер-старший. В глазах его появился блеск надежды.
   - Да вот так, ваше превосходительство. Поверьте, и мне нелегко, можно сказать, самому отдавать победу "Золотого щита" в чужие руки. Тем более, ребята показали себя такими молодцами, вряд ли кто-то другой достоин её больше, чем они. Но... истина, как говорится, дороже золота. Архимастер Варрон сегодня подписал приказ... об их отчислении. Он сам меня известил, так что... нашими студентами они, увы, больше не являются. А, стало быть, и выигрыш им засчитывать нельзя.
   Силорн обескураживающе развёл руками, подмигнув украдкой растерявшимся адептам.
   - Что за чушь! - пыхтя и отдуваясь, воскликнул подоспевший Варрон. Он-то с самого начала церемонии награждения заметил манёвры декана и кинулся его догонять, чтобы проклятый Беор не наговорил лишнего. - Какой, к Центуру, приказ? Никакого приказа я не подписывал! Не слушайте его, господа, это - наши ребята! Они были, есть и остаются адептами "Золотого щита"! - тяжёлые ректорские длани опустились на плечи юношей. - Я пока не окончательно выжил из ума, чтоб отчислять лучших курсантов академии!
   - Да!!! - в один голос рявкнули друзья.
  

***

   Читатель избавит нас от описания творившегося в Амвоксе вечером после игр. "Золотой щит" гулял - и добавить здесь более нечего! Призовой кубок отправился в путешествие по увеселительным заведениям, дабы каждый адепт мог по традиции испить из него глоток вина. Следует упомянуть, что курсанты хором умоляли Варрона позволить им "обмыть" приз, но старый эльф был непреклонен. "Если кубок попадёт в руки вашей пьяной орде, от него к утру ничего не останется", - заявил он и запер драгоценную награду у себя в кабинете, навесив на дверь целую кучу всевозможных защитных заклинаний. Хватило их ровно на два часа. Так Варрон убедился на собственном опыте: против студенческих традиций магия бессильна!
   Возмущённый архимастер даже пожалел, что на радостях целиком отменил завтрашние занятия. Правда, даже если бы он снял это распоряжение, ничего бы не изменилось, и на уроки бы всё равно никто не явился. Ибо на следующий день студенческий корпус штурмом взяло похмелье.
   К чести адептов добавим: кубок вернулся в "Золотой щит" в целости и сохранности и наутро, как ни в чём не бывало, стоял на прежнем месте.
  

Глава 8,

в которой Макфайер даёт первый урок

  
   - Ну, и с каких пор "лисий глаз" у нас стал боевым амулетом? Боги, Макфайер, я вас не узнаю! - покачал головой мастер амулетологии. - Я понимаю, спортивные успехи вскружили вам голову, но ведь надо же иногда вспоминать и об учёбе!
   Алан вздохнул. Ну, как он мог подготовиться к занятиям, если вчера в голове вовсю били кузнечные молоты, а язык еле ворочался во рту, будто на него навалили свинца?
   Безнадёжно тонущего курсанта спас дежурный, появившийся на пороге аудитории.
   - Макфайера в ректорат!
   В первый момент Алан почувствовал облегчение, которое тотчас сменилось настороженностью: что могло от него понадобиться Варрону?
   - Идите, Макфайер, - устало отмахнулся преподаватель. - Избавьте меня наконец от лицезрения вашей персоны.
   Алан направился к выходу. В голове его внезапно возникла мысль, ударившая по мозгу не хуже давешнего похмелья. Вдруг ректор только для вида сказал на играх, что оставляет их компанию в "Золотом щите"? Тогда ему что называется, было просто нечем крыть, а сейчас... Что мешает ему сейчас тихо, без шума избавиться от малолетних нахалов, которые так ловко утёрли ему нос?
   Келидан, видимо, подумал так же - поспешно вскочил и кинулся вслед за Макфайером.
   - Эль-Венелло, а вы куда? - удивился амулетолог.
   - Прошу прощения, мастер, но я тоже должен...
   - Если должны, то и вас вызовут. Сядьте на место.
   Внутри Алана всколыхнулась злоба. Не на архимастера, на себя - законченного болвана. Ведь он, он и никто другой придумал участвовать в этих дурацких играх! Думал помериться силами с Варроном, как же! Старый пройдоха провёл их, как щенков. Блистательная, вырванная с риском для жизни победа показалась курсанту ничтожной и смешной. Алан вышел в коридор и быстрым, твёрдым шагом устремился к ректорату. Ну нет, гнурр побери! Сейчас он всё выяснит!
   Келидан проводил друга тревожным взглядом и уселся обратно, надеясь поговорить с Аланом после его возвращения. Но к концу урока Макфайер не вернулся.
   Не появился он и на других семинарах. Напрасно носился в перерывах по академии обеспокоенный герцог, выспрашивая, не видел ли кто Алана. Никто не мог сказать ничего вразумительного. Кое-как досидев до конца учёбы, адепт двинулся на второй этаж, решив самолично нанести Варрону визит. Причём двинулся так стремительно, что чуть не налетел на одного из однокурсников.
   - Венелло, задери тебя дракон, смотри под ноги! Куда ты несёшься!
   - Ради богов прости, я случайно... Алана ищу. Пошёл в ректорат и как сквозь землю провалился! Вот хочу спросить у Варрона, куда он Макфайера подевал.
   - Кхм... - курсант опасливо покосился куда-то в сторону. - Во-первых, Варрона на месте нет - какой-то очередной совет созывает. А во-вторых... лучше бы тебе к нему не соваться. Макфайер... В общем, может, я и ошибаюсь, но мне кажется, его арестовали.
   - Что? - глаза Келидана округлились и приобрели размер монет достоинством в пять золотых. - Если это шутка, то неудачная!
   - Какие шутки! Я сам видел, как от Варрона выходил гвардейский капитан! А Макфайер - за ним. Вот он его и увёл!
   - Куда?
   - Гоблин знает, куда! Мне Королевская гвардия не докладывается.
   - Час от часу не легче, - проворчал Келидан.
   - Вот и я говорю - нечего к Варрону лезть. Мало ли...
   - Да чепуха! Ну за что Алана могли арестовать?
   - Кто знает, - таинственно понизил голос курсант. - Сейчас главное - найти, кого арестовать, а за что - там уже само найдётся.
   - Брось! По-твоему, Макфайер - такая уж важная персона, что за ним отправляют самого капитана гвардейцев?
   - Ну уж не затем он его забрал, чтобы к себе в роту взять! Вон Тысяча василисков идёт, не веришь - его спроси.
   Келидан обернулся и увидел Беора. Силорн резво трусил по коридору, покрикивая по пути на снующих туда-сюда младшекурсников. Адепт бросился к нему.
   - Мастер Беор, позвольте обратиться!
   - Попробуй не позволь, когда таким командным голосом гаркают, тысяча глухонемых василисков! - усмехнулся декан, прочищая ухо. - Давай, обращайся, только быстро. Я на совет опаздываю.
   - Что произошло с Макфайером, сударь? - твёрдо спросил эль-Венелло. - Его действительно арестовали?
   Силорн чуть не поперхнулся.
   - Кто такое сказал?
   - Неважно. Ведь к архимастеру Варрону приходил капитан Королевской гвардии?
   Беор, совершенно не по-начальственному хрюкнув, затрясся от смеха.
   - Ну, если капитан - так сразу и арестовать! Ох, молодёжь, вечно напридумываете всякой гнурровщины! Никаким арестом тут не пахнет, успокойся. Тут, думается мне, дело совсем иного рода...
   - Какого рода? Зачем он тогда забрал Алана с собой?
   - Не знаю! Но чую - поцеловала Сениппа нашего гвардейца! Крепко поцеловала!
   - Не понимаю.
   - Да я сам толком ничего не понял... В общем, вернётся твой Макфайер! Никуда не денется. И сам всё расскажет. Ты лучше Хетрода поищи. Вот уж кто исчез, как в воду канул! Ни на одном занятии сегодня не появлялся! Я вот ему устрою! Думает, на играх себя показал, так теперь можно на шею садиться! Встретишь его - скажи, чтоб зашёл ко мне.
   - Слушаюсь, мастер, - кивнул Келидан.
   - Всё, хватит меня отвлекать! Я на совет опаздываю! Тысяча недоношенных василисков! - и Беор, ворча, потрусил дальше.
   - Замечательно, - вздохнул эль-Венелло. - И этот тоже пропал.
   Правда, по поводу Эрика у него опасений не возникло - скорее всего, опять загулял где-нибудь с очередной пассией. А вот произошедшее с Аланом так и оставалось покрытым мраком неизвестности. Ещё и Беор заморочил голову, нагнал таинственного, ничего как следует не объяснив. "Ладно, - подумал Келидан. - Не арестовали же их, в самом деле. Кому мы нужны? Можно подумать, мы и впрямь перешли дорогу влиятельным чинам". Здесь он на миг вспомнил про бургомистра Виппера - всё же ему их компания порядком насолила. Но Виппер просто прислал бы к Варрону стражников с приказом арестовать всех троих, и дело с концом. А до Королевской гвардии у него руки коротки. И вообще, если бы кто-то действительно решил по-тихому переловить их поодиночке, то разве стал бы привлекать к этому столь заметную персону? Всё-таки визит капитана гвардейцев - довольно примечательное событие в жизни академии. Нечего без причины паниковать и воображать боги знают что. Остаётся ждать, пока кто-либо из друзей объявится. Другого выхода нет.
   В таких раздумьях Келидан добрался до студенческого крыла. И первым, кого он увидел, когда вошёл в комнату, был Эрик Хетрод. Он увлечённо копошился в тумбочке, бормоча что-то себе под нос.
   - Привет, герцог! Вообрази, у "вышек" вчера такое творилось! Буффо за той бутылкой полез, помнишь, которую я попятил? То ли проверить решил, то ли выпить с горя, что мы им с Виппером вчера нос натянули. Ну, бутылки, орку понятно, нигде нет. Ох, он и поднял бучу! Весь день "вышек" по этажу гонял с криками: "Кто взял, троллевы дети? Убью!" - затараторил он, увидев приятеля.
   - Где это ваша милость шататься изволила? - поинтересовался Кэл, пропустив мимо ушей болтовню младшекурсника.
   - Да так... понадобилось ненадолго выбраться за город, - ответил тот, захлопывая дверцу.
   - Вот новости! За каким гнурром тебя туда носило? - удивился Келидан. - Причём без разрешения!
   - По важному делу. Придёт время, всё узнаешь, - хитро улыбнулся Эрик.
   - Свои секреты будешь рассказывать Беору. Он очень желал тебя видеть!
   Хетрод беспечно махнул рукой:
   - Подождёт, ничего с ним не стрясётся. А Алан где?
   - Я бы сам хотел узнать, - хмыкнул эль-Венелло и рассказал Эрику о непонятном исчезновении Макфайера.
   - Словом, повсюду сплошные тайны. Что у Алана, что у тебя, - заключил он.
   - М-да, - Эрик почесал переносицу. - Сказать по правде, не нравится мне это, Кэл.
   - Только не говори, будто тоже думаешь, что его арестовали!
   - Центур его разберёт! Но потрохами чую - дело нечисто.
   Тут дверь распахнулась, и на пороге появился Алан Макфайер собственной персоной.
   - Алан! - в один голос воскликнули оба адепта.
   - Химеры тебя раздери, ты куда пропал? Герцог тебя уже похоронить успел!
   - Зачем меня хоронить, я жив и здоров, как видите, - спокойно ответил молодой эльф, растягиваясь на кровати.
   - Так, может, поведаешь нам о своих приключениях? - спросил эль-Венелло. - Зачем за тобой приходил капитан гвардии?
   - Меня, похоже, пол-академии в его компании видело! - с усмешкой сказал Алан.
   - Тебя уже можно поздравлять с красным плащом? - пошутил Эрик.
   - Нет, пока рано. Однако сегодня угощаемся за мой счёт!
   Вернувшийся курсант с загадочным лицом вытащил из кармана кошелёк. Судя по толщине и весёлому звяканью, он отнюдь не пустовал.
   - Гарпии и виверны! Откуда деньги?
   - Алан, не знаю, как насчёт Хетрода, но с меня на сегодня хватит загадок! - покачал головой Келидан.
   - Да я вообще сейчас лопну от нетерпения! Хватит темнить, Макфайер!
   - Ну ладно, слушайте.
     

***

   Произошло с Аланом вот что.
   По пути к ректорату он успел немного остыть - во-первых, наговоришь Центур знает чего, потом опять расхлёбывай. Довольно прошлого раза. Во-вторых, хватило времени подумать. Если дело связано с играми - почему Варрон вызвал только его одного, а не всех троих?
   "Спокойно", - сказал себе курсант. Постучав в дверь и услышав полагающееся приглашение, он зашёл внутрь.
   - Архимастер Варрон, адепт Макфайер по вашему приказанию явился, - доложил Алан и тут же осёкся, увидев в кабинете посетителя. Он сидел к двери спиной, но по ярко-алому плащу с золотистой каймой курсант сразу понял, кто перед ним.
   - Вот и он, - довольно улыбнулся старый эльф. - Ну, входи, Макфайер, входи, не топчись на пороге. Тут кое-кто желает с тобой познакомиться.
   В голове юноши поднялся вихрь из мыслей по поводу того, чем могло быть вызвано подобное желание. Мысли рождались самые невероятные. Вплоть до такой, что он, Алан, на памятной гулянке после игр спьяну наколдовал нечто совершенно невообразимое, потребовавшее вмешательства боевых магов из Королевской гвардии, и, возможно, сегодняшнего высокого гостя Варрона лично.
   - Один из наших лучших учеников, - гордо произнёс глава академии. - Между прочим, мечтает когда-нибудь пополнить ваши ряды.
   - Это я уже слышал, - бросил в ответ посетитель и подошёл к адепту. - Ну что ж, позвольте представиться, юноша: капитан гвардии Его Высочества Элиота IV Ринальд Астэйл, граф Хартенбрэй.
   Макфайер впервые видел так близко от себя командира тех, кто служил для него предметом восхищения и уважения. Сердце молодого эльфа затрепетало. Ринальд Астэйл! Герой двух войн, друг архимагистра Фейнвика! Алан поспешно отвесил поклон и щёлкнул каблуками.
   - Адепт второго курса академии "Золотой щит" Алан Макфайер к вашим услугам!
   - Рад знакомству, милостивый государь. И давайте без церемоний, вы ведь пока не у меня в подчинении, - граф слегка улыбнулся и протянул руку. Курсант несмело пожал её.
   Лицо капитана ему понравилось. Суровое, чеканное, украшенное боевым шрамом - настоящее солдатское лицо. Зеленоватые глаза смотрели несколько устало, но вполне благожелательно. Слова звучали резко, отрывисто - этот голос привык отдавать приказы.
   - Для меня большая честь, сударь.
   - Для меня тоже честь познакомиться с чемпионом "Золотого щита". А то на недавних состязаниях мне удалось увидеть вас лишь издали.
   - Право, вы преувеличиваете мои заслуги, господин капитан.
   - Ничуть. Я могу по достоинству оценить мастерство. У меня есть к вам одно предложение, думаю, оно придётся вам по вкусу. Надеюсь, вы не откажетесь посетить мой дом?
   У Алана захватило дыхание.
   - Я... Я почту за счастье... А когда?
   "Гнурры, что я несу!" - промелькнуло у него в голове.
   - Да хоть сейчас, - Астэйл пожал плечами и обернулся к Варрону. - Вы не будете возражать, архимастер, если я похищу вашего лучшего ученика на пару-тройку часов? Учёбе, я полагаю, это не сильно повредит.
   - Нисколько, нисколько! - согласно закивал Варрон. - Поступайте, как вам будет угодно, милостивый государь... Макфайер, веди себя прилично!
   Спустя пару минут графская карета отъехала от академии.
   По пути Хартенбрэй расспросил адепта о доме, родных. Алан рассказал, что родился в Мондо, в мелкопоместной дворянской семье. Особой "ветвистостью" его род похвастать не мог. Родителей почти не помнил - мать рано умерла, а отец после её смерти совсем опустил руки, разорился и тоже отправился к Кораксу. Алана взял на воспитание дядя, брат покойного отца. Хотя такому подарку судьбы он был не очень-то рад и лишь вздохнул свободно, когда племянник отправился в Амвокс.
   - Стало быть, в "Золотой щит" вы также попали по воле дядюшки? - уточнил Астэйл.
   - Нет, сударь, к тому времени я уже сам решил сюда поступить, - ответил Макфайер, причём по лицу его скользнула едва заметная тень.
   - В надежде, что академия откроет вам дверь в личную гвардию Его Высочества? У вас хороший вкус, юноша. Парады, красивая форма...
   - Я не петух, чтобы красоваться хвостом, господин капитан! - заявил Макфайер.
   - Неплохо сказано! - усмехнулся Астэйл.
   - Уровень мастерства у боевых магов Королевской гвардии на порядок выше, чем у других. Я понимаю, сколь велика эта милость, сударь, и вполне допускаю мысль, что могу оказаться недостойным её. Тем не менее, сначала я намерен сделать всё, зависящее от меня, чтобы доказать обратное.
   - Не сомневаюсь, что вам представится такая возможность. К нам действительно никого не принимают так сразу - всё-таки личная охрана короля. Вначале требуется пройти испытательный срок службы в других полках, который, разумеется, может быть сокращён за какие-либо выдающиеся заслуги. Тем более, если у вас имеются связи, рекомендации...
   - У меня нет ни того, ни другого, - признал Алан. - Но, смею думать, я и сам кое-чего стою.
   - Я вижу, вы целеустремлённый юноша, - кивнул граф. - И талантливый, в чём я успел убедиться. Кто обучает вас фехтованию?
   - Мастер Соворд, сударь.
   - Он до сих пор преподаёт? - удивился Астэйл.
   - О, да. А вы его знаете?
   - Я сам учился у него. Потому мне на играх и показался знакомым ваш стиль боя.
   - Так вы тоже заканчивали "Золотой щит"? - воскликнул Макфайер.
   - Перед вами ученик одного из первых выпусков. "Золотой щит" тогда только начинал свой путь... Да, знал бы, что Соворд ещё преподаёт - обязательно зашёл бы к старику... Ничего не поделаешь, в другой раз. Тем более, сегодня я намеревался поговорить не с Совордом, а с вами.
   - Со мной? Но зачем? Вы говорили, у вас есть ко мне какое-то предложение?
   - Именно. Видите ли, я ищу учителя фехтования. Вы бы меня вполне устроили.
   - Я? - удивился Алан. - Нет, я польщён, но... я же всего на втором курсе. Я сам-то немногое умею...
   - А мне и не нужен такой уж мастер клинка. Я ищу учителя для племянницы. Звучит, бесспорно, необычно, ещё необычнее то, что она даже подаёт кое-какие надежды... Разумеется, я не прошу делать из неё опытного бойца. Так, показать основы, что к чему, тройку-четвёрку приёмов... С неё будет более, чем достаточно.
   Лицо Макфайера потемнело.
   - Прошу простить, но вынужден ответить отказом, - отрезал он.
   - Почему?
   - Потому что через пару дней ей это всё надоест, и я стану вам не нужен. А меня не привлекает роль наскучившей игрушки, которую в любой момент можно выбросить.
   Сверкающий ореол, окружавший капитана Королевской гвардии, мгновенно потускнел в глазах адепта. Бесстрашный, изрубленный в боях рыцарь исчез. Остался самоуверенный богатый хлыщ, потакающий любым капризам взбалмошной девчонки. И он совсем недавно казался Алану образцом для подражания? Курсант отвернулся. Ему сделалось стыдно за свою мечту. Раз таков капитан, что говорить о гвардейцах?
   - Ну, здесь я могу с вами поспорить, - невозмутимо ответил Хартенбрэй. - Вы б сами удивились, когда увидели, как серьёзно Лита относится к своему увлечению.
   - К счастью, не имею ни малейшего желания увидеть. Вы меня, конечно, извините, но вам стоило бы выбить дурь у неё из головы, чем поддерживать её.
   Ринальда Астэйла слегка уязвило справедливое замечание - не так ли давно он сам упрекал Фейнвика в потворстве прихотям принца?
   - А вам стоило бы подумать о себе. В конце концов, это неплохая практика и для вас. К тому же заработок. Деньги лишними никогда не бывают.
   - Я ни у кого не прошу милостыни, сударь! - огрызнулся Макфайер, воспринявший слова графа как напоминание о его незавидном денежном положении.
   - Вы знаете, юноша, когда я примерно в вашем возрасте прибыл сюда из Андрагона, в моём кошельке печально позвякивали всего несколько медяков. Однако, если бы кто протянул мне хотя бы монету, я б отрезал несчастному руку по локоть. Поэтому ваше поведение для меня не в диковинку.
   - Я рад, что вы добились успеха, преодолев все трудности, которые, несомненно, станут и на моём пути. Но я всё-таки поищу для достижения цели другие способы. По моему мнению, упомянутые вами "выдающиеся заслуги" заключаются несколько в ином. Прощайте, господин капитан, - Алан решительно привстал- Постойте, Макфайер, - остановил курсанта Астэйл. - Понимаю, я сейчас безнадёжно упал в ваших глазах. Хотя и не вижу в моём предложении ничего постыдного.
   - Значит, нам с вами не о чем говорить. Вы бы сами-то согласились?
   Хартенбрэй, призадумавшись, усмехнулся:
   - Был бы вашим ровесником - наверное, не согласился. А время, юноша... расставляет всё в мозгах по своим местам. Скажите мне, что вы увидели зазорного в моей любви к племяннице? Вот будут у вас дети, я на вас полюбуюсь.
   - Тогда и обучите её сами. У вас и опыта больше... и лишних денег тратить не надо, - не удержался от колкости Алан.
   - Я поступил бы именно так, не съедай у меня сейчас прорву времени служба... В конце концов, попробуйте посмотреть на моё предложение с другой стороны! Эти тренировки вам самому будут полезнее, чем Лите. Вы сами будете совершенствоваться во владении шпагой. Поверьте, лучший способ усвоить материал - попробовать разъяснить его кому-нибудь другому. И как знать - вдруг ученица превзойдёт учителя?
   - Что? - возмутился "золотой щит". - Да в жизни такого не будет!
   Граф многозначительно пожал плечами, ничего не ответив.
   - Ну хорошо, - прищурился Алан. - Давайте проверим. Если ваша племянница сумеет хоть раз меня зацепить... я соглашусь!
   - Идёт! - коротко бросил капитан Королевской гвардии.
   Ринальд Астэйл поселился в своём прежнем доме на улице Тианкор. Этот старый, приземистый особняк был хорошо известен Макфайеру. Необитаемый, полузаброшенный, он устало смотрел тусклыми окнами на прохожих и катящиеся мимо экипажи. Алану, нередко прибегавшему после занятий поглядеть на резиденцию прославленного капитана, он казался куском минувшего, который странным образом попал в настоящее время.
   Теперь же, по возвращении владельца, дом, заблаговременно приведенный слугами Лофорнов в порядок, снова ожил. Вновь толпились в приёмной многочисленные посетители. Некогда пустовавший двор заполонили вооружённые гвардейцы. Здесь царил несмолкаемый гомон - обсуждали службу и красивых женщин, недавние попойки в кабачках и достоинства различных вин, королевский двор и политику. Гвардейский гул время от времени прерывался громкими взрывами хохота. То тут, то там позвякивали клинки и загорались разноцветные огни, когда достойным воинам приходило в голову поупражняться в фехтовании или развлечься, выясняя, у кого лучше выйдет какой-либо магический фокус.
   Солдаты дружно отсалютовали приближающемуся экипажу. У Алана зарябило в глазах от полыхавших всюду форменных плащей и перьев на широкополых шляпах с подвёрнутыми кверху по-эльфийски полями. Он, столько раз в мечтах представлявший себя здесь, своим среди своих, внезапно почувствовал некоторую робость.
   Однако карета не стала въезжать через парадный вход, а свернула, обогнула дом и, проехав в изящные кованые ворота, остановилась у аккуратного двухэтажного флигеля. Граф Хартенбрэй разместил племянницу тут, дабы ей не докучал бедлам, описанный нами выше. Флигель выходил в небольшой парк. Над ним также трудились слуги, удаляя последние следы запущенности за время отсутствия хозяев.
   Дверь открыла молоденькая, суетливая горничная. Войдя, Алан заметил красные глаза защитных амулетов "сторожевой пёс", которые предупредительно засветились, стоило ему переступить порог. Однако Астэйл их быстро "успокоил".
   - Не обращайте внимания, - бросил он и, проведя Макфайера в гостиную, позвал: - Лита!
   И здесь адепта ждала вторая неожиданность за сегодняшний день.
     

***

   Лита вышла, совершенно готовая к уроку - одетая в белую мужскую рубашку, лёгкие кожаные штаны и жилет. Роскошные волосы её были собраны в длинный хвост. Рыжий ксерк Кикки, решив сопровождать хозяйку, восседал у неё на плече.
   - Ну вот, - улыбнулся Хартенбрэй, - своё обещание я выполнил. Позволь тебе представить: курсант академии "Золотой щит" Алан Макфайер. Моя племянница Лита, дочь барона Лофорна, - добавил он, обращаясь к молодому эльфу.
   Алан сконфуженно поклонился.
   - Рад знакомству, сударыня.
   - Я... тоже, - Лита нерешительно кивнула, не зная, как скрыть удивление.
   Менее всего она могла ожидать этой встречи, которая высветила в памяти юной эльфийки событие, произошедшее недели две назад. Вспоминать о нём девушка не любила.
   Угораздило же её тогда засидеться допоздна у подруги! С болтушкой-хохотушкой Ивой время всегда летело незаметно. И ведь предлагала она Лите взять кого-нибудь из слуг, чтобы не возвращаться одной! Нет, обязательно нужно было сделать по-своему. Лофорн беспечно отмахнулась, сославшись на то, что идти не так уж далеко.
   Об опрометчивом решении пришлось пожалеть очень скоро. Ночная улица, освещённая лишь тусклыми масляными фонарями, производила жутковатое впечатление. Девушка то и дело поёживалась, вздрагивала от каждого шороха и оглядывалась назад. Закусив губу, она ускорила шаг, как вдруг до её ушей донеслось:
   - Эй! Почему это такая красавица гуляет в одиночестве?
   Лита сделала вид, что не слышит и продолжила путь. Но тут перед ней выросла крайне несимпатичная тёмная фигура, от которой крепко разило вином.
   - Куда спешишь, красотка?
   Эльфийка отпрянула и, обернувшись, увидела, что дорогу к отступлению перекрыли ещё двое.
   - Чего одной-то гулять? Скучно небось!
   - А мы - ребята весёлые, с нами не соскучишься! В развлечениях мы толк знаем! - и вся троица пьяно расхохоталась. По их виду трудно было сказать, кто они такие - не то наёмники, не то бывшие регулярные солдаты, не то просто забулдыги. Правда, Лита и не собиралась это узнавать.
   - Дайте пройти, - голос предательски сорвался, несмотря на все старания придать ему твёрдость. Шагнув вперёд, девушка попыталась протиснуться между ними.
   - У, какая строгая! Кобылка попалась с норовом!
   - Необъезженная!
   - Так вот сейчас и объездим! - верзила грубо схватил её за руку и рванул к себе.
   Потеряв равновесие, Лита свалилась прямо к нему в объятия. Она попыталась позвать на помощь, но грязная ладонь зажала ей рот. Упирающуюся и вырывающуюся пленницу потащили куда-то в переулок.
   - Тихо, девочка, тихо...
   Лита почувствовала, как её прижали к стене. Сердце от ужаса колотилось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди, голова кружилась от хмельного дыхания нападавших. Она всё-таки закричала, стоило одному из них убрать руку от её лица.
   - Заткнись, тебе сказано! - злобно прошипели ей в ухо, прибавив выражение, очень оскорбительное для молодой девушки и, конечно же, вовсе не подходящее для того, чтобы нам его здесь повторять. Несчастная обмерла, увидев перед собой кривое лезвие ножа. Ноги сделались совершенно ватными. "Всемогущие Двенадцать, я, кажется, сейчас упаду!" - промелькнуло у неё в голове.
   - А ну назад, пьяные свиньи! - раздался вдруг рядом гневный молодой голос.
   В полутьме Лита плохо видела, кто осмелился вступиться за неё - лишь стройный силуэт, закутанный в плащ. Выставленная вперёд шпага говорила о том, что шутить её владелец не намерен.
   - Убирайся, пока живой, щенок! - оскалился разбойник.
   Пошатываясь, он двинулся вперёд с намерением проучить наглеца. Однако неизвестный метнулся к нему, одним точным ударом выбил нож, а в следующий миг негодяй покатился на землю от удара кулаком в челюсть.
   Забыв про Литу, двое других тоже вытащили клинки и с потоками брани бросились на защиту товарища. Дальнейшего девушка не видела - она испуганно зажмурилась и слышала лишь короткие лязги металла, выкрики, ругань и звуки ударов. Через пару минут всё стихло и кто-то осторожно тронул её за плечо.
   - Вы целы, сударыня?
   - Да... - Лита с опаской открыла глаза. - Не знаю, как мне благодарить вас...
   Она вскрикнула, прервавшись на полуслове - взору её предстала плачевная картина трёх распростёртых тел.
   - Вы... вы их что, убили?..
   - Пустое, - отмахнулся неизвестный. - Протрезвеют - даже ничего не вспомнят.
   Свет фонаря упал на его лицо, и Лофорн наконец рассмотрела своего спасителя. Резкие черты, прямой, острый нос, дерзкие тёмно-карие глаза, иссиня-чёрные волосы... Именно это лицо всплыло у неё в памяти, будто как и тогда, выхваченное из темноты.
   Да, она с уверенностью могла сказать, что сейчас перед ней находится тот самый молодой эльф. А, судя по плохо скрываемому изумлению в его глазах, он тоже узнал её.
   О случившемся Лита никому не рассказывала, поэтому Астэйл принял замешательство племянницы и курсанта за обычное юношеское стеснение при знакомстве.
   - Что ж, молодое поколение, позвольте вас оставить. Возможно, позже загляну к вам, посмотрю, как идут ваши дела, а пока займусь своими, - заключил капитан и удалился.
   На несколько секунд повисло неловкое молчание. Алан нарушил его первым:
   - Честно говоря... не ожидал встретиться именно с вами.
   - Я тоже, - улыбнулась Лита. - Хотя и, не скрою, рада этому. Ведь я даже не успела поблагодарить вас как следует. Вы так стремительно исчезли...
   - Да, действительно, некрасиво вышло... - спохватился адепт. - Я надеюсь, вы меня простите. Разумеется, я должен был вас проводить, мало ли что... А я увидел стражников и сбежал.
   - Почему? - удивилась девушка. - Вы же не совершили ничего предосудительного. Наоборот...
   - Я просто не хотел разбирательств, - объяснил Макфайер. - Ещё пришлось бы возвращаться в академию в сопровождении патрульных... Я, признаться, сам был не без греха. Задержался в городе позже дозволенного часа. Даже ваше спасение вряд ли послужило бы мне в таком случае оправданием. Устав "Золотого щита" строг!
   - О... Вас что, выгнали бы?
   - Ну, почему же сразу "выгнали"... Но не похвалили бы уж точно.
   К слову сказать, строгость устава ничуть не мешала курсантам его нарушать. Приходилось, разумеется, прятаться от городских блюстителей порядка, однако разве могла такая безделица помешать юным искателям приключений? Особенно таким, как Эрик, благодаря которому Алан и потерял счёт времени в "Белом единороге". Келидан тогда с ними не пошёл, предпочтя подготовиться к завтрашним семинарам. Хетрод в таверне, как всегда, подыскал себе новую барышню, так что возвращался Макфайер один. Он шёпотом ругал беспечного товарища - тому-то предстояло провести ночь в гостеприимной постели, а не нырять в подворотни от стражи, чтобы не мозолить ей глаза формой "Золотого щита". Вот так, спасаясь от патрулей и завернув в одну из таких подворотен, он и услышал приглушённый женский крик...
   - Всё-таки иногда бывает полезно нарушать правила, - весело заметила Лита. - Если бы не вы, я не знаю, что бы со мной сталось... Как это вы так ловко... всех троих?
   - Пустяки, какая ловкость, - пожал плечами адепт. - Они же были пьяны, едва на ногах держались.
   - Но всё равно, вы один - и справились с тремя... Вот видите, ваш пример меня вдохновил! Я решила сама научиться защищать себя. Ведь в другой раз вас может не оказаться поблизости.
   - В другой раз вам попросту не следует ходить одной по вечерним улицам.
   - Ну... в жизни всякое может случиться! И так я буду чувствовать себя увереннее.
   - Со шпагой у пояса? - усмехнулся Алан.
   - С сознанием того, что смогу при случае дать отпор. А не стоять, как кукла, с подкашивающимися от страха ногами! - Лита гордо вскинула голову.
   - Да, ваш дядя уже сказал мне, что вы делаете... некоторые успехи, - боевой задор девушки только развеселил Макфайера, однако он старался не показывать виду и держать себя подобающим образом.
   - В таком случае я готова держать перед вами испытание, - с достоинством произнесла юная эльфийка.
   Уголки губ курсанта дрогнули - до того смешно она сейчас выглядела, похожая на вздорного мальчишку с ксерком на плече. Тут Кикки проворно перепорхнул Алану на голову и принялся обнюхивать его волосы.
   - Кажется, вы ему понравились! - засмеялась Лита.
   - Я очень рад, - хмыкнул "золотой щит". - Так мы идём, или нет?
   Девушка ссадила с него своего любимца, и Алан последовал за ней на второй этаж флигеля.
   Там имелась просторная, лишённая почти всякой мебели комната, служившая тренировочным залом. Широкие, почти на всю стену, окна создавали превосходное освещение. Сюда в прежнее время заглядывал и сам Астэйл, чтобы на досуге размять руку и отточить мастерство владения клинком. Теперь же зал был отдан в полное владение племяннице.
   - Кикки, иди погуляй, мне сейчас некогда, - сказала Лита, выпустив зверька. Ксерк устроился на подоконнике, с любопытством поблёскивая на происходящее чёрными бусинами глаз.
   - Ну что, начнём? - Лофорн сняла со стены свою рапиру и встала в боевую стойку.
   Макфайер отстегнул плащ, скинул колет и, поклонившись, приготовился к защите.
   - Готовы, сударыня?
   - Вполне.
   - Тогда не зевайте!
   Разумеется, Лита, как фехтовальщица, была ещё совсем начинающей. Кое-что она, несомненно умела, однако известные ей приёмы выполняла немного "заученно", как школьник отвечает вызубренный урок. Алану не потребовалось много времени, чтоб это понять. Он стал немного подыгрывать партнёрше, вынуждая её применять наиболее простые атаки и защиты, чтобы посмотреть на сам уровень подготовки. На первый взгляд казалось - Лита знает лишь самые азы. Любой ложный приём Макфайера приводил её в замешательство. Тем не менее, Алан отметил точность и чистоту движений, а также быстроту её реакции. Несколько раз она сумела весьма ловко увернуться от его клинка.
   - Хорошо, пока достаточно, - сказал наконец адепт, опуская оружие.
   - И каков ваш приговор? Я совсем безнадёжна, да? - спросила девушка. Щёки её слегка раскраснелись, она быстрым движением откинула назад прядь волос, выбившуюся из причёски.
   - Я бы не стал так говорить, - ответил Макфайер. - Шпагу вы держите в общем верно, со стойкой тоже почти всё в порядке. Правда, приседать можно бы и пониже. А в остальном... Вы пока знаете лишь основные приёмы, классику.
   - Это плохо?
   - Нет, нисколько. Это основа, на которую нужно опираться. Но её мало. На одних классических приёмах далеко не уедете. Они - как азбука. Или ноты в музыке... вы ведь, верно, занимаетесь музыкой?
   - Да, занимаюсь, - подтвердила Лита.
   - Ну вот... - Алан вспоминал, что обычно говорил мастер Соворд на занятиях. - Нот всего семь, и всё же это не мешает композиторам создавать совершенно разные, непохожие одна на другую мелодии. Считайте, что сейчас вы изучили только ноты. А чтобы играть, вам необходимо научиться импровизировать. Бой - тоже искусство. Тут три четверти занимает импровизация, и всего одна приходится на классику.
   - Как и в живописи, - с улыбкой вставила Лофорн.
   - В какой живописи?
   - Основных цветов тоже только три, а художник создаёт из них тысячи оттенков, смешивая краски по своему усмотрению.
   - Тоже удачное сравнение, - согласился Макфайер. - Словом, вы поняли, над чем нам предстоит работать?
   "Нам? Тысяча гнурров, неужели я так сказал?"
   - В общих чертах да.
   - Смотрите, я вам покажу.
   Юноша и девушка вновь скрестили клинки. Выбрав удачный момент, Алан поддался, позволил Лите провести атаку, а затем его клинок сделал неуловимое движение и через пару секунд остановился у горла противницы.
   - Видите? Я вам подыграл, но затем вместо предсказуемой контратаки заставил обманным приёмом вас открыться. И вот - вы заколоты.
   "Золотой щит" и не заметил, как поневоле увлёкся ролью преподавателя. Лита тоже раззадорилась.
   - Давайте ещё? - предложила она.
   - Ну, как успехи? - прервал их входящий Астэйл.
   - Пока не очень, - смущённо ответила юная фехтовальщица. - Меня только что закололи.
   - Ничего, техника боя у вас поставлена на вполне приличном уровне.
   - Уже неплохо, - одобрил граф. - Ну-ка, племянница, покажи мастерство.
   Лита с готовностью встала напротив Макфайера. Теперь она вела себя осмотрительнее, стараясь не дать курсанту себя обмануть. Бой превратился для неё в игру, целью которой стало вовремя распознать очередной "подвох" Алана и как можно быстрее отразить его удар. Адепт, распознав её тактику, также включился в эту игру. Он забавлялся, время от времени пугая девушку неожиданными финтами. В конце концов, развлечение сослужило ему плохую службу. Он расслабился, и Лита, немедленно воспользовавшись случаем, сделала молниеносный выпад. Алан не успел от него закрыться, и в итоге рапира партнёрши скользнула по его предплечью.
   - Браво! - одобрительно воскликнул капитан. - Ну, милостивый государь, кто из нас был прав?
   - Да, вынужден признать свою ошибку. Я заблуждался насчёт вашей племянницы. С ней считать ворон опасно. У неё хорошая реакция, она быстро ориентируется.
   - Словом, я нашёл вам достойную ученицу?
   - Получается, да, сударь... Не скрою, мне будет интересно заниматься с такой ученицей, как госпожа Лофорн.
   - Лита, - потупив взгляд, поправила эльфийка.
   - Лита, - согласно повторил Алан. - Правда, боюсь, я не смогу давать вам уроки каждый день.
   - И не надо, - пожал плечами Астэйл. - Двух или трёх раз в неделю будет более чем достаточно.
   Остановились на том, что Алан будет приходить к Лите через каждые два дня. Договорились и об оплате, заодно Макфайер получил своё первое жалованье.
   - Может быть, сегодня не стоит? - попробовал протестовать он.
   - Почему не стоит? Сегодня вы провели первое занятие, и провели весьма недурно, так что всё правильно. И не вздумайте отказываться.
   - Хорошо, раз вы настаиваете... В таком случае, разрешите откланяться, господин капитан? Меня, верно, в академии уже ждут.
   - Разумеется, - кивнул Хартенбрэй. - Прошу.
   - Спасибо за урок, господин Макфайер, - добавила Лита.
   - Алан, - бросил адепт, обернувшись.
   - Алан, - улыбнулась девушка.
    

***

   - Значит, ты согласился? - с живым интересом спросил Эрик, когда Алан закончил рассказ.
   - Ну... согласился, - ответил тот. - Смешно, конечно... Всё-таки, наверно, будь это не Астэйл, а кто другой, я бы его сразу послал ко всем гнуррам.
   - Правильно, а тут уже солидные связи! - поддел его Келидан.
   - Да ну тебя, Кэл... Хоть не буду больше из тебя деньги тянуть взаймы. Астэйл обещал за каждый урок так платить, - Алан позвенел кошельком.
   - Нечего и говорить, повезло тебе, Макфайер! Знатно устроился! - Хетрод одобрительно похлопал друга по плечу и таинственно понизил голос. - Слушай, ну и как она тебе, а?
   - Да как... Техника неплохая, и вроде схватывает всё быстро, только экспериментировать боится. Как бы загнала себя в рамки выученного и не решается за них выйти.
   Эрик расхохотался.
   - Балда, я не о том! У тебя в голове вообще скоро вместо мозгов будут мечи друг об дружку звякать! Я тебя спрашиваю, собой она как? Красивая?
   - А тебе не всё ли равно? - ехидно поинтересовался Алан.
   - Значит, красивая, - заключил Эрик. - И, похоже, не оставила тебя равнодушным.
   - Иди ты к химерам, Хетрод! Меня туда не для того пригласили...
   - Ну-ну... А вот я на твоём месте ни за что бы не упустил такой шанс!
   - Вот потому ты на моём месте никогда и не будешь, - отпарировал Макфайер.
   - Ты, Эрик, лучше расскажи, где тебя сегодня носило почти целый день, - поддержал Келидан.
   - А это вы попозже узнаете, - ухмыльнулся адепт.
   - Что ты опять задумал? - насторожился эль-Венелло.
   - Сказал - попозже, значит - попозже! - заявил Хетрод. - И, смею напомнить, кое-кто тут обещал повести нас в трактир!
   ...Коварный замысел Эрика прояснился лишь глубокой ночью. Дождавшись, пока все уснут, он юркнул к тумбочке и достал оттуда небольшой мешочек, в котором что-то шевелилось. Затем тихо выбрался в коридор и направился на верхний этаж, где располагались "вышки". Отыскав комнату Виппера, Буффо и Танхэма, Хетрод присел под дверью и выпустил содержимое мешка наружу.
   Это оказались сикораксы - мелкие, длинноногие болотные жучки, известные своей способностью выпускать очень неприятный запах, если их потревожить. Вдобавок они весьма ощутимо кусались. Однако Эрик, проведший детство на природе, умел их ловить - сикораксы очень ценились как наживка для рыбы. Клевало на них всегда превосходно.
   Осторожно загнав свой десант к врагу через щель под дверью, "золотой щит" бросился обратно. Он изо всех сил сдерживал смех и, лишь достигнув комнаты, с буйным гоготом повалился на кровать.
   - Хетрод! Каких троллей тебе не спится опять? - заворчал проснувшийся Макфайер.
   - Ой, ребята, я такое провернул! - Эрик захлёбывался от смеха.
   - Что ты там провернул в очередной раз? - пробормотал Келидан.
   - Вернул "вышкам" один должок, - мститель в предвкушении прищурился. - Помнишь, Алан, как на играх у нас ось полетела?
   - Помню, и что с того? Ничего удивительного, мы же гнали во весь опор...
   - Гнурра с два! Я сначала тоже так подумал, а потом вспомнил, как возле нашей колесницы Буффо крутился.
   - Ты уверен? - нахмурился Алан.
   - Я сам видел! Он ещё, как заметил меня - сразу отскочил, будто ни при чём! Вот раздери меня химеры, если не Виппер его науськал!
   - Может быть, ты и прав, - задумчиво протянул Макфайер. - Я с ним хорошо поговорил после той истории с Кэлом. А Беннет не из тех, кто остаётся в долгу в подобных случаях.
   - Я тоже, - усмехнулся Эрик.
   - И что ты там устроил? - спросил Келидан.
   Хетрода вновь скрутило в припадке смеха.
   - Я им сикораксов подсунул! Весёленькая ночка их сегодня ожидает!
   - Так ты специально за ними, что ли, сегодня из академии удрал? - воскликнул Келидан.
   Эрик через силу кивнул, катаясь по постели. Келидан покачал головой, с улыбкой глядя на друга. Наверху послышалась странная возня, за ней последовали гневные вопли и ругательства. Раздался грохот, как будто что-то уронили. Шум нарастал, присоединялись новые голоса - похоже, "вышки", воюющие с насекомыми, перебудили весь этаж.
   - Да, судя по всему, весёленькая ночка ждёт не только их, но и нас! - заметил Алан. - Попробуй заснуть, когда такой концерт наверху!
   Друзья не ответили. Они поминутно фыркали в подушки, прислушиваясь к отборным проклятиям, которые в буквальном смысле сыпались сверху на их головы.
  

Глава 9,

в которой одновременно захлопываются две ловушки

     
   Барон Гридокс не ошибся - Роксана, приехав в столицу, на несколько дней опередила принцессу Викторию. Во многом здесь была заслуга вороного Шторма. Барон перед отъездом основательно положил на него глаз, однако продавать своего любимца Найкид, конечно же, наотрез отказалась. Напрасно Гридокс уверял её, что, дескать, его конюхи сладят с любым скакуном. Мортанитка лишь хмыкнула и покосилась в окно, глянув, как упомянутые конюхи, которым было поручено привязать метиса к карете, усердно прыгают на почтительном расстоянии вокруг него. Ни Шторму, ни баронским лошадям подобное соседство не нравилось. Они отчаянно взбрыкивали, выражая своё недовольство фырканьем и злобным ржанием. Так что Роксане пришлось браться за дело самой.
   В Амвоксе она нанесла визит графине Элбон, представившись приёмной дочерью Гридокса и вручив ей рекомендательные письма. Старшей фрейлине понравилась юная аристократка - скромная, хорошо воспитанная девушка, пусть и из провинции. На другой же день Роксану приняли в штат, и мы уже видели, как она в числе прочих фрейлин сопровождала принцессу во время приёма. То и дело девушка ловила любопытствующие взгляды, которыми одаривали "новенькую" молодые кавалеры из свиты принца.
   Однако, если помнит читатель, загадочной Аделиной заинтересовались не только приближённые Элиота, но и граф Сардон. Собственно, это входило в планы "несущей смерть". Настоящего разоблачения она не боялась - Тайная служба, собирая сведения о новой фрейлине, начнёт, разумеется, с земель Гридокса. А там и всплывёт заблаговременно придуманная биография Аделины, которая послужит для графа хорошей приманкой. В ней специально присутствовала пара-тройка пикантных моментов, чтобы Сардон мог за них ухватиться и с их помощью поймать пришелицу в свои сети. Ну, а дальнейшее будет зависеть от самой Роксаны. Чем больше пользы она принесёт графу - тем больше приблизится к Тайной службе. А значит, и к Рагзару.
   Тем не менее, Найкид чувствовала: одной биографии здесь будет маловато. Требовалось ещё что-то, чтобы подтолкнуть Сардона. Но раньше времени привлекать к себе внимание тоже не следовало, и "несущая смерть" решила сначала немного привыкнуть к жизни во дворце и к своему новому положению.
   Несомненно, каждый мортанит должен был быть настоящим лицедеем и без труда сыграть хоть представителя высшего света, хоть уличного бродягу. Но Роксана впервые применяла эти умения на деле, ей требовалось "играть" не перед мастерами на учениях, а перед настоящим двором. Чтобы "дебют" прошёл удачно, девушка ещё в замке Гридокс "превратилась" в Аделину и уже не позволяла себе выходить из роли. В Серлефф-Роэле она держалась скромно, а сама внимательно наблюдала за фрейлинами, запоминая их жесты, манеры говорить, интонации. Она мысленно примеряла их на себя, и образ дочери барона Гридокса обзаводился новыми деталями. Так что уже к приезду принцессы Аделина стала гораздо более убедительной.
   Остальные фрейлины сочли первоначальную немногословность новенькой за смущение и неловкость провинциальной дворянки. Не обошлось без пренебрежительных взоров некоторых "столичных штучек", однако в целом Роксану приняли вполне благосклонно.
   Вскоре она поняла, что особых сложностей в её роли нет. Да и интересного тоже мало. Её товарки только и делали, что сплетничали о модах, душещипательных романах и о том, кто из придворных как на кого посмотрел. Мелкие интрижки, ночные перешёптывания и секретничанья Роксану не занимали. Она могла отдохнуть только благодаря дворцовой библиотеке. Всё чаще дамийка проводила время с книгой в руках, изучая философские труды и блессегрондские исторические очерки, которые казались ей гораздо увлекательнее.
   Впрочем, не следует думать, будто Аделина совсем уж замкнулась в себе. Она скорее производила впечатление девушки задумчивой, мечтательной, а потому несколько склонной к уединению. Не обошлось и без предположений, что воспитанницу барона задела крылом белокурая Кенгина.
   Появились у Аделины и подруги. Особенно она сблизилась с некой Ларионой Демоис из северного города Фаради. Улыбчивая, жизнерадостная Лари нравилась Роксане. Вот с ней всегда можно было поболтать ни о чём, не раздумывая, как поддержать тему. Правда, Лариона часто расспрашивала приятельницу о жизни на юге, потому что давно мечтала там побывать. Тут Дитя ночи отвечала осторожно, ограничиваясь знаниями и личными впечатлениями от Гридокса и Ласаво.
   - Ади, похоже, ты и дома постоянно сидела в замке над книгами, - подшучивала Демоис. - Даже удивительно, откуда у тебя такой замечательный загар!
   Роксана с помощью специального заклинания немного осветлила кожу, чтобы её не выдавала дамийская смуглота, и теперь смотрелась просто загорелой, как все южанки.
   - Я просто не очень люблю вспоминать о прошлой жизни, - поясняла Аделина. - Конечно, барон, можно сказать, заменил мне родного отца... Но мне хотелось чего-то большего. В Гридоксе я бы вряд ли многого добилась. Он понимал это и согласился отпустить меня в столицу. Хотя и переживал, что некому будет, как он говорил, утешить его старость.
   Так прошло около двух недель, после чего Роксана наконец нашла то, что искала.
   Как-то раз она, по своему обыкновению, заглянула в библиотеку. Девушка не спеша прогуливалась между высоченных, доходящих до потолка, стеллажей, когда чуткий слух "несущей смерть" уловил чьи-то шаги. Это не был старый хранитель библиотеки - его походку Роксана хорошо знала. Спустя минуту перед ней появился не кто иной, как сам принц Элиот. Фрейлина поспешила присесть в изящном реверансе.
   - Приветствую, Аделина, - ответил ей принц. - Вы тоже находитесь в поисках пищи для разума?
   - О да, Ваше Высочество, - кивнула Роксана. - Хотела провести пару часов в обществе Нэале.
   - Вам нравится Нэале?
   - У него очень проникновенные стихи.
   - В таком случае позвольте вам помочь, - предложил Элиот, придвигая ближе приставную лестницу. - Я вижу, мастер пера помещён довольно высоко. Что ж, гений заслуженно находится выше нас, обычных смертных, но это не значит, что его творчество должно быть нам недоступно.
   - Вашему Высочеству не стоит утруждать себя. Я справлюсь сама. Или позову хранителя.
   Элиот усмехнулся.
   - Пожалейте старика Олонси, сударыня, он рассыплется на части, пока будет карабкаться. А мне будет приятно оказать вам небольшую услугу.
   - Право же, вам не нужно беспокоиться...
   - Вы хотите со мной поспорить? - с улыбкой сказал принц.
   На это Аделине возразить было нечего.
   - Ну, тогда подержите лестницу, и покрепче - в ваших руках сейчас надежда и опора Блессегронда, - пошутил Элиот. - И если опора брякнется, пересчитав боками все ступеньки...
   Он полез вверх и через минуту вновь оказался рядом с фрейлиной, протягивая ей книгу.
   - Держите.
   - Благодарю, Ваше Высочество.
   - Не за что. Если вам ещё нужна моя помощь - не стесняйтесь.
   - Нет, я, с вашего позволения, вернусь к себе.
   - Если пожелаете, я могу вас проводить. Ведь вы недавно во дворце?
   - Да, я ещё немного путаюсь, - призналась южанка (на самом деле Роксана уже успела основательно изучить Серлефф-Роэл), - но не смею вас задерживать...
   Элиот пожал плечами.
   - Я не тороплюсь. Ещё полчаса до моего урока с архимагистром Фейнвиком, - и он предложил ей руку.
   Тогда-то, по пути к фрейлинскому крылу, у Роксаны и возникла мысль, показавшаяся ей довольно интересной.
     

***

   Граф Сардон, сидя у себя в кабинете, медленно пролистывал пахнущие духами страницы тетради, которую он держал в руках. Колючие глаза скользили по неровным строчкам.
   "Зачем мне эта странная любовь? Почти каждый день я спрашиваю себя. И не нахожу ответа.
   Нам же никогда не быть вместе. Сама мысль об этом нелепа, смешна. Мало того, преступна. Я не имею права даже мечтать о подобном. Так говорит мне мой разум, повторяя, приказывая: забудь, забудь... Но стоит его увидеть - и всё тотчас возвращается. Разуму не под силу совладать с сердцем, начинающим трепетать, как пойманная рыба. Впрочем, так оно и есть. Он поймал меня в сеть, пускай сам того не желая. Кто я для него? Всего лишь одна из окружения его невесты. Мне может достаться от него лишь лёгкий приветливый поклон. И то он будет адресован не мне одной, а нам всем... Как вчера, когда он подошёл к нам и сказал: "Любезные дамы, надеюсь, вы не станете возражать, если я похищу вашу очаровательную госпожу на пару часов?" И всё. Дальше он смотрел только на неё. Зачем ему, ослеплённому сиянием бриллианта, обращать внимание на один из узоров оправы?
   А мне оставалось лишь стоять и дико завидовать тем нежным взглядам, которые он бросал на неё. Боги, как отчаянно мне хотелось оказаться на её месте! Раньше я не думала, что способна завидовать и ненавидеть. Оказывается, способна. Я чувствовала, как ненависть разрастается во мне, медленно сжигая изнутри. Да. Я её ненавидела. За его влюблённые глаза, глядящие на неё. За те слова, что он шептал ей на ухо. За то, что она смеялась и держала его за руку. Просто за то, что была рядом с ним. Она. А не я".
   Записи сопровождались рисунками на полях. Портреты красивого юноши, в котором угадывалось несомненное сходство с принцем Элиотом, имя принца, обведенное вензелем из цветов... Сардон ухмыльнулся и, захлопнув дневник, отложил его в сторону.
   В это время раздался стук в дверь, и на пороге появился лакей.
   - К вам господин Томб, ваша светлость.
   - Зови!
   Слуга исчез, и через пару минут перед графом возникла чёрная фигура Аргона Томба.
   - Вы, кажется, хотели меня видеть, друг мой? Слушаю вас. Есть новости от Литы Лофорн и её юного учителя?
   - Нет, не сказать, чтобы здесь дело особенно сдвинулось, сударь... Хотя девушка и адепт, кажется, прониклись друг к другу симпатией и порядочно времени проводят вместе.
   - "Кажется"... Это ещё ничего не значит. У вас есть кому наблюдать за событиями в доме Астэйла?
   - Увы, нет. Я неоднократно пробовал подкупить кого-либо из прислуги, но безуспешно. Они преданы ему, как собаки, не уступая гвардейцам. Однако у меня имеется один малый во дворце Фейнвика, он часто бывает у Астэйла и по возможности доносит мне о происходящих событиях.
   - Пара глаз во дворце верховного мага - это прекрасно, Томб! - обрадовался граф. - Насколько Фейнвик ему доверяет?
   - Он имеет доступ к бумагам архимагистра. Особенно ценно то, что Фейнвик часто поручает ему отправлять и принимать почту.
   Глаза Сардона заблестели.
   - Превосходно! Значит, вы можете следить за его корреспонденцией?
   - Так точно, ваша светлость. И уже обнаружил кое-что интересное, - Томб понизил голос. - Собственно, потому мне и необходимо было увидеться с вами. В последнее время верховный маг оживлённо переписывается по ксерковой почте с герцогом Чермен-Роннонским. И это связано с принцессой.
   Он достал пачку исписанных листов и положил на стол.
   - Вот письма герцога к архимагистру. И несколько из тех, что отправлял верховный маг, черновики. Обычно он уничтожает их, однако кое-что моему агенту удалось "спасти", - Томб довольно усмехнулся. - Сами письма ему не по зубам - печать верховного мага не всякий сломает.
   Сардон поспешно принялся разбирать добытые Томбом бумаги.
   - Так, ну уже кое-что... И о чём они переписываются?
   - Трудно сказать... Точно ясно одно - принцесса по указке отца привезла с собой в Блессегонд нечто очень важное, что раньше хранилось в её семье. Теперь Фейнвик пытается поподробнее разузнать об этой вещи.
   - И не спешит доложить о ней принцу... - задумчиво произнёс начальник Тайной службы, изучая письма.
   - Верно. Правда, о чём именно идёт речь, мне понять так и не удалось. Фейнвик осторожен, понимает, что послания трудно уберечь от чужого глаза. Они с ал-Черменом употребляют выражения "этот предмет", "известная вам вещь" и тому подобное. Нигде ничего не называется прямо. Тем не менее, я полагаю, они скрывают что-то значительное.
   - Я вижу, я вижу, - пробормотал Сардон, скользя взглядом по строчкам. - Старый лис заметает следы... Просто так он бы темнить не стал...Ах, если бы только знать наверняка, что за туз у него в рукаве!
   Граф резко отложил письмо, глаза его лихорадочно засверкали.
   - Ведь здесь и в самом деле пахнет заговором! Переписка - это очень хорошо, но её одной мало! Нужно точно знать...
   Пальцы Сардона привычно заскользили по картам.
   - Какие будут указания, ваша светлость?
   - Продолжайте наблюдать за перепиской Фейнвика. Вероятно, что-нибудь прояснится. А я... я как следует ознакомлюсь с вашей корреспонденцией, помозгую над ней... Ну, и постараюсь подобраться к решению нашей задачки с другой стороны.
   - С какой же?
   - Со стороны принцессы. - Сардон выдвинул вперёд червонную даму. - Эта новенькая, Аделина Гридоксская... Я же говорил вам, что она может пригодиться? Вот она мне и поможет. Пусть покопается в белье Её Высочества!
   Рядом с червонной легла дама пик.
   - Скажите, Томб, где вы обычно встречаетесь с вашим шпионом, который доставляет вам почту?
   - В кабачке "Четыре быка". Удобно: всегда много народу, никто ни на кого не обращает внимания. Молчание владельца этого заведения хорошо оплачивается.
   - Нет, не подходит, - покачал головой Сардон. - Нужно что-то другое.
   - Гостиница "Медный фазан", - предложил Аргон Томб. - Хозяин давно предан мне, поставляет сведения о постояльцах, порой довольно интересные... Мне там отведено помещение, где дежурит мой агент. Весьма толковый, вам он знаком. Он уже не раз оказывал нам ценные услуги.
   - Вы имеете в виду... этого вашего дамийца? Которого вы... завербовали тогда?
   - Да, его. Он не подведёт, я за него ручаюсь.
   - Вот и отлично.
  

