Аннотация: Настоящий человек должен все делать с достоинством: грабить, захватывать заложников, хамить руководству - и требовать за это заплатить.
- Никто не посмеет меня украсть у них... как же! - бормотал я себе под нос, вися на стене и борясь с желанием безыскусно спрыгнуть. - А меня спрашивали?
За спиной остались героические подвиги и, овеянный ратной славой, я прямо и недвусмысленно совершал побег. Героические подвиги мычали и судорожно стучали головой в красивый мраморный пол.
Услышав про работорговлю, я взбеленился окончательно и бесповоротно. Шумная беготня вокруг единственного и неповторимого экземпляра объяснялась очень просто - на экземпляре можно было неплохо нажиться. В итоге я немедленно вспомнил все свои конституционные права, тут же врезал Номи по голове тяжеленным альбомом имени какого-то неизвестного художника и спешно повязал рухнувшее тело шторой имени еще более неизвестного ткача.
Не тратя времени на приведение японца в чувство и последующие расспросы по типу "где тут потайной выход и сейф с бабками?" я сразу сиганул в окно, приоткрытое по случаю теплой погоды. Уже в полете осознал, что нахожусь где-то на третьем этаже, судорожно извернулся, хватаясь за воздух, и удивительным образом нашарил-таки опору.
Развесистый плющ культурно увивал классические белоснежные стены, а поверх всей этой гармонии болтался я - неуместный, как муха на свадебном торте.
Ободрав половину плюща, я съехал вниз и со снайперской точностью приземлился на клумбу, испытывая при этом мелочное удовлетворение. Получите уникальный экземпляр, бизнесмены хреновы.
Очень хотелось надеяться, что на клумбе произрастает что-то редкое и страшно дорогое. За невозможностью отомстить масштабно, по примеру Коммандос со Шварцнеггером в главной роли, пришлось ограничиться местным вредительством.
Выбравшись из клумбы, я огляделся, пытаясь определить первоочередную цель. Уверовав в кучу своих уникальных способностей, я так же уверовал в то, что без проблем найду средства к существованию, как только обрету независимость от всяких уродов с нерусскими профилями. Впрочем, способности пока себя не проявляли.
Выбор цели незапланированно затягивался. Какой же козел строит ответственные объекты среди чиста поля? Объект надлежит прятать в лесу и нигде иначе, запомните это. Иначе как на объект будут тайком пробираться спецслужбы и как с самого объекта будут сбегать секретные разработки? Вокруг работорговческого дома не было даже хлипкого заборчика.
Инстинктивно пригибаясь, я пробежал метров пятьдесят и остановился, принюхиваясь. Делалось это для красивости жеста, а с обонянием у меня всегда были крупные проблемы. Вернее, не всегда, а после газовой атаки, порушившей все рецепторы и еще кое-чего по мелочам. Кажется, мне даже вывели диагноз туберкулеза в зачаточно-эмбриональной стадии, что приравнивается к легкому насморку, но очень солидно звучит в нужных случаях.
В итоге с красивыми жестами пришлось покончить, так и не дождавшись аплодисментов. Срочно назревала необходимость выбрать направление, ведь если из дома еще не начали гвоздить плотным потоком стрел, то это вовсе не значит полной безопасности. Интересно, какова длительность полета стрелы? А если из арбалета?
Подстегиваемый нехорошими предчувствиями, я рванул с места в карьер, наплевав на маскировку. В бескрайней степи не было даже достаточного количества травы, чтобы рухнуть в нее и затаиться на манер партизана. Оставалось уповать на скорость собственного передвижения. Единственным ориентиром мне служило весьма далекое дерево, выглядевшее на этой столешнице совершенно посторонним.
В беге, не сопровождаемом дыханием и потовыделением, все было сплошь положительным, отчасти примиряя меня с положением разукрашенного трупа. А ведь в зеркало я так и не посмотрел толком, лишь увидел что-то пятнистое и мокрое, когда выскакивал из ванны.
Под эти нехитрые размышления я добрался до пресловутого дерева и притормозил, соображая, стоит ли устраивать на нем гнездо или нет. Если хватятся и устроят погоню, то рано или поздно настигнут, пользуясь парнокопытными или четырехколесными средствами передвижения. В этом случае разумно пересидеть прямо у охотников под носом.
Решение гнездиться стало окончательным и бесповоротным, когда я узрел на горизонте подозрительно клубящуюся пыль. Поплевав на ладони, я примерился и белкой взлетел по стволу, стремясь затеряться в густой кроне.
Клубы пыли очень быстро сформировали длинный шлейф, выплюнув поперед себя очередной шедевр машиностроения, явно принадлежащий к тому же классу монструозных внедорожников, теперь уже сафари-класса.
