Литвинова Екатерина Евгеньевна : другие произведения.

Принцесса и Волк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ЕКАТЕРИНА ЛИТВИНОВА

  
  

ПРИНЦЕССА И ВОЛК

  
  
   Действующие лица.
  
   Волк, Вера Бирюкова, девушка 20 с лишним лет.
   Вард, Александр Иванович, 45 лет
   Ганзея, 18 лет
   Лялька, его сестра, 14 лет
   Амфитеатриков
   Лена
   Паша
   Юлик
   Мама Ана, Анастасия Филипповна, мать Веры
   Сотрудники, друзья, прохожие, бармен, медсестра
  
   Москва, наши дни.
  
  

ДЕЙСТВИЕ 1.

  

1.

  
   Амфитеатриков. Пела, пила и курила, легко улыбалась и плакала, иногда рассказывала, грызла ногти, не умела подать себя.
  

Бар в ночном клубе, ничего не видно из-за табачного и искусственного дыма. За стеной - танцпол, и оттуда входит разгоряченная Волк.

   Волк. Виски с колой. Со льдом, пожалуйста.
  

Ищет глазами, улыбается симпатичному Амфитеатрикову. Он присаживается рядом.

   Амфитеатриков. Можно присоединиться?
   Волк. Смотря к чему.
   Амфитеатриков. Вы одна?
   Волк. С чего вы взяли?
   Амфитеатриков. Заметно.
   Волк. Странно. Я не одна.
   Амфитеатриков. Глаза большие.
   Волк. А это чтобы лучше видеть тебя, дитя мое. От испуга, наверное.
   Амфитеатриков. Не я ли вас напугал?
   Волк. Не вы ли.
   Амфитеатриков. Не вою.
   Волк. Что?
   Амфитеатриков. Забавная какая. Можно имя спросить?
   Волк. А зачем?
   Амфитеатриков. Это теперь так принято - отвечать вопросом на вопрос?
   Волк. Вы считаете?
  

Пауза. Затем оба смеются. Бармен приносит коктейль, Волк расплачивается сразу. Амфитеатриков не делает попытки заплатить за нее.

   Амфитеатриков. Что же вы, сразу после танцев ледяное пьете? Не хотите разговаривать. А у меня сегодня день на работе был тяжелый.
   Волк. Сочувствую.
   Амфитеатриков. Вы всё-таки...
   Волк. Что?
   Амфитеатриков. Нравится эта музыка?
   Волк. Так как-то...
   Амфитеатриков. Какая загадочная. Что ж... Может, телефончик оставите?
   Волк. Не стоит.
   Амфитеатриков. Ну что ж, тогда счастливо.
   Волк. До свидания.
   Амфитеатриков. Всех благ.
   Волк. Взаимно.
  

Допивает в одиночестве. Чуть не плачет. Выходит на улицу - ранняя осень, темно. Идет пешком, не думая... Поет, сбиваясь и сглатывая слезы:

   Ты всё спишь в тюльпановом призрачном замке
   В ожидании вечной весны.
   А бедовые волки и тряпичные зайцы
   Охраняют столетние сны.
  

Над городом светает. На остановке Волк ждет и садится в первый троллейбус.

  

2.

  
   Вард. Шила за иголку и на машинке, чинила-кроила, мела, мыла - делала вид, что хозяйка. Кем и когда была - не знала или скрывала.

Волк яростно намывает тряпкой полы в офисе, тихо чертыхается и время от времени что-то напевает. Окна широко распахнуты, безветрие, бабье лето - жарко. С улицы слышен нескончаемый грохот: меняют асфальт.

   Вард (в дверях). Последний срок 29-го. А это еще что?
  

Волк не реагирует, продолжает свою работу.

   Я вас спрашиваю.
   Волк. Добрый день, Санываныч!
   Вард. Добрый. Почему открыто окно?
   Волк. Проветриваю.
   Вард. Закройте немедленно. Работать невозможно.
   Волк. Хорошо.
  

Придвигает к окну табурет и залезает на него. Тянется к верхней задвижке, ставит ногу на подоконник и, не удержавшись, соскальзывает.

   А, ч-черт!..
   Вард. Осторожней.
   Волк. Поздно. Ёлки... уу...
   Вард. Не ушиблись?
   Волк. Нет, ничего. Извините, Санываныч, я сейчас всё соберу.
   Вард. Говорил же, не надо окно открывать. Кондиционер есть. Пыль только с улицы собирать.
  

Волк и Вард собирают бумажки и разные вещи, упавшие с подоконника.

   Вард. Не болит?
   Волк. Ничего... Куда это?
   Вард. Надо всё рассортировать, по папкам разложить... и выбросить к чертовой матери. Анна Григорьна, зайдите ко мне!
   Волк. Да давайте я (неловко берет у него бумаги, и они опять разлетаются по офису).
   Вард. Детка, занимайтесь своими прямыми обязанностями.
   Волк. Извините.
  

Собирает все свои причиндалы и собирается уйти.

   Вард. Ладно, ничего. Прости, еще раз, как тебя зовут?
   Волк. Вера.
   Вард. Не расстраивайся, Верочка.
   Волк. Ну что вы. Пойду везде окна закрою.
   Вард. Что ни уборщица - то принцесса.
  

Волк, удаляясь, насвистывает "Тюльпаны".

  

3.

  
   Лена. Джинсы трепаные, свитеры растянутые, ботинки вот-вот развалятся или кроссовки не лучше, волосы в хвост соберет и ладно. Ходила-гуляла, на вечеринки не звали, пыталась напрашиваться.
  

Арбат, "Турандот". Сидит компания человек в пять и пьет пиво. Рядом сидит бомж, настороженно смотрит старушка с бутылками, проходят разные люди, в их числе - Волк.

   Волк. Ленка! Паша!
   Паша. Привет, Верунчик!
   Лена. Привет.
  

Волк подходит к компании.

   Волк. Какими судьбами? Что поделываете?
   Лена. Гуляем, как видишь.
   Волк. Можно присоединиться?
   Паша. Присоединяйся.
  

В толпе мимо проходит Амфитеатриков.

   Лена. Да мы, собственно... Это Вера.
   Волк. Больше известная под именем Волк.
   Лена. Ну да...
   Паша. Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?..
   Волк. Колючую проволоку грызть.
   Лена. Юлик, Ганзея, Лялька.
   Ганзея. Присаживайтесь, девушка.
   Лена. Мы вместе в школе учились.
   Лялька. Ганзея, дай пивка!
   Ганзея. Пей свою кока-колу.
   Лялька. Ну Ганзея же!
   Паша. Пить вредно.
   Ганзея (Волку). Моя младшая сестра.
   Волк. Не переживай. Не так уж и вкусно.
   Лялька. А то я не знаю как.
   Юлик. Лялька, не возмущайся. Я в первый раз пиво попробовала в 16 лет.
   Лялька. Что, всем до старости ждать?
   Волк. Ленк, ты кого-нибудь из наших видишь?
   Лена. Так, то Петрову, то Тушечкина... Знаешь, кстати, Зонтак замуж вышла.
   Волк. Серьезно?
   Ленка. Скоро родить должна. А Витька с Машкой развелись...
   Волк. А ты как? Не собираешься?
   Паша. Разводиться-то ей еще рановато. Сначала люди обычно женятся.
   Лена. И замуж не собираюсь. А ты, Верка?
   Волк. Вот еще. Я пташка вольная.
   Лена. Ну да.
   Волк. Гуляю. Ты же знаешь, волки-одиночки... Вот пьянствую потихоньку.
   Паша. Ты же не пила раньше, мать.
   Волк. И не курила. Теперь-то как паровоз (закуривает).
   Лена. А как же твое пение?
   Юлик. Ну и словечко, Ленк: "пение"! (берет Ганзею за руку).
   Волк. Да что пение... Пою потихоньку.
   Ганзея. И что поешь?
   Волк. Песенки.
   Ганзея. (Лене) Хорошо поет?
   Паша. Хорошо.
   Лена. Давно не слышала (прислоняется плечом к Паше).
   Волк. Ну, как-нибудь...
   Ганзея. Спой, светик, не стыдись.
   Волк. Кар-р!
  
  

4.

   Лялька. Клубилась-колбасилась, мне бы ее голосок. Зато рядом с ней все смотрели только на меня. Вела себя как старшая сестра, Ганзея бывал мягче. Редко брали ее с собой - не в кассу. Перебивалась разной работой, училась на заочке филфака. Натаскивала меня по русскому и лит-ре, бесплатно.
  