***

   Роксана сидела в башне, у окна, устремив взор на расстилавшуюся внизу панораму города. Когда она только приехала в Амвокс, даже Ласаво по сравнению с ним показался девушке ничтожно мелким. Высокие многоэтажные дома грудились впритык друг к другу. Нижние этажи выглядели потемневшими от времени, верхние же смотрелись чем выше, тем новее. Они надстраивались постепенно и неуклюже громоздились над головами прохожих. Амвокс, окружённый крепостной стеной, подобно другим городам того времени не имел нормальной возможности расти вширь и потому рос ввысь. Казалось, дома из-за тесноты пытаются залезть на голову один другому. На улицах, как в любом перенаселённом городе, постоянно гомонила толпа народу. Столица тогда произвела на Роксану впечатление некого колоссального необъятного чудовища. Привыкать к ней - огромной, шумной у "несущей смерть" получалось с трудом. Но сверху Амвокс выглядел не столь пугающе. С его скоплениями теснящихся домов и узкими улочками, которые изворачивались, будто пытались протиснуться между ними, город напоминал девушке гигантский муравейник. Маленькие фигурки горожан, спешивших по своим делам, ещё более усиливали сходство. Так мортанитка приучала себя не бояться большого города.
   - Ади! Вот ты где!
   Роксана обернулась и увидела Лариону.
   - Я тебя повсюду ищу, а ты вон куда спряталась!
   - Я вовсе не пряталась, - улыбнулась Аделина. - Зачем ты меня искала?
   - Просто хотела пригласить тебя погулять. Идём в сад, Ади! А то сидишь тут одна, как узница в заколдованном замке!
   - Спасибо, Лари, мне как-то не хочется.
   - Ади, ну ты что! Посмотри, какое солнце! Разве можно в такую погоду находиться в четырёх стенах? Идём, там сейчас почти все! Так весело!
   - Перед твоим напором и камень не устоит! - сдалась юная затворница, и довольная Лариона потащила подругу в летний сад.
   Это было одно из самых прекрасных мест во всём Серлефф-Роэле. Великолепные фонтаны извергали серебристые струи, которые сплетались в роскошные узоры. Очаровательные тенистые аллеи заботливо укрывали гуляющих от чрезмерно жаркого солнца. Радовали глаз затейливо подстриженные кусты и широкие, яркие клумбы. Пестревшие на них цветы источали нежный аромат. Шаловливый ветерок то и дело пробегал рябью по зеркальной глади прудов. Грациозные ивы склонялись над ними, купая в тёплой воде свои зелёные кудри. Среди насаждений белели мраморные скульптуры. Фантазия художников расположила их по всему саду. Хорошенькая дриада могла сидеть на дереве, расчёсывая длинные волосы, или безмятежно лежать у журчащего ручья. Два козлоногих фавна играли на свирелях целому хороводу этих прелестных обитательниц леса, застывших в красивом танце. На небольшую лужайку величаво выходила пара кентавров - юноша и девушка. Выполненные искусными руками, все они, казалось, вот-вот оживут.
   - Знаешь, Ади, ты в последнее время какая-то странная, - сказала Лариона, когда девушки остановились возле одного из фонтанов. - Ты стала молчаливой, подолгу уходишь в себя, думаешь о чём-то... У тебя что-нибудь произошло? Может, получила недобрую весть из дома?
   - Нет, что ты, - заверила её Аделина. - Тебе показалось.
   - А ты случайно не влюблена? - поддела приятельницу Демоис, играя сорванным прутиком с рыбками, плавающими в фонтане.
   Южанка рассмеялась.
   - Нет! Чего нет, того нет!
   - А по-моему, очень похоже, что да!
   - Брось, Лари, неужели тебе тоже интересны все эти глупые пересуды? У меня уже голова от них болит.
   Лариона взяла её за руку.
   - Пойми, я вовсе не из праздного любопытства! Ты прямо сама на себя не похожа. Думаешь, мне легко смотреть на тебя такую? Я, между прочим, твоя подруга, а ты всё скрываешь от меня! Вдруг я смогу тебе помочь?
   - Ничем ты помочь не сможешь, - вырвалось вдруг у Аделины.
   - Пусть даже и не смогу. Но тебе хотя бы станет легче, если ты со мной поделишься, а не станешь держать всё в себе, - настаивала Лари.
   Роксана сделала паузу, будто призадумалась.
   - Хорошо, но только это должно остаться между нами.
   - Ади, ты же меня знаешь! Если надо, я буду нема, как могила.
   - Конечно, я тебе доверяю... - девушка присела на бортик фонтана. - Просто, ты сама понимаешь, дворец - не такое место, где возможно сохранить тайну. Здесь всё в минуту обрастёт всякими грязными сплетнями.
   - Клянусь, я никому ничего не скажу!
   - Что ж... - Аделина понизила голос. - Ты права, Лари. Боюсь, я действительно влюбилась.
   - Я так и думала! - торжествующе воскликнула Лариона и тут же спохватилась, заметив укоризненный взгляд подруги. - Прости.
   Она придвинулась ближе и шёпотом поинтересовалась:
   - А кто он? Он бывает при дворе?
   - Ну, можно и так сказать, - кивнула дочь барона.
   - Я его знаю?
   - Не старайся, всё равно не угадаешь.
   - Ну так скажи, хватит говорить загадками! Ты меня заинтриговала до глубины души! Это кто-то из свиты принца? Я видела, как ты смотрела на них во время торжества в честь приезда принцессы!
   - Я смотрела не на них, - вздохнула девушка.
   - А на кого же?
   - На него, - прошептала Аделина, опустив голову. - На него самого. При чём тут свита, когда есть он...
   Карие глаза Ларионы, и без того большие, ещё больше расширились.
   - Принц Элиот?
   Брюнетка лишь едва заметно кивнула.
   - Ты... серьёзно? Ты влюбилась в принца?
   - Подобными вещами не шутят, Лариона.
   - Но... принц ведь любит принцессу Викторию. Он от неё просто без ума.
   - Я знаю. И отдала бы полжизни, чтобы быть на её месте.
   - Тише, - Лариона испуганно оглянулась.
   - Вот, теперь ты сама понимаешь мою скрытность. Да, я говорю безумные речи. Но что я могу поделать?
   Демоис положила руку ей на плечо.
   - Милая, тебе лучше забыть его. От такой любви никогда не бывает ничего хорошего.
   Она кивнула на фонтан.
   - Смотри, мы как раз возле "Анабель". Не просто совпадение, как мне кажется.
   - О чём ты? - не поняла Аделина.
   - Ты никогда не слышала историю, связанную с этим фонтаном?
   - Нет. А что за история?
   В центре фонтана возвышалась статуя, изображающая очень красивую девушку-эльфийку в полный рост. Черты её лица и фигуры, складки одежды - всё было схвачено с необычайной точностью и старательностью вплоть до мельчайших деталей.
   - Его воздвигли в честь совершеннолетия принцессы Анабель, дочери короля Грегора III, - объяснила Лариона. - Говорят, скульптор, ставивший фонтан, тайно любил принцессу и вложил в работу все свои чувства. Но однажды король случайно увидел, как он целует изваяние в губы, и секрет раскрылся.
   - Что же сделал король?
   - Приказал отрубить мастеру руки и изгнал его из королевства. А принцессу Анабель выдал замуж, уже не помню за кого.
   - А она сама любила этого скульптора?
   - Не знаю. Да и какая разница? Перед тобой наглядный пример, к чему приводит любовь вроде твоей.
   - Брось, Лари. Будто я маленькая девочка и не в силах понять, чем мне это грозит? Я каждый день повторяю себе те же самые слова, что ты мне говоришь сейчас, - вздохнула Аделина. - Сердцу не прикажешь. С тех пор, как я увидела его на том приёме... Моя душа перевернулась, точно как пишут в книгах. Лариона, он был так прекрасен!..
   - Да, наш принц красив, - кивнула Демоис. - Возможно, особая привлекательность как раз в его недосягаемости? Подумай, Ади: вдруг твои чувства - лишь кратковременная слабость, и тебя очаровал не он сам, а его королевский блеск?
   Брюнетка пожала плечами.
   - Может, ты и права. Хотя мне так не кажется...
   - Вот и поразмысли, кто тебе в действительности дорог - король или просто Элиот, - посоветовала Лариона. - И почаще приходи сюда, вспоминай историю Анабель, пусть она послужит тебе уроком.
   Внезапно ветерок донёс до уха подруг беззаботный смех и радостные возгласы.
   - О, кажется, в зелёном лабиринте происходит нечто интересное! - воскликнула Лари и, встряхнув светло-каштановыми кудрями, поспешно соскочила с места. - Пойдём, милая! Развеешься от грустных мыслей.
   Зелёным лабиринтом называлось замысловатое сооружение из живой изгороди. Оно занимало довольно большую часть сада и имело множество ходов, тупиков, поворотов и развилок. Как выяснилось, там в самом разгаре шла весёлая игра. Приближённые принца и фрейлины принцессы увлечённо ловили друг друга в хитроумных закоулках. Пойманные выводились из игры, к тому же с них взимался "штраф" - в случае проигрыша дама дарила кавалеру поцелуй, а кавалер выносил даму из лабиринта на руках. Целью каждой "команды" было выбраться в центр, к фонтану Четырёх львов, с наименьшими "потерями".
   Лариона, разумеется, сразу включилась в игру и со смехом исчезла в разветвлениях зелёных ходов. Роксана согласилась лишь для вида и тоже двинулась вперёд. Не стоит и говорить о том, что возможности быть пойманной мортанитка абсолютно не боялась.
   В самом деле, натренированный слух "несущей смерть" вовремя улавливал приближение "противника". Да и сами "охотники" не особо старались оставаться незамеченными. Роксане казалось, что она могла бы услышать их топот и шум дыхания за сотню шагов. Постепенно её даже начало это забавлять, и она нарочно то приближалась к охотникам, прочёсывающим коридоры в поисках прелестной дичи, то поспешно скрывалась, как только они начинали догадываться, что неподалёку кто-то есть. Сама того не замечая, она таким образом всё дальше углублялась в недра лабиринта.
   Она шла, время от времени прислушиваясь, чтобы не терять бдительность, и прокручивая в голове беседу с Ларионой. Свою роль Роксана сыграла убедительно - Демоис, несомненно, поверила ей. Намеренно рассказывать кому-либо о поведанной тайне Лари вряд ли станет - она не такая. Однако по легкомыслию вполне может что-то сболтнуть. А в том, что слух распространится по дворцу, сомневаться не приходится. И в то же время Роксана чувствовала себя немного неудобно. Ведь Лариона искренне сочувствовала подруге, не представляя, что исповедь Аделины - всего-навсего убедительно разыгранное представление. Найкид впервые кольнуло нечто похоже на укоры совести из-за того, что ей пришлось обманывать славную и симпатичную ей самой девушку.
   Роксана удивилась непривычным для неё и совершенно не относящимся к делу мыслям и поспешила отбросить их. Внезапно до её уха донёсся чей-то смех. Он слышался совсем рядом, в соседнем коридоре. Дамийка напряглась, но быстро расслабилась: смеялись двое, Роксана различила мужской и женский голоса. Пара была слишком увлечена друг другом, чтобы заметить её.
   Стенки лабиринта имели довольно большую высоту, превышающую средний эльфийский рост. Однако образующие их ветви живой изгороди, сплетаясь в своеобразную сеть, позволяли, хоть и с трудом, различать происходящее по ту сторону. Роксана приникла к стенке. Сощурившись, она попыталась рассмотреть таинственных соседей и узнала в них принца и принцессу.
   - Вы попались, Ваше Высочество! - весело воскликнул Элиот, держа Викторию в объятиях.
   - А вот и нет, так нечестно! - смеясь, отбивалась принцесса. - Вы загнали меня в тупик!
   - Кто же вас просил туда бежать? Вы сами устремились в этом направлении, а я лишь следовал за вами. Сами и виноваты, сударыня! Так что извольте платить! Извольте, извольте, отказов не приму! - шутливо-строго говорил принц, в то время, как Виктория демонстративно отворачивалась и пыталась освободиться. Но вскоре после этой непродолжительной игры её тонкие руки обвили шею возлюбленного, и Элиот приник к горячим после бега губам.
   Поцелуй длился долго. Воспользовавшись уединённостью, влюблённые могли полностью посвятить себя своему чувству. Рука принца легла на затылок Виктории, нежно поглаживая розовые локоны. Неожиданно принцесса ловко вывернулась и с ласковой улыбкой остановила Элиота, порывавшегося снова поцеловать её.
   - Нас могут увидеть, - прошептала она и, взяв принца за руку, побежала прочь.
   Роксана же, затаив дыхание, глядела на юную пару, столь прелестную в окружении зелёной листвы. Сама не зная, почему, она не отрывалась от наблюдения, пока принц и принцесса не скрылись из виду. И тут она насторожилась, услышав позади себя звук шагов. Мортанитка мысленно выругалась, решив, что благодаря проявленной слабости кто-то из играющих сумел её выследить. Девушка обернулась... и увидела перед собой графа Сардона. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, на выцветших губах его играла лёгкая усмешка.
   - А вас в детстве не учили, что подсматривать нехорошо, милостивая государыня? - поинтересовался граф.
   Роксана легонько вскрикнула, рассудив, что Аделине следовало бы испугаться от неожиданности.
   - Прошу прощения, если напугал вас. Не бойтесь, я не так уж страшен, как обо мне говорят, - улыбнулся Сардон и добавил: - Если только для тех, кто действительно этого заслуживает.
   - В каком смысле? - проронила Аделина.
   - В прямом. У меня есть к вам разговор, милейшая. И боюсь, он будет для вас не очень-то приятным, - в голосе главы Тайной службы послышались металлические нотки. - Я на вашем месте вёл бы себя осмотрительнее. Конечно, нелегко видеть предмет своего обожания с другой...
   - Я вас не понимаю.
   - Не притворяйтесь, сударыня, у вас плохо получается. Или вы хотите сказать, что это не ваше? - Сардон протянул девушке исписанную тетрадь, в которой она без труда узнала свой дневник.
   - Откуда он у вас? - воскликнула Аделина.
   - Не имеет значения, - холодно проронил Сардон. - Должность у меня такая, любезная - всё обо всех знать. Вот, скажем, о вас я узнал весьма неприглядные вещи. Например, то, что вы вовсе никакая не аристократка. Вы вообще не дворянского звания. И, разумеется, не являетесь воспитанницей барона Гридокса. То есть, барона-то вы знаете, и даже весьма близко. Вы... как вы там говорили... утешали его старость? Да, особенно по ночам. И он в долгу не оставался - содержал вас, выдавал за свою приёмную дочь, чтобы избежать огласки. Однако кое-какой слушок, я так понимаю, всё-таки пополз? Вот ваш покровитель и отправил вас в Амвокс. Какая забота! Да, похоже, вы неслабо утешали этого старого распутника!
   Граф усмехнулся и понизил голос:
   - С такой биографией вам бы поскромнее надо быть, сударыня! Ну, улыбнулась вам Сениппа, помогла получить место при дворе - так и сидите на нём тихо, не высовывайтесь! А вы...амбициозная вы барышня, Аделина! Старый барон вам теперь не пара, молодого принца подавай? Смотрите, как бы вам не потерять всё, что имеете, пытаясь насытить свои растущие аппетиты. Принцесса добра, но соперниц рядом с собой не потерпит. Вернётесь с позором в Гридокс, дорогая, да ещё и там откроются ваши прежние похождения.
   Аделина опустила голову. Вид она имела довольно жалкий.
   - Чего вы от меня хотите? - безжизненным голосом прошептала она.
   - А, вот это уже другое дело, - удовлетворённо заметил Сардон. Приблизившись к разоблачённой фрейлине, он наклонился и, пристально посмотрев ей в глаза, произнёс:
   - Я хочу, чтобы вы мне помогли. И тогда я, в свою очередь, помогу вам.
   - Я? Чем я могу вам помочь?
   - Можете-можете. Иначе я не стал бы к вам обращаться, - ухмыльнулся граф и тут же посерьёзнел. - Так вот. У меня есть все основания предполагать, что верховный маг Фейнвик и принцесса Виктория состоят в заговоре с баленийским двором. Не стану посвящать вас в тонкости всяких политических дел, они вам ничего не скажут. Важно одно: принцесса тайно привезла в страну некий магический артефакт, судя по всему, очень сильный. Мне нужны сведения о нём! Вот и поищите их у принцессы. Если найдёте что-нибудь интересное, я закрою глаза на ваши шалости в провинции. Вы останетесь при дворе, как и прежде. Более того, у вас появится шанс... достичь своей цели.
   Аделина удивлённо взглянула на него.
   - Кажется невероятным? А если поразмыслить, ваши мечты не столь уж неосуществимы. Возьмите ту же Викторию - до того, как стать невестой наследника, она не имела ничего, кроме герцогского титула папеньки. У вас нет и того, но вы же девушка целеустремлённая! Это качество может с успехом заменить и титулы, и богатство. Если заговор раскроется, свадьба принца Элиота будет расстроена. Её Высочество отправится назад, в свой замшелый Роннон, где ей и место.
   - Принц всё равно найдёт новую партию, - тихо проговорила девушка. - При чём тут я?
   - Да, но не забывайте, Элиот всем сердцем любит Викторию. Тем больнее станет для него обмануться в возлюбленной, узнав о её баленийских связях. Тем мучительнее он станет переживать разрыв. Сердечные раны, милая Аделина, лечатся и заживают труднее всего. Правда, когда рядом есть чуткий и понимающий целитель... Способный залечить рану сочувствием и нежной, преданной любовью... Или я не прав, и вы не располагаете подобными снадобьями?
   Глаза Аделины заблестели.
   - Видите, как всё просто, сударыня. А новая невеста... - Сардон пожал плечами. - Брак по расчёту, ничего более. Успейте первой занять место в сердце Его Высочества! И тогда настоящей королевой станете вы, а не она. Пускай вы не будете сидеть на троне - у вас будет истинная королевская власть, а у той лишь корона на голове.
   - Вам-то какой интерес в моём будущем?
   Узкие губы главы Тайной службы разъехались в снисходительной улыбке.
   - Я же говорю, вам не стоит вникать в политические тонкости. У меня достаточно причин, чтобы убрать с дороги верховного мага. Вы подумайте о себе. Помогать мне, как вы, надеюсь, поняли, в ваших же интересах.
   Разоблачённая фрейлина покачала головой.
   - Я даже не представляю, что именно мне нужно найти для вас.
   - Ищите в бумагах принцессы. Находки свои вы будете передавать одному из агентов Тайной службы. Если обнаружите нечто подозрительное, то поставьте на своё окно... скажем, красный тюльпан. Это будет условный знак, чтобы мой агент ждал вас. А в семь вечера приходите в гостиницу "Медный фазан". Знаете такую?
   - Я найду.
   - Очень хорошо. Цветок, тюльпан, возьмёте с собой. Покажете его хозяину и скажете, чтобы он проводил вас в шестнадцатую комнату. Он отведёт вас, куда нужно. Запомнили?
   - Да.
   - Только не увлекайтесь, не тащите туда всё подряд. Ищите с умом. Особое внимание обратите на бумаги, имеющие баленийское происхождение. Ну, и письма... дневники, - ухо девушки резанул неприятный смешок. - Вы же сами убедились: дневники могут иной раз сослужить хорошую службу! Кстати, заберите.
   Граф вручил дневник Аделине.
   - И впредь прячьте ваши сокровища обстоятельней. А лучше - вовсе сожгите, во избежание новых неприятностей, - посоветовал он напоследок и удалился, не удостоив несчастную более ни единым взглядом.
   Развенчанная самозванка лишь усмехнулась ему вслед. Всесильный Сардон думал, будто захлопнул ловушку, в которую столь необдуманно попалась провинциальная авантюристка. На деле же хитроумный интриган сам попался на приманку Роксаны. Захлопнулась не одна ловушка, а сразу две.
  

Глава 10,

в которой автор снова возвращается к адептам "Золотого щита"

     
   Жизнь наших троих курсантов тем временем шла своим чередом. Они по-прежнему продолжали постигать премудрости боевой и магической науки, устраивали мелкие шалости на занятиях, задирали "вышек", а свободное от учёбы время проводили в дружественных кабацких пирушках, или просто собирались в каком-либо укромном, известном им одним месте и болтали о чём угодно в своё удовольствие. Только Алан Макфайер отныне регулярно покидал на пару-тройку часов общество товарищей и пропадал в доме капитана Астэйла. В академии на это особо не обращали внимания. Среди студентов дополнительные приработки являлись вполне обычным делом - на одну стипендию не очень-то разживёшься. Некоторые личности поотчаяннее находили другое решение - втихаря сбегали за город и устраивали налёты на проезжающих. Последнего Варрон очень не любил, и если за кем-либо вдруг всплывали подобные подвиги, "герой" вылетал из "Золотого щита" стрелой. По этой причине адептов и не выпускали за город без особой надобности.
   Что же касалось Алана, то к своей работе он относился добросовестно, ни разу не пропустил и после каждого урока возвращался с приличным жалованьем, благодаря которому весёлые застолья друзей стали заметно богаче. Ведь прежде молодые эльфы обычно харчевались за счёт Келидана. Теперь же новоиспечённый учитель фехтования мог с честью прибавить и свою долю в "общее дело".
   Не обходилось также без хетродовских подколок насчёт отношений Литы и Алана. Макфайер отшучивался в том же духе, но давал понять, что эта тема ему неприятна.
   - И чего ты цепляешься? - спросил однажды эль-Венелло после того, как Алан ушёл на очередную тренировку с Литой. - Он, между прочим, туда не просто так ходит, а деньги зарабатывает.
   - Да ладно, пошутить нельзя, - усмехнулся Эрик. - Это у Макфайера какое-то странное отношение к прекрасному полу. Стоит при нём заговорить о женщинах, как он тут же корчит такую рожу, будто сикоракса проглотил. И что они ему сделали?
   - Может быть, и сделали, - пожал плечами Келидан. - Алан, если хочешь знать, на первом курсе был ходоком похлеще тебя.
   - Кто, Макфайер? - Хетрод подавился от смеха.
   - Ну да, по нему сейчас не скажешь. А я с ним уже год учусь, так что знаю, о чём говорю. Можешь мне поверить, Алан в своё время разбивал дамские сердца направо и налево. А потом как-то неожиданно взял и бросил. С тех пор к девушкам близко не подходит, и отзывается о них крайне недоброжелательно.
   Эрик удивлённо приподнял брови.
   - Почему?
   - Откуда я знаю? Любовь, друг мой - она как роза: манит к себе дивной красотой и волшебным ароматом сладостных чувств... но у неё есть острые шипы, о которые можно больно пораниться.
   - Значит, по-твоему, поэт, Алан поранился? - хмыкнул Эрик.
   Келидан развёл руками.
   - Кто знает... Его спрашивать бесполезно, из него клещами слова не вытянешь, если говорить не захочет. Так что ты, приятель, осторожнее со своими беспорядочными романами. Смотри, как бы и тебе не напороться ненароком на колючки любви. А то тоже разочаруешься в женщинах и будешь от них потом шарахаться, как Макфайер, - подмигнул герцог.
   Хетрод фыркнул.
   - Не дождёшься! Не на того напал. Что-что, а срывать нежные розы я умею.
   Тем не менее, слова Келидана пробудили в сердце Эрика интерес. Он учился в "Золотом щите" примерно полтора месяца и пока знал о своих товарищах не так уж много. Знакомство их состоялось в тот самый день, когда Хетрод приехал поступать в академию. Пользуясь затишьем в ходе блессегрондских событий, мы позволим себе на несколько страниц отклониться от повествования и взглянуть немного назад.
     

***

   Эрик Хетрод родился в местечке под названием Виллдок. Трудно сказать, что оно из себя представляло: не то маленький городок, не то большая деревня. Однако известен был Виллдок на всю страну, и славился он мастерами целительского ремесла. Здесь, в благодатном краю у озера Перо Лебедя, выращивали лекарственные травы, варили лечебные зелья и готовили живительные настои. Здесь находились корни искусства врачевания, хранились старинные традиции и секреты, предаваемые из поколения в поколение. Виллдокианцы успешно торговали своими медикаментами с другими областями, многие отдавали своих детей на медицинские факультеты в другие города или в столичную Целительскую академию - традиции традициями, а медицинская наука всё же не стоит на месте, развивается. Туда-то и предстояло попасть Эрику, сыну виллдокианского старосты - потомственного целителя, самого уважаемого из всех. На протяжении долгих лет род Хетродов занимался исключительно лекарским ремеслом, и будущее Эрика было предопределено с рождения.
   Вот только сам Эрик своё будущее связывал отнюдь не с врачеванием. Ещё в детстве отец порядком намучился с младшим отпрыском, который, в отличие от сестры - примерной, работящей девушки, замечательной помощницы по дому - целыми днями гонял по улицам с мальчишками, озоровал или пропадал в гостях у лучшего друга - хромого Гилберта, старого кузнеца-силорна, бывшего солдата Грегора VI.
   Маленькая, задымлённая кузница дышала жаром, звенел тяжёлый молот, ударяясь о наковальню, а Эрик с открытым ртом слушал неторопливые стариковские истории о военных походах и отважных подвигах. Однажды Гилберт подарил Хетроду залежавшуюся у него потрёпанную книгу об истории блессегрондской армии. Эрик зачитал её до дыр. Он спрятал подарок на чердаке и тайком вновь и вновь погружался в славные деяния минувших эпох, переворачивая тяжёлые, пожелтевшие от времени страницы.
   Фолиант таил в себе множество увлекательных рассказов. Эрик с интересом изучал главы о создании блессегрондского флота, покорении Ниатномии, войнах с Оркенгрондом, но больше всего ему запала в душу история Вингфора - знаменитых погонщиков драконов. Грозная боевая сила, не имевшая подобия в других странах, которой королевство было обязано победами не в одной кампании.
   Ещё в правление Грегора III, во время возвращения его армии из ниатномийского похода, один из солдат, Эйрон Тайли, наткнулся в горах на двух химер, напавших на маленького дракончика. Химеры - заклятые враги драконов, они часто разоряют их кладки, лакомятся яйцами и охотятся на детёнышей, отбившихся от стаи. Солдат защитил дракончика и взял его с собой. Малыш очень привязался к своему спасителю, и, даже возмужав, продолжал оставаться совершенно ручным. Эйрон мог свободно летать на нём верхом и управлять полётом. А затем дракон стал понемногу принимать участие и в битвах. Завидев надвигающуюся с неба крылатую тень, враги в ужасе бежали с поля боя. Огонь из пасти необычного бойца превращал укрепления противника в головешки. Тогда у короля появилась идея создать непобедимую воздушную армию. В блессегрондские Кирквиты отправилась экспедиция за драконами.
   Дело было новое, незнакомое, и успеха в нём достигли не сразу. Взрослые ящеры, как выяснилось, абсолютно не поддавались дрессировке. Много неудачливых укротителей полегло от их зубов и когтей, от палящего дыхания. Зато с молоденькими дракончиками выходило не в пример лучше, особенно с теми, кто едва успевал вылупляться из яиц. Работа пошла в гору, начали строиться первые драконьи питомники. Тайли принимал самое активное участие в создании летучего полка, не столько по приказу короля, сколько по собственному желанию. Он и придумал название "Вингфор", "Крыло ветра", и стал первым командиром погонщиков драконов.
   Восторженный взгляд Эрика скользил по строчкам, подолгу останавливался на картинках, изображающих смелых всадников на красивых, грациозных ящерах, с длинными тонкими стимулами в руках. Да, вот это как раз по нему! Взмывать в небеса верхом на исполинском чудовище, которое слушается тебя с полуслова, стремительно мчаться вперёд в объятиях ветра, сеять страх и панику в неприятельском стане... Мальчишка закрывал глаза и раскидывал руки в стороны, воображая себя летящим на драконе. Но хрупкие грёзы рассыпались в прах, стоило внезапно раздаться отцовскому окрику:
   - Эрик! Эрик, тролль тебя поймай! Куда опять запропастился этот сорванец?
   Хетрод ни с кем не делился своими мечтами, кроме Гилберта. Хромой кузнец поначалу снисходительно посмеивался, не придавая значения детской увлечённости юного друга. Однако Эрик рос, взрослел, а мечтания о покорении воздушной стихии по-прежнему не покидали его. Недосягаемость желаемого только сильнее распаляла молодого эльфа и внушала неприязнь к выбранной отцом профессии.
   - Пойми, Эрик, - говорил кузнец, - не место красит хозяина, а хозяин место. Не обязательно искать боевой славы, чтобы тебя начали уважать. Взять хоть твоего отца - всюду ему почёт, всякий ему уважительно кланяется, а всё потому, что он добился этого сам, собственным трудом. Да и чем плохо ремесло целителя? Врач возвращает жизнь, тогда как воин, напротив, часто отнимает её.
   - Да всё я понимаю, - хмуро отвечал Эрик. - И ничего я не имею против целительства, просто... Ну, не моё это! Я во всех травах путаюсь, отвары постоянно пригорают... Отец вечно бранится, ворчит, мол, в кого я такой уродился. И с тобой водиться запрещает, говорит, что ты мне совсем голову задурил.
   - Может, ты просто не стараешься? Ничто не даётся просто так. Как говорится, не помучишься - не научишься.
   - Гилберт, ну что я могу поделать, если мне отцовское ремесло не нравится! Что я, преступление совершаю, если мне хочется заниматься другим? Вот ты же, к примеру, не лекарь, а кузнец. Тебя разве родители заставляли учиться кузнечному делу?
   Старик засмеялся.
   - Может быть, ты и прав. И всё-таки, дружок, подумай хорошенько. Это ведь только в книжках всё так красиво написано. А на деле... Думаешь, легко управиться с драконом? Ты хоть раз живого дракона видел? Да и настоящая война... Это не ваши детские игры с деревянными мечами. Там убивают не понарошку. Вон, взгляни на меня - до сих пор ногу мне не могут как следует подлатать, уж на что у нас искусные мастера. Хорошо мне тогда заклинанием шарахнули... Ордена, приключения и слава - лишь одна сторона медали.
   - Гилберт, мне уже семнадцать лет! Я могу сам выбирать дорогу, по которой пойду. Я хочу заниматься тем, что мне по душе. И трудностей не боюсь.
   Кузнец усмехнулся в усы. Что ни говори, а Эрик ему нравился. Сам того не желая, он затрагивал наиболее чувствительные струнки души силорна, оживлял в памяти милые стариковскому сердцу времена молодости. Хоть и вздорный парнишка, с ветром в голове... А может, и выйдет из него толк? Много ли встретишь сейчас молодых, которые сами рвутся в армию?
   - Ну что ж, - задумчиво сказал наконец Гилберт, - Если ты и впрямь всё твёрдо решил, и тебя действительно интересует карьера военного..."Золотой щит", - вдруг чётко заявил он. - Вот куда твой путь.
   - А это что?
   - Академия в столице, по военному делу. Я слышал, сам король Грегор основал её. Вот там всему и научишься. Боевому магу, поди-ка, больше открыто дорог, чем нашему брату - простому вояке.
   - Так там и магии учат? - восхитился Эрик. - Здорово... Правда, кто ж меня туда пустит, в столичную академию...
   - А ты как хотел? Само с неба ничего не свалится. Раз уж поставил себе цель - добивайся её. Борись за свою мечту, докажи, что ты достоин её исполнения!
   - Да я-то докажу! - воскликнул Эрик. - Только... показал бы ты мне что-нибудь, а? Там, верно, экзамены какие-нибудь нужно сдавать, а я приеду и буду стоять - дуб дубом!
   Кузнец развёл руками.
   - От меня, дружок, тоже проку мало. Я же простой солдат - не офицер, не боевой маг, не амулетчик. Оружие в руках держать я бы тебя научил, да из-за хромой ноги какой из меня учитель... Ну да ладно. Чем смогу - помогу.
   И Эрик вновь с жадностью внимал рассказам старого силорна о том, как именно строились солдаты, когда шли в атаку, как штурмовали крепости, как возводились бастионы и укрепления... Пробовали иногда и фехтовать на сработанных Гилбертом мечах. А отец тем временем неодобрительно ворчал по поводу дружбы Эрика с кузнецом и всё чаще заговаривал о лекарском образовании. Так прошёл год, и вот однажды Хетрод-старший торжественно объявил сыну, что через неделю намерен отправить его в Амвокс с рекомендательным письмом к ректору Целительской академии. Виллдокианцев там очень ценили, и Эрик с письмом от самого старосты вполне мог поступить без экзаменов.
   Вот тут-то почтенный родитель и узнал о своём отпрыске много нового. Что уважаемое ремесло, которому из века в век посвящали жизнь предки Хетродов, нужно Эрику, как химере пятое крыло. Что сын, оказывается, смеет мечтать о "Золотом щите", Вингфоре и драконах! Кошмар! Неслыханный позор! Охваченный праведным гневом отец хотел под горячую руку выпороть малолетнего наглеца, но тот благоразумно удрал.
   Пути назад не было. Эрик и раньше не раз задумывался о побеге из дома. Теперь это оставался единственный выход. Он тщательно готовился, собирая всё самое необходимое. И в последний день пришёл попрощаться с Гилбертом.
   - Значит, решился? - спросил кузнец. В голосе его звучали нотки гордости и восхищения юным другом.
   - Да. Сегодня ночью я уезжаю. Спасибо тебе за всё, - юноша пожал тяжёлую, пахнущую углем и железом руку.
   - Подожди, - Гилберт нагнулся и чем-то загремел. - Я как знал... Стало быть, не зря выковывал... Держи.
   Кузнец протянул ему длинную, красивую, мастерски сработанную шпагу. На эфесе красовалась надпись: "Эрику Хетроду. Обнажай этот клинок лишь во имя правого дела".
   - Ух ты! - в восторге воскликнул Эрик. - Это мне? Гилберт... Ну спасибо!
   Он крепко обнял и расцеловал старика.
   - Ты молодец, не сдаёшься, - улыбнулся хромой кузнец. - Она тебе пригодится. Только помни, что на ней написано!
   - Буду помнить! - клятвенно пообещал Эрик и отсалютовал подаренным оружием.
   Он сбежал ночью, как и намеревался. Втихаря стянул у спящего отца выхлопотанную с таким трудом подорожную до Амвокса. Вытащил из тайника собранные пожитки, которые приготовил в дорогу. Взял деньги, предусмотрительно скопленные за год. С принятием решения о поступлении в "Золотой щит" Хетрод стал гораздо сознательнее и подрабатывал то там, то здесь, благо работы хватало. Покончив со сборами, он потихоньку вывел на двор коня, нагрузил вещами, вскочил в седло и - поминай как звали.
   Топот копыт разбудил окрестных собак. Отец с матерью выглянули на шум, но пока разобрались спросонья, в чём дело, было уже поздно. Маленькая тень всадника растворялась вдали во мраке, и до ушей доносился лишь слабый удаляющийся крик:
   - Прощайте, родители-и-и-и! Я вернусь, когда стану командиром Ви-и-и-нгфора-а-а-а-а!
   Чем больше беглец удалялся от Виллдока, тем сильнее охватывало его ликование. Вырвался! Никто отныне не вправе указывать ему, что делать и кем быть! Он сам себе хозяин! Даже встречный ветер, бьющий в лицо, казалось, нёс с собой сладкий, пьянящий дух свободы.
   Когда вдалеке показались первые смутные очертания башен столицы, Эрик замахал приближающемуся городу и вдохновенно завопил:
   - Э-ге-гей, трепещи, Амвокс! К тебе едет Эрик Хетрод! Склонись перед ним, или он возьмёт тебя штурмом!
   Огромный город показался ему целым миром, ничуть не сломив при этом боевого духа. Головоломные хитросплетения улиц, которые соединялись и пересекались по каким-то непостижимым, одним им известным законам, всего-навсего подстегнули любознательность приезжего. Он твёрдо вознамерился как следует изучить Амвокс, ибо этого искателя приключений хлебом не корми - дай облазить всё, что только можно, и уж конечно, что нельзя.
   Тем не менее, на поиски "Золотого щита" пришлось потратить немало времени, прежде чем глазам Эрика предстал предмет его мечтаний - внушительное L-образное здание, обнесённое оградой. Высокое учебное крыло устремлялось вверх, как стрела. На крыше его гордо развевался блессегрондский флаг. Двор был наполнен поступающими - в академии как раз настала пора вводных экзаменов. Немало присутствовало и адептов, которые начали возвращаться с новогодних каникул. Эрик уважительно глядел на их форменную одежду. Правда, пока не понимал, почему мундиры у них разные, и у одних на плечах синие плащи, а у других - лиловые. Хотя и заметил, что "синие" и "лиловые" держались друг от друга на расстоянии и общались между собой холодно.
   У ограждения, неподалёку от входных ворот расположилась целая группа "лиловых плащей" во главе с лощёным сереброволосым курсантом. Он презрительно поглядывал на новоприбывших и отпускал по поводу них ехидные комментарии, развлекая приятелей. Читатель, несомненно, узнал в нём Беннета Виппера.
   - Очень приятно. Ещё один представитель деревенского сброда, - лениво произнёс он. - Нет, господа, если в "Золотой щит" уже в самом деле вот таких зачисляют, значит, дела здесь совсем плохи.
   - Не говори, Беннет, - поддержал его Лаэрон Танхэм. - И нас ещё объединяют с этой дырой!
   - Так потому и объединяют, что брать-то некого, - объяснил Виппер. - Видишь, гребут всех подряд. И правильно, кому нужен этот "Золотой щит", когда есть мы! Вы только посмотрите на него: в занюханных обносках, явно с плеча старших, ничего в своём захолустье, кроме кур и свиней, не видел, а туда же - рвётся столицу покорять!
   Эрик, в чей адрес предназначались эти обидные слова, естественно, просто так их проглотить не мог.
   - Ну, с чьего плеча у меня обноски - не твоё дело, - бросил он в ответ. - А свиней я на своём веку и вправду повидал немало. И справляться с ними хорошо умею, так что лучше не хрюкай.
   С другой стороны послышался дружный смех "синих плащей". Виппер злобно сощурился.
   - Слушай, ты... - ядовито прошипел он. - Ты что, в самом деле думаешь, будто ты тут чего-то стоишь? Чего-то сможешь добиться? Да Амвокс тебя пережуёт и выплюнет! Он каждый день сотнями перемалывает таких как ты, искателей счастья. Ты для него - ничто, песчинка.
   - Во-во, тебя, похоже, маленько уже пожевало, - весело заметил языкастый юный провинциал. - По себе, видать, знаешь. То-то я смотрю, ты какой-то помятый. Не волнуйся, меня теперь столица жевать не станет. У неё, поди-ка, после тебя до сих пор изжога!
   И, громко хохоча, он под одобрительный гул "синих плащей" двинулся ко входу в учебное крыло.
   - Я тебя запомнил! - яростно рявкнул ему вслед Виппер. - Мы ещё встретимся, плебей!
   - Обязательно, господин Столичная Отрыжка! - озорно выкрикнул Эрик.
   Оскорблённый Беннет бросился за ним, но Хетрод ловко ввинтился в толпу. Сыну градоначальника оставалось лишь обвести красноречивым взглядом своих дружков, усиленно пытавшихся сдержать смех. Однако сквозь сжатые губы то и дело прорывалось натужное пофыркивание. Авторитет, что и говорить, был подмочен. Да и прозвище "Господин Столичная Отрыжка" пристало тогда к Випперу надолго.
   А Эрик в числе прочих уже рыскал по коридорам первого этажа, оживлённо крутя головой.
   - Эй, ребята! - обратился он к двоим курсантам, стоявшим возле окна. - Где тут в "Золотой щит" принимают?
   Адепты усмехнулись, но дружелюбно, не зло, как Виппер.
   - На второй этаж отправляйся, в секретариат, - ответил один - черноволосый, со строгими карими глазами и острым носом. - Ты к нам или в Высшую школу?
   - Какую ещё школу? - не понял Хетрод. - Говорю же, мне в "Золотой щит" надо!
   - Да нас тут с Высшей школой боевой магии объединяют, - в голосе брюнета послышались недовольные нотки. - Народец, я тебе скажу, тот ещё... Хотя ты с ними уже виделся. Здорово ты, кстати, Виппера осадил.
   - Только подальше от него сейчас держись, - предостерёг его второй адепт - аккуратный, с длинными волосами, собранными в хвост. - Он злопамятный.
   Эрик махнул рукой.
   - Подумаешь! Обыкновенный надутый гусак. Что я, гусей не видел? Слава богам, в Виллдоке вот так насмотрелся.
   - Виллдок? Ты из Виллдока? - переспросил длинноволосый.
   - Целитель, что ли? А что тогда здесь делаешь?
   - А чего, если из Виллдока, так другим ничем и заниматься нельзя? - тотчас вскинулся Эрик. И тут начиналось то же, что и дома!
   - Ладно-ладно, не пыжься, - успокоил его первый.
   - Просто тебе будет трудно - в "Золотой щит" принимают только дворян, - пояснил второй.
   Маги являлись среди леонцев сословием вроде бы отдельным, но вместе с тем и весьма двояким. Происхождение не было чем-то важным, чтобы сделать карьеру в большинстве магических отраслей. Сам архимагистр Фейнвик не мог похвастать знатностью рода, что не помешало ему возглавить Круг министров. Однако боевой магией имели право заниматься только дворяне, а вот целительская, вместе с ведьминским делом, не относилась к "благородным" видам волшебного искусства, поэтому семьи целителей не имели права на дворянство.
   - Ничего, - Эрик гордо вскинул подбородок. - Я там на экзаменах всех дворян за пояс заткну, вот увидите!
   - Как звать-то тебя? - с весёлой снисходительностью поглядывая на хвастуна, спросил первый.
   - Эрик Хетрод! Запомните это имя.
   - По всей видимости, это имя будущего маршала Блессегронда? - улыбнувшись, спросил второй.
   - Подымай выше! Это имя будущего командира Вингфора.
   - О да, куда уж выше! - рассмеялся адепт. - Вот Алан у нас всего-навсего будущий капитан Королевской гвардии.
   - А ты?
   - А я... - курсант запнулся.
   - А Кэл у нас герцог, - закончил Алан, и Эрик от неожиданности присвистнул. - Лети на второй этаж, вингфорец. Главное, не перепутай: к нашим секретарям направо. Слева всё "вышки" заняли.
   Так и познакомились.
   На вступительных испытаниях Хетрод ответил на все вопросы без сучка и задоринки. По счастью, задания в основном касались теории, особенно истории армии и вооружений. Юный эльф в мыслях не раз горячо поблагодарил Гилберта. Приёмный совет поначалу и впрямь не устроило его недворянское происхождение, но, приняв во внимание блестящие ответы на экзаменах, Эрика решили зачислить в "Золотой щит" в порядке исключения.
   Положение ему досталось незавидное - стипендии не полагалось, комната, место в которой ему определили, в результате бардака с объединением оказалась под завязку набита "вышками". Тут дело поправили Алан с Келиданом, утащив нового знакомого к себе - их как раз переселили в трёхместную комнату, и одна койка оставалась незанятой.
   Впрочем, что значили для новоиспечённого адепта всякие неудобства! Главное - на плечах лежал синий форменный плащ, а грудь грел яркий золотой щит со светло-зелёной каймой. По её цвету различались курсы. Такая же, только потемнее, украшала эмблемы второкурсников. "Это нам так говорят, что мы, младшие курсы, ещё зелёные", - шутил Макфайер. У средних курсов - третьего и четвёртого - каёмка окрашивалась в синий и жёлтый цвета, у двух последних старших - горела оранжевым и красным (предмет зависти Эрика).
   Обживаясь на новом месте, Хетрод с его любопытным характером стремился узнать побольше о своих новых приятелях. Правда, достиг он здесь не очень больших успехов.
   Келидан эль-Венелло, например, был, наверное, самой загадочной фигурой среди курсантов. Само его пребывание в "Золотом щите" вызывало недоумение - с какой стати эргодсианскому герцогу устраивать сына на учёбу в блессегрондскую военную академию? Если уж приспичило дать отпрыску заграничное образование, то эргодсианин скорее отправит его в Балению или Южную Ниатномию. А Блессегронд они терпеть не могут, да и уроженцы Львиной Головы отвечают им тем же. Вывод напрашивался один - Кэл попал сюда за какую-нибудь провинность. Но у Хетрода в голове не укладывалось, что нужно было натворить, чтобы заслужить подобное наказание. Тем более, Келидану, про которого в академии даже сложилась поговорка: "Тихий, как эль-Венелло". Эрик в непринуждённых разговорах иногда между прочим интересовался у друга, как тот попал в "Золотой щит", однако вразумительного ответа так и не получил. Тогда он обратился к Алану - может, ему что-то известно?
   - А чего ты меня-то спрашиваешь, а не Келидана? - пожал плечами Макфайер.
   - Спрашивал я его... Да он не рассказывает, всё на другое переводит.
   - Значит, есть на то причины, - коротко бросил Алан. - Я это понимаю и с расспросами к нему не суюсь. И тебе не советую.
   Эрик сконфуженно прикусил язык. Он знал - за Кэла Макфайер всегда горой. В первые месяцы на эргодсианина в академии бросали косые взгляды. Травить и строить всяческие козни, правда, не решались, ограничиваясь тем, что держались с ним на расстоянии. Единственным по-настоящему близким товарищем для Келидана стал Алан, не обращавший внимания на глупые предрассудки.
   Позже эль-Венелло удалось завоевать расположение сокурсников. Тут сыграли роль два обстоятельства. Во-первых, он никогда не отказывал дать взаймы. А во-вторых, помогло красноречие и искусный слог. Если требовалось красиво изъясниться в чувствах прекрасной даме - Келидан был незаменим. Он для всей академии писал любовные письма и стихи. Основные же творческие порывы находили осуществление в его дневнике, печально знакомом читателю. Эрик не сомневался - тайна юного герцога скрывается именно там.
   Алан Макфайер тоже по натуре не отличался многословностью и редко распространялся о себе. Хетрод знал про него лишь то, что уже известно читателю - сын разорившегося мелкопоместного дворянина, не сошёлся характерами с воспитателем-дядюшкой, который, кстати, сам угрожал упечь племянника в военную академию, дабы усмирить его буйный нрав. Макфайеру же на угрозы родственника было плевать с высокой башни - для его честолюбивых планов о карьере в гвардии "Золотой щит" являлся наилучшим стартом.
   Хотя Алану исполнилось всего девятнадцать лет, и он обладал довольно привлекательной внешностью, Эрик до рассказа Келидана никогда раньше не слышал, чтобы у него имелась возлюбленная. Говорить о женщинах Макфайеру не нравилось, и вёл он себя с ними всегда очень сдержанно и холодно. Хетрод склонялся к мысли Келидана о несчастной любви, имевшей место в прошлом. И считал, что знакомство с Литой Лофорн вполне способно "растопить" сердце Алана, а их уроки перерастут в нечто большее. "Не зря же Макфайер каждый раз торчит там столько времени!" - хитро заявлял он.
     

***

   Смех смехом, а Алан порой вправду ловил себя на мысли, что день ото дня всё дольше задерживается в доме Астэйла. Лита оказалась вовсе не пустой, взбалмошной жеманницей, решившей в угоду своим нелепым капризам побаловаться пару дней со шпагой. Тренировки ей совсем не надоедали, напротив - она показала себя весьма прилежной ученицей и проявляла к занятиям неподдельный интерес. Задавала вопросы, когда чего-то вдруг не понимала, старательно оттачивала технику новых приёмов, которые ей показывал молодой наставник, настойчиво добиваясь совершенства в их исполнении. Задор её передавался и Алану - если сперва адепта смешило девичье желание овладеть оружием, то сейчас он с удовольствием наблюдал за успехами своей подопечной и сам старался сделать уроки более увлекательными.
   Да и вообще дочь барона Лофорна была занятной, начитанной и приятной в общении девушкой. С ней всегда находилось о чём поговорить. Незаметно у молодых эльфов сложилось обыкновение не прощаться сразу после тренировки, а посидеть немного во флигеле Литы или погулять в саду. Она часто расспрашивала Алана о "Золотом щите", и он делился разными забавными случаями из академической жизни. Естественно, следя, чтобы его не слишком заносило - не все курсантские байки подходили для деликатных женских ушей.
   Тем не менее, нельзя сказать, что адепту было легко в обществе капитанской племянницы. Она держалась с ним запросто, а Макфайеру это трудно давалось. Алан чётко уяснил для себя: Лита - его ученица и ничего более. И вместе с тем понимал, пусть неохотно, но признавался себе: ему нравится проводить время с девушкой. Оттого он чувствовал себя не в своей тарелке, терялся, не зная, как ему себя с ней вести, и это его порядком бесило. Вдобавок она сама порой могла устроить такое, от чего Макфайер потом целый день только руками разводил.
   Однажды Лита рисовала у себя в мастерской, когда Алан постучался к ней.
   - Ой, это вы? Простите, я так увлеклась, что совершенно забыла о времени, - девушка смущённо улыбнулась и отёрла краску со щеки. - Между прочим, вы очень кстати! Мне как раз нужно ваше мнение!
   - Да я, знаете ли, особо не смыслю в живописи... - начал курсант, но не успел моргнуть, как уже оказался перед мольбертом. И поперхнулся словами.
   Он смотрел на собственный портрет, причём выполненный достаточно искусно. Талантливая рука эльфийки очень точно передала черты лица, а замысловатая игра света и тени ненавязчиво украшала картину.
   - Вообще-то, я ещё не совсем закончила, - чуть застенчиво произнесла художница. - Хоть я писала его по памяти, мне кажется, сходство с оригиналом не пострадало... Можете немножко повернуться?
   Макфайер отстранился, обескураженный подобным знаком внимания со стороны ученицы и совершенно не представляющий, как к нему относиться.
   - Ну, довольно. Я всё-таки здесь не для того, чтобы вам позировать.
   Точёные брови красавицы приподнялись.
   - Вам не нравится?
   - Нет, отчего же... Нравится, просто... Зачем вы это?
   - Да так, - пожала плечами Лита. - У вас лицо очень интересное. Я сразу заметила. Так и просится на холст!
   - Я польщён, - угрюмо пробормотал Алан.
   - Хотите, я вам подарю, когда закончу? - предложила девушка. - Мне немного осталось!..
   - Да нет, не стоит, право же... Ну, куда я его там дену? В жилом крыле, что ли, над кроватью повешу?
   - А что, по-моему, будет очень неплохо смотреться! - засмеялась Лофорн. - Оживит вашу суровую обстановку.
   Макфайер представил её творение над своей койкой, у всех на виду, и ему стало нехорошо.
   - Да, а потом мне Леннок устроит головомойку. Скажет: "А на что мой кабинет будет похож, если я тоже буду его увешивать всякой гнуррятин..." - он спохватился. - Извините. Словом, он у нас живопись не любит. И, боюсь, приобщать его к прекрасному - пустая трата времени. Я вам, правда, очень признателен, но пусть уж работа останется у автора... А мы лучше не будем терять время.
   - Да-да, - кивнула Лита. - Минутку, я переоденусь.
   - Я подожду вас в зале, - обронил Алан.
   Он вышел, шёпотом ругаясь сквозь зубы и чувствуя себя полнейшим кретином.
   На тренировке Макфайер вёл себя рассеяно и часто пропускал выпады подопечной. То ли описанный выше эпизод порядком сбил адепта с толку, то ли он с самого начала пребывал сегодня не форме. Наконец партнёрша опустила оружие.
   - Алан, зачем вы мне поддаётесь?
   - Вовсе я не поддаюсь! Вероятно, у вас просто начинает лучше получаться.
   - Давайте ещё раз!
   "Золотой щит" стал в стойку. Клинки скрестились и зазвенели. Юноша старался больше не зевать, и Лита, нападая, неизменно встречалась с его чёткими парадами и контратаками. Раззадорившись прошлыми удачами и желая ещё раз зацепить Макфайера, она внезапно сделала слишком размашистый выпад. Остриё соскользнуло с блокирующего клинка Алана. В следующую секунду курсант, сдержанно зашипев, отпрянул. Эльфийка вскрикнула, увидев расплывающееся по рукаву пятно крови.
   - Ой... Ради богов, простите, я не нарочно!
   - А, не обращайте внимания, - Алан поморщился, придерживая кровоточащую рану рукой. - Тренировочные шпаги пусть не заточены так остро, как боевые, но... бывает.
   - Идёмте, я вас перевяжу!
   - Да не стоит, подумаешь, пустая царапина... - протестовал Макфайер, пока Лита тащила его к себе, взяв под здоровый локоть.
   - Царапина или нет, а я не собираюсь любоваться, как вы на моих глазах будете истекать кровью, причём из-за меня.
   Девушка ненадолго вышла и вернулась с пузатой склянкой и матерчатыми бинтами в руках. Усадив Алана к окну, на свет, она велела:
   - Снимайте рубашку... Нет, давайте, я сама - вам, должно быть, больно...
   Расстегнув рубаху, она заботливо помогла Макфайеру стащить её и осмотрела раненое плечо. Удар пришёлся вскользь, так что курсант отделался неглубоким порезом.
   - Я же говорил, нечего беспокоиться.
   - Тише... - Лита обильно смочила чистую тряпочку зеленоватой жидкостью из склянки. Пахла она, надо сказать, довольно противно.
   - Что это?
   - Заживляющее зелье, из хиалены, - Лофорн усмехнулась. - Не бойтесь, останетесь целы. Через день будете как новенький. И следа не останется... Так, потерпите, сейчас немножко пощиплет...
   Алан стиснул зубы. Впрочем, тёплые касания рук девушки, осторожно протирающей рану, сгладили неприятные ощущения. А затем плечо будто погладил нежный весенний ветерок - эльфийка, наклонившись, слегка подула на больное место.
   - Так лучше? - тихо спросила она.
   Её лицо находилось прямо перед юношей. Макфайер мог видеть своё отражение в зелёных глазах. И, кстати, нашёл, что выглядит очень глупо. Сконфуженно кашлянув и отведя взор, он отодвинулся, чтобы дать наложить повязку. А новоявленная целительница, убедившись, что кровь от действия зелья остановилась, удовлетворённо кивнула и принялась разматывать бинт.
   - Вы настоящая жрица Офидии, - покачал головой Алан, когда тонкие девичьи пальцы вновь заскользили по коже, даря приятную расслабленность.
   - Я - нет, - с улыбкой ответила Лита. - Но у меня тётушка по отцу - настоятельница Ордена Змеи.
   - О, ну тогда понятно, откуда у вас такие навыки! - адепт повернул голову, рассматривая работу девушки. - Отличное боевое украшение.
   - Мне так неловко, - Лита опустила глаза.
   - Пустяки. Вы, наоборот, гордиться должны. Ваша первая пролитая кровь!
   - Фу, - Лофорн передёрнулась, однако тут же добавила, не желая показаться нервной барышней: - По крайней мере, мне не хотелось бы, чтобы эта кровь была вашей.
   - Сделанного не воротишь, - изрёк Алан. - А, не берите в голову. У нас на тренировках и похуже случается. В конце концов, вы совершенствуетесь, делаете успехи. Я вами очень доволен, как ученицей.
   - А я нет...
   - Бросьте, в самом деле! Вот нападёт на вас опять кто-нибудь - вы его тоже жалеть будете?
   - Ну, то какой-нибудь пьяный забулдыга... а то вы, - Лита закусила губу, и щёки её полыхнули краской. Она поспешно заметила: - И вообще, вы сами виноваты! Я вас сегодня столько раз задела... Вы, возможно, нездоровы?
   - Я? - фыркнул Макфайер. - Да нет, благодарю, на здоровье не жалуюсь.
   - Ну, или в вашей академии перезанимались. Вам ведь там не дают спуску! - дочь барона шутливо погрозила пальчиком. - Вам не помешало бы отдохнуть. И я даже знаю, как!
   - И как же?
   - Через два дня мы с дядюшкой едем за город - нас пригласил архимагистр Фейнвик.
   - О... то есть, вы хотите отменить наш следующий урок?
   - Нет, отчего же? Я предлагаю вам поехать с нами.
   - Кхм... - "золотой щит" поёрзал на месте. - Я, конечно, был бы рад... Но ведь меня не приглашали.
   - Я вас приглашаю! - заявила Лита. - Поговорю с дядей, он не будет против. Буду ждать вас к одиннадцати часам! Полагаю, один день вы можете и пропустить занятия?
   Её красивое лицо светилось столь искренней улыбкой, что адепт решил понапрасну не обижать девушку отказом. Да и, что говорить, не каждый может похвастаться отдыхом в компании с верховным магом.
   - Я приду, - пообещал он.
   Вернувшись, Алан наткнулся во дворе академии на Эрика Хетрода.
   - Ничего себе! - присвистнул тот, увидев кровь на рубашке друга. - Ты где умудрился?
   - Где-где, на уроке, - не желая вдаваться в подробности, бросил Макфайер.
   - Это тебя твоя подопечная, что ли, так одарила? - хохотнул Эрик. - Вот дела! Да, не промах девчонка... Стало быть, вы с ней предпочитаете острые развлечения? - добавил он, интимно понизив голос.
   - Гнурр возьми, Хетрод, я тебя придушу когда-нибудь! - не выдержал Алан и бросился в погоню за шутником, пустившимся наутёк в жилое крыло. По этажу пролетел короткий, шумный смерч, и после небольшой весёлой возни перед дверью курсанты ввалились в комнату верхом друг на друге.
   - Венелло, помогай, меня хотят убить! - завопил Эрик из-под Макфайера.
   Но Келидан при появлении друзей почему-то вздрогнул и вскочил из-за стола. В руке он держал нераспечатанное письмо, а на столе горела свеча, и письмо это было наполовину сожжено на ней.
   - Ты чего делаешь, Кэл? - удивился Хетрод, выпутываясь из объятий Алана и поднимаясь на ноги.
   На лице герцога отразилась целая гамма чувств - от недовольства и растерянности, что его застали врасплох до непонятного прояснения и облегчения, будто ему не надо больше ни от кого таиться.
   - Письмо это, от отца пришло, - наконец сказал он, равнодушно кивнув на обгоревший клочок бумаги.
   - А зачем ты его... в огонь? - спросил Эрик. - Хоть бы прочитал...
   Келидан устало поморщился.
   - Да мне читать без надобности, я и так знаю, что там.
   - Кэл, если не хочешь - не говори, - вставил Алан. - Дело твоё...
   - Да ладно, чего там, - молодой эльф энергично встряхнул головой. - Надоело всё в себе держать... И потом, вы рано или поздно всё равно узнаете. Тайное, как говорится, всегда становится явным. А история, в общем-то простенькая. Если коротко - однажды некий молодой герцог воспылал противоестественными чувствами к своей сестре... А перед вами сейчас - плод этой порочной связи.
   Слова вылетали из него резко, отрывисто, словно Кэл выплёвывал их. Поражённые друзья молчали.
   - Когда всё выяснилось, скандал разразился грандиозный, - продолжал эль-Венелло. - За пределы поместья, он, само собой, не вышел - дело быстренько замяли. Герцога спешно женили, его беременную сестру услали в какой-то дальний монастырь, где она умерла от родов. А ребёнка вернули отцу, в замок. Где он спокойно рос, ничего не зная о своём рождении.
   - А потом узнал? - не то вопросительно, не то утвердительно проронил Алан.
   - Старая нянька-силорнийка спьяну проболталась. Она вообще выпить любила, отец всё грозил ей, что выгонит. Правда, не решался - как-никак она долго служила их дому. Но после этого...
   Лицо его болезненно скривилось, в памяти снова начали всплывать сцены, прожитые тысячу раз. Как он врывается в отцовский кабинет, требует объяснений... Обескураженный вид старшего эль-Венелло... Тело старой няньки, выловленное спустя пару дней из пруда - никто тогда не удивился, посчитали, что свалилась ночью в воду, приняв лишнего.
   - Дёрнули меня химеры к нему сунуться... Вот зачем, зачем? Чего я хотел добиться? Правды? Ну вот, получил, - он обвёл рукой комнату. - Что дальше?..
   Келидан хорошо запомнил лицо отца при последнем разговоре. Он ни разу не посмотрел сыну в глаза, объявляя свою волю. Взгляд его всё время уходил в сторону. А интонации в голосе давали понять: так надо...
   - Так ты, получается... - начал Эрик.
   - Гнурр меня знает, кто я, - отрезал Келидан. - Считаюсь законным сыном четы эль-Венелло, унаследовал имя и титул... Но стоит у них появиться по-настоящему законному сыну - ясное дело, я останусь в стороне. Да мне и плевать, честно говоря.
   - А ему вроде не плевать, - предположил Эрик. - Пишет всё-таки.
   - А... В этих письмах всегда одно и то же. Я их уж наизусть выучил. Интересуется, как живу... будто его взаправду волнует! - юноша хмыкнул. - Дурацкие просьбы о прощении... Деньги вот присылает... Регулярно, каждый месяц. Противно так... точно откупиться хочет! Не нужны мне его письма и деньги не нужны!
   Он швырнул обгорелую бумажку в окно.
   - Не нужны, а тратить их не брезгуешь, - заметил Макфайер.
   - Трачу? - Кэл горько усмехнулся. - Да на что я их трачу-то? У меня пол-академии в долгах ходит! Нет, всё. Он своё слово сказал - избавился от меня, услал от греха подальше. У него своя жизнь, у меня своя.
   - Значит, Виппер тогда про это у тебя в дневнике прочитал? - спросил Хетрод.
   Молодой эльф молча кивнул. Эрику стало мерзко. В ушах у него зазвучал хохот Буффо: "Да ещё какого благородного происхождения! Такого благородного, чистого, что только поискать!" Так вот что они имели в виду... Адепт едва не сплюнул от отвращения.
   - Вот мразь, - тихо сказал он.
   - Ничего, я с ним уже поговорил, и ещё поговорю, если нужно будет, - отозвался Алан. - Пусть хотя бы вякнет, я ему устрою сладкую жизнь...
   Но Келидан ничего на это не ответил.
  