Помесь бульдога с носорогом приближалась быстро, но на удивление тихо. Подсознательно я ожидал турбинного рева, однако в реальности звучание было весьма умеренным. Плюнув на странности техники, я переключил внимание на водителя. Последний отличался аристократической худобой, набившим оскомину длинноволосьем и просто невообразимым количеством разноместечкового пирсинга, из-за которого он сверкал под мертвячьим солнцем эдакой индустриальной елочкой. С каждой секундой разглядывать становилось все легче, и из этого совершенно явственно следовало, что внедорожник прямым курсом идет к моему дереву.
Сдержав стремление рвануть на самую макушку, я наоборот сполз пониже, смутно представляя, зачем это делаю. Роились какие-то идеи насчет захвата "языка" и настойчиво зудело желание самому сесть за руль - обидно же, что до сих пор ничего крупнее стандартных легковушек мне в руки не попадалось...
Как бы одобряя мои планы, хозяин внедорожника затормозил в аккурат под веткой, на которой я успел прочно угнездиться. Ветка попалась хорошая, толстая, а по обилию листвы ничуть не уступала самой кроне. Идеальный плацдарм для лабаза, идеальный тент для усталого путника.
Заглушив двигатель, длинноволосый сладко потянулся и с подвыванием зевнул, после чего развернул к себе зеркало и начал пристально туда смотреться. У меня аж язык зачесался отпустить какой-нибудь комментарий, но я крепился, усмешливо взирая на старательное поправление черных волос, попытку их причесывания и прочие манипуляции. Интересно, что там отражается в зеркале?
Слишком сильно наклонившись вперед, я неожиданно почувствовал утрату равновесия и позывы к падению вниз головой. Решительно протестуя всем организмом, полоснул кончиками пальцев по стволу, уже понимая, что усилия мои пропадут втуне, приготовился устрашающе заорать и свалиться прямо на голову водителю...
Пробороздив кору ногтями, я провалился рукой в древесину на всю длинну пальцев и прочно там застрял. В этот момент внизу очень своевременно закашлялись, несказанно меня этим обрадовав - все-таки шуму я наделал немало. Восстановив равновесие, я кое-как выпростал пальцы, стараясь делать все тихо-тихо, и с сомнением осмотрел дерево. Вид его после моей атаки не блистал здоровьем. Распоротое древесное тело зияло свежей раной и остро дыбилось множеством светлых щепок.
Подождав немного, я осторожно наклонился, изучая неведомого путешественника. Сомнительно, чтобы он просто так без задней мысли пилил строго по направлению к единственному на всю округу дому.
Черноволосый похимичил со своим сиденьем, отодвинув его назад, и закинул ноги на руль, явно любуясь щегольскими сапогами. Я свесился еще ниже, рассматривая предмет вожделенных мечтаний своего детства - индейские мокасины с кисточками, бисером и прочей бахромой. Захотелось плюнуть их владельцу на макушку в знак протеста.
Вдосталь налюбовавшись, псевдоиндеец полез в сумку, валяющуюся на пассажирском месте, и достал оттуда уже знакомую мне гарнитуру: закрученную спиралью, увешанную какими-то фитюльками, вызывающе блестящую в синеватом освещении. Покрутив безделицу на пальце, черноволосый неторопливо оснастил ею ухо.
- Эй, коллега, - произнес он без всяких предварительных мелочей вроде набора номера. - Я уже почти здесь. Ты приготовил для меня отравленный фуршет?
Выслушивая длинный ответ, черноволосый похихикивал и чесал пятку об руль.
Рассматривая внедорожник, я осознал одну интересную вещь - не далее как полчаса назад мне рассказывали, что вещи из верхнего... а чтоб меня, уже начинаю подделываться под обстоятельства! Значит, вещи из моего мира здесь разваливаются. Оружие не делается, огонь не горит и так далее. Но ведь привезли меня сюда на машине, а никак не на телеге, и что-то не видно было признаков разложения автомобиля. Да и этот кар вовсе не собирался испустить предсмертный вздох, рассыпавшись под хозяином в кучку ржавчины. Надули! И если обманули в одном, то могут обмануть и в другом, так что сейчас меня запросто могут искать не гвардейцы его Работорговчества с собаками, а, скажем, вполне по-современному снаряженные вневедомственники. Открывшиеся перспективы заставили меня слегка усомниться в своей мертвецкой неуязвимости - как шпокнут из гранатомета, так потом только останки в пакетик соберут. И в лабораторию отнесут для опытов.
- Что? Сбежал?
Я навострил ухо. Чей-то коллега выпрямился и спустил ноги на пол.
- Номи, ты шутишь? Ты пригласил меня сюда, в этот зачуханный клоповник, чтобы сообщить, что твой зомби сбежал? Это неумная шутка!
Легкая паранойя исчезла, сменившись твердой уверенностью.
- Считай, что наше сотрудничество разорвано! - черноволосый почти булькал от праведного негодования. - Я тебе это еще припомню, трупоед!
В голове тут же сложился план действий. Он выглядел таким же необдуманным, как и утягивание Мартина в мертвую воду, но с другой стороны... Вот буквально передо мной сидит товарищ, очень расстроенный тем, что ему не покажут зомби. Неужели я не помогу ему в беде? Я же, вашу мамашу, добрый как сто тысяч Дедушек Морозов и один Санта-Клаус.
Расстроенный товарищ между тем содрал с уха гарнитуру и потянулся назад, мазнув рассеянным взглядом в точности по моей ветке. Так и не зацепившись взором ни за один листочек, он уволок к себе веселенький синий термос в клетку. Чпокнула влажная пробка и к моим ноздрям потянулся безумно прекрасный запах горячего кофе. Будь я сейчас живым, непременно захлебнулся бы слюной.
Выждав, пока черноволосый нальет бесценную жидкость в стаканчик и довольно принюхается, я поудобнее устроился на ветке и бесшумно откинулся назад, повисая на согнутых ногах. Мастер-класс на дворовом турнике, спешите видеть!
Полной бесшумности, разумеется, не получилось, и обиженный любитель мертвечины обернулся.
- Ку-ку, - приветливо поздоровался я.
Темноволосый подавился распиваемым кофием. Момент был выбран как нельзя лучше, ибо пока владелец авто шипел и подвывал, размахивая руками над деликатной областью, я успел плюхнуться вниз головой на заднее сиденье, сесть нормально, перемахнуть на переднее, да еще и грозно достать узур. Выждав, когда пострадавший справится с последствиями опрокинутого кофе, я слегка ткнул его лезвием в бок. Ошпаренный выпучил глаза на манер глубоководного кракена.
- Куда спешим? - беседу тоже пришлось начинать мне. - К работорговцам, небось?
- Ааээ...
- Понимаю, понимаю. Шок от незапланированной встречи, горячий кофе в штанах. Тяжело быть деловым человеком в неспокойном мире, - меня одолел внезапный синдром Петросяна. - Ну ничего, ты успокойся и начни как-нибудь, руками покажи или спляши, на худой конец. Хотя нет, плясать не надо, я разволнуюсь, могу в порыве восхищения ножиком ткнуть.
- Ээ... ээто... ты у них? Мертвый?
- Кофе проглоти, - подбодрил я. - И смелее, с красной строки. Так что ты хотел узнать?
- Эт... это ты сбежал из Дома Номи?
- И вы выиграли миллион, поздравляю! - меня уже несло вовсю.
Несомненно взбодренный перспективой получить миллион, водитель приосанился и заявил:
- Тогда я предлагаю тебе перейти в Дом Ара!
Он поразил меня до глубины печенок. Вот она - акула капитализма. Бизнесменские повадки, выскакивающие даже тогда, когда в бок упирается вовсе не девичья круглая коленка, а холодный и недружелюбный узур.
- И кто же есть этот Ара? Дарагой гость с Кавказа?
- Это я, - гордо ответил очередной работорговец.
- А, так ты из разряда конкурентов? - я обрадовался известию, как старушка-мать, дождавшаяся сына домой. - Ну, как видишь, конкуренции уже не будет.
- Да... - Ара опомнился и скользнул взглядом по узур. - Вижу. Они тебе уже всю церемонию закатили. Сволочи!
- Никаких церемоний, - я широко улыбнулся. - Торги отменяются, кина не будет.
- Ээ?
Видимо, кофе опять стал конкуренту поперек горла. А меня еще мама учила, колотя ложкой по сыновней голове, что вредно пить так много нерусского напитка, через это может произойти всяческое заболевание организма.
- Я решил податься в свободные разбойники, - поделился я секретом с собеседником. - Пойду по большим дорогам, буду грабить и убивать. Пить кровь человеческую, косточки по обочинам расшвыривать.
Судя по виду Ары, он нисколько не сомневался, что грабительскую и людоедскую деятельность я начну именно с него. Подмигнув, я передвинулся поближе. И в этот ответственный момент гарнитура подпрыгнула на полу, куда я смахнул ее в порыве бережливости. Чтоб не раздавить, плюхаясь на сиденье.
- Мм... - Ара прокашлялся. - Послушай... Это Номи, может быть ты... ты не хотел бы...
- Конечно же у вас есть право на последний телефонный звонок, - я с интересом наблюдал за изменением цвета лица Ары. В синем свете каждый оттенок приобретал восхитительную глубину и сюрреалистичность.
- Это не телефон, - зачем-то начал объяснять человек-пирсинг. - Это металл, который связывается с себе подобным. И у каждого кусочка есть имя. И я бы хотел...
- Валяй, беседуй.
Ара потянулся за гарнитурой и медленно-медленно приладил ее на привычное ухо.
- Да. Я? Видел, - Ара поморщился, гарнитура едва слышно зазвенела, видимо, кое-кто громко возмущался. - Нет я не могу! - в голосе Ары прорