Annotation

     Вы знаете, каково это - любить и ненавидеть одновременно? Вы знаете, каково это - безумно скучать по тому, одно воспоминание о котором вызывает мурашки по коже, и отнюдь не от сладостной тоски? Вы знаете, каково это - прощать обиду и боль, проглатывая их вместе со слезами и кровью из прокушенной губы?

     Эльникен знала.

     И не раз задавалась вопросом: так ли нужно было ей это знание? Но каждая попытка остановить происходящее неизбежно приводила к одному и тому же. И с каждым разом всё обострялось ещё больше. Всегда больнее пришивать оторванный кусок к сердцу, чем его отрывать.

     Эльникен давно перестала делать различия между любовью и ненавистью. Она любила и ненавидела одновременно. Причем ненавидела отнюдь не себя. На себя она злилась и немного жалела.

     Со стороны всё это могло показаться сплошной ванилькой, но... впрочем, Эльникен и сама это не отрицала. С ним она становилась всё более и более ванильной, доставая из глубины своей души чувства, запиханные подальше пинками когда-то давно, и постепенно превращаясь в такую же истеричку, как он. При одной мысли о том, что может получиться из их возможных детей, по её телу пробегала нервная дрожь, вызывая на лице грустную усмешку. Почему-то чаще всего это происходило, когда она находилась рядом с ним, и он всегда мрачнел, завидев ее, а потом докапывался до какой-нибудь мелочи и срывал на ней злость, заставляя её в очередной раз психовать.

     Те, кто хорошо знал её и хотя бы чуть-чуть был осведомлен о нем, молча удивлялись, как такая, как она, могла попасться такому, как он. Их общие знакомые тайно жалели её, хотя он с пафосом заявлял, что они ей завидуют. Эльникен послушно кивала, пряча усмешку: она-то знала о истинном оттенке бросаемых на нее взглядов. Когда-то его лучший друг проговорился, что она была не первой... он любил ловить красивых и умных девушек и сводить их с ума. Жаль, тогда она мало задумывалась над этими словами. Хотя всё же задумалась.

     Тогда на нее накатил первый серьезный приступ осознания неправильности происходящего, и у них случился первый, из двадцати четырех последовавших, разрыв. Разуму удалось прорваться сквозь пелену любви к тщетно борющейся с сердцем ненависти и встать в один фронт.

     Эльникен честно продержалась без него три дня.

     На четвертый боль от осознания того, что его больше нет в её жизни, прорвала оборону и заняла сердце, вытеснив ненависть, разум и взяв в плен здравый смысл. Сцепив зубы, чтобы не заплакать (она вообще редко плакала, с детства воспитанная на том, что "надо быть сильной, дочка"), она попросила у него прощения.

     Вопреки ее ожиданиям, он не стал ломаться и с грустью изрекать "прошла любовь, завяли помидоры". Беспрекословно вернулся в тот же вечер, впервые за долгое время подарив ей так много тепла и нежности в один вечер. Без расстановки точек над ё, конечно же, не обошлось, но в кои-то веки она ощутила себя счастливой и пообещала себе, что больше никогда его не бросит. Тогда она ещё не понимала, что он просто её приручал. Она уходила от него и возвращалась, а впоследствии и принимала его обратно только для того, чтобы получить долгожданную дозу любви.

     Но можно ли было назвать любовью симбиоз тоски и скрытой ненависти?

     Он ведь не был влюблен в нее, когда они встретились. Как и другие до нее, она влюбилась первой, внезапно осознав, что искала человека, с которым сможет жить, а нашла человека, без которого жить не сможет. Но, надо отметить, иногда задумывалась, что же в нем удерживает её рядом?

     Да, он был красив. Но она знала многих, кто был куда красивее него, тем более, что идеалу её он практически не соответствовал: она никогда не любила кареглазых брюнетов, да и роста он был невысокого. Да, он был умен. Хитер, расчетлив и проницателен, обладал зачатками индуктивного мышления, считая себя единственным умным человеком среди пяти миллиардов идиотов и отвергая даже мысль о том, что его девушка может быть умнее него. Хотя её бесспорное превосходство над многими другими особями женского пола, надо отметить, он признавал. Ещё у него было красивое и чем-то женственное имя - Ленмарк, образованное от ЛЕНина и МАРКса. Узнав этот факт, Элькин едва сдержала усмешку, но выразила огромное восхищение изобретательностью его родителей, на самом деле считая такое сочетание далеко не идеальным. Она никогда не питала особой любви к вождю мирового пролетариата и немецкому философу.