Квартира Волка. Мама Ана вечно на работе, и ощущение, что живет одна. Бардак, книги - везде: на полках, шкафах, столах. Одежда грудами на стульях. Волк, в одной длинной майке, задрав вверх ноги, валяется на диване, читает и грызет яблоко пополам с ногтями. Звонок в дверь. Волк встает, натягивает мешковатые джинсы и идет открывать.

   Лялька. Приветики.
   Волк. Заходи, гостем будешь. Тапочки надо?
   Лялька. Нет, спасибо.
   Волк. Вот и хорошо. Проходи.
   Лялька. Вот, значит, как ты живешь.
   Волк. Чаю хочешь?
   Лялька. Нет, спасибо.
   Волк. А Ганзея где?
  

Садятся на диван, потом Волк начинает запихивать вещи со стульев в шкаф.

   Лялька. Его смена сегодня. Он позже появится.
   Волк. Ясенько.
   Лялька. Слушай... погадаешь мне, а?
   Волк. Без проблем.
  

Достает карты, расчищает место на диване.

   Бардак у меня, не обращай внимания.
   Лялька. Да ладно.
   Волк. Смотри, что читаю (показывает): "Русские народные сказки". Просто фанк!
   Лялька. Погадай на молодого человека.
   Волк. Как?
   Лялька. По всякому.
   Волк. Ладушки. Знаешь, мама Ана когда гадает, всегда говорит: "Тридцать шесть картей четырех мастей, скажите всю правду". Смешно, да?
  

Реакции не следует. Волк некоторое время сосредоточенно раскладывает карты, Лялька внимательно следит за ее руками.

   Лялька. Слушай, я, кажется, беременна.
   Волк. Ты - что?
   Лялька. Я еще не уверена.
   Волк. Мать, сколько тебе лет?
   Лялька. Какая разница. Четырнадцать.
   Волк. С ума сошла, что ли? От кого?
   Лялька. Да есть один...
   Волк. Сколько ему лет?
   Лялька. Не знаю.
   Волк. Двадцать, тридцать, сорок?
   Лялька. Около тридцати. Дался тебе этот возраст.
   Волк. Кляча!
   Лялька. Послушай...
   Волк. Ты была когда-нибудь у гинеколога?
   Лялька. Была.
   Волк. С ума сойти. Я в четырнадцать это слово-то за матерное считала. Акселерация, блин. У своего, районного?
   Лялька. Нет.
   Волк. И что ты делать думаешь?
   Лялька. Не знаю.
   Волк. Ладно, ладно. Давай-ка вместе сходим. Ты знаешь, где у вас районная консультация?
   Лялька. Да.
   Волк. Ну вот, завтра и сходим. Может, всё и обойдется.
   Лялька. Не думала, что ты так...
   Волк. А что, я, по-твоему, должна была плясать и веселиться?
   Лялька. Ты как Ганзея.
   Волк. Хуже. Это что, я на твоего этого сейчас гадаю?
   Лялька. Да.
   Волк. Эх, Лялька, Лялька...
   Лялька. Почему тебя Волком зовут?
   Волк. Так... сложилось так. А что, Ганзея тоже меня так зовет?
   Лялька. Иногда.
   Волк. Один человек так звался. Давно. Он пел.
   Лялька. Что?
   Волк. Свои песни. А потом он умер.
   Лялька. Понятно.
   Волк. Погиб.
   Лялька. Ясно.
   Волк. Хочешь, спою тебе его песенку? Мою любимую.
   Лялька. Сначала расскажи, что нагадала.
   Волк. А, черт, всё перемешала. Заново.
  

Мешает карты и напевает:

   Где гуляешь? Какие волшебные сказки
   Прорастают цветами в руках?
   Расскажи, где тропа - чтоб идти без опаски,
   Песню спой, чтоб развеять страх.
  
  
  
  
  
  
   5.
   Ганзея. Сладко целовала, руки всегда мокрые, я закрывал глаза. Не любил, но обойтись уже не мог. С ней было весело, но без нее - свободно. Тяготила, и выйти с ней в люди было стыдно. Ляльке заменила мать.
  

Там же, тогда же, звонок в дверь.

  
   Ганзея. Приветик.
   Волк. Здравствуй. Проходи. Есть хочешь? Или чаю?
   Ганзея. Лялька здесь уже?
   Лялька. Здесь, здесь! Вера!
   Волк. Аюшки?
   Лялька. Ну пойди. (Тихо) Слушай, Ганзее не говори.
   Волк. Не вопрос. Ганзея! Ты при средствах сегодня?
   Ганзея. Есть малек.
   Волк. Не треснуть ли нам пивка?
   Ганзея. Можно.
   Волк. Давай сходим, а? Лялька, посидишь здесь? Там, на кухне, чай, сухарики какие-нибудь. ОК?
   Лялька. ОК.
  

Волк влезает в кроссовки, пятерней расчесывает волосы. Она и Ганзея выходят на улицу и направляются к остановке - к палаткам.

   Ганзея. Хорошо ты придумала. Поговорить надо.
   Волк. Валяй.
   Ганзея. Слушай, тут такое дело... В общем, приехал один человек... его вписать надо как-нибудь.
   Волк. О? Что за человек?
   Ганзея. Да старый друг семьи. Мужик классный. Тебе понравится.
   Волк. Ганзея, соображаешь, что говоришь!
   Ганзея. Да ладно тебе, Волчунь...
   Волк (довольно). Рассказывай.
   Ганзея. Приехал человек из Владимира, на неделю, поработать. Он раньше всегда у нас останавливался, а у нас сейчас дома вообще тихий ужас. Это всё отец. По-моему, он нашел кого-то.
   Волк. Не переживай.
   Ганзея. Ага. Я-то ладно. А Лялька? А Витюк?
   Волк. Да. Бывает. Слушай, я забыла, сколько Витюку?
   Ганзея. Пять.
   Волк. Да. А разве он не в садике?
   Ганзея. Так каникулы же. Через неделю отец его в летний лагерь отправляет, а пока - кошмар. Какие-то тетки, бабушки... Так впишешь?
   Волк. Эх, Ваня, ты и мертвого уговоришь.
   Ганзея (останавливается). Что?
   Волк. Что такое?
   Ганзея. Да ничего. Зовут меня так.
   Волк. Как?
   Ганзея. Иван.
   Волк. Очень.
   Ганзея. Серьезно.
   Волк. Иван-царевич и серый Волк.
   Ганзея. Веселишься?
   Волк. Просто от смеха падаю.
   Ганзея. Да ну тебя.
   Волк. Дурак что ли. Я очень люблю это имя.
   Ганзея. С чем тебя и поздравляю.
   Волк. Иди ты...
   Ганзея. Взаимно.
  

Поцелуй.

Волк смеется и напевает:

   Как по берегу, да-й по бережку
   Буйны кони разгулялися...
   Как играючи, да-й на всем скаку
   В воды черные кидалися...
   Как по улочкам, да переулочкам
   Дождик с ветром разыгралися.
   Как по осени девка-дурочка... (резко обрывает песню)
  
  
   6.
  
  
   Амфитеатриков. Очень смеялась, когда меня увидела. Чаем поила, картошкой кормила, а мать с работы приходила - разговоры разговаривали.
   Вард. Глаза теплели, напевала почти вслух, стала аккуратнее, предложить ей работу получше.
   Лена. Одеваться всё равно не умела, зато нас с Пашкой мирила.
   Юлик. Увела у меня Ганзею.
   Ганзея. Перестали мне глаза светиться, неделя растянулась в две и три.
   Лялька. Таблетками не кормила, целыми днями в больнице рядом сидела, смеялись до слез.
   Амфитеатриков. Целыми днями пропадала где-то.
   Вард. Относилась по-человечески.
   Лена. Будет моим свидетелем.
   Юлик. Встречу - убью.
   Ганзея. Перестала звонить.
   Лялька. Забрала меня из больницы к себе.
  

Квартира Волка. Вечер. Входят Волк и Лялька.

   Волк. Ничего, разместимся. Он тихий.
   Лялька. А даже и громкий.
   Волк. Жора, вы дома?
   Амфитеатриков (выходит). Да.
   Волк. Лялька... Лялька, ты что?..
  

7.

Дома у Варда.

   Вард. Только тише. Младший спит.
   Волк. А старший?
   Вард. Гуляет где-то. А дочь у подруги ночует.
   Волк. Отец-героин...
   Вард. Не издевайся, Верка...
  