Глава 11,

в которой разражается гроза

     
   Богиня Витара, как видно, решила побаловать Амвидо хорошей погодой - напоследок, перед тем, входящая в город осень начнёт своё царствование и вытеснит остатки уходящего лета. Небо радовало чистотой, лишь несколько белых кучерявых барашков виднелись на густо-голубой поверхности. Солнечные лучи, хоть и начали сбавлять теплоту, ещё не потеряли прежней яркости и весело играли на первых золотых прожилках в листве.
   Здесь, на фоне этой красоты, в парке уже знакомого читателю Гнезда Иволги и расположились Алан Макфайер и Лита Лофорн. Старшее поколение в лице верховного мага и капитана Астэйла предпочло остаться в гостиной за послеобеденным бокалом старого натфолского вина.
   - Ну, как вам наш архимагистр? - спрашивала девушка, чуть натягивая поводья. Они с Макфайером ехали медленной рысцой по неширокой аллее. Длинные, тяжёлые ветви устало склонялись над всадниками, как арки, отбрасывая на дорожку затейливые рисунки теней.
   Алан мыкнул нечто нечленораздельное и ответил:
   - Да, как сказать... Я его немного другим представлял.
   - А каким?
   - Ну, таким... - Алан сжал кулак. - Как гранит. Вроде вашего дядюшки, только постарше.
   - Закалённым в политической борьбе? - улыбнулась Лита.
   - Что-то вроде того. А он скорее похож на нашего профессора по истории. В нём больше от главы Университета магии, которым он раньше был, чем от политика.
   - То есть, вы в верховном маге разочаровались, - лукаво прищурилась Лофорн и направила лошадь немного в сторону, куда сворачивала дорожка. Вспугнутая приближающимся цокотом копыт стайка воробьёв разлетелась врассыпную, присоединившись к соседям на деревьях, которые оживлённо чирикали о чём-то наперебой.
   - Нет, почему же. Просто по нему не скажешь, что его столько лет пытается сместить вся Тайная служба во главе с Сардоном.
   - А по-моему, как раз в этом и есть истинная сила, - заметила юная эльфийка. - Её сразу не разглядишь, потому что она не выставляется напоказ, а проявляется только когда нужно. И вот тогда-то выясняется, что у Тайной службы руки коротки, чтобы достать до архимагистра! - задорно добавила Лита на пониженных тонах.
   Макфайер задумчиво кивнул. Когда его представили Эйбрахаму Фейнвику, курсант более заботился о впечатлении, которое он произведёт на верховного мага, а не наоборот. Он старательно отвесил поклон и, верно, от усердия, щёлкнул каблуками так громко, что эхо отозвалось по всей гостиной. Фейнвик усмехнулся, мол, "золотого щита" сразу видно. Хотя и уважительно покивал, узнав о месте учёбы Алана. Вообще архимагистр отнёсся к адепту с заметным интересом, за обедом расспрашивал об академии, о жизни адептов, уровне преподавания. Макфайер отвечал по большей части коротко, рассудив, что чем реже он будет открывать рот, тем меньше шансов сказать что-нибудь не то. Ударить в грязь лицом перед высокопоставленной особой не хотелось. Но верховный маг, как уже сказал сам Алан, в тот момент совсем не походил на политика и вторую персону в государстве. Он не держал себя с собеседником свысока, скорее снисходительно, по-отечески. Да и вообще во всей обстановке за обедом ощущался некий семейный уют. Молодой эльф почувствовал себя неловко. Фейнвик ещё подумает, что Алану неприятно его общество. И вместе с тем, юноша хорошо осознавал своё положение. Как ни крути, он здесь - всего лишь учитель фехтования Литы, служит у Астэйла и своим присутствием на этом обеде обязан лишь приглашению ученицы. Тут верховный маг, словно прочитав его мысль, заявил:
   - Милостивый государь, отбросьте вы наконец все эти ненужные церемонии! Вы ведь не на официальном приёме в Серлефф-Роэле. Вы в моём доме, и для меня являетесь таким же гостем, как мой друг Ринальд и его очаровательная племянница. Так что всяческие расшаркивания оставьте для полировки дворцовых паркетов, пусть этим лакеи занимаются...
   Слова Фейнвика помогли Макфайеру "оттаять". Он решился чаще обращать взгляд в сторону верховного мага, чтобы рассмотреть и изучить его получше.
   Алану тогда запомнились его глаза. При очевидном преклонном возрасте, глаза у архимагистра были нисколько не стариковские. Светлые, серо-голубые, они блестели на морщинистом лице, обрамлённом седыми волосами и бородой, совершенно по-молодому. Нет, конечно же, в них читалась мудрость, прослеживался тот отпечаток опыта, который неизменно оставляют прожитые годы. Но не было дряхлости, не было увядания. Была живость, мысль, была энергия. Фейнвик постарел, но не состарился. И постарел лишь телом, однако же той энергии, играющей молодым блеском в его глазах, ещё с избытком хватало для новых свершений. И Макйфайеру подумалось, что в словах Литы о верховном маге, пожалуй, есть рациональное зерно.
   От размышлений Алана отвлёк смеющийся голос спутницы:
   - Да, видели бы нас сейчас дядюшка с архимагистром! Кажется, разговоры о политике - вещь заразительная!
   Алан позволил себе улыбку. Действительно, с лёгкой подачи Астэйла темы бесед между капитаном и главой Круга министров вскоре перешли в привычное "дворцовое" русло. На что последний заметил: "Ринальд, да отпусти ты уже молодёжь! Хочешь их заморить нашими бесконечными ворчаниями о политике?" После чего Лита радостно выволокла Макфайера из-за стола, и молодые эльфы отправились на верховую прогулку.
   - Алан, вы сегодня какой-то совсем неразговорчивый! - продолжала Лофорн. - Всё время отмалчиваетесь, слова из вас не вытянешь!
   - Прошу прощения, с моей стороны, наверно, и впрямь выглядит невежливо... - извинился адепт. - Не знаю, что за проклятая растерянность. Всё-таки мне не каждый день доводится гостить у верховного мага.
   - Но ведь здесь его нет, - подмигнула девушка. - А с вами мы уже хорошо знакомы. Так что гоните вашу растерянность прочь! Глядите, как дивно вокруг... Вас непременно надо расшевелить! - она легонько стегнула его веточкой, которой погоняла лошадь и отмахивалась, если начинала докучать мошкара.
   - И каким же образом? - усмехнулся Алан.
   Лита осмотрелась.
   Парковая аллея расширялась и устремлялась прямо вперёд, к обширному круглому бассейну с каменными рыбинами, выныривающими из воды. Из их открытых ртов выбрасывались прозрачные струи.
   - А вон, давайте наперегонки, к фонтанам?
   Она привычным жестом заправила за ухо непослушный локон, выбившийся из хвоста. На хитреньком личике и в изумрудных глазах читался озорной вызов, задевший Алана за живое.
   - Идёт, - в тон ей ответил курсант. - Проиграете - с вас ящик натфолского для меня и моих друзей.
   - А если вы проиграете, то повесите у себя ваш портрет, который я с вас написала! - не осталась в долгу бойкая капитанская племянница и пустила лошадь в галоп. - Догоняйте!
   - Эй! - крикнул Алан, пускаясь за ней следом.
   Они помчались по вымощенной дорожке навстречу серебристой глади, играющей на солнце. Свист Макфайера сливался со звонким девичьим смехом. В какой-то момент "золотой щит" почти нагнал её.
   - Готовьте, сударыня, натфолское! - весело выкрикнул он.
   Эльфийка взвизгнула и припустила вперёд. Поначалу она хорошо оторвалась от юноши и теперь не желала терять своего преимущества. Расстояние между ними вновь начало увеличиваться, и в конце концов гордая Лита вышла победительницей в короткой гонке, на всём скаку запрыгнув в фонтан.
   - Ну, это... это нечестно! - воскликнул Алан, последовавший за ней. - Вы стартовали раньше!
   - А ну и что! - парировала красавица. - Вам следовало не ушами хлопать, а догонять!
   - Если бы это был мой Демон... Вы бы от него не ушли! - продолжал для порядка ворчать Макфайер.
   - Ой, если бы, если бы, - отмахнулась всадница, спрыгивая в воду в своих высоких сапогах. - Никаких отговорок, милостивый государь! Признайте своё поражение, или мне придётся вызвать вас на дуэль!
   Она картинно вскинула подбородок, смахнув с лица мокрые волосы, и ехидно добавила:
   - И победить вас ещё и там!
   - Так, ну вы уже начинаете слишком много себе позволять, госпожа Лофорн, - Алан притворно погрозил ей пальцем. - Уж тут-то я пока ещё дам вам фору.
   - Где шпаги? - тотчас поинтересовалась Лита.
   ... - Славный парень этот твой Макфайер, - говорил тем временем Астэйлу верховный маг, отпивая из бокала вино.
   - Да, он мне самому нравится, - отвечал граф Хартенбрэй. - Толковый парнишка. Запальчив немного, но голова на плечах есть.
   - Уж не собираешься ли ты принять участие в его судьбе? - с улыбкой спросил Фейнвик.
   Капитан сделал неопределённый жест рукой.
   - Посмотрим, увидим... Пусть доучится сначала. А пока - бывать у меня ему полезно, может, заведёт знакомства, которые после пригодятся. Хотя такие пробивают себе дорогу не столько связями, сколько собственным упрямством. По себе знаю. При желании он далеко пойдёт, можешь мне поверить.
   - Я уж вижу, - ухмыльнулся архимагистр. - Вон, с племянницей твоей как приросли друг к другу - не оторвёшь!
   - Брось, Эйб! Конечно, это прозвучит грубо, но своё место парень знает. Да и Лита - не вертихвостка какая-нибудь, а серьёзная девушка. Они просто хорошие приятели, и ничего больше.
   - Ох, Ринальд, ты сам-то давно молодым был?
   - Давно, не беспокойся. Не вчера родился. И потому не пропущу момента, когда надо будет бить тревогу. Если такой момент настанет.
   А в парке уже вовсю звякали клинки. Увы, в скором времени Лита поняла, что бойкий язычок на сей раз подвёл её, и в искусстве фехтования ей покамест всё ещё далеко до учителя. Его шпага то и дело касалась её просторной мужской рубашки, а в конечном итоге Алану и вовсе удалось ловким ударом обезоружить противницу.
   - Так, знаете ли, тоже не по правилам! - шутливо заметила Лофорн. - На ваших состязаниях такое не засчитывается, вы мне сами рассказывали.
   - Так то состязания, - ответил наставник. - В настоящем бою судей нет и очков не засчитывают. Да я, знаете ли, и на турнире не нашёл бы ничего приятного в том, что у меня вышибли оружие.
   Он поднял рапиру Литы и подошёл к ученице.
   - Яблоко должно всегда полностью прилегать к запястью, - сказал Алан, отдавая шпагу девушке и мягко смыкая её пальцы на эфесе. - А вы часто об этом забываете, эфес отстаёт. С непривычки у многих так. Мастер Соворд рассказывал, что, когда давал частные уроки, использовал такой приём: ученик вкладывал монету в пять золотых - так, чтоб она была зажата между запястьем и рукоятью шпаги. И если зазевается и уронит - Соворд забирает монету себе, а ученик достаёт следующую.
   - Ничего себе! - рассмеялась эльфийка. - Можно так неплохо заработать!
   - Можно быстро научить, - отозвался Макфайер. Увлёкшись объяснениями, он не заметил, как уже стоял позади своей подопечной, а левая рука его, непроизвольно обвив девичий стан, помогала правой направлять движения руки Литы. Он вздрогнул, когда до него дошло, что он делает - не будут ли сочтены его действия слишком большой вольностью. Однако эльфийка не проронила ни слова.
   - Если эфес всегда прилегает вплотную, то запястье не будет "сломано", не уйдёт со шпагой вниз. И оружие станет прямым продолжением руки, как ему и полагается.
   Макфайер на секунду запнулся. Ему показалось или она действительно крепче прижалась к нему? Он продолжил, стараясь не обращать внимания на плавные изгибы женской фигуры под его пальцами и нежную разгорячённую кожу, столь явственно ощущаемую сквозь тонкую ткань.
   - Чувствуете?
   - Да, - прошептала Лита, прикрыв глаза.
   Юной эльфийке казалось, что голос Алана, звучащий сейчас так близко, над самым ухом, медленно проникает в неё и словно размягчает изнутри. Язык не поворачивался ответить какой-нибудь очередной дружеской подколкой. Стремление научиться защищать себя самой неотвратимо испарялось. Хотелось просто слушать и чувствовать себя полностью защищённой в таких внимательных и деликатных руках...
   - Лита! - раздался вдруг голос Ринальда Астэйла.
   Курсант отпрянул, мысленно разражаясь потоком ругательств. Граф появился в нескольких десятках шагов от молодых эльфов и, следовало признать, застал их в весьма двусмысленном положении.
   Астэйл жестом подозвал племянницу. Девушка проворно подбежала к нему. Что он говорил ей, Алан не расслышал. Во всяком случае, вряд ли упрекал или бранил, так как Лита всё оставшееся время вела себя, как ни в чём не бывало, всё так же шутила и смеялась. Если не считать лёгкого румянца, которым окрашивались её щёки всякий раз, когда она встречалась взглядом с адептом. Хартенбрэй тоже не подавал никакого вида, будто что-то произошло. Тем не менее, Алан не мог не уловить холода, поселившегося в глазах капитана Королевской гвардии. Всю обратную дорогу до Амвокса он не сказал Макфайеру ни единого слова, лишь изредка перекидываясь несколькими фразами с племянницей.
   Гроза разразилась уже по возвращении. Во флигеле Литы Алан простился с ученицей, поблагодарив за приглашение, после чего та упорхнула к себе на второй этаж. "Золотой щит" собирался уже просить позволения откланяться, как Астэйл остановил его:
   - Задержитесь, сударь.
   Металлический тон капитана не предвещал ничего хорошего.
   - Скажу честно, вы нравитесь мне, Макфайер. Собственно, потому я и решил с вами сначала поговорить. Другому я бы без церемоний указал на дверь. Вы же зарекомендовали себя с весьма хорошей стороны, и до недавних пор я ни разу не жалел о том, что благосклонно отнёсся к вам. Конечно, у каждого из нас бывают свои слабости. Но вы - юноша сообразительный, поэтому, я полагаю, одного моего предупреждения будет для вас достаточно.
   - О чём вы? - буркнул Алан, хотя всё прекрасно понимал.
   - Я о моей племяннице. Нет, не подумайте, я, слава богам, не самодур какой-нибудь. Я ничего не имею против вашей дружбы с Литой. Однако сегодня мне довелось стать свидетелем весьма неприятной сцены. Я не хотел ничего говорить, находясь в гостях у верховного мага. Но, надеюсь, в моём доме, - Астэйл подчеркнул последние слова, - вы - не более, чем её учитель фехтования. В противном случае, боюсь, нам с вами придётся распрощаться.
   - Мне понятно ваше негодование, господин капитан, - спокойно произнёс адепт. - И всё же, осмелюсь заметить... Вы неверно истолковали увиденное. Клянусь, у меня никогда не возникало о госпоже Лофорн мыслей, в которых вы меня подозреваете. Да, она милая, интересная девушка... Я просто объяснял ей приём.
   - Значит, у современной молодёжи это так называется, - кивнул граф, причём от Алана не ускользнула доля насмешки в его словах.
   - Вы мне не верите, - угрюмо проронил Макфайер.
   - Я верю своим глазам, - последовал жёсткий ответ. - Я видел, как вы её обнимали.
   Какой гнурр дёрнул тогда Фейнвика за язык? Пускай капитан и не придал значения полушутливым речам друга, они всё-таки невольно заронили семя сомнения в его сердце. Видимо, тот же самый гнурр дёрнул Ринальда Астэйла после беседы с архимагистром выйти в парк, где и столкнул с молодыми эльфами. Если бы не неосторожные слова верховного мага! Сила мимоходом брошенного слова очень часто бывает недооценена! Зерно сомнения дало росток, почуяв плодородную почву. Что за проклятое совпадение! Уже не единожды упомянутый недобрым словом гнурр, верно, от души повеселился, любуясь сотворённой проказой!
   Нет, нельзя сказать, чтобы графа Хартенбрэя не удовлетворили объяснения курсанта. "Золотой щит" отвечал уверенно, с достоинством, отчего баленийцу стало немного совестно за минутную несдержанность. Он всегда умел признавать ошибки. Возможно, всё бы так и закончилось, если б несносный гнурр снова не вмешался, коварно уколов самолюбие гвардейского капитана. Мальчишка, можно сказать, ставил его на место! Последние слова сорвались с языка Астэйла уже из чистого упрямства.
   Краска бросилась Алану в лицо.
   - Простите, сударь, - разгорячёно заговорил он. - Но я привык держать ответ лишь в том случае, если действительно совершил проступок. Я не люблю, когда меня обвиняют незаслуженно, и не позволю этого никому! Даже вам!
   - Полегче, юноша! Не забывайте, с кем вы разговариваете.
   - Я-то вижу. А вот вам не помешало бы вспомнить, кем вы являетесь, чтобы вести себя достойно. Вы ведь уже поняли, что я ни в чём не виноват, только не знаете, как сдать назад! Гордость переросла вашу честь слишком высоко, не можете перешагнуть через неё!
   - Я не нуждаюсь в указаниях зелёных курсантов, милостивый государь! - воскликнул Астэйл, уязвлённый справедливым упрёком. - Молоды вы ещё, чтобы говорить со мной в подобном тоне!
   - А я не нуждаюсь в уроках вежливости, - грубо выплюнул Макфайер, тоже срываясь с узды.
   - А вот мне кажется, хороший урок вам бы не повредил!
   - В таком случае, назовите место, где вам угодно преподать мне его.
   Молодой эльф выпрямился, рука его легла на эфес шпаги, точно он готов был обнажить клинок против обидчика прямо сейчас.
   - Умерьте вашу горячность, - хмыкнул капитан. - Я буду ждать вас в Старом городе, за зданием бывшей ратуши. Завтра, в пять часов вечера.
   - Я буду там, - холодно бросил Алан и, резко повернувшись на каблуках, вышел прочь, даже не поклонившись.
   В академию он вернулся в препаршивом настроении. Друзья поначалу забросали его вопросами, а после того, как Макфайер, не вдаваясь в подробности, рассказал о случившемся, в один голос назвали его сумасшедшим.
   - Да он тебя на кусочки порежет, как свинину! - заявил Эрик.
   - На кусочки, может, и не порежет, - заметил Келидан. - Очень нужно ему руки пачкать... так сказать, малолетней кровью. Извини, Алан.
   - Да чего там, называй вещи своими именами, - махнул рукой адепт.
   - Вот Пристдан, господа, - это уже гораздо более вероятно, - продолжал эль-Венелло. - Особенно, если история получит огласку. А она её получит как пить дать. Пусть бы ты даже с рядовым гвардейцем повздорил, а тут... Скандал выйдет неимоверный. Астэйлу-то ничего не будет, с его связями.
   - Что-то в последнее время часто стала нам крепость угрожать! - покрутил головой Эрик. - То сынка бургомистрова вздуем, то Макфайер на дуэль с гвардейским капитаном нарвётся. Умеем мы, гнурр возьми, себе противников выбирать!
   - Не говори, - кивнул Келидан. - Вообще, знаешь, как-то глупо у вас всё это вышло... Из-за чего он к тебе привязался?
   - Да говорю же, из-за Литы, - нехотя буркнул Алан. - Вздумал неизвестно почему, будто я к ней приставал.
   - А ты что, правда, к ней приставал? - тотчас навострил уши Эрик.
   - Хетрод, пошёл к троллям! - рявкнул Макфайер. Эрика как ветром сдуло к себе на кровать. В таком "вспыхнувшем" состоянии под руку буйному адепту лучше было не попадаться. Пролетевшая мимо подушка подтвердила сию простую истину.
   - Алан... - попытался его успокоить Кэл.
   - Ну что "Алан"? Откуда я знаю, какая пьяная химера ему это нашептала?
   - Ну... дыма без огня не бывает, - робко подал голос Хетрод, инстинктивно съёживаясь в предчувствии второй подушки или, не дай Леоний, чего покрепче.
   - Нет, подожди, ты не зыркай, - герцог остановил вновь вскинувшегося друга. - Эрик, между прочим, дело говорит. Не обижайся, просто... Ну, сам посуди: без причины вряд ли бы он так подумал.
   - Да ну вас... Ещё и вы будете меня подозревать... - Алан, нахмурившись, отвернулся.
   Его руки снова ощутили прикосновение к грациозному стану девушки. Молодой эльф вспомнил, как нежно она прильнула к нему... Впрочем, нет, насчёт нежности он, пожалуй, выдаёт желаемое за действительное. Да и желаемое ли? "Золотой щит" вздрогнул. Гарпии и виверны, неужели ему и вправду тогда показалось, а он навоображал гоблин знает что и позволил себе... Или же в тот миг между ним и Литой на самом деле произошло нечто... нечто... Центур его знает, как назвать. В общем, нечто, заставившее Ринальда Астэйла встревожиться не без основания.
   Макфайер встряхнулся, отгоняя наваждение, и презрительно фыркнул. Чтобы Лита вскружила ему голову? Чушь. Девчонка как девчонка. Ничем не отличается от прочих. Пускай Хартенбрэй придумывает себе что хочет, его дело. Завтра на дуэли всё и разрешится.
   - Ну ладно, ладно, - примирительно промолвил Келидан. - Так когда, ты сказал, у тебя назначено?
   - Завтра, в пять, у бывшей ратуши. А что?
   - Как что? - тонкие брови эль-Венелло удивлённо приподнялись. - Разве тебе не нужны секунданты?
     

***

   Амвокс был одним из первых городов, построенных в период, когда эльфы начали выходить из лесов. Кварталы, известные среди горожан, как Старый город, в некоторой мере отражали лик столицы в начале её славного пути. Полностью проникнуться духом минувшего мешали, пожалуй, лишь заново вымощенные улицы. Они бесцеремонно вклинивались между затейливыми покрытыми витиеватым орнаментом многоярусными зданиями, которые степенно высились над ними, похожие на важных пожилых господ. Тогда строители ещё не отошли от принципов и красот традиционного эльфийского зодчества в угоду удобству и практичности. Самый давний, деревянный Амвокс, почти не сохранился - большинство строений уничтожили пожары, остальные сгнили.
   Большей частью Старый город пустовал - горожане покидали обветшавшие дома, разве только беднота селилась в тех, что пока держались достаточно крепко. И в то же время эта полузаброшенность окутывала его романтически-уютным флёром, превращая в загадочный островок прошлого. Здесь всегда стояла тишина, точно шум и суета остального города не могли проникнуть за массивные, потрескавшиеся ворота. Растущая столица давила на Старый город, заставляла его уменьшаться, уступать место новым постройкам. Однако уголок старины продолжал существовать, сохраняя для Амвокса часть его истории. Власти города следили за ним нехотя, словно ожидая, пока наконец он полностью не придёт в негодность, что позволит от него окончательно избавиться.
   Наиболее внушительно на фоне прочих зданий выглядела бывшая ратуша, где ранее располагался Городской Совет. Она напоминала древний рыцарский замок: высокие зубчатые стены, круглые башни с узкими, подслеповатыми окнами, тяжёлая решётка, навеки закрывшая вход - подъёмный механизм, источенный ржавчиной, давно пришёл в негодность. Сама решётка тоже изрядно порыжела, стены местами облюбовали упругие стебли плюща, на крышах башен заметно недоставало черепицы, а покривившиеся флюгеры поскрипывали на ветру, как кряхтят старики, жалуясь на засевшие глубоко в теле болячки. Тем не менее, щедро осевшие на ратуше следы времени не тронули её строгости и величественности. Пускай она и не могла поспорить со своей преемницей, где разместился новый - преобразованный и расширенный Совет, после того как счёл прежнее здание тесным и неудобным.
   Здесь в условленное время Ринальд Астэйл и ожидал Алана Макфайера. Место позади ратуши как нельзя лучше подходило для поединка. Стража редко обходила Старый город, а крепостные стены дополнительно укрывали противников от посторонних глаз. В секунданты себе капитан взял одного из офицеров своей гвардии.
   С часовой башни донёсся приглушённый бой - как раз пробило пять, когда трое "золотых щитов" подходили к позеленевшей и поросшей мхом каменной кладке. Эрик и Келидан пошли с Аланом, невзирая на отговорки друга, который не хотел, чтобы их по его вине привлекли за участие в дуэли. Даже сейчас, добравшись до места, они продолжали спорить.
   - Вы точны, как часы, сударь, - приветствовал Макфайера граф Хартенбрэй.
   - Это он, да? - шепнул Алану Эрик, с любопытством разглядывая его противника.
   Молодой эльф нехотя кивнул и представил гвардейцам своих друзей.
   - Что ж, у нас не так много времени, - сказал Астэйл после окончания необходимых церемоний. - Хотя, откровенно говоря, мне жаль, что всё так получилось.
   - Мне тоже, сударь, - ответил курсант. - Но поправить уже ничего нельзя, не так ли?
   Андрагонец кивнул.
   - Вы славный малый, Макфайер. Юноши подобного склада в наше время - редкость. Хоть мы и наговорили друг другу гнурр знает чего, должен признаться, вы неплохо меня осадили. Я уже говорил и повторяю: вы вызываете у меня искреннюю симпатию. Так что, если... - он слегка запнулся, - исход нашей встречи будет благоприятным для нас обоих, мне по-прежнему будет очень приятно видеть вас у себя.
   - Я понимаю причину вашей неловкости, господин капитан, - спокойно произнёс Алан. - Потому скажу вам так же откровенно: пусть мой возраст не смущает вас. Не стоит делать мне снисхождение из-за него.
   Открытость и проницательность юноши вызвали у Астэйла глубокое уважение и восхищение. "Этот мальчишка, - подумалось ему, - стоит по меньшей мере двух сержантов моей гвардии".
   - Вы в какой-то мере правы, - рассмеялся он. - Действительно, не хотелось бы, чтоб меня считали детоубийцей.
   - Ничего, милостивый государь, - промолвил Макфайер, вынимая шпагу из ножен. - Не бойтесь испачкать клинок малолетней кровью. Я к вашим услугам.
   - Малолетняя она, или нет, - откликнулся капитан, последовав его примеру и поклонившись, - это кровь дворянина, который мне по сердцу. И пустить её мне не доставит удовольствия.
   Клинки скрестились, и бой начался.
   С первой секунды Алан осознал, что перед ним действительно серьёзный противник. Это не стычка с "вышками" в таверне и не фехтовальный турнир на играх. Он впервые столкнулся с таким опытным мастером, как Ринальд Астэйл. Исключая разве уроки с Совордом (которого Алану редко-редко удавалось задеть), да и то - там тренировки, а тут настоящий бой, где есть неслабые основания опасаться за жизнь!
   Дважды железная рука графа едва не выбила у Макфайера шпагу. Много раз не знающая пощады сталь, угрожающе свистя, почти задевала "золотого щита". У Алана имелось одно преимущество - именно его молодость. Он двигался быстрее и ловко увёртывался от ударов в дополнение парадам, перебегал с места на место, рассчитывая ошеломить противника неожиданным нападением. Астэйл оставался неприступным, как крепость. В результате одной из многочисленных неудачных попыток курсант нарвался-таки на клинок Хартенбрэя, распоровший ему кожу предплечья.
   Рана не обескуражила его, а только заставила удвоить скорость атак. Астэйл холодно парировал и нападал сам, вынуждая адепта переходить от наступательной тактики к оборонительной. Не имея возможности нанести хороший удар, Макфайер начал злиться. Однако, злость - неважная помощница, в чём молодой эльф убедился, в прямом смысле слова, на собственной шкуре. Он вовремя успел отскочить назад, отчего остриё графской шпаги лишь чиркнуло его вскользь поперёк груди, оставив на память не очень глубокий, но довольно длинный порез.
   - Я думаю, довольно, юноша? - предложил андрагонец, глянув на багровые пятна, которые расползались по рубашке Алана.
   Ответом послужил стремительный выпад. Капитан еле успел его блокировать. Лёгкое возбуждение, сопровождавшее курсанта сначала и разросшееся в ходе поединка, сменила ярость. Теперь Макфайеру было важно хоть раз достать противника. "Золотой щит" продолжал защищаться, что дало возможность несколько остудить голову. "Спокойно, спокойно, - сказал он себе. - У меня пока хватает сил, а вот Астэйл, чую, уже начинает выдыхаться. Надо его помотать ещё немного..." Мысль прервала острая боль, пронзившая щёку.
   - Ну ты смотри, он же его шинкует по частям, как колбасу! - прошипел Эрик. Он сидел на камне и вертелся, будто на иголках.
   - Тихо... - проронил Келидан, хотя на лице его также читалось явное беспокойство. Герцог покусывал губы и посматривал на Хетрода - не бросился бы сдуру на подмогу.
   В этот миг Астэйл рухнул на одно колено, а Макфайер отпрянул прочь. Оба адепта вскочили. Поверженного капитана в это время подхватывал под локоть его секундант.
   Всё произошло молниеносно. В момент, когда граф сделал выпад, принесший Алану свежий шрам на щеке, курсант умудрился нырнуть под его руку, а затем его шпага ткнулась в грудь Хартенбрэя с правой стороны, пройдя насквозь.
   - Славный удар, господин курсант, - прошептал раненый перед тем, как рухнуть на землю.
   Остолбеневший Алан стоял, тупо глядя на окровавленный клинок и на то, как одежда гвардейского капитана быстро окрашивалась в красный цвет. Дальнейшее он помнил смутно. Как помогли Ринальду Астэйлу добраться до особняка на улице Тианкор - через флигель, чтобы избежать свидетелей... Как офицер-секундант (его звали Мэллорин, вяло припомнил Макфайер) послал за лекарем... Граф почти всю дорогу держался хорошо для столь тяжёлого ранения, силы покинули его только в конце... Эрик и Кэл хотели пролезть за Аланом в дом, но он их остановил.
   - Вас "псы" не пустят, они одного меня знают... Возвращайтесь лучше в академию, пока нас не хватились. Я потом...
   Сказал и поразился, насколько глухо звучит его голос. На товарищей это, видимо, тоже произвело впечатление. Во всяком случае, на сей раз перечить они не стали. Да и Алан их не особо слушал - сказал и отправился во флигель, где полубесчувственного хозяина уже принимали слуги.
   Молодой эльф сидел в прихожей, обхватив голову руками. А в голове царил совершеннейший кавардак. Мысли шмыгали туда-сюда, как мыши, и сознание успевало зацеплять лишь обрывки: "Как же так?.. Я ведь не хотел... Что же теперь будет?.. А вдруг он умрёт?.."
   Последняя мысль и заставляла сердце гадко, предательски съёживаться. Не от страха перед Пристданом - о крепости Алан думал сейчас меньше всего. Тут ещё в памяти, как из тумана, всплыла обратная дорога.
   - Здорово вы меня угостили... - Астэйл с трудом выговаривал слова, голова его покачивалась в такт карете (он оставил экипаж неподалёку от Старого города). - Вам, я вижу, тоже досталось.
   - Да я-то что, так, царапины. А вот вы...
   - Случалось и похуже, - слабо улыбнулся капитан. - Выкарабкаюсь. А вы не волнуйтесь... Надо будет... так и перед принцем... замолвлю слово за вас. Я не допущу, чтобы вы пострадали от этой истории... если она станет известна.
   Макфайер прогнал воспоминание. Ну в самом деле, при чём здесь Пристдан... Дело отнюдь не в нём. А в самом Алане. До сегодняшнего дня он не принимал участия в настоящем поединке. Драки с "вышками", где главным аргументом зачастую становилась не шпага, а кулаки, не шли ни в какое сравнение. А каково понимать, что ты своими руками, возможно, отнял чужую жизнь? Для любого героя рыцарского романа, которыми восхищался Алан, убить противника на дуэли - проявление доблести. Но сам он не был героем рыцарского романа, хотя и старался им подражать. Он был вполне обычным юношей, и дело его рук вместо удовлетворения и гордости победы внушало ему одно омерзение. И ладно бы какой-нибудь подонок, как в случае с Литой... А то достойный, уважаемый им самим дворянин благодаря ему же находится при смерти.
   После упоминания о Лите адепту и вовсе сделалось скверно. Астэйл же её единственный родственник... Или нет, она вроде рассказывала о какой-то тётке в Ордене Змеи... Вот и увезут её туда. Правда, верховный маг может что-нибудь сделать... а всё из-за него, Алана. Он ничего сделать не сможет. Даже не представляет, как теперь с ней объясняться.
   - Алан! Вы здесь? Боги, да вы же весь в крови! Что с вами? Что случилось с дядюшкой?
   Ну вот, стоило вспомнить.
   - Что произошло? Разбойники?
   - Нет, - глухо проронил "золотой щит". - Это я...
   - Что "вы"?
   - Я его ранил. Мы... дрались на дуэли.
   Глаза девушки, казалось, стали ещё больше.
   - Ничего не понимаю... как на дуэли? Зачем? Почему?
   - Я бы сам знал, зачем... - угрюмо пробурчал Макфайер. Внезапно в нём колыхнулась неизвестно откуда взявшаяся злоба. - "Почему, почему"! Из-за вас...
   - Из-за меня? - Лита даже присела. - Но... чем же я...
   - Вчера, в гостях у верховного мага, помните, мы с вами занимались... - Алан поперхнулся словами. - Словом, вашему дядюшке показалось, что я к вам приставал... Ну, может, не приставал, но позволял себе лишнего.
   - Какая глупость! - воскликнула Лита. - Вы всегда держали себя очень пристойно!
   - Я ему так и сказал... ну, возможно, не сдержался, он тоже... Мы повздорили, и... вот...
   - Да зачем же так! Зачем дуэль и прочие ужасы?.. Леоний всемогущий, почему он мне ничего не сказал? Я бы сумела разубедить его! Я вас хорошо знаю, вы всегда галантны, учтивы...
   - Что сделано, то сделано, - мрачно уронил Алан.
   - То есть как "Что сделано, то сделано"?! - задохнулась эльфийка. - Вы же... вы же могли его убить!
   Она всхлипнула, на глазах показались слёзы.
   - И так спокойно об этом говорите?
   Спокойно? Гнев вновь захлестнул Макфайера. Да она только что озвучила мысль, из-за которой он не находил себе места! Раздражение усилил плачущий тон девушки. И он вот так же сейчас рассиропился, как истеричная барышня? Гнурр возьми, чепуха всё! Да, дуэль. Кого ей удивишь? В Амвоксе дня не проходит без звона клинков. И плевать на запреты. Дворянская честь превыше дурацких эдиктов.
   Алан заговорил зло, слова падали с его губ, как чугунные гири.
   - Разумеется, я сожалею о случившемся. Но это был честный бой и честная победа. Ваш дядюшка, когда ему станет лучше, скажет вам то же самое. Он понимает, что такое поединок чести. И вы, если хотите в этом разбираться, тоже должны понимать. Фехтование - не одни лишь парады-рипосты, не только тренировки на защищённых клинках. И оружие - не игрушка для вашей забавы. Оно, вот так бывает, несёт смерть! А вы не знали? Оглянитесь вокруг - жизнь нынче не стоит и медяка. Дай повод - шпаги из ножен, и готово. Раз это настолько грубая материя для вашей женской натуры, то не стоило с ней и связываться.
   Лита побледнела.
   - Вы - чудовище, - прошептала она, ошарашено глядя на Макфайера, будто видела его впервые.
   - Я таков, каков есть. И жизнь тоже. Вы не в сказке живёте, милостивая государыня.
   Разум, начинавший потихоньку возвращаться на место, заставил Алана спохватиться. Ну что, химеры задери, он несёт? Но было поздно.
   Молодой эльф потерянно наблюдал за преображением Литы. Хорошенькое личико девушки превратилось в лицо мраморной статуи. Задорный блеск глаз померк, и изумрудное море словно заледенело.
   - Уходите, - голос тоже стал абсолютно каменный. - Я не нуждаюсь более в ваших уроках, господин Макфайер.
     

***

   - ...Подземные источники, или источники магии земли, являются основными и наиболее ценными. Так как именно они напитывают магической энергией воздух и прочие стихии. Весь мир наш насыщен магией, мы пользуемся ею - сплетаем из неё заклинания, заряжаем амулеты. Но любое магическое вмешательство требует от нас некоторой затраты собственной жизненной энергии. Чем сложнее заклинание, тем больше требуется отдать своих сил, и тем сильнее магическое последействие, так называемый "откат". Поэтому эликсир вечной молодости, рецепт которого якобы когда-то давно нашёл эргодсианский алхимик Герберт Лавретский, невозможен, ибо противоречит законам круговорота магической энергии в природе. Первый закон: "Невозможно пользоваться магической энергией без затрат жизненной". Записывать кто будет? И второй: "Невозможно отдать жизненной энергии меньше, чем использовал магии". Что же представляет из себя сам круговорот? Принцип его заключается в том, что ушедшая от нас энергия, затраченная на магическое вмешательство, не исчезает просто так, а уходит обратно, под землю. Где преобразовывается в магическую и, постепенно скапливаясь, образует новые месторождения. Таким образом, если иссякнет один источник, то где-то ещё обязательно появится другой. Как вам известно из курса истории, это одна из наиболее вероятных причин, побудивших эльфов выйти из лесов - поиск новых источников магии взамен исчерпанных. Поначалу населённые пункты также строились на месте открытого месторождения, что было не очень удобно. Ведь поселение могло жить лишь до тех пор, пока не истощался питающий его источник магии. В настоящее время наука далеко шагнула вперёд, есть сети магических проводников, по которым энергия из месторождений распределяется по всей Леоне. Наши хранители ищут новые источники, строят новые сети... Хетрод, вы так оживлённо вертитесь, не иначе тоже источник магии обнаружили, под своим седалищем?
   Аудитория захохотала. Эрик смущённо насупился. Усидеть на месте после недавних событий у него и впрямь не получалось. Чем там вчера закончилось у Астэйла, они с Кэлом так и не узнали. Алан явился мрачнее тучи - смотреть страшно. Сочли за лучшее его не расспрашивать.
   Вдобавок ко вчерашним приключениям Хетрод едва не наткнулся утром в коридоре учебного корпуса на стражников. Он тотчас дунул прочь, пока его не заметили, и помчался искать второкурсников. Однако - не везёт, так не везёт - вместо этого налетел прямо на преподавателя магической теории, лекция по которой как раз вскоре начиналась. Профессор лично отконвоировал не в меру резвого студента в аудиторию. Студент же, изнутри кипящий негодованием, про себя высказывал по пути всё, что думает по поводу профессора, не скупясь в выражениях. Нечего было и помышлять о том, чтобы предупредить друзей. Гнурр знает, конечно, может, стража и не за ними пришла, шалопаев в "Золотом щите" хватает. Но сердце царапало нехорошее предчувствие... Ну какая теория магии в голову полезет?
   Эрик сорвался с места, стоило лекции закончиться. По пути он вторично чуть не сшиб с ног мастера, ввязался в дежурную перебранку с парой-тройкой "вышек", а затем пришлось в нетерпении слоняться по этажу, дожидаясь окончания семинаров у второго курса. Наконец среди выходящих адептов он выловил озабоченное лицо эль-Венелло.
   - Кэл!
   - Эрик! - герцог спешно протиснулся сквозь толпу.
   - Что случилось?
   - Отойдём, не здесь, - Келидан схватил его под локоть и, оттащив в угол, сообщил, понизив голос: - Макфайера арестовали.
   - Как, уже? - вырвалось у Хетрода.
   - Двое стражников, прямо с боевой магии увели... Все только глазами захлопали.
   - Химеры их раздери! - Эрик стукнул кулаком по стене. - Я как чувствовал! Видел их внизу... Шкурой чуял, что по наши души явились! Слушай, а почему только его? Тебе разве ничего не сказали?
   - Да про меня вообще разговора не было! Пришли, "Алан Макфайер?" - "Вот он", и готово дело! Мастер Кроккот пробовал протестовать, а они сказали, что Варрон уже всё знает...
   - А ты там так и стоял, как кукла!
   - Знаешь, я бы, конечно, тоже мог сдаться! - вскипел эргодсианин. - Только не думаю, чтобы это чем-то помогло.
   - И что делать теперь?
   - А тролль его знает...
   - Может, с Беором посоветоваться?
   - Толку? Варрон, поди-ка, рвёт и мечет, станет он за нас теперь заступаться... Все уже, наверно, знают про эту историю.
   - Тогда тем более непонятно, почему один Макфайер? Мы все втроём там замешаны!
   - Потому что капитана Королевской гвардии продырявить - это тебе не гоблин икнул. И сделал это Алан. Его и взяли. Чего время тратить на всякую мелочь вроде секундантов? Ещё, не дай Леоний, Тайная служба про заговор подумает...
   - При заговоре как раз всех хватают, кто хоть малость причастен... Да гнурр, всё равно несправедливо! Алан, получается, будет за всех отдуваться?
   - Ну хочешь - беги, стражу догоняй! Только, я считаю, на свободе от нас Алану будет больше пользы, чем если бы мы делили с ним камеру.
   - Нужно Астэйлу дать знать, вот что! - придумал Эрик. - Он же сам Макфайеру сказал, что не даст ему пострадать из-за этой заварухи!
   - Правильно, - кивнул Келидан. - Но не сейчас.
   - Почему? А когда? Он же может рассказать верховному магу...
   - Он сейчас в таком состоянии, что ничего никому рассказать не сможет. Да и мы с тобой... раз уж про нас забыли, или не знают о нашем участии в дуэли, лучше нам до поры до времени вести себя тихо. А там, глядишь, и Астэйл окрепнет, вот тогда и имеет смысл попробовать.
   - Ага, пока мы будем отсиживаться, сложа руки, и про нас всё узнают, и возьмут тёпленькими!
   - Ну, кто предупреждён, тот вооружён. А вообще, если следствие настолько быстро узнало про Алана, что ему стоило выяснить и про нас? Арестовали бы, в самом деле, сразу всех троих, однако мы почему-то на свободе. Ты прав, такой расклад мне тоже не нравится, как бы странно это ни звучало. Но раз уж всё сложилось именно таким образом, воспользуемся случаем и будем действовать. Просто действовать осторожно.
   - И как?
   Келидан помолчал, раздумывая.
   - Сейчас главное - иметь сведения о здоровье капитана Астэйла. Я это возьму на себя.
   - С целителем его, что ли, знакомство заведёшь?
   - Или с кем-нибудь из гвардии. Я буду искать встречи с Мэллорином. Он ведь тоже здесь замешан - был секундантом капитана.
   - Если он не арестован.
   - Ну, нас же не арестовали?
   - А, может, поговорить с этой макфайеровской зазнобой, Литой? - хитро прищурился Эрик. - Из-за неё ж Алан за решётку угодил.
   - Да она-то причём?
   - А кто? Сама, понимаешь, перед ним хвостом крутила...
   - Ой, да никто ни перед кем не крутил, сам напридумывал Центур знает чего...
   - Не скажи! Если она к Алану неравнодушна...
   - Алан её единственного родственника чуть к Кораксу не отправил. Сомневаюсь, что она станет нам помогать.
   - А я всё-таки попробую. Крепость нужно штурмовать с разных сторон. Тем более, с женщинами разговаривать я умею.
   - О да, - фыркнул Келидан.
  

***

   "Милая, бесценная моя девочка!
   Если ты читаешь это письмо - значит ты уже достигла Блессегронда, или, по крайней мере, пересекаешь пролив. Я уверен, что ты выполнила моё указание, ты ведь всегда у меня была умницей... Но, впрочем, всё, что я хотел сказать тебе по-отечески, от сердца, я сказал при прощании. В этом письме мои слова будут обращены к тебе, родная моя, уже как к будущей королеве. Я не случайно наказал тебе вскрыть его лишь после отплытия. Это очень важная, можно сказать, государственная тайна.
   Запоминай: как только ты переправишься через Мэйн, ты должна попросить Ринальда Астэйла, чтобы он устроил тебе встречу с верховным магом Эйбрахамом Фейнвиком, причём она непременно должна состояться до того, как ты прибудешь в Серлефф-Роэл. Никто больше не должен знать о ней. Ещё лучше, если она произойдёт не в Амвоксе. Увидевшись с архимагистром, вручи ему то, что я отдал тебе перед отъездом. В этом футляре - одна из древнейших священных реликвий Блесегронда: браслет самого бога Леония, Светлейшего Льва. Он необычайно ценен, многие считают его легендой, и, так сложилось, что мне выпала честь хранить его, в силу одной древней традиции... Я не рассказывал тебе прежде, да и сейчас это уже не столь важно, все исторические подробности теперь не имеют значения. Браслет Леония по праву принадлежит Блессегронду. Отдай его архимагистру Фейнвику: верховный маг мудр, и, я убеждён, поймёт меня. Однако, повторяю, помни, доченька: о браслете никто не должен узнать! Даже Астэйлу не говори о цели аудиенции с Фейнвиком, просто скажи, что так тебе велел я. Разумеется, мне неловко делать всё, можно сказать, за спиной Его Высочества Элиота IV... Но верховный маг, я думаю, непременно найдёт удобный случай поставить принца в известность, а до той поры лучше, чтобы о браслетеникто не знал, кроме него. Браслет Леония - не просто священный символ, но и магический артефакт великой мощи. Сила его огромна и опасна. В неподходящих, невежественных руках он может стать источником ужасных бед. Запомни накрепко, девочка: никогда, ни в коем случае не вздумай надеть его! Этого нельзя делать никому!
   Впрочем, я, должно быть, уже напугал тебя? Нет, сам по себе браслет Леония неопасен. Просто нельзя применять его магию - нам, смертным, не дано пользоваться тем, что принадлежит богам... Пусть эта святыня почётно хранится в амвоксском Темтвеле, где, я надеюсь, она вскоре с твоей помощью и окажется. Счастливого тебе пути, дитя моё! Хотя твой путь, возможно, будет трудным и даже где-то суровым... Я верю, что он всё-таки будет счастливым. И также верю, что ты с честью пройдёшь его от начала до конца. А иначе и быть не может - ты ведь моя дочь! Да хранят тебя боги, маленькая моя Викки! Крепко тебя обнимаю и шлю нежный поцелуй от матушки,

твой любящий отец,

Лирос ал-Чермен.

   P.S. Письмо, после того, как прочтёшь, непременно сожги".
     
   Роксана в последний раз пробежала взглядом по строчкам. Определённо, она нашла, что искала. Сардон говорил о сильном магическом артефакте, тайно привезённом принцессой в столицу - всё сходится. Сентиментальность девочки оказалась весьма кстати. Найкид чуть усмехнулась и покачала головой. Ведь чёрным по белому написано: сжечь - нет, рука видать, не поднялась на последний привет от отца. А родителей слушаться надо... То ли дело мортаниты: сказано уничтожить - значит, уничтожить. Ладно хоть ума хватило спрятать, не держать на виду. Пускай и тайник, конечно, тоже детский. Наивно верила, что покои принцессы обыскивать никто не дерзнёт. Что ж, Ваше Высочество, легкомыслие - вещь наказуемая... Увы.
   Роксана сунула бумагу за вырез платья и бросила взгляд на окно. Условный знак - красный тюльпан - стоял на подоконнике с четырёх часов пополудни. В "Медном фазане" её уже должны ждать. Как идти туда, она знала - специально отправлялась в город на следующий же день после разговора с Сардоном.
   Незаметно выскользнуть из дворца "несущей смерть", знавшей Серлефф-Роэл вдоль и поперёк, не составило большого труда. Иллюзию платья она выбрала попроще, вдобавок с черным плащом и капюшоном поверх. Незачем бродить по городу разряженной дамой. Не хватало, чтоб все, кому не лень, пялились. Ещё приставать кто-нибудь начнёт. Разумеется, он тут же пожалеет о столь опрометчивом решении (если вообще жив останется), только стоит ли тратить время и отвлекаться на мелкие, досадные помехи?
   Вот и гостиница - приземистый дом с рыжей птицей из меди, распушившей крылья и хвост над дверью вместо вывески. Роксана толкнула тяжёлую дверь и вошла.
   Изнутри "Медный фазан" также ничем не отличался от других постоялых дворов - за столами ужинали постояльцы и отдыхающие, девушки-служанки бойко сновали туда-сюда с подносами, у стойки суетился юркий, расторопный мальчишка. Услужливый хозяин, появившийся перед мортаниткой, тоже не возбуждал подозрений. Он поклонился и спросил, что ей угодно.
   - Я хочу, чтобы вы проводили меня в шестнадцатую комнату, - ответила Аделина.
   Длинное, рябое лицо хозяина вытянулось ещё больше. Глаза, забегавшие по фигуре вошедшей, остановились на цветке у неё в руках. Трактирщик нервно сглотнул.
   - Извольте пройти за мной, сударыня, - тихо промолвил он.
   Найкид поднялась за ним на второй этаж. Нужный номер оказался почти в конце коридора. Хозяин постучался неким замысловатым условным стуком.
   Дверь не замедлила отвориться. На пороге стоял эльф с чёрными, зачёсанными назад и собранными в хвост волосами. Черты его лица и смуглый цвет кожи явно указывали на дамийское происхождение. Косой шрам пересекал почти всю правую щёку и доходил до крупного острого носа. Внимательный взгляд тёмных глаз смерил Аделину, а затем перешёл на притихшего трактирщика. Тот сразу же испарился. Удовлетворённо кивнув, дамиец жестом предложил девушке войти.
   Она оказалась в большом, довольно просторном кабинете, освещённом факелами. Ставни на окнах были наглухо затворены. У дальней стены располагался вместительный шкаф. Судя по качественно запечатывавшим дверцы "змеиным гнёздам", письму принцессы вскоре тоже предстояло оказаться там, в компании других, не менее важных бумаг. Под потолком скалился "коршун" - блокатор чужой магии. Агент прошёл за стол, стоявший посередине и тут наконец соизволил раскрыть рот.
   - Я ждал вас, сударыня, - промолвил он. - Ваш сигнал заметили и сообщили мне, что вы придёте. Итак, к делу, - эльф протянул руку. - Что вы нашли в бумагах принцессы?
   Аделина изумлённо приподняла брови. Треугольное лицо агента скривилось в усмешке.
   - Удивлены, что я так много знаю, для мелкой сошки?
   Роксана сжала губы. Дочь барона Гридокса вообще-то не должна бы быть настолько сообразительной.
   - Граф Сардон доверяет тем, кто хорошо служит ему, - пожав плечами, продолжал агент. - Так что и я буду с вами открыт - как-никак, делаем одно дело. Да, я знаю: вы одна из осведомительниц графа среди фрейлин Её Высочества. Мне... достаточно известно о вас.
   Намёк на прошлое Аделины читался явно. Поэтому девушка опустила глаза и посмотрела на дамийца исподлобья.
   - Можете не волноваться, - ухмыльнулся тот. - Ни одна живая душа никогда не узнает о том, что происходит в этих стенах.
   Вместо ответа Роксана протянула ему письмо.
   - Вот, возьмите. Я не уверена, что это то, чего от меня хотел граф, но, думаю, он будет доволен.
   Эльф развернул бумагу и погрузился в чтение. Черты его лица словно ещё более заострились, он стал похож на хищную птицу, заметившую добычу. Найкид заметила, что её платье уже начало бледнеть и становиться прозрачнее - иллюзия рассеивалась благодаря "коршуну". А агент, не торопясь, кивнул и принялся отпирать "гнёзда" - оберег, поблёскивавший на его куртке, позволял колдовать при блокаторе. Девушка терпеливо ждала. Наконец, спрятав письмо, он обернулся... и тут рот его открылся сам по себе, а глаза полезли из орбит. Вздрогнув, он судорожно попятился назад. И Роксана его прекрасно понимала.
   Иллюзия платья полностью исчезла, и она стояла перед дамийцем в своих чёрных доспехах мортанита, с "когтем химеры" за спиной. Для него, верно, это было всё равно, что увидеть призрака. Скорее всего, он даже не успел до конца поверить в реальность пугающего видения, а во лбу у него уже торчал метательный нож.
   - Выходи, Рагзар, - спокойно сказала Роксана в пространство, не обращая больше внимания на осевший в угол труп. - Я знаю, что ты здесь.
   Противоположная стена раздвинулась, и в проём вошёл Аргон Томб.
  

