Лис Ван Хвост : другие произведения.

Охрана упокоенная. Чем дальше в лес... (гл. 15)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    За пределами цивилизации неосторожного путника поджидают стаи диких грибов, подло нападающие из засады и с хохотом утаскивающие жертву в гнездо...

  - А ну слазь! Слазь и прими смерть как мужчина!
   - Уймись, невротик! Отвали!
   - Я сейчас покажу, кто здесь невротик! Я такого невротика покажу!
   История повторялась с точностью до смешного. Я акулой кружил под деревом, то и дело стуча рукоятью узур по толстому стволу. Сверху сыпались странного вида шишки и ругательства. Памятуя о том, с какой легкостью Стас прыгнул с дерева в прошлый раз, я не торопился лезть за ним подобно кровожадной белке. Меня посещали совсем не гринписовские мысли о рубке дерева, извлечении оружейника из-под древесного трупа и последующем глумлении над.
   - Привязался на свою голову! Надо было тихо слюни пускать в городе и не дергаться! - внезапно заорал оружейник с дерева на всю округу. - Лучше б я сдох!
   - Не лучше! - ответно прокричал я, задрав голову.
   Станислав Нерог Такан притих, завозился и кашлянул.
   - В общем, извиняюсь, - прозвучало сверху после непродолжительной паузы. - И чего ты взъелся так?
   - Это у меня врожденные реакции спецназовца и цареубийцы в седьмом поколении, - мрачно произнес я, прислоняясь к дереву.
   Наверху чем-то поперхнулись, и на меня спикировала увесистая шишка. Поймав ее, я внимательно осмотрел дар небес. Серая, тяжелая, чешуйки глянцево блестят, а края у них острые-острые. Явно не наша мирная шишка из уральских сосняков.
   - И много царей ты убил? - осторожно спросили сверху.
   Беззвучно произнеся политкорректное "дебил", я продолжил уже вслух:
   - Шучу. Это у меня от страха скрытые резервы мобилизовались. А вот ты чего не ответил мне честным хуком слева? - я прищурил глаз. - Поведение-то у вас не мужское, батенька.
   - Пошел ты, - с достоинством отвечал оружейник, появляясь из густых сосновых лап кормой вперед, и съезжая по стволу. - Я еще не свихнулся настолько, чтобы в одиночку выступать против мертвеца.
   Повисло неопределенное молчание.
   - Ну, что делать будем? - апатично поинтересовался я, разламывая шишку.
   - Прорубаться к отряду, - решительно ответил оружейник, вытирая ладони о штаны и добавляя к общей помойной гамме своего обмундирования новые природные оттенки.
   Я покосился на древесный корень, разбитый затылком по итогам падения с дайки, и тяжко вздохнул. Совсем не нравилась мне мысль о сверхурочной работе в качестве трелевочного трактора. Но идти по старому пути на дорогу было бесполезно - отряд находился точно в противоположном направлении. Я еще попробовал спорить и настаивать на поиске кемерна, на что Стас возразил, обосновав это отсутствием средств оплаты за доставку. Я аргументировал нашим бедственным положением, в случае которого, как кое-кто рассказывал, кемерн может заняться благотворительностью.
   - У нас не настолько жалостливый вид, - пробурчал оружейник. - К тому же это слишком маленькое расстояние, он не возьмется. А на обычном транспорте туда не доберешься, неезженные места.
   Я плюнул и с еще одним выстраданным глубоким вздохом поудобнее перехватил рукояти узур.
   - Вот же болото зеленое, до сих пор передвигаться трудно, - пару часов спустя бухтел оружейник, с хрустом идя следом за мной. - Так всегда, как влипнешь на иной уровень без подготовки, так потом отдыха хочется и покоя. А тут таскайся по лесу, того и гляди в карачье гнездо влезешь...
   Я смахнул с плеча какое-то паукообразное, передернулся и завел светскую беседу, чтобы отвлечься от кишащей живностью реальности:
   - Ты в прошлый раз говорил, что внизу можно жить, хоть и недолго. Почему же Читс сказала, что у нас всего пять-шесть часов, а задыхаться начали еще раньше?
   - Пять-шесть - это чтобы покинуть темр без всяких последствий. Но это при условии, что дышишь ровно, не паникуешь и экономишь движения. А если жить - то надо много каких настоев пить, диету соблюдать, ну и другого много. В итоге все равно хреново выходит.
   - Кругом вранье, - резюмировал я, врубаясь в плотную стену какого-то кустарника, который в предсмертном выпаде ответно вонзился в меня всеми своими колючками.
   - Аа! - раздалось из-за спины. - Тьфу! Я вижу свет! И слышу лай!
   Нити сократились до предела, и мы со Стасом, все в блеске походной славы, торжественно вышли навстречу отряду. Но приветственных объятий не случилось.
   Нас разделяла пропасть. Хорошая такая пропасть, метров пятнадцать в ширину, а глубины и вовсе невиданной - только бурлил где-то далеко внизу подозрительный голубоватый туман, да еще и мерцал совсем уж пакостно. И простиралась она в обе стороны, докуда глаз хватает.
   - Ну хрень зеленая, - процедил оружейник. - Всем хреням хрень.
   Талеон на том краю пропасти скрестил руки на груди. Я ухмыльнулся и ответил тем же.
   - Доброго пути, заблудшие! - заголосил Маячок, срывая всю торжественность момента.
   Я коротко хохотнул и помахал татуированному.
   - Прыгайте сюда! - подключился Сухон, сидевший на краю пропасти, свесив ноги.
   И вот тут я задумался. Хорошо им говорить - прыгай. А у меня ни настроя нет, ни воды - кто его знает, может, я без этой воды вообще ни на что не способен. К тому же... я оглянулся, устремив взгляд в бирюзовую стену леса с прорубленной в нем просекой. Где-то там, позади, еще шло несколько телохранителей, видимо, так же вынырнувших где попало. Веймо, Йольке, К'сел, Урша, ну и Ара с ним за компанию. Глянув на присутствующих, я убедился, что вычислил отставших совершенно правильно.
   - Меня не забудь, - напомнил Стас, с сомнением заглядывая в пропасть.
   - А тех, кто за нами идет, тоже в прыжке перетаскивать? - заартачился я.
   - Разве есть варианты?
   - Есть, - я оглянулся. - Лучше один раз дерево свалить, сделать мост.
   - Ты можешь определить на глаз высоту дерева? - зашел с другой стороны оружейник.
   - А я буду проверять все подряд, пока что-то не пригодится - жизнерадостно ответил я.
   - Ну хорошо. Я могу сказать, что может подойти вон то дерево, то, и вон там еще одно, - Стас поочередно ткнул пальцем в троих великанов разных пород, возвышающихся на самом краю провала.
   - Кстати, никто с той стороны не хочет свалить дерево на нашу сторону? - заорал я в адрес телохранителей, внезапно почувствовав, что на меня хотят навесить всю грязную работу.
   - Не будь идиотом, - отозвался Талеон, - с нашей стороны, как ты мог заметить, таких деревьев нет.
   - Конечно, - бурчал я, примеряясь к первому дереву. - Небось, пока нас не было, все втихаря вырубили, чтоб самим мосты не наводить, чтоб на меня свалить тяжкий труд...