Смеются, обнимаются.

   Волк. Саша, а если дети узнают?
   Вард. Пусть за отца порадуются. Ты вот что. Садись.
   Волк. Слушай, мне у тебя нравится.
   Вард. Это радует. Любишь вино?
   Волк. Какое?
   Вард. Молодец. А коньяк?
   Волк. Очень. Э-э... какой?
   Вард. Пять звездочек. Армянский.
   Волк. Уговорила - наливай.
   Вард. Знаток анекдотов. Великий филолог.
   Волк. Не зануда, как некоторые.
   Вард. Верунчик, считаешь, что я - зануда? Старый занудный старикашка?
   Волк. Молчи, старикашка. И не называй меня "Верунчик". Слишком сахарно.
   Вард. Молчу. Вот тебе шоколадка, моя сахарная. Так лучше?
   Волк. Очень. А еще я люблю конфетки "Вечерний звон" и "Осенний вальс".
   Вард. Намек понял. Завтра исправлюсь.
   Волк. Да я так, без намека.
   Вард. Вера моя, давай выпьем с тобой за...
  

Телефонный звонок. Вард берет трубку.

   Да. Да, я. Нет, конечно. Что? И? А там? А сами? Я недоволен. Буду через тридцать минут (кладет трубку). Вера. Мне надо срочно уехать. Не уходи никуда, хорошо?
   Волк. Хорошо... да и куда я пойду?
   Вард. Солнышко... Я буду через два-три часа, хорошо?
   Волк. Хорошо.
   Вард. Я скоренько. Не напивайся без меня.
  

Уходит. Волк выпивает свой коньяк, встает, осматривает гостиную - книги, картины. Вард не бедный человек. Долго стоит перед хорошей копией с Айвазовского - "Башня. Кораблекрушение". Любуется на огромное количество томов БВЛ, завистливо вздыхает. Наливает себе еще коньяку.

Из комнаты слева выходит мальчик лет четырех-пяти.

   Волк. Привет. Я Вера.
   Мальчик. Я Виктор Александрович Вард.
   Волк. Очень приятно.
   Виктор. Ты теперь будешь вместо мамы, да?
   Волк. Я даже не знаю, Виктор. То есть... Вместо мамы никого не бывает. Мама одна.
   Виктор. А папа обещал новую маму.
   Волк. Ну, это будет почти что мама (в сторону). Черт, как бы лишнего не сболтнуть, не спугнуть его...
   Виктор. А почему ты папишь?
   Волк. Что?
   Виктор. Ты как папа - пьешь.
   Волк. А папа пьет?
   Виктор. Да.
   Волк. Это потому, что ему грустно без мамы.
   Виктор. А я почему тогда не папю?
   Волк. Потому что папа разучился как ты. Не спится тебе?
   Виктор. Я папу ждал.
   Волк. Папа придет поздно. Он на работе.
   Виктор. Он мне рассказывал сказку.
   Волк. Хочешь, я расскажу?
   Виктор. А ты знаешь папину сказку?
   Волк. Нет, папину не знаю. Я новую тебе расскажу, хочешь?
   Виктор. Я думаю. Хочу.
   Волк (смеется). Вот и хорошо. Пойдем-ка, я тебя уложу...
  

В детской укладывает Виктора. Садится рядом.

   Далеко-далеко...
   Виктор. Сначала поручкаемся.
   Волк. А как это?
   Виктор. Дай ручку.
  

Волк протягивает ему руку.

   Теперь рассказывай.
   Волк. Далеко-далеко...
  

СКАЗКА.