Глава 12,

в которой Тайная служба действует

  
   Эльф, которого Роксане поручили убить, насмешливо посматривал на неё, скрестив руки на груди.
   - А я-то думал, кого Ирис пошлёт за моей головой?
   Он не торопился нападать. И, тем не менее, дамийка быстро выхватила "коготь", направляя его на противника.
   Брови Томба дёрнулись вверх.
   - Что, вот прямо так сразу? И последнего слова не дашь? Убьёшь безоружного?
   Роксана коротко рассмеялась.
   - Если кто здесь и безоружный, то уж точно не ты, - она бегло обвела взглядом помещение.
   Бывший моратнит одобрительно покачал головой.
   - Смотри-ка, соображаешь. Итак, ты знала, куда идёшь...
   Молниеносное движение руки девушки прервало его. Сверкнул прозрачный щит, сотворённый Томбом, и метательный нож с глухим стуком упал на пол, не достигнув цели.
   - Ну, зачем же так? - укоризненно произнёс её враг. - Куда нам спешить? Времени у нас довольно, можем хотя бы поговорить для начала.
   - Нам с тобой не о чем разговаривать.
   - Ну, конечно. Я же теперь чужой, недостойный предатель, о чём со мной можно разговаривать! Неужели даже не спросишь, что мной двигало? Почему я вдруг так поступил, как мне дальше живётся, с таким-то тяжким грузом?
   - Мне это не интересно.
   - Вот именно. Просто делаешь, что тебе прикажут. Приказали убить - значит, убить. А почему, интересно, убить тут, в Блессегронде? Почему не взять живьём, не притащить в Дамнаты и не казнить на глазах у клана? Чтоб все видели мою смерть и порадовались!
   - Старшая Ирис считает, что с тебя довольно. Всё равно будешь знать, от чьей руки умираешь, и за что.
   - Я о том и говорю, - презрительно фыркнул Томб. - Дальше слова Старшей мыслить не в состоянии. Как куклы. Ты такая же ограниченная, как и другие. А я-то сперва подумал - действительно чего-то стоишь... Впрочем, куда там! Ты меня уже разочаровала.
   Он поддал носком сапога упавший нож, даже не считая нужным поднять его.
   - Вот он - твой расчёт? На жалкую внезапную атаку? Меня - застать врасплох? Меня, который вычислил тебя в первый же день, как увидел! Нет, не хочу сказать ничего плохого, ко двору тебя подвели грамотно, даже у Сардона не возникло подозрений, а это дорогого стоит. Но - только не обижайся - твоя дамийская мордашка просвечивает сквозь любой грим.
   - То же самое можно сказать о тебе, - бросила Роксана, кивнув на неестественно-бледное лицо Томба, которое вновь растянулось в ухмылке.
   - Значит, ловила на живца? Но раз весь спектакль с рекомендациями и Гридоксом предназначался для Сардона, а про меня ты знала, что я тебя раскушу... На что же ты надеялась? Ты не могла не понимать, какая встреча тебя тут ждёт. Намеревалась геройски погибнуть, выполняя священный долг? Или в самом деле решила, будто можешь со мной справиться, одна? Тебя ведь одну прислали, верно? Вот тоже - почему? Разве не надёжнее было бы отправить с тобой ещё кого-то на подмогу? Нет, подобное не в ваших правилах! Даже если речь идёт о таком, как я. Только один на один, поединок чести!
   - Ты и меня одной боишься, - спокойно заметила Роксана. - Прячешься за прихвостнями из Тайной службы. Хотя и знаешь - они мне не противники.
   Эльф расхохотался. Сейчас он нисколько не походил на того сдержанного и непроницаемого Аргона Томба, правую руку графа Сардона и первого агента Тайной службы. Маска слезла, перед Роксаной стоял бывший "скорпион" Рагзар Грэйн.
   - Вот-вот, примерно такого я и ожидал. Нет, ты нисколько не отличаешься от прочих. Тоже самомнение хлещет через край... Гордые воины, одни против всех! Одним против всех не выстоять, девочка! Вам уже дали это понять на собственной шкуре. Леона тряслась перед вами, пока я не открыл ей на вас глаза, кто вы в действительности - недалёкие, самоуверенные ничтожества! И тогда вас всех быстро перебили.
   - Не всех, как видишь. И как ты поступишь, снова натравишь Сардона выжигать Дамнаты?
   - Ради горстки недорезанных оборотней? Зачем, ты сама расскажешь, где вы прячетесь, и сколько вас осталось. В Пристдане умеют убеждать.
   Кирпичная кладка боковых стен разъехалась, обнаружив шесть потайных ниш. Из них вывалилось по мёртвому агенту Тайной службы. В руках убитые сжимали боевые амулеты, а вокруг шеи каждого обвивалось догорающее заклинание "удавчик".
   Аргон Томб вздрогнул.
   - И кто из нас недалёкий? - поинтересовалась Роксана. - По-твоему, я такая дура, что, зная о засаде, которую ты мне устроил, не приняла бы никаких мер?
   - Как ты смогла сюда войти? - воскликнул Рагзар.
   - Я и не входила. Мне хватило открытого окна, чтоб под отводом глаз всё увидеть и всё сделать. Гостиницу я знаю с того дня, как Сардон сказал мне про неё. Забросила "удавов" и вернулась во дворец. Твои шпионы меня проморгали, так?
   - А как нашла нужное окно? - спросил Томб даже с некоторым интересом.
   - Оно единственное, где ставни были постоянно закрыты и открывались лишь на час, каждый день в одно и то же время. Зачем? Чтоб вывесить "коршуна" наружу для зарядки. Почему, как ты думаешь, я выставила тюльпан именно в четыре пополудни?
   Дальнейших объяснений не требовалось. Действительно, "коршун" - амулет такого рода, что его требуется заряжать каждый день. Пока он не работает и вбирает частицы магии, которыми насыщают воздух подземные источники - единственный промежуток времени, когда номер уязвим для чужого магического вмешательства. Гнуррова девчонка не просто так нашла гостиницу, чтобы знать к ней дорогу. Добывая компромат на принцессу, она заодно вычислила явку Тайной службы! А дальше совсем просто. Ясно, что условный знак тюльпаном - это сигнал для Томба, ставить ловушку в "Фазане". Дождалась, когда "коршун" будет разряжен, подала знак, вылезла из дворца, по крышам добралась до гостиницы и, набросив на себя морок,спокойно смотрела на то, как ей готовят сюрприз! Сразу же, на месте и выбрала подходящее заклинание. Лучше "удавчиков" не придумаешь - света не любят, поэтому мигом расползлись по тёмным схронам. А в темноте откликаются на движения и набрасываются на первое попавшееся живое существо. Тайники закрылись, и каждый из агентов сам оказался в западне. Грэйн покосился на тускнеющие, теряющие силу обереги задушенных. И активировать их не успели...
   - Умная, - пробормотал он. - Умная девочка...
   Томб закусил губу. Веленор, дамийский идиот... Сидел тут, ни сном ни духом! Да и сам тоже хорош... Что стоило проверить засаду по прибытии?
   - Ничего поручить нельзя...
   - Да уж, надо было взяться самому, - подтвердила Роксана. - Тогда б я не стала на них размениваться. Но ты же боишься торчать там, где "коршун" не работает, так?
   Укол опять попал в цель - Томб руководил засадой через оракул. А если бы лично приехал в "Медный фазан" - схлопотал бы от мортанитки чем-нибудь посолиднее. А Тайная служба ищи потом, кто швырнул заклинание в окошко.
   Тёмные глаза предателя нехорошо сощурились.
   - Твои фокусы тебе не помогут, - холодно процедил он и тоже выхватил из рукава боевой амулет. Однако Найкид не хуже Рагзара была готова к неожиданным нападениям и легко смогла увернуться от первых двух парализующих заклятий. Третье и четвёртое она смогла отбить с помощью "когтя" - белый металл устойчив к магии! Томб продолжил стрелять, приговаривая:
   - Давай, попляши, попляши ещё, девочка! Долго ты так не протанцуешь...
   Свистящие белые змейки заклинаний не давали "несущей смерть" приблизиться к нему. Роксана в уме считала выстрелы - до разрядки амулета осталось немного. Но тотчас из двери, к которой загнал её Томб, выскочили ещё шестеро вооружённых так же агентов.
   - Я же говорил, - усмехнулся Томб. - Ну, что уставились? Взять!
   Подкрепление при виде Роксаны поначалу и впрямь пришло в замешательство. Похоже, Рагзар, стремясь сохранить свою тайну, не посвятил своих подчинённых, с кем именно им предстоит иметь дело. Что ж, ещё одна ошибка, из которой можно извлечь пользу. Эти несколько мгновений мортанитка выиграла, проткнув мечом одного и с разворота выбив оружие у другого.
   - Конечно, у тебя кишка тонка прийти сюда одному, - успела она выпалить в ответ и бросилась на пол. Над ней засвистели новые выстрелы. Охотники рассыпались по помещению, стараясь её зацепить. Струящиеся в воздухе белые зигзаги огибали "своих" - на груди каждого стреляющего висел оберег.
   - Окружайте! - командовал Томб. - Помните, не убивать, только парализуйте, она живая нужна...
   Не договорив, он полетел с ног. Роксана, перекатившись по полу, резко сделала ему подсечку и прыгнула на врага, как кошка. Остриё "когтя" уже маячило перед носом Грэйна, но противник не уступал девушке в быстроте, а главное - силе. Он сумел перевернуться и стряхнуть её с себя. Роксана потеряла равновесие и упала, налетев на некстати подвернувшийся рядом стол. Томб тотчас навалился на неё сзади, прижал к столешнице, и, заломив руку, выхватил меч.
   - Попалась, - яростно продышал он ей в ухо.
   Два быстрых удара - каблуком сапога под колено и головой в нос - заставили его ослабить хватку. Отступник со сдавленным рычанием и проклятиями отпрянул назад. В тот же миг Найкид проворно скакнула в сторону, и три шипящих белых молнии, предназначенные для неё, влепились в Аргона Томба. Утроенная сила заклятия заставила его отлететь назад и врезаться в шкаф с бумагами.
   - Кретины! Что вы наделали! - в ужасе завопил один из амулетчиков, по-видимому, старший, схватившись за голову и глядя, как обездвиженное тело начальника, обмякнув, сползает на пол. А в руке у Роксаны поблёскивал оберег Томба, сорванный во время борьбы.
   Не теряя времени, она прикрепила его к куртке. Теперь можно было не бояться заклинаний. Противники, правда, постреляли в неё ещё, пытаясь помешать девушке снова завладеть оружием. Но, увидев, что заклинания обтекают цель, поняли бесполезность магии и тоже обнажили шпаги.
   Особой опасности агенты для девушки не представляли. Только само помещение хоть и было просторным, но всё же недостаточно, чтобы драться одной против пятерых. А в остальном - они побаивались её, к тому же без помощи магии не знали, как захватить мортанитку живой. Да и, следует заметить, после того, как они сами столь неосторожно вывели из строя своего командира, боевой дух охотников значительно упал. Двое повалились от клинка Роксаны уже через минуту.
   Остальные продолжали наступать вокруг и неудобно теснить её. Найкид, отбиваясь, соображала, что делать дальше. Можно бы перебить их всех и уж тогда спокойно заняться Рагзаром - парализованный, он никуда не денется. Вопрос, как потом выбираться из гостиницы? Снаружи наверняка уже дежурят, да и в коридорах, скорее всего, тоже. И неизвестно, сколько их... "Несущая смерть" кинула взгляд на "коршуна" под потолком и вскочила на стол.
   - Превратиться не дайте! Не дайте превратиться! - крикнул старший, кинулся к ней наперерез и покатился навзничь от удара сапогом в лицо.
   Превращаться Роксана и не собиралась. Колдовать она могла - защитное поле оберега мешало действию "коршуна". Только план у неё был другой. Высоко подпрыгнув, она сбила блокатор мечом. "Коршун" от удара треснул, свалился вниз и погас. В следующий миг два блестящих золотистых шарика вылетели из рук дамийки в разные стороны.
   В полёте шарики раскрылись, превратившись в маленьких механических скорпионов. Они цепко приклеились лапками к стенам и угрожающе застрекотали. А Найкид, высадив окно огненным шаром, нырнула на улицу, как чёрная тень.
   Охотники с воем заметались туда-сюда. Они узнали беспощадные устройства-амулеты, которые, несмотря на малый размер, создают взрыв такой силы, что на обереги надеяться нечего. Жить несчастным оставалось не больше семи-восьми секунд. Один шарахнулся к двери, другой в панике старался оторвать скорпиона от стены.
   - Рэнволл, архив!.. - из последних сил промычал парализованный Томб.
   Роксана не учла одного. Действие разбитого "коршуна" ещё не полностью исчезло, отчего бомбы сработали вдвое позже. Старшему агенту, которого Томб назвал Рэнволлом, хватило лишних секунд, чтобы сориентироваться, ринуться к шкафу и повернуть ручку верхней дверцы. Дверца не отворилась, а вот шкаф, гремя, провалился в открывшийся под ним люк. Рэнволл спихнул туда, как куль с мукой, неподвижного Грэйна и спрыгнул следом. Вдогонку раздался ужасный грохот, в отверстие люка плюнуло огнём и искрами, балки и перекрытия затрещали, сверху посыпалась труха вперемешку с горячим пеплом.
   Рыжие языки пламени с рёвом выметнулись в густеющие сумерки через остатки окна. Кусок стены просто выдрало, как выдирает цирюльник больной зуб. В один миг шестнадцатая комната "Медного фазана" превратилась в зияющую огненную дыру.
   Улица наполнилась шумом и криками. Отовсюду бежал народ, привлечённый взрывом. Не прошло и четверти часа, как разноголосая толпа плотно обступила "Медный фазан". Стража, покрикивая на зевак, проталкивалась сквозь давку к гостинице - узнать, есть ли пострадавшие и, если надо, оказать помощь.
   Полуоглушённый Рэнволл выкатился в нижнюю комнатку, также принадлежавшую Тайной службе. Выход люка был замаскирован под камин. Шатаясь, агент подхватил лежащего Томба и потащил вон под тревожный стон грозящегося рухнуть потолка. Навстречу ему выскочили дозорные - те, которых оставили караулить мортанитку неподалёку от гостиницы. Рэнволл пожалел, что у него заняты руки - очень хотелось их прибить. Естественно, увидев живописный фейерверк, они снялись с мест и прошляпили выпрыгнувшую из окна девчонку! Чего та и добивалась... Услышав гомон снаружи, агент поморщился. Нечего и думать о том, чтобы найти её в такой толкотне.
   - Помогайте! - угрюмо прошипел он сквозь зубы. - И вытаскивайте документы, да побыстрее, пока всё не обрушилось к гнурровой матери...
   Роксана тем временем никуда не убежала. Она, притаившись, сидела на крыше дома напротив гостиницы и наблюдала последствия содеянного. Взрыв уничтожил главным образом комнату-явку Томба, хотя соседним номерам тоже досталось. "Несущая смерть", стараясь не отвлекаться на прочую толпу, следила за тем, как стражники выносят раненых. И от неё не ускользнуло, как Рэнволл и прочие агенты выносили из боковой двери Рагзара, всё ещё парализованного. Дитя ночи свистяще выругалась по-дамийски.
   Всё оказалось зря. Скрытый выход, которым они воспользовались - ладно. О нём Роксана догадывалась, и значения он не имел - всё равно никто не успел бы добежать до него и помочь Грэйну. Если бы она не поторопилась! Ну почему не вспомнила про последействие "коршуна"? Элементарно ведь! Опасность ей не угрожала, отвлекла бы амулетчиков ещё ненадолго, пока блокатор окончательно не заглохнет... Вот что такое спешка. Грубо сработано. Нехорошо. А хуже всего - произошло то, чего Найкид больше всего опасалась. Тайной службе стало известно, что клан Скорпиона не уничтожен. И смерть предателя ничего не решит - Сардон сразу поймёт, чьих рук дело. Правда, добраться до "несущих смерть" на сей раз ему труднее, Дамнаты больше не блессегрондские. Да и без того у графа хватает забот. Стало быть, время работает на мортанитов.
   Девушка осторожно привстала и внезапно почувствовала, как правое бедро неприятно обожгла боль. Она с удивлением опустила глаза - надо же, кто-то из охотников всё-таки сумел её зацепить! Вскользь, клинок оставил лишь неглубокий порез, но всё равно ощущение мерзкое. Мало того, что задание провалила, так ещё и ранили. Хорошо, толчея отвлекла внимание, и успело стемнеть. А заметили бы следы крови и куда они ведут? Дамийка нашла у себя матерчатый бинт и на скорую руку перевязала рану, продолжая краем глаза следить за агентами. Они проследовали к ожидавшему в дальнем углу тротуара неприметному экипажу с завешенными окнами. Видимо, по первоначальному замыслу его приготовили как раз для Роксаны. Комфортная прогулка до Пристдана её ждала, что и говорить. А вот куда повезут Летучую мышь?..
   Лошади тронулись, и Найкид приготовилась двинуться следом. Как раз темнеет, снизу её не увидят на крышах. Тем более, под отводом глаз. Рана - не помеха: забыть про неё на время, полностью выключить из восприятия - и беспокоить не станет. Но тут карета мягко растворилась в синей вечерней мгле. Движение мортанитка смогла бы различить и в темноте, а, стало быть, на экипаж тоже набросили морок.
   Вот это уже совсем никуда не годилось. Роксана огляделась, вспоминая местное расположение улиц. Они поехали по переулку Фаллари, а он прямой, выходит только на Королевскую улицу. Вот где скрыться проще простого - главный проспект города, с кучей пересечений. Сворачивай, куда душе угодно...
   Стоп. А ещё почти в самом её начале стоит дворец Сардона. Не намеревается ли Рагзар спрятаться пока у своего покровителя? Рассказать ему есть что. Если не побоится графского гнева за неудачу. Всего лишь предположение, конечно, не более. Однако Роксана неким внутренним чутьём ощущала, что она на верном пути. А своей интуиции она привыкла доверять. Уж где-где, а у Сардона Грэйн появится в любом случае. Там и нужно следить. Не удастся найти другие логова предателя - получится хотя бы быть в курсе планов Тайной службы. Легко сказать, разумеется... Графский дворец - не "Медный фазан", с его защитной магией так просто не потягаешься. Значит, прежде всего следует связаться с Ирис и посоветоваться.
   И чёрный силуэт девушки скользнул в темноту.

***

   - Ну как, Томб, вы уже в состоянии внятно излагать свои мысли?
   Тон начальства Аргону Томбу не понравился. Эльф неохотно кивнул. Разговаривать он мог, а вот двигался до сих пор с трудом. Тройное парализующее заклятье сразу бесследно не проходит... Правая рука его висела на перевязи, а пальцы левой он постоянно сжимал и разжимал, чувствуя одолевающую их порой немоту.
   - В таком случае поведайте мне доходчиво, что там у вас произошло с этой Аделиной из Гридокса. А то, признаться, от ваших агентов я так толком ничего вразумительного и не добился.
   - Она не Аделина, ваша светлость. И никакая не авантюристка с юга, - последовал ответ. - Она мортанит.
   Сардон подскочил на стуле.
   - Что?.. Кто?!
   - Мортанит клана Скорпиона. Вы не ослышались, сударь.
   Настолько обескураженным главу Тайной службы Томб не видел никогда.
   - Но как... Что вы городите! Невозможно! Никого из них не осталось в живых после операции на Поскоре! Десять лет о них никто ничего не слышал!
   - Что ж, вот и настал, по их мнению, час напомнить о себе.
   - Напомнить вам, о старом долге. Не так ли, любезный Грэйн?
   Томб дёрнулся, как от удара.
   - Я покорнейше просил вашу светлость не называть меня этим именем, - тихо произнёс он. - Я отказался от него, оно осталось в прошлом.
   - Только прошлое, я гляжу, не спешит от вас отказываться, - издевательски заметил старый эльф, откинувшись на спинку кресла. В ледяных глазах промелькнуло злобное удовольствие. От них не укрылась тень смятения на лице Томба. Даже он, несгибаемый графский помощник способен чего-то бояться... Страх станет ему лучшим наказанием за промах. А про то, что новости о клане Скорпиона и самому Сардону доставляли неприятные ощущения, бывшему мортаниту знать необязательно.
   - Вы недостаточно тщательно покончили с ним!
   - Ваша светлость, взятием Шэйла командовал всё же не я...
   - Оправдываться будете перед вашей знакомой с островов. Почему вы сразу не рассказали мне о ней?
   - Я сам не так давно разоблачил её...
   - Всё равно, вы должны были поставить меня в известность! О таком следует докладывать немедленно! А не заниматься самодеятельностью... Или, по-вашему, я не смог бы составить грамотный план, обеспечить вас необходимой силой для поимки этого гнуррова отродья? - граф внимательно мерил Томба взглядом, будто и впрямь ожидал положительного ответа.
   - Я не хотел беспокоить вас по пустякам, - опустив глаза, наконец произнёс тот.
   - Ах, по пустякам? - взвился Сардон. - Мы истощили армию, выжигая к Центуру этот проклятый Шэйл, в результате чего профукали колонии Эргодсу! А теперь выясняется, что все усилия, все затраты и жертвы не стоили и ломаного медяка? Хорошенькие пустяки! Тайная служба едва не лишилась важной части архива! Тоже пустяки?
   Аргон Томб украдкой сглотнул. По-настоящему разгневать его светлость удавалось редко, и он не позавидовал бы никому, кто в этом преуспел. Слова, срываясь с бесцветных губ, тяжелели, наливались металлом, и каждое будто сильнее пригвождало Томба к креслу.
   - Не говоря уж о потерях, понесённых при вашей "операции"... Скольких агентов вы привлекли?
   - Шестнадцать, граф. Не считая тех, кто караулил выходы - они не пострадали. Шестеро убиты в засаде, ещё шестеро со мной... Четверо дежурили в коридоре, из них выжил один, и то он сейчас при смерти.
   - Вот, пожалуйста! Тоже, скажете, пустяки? Наконец, я, я сам завербовал её для собственных целей! Благодаря вашему молчанию, я не знал, с кем связываюсь! Не хватало мне сейчас, чтоб мортаниты совали нос в мои дела! В политику Блессегронда! - Сардон, не в силах справиться с негодованием, встал и принялся нервно расхаживать по кабинету.
   Томб инстинктивно отодвинулся.
   - Осмелюсь предположить, вы посвятили её не во все ваши планы, - обронил он.
   - Какая разница! - глава Тайной службы раздражённо махнул рукой. - С ними никогда ничего не знаешь наверняка... Что вот на уме у проклятой девчонки? Как она поступит дальше? Разумеется, известит своих, а вдруг они зашлют к ней подкрепление? Сколько их осталось, где они прячутся? Кто может сказать? Мы с вами на такой бомбе сидим... Ваша, подорвавшая "Медный фазан", - милые детские шалости!
   - Вам решительно не о чем волноваться. Уверяю, в ближайшее время ждать от них активных действий не следует, - лихорадочно убеждающие нотки в голосе Томба постепенно исчезли, и он зазвучал с привычным спокойствием и уверенностью. - Девчонка тоже не добилась желаемого, мало того - выдала себя и клан. Она надолго утихнет, и остальные вместе с ней. Будут набирать силы, искать новые возможности добраться до меня. Поверьте, сейчас их цель - только я. Ни на что другое они не отвлекутся. Им важно меня покарать, - бывший мортанит зло оскалился. - Ну, а я буду начеку.
   - Нет уж, милостивый государь! - заявил Сардон. - Никакой больше самодеятельности за моей спиной. Вам, кажется, должно быть известно, как я не люблю таких вещей? - в его интонациях вновь предупредительно лязгнул металл. Томб поёрзал на месте, по-прежнему избегая встречаться взором с господином.
   - Особенно, когда речь идёт о клане Скорпиона.
   - Никакой, ваша светлость! Я и говорю - мы можем свободно продолжать заниматься своими делами. Не я ведь её ищу, а она меня. Пусть ищет, пусть сама к нам придёт. Следующая атака не станет для нас неожиданностью.
   - Ну нет, сидеть сложа руки я тоже не собираюсь! - возразил граф. - Очень мне нужно, чтобы какая-то пигалица из "скорпионов" путалась у меня под ногами! Я не могу ей позволить выпрыгнуть передо мной в самый ответственный момент гнурр знает откуда, как шуту из коробочки! Вот, к примеру, Гридокс - через него она появилась в Серлефф-Роэле? Не мешает потолковать с ним...
   - От Гридокса, боюсь, никакого проку мы не добьёмся. Мортаниты использовали его связи при дворе, только и всего. Он кроме своей "воспитанницы", надо полагать, никого и не видел. Зачем им открывать о себе больше, чем требуется? И впредь обращаться к нему они уже точно не будут, раз раскрыли эту лазейку... К тому же, барон заблаговременно удрал в Эргодс. Всё, что в наших силах - держаться настороже, чтобы, когда лиса вновь высунет нос из норы, тут же и схватить её. А вот тогда потолкуем. Главное - взять её живой, дальше уж я постараюсь, чтобы она нам всё выложила... Думаю, ваша светлость не станет недооценивать пристданских палачей? - на лице Томба появилась кровожадная ухмылка.
   - Ваши бы слова да Леонию в уши, - хмуро отозвался Сардон, усаживаясь обратно за стол. - Взять живым "несущего смерть"! Вы же сами пролили свет на их трюк с остановкой сердца.
   - Под обездвиживающим заклинанием она ничего не сможет сделать! А разговорить её, как я уже имел честь доложить - вопрос времени. Ну, если наша гостья окажется чрезмерно упрямой, то, может быть...
   - Что?
   - Я вспомнил об изобретении Рестамора, сударь... Оно бы нам помогло.
   - Мыслечтение? - граф хмыкнул. - Ишь куда замахнулись... В Блессегронде таких аппаратов пока ещё немного. Метод дорогостоящий... И громоздкий, надо сказать.
   - Так и случай особый, ваша светлость! А, вскрыв её сознание, мы выясним всё - численность клана Скорпиона, где находится их новое убежище, отправляли ли они в Амвокс кого-то на подмогу... Впрочем, насчёт последнего сомневаюсь. У них каждый на счету - вряд ли их много спаслось. Вдобавок, они понимают, что чем больше мортанитов станут рыскать по городу, тем больше шансов поймать хоть одного.
   - Я вижу, как вы ловите... Попробуй разыскать её в Амвоксе! Что её вещи, деньги?
   - В покоях фрейлин ничего. Всё самое необходимое она забрала из дворца заранее... Умная девочка, - последние слова Аргон Томб пробормотал едва слышно.
   - А в результате - никаких зацепок, и, кроме как ждать, ничего не остаётся! Терпеть не могу бездействия... Ах, как же это всё не вовремя, Томб, как не вовремя! Идёт большая игра, столь серьёзный куш поставлен на кон... В другое время я бы последовал, наверно, вашему совету... Да и вообще, сумел бы даже тут извлечь выгоду! Можно было б такую жирную свинью Эргодсу подложить... Захватили Дамнаты, так сами бы теперь и разбирались! Пускай знают, каково заявляться на всё готовенькое! А вместо того приходится самим расхлёбывать кашу...
   Бывший мортанит молча слушал господина, следя за тем, как сухие пальцы графа резкими, отрывистыми движениями мечут карты на стол.
   - А принцесса? Мне придётся заново подбираться к ней! Только время из-за вас зря потерял...
   Здесь Томб воспрял духом. У первого агента имелся, выражаясь языком Сардона, козырь, который давал шанс несколько задобрить начальника Тайной службы. Пришло время его выложить.
   - Я б так не сказал, ваша светлость... Следует отдать должное - госпожа Аделина неплохо потрудилась на благо Блессегронда.
   Он достал из-за пазухи добытое Роксаной послание.
   - Что это?
   - То, что вы приказывали ей найти. В этом конверте - ключ к головоломке, которую загадали вам верховный маг и герцог Роннонский.
   Сардон выхватил бумагу и впился в неё глазами. Лицо его, и без того длинное, вытянулось, рот разъехался в хищной улыбке, из груди вырвался каркающий смех, который тотчас оборвался.
   - Какого ж гнурра вы раньше молчали! - рявкнул старый эльф.
   Томб хотел было ответить: "Вы не спрашивали", но сдержался в последний момент. Не стоит собственноручно портить его светлости впечатление от приятных новостей.
   - Нечего сказать, ваша дамийская знакомая, конечно, заставила нас поволноваться, но блестяще сыграла на сентиментальности принцессы! - грозные металлические оттенки в словах Сардона поутихли, их сменило одобрение и, пожалуй, некоторое восхищение. - Блестящий ход! Великолепный! Но, говоря начистоту, на сей раз нам на редкость щедро улыбнулась удача. Кто мог поручиться, что она принесёт письмо вам, а не прикарманит?
   Томб насмешливо улыбнулся.
   - Она же мортанит, граф. Вы дали ей задание, она с ним справилась. Выполнить заказ для них - дело чести, от кого бы он ни поступил.
   Сардон взглянул на своего подручного. Непростым союзником был "скорпион"-отступник, очень непростым... С самого начала придворного интригана не покидало ощущение, что, служа ему, Томб ведёт какую-то собственную партию... Что заставило его оторваться от клана и окунуться в закулисную политическую деятельность Тайной службы? Какова была ставка в этой полной дерзких и эффектных ходов комбинации? "Что за игру вы ведёте, господин Рагзар Грэйн?" - спросил про себя старый хитрец. Не любил он держать подле себя таких "тёмных лошадок". А пользу Аргон Томб приносил неоценимую. И знал об этом, гнурр его побери.
   Впрочем, мысли Сардона в данный момент более всего занимало содержание попавшего к нему в руки письма. И граф охотно вернулся к нему, перечитывая написанные по-баленийски строки.
   - Да, хоть мы и уничтожили почти всех мортанитов, оставили, следует признать, не самых худших! "Несущие смерть" по-прежнему работают на совесть! Браслет Леония, браслет Леония... Кто бы мог подумать!
   - А что за браслет, ваша светлость? Какой-то сильный артефакт?
   - Вроде того. Малораспространённая легенда... Из разряда тех, которые рассказывают об изгнании Центура... Вам, кстати, должно быть интересно, - не удержался от подкола Сардон. - Да-да, припоминаю ваши донесения об изучении Фейнвиком темтвелских изданий "Деяний богов"... Я ещё в толк не мог взять: с чего он вдруг в богословие ударился? Грехи, что ли, старые решил замолить перед верховным жрецом? Да, задачка и впрямь начинает сходиться с ответом. Оказывается, не все легенды "Деяний богов" врут, прости меня Леоний... Ну, господин архимагистр, на сей раз вам не отвертеться!
   Граф пребывал в сильном возбуждении - барабанил пальцами по столу, закусывал губы, вновь и вновь пробегал глазами письмо. Ноздри его хищно раздувались, как у волка, почуявшего добычу. Наконец он энергично сунул письмо обратно в конверт и, положив на стол, накрыл его рукой.
   - Браво, Томб! Мы получили по-настоящему сильную карту! Но не будем спешить, не будем спешить... Всей её силы мы пока не знаем. О браслете Леония мне известно не так уж много... Видите, как плохо, оказывается, быть недостаточно религиозным! Значит так, мне нужно как можно больше сведений о браслете. Выясните у вашего соглядатая, какие именно книги изучал верховный маг!
   - Он может не знать.
   - Так пусть узнает! Делайте с ним, что хотите, но предоставьте мне полный список литературы, которой интересовался Фейнвик! Разумеется, избегая малейшей огласки. Если до архимагистра дойдёт хоть какой-то слух, он сразу догадается, что я раскусил его игру. Всё ясно? Выполняйте!
   - Слушаю, ваша светлость, - вздохнул Томб, с усилием поднимаясь с кресла и ковыляя к выходу.
  

***

   - Добавь ещё тёплой, Сиалла...
   Купальню принцессы наполнял лёгкий полупрозрачный пар. Он лениво поднимался к потолку и оседал мелкими капельками на мозаике стен. В воздухе плавал пряный аромат благовоний. Из мраморной ванны выглядывала прелестная головка Виктории, покоившаяся на мягкой подушке. Вблизи стояла целая батарея пузырьков и флакончиков, заключавших в себе чудеса парфюмерного искусства леонских мастеров. Вокруг них заботливо крутилась камеристка-ниатномийка.
   - Не горячо, Ваше Высочество? - она зачерпнула ковшом кипятка из высокой бадьи и осторожно, тонкой струйкой, подлила в ванну.
   - Нет-нет, в самый раз... - принцесса устроилась поуютнее, наслаждаясь обволакивающим тело теплом.
   Сиалла захватила с широкого блюда горсть цветочных лепестков и бросила в воду.
   - Интересно, как здоровье графа Хартенбрэя? Весь Серлефф-Роэл только и судачит, что о его ранении. Говорят, он очень плох?
   - Капитану уже гораздо лучше, Ваше Высочество. Первое время он на самом деле был очень плох, и опасались, как бы его не призвал к себе Коракс. Посылали даже за целителями из Ордена Змеи.
   - Откуда ты знаешь?
   Сиалла застенчиво отвела глаза.
   - От одного из адъютантов капитана. Я с ним... несколько знакома.
   - А "несколько" - это как? - хитро поинтересовалась Виктория.
   - Поверьте, ничего особенного! Ну... может, я и ошибаюсь, но, мне кажется, он ко мне неравнодушен.
   - А ты?
   - А я приличная девушка, Ваше Высочество. Правда, он довольно симпатичный... Во всяком случае, - довольным тоном закончила камеристка, - он от меня ничего не скрывает, и я, как видите, сообщаю вам новости из первых уст, а не всякие дворцовые сплетни!
   - Сиалла! - весело ахнула Виктория и, рассмеявшись, брызнула в девушку водой. - Ты когда у меня успела стать придворной интриганкой?
   - Рада служить моей принцессе, - шутливо поклонившись, ответила ниатномийка.
   - Ну и что ещё докладывает твой "источник"?
   - Что господин Астэйл сейчас, слава богам, вне опасности. Уже пытается вставать, хотя лекари ему запрещают, говорят - рано. Ворчат, мол, сначала не могли поставить его на ноги, теперь не могут уложить в постель!
   - А он что? - хихикнула принцесса, обрадованная доброй вестью.
   - Ругается! - развела руками Сиалла. - Вашему Высочеству известно, какая господин капитан упрямая натура. Только дома боятся, как бы и он в самом деле не повредил себе. Он очень ослаб, и ему нужно набираться сил.
   - Главное - жив и выздоравливает, слава Офидии, - вздохнула Виктория. - А то архимагистр Фейнвик сам не свой... Эта дуэль, как гром среди ясного неба! Совсем непохоже на графа - он очень рассудителен. Я не могу представить, чтобы он оказался замешан в столь громкий скандал, способный поставить под угрозу не только место, но и жизнь...
   - Принц милостив. Он очень уважает верховного мага, знает о его близкой дружбе с капитаном... В крайнем случае, попытайтесь сами поговорить с Его Высочеством, если вас так заботит судьба господина Хартенбрэя. Уверена, своей принцессе он не откажет! - улыбнувшись, ниатномийка вылила на ладонь из флакона немного ароматического масла и начала бережно втирать его в плечи юной госпожи.
   - Я пыталась расспросить Элиота обо всём как следует, а он только посмеялся, сказав, что женщине не пристало интересоваться политикой! - фыркнула Виктория и расслабленно откинулась назад, отдавшись тёплым рукам Сиаллы. - Впрочем, он, наверное, прав. Я чувствую, что не смогу привыкнуть к этой дворцовой жизни. Вот с Аделиной тоже какая-то непонятная история. И графиня Элбон ничего точно не знает об её исчезновении. Столько странных событий, и вокруг них сплошь всякие толки-кривотолки... Как подумаешь, голова идёт кругом. Впору самой себе перестать верить...
   - Но ведь мне, я надеюсь, вы ещё продолжаете доверять? - спросила камеристка.
   - Не говори глупостей, Сиалла, ты же знаешь: в тебе я никогда не усомнюсь, - принцесса закрыла глаза. Заботливые пальцы ниатномийки умело разминали кожу, даря ощущение приятной тяжести. - Ещё немножко повыше... Вот здесь, да...
   Она сладко потянулась.
   - Ты просто мастерица. Принеси мой халат...
   - Сию минуту, принцесса.
   Камеристка вышла, а разомлевшая Виктория ещё некоторое время продолжала нежиться в ванне, пока не послышались шаги. Она с неохотой встала и повернулась спиной, выжимая волосы и подставляя плечи под укутавшую их мягкую махровую ткань.
   - Спасибо, Сиалла...
   - Не за что, - раздался над её ухом хриплый голос.
   Юная баленийка взвизгнула и отшатнулась, едва не упав в воду. В купальне стоял граф Сардон.
   - Осторожнее, Ваше Высочество, поскользнётесь, - мягко заметил он.
   - Вы?.. Как вы посмели!.. - возмутилась Виктория, поспешно запахиваясь. Нежные щёки, и без того румяные после горячей ванны, вспыхнули пунцовым.
   Старый эльф с показной вежливостью наклонил голову.
   - Прошу простить меня, принцесса. Поверьте, я ни за что не дерзнул бы потревожить вас столь вопиюще бестактным образом. Но вопрос, с которым я к вам явился, не терпит отлагательств.
   - Что вам угодно?
   - Разрешите, - глава Тайной службы предложил ей руку и помог сойти на пол. - Дело, видите ли, касается одного крайне занятного письма, которое недавно попалось мне на глаза. Думаю, вам оно знакомо?
   - Как оно оказалось у вас? - Виктория помертвела, с ужасом узнав конверт, появившийся в руках Сардона.
   - Это моя работа, Ваше Высочество.
   - Совать нос в краденую почту? - язвительно поинтересовалась принцесса.
   - Стоять на страже безопасности королевства, - невозмутимо ответил граф. Шпилька Виктории лишь позабавила его. Девочка пробует кусаться... Ну-ну, как бы не обломала свои сахарные зубки.
   - А в таких делах, знаете ли, не до церемоний. Слишком уж щекотливая материя. Вот взять хотя бы ваше послание. Что, по-вашему, я должен был подумать, прочтя его?
   - В первую очередь, вы вообще не должны были его читать. Это низко! Верните письмо, сейчас же! - невеста наследника престола решительно протянула худенькую ручку, но Сардон проворно спрятал конверт обратно в карман.
   - О, нет-нет-нет... Пожалуй, я рискну ослушаться вашего приказания. Слишком уж большую ценность представляют строки вашего почтенного батюшки! Кстати, он это понимал. Однако вы оказались столь чувствительны...
   - Ничего плохого в его письме нет! - заявила принцесса.
   - Ошибаетесь, - покачал головой начальник Тайной службы. - Что же такое выходит? Герцог Чермен-Роннонский даёт вам указания и с вашей помощью переправляет через пролив магический артефакт, судя по всему, небывалой мощности. В Блессегронде вы его отдаёте верховному магу. И всё это происходит без ведома принца! Очень нехорошо попахивает, не находите? Его Высочеству не по нраву, когда что-то происходит у него за спиной!
   - У архимагистра Фейнвика не было никакого злого умысла! - воскликнула Виктория. - Он сам говорил мне, что непременно расскажет Элиоту...
   Сардон снисходительно улыбнулся.
   - Вы - юное и доверчивое дитя, - сказал он. - Конечно, почему бы вам не верить словам архимагистра... Однако, мне, в отличие от вас, нет причины слепо доверять Фейнвику. С момента вашего прибытия в Амвокс времени прошло достаточно, а он до сих пор молчит. Меня его молчание настораживает... Так что, надеюсь, вы понимаете - я имею полное право разговаривать с вами, как с предполагаемой заговорщицей.
   - Ваши слова - всего лишь домыслы, - отрезала баленийка, откинув назад мокрые розовые волосы. - Можете подозревать, кого хотите, сколько угодно.
   - Я и подозреваю. И моих домыслов, как вы изволили выразиться, вполне хватит, чтобы зародить сомнения в душе принца по поводу верховного мага и его компании... В том числе и вас.
   Виктория вздрогнула.
   - Где браслет? - тихо спросил Сардон, вперившись своим жёстким взором в её чистые голубые глаза.
   - Я не скажу вам, - храбро выдохнула она.
   Неприятный смешок главы Тайной службы прокатился по купальне морозным дуновением. Принцесса поёжилась, как от холода. Ей на какой-то миг показалось, что мокрые от пара фрески на стенах подёрнулись изморозью.
   - Не думаете ли вы, будто таким образом сможете помешать исполнению моих планов? Ваше молчание не спасёт Фейнвика, мне известен каждый его шаг. Я и без вас узнаю, где он прячет браслет, это лишь вопрос времени.
   - Ничего у вас не получится! - запальчиво выкрикнула Виктория. - Я сама всё расскажу Элиоту! И про браслет Леония, и про письмо... Принц справедлив, он поймёт!.. - она осеклась на полуслове, увидев, какая злоба исказила лицо Сардона.
   - Не пытайтесь сражаться со мной, сударыня! - скрежещущий голос графа словно хлестнул её по щекам. - Вы, с позволения сказать, ещё не доросли до этаких штучек! Сила на моей стороне. Дни Фейнвика так и так сочтены. Не сегодня-завтра его власть рухнет. Смотрите, как бы вас не задело обломками!
   Губы принцессы дрожали, сердце по-заячьи трепыхнулось в груди, но она из последних сил взяла себя в руки.
   - Я же наивный ребёнок, не так ли, граф? Поверила словам архимагистра, и вашим угрозам поверю, не задумываясь, правда?
   - Быстро учитесь, прелесть моя, - уважительно кивнул старый эльф. - Я в вас не ошибся, вы умная девушка. И всё-таки не советую вынуждать меня подкреплять свои слова доказательствами. Вы повредите в первую очередь себе. У меня достаточно сведений о Фейнвике, которые я могу поднести принцу под таким соусом, что Его Высочество будет отнюдь не в восторге. А после падения верховного мага я стану самым влиятельным вельможей Блессегронда. И уж тогда - не взыщите. Вы ведь понимаете - если я помогаю сторонникам, то ничем не обязан врагам.
   - Элиот любит меня, - прошептала Виктория. - Он не даст меня в обиду.
   - Так вот и не разочаровывайте его. Нет более хрупкой субстанции, чем любовь, моя дорогая принцесса. Она даёт трещины быстрее самого изящного фарфора, уж поверьте.
   Девушка попятилась от Сардона.
   - Архимагистр предупреждал, чтобы я держалась от вас подальше, - бросила она ему в лицо.
   - Ну, зачем же так, - граф вскинул брови. - Я не чудовище, сударыня. Я политик. Не вам мне объяснять тонкости этой кухни. Вам рано или поздно всё равно придётся начинать учиться им. Учиться выбирать себе подходящих союзников. Держаться за Фейнвика нет смысла. После раскрытия заговора с браслетом его приверженцы будут считаться врагами государства. Вам так хочется быть в их числе? Если отделаетесь одной лишь высылкой в Балению - вам крупно повезёт. Поймите, я ничего не имею против вас лично. Напротив - вы глубоко симпатичны мне, сударыня. Иначе я и разговаривать бы с вами не стал. Уверен, из вас в будущем получится превосходная королева. Я оценил по достоинству вашу смелость и сообразительность. Вот и проявите благоразумие! Поставьте себя на моё место: я подозреваю верховного мага Блессегронда в заговоре - а вы стараетесь мне препятствовать. Могу ли я относиться к вам иначе, чем к соучастнице? Сделайте шаг мне навстречу - и я его не забуду. Я представлю вас невинной жертвой обстоятельств, которую Фейнвик и баленийский двор использовали вслепую, ни во что не посвятив. Единственное свидетельство обратного - ваше письмо, столь неосмотрительно сохранённое вами. Поведёте себя разумно - и принц Элиот его никогда не увидит.
   - Отдайте мне письмо, - едва слышно попросила принцесса.
   - После того, как Фейнвик получит своё, - обрубил Сардон. - Тогда будете вольны сделать с этим клочком бумаги всё, что вам заблагорассудится. И лучше всего - исполните волю вашего батюшки. А то мало ли что...
   Бедная девушка молчала, опустив голову.
   - Подумайте хорошенько, дитя моё... Ведь вы так юны, ваша жизнь только начинается, - костлявые пальцы медленно провели по щеке принцессы и скользнули по тонкой шейке вниз, смахивая россыпь капель с похолодевшей кожи. - Зачем же вам собственными руками губить её... Так где браслет?
   - У архимагистра, - обречённо произнесла несчастная.
   - Это я знаю. Где именно?
   - Здесь, в Амвоксе... У него во дворце... Я не знаю... Он собирался отдать браслет в Темтвел, но ничего пока не рассказывал мне... Наверное, он до сих пор там...
   - Ну вот и чудно, - по-доброму улыбнулся Сардон. - Рад, что мы друг друга поняли.
   Он поднёс руку Виктории к своему лицу и сухо прижался бескровными губами к тыльной стороне ладони.
   - Всего наилучшего, Ваше Высочество. Не смею более беспокоить своим присутствием.
   Развернувшись, триумфатор направился к выходу. На полпути он вдруг остановился и не оборачиваясь, произнёс:
   - Да, полагаю, мне незачем упоминать, что наша приятная беседа должна остаться между нами? Пророните о ней кому-то хоть слово - я непременно узнаю. И буду вправе считать себя свободным от каких-либо обязательств по отношению к вам, - и услужливым тоном закончил: - Не прикажете ли, я позову вашу горничную? Ну, как угодно.
   Сардон исчез, а принцесса, не в силах больше держаться на ногах, рухнула на колени и горько заплакала. Страх, сковавший её при главе Тайной службы, с уходом графа не исчез. Напротив, он нахлынул на неё новой волной, напомнив о тех, кому Виктория своей слабостью подписала смертный приговор. Эйбрахам Фейнвик, которого она знала с детства, храбрый капитан Ринальд Астэйл, его племянница Лита - такая чудесная подруга... Она не видела от них ничего, кроме добра. Так за что же предала их?
   - Ваше Высочество! - в купальню вбежала перепуганная Сиалла. - Что с вами? О всемогущие Двенадцать! Граф Сардон... Я видела его, я не пускала... Он так страшно на меня посмотрел - у меня душа в пятки ушла! Мне нет прощения, моя госпожа, я подвела вас...
   - Ничего, Сиалла, ничего, я тебя ни в чём не виню... - лепетала бедняжка, пока служанка помогала ей встать. - Это я, я одна виновата... Ох, Сиалла, я такого натворила!
   И она, зарыдав, кинулась на шею верной ниатномийке.
   - Что произошло, моя принцесса? Что он сказал вам?
   - Я только что погубила верховного мага, - глотая слёзы, прошептала Виктория. - Да и себя, кажется, тоже...
  

***

   Сардон вернулся к себе в прекрасном расположении духа.
   - Всё, друг мой, теперь всё! - торжественно объявил он Аргону Томбу. - Фейнвику конец! Тысяча гнурров, я знал, что ставки в игре высоки, но не мог и предполагать, насколько жирным окажется куш!
   - Что вы имеете в виду, ваша светлость? - заинтересованно спросил первый агент, следя за тем, как его господин возбуждённо ходит по кабинету и в предвкушении потирает руки.
   - Браслет, Томб, браслет Леония! Как только я избавлюсь от верховного мага, браслет окажется в полном моём распоряжении!
   - Так это действительно какой-то сильный магический предмет? Что вы узнали из книг архимагистра?
   - Сами почитайте, для развития полезно, - бросил граф. - Если, конечно, вашим убеждениям не претит чтение "Деяний богов"!
   Томб кисло улыбнулся шутке его светлости. Портить Сардону настроение в настоящий момент совсем не стоило, и первый агент не показал виду, что намёк насчёт мортанитского прошлого уязвил его.
   Старый эльф остановился у стола и упёрся в него обеими руками, как нельзя сильнее напоминая сейчас охотящегося паука.
   - Браслет открывает дорогу к сердцу Леония! Понимаете?
   - Вы верите легендам? - недоверчиво хмыкнул Томб.
   - К химерам легенды! Да хоть бы они и врали - тут ведь такую кашу можно заварить! Необязательно иметь - важно дать понять, что имеешь! Я же их всех под себя подомну, - Сардон с наслаждением сжал кулак. - Эргодс, Ниатномию - всех! Никто в сторону Блессегронда и пикнуть не посмеет, узнав, что я владею ключом к сердцу Леония!
   Аргон Томб нахмурился.
   - Вы думаете, Круг общин останется в стороне при таком раскладе? Сомневаюсь.
   - Обойдутся! - отрезал начальник Тайной службы. - Слишком много они о себе думают. Если б Грегор в своё время не показал жрецам, кто в стране хозяин, они бы до сих пор спекулировали властью, сидя на магических источниках! Пусть только Приемерпус попробует протянуть лапы к браслету Леония! Он мне вообще должен спасибо сказать за раскрытие заговора с религиозной подоплёкой. Я давно ломал голову, как бы лишить Фейнвика поддержки верховного жреца, у них там вечно рука руку моет... Старый хитрец постоянно ускользал от меня в эту отдушину! А тут - возможность, которая представляется раз в жизни! Нет, друг мой, гнурра с два я уступлю браслет Кругу общин!
   Он даже сделал паузу, чтоб справиться с нахлынувшими эмоциями. В кабинете на некоторое время воцарилась тишина. Только дрова потрескивали в драконьей пасти камина, наполняя помещение недобрым шорохом.
   - Но... что вообще такое это сердце Леония? Что оно из себя представляет? Ведь мы абсолютно ничего о нём не знаем, - резонно заметил бывший мортанит, решив наконец открыть рот.
   - Узна-аем, - протянул Сардон. - Как придёт время - узнаем. Я из Фейнвика всю душу вытрясу... Не забивайте голову, Томб, на сердце пока зацикливаться не следует. Главное сейчас - завладеть браслетом! Он должен быть у меня!
   - Вам известно, где он?
   - А как же! Мы быстро нашли с принцессой общий язык. Фейнвик держит браслет у себя, в амвоксском дворце. Необходимо выкрасть его оттуда!
   Аргон Томб призадумался.
   - Это не так-то легко сделать, ваша светлость. Фейнвик - один из сильнейших магов Блессегронда. Дворец окружают такие защитные заклинания...
   - Деньги способны проникнуть сквозь любую защиту. До сих пор вы действовали через завербованного слугу - и добились результатов! У вас есть глаза, которыми вы можете видеть логово врага изнутри.
   - Да, этот малый мне здорово пригодился, он ловок и смышлён... Однако же не всесилен, сударь. Вряд ли он разбирается в защитной магии. А уж поручить ему добыть браслет... Архимагистр, надо полагать, стережёт своё сокровище, как зеницу ока. Я, конечно, попытаюсь... Но быстрый успех нашего предприятия обещать не могу.
   - Понятно уж, тут дело не пяти минут, - вздохнул Сардон. - Придётся осаждать крепость по всем правилам...
   - К тому же, позволю себе заметить, коль скоро ваша светлость упомянули о деньгах...
   Старый эльф поморщился и с неохотой достал из ящика стола увесистый кошель.
   - Держите. В интересах вашего молодчика оправдать мои расходы на него.
   - Не тот случай, чтобы скупиться, граф, - с улыбкой ответил Томб, пряча золото.
   - Если так пойдёт дальше, то Тайная служба вскоре разорится на шпионах. Игра, несомненно, стоит свеч... В случае удачи это станет настоящим венцом нашей борьбы с Фейнвиком! Эффектнейшим последним ходом, одновременно дающим начало новой, ещё более захватывающей партии! К слову, на нашей стороне отлично разыгранное ранение Астэйла. Верховному магу сейчас явно не до браслета... Вот чем можно воспользоваться!
   - Вы правы... Только время всё же работает против нас. Вдруг принцесса вздумает предупредить архимагистра? Фейнвик предъявит Элиоту браслет, и наши усилия пойдут прахом.
   - Девчонка полностью у меня в руках! Я её хорошенько припугнул отцовским письмом. Она и вздохнуть не посмеет без моего позволения!
   Его светлость достал похищенное письмо и весело повертел бумажный прямоугольник в руках.
   - Забавно, да? Такой маленький кусочек исписанной бумаги - а какой властью обладает!
   - Вы покажете его принцу?
   - Если просто показать, оно не произведёт должного впечатления. Элиот влюблён, на любые попытки очернить Викторию он начнёт взбрыкивать, как необъезженный жеребец. Он не поверит, если я просто суну письмо ему под нос. Сочтёт поклёпом, специально подготовленной фальшивкой... Нет-нет, документы такого рода должны всплывать в нужное время и в нужном месте...
   Сардон погрузился в раздумье, усевшись за стол и по привычке принявшись за дам и королей. Томб молчал, не мешая господину решать задачу. На некоторое время в кабинете воцарилась тишина. Помутневший взгляд старого интригана неожиданно прояснился, зацепившись за пикового валета.
   - А где наш доблестный "золотой щит"? - осведомился граф. - Тот, что нанёс андрагонцу столь превосходный удар? Кажется, до сих пор в Пристдане? Я там велел не трогать мальчишку, оставить в покое до лучших времён, вдруг пригодится.
   - Именно так, ваша светлость. Сидит, ожидает приговора. Астэйл, вроде бы, хочет заступиться за него перед принцем. Элиот решил повременить, пока капитан оправится от раны. Тогда уже будет думать над судьбой обоих... дуэлянтов.
   - Корчит из себя справедливого короля, - презрительно усмехнулся граф. - Что ж, в настоящий момент его благородство даже кстати. Пускай повременит, мне этот адепт сейчас очень пригодится...
   - Зачем? Ваша светлость, помнится, говорили: "Карта ходит один раз", - удивлённо напомнил Аргон Томб.
   - Значит, ход этой картой ещё не закончен, - жёстко отпарировал Сардон. Отблески каминного пламени легли на его сухое лицо, отразившись в глазах зловещими огоньками. - Пора вызволять его оттуда, пусть в благодарность сослужит нам хорошую службу.

