Annotation

     У жасминового чая был еле ощутимый привкус отчаяния.

     Я отложил планшет и сделал еще один глоток.

     Чуть терпкая жидкость, давно остывшая, но все еще никак не кончившаяся, вызвала у меня странное ощущение чего-то давно забытого, но очень и очень любимого.

     - Позволите? – я поднял глаза. Невысокая девушка в белоснежной рубашке, поверх которой был надет дипломатический бежевый жилет-пиджачок, с идеально ухоженными волосами, темно-каштановыми, ровно подстриженными и ниспадающими до локтей, с безупречным маникюром и неброским, но уверенным макияжем, улыбнулась мне и развела руками, на одну из которых был накинут легкий плащ, показывая мне, что все остальные столики заняты. Я огляделся, - в кафе и впрямь не было ни одного свободного столика, что было довольно странно для такого времени, - одиннадцать часов, - работа только началась, обеденный перерыв в соседних офисах и предприятиях нескоро, да и «Амарант» никогда не пользовался большой популярностью. А зря, кстати, здесь подают отличный жасминовый чай.

     - Конечно, - кивнул я. Девушка склонилась в шутливом реверансе и заняла стул напротив меня.

     Подошла официантка. Незнакомка вскинула на нее свои задумчивые янтарные глаза и произнесла:

     - Салат «Нежность», жасминовый чай со льдом и пароль от вай-фая.

     Миловидная девушка, явно студентка какого-нибудь колледжа, кивнула ей, записав заказ, и повернулась ко мне.

     - Будете еще что-нибудь.

     - Еще чашку чая. Не кипяток. Но и безо льда.

     Мне попытались состроить милую и доброжелательную улыбку. Я попытки не оценил, памятуя о том, как в прошлый раз заказанный горячий чай доставили прямиком на мои брюки. Не то, чтобы мне было неприятно, я-то как раз ничего не почувствовал, но вот планшет, который я еле успел убрать с колен, мне было бы очень жалко. Очевидно, на моем лице отразились все оттенки воспоминания, потому как официантка, буркнув что-то нечленораздельное, как мне показалось, телепортировалась от нашего столика. Я даже с трудом подавил желание заглянуть под него.

     Незнакомка, наблюдавшая это, еле заметно усмехнулась, но я так и не смог понять, что крылось за этой ее усмешкой.

     Пробегавший мимо официант остановился возле столика и вручил девушке светло-красную карточку с паролем от сетки вай-фая. Девушка кивнула ему, поблагодарив невесть откуда взявшейся в руке купюрой. Парень просиял и побежал дальше с удвоенной скоростью.

     Девушка достала телефон и, в ожидании заказа, принялась водить пальцами по большому сенсорному экрану.

     Я последовал ее примеру, вернувшись к своему планшету, и краем сознания отметил, что у нее телефон такой же модели, как у меня.

     Казалось бы, идеальный повод завязать разговор, но делать этого первым я не спешил.

     - Не любите быть навязчивым, или просто стесняетесь?

     Я вздрогнул.

     Подняв голову, незнакомка смотрела на меня и улыбалась.

     Я осторожно кашлянул.

     - Нет, я не читаю ваши мысли, - еще шире улыбнулась она. Я внезапно поймал себя на мысли, что мне нравится ее улыбка. Добрая, приветливая и без той тени снисходительности и жалости, которая пряталась за улыбками многих. – Просто не заметить ваш оценивающий взгляд исподтишка было невозможно.

     Я внезапно смутился, представив себе, что она в данный момент думает обо мне.

     - Извините. Скорее и то и другое.

     - Ничего, - сделав короткую паузу, ответила она. – В этом нет ничего предосудительного. Спасибо.

     Официантка, стараясь не смотреть на меня, выложила на стол заказ девушки и, с осторожностью бывалого сапера, поставила передо мной чашку с чаем. Я подавил желание дернуться и напугать ее, но вспомнил о планшете и с сожалением проводил ее взглядом.