   Далеко-далеко, на другом конце света, так далеко, что даже солнцу приходилось обходить всю землю в поисках, был прекрасный, вечно меняющийся замок Фата-моргана. Стены замка возносились под облака синими стрелами и, как облака, были нереальны, и был он так светел и радостен, что при взгляде на него оттаивали самые каменные сердца, и всем хотелось петь и танцевать, обнимая несказанно огромный мир Четырнадцать тысяч комнат было в замке, и в каждой поджидали чудеса, всегда разные и добрые.
   Хозяйкой замка была юная принцесса, которая любила жить. Птицы учили ее петь, ветер - танцевать, неутомимое море - думать, цветы, звезды и облака - чувствовать прекрасное, а благодатная, необъятная земля - работать. Все любили юную принцессу, такую нежную и чистую, что никто не смел ее обидеть. Четырнадцать тысяч рыцарей поклялись защищать ее от любых напастей, но никому и в голову бы не пришло причинить принцессе зло.
   В то время за горами, за морями, в холодной, но прекрасной стране жил злобный колдун по имени Ворон, который до того ненавидел всё прекрасное, что и собственный чудесный край не раз пытался превратить в унылые, кровавые руины, и это ему почти удавалось. Но к счастью, на земле тогда жило много добрых фей, и они не давали Ворону довести до конца его черное дело.
   Однажды ночью в ворота Фата-морганы постучал путник. Он был одет в черный бесформенный плащ, и не разобрать было ни фигуры, ни лица, ни глаз. Но принцесса ничего не боялась и доверчиво впустила незнакомца.
   Просто и открыто привечала она его. Путник поел и отогрелся у камина, не снимая своего черного плаща, и уселся в кресло отдыхать. Принцесса присела на скамеечку у его ног и, очаровательно улыбаясь, спросила: "Что привело вас, сударь, так поздно к дверям моего дома?"
   "Принцесса", хриплым шепотом ответил незнакомец, "я слышал, что ты столь же добра, сколь прекрасна, и столь же прекрасна, сколь умна. Я пришел посмотреть, так ли это. И действительно, ты и добра, и прекрасна".
   "О, сударь, вы мне льстите", серьезно, без малейшего кокетства сказала принцесса, "уверяю вас, люди любят преувеличивать. Может, вам лучше снять ваш плащ, я бы повесила его у огня сушиться".
   "И умна", сказал незнакомец и засмеялся. "Принцесса, я боюсь, ты испугаешься, если я сниму плащ".
   "Отчего же, сударь?"
   "Люди боятся моего вида, и ты, наверное, сразу прогонишь меня, как только увидишь мой истинный облик".
   "Сударь", сказала принцесса, "уверяю вас, я постараюсь не пугаться. Я просто опасаюсь, что вы простудитесь".
   Незнакомец опять протяжно засмеялся и снял плащ.
   И что же увидела пораженная принцесса! Перед ней стоял прекрасный принц. Высокий, белокурый, с ласковой улыбкой на изысканном нервном лице. Благородные его черты были великолепны, и только в бездонных синих глазах горел черно-желтый огонек, как маленькая порчинка.
   "Принцесса", сказал он, протягивая к ней руки, "я принц далекой холодной, но прекрасной страны. Я полюбил тебя по песням и рассказам бродячих актеров, и проделал этот путь, чтобы завоевать твое сердце. Я пришел за тобой, принцесса".
   Она поверила и потянулась к нему. И только она его коснулась, как сверкнула молния, загремел гром, и прекрасный принц превратился в отвратительного старика. Принцесса закричала бы от ужаса, да у бедняжки отнялся язык.
   "Ненавижу всё прекрасное!" ужасным голосом сказал старик (а это и был злой колдун Ворон). "Наконец-то я до тебя добрался! К сожалению, твоя бессмертная душа не подвластна никому, пока ты сама не отдашь ее, но зато в моей власти всё остальное. С этого момента никто не назовет тебя принцессой, и люди отвернутся от тебя. И только если кто-то полюбит тебя и разглядит в тебе - тебя настоящую... но этого не будет никогда!", - он обернулся огромным черным вороном, каркнул зловеще, захлопал крыльями и улетел.
   В замке поднялся ледяной ветер, и снегом занесло почти все четырнадцать тысяч комнат. Принцесса, растерянная, напуганная, взглянула на себя в зеркало и - о ужас! - куда подевалась блистательная красавица?! Из зеркала смотрела незнакомая безобразная девушка. И только глаза остались прежними. Принцесса горько заплакала.
   С тех пор она никому не верила. Она закрылась в самой маленькой комнатке своего замка, а остальными комнатами завладела вечная зима. Четырнадцать тысяч рыцарей ушли - никто не признавал в ней принцессу. Только птицы по-прежнему учили ее петь, а море - думать...
   Замок обветшал, перестал изменяться, зарос густым лесом, и шипастые ветви переплелись так плотно, что уже и непонятно было, что раньше это была великолепная светлая Фата-моргана.
   Так прошло несколько лет. Люди уже и забыли, что была такая прекрасная юная принцесса, и она потихоньку забыла это сама. Вместо великолепных одежд она носила лохмотья, вместо изысканной пищи ела черствый хлеб. И даже голос ее, еще более совершенный, чем раньше, редко раздвигал своды замка и заставлял замирать перелетных птиц.
   И вот однажды, когда принцесса, как обычно, стояла у окна в самой крохотной комнатке и смотрела на молочно-голубую холодную полную луну и звезды, которые были так же далеки и прекрасны, до слуха ее донеслись вой, вопли, выстрелы. В воздухе запахло кровью.
   И принцесса увидела, как по заснеженной, безукоризненно белой долине, под черно-синим безучастным небом, свора собак и охотников гонит одинокого волка. Он был уже ранен, и кровь окрашивала его следы. Он яростно огрызался, и собаки боялись приближаться к нему поодиночке. А в небе парил, как орел, огромный черный ворон. Он кружил зловещей тенью над волком и набрасывался сверху, целя в голову, в глаза, но был так нереален, что, чувствуя боль, волк не видел врага. Вот они уже приблизились к замку, и ветви расступались перед волком, но не закрывались следом, и погоня была всё ближе и ближе.
   Принцесса сбежала по лестнице, не раздумывая ни секунды, и, срывая до крови кожу на пальцах и ногти, стала открывать заржавевшие запоры. Она слышала, как волк из последних сил дерется со сворой, и как приближаются охотники.
   Вот еще один, последний, замок. Принцесса с трудом открыла тяжелую дверь и увидела, что волк уже не в силах отбиваться, а черный ворон, нацелившись, ринулся вниз.
   И тогда она сама выскочила за ворота, встала перед волком и подняла руку. И псы стихли и расступились, припадая брюхом к земле. Но ворон, страшный ворон был всё ближе и ближе. Принцесса, обхватив волка, напрягая последние силы, втащила его в замок и захлопнула двери прямо перед клювом ворона. Тот в ярости бился всем телом о дубовые створки, но ничего не мог поделать - не пускало его собственное заклятие отчуждения.
   Охотники, прискакав к замку, увидали только густую колючую чащу, да своих испуганно поскуливавших собак.
   А принцесса тем временем разожгла огонь в камине, повесила в очаг большой котел с водой и принесла целебных трав - когда-то давно ее учила врачевать одна старенькая волшебница, жившая за синей горой в маленькой избушке, сложенной из человечьих костей.
   Раны на теле волка были страшны, но принцесса была терпелива и упряма. Несколько бесконечных дней и ночей боролась она за его жизнь и не думала, что хищник, исцелившись, может убить ее.
   Сначала всё шло хорошо, но на третий день раны вновь открылись, и принцесса поняла, что теряет волка. Тогда она, даже не обувшись, впервые вышла из замка. И, сквозь колючий кустарник, по горючим камням и кусачему снегу, принцесса побежала к старушке-волшебнице.
   Знакомый с детства домик из человечьих костей стал еще меньше - или это выросла она? Черепа, сверкая тьмой в пустых глазницах, радостными улыбками приветствовали ее и кричали: "Принцесса! К нам пришла принцесса! Скоро она будет среди нас!" На порог вышла сморщенная, как апрельский гриб, старушонка и, подслеповато щурясь на девушку, прикрикнула черепам: "Цыц, негодники!" Черепа притихли.
   Девушка отважно шагнула к колдунье и сказала: "Здравствуйте, бабушка. Вы, наверное, меня не помните..."
   "Как же не помню", проворчала старушка, "очень даже хорошо помню. И мать твою, королеву Фата-морганы, и отца-короля..."
   "Как хорошо", обрадовалась девушка, "мне очень нужна ваша помощь..."
   "Знаю-знаю", сказала волшебница, "что ж, проходи в дом".
   Внутри всё так же горел огонь в огромном очаге, а из огромного черного котла всё так же, пузырясь, лезла серая пена. И те же связки сухих растений и дохлых мышей на стенах, и тот же рыжий котище сидит на лавке и жмурится.
   Старушка зачерпнула ковшиком варево из котла и сказала: "Так и быть, я помогу тебе. Но к сожалению, дитя моё, тебе придется заплатить..."
   "Но у меня ничего нет", растерялась принцесса.
   "Э, нет, у тебя есть Фата-моргана", сказала старушка. "И твой чудесный голос. И человечий облик. Готова ли ты пожертвовать всем этим, чтобы спасти какого-то волка?"
   Принцесса заколебалась было и с сомнением посмотрела на старушку. Неужели ее старая добрая волшебница превратилась в злобную ведьму? Может, и ее заколдовал черный Ворон из холодной, но прекрасной страны? Принцессе было жалко своего замка, последнего прибежища в ее горе, и еще больше ей было жалко потерять голос - единственное, что помогала ей выжить. Но страшнее всего было потерять человечий облик. И тут она вспомнила волка, истекающего кровью волка, который так нуждался в ее поддержке, и сказала: "Я готова".
   "Отлично", сказала старушка, достала три малюсеньких горшочка и разлила по ним свое варево. Потом плотно запечатала горшочки сургучными печатями, пошептала над ними и отдала принцессе со словами: "В этих горшочках - особое зелье. Оно приносит здоровье, любовь, удачу, богатство - всё, что пожелаешь. Ишь выпей сама или дай выпить тому, кого хочешь осчастливить. Но учти - за первый горшочек ты расплатишься замком. За второй - своим голосом. А за третий - своим человечьим обликом".
   Принцессе стало страшно, но она поблагодарила старушку и взяла горшочки. Видя такую отвагу, колдунья смягчилась. Она, в общем-то, не была злой. Ведь это она вывела волка к Фата-моргане, зная, что это путь к спасению. Но за такое сильное колдовство обязательно надо было расплачиваться, и тут уж она почти ничего не могла поделать. Но кое-что всё же было в ее власти.