   Оружейник подозрительно захрюкал, прикрывшись ладонью. Я с усилием фыркнул и решил слазить на дерево, по сторонам оглядеться - а ну как пропасть вовсе не бескрайняя, а где-нибудь мирно заканчивается, и ее можно обойти?
   Нещадно используя встроенные в ботинки лезвия, я медленно, но уверенно передвигался по стволу вверх. К счастью, это была не очередная сосна, а что-то вроде лиственницы. Добравшись до тех пределов, где дерево уже начинало раскачиваться, я осторожно ступил на толстый сук, отходивший от материнского ствола. Приставил ладонь ко лбу, огляделся с видом командора. Лес бескрайний, даже дорог в нем не видно, как заросли. А вон и пропасть тянется в одну сторону - далеко-о... В другую - далеко-о... Я привстал на цыпочки и вытянул шею, пытаясь рассмотреть: не смыкаются ли где края разрыва? Зрение отказывало, отказывало, а потом далекая перспектива внезапно прыгнула в глаза, резко укрупнившись, как бактерия под микроскопом. От неожиданности я дернулся, взмахнул руками и потерял равновесие.
   - Агррх!
   Я сорвался с ветки. Спустя мгновение ужаса, ощутил, что повис неизвестно на чем, болтая ногами в воздухе. За ушами сочно затрещало. На другом краю пропасти кто-то вскрикнул, и я распахнул инстинктивно зажмуренные глаза.
   Реальность нормальных размеров неприятно покачивалась перед носом. Я неуверенно поднял руки и пошарил над головой, пытаясь нащупать, чем зацепился. Пальцы наткнулись на туго натянувшиеся волосы. Я задергался, слабо представляя, что творю. Задергался еще сильнее, и уже почти заизвивался.
   - Эй там! - заорали через провал. - У тебя припадок что ли?!
   - Я с этого паскудного дерева слезть не могу! - финальный звук "у-у!" раскатился зловещим и в то же время заунывным воем. От безысходности я заматюгался.
   - Волосами зацепился, - проницательно отметил Фэдди, приподнимаясь на цыпочки. Ветер доносил слова, как будто разговаривали в двух шагах.
   - А ну-ка, слетай за ним, - товарищески пихнула его острым локтем в бок Тали.
   - Не могу, - отрезал крылан и угрюмо нахохлился, обернувшись крыльями.
   - Ты их распутать, что ли, не можешь? - спросили снизу. - Или обрезать?
   - Нет, - зло ответил я, пытаясь нашарить ногами хоть какую-то опору. - Уши, значит, продырявить можно было по моей воле, а волосы порвать нельзя! Я тут, вашу мать, застрял нахрен! А все почему?
   - Потому что одно дело - проколоть, раздвинуть, а другое - отрезать часть себя! - умно ответили через пропасть.
   - Это был риторический вопрос! - рявкнул я.
   Потом непримиримо сложил руки на груди, и некоторое время просто задумчиво болтался, а затем начал злоумышленно раскачиваться, поскольку перспектива прописаться тут навечно в роли древесного гриба меня совершенно не радовала.
   После очередного свирепого размаха я услышал подозрительный треск. Нет, это была не шея и не выдирающиеся из скальпа волосы. Это обреченно трещал сук, служащий мне пристанищем. Бездумно обрадовавшись, я удвоил усилия и, наконец, под хоровое "Ах!" добился своего.
   С изяществом подбитого истребителя я взлетел в воздух по крутой дуге. В животе моментом все оборвалось, провалившись сквозь пятки, и освободившееся место занял чистейший ужас высшей пробы. Без крыльев человек не летает, во всяком случае, летает недалеко и недолго. Чуть-чуть подольше, если у него под ногами пропасть неизвестного метража в глубину.
   Судорожно изворачиваясь и хватаясь за воздух, я начал свое бесславное падение, и тут же буквально влепился лицом во что-то жесткое. В стену. Не открывая глаз, заспешил по ней по-насекомьи, впиваясь пальцами в малейшие трещинки.
   - Не туда! - заорали неожиданно снизу... или сверху? - Куда ползешь! Разворачивай!
   Разворачивать я не стал, и с такой же скоростью начал восползание задом наперед, игнорируя подергивания здравого смысла, утверждавшего, что человек - не муха, и по стенкам, а тем более - вверх ногами, не ползает.
   - Ты всегда занимаешься такими выходками? - поприветствовал меня Талеон, когда я наконец-то перевалился через край и открыл глаза.
   - Да нет, только на девятый день после смерти что-то разошелся, - процедил я, поднимаясь.
   Голову потянуло в сторону, и, схватившись за нее, я обнаружил украшение в виде целого сука. Длиной в руку, он нагло свешивался на правую сторону и был весь в листочках.
   - Такое распутать сложно, - высказалась Тали за всех.
   - Зато у нас будет передвижной запас дров, - бодро потер руки непотопляемый и нетеряемый гнумий.
   Подстегнутый этим циничным заявлением, я выхватил оба узур и начал в темпе шинковального аппарата крошить дерево прямо у себя на голове. Телохранители вздрагивали и морщились, видно, представляли, что было бы с их головами от такой процедуры.
   - Кто хочет - может в карманы стружку напихать, - объявил я, когда ампутированный сук рухнул на землю, а щепки прекратили лететь во все стороны.
   - Осторожнооо! - заорали из-за спины.
   Стоящих справа телохранителей как ветром сдуло, Сухон вообще выпрыгнул из сидячего положения в каком-то цирковом кульбите. Я четко шагнул влево, встав точно напротив Талеона, и полностью закрывая его от всего, что могло прилететь с той стороны. Котла не успел даже сменить позу разгневанного сюзерена, только глаза широко раскрылись, и брови вверх поползли. Мгновением позже, сопровождаемое рвущимся треском и стоном, через пропасть рухнуло дерево. Крона грохнулась на расстоянии вытянутой руки справа от нас. Собаки зашлись безумным лаем.
   - Извиняюсь! - бодро прокричал оружейник, без малейшей нотки раскаяния в голосе.
   - Да я его... - Талеон исказился лицом, и я с некоторым холодным восторгом понял, что сейчас, вот-вот воочию увижу, как он "аж завизжал, аж заходиться начал"... Но Талеон взял себя в руки. - Идиот, - прошипел Котла. - Смотри за ним в оба глаза, а то он на еловую иголку случайно до смерти наколется. И хватит меня загораживать!
   Мысленно я обругал себя за очередной выплеск охранительных инстинктов и со всевозможным достоинством отступил, развернувшись к провалу. Оружейник тем временем вскочил на ствол, попрыгал на нем и решительно засеменил вперед, лавируя меж ветвей.
   - Нормально держит, - подвел итог он, спрыгивая на землю по эту сторону.
   Талеон проигнорировал его, но телохранители разноголосо пробурчали что-то одобрительное.
   - Ты как его свалил? - Сухон попинал шелестящую крону.
   - Я же не спрашиваю, как вы шуруете магией направо и налево, - усмехнулся Стас.
   Без особого интереса попытав оружейника еще немного, телохранители переключились на возведение целого погребального кургана, то есть, погребального костра.
   - Он-то зачем? - удивился я, быстро сообразив, для чего нужен костер днем. - Они ж по нитям могут выйти.
   - Нити ведут кратчайшим путем, а костер - это уже четкий ориентир, - ответствовал Сухон, поливая образовавшуюся кучу чем-то загадочным.