Глава 13,

в которой у узника Пристданской крепости обнаруживаются влиятельные покровители

  
   Со дня ареста Алана Макфайера прошло около двух недель. Ни Эрика, ни Келидана по-прежнему никто не трогал. Стража в "Золотом щите" больше не появлялась. Всё, чем отделались оба - очередным посещением ректората и пристрастным допросом со стороны Варрона. Архимастер, пылая праведным гневом и поминая недобрым словом опозорившего академию курсанта, приложил недюжинные усилия, чтобы выяснить, как причастны к скандальной дуэли его товарищи. Адепты, разумеется, твёрдо стояли на своём, всяческую причастность отрицали и вообще всем видом показывали, что ничего о произошедшем им не известно.
   Варрон недоверчиво косился на них.
   - Вот уж мне-то, господа, не заливайте! Ваш тройственный союз, гнурр бы его побрал, постоянно вместе. И Макфайер вам ничего не сказал? Скорее химера на горе свистнет!
   - Вы же его знаете, архимастер, - пожал плечами Келидан. - Если он не желает говорить о чём-либо, из него клещами слова не вытянешь. А я не имею привычки приставать к друзьям с неприятными для них расспросами. И Эрик тоже.
   Хетрод, которого герцог заблаговременно предупредил, чтобы у ректора тот по возможности держал свой бойкий язык за зубами, только кивнул.
   - Ну, не от него бы вы узнали, так от других! - не сдавался Варрон. - Ведь был же у него секундант?
   - И вы полагаете, конечно, что на эту роль лучше всего годимся мы? - сказал эль-Венелло со спокойной улыбкой. - Но, разве в таком случае нас не арестовали бы в тот же день, вместе с Аланом? Сдаётся мне, именно потому он всё и замолчал - не хотел нас впутывать. Да и вообще их дуэль с капитаном не того уровня, чтобы привлекать посторонних. Такие поединки обычно происходят втайне.
   Стрый эльф насупился, не в силах ничего противопоставить разумным доводам Келидана.
   - Втайне... весь город вон об этой тайне трубит! - пробурчал он под нос.
   - А что ему будет? - рискнул всё-таки открыть рот Эрик. Кэл украдкой толкнул его в бок.
   - Да что будет, что будет! - раздражённо заворчал Варрон. - Сам не понимаешь... И не смотри на меня, как на государственного преступника, я-то тут при чём? Можно подумать, мне всё равно... Самому обидно до печёнок! Ведь талантливый парень, и так по глупости... Тьфу! Всё ваша дурь малолетняя!
   Он вздохнул и понуро махнул рукой.
   - Идите прочь отсюда, чтоб глаза мои вас не видели...
   Друзья с облегчением выкатились из кабинета.
   - Слушай, чего ты меня пихал всё время? - обиженно зашипел Хетрод, потирая бок, которому во время аудиенции ощутимо досталось.
   - Потому что тебе дай волю, ты бы там такого наговорил, воображаю! Сказал же тебе, помалкивай лучше. А так вроде бы пронесло...
   - Думаешь, поверил?
   - Гнурр его знает... Во всяком случае, ему действительно жаль терять Алана. Не хотелось бы думать, что Макфайеру будет заказан путь в "Золотой щит", даже если и получится вытащить нашего дуэлянта из пристданских застенков.
   - Это мы ещё посмотрим... - прищурился Эрик. - Давай пока действовать, как договорились.
   Адепты приступили к исполнению составленного плана. Келидану удалось завести знакомство с Мэллорином, который сразу вспомнил юного герцога и заверил, что обязательно будет держать его в курсе событий. Эрику же повезло меньше. Он несколько дней осторожно крутился возле флигеля на улице Тианкор и пускал в ход своё обаяние среди служанок, выслеживая намеченную цель. Когда он в первый раз увидел дочь барона Лофорна, разумеется, не обошлось без одобрительных свистов и мыслей: "Хороший у Макфайера вкус!" Впрочем, надо отдать должное, он тут же геройски взял себя в руки, ибо дело прежде всего.
   И вот как-то раз, возвращаясь с рынка, Лита услышала позади себя голос:
   - Эй, сударыня! Подождите!
   Девушка обернулась. К ней, смешно размахивая руками, подбегал растрёпанный курносый субъект. Синий плащ, съехавший с одного плеча, и вышитая на груди эмблема насторожили её.
   - Вы ведь Лита Лофорн, да? - деловито осведомился незнакомец, приблизившись.
   - Вам известно моё имя? - прохладно заметила Лита. - Прекрасно, но я не знаю вашего.
   - Эрик! - заулыбался курсант. - Эрик Хетрод! Адепт первого курса "Золотого щита"...
   - Об этом я догадалась, - эльфийка кивнула на форму. - Что вам нужно?
   Эрик, нисколько не обескураженный ощутимой враждебностью, с которой его приняли, продолжил:
   - Хотелось потолковать с вами кое о чём. Вы же знакомы с Аланом Макфайером, не так ли?
   Лита сжала губы, покосившись на нежелательного собеседника.
   - Допустим, - последовал наконец сухой ответ. - И что с того?
   - Как что? - удивился Эрик. - Вы разве не знаете, где он сейчас?
   - И не имею ни малейшего желания узнавать, если на то пошло, - отрезала девушка, собираясь продолжить путь. Однако адепт резво нагнал её.
   - А я всё же вам скажу. Он не где-нибудь, а в Пристдане. Его арестовали за дуэль с вашим дядюшкой!
   Лита, вздрогнув, сумела, тем не менее, совладать с собой. В глазах её вновь заиграл лёд.
   - Я не вижу тут ничего удивительного, - сурово сказала она. - Дуэли, вообще-то, запрещены. Об этом есть указ ещё короля Грегора, если вы не знали.
   - И вас судьба Макфайера не трогает? - спросил Хетрод. - Вам его ничуть не жаль?
   - С какой стати я должна его жалеть? - фыркнула красавица. - И, честно говоря, я не могу понять, чего вы от меня хотите.
   - Я думал, Алан вам ближе, чем просто случайный знакомый, - её резковатый тон всё же задел "золотого щита". - Между прочим, капитан Астэйл сам обещал вступиться за Макфайера! Я понимаю, что вам довелось пережить, но... вы должны передать ему мои слова, пусть он узнает об Алане! Он тогда поговорит с принцем... ну, когда окрепнет, конечно, и...
   - Я ничего никому не должна! - перебила его Лита. - И ничего вы не понимаете! От дяди несколько дней подряд не отходили целители. Я сама дежурила у его постели, не смыкая глаз, и в страхе молила богов, глядя, как он цепляется за жизнь!
   Голос её задрожал, в уголках глаз показались слёзы.
   - Ваш Макфайер получил по заслугам, - жёстко закончила она. - И я не собираюсь тревожить дядю из-за него.
   - Значит, вы можете спокойно гулять по улицам, зная, что Алан заперт в тюремной камере? - Эрик не собирался отступать.
   - Так же, как и он бы спокойно гулял, зная, что лишил жизни того, кто мне дорог, - холодно и зло отпарировала Лофорн. - Нам больше не о чем разговаривать, сударь. Пропустите меня.
   - Нет, ну постойте...
   - Пропустите, или я позову стражу, - тоном, не предвещавшим ничего хорошего, пригрозила девушка.
   Эрик оглянулся. На площади было полно народу, если заорёт - и впрямь неприятностей не оберёшься... Он нехотя посторонился, и Лита, зацепив его плечом, быстро пошла прочь.
   - И больше не подсылайте ко мне дружков из вашей компании, - напоследок бросила она через плечо. - Я смогу себя защитить, если что.
   - Да больно надо, - про себя буркнул ей вслед побеждённый курсант. - Связываться ещё с тобой... Фифа! Нос-то задрала... И чего Макфайер в ней нашёл?
   Встреча с Хетродом изрядно подпортила Лите настроение. Её хмурый вид не ускользнул от Астэйла, когда племянница, как обычно, зашла к раненому. Даже теперь, когда опасность миновала, она почти все дни проводила у капитана. Хоть тот порой и ворчал, дескать, она нянчится с ним, как с маленьким.
   - Лита, что гложет твою юную душу? - спросил граф Хартенбрэй, пока она меняла ему повязку.
   - Нет-нет, ничего, - Лофорн старалась не показывать виду и принялась с усиленной сосредоточенностью заматывать бинт.
   - Ну, малышка, не пытайся меня обманывать. Я невооружённым глазом вижу, что ты пасмурная, как небо осенью. А мне такая погода на твоём личике никогда не нравилась, - мужчина заботливо провёл рукой по её виску, заправив за ухо выбившийся из причёски локон.
   Лита грустно улыбнулась и приподняла опущенные ушки.
   - А с чего мне веселиться? Я ведь чуть не потеряла тебя...
   - А, пустяки, - Астэйл махнул рукой и тут же поморщился от боли.
   - Вот-вот, пустяки! Лежи спокойно...
   - Ноги меня уже таскают понемногу. Пару-тройку дней ещё придётся поваляться, а потом и забудешь, как кормила меня с ложки, - уголок его губ дёрнулся вверх. - Девочка моя, чтобы отправить твоего бедового родственника на тот свет, нужно очень постараться!
   - Ты сам себя постараешься на тот свет отправить! Ещё раз узнаю, что встаёшь без разрешения - точно тебя привяжу к кровати!
   - Какой у меня строгий лекарь, - рассмеялся раненый. - Успокойся, малышка. Меня в капусту рубили в своё время, и ничего - цел, как видишь, всё срослось, как на собаке. Так неужели я сейчас испущу дух от одной царапины!
   Лита взглянула на дядю. Бывалый воин держался молодцом. Однако болезнь оставила на нём видимый след - измождённая, усталая поза, в которой он полулежал на кровати, похудевшее лицо с заострившимися чертами, уже ровное, но до сих пор тяжеловатое дыхание. Пересохшие губы слабо улыбались эльфийке, а серые глаза, пусть и глядели с прежней нежностью, заметно потускнели.
   В душе графской племянницы всколыхнулась волна ответной нежности. И на её фоне вновь поднялось негодование по отношению к Алану, о котором напомнил девушке Эрик. По его милости дядюшка вынужден лежать в постели разбитым после ужасной схватки со смертью! А для Макфайера это в порядке вещей! Снова зазвучали в ушах девушки последние слова "золотого щита". А она-то считала его образцом благородства, настоящим рыцарем... Пожалуй, иной раз даже чересчур мнительным. Лита, конечно же, замечала, как Алан дичится её. Поначалу её это забавляло, и она не отказывала себе в удовольствии при случае подтрунить над курсантом. Но со временем она поняла, что Макфайер стесняется неравного с ней положения, и решила сделать всё, чтобы он не испытывал неловкости рядом с ней. Подзадоривания Литы обрели другой смысл - дать понять адепту, что ей чужды глупые предрассудки, что Алан может свободно держаться с ней на равных. Он нравился ей, и... с некоторых пор, кажется, не просто как хороший товарищ.
   Последнее злило Литу более всего. Она сердилась на себя за то, что по слабости позволила проникнуть к себе в душу, и на Алана, искусно скрывавшего под маской своё истинное лицо - холодное, циничное, безжалостное... Девушка раз и навсегда запретила себе думать о курсанте. Да и не до того было. Все мысли юной эльфийки занял Астэйл. Лита сама послала своего любимца-ксерка с письмом в Орден Змеи, а, когда прибыли целители, постоянно находилась рядом с ними у постели больного. Сама готовила целебные зелья и отвары, помогала заживлять рану, сама проводила перевязки... В первые дни андрагонцу и впрямь приходилось очень туго. Рана серьёзно воспалилась, тело пылало жаром, порой капитан бредил. Сердце бедной девушки замирало, когда она видела, как он отчаянно бьётся с Кораксом, отвоёвывая каждую минуту жизни. Да, Лита хорошо знала - не в первый раз отважный солдат и беспощадный бог смерти сходятся в поединке. Но одно дело - слушать неторопливые дядины рассказы о событиях, бывших когда-то, где-то далеко, а сам он - вот, живой и здоровый, и ты уютно устроилась у него под боком. И совсем другое - наблюдать всё это наяву, ощущая себя сестрой милосердия на поле брани. Бедняжка лишилась аппетита, осунулась, глаза её вечно были красны от слёз и нехватки сна. Если требовалось зачем-либо отлучиться из дома - она непременно заходила в Темтвел, помолиться Офидии и попросить у неё сил для дядюшки. Только после первой ночи, когда Ринальд Астэйл уснул спокойно, перестав метаться в жару, смогла заснуть и его самоотверженная сиделка. Её так и нашли утром - дремлющей на груди капитана, а девичья ручка сжимала его могучую кисть.
   Разговор с Эриком вернул Литу в те кошмарные дни. Алана она так и не видела с тех пор, как они расстались, и ничего не слышала о "золотом щите". И вот - новости, явившиеся так некстати... Что ж, ну и поделом ему! "Если даже его казнят - плакать не стану", - раздражённо подумала юная эльфийка. Впрочем, она тут же устыдилась подобной мысли. Слишком уж зло... Каким бы ни был Макфайер, не стоит самой уподобляться ему в жестокости. Да и всё равно, как ни старалась изумрудноглазая красавица, а сохранить равнодушие, узнав об участи Алана, у неё не выходило. Но, конечно, признаваться себе в этом она отнюдь не собиралась, ибо, сказать начистоту - при всех добродетелях Лита Лофорн была довольно упрямой особой.
   - Всё равно тебе не стоило соглашаться на эту глупую дуэль. Ну зачем... - она вздохнула и покачала головой. - Как же ты меня напугал... Пообещай, что больше так делать не будешь!
   - Просто в следующий раз я буду получше орудовать шпагой.
   - Ну, дядюшка!
   - Что "дядюшка"? Ни один настоящий дворянин не покроет себя позором, уклонившись от вызова. Раз уж ты у меня сама теперь водишься с оружием, то должна понимать - это не игрушки. Оружию свойственно проливать кровь. Для того оно и создано, а не только ради тренировок с уколами понарошку. Я ведь предупреждал, что для тебя это слишком грубая материя.
   По лицу девушки скользнула тень.
   - Ты говоришь совсем, как Макфайер, - проворчала она.
   - И он прав, - кивнул Астэйл. - Вообще твой Алан - замечательный малый. Нынче редко встретишь таких, как он... Я не сразу в нём разобрался, однако теперь могу с уверенностью сказать: я рад твоему знакомству с ним.
   - Я ушам своим не верю! - воскликнула Лита. - Ты посмотри на себя - это же он, он с тобой сделал! И ты... его сейчас защищаешь?
   Капитан снова засмеялся, но приступ кашля задушил его смех.
   - Да, как ни странно, порой узнаёшь кого-либо должным образом только после того, как он задаст тебе хорошей трёпки! Нет, милая, я вовсе не в обиде на парня. Сам виноват, вот и получил, что причиталось. Не бери в голову. Тебе не понять.
   Лофорн, похоже, пришла к такому же выводу. Она поднялась с кровати, вздохнув:
   - Да уж... Ох, мужчины... Вечно у вас кровь играет, вот и льёте её понапрасну, а нам потом из-за вас приходится проливать слёзы!
   - Лита, - позвал её дядя.
   Девушка обернулась и почувствовала, как рука гвардейского капитана сжала её ладошку - слабо, но настолько крепко, насколько её обладатель был в силах.
   - Неужели ты думала, будто я в самом деле оставлю тебя одну? - тихо спросил Ринальд Астэйл, глядя в глаза племянницы. - Пока ты нуждаешься во мне, пока рядом с тобой не появится кто-то надёжный, на кого бы ты могла положиться, кто мог бы меня заменить... мою душу из этого тела сам Коракс не вытрясет! Не волнуйся за меня. Уж я-то собственную шкуру хорошо знаю - успел изучить за все те переделки, в которых она побывала!
   У Литы опять закололо в глазах. Она присела на корточки, прямо перед его лицом, и граф тихо поцеловал её в лоб.
   - Всё пройдёт... Ты лучше расскажи-ка мне про Макфайера. А то я тут валялся, как бревно, совершенно отрезанным от мира. Ты слышала про него что-нибудь? Как бы наша история не наделала ненужного шуму...
   - Я и слышать про него не хочу, да это не в моей власти, - сердито буркнула эльфийка, вновь мысленно помянув недобрым словом Эрика.
   После беседы с Хартенбрэем Лита почувствовала себя неуютно, осознавая, что злость на Алана по-прежнему кипит в ней. Только теперь ей словно не находилось там места... И совесть ощутимо царапнула душу, припомнив девушке слова Хетрода.
   - Будто я виновата, что он угодил под арест... - надувшись, пробормотала она.
   - Что-что? - нахмурился Астэйл.
   Лита прикусила язык.
   - Да ничего, не обращай внимания, - она поспешно махнула рукой и принялась с нарочитым усердием поправлять одеяло.
   Капитан остановил племянницу.
   - Нет, повтори. Я правильно расслышал, ты сказала про арест?
   - Тебе показалось. И вообще, мало ли, чего в городе болтают...
   - Так, милая, не играй со мной в прятки, - андрагонец моментально посерьёзнел. - Дело нешуточное. Выкладывай всё, что знаешь.
   - Боги, да ничего я не знаю! - воскликнула Лофорн, мысленно ругая себя на все корки. Меньше всего сейчас дяде стоило бы касаться этой темы. Но ведь теперь не оставит...
   - Я и слышала-то краем уха, что его арестовали и держат в Пристдане, - наконец сказала она скрепя сердце. - Но только пообещай...
   - Пристдан? - загремел Астэйл. Забыв про рану, он воздвигнулся на постели, как грозная монументальная скульптура. Перепуганная племянница бросилась его укладывать.
   - Дядюшка, я тебя умоляю! Офидия, ну кто меня за язык тянул... Не стоило мне тебе рассказывать!
   - Нет-нет, ты правильно сделала, - капитан, видимо, поняв, что дал маху, постарался взять себя в руки и несколько присмирел. Лицо его подёрнулось мрачной задумчивостью.
   - Стало быть, парня из-за меня гноят в тюремной камере? - произнёс он, ни к кому не обращаясь, а как бы беседуя сам с собой. - Ладно же, я этого так не оставлю.
   - Пожалуйста, заклинаю тебя, ради всех богов... - тихо лепетала девушка.
   - Лита, я обещал Макфайеру, что он не пострадает! Я лично пойду к принцу и добьюсь его освобождения!
   - Хорошо, хорошо, но не пойдёшь же ты прямо сейчас! Тебе нужно окрепнуть, как следует встать на ноги! Ты не о Макфайере, о себе подумай! Или хотя бы обо мне, - Лита шмыгнула носом, прибегая к последнему и самому весомому аргументу - женским слезам.
   Астэйл сжал губы. Он не мог не заметить заблестевших глаз любимицы. Капитан досадливо крякнул - расплата за чрезмерный размах движений не замедлила нагрянуть, резанув болью правый бок.
   - Ну разумеется, - голос сурового эльфа смягчился, взгляд стал уже не таким жёстким и снова потеплел. - Не волнуйся, девочка. Ты молодец, дала мне знать, а остальное - уж моя забота. Не дело бросать мальчишку в тюрьме. Уж кому-кому, а ему там точно не место.
   Лита отвернулась, ибо её гневное лицо выражало как раз обратное мнение.
   - Ты думаешь, принц тебя послушает? - спросила она с деланным спокойствием. - Думаешь, он не гневается на тебя за дуэль?
   - Поживём - увидим, - ответил Хартенбрэй. - Я постараюсь найти подход к нашему молодому государю. Право, если уж я вернулся в Блессегронд, то меня не так-то просто будет снова вышибить отсюда!
  

***

   Его Высочество очень любил соколиную охоту. Он как раз вернулся к себе, закончив тренировать птиц, когда Адмонт доложил, что граф Сардон просит аудиенции.
   На красивом лице Элиота появилась недовольная гримаска. Появление начальника Тайной службы почти всегда предвещало всяческие неприятные для царственного уха известия, а говорить о политике и выслушивать нудные нравоучения принцу сейчас хотелось меньше всего.
   - Хорошо, проси, - коротко кивнул он камердинеру.
   - Вам помочь переодеться, господин?
   - А, не стоит. У графа всегда дела не терпят отлагательств. Он весь изведётся в ожидании. Скажи, что я в кабинете.
   Через несколько минут Сардон предстал перед глазами Элиота, с поклоном осведомившись, приятно ли Его Высочество провёл время.
   - Неплохо, неплохо, - весело ответил принц, всё ещё возбуждённо расхаживая по комнате. - Тот кречет, которого мне прислали на прошлой неделе, довольно толков; я думаю всерьёз заняться им.
   - Я рад видеть моего государя в прекрасном настроении, - улыбнулся Сардон.
   - И потому сейчас явились, чтобы испортить его? - со смешком заметил Элиот, стаскивая с рук перчатки.
   - Что вы, я бы никогда не осмелился... - начал граф, но принц благодушно махнул рукой.
   - Не обращайте внимания, я просто пошутил, - он прыгнул за стол и с наслаждением развалился в удобном кресле, вытянув вперёд ноги в высоких сапогах. Его озорные глаза остановились на главе Тайной службы. - Ну так, я вас слушаю. Какое очередное государственное дело привело вас ко мне? Вы же явно хотели со мной увидеться не просто для светских разговоров.
   "Гнурров непоседа", - раздражённо подумал Сардон. Отбросив в сторону злость, он принял самое почтительное выражение лица и проговорил:
   - Смею уверить, я ненадолго займу время принца. Я явился к Вашему Высочеству с просьбой.
   - И с какой же?
   - С просьбой о помиловании.
   - Вы - и о помиловании? - удивился Элиот. - Продолжайте, вы меня уже заинтересовали! Я непременно хочу знать, что это за счастливец и каким образом ему удалось вас смягчить!
   - Вам должно быть известно, принц, что я преследую лишь врагов короны, - сухо ответил Сардон. - И не допущу, чтобы пострадали те, кто того не заслуживает.
   - Не обижайтесь, граф. Просто из ваших уст подобные речи действительно звучат... несколько непривычно. Так за кого же вы у меня просите?
   - За одного молодого эльфа, по имени Алан Макфайер. Он арестован за дуэль с капитаном гвардии Вашего Высочества, Ринальдом Астэйлом.
   Элиот резко взмахнул рукой, прерывая посетителя.
   - Даже не продолжайте, граф! По поводу этой скандальной истории я уже принял решение. Я время от времени справляюсь о здоровье графа Хартенбрэя, и когда он наберётся сил, проведу все необходимые разбирательства. Сейчас я не хочу его беспокоить, хотя, должен сказать, меня возмутила подобная выходка! Уж от кого-от кого, а от Астэйла я не ожидал!
   - А я предупреждал, Ваше Высочество.
   - Что же касается его противника, то, я полагаю, вы не станете отрицать, что арестован он не без вины? Вот и пусть посидит, подождёт... Как, вы сказали, его имя? Алан Макфайер? Мне кажется, оно мне знакомо...
   - Тот самый адепт "Золотого щита", что так отличился на играх, посвящённых прибытию Её Высочества.
   - Ах, да, и в самом деле... Гнурр возьми, да он не теряет времени! А вот Астэйлу не делает чести скрещивать клинки с неопытным курсантом...
   - Если вас возмущает тот факт, что он поднял руку на более слабого, то уж на этот счёт можете быть спокойны. Не настолько противник оказался и слаб, если после его угощения капитана надолго приковало к постели.
   - Вот что меня больше всего и удивляет. Граф Хартенбрэй - один из лучших фехтовальщиков Блессегронда!
   - Значит, нашёлся некто, превосходящий его в мастерстве.
   - Ну, тогда это не адепт "Золотого щита", а сам Центур во плоти! Широко шагает вперёд, нечего и говорить. Мне обязательно нужно будет его увидеть...
   - Так Ваше Высочество удовлетворяете мою просьбу?
   - Нет-нет, граф, сейчас я ничего предпринимать не стану. Мне неизвестны все подробности, но я не желаю узнавать их в первую очередь от третьих лиц. Даже от вас, всегда осведомлённого обо всём, что происходит в стране. Мне нужно лично принять обоих. А до тех пор я не хочу никого ни прощать, ни наказывать.
   - Вы же сами заинтересовались Макфайером, государь. Окажите снисхождение юноше. Разве вы не хотите выглядеть милостивым правителем в глазах своих подданных?
   Элиот вздохнул.
   - Я понимаю вас, сударь, но поймите и вы меня. Архимагистр Фейнвик учил меня ответственности, которой требует моё положение. Королевская власть состоит не из прихотей: захотел - казнил, захотел - помиловал. Я стараюсь поступать по справедливости, только и всего. Согласитесь, не очень красиво будет выглядеть, если я, ни в чём не разобравшись, просто из-за чьего-то ходатайства - пускай и вашего! - вдруг выпущу из тюрьмы арестанта, который попал туда, собственно, за дело. Драться, в конце концов, запрещено.
   Сардон вежливо наклонил голову.
   - Ваше Высочество, несомненно, правы. Однако ведь и я здесь не по собственной прихоти. Уж я-то ничего не делаю просто так, и коль скоро решился просить за Макфайера, значит, на то есть причины. И касаются они именно верховного мага. Этот молодой эльф вхож в окружение Фейнвика. Я хотел бы за ним понаблюдать...
   - Ох, только не начинайте опять, - поморщился принц. Он даже встал, отошёл от начальника Тайной службы и отвернулся к окну. - Вам всюду мерещатся заговоры, шпионаж и измены.
   - Я служу моему государю со всем рвением, на какое способен, - сухо ответил Сардон. - И позволю себе заметить, редко ошибаюсь.
   - По поводу верховного мага я уже давно высказал вам своё мнение, - отрезал Элиот. - Эйбрахам Фейнвик на собственных руках вынес меня на престол. Он был предан моему отцу и так же предан мне! Я полностью ему доверяю.
   Сардон закусил губу. Как же хотелось проучить дерзкого мальчишку вместо того, чтобы лебезить сейчас перед ним, рассыпаясь в изъявлениях почтения и преданности!
   - Я бы не стал преувеличить его заслуг, - холодно сказал он. - У Фейнвика не оставалось иного выхода, когда вы стали единственным наследником престола. Всем известно, что до того он поддерживал мятежного брата вашего батюшки, принца Альвара. Я смею надеяться, Ваше Высочество не запамятовали, каких трудов мне стоило раскрыть этот заговор.
   Элиот обернулся, глаза его нехорошо сощурились.
   - Вы упрекаете меня в неблагодарности, граф?
   - Вовсе нет, и прошу простить, если прогневил вас. Я лишь хотел сказать, что, на мой взгляд, сей факт вряд ли аттестует архимагистра с хорошей стороны.
   - Да, верховный маг был другом Альвара. И даже желал, чтобы он стал королём. Но он не разделял всех его мыслей! Альвар хотел меня убить! Фейнвик, наоборот, всячески сдерживал его амбиции. И, между прочим, сам раскрыл вам его планы, когда понял, что дело зашло слишком далеко!
   - Разумеется. Когда Альвар по глупости связался с каэронскими герцогами. Фейнвик отлично знал, чего стоит эта стая ворон, постоянно кружащая над троном в надежде захватить его! Да и я подобрался к их шайке вплотную, старый лис почуял неладное, вот и поспешил сыграть первым, дабы самому остаться чистеньким.
   - Как бы то ни было, отец понял его и не отдалил от себя, не лишил архимагистра своего доверия.
   Сардон стиснул зубы. "Ещё бы Грегор отдалил от себя любимчика Флавианы, который выучил её блессегрондской грамоте!".
   - Во всяком случае, - продолжал принц, - всё это уже давно прошло. Альвар и его сообщники-герцоги обезглавлены по обвинению в измене престолу. Каэронская ветвь с тех пор притихла и более не представляет опасности. А Эйбрахам Фейнвик служил отцу верой и правдой и продолжает служить мне. Его не за что упрекнуть, он ни разу не был замечен в чём-то предосудительном. Зачем вспоминать старое?
   - Затем, Ваше Высочество. Вероломному слуге вряд ли можно доверять, - глава Тайной службы понизил голос, брови его угрожающе сдвинулись. - Фейнвик предал своего друга, когда он перестал приносить ему пользу и начал представлять для него опасность. Кто предал единожды, предаст и снова. Верховный маг с вами, пока ему выгодно. Стоит ему найти кормушку посытнее - и вы, мой принц, рискуете оказаться на месте Альвара. Вам повезло, что архимагистр не нашёл общего языка с Каэроной. Но ведь кроме них есть и другие. "Не был замечен" - вовсе не значит "не совершал", Ваше Высочество. Да и, к слову сказать, не был ли замечен - уже большой вопрос.
   - Что вы имеете в виду? - нахмурился Элиот.
   - Я давно подозреваю, что Фейнвик подкуплен баленийским двором. И недавно я получил первые подтверждения. Известно ли вам, мой принц, о тайной переписке, которую архмагистр ведет с Баленией?
   - Он верховный маг Блессегронда, граф. Он занимается политикой.
   - Почему же, в таком случае, он не посвящает в эти политические вопросы вас, государь?
   - Я уверен, как только он сочтёт нужным, то обязательно посвятит. Я сам могу его расспросить!
   - Не утруждайте себя расспросами, Ваше Высочество. Я могу показать вам некоторые письма, если вам будет угодно. Поизучайте на досуге, вот тогда вам действительно будет о чём расспросить своего учителя. А я послежу за нашим не в меру талантливым адептом "Золотого щита"...
   - Чем этот юноша может быть вам полезен? - пожал плечами Элиот. - Какая связь между ним и вашими письмами? Потом, он ранил графа Хартенбрэя, близкого друга Фейнвика. Как-то непохоже на союзника...
   - Эта дуэль - вообще довольно тёмная история, принц, - кивнул Сардон. - Сказать по правде, она мне совсем не нравится. И адепт этот, Макфайер, хоть и мелкая сошка, однако не так уж прост, каким кажется. Во всяком случае, он всегда на виду. Я не упущу мальчишку и буду в его лице иметь лазейку в кругу верховного мага.
   Принц усмехнулся и покачал головой, изучающе глядя на начальника Тайной службы.
   - Да, с вами опасно иметь дело, сударь! На мой взгляд, вы переусердствуете. Слишком вы заработались, вот что я скажу! Вы бы отдохнули, и для отдыха занялись тем, что происходит рядом. А то Баления, тайные дипломатические переписки, международные заговоры... В Серлефф-Роэле и без того творится гнурр знает что. Виктория, к примеру, говорила мне, что одна из её фрейлин куда-то пропала без вести. Что ещё за загадки такие?
   Сардон едва не подскочил от возмущения. Ему стоило огромных трудов подавить в себе бурлящий вулкан. Ему, перед которым дрожит весь Блессегронд, смеет указывать какой-то неоперившийся юнец! Не сидел бы этот юнец на троне и не должен бы был вскорости надеть корону своего отца, он собственноручно свернул бы маленькому нахалу шею...
   Старый интриган лишь насупился и угрюмо пробурчал:
   - Что касается упомянутого вами инцидента, то я уже провёл все необходимые расследования. Ничего таинственного здесь нет. Эта Аделина - всего лишь ловкая авантюристка, впрочем, недостаточно ловкая, чтобы проскользнуть мимо меня. Графине Элбон стоит повнимательнее присматриваться к тем, кого она допускает ко двору, вот и всё. Я счёл за лучшее удалить эту особу обратно на юг, не поднимая лишней шумихи. Она была бы здесь совершенно неуместна - зачем порождать новые поводы для дворцовых сплетен? Можно подумать, их и так не хватает... Так что можете передать вашей очаровательной невесте, чтобы она не волновалась. Я могу представить принцессе доказательства, которые красноречиво свидетельствуют, что это за птица.
   - Не нужно... Викки и так в последнее время часто хандрит. А я безуспешно пытаюсь её развлечь. Надеялся, что соколиная охота её развеселит, а она даже не вышла, передала, что ей нездоровится... Вот и развлекаюсь сам, как могу, - Элиот расстроено вздохнул. - Я думаю отвезти её в Малый замок в Амвотамэне. Она ещё не бывала там, ей должно понравиться. Там чудесные виды... А ваши бумаги касательно приёмной дочери барона Гридокса лучше дайте мне. А то мне кажется, Виктория вас побаивается с некоторых пор! Может, вы уже и мою дорогую принцессу в чём-то подозреваете?
   - Посоветуйте ей меньше времени проводить с архимагистром Фейнвиком, - проронил Сардон. - После общения с ним любому покажется, будто я хуже самого Центура.
   - А вас беспокоит, что говорят о вас ваши политические противники, граф? - поддел его принц.
   Старый эльф насмешливо фыркнул.
   - Если бы я принимал все кривотолки близко к сердцу, государь... Напротив, мне даже интересно. Я столько нового о себе узнаю каждый день! Я, Ваше Высочество, злой дух, посланный на землю, каждую ночь тайно молюсь Центуру и съедаю живьём по одному заключённому из Пристдана, мечтаю захватить трон Блессегронда... и увиваюсь за вашей невестой.
   Элиот расхохотался.
   - Боги, да вы действительно чудовище! Как я вас до сих пор при дворе терплю!
   Сардон вяло оскалился. В этот момент раздался тихий шорох, будто кто-то осторожно скрёбся в дверь. Принц оглянулся. В дверной щели боязливо поблёскивал глаз камердинера.
   - Адмонт? - нахмурился царственный юноша. - В чём дело?
   Нерешительность Адмонта вполне можно было понять: раз принц беседует с главой Тайной службы, то прерывать аудиенцию явно не стоит. Очевидно, причина смелого камердинерского поступка являлась столь же равнозначной.
   Элиот сделал знак войти. Бедняга, дрожа, как осиновый лист, на ватных ногах переступил порог под тяжёлым взором Сардона. Стараясь не смотреть грозному посетителю в глаза, он вытянулся в струнку и, заикаясь, доложил, что к принцу явился граф Хартенбрэй.
   - Что? - в изумлении воскликнул Элиот. - Как это может быть? Капитан Астэйл здесь? Он же должен быть сейчас дома, он ранен... К тому же, если ты не заметил, я сейчас занят: разговариваю с его светлостью.
   Адмонт и вовсе съёжился.
   - Я говорил ему, мой господин, но он... демон какой-то, честное слово! Белый весь, глаза горят... Одно твердит - доложи, мол, Его Высочеству, что я здесь... Не вздумай мешкать... И слышать ничего не хочет, государь!
   Элиот только дух перевёл.
   - Я же вчера справлялся о его здоровье... Что ж, проси! Я не могу заставлять его ждать в таком состоянии... Граф, прошу меня простить, но вам придётся подождать меня в другой комнате.
   Последние слова были, разумеется, обращены к Сардону, который стоял мрачнее грозовой тучи. "Тут не международный заговор, а гораздо хуже, - в бешенстве думал он. - По воле какого гнурра сегодня все сговорились трепать мне нервы?"
   Он проследовал в любезно открытую принцем дверь, а пару мгновений спустя в кабинете появился Ринальд Астэйл - как всегда подтянутый, безукоризненно одетый, но бледный, как стена.
   - Мой капитан! - бросился к нему Элиот. - Всемогущие боги... Мне докладывали о вашем плачевном состоянии...
   - А мне докладывали о желании Вашего Высочества меня видеть, в связи с некоторой печально известной историей, - произнёс вошедший тихим и вместе с тем достаточно ровным голосом. - И вот я здесь, готовый предстать перед судом своего повелителя.
   - И совершенно напрасно. Я планировал навестить вас...
   - Благодарю, - поклонился балениец. - Но поскольку я совершил проступок, то должен держать за него ответ. Ваше Высочество вольны поступать со мной, как сочтёте нужным. Однако пусть гнев - справедливый гнев принца - обрушится на меня одного. Этот молодой дворянин, Алан Макфайер, с которым я имел честь скрестить клинки... уверяю, он ни в чём не виноват! Я, разумеется, не имею на то права, и всё же... смиренно молю моего государя помиловать его.
   - Как, и вы?.. - вырвалось у Элиота. Правда, он вовремя замолчал, поняв, что капитану вовсе необязательно знать о предмете его разговора с Сардоном.
   - Простите? - не понял Хартенбрэй.
   - Нет-нет, продолжайте... Значит, как я понял, вы просите меня освободить этого дворянина?
   - На коленях, Ваше Высочество. Я, по глупости и несдержанности, задел его... и вот во что это вылилось... Я глубоко сожалею, и потому решился просить за него. Недопустимо, чтобы крепость ломала парню жизнь. Алан Макфайер - достойный юноша, честный и отважный.
   - Вот как? - только и сумел сказать принц, дивясь стойкости и благородству капитана. Голос Астэйла звучал всё тише, слова давались ему с трудом. И, при всём том, он продолжал держаться прямо, ни один мускул его тела не дрогнул, выдавая слабость.
   - Настолько, что я возьму на себя смелость рекомендовать его Вашему Высочеству.
   - Хорошо, если судьба этого курсанта вас так заботит... Всемогущие Двенадцать, да на вас лица нет!
   - Я прекрасно себя чувствую, государь.
   - По вашему виду так не скажешь. Вы едва на ногах стоите! Лицо белее мела, а руки... Леоний и Офидия, да они холодны, как лёд! - Элиот IV в смятении схватил капитана за руку. - Вы, честное слово, точно с того света явились!
   Астэйл покачнулся и прикрыл глаза. Из-за необдуманного жеста принца проклятая боль, и без того донельзя распалённая путешествием ко дворцу, как из ушата окатила всё тело свежим приступом. Гвардейский капитан, не имея больше сил с ней бороться, как подкошенный, рухнул к ногам наследника престола.
   - Адмонт! - вскричал принц. - Целителя сюда, живо! Шевелись, тысяча гнурров! Если я потеряю моего Хартенбрэя, тебе несдобровать!
   Перепуганный камердинер помчался прочь, только пятки засверкали. Двое крепких гвардейцев переместили своего командира на софу в соседнем покое. Лишь после заверений целителя, что необходимая помощь оказана, и состояние капитана уже вне опасности, Элиот вновь пригласил к себе Сардона.
   - Я заставил вас ждать, граф, - промолвил он, садясь за стол и обмакивая перо в чернильницу. - Надеюсь, вы простите меня...
   Деловито начертав несколько строк, он поставил размашистую подпись, придавил бумагу печатью и подал главе Тайной службы.
   - Держите.
   Сардон поднёс бумагу к глазам. Это был приказ об освобождении Алана.
   - От всей души благодарю вас, государь! - поклонился старый эльф.
   - Не стоит... - хмыкнул принц. - Право, с моей стороны было бы глупо держать в тюрьме того, у кого находятся такие заступники!
  

Глава 14,

в которой Аргон Томб вербует на службу нового агента

  
   Шёл перерыв между занятиями, и Эрик с Келиданом, сидя на подоконнике в шумном коридоре учебного корпуса, вполголоса делились новостями. Точнее, делился Келидан, а Эрик, развесив уши, ёрзал на месте от избытка эмоций. Его вполне можно было понять, ибо вести пришли от Мэллорина. Решив ехать к принцу вызволять Макфайера, гвардейский капитан взял того с собой сопровождающим.
   - Ого! - присвистнул Хетрод, услышав о последствиях вчерашнего капитанского визита во дворец. - Ну, если уж теперь принц Алана не освободит...
   - Не знаю, - вздохнул Кэл. - Натворили мы дел с тобой... Как бы хуже не стало.
   - Чего хуже? Я ж говорил, Астэйл сложа руки сидеть не станет!
   - Эрик, его к придворному целителю увезли. А он повторял только одно: "Главное, чтобы Лита ничего не узнала!". Он же её специально отправил к архимагистру на несколько дней. А она уже сегодня вечером приезжает! Мэллорин говорит, ксерк прилетал из Гнезда Иволги. Не утерпела... Женское сердце не обманешь - если уж почувствует неладное...
   Эрик язвительно фыркнул и поморщился от не по-осеннему яркого солнца, бьющего в окно.
   - Ага, у неё-то почувствует! Оно у неё вообще вряд ли на такое способно.
   - Да ну тебя. Между прочим, именно она сказала Астэйлу про Макфайера. Мэллорин специально тянул - он-то своего командира хорошо знает. Ему, кстати, за это ещё и влетело от капитана по пути - что знал об Алане и молчал.
   - Ишь ты! - вскинул брови Эрик. - Смотри-ка... Значит, всё-таки с ней ещё не всё потеряно.
   - Она просто любит своего дядю. И если ей станет известно, чем он тут без неё занимается... Сейчас вроде бы всё обошлось. По словам целителя, Астэйл просто растревожил рану тряской в карете. Порекомендовал ему побыть за городом, мол, свежий воздух, природа... Верховный маг вроде бы собрался просить у принца об отпуске для него, пусть уедет из Амвокса в свой замок Хартенбрэй. Чтоб отдохнул там и успокоился уже, наконец.
   - Ну, а принц-то ему что сказал?
   - Да принц-то согласился. Даже распоряжение дал насчёт портала, а то дорога снова может сделать хуже.
   - Да я про Макфайера! Выпустят его, или нет?
   - Гнурр его знает! Мэллорин же Астэйла только сопровождал до дворца и обратно. Или он, по-твоему, должен был ломиться за ним на аудиенцию? Прислал мне сегодня записку. А у нас как раз отменили боевую магию - там какой-то умник чуть огненным шаром всю аудиторию не разнёс, вместе с мастером. Я и поспешил встретиться, пока время появилось.
   - Хетрод! Эль-Венелло! - грянуло рядом начальственное рявканье Леннока. - Эт-то что такое? Кто разрешил на подоконниках сидеть?
   Друзья проворно соскочили на пол. Силорн, тяжело пыхтя, приблизился к ним. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке - покрасневшие щёки его мелко тряслись, свиные глазки метались из стороны в сторону, как застигнутые врасплох тараканы, пока наконец не остановились на курсантах.
   - Макфайер ещё не объявлялся? - отрывисто спросил он.
   - Никак нет, - ответил Келидан.
   - А должен? - ляпнул Эрик.
   - Молчать! - коротко взвизгнул Леннок, переводя дыхание. - В общем, как появится - передайте этому горлопану, что я теперь лично глаз с него не спущу! И если ещё хоть раз что-либо учудит, то... пусть хоть сам Сардон за него заступается! Ясно?
   - Ясно, - в один голос ответили оба адепта, которым, разумеется, ничего было не ясно.
   - Смотрите у меня! - заместитель декана погрозил похожим на сосиску пальцем и на удивление резво потрусил дальше, словно убегал от кого-то.
   - Что это с ним? - удивился Эрик.
   - Попробуй пойми... У меня такое впечатление, будто он здорово испугался.
   - Хотел бы я посмотреть на того, кто ему такого перцу в штаны насыпал! Пошли Беора спросим?
   - Думаешь, он знает?
   - Тысяча василисков-то? Да он всегда всё про всех знает. Когда не надо...
   Друзья отправились искать Беора.
   - О, братцы, у нас тут такое творилось! - зашептал тот, когда "золотые щиты" пристали к нему с расспросами. - Сидим, стало быть, мы у Варрона, никого не трогаем. Тут дверь безо всякого стука распахивается, и входит... кто бы вы думали?
   - Гвардейский капитан? - спросил Хетрод.
   - Аргон Томб!
   - Аргон Томб? - воскликнули адепты, однако Беор тут же осадил их.
   - Да тихо, не орите! Ну да, Аргон Томб, собственной своей мрачной персоной. Нарисовался, как вестник Коракса, тысяча бешеных василисков ему в глотку... Естественно, весь ректорат ошалел, а Варрон больше всех. Вскочил, как кузнечик, тянется так, как перед бургомистром никогда не тянулся, сейчас прямо надвое разорвётся от усердия и башка к потолку взлетит! "Что угодно?" - спрашивает. А Томб прямо к нему - так мол и так, Алан Макфайер, кажется, ваш студент? Варрон головой затряс - да-да-да, мы глубоко сожалеем, что он так запятнал честь академии... Ну, и дальше в таком духе языком мелет. Всё, думаем - записали парня в государственные преступники, не иначе! А Томб так - "Вздор!", разом всю трескотню варронову оборвал и шлёп ему бумагу на стол. Извиняемся, дескать, ошибка вышла, следствие установило, что Алан Макфайер ни в чём не виноват, вот приказ, подписанный принцем Элиотом, о его освобождении. Я, говорит, хотел бы проследить, что, вернувшись, он вновь займёт положенное ему место среди ваших учеников. И внимательно этак на Варрона посмотрел - тому сразу нехорошо сделалось. Синий весь стал, как тысяча задушенных василисков... Только и лепечет: "Всенепременно, обязательно, не извольте беспокоиться..." Томб головой покивал, улыбнулся приветливой вурдалачьей улыбочкой, забрал приказ, да и был таков. А Варрон как стоял, так и стоит истуканом, и челюсть на столе. Да и мы все немногим от него отличаемся... Так вот какая история, ребятки!
   - Ничего не понимаю, - растерянно произнёс Келидан. - Если Алану обещал помочь Ринальд Астэйл, тогда при чём тут Тайная служба?
   - Может, он там во дворце так разбушевался, что и Тайная служба перепугалась? - предположил Эрик.
   - Не знаю, не знаю, ребятки, не знаю! - забормотал Беор. - Только не нравится мне вся эта гнурропляска с Макфайером, жуть как не нравится!
   - Ладно, - махнул рукой Хетрод. - Главное - Алана выпустили! Какая разница, кто у них там постарался?
   - Было бы всё так просто, - проворчал силорн. - Выпустить-то выпустили, да как бы он куда похлеще не угодил. Вы уж присмотрите за ним, как вернётся, а? Друг же ваш всё-таки...
   - За ним уже Леннок присмотреть обещал, - хмыкнул Эрик. - С ним Макфайер точно никуда не вляпается!
   - А ты не ехидничай, огарок! - Беор беззлобно шлёпнул курсанта по затылку. - Я вам серьёзно говорю. Тайная служба просто так никем не интересуется...
   Но оставим ненадолго наших героев теряться в догадках и вернёмся к Алану Макфайеру, положение которого до недавнего времени оставалось столь незавидным.
  

****

   Пристданская крепость, уже неоднократно упоминавшаяся на страницах нашей истории, далеко не всегда была овеяна ореолом своей грозной славы. Любой житель Амвокса знал о Пристдане, но вряд ли кто-нибудь, кроме историков, вспомнил бы Аксарон - когда-то основной рубеж обороны древней столицы. Мощный каменный шестигранник, каждый угол которого представляла толстая круглая башня - их прозвали "глазами" Аксарона - вставал на пути неприятеля серьёзной преградой, готовой дать отпор с любой стороны. Крепость надёжно укрывала горожан во время осады, вполне заслуженно нося своё имя, означавшее "Спаситель". Аксарон благословляли жрецы Круга общин, а один поэт даже посвятил его стенам хвалебную оду.
   В дальнейшем у разросшегося города появились новые оборонные линии, и старая крепость утратила свою значимость. Король Элиот II отдал её ордену Серых сов, жрецы которого поклонялись Труате - богине правды и старшей дочери Леония. Аскарон превратился в резиденцию ордена и долго считался одним из самых благостных мест Амвокса. Однако тогдашний генерал ордена и стал впоследствии первым узником будущего Пристдана. Серые совы, набрав силу и влияние, оказались в оппозиции Кругу общин. Глава ордена был посажен под домашний арест, а позже - просто отравлен без лишнего шума. Серые совы переместились в Эргодс, а Аскарон снова вернулся в руки короля и Круга министров, постепенно преображаясь под иное применение. Вновь эхо забряцало о шероховатые камни оружейным металлом, только оружие теперь находилось в руках охранников, а не рыцарей. Стены, точно уродливой заразой, обросли цепями, двери - решётками. В бывших жреческих кельях разместили кошмарные орудия пыток. "Глазам" Аскарона отныне предписывалось зорко следить за жителями города, которых когда-то охраняли. Происходящие перемены влияли даже на сам облик крепости, вынужденной из символа надёжности и благочестия стать средоточием страха и боли. Его стены - почерневшие, словно пропитанные ужасом и страданиями жертв, жестоким наслаждением мучителей, криками, слезами, отчаянием, тяжело громоздились над улицами. Казалось, самому зданию приходилось в тягость его новое назначение. К "Спасителю" остерегались приближаться, вполголоса рассказывая об ужасах, происходящих внутри. Впрочем, "Спаситель" к тому времени уже давно перестал именоваться таковым. Новое название крепость получила по имени Арже Сатимора-Пристдана, начальника Тайной службы, руководившего её реконструкцией.
   Сюда-то и угораздило попасть Алана Макфайера. Впрочем, следует заметить, что его судьба сложилась гораздо более выгодно, по сравнению с описанным нами выше. Поначалу Алан ожидал всего. Вообще юный эльф был, как уже можно понять, не робкого десятка. Да и без того слишком много произошло с ним в последнее время. Дуэль, угроза ареста, ссора с Литой... События навалились скопом, одно на другое, и огромным камнем вдавили все эмоции куда-то на самое дно души, лишь больно царапая её стенки. И всё-таки Макфайер струхнул, воочию увидев перед собой городских стражников и услышав объявление об аресте. По пути до Пристдана он невольно перебрал в уме все возможные варианты своей участи. Алан гнал страх прочь, но чем ближе вырастали мрачные очертания крепости, тем хуже у него это выходило. В конце концов курсант рассердился на себя за трусость, надулся и решил, что нарочно ничем не выкажет своего состояния, что бы с ним ни делали.
   Однако его надежды не оправдались, проявлять рыцарскую стойкость ему не пришлось. После составления протокола ареста Макфайера просто заперли в камере, и с тех пор никто его не трогал. Как только за Аланом со скорбным лязгом захлопнулась решётчатая дверь, о нём будто забыли. Юноша невольно вздрагивал всякий раз, когда скрежет этой двери раздавался вновь, ожидая, что его поведут допрашивать с пристрастием. Но караульный появлялся в невзрачном пристанище новоявленного узника лишь для того, чтобы принести арестантский паёк. Так что пожаловаться на голодомор и издевательства тюремщиков молодой эльф тоже не мог - пусть кормили и неказисто, а охрана не отличалась вежливостью. Тюрьма на то и тюрьма.
   Так первоначальный страх постепенно отступил, и его сменило уныние, когда Алан осознал весь сокрушительный смысл произошедшего. Мог ли он предположить такое скорое и бесславное окончание своей эпопеи покорения Амвокса? Он стремился сюда в надежде начать новую жизнь, оставив позади Мондо, где его ничто не держало, кроме тяжёлых воспоминаний... Вот тебе и новая жизнь, вот тебе и карьера. Нет больше Амвокса, "Золотого щита", весёлых товарищей... Которые, кстати, тоже по его милости могут пострадать. Кто отведёт от них опасность? Эрик - малолетний балбес, а Келидан, хоть и соображает, но наивен до жути. Сидишь вот тут, как жук в коробке, и не в состоянии ничего для них сделать. Вляпался сам, так хоть не тяни за собой других... За каким гнурром вы, господин Макфайер, втравили в такую дрянь двух хороших друзей? Нет даже никакой возможности узнать об их судьбе. Не станешь ведь у стражи допытываться. Нет, это хорошо ещё, что ума хватило не упоминать про Эрика и Кэла... Впрочем, никто ведь и не расспрашивал.
   Порой Алана даже задевал этот факт. Каких троллей, в самом деле! Он ранил капитана Королевской гвардии, тут впору заговор подозревать, не выпускать его из допросной, не говоря уж о более жёстких методах... А тут нате вам, пожалуйста: сунули в камеру, да и плюнули на него. Порой такие мысли прерывало появление стражи, и в глубине души вновь начинала шевелиться опаска - ведь, как говорится, проси у богов с умом, чтоб не огорчаться исполненному. Однако по-прежнему ничего не происходило. Злила и одновременно угнетала неопределённость. Чего теперь ждать дальше? В лучшем случае - пожизненного заключения, в худшем... не стоит и думать.
   Проклятое воображение услужливо нарисовало Макфайеру удручающую картину его самого на плахе. Не хотелось бы умирать так позорно, пожираемым тупыми рыбьими глазами зевак. А дойдёт до Мондо? Дядька, поди-ка, торжествовать будет: ему Алан сразу после смерти брата стал ненужной обузой. Вздорный, своенравный мальчишка, возомнил, будто бы способен свернуть горы - что ж, получил по заслугам, так он станет думать. А вот тётушка - та расстроится... Не сдерживаемая ничем фантазия не жалела красок, добавив в первые ряды зрителей Кэла с Эриком. Каково им будет смотреть? Хотя, они вряд ли придут - если только чтобы поддержать... А Лита? Воображение, совсем уж обнаглев, злорадно пририсовало и её. Да, вот уж она-то не задумается прийти собственными глазами увидеть, как совершится правосудие над злодеем, едва не лишившим её любимого родственника. И последнему разговору между ними, необходимому, как чувствовал юноша, в равной степени им обоим, так и не суждено будет состояться. Возможно, последнее, что он увидит в своей жизни - то самое застывшее море изумрудного взгляда. И он уже не сможет его растопить.
   Воспоминания о Лите были главным, что делало состояние Макфайера мерзче некуда. Не только из-за ранения Астэйла, а больше из-за неосторожных слов, о которых Алан пожалел сразу же, как они сорвались у него с губ. Убивало, втаптывало в пол сознание необратимости, невозможности ничего исправить. Для Литы Лофорн он навсегда останется преступником, получившим своё по закону. Она не будет о нём горевать... "А оно тебе надо, чтоб горевала?" - хмыкало вдруг изнутри нечто старое, упрямое, не добитое до конца. Нечто, что заставляло яриться на шпильки Эрика, ибо чувствовало - в них есть доля правды... Нечто, постоянно ловившее Алана на том, что Лита всё-таки ему небезразлична. "Какая тебе, к Центуру, разница, что она подумает! Ни одна девчонка не стоит того, чтобы из-за неё так разнюниваться. А уж тем более она. Ты для неё никто! И ничего ей не должен..." Трудно сказать, что больше бесило курсанта - проступок перед девушкой или чувство вины за него. Он не находил себе места, расхаживал из угла в угол, пинал ненавистные стены, отрезавшие его от всего, чем он дорожил в жизни. Лишь зарешёченное окошко в башне, где помешалась камера, показывало ему кусочек утраченного мира. Но и тот представлял собой только зубцы крепостной стены и серый мощёный плац с марширующим по нему во время смены караула гарнизоном. Вдобавок осень окончательно испортила погоду, и прямоугольник окна неизменно пачкали грязные тучи. Они с утра до вечера плевались мелким, противным дождём, усугубляя и без того тяжёлое настроение арестанта.
   Время продолжало идти, и уныние сменилось апатией. Алан перестал подходить к окну или мерить помещение шагами, как запертый в клетке зверь. Он целыми днями сидел, прижав уши, в углу на ворохе тряпок, служившем постелью, и глядел в одну точку, без всякого интереса ощупывая взглядом мелкие бугристости и шероховатости кирпичей. Юноше стало всё равно, что с ним будет, перспективы провести так всю жизнь, или окончить её на эшафоте воспринимались им отныне с безразличием. Так же и мысли о товарищах, Лите - они словно бы тонули в зыбкой каше, в которую превратилось уставшее сознание. Эти образы и имена казались "золотому щиту" смутно далёкими, призрачными, как из прошлой жизни.
   Поэтому он не сразу отреагировал на ставшие привычными приближающиеся шаги и голос охранника. Полусонный мозг заметил лишь, что для обеда вроде бы ещё рановато. Голос, как выяснилось чуть позже, был не один - стражник, кажется, с кем-то беседовал. И, судя по подобострастному тону, с кем-то вышестоящим.
   - Эй, Макфайер! - резкий окрик сменил угодливое, торопливое бормотание. - Поднимайся! Тут кое-кто желает тебя видеть.
   Алан безучастно повернул голову. В открывшемся дверном проёме возникло бледное, длинноватое лицо с острыми чертами. Поначалу оно показалось эльфу просто висящим в воздухе, и лишь когда посетитель приблизился, стало ясно, что у него, как и всех имеется туловище, руки, ноги и прочее. Просто чёрные одежды и длинные тёмные волосы слились с полумраком коридора.
   Вошедший жестом приказал караульному удалиться и дружелюбно взглянул на узника.
   - Господин Макфайер? Пожелал бы вам доброго дня, но вряд ли день в этом месте можно назвать добрым.
   - Не могу с вами не согласиться, - вялая усмешка тронула побледневшие губы арестованного.
   - Позвольте представиться...
   - Да я знаю, кто вы, - прервал Алан. - Аргон Томб, первый агент Тайной службы, правая рука графа Сардона.
   - Он самый, - улыбнулся Томб. - Приятно иметь дело со столь прекрасно осведомлённым юношей.
   - Вы пришли меня допросить? Или, - адепт кивнул за окно, - уже зачитать приговор?
   - Ну что вы, - брови загадочного посетителя с деланным состраданием чуть дёрнулись вверх. - Нет. Совсем напротив. Я пришёл, чтобы восстановить справедливость и выпустить вас отсюда.
   Эти слова мигом смахнули с мозга Макфайера весь налёт апатии, как метёлочкой смахивают пыль с давно забытой и вдруг найденной на чердаке статуэтки. Вот уж чего "золотой щит" никак не ожидал!
   - Как?! - Алан даже подскочил на месте, сомневаясь, не спит ли он, или не одурманен ли его измученный разум видениями.
   Эльф в чёрном засмеялся:
   - Вы не рады? Только не говорите мне, что вам здесь успело понравиться!
   - Нет, конечно, но... Вы, кажется, лучше моего должны понимать - в моём положении ожидать услышать подобное приходилось бы меньше всего.
   - Всё так, - согласился Томб. - Впрочем, если вы не верите, убедитесь сами: вот приказ о вашем освобождении, за собственной подписью принца. Так что теперь даже граф Сардон не в силах ничего изменить. Тем более, он сам просил за вас у Его Высочества.
   - Сардон? А ему-то что за дело до меня? - Алан, рассматривающий бумагу, невольно оторвался. Вот ещё новости! - Ничего не понимаю...
   - Нет, так дело не пойдёт! - первый агент решительно взял молодого эльфа под руку, поднял с тряпья и энергично встряхнул. - Что вы надеетесь понять, торча в затхлой каменной бочке? Здесь задыхается любая здравая мысль. Идёмте на свежий воздух, милостивый государь, там вы начнёте более живо соображать.
   Он вытащил не поспевающего за событиями арестанта (собственно, уже бывшего) наружу. Пока тот ошалело моргал от непривычно яркого дневного света, к ним подкатила ожидавшая Томба карета с окнами, задрапированными чёрными шторами.
   - Прошу, присаживайтесь.
   Первый агент оказался прав - свежий воздух, да и вообще возвращение во внешний мир и впрямь благодатно подействовали на Макфайера. Из-за занавешенных окон, слабо пропускавших солнечные лучи, экипаж, конечно, мало отличался от камеры. Но мерное покачивание, глухой стук копыт по мостовой и целая симфония уличных звуков, доносившихся снаружи - этого на первых порах оказалось достаточно, чтобы вернуть Алана к жизни. Один вопрос мешал ему в полной мере насладиться вновь обретённой свободой: что, к гнуррам собачьим, происходит? Присутствие Аргона Томба невольно ставило под сомнение тот факт, что свобода всё-таки обретена. Всё происходящее выглядело в высшей степени несуразно. Сначала бросили в крепость и забыли, затем вдруг без суда и следствия отпускают. И кто! С чего вдруг Алан стал такой важной персоной, что освобождать его приходит первый агент Тайной службы? На миг возникла дурацкая мысль - ну так дрался-то на дуэли тоже не с кем попало. Ага, по делам и почести, - огрызнулся на себя "золотой щит". Глупо. С другой стороны, приказ... Да, который выпросил, по словам Томба, не кто иной, как сам всемогущий Сардон. Гоблин возьми, да что такого особенного может в вас быть, господин Макфайер?
   Однако вывод напрашивался один: господин Макфайер действительно зачем-то понадобился Тайной службе. И, видимо, очень сильно понадобился. Учитывая, как сноровисто его вывезли из Пристдана, и что Сардон лично приложил руку к его освобождению. Насчёт последнего Томб, конечно, мог и приврать... Он не из тех, чьи слова следует безоговорочно принимать на веру. Хотя, здесь ему лгать вроде бы незачем.
   - Куда мы едем? - наконец спросил Алан своего спутника.
   Томб безмятежно улыбнулся.
   - Пообедать, в "Четыре быка". Не знаете такое заведение? Там отличный стол. Я думаю, вы после тюремных харчей не станете отказываться. Да и я, честно говоря, с утра на ногах, а потому совсем не прочь перекусить.
   Вот и поговори с таким.
   - Там заодно и побеседуем, - добавил пару секунд спустя таинственный спутник. - Пристданская крепость - место неподходящее для разговоров. Хозяин "Быков" - душевный малый, внимательный и понимающий. Никто не помешает нам спокойно поговорить с глазу на глаз в приятной обстановке.
   Отлично, уже ближе к делу. Хоть на том спасибо.
   Дальнейший путь проходил в молчании. Макфайер не рискнул более ничего спрашивать, а Томб не пытался вновь заговорить. Раскрыть рот первый агент соизволил, только чтобы приказать остановиться. Кучер спрыгнул и открыл дверь.
   - Выходите, Алан, - промолвил эльф в чёрном. - Ступайте прямо в трактир. Я успел условиться насчёт столика, вас сразу встретят. Встретимся внутри.
   Адепт решил не заставлять просить себя дважды. Да и радовала сама возможность хоть на несколько минут избавиться от общества первого агента . Возник, правда, соблазн основательно продлить эти минуты, дав от проклятой кареты хорошего стрекача. Но, покосившись на пару внушительно выглядящих боевых магов, которые сопровождали экипаж Томба верхом, Алан рассудил, что не стоит. Подвезли его, как выяснилось, к самому крыльцу таверны, над которым красовалась слегка полинявшая вывеска с изображением четырёх бычьих морд, сцепленных рогами.
   "Быки" ничем не отличались от других амвоксских кабачков. Галдящий народ, снующие между столиками служанки с подносами, букет ароматов с кухни, заставляющий живот проснуться и нетерпеливо заворчать. За стойкой хозяин - рыжий, взлохмаченный эльф в засаленном переднике - ругался с гоблином-поломоем. Завидев на пороге гостя в форме "Золотого щита" (Алана как взяли с занятий, так он и просидел всё время в форме), он тотчас замолк. Гоблин непринуждённым пинком был отправлен работать, а вихрастый трактирщик тут же очутился рядом с Макфайером. Он поклонился с услужливой улыбкой и указал юноше на уголок поодаль, отгороженный занавесками. Очевидно, там располагалось место для "особых гостей".
   Алан не ошибся - Аргон Томб уже ждал его за накрытым столиком. В судке заманчиво дымилось горячее, а рядом стояла откупоренная бутылка вина, успевшая поделиться своим содержимым с двумя высокими бокалами.
   Агент вежливым жестом пригласил юношу разделить с ним трапезу.
   - Прошу, не стесняйтесь. Я угощаю.
   Алан, сдержанно поблагодарив, сел напротив. Видно, Томб прошёл каким-то другим ходом, не привлекая к себе внимания посетителей. А Алан не мог взять в толк, как вообще в кабачок, который посещает Тайная служба, может заходить ещё кто-то. Или всем приходится держать языки за зубами, или, кроме шпиков Сардона, здесь вовсе никого не бывает. Оказывается, всё очень просто - сиди себе за ширмой, скрытый от любых глаз и слушай, как публика чешет языками. Да и хозяину наверняка хорошо приплачивают за доносы. Удобно.
   - Можете не опасаться, никакого яда здесь нет, - пошутил Томб.
   Утешение вышло, мягко говоря, слабенькое. Тем не менее, выхода не оставалось - что ни говори, а насчёт тюремных харчей сардонский сподвижник был прав.
   - Так зачем же я вам понадобился? - спросил Алан, принявшись за жаркое.
   Тёмные, резко выделяющиеся на фоне бледного лица, глаза с интересом смерили адепта. Кроме интереса, читалось в них и что-то тяжёлое, вроде предостережения. Дескать, смотри, мальчик, с таким умом ты далеко пойдёшь, но как бы он не завёл тебя слишком далеко!
   - Прыткий вы малый! - с ухмылкой заметил первый агент. - Я-то рассчитывал позволить вам хоть немного обрести форму... Впрочем, вас, бесспорно, можно понять. Раз вы предпочитаете сразу перейти к делу, не будем терять время. Вы быстро уловили истинную суть. Граф Сардон в самом деле не зря просил за вас. Его взор вообще просто так ни на ком не останавливается. Раз его светлость удостоил кого-то вниманием, значит, тому есть причины. Граф ценит гибкость ума, подобную вашей. И потому надеется, что вы согласитесь оказать ему... небольшую помощь, скажем так. Точнее, даже не лично ему, а вообще Тайной службе. А, значит, - и всему государству.
   - Не слишком ли много для меня одного? - покачал головой Алан.
   - Вовсе нет. Иногда одно маленькое, на первый взгляд, совершенно ничтожное действие может изменить историю.
   - Я вроде такой чести не просил.
   - А честь и не ждёт, когда её попросят. Она сама выбирает достойных. На сей раз выбор пал на вас. И, уверяю, ни моя воля, ни воля графа тут ни при чём. Так сложились обстоятельства, что вы - единственный, кто может нам помочь.
   - Я? - удивился курсант. - А почему именно я? Я ничем не отличаюсь от других.
   - Вас отличают знакомства, Алан. Буду с вами откровенен. Дело весьма щекотливое. Его светлость стоит на пороге раскрытия крупного заговора. Настолько крупного, что результаты его расследования способны всерьёз изменить не только блессегрондскую, но и мировую политику... И в этом заговоре замешаны известные вам лица. Высокопоставленные лица. Капитан Ринальд Астэйл и сам верховный маг Фейнвик.
   - У верховного мага я всего лишь единожды имел честь обедать. А что касается капитана, то после нашей с ним дуэли я вряд ли сойду за сообщника.
   - Никто и не обвиняет вас в сообщничестве! - Томб взмахнул руками. - Важен сам факт: вы вхожи в дом Астэйла.
   - Теперь уже вряд ли, - с грустным смешком ответил Алан.
   - Да, для него самого - возможно. Но не для амулетов, охраняющих его дом.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Только то, что "сторожевые псы" вас помнят и всегда пропустят внутрь. Вне зависимости от воли и ведома хозяина.
   - Так говорите, будто я на вора похож, - проворчал Макфайер.
   - Ну что вы! Ничего подобного я не говорил. Разве я сказал, что вам нужно что-либо украсть? Нет! Скорее, наоборот. Ничего не надо оттуда выносить, а вот оставить там кое-что будет не лишним. Если быть точным, даже не в самой резидениции Астэйла, а во флигеле девицы Лофорн.
   Лицо юноши потемнело.
   - Отправляйтесь ко всем гнуррам, - злобно выплюнул он и поднялся, намереваясь уходить. - Вот вам весь мой ответ.
   - Стойте, Макфайер, - пальцы Томба сомкнулись на его рукаве, как когти коршуна на добыче. - Советую умерить вашу горячность и не бросаться словами. По крайней мере, прежде чем дослушаете меня.
   - Я услышал достаточно. У вас полно шпиков, обходите заклинания сами, как умеете. А я вам не фискал, а дворянин и адепт "Золотого щита". И на подлость я не пойду.
   - Вот как, - расслабленный Томб развалился на стуле. Он наблюдал за Аланом, словно забавляясь. - Хорошо, пусть я толкаю вас на подлость. Тогда скажите мне, коли уж вы такой поборник справедливости: разве преступники не должны получить заслуженное наказание? А если должны, то не всё ли равно, каким путём это будет достигнуто?
   - Нет, не всё равно, - упрямо возразил Макфайер. - Раз вы олицетворяете закон, так и действуйте в рамках закона.
   - Действовали бы мы в рамках закона - вы бы сейчас продолжали просиживать штаны за решёткой, - резко отбрил Томб. - А вы, кажется, ничего не имели против вашего выпрошенного освобождения? Хоть и понимали, что получили по заслугам!
   Алану нечего было возразить.
   - И если бы речь шла о преступниках... - буркнул он. - Ведь вы хотите просто скомпрометировать ни в чём не повинную девушку, сделать из неё разменную монету в своих политических играх.
   - Что поделать, политика, милостивый государь, - это такая игра, в правилах которой нет места благородству, - отозвался первый агент, и Макфайеру показалось, что в его голосе засквозила нарочитая бравада. - Вам, кажется, читают в академии курс истории? Проштудируйте его ещё раз. Во все времена одно и то же: заговоры, интриги, стравливание народов в войнах... Если подлость делается на благо государства, она перестаёт считаться таковой. У любого поступка, как у медали, есть сторона освещённая, а есть та, что укрыта от посторонних глаз. Всё зависит от того, какую из них повернуть к солнцу. Умеешь вертеть своими медалями, выгодно выставляя их блеск - преуспеешь в жизни. Может быть, и прослывёшь у благородных героев подлецом, так и что с того? Подлецы двигают историю. Они не боятся смелых действий, не боятся осуждений со стороны. И их деяния помнят в веках. А благородные герои слишком узко мыслят, а потому годятся только на то, чтоб с победными кличами бежать сломя голову на верную смерть. Ими легко управлять.
   - Мною управлять не так легко, как вы думаете, - заявил адепт. - Вашу историю, как вы выразились, я двигать не желаю.
   - Ваша воля. Смотрите только, как бы не сделать хуже.
   - Можете не стараться мне угрожать. Я вас не боюсь. Хотите - возвращайте меня обратно в Пристдан, откуда взяли. От заслуженной кары я не увиливаю.
   - Да нет, не всё так просто, милейший Алан, - вздохнул Томб. - Я ведь сказал - ваше освобождение подписано Его Высочеством. Вернуть вас в крепость никто не имеет права... Но вот на ваших друзей милость принца не распространяется.
   Макфайер вздрогнул. Вот оно... Вот и подтвердились его опасения.
   - Не смейте их трогать! - прошипел он в бешенстве. - Я завязан в этой истории, мне и отвечать. Они здесь ни при чём!
   Первый агент, как ни в чём ни бывало, достал ещё две бумаги.
   - Ну как это ни при чём... Эрик Хетрод и младший герцог эль-Венелло, кажется, исполняли обязанности секундантов на дуэли с Ринальдом Астэйлом? Графу Сардону всё известно. Прошение о помиловании он составил вместе с приказами об их аресте. На всякий случай. А, ходатайствуя о вас, его светлость ни единым словом не упомянул о причастности к дуэли ваших товарищей. Так что мы в любой момент можем их арестовать, а принц будет пребывать в блаженном неведении - для него вся эта история благополучно закончилась. Капитан Астэйл со временем, даст Офидия, вернётся в строй, ну а вы... будете наслаждаться свободой. Не знаю, право, легко ли у вас выйдет ею наслаждаться, в то время как друзья займут ваше место.
   Он замолчал, довольный эффектом, произведённым на курсанта. Молодой эльф стоял, закусив губу и стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев. "Нашёл с кем связываться, болван! - сгоряча обругал себя Алан. - У них всё просчитано. Если Тайная служба захочет взять в оборот, то зажмёт со всех сторон - рта по собственной воле раскрыть не посмеешь... Не ты первый, не ты последний". Однако вид торжествующего противника поднял другую волну негодования в сердце "золотого щита". Ну нет, господин Томб, Алан Макфайер так легко не сдаётся!
   - Что от меня требуется? - произнёс он хмуро.
   "Для виду согласиться, чтоб хотя бы узнать, какого демона им надо. А там посмотрим. Сам подставил ребят под удар, самому их и вытаскивать".
   - Опять торопитесь, - благодушно протянул первый агент, не спеша вытирая руки салфеткой. - Вечно вы, молодёжь, куда-то спешите. Я не собираюсь ни к чему вас принуждать, не оставив никакой возможности выбора. Найти меня вы сможете в кондитерской "У дядюшки Фарго" в одиннадцать часов вечера. Заходить нужно с чёрного хода. Там вы получите от меня все необходимые указания. Так что у вас есть время поразмыслить, господин Макфайер. Если ваш ответ будет "нет" - просто не приходите, я всё пойму. Но, надеюсь, ваше решение будет продуманным и взвешенным. И за него нечего стыдиться. Помните - две стороны медали. Что для вас Лита Лофорн? Вы ничего не должны едва знакомой девушке. Скройте её в тени, поверните к свету заботу верного товарища о судьбе друзей и беспокойство преданного трону дворянина о положении дел в стране.
   Алан ничего не ответил. Он со стыдом вспомнил, как в тюрьме неоднократно доказывал себе по поводу Литы то же самое. Хотел - получил. Богам, как уже было сказано, недолго обратить против нас наши собственные мысли...
   Над его ухом, по другую сторону легко колышущейся занавески всё так же слышался весёлый хохот вперемешку со стуком кружек и редкими взвизгами служанок, когда гости оказывали им несколько излишнее, но от того не менее лестное внимание. Совсем рядом продолжалась знакомая, привычная жизнь. Там ни у кого не отнимали дружбу, никого не толкали на сделки с совестью. У безмятежных гуляк не возникало и мысли о том, что происходит у них под носом, и что завтра на месте Алана может стоять кто-то из них.
   - Вы ещё здесь? Я вас не держу. Можете быть свободны, милостивый государь. Отправляйтесь в академию, порадуйте друзей. Они по вам наверняка соскучились. Только ни слова им о нашей встрече. Ни им и никому другому. Уверяю, от меня не укроется, если вы проболтаетесь. И это тоже будет приравнено мной к отрицательному ответу. Да, насчёт обеда не волнуйтесь - я заплачу.
   - Весьма признателен, - выплюнул сквозь зубы Макфайер и вышел прочь.
  