   "Послушай, дитя мое", сказала она, "я могу для тебя сделать только одно: с действием каждого следующего горшочка твоя расплата будет к тебе возвращаться. Когда ты потеряешь голос - получишь назад Фата-моргану, а когда потеряешь человеческий облик - получишь назад голос... Это всё, чем я могу помочь тебе".
   Принцесса еще раз поблагодарила волшебницу и отправилась домой.
   Печально смотрела она на свой замок, хоть и потерявший былую изменчивость и привлекательность, но всё же свой, родной. Однако терять времени было нельзя, и она решительно сорвала сургучную печать с первого горшочка.
   Напоив волка волшебным снадобьем, принцесса, обессиленная, уснула тут же, рядом с камином.
   Ей приснился незнакомый прекрасный принц. Заглядывая ей в глаза, он говорил: "Милая девушка, я никогда не забуду того, что ты для меня сделала. Когда-то давно я был принцем холодной, но прекрасной страны, и, когда умер мой отец-король, должен был взойти на престол, но злой волшебник Ворон заколдовал меня и превратил в Волка. И вот теперь я должен вернуться в свою страну и победить злого Ворона, чтобы снова стать человеком. Прощайте, добрая, милая девушка", и, сказав так, принц обернулся волком и исчез.
   Проснувшись, принцесса обнаружила себя лежащей под деревом, в снегу. Фата-моргана исчезла. Волка тоже не было. Только два волшебных горшочка стояли рядом, и больше ничего. В лохмотьях было холодно, а кроме того, принцесса была босиком. Она горько заплакала, подобрала свои горшочки и пошла искать хоть какое-нибудь пристанище. Ничего у нее не было - ни красоты, ни дома, ни хоть какой-нибудь помощи. Где находится, принцесса не знала и сама. Только человечий облик, ее чудесный голос да два волшебных горшочка - вот и всё, что оставалось у несчастной принцессы.
   Долгое время скиталась принцесса по свету. Никто не хотел приютить такую страшную оборванку. А выпить снадобье из второго горшочка она не решалась - уж очень страшно было потерять голос. Принцесса пела на перекрестках, и люди давали ей мелкие монетки, а иногда хлеб. Голос был ее последним богатством.
   И вот как-то раз дорога привела принцессу в один город. Это был небольшой, не очень симпатичный городишко, но люди в нем жили трудолюбивые и приветливые.
   Принцесса, как обычно, стояла на перекрестке и пела. Прохожие бросали ей мелкие монетки, а мальчишки шумной толпой окружили ее и разглядывали. Она была так уродлива, так оборвана, но так прекрасно пела!
   И вот за спинами мальчишек остановился один человек, высокий, широкоплечий, в расшитом золотой тесьмой алом камзоле. Он так пристально смотрел на принцессу, что она покраснела и чуть не сбилась. Когда она закончила песню, человек растолкал мальчишек и подошел к принцессе ближе. Он не бросил к ее ногам монету, не дал ей хлеба, но сказал: "Я хозяин бродячего цирка. Хочешь странствовать вместе с нами?"
   Принцесса радостно согласилась. Это был первый человек за долгое-долгое время, который говорил с ней ласково, хотя голос его был жёсток, как будто металл гремел по металлу.
   Так принцесса стала путешествовать с бродячими актерами. Ей мазали лицо белой краской, а синей обводили глаза, и на безобразном лице они сияли, как две прекрасные звезды. Ее обряжали в белый балахон, и на голову надевали колпак, и она пела грустные, пронзающие душу песни, чем приводила публику в восторг и приносила хозяину немалый доход. Товарищи по труппе почти полюбили ее за кроткий нрав и волшебный голос, и временами она казалась им почти милой.
   Они объехали множество стран и однажды прибыли в страну холодную, но прекрасную. С замиранием сердца вступала принцесса в эту страну - ведь тут жили и страшный Ворон, и благородный Волк. Она не знала, получилось и у Волка одолеть Ворона, и хотела и боялась узнать правду.
   Как удалось разузнать хозяину цирка, страной правил злой колдун Ворон. Значит, Волк так и не сумел одолеть его и, скорее всего, погиб.
   Исполненная горя, принцесса отпросилась у хозяина на вечер, - всё равно представление они собирались давать только на следующее утро, - и ушла бродить по городу. Этот город, столица, был самым прекрасным в этой холодной стране, и здесь находился дворец государя, который хитростью и коварством занял жестокий Ворон. Тоска по Волку сжимала сердце принцессе, и она плакала, глядя на свое безобразное отражение в сказочных фонтанах, которыми бы славен этот город. Если бы еще хоть раз увидеть Волка! Может, и она смогла бы вернуть ему человеческий облик? Правда, пришлось бы расстаться с голосом, но зато у нее будет Фата-моргана, и она навсегда покинет людей... Ни голоса, ни красоты, ни знатности, только старая, полуразрушенная Фата-моргана. Ее друзья - бродячие актеры отвернутся от нее, потому что она не сможет петь, а принц, вновь став человеком, конечно, и не вспомнит о ней. Мы обычно жить не можем без тех, кому сделали добро, и видеть не можем того, кто облагодетельствовал нас. Но главное, чтобы Волк бы жив.
   Гуляя так без определенного маршрута, она забрела в королевский зверинец. Были там и диковинные животные из дальних стран, и те, к которым принцесса давно привыкла. Печальная, бродила она среди клеток: когда-то в Фата-моргане водились и не такие чудеса.
   А в одной из клеток сидел волк. Принцесса остановилась и приникла к прутьям решетки. Не может быть! Но это несомненно был тот самый Волк; он подошел к барьеру (натянулась железная цепь, которой он был прикован к кольцу в полу клетки) и лизнул принцессе руку.
   Принцесса очень обрадовалась - Волк был жив, и значит, она могла помочь ему. Главное, чтобы он стал человеком, а там уже, верила она, он справится с проклятым Вороном.
   И принцесса, ласково погладив печально смотрящего на нее Волка, побежала туда, где остановилась их повозка. Там, среди реквизита, костюмов и декораций, прятались два малюсеньких горшочка с чудодейственным зельем. Пока она искала среди незнакомых улиц свой цирк, стемнело. Она расспрашивала прохожих, но те только испуганно пожимали плечами.
   Наконец принцесса выбежала на площадь, где утром стояла их повозка. И что же она увидела!
   От повозки остались одни обломки. Декорации, костюмы - всё было сломано, разорвано, уничтожено. Принцесса стояла в растерянности, не зная, что предпринять дальше.
   И тут из-за какого-то угла выскользнул мальчик. Плача, он бросился к принцессе. Это был маленький сынишка хозяина, он лучше всех относился к принцессе и всегда всем с ней делился - и конфетами, и секретами.
   "Что случилось, малыш?", спросила принцесса.
   "Они схватили их всех", плача, объяснил мальчик, "они сказали, что Великому Государю не угодны проклятые чужеземцы, а мерзкое шутовство запрещено законами", мальчик повторял то, что говорили представители закона, слуги коварного Ворона, навряд и понимая смысл слов. "И завтра их всех казнят", и мальчик заревел еще громче.
   Принцесса успокаивала своего маленького друга, а сама думала, думала...
   "Тише, малыш. Я что-нибудь придумаю", повторяла она.
   "Правда?" мальчик с надеждой взглянул на нее. А принцесса стала искать среди обломков повозки и кусочков их разноцветного мира свои горшочки. Только бы не разбились, повторяла она, только бы не разбились. И, к большой своей радости, она нашла оба горшочка целыми и невредимыми. Сунув один из них в карман своего платья, она содрала печать с другого... Посмотрела на мальчика, крепко обняла его, поцеловала, сказала "прощай, малыш". А потом пожелала, чтобы ее труппа со всем своим богатством оказалась за пределами этой страны и всегда процветала, - одним махом выпила содержимое горшочка и тут же потеряла сознание.
   Она очнулась в своей маленькой комнатке в Фата-моргане. Кажется, здесь стало еще темнее. Теперь, кроме одиночества, принцессе предстояло переживать еще и тишину. И Волк оставался волком.
   Принцессе было горько - она не могла даже вздохнуть, в ее силах было только ронять беззвучные слезы. Но плакать она не собиралась. У нее еще оставался третий горшочек, последний. Во что бы то ни стало она должна сделать этот шаг - вернуть Волку человеческий облик, потеряв при этом свой.
   Значит, ей надо было добраться вновь до холодной, но прекрасной страны, до великолепного города, наполненного хрустальной музыкой фонтанов, и напоить волшебным снадобьем Волка.
   Давно ее Фата-моргана не меняла очертаний, давно она не летала над миром. А ведь когда-то этот призрачный замок в виде величественного фрегата плавал по небу. И, останавливаясь где-нибудь, обращался в город, или в храм, или в лес... А теперь это были всего-навсего руины, похожие на тысячи других развалин, и некогда воздушные двери были дубовыми.
   Принцесса не знала, как изгнать вечную зиму из своего замка и вернуть его к былой жизни.
   И поэтому она второй раз покинула его - на этот раз добровольно. Зачем мне замок, думала принцесса, если скоро я вообще потеряю человеческий облик?
   Но всё же, уходя, она обошла завоеванные черной зимой комнаты, нежно провела руками по камину, медвежьей шкуре, деревянному столу. "Дорогие мои", думала она растроганно, и привычные, родные вещи казались ей почти живыми, "пусть вам достанется лучший хозяин, чем я, который изгонит зиму и оживит Фата-моргану"... Она последний раз взглянула на замок, погладила всегда теплые камни у входа и, больше не оглядываясь, устремилась к холодной, но прекрасной стране.
   В этот раз ей пришлось еще тяжелее. К счастью, была еще осень, а не зима, как в начале прошлого пути, и она питалась в лесу орехами и поздними ягодами. Но чем дальше к северу она продвигалась, тем климат становился всё суровей, и осень потихоньку уступала свои права всевластной зиме. А в этот раз принцесса не могла даже заработать себе на жизнь пением. Страда давно закончилась, и людям в деревнях не требовались помощники, а уж в городах и подавно никто не хотел иметь дела с немым страшилищем.
   Но, несмотря на лишения, принцесса шла и шла вперед, неутомимая, целенаправленная; и даже зима не могла победить ее и отнять веру в свои силы.