   Сигнальный костер исправно задымил, правда, дым от него шел совершенно несуразный, багрово-фиолетовый, но я уже привычно списал это на местное освещение. Зато столб вышел густой, загляденье просто. А уже на него вышли старательно ожидаемые телохранители. Сначала вынырнул из леса К'сел, правда, далеко в стороне, и радостно почесал к нам вдоль пропасти, на ходу размахивая руками.
   - Ух, хрень зеленая! - выдохнул он, одним махом преодолев бревно и кулем валясь на землю. - Где я был... на заросшую дайку выкинуло, а там карачье гнездовище обосновалось... Еле ушел! Воды дайте... Уффф. А кто с той стороны дерево подгрыз?
   Стас кашлянул и засиреневел.
   Пока К'сел живописал свой честный бой с карачами - насколько я понял, это что-то вроде крабов - и демонстрировал многочисленные короткие порезы, я всматривался в лес на противоположной стороне.
   К самому концу повествования лес выплюнул еще двоих - неразлучные псевдофинны явились с большими потерями: Йольке сильно хромал на левую ногу, у Веймо безжизненно повисла рука - тоже левая. Им навстречу была отправлена вспомогательная делегация - по два человека на нос. Финны не стали рисовать нам апокалиптические картины, ограничившись сухим описанием: вылетели прямо на обрыве, рухнули на каменные россыпи и покалечились.
   - Переломов, слава Бавухе, нет, - резюмировала Читс. - Но бойцы из вас никакие.
   - Сам знаю, - огрызнулся Веймо, морщась от боли в бинтуемой руке.
   - Зох, ты чего там бормочешь над краем? - окликнул меня Маячок. - Свалиться не боишься?
   О чем ему было знать необязательно, так это о том, что я сейчас методично проклинал весь этот мир, а так же остальные, к нему прилегающие, и всех их обитателей оптом и в розницу.
   От необходимости что-то отвечать меня избавило явление последних: против моих ожиданий первым вышел весьма бодрый Ара, а за ним, с некоторой задержкой, выполз Урша, раздраженно шипевший, как скороварка.
   - Вот и дошли! А ты сомневался, змей зеленый! - Ара чуть ли не вприпрыжку направился к импровизированному мосту и легко прошел по нему, изящно уворачиваясь от сучьев. - Наконец-то свободное пространство, а то все лес да лес, тошнит от этого леса уже!
   Выкрикнув последнее слово, Ара сложился пополам, рухнул на землю и замолчал.
   - Ушиб головы, - констатировала Читс, подсовывая ему под нос что-то смахивающее на чайный гриб.
   - Со мной все хорошо, - слабо произнес Ара. - Полежу и встану. Устал. Не могу.
   - Иди сюда, - нетерпеливо окликнул Талеон моху, застывшего на той стороне. - Долго мне ждать?
   - И как я, по-вашему, по дереву ползти должен? - гаркнул моха во всю глотку. - Ветки обрубить нельзя было?!
   Глядя на него, я сам озадачился этим вопросом. Змеиная составляющая его тела в обхвате мало уступала дереву, и мелкие веточки Урша просто расплющил бы, но крупные сучья были для него непреодолимой преградой. На секунду я позлорадствовал - как бы красиво моха не передвигался в воде, на суше он в некоторые моменты был совершенно беспомощен.
   - Не кипяти мозги, - отрезал Талеон.
   Даже с такого расстояния было видно, как Урша набычился. Потом шевельнул плечами и осторожно пополз, балансируя руками.
   - А может, стоило ему веревку кинуть? - предположил я.
   - Он весит полтонны, - все еще с присвистом процедил Веймо и осторожно пощупал голову. Мне показалось, что короткий ежик светлых волос слегка дымится. - Лучше отойди с дороги.
   На всякий случай я отошел сразу на десяток шагов, не отрывая взгляда от Урши, а он остановился, не доползя до первых больших сучьев, и начал собирать хвост в гармошку, сжиматься как пружина. Дерево затрещало. Урша резко взмахнул руками и взлетел. Точнее, свирепо оттолкнулся: хвост распрямился, и змей стартовал в воздух по пологой дуге. Одновременно с этим дерево не выдержало и обрушилось в провал. Грохот от приземления Урши был ничуть не меньшим, чем от падения дерева, но зато из провала вырвался язык голубого тумана, закрутившийся рваной спиралью.
   Все поспешно отступили, отползли и откатились.
   - Кажетшя, я прикушил яжык - прошамкал моха, хватаясь за подбородок
   - Через десять минут уходим отсюда, - Талеон в очередной раз оборвал зарождающийся обмен мнениями. В этом умении ему было не отказать.
   Пока телохранители разбирали еще более оскудевшие пожитки, Ара таки пришел в себя и решительно направился к нам с оружейником. Стас попробовал зарыться в быстро уменьшающуюся кучу рюкзаков и сумок, но не преуспел.
   - Спасибо, - Ара с чувством хлопнул оружейника по плечу. - Мне ваш змей все рассказал.
   - Ээ... - неопределенно замычал Стас.
   - Я не думал, что люди могут пойти на такое самопожертвование! - продолжил работорговец.
   Стас поперхнулся и закашлялся.
   - Он сказал, что когда мне стало плохо от болотного воздуха, вы обо мне позаботились, - вещал Ара.
   - Да ладно, не стоит благодарностей, - слабо махнул рукой Стас. И только когда Ара направился инспектировать запасы, позволил себе сдавленный нервический смешок.
   Дождавшись, когда все укомплектуются, Талеон, до сих пор мудривший с обычной бумажной картой и часами, кратко подвел неутешительные итоги:
   - Промахнулись мы километров на восемьдесят. Это четыре дня пути. По прямой.
   Я подавился останками туристических знаний, полученных в школе на НВП. Двадцать километров в день по непролазному лесу? С увечными на руках? Зная только примерное направление? Впрочем, день-то здесь подлиннее будет, а телохранители не относятся к категории туристов-новичков.
   - Значит, дней шесть в итоге, - округлила Валия, сосредоточенно отпарывавшая от сапога расквасившееся голенище.
   - Включая сегодняшний? - скрупулезно уточнил я.
   - Сейчас наступит ночь, - она принялась за второе голенище.
   Я оглянулся по новой. Теперь-то было видно, что свет тускнеет, но после лиловых подземных оттенков, мне казалось, что тут самый разгар дня.
   - Отходим дальше в лес, - Талеон решил все за всех и разом. - Поищем поляну.
   Причины такого решения он объяснять не стал, но и так было понятно, что оставаться рядом с подозрительным проломом нежелательно. Мало ли что оттуда полезет.
   Однако прежде чем углубиться в мрачный ельник, царивший впереди, пришлось еще задержаться для переобмундирования некоторых особо нуждающихся.
  Ара столь упоенно окунулся в атмосферу распределения благ, что дай ему волю - и мы бы застряли тут на неделю. К счастью, авторитет Талеона никто не оспаривал, и начавшаяся вакханалия была придушена всеобщим руководителем на корню.