Глава 15,

в которой описывается ночное похождение Алана Макафайера

  
   - Алан! Алан вернулся!
   Макфайер не успел даже дойти до комнаты - уже в коридоре его перехватили друзья и повисли у него на плечах. Ещё бы - ведь стоило бывшему заключённому войти на территорию академии, как его начали провожать удивлённые и любопытствующие взоры адептов. Явно нашлось кому доложить о его возвращении.
   Кэл и Эрик сноровисто утащили вновь обретённого товарища к себе. Алан понял - тут, в отличие от тюрьмы, допроса с пристрастием избежать не удастся.
   И действительно, первое, что прозвучало из их уст: "Ну, рассказывай, что было?"
   - А чего рассказывать-то? - пожал плечами Алан.
   - Всё! - заявил Эрик.
   - Всё не получится, - слабо усмехнулся освобождённый. - С меня, вообще-то, подписку взяли, что я обязуюсь не разглашать увиденное и услышанное в крепости. Хотя могли бы не трудиться, я там всё равно, кроме стен камеры, ничего и не видел, - он вкратце обрисовал своё пребывание под арестом.
   - То есть, не так уж Пристдан страшен, как о нём говорят? - хитро прищурился Хетрод.
   - Хочешь - проверь! - съязвил герцог. - По мне, так Алан отделался более чем легко. Учитывая, кто приложил к этому руку.
   - А что? - насторожился Алан. - У вас-то тут без меня что творилось? А то меня трясёте, а я сам-то просидел, как в бочке, до гнурра времени и ничего не знаю вообще, что в мире делается.
   Адепты, в свою очередь поделились новостями от Мэллорина и Беора. Известие об Аргоне Томбе в "Золотом щите" встревожило Макфайера - и сюда добрался! Но смятение немного улеглось после рассказа об Астэйле. Перед Аланом забрезжил маленький лучик надежды. Капитан - настоящий рыцарь, он держит слово. Он пообещал и не даст ребят в обиду.
   - Вот мы и гадаем - это Астэйл так Тайную службу напугал, что они понеслись тебя отпускать, или как? - хохотнул Эрик.
   - В общем, хотели узнать от тебя подробности твоего счастливого помилования, - закончил эль-Венелло.
   - Да не было никаких подробностей, - с неохотой ответил Макфайер. - По-твоему, они бы стали мне что-то как следует разъяснять? Сунули под нос приказ и отправили восвояси. Радуйся, что целым ушёл. Вот и всё, что было.
   - А я тебе говорил? - Хетрод обернулся к герцогу. - Что он может знать? Пришли - забрали. Пришли - выкинули обратно. Больно надо им церемониться...
   - Всё-таки Тайная служба...
   - А Тайная служба - тем более! И вообще, плевать на Тайную службу! И на Томба, и на Сардона, и на всех этих интриганов плевать! Главное - Алан с нами! - Эрик вновь заключил друга в объятия. - Мы снова вместе, господа адепты! Я думаю, это стоит отметить, а? Голову ломать будем потом, а сегодня праздник! Пошли?
   - Я не против, - подумав, улыбнулся эргодсианин. - В самом деле, мы слишком долго сидели на иголках в последнее время, надо и отдохнуть, порадоваться удачному финалу нашего приключения. Как считаешь, Алан?
   - Нет, ребята, если хотите, то идите, конечно, только, пожалуй, без меня, - Макфайер поморщился и устало растянулся на койке.
   - На тебе! - изумился Эрик. - Вот ещё новости! Что значит "без тебя"?
   - Простите, но... сегодня меня уже что-то никуда не тянет.
   - Алан, с тобой правда ничего не случилось? - нахмурился проницательный Келидан. - Выглядишь ты неважно.
   - А как бы ты хотел, чтобы он выглядел? Проморили бы тебя в темнице две с лишним недели, я бы на тебя посмотрел, каким бы ты оттуда вышел! - воскликнул Хетрод. - А что всегда поставит на ноги? Кружка доброго вина! Я тут набрёл на очень недурное местечко в переулке Меховщиков. И вообще, как нам пить без виновника торжества?
   - Да ладно тебе, виновника нашёл... Виновником я и так уже успел побывать, с меня только все обвинения сняли, дай свободой насладиться.
   - Уверен?
   Алан кивнул.
   - Да ну, глупости! - Эрик пробовал продолжать протестовать, но Келидан отвёл его от Макфайера подальше. Он смекнул, что Алану хочется побыть одному и счёл за лучшее не мешать другу.
   - Идём, Эрик. Каждый волен делать, что ему захочется. Не приставай.
   - Да он, похоже, в крепости уж привык один куковать, - поддразнил приятеля неугомонный первокурсник, которого эль-Венелло уже за шиворот выводил в коридор. - Хорошо-хорошо, всё, не надоедаю и не мешаю предаваться печали, а то наш вспыльчивый друг вон уже сапоги стягивает, сейчас они в нас полетят.
   - Пошли, пустомеля. Алан всегда может нас найти и присоединиться, если захочет, - и молодой герцог увлёк Хетрода за собой.
   - Куда он денется! Его тут от зависти скрутит, - из-за двери в последний раз показалась лукавая вихрастая физиономия и торжественно возвестила: - Макфа-айе-ер! Мы уходим пи-ить! Пить и веселиться с красивыми девушками! А тебе останется только лежать, как бревно, и завидовать, пока не образумишься... А мне останется бежать, спасаясь от твоих тяжёлых сапог! Кэл, спаси меня!
   Из коридора донёсся удаляющийся топот и смех. Бывший узник лишь улыбнулся, покачав головой. Друзья и не подозревают, какая угроза нависла над их головами. Пожалуй, в первый раз Алан по-настоящему ощутил ответственность за товарищей. Он не может, просто не имеет права допустить, чтобы они пострадали из-за него.
   Но что делать? Что он может предпринять?
   "Будь что будет, - решил "золотой щит". - Пойду к Томбу, пускай вешает на меня, что хочет. А я расскажу всё Лите. Вряд ли, конечно, она станет меня слушать... Но уж придётся! Как-никак, речь пойдёт о её безопасности и судьбе. А там вместе решим... Можно будет известить верховного мага, что Сардон готовит для него ловушку. Главное - пусть спрячет где-нибудь Эрика и Кэла. Или лучше предоставит им возможность сбежать из Амвокса куда подальше. А сами пусть мутят воду в своей политике, сколько хотят. У меня же лезть в это болото нет никакого желания".
   Приняв такое решение, Алан немного успокоился. Всегда начинаешь чувствовать себя лучше, если не паникуешь, а более или менее ясно представляешь себе план действий. Враги перестают выглядеть опаснее, а трудности тяжелее, чем представляет павшее духом воображение. К тому же, не следует забывать, что Алан Макфайер был молод, а в молодости любые невзгоды кажутся по плечу.
   Остаток дня курсант провёл в жилом крыле. Друзья не возвращались, и он, решив воспользоваться их отсутствием, дабы избежать новых расспросов, отправился в назначенное место. Время, отведённое адептам для посещения города, конечно, уже истекло, но Алана сей факт нисколько не смутил. Выбираться из академии позже разрешённого часа приходилось не впервой. Вылезти через окно, спуститься по водостоку, перемахнуть через забор - и здравствуй, ночная столица. Единственная трудность заключалась в том, чтобы, вися на трубе или заборе, не попасться на глаза ночным дежурным-старшекурсникам. Однако периодичность их появления давно была рассчитана. Дежурные, следует заметить, тоже попадались разные: кому-то доставляло удовольствие поймать за уши малолетних нарушителей устава, и охота на самовольщиков превратилась для них в забаву; а кто-то соглашался пойти на уступки за вознаграждение - деньгами, ценной вещью, бутылкой крепкого - да мало ли, чем ещё. Могли и так отпустить, отнесшись с пониманием: сами в своё время отличались не хуже. Но лучше уж не испытывать судьбу понапрасну. Итак, Макфайер удачно преодолел все препятствия и оказался за пределами "Золотого щита".
   На город опустилась вечерняя синь. Небо, постепенно меняющее свою окраску, остановилось пока именно на таком, густо-синем, оттенке, обещающем вскорости совсем почернеть, и Амвокс будто накрыли синим стеклянным колпаком. Посинели угловатые, ломаные силуэты крыш и башня учебного крыла, высившаяся над ними, посинели дворы и улицы, посинели фигурки горожан на мостовых. Лишь проснувшиеся фонари вносили в однотонную картину яркие рыжие пятна, попутно окрашивая жёлто-оранжевым участки булыжных дорожек и стен домов. Дрожащее пламя заставляло ползти по ним длинные, извивающиеся тени, похожие на причудливых огромных насекомых или гадов, и изредка пугавшие прохожих.
   Толпа на улице постепенно редела, однако Амвокс не торопился засыпать. В тишине, аккуратно укутывавшей столицу, только звонче слышались то цокот копыт по камням, то отголоски музыки и нестройных песен гуляк, перемежающихся смехом, то звуки беседы, которые из-за отдалённости превращались в невнятное бормотание.
   Для своей ночной вылазки Алан выбрал одежду потемнее и закутался в чёрный плащ. Для такого малодостойного дела, как проникновение ночью в чужой дом, требовалось выглядеть как можно незаметнее. Да и вообще, легче затеряться в сгущающихся сумерках от чужих глаз, а то мало ли...
   Это самое "мало ли", въедливый червячок сомнения упорно грыз Макфайера, едва он выбрался в город. Тайную службу нельзя недооценивать. Не случайно Алан поостерёгся ослушаться наказа Томба и ничего не рассказал друзьям. Кто поручится, что у него нет ушей в академии? Да и сейчас "золотой щит" постоянно оглядывался и старался не попадать под свет фонарей. Пару раз курсанту почудилось, будто некая тень, стоило ему обернуться, поспешно спряталась за угол. Что же это - не в меру разыгравшаяся подозрительность или первый агент и вправду приставил к нему соглядатая?
   Курсант двинулся дальше, специально выбирая переулки попустыннее. Он старался идти, не ускоряя шага, не вертеться, посматривая назад слишком часто, дабы не показать, что обнаружил возможную слежку. Встречные прохожие мало-помалу перестали попадаться, да и "попутчики" рассеялись - кто обгонял, кто отставал. Макфайер сделал вид, будто уронил что-то, и присел на мостовой, украдкой покосившись назад.
   Вот опять! В паре десятков шагов от него замаячил некто в длинном плаще и низко надвинутой на лоб шляпе. Неизвестный стремился, как и сам Алан, жаться к неосвещённым стенам и явно замедлил ход, стоило "золотому щиту" остановиться. Молодой эльф свернул в проулок и притаился в нише между двумя домиками. Осторожно выглянув, он получил подтверждение своей догадке: появившийся незнакомец осматривался по сторонам, точно упустив кого-то из виду. И спрятавшийся адепт понимал, кого.
   Он быстро юркнул обратно, ожидая, когда приблизится его нежеланный спутник. Вскоре на противоположную стену легла распластанная тень, а за ней в проёме выросла серая фигура. Макфайер налетел на неизвестного, зажав рот, рванул на себя и прижал к стене. Шляпа от таких манипуляций свалилась у того с головы.
   - Ты!.. - вырвалось у юноши с удивлением.
   На Алана смотрело перекошенное от смешанной со страхом злобы лицо Беннета Виппера.
   Сын бургомистра, даже будучи застигнутым врасплох, не преминул воспользоваться замешательством врага и предпринять попытку к бегству.
   - Куда?! - Алан тут же вцепился в пленника и с силой шмякнул его обратно об стену. - Нет, приятель, ты мне сейчас всё расскажешь... Да уж, меньше всего ожидал тебя тут увидеть. Хотя чему удивляться - уж если кого и посылать шпионить, так только такую крысу, как ты.
   - Отстань, помешанный! - брыкался Виппер.
   - Ты какого гнурра прицепился, как клещ?
   - Тебе какое дело? Где хочу, там и хожу.
   - А такое. Не люблю, когда за мной следят.
   - Да пошёл ты к троллям! Совсем рехнулся? На тебе! Идёшь, никого не трогаешь... А уже и рядом, оказывается, нельзя пройти! Вот тоже мне важная цаца! Да кому ты нужен?
   - Ты меня за дурачка не держи. Думаешь, я не заметил, как ты за мной крался? Это Тайная служба тебя ко мне на хвост привесила, да? Давно? Живо говори, не то сам всё из тебя выдавлю, или придушу к химеровой матери! - Макфайер схватил Виппера за горло, от ярости сжимая всё сильнее. - Кто тебя ко мне приставил?
   - Аргон Томб... - еле слышно просипел неудачливый шпион. - Да пусти ты, сумасшедший!..
   Алан ослабил хватку.
   - И давно ты у него на побегушках?
   Растрёпанный серебряный блондин судорожно дышал, давясь кашлем. "Золотому щиту" пришлось подогнать его ощутимым тумаком в рёбра.
   - Какая тебе разница, - наконец ответил Беннет. - Ты уже конченый... С тобой всё кончено. Томб на тебя ещё с игр охотился. Думаешь, кто тебя к Астэйлу устроил, кто его на тебя натолкнул?
   - Никто! Астэйл сам за мной пришёл.
   - Как же, сам! Ты ещё мне спасибо сказать должен. Я тебя перед ним расхваливал!
   - Что? - оторопел Макфайер.
   - Что слышал. Томб знал, что он в "Золотой щит" придёт!
   - Откуда?
   - Я почём знаю... Он меня заранее подкараулил! Знаете, спрашивает, Алана Макфайера? Ну, я сказал, что знаю...
   - И воображаю, чего ты про меня наговорил, - хмыкнул Алан. Судя по тому, как надулся Виппер, его догадка попала в цель. - Ладно, дальше.
   - Чего дальше... Он и говорит: "Прекрасно. Возможно, вам ещё неизвестно, но сегодня ваше учебное заведение посетит сам граф Хартенбрэй, капитан Королевской гвардии. Не стоит об этом никому распространяться. Просто постарайтесь попасться ему на глаза, и, если капитан тоже спросит вас про Макфайера, отзовитесь о нём самым лучшим образом".
   - И ты послушался? Да, и как у тебя только язык повернулся! - с деланным удивлением усмехнулся адепт.
   - С Томбом связываться, знаешь ли, себе дороже...
   - Ещё бы! Потому он и ловит на крючок таких бесхребетных трусов, как ты.
   - Да это тебя он на крючок поймал! - вдруг сдавленно выкрикнул Виппер. - Сам-то пошевели мозгами! Это я сначала не соображал, зачем ему понадобилось тебя хвалить, а теперь-то всё ясно... Когда тебя за решётку упекли! Они тебя специально к Астэйлу подсунули, понял?
   - Виппер, я, конечно, понимаю, что ты мне завидуешь... Но ты уж так яро-тоне захлёбывайся! Я что, наёмный убийца? У Тайной службы и без меня хватает мастеров по этой части.
   - Дурак ты... Мало ли, что им было нужно, может, просто сам скандал. Какая разница? Ты своё дело сделал, и больше не нужен, вот тебя и сунули в Пристдан. И никакие заступники тебе не помогут, плевать, что тебя Астэйл вытащил. От тебя всё равно избавятся! Они всё время за тобой будут по пятам ходить! Я вот сейчас как закричу - и сбегутся, тебя на кусочки порежут!..
   Алан схватился за шпагу, другой рукой вновь вцепившись в горло врага.
   - Ну, попробуй, вякни! Может, и сбегутся, но шею тебе свернуть я успею!
   Виппер затих. Из сбивчивой речи "вышки" понять можно было не так уж много, но многого и не требовалось. Что Беннет говорил правду - Макфайер не сомневался. Про подкрепление только, естественно, набрехал: гнурра с два бы он так разоткровенничался, если б за ним сейчас стоял кто-то из Тайной службы. Просто решил припугнуть, хотя в первую очередь сам перепугался до полусмерти и потому вывалил всё, что знал.
   Значит, западня на верховного мага готовилась долго и тщательно. Пусть Алан не уразумел всех тонкостей сардонского плана и роли, навязанной здесь ему самому - сюда он вникать не собирался, времени нет. Курсант смекнул другое: Виппер решил, что его выпустили из тюрьмы благодаря вмешательству Хартенбрэя. Однако, кроме Эрика с Кэлом, никто не знал, что он собирался просить за Алана у принца. Выходит, сынок городского главы каким-то образом подслушивал их разговоры! Каким - неважно, мало ли способов, а вот с каких пор? Не исключено, что с того самого дня, как выслужился перед Томбом, замолвив у гвардейского капитана словечко за некоего адепта "Золотого щита".
   Теперь понятно, каким образом Томб столь проворно узнал о роковой дуэли. Понятно, откуда ему стали известны имена секундантов...
   Резкий удар коленом в пах заставил Алана согнуться пополам и выпустить добычу. На сей раз Виппер более удачно усыпил его бдительность. Да и нехорошо изменившееся лицо адепта, должно быть, добавило горе-соглядатаю страха за свою участь. Так или иначе, негодяй вырвался и кинулся наутёк.
   - Стой, с-скотина! - яростно зашипел Макфайер. Он упал на колени, теряя равновесие, но всё же швырнул вслед беглецу парализующее заклинание. Тот почти успел выскочить из проулка и сворачивал за угол, однако удар Алана его настиг. Беннет рухнул, как подкошенный.
   Немного погодя, кое-как справившись с тупой болью внизу живота, курсант доковылял до поражённой цели. "Вышка" лежал лицом вниз. Алан перевернул его (с удовольствием полюбовавшись на разбитый при падении нос), подхватил и утащил в свою нишу, где накрыл неподвижное тело випперовским плащом. Пускай полежит тут смирненько три-четыре часика, пока действие заклинания не разойдётся. Всё проблем меньше будет.
   До кондитерской "У дядюшки Фарго" молодой эльф добрался, когда уже совсем стемнело. Он увидел симпатичный двухэтажный, немного кособокий домик с ярко расписанными стенами. Обычно вокруг толпились стайки ребятишек, которых так и притягивали за нос доносившиеся из распахнутых окон сладкие ароматы. Но сейчас лавка закрыта, окна захлопнуты и вокруг никого нет. Впрочем, в одном из окон второго этажа сквозь щели между ставнями слабо пробивался свет - стало быть, кто-то в маленьком царстве лакомств до сих пор не спал.
   Алан, помня указания, обошёл дом и вскоре нашёл дверь чёрного хода. Обычно ею пользовались слуги или извозчики, приехавшие с товаром. Дверь оказалась запертой, и пришлось постучать. Ему открыл худощавый черноволосый эльф с узким бледным лицом, тонким носом и очень светлыми, почти бесцветными глазами. Это был Рэнволл.
   Он качнул головой, приглашая адепта зайти. Макфайер шагнул внутрь, агент посторонился и, пропав в темноте, неуловимо оказался у пришельца за спиной. В следующий миг "золотой щит" почувствовал, что остался без шпаги.
   - Спокойно, - раздался над ухом хриплый шёпот. Внимательные пальцы пробежались по торсу вошедшего, отстегнув также и кинжал.
   - Ступай вперёд.
   Алан поднялся на второй этаж. Единственным источником освещения на лестнице служил фонарь в руках Рэнволла. Агент протолкнул молодого эльфа в единственное во всём доме освещённое помещение - просторное, вроде склада, но почти пустое, не загромождённое товарами. По стенам висели факелы, у дальней стены стоял запертый шкаф, а посередине - письменный стол с разложенными по нему бумагами. За ним сидел Аргон Томб.
   - Добрый вечер, Алан, - дружелюбно улыбнулся первый агент. - Рад снова вас видеть.
   Адепт сухо кивнул, так как он этой радости отнюдь не разделял.
   - Стало быть, мои слова не прошли для вас даром. Замечательно. Вы умный юноша, к тому же умеющий ценить настоящую дружбу. А ведь это так редко встречается в наше время.
   - Вы, кажется, меня не для того сюда вызвали, чтобы беседовать о ценностях дружбы, - прервал его Алан.
   - Я вас не вызывал, а всего лишь предоставил вам выбор, - неторопливо поправил Томб. - И рад, что этот выбор вы сделали верно. Что ж, вы правы, время дорого. Не будем тянуть.
   Он протянул Макфайеру сложенную в несколько раз бумагу. По сломанной печати курсант понял, что это какое-то письмо.
   - Сейчас вы отправитесь к Лите Лофорн. Понимаю, для визитов к молодой девушке час более чем неурочный, и даже компрометирующий. Однако постарайтесь, чтобы вас никто не заметил. "Сторожевые псы" чувствительны к чужеродной магии, но вас знают, так что, я полагаю, вы сможете беспрепятственно проникнуть внутрь.
   - Кроме амулетов там, вообще-то двери и окна заперты. Если я попытаюсь открыть их магией, "псы" всё равно сработают. Да и гвардейскую охрану вокруг дома никто не отменял.
   - Ну, тут уж справляйтесь сами, как знаете, - Томб развёл руками и вдруг озорно подмигнул. - В вашем распоряжении вся ночь, придумайте что-нибудь. В конце концов, вы, в ваши-то юные годы, неужели никогда не лазили по ночам к девицам в окна?
   Алан лишь угрюмо фыркнул и забрал письмо из рук агента.
   - Если хотите, можете даже ознакомиться с его содержанием, - любезно предложил Томб, не обращая никакого внимания на мрачный вид "золотого щита".
   - Я не читаю чужих писем, - бросил Макфайер.
   - Похвально. Просто, чтобы у вас не создалось впечатления, что мы вам не доверяем...
   "У меня не создастся такого впечатления, если вы не станете посылать за мной слежку", - чуть не брякнул Алан, но вовремя сдержался. Как бы первый агент по этим его словам не догадался, что он рассекретил Виппера, и не приставил кого-нибудь поопытнее.
   - Благодарю. Мне хватит того, что я узнал.
   - Как угодно, - любезная улыбка не исчезала с белого лица, казавшегося жёлто-восковым в подрагивающем освещении. - В таком случае не буду вас задерживать. Сюда вам возвращаться не надо. Сделаете дело - и отправляйтесь спокойно спать под крышу родной академии. Больше, я надеюсь, нам не придётся тревожить вас и ваших друзей. Если, конечно, вы в точности выполните мои указания и не вздумаете натворить глупостей.
   - А как вы поймёте, что я всё сделал, что я подбросил письмо?
   - Не ваша забота, - холодно отрезал первый агент. - Вы сами сказали, что узнали достаточно. Стало быть, вперёд!
   - Тогда как я узнаю, что моим друзьям больше не угрожает опасность ареста?
   С губ Аргона Томба сорвался зловещий смешок.
   - Поверьте, после того, как Сардон даст ход делу против верховного мага, ваша пустяковая дуэль перестанет кого-либо заботить. О ней все забудут на фоне более грандиозных событий.
   Алана такое заверение мало утешило, однако он понимал, что особо взбрыкивать не стоит. Пусть сардонский прихвостень видит, что его карту признают сильной, пусть думает, что укротил строптивого мальчишку. Впрочем, слишком быстро притихнуть тоже не следовало: Томб явно понимает, что Макфайер - юноша не того свойства, чтобы быстро капитулировать, и чрезмерная покорность покажется ему подозрительной.
   - Вы говорите, что я сделал выбор, но я всё это и делаю только потому, что иного выбора у меня нет, - огрызнулся молодой эльф на прощание. - И попрошу вернуть мне моё оружие. На ночных улицах небезопасно.
   - Рэнволл, - позвал Томб и коротко кивнул головой в сторону Алана. Тот, не говоря ни слова, подчинился.
   Оказавшись снаружи, Макфайер не стал торопиться идти к особняку на улице Тианкор. Требовалось подумать. Он отошёл от кондитерской и уселся на скамью в скверике неподалёку. Сумерки и развесистые кроны деревьев отлично скрывали "золотого щита".
   Письмо, врученное рукой в чёрной перчатке, казалось, жгло ему грудь. Курсант достал его из-за пазухи. Разворачивать не стал - не всё ли равно, какую ложь настрочили в Тайной службе, чтобы опорочить Литу? Он лишь рассмотрел герб на сломанной печати. Кому он принадлежит, Алан не понял, лишь заключил по изображению кита, что герб баленийский. Неудивительно - по всему городу идут слухи, будто бы Сардон хочет уличить архимагистра Фейнвика в совместных интригах с баленийским двором. Важно другое. Томб сказал, что так или иначе, Тайной службе станет известно, будет ли письмо подброшено по нужному адресу. Как они узнают? Да очень просто - улики подбрасывают для одной цели. Чтобы потом показательно найти. Томб хочет нагрянуть с обыском к Лите. "В вашем распоряжении вся ночь" - сказал он. Значит, обыск планируется уже завтра, возможно, даже с утра. А что - самое подходящее время, чтобы застать противника врасплох... Алан представил, как в спальню к сонной девушке врываются агенты Тайной службы и тут же отогнал неприятное видение.
   Что ж, "золотой щит" мыслил в верном направлении. Сардон придумал при удобном случае предъявить письмо герцога Чермен-Роннонского принцу как найденное у дочери барона Лофорна, словно бы принцесса Виктория решила спрятать компрометирующее послание у подруги. "Девчонка боится меня, но на всякий случай... - рассуждал он. - Мало ли, может, и впрямь выкинет какую-нибудь глупость, тогда будет чем её прижать. Или, если потом станет плохо себя вести - напомню ей прошлые грешки. Протокольные листы обыска я тоже сохраню". Имелась лишь одна загвоздка - "сторожевые псы" в доме Астэйла. И здесь Сардон нашёл лазейку: амулеты пропускали в дом тех, кого им позволено было пропускать. О шпиках Тайной службы такого сказать, ясное дело, было нельзя. Поэтому его светлость и вытащил из рукава карту, прибережённую про запас, - Алана Макфайера. Не догадываясь, что карта норовит выпасть из его руки.
   Адепт укрепился в своём решении рассказать Лите о надвигающейся беде. Вне зависимости от того, захочет она его слушать или нет. Но едва он вознамерился тронуться в путь, как его внимание привлёк полненький бочковатый силуэт, который вынырнул из темноты и на удивление резво покатился по направлению к Фарго. Алану он показался смутно знакомым, и эльф подался вперёд, пытаясь его разглядеть.
   Да это Ротиар, камердинер верховного мага! Курсант помнил его с того злополучного визита в Гнездо Иволги - услужливый, улыбчивый силорн прислуживал тогда за обедом. Но здесь-то он делает? Судя по тому, как воровато озирались его маленькие глазки, вряд ли он явился сюда, чтобы прикупить сластей детишкам.
   Ротиар свернул за угол, обогнув лавку и подтвердив тем самым подозрения Макфайера. Дворецкий завербован Тайной службой, так же, как и сам Алан - запуган, или куплен, не имеет значения. Сардон готовит засаду на Фейнвика тщательно, окружая со всех сторон.
   Точно какая-то неведомая сила подняла курсанта с места и заставила пойти за Ротиаром. Юноша шёл по скверу, в тени деревьев, и был незаметен. Сам же он в то же время отлично видел, как силорн, точно мышь, юркнул в открывшуюся дверь чёрного хода. Видимость улучшалась ещё и тем, что окно - единственное освещённое окно той самой комнатки, где располагался Аргон Томб, - теперь приотворилось. Похоже, агент решил проветрить помещение от коптящих факелов.
   Выходит, для слуги архимагиста у него тоже есть поручение? Интересно бы знать, какое...
   Макфайер поднял голову. Раскидистое дерево росло рядом с кондитерской Фарго, и его ветви, как нарочно, доставали аккурат до полуоткрытых ставен, между которыми заманчиво сияла полоска света. Словно приглашала заглянуть за приоткрытую завесу тайны, пролить этот свет на загадочную интригу против Фейнвика.
   Конечно, мало ли для каких целей Томбу понадобился Ротиар, мало ли что он мог ему сейчас приказать. Может, камердинер просто шпионит в доме и поставляет необходимые сведения. И всё же, раз уж появился шанс вывести его на чистую воду, грех не воспользоваться. Чем больше доводов наберётся для убеждения Литы, тем лучше.
   И Алан, скинув плащ и отцепив шпагу, решительно принялся штурмовать покрытую шершавой корой вершину.
   Это оказалось не так-то легко. Юноша торопился, шёпотом ругаясь на не жалеющую руки кору и темноту, из-за которой он толком не видел, куда ставит ноги, отчего несколько раз чуть не сорвался на землю. Ему казалось, что пока он доберётся до цели, Ротиар уже уйдёт, и он пропустит всё самое важное. Наконец молодой эльф уцепился за разлапистую ветвь, которая, словно рука с длинными, корявыми, растопыренными пальцами, тянулась к окну. Он взобрался на неё и пополз на животе вперёд по этой протянутой руке помощи, нещадно обдирая одежду об острые сучья.
   Ветка была толстой, способной выдержать его вес, но упругой и потому время от времени предательски покачивалась, задевая листвой ставни. А погода стояла не особо ветренная, поэтому Алан побаивался, как бы не выдать себя. Он не стал подползать слишком близко и остановился, как только изнутри послышался скрип и хлопанье открываемой двери, а затем голос Томба - он сидел ближе к окну, и его слова различались лучше:
   - Что такое, Рэнволл?
   - Ротиар здесь, сударь. Хочет вас видеть.
   - Какого гнурра ему надо? - первый агент был явно удивлён. Кажется, сегодня он не ждал подкупленного дворецкого. - Говорил же я ему больше не появляться здесь в такое время! Ладно, тащи его сюда.
   Алан вытянул шею, стараясь заглянуть в окно. В щели различалась дверь, вскоре открывшаяся и впустившая ночного посетителя.
   - Ты зачем притащился? - резко спросил его Томб. - Я ведь запретил тебе!
   - Вы приказали известить вас, когда браслет будет в моих руках... - на пониженных тонах произнёс Ротиар. Голос его дрожал да и полные губы тряслись, как два кусочка холодца.
   - И что? Хочешь сказать, ты достал его?
   - Ещё нет... Но сегодня достану! Мне наконец удалось подсмотреть, как архимагистр открывает тайник...
   - Ты мне это уже говорил, когда припёрся обрадовать меня в прошлый раз.
   - Д-да, но с тех пор у меня не было возможности к нему пробраться... Архимагистр никуда не отлучался... А сейчас он в Хартенбрэе у капитана Астэйла, и вернётся самое меньшее завтра...
   - Короче говоря, браслет у тебя или нет?
   - Сегодня же он будет у меня... Я... только хотел узнать - мне нужно будет принести его вам сюда?
   - Нет, гнурр возьми! Последний раз тебе повторяю - не смей больше тут крутиться! Одно дело - днём, а что делает камердинер верховного мага в детском магазинчике ночью? Ты не подумал своей тупой башкой, что ты подставляешь и себя, и меня? Вдруг бы тебя кто-нибудь увидел? - как разъярённая гадюка, зашипел Томб.
   - Я-я-я... был осторожен... - смущённо пробормотал силорн, пряча глаза.
   Первый агент устало поморщился.
   - Значит, так. С браслетом приходи в таверну "Четыре быка". Сколько тебе нужно времени?
   Ротиар помолчал, прикидывая.
   - Через часик-другой буду там, сударь. Мне только добираться пешком далеко, а сам браслет я мигом...
   - Ладно, заткнись. Зайдёшь, сядешь так, чтобы быть на виду, и сиди тихо. К тебе подойдут. Условным знаком будет платок с вышитым на нём чёрным крестом. Запомнил? Кто тебе его покажет, тому и отдашь браслет. Всё, пошёл вон.
   - А деньги? - несмело пискнул перебежчик и тотчас зажмурился, испугавшись собственного нахальства.
   Томб вздохнул.
   - Держи, - по столу грузно брякнул кошель. - Ещё столько же тебе передадут в обмен на браслет. Убирайся, не маячь тут больше своей рожей!
   Ротиар с усердными поклонами, прижимая кошель к груди и бормоча благодарности вперемешку с извинениями, попятился задом к выходу.
   - Рэнволл! - позвал Аргон Томб, когда силорн исчез.
   - Что угодно? - светлоглазый агент появился перед ним и склонил голову в готовности выслушать поручение.
   - Слышал, что я ему говорил? Вот, возьми, - за окном что-то глухо зашуршало. - С этим платком пойдёшь в таверну и заберёшь у него. К утру ты вполне должен обернуться, - послышался зевок. - Смело можешь меня разбудить, если что.
   - А с ним что делать?
   - Избавься от него... - брезгливо махнул рукой Томб. - Пользы от него всё равно больше никакой, своё дело он сделал. Да и надоел мне уже...
   Коротко поклонившись, Рэнволл вышел. Алан не торопился слезать, напротив - приник к своему наблюдательному пункту всем телом, хотя бока ощутимо кололо сучьями. Он видел, как Ротиар проворно выскочил наружу, придерживая заметно выпирающий карман, и с той же несвойственной его сложению прытью шмыгнул в темноту. В голове "золотого щита" впервые за всё время после ареста образовалась удивительная ясность. Он совершенно отчётливо понял, что ему теперь делать. План действий сложился, всё подошло, точно ключик к замочку, настолько легко, что удивительно, как только ничего нигде не щёлкнуло. В ту минуту Алан ещё не представлял, насколько глубоко ввяжется в интриги Тайной службы, он знал одно - необходимо расстроить козни Томба, и он, Макфайер, может это сделать.
   Пускай даже задуманное им кажется на первый взгляд чистым безрассудством...
   Последняя мысль проскользнула у него в голове, пока он провожал взглядом вышедшего и скользнувшего по ночной улице Рэнволла. Курсант вздрогнул от хлопка, раздавшегося над ухом. Это закрылось окно. Пора было покидать древесное укрытие, пока не обнаружили тут, как соловья на ветке.
   Алан поспешно скатился вниз, подобрал плащ и оружие и бросился прочь от проклятой кондитерской лавки, озираясь по сторонам. Где Рэнволл? Он не мог уйти далеко...
   Вскоре знакомый силуэт замаячил в глубине улицы. Юноша успокоился и сбавил шаг, стремясь не приближаться к агенту и, вместе с тем, не потерять его из виду. Тот предпочитал двигаться тёмными окольными путями, дабы меньше попадаться на глаза немногочисленным свидетелям. Однако шёл не спеша и не оборачивался - видимо, принимая меры предосторожности, но не допуская всерьёз мысли, что за ним может быть слежка. Молодому эльфу же такое стечение обстоятельств и вовсе ложилось только на пользу - лишние глаза ему тоже не были нужны.
   Выбрав удобный момент, Алан намотал плащ на руку и поднажал, чтобы догнать Рэнволла. Теперь агент, кажется, заметил непрошенного спутника: услышал шаги за спиной и заоглядывался. Макфайер окликнул его, стараясь, чтоб от волнения не дрогнул голос:
   - Эй, сударь! Вы не догадываетесь, зачем я за вами иду?
   - Не имею ни малейшего представления, - неприязненно отозвался Рэнволл, видно, в темноте приняв заговорившего за разбойника и досадуя на внезапное препятствие.
   - Так я вам скажу, - непринуждённо продолжил адепт, но преследуемый его перебил.
   - Честно говоря, мне это знать неинтересно. Я спешу и потому советовал бы вам оставить меня в покое, если не желаете неприятностей.
   - О, а я вас надолго не задержу! - заверил Макфайер. - Могу вас успокоить: мне вовсе не нужно от вас ни денег, ни ценных вещей. Мне нужен только ваш платок.
   - Что? - Рэнволл резко остановился и обернулся, а Алан в тот же миг преградил ему путь.
   - Ваш платок, сударь. Белый, с чёрным крестом. Отдайте мне его - и, как вы сами выразились, неприятностей не будет.
   Разумеется, Алан и не ждал, что агент добром отдаст ему условный знак. Курсант лишь хотел разозлить его и с удовольствием поглядел на вытянувшееся лицо Рэнволла, который явно не ждал подобного развития событий.
   - И вы верите, что я вас послушаю? - спросил светлоглазый эльф не то с иронией, не то с удивлением подобной наглости.
   Алан пожал плечами.
   - Иначе мне придётся забрать его силой. Только для этого я вынужден буду вас убить, - добавил он с нахальной улыбкой, чувствуя, как сердце колотится всё сильней.
   - Юноша, Аргон Томб не одобрит ваше поведение, - предупреждающе-язвительно заметил Рэнволл.
   - Но ведь вы же ему не скажете? - ухмыльнулся Алан. - Доносить недостойно. Вы должны дать слово, что никому ничего не расскажете! - потребовал он.
   - Вот тебе слово!
   Макфайер увернулся от широкого выпада. Он приметил, что агент давно держит руку под плащом и был готов к удару. Курсант отскочил и выставил вперёд свой клинок. Теперь остаться в живых должен был только один.
   Алан надеялся, что Рэнволл не станет пользоваться магией, дабы отблески света не привлекли чьего-либо внимания, и решил полагаться исключительно на своё умение владеть шпагой. Агента он настиг рядом с поворотом в узкий проулок, оканчивающийся тупиком, и сейчас медленно теснил его туда.
   Рэнволл понимал, что его загоняют в ловушку и отбивался всё яростнее в попытках прорваться. Однако Макфайер стойко маячил у него перед носом, загораживая дорогу. "Золотой щит", правда, оказался в не очень выгодной позиции - его у выхода из тупика было лучше видно, тогда как Алан, напротив, труднее различал агента в темноте, которая сгустилась в проулке. Юноша активно помогал себе плащом на руке, прикрываясь им и делая обманные движения.
   - Платок, сударь, платок! - требовал он.
   - Получи! - прошипела чернота, сверкнув остриём. - Щенок...
   Алан нырнул под руку Рэнволлу и оказался позади него. Он рисковал, открыв тому путь и дав возможность сбежать. Но агент Тайной службы был слишком разъярён, чтобы упустить противника, на что юноша и рассчитывал.
   - Платок, сударь! - крикнул Алан из мрака. Взбешённый шпик бросился догонять наглеца. Сгоряча он не учёл того, что его глаза, отвернувшись от более освещённой улицы, не успели привыкнуть к темноте. Выигрышное положение перешло к Макфайеру, перед которым теперь уже агент был как на ладони. Различив смутное шевеление впереди, светлоглазый сделал поспешный выпад. Но его клинок лишь скользнул по чёрной материи плаща. А Алан, уйдя от атаки, в тот же миг пронзил открывшегося врага насквозь.
   Рэнволл упал наземь. Молодой эльф подскочил к нему и принялся обшаривать карманы. Нужный платок нашёлся быстро, только порядком запачкался в крови. Впрочем, чёрный крест не задело, и "золотой щит" рассудил, что для ночного времени сойдёт.
   Далее его ждали "Четыре быка". Курсант на всякий случай нарочно попетлял и походил кругами, хотя делал это скорее не из предосторожности - раз ему не помешали во время поединка с Рэнволлом, значит, от кондитерской за ним всё-таки больше никто не следил, - а чтобы потянуть время. Припомнив слова Ротиара, Алан прикинул, что до таверны он сейчас в любом случае доберётся раньше продажного камердинера.
   Около половины первого он вышел на более-менее цивильную часть улиц Амвокса. По ним изредка громыхали колёсами экипажи ночных извозчиков, пугая бродячих кошек. Поскольку Макфайер несколько устал от своей вынужденной прогулки, он подождал одного из них и подрядил за удачно нашедшуюся в карманах мелочь.
   Немного не доезжая до "Быков", он остановил извозчика и сказал ему ждать. Заходить внутрь заведения адепт поостерёгся - хозяин мог его узнать. Лучше было подождать Ротиара снаружи, и Алан, выбрав удачное место, откуда хорошо просматривался вход с вывеской, схоронился, укрытый плащом.
   Сколько прошло времени - полчаса, больше? Адепт не знал. Только вздрогнул, когда где-то вдалеке часы на старой ратуше пробили один раз. Интересно, скоро всё-таки появится этот скользкий тип? Опоздать и пропустить его Алан не мог.
   Вот он - катится прямо к освещённым окнам, из которых доносится приглушённая музыка, пугливо стреляет маленькими глазками по сторонам и жмёт голову в плечи, словно стараясь стать ещё ниже. Макфайер подался вперёд, скрыв лицо плащом и надвинув на глаза шляпу.
   - Это вы, Ротиар? - чужим, хриплым голосом спросил он.
   - Д-да, я... - перепугано пролепетал силорн, который хотел было открыть дверь, чтобы войти, но выросшая из темноты фигура заставила его отдёрнуть короткопалую ладонь от дверной ручки, словно та была раскалена, и застыть на месте.
   - Не бойтесь. Я от господина Томба. Это мне вы должны передать то, что взяли из тайника верховного мага.
   - Но... господин Томб сказал мне ждать внутри? - удивился Ротиар. Несмотря на некоторое облегчение, прозвучавшее в вопросе дворецкого, голос его остался таким же дрожащим. Этот слизняк боялся всего - как нападения на улице, так и Тайной службы. И неизвестно ещё, чего сильнее.
   - В зале слишком много посторонних глаз. Лучше здесь. Если вы сомневаетесь, кто я такой, то вот вам доказательство.
   Алан вытащил из кармана скомканный, чтобы скрыть кровь, платок и подсунул под фонарь чёрный крест на нём.
   - Ага... - забормотал слуга. - Да, понимаю... Если так, то... Сейчас...
   Он принялся суетливо рыться по карманам и наконец протянул Макфайеру какой-то свёрток. Эльф развернул его и увидел узкий, продолговатый футляр, обитый алым бархатом. Внутри оказался тонкий браслет, сделанный, похоже, из золота в виде львиной головы и двух лап, должных в застёгнутом виде обхватывать запястье владельца. В глаза сразу бросался странный камень в пасти головы, внутри которого точно переливался расплавленный огонь, заставляя удивительный самоцвет бесконечно менять окраску во все оттенки жёлтого, оранжевого и красного. Алан быстро захлопнул футляр, погасив волшебное сияние.
   - Это он, тот самый, браслет Леония, можете не сомневаться, - подобострастно закудахтал Ротиар. - Я очень рисковал, доставая его! А господин Томб обещал мне заплатить...
   - Разумеется... - кивнул юноша, пряча свёрток за пазуху и нащупывая что-то под плащом. В голове его уже давно роилась туча вопросов. Если бы юный эльф сейчас рассуждал хладнокровнее, то, скорее всего, схватил бы подкупленного камердинера за грудки и вытряс из него всё, что тому было известно. Но отвращение и ненависть к мерзкому существу, по трусости и жадности ставящему под удар тех, кто был дорог Алану, заслонили желание прояснить события, участником которых он поневоле стал.
   Юноша поднял голову, откинул плащ с лица и гневно посмотрел на выпучившего глаза Ротиара. Что, не ждал такого поворота, подлец?
   - Го... господин Макфайер?.. - трудно было сказать, что изумило того сильнее: само ли неожиданное появление Алана или тот факт, что "золотой щит" оказался агентом Тайной службы. - А... а вы здесь откуда...
   - Заплатить тебе пришёл! - зло перебил Макфайер. - Как следует, сполна. Всё, что причитается, получишь, предатель паршивый!
   С этими словами он коротко пырнул Ротиара кинжалом в пухлый живот. Лакей только всхлипнул, захлебнувшись невырвавшимся криком - Алан сноровисто зажал ему рот и некоторое время чувствовал, как тот трепыхается, будто пойманная рыба, и постепенно затихает. Адепт разжал хватку, мёртвый силорн свалился к ногам эльфа, как куль с мукой.
   Вытерев кинжал более не нужным платком, курсант с трудом оттащил тело в сторону. Что-то глухо звякнуло при этом, и Алан, обыскав труп, нашёл тяжёлый, туго набитый кошелёк. Странно, что Ротиар взял с собой деньги, полученные от Томба - при его-то трусливом нраве шнырять по ночной столице с такой крупной суммой? Дома, что ли, негде спрятать? Не доверял, видно, никому, жадина этакая, боялся, как бы не нашли, - вот и таскал повсюду с собой, не расставался... Что ж, теперь уже не узнаешь. Да и незачем.
   Макфайер сунул деньги в карман, перешагнул через тело и отправился к дожидавшемуся его извозчику. Он не думал о том, что за эту ночь отнял уже вторую жизнь. Не пытался гадать, что за браслет выкрал у Фейнвика перекупленный слуга, и каким образом тут замешаны Астэйл и Лита. Им двигала злость, но не та необузданная злость, толкающая сгоряча на необдуманные поступки, которой часто поддавалась его вспыльчивая натура. Нет, эта злость была совсем другая - холодная, расчётливая и даже в некотором роде успокаивающая. Она вымела вон, словно метлой, все посторонние мысли и отчётливо говорила, как поступать дальше.
   А дальше оставалось ехать туда, куда его и послали в самом начале - к флигелю капитанского особняка. И побыстрее.