   Однако ей приходилось всё тяжелее и тяжелее. Зима уже полновластно хозяйничала в этих широтах, а одежда принцессы истрепалась и прохудилась. Есть было совершенно нечего. Кусок хлеба, который дала ей сердобольная крестьянка в одном селе, кончился три дня назад. Стремительно темнело, начиналась пурга, а вблизи не было ни одной деревушки, ни одной зимовки, где можно было бы отсидеться. Только бесконечная, теряющаяся в снежной мгле дорога.
   Принцесса упрямо шла и шла, в надежде найти хоть какое-нибудь пристанище, а пурга тем временем разыгрывалась всё сильнее, сбивала с ног, швыряла из стороны в сторону, выбивала из-под ног дорогу. "С-сдавайс-ся!" - свистела пурга, пытаясь проникнуть до самого сердца и заледенить его. Но горячее сердце принцессы не могла одолеть и самая лютая стужа, и потому девушка смеялась беззвучно: "Не сдамся!" "С-сдавайсс-ся!" - завывала пурга, еще яростнее обрушиваясь на принцессу. "А-ах, ты та-ак!" - и пурга подхватила, завертела, засыпала, заледенила бедную девушку.
   К утру пурга стихла. Проглянуло солнце.
   На дороге показалась упитанная, красивая лошадка, тянущая за собой красочную, новенькую повозку. На козлах сидел хозяин труппы, в которой когда-то пела принцесса, а все остальные актеры сидели в повозке. Они только что выехали из городка, до которого нескольких минут не хватило принцессе, где целую неделю давали очень удачные представления. Дела их последнее время шли замечательно. Эта повозка была уже не единственной, остальные ехали следом. Хозяин, подсчитывая в уме полученную прибыль, весело насвистывал песенку. Его сынишка смотрел из окошка повозки на бескрайние заснеженные поля.
   И вдруг на обочине дороги мальчишка увидел девушку. Он заколотил кулачками по стенке. Отец остановил лошадку.
   Мальчик выпрыгнул из повозки, а следом за ним высыпали и остальные. В это время их догнали другие фургончики, и оттуда тоже выглянули актеры. Мальчик подбежал к лежащей в снегу девушке и узнал в ней певунью. Актеры заахали, забегали. Принцессу подняли на руки, отнесли в повозку, стали растирать снадобьями и отпаивать кипятком.
   Вскоре принцесса пришла в себя. То-то было радости, когда она узнала своих друзей! Но больше всего она радовалась, увидев сынишку хозяина. Она прижала его к сердцу и вздохнула беззвучно. Ей было очень печально, что никогда больше она не поговорит со своими друзьями. И товарищи, поняв это, тоже расстроились. Но всё равно были очень рады, что она опять с ними. Теперь труппа была достаточно богата, чтобы хоть всю жизнь кормить и одевать принцессу. Но принцесса, поняв, о чем они говорят, энергичными жестами отказалась. Ей надо идти, показала она.
   Хозяин достал карту, но прежде велел хорошенько накормить принцессу - она была такая тощая и жалкая, что стала еще безобразнее, если это возможно. Но принцесса не набросилась на еду, как зверь. Потерять человеческий облик раньше времени она не торопилась. Поев, она жестами поблагодарила друзей и, развернув карту, указала на Город Фонтанов в холодной, но прекрасной стране.
   Хозяин тяжело призадумался. Он достал трубку, набил ее табаком и закурил. Все замерли в ожидании. Они прекрасно понимали, что сделала для них эта девушка, - мальчик рассказал о встрече после ареста, - правда, не понимали, как именно. Но в те времена чудеса были в порядке вещей, а потому никого не удивляли.
   Хозяин знал, что возвращаться в столицу холодной, но прекрасной страны очень опасно, однако и бросить на произвол судьбы девушку не мог.
   А принцесса смотрела на суровое, сильное лицо и понимала, что не может подвергать своих друзей такой опасности. Конечно, в повозке она преодолела бы оставшийся путь за какую-нибудь неделю, а пешком идти еще много месяцев, но она помнила о жестоких законах Ворона.
   Наконец хозяин вынул трубку изо рта и сказал:
   "Вот что я надумал. До Города Фонтанов мы тебя, пожалуй, довезти сможем. Сделаем вид, что мы торговцы, например. Но дальше тебе придется самой, потому что шпионы Ворона обязательно донесут ему о нас..."
   Вне себя от счастья, принцесса обнимала хозяина, его сына, и всех-всех своих друзей. В этот момент она была почти прекрасна.
   Идея сыграть торговцев и так обмануть злого Ворона пришлась бродячим актерам по вкусу. Вернувшись в город, где неделю давали представления, они запаслись всем необходимым, перекрасили повозки, спрятали в надежном месте свои декорации, оделись все, как торговцы, и отправились в холодную, но прекрасную страну.
   Чем ближе они были от Города Фонтанов, тем грустнее становилась принцесса. Она понимала, что скоро потеряет человеческий облик, а значит, потеряет и своих друзей, и Волка, и всё-всё. Только теперь она понимала, какое счастье - оставаться человеком, голодать, холодать, терпеть лишения, быть немой, всё что угодно, но быть человеком. Она завидовала самому последнему бедняку, самому жалкому прокаженному, самому безнадежному умирающему - они живут и умирают людьми, а ей предстоит даже умереть неизвестно кем. Но она даже не думала, что преспокойно может не пить из последнего горшочка и оставаться немой, но среди друзей и человеком. Спасти Волка было для нее важнее всего.
   К Городу Фонтанов бродячие актеры подъехали поздно ночью. Немая принцесса со слезами на глазах распрощалась с друзьями. Они все тоже не могли удержать слез. Мальчик очень просился пойти с ней, но она лишь ласково, но твердо покачала головой: "Нет".
   "Мы будем ждать тебя пять дней на постоялом дворе в соседнем городе. Там у нас есть друзья, они укроют нас до поры до времени", - сказал ей хозяин. Принцесса только печально улыбнулась, и во второй раз рассталась с друзьями, как расставалась с Фата-морганой.
   Она шла к зверинцу, почти не сбиваясь с пути. Два или три раза ей пришлось затаиться, чтобы ее не заметили. Но вот она уже у клетки с Волком. Ах, как жаль, что нет голоса, невозможно его позвать.
   Но Волк словно ждал ее. Только она подошла к клетке, он тут же возник рядом, по другую сторону решетки. Принцесса гладила его шерсть, улыбалась и силилась вымолвить хоть одно слово немыми устами. И глаза ее говорили больше, чем могли бы сказать слова.
   Потом она открыла клетку (этому ее научили ее друзья-актеры) и поманила Волка. Он рванулся - но толстая железная цепь, замкнутая на ошейнике, не давала ему выйти. Принцесса долго возилась с цепью, но сняла и ее. Волк уткнулся лбом в ее колени, как бы говоря: моя прекрасная... ты лучше всех на свете. И принцесса подумала: "Вот сейчас я дам ему зелье, и сама уткнусь ему в колени звериной мордой". Она хотела бы заплакать в последний раз в жизни человеческими слезами, - она вообще всегда была скорая на смех и слезы, - но не могла. И тогда она достала последний горшочек и напоила из него Волка.
   И в тот же миг спали колдовские чары, и Волк превратился в того самого прекрасного принца, которого принцесса видела во сне. Он с радостью разглядывал свои руки, трогал одежду, проводил ладонями по лицу... Но вот он обернулся на свою избавительницу - и что же! Перед ним стояла прекрасная принцесса. Когда же она отняла руки от лица, принц увидел те самые чудесные глаза, похожие на две звезды, что были у девушки из разрушенного замка.
   "Это ты?" - спросил принц.
   Принцесса не могла прийти в себя от изумления и счастья. Как же так получилось, что она не потеряла человеческого облика. А увидав свое отражение в глазах принца, поразилась еще больше. Принц не мог от нее глаз отвести, а она - от него.
   "Как ты прекрасна", - сказал он. "Но даже будь ты страшнее всех ведьм, вместе взятых, мне никто не нужен, кроме тебя, ибо твоя душа несравнимо прекраснее, чем твоя внешность".
   И он попросил ее стать его женой.
   А принцесса всё никак не могла понять, почему же так получилось, и поэтому всё стояла, не в силах глаз оторвать от принца, и молчала. И вот тут-то и появилась старушка-волшебница, та самая, что дала принцессе снадобье.
   "Это потому, дети мои", сказала она и тихо рассмеялась, "что любовь сильнее любого колдовства, сильнее даже злых чар, да. А потому, дети мои, живите долго и счастливо". Она совсем уж было собралась исчезнуть, но вспомнила что-то и не стала растворяться в воздухе. "Вот, держи-ка", ворчливо сказала она принцу и протянула ему меч. "Это, конечно, не так сильно, как любовь, но тебе всё же больше к лицу. А ты", обратилась она к принцессе, "запомни: нет ничего проще, чем потерять человеческий облик. Ты помогла Волку вернуть его, но потерять его вновь ничего не стоит, да", - и она снова тихо рассмеялась и исчезла окончательно.
   И тут зашумело небо, поднялся ветер, и черные крылья ворона закрыли обгрызенную с правого бока луну.
   "Р-разр-рушили! Р-разр-рушили!" каркал ворон. "Р-разор-рву!" Принцесса вскрикнула от страха, но отважный Волк поднял меч и бросился в атаку на Ворона. Он нападал и защищался, а Ворон то взмывал в небо, то камнем падал на Волка. Глядя на эту битву, принцесса время от времени замечала на лице у прекрасного принца немного волчью усмешку и начинала бояться еще больше. Но вот Ворон вновь набрал высоту и, неожиданно перевернувшись в воздухе, падал теперь прямо на принцессу. Она замерла в ужасе, но принц бросился наперерез и Ворон опять взмыл к тучам. А потом вдруг ударился оземь и обернулся волком, таким же, каким был совсем недавно принц. И вот этот волк спокойно подходил к принцессе, и она уже не знала, чему верить... И принц на секунду застыл в растерянности, видя в злом волшебнике почти себя. Волк был уже в двух шагах от принцессы, как принц, превозмогая себя, шагнул к нему и одним ударом рассек колдуну голову.
   Началась гроза, первая настоящая весенняя гроза с самым настоящим проливным дождем. Ворона больше не существовало. Вечная зима отступила. Принцесса вглядывалась в лицо принца, теперь уже законного короля холодной, но прекрасной страны и находила, что волчья усмешка ей только показалась. Он нежно взял ее за руки и поцеловал самые чудесные в мире глаза. А она засмеялась и запела, как не пела очень давно, и запрокинула вновь прекрасное лицо к синему, дождливому сквозь нежную зарю небу.
   И там, где показался край восходящего солнца, плыла по воздуху великолепная, вечно изменчивая Фата-моргана.
  