   Лес был канонически угрюм. Не пела птичка и не шуршала белочка, лишь подозрительные потрескивания и шорохи царили в этом сыром царстве колючих веток и бледных грибов. В отрыве от трещин все проводники оказались беспомощны, и оставалось полагаться только на чутье Котла, идущего по такому случаю аж вторым в строю. Должность впередиидущего была сменной, хотя изначально туда хотели выпихнуть только меня, но я затряс поясом с опустевшими флягами и пригрозил сдохнуть в ближайшие полчаса непосильной работы. Поэтому прорубанием дороги занимались на демократических началах, в ходе чего мне удалось-таки рассмотреть холодное оружие телохранителей. Оно было... весьма странным. Нефункциональным совершенно, если судить по внешнему виду. Однако обращались охранители с ним так ловко, что оставалось только верить своим глазам. На мои резонные вопросы, почему нельзя воспользоваться солнечником, мне пояснили, что в таком лесу это чревато активизацией природы и утрамбовыванием дерзкого стрелка под корни.
   - А, значит, железом рубить можно? - возмутился я.
   - Можно, - благодушно согласилась Тали, вешая на пояс устрашающий тесак и выталкивая меня вперед. - Это в традициях лесорубства, за много лет привычно лесу.
   Раздумывая о симбиозе и строя теории о зоологическом единении народа и партии, я увлеченно крошил этот самый симбионт, загораживающий дорогу к светлому будущему. Продолжая совершать рубящие движения, я вывалился на свободное пространство, автоматически сделал пару шагов и остановился.
   - Поляна! - радостно возвестил я о своем открытии.
   Выходящие из-за спины телохранители рассыпались по всей территории, обнюхав оную, и радостно загомонили. Однако кидаться обустраивать лагерь никто не спешил.
   - Здесь и заночуем, - в конце концов, вынес вердикт Талеон, сверившись с часами.
   Лагерь начал разрастаться моментально, как плесень на сыре.
   - А что, если бы мы не нашли поляны? - запоздало доперло до меня.
   - Ночевали бы на деревьях, - невозмутимо ответил Талеон, и направился в центр. Видно, хотел захватить самое престижное место для установки своего шатра.
   - Быстрее, надо еще веток для костра набрать, - заторопился Стас, все время незримо присутствующий рядом. - Палатку поставить...
   Он наконец-то избавил меня от своего общества, отправившись на поиски нужного места. Непонятно, почему оружейник решил, что я намерен куковать ночь в палатке, да еще и в его компании. Пожав плечами, я двинулся в обход поляны. Сделал полный круг, ничего подозрительного не обнаружил, за исключением равномерно разложенных кем-то кучек лапника, довольно далеко друг от друга. Вернее, смахивало это на неряшливые шалаши. Поскрипев мозгами, я вспомнил, что от еловых веток костер чадит, и закономерно удивился, кому это понадобилось запасать такое топливо. Или все-таки не чадит? Позорно проиграв в битве со склерозом, я схватил за рукав первого встречного, коим оказался Толтеп, и поинтересовался, мол, не пойдут ли нам случайно вон те кучки?
   - Какие кучки? - удивилось киберпанковское дитя.
   - Да вон же, стоят по периметру.
   - Ничего я не вижу, - покачал головой Толтеп.
   - Да их аж двенадцать штук по кругу, как это не видишь? - возмутился я. - Пальцем ткнуть?
   - О чем беседуете? - Тали незаметно подошла из-за спины, но ее тень я заметил чуть раньше.
   - Я говорю - кучки там лежат, а он их не видит.
   - Какие, к зелени, кучки в диком лесу? - не менее рьяно возразил Толтеп.
   - Кучки... - медленно проговорила Тали. - Кучки, - и изменилась в лице.
   - Еловые кучки, - поддакнул я. - Они там... двигаются? - изумился я, глядя на шалашики.
   Неряшливые скопища еловых веток странным образом передвигались в нашу сторону. Мне показалось или в самой гуще каждой кучи что-то поблескивало?
   И тут одинаково утробно зарычали собаки, разом перекрывая обычный для стоянок шум.
   - О Бавуха, только не сейчас, - прошипела Тали. - Я их не вижу!
   - Что еще за напасть? - подобрался я, кося глазом в сторону Талеона. - Почему не видишь?
   - Еловые волки по наши души пожаловали, - скорбно ответила Тали, доставая откуда-то запасные шпильки, тускло поблескивающие в стремительно оскудевающем солнечном свете.
   Рядом хрустнуло, я резко обернулся и обнаружил, что Толтеп исчез. Впрочем, спустя секунду я увидел, как его обвешанная металлом фигура мелькает на поляне, и телохранители быстро отступают в центр, где высился Главный Шатер, поставленный раньше прочих.
   - Где волки? В этих кучках?
   - Они и есть эти кучки, - Тали начала пятиться, увлекая меня следом. - Где они? Покажи, только осторожно, без резких движений. Ты точно их видишь?
   - Там. Там. Вон там. По всему периметру на одинаковом расстоянии.
   - Не вижу! Дрянь зеленушная!
   - Да у вас что, с глазами у всех плохо?
   - Наоборот, у тебя слишком хорошо, - мы добрались до телохранительского круга, и влились в него. Тали продолжила: - Их никто не видит, пока они не нападают. Никто из живущих здесь или там, - она ткнула шпилькой себе под ноги. - Впрочем, даже в момент нападения мало кто успевает их толком разглядеть.
   - Сколько бы они народу загрызли, если б из лесу выходили, - с кровожадной мечтательностью произнес Маячок, стоящий рядом со мной.
   Я покосился на его оружие: возможно, дальней прабабушкой этого была обычная сельская коса. Ройна, укомплектованный этим монстром, да еще и в своих татуировках вызывал однозначные ассоциации со средневековой Чумой, истребляющей целые города одним взмахом.
   - Да. Пока мы на открытом пространстве, они не нападут. От елей далеко не уходят, - быстренько разъяснила Тали. - Но могут ждать долго. Если выйдем в лес - пропадем. Они сливаются с деревьями, и...
   - И всё, - буднично договорили из-за спины. - Совсем всё.
   - Только не говорите, что у них всю жизнь была одна мечта: сожрать как можно больше человечины, игнорируя прочее мясо, бегающее по этим лесам, - ядовито произнес я, не оглядываясь.
   - Ну, это что-то вроде заячьего пострига, - любезно просветила меня Тали.
   Я побормотал пару ласковых насчет места для поселения, выбранного предками шолымцев - может, тут еще и грибы в альянсы объединяются? Нам теперь что, неделю в окружении сидеть?
   - Впрочем, ночью они становятся храбрее, и преодолеть поляну их сил хватит, - добавил Маячок.
   - Думаю, меня они жрать не станут, - нехотя произнес я, мучительно не желая быть героем.
   - А ты не думай, - порекомендовал Маячок. - Пока ты с одним провозишься, остальные на нас кинутся. С деревом, знаешь ли, не очень удобно сражаться, особенно, если оно хочет тебя прикончить.
   - Да чего здесь думать, - громкий голос нарушил настороженную тишину. - Тут проблем на один взмах.
   Автор высказывания гордо протолкался вперед, звеня волосами. Не задумываясь ни секунды, гнумий покинул строй и зашагал к еловым волкам.
   - Куда? - шепотом заорал я.
   - Он что, их видит? - изумилась Тали.
   Мне представилась безумная картина: бутерброд, сам бегущий по столу и готовящийся прыгнуть в пасть своего создателя.
   - Что он собирается делать? - почти простонал я, сраженный этим видением. - Надеется, что они подавятся его желчью?
   - Скорее, подавятся его костями, - язвительно проговорили со стороны.