***

   Оказавшись на месте, Алан отпустил извозчика, причём заплатил двойную цену (из ротиаровых денег) - чтоб молчал. Дождавшись, пока счастливец уедет, он приступил к штурму. Юноша намеревался так же рассчитать периодичность появления во дворе часовых гвардейцев, как в академии, и, улучив минуту, проскочить незамеченным. Увы, дозорные появлялись в поле зрения слишком часто, чтобы можно было успеть перелезть через высокий решётчатый забор. Макфайер призадумался, как вдруг его слух уловил едва различимый шум, словно бы неподалёку приближалась карета.
   Юноша поначалу удивился, а затем решил, что ему попросту показалось. Хотя ночь стояла тихая, и звуки действительно разносились далеко. К тому же гвардейцы неожиданно остановились и, сменив привычную траекторию движения, спешно удалились прочь.
   Что бы это ни значило, однако действовало это обстоятельство Алану явно на пользу, и он, не теряя времени, полез через забор. Очутившись с внутренней стороны, курсант через сад начал красться ближе к флигелю - тенистые деревья и кусты хорошо скрывали его.
   Расположение окон Макфайер успел изучить хорошо и, несмотря на непривычную ночную темноту, довольно быстро нашёл нужные, ведущие в спальню Литы. Они, как и все прочие, были плотны закрыты ставнями, запертыми изнутри на засов. Разумеется, хватило бы одного заклинания, чтоб их отпереть, но красный глазок "сторожевого пса" бдительно мерцал под карнизом, предупреждая о своём присутствии. Алан со вздохом полез за кинжалом и стал осторожно пытаться поддеть задвижку изнутри. Дело оказалось нелёгким, учитывая, что остриё так и норовило царапнуть стекло, издавая при этом весьма противный звук. В конце концов окно особенно громко взвизгнуло, возмущённое подобным обращением, а "золотой щит", шёпотом ругая и кинжал, и ставни, и Аргона Томба в придачу, нырнул в подстриженные кусты, точно заяц, в опасении, как бы его не услышали.
   Чувствовал себя незадачливый взломщик очень глупо. Гнурр возьми, легче убить двух прихвостней Тайной службы, чем ночью залезть в спальню к одной девушке! Вечно Лита заставляет его ощущать себя полным болваном... Переждав пару минут, и убедившись, что вокруг всё спокойно, Алан продолжил прерванное занятие. Наконец щеколда поддалась. Адепт распахнул ставни.
   Оставалось придумать, как одолеть защёлку на раме. С ней дело обстояло труднее. Створки слишком плотно прилегали друг к другу, и кинжал между ними не проходил. Алан в раздумье остановился, и тут удача улыбнулась эльфу с самой неожиданной стороны. Глазок "сторожевого пса" вдруг погас!
   Означать это могло только одно - открыта входная дверь. Кого-то впустили в дом, на время успокоив защитный амулет. Тихий шум экипажа, часовые, бросившие свой пост, а сейчас ещё и уснувший "пёс"... Но кто мог приехать к Лите в столь неурочный час? Сердце молодого эльфа тревожно содрогнулось. Уж не опоздал ли он? Что, если Томб уже ворвался с приказом об обыске? Но нет, он ведь сказал: "В вашем распоряжении вся ночь"... Да и слишком тихо как-то для вторжения Тайной службы... Ладно, потом разберёмся. Нечего терять время, раз появился такой шанс. Долго спать "пёс" не будет.
   Алан простым заклинанием отпер окно. Створки распахнулись, курсант уцепился за подоконник, подпрыгнул и, подтянувшись, без особого энтузиазма прополз на животе внутрь. Боевой дух из него как-то резко вышел с пониманием того, что он творит. "Гоблины бы всё подрали", - с тоской думал несчастный курсант, представляя последствия своей авантюры. "И какого Центура мне дальше делать, спрашивается? Вот залезу - и что? Подойти, разбудить? За плечо потрясти? Крику не оберёшься..." А уж если Лита его ещё и узнает...
   - Ох, Эрик меня сейчас не видит... - пробормотал Макфайер, переваливаясь с подоконника в комнату. Он вынужден был отвлечься на новый поток тихих, но красноречивых ругательств, так как запутался по пути в занавесках, и в итоге с глухим стуком шлёпнулся на пол.
   С честью выбравшись из мягкого плена, "золотой щит" поскорее вскочил на ноги с готовностью объясниться и даже получить за вопиющую наглость по физиономии. Столь шумное появление не могло не разбудить очаровательную хозяйку флигеля. Однако, к удивлению Алана, спальня оказалась пустой. Впрочем, кровать стояла с приподнятым пологом, разобранная и порядком смятая - стало быть, Лита всё же ложилась, и что-то подняло её с постели... Пошла встречать ночного гостя?
   В подтверждение этой догадки за прикрытой дверью послышались приближающиеся женские голоса, один из которых бесспорно принадлежал Лите Лофорн. На Алана вмиг обрушилась вся дурость его положения. Сейчас Лита войдёт, увидит у себя неизвестного мужчину... который, следует заметить, после лазания по деревьям и дуэли со всякими тёмными личностями выглядит форменным бандитом с большой дороги. И вся операция - как задуманная Тайной службой, так и лично Аланом Макфайером - потонет в девичьем визге и неминуемом скандале. Курсант заметался по комнате, как зверь на прицеле у охотника. В конце концов, он подскочил к окну, тихо закрыл ставни с рамой и задёрнул шторы, спрятавшись за впитавшей запах духов материей и оставив себе небольшую щель для наблюдения.
   Он увидел, как в спальню вошли две девушки. Одной из них была Лита - в пеньюаре, надетом поверх ночной рубашки, и с неприбранными волосами, наскоро заколотыми назад. В руке она держала канделябр с двумя зажжёнными свечками. Алан инстинктивно отвёл взгляд: неприлично всё же так пялиться.
   Спутницу Литы он не узнал. Маленькая фигурка в простом дорожном платье и широком плаще тревожно проскользнула следом за хозяйкой. Загадочная гостья усиленно нагибала голову, пряча лицо под и без того низко надвинутым капюшоном.
   - Сюда, Ваше Высочество, - вполголоса позвала Лофорн. - Здесь нас никто не услышит.
   "Ваше Высочество?!" - едва не вскричал Макфайер и, спохватившись, для верности даже слегка прикусил себе язык. Лита поставила подсвечник на стол, а незнакомка откинула с головы капюшон, и юноша увидел рассыпавшиеся по её плечам светло-розовые локоны.
  

Глава 16,

в которой Алан показывает, на что он способен

  
   Алан видел принцессу Викторию до этого всего один раз, на играх, и то лишь различил тогда издалека разодетую фигурку на балконе рядом с блистательным женихом. Сейчас же в двух шагах от него стояла пятнадцатилетняя девушка в обычном платье горожанки, с совсем молоденьким, похожим на кукольное, личиком, на котором выделялись большие, по-детски распахнутые голубые глаза. Она испуганно осматривалась по сторонам.
   - Вы уверены, что здесь мы сможем говорить спокойно? - тихим, дрожащим голосом спросила принцесса.
   - Абсолютно, Ваше Высочество. Сюда никто не зайдёт.
   - А охрана у дома не услышит?
   - Гвардейцам моего дяди можно всецело доверять. Они все, как один, верны ему. Будьте уверены, в этот дом не пролезть ни одной ищейке Тайной службы. (Алан за занавеской смутился.) Вы можете безо всякой опаски поведать мне, что вас беспокоит. Признаться, Ваше Высочество меня порядком испугали! На вас же просто не было лица, когда я вас встретила... Не угодно ли воды?
   - Спасибо, - чуть слышно произнесла Виктория, принимая бокал трясущейся рукой. Она устало опустилась - можно сказать, почти упала на софу, с трудом переводя дыхание.
   - Я... приношу тысячу извинений за то, что так бестактно потревожила вас среди ночи... Ах, милая Лита, но мне больше не к кому обратиться! Я совсем отчаялась и не знаю, что мне делать!
   Бедняжка закрыла руками лицо и разрыдалась. Лита подбежала к ней и села рядом, забыв про всяческие приличия. Сейчас перед ней была не принцесса, невеста наследника престола, а подруга, нуждавшаяся в поддержке.
   - Вам не за что извиняться! Ваше Высочество вольны видеть меня в любое время, когда пожелаете... Но вы заставляете меня подозревать самое худшее! Уж не случилось ли чего с принцем?
   - Нет, нет, - забормотала Виктория, утирая слёзы. - С Элиотом, слава богам, всё хорошо... Это я... Лита, я должна повиниться перед вами. Я совершила ужасную вещь! По своей слабости я... погубила вас...
   - Вы - меня? Каким образом вы могли меня погубить?
   - И вас, и вашего дядюшку, и архимагистра Фейнвика... О боги, у меня сердце сжимается, стоит мне вспомнить, что я натворила!.. Это всё граф Сардон...
   - Сардон? - насторожилась Лита и нахмурилась. - От вас-то ему что понадобилось?
   - Всё моя неосторожность... Я сама виновата, я не выполнила папиных указаний, и вот во что это вылилось... Ах, ну почему я не сожгла письмо!
   Племянница Ринальда Астэйла терпеливо подала расстроенной принцессе платок. Она понимала: пока Виктория слишком перепугана и взволнована, ничего внятного ждать от несчастной полуночной гостьи не следует. Она сказала мягко, но уверенно:
   - Успокойтесь, Ваше Высочество, и расскажите всё по порядку. Что бы ни произошло, я убеждена - вы преувеличиваете собственную вину.
   - Вы слишком добры... - вздохнула царственная посетительница. - Я всё вам расскажу, только... надеюсь, вы не станете после этого плохо думать про меня... Всё началось ещё перед моим отъездом в Блессегронд. Отец хотел, чтобы я исполнила одну его волю...
   Слушая сбивчивый рассказ принцессы, Алан за шторами переминался с ноги на ногу, как застоявшийся конь. С каждым мигом тайна прояснялась, фрагменты головоломки сами собой складывались в одну картину, и в душе молодого эльфа всё сильнее поднималась целая буря эмоций. Негодование и отвращение перед подковёрными играми Сардона, запугавшего слабую девушку, сменялось ликованием при мысли о том, какую грандиозную свинью он, оказывается, подложил Тайной службе! Алан догадывался: попавшие ему в руки браслет с письмом имеют для старого интригана ценность, а для Литы могут послужить доказательством чистоты его намерений и поводом сменить гнев на милость. Однако не мог и предположить, что заполучил настоящий ключ к спасению всех, для кого Сардон готовил удар.
   - И вот с тех пор я сама не своя... Каждый день я с дрожью жду ужасных вестей... Элиоту говорю, что мне нездоровится, а он беспокоится за меня, всеми силами старается развлечь... Вот хочет показать мне Амвотамэн, говорит - там осенью очень красиво... Но до красоты ли мне, когда я понимаю, что из-за моей слабости теперь погибнут те, кто ни в чём не виноват! В конце концов я не выдержала... У меня не осталось больше сил жить в постоянном страхе. А с кем я могла поделиться? В Серлефф-Роэле повсюду глаза и уши графа Сардона. Ни капитана Астэйла, ни архимагистра Фейнвика нет в городе... Оставались только вы. Я... совершенно неподобающим образом свалилась вам как снег на голову посреди ночи... Но я настолько извелась, что не сумела даже дождаться утра!
   - Вы уехали из дворца ночью, одна, - удивлённо покачала головой Лита.
   - Нет, меня сопровождал лейтенант Мэллорин... Сиалла договорилась с ним, дала мне своё платье. Так что, если бы кто нас и увидел, то решил бы, что гвардеец тайно увёз на свидание камеристку принцессы... Моя верная Сиалла не побоялась сплетен ради меня, - грустно улыбнулась Виктория. - Мы поймали извозчика, ведь если бы я уехала в своём экипаже, это бы заметили... Но вы правы: я бы сама не поверила, если б кто мне раньше сказал, что я решусь на такой отчаянный шаг... Видимо, я совсем обезумела от страха. Я и, пока ехала, всю дорогу тряслась... не зная, чего боюсь сильнее - ночной дороги или графа Сардона... Я жуткая трусиха, да? Моя трусость наделала столько бед...
   - Нет, Ваше Высочество очень храбры, - твёрдо сказала Лита. - И я не считаю вас ни в чём виноватой. Вы напрасно себя казните. Настоящий трус - граф Сардон, у которого хватает смелости воевать лишь с противниками слабее себя!.. Но отчего вы не рассказали обо всём принцу? Он непременно бы вас защитил, ведь он так любит вас.
   Принцесса печально опустила голову.
   - Да, это правда... Элиот горяч, и не замедлил бы потребовать у графа объяснений... Только это всё равно ни к чему бы не привело. Не забывайте, пускай Элиот принц, и наследник престола, но ведь он юн, он немногим старше меня... Сардон в тысячу раз хитрее и опытнее его. Элиот его уважает и считает своим учителем - так же, как и верховного мага. Хотя и недолюбливает... но прислушивается к его мнению. Графу Сардону ничего не стоит переубедить принца, выставить меня перед Элиотом в самом неприглядном свете и настроить его против меня... Я в итоге сделаю только хуже. И исправить ничего не сумею, и усугублю собственное положение... Сардон не пощадит меня, если я стану предпринимать против него какие-то шаги! У меня и так сердце заходится, когда я думаю, как бы он не узнал о моём визите к вам... Только я не могу более держать всё в себе! Мне нужно было с кем-то посоветоваться...
   - Вы поступили правильно, Ваше Высочество, - заверила её Лита. - Граф Сардон, конечно, опасный противник, но вам не следует так сильно его бояться. Он на то и рассчитывал, запугивая вас. Ведь не всемогущ и не вездесущ он, в самом деле! У вас есть друзья, есть союзники, не уступающие ему по мощи и власти. Верховный маг не столь бессилен, как граф старался вас убедить. Я непременно обо всём ему расскажу, едва он вернётся в Амвокс. Архимагистр Фейнвик мудр и наверняка придумает, как поступить, чтобы отвести угрозу, как от себя, так и, в первую очередь, от вашей персоны. Если Сардон хочет обвинить его в заговоре с помощью браслета, то архимагистр, скорее всего, просто покажет браслет принцу. Раскроет карты, и все обвинения графа рассыплются в прах. Я, честно говоря, не понимаю, почему он до сих пор этого не сделал... Ну, вероятно, он мне объяснит... По крайней мере, в предположение Сардона о заговоре я не верю.
   Виктория вяло кивнула.
   - Я и сама так считала. Правда... Сардон, конечно, не сможет арестовать архимагистра, но и только. Для графа ничего не изменится. Он останется при дворе и затаит на меня злобу. Продолжит вредить мне... Продолжит охотиться за браслетом! Отец ошибался, полагая, что в Блессегронде браслет Леония будет в безопасности... Не знаю, в чём его сила, но, думаю, в руках графа Сардона от любого магического артефакта ничего хорошего ждать не придётся.
   - Ну, если архимагистр первым поговорит с Его Высочеством... Слово Сардона уже будет иметь для принца гораздо меньший вес. И вы тогда сможете, ничего не страшась, рассказать ему, как этот мерзавец с вами обошёлся. После этого... сомневаюсь, что положение главы Тайной службы при дворе останется прежним. И тогда он больше не будет столь страшен для вас.. А вот по поводу браслета я склонна согласиться с Вашим Высочеством... Пока он находится в Блессегронде, рука графа дотянется до него всюду, где его ни спрячь...
   - Так что же делать?
   - Прежде всего - дать знать архимагистру Фейнвику. А он, я думаю, найдёт, как поступить с браслетом, чтобы Сардон до него не добрался. Вообще, лично я думаю, что лучше всего было бы отослать его назад, герцогу Чермен-Роннонскому. Видно, хотя браслет Леония и принадлежит по праву Блессегронду и храму Темтвел, Львиная голова пока не готова принять его. В Балении Сардону браслета не достать. По крайней мере, ему это будет сделать значительно труднее, чем здесь.
   - Отослать назад... Отец будет расстроен, узнав, какие неприятности вызвало появление браслета в Блессгеронде... Но лучшего выхода и впрямь не придумать, вы правы. Вот только кому можно поручить подобное? У меня нет при дворе никого, кому бы я могла настолько доверять, кроме моей Сиаллы... Кто сможет доскакать до пролива и перевезти браслет на остров, так, чтобы никто по пути не перехватил его, не подкупил, не помешал ему?
   - На любого гвардейца дядюшки мы можем всецело полагаться, как на самих себя, тут я ручаюсь, - уверенно произнесла Лита. - Разумеется, дядя Ринальд и архимагистр лучше знают их и смогут найти среди них действительно надёжного гонца...
   - Никого искать не нужно! - не выдержав, воскликнул Алан, резко отдёрнул занавеску и шагнул вперёд. - Считайте, что ваш гонец уже найден, Ваше Высочество!
   Эффект внезапное появление "золотого щита" произвело колоссальный. Обе девушки от неожиданности подскочили, когда в комнате возникла, будто отделившись от царящего вокруг полумрака, мужская фигура в грязной, порванной одежде, с взлохмаченными волосами, сверкающими решительностью чёрными глазами и со шпагой у пояса, оттопыривающей край чёрного плаща. Принцесса вскрикнула и, спохватившись, прикрыла рот рукой. Лита отпрянула, точно увидела змею, и машинально запахнула пеньюар поглубже. На лице её едва успел отразиться испуг, который тотчас исчез, уступив место гневу. Красивые губы исказились в гримасе, будто на них замер готовый сорваться возмущённый возглас. Точёные брови подскочили вверх, а глаза подёрнулись так хорошо знакомым адепту льдом - она узнала Макфайера.
   - Вы... Вы что здесь делаете?! - выкрикнула она. В рассерженном голосе явно читалось ещё и вполне понятное недоумение. - Откуда вы взялись?! Что вам надо? Не приближайтесь! Вы что... были тут всё это время? И... всё слышали?!
   - Кто это? - перепугано прошептала Виктория, прячась за спину Литы и, скорее всего, приняв Алана за грабителя.
   Курсант раскрыл было рот, дабы всё объяснить, однако хозяйка флигеля перебила его.
   - Я вам скажу, Ваше Высочество, - процедила она, скрестив руки на груди. Две изумрудные льдинки остро сверлили нежеланного гостя. - Увы, я жестоко ошиблась. Одна ищейка Тайной службы всё-таки ухитрилась сюда пролезть!
   Принцесса громко ахнула, а Лита продолжала обличительную речь:
   - Как же я сразу не догадалась... Я считала вас жестоким и бессердечным... а вы ещё хуже! Вы предатель и низкий шпион! Вы с самого начала были подосланы графом Сардоном! Этот негодяй, Ваше Высочество, подло использовал меня, чтоб втереться в доверие к дяде Ринальду, и коварно пытался его убить! Вам ведь это поручили, не так ли? Сколько вам заплатили? А, или вы, верно, так и не дождались награды, так как дядюшка оказался вам не по зубам? Уж не за то ли вас упекли в Пристдан? Что, умолили своих покровителей передумать, и теперь рьяно стараетесь поправить своё положение за прошлую неудачу? Сардонские шпики, выследив принцессу, натравили своего пса подслушать наши разговоры и арестовать нас? Ну что ж, вперёд, сударь! Но, предупреждаю: раньше, чем вы двинетесь с места, я позову гвардейцев, и вам не дадут выйти отсюда живым! Кроме того, я кое-что помню из ваших уроков, и вы на собственной шкуре сможете убедиться, способной ли я была ученицей!
   Она сделала шаг назад, к висящей на стене рапире. Алан же, которого каждое слово Литы наотмашь хлестало по щекам, и не думал двигаться с места. Он всё крепче стискивал зубы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не ответить. Обвинения девушки взбесили его, почти полностью выбив первоначальные благородные побуждения. Но вместе с тем юноша вдруг невольно залюбовался капитанской племянницей, которая даже рассерженной не потеряла очарования. Напротив, гнев даже по-своему украсил её. Лита стояла, гордо выпрямившись, и не выказывала ни тени страха перед предполагаемым агентом Тайной службы. Губы сжались в тонкую полоску, отчего на подбородке появилась прелестная ямочка. Лёд во взгляде исчез - его раздробил шторм, охвативший изумрудное море и мечущий в курсанта молнии неприкрытой ненависти. Хрупкие руки по-прежнему покоились на груди, однако Макфайер видел, как напряжена его бывшая подопечная, в самом деле готовая в любой миг схватить оружие и, защищая себя и принцессу, дорого продать свою жизнь. И эту девушку он счёл когда-то слишком нежной и сентиментальной?
   Алан вздрогнул и дёрнул ушами, выбираясь из плена несвоевременных мыслей. Впрочем, они помогли ему унять волну негодования, вызванную нападками Литы. Тем более - что отпираться? - частично вполне справедливыми. В довершение всего, взгляд адепта упал на Викторию, боязливо сжавшуюся, как загнанный в угол зверёк. Ведь, в конечном итоге, события повернулись таким образом, что "золотой щит" вышел из тени уже больше с расчетом помочь именно принцессе, чем Лите Лофорн. Не стоит идти на поводу у мимолётных обид, когда на кону находится честь королевской особы.
   Макфайер взял себя в руки, опустился на одно колено и склонил голову перед принцессой Роннонской.
   - Ваше Высочество, - произнёс он. - Вы вправе относиться ко мне, как вам будет угодно, доверять мне или же не доверять. Я прошу лишь выслушать меня. Моё имя Алан Макфайер. Я адепт второго курса академии "Золотой щит". В эту грязную историю я оказался втянут против собственной воли, равно, как и вы. Скажу сразу - ибо скрывать мне нечего, - госпожа Лофорн в некотором роде права: я действительно явился сюда по поручению Тайной службы. Но, - поспешно прибавил молодой эльф, заметив, как мгновенно побелели щёки принцессы, - роль моя в этом спектакле гораздо менее чудовищна, чем она себе представляет. Хотя от того не менее омерзительна... И пришёл я вовсе не с целью исполнить порученное. Меня пытались заставить, угрожая отнять свободу у моих друзей. Но я дворянин, Ваше Высочество, а не шпион, и не желаю марать руки грязью бесчестного дела.
   - Как трогательно, - язвительно подала голос Лита. - Раскаиваетесь в своём малопочтенном ремесле? Только не верю я вашим крокодиловым слезам, милостивый государь!
   - Можете мне не верить сколько угодно, я разговариваю не с вами, а с Её Высочеством! - огрызнулся вновь уколотый Макфайер. Лита вспыхнула и задохнулась от возмущения, однако, не нашлась, что ответить, и была вынуждена замолчать.
   Виктория окончательно растерялась. Она переводила взгляд то на Алана, который смиренно ожидал её ответа и не предпринимал никаких враждебных действий, то на непреклонную капитанскую племянницу.
   - Вы можете встать, - не очень уверенно проронила наконец принцесса. - Я готова выслушать вас, и, полагаю, это будет не очень удобно, если вы так и продолжите стоять на коленях, - здесь она смогла позволить себе лёгкую улыбку.
   - Ваше Высочество совершаете ошибку! - крикнула Лофорн.
   - Лита, он ведь ещё ничего нам не сделал, - возразила юная баленийка.
   - Вот я и не хочу ждать, пока сделает, - тихо проворчала Лита.
   - Я понимаю, одних слов тут мало, - кивнул, поднимаясь, Алан. - Что ж, у меня есть чем их подтвердить. Я не стал бы говорить, не имея доказательств своих намерений.
   Он достал конверт, полученный от Аргона Томба.
   - Это письмо было похищено у Вашего Высочества?
   Принцесса поспешно схватила маленькой ручкой протянутую бумагу и, наскоро пробежав её глазами, воскликнула:
   - Да... Это оно! Письмо батюшки... Всемогущие Двенадцать, каким образом оно оказалось у вас?
   - В этом и заключалось моё задание. Ваше Высочество близки с госпожой Лофорн, и мне поручили подбросить ей ваше письмо, чтобы иметь возможность обвинить её в сговоре с вами и верховным магом.
   - Какая низость! - с отвращением бросила Лита. Впрочем, её злость на сей раз направлялась уже явно не в сторону Макфайера.
   - Повторяю, у меня и в мыслях не было поступать подобным образом. Я хотел во всём признаться госпоже Лофорн, предупредить её об опасности... Понимая, правда, что ей вряд ли будет приятно меня видеть, - в тоне эльфа проскочили едковатые нотки, и Лита надулась. - Я рад, что обстоятельства сложились не в пример лучше, и я имел счастье вернуть принцессе похищенное письмо лично в руки. Но, с позволения Вашего Высочества, я бы последовал сейчас совету герцога. Понимаю, родительский привет дорог вам, и всё же лучше его уничтожить, пока оно вновь не сослужило кому-либо плохую службу.
   - Вы правы, - печально вздохнула Виктория. - Что ж, пусть будет так...
   Она вернула конверт Алану, и "золотой щит", не мешкая, тут же сжёг письмо на свече. Принцесса грустно наблюдала за тем, как огонь пожирает знакомые ласковые слова отца. "Батюшка будет писать мне ещё, - постаралась она себя утешить. - Пусть редко, и ждать весточек от него придётся долго, но всё же..."
   - Ну вот, теперь Сардон лишится серьёзного довода против вас, - спокойно сказал Алан, смахивая пепел со стола.
   - Всё это хорошо, - неохотно отозвалась Лита, хмуро следившая, как серые хлопья падают на чистый ковёр и рассыпаются по пути. Она чувствовала себя не в своей тарелке, осознав, что несправедливо накинулась на бывшего учителя. - Всё это хорошо, но с письмом вы не уничтожили всей опасности... Возможно, даже приумножили её. Что станется с вами, когда Аргон Томб раскроет обман? Не говоря уж о том, что мне в любом случае не хотелось бы терпеть вторжение его агентов к себе - найдут они у меня что-то или нет...
   - Поэтому нам всем надо исчезнуть из Амвокса, - решительно сказал Алан. - Мы все слишком глубоко завязли в этом деле. Ваше Высочество, принц Элиот, кажется, предлагал вам посетить Амвотамэн? Отлично, скажите ему, что согласны, и завтра же поезжайте.
   - Может быть, мне взять Литу с собой? - предложила принцесса.
   - Нет, будет выглядеть подозрительно. Да и Амвотамэн слишком близко, вас-то Сардон тронуть не посмеет, а насчёт госпожи Лофорн сомневаюсь... Граф непременно захочет выместить злобу от неудачи и подстроит исподтишка какую-нибудь гадость.
   - Я уеду к дяде Ринальду в замок Хартенбрэй.
   - Хм... Место надёжное, и капитан, конечно, сумеет вас защитить... Но там вас станут искать в первую очередь. Вы, скорее всего, просто не успеете доехать, вас перехватят по дороге.
   - Тогда в Орден Змеи? - предложила Лита. - Помните, я говорила вам, что его настоятельница - моя тётушка, по отцу?
   - А при дворе кто-нибудь знает о вашем родстве?
   - Вряд ли... Много лет прошло, помнят лишь, что она ушла в монастырь после смерти мужа. Став жрицей, тётя полностью посвятила себя служению Офидии, отказалась от прежней жизни, взяла другое имя. Сейчас никто не проведёт связи между ней и настоятельницей Ордена.
   - Тогда подходит. Что же касается меня, то я вновь осмелюсь предложить свои услуги, как гонец в Роннон. Лучшего повода покинуть столицу не придумать. Я отвезу браслет герцогу.
   - Когда же мы успеем встретиться с верховным магом? - развела руками принцесса. - Без него у нас ничего не получится. И браслет хранится во дворце архимагистра...
   - Уже нет, Ваше Высочество, - усмехнулся Макфайер. - Вот он.
   Появление браслета Леония из кармана адепта на несколько секунд лишило юных эльфиек дара речи. Только огненные всполохи камня, мерцавшего в львиной пасти, танцевали на их поражённых лицах и отражались в расширившихся от удивления глазах.
   - Теперь понимаете? - спросил Алан. - Дело касается не одного письма. Посудите сами, Ваше Высочество, стал бы Сардон действовать столь решительно, не будучи уверен в успехе? Нынешней ночью граф подготовил удар, который сокрушил бы всех разом. Счастливый случай помог мне отвести его руку.
   - Только не говорите, что вы сегодня пробрались ещё и во дворец к архимагистру Фейнвику, - чуть слышно проговорила Лита.
   - О нет, - улыбнулся курсант. - Всё гораздо проще. Господину архимагистру не мешало бы поучиться у вашего дядюшки, как следует подбирать себе подчинённых.
   И он рассказал потрясённым девушкам всю свою историю, начиная с освобождения из Пристдана после ареста за дуэль, и заканчивая тем, как перехватил у Ротиара украденный из тайника верховного мага браслет.
   Лита и Виктория восхищённо глядели на Алана во все глаза. Только это восхищение и не давало дочери барона Лофорна, окончательно осознавшей всю глубину своей ошибки в Макфайере, провалиться от стыда сквозь землю. Принцессе же "золотой щит" казался истинным романтическим героем, который появился из ниоткуда, будто сошёл с книжных страниц, чтобы благородно протянуть ей руку помощи.
   - Ротиар... - бормотала обескураженная Лита. - Надо же... А мне он всегда казался очень милым и обходительным... Кто бы мог подумать, что он окажется такой низкой крысой?
   - Эта крыса больше никому не навредит, - уверил её Макфайер.
   - Но позвольте... - ахнула племянница Астэйла. - Томб непременно хватится браслета, если уже не хватился! Не получив браслет вовремя, он заподозрит неладное... и может догадаться, кто ему помешал!
   - На меня он так сразу вряд ли подумает, - успокоил девушку Алан. - Начнёт искать Рэнволла и Ротиара, пока разберётся, что к чему... Но времени у нас и вправду мало. Самое большее - до утра. На рассвете мы должны покинуть Амвокс.
   - Как же вы поедете, на дорогах полно патрулей... Нужны подорожные, а где вы их возьмёте?
   - Об этом можно не беспокоиться! - заявила вдруг принцесса. - Полагаю, королевская печать с гербом и моя подпись придадут любой бумаге достаточно убедительности?
   Алан оживился.
   - Верно! Тогда я попрошу Ваше Высочество составить для нас необходимые пропуска. Такие, чтобы мы могли беспрепятственно передвигаться по всему Блессегронду и выехать из страны. Я имею в виду не только себя и госпожу Лофорн, но и моих друзей - младшего герцога Келидана эль-Венелло и Эрика Хетрода. Я не оставлю их тут под угрозой ареста. А где им укрыться - им лучше знать.
   - Вы не возьмёте их с собой? - удивилась Лита.
   - Нет. Я и без того достаточно подверг их опасности, впутав в эту историю. Поеду один.
   Девушка в ответ лишь недоверчиво улыбнулась краями губ.
   - Тогда, вернувшись во дворец, я немедленно приступлю к оформлению бумаг, - решила Виктория. - Как мне передать их вам?
   - Вот он их передаст, - Лита отдёрнула платок, который покрывал стоявшую в углу высокую клетку и вытащила из неё сонного ксерка. - Кикки сам найдёт дорогу домой, вам стоит лишь выпустить его. Такого быстрого гонца никто не успеет поймать!
   Принцесса восторженно пискнула и запустила пальцы в пушистую шёрстку зверька. Тот немедленно свернулся у неё на руках и вновь мирно засопел.
   - Да, так будет быстрее и надёжнее, чем посылать гвардейца, - кивнул Алан. - Что ж, Вашему Высочеству сейчас лучше всего будет, не мешкая, вернуться в Серлефф-Роэл. Карета, я так понимаю, вас ждёт? Где она?
   - Стоит поодаль, я приказала не подъезжать к дому на всякий случай.
   - И правильно, иначе её могли увидеть. Я не исключаю возможности, что за домом следят. Поэтому, боюсь, придётся мне снова нарушить этикет и откланяться тем же путём, что и прибыл... Если госпожа Лофорн не будет против такого неприличия.
   - Алан, - не выдержала эльфийка, мягко взяв Макфайера за руку. - Хватит этой холодности! Зовите меня Литой, как раньше. Простите меня... Мне самой невыносимо совестно, что я так дурно думала о вас...
   Она отвернулась и опустила глаза, громы и молнии в которых уже давно прекратились. Изумрудный взор наконец снова наполнился привычной курсанту теплотой, пробивающейся даже сквозь пушистые ресницы.
   - Пустое, - ответил юноша и накрыл её руку своей. - Я не знаю, думал ли бы я лучше, окажись на вашем месте. Забудьте, не это сейчас важно. Лучше проводите принцессу и постарайтесь, чтобы с улицы вас не заметили. А далее - у вас есть время, чтобы собраться в дорогу. Найдите кого-нибудь из гвардейцев, кто охранял бы вас по пути в Орден Змеи.
   - Я уже придумала кое-что, только нужно будет сейчас поговорить с Мэллорином... Где мы с вами встретимся?
   Алан подумал.
   - У ворот в Старый город. Там всегда мало народу, а уж ранним утром и подавно.
   - Тогда буду ожидать вас там. И позабочусь о лошадях для вас. Надеюсь, я вас не задену, сказав, что в гвардейских конюшнях скакуны всё-таки получше, чем в академических? - с улыбкой спросила племянница капитана Королевской гвардии.
   - Нисколько, - заверил её адепт. - Мы будем только рады! Своих бы мы незаметно из конюшни за территорию "Золотого щита" ночью не вывели... Тогда до встречи, Лита?
   - До встречи, Алан...
   Курсант поклонился принцессе, и Лита, взяв свечи, вывела Викторию из спальни. Украдкой дочь барона Лофорна оглянулась напоследок, но увидела только, как Алан лезет через окно обратно в сад.
   А с души Макфайера будто свалился огромный груз. Несмотря на новые угрозы и опасности, вставшие перед ним, юноша чувствовал себя не в пример легче. И во многом благодаря наладившимся отношениям с бывшей ученицей. "Да уж, - фыркнул на себя курсант. - Не успеет наступить утро, как вся Тайная служба начнёт за нами охоту, но кого это волнует? Благосклонный взгляд девушки куда важнее!"
   То ли Алану снова повезло, то ли Лита предупредила караульных, - так или иначе, выбраться и перелезть назад ему никто не помешал. Адепт бодро зашагал, торопясь в академию. Друзьям предстояло услышать множество не очень приятных новостей...
   Однако не успел он отойти от особняка Астэйла на сколько-нибудь приличное расстояние, как услышал позади себя приближающийся топот. Рука его потянулась к оружию. Молодой эльф обернулся, но успел только увидеть две фигуры в чёрных плащах и шляпах, уже вплотную подбежавшие к нему. Лица неизвестных скрывала ночная тьма. Один из них крепко ударил юношу чем-то тяжёлым по голове, и Макфайер потерял сознание.
  

Глава 17,

в которой адепты совещаются

  
   Алан пришёл в себя от духоты и пыльной затхлости. Сознание возвращалось медленно и нехотя, голова всё ещё гудела от удара. Юноша через силу открыл глаза, но не увидел вокруг себя ничего, кроме темноты, так что не мог понять, где находится. Он ощущал лишь, что сидит, причём на чём-то довольно мягком и плавно покачивающемся, а уши тем временем различали цокот копыт и стук колёс. Адепт осторожно пошевелился, но в плечи и запястья тут же предупреждающе врезалась верёвка. Пришлось смириться с фактом, что он едет в карете неизвестно куда, связанный и с мешком на голове.
   - Эй, он что, очухался, что ли? - раздался справа грубоватый, встревоженный голос.
   Алан тотчас замер, сочтя за лучшее продолжать притворяться бессознательным. Как бы не пристукнули тут же, на месте, с испугу. А так, может, узнает, куда его везут...
   - Да нет, показалось. Тряхнуло на ухабе, наверное, - заключил его спутник и для верности потыкал Макфайера чем-то твёрдым в бок. Но пленник не отозвался.
   - Да ты его так приложил, что он, поди-ка, на месте окочурился! - послышался смех с другой стороны.
   - А если так, то тем лучше...
   Что ж, вопросов более не оставалось. Сперва Алан подумал, что Томб всё-таки раскрыл его игру, и приготовился к допросу с пристрастием и неминуемому расставанию с браслетом. Оказывается, всё гораздо проще: Тайная служба подчищает за собой следы. "Золотой щит" сделал своё дело, и более в нём не нуждаются. Были бы свободны руки, Алан бы с удовольствием надавал самому себе по физиономии за собственную ослоухость. Он, безусловно, не лелеял надежды на благородство Аргона Томба, понимая, какая участь ждёт всех нежелательных свидетелей сардонских козней, и, в первую очередь, его самого. Но всё же вот так глупо попасться... Тем более, когда, казалось бы, все препятствия остались позади. Рано обрадовался, болван. Дали тебе сбежать, как же... Тайная служба действует быстро. Зачем первому агенту дожидаться утра, чтобы проверить, выполнил ли Макфайер свою задачу? За домом ведь следят - есть кому доложить начальству, побывал адепт во флигеле или нет. Мимоходом предусмотрительно прирезав незадачливого спасителя принцессы где-нибудь в тёмном закоулке.
   Впрочем, не всё ещё потеряно - футляр в сапоге по-прежнему ободряюще давил курсанту на лодыжку. Если его и обыскивали оглушённого, то браслет, слава богам, не нашли. Самое худшее, что могло случиться, не произошло: Алан ещё жив, и браслет Леония по-прежнему у него. Стало быть, подождём, пока "бесчувственного" пленника вытащат из кареты, а там будет видно... Может, и потягаемся. Одному против двоих, и без оружия (в том, что шпагу и кинжал у него забрали, Алан не сомневался), конечно, несподручно, ну да поглядим, насколько эти двое искусны в магии...
   - Долго ещё трястись? Давай уже до первого моста, да и дело с концом.
   - Не ворчи ты, успеется...
   По прорывавшемуся сквозь шум экипажа плеску воды Макфайер заключил, что они едут по набережной. Обстоятельства начинали принимать нехороший оборот. Его недоброжелатели не желали устраивать поножовщину и давать юноше шанс на схватку. Его собирались просто швырнуть в реку, как слепого котёнка.
   Карета качнулась в последний раз и остановилась.
   - Иди, найди что-нибудь потяжелее, - распорядился один - с грубым и ворчливо-недовольным голосом. - Я пока тут покараулю...
   - Да куда он денется, - фыркнул второй. Этот был поживее и поразвязнее.
   Дверца захлопнулась, выпустив агента, и оставив Алана наедине с другим. Плохо. Тесно, не развернуться. Если б сначала вытащили наружу, тогда можно было бы попробовать справиться со "сторожем", а затем и с его напарником, когда тот подоспеет. А так сиди, как куль, и не дёргайся...
   - Во, обломок от балки, в самый раз, - пропыхтел вернувшийся. - Тяжёлый, гнурр, еле допёр!
   - Подсовывай под верёвку...
   Они выволокли адепта на мостовую и, провозившись некоторое время, с кряхтением понесли куда-то в гору. Шансов вырваться Макфайеру за всё это время так и не предоставлялось - держали его крепко. Оставался лишь самый опасный выход...
   Если бы не мешок на голове, молодой эльф видел бы, что его привезли к узкому пешеходному мостику, прозванному Кошачьим за крутую форму, напоминающему спину сердитой кошки. Бледный глаз луны уныло глядел на две тени, которые, ругаясь вполголоса, с трудом поднялись со своей ношей на дугу моста, хмуро выгнувшуюся над блестящей, смоляного цвета, гладью.
   - Слушай, может, всё-таки прирезать, чтоб долго не мучился, а? (Алан похолодел - вот такое милосердие ему сейчас точно придётся не к месту!) А то что это... В холодине барахтаться, захлёбываться... Фу, мерзость!
   - Да иди ты к гоблинам! - не выдержал первый, окончательно потеряв терпение. - Как мне мёрзнуть полночи не в своё дежурство из-за этого сопляка, так ничего... Давай уже кончать с ним быстрее, и поехали отсюда к центуровой матери! Надоело всё, хочу в тепло и выпить стаканчик чего-нибудь крепенького...
   Они тяжело перевалили замотанного в мешок и связанного Алана через перила. Курсант стиснул зубы, так как кованые завитки ощутимо проехались по рёбрам, и ухнул вниз. Река фыркнула фонтаном брызг, принимая скорбный груз, а затем чёрные воды Эльтаны с утробным бульканьем, будто сглотнув, снова сомкнулись над исчезнувшим в них живым свёртком.
   Макфайера, успевшего перед падением задержать дыхание, облепил мокрый холод. Время на спасение жизни уходило столь же стремительно, как приближалось дно, к которому немилосердно тянул обломок балки. Алан изворачивался, пытаясь зачерпнуть магической энергии и сплести заклинание. Непросто сотворить световой кинжал, когда подвижность рук так ограничена! Одно неверное движение - и себе же все пальцы обрежешь. А уж если тело сковывает холодная вода, и сам ты быстро и неуклонно летишь в чёрную мглу, борясь с нехваткой воздуха... Как бы ещё те двое наверху - ведь они явно решили подождать на всякий случай - не заметили всполохи магии под водой. Впрочем, поверхность реки, играющая лунными отблесками, служит неплохой маскировкой.
   Наконец энергетическая витая рукоять удобно легла в ладонь, с непривычки даже немного обжигая закоченевшие пальцы. Сотканный из света белый луч-клинок легче масла рассёк верёвки и мешковину. Тяжёлый балласт исчез внизу, заклинание рассыпалось, а Алан бешено заработал руками и ногами, стряхивая с себя остатки пут и устремившись кверху. Только бы не выплыть перед самым носом агентов... Гнурра с два разглядишь сейчас что-то в такой темноте. Да и когда там разглядывать, если грудь сдавливает, как орех щипцами, всё сильнее с каждой секундой, и в голове лишь одна мысль - ну где же эта проклятая поверхность?! Хорошо ещё, что течение здесь как раз в сторону моста, хотя бы не приходится бороться с ним.
   Лёгкие отчаянно порывались дышать. Ещё чуть-чуть - и молодой эльф, наверное, инстинктивно вдохнул бы, впустив в них воду, но, по счастью, суровое испытание закончилось. Последние прозрачные слои разошлись, и навстречу ему вынырнуло изогнутое брюхо Кошачьего моста. В нос ударило тиной и сыростью, и тем не менее, Алан с наслаждением глотал речной воздух, казавшийся ему сейчас свежайшим в мире.
   Он тихо подплыл к опоре и ухватился за скользкий, покрытый водорослями, камень. Наверху переговаривались - и в самом деле не ушли, сожри их химера...
   - Пошли уже, а?
   - Да подожди ты... Рано ещё.
   - Чего с ним будет...
   - Адептов-магов не стоит недооценивать. Сам будешь потом перед Томбом отвечать.
   "Ворчун" замолчал - похоже, аргумент оказался весомым.
   - Жрать охота... - пробурчал он в конце концов. - И ветер с реки дует, а ночью и без того свежо. Все кости уже промёрзли!
   - Ай, демон с тобой! Пошли...
   Алан продолжал терпеливо сидеть под мостом, сжимая губы, чтоб не слишком громко клацать зубами. Вот стихли шаги, вот простучала, удаляясь, карета... Из последних сил выждав для верности ещё минут пять, курсант магией поднял себя на невысокий, а потому доступный для такой манипуляции мост. С "золотого щита" лили целые ручьи, облепленное мокрой и отяжелевшей одеждой тело сразу же принялся лизать ледяным языком ветер. Дрожащий Макфайер первым делом проверил браслет - его легко могло вымыть из сапога во время вынужденного купания. Нет, драгоценный футляр никуда не пропал. Юноша переложил его за пазуху и, не мешкая больше, бегом пустился в академию.
  

***

   Келидан эль-Венелло проснулся от резкого и громкого стука оконной рамы. Он едва не подпрыгнул на постели и завертел головой, стараясь понять, в чём дело. Увидев, как в окно влезает нечто мокрое, грязное, оборванное, взлохмаченное и сверкающее безумными глазами, он вовсе вскочил на ноги и отпрянул подальше от неизвестного пришельца. Пальцы уже сложились для атакующего заклятия, когда вторженец раскрыл рот.
   - Я это, я, - хрипло выдохнул он знакомым голосом и с чмокающим хлюпаньем спрыгнул с подоконника на пол.
   - Алан?! Тьфу ты, Леоний!.. Я в тебя чуть заклинанием не запустил! Ты где был вообще? Боги, у тебя такой вид, будто ты с того света вернулся!
   - Ты недалёк от истины, - бросил с усмешкой Алан, стаскивая сапоги и выливая из них остатки воды за окно. - А Эрик где? - добавил он с кивком на пустующую и не расправленную кровать друга.
   Келидан пожал плечами.
   - В последний раз я видел этого покорителя женских сердец, когда уходил из пивной. Он там вовсю любезничал с двумя красотками. Долго решал, какую выбрать - блондинку или брюнетку. Решил, что походя разберётся. Сейчас, наверное, уже сделал выбор и нежится в объятиях одной из них.
   - Значит, придётся его оттуда вытащить, - набрякший плащ Макфайера чёрной кляксой шлёпнулся на пол со звучным чавком. - И чем скорее, тем лучше.
   - Сперва надо хотя бы тебя в порядок привести, - решительно произнёс эль-Венелло, шагая навстречу к другу, и принялся за сушку его одежды с помощью тепловых заклинаний. - Согрейся хоть немного, прежде чем командовать, а то трясёшься, как лист на ветру...
   - Уф, спасибо, Кэл... Сам-то я не рискнул: руки толком не слушаются - не то состояние, чтоб тепловой магией баловаться, ещё подпалишься к троллям... Да ничего, я порядком согрелся, пока нёсся сюда от Кошачьего моста...
   - Откуда? Там же до "Золотого щита" час идти!
   - Бегом получилось быстрее. Ну, мне ещё повезло к случайному экипажу ненадолго прицепиться, так что, наверное, в общем где-то минут сорок.
   - Каким гнурром тебя туда занесло? Что ты там делал? Что ты за купания в одежде придумал, посреди осени?
   - Меня не спрашивали, знаешь ли, - фыркнул Алан. - Тайная служба умеет убеждать. Если захочет искупать, то искупает, несмотря на все твои возражения.
   - Тайная служба? - нахмурился Келидан.
   - Она... Слушай, иди, найди Эрика, а? Я вам обоим тогда всё и расскажу, чтоб по два раза не повторять. Время дорого, да и в академии сейчас болтать языком опасно.
   - Где встретимся?
   Алан призадумался.
   - Где и всегда! В старой голубятне. Давай. А я пока хоть переоденусь во что-нибудь поприличнее, - и он принялся сдирать с себя уже никуда не годную одежду, - и буду ждать вас там.
   Дважды просить Келидана не требовалось. Он наскоро оделся, под чутким руководством друга выбрался наружу, не привлекая внимания дежурных, и отправился за Хетродом. Эль-Венелло, правда, не особо представлял, где его искать, но этот вопрос в его голове отодвинулся назад под натиском тревожных мыслей. В памяти всплыли слова Беора о визите Аргона Томба в "Золотой щит". Опять же это странное возвращение Алана из Пристдана, дающее больше вопросов, чем ответов... Да, похоже, декан был прав, и радость друзей о благополучном завершении скандальной истории оказалась сильно преждевременной.
   Что же касалось поисков Эрика, то Кэл намеревался начать с кабачка в переулке Меховщиков, где и оставил этого дамского угодника. У эргодсианина оставалась надежда, что он ещё там. Ну, или, в крайнем случае, там хотя бы можно будет спросить, куда приблизительно его демоны понесли.
   Келидан немного срезал путь, в итоге подобравшись к искомому трактиру с заднего двора. Как оказалось, очень удачно, ибо взгляд его сразу зацепился за сложенные под навесом копны сена, одна из которых как-то слишком активно шевелилась, исторгая из себя приглушённо-невнятные звуки. К ней-то "золотой щит" и устремился.
   - Эрик! - позвал он громким шёпотом, подскочив к стогу. - Эрик!
   Никто не отзывался. Ждать было некогда, и Кэл, прогоняя накатывающее смущение с помощью ругани в адрес Хетрода себе под нос, запустил руку в недра стога. Со стиснутыми зубами он принялся шарить там в попытках нащупать что-либо живое и наконец ощутил, как пальцы мазнули по чьей-то спине. Сразу вслед за этим послышался возмущённый женский взвизг.
   Эль-Венелло поспешно отпрянул. Наружу показалась прелестная женская головка с вьющимися тёмными волосами, спадающими на обнажённые плечи. Чёрные глаза брюнетки гневно обожгли залившегося краской герцога.
   - Простите... - пробормотал он, отворачиваясь и прикрывая глаза ладонью. - Мне... мне Эрик вообще-то нужен... Это срочно... очень срочно! Он здесь?
   Бедному Келидану, взволнованному неизвестными приключениями Алана, только сейчас пришло в голову - а с чего он, собственно, решил, что наткнётся на Эрика на первом попавшемся сеновале? Он готов был провалиться сквозь землю, однако темноволосая красавица лишь надменно фыркнула и вновь скрылась с глаз в душистом стогу. Спустя минуту вместо неё вынырнула всклокоченная голова Эрика Хетрода, украшенная торчащими в волосах соломинками.
   - Кэл! Какого гнурра? Ты что здесь делаешь?
   - Слава Леонию... Некогда объяснять. Вылезай, дело есть, - с элегантного студента мгновенно слетела вся нерешительность.
   - Вот новости! А до утра твоё дело подождать не может?
   - Нет! Это касается Алана.
   - Макфайера? Чего он опять успел натворить?
   - Не знаю... Но похоже, тут замешана Тайная служба.
   - Тайная служба?! - воскликнул Эрик, а Келидан зашипел на него, как кот, и замахал руками.
   - Да тихо ты, чего орёшь-то? Ещё бы вышел на площадь перед Серлефф-Роэлом, да там бы и вопил во весь голос... Вот именно, что Тайная служба! Помнишь, что Беор про Томба рассказывал?
   - Ну, помню... Но зачем им Алан-то понадобился?
   - Гоблин его знает... Он нас в голубятне ждёт, обещал, там всё и расскажет. Вылезай давай!
   В этот момент в сене вновь что-то заворошилось, и с другой стороны появилась ещё одна женская головка, на этот раз принадлежащая миловидной блондиночке с пухлыми губками и большими голубыми глазами.
   - Эрик, ты скоро? - пропела блондинка, но, завидев Келидана, испуганно ойкнула, прикрыла пышные прелести и поспешно юркнула назад.
   - Не видишь, я занят! - прошипел Кэлу Хетрод.
   - Да вижу я, чем ты занят! Вылезай, тебе говорят, не то сейчас сам за уши вытащу!
   Как видно, предчувствие опасности придало обычно тихому герцогу щедрую толику твердости. Он сурово подбоченился, безукоризненные брови сдвинулись, сделав обычно тёплый и благодушный взгляд серых глаз угрожающе стальным. Непривычно грозный вид друга на Эрика, похоже, подействовал.
   - Штаны-то хоть дай одеть... - недовольно пробормотал он и нырнул в своё шуршащее ложе.
   - Надевай живей!
   Сено завозилось и затряслось ещё сильнее, чем прежде. Вскоре герой-любовник выпал наружу, подпрыгивая на обутой в сапог правой ноге и пытаясь левой попасть в штанину. С плеча у него свисала расстёгнутая рубаха. Попутно Эрик ворчал на Макфайера, которому неизвестно какая вожжа под хвост попала, что он придумал среди ночи будоражить покой мирно отдыхающих эльфов.
   - Конфетки, второй сапог там нигде не находили? - крикнул он. Потеря вскоре прилетела ему с верхушки стога. Хетрод в благодарность послал ласково улыбающимся ему милашкам воздушный поцелуй.
   - Идём, идём уже! - Келидан нетерпеливо потащил неугомонного товарища за шиворот.
   - Прощайте, красавицы! Меня подстерегает множество опасностей, но я обязательно вернусь! - пылко воскликнул Эрик, выбирая солому из волос. Обе девушки провожали его восхищёнными взглядами.
   - Чего ты им наплёл?
   - Сказал, что мне предстоит непростая и опасная миссия в борьбе с Тайной службой, - важно заявил соблазнитель. - Ну, где там Макфайер? Я жажду объяснений, с каких химер ему приспичило лишать меня столь приятного общества, и ему придётся здорово потрудиться, чтоб убедить меня, что оно того стоило...
  