     Когда я перевел взгляд на незнакомку, она, отложив телефон, с наслаждением лакомилась салатом. Я невольно улыбнулся тому выражению, которое поселилось на ее лице. Оно вполне соответствовало названию салата.

     Поймав мой взгляд, она внезапно заговорщицки подмигнула мне.

     Я снова смутился и сделал вид, что увлечен чаем.

     - Меня зовут Анника, - неожиданно произнесла она. Я поднял на нее взгляд, окунувшись в понимание и тепло ее глубоких глаз.

     - Никита, - чуть охрипшим голосом представился я.

     - Никита - значит «победитель», - без тени иронии произнесла она. Я усмехнулся.

     - «Победитель Придуманных страхов и Нарисованных в альбоме врагов», тогда уж.

     Она улыбнулась.

     И я снова почувствовал, как тону в тепле ее глаз.

     - Мы сами выбираем, кого побеждать.

     Эти слова, сказанные тихо и без доли сарказма, я часто потом вспоминал.

     У меня не нашлось ответа. Остаток часа прошел в молчании.

     - Спасибо за компанию, - произнес я, когда она встала, оставив на столе несколько банкнот.

     Она остановилась, посмотрев на меня серьезным взглядом. Линия ее губ приоткрылась, образовав тонкую щелку. Я засмотрелся и не сразу понял, о чем она говорит.

     - Можем прогуляться по парку, сегодня приятный день, - повторила она, опустив длинные черные ресницы. Наверное, пряча за ними усмешку.

     Я с сожалением покачал головой:

     - Вряд ли вам будет интересно гулять с… со мной.

     Янтарные глаза снова улыбнулись мне.

     - С чего вы взяли?

     Я зло усмехнулся и опустил руку на подлокотник своего кресла, зажав тумблер.

     Кресло медленно выехало из-за стола, и я остановился, взглянув на нее снизу вверх.

     На ее лице не отразилось ни испуга, ни удивления, ни отвращения, ни одной из тех эмоций, которые я встречал на лицах других.

     - Управляемое? – улыбнулась она, присев рядом на корточки и коснулась моей руки.

     Она шла рядом, легко и грациозно ступая по выложенной плиткой дорожке парка. Она чувствовала себя вполне уверенно в красивых замшевых туфлях на высокой платформе и совсем не смотрела под ноги, постоянно то рассматривая что-то вокруг, то глядя на меня и рассказывая что-то.

     Я отказался от ее любезного предложения покатить меня, испытывая почти жизненную необходимость видеть ее лицо. Кажется, она это поняла. Во всяком случае, она лишь улыбнулась, даже не подозревая о том, что делает со мной ее улыбка, и просто пошла рядом.

     Парк был маленький и, хотя шли мы медленно, до его конца мы добрались быстро.

     Я с сожалением остановился, взглянув на шумящую впереди магистраль.

     - Это врожденное? – внезапно спросила Анника, присев рядом. Я перевел на нее непонимающий взгляд и только тогда догадался.

     - Нет, - я опустил голову. – Пять лет назад попал в автокатастрофу. Врачи не смогли ничего сделать.

     Она серьезно смотрела на меня, будто что-то решая.

     - Завтра я улетаю в Вайоминг.

     Мир вокруг внезапно как-то потускнел.

     Я усмехнулся и опустил голову.

     - Ясно.

     Кто я… и кто она. Я ей ни к чему. А ведь я, кажется, уже влюбился в ее невыразимо теплую улыбку.

     - Эй.

     Ее тонкая ладонь легла на мою руку, и она заглянула в мои глаза.

     Я обреченно уставился в них, вновь позволяя утащить себя в манящую глубину.

     - Я знаю, о чем ты думаешь.

     - Правда? – столько раз спасавший и столько раз губивший меня сарказм внезапно выполз наружу, приведя с собой злость. – Так ты все же читаешь мои мысли?

     Анника не обиделась. Наоборот, понимающе улыбнулась, чуть сжав мою ладонь.