  
  
  

Действие 2.

  

1.

Из прихожей - шум удаляющихся голосов прощальные восклицания, звуки поцелуйчиков.

   Ганзея. Наконец-то все ушли!
   Волк. Ну и бардак.
   Лялька. Я хочу спать.
   Волк. Спи, ребенок, я за всем прослежу.
   Лялька. Ну честно.
   Волк. Иди-иди.
   Лялька. Иду-иду (уходит).
   Ганзея. Нет хозяйки в доме.
   Лялька (возвращается) Что?
   Волк. Он шутит. Иди спи. У меня, например, прибирательный зуд. Обожаю в гостях мыть посуду.
   Ганзея. Верунчик, гостевай у нас всегда.
   Волк. Постараюсь в меру своих сил.
  

Сосредоточенно отмывают кухню. Волк напевает:

   В Питер, надо ехать в Питер,
   Погулять над черною Невой.
   Я надену теплый старый свитер
   И поеду - надо быть одной.
   Листья под дождем намокли,
   Тяжести не вынесут такой.
   На задвижку сердце, на замок ли -
   И открою над Невой-рекой...
   Ганзея. Давно хотел познакомить тебя с отцом.
   Волк. Это еще зачем?
   Ганзея. Волчик, пора бы уже.
   Волк. Что это еще?
   Ганзея. Сколько мы уже знакомы?
   Волк. Не помню. Месяца три.
   Ганзея. Три месяца. Сегодня ровно три месяца.
   Волк. Ты такое помнишь? Стой на месте.
   Ганзея. Стою.
  

Волк вытирает руки кухонным полотенцем и обнимает Ганзею.

   Волк. Никогда бы не подумала, что...
  

Звонок в дверь - два длинных, четыре коротких.

   Ганзея. Отец. Как мы вовремя всех выпроводили.
   Волк. Пойду гляну в комнаты - мало ли... (уходит)
   Ганзея. Привет, па. А у нас гости. Наша с Лялькой хорошая знакомая, Вера.
   Волк (входит) Здра...
   Ганзея. Пап, это Вера. Верочка, это мой и Лялькин отец, Александр Иваныч.
   Волк. Вот ведь... Здравствуйте, Александр Иванович.
   Вард. Здравствуйте, Вера. Извините (проходит в комнаты).
   Ганзея. Что это он?
   Волк. Ганзей, я пошла.
   Ганзея. Ты куда?
   Волк. Ты... ну ладно.
   Ганзея. Верка! Вер! Волчара!
  
  

2.

Офис Варда.

   Вард. Сядь, пожалуйста.
   Волк. Я слушаю.
   Вард. Нет, сядь, пожалуйста.
   Волк. Ну?
   Вард. Поговорим.
   Волк. Поговорим.

Пауза.

   Вард. Послушай, всё, что я говорил...
  

Волк терпеливо смотрит.

   Всё остается в силе.
   Волк. Как ты представляешь себе... Нет, ну как ты себе представляешь...
   Вард. А почему бы и нет, собственно? Что тебя удерживает?
   Волк. А Лялька, Ганзея! Они-то не поймут. Я не хочу быть им мачехой, понимаешь? А матерью стать им тем более не смогу.
   Вард. При чем здесь они?
   Волк. Как же так, Саша? Если мы станем одной семьей, мы же будем жить вместе, так?
   Вард. Но...
   Волк. И представь себя на их месте - каждый день, каждый вечер видеть свою вчерашнюю подружку в роли... даже выговорить не могу.
   Вард. Во-первых, Вера, им всё равно. Наоборот...
   Волк. Нет, им не всё равно.
   Вард. ...Они же тебя знают...
   Волк. Вот именно.
   Вард. Почему я должен отказываться от своей жизни? Они уже вполне взрослые...
   Волк. Особенно Витюк.
   Вард. Надеюсь, Витюк-то не входит в число твоих друзей?
  

Волк делает движение уйти.

   Почему тебя зовут Волк?
   Волк. Откуда ты знаешь?
   Вард. Неважно.
   Волк. Не всё ли равно. Давно...
   Вард. Та сама придумала, да? Кличку?
   Волк. Послушай...
   Вард. Погоди. Есть еще во-вторых. С чего ты взяла, что мы будем жить все вместе?
   Волк. Но я...
   Вард. И в-третьих: я взрослый человек, у меня трое детей.
   Волк. Трое.
   Вард. А ты, наверное, хочешь своих.
   Волк. Э, нет.
   Вард. Врешь
   Волк. Ну.
   Вард. Точно врешь.
   Волк. Ну.
   Вард. Перестань нукать! Не запрягла еще.
  

Волк встает и идет к двери.

   Вера...
  

В дверях Волк сталкивается с Ганзеей и всё же выходит.

  

3.

Там же, тогда же.

   Ганзея. До чего договорились, папочка?
   Вард. Мало я тебя в детстве порол.
   Ганзея. Теперь поздно.
   Вард. Ну-ка, иди отсюда, сынок.
   Ганзея. Извини, папочка, но мне с тобой поговорить нужно.
   Вард. Что?
   Ганзея. Как ты думаешь, у двадцатилетней девушки может не быть парня?
   Вард. Иван!
   Ганзея. Как ты думаешь, папочка, если девушка выбирает своего ровесника, это же нормально?
   Вард. Молчи, щенок!
   Ганзея. Милый папочка, а ты не против внуков?
   Вард. Убью, гаденыш!
   Ганзея. Или ты думаешь, что это будут не твои внуки? Не знаю, не знаю, меня тогда еще не было... Да не угнаться тебе уже, папочка. Это в детстве ты меня мог бить спокойно, а теперь слабовато, а?
   Вард. Сукин сын!
   Ганзея. Твой сын, наверное? До сих пор удивляюсь, почему мама так рано ушла? Или форма неправильная? Не она ушла - ее ушли? А кто ее ушел? А? Отвечай!
   Вард. Ты...
   Ганзея. Что - я? Что - я? Ты на себя пальцем покажи, папочка... Папа... папа! Ты что? Кто-нибудь... папа!
  
  
   4.
  
   Волк. Мои принцы ушли. Фата-моргана разрушена. Принцесса сменила вечерние наряды на драные джинсы и старый свитер. Почему вместо туфелек дырявые кроссовки? Где мои 14000 тысяч рыцарей? Чего вам, дорогие, в жизни не хватает? Я со всех сторон оказалась нехороша. Меня бросила даже Лялька. Я была бы тебе плохой матерью, Лялька. Или хорошей? Даже боюсь узнать твою реакцию. Боже, мне даже захотелось замуж... Саша, Ганзея... Оо! Как же не хочется быть героиней пошлого любовного романа! Я же - Волк. Я же - принцесса! Нет, не хочу! А тут еще - Жора... Лялька плюс Жора. Как хорошо, что она и не догадывается, что у нас с ним было. Да и было-то по глупости. Вполне могли бы без этого обойтись. Да... а ведь узнала бы - возненавидела. Вот словечко - "возненавидела" - как из какой-то классики. Или бульварной литературы, впрочем, какая разница. Возненавидела... увидела... Какие-то бредовые стихи. Несостоявшийся Лялькин ребенок. А если бы я знала, что этот ребенок - Жорин? Что было бы со мной? С ней? Дурочка юная, решила всё сама. А как бы я на ее месте? Правда, мне, слава богу, не четырнадцать... да что, собственно, меняется? Так где же мое счастье? Да что такое вообще это счастье? Оно бывает? Черт - и хоть бы один вразумительный ответ! И в результате - у меня ни Саши, ни Ганзеи. Сты-ыдно! Но почему?! Я же ни в чем не виновата. Я же не знала. Меньше знаешь - крепче спишь. А теперь-то что делать? Не отмолчишься. Не спрячешься. Что делать, мам, а? С работы уйти? Из института? Уехать?
   Мама Ана. При чем тут институт?
   Волк. А как ты себе это представляешь? Ганзея в этом году поступил на первый курс, на дневной, Лялька тоже через пару лет поступит.
   Мама Ана. Тогда тебя там уже не будет.
   Волк. А сейчас? Еще два года... Уехать бы куда-нибудь в другой город... в другую страну... в Питер! Слушай, мама Ана, давай уедем в Европу. В Париж, а?
   Мама Ана. Не говори ерунды.
   Волк. Мама Ана, скажи, у тебя сейчас есть кто-то?
   Мама Ана. Кажется, чайник вскипел.
   Волк. При чем тут чайник! У тебя есть кто-то, а?
   Мама Ана. Я всё же пойду посмотрю.
   Волк. Не хочешь говорить.
   Мама Ана. Вера, пусти.
   Волк. Я-то тебе всё рассказываю. Мы с тобой всегда всем делились, помнишь?
   Мама Ана. Мне больно.
   Волк. А теперь ты не можешь ответить... ответить на простой вопрос!
   Мама Ана. Простой, ты считаешь?
  

Выходит.

  
  
  

5.

Приемный покой.

   Волк. Лялька, Лялька! Ганзея!
  

Лялька и Ганзея молча останавливаются перед ней.

   Ребята, меня пускать к нему не хотят.
   Лялька. Это мы так решили.
   Ганзея. И ты... как ты можешь?
   Волк. Но, Иван...
   Ганзея. Послушай, нам совершенно не хотелось бы видеть тебя в роли нашей матери.
   Волк. Но я не...
   Лялька. Это ты довела его до приступа.
   Волк. Неправда.
   Ганзея. Не думал я, что ты... Что ты ему такого наговорила, что я войти не успел - он сразу за сердце схватился?
   Волк (сквозь слезы). Послушай, Ваня...
   Лялька. А я-то считала... Оказывается, никому нельзя верить. Никому. Прощай. Да, кстати - Жора завтра возвращается во Владимир, уж позаботься, пожалуйста, чтобы он ничего у тебя не забыл.
   Ганзея. Прощай.

Уходят.

   Медсестра. Девушка, может, вам водички?
   Волк. За что, за что...
   Медсестра. Вот, выпейте, успокойтесь.
   Волк. Послушайте, послушайте, мне очень нужно в 22 палату, к Варду, очень! Я его жена... то есть невеста. Я замуж за него собираюсь, у нас весной свадьба!
   Медсестра. Извините, но к нему мы пускаем только родственников.
   Волк. Мне очень, очень нужно. Помогите же мне. Хотите, я на колени встану?
   Медсестра. Девушка, да вы что... Встаньте, поднимитесь немедленно! Хорошо, хорошо, я вам помогу. Идемте, идемте со мной.
   Волк. Куда?
   Медсестра. В туалет. Вы же не хотите, чтобы жених увидел вас в таком виде?
  
  

6.

В палате.

   Волк. Саша, Саша...
   Вард. Вера, это ты?
   Волк. Саша. Прости меня, прости...
   Вард. Что ты, глупенькая. Ну иди сюда.
   Волк. Саша, я выйду за тебя.
   Вард. Верочка. Боюсь, от этой мысли придется отказаться.
   Волк. Но почему?
   Вард. Детка. Мне почти пятьдесят.
   Волк. Раньше тебя это не смущало.
   Вард. И ты была права... Про детей.
   Волк. Они настроили... Нет. Нет, что я говорю.
   Вард. На самом деле... Сложно это всё объяснить. Не знаю, как объяснить. Одним словом, не нужно нам жениться.
   Волк. (вспылив) Тридцать три причины, а главное - не было пороху! Я только что получила по морде от твоих детей, а ты контрольным в голову добиваешь?
   Вард. Помолчи. Прекрати этот шум.
   Волк. Боже, ну и семейка. Да не собиралась я за тебя замуж, не собиралась. Пожалела - понимаешь? Боже, поверить не могу...
   Вард. Вера, пойми, я не хочу тебя терять. Ты мне нужна. Ты и им нужна.
   Волк. О боже...
   Вард. Но семьей нам невозможно... мы не выживем вместе.
   Волк. Предлагаешь развлекаться на столе в офисе? Да? Так возьми себе новую секретаршу, покладистей, чем Анька. А я увольняюсь. С этого дня. С этой минуты.
   Вард. Да помолчи же, девчонка!
   Входит Ганзея.
   Ганзея. Папа, я...
   Волк. А. Иван-царевич. Благородный сын благородного отца. Поклонился Иван-царевич серому волку и простился с ним навечно. Адьес, амигос. Будьте счастливы своей семьей.
   0x08 graphic
Вард. Вера!
   Ганзея. Вера!
   Волк.
   И разрушаться стены у Фата-морганы,
   И тюльпанами все зарастут,
   И всё, что увидишь - это только тюльпаны,
   А принцы навряд ли придут.
   Кстати, Санываныч, это вам апельсинчики и бананчики. Поправляйтесь, господин Ворон.
  
  
   7.
  
   Амфитеатриков. Уехать-то она, конечно, никуда не уехала...
   Мама Ана. Зато нервы потрепать мне умудрилась хорошенько.
   Лена. Поселилась у меня - после нашего с Пашкой развода. Я его выгнала. Хотя он регулярно и заявлялся ко мне, пьяный. И начинал к Верке приставать.
   Вард. Но с работы действительно ушла. Появилась только раз - за документами и деньгами. Пришла вдвоем с подругой. Была безупречно вежлива.
   Ганзея. Куда-то перевелась.
   Лялька. Слышала, ее мать закрутила роман с Жорой, и поэтому Вера ушла из дому.
   Амфитеатриков. Она всего на десяток лет старше. Кроме всего прочего, будет московская прописка.
   Мама Ана. Я виновата перед ней, но, в конце концов, уж Георгия-то ко мне ревновать она не может. Скорее, здесь наоборот.
   Лена. Каждая женщина думает прежде всего о себе. О себе и своем мужике.
   Вард. Я взял на работу новую секретаршу. А Анна Григорьевна, Аня, теперь в отделе кадров.
   Ганзея. Да, я струсил тогда. Смалодушничал. Но ведь все же живы остались. Сколько можно, в конце концов!
   Лялька. И всё же я иногда думаю - что, если бы она стала нашей...
  

Санкт-Петербург. Первое сентября, школа, первый класс.

   Волк. Здравствуйте, ребята. Я - ваша учительница, меня зовут Вера Ивановна Бирюкова. Нам с вами предстоит пройти долгий, трудный, но очень интересный путь.
  

Дверь открывается. Входит завуч и ведет за руку мальчика.

   Завуч. Извините, Вера Ивановна...
   Волк. Ребята, когда входит или выходит кто-то из учителей - обязательно надо вставать. Так, хорошо. Теперь садитесь.
   Завуч. Еще один ученик в ваш класс. Они только вчера приехали из Москвы, его еще нет в списках. Витя Вард.
  

Вера и Витюк смотрят друг на друга.

   Волк. Очень хорошо. Спасибо, Ирина Николаевна. Садись, Витя.
   Завуч. Желаю успеха, Вера Ивановна (выходит. Дети встают и садятся).
   Волк. Вот молодцы. Какие вы у меня сообразительные. А теперь давайте познакомимся...

Открывает новенький журнал.

   У тебя какой-то вопрос, Витя?
   Витюк. Ведь это ты принцесса, правда? Из сказки? Ведь правда ты всех победила?
  

1999-2004

   6
  
  
   10
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"