***

   Большая голубятня в Старом городе служила напоминанием о тех временах, когда умные птицы были единственными крылатыми почтальонами на Леоне. Широкая круглая башня стала гигантским домом, где их разводили, обучали и торговали ими не только по всему Амвоксу, но и за его пределами. С тех пор, как леонцы научились приручать ксерков, пернатые гонцы ушли на заслуженный отдых. Юркие сообразительные зверьки не только летали в сотни раз быстрее, но и имели свойство повсюду находить адресата, где бы тот ни был. Голубятню пробовали приспособить под новых жильцов, но безуспешно. Сносить устаревшее строение не то пожалели, не то у властей просто не доходили руки, - в общем, птичья башня так и осталась помаленьку ветшать в Старом городе.
   Трое курсантов уже давно исследовали её вдоль и поперёк, повинуясь бессмертному мальчишескому инстинкту залезть куда повыше и почуднее. Верхний ярус башни, заваленный полуразрушенными деревянными конструкциями, со щербатым потолком и запятнанными стенами, показался бы неказистым скептичному взрослому, но не юным искателям приключений! Здесь, любуясь сквозь треснувшие окна на панораму исторической части Амвокса, можно было болтать обо всём на свете, не опасаясь, что кто-либо услышит. Птичий приют в какой-то мере позволял своим гостям ощутить себя на месте бывших хозяев этого места и понять, каково это - когда над тобой никого нет. Надёжность старой голубятни в хранении тайн пришлась адептам сейчас очень кстати.
   - Да, ну и наломал ты дров, Макфайер, - только и сказал Эрик, после того, как Алан, ожидавший и встретивший друзей в любимом убежище, окончил свой пространный рассказ. Слушая его, Хетрод, то и дело присвистывал и крутил головой от удивления, смешанного с восхищением. Келидан же сидел молча и лишь сильнее хмурился, жевал губами и барабанил пальцами по источенному жуками подоконнику.
   - А ты уверен, что, кроме Виппера, за тобой никто не следил? - в конце концов спросил он. - Может, те двое, что хотели тебя утопить, всё видели и пытались таким образом остановить тебя?
   Алан решительно покачал головой.
   - Почему они тогда не помешали мне напасть на Рэнволла или убить Ротиара? Нет, как я понял из их разговоров, они наблюдали за домом Астэйла, ну и должны были избавиться от меня, когда я оттуда выйду. Опять же, браслет у меня они не забрали.
   - Может, не нашли? - предположил Эрик.
   - Не нашли, потому что не искали. Нет, не знали они о браслете. Знали бы - вытрясли его из меня, даже если б я его проглотил.
   - Так или иначе, скоро узнают, - уверенно произнёс эль-Венелло. - Стоит Випперу очухаться, он не задумается побежать к Томбу поднимать тревогу.
   - Он скорее прятаться от Томба побежит, опасаясь, как бы не нагорело за проваленное задание... Да и не очухается он до утра, я его хорошо угостил.
   - И что ты дальше собираешься делать? - спросил Келидан.
   Алан пожал плечами.
   - Что и обещал Лите - поеду в Роннон... Оставаться тут - самоубийство. А что потом... Не знаю. Как-то не заглядывал слишком далеко, когда неизвестно, доберёшься ли до Балении...
   - То есть, ты собираешься один бросить вызов Сардону и всей Тайной службе? - серые глаза друга внимательно смотрели на Макфайера.
   - Собираюсь бросить вызов? - Алан усмехнулся и повертел красным футляром перед носом эль-Венелло. - По-моему, я уже его бросил. Так что поздно меня отговаривать, Кэл.
   Герцог поднял руки:
   - Я вовсе и не собирался тебя отговаривать. Я просто хотел сказать... что такие дела не делаются в одиночку.
   Алан сокрушённо вздохнул. Сбывались его худшие опасения.
   - Кэл, не вздумай, - он даже спрятал браслет в карман.
   - Я и не думаю. Я знаю. Одного я тебя не отпущу.
   - Что значит - ты "не отпустишь"?! - вскинулся Эрик. - А мне что прикажете, торчать тут и ждать, чем у вас всё дело закончится? Нет уж, ехать, так ехать всем вместе!
   Макфайер в сердцах пнул ящик, служивший адептам чем-то вроде стола, который откатился в угол с негодующим грохотом.
   - Да гнурр побери! Я не для того вам всё это рассказывал, чтоб вы за мной увязались! - юноша вскочил и зашипел, ударившись макушкой о низко нависшую деревянную балку. - Меньше всего я хотел вас втягивать во всю эту дрянь! Уезжайте из города на все четыре стороны, я специально попросил для вас дорожные бумаги у принцессы, но не лезьте за мной к Центуру на жало!
   - Чего ты орёшь, народ кругом спит? - спокойно заметил Келидан.
   - Правильно, Макфайер, не дури, - поддержал его Хетрод. - В конце концов, мы друзья, или как? Вообще-то, это даже обидно. Друзья должны быть рядом не только во время весёлых пирушек по кабакам!
   - Эрик прав. Не взваливай на себя слишком много, Алан. Может быть, такая ноша не под силу и троим, но уж одного она точно задавит. Тайная служба рано или поздно пустится по твоему следу. И перехватить одинокого путешественника им ничего не будет стоить. А трое - это три шанса доставить браслет по назначению. К тому же, - здесь эргодсианин улыбнулся, - прийти на помощь даме, а тем более, принцессе - долг любого дворянина. Не станешь же ты лишать нас такой чести?
   - Не знаю, я не дворянин, так что плевать мне на всех принцесс, принцев и королей, вместе взятых. Пускай себе интригуют, сколько хотят, но если их интриги задевают моих друзей, то я в стороне не останусь! - заявил Хетрод. - За короля, конечно, можно хоть пропасть...
   - А за друга умереть, так? - невесело усмехнулся Алан.
   - Как-как вы сказали? - заинтересованно переспросил Келидан. - За короля - пропасть, за друга - умереть... А что, неплохо звучит...
   - И отныне это будет наш девиз! - воскликнул Эрик, которому тоже понравилось неожиданное изречение.
   Друзья торжественно скрепили договор рукопожатием.
   - Ладно, с девизом решили, а теперь давайте ближе к делу, - проронил Макфайер, всё ещё испытывающий остатки недовольства и чувства вины по отношению к товарищам, - раз уж вы вызвались сопровождать меня прямиком до плахи...
   - Вместе и на плахе веселее! - ухмыльнулся Эрик.
   - Но всё-таки, чтоб нам на неё не попасть, составим хотя бы примерный план действий. Итак, сроку у нас до утра. На рассвете мы должны встретиться с Литой. За это время нужно собрать всё самое необходимое и выдвинуться.
   - Нам понадобится много оружия, - заметил Эрик. - Боевых амулетов бы надо набрать...
   - Где ты их наберёшь? - хмыкнул Алан.
   - В музее. Там этого добра навалом - знай себе выбирай!
   - Угу. И защита стоит, для таких умных, как ты.
   - Ой, да там защита... Одно название. Я уж сколько раз её ломал...
   Макфайер недоверчиво покосился на хвастуна, однако продолжил:
   - Что ж, оружие оружием, но вот что самое главное. Думаю, мы все понимаем, что отправляемся не прокатиться верхом за город. Келидан сказал верно: нас трое - это три шанса добраться до места. И потому давайте сразу условимся: что бы ни случилось, мы должны продолжать путь. Если на нас нападут, и кто-то отстанет... остальные должны двигаться дальше, не отвлекаясь на подмогу.
   - Э, нет, так не пойдёт! - запротестовал Эрик. - Я не стану бросать вас в опасности!
   - Так надо, - мягко, но убедительно возразил эль-Венелло. - Если до Роннона доедет хотя бы кто-то один, наша задача уже будет выполнена. А, пытаясь вытащить друг друга, можем завязнуть все. И тогда и сами погибнем, и всё дело погубим.
   - Всё равно, я не хочу убегать, как трус! - заворчал Хетрод.
   - Это не трусость, Эрик. Это разумная необходимость. Отступление не равно побегу с поля боя.
   Младший из друзей надулся и с бурчанием уселся на место, сердито отмахнувшись от паука, спустившегося перед ним на тонкой ниточке паутины.
   - Дай браслет посмотреть, - попросил вдруг Келидан.
   - Ну держи. На гнурра он тебе?
   - Да так, любопытно... - герцог принялся с интересом разглядывать таинственное украшение, благо свет, испускаемый золотым камнем, вполне давал такую возможность. - Интересно было бы узнать, что в нём такого, раз из-за него при дворе разгорелись столь внушительные страсти.
   - Тебе легче от этого станет? Химера его знает, что в нём такого особенного. Принцесса говорила, с ним связана какая-то легенда о Леонии, что он вроде как рассказывает, где спрятано его сердце.
   - И что, Сардон в это верит? - удивился Эрик.
   - А не обязательно верить самому, главное - пустить пыль в глаза другим, - произнёс Кэл. - С помощью такого артефакта можно получить огромную власть, пусть бы он даже и не имел волшебных свойств... А если в нём и вправду заключена какая-то сила, то страшно и подумать, что будет, попади он в лапы Сардона... и окажись на одной из них.
   - Герцог Роннонский предупреждал принцессу в письме, что браслет никому нельзя надевать, что это грозит ужасными последствиями.
   - Тем более. А какими?
   Алан пожал плечами.
   - А на нём не написано? - Хетрод придвинулся ближе к Келидану и заглянул другу через плечо. - Кэл, ты ж у нас древнеэльфийский лучше всех знаешь.
   - Ты мне, конечно, польстил, но вряд ли я разберу письмена, которым неизвестно сколько тысяч лет! И сбито всё... Вот этот знак очень похож на предостережение... Предостережение от жадности, кажется... Тут ещё что-то, про стражей тела и стражей духа... Тролль поймёт, в общем.
   - Ну так и не ломай голову зря, - резонно заключил Макфайер. - Тут и без того хватает, над чем подумать.
   - И всё-таки, раз уж нам предстоит рисковать жизнью из-за этой безделушки, то хотелось бы разузнать о ней побольше. Вдруг откроется что-нибудь полезное? Пожалуй, пока вы будете добывать снаряжение, я наведаюсь в библиотеку Темтвела.
   - Кто тебя туда пустит в три часа ночи? - изумлённо фыркнул Эрик.
   - Разве храму не полагается быть всегда открытым для того, кто хочет познать истину? И с архивариусом у меня отличные отношения.
   - Ладно, иди, раз тебя так распирает, - махнул рукой Алан. - Только не застрянь там на весь день.
   - Не беспокойся.
   - Эй, вы! - возмутился вдруг Эрик Хетрод. - Стратеги, тоже мне... Рассуждаем тут про оружие, как ехать, про браслет этот, чтоб ему сгореть... А на что мы поедем-то, об этом мы и не подумали! Лично я сейчас пустой.
   - Я тоже, - признался Макфайер. - Те двое ловкачей, что искупали меня в Эльтане, хорошо потрудились, изображая ограбление, так что мой кошелёк теперь перекочевал в казну Тайной службы. Мне, правда, больше жаль денег Ротиара - этот слизняк получил хорошую мзду за своё предательство, нам было бы очень кстати пустить их в ход. Что и говорить, Тайная служба умеет возвращать своё, да ещё и приумножать доходы.
   - Насчёт финансовой стороны вопроса можно не волноваться, - заверил друзей Келидан. - У меня остались кое-какие сбережения, в общей сумме - около трёхсот золотых... Как раз по сотне на брата. Должно хватить, хотя бы на дорогу туда. А обратно... Будем надеяться на щедрое вознаграждение от герцога Роннонского.
   - Сомневаюсь я, что он будет рад нашему визиту и возвращению браслета, - пробормотал Алан. - Но другого выхода у нас нет... Итак, сейчас возвращаемся в академию, берём деньги, собираемся, мы с Эриком добываем из музея снаряжение. Кэл, ты иди просвещаться в Темтвел, заберём тебя оттуда. Лита будет ждать нас здесь, у ворот в Старый город, с лошадьми и подорожными, и мы трогаемся в путь. Вперёд, господа адепты!
  

Глава 18,

в которой "Золотой щит" начинает свою игру

  
   Храм Темтвел по праву считался гордостью Амвокса и подлинным бриллиантом столичной архитектуры. Десять лет над ним трудились два брата из семьи Этельгар - славного рода зодчих, одному из отпрысков которого позже принадлежала и честь создания Серлефф-Роэла. Младший брат продолжил дело старшего, когда смерть помешала тому закончить необыкновенную задумку, ни до, ни после Темтвела не знавшую в мире ничего подобного. Он словно бы объединял в себе двенадцать зданий-храмов, расположенных кольцом. Каждый храм отводился одному богу и был выстроен иначе, чем остальные. Величественные львы поддерживали своды обители Леония, каменная чешуя покрывала витые колонны святого дома Офидии, сень изящных лебединых крыльев укрывала тех, кто приходил на поклон к покровительнице любви Кенгине... Крыши украшали многочисленные скульптуры, а стены покрывали барельефы, изображавшие картины из жизни богов и проработанные с большим вниманием к деталям. Даже рассматривая их часами, глаз постоянно цеплялся за что-либо новое и незамеченное раньше. Великолепный гигант полностью соответствовал званию первого святилища не только Блессегронда, но и всей Леоны и поднимался над Амвоксом даже выше башен Серлефф-Роэла (что, как утверждают злые языки, не нравилось королю Грегору VI, и он якобы даже советовался по этому поводу с архитекторами).
   Кольцо образовывало внутренний двор, куда пропускали сводчатые арки, соединявшие все двенадцать зданий. Большую часть его занимал цветущий сад, который сейчас спал, заботливо укрытый темнотой, как одеялом. Однако благодатная симфония ароматов ещё растекалась по ночному воздуху. Здесь же располагались и такие помещения, как библиотека Темтвела, в первую очередь интересующая Келидана эль-Венелло. Ближе всего к ней можно было пройти между храмами Леония и его старшей дочери Труаты - богини правды, заменившей в дюжине богов низвергнутого Центура. Туда младший герцог и направился.
   Хранитель библиотеки архимастер Вардус - суховатый старый эльф с острыми носом и подбородком - очень удивился появлению своего молодого друга. Поднятый сторожем прямо с постели, он то и дело зевал, запахиваясь в халат, накинутый поверх рубашки и пытался пригладить растрёпанные со сна волосы.
   - Приношу тысячу извинений за столь поздний визит, архимастер, - поклонился Келидан, - но я не дерзнул бы нарушать ваш покой, не имея на то веской причины. Вы никогда не отказывали мне в мудром совете, а сейчас дела обстоят так, что вы, пожалуй, единственный, кто может помочь пролить свет на одну довольно тёмную историю.
   - Зато вы сумели меня заинтриговать, герцог, - сонно усмехнулся архивариус. - Я весь внимание. Выкладывайте, что за тайна не может дождаться утра, когда света для неё будет более чем в избытке.
   - Именно не может, так как утром меня уже не будет в городе. И я не могу сказать вам всего, так как тайна эта не моя. Впрочем, могу вас успокоить: услуга, о которой я вас попрошу, будет совсем небольшой. Мне нужна всего лишь одна книга из собрания Энниала Роданского, "Деяния богов".
   По изменившемуся лицу хранителя Келидан понял, что попал в цель. Седые брови Вардуса резво подскочили вверх, а прогнавшие остатки сна глаза изумлённо взглянули на адепта.
   - Случайно, не третий том? - спросил он так, словно бы уже догадывался об утвердительном ответе.
   - Я точно не знаю... Тот, в котором говорится о победе над Центуром.
   - Значит, он самый, - вздохнул старик. - И в самом деле, загадочная история...
   - Эта книга в последнее время пользуется частым спросом? - понимающе кивнул Келидан, начиная догадываться, в чём дело. - И интересуются ей высокопоставленные особы вроде верховного мага?
   - Пожалуй, это вам придётся проливать для меня свет на вопросы, - в замешательстве произнёс хранитель, который, похоже, напротив, всё менее разбирался в происходящем. - Вам, вижу, известно побольше моего. Вы правы, архимагистр Фейнвик какое-то время назад действительно взял её у меня, и на приличный, надо сказать, срок. А вскоре после того, как он её вернул, именно этим томом снова заинтересовались.
   - Кто?
   - Какой-то жрец Леония из обители Пантоир... Честно говоря, он мне показался странным. Теперь уже не скажу, что именно меня тогда в нём смутило... Просто помню, что он оставил какое-то неуютное впечатление. Теперь вот вы интересуетесь, и, судя по вашей осведомлённости, с той же целью, что и ваши предшественники?
   - Я думаю, вы недалеки от истины, архимастер. Прошу вас, принесите мне третий том "Деяний богов". Возможно, эта книга содержит ответы как на мои вопросы, так и на ваши.
   Вардус пожал плечами, шаркающей походкой направляясь по коридору к тяжёлой запертой двери книгохранилища.
   - Я и сам его просматривал - знаете ли, тут поневоле любопытство разберёт... Однако так и не мог взять в толк, чем выделяются именно эти сказания от остальных...
   Спустя некоторое время грузный, потемневший от времени фолиант лежал перед Келиданом эль-Венелло.
   - Что ж, изучайте, юноша. Зовите, если ещё буду вам нужен.
   Молодой герцог кивнул и погрузился в чтение.
  

***

   В то же время два оставшихся в "Золотом щите" друга вели тихую и упорную борьбу против запертой двери музея артефактов. Находясь в стенах родной академии, они больше напоминали лазутчиков, пробравшихся во вражескую крепость.
   Эрик на корточках корпел над замком, осторожно вскрывая печать и чуть ли не суя в неё нос, которым сопел тем усерднее, чем дальше продвигался в работе. Алан рядом поглядывал по сторонам, следя, как бы не показался дежурный. Время от времени он косился на манипуляции товарища.
   - Тролль возьми, ну куда ты в центр-то лезешь? - не выдержав, зашипел он наконец Хетроду через плечо. - С краю поддеваешь и разматывай по ниточке, как клубок... В центре ж сопротивление всегда сильнее, закон сопротивления-то кто учить будет? Первый курс, химера тебя поймай...
   - Что "первый курс"? Мы этого не проходили ещё...
   - Лекции надо слушать иногда, а не по девкам бегать...
   - Ой, учи учёного... Пока я буду по краям вокруг да около ходить, кучу времени потеряем. А так быстрее.
   - Ага, быстрее... Долбанёшь, как молотком - колебания по всему этажу пойдут! За сто шагов будет понятно, кто тут что творил. Тоже мне, взломщик гнурров... Ещё старших привлечёшь.
   - Не говори под руку... Я миллион раз уже так делал! Между прочим, мне как раз старшекурсники этот фокус показали.
   - За какие такие заслуги? - удивился Алан.
   - О... - заулыбался Эрик. - Изучать наш второй дом порой не менее интересно, чем предметы, которые в нём преподаются! Иногда открываются такие тайны...
   - Чего ты откопал?
   - Видел горгулью в левом углу, в конце коридора, там где проход из жилого крыла в учебное?
   - Ну и что?
   - Я за неё как-то от Тысячи василисков спрятался - ну, продул в карты, пришлось бежать за полагающейся бутылкой, так по возвращении чуть на него не наткнулся. Ты ж Беора знаешь, мимо него выпивку никто в академию не пронесёт, гнурр его разберёт, каким местом он её почует... Ну, в общем, спрятался, случайно куда-то там нажал... Она провернулась - батюшки! Не успеваю очухаться, как оказываюсь где-то, совершенно не вижу где - темнотища, как у Центура в... ну ты понял. Кто бы мог подумать, что у нас в "Золотом щите" есть свой подземный ход! И тебе ни жизнь не угадать, куда он вёл.
   Эрик выдержал драматическую паузу и, подначиваемый макфайеровскими приподнятыми бровями, продолжил:
   - В Институт ведьм!
   - Да ладно?
   - Представляешь? Сколько лет несчастные адепты боевой магии учатся тут и не ведают о дороге в Хейгод, которая спрятана у них под носом! Интересно, кому из архитекторов вздумалось так о нас позаботиться?
   - Кто его знает, - пожал плечами Алан. - Тут, кажется, раньше располагались какие-то казармы, почему король Грегор и присмотрел их для академии... А Ведьминский институт... Там тоже чего только до него не было. Насколько я помню, даже обитель жриц Кенгины. Так что мало ли куда солдаты развлекаться бегали.
   - Что ж, благодарность Кенгине за такое замечательное наследие! - подхватил Эрик. - Вот мне и пришлось рассекретить своё открытие, когда ночники заловили меня, вылезающего из-за горгульи... после третьего или четвёртого возвращения из этого столь приятного во всех отношениях путешествия. Если, конечно, не считать крыс и прочие прелести подземного перехода.
   - Как тебя только после первого-то раза оттуда не вышвырнули? - усмехнулся Макфайер.
   - Их надзирательница - зверская старуха, - согласился Хетрод. - Однако не попасться ей на глаза хоть и трудно, но вполне возможно. А молодое поколение встретило меня как родного. Я ведь уже немного знал кое-кого оттуда. Те девчонки с игр, помнишь? Тогда я с ними и познакомился поближе. Тем более, бутылочка у меня очень кстати оказалась с собой... Увы, мои любимые сокурсники в тот раз так и не дождались выигрыша. Отсюда мораль: удача в игре - далеко не главное в жизни!
   - Ты работай давай, философ, а не языком трещи.
   - А я уже почти закончил... В общем, старшие курсы у меня отныне в неоплатном долгу! С ведьмочками ведь столько наших крутит... Так что даже если кто из дозорных на нас сейчас наткнётся, ничего нам не будет.
   - Так какого гнурра ты мне сказал на страже стоять? - возмутился Алан.
   - На всякий случай, - как ни в чём не бывало, ответил малолетний плут. - Мало ли кому из учебного крыла ночью не спится... Есть! Ох ты моя хорошая...
   Печать коротко вспыхнула и с приглушённым фырчанием, похожим на шипение бенгальского огня, рассыпалась, аккуратно взломанная по центру. Последние искорки опали на пол, поглощённые мраком коридора.
   - Видал? - с видом победителя заявил Эрик. - Можно к ниточке и из центра подковырнуться, если знать, откуда лезть. Специально так сделано, здорово экономит время, когда открываешь.
   - Иди уже... - Алан хмуро втолкнул хвастуна внутрь. - Тебе ещё амулеты из экспозиций доставать, а там тоже замков хватает.
   - А в амулетах уже ты специалист. Сам выбирай, какие надо, а я открою.
   Хетрод демонстративно поднял руки и отошёл вглубь помещения. Макфайер, которому его бахвальство и трескотня начинали понемногу действовать на нервы, смягчился и принялся рассматривать богатства арсенала, доступ к которому они получили. Однако увиденное его не удовлетворило.
   - Рухлядь одна старомодная... - проворчал он. - Они бы тут ещё со времён богов оружие хранили.
   - Ну, мне на занятиях казалось - выглядят внушительно... - Эрик виновато развёл руками. - Да и мастер Релевайс говорил, что "Золотой щит" собрал уникальную коллекцию исторических ценностей.
   - Вот я и посмотрю, как ты будешь палить по агентам Томба из исторических ценностей, - раздалось в ответ хмыканье из полутьмы. - Кое-чем здесь, конечно, можно поживиться... Но большую часть всё равно придётся добирать по дороге. Надеюсь, казны Келидана нам хватит.
   Отобрав те из боевых амулетов, которые показались ему наиболее подходящими для их миссии, Алан предоставил Эрику вскрывать печати, запирающие стеклянные купола-крышки. Внезапно он тихо, но отрывисто выругался и метнулся закрывать дверь, оставленную незапертой легкомысленным взломщиком.
   Хетрод, услышав ругательства и поспешные шаги друга, вздрогнул и обернулся.
   - Тьфу, чтоб тебя! Я чуть печать не выпустил! Пришлось бы всё сначала начинать... Я думал, случилось чего...
   - Случилось... Ты б её ещё нараспашку оставил, тогда бы случилось!
   - Макфайер, чего ты злой такой, а? Шипишь, как разъярённый гусак... Тебе точно женской ласки не хватает. Надо было тебя в своё время тоже с этими ведьмочками познакомить. Хотя бы с той брюнеткой, с которой ты на играх фехтовал, помнишь? Она всё тоже поначалу на меня крысилась, зато с тех пор, как я нашим про подземный ход сказал, значительно подобрела... Явно тоже себе кого-то нашла. А жаль - познакомился бы ты с ней, так, может, не связался бы со своей Лофорн, и не влез бы в неприятности по самые уши... Ласка - великая вещь, Макфайер!
   - По башке не хочешь? - невинно поинтересовался Алан.
   - Нет, - спокойно отозвался Эрик. - Потому что я тогда выпущу печать. И вообще, я ж тебя развлечь пытаюсь, отвлечь, что называется, от дурных мыслей, а ты мне - по башке... Вот она, дружеская благодарность!
   Алан устало отмахнулся от болтуна. Впрочем, надо отдать должное, своё дело Хетрод сделал безукоризненно. Правда, закрывать все печати обратно не стал - времени не оставалось, да и смысл? Всё равно завтра обнаружат, что в музее основательно похозяйничали.
   Запасшиеся снаряжением друзья покинули академию уже известным читателю способом и отправились искать Келидана. Когда они подходили к Темтвелу, эргодсианин как раз вынырнул навстречу из-под сводов арок.
   - Ну что, удовлетворил своё любопытство? - спросил Макфайер.
   - Не сказать, чтобы полностью, - ответил эль-Венелло. - Там в книге одни легенды... В основном всё то, что ты слышал от принцессы, только подробнее. Впрочем, мне показалось, что за легендами всё же проглядывают некие исторические факты, просто они тщательно завуалированы.
   - Например?
   - Точно указано только одно - обитель Фелон. Леоний вроде как решил после боя с Центуром, что так оно удобнее - хранить сердце подальше в безопасном месте, ну и не стал забирать его оттуда, а тамошние жрецы, конечно, почли за честь принять на себя такую священную обязанность.
   - Ну где здесь какие факты? Если только объясняет, почему фелонцы были такими больными на голову фанатиками... Их же разбили ещё гнурр знает когда, как еретиков, а от Фелона одни руины остались.
   - Почему бы нет? Не забывай, Роданский собирал сказания по землям, где путешествовал. В тех местах сложилась своя точка зрения на события... Как ты думаешь, с чего вдруг такое внимание Круга общин к одной маленькой обители, затерянной где-то в Кирквитах? Кому она мешала, какую могла представлять опасность для веры? А вот если там что-то было спрятано, чем фелонцы не захотели делиться - по любым причинам, хотя бы и потому, что считали свою миссию охранять это нечто священной, завещанной самим Леонием - нападение выглядит вполне разумно. Ну не из-за веры же на них напали, в самом деле!
   Макфайер ничего не ответил.
   - К тому же, в книге описывается единственный случай, когда браслет Леония надел смертный - один из жрецов не устоял перед искушением. Сопоставить даты можно лишь примерно, и всё же получается, что поход на обитель и её разрушение произошли как раз тогда.
   - Так его всё-таки надевали? - заинтересовался Эрик. - И что там было?
   - Вот про это вообще рассказано в самых общих чертах. Такое впечатление, что этой историей с самого начала делились неохотно. В двух словах сказано только, что был такой, возомнивший себя равным богам, и что его поступок повлёк за собой многочисленные войны и бедствия. Ну, поскольку в легендах любят приукрашать действительность, я думаю, что пока фелонцы вели себя тихо, и об их тайне никто не знал, их и не трогали. А потом кто-то из них воспользовался скрываемой ими силой, о чём узнали власти... ну и началось.
   - В таком случае, что бы они там ни прятали, оно должно было достаться Кругу общин после победы, и сейчас в тех развалинах, кроме помёта химер, ничего не найдёшь, - пожал плечами Алан.
   - Вряд ли... - с сомнением сказал Кэл. - Современная магия не чета древней, а Фелон - одна из немногих обителей, основанная со времён богов. Если там что и спрятано, так спрятано на совесть, просто так не найдёшь, и Круг общин вполне мог остаться с носом. А браслет - ключ к этому замку, и Сардон не зря за него так уцепился. Стал бы он хвататься за пустышки! Я, кстати, пока читал, ещё вспомнил рассказы своего эргодсианского учителя. Он бывший хранитель и не раз занимался поисками в той области Кирквит. Так вот, он говорил, что с Фелоном всегда творилось странное и на него давно махнули рукой. Сколько уже ловили там магические колебания, сколько экспедиций туда посылали - на миллион раз обшарили все руины, но источник их так и не выявили. А колебания солидные, и, что характерно, стабильные - то есть, не просто побочка от других месторождений.
   - Если Сардон подастся в хранители и пустится рыться в горах - я на него полюбуюсь, - фыркнул Макфайер.
   - Всё же это не повод отдавать ему браслет, - улыбнулся герцог.
   - Ты сам-то в это всё веришь?
   - Не знаю... Но архимастер Вардус сообщил мне, что книгой в последнее время часто интересовались, и я рассказал, что Тайная служба подбирается к верховному магу, пусть предупредит его, если увидится с ним.
   - Дельно, - похвалил Макфайер. - А по поводу остального нечего забивать голову. Нам главное - увезти браслет подальше от Блессегронда и сдержать слово, данное принцессе и Лите. Она, кажется, нас уже дожидается.
   И в самом деле, за разговорами курсанты не заметили, как дошли до ворот в Старый город, у которых едва начавший брезжить рассвет позволял различить верховую фигурку, закутанную в чёрный плащ. По собранным в хвост длинным каштановым волосам Алан узнал Литу Лофорн. Лошадь под ней, устав долго стоять на одном месте, нетерпеливо гарцевала. Ещё троих замечательных скакунов адепты заметили привязанными поодаль. Лошади ласкались друг к дружке и переговаривались негромким ржанием. Увидев приближающегося Алана с друзьями, девушка замахала им рукой.
   - Надеюсь, мы не заставили себя ждать? - осведомился Макфайер и представил своих товарищей, добавив, что ему не удалось отговорить "этих двух сумасбродов" ехать с ним.
   - Будучи уже немного знакомой с господином Хетродом, не могу сказать, что удивлена, - дочь барона Лофорна вежливо наклонила голову. Эрик недовольно наморщил нос, а Келидан ответил на поклон.
   - Разбирайте обещанное, господа, - Лита указала на коней.- И ещё кое-что.
   Отдав бумаги, полученные от принцессы, она достала из седельной сумки "разящие" - три первоклассных боевых амулета, сработанных по последнему слову магической науки.
   - У дяди Ринальда дома хватает оружия, - пояснила предприимчивая эльфийка. - Я подумала, что вам может пригодиться.
   - Вот это я понимаю, вот это другое дело! - восхищённо воскликнул Алан, ощущая, как удобно лежит в руке витой ствол "разящего" - А то, честно говоря, мои ожидания по поводу нашего академического арсенала оказались завышенными.
   Эрик насупился, покоробленный тем, что девушка превзошла его в глазах друга.
   - Вы сама умеете с ним обращаться? - спросил Макфайер.
   - Не очень, но, думаю, мне хватит того, что есть, - у бедра всадницы висела шпага, а за поясом торчал кинжал. - К тому же, я, как вы рекомендовали, не одна. Меня ожидают двое гвардейцев за городом, у Южных ворот. Они надёжные, за них поручился Мэллорин, а, значит, мог бы поручиться и дядюшка. Я поеду с ними, не вызывая никаких подозрений, - она отодвинула полу плаща, за которой полыхнуло алое сукно гвардейского мундира. - Они предупреждены, что до ворот меня, возможно будут сопровождать трое лиц... если, конечно, вы согласитесь оказать мне эту услугу.
   - Не отпустим же мы вас одну! - заявил Алан, и остальные тут же поддержали его. - Скоро нам всем будет опасно передвигаться по городу и окрестностям... К тому же, из Амвокса лучше выбраться незамеченными. Я думал о том, как это сделать... но способ не очень приятный и отнюдь не безобидный.
   - Как?
   - Через Орочьи кварталы.
   - Сдурел? - Эрик выпучил глаза и кивнул на Литу. - Да мы там будем как голая задница для ежа!
   - Хетрод, не выражайся при даме. Я и сам знаю. Зато там единственный выход, у которого не стоит стража. Нас будут дольше искать в городе, если никто из охраны не увидит нашего выезда, и мы выиграем лишнее время. Да и задержек не будет с расспросами - кто, куда, зачем... Стража может и вообще не выпустить, кто их знает. Разумеется, мне меньше всего хочется подвергать вас дополнительному риску, - обратился Алан к своей спутнице. - Мы отвечаем за вас перед гвардейцами, и наша задача - доставить вас до сопровождения в безопасности...
   - Значит, будем её выполнять, - подъехал Келидан. - В конце концов, грош цена нам, если, взявшись за такое дело, мы даже не сможем втроём послужить надёжной охраной для одной. Впрочем, ты прав, Алан, решать даме. Если вы против, сударыня...
   - Нет, отчего же, - ответила смелая девушка. - Поступайте так, как считаете нужным, господа. Я верю вам, и ничуть не боюсь. И, смею напомнить, Алан, благодаря вам я и сама кое-чего стою, - здесь Лита гордо вскинула подбородок. - И коль скоро я не сомневаюсь в вас, как в учителе, то и вы не сомневайтесь во мне, как в ученице! Поедем, куда вам угодно!
   С этими словами она пришпорила коня и решительно поскакала вперёд. Курсантам ничего не оставалось, кроме как последовать её примеру.
   Макфайер заметно воспрянул духом. В сердце, как сквознячок в приоткрытое окошко, пользуясь случаем, коварно прошмыгнул отголосок надежды - не были ли слова Литы "Я вам верю", обращённые ко всем троим, в то же время адресованы по большей части ему одному? Впрочем, поравнявшийся с другом Хетрод помог развеять предательский сквознячок, улучив момент и хмуро пробормотав в сторону курсанта:
   - Мурлыкнула тебе, вильнула хвостом, а ты и распушился, как кочет, сейчас закукарекаешь...

***

  
   По ходу нашего повествования читатель уже успел побывать во многих местах Амвокса, каждое из которых, вне зависимости от того, являлся ли этот визит приятным, всё же было по-своему примечательным. На сей раз нам предстоит отправиться в Орочьи кварталы - часть города, хоть и не очень подходящую (и даже опасную) для посещения, однако тоже не лишённую своеобразия.
   Такие кварталы сформировались практически во всех крупных эльфийских городах Блессегронда и Эргодса. Разнообразные племена орков, троллей, гоблинов издревле бродили по Кирквитам. То были племена воинов-кочевников, мысливших довольно просто: если на старом месте стало худо жить, нужно подыскать новое. Если туда, кроме тебя, пришёл ещё кто-то - нужно отвоевать. Они, проводящие жизнь в походах и стычках с соседями, не видели никакой разницы, с кем сражаться за землю, и нападали как на другие племена, так и на владения ниатномийских эльфов. Тех, разумеется, тяготило столь воинственное соседство, но дать набегам орков должный отпор у них не получалось, так как ниатномийцы и сами жили не очень-то мирно. Князь Эрно Великий сумел объединить страну против общего врага, хоть и оказалось это делом непростым и долгим. Раздробленную Ниатномию, где каждый князь предпочитал оставаться господином в собственном, пусть и сколь угодно маленьком государстве, терзали междоусобицы, и Эрно приходилось самому завоёвывать многие княжества и присоединять к своим землям.
   Зато, сплотившись, эльфы обрушились на кочевников настоящей лавиной. Почти истреблённые племена выдавили глубоко в труднодоступные участки гор. Здесь сформировались местечки Оркенгронд и Арагова, принадлежащая троллям - вот и всё, чем осталось довольствоваться некогда многочисленным диким воинам. Лишь после нового дробления Ниатномии - к сожалению, после смерти Эрно она недолго оставалась единой - орки немного расширили свои скудные владения. И даже до тех времён, о которых повествует наша история, они продолжали набеги на эльфов и грабили тех, кто оказывался рядом с границами их земель, но прежней опасности уже не представляли.
   Словом, очень долгое время Ниатномия жила, можно сказать одной только непрекращающейся войной. Воевали орки, тролли и гоблины друг с другом, воевали меж собой эльфийские князья, воевали орки с эльфами... Что, наверное, и неудивительно - в гористой местности и нравы жителей круты, как скалы. Но находилось даже среди орков и гоблинов достаточное число таких, кто по тем или иным причинам не хотел воевать и уходил из гор искать более спокойной жизни. А уж после того, как эльфы начали своё сокрушительное наступление, поток беженцев на равнины резко вырос. Блессегронду и Эргодсу особо не было дела до ниатномийских раздоров. Они пускали пришельцев к себе, но с условием - будь добр, соблюдай наши законы. Вторая волна приезжих накатила после освобождения Ниатномии от владычества Блессегронда (повторная раздробленность в своё время вновь сыграла с княжествами плохую шутку). Король Грегор, стремясь показать широту души (и по совету Фейнвика) показательно проявлял лояльность к оркам и позволил им приезжать на заработки.
   Вот только орки и гоблины, потерпев когда-то поражение от эльфов, продолжали их недолюбливать. Да и вообще характером отличались вздорным и вспыльчивым, а соображали туго. Что взять с вояк, живущих в почтении культа грубой силы? Эльфы же, несмотря на королевскую политику, так и считали их неотёсанными дикарями, относились свысока и брали по большей части для чёрной работы. Впрочем, оркам нельзя было отказать в упорстве и трудолюбии. Тут им отдавали должное, так что многие из них со временем стали хорошими ремесленниками и оружейными мастерами. Хватало и тех, кто перебрался за город и нашёл себя в сельском хозяйстве. В основном же отношения их с эльфами всегда оставались натянутыми и не обходилось без стычек. Колдовать орки не умели, однако неплохо возмещали этот недостаток дюжими кулаками и умением обращаться с оружием. Градоначальникам это, само собой, не нравилось, и законы против орков стали ужесточаться.
   В конце концов в городах сложилась, по сути, точно такая же обстановка, как и в горной Ниатномии - появилась небольшая территория, отведённая оркам и гоблинам, в окружении эльфийского населения. Орочьи кварталы и прочие городские территории превратились словно в два отдельных маленьких государства, каждое из которых существовало в своих границах и не жаловало чужаков. Оркам запрещалось находиться вне своих районов после наступления темноты, стража цеплялась к ним со штрафами по любому поводу, они не имели права носить в городе оружие. Однако попробуй заявить о чём-то подобном на их территории, где располагалась большая часть оружейных мастерских былых воинов! Туда не решались соваться никакие представители власти, там требовать от орков соблюдать законы не представлялось возможным. Любого городского пришельца там ждала печальная участь - на нём бывшие обитатели Кирквит вымещали все накопленные обиды. В остальном же негласное правило "Не трогай, и тебя не тронут" поддерживало хрупкий мир. Горожане имели обыкновение ворчать, что следовало бы не церемониться с горным отребьем, а давно уже выставить куда подальше, но дальше слов, как правило, дело не заходило. Лезть в кварталы никому не хотелось, а за их пределами оркам приходилось вести себя тихо и потому они никому в целом не мешали. Совсем изредка вооружившиеся банды отваживались устраивать погромы в эльфийских жилых частях. Но таких случаев насчитывались единицы, а решались на них лишь самые отчаянные головы: во всём, что касалось орков, стража действовала быстро и имела право (и даже предписание) уничтожать нарушителей на месте.
   В Амвоксе, как в столице, без подобных кварталов никак не обошлось. Вели в них отдельные ворота для орков и гоблинов - единственные, через которые им разрешалось въезжать в город и выезжать из него. Охраны ни у этих ворот, ни у выхода в остальные районы по описанным выше причинам не стояло. Это неудобство, безусловно, затрудняло контроль над числом приезжих орков, но не ощутимо. Городской совет строго следил за тем, чтобы каждый из них был взят на учёт и имел вид на жительство, который стражники в любой момент могли потребовать предъявить. При отсутствии документов нелегала тотчас арестовывали и отправляли в камеру к другим таким же неудачливым сотоварищам. Если выходило так, что бедолага просто забыл взять с собой нужную бумагу, за ним мог прийти кто-либо из своих, и тогда проштрафившегося отпускали. Поручителям следовало поторопиться, ибо в определённый день недели весь оставшийся "улов" вывозили из столицы вон. Предварительно на каждого накладывалось соответствующее клеймо, для исключения соблазна точно так же вернуться всё через те же Орочьи ворота и вновь показаться в Амвоксе. Таких клеймёных изгнанников охранители порядка убивали на месте. По этой причине и податься куда-либо ещё выдворенный нелегал не мог. Подобная судьба не прельщала никого. Приходилось волей-неволей учиться внимательному отношению к документам.
   Что же касалось разбойников, контрабандистов и прочих тёмных личностей - даже их мало прельщал такой "свободный" вход, и им казалось предпочтительнее иметь дело со стражниками у ворот, чем с кучей орков, установивших свои порядки на своей земле. Так что и без полагающегося охранного поста на воротах Орочьи кварталы сами по себе неплохо заменяли таковой. И для троих "золотых щитов", особенно в компании юной девушки, покинуть Амвокс через этот пост было действительно небезопасно.
   Приближаясь к неприветливому месту, путники основательно подготовились. Каждый из курсантов прикрывал Литу со своей стороны: Алан ехал по правую руку от эльфийки, Келидан по левую, и замыкал шествие Эрик, следящий, чтобы никто не напал сзади. В руках у них недобро сверкали кристаллами активированные "разящие".
   - Утешение одно - солнце только всходит, вряд ли их там сейчас много из своих нор повылезло... - вполголоса сказал Макфайер.
   Орочьи кварталы представляли собой не самое приятное, хотя и любопытное зрелище. Половина здешних домов по возрасту не уступали стоящим в Старом городе, но, видимо, согласно решению Совета, не имели такой исторической ценности, а потому складывалось впечатление, будто эту часть города оркам отдали просто потому что её было не жалко. Время почти не оставило от зданий первоначального вида, и тут в дело вступили деловитые руки их новых жильцов, которые поправляли свои ветшавшие обиталища, как умели. В результате каждый такой дом представлял из себя причудливую смесь староэльфийской архитектуры с будто вколоченными в неё грубоватыми посторонними фрагментами. Рядом с облупившимся резным окном стояло другое - резко отличающееся от него, тяжёлое, но добротно сбитое, крепко держащееся на месте осыпавшегося фрагмента стены. На крыше прохудившуюся черепицу закрывала плотная дощатая заплата. Порой целые этажи одного и того же дома представляли собой разительный контраст. Орки не смотрели на красоту и гармонию, от жилья им не требовалось ничего, кроме надёжности, сухости и теплоты. Не всем приезжим хватало уже имевшихся строений, и многие неуклюжие, словно врастающие в землю дома уже явно возводили с нуля. Мостовых тут практически нигде не осталось. Весь путь испещряли рытвины, канавы и валяющийся повсюду строительный и прочий мусор. Аромат по улицам также распространялся соответствующий.
   - Попробуй-ка найди ещё здесь выход... - заметил Эрик.
   - Найдём, - бросил Алан и пустил вперёд заклинание-поисковик. Мерцающий шарик унёсся по воздуху и скрылся за поворотом, оставив на земле светящуюся золотистую дорожку, которой и надлежало следовать. Беспокоило другое - если б пустить лошадей в галоп и проскочить проклятые трущобы прежде чем непрошенных гостей успели бы заметить и задержать... Увы, ужасное состояние дороги напрочь отсекало такую возможность.
   - Значит, так: при любом раскладе держимся вместе. Начнут задираться - ни на какие провокации не отвечаем, едем дальше. Плевать на них... Только если уж совсем не останется другого выхода. Эрик, слышал? Тебя в первую очередь касается.
   - А чего сразу Эрик-то?
   - Эрик, Эрик! - с нажимом повторил Макфайер. - Можно подумать, я не знаю, у кого из нас язык бойчее всего подвешен никому не давать спуску.
   - Да я вообще молчу... - буркнул Хетрод, уязвлённый незаслуженным, как ему казалось, обвинением, и продолжил оглядываться по сторонам.
  
   Раннее утро и впрямь играло беглецам на руку - улицы почти пустовали. Редко в рассветной дымке появлялись фигуры здешнего населения - кряжистые, будто приплюснутые книзу, с широкими плечами и несоразмерно большими руками, как у обезьян. Сходство это усиливали и черты лиц - массивные подбородки и низко нависшие надбровные дуги, из-под которых тяжело смотрели маленькие круглые глаза. Пару раз в переулках прошмыгнули мелкие юркие гоблины. Они что-то бормотали себе под нос и, казалось, спешили по своим делам, однако и их глазки - быстрые и цепкие, не пропустили следующую мимо кавалькаду. Молодые эльфы буквально кожей ощущали каждый взгляд. Нет, конечно же, проехать тут, совсем не обратив на себя внимания, невозможно... Но хотя бы пока с ними не торопились связываться. Только позади раздался недовольный окрик:
   - Эй, длинноухие! Вы чего здесь потеряли?
   Путники сделали вид, что не слышат.
   Так прошло ещё несколько минут, однако чем дальше они продвигались, тем постепенно больше почему-то на улицах становилось народу. Всё плотнее нарушителей негласной границы обстреливали взоры хозяев - от недоумённых и порой даже укоризненных до всё более мрачных, возмущённых и откровенно разгневанных. Всё чаще вслед неслись оскорбления и насмешки, на которые эльфы не вели и ушами, только Алану становилось труднее сдерживаться, слыша от орков скабрезности в адрес Литы. Он сжимал губы, тихонько косился на неё и краснел, чувствуя себя неловко за то, что по его милости ей приходится выслушивать оскорбительные для девушки речи. Но племянница графа Хартенбрэя успокаивающе коснулась руки Макфайера, давая понять, что орочьи грубости её ничуть не трогают.
   А обстановка между тем неминуемо накалялась. Прибывавшее местное население уже не просто открыто глазело и бранилось: многие успели вооружиться кто чем - от кольев, вил и лопат до весьма внушительных по размерам топоров и сабель. Похоже, те, кто первыми увидел чужаков, хоть и не пожелали связываться сами, однако не преминули рассказать соседям о вопиющей эльфийской наглости. А новости в Орочьих кварталах, как смогли убедиться незадачливые вторженцы, распространялись с быстротой пожара. И их жители действовали слаженно, как единое целое. Воспитанные культом силы и другими немудрёными традициями примитивных племён, орки, может, и не отличались особым умом, зато имели прямой характер и простые ценности, среди которых не последнее место занимало чувство локтя. Тем более, в таких условиях, когда приходится выживать небольшой группой своих, где все друг друга знают, среди превосходящего, враждебно настроенного окружения. Даже гоблины, которые, напротив, своей хитростью и изворотливостью вошли в поговорку, всячески надували и дурачили исключительно чужих, а обман соплеменников считали худшим проступком. Тут все были друг за друга горой. Этого обстоятельства Макфайер не учёл.
   Кольцо вокруг четырёх всадников сноровисто сжималось, окончательно перекрыв им дорогу и вынудив остановиться. Алан выругался сквозь зубы и осадил коня, но Келидан выехал вперёд.
   - Послушайте, - начал он, - я думаю, ни нам, ни вам не нужны лишние неприятности. У нас в мыслях не было причинять вам какие-либо неудобства. Мы понимаем, вам неприятно видеть нас здесь - что ж, можете быть спокойны: мы вовсе не собираемся задерживаться надолго. Всё, чего мы хотим - лишь выехать из города, воспользовавшись здешними воротами.
   - Кха! - хриплый смешок вырвался из горла рослого орка, выдвинувшегося из толпы. - Вот новости! В Амвоксе полно выходов, но надо же, до кого ушастые снизошли! И не брезгуют! А с какой это стати?
   - Не всё ли равно? - спокойно возразил Келидан. - Это наше дело, а вам, я полагаю, дела эльфов неинтересны. Так что будет лучше, если вы просто пропустите нас и дадите спокойно уехать. Вы вернётесь к своим делам, а нас у себя, уверяю, больше не увидите.
   Несмотря на своё происхождение, младший герцог эль-Венелло вовсе не отличался высокомерием и чванством. Он не видел ничего постыдного для своего достоинства и в разговоре с орком, в то время как другой на его месте не счёл бы зазорным попросту раскидать всех лошадиными копытами, не тратя времени на переговоры.
   Тем не менее, орка благородство эргодсианина не впечатлило.
   - А не то? - нагло рыкнул он, подбоченившись и нехорошо сощурив свиные глазки.
   - Не то мы проедем по вашим головам, гнурр побери! - выпалил начинающий терять терпение Макфайер.
   - Ха! - снова фыркнул орк, тряхнув рассыпающейся по плечам белобрысой гривой. Он почти на целую голову превосходил ростом остальных и, судя по тому, с каким уважением они на него смотрели, являлся старшим если не во всех кварталах, то уж среди присутствующих точно. - Скажи кто из нас такое, подъехав к любым вашим воротам, что бы ему ответили? Послали бы куда подальше, чтоб не осквернял светлого столичного лика, и можно было бы считать, что легко отделался, если бы не содрали штраф или не придумали ещё чего похуже! Знайте своё место! Вот что только от вас слышишь. Нам так часто это повторяли, что мы теперь его очень хорошо знаем! Это наше место! И законы в нём тоже наши! Тут мы поступаем с вами так, как вы поступаете с нами там! Так что проваливайте назад, откуда пришли, и езжайте куда хотите, или мы тоже сдерём с вас штраф вашими шкурами! А то, что останется, так и быть - выбросим за ворота! Ха-ха-ха!
   Толпа захохотала, поддерживая заводилу.
   - Девку оставим! - выкрикнул кто-то ещё. - Братва, кто из вас пробовал эльфийских сучек?
   Предложение приняли с большим энтузиазмом, послышались новые возгласы, с ещё более хлёсткими выражениями, которые мы приводить не будем. Следует заметить, присутствовавших женщин-орчих сложившийся поворот событий не обрадовал. Они дулись, обиженно выпячивая губы, корчили недовольные гримасы и недобро посверкивали глазами то на Литу, то на своих благоверных. Причём некоторым досталось от жён под шумок по паре тумаков и подзатыльников, а то, вдохновлённые общим настроем, они орали просто так, не вслушиваясь толком, о чём вообще идёт речь.
   Алан Макфайер побелел от ярости. Он выбросил вперёд руку с амулетом и пальнул туда, откуда услышал мерзкие слова. Фиолетовая молния с размаху вгрызлась в толпу. Орки с визгом разлетелись кто куда, как кегли. Беглецы ринулись в образовавшуюся брешь. Первый удар был нанесён, и теперь, кроме как спасаться, ничего не оставалось. Но легко сказать, ведь озверевшая толпа ринулась на обидчиков со всех сторон. Поскольку пешим было трудно достать сидящих на конях, враги всеми силами старались выбить эльфов из сёдел, стащить на землю или хотя бы покалечить лошадей. "Золотые щиты" открыли плотный огонь из "разящих", не подпуская никого близко, что несказанно злило нападавших.
   - Деритесь по-настоящему, трусы! Колдуны паршивые! - возмущённо вопили они.
   В этом и заключалась ещё одна причина, (кроме низкого интеллекта, как уверяют снобы-эльфы) почему орки не владели магией. Простодушные и бесхитростные, они считали использование колдовства нечестным и признавали только холодное оружие. Для наших друзей их убеждения сослужили сейчас хорошую службу и, что поделать, адептов нисколько не трогал тот факт, что с точки зрения оппонентов они поступают бесчестно. Не до щепетильности.
   Вдогонку им летели камни и палки, кто-то орал: "Не выпускать!" Из окон швыряли горшки, кастрюли и другую утварь. На шум выглядывали всё новые поселенцы и с удовольствием присоединялись к травле незваных гостей. На скаку отбивать всё это выстрелами из амулетов и защитными заклинаниями оказалось не так-то просто и не всегда выходило. Однако прежде всего курсанты старались не выпускать из окружения Литу. На собственные синяки им было плевать, главное - удержаться в седле, а вот девушку подставлять под удар вражеской доморощенной артиллерии не хотелось.
   Сверху что-то загрохотало. Подняв головы, преследуемые увидели довольные морды сидящих на крыше гоблинов и катящиеся вниз по черепице брёвна.
   - Берегись! - крикнул Алан.
   С громким ржанием перепуганные скакуны адептов шарахнулись в разные стороны от падающих тяжестей. Лошадь под Эриком встала на дыбы. Хетрод вылетел из седла, приземлившись в лужу и притом ощутимо ударившись. Алан поспешил выстрелить в лысого орка, который с победным воем подбегал к другу, размахивая топором, но в "разящем" кончились заряды. Боевые амулеты удобны тем, что в них заряжается сразу определённое количество заклинаний, и не надо каждый раз сплетать их для атаки вручную, на что тратится больше времени. Вот только боеприпасы имеют свойство заканчиваться в самый неподходящий момент.
   - Лошадей держите! - крикнул Макфайер, соскакивая наземь и обнажив шпагу. За другими амулетами лезть было некогда. Лита ухватила поводья его коня.
   Наперерез спешившемуся адепту кинулись сразу трое или четверо орков с кривыми, зазубренными саблями. И впереди всех - тот рослый белобрысый старшина, на кого равнялись прочие.
   Алану пришлось отвлечься на новых противников. Келидан ловил перепуганную лошадь Хетрода. И всё же плешивый орк, что нёсся к упавшему эльфу, внезапно остановился, взвизгнув и уронив топор себе на ногу. В плече у него торчал кинжал, брошенный Литой. "Золотому щиту" хватило выигранных девушкой секунд, чтобы вскочить на ноги и отшвырнуть неудачливого агрессора в толпу пламенной звездой. Её шипение смешалось с руганью и верещанием, запах палёной шерсти добавился к чадящему вокруг букету, а пострадавшие устроили кучу-малу в попытках кинуться врассыпную от снующего среди них снаряда.
   - Отведайте горяченького! - задорно крикнул Эрик и поспешил ретироваться ближе к остальным. Прежде чем запрыгнуть в седло, он успел послать спасительнице одобрительно-благодарный взгляд.
   Алан не мог похвастаться силой по сравнению с наседавшими на него врагами, зато вполне мог поспорить с ними в ловкости и искусстве владеть клинком. Уменьшить численное превосходство атакующих помог Келидан. Его амулет тоже успел разрядиться, и герцог решительно натянул лук. Вскоре после того, как каждая из стрел эль-Венелло достигла своей цели, шпага лучшего ученика мастера Соворда вонзилась в горло белобрысого орка.
   Гибель главаря ощутимо снизила боевой дух остальных. Многие бросились наутёк.
   - Ну что, собаки? Потеряли вожака, так сразу вся стая хвосты поджала? - яростно рявкнул Макфайер, распалённый битвой. - Кто ещё хочет, подходи! Я вам уши на ходу отрежу!
   - Поехали уже, пока можем, сумасшедший! - прикрикнул на него Кэл. - Только хуже сделаешь!
   Он оказался прав. Необдуманные слова Алана ударили по общинному духу орков и пробудили в них жажду расплаты за товарища и лидера. Рёв вырвался из сотен глоток, и погоня продолжилась с новым рвением.
   Устроенная Эриком неразбериха с пламенной звездой позволила молодым эльфам немного вырваться вперёд. Теперь кавалькаду замыкал Келидан, прикрывая друзей. Одну за другой он посылал стрелы в гоблинов на крышах, чтоб не скинули оттуда ещё какой-нибудь пакости, и по окнам, когда кто-то хотя бы пытался в них выглянуть. Один гоблин ухитрился-таки выпрыгнуть из окна на круп лошади Литы и больно вцепился девушке в волосы.
   - Кэл! - Алан бы сам с удовольствием врезал по мерзавцу заклинанием, но слишком велик был риск попасть в эльфийку, за спиной которой он копошился.
   Эль-Венелло поравнялся с ней и искусным выстрелом ссадил гоблина, пригвоздив к стене.
   - Виноват, не уследил, - извинился он.
   Золотистая нить маячила впереди и не давала заблудиться в суматохе, однако она играла на руку и оркам. Те, знающие кварталы, как свои пять пальцев, могли перехватить добычу на любом участке указанного пути. И следующее препятствие не заставило себя долго ждать. Путь беглецам перекрыла настоящая баррикада из камней, балок и гнурр разберёт ещё какого хлама, подобранного неизвестно где. Авторы сего фортификационного сооружения предвкушающе скалились по другую сторону. Их ухмылки выглядели ещё более издевательскими на фоне маячившего впереди заветного выхода. От ворот осталась, по сути, одна каменная сводчатая арка. Створки их давно сгнили, а ставить новые попросту не посчитали нужным. И не на что, и незачем, если рассудить. Сейчас эта ошибка сыграла на руку преследуемым. И, тем не менее, оставшийся рывок требовал от загнанных в ловушку эльфов немало усилий.
   - Что будем делать? - прокричала на скаку Лита.
   Соображать Макфайеру приходилось быстро. Перескочить преграду лошадям не под силу. А останавливаться нельзя - забьют всем, что попадётся под руку.
   - Эрик, "волну" умеешь? - крикнул он.
   - Ага!
   - Отлично! Как подъедем, нужно будет вместе вдарить!
   - Идёт!
   Времени, пока они подскачут к завалу, должно хватить, чтобы сотворить заклинание вручную... Зачерпнутая магическая энергия заискрилась меж пальцами эльфов. Баррикада неумолимо приближалась.
   - Давай!
   Они одновременно взмахнули руками: Алан - правой, Эрик - левой. Словно волна направленного воздуха смела брёвна и булыжники, послужившие материалом для препятствия. Всё это посшибало с ног врагов, поджидавших на другой стороне и готовых в случае чего лезть через завал на помощь своим.
   Всадники помчались во весь опор по заваленной строительным мусором и упавшими телами улице, рискуя опрокинуть лошадей и сломать шеи. Вслед неслись проклятия, хрюканье и бешеный вой. Увы, ускользнувших возмутителей спокойствия было уже не достать. Они молнией пронеслись сквозь спасительную арку и замедлили ход, наверное, лишь на половине пути до Южных ворот.
   - Все целы? - осведомился Макфайер, оглядев компанию.
   - Можно сказать, легко отделались, - заметил Келидан.
   - Жить будем, - подытожил Эрик, печально рассматривая безнадёжно изгвазданный костюм и хитро добавил: - Да, кто-то, кажется, говорил не поддаваться на провокации...
   - Сам знаю, что болван, - раздражённо буркнул Алан. Но сердит он был исключительно на собственную несдержанность. Хетрод, хоть и надоел своими хихиканьями, но ведь был прав - слабость "золотой щит" проявил из-за Литы.
   - Приношу тысячу извинений за то, что втянул вас в такую мерзость, - произнёс адепт, виновато опустив глаза перед эльфийкой.
   - Главное - выбрались, - устало отмахнулась она. - Вы тут ни при чём. Вам самим-то досталось больше моего.
   - Да охота просто была с ними связываться,- запетушился Эрик. - Из-за какого-то бешеного зверья все амулеты посадили, теперь останавливаться где-то перезаряжать... Кинжал вон хороший у них оставили. И Кэл кучу стрел потратил. Было б на кого...
   - Вот о стрелах я как раз меньше всего сожалею, - обронил Келидан, недовольный последними словами друга.
   - Ой, только не говори, что у тебя рука на них не поднималась, - скривился тот.
   - Скажем так, это не принесло мне удовольствия. Может, я чего-то не понимаю, но я не Виппер, который развлекается тем, что давит копытами их детей.
   - Тебя никто и не заставляет, - хмыкнул Алан. - Ты делал, что должно - защищался, а иначе нас бы всех на колбасу порезали. Не станешь же ты сожалеть о каждом, против кого тебе придётся поднимать оружие?
   - Я вовсе не то хотел сказать. Я прекрасно осознаю, что мне предстоит делать в нашем путешествии. Но по мне, к любому противнику следует относиться с уважением, и я вовсе не считаю этих менее достойными, чем те, что нам ещё встретятся.
   - Ладно, герцог, не до нравоучений сейчас, - Макфайер оглянулся на оставшиеся позади стены Амвокса. - Лошади отдохнули, давайте-ка ходу. А то нас, верно, в городе уже с фонарями ищут.
   Так они и поступили, не сбавляя шагу, пока в поле зрения не показались красные плащи гвардейцев, ожидавших Литу Лофорн.
   - Ну, вот и всё, - с нотками сожаления в голосе промолвила она. - Дальше я поеду с этими господами. Их было трое, но один поскакал вперёд, к дядюшке в Хартенбрэй. А сейчас я его заменю.
   - Умно, - кивнул Алан. - Стража видела, что выехало трое гвардейцев, и свидетели на дорогах станут говорить также о троих. А поскольку вашего отъезда никто не видел, Тайная служба не уловит тут связи с вами и не будет знать, где вас искать. Ну что ж... стало быть, здесь наши пути расходятся?
   - Надеюсь, не навсегда, - ласково улыбнулась Лита и протянула руку. - Спасибо вам за всё.
   - Благодарить нас будете, если наше предприятие увенчается успехом, - невесело усмехнулся адепт, осторожно сжимая хрупкую кисть. - Берегите себя, Лита.
   - И вы тоже.
   Откуда вдруг взялось странное желание, чтобы этот миг не прекращался? Всё, что угодно, лишь бы не чувствовать, как пальчики девушки, утончённость которых угадывалась даже под свободной мужской перчаткой из красной кожи, медленно, с неохотой, но так неумолимо выскальзывают прочь... Оно пронзило Макфайера, как шпага - быстро и коротко, тотчас улетучившись, так как сознавало собственную неуместность. И вместе с тем, закрыть на него глаза, как на всякий удар шпаги, не получалось.
   Алан глядел вслед храброй племяннице капитана Королевской гвардии, поскакавшей к своему сопровождению. Он видел, как она сменила тёмный плащ на форменный алый, спрятала под шляпу роскошные волосы и превратилась в юного гвардейского кадета. В последний раз она помахала рукой "золотым щитам".
   - Знаешь, а она и вправду ничего себе, - с уважением заметил Эрик. - В смысле не только фигуркой, а вообще... Стоящая девчонка. Признаю, был олухом на её счёт. Ты за неё держись, Макфайер. Такие на дороге не валяются.
   Курсант лишь устало дёрнул ухом, не находя сил что-либо ответить другу. Вот когда начинала сказываться бессонная ночь, полная приключений. А ведь впереди ещё долгий путь.
   - Как поедем? - спросил эль-Венелло.
   - В Сайгот. До него ближе всего, и порт крупный, там легко затеряться, - ответил Алан и в подтверждение своих слов развернул коня, дабы не следить, как уменьшаются красные плащи Литы и её спутников.
   Келидан и Эрик последовали его примеру. Друзья напоследок оглянулись на опоясывавшую город стену и башни, что выглядывали из-за её зубцов. В этот миг она показалась им неким рубежом, словно перечёркивала ставшую уже привычной прошлую жизнь в академии, куда они рисковали не вернуться. Друзья пришпорили коней и поскакали прочь от недобро возвышавшихся над ними стен Амвокса, за которыми готовилась разразиться гроза, вперёд - навстречу восходящему солнцу.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"