     Еще Марк (про себя она звала его просто Марком, предпочитая не ломать язык, хотя он всегда орал на нее, чтобы она называла его полным именем) был жесток, властен, самовлюблен и, как следствие, истеричен. Было странно, как почти такая же (за отсутствием самолюбия и истеричности) Эльникен умудрялась терпеть его так долго.

     Впрочем, благодаря ему, она воспитала в себе огромное терпение и снисходительность, чего ей раньше часто не хватало. И пусть, он сделал ее ещё большим социопатом, чем она была, за это она ему была даже признательна.

     Здесь стоит отступить от повествования и рассказать немного о ней самой.

     Будучи еще молодой девушкой, Эльникен была не лишена веры в чудеса и ей не чужда была некоторая романтичность. Она много раз влюблялась (и, надо сказать, была не обделена вниманием парней, хотя особой красавицей себя не считала), но все её влюбленности проходили быстро и исчезали бесследно, а эта затянулась надолго и, обмотав сердце колючей проволокой, засела в нем навсегда.

     При всем этом Эльникен не была натурой ванильной, считая модные свитера с пандами, браслетики на руку, блеск для губ, айфоны и зеркала в туалетах уделом ТП. Эльникен беспечно относилась к таким неожиданным качествам своего на первый взгляд ангельского характера, как цинизм, черное чувство юмора, сарказм и легкая доля социопатии. Она слушала хардкор, гуляла без поводка с огромным бойцовским мастифом и была подписана на "ИИМС" вконтакте. Несмотря на свое красивое (мать с гордостью говорила "эльфийское") имя, Элькин была натурой грубоватой и несколько мужественной. И именно это было самым удивительным аспектом их странных с Марком отношений. Он был слишком женственен, она - слишком мужественна, и каждый из них пытался это в друг друге исправить. Эльникен с легкостью поддавалась, нося при нем платья и изящные каблуки, не чураясь косметики и даже забывая о своей привычке говорить о себе в мужском роде. Так она усыпляла его бдительность и незаметно пыталась изменить его самого. В моменты же разрыва с ним, она вновь становилась самой собой: коротковолосой зеленоглазой шатенкой, вечно встрепанной, в потертых джинсах на размер больше, широкой майке с надписью "AC/DC" и неизменных кедах. Единственное, чему она не изменяла в любом состоянии - любимой музыке. Любимый английский рок, настоящий, олдскульный, не тот, который нынешняя молодежь выставляет напоказ на своих страничках, гордо называя им "Ранеток" и им подобных, а тот, на который ее подсадил еще папа - Queen, Pink Floyd, Survivor, Deep Purple, Guns N'Roses, Slade, Depeche Mode и тот, которым она прониклась сама - Nickelback, Shinedown, Nightwish, Muse, AC/DC, Metallica, Motorhead и Ария. Как ни странно - Ария и Coldplay было одним из немного, что объединяло их с Марком, и единственным, что не опротивело ей потом, что она полюбила не ради него, потому что любила это еще до него.

     Впрочем, вернемся к теме повествования.

     Эта история могла бы быть историей любви, если бы в ней не росла ненависть.

     Вы должны знать, как это бывает. Когда растет ненависть - любовь медленно, но верно уменьшается.

     Мужчина должен замечать это и предотвращать, но что говорить о том, кто слишком зациклен на своей картине мира, не позволяя никому вносить в нее коррективы и требуя банального подчинения во всем?

     Вы знаете, каково это - когда твой идеал внезапно оказывается яблоком сразу с пятью червяками?

     Кстати, яблоки она почему-то перестала любить. И английский чай. И методы индукции. И когда-то идеальный популярный актер показался ей теперь уродом. В принципе, все это было не далеко от правды.

