Литвин Егений Игоревич : другие произведения.

5. Витязь меча и Урала. Глава пятая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


5

   Похоже, у меня дежавю: опять темно, опять болит голова, и снова нет возможности пошевелить руками. Единственное различие заключалось в моём сидячем положении упершись в холодную и мягкую, похоже земляную, стену, и затхлый запах подвала. Хотя нет - мне ещё хотелось есть. Странно, при всей неопределённости положения, меня в первую очередь беспокоила возможность простудить почки и желание поесть, а потом уже вопрос куда и главное к кому я попал. Из всех виденных мною обитателей этого мира доверие внушал разве что Митрофан, сразу подкупивший меня простодушной душевностью разговоров. Хотя, если меня поймали кто-то вроде братьев-зомби, то следует начать, мягко говоря, беспокоится или просто обделаться от осознания сей ужасной перспективы быть заживо сожранным. Спасибо тебе здравый смысл - есть как-то резко перехотелось.
   Так, попытаюсь понять, почему на этот раз у меня ограничена подвижность. Пошевелил затекшими руками, поерзал, попытался наклонить голову. Мышцы хоть и затекли, но примерно стало понятно, что я связан по рукам, которые лежат на подобии английских деревянных колодок, одним концом это пыточное устройство упиралось в пол, а с другой стороны находилась моя шея. Судя по тихому звону, меня ещё и на цепь посадили. Отлично, но что дальше?
   Впринципе, если попытаться встать и поискать запирающую часть колодок, то можно от них избавиться, учитывая, что руки не были к ним прикреплены. Хотя, если подумать, то это странно, но тут всё странно и об этой конкретной странности хотелось думать в последнюю очередь. Только я попытался принять вертикальное положение, как раздались звуки шагов и с лязгом открылось небольшое окошко в, как я уже потом понял, двери. Яркий дневной свет залил помещение, ударил в глаза и я зажмурился.
   - Гляди - сидит, - произнес тонкий, похоже, принадлежащий ребёнку, голос.
   - Конечно, сидит, куда он денется, - ответил ему второй, чуть пониже тональностью, но тоже несомненно детский.
   - А если кинется да двери расшибет? - испуганно спросил первый.
   - Куда ему - рыпнется, так разом без башки останется. Видишь, цепь в стене торчит - натянется и покатится по полу голова. О, ща будет, не проморгай, - в просвет я разглядел две пары любопытных глаз
   Я замер в несуразной позе, полувстав, и уже при свете осмотрел то, что счел колодками. Да, несомненно, общие черты просматривались, но у деревянного аналога кандалов не было натянутой дуги, на манер арбалетной, и уж точно они не комплектовались лезвием, готовым сорваться в шею узника, как только натянутая цепочка приведёт в действие спусковой механизм. Спасибо ребятки, предупредили. Ещё б немного и всё - хана.
   - Анну пошли отседова! Неча вам тут делать, - произнес дрожащий старческий голос и следом послышался звук двух подзатыльников.
   Двери темницы открылись. На пороге стоял сгорбленный старец с клюкой и в балахоне. Лица против света разглядеть я не смог. Долгую минуту мы молча смотрели друг на друга. Молчание нарушил он:
   - Да ты чистый, - с некоторым удивлением сказал он и подошел.
   - Учитывая где я нахожусь, то не совсем, - осмотревшись, насколько позволяло это подобие арбалета, ответил я.
   - Чистый, уж я то вижу, что нет в глазах твоих светлячков.
   Опять эти светлячки. Надо бы при случае спросить у кого-нибудь про них.
   Старик подошел и повернул что-то на деревянной поверхности устройства - лезвие сложилось внутрь, а зажим на шее ослаб. Следом мне развязали руки и помогли подняться.
   - Меня Ярославом звать, - представился освободитель.
   - Саша, - я протянул ему руку, которую он, помедлив, пожал.
   - Пошли, мне много у тебя спросить надо.
   Я вышел следом за ним на свет божий и осмотрелся.
   Ага, деревня, маленькая: восемь домов, кольцом окружающие небольшую деревянную церковь, кузница и какие-то хозпостройки. Всё это обнесено частоколом, кругом ходят люди, проходя мимо, они почтительно кланяются старику. Отметил себе, что это местная шишка и надо быть с ним повежливее, может поесть дадут.
   Путь наш закончился у пристройки к церкви, которую я сначала принял за сарай, но на поверку оказавшаяся, я не поверил своим глазам, - алхимической лабораторией. Ей богу, последнее что я ожидал увидеть в этом месте была именно она: стеллажи, заполненные мешочками, горшками, приборами и книгами смотрели на меня. Похоже, я так увлёкся созерцанием, что не услышал адресованный мне вопрос, исходивший от Ярослава, уже развалившегося в подобии кресла. Я расположился на колченогом табурете напротив.
   - Что? - повернулся я.
   - Отсель ты спрашиваю? - повторил собеседник.
   - Издалека, - уклончиво ответил я, так как до сих пор не мог даже самому себе объяснить как сюда попал и тем более, как объяснить средневековому жителю откуда.
   - Это я и сам вижу, уж больно одежда на тебе чудная, но говоришь по-нашему.
   - Для начала, хотелось бы узнать, как я попал в вашу деревню?