   Я вытянул шею, ища обладателя знакомого голос, и зорко высмотрел сквозь ямановы рога одного из близнецов-гнумиев. В его глазах светилась яростная, неукротимая зависть пополам с бешенством. Не то чтобы я читал человека по глазам, как книгу, но прищур, блеск, крохотные зрачки - все это указывало на вздрюченность Люция. При этом он пару раз странно покрутил головой, словно разминал шею.
   - Не расстраивайся, - прожурчала Тали. - В конце концов, сейчас вы с братом живы.
   Люций пробормотал что-то подтверждающее и умолк. Я по привычке сделал мысленную заметку - в конце концов, мне до сих пор не известно, почему гнумии позволили обрезать себе волосы - уже чувствуя, что благополучно о ней забуду. А тем временем Вассэль встал в позу орла над унитазом: ноги полусогнуты, ладони упираются в колени - и начал крутить головой по примеру Люция. Железные волосы тяжело взлетели в воздух, но с каждой секундой это упражнение давалось гнумию все легче, и вскоре вокруг его головы вырос сияющий нимб.
   - Ух, прямо как олдскульный рокер, - прокомментировал я, завороженный сплошным железным занавесом.
   - Кто-кто? - переспросила Тали.
   - Музыканты у нас, наверху. Они так на сцене башкой крутят, - разъяснил я.
   - Им настолько опасно играть свою музыку? - изумилась она.
   - Ээ... - я потерял нить разговора. - При чем тут опасность?
   Вместо ответа последовала внезапная команда, прозвучавшая с такой мощью, что ее молниеносно выполнили все, включая собак, как образцовый взвод на учениях.
   - Ложись!
   Все, кроме меня. Я, горделивый (и медленно соображающий), словно дуб, остался стоять, и потому воочию узрел последующее за выкриком.
   Вращение резко остановилось, и невероятно длинные железные ленты выстрелили в разные стороны с режущим ухо металлическим визгом.
   Мгновением позже вокруг поляны не осталось ничего живого.
   Я все так же заторможенно и вдумчиво рассматривал еловые кучи, разделанные на части. Несомненно что-то животное в них было, потому что внутри лохматых куч находилось что-то вроде моллюсковых тел нежно-бирюзового цвета, которые теперь истекали прозрачной жидкостью.
   Телохранители, вжавшиеся в землю, зашевелились, поднимая головы. Ленты с тихим шорохом ползли по телам, сокращаясь и прибавляя в толщине, пока гнумий снова не обзавелся привычной копной волос. Я всерьез задумался, что бы со мной стало, если б убийственные ленточки задели меня хоть краем. К счастью, я не стоял на их пути.
   Первым поднялся Талеон, как будто боялся, что сейчас из-за кустов выскочат журналисты в фейерверке фотовспышек, и начнут строчить язвительные статьи на тему "Из князей в грязи".
   Гнумий же, наоборот, сел, ткнувшись лбом в колени и - самое невероятное, ужасное - молчал.
   - Все равно я почти ничего не вижу, - первым пожаловался Сиян с какой-то детской обидой в голосе. - Только кучи какие-то, и то смутно.
   - Ну это, так сказать, и есть еловые волки, вернее, их останки, - указал я.
   К уже привычному шуму, поднявшемуся вслед за этими словами, я остался равнодушен - если тридцать человек хотят сказать хотя бы по слову, то звуковая волна неизбежна. Правда, в этой волне проскальзывали нотки недовольства - гнумий не задумывался о цельности наполовину поставленных палаток или сваленных друг на друга рюкзаков.
  Я ждал, что Вассэль в праведном гневе начнет ставить всех на место, но эту роль с успехом сыграл Талеон.
   - Я не могу понять, - скептически произнес он, - почему мои телохранители не видят опасности, а какой-то...
   - Вассэль, - подсказал слегка оклемавшийся гнумий.
   - ...гнумий, - Талеон фыркнул, но все же исправился, - Вассэль прекрасно ее видит и, более того, может с ней справиться в одиночку?
   - И почему он вообще оказался с нами, - ревнивой змеею прошипел Люций.
   - Это меня не интересует, - отрезал Талеон. - Меня интересует ваша боеспособность. Так что, поздравляю, Вассэль, - Талеон сделал несколько шагов вперед. - Не хочешь пойти ко мне в охрану? - и протянул руку, то ли предлагая рукопожатие, то ли изображая символический жест оплаты.
   Гнумий как-то неловко поднялся и потащился в нашем направлении, бездумно глядя вперед широко открытыми глазами. Со светлых лент капала чуть зеленоватая жидкость, остро пахло смолой и скошенной травой. Я обеспокоенно посмотрел сначала на одного, потом на другого. Талеон улыбался, гнумий был похож на... на зомби.
  И когда он поравнялся со мной, собираясь пройти между Тали и Люцием, я подставил ему подножку.
   Гнумий с ведёрным грохотом навернулся, телохранители дружно выдохнули, Талеон скорчил ужасную во гневе рожу, а один из еловых волков внезапно издал предсмертное завывание, перешедшее в хрип.
   - Ёканай проклятый! - гнумий восстал из еловых иголок, отплевываясь от них же. - Привязать? Меня? Не выйдет! Да я... да я с ним в одной палатке жить буду! - несколько бессвязно продолжил гнумий, тыча в меня пальцем. - Я с ним в родство вступлю! Я...
   - Только замуж за меня выходить не надо, - нервно вставил я в этот поток обещаний.
   - Я ему телохранителем стану! - ляпнул Вассэль и резко умолк.
   - А я говорила про Сеть, - невинно заметила Аарук, пряча за спиной какой-то жутковатый диск.
   Сиян захохотал басом.
   Я хотел было сказать, что все телохранители могут подавиться своим статусом, а сеть свернуть в рулончик и запихнуть себе в задницы, но промолчал. Иначе Талеон так и будет охотиться на гнумия. Хватит с нас двух лысых, пусть хоть один с волосами останется.
   - Мы еще поговорим, - мягко сказал Талеон, развернулся и нырнул в свой шатер.
   Словно подчеркивая значимость его слов, на Шолым рухнула ночь. Придавила непроглядной темнотой, влезла в уши шорохами и скрипами. Телохранители заперекликались, а потом над поляной стали один за другим вспыхивать голубые шарики, заливая ее подобием лунного света. И, наконец, по периметру поляны начали зажигаться зеленые костры. Телохранители разошлись, оставив нас вдвоем.
   - Надеюсь, ты не думаешь, что я на самом деле стану твоим телохранителем? - угрюмо спросил Вассэль.
   - Нужен ты мне, как собаке пятая нога, - утешил его я. - Мне никогда не нравились лысые.
   - А волосатые, что? - прицепился к словам Вассэль.
   Я ограничился демонстрацией кулака и предложил поведать мне, откуда у гнумия такое вооружение.
   - Долгая история, - гнумий самодовольно провел рукой по звенящим полоскам. - Можно сказать, что она началась со случайности. Когда-то давным-давно...
   Я вздохнул, приготовившись услышать эпическую сагу, насыщенную лирическими отступлениями.
   - ...один из нашего племени отрастил себе длинные волосы, - гнумий внушительно помолчал, - и однажды задушил этими волосами своего врага. Вот так-то.
   - Что, и все? - не выдержал я.