     А между тем, время шло. Забитая, загнанная в угол, она терпела все. Одна из немногих, единственная, кто сумел продержаться так долго. И Марк, покоренный её терпением и нежностью, которой она отчаянно пыталась отбиваться, в один прекрасный момент встал перед ней на колени после двадцать третьего разрыва. И она не смогла оттолкнуть его, принесшего ей в сотый раз столько боли, осознавая, что он может сделать с собой. А ведь она его всё ещё любила, и с трудом взлелеянная ненависть не смогла справиться с этим нелогичным, идиотским чувством.

     Вы должны знать, каково это бывает.

     Она лишь потом осознала, что добилась своего. Терпение и снисходительность. Два этих волшебных слова помогли ей сделать то, чего не могли сделать до нее десятки. Она влюбила в себя самовлюбленного человека. Влюбила без памяти.

     Но это не означало, что она изменила его в лучшую сторону. Он остался таким же, каким был - властным тираном, истеричным и срывающимся на мелочах. Только влюбленным.

     И в этот момент она поняла, что выдержавший две зимы стойкий росток печально загнулся от первой же засухи.

     Ненависть победила.

     Победила и... отошла. Уступив место холодному безразличию и запоздалому сожалению о потраченном времени и усилиях.

     Знаете, чем страшны циники? Они хорошо умеют притворяться романтиками. Потому что были ими когда-то. Циники ведь не становятся романтиками. Только наоборот. А те, кто всё-таки стали романтиками... они не настоящие циники. Настоящие циники всегда находят плюсы в сплошных минусах, и в этом они схожи с оптимистами. Вот только в отличие от оптимистов они практичны и злопамятны.

     Эльникен не была злопамятной, просто... /*тут автор остановился и стал перебирать варианты: "у нее была хорошая память", "она записывала", "у нее была плохая память: она мстила, забывала и еще раз мстила", но в конце концов махнул рукой*/ ...да черт с ней, она была злопамятной.

     И месть... она была сладка.

     Она не просто ушла, покинув его молча.

     Она сделала так, что, обидевшись за очередную мелочь (положа руку на сердце, подстроенную), Марк ушел сам. Патетично бросив ей что-то нецензурное (к слову сказать, сама она в ссорах никогда не материлась, в отличие от повседневной жизни), хлопнув дверью, он отправился к какой-то из своих бывших, что приняла его с распростертыми объятиями... глупая.

     Конечно, он ожидал, что Элькин приползет на следующее утро с мольбами о прощении (как он в двадцать третий разрыв), но она в очередной раз его удивила.

     Знаете, как больно, когда в том, что к тебе не возвращается верный и преданный раб, виноват ты сам? И возможности заставить его нет, потому что ради этого придется перебороть себя и наступить на горло своей гордости?

     Ленмарк знал.

     И это необычайно грело душу Эльникен.

     Общие знакомые, которые, как ни крути, оставались, при встрече с ней, удивлялись ей и в глубине души восхищались: она была свободной, улыбчивой, спокойной и незлобивой, в отличие от угрюмо огрызающихся на всё движущееся остальных несчастных. К слову сказать, их было довольно мало: Ленмарку льстили.

     А потом одна из их общих знакомых рассказала ей о мучениях другой девушки, с которой Элькин не была знакома. Выслушав её, она лишь покачала головой, ничего не сказав, и впервые почувствовала вину. Перед этой другой девушкой. Надо было растоптать личность этого самовлюбленного тирана, уничтожить его, опустить, сделать так, чтобы он никогда больше не причинил никому такой боли, но... она не собиралась уподобляться ему. Это был удел Марка - издеваться над людьми. Она же удовлетворилась просто воткнутым в сердце стилетом, не утруждая себя его проворачиванием.

     Как знать, возможно, она и была права.

     Но одно она знала точно: что бы все это не означало, существует одна простая истина. От любви до ненависти - три минуты на метро.

     Послесловие для немногих, наверное, читателей.

     Эту историю автор вырвал из себя, поместив на бумагу, чтобы она перестала царапать его внутренности.

     Она не претендует на внимание и восхищение.

     Она просто призвана донести до читателей одну-единственную мысль.

     Не будьте такими, как Эльникен. Цель не оправдывает последствия.

     В тексте использованы слова песен "The Unforgiven" группы Metallica и "Breath" группы Abney Park.

     Все имена изменены, все совпадения намерены.