   - Ерофей тебя утром заприметил да и приволок. На могильнике ты лежал. Говорит, что глаза у тебя зелёным светились, хотел там и порешить, да не стал. Резак на шею одел и в поруб бросил. Думал, что светлячки в тебе поселились, а я выгоню их... дубина.
   - Стоп! - я помахал руками. - Что такое "светлячки" и почему все их так боятся? - хотелось наконец понять что держит в таком страхе всю округу.
   Старик сощурился и пристально на меня посмотрел.
   - Откуда ж ты, добрый человек, раз про них не слыхивал?
   Вздохнув, я выложил всё о своём появлении тут. К концу рассказа старик смотрел пустыми глазами в пол и явно завис.
   - По навьим ходам пробрался... - не адресуя фразу никому, ошарашено прошептал он и, подняв глаза, сказал:
   - Тогда слушай: стали спускаться ночью огоньки, все сначала их за светлячков безобидных принимали, да только поймать их никто не мог, ухватят рукой, а в ней пусто, и пропал огонёк. Следующим днём все уж и забывают про них, а ночью глаза у людей белые становятся, сами как утопленники и будто бесы вселяются: собираются от мала до велика и идут в соседние сёла, рвут людей, жрут их мясо, насильничают убитых, мордуют насмерть живых, да так жестоко, что у самых лютых палачей поджилки трясутся, как слышат про их изуверства. Наутро просыпаются в чужом селе посеред мертвецов, кровью все перемазанные и начинают смеяться как полоумные и хоть уже и похожи на людей, да нет в них больше души людской, ходуны это светлячками ведомые.
   - Странно, Митрофан мне про них ничего не говорил, - я задумчиво почухал два дня не бритую репу.
   - Какой Митрофан? - напрягся старец.
   - Мужик, в лесу тут неподалёку живёт. Он то мне и сказал куда ехать. А что? - ой что-то мне не понравилось то, как он это спросил.
   - Жил тут давно один Митрофан. Тоже в лесу, тоже не далеко. С ним жила жена его да трое ребятишек. Хорошая семья была: жена красавица, дети смышлёные, да и сам он на все руки мастер, всем селом приходили как что понадобиться в лесу сделать, совета да помощи просили. Да как-то раз пришел Митька наш к нему да в двери постучал, никто не отворил, он еще раз. Глядь, а не заперто вовсе. Как зашел он, так и вылетел: жена Митрофанова вся в крови на полу с прорубленной головой лежит, от детей только косточки по сеням разбросаны, а сам Митрофан в петле болтается со большим ножом в руке, а вокруг всё так аккуратно, утварь кухонная расставлена, иконы в углу, самовар стоит, да ухват к печи расписной приставлен. Крюк только вбил криво, не должно его там быть, вот и прибил, видать, наспех.
   Я замер, прокручивая воспоминания о доме. Точно, в потолке абсолютно не к месту, прямо над табуретом, на котором сидел Митрофан, был косо вбитый железный крюк. И тесак с которым он меня встретил... так значит он был... Наверно я побледнел. Сумеречная зона какя-то.
   - С духом Митрофана-висельника ты говорил. Значит, не смог он найти покоя ни на земле, ни в преисподней. Я как глянул на покойную, то увидел, что она рассудком из-за светлячков помутилась, детей съела, а муж её ножом тем убил и повесился - не вынес горя. Тогда эта пакость ещё только появилась и он не знал об ней - вот и не сказал. Хотели предупредить да не успели, эх, хороший был мужик. Теперь мы одни на много вёрст без светлячков живём - не могут они явиться пока я тут.
   - А Смерноград? Там же дружина, - вспомнил я.
   - Окстись! Там они первым делом очутились, теперича еженощно ходит ходуново войско от села до села ничего живого не оставляя. Только дружина в стольном граде и осталась. Ох, чует моё сердце, что скоро и наш черёд мертвую сотню встречать, - сказал Ярослав и со вздохом опустил глаза.
   - Кстати, а где мой мотоцикл? - сменил тему я.
   - Что? - похоже, он не понял, что я имею ввиду.
   - Двухколесная железная телега, - аккуратно подбирая слова, повторил я.
   - Кровавого голема мы в сарае заперли, днём он, что игрушка безобидная, к ночи токмо оживает. Нечисть это, я нашим приказал спалить. А пошто он тебе...
   -ЧТО?!!
   Я вскочил и приподнял старика за грудки.
   -Никто, слышишь, мать твою, НИКТО не смеет даже царапать на нём краску без моего согласия!
   Старик был не напуган, хотя я выглядел очень злобно и услышь, что они с ним что-то сделали - свернул бы ему шею. Но, к моему удивлению, он скорей удивился услышанному. Я сбавил обороты и поместил дедулика на исходную позицию.
   - Так он твой? Он тебя слушается? - искреннее удивление как у деревенского ребёнка в столичном цирке.
   - Он меня вчера спас, - буркнул я в ответ.
   - Но как ты его сделал? Нужно собрать тело, относиться к нему как к живому, затем поместить сердце и окропить кровью.
   Так вот, что это был за камешек. Наверно тряпичная лошадь и была големом от которого он отвалился, а кровь из разрубленной возле дороги руки оживила байк. Похоже, я слишком часто произношу эту фразу, но всё же. ОФИГЕТЬ!!!
   Бурчание живота отвлекло от осознания столь ценного приобретения и напомнило, что со вчерашнего утра я ничего кроме чашки кофе не употребил. Похоже, Ярослав это заметил и удалился, что-то крича бабам на улице.
   Мне же, тем временем, занятому обследованием лаборатории пришла кое-какая идея.
  
   Пришедший где-то через полчаса с накрытой корзиной хозяин увидел примерно следующую картину: я сидел в его кресле и толок в ступке серу, рядом в мисках находился порошок древесного угля и сухого коровьего навоза, паршивая замена селитре, но всё же. На огне горелки в решете плавился свинец и капал в ведро с водой.
   - Что ты делаешь?! - взвизгнул он.
   - Вывожу вас из каменного века, а заодно хочу получить нормальное оружие, - меч я так понял у меня спёрли или просто не заметили когда тащили.
   Возмущение сменил интерес.
   - Что это?
   - Порох. Для своего века можешь считать это очень крутой взрывчаткой. Кстати где у вас тут кузнец?
  
   Дальнейшая возня с первым славянским самопалом затянулась до вечера. Сначала пришлось долго объяснять кузнецу, что я от него хочу, потом перерисовывать схему так, чтобы он понял, потом напрягать местных швей на пошив мешочков нужного размера. Особенно тяжело было уговорить сделать всё бесплатно, но вовремя подключившийся Ярослав сдвинул дело с мёртвой точки и к вечеру я уже сидел в лаборатории и изучал сие чудо.
   Дуло, сделанное из двух стальных трубок с толстой деревянной прослойкой между ними, переходило в кованое цевьё с запалом из сочетания флакона со спиртом, выгнанным тут же, и огнива. Принцип работы сочетал в себе классическую схему кремниевого ружья и немного авторского видения вопроса. При спуске курка маленькая порция спирта выбрасывалась в отверстие патронника и смачивало тканевой патрон, огниво высекало искру и поджигало порох. Завершал конструкцию дубовый приклад. Патроны, правда, пришлось набивать собственноручно, сначала плотно заталкивая в сосискообразные мешочки порох, потом утрамбовывая картечь, выплавленную по английской схеме с помощью решета и воды, и, наконец, намертво запечатывая их вощеной веревкой. Учитывая, что к концу дня у меня было почти полторы сотни маленьких, размером с патрон автомата Калашникова, серых зарядов, можно представить, КАК я возненавидел это дело.
   Надо бы проверить работоспособность девайса. Я зарядил один патрон и из окна выстрелил в частокол. Надо же, работает. Разброс для десяти метров просто отличный, да и то, что дробь вошла в крепкое дерево, не могло не радовать. Но такой вечер просто не мог никто не испортить.
   - Ходуны! - раздался крик у ворот.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"