   - Ага, - гнумий довольно захохотал. - А ты что думал? Ну ладно, там еще целая история. Мы решили, что это лучшее оружие, которое всегда с тобой. Чуть-чуть магии, естественный отбор и много железа в воде - так мы получили железные косы, руда хаж.
   - Руда хаж? - переспросил я.
   - Основная техника боя, - гнумий мотнул головой. - Их много, но основная - руда хаж, это так и переводится, "железная коса".
   - Но волосы можно уничтожить, - проницательно заметил я.
   - Неуязвимых людей не бывает, - пожал плечами Вассэль. - Однако для этого нужно суметь к нам подобраться.
   Во время этого диалога мы добрались до как бы моей палатки. Во всяком случае, можно было сказать, что она условно моя, поскольку там твердо вознамерились прописаться Ара и Стас.
   - Ну все. Вещи распределил, продукты раздал, устал как эрмис, - Ара вздохнул и плюхнулся прямо наземь.
   - Ты бы еще караулы назначил и дал указания, что на ужин готовить, - язвительно сказал гнумий.
   - А ведь точно!.. - встрепенулся экс-работорговец.
   Гнумий мерзко захихикал, и Ара сел обратно, плюнув в сторону гнома.
   - Вы сами-то жрать будете? - угрюмо спросил я, придавленный напоминанием о еде, которое, в свою очередь, ассоциировалось с нехваткой моей воды.
   - Я пойду к чужим котелкам, - высказался гнумий и потер руки. - Уж я-то не пропаду. После такой работы брюхо сводит.
   - Я попозже, - отчитался оружейник.
   - А мне что-то неохота, - Ара ухмыльнулся, завесив лицо длинными волосами, но и без того было понятно, что он уже успел отхватить себе чего повкуснее из запасов.
   - Ты-то сам что будешь делать? - поинтересовался у меня гнумий.
   - Проветрюсь пойду.
   Вот прилепились. В самом деле, как будто маленькая Сеть. Неудивительно, что эти... шидхи вроде Талеона начинают сходить с ума от большого количество таскающихся следом людей. Невозможно гадить на горшке, когда на тебя с обожанием взирает десяток почитаталей, да еще и пальцем помочь норовят.
   Вместо того, чтобы бездумно прогуливаться, я внезапно для самого себя начал методично проверять разрубленные туши, одновременно поглядывая, не пришли ли им на помощь коллеги. Почему-то никто не задумался о такой возможности, наверное, все-таки это что-то из общеизвестных знаний, мол, если убил одну компанию кровожадных деревьев, то вторая уже не явится. Один я тут проявляю бдительность по всем фронтам, хуже параноика...
   Нет, не один.
   Второй такой параноик, вернее, сознательный гражданин, восседал на невесть как затесавшемся в ельник обычном дереве. Правда, дерево было повалено, наверное, еловые волки постарались, изничтожили конкурента. Расовая принадлежность сидящего была видна невооруженным глазом - яман налепил на рога кучу молоньевых икринок, обзаведясь двумя оригинальными светильниками и занимался любимым делом: подтачивал ногти.
   - Эй, - вполголоса позвал я. - Ты чего не в лагере?
   - Тебя жду, - серьезно ответил он.
   Поймав его на слове, я вспрыгнул на дерево, уселся рядом и занялся уже своим любимым делом - выколачиванием ответов на интересующие меня вопросы.
   - ...сказано было, что в Шаазхе день единения всех дорог, там должны были быть другие, такие же, как Талеон. Я не увидел никого, кроме... - я оглянулся, подозревая, что Ара мог затаиться неподалеку, и продолжил, - ...кроме одного неполноценного работорговца. Где они все были?
   - Ты, наверное, не прислушивался, к тому, что говорили на приеме. Никто из них не пришел. Либо сильно опоздали и к тому времени большая часть трещин уже закрылась, либо... - яман замолчал, предоставляя мне самому додумывать и разукрашивать додуманное кровавыми подробностями.
   - Ага. А зачем...
   Заготовленные вопросы, сомнения и догадки капали один за другим. Я выяснил, что к Ар узгин идем далеко не только мы. Узнал, что объединиться с другими и идти дружной компанией нельзя, потому что все шидхи сейчас на грани нервного срыва. Получил ответ на вопрос - кто, собственно, такие эти шидхи - не просто богатенькие владельцы личных телохранителей, а богатенькие владельцы личных телохранителей и одной интересной возможности: закрывать трещины при надлежащем усилии. Попутно был снабжен повествованием о том, что случается с теми шидхами, чьи темны гибнут - эти несчастные люди становятся легкой добычей для бывших собратьев по ремеслу. И, наконец, стал обладателем бесценных знаний: кто такие темны вообще, и какова их роль для шидхов.
   - Темны - это мы все, - невозмутимо рассказывал яман. - И на Ар узгин мы все должны умереть, чтобы шидхе хватило сил затянуть трещины. Если наших сил не хватит, то, надо думать, он умрет тоже. А поскольку мы - телохранители, то мы выложимся до последнего, чтобы сохранить ему жизнь.
   Я клацнул зубами. Я прикусил себе язык. Я мысленно заметался. Такое самопожертвование вовсе не приходило в мои планы. Пусть и талдычут, что я неуязвим, но если я чуть ли не сдох на болоте и едва не сгорел в трещине, то почему я не могу скончаться во имя великого действа? Могу. Но не хочу.
   - Но теперь у нас есть ты, - закончил яман.
   Это было еще хуже. В его словах мне почудился намек только на одну смерть - на мою, то есть.
   - И что? - подозрительно уточнил я.
   - Ну представь, - яман задумался, - ты хочешь кому-то отдать силу молнии. Можешь напрямую отдать человеку ее в руки. Всю энергию разом - и он, надо думать, захлебнется, сгорит. А можешь пропустить через себя, чтобы не причинить ему вреда, и сожжешь себя. А теперь представь, что между тобой и этим человеком стоит мм... такое устройство...
   - Фильтр, - зло произнес я.
   - По сути верно, - яман кашлянул и вжикнул пилкой, - вот он и спасет обоих.
   - А не засорится ли сам фильтр? - желчно поинтересовался я.
   - Ты извини, но, надо думать, ты уже умер, - развел руками яман.
   И все же аргумент казался мне неубедительным. Задумчиво скребя в затылке, я осматривал окрестности и прикидывал, какова вероятность отказаться от участия в сомнительно авантюре. Очень хотелось знать, как это так внезапно получилось, что вдруг весь мир надо спасать - и в аккурат к этому событию, в нужном месте и в нужное время на сцене нарисовался я. Гигантский фарс? Но кто бы стал все это придумывать ради одного человека? Пусть я и страдаю эгоцентризмом, но не в таких объемах.
   Прямо по курсу, где-то далеко, беззвучно поднялся в небо голубоватый лучик. Чуть правее - еще один, а слева от первого и много дальше - третий.
   - Что это? - машинально спросил я.
   - Надо думать, не спасительные маяки, - язвительно ответил Гриэгорий под аккомпанемент вжиканья. - Хазр-доорк балуется.
   Равномерный звук спиливаемого ногтя вселял уверенность в незыблемости устоев и одновременно раздражал.
   - Зачем ты постоянно возишься с ногтями? - не выдержал я.
   - Это не ногти. Это рог. Роговая пластина, - пояснил яман в ответ на мое недоумевающее молчание. - Растет, зелень паршивая, со страшной силой. Если не стачивать, весь край пальца зарастет, надо думать.
   Завжикавшись по самое нехочу, яман пожелал мне мирной ночи и откланялся. Я же решил, что не стоит тащиться в палатку, надо думать... тьфу ты, подхватил выражение у Гриэгория... в общем, там, наверное, и без меня не особо просторно. К тому же я с большой досадой ощущал, что предсказание Аарук начинает потихоньку воплощаться в жизнь - от троих случайно прихваченных попутчиков ко мне тянулись еле-еле ощущаемые, дрожащие и прерывающиеся нити.
  
   Дни сливались в длинный и мучительный переход. Прогалины сменялись дикими зарослями, впадины - холмами, кусты - другими кустами. А еще были холодные мертвые ночи, и все больше голубых шпилей вырастало от земли до неба. Днем над лесом клубился дым. Сначала я паниковал, представляя себе вал лесного пожара, но мне объяснили, что здесь лес просто так не горит, недаром он выработал защиту от солнечников. Даже потустороннее пламя способно сжечь одно-два дерева, но на другие огонь не перейдет. Где-то на третью ночь в дополнение к шпилям из земли восстало фосфорно-зеленое полотно - прямо там, откуда мы шли. Как гигантское северное сияние, опустившееся на землю.
   - Вот и плакали мои рыбки, - меланхолично вздохнул Талеон, совершавший привычный моцион перед сном. Словно и не тащился он вместе со всеми через лес, не жрал быстро скудеющие запасы. Все время куда-то рвался, кидал тревожные взоры в сторону далекой цели, иногда начинал что-то бормотать.
   - Рыбки? - вежливо отреагировал я, смутно припомнив, что Талеон вроде как любит похвалиться.
   - Я туда закинул рыбьих шариков, как в обычные трещины. Не поскупился, лучший сорт. Думал, они трещину затянут. А вон какая хренятина вышла.
   Осталось только понимающе покивать. У меня имелись свои проблемы - воды не было, а орать "где-е?!" не имело смысла, поскольку среди глухого леса явно не предусматривались точки продажи. Я начал экономить на всем, вплоть до размышлений, чтобы сберечь свое драгоценное существование.
   А на четвертый день я умер.
   Во всяком случае, средь бела дня вдруг стало темно, и разом исчезли звуки, даже неизбежные нити погасли. Кажется, в этот момент была моя очередь выходить вперед, прорубать нам дорогу. Кажется.
   Потом я узнал, что в этот момент всех телохранителей буквально закоротило, и тридцать пять разнообразных мыслящих (и не очень) существ превратились во что-то типа передвижных кофейных автоматов, а у троих бонусных спутников разом приключился припадок навроде эпилептического. И Талеон сорвал голос, беспрестанно пиная заторможенных охранников, заставляя их пошевеливаться, расчищать путь, разнюхивать дорогу, ставить очередной временный лагерь, перекусывать, чуть ли не дышать. Даже о клювахе позаботился, хотя неблагодарный комок меха задолбал его клювом. Но неизвестно, чем бы закончился этот поход, если бы контуженные оружейник, работорговец и гнумий не пришли в себя и, хотя то и дело норовили хлопнуться в обморок, все же помогали в меру сил.
   Для меня всего этого не было. Я увидел темень, а потом увидел синее марево, и расплывчатое лицо за ним.
   - Буль-буль, - сказало лицо, жизнерадостно ухмыляясь. - Бульк-буррлык-буль-буль?
   "Чего?" - хотел переспросить я, но получилось такое же невразумительное бульканье, и я на какую-то секунду испытал настоящий шок, осознав, что нахожусь в горизонтальном положении и под водой. Вот только что занес руку, чтобы смахнуть ветку - и уже где-то лежу, к тому же, без оружия и без одежды. Нормального человека, думается, тут же бы стошнило от волнения, но я ограничился крупной, почти судорожной дрожью и непроизвольно долбанул ногами в то, где лежал. Места маловато. Гроб?
   Определившись, я схватился за бортики и поднялся из водной пучины.
   - Кто... где... - я выплюнул воду. - Куда лес д-дели?
   - Лес уже закончился, - пояснил Маячок. - Мы прибыли в Порт Далан.
   - Ээ... Порт Бухта? - невесть зачем уточнил я. Не зря грыз неруские научно-просветительские труды.
   - Ну да, - Маячок широко ухмыльнулся. - Старословесный был и остается весьма прямолинейным языком. Елки зеленые, как я рад, что ты очнулся! Не больно-то приятно быть полутрупом!
   - Я полный труп, - машинально поправил я, озираясь. - Что это было?
   - Это я себя имею в виду, - заметил Ройна, - и всех остальных.
   После чего и поведал занимательную историю о моей почти-смерти. Оказывается, меня тогда и кровью пытались напоить, и какими-то убойными растворами из аптечного арсенала, и даже пробовали провести что-то вроде ритуала воскрешения.
   Неудивительно, что по прибытии в Кару Талеон был несколько... в невменяемом состоянии. Оставив заторможенный отряд, полуобморочных приблуд и один труп на границе с лесом, он единолично направился в портовый городок, готовясь сеять скандалы и раздоры. Неизвестно, что именно он предъявлял начальнику порта - негласному управителю городка - и чем платил, однако добился не только скорейшего вселения в традиционный гостиный двор, но и обеспечения мертвой водой в объеме цельной ванны.
   Все для меня. Как трогательно.
   Впрочем, даже чудовищно дорогая мертвая вода поначалу не оказала на меня воздействия, и Талеон, видимо, приуныл, если можно так сказать о человеке, который лупит подкованными ботинками мебель и швыряется в стены легкобьющимися предметами роскоши.
   - Уж на что я был замороженный, и то обратил внимание, - делился впечатлениями Маячок.
   Еще бы. Только ты собрался спасать мир, загребая жар чужими руками, как выясняется, что руки приказали долго жить. Впору начинать истерично брызгать слюнями.
  Но когда легкобьющиеся предметы закончились, Бавуха решила поберечь владельца гостиного двора от дальнейших убытков, и телохранители начали резко приходить в себя. А еще пару часов спустя в мир живых решил вернуться я.
   - Хреново было ужасно, - подытожил Маячок. - Вроде соображаешь, но так паршиво, будто тебя ядом напичкали. Так что поторапливайся, вылазь, и двинем к начальству. Нам корабль нужен.
   - Тошнит от парусной романтики, - кисло высказался я, не торопясь покидать воду. - Может, без меня?
   Все мои аргументы, начиная с морской болезни и заканчивая религиозными убеждениями, натыкались на железную стену, на которой крупными буквами было выбито "НАДО". Впрочем, я спорил просто так, отстаивая формальное право на свободу выбора, а заодно потихоньку вытягивал из воды остатки силы.
   - А кто мне толхаты всклень нальет? - озвучил я последнее возражение.
   Маячок безмолвно наклонился и вытащил откуда-то из-под ванны мой патронташ, пощелкал ногтем по одной из фляжек, отозвавшейся глухим звуком.
   - Все двенадцать? - подозрительно спросил я.
   - Доверху, - кивнул Ройна. - Вылазь, - и вышел.
   Выкарабкавшись из посудины, я принялся облачаться в любезно предоставленный мне комплект одежды. Никакой фантазии у людей! Нет бы выделить мне брутальные кожаные штаны, пояс с металлическими клепками, гриндерсы какие-нибудь до колена, всенепременно в наводящих ужас узорах... Жди от них, как же. Штаны цвета брезента, майка цвета рубероида и ботинки цвета асфальта. Хорошо, что про выкидные лезвия не забыли. А вот оригинальные ножны для узур запропастились еще где-то в болотах, и теперь я держал в руках добротно стачанные, но грубые самоделы. Эх, по размеру подошли - и ладно. Навесив на себя патронташ и краем глаза зыркнув в настенное зеркало, тут же украсившееся сеткой трещин, я вышел в номер.
   - Наконец-то! - поприветствовал меня нервно протирающий дорожку в мягком ковре Маячок. - Между прочим, тебя все ждут. Мы прямо сейчас грузимся на корабль и отплываем, так что... Вперед!
   Правда, идти пришлось не вперед, а как раз назад - гостиница была повернута к предполагаемому побережью тылом, и находилась минутах в двадцати - верхних минутах - быстрого шага.
  
   - Не ходят корабли, уважаемый! - средней костлявости тип, обозначенный мной для себя как начальник порта, взмахнул обеими руками, словно потревоженный пингвин. - Полный затор, все перекрыло!
   - Какой такой затор? - Талеон раздраженно постукивал носком ботинка по брусчатке. - У вас что, суша поднялась со дна морского?
   - Нет, - начальник порта странно дернул головой, как будто лиловый воротничок ему жал. - Море... затвердело.
   Произнес эту фразу он с удивительно глупым выражением лица, как бы сам недоверчиво прислушиваясь к словам, которые покинули его рот. Телохранители, рассыпавшиеся за спиной Талеона полукругом, недоверчиво зашумели.
   - Затвердело? - с такой же интонацией переспросил Котла.
   - Затвердело, - теперь начальник порта говорил более уверенно.
   - Я хочу это видеть.
   - Пожалуйста! - начальник с видимой радостью махнул туда, где из-за частных домов вырастал лес мачт.
   - Как это море может затвердеть? - в пути гнумий по привычке начал с обвинительной интонации, потом спохватился, кашлянул и продолжил тоном ниже, но все равно напористо: - Море не может затвердеть. Наверное, это происки подземцев.
   - Думай, что говоришшь! - моха аж сорвался на шипение. - Как, по-твоему, мы должны были его затвер... окаменить?
   - Почему окаменить? - не сдавался Вассэль. - Может, вы туда чего-нибудь вылили, дряни какой-нибудь, от которой оно загустело. А?
   - Ну да, плюнули всем гнездом...
   - А еще у нас тут землетрясение было, кусок малой пристани так и откололся, - монотонно жаловался начальник.
   Он не стал единолично возглавлять всю процессию, а пошел рядом и чуть в стороне. Мне сразу померещилось, что он просто не хочет идти первым, так как впереди нас ожидают неприятности. Немного поборовшись с привитыми реакциями, я сдался и протолкался вперед. Зато не поддался искушению вытащить узур и сделать воинственное выражение лица.
   Поэтому мне первому выпало честь увидеть нынешнее море. Целое море, сделанное из стекла, с впаянными в него кораблями - удивительно красивыми парусниками. И наполовину расколовшуюся пристань - эдакий гранитный язык, вытянувшийся в море и жестоко откушенный где-то ближе к концу. Да вдобавок на всей территории порта людей вообще не было. Как корова языком слизнула.
   - Я же говорил, - с каким-то мазохистским удовлетворением произнес начальник порта. - Все судоходство покатилось к царам болотным, у нас тут мореходы пьют не просыхая, убытки чудовищные идут. А еще по ночам весь Тюгорский край почему-то синим полыхает, вы, кстати, не оттуда ли идете, что знаете?
   - Это хазр-доорк, - кратко ответил на тираду Талеон. - Я бы не советовал сейчас пользоваться трещинами.
   - Кто застеклил целое море? - недоуменно произнес гнумий, совершенно игнорируя беседу двух важных людей.
   - Это лед, - для проверки своей гипотезы я сел на пристань и постучал носком ботинка по идеально-прозрачной броне. - Точно лед.
   - Да нет, - рядом уселась Тали. - Я много раз поднималась наверх, там был и снег, и лед. Он должен быть мутным и холодным, - она наклонилась, протянула руку, - ай! Очень холодно!
   Пока все самолично удостоверялись в факте существования льда, в том, что он холодный, скользкий, его можно покрошить и полизать, можно написать на нем пару ругательств и даже частично растопить его - так вот, в это время Талеон о чем-то тихо разговаривал с начальником. Я толкнул в бок Сержа, старательно выпиливающего себе кубик льда на память, и кивнул в сторону беседующих.
   - Чего ты... - начал Серж, - ...аа. Подслушивать нехорошо, - он заулыбался.
   - Вот заставит Котла тебя дорогу во льдах зубами прогрызать, тогда и поймешь, что значит нехорошо.
   Нахмурившись и, видимо представив, как он медленно и печально грызет гранит ледяной науки, Серж весь обратился в одно метафизическое ухо, после чего полушепотом забормотал:
   - Нам нужен корабль... все стоит в море... не этот хлам... лучшие корабли... который может расколоть... или растопить... у нас нет такого... почему не...
   Из этих невнятных бормотаний я уяснил, что Талеон пытается отыскать для нас ледокол, но терпит при этом сокрушительное поражение. Несколько странно для мира, жители которого имеют прямой доступ ко всем благам цивилизации "сверху".
  Портовый руководитель предлагал ему использовать собственных телохранителей, будучи твердо уверен в том, что среди них непременно найдется кто-нибудь, способный растопить лед. Дальше Серж перешел на невнятное бормотание, как будто набил рот горячей картошкой, и я так и не услышал, кто именно из наших скромно повелевает стихией огня.
   Вопрос транспортировки встал остро, можно сказать, больно наступил. Кемернов поблизости тоже не водилось, и мне уже стало казаться, что они сговорились с самим хазр-доорк, исчезнув из Шолым в самое нужное для того время.
   - А на коньках вы ходить не умеете? - спросил я, когда коллективный поиск решений зашел в тупик. - Лезвия такие, к ботинкам крепятся и...
   - Гипотетически мы знаем, как это делается, - Ара покосился на Талеона, как делал всякий раз, когда не мог удержать язык за зубами. - Но на практике мы этим не занимаемся.
   - Лед же скользкий... и становится мокрым, - чон произнес последнее слово пополам с брезгливостью и недоумением.
   - Ну а далеко ли до... - я пару секунд мучительно вспоминал название конечного пункта, - Ар узгин? Где он?
   - Там, - последовал небрежный взмах рукой. - Очень далеко.
   - Ездовые собаки у вас есть?
   - Только Вертиго, - невозмутимо ответил Талеон.
   - Тут груз прибыл с хуцами недавно, - вмешался начальник порта, лишив меня возможности услышать, что по этому поводу думает сам чон.
   У меня от знакомого слова обязательно приключился бы нервный тик, будь я чуть поживее, однако гнумий с успехом отыграл этот рефлекс за нас обоих, перекосившись от уха до уха.
   - Наверное, ты хочешь спросить, - медленно сказал Талеон, обращаясь ко мне, - пройдут ли чернорунные по льду? Будь проклят тот день, когда я согласился пойти за грибами. Прямо-таки всю жизнь мечтал совершить эксклюзивный тур на Северный Полюс...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"