     - Я не умею читать мысли. Зато я умею читать глаза.

     Я усмехнулся, разглядывая ее красивое лицо с идеальными чертами.

     В ее руке появился телефон.

     - Алло, мам?.. – она не поднялась, и не отпустила мою руку. Я внезапно испытал к ней невыразимое чувство благодарности. Чуть прохладными пальцами я сжал в ответ ее. Она, не прерывая разговора по телефону, ободряюще мне улыбнулась, погладив подушечкой большого пальца тыльную сторону моей ладони. - …Значит, договорились, завтра. Спасибо, родная! Как прилечу – сразу тебе позвоню!

     Она убрала телефон, и я с сожалением констатировал, что абсолютно не помню, о чем она разговаривала с матерью.

     - Послушай… Никит. – Она взяла мою руку в обе свои и серьезно посмотрела на меня. – Я вернусь в Москву через четыре месяца. У меня контракт с одной американской фирмой, я не могу ничего отменить…

     - …да и стоит ли, ради меня? – внезапно добавил я.

     Она замолчала.

     Я похолодел, представив себе, что сейчас произойдет.

     Ее левая рука медленно стала подниматься к моему лицу. Я подумал бы, что она собирается дать мне пощечину, если бы она не поднималась так медленно.

     Тонкие белые пальцы коснулись моих волос, нежно поворошив их. Я не мог ничего произнести, только потерянно глядел на нее, моля всех известных мне богов, чтобы она подольше не убирала руку.

     - Завтра тебе позвонит моя мама. Ее зовут Евгения, она хозяйка частной хирургической клиники. И она немножко волшебница, ибо ей удается то, что не удается никому.

     Я молчал, потеряв дар речи.

     Она ободряюще мне улыбнулась.

     - Встреть меня, когда я вернусь.

     Молодая девушка, погруженная в свои мысли, отошла от стойки регистрации, ведя за собой чемодан на колесиках. Мысли, очевидно, были не очень веселые, потому что в янтарных глазах девушки то и дело проскальзывала озабоченность.

     Веселый парень, лет двадцати пяти, с коротким ежиком рыжих волос возник перед ней, как из ниоткуда.

     - Какие люди! – радостно произнес он, раскрывая навстречу девушке свои объятия.

     - Дима, - устало вздохнула она, явно ожидая встретить вместо него кого-то другого.

     - Добро пожаловать домой, птичка моя перелетная. Я скучал.

     - А я нет, - отрезала она, уворачиваясь от объятий.

     - Что значит, нет, - опешил тот.

     - То же, что и да, только наоборот, - спокойно разъяснила она, направляясь мимо него к выходу из аэропорта.

     - Подожди, Анька, то есть ты со мной расстаешься? – недоверчиво вопросил рыжий.

     - Ага! – радостно подтвердила она.

     - И ради кого же? Ради того инвалида в коляске, с которым ты весь день до отлета в кафе проторчала, вместо того, чтобы со мной в джакузи кайфовать.

     Девушка остановилась. И, резко обернувшись, влепила ему пощечину.

     Он медленно повернул голову к ней обратно, зло сверкнув голубыми глазами.

     - Он не инвалид, - четко произнесла она. – И да, ради него.

     - Анника… - произнес знакомый голос позади нее. Девушка медленно обернулась и, засияв, бросилась на шею высокому статному парню, который подхватил ее, приподняв над полом, и крепко сжал в объятиях.

     Над засыпающей Москвой мерцали драгоценные капельки звезд.

     Я повернул голову, лежащую на ее коленях, и взглянул на нее снизу вверх. Светлый янтарь ее глаз в который раз тепло улыбнулся мне, и я снова почувствовал, как мне не хватало этого тепла четыре долгих месяца.

     - Анника… что означает это имя? – спросил я, шевельнув головой.

     Она отвела с моего лица прядку темных волос, нежно коснувшись щеки.

     - Мы сами выбираем, кем быть побежденными, - тепло улыбнулась она, наклоняясь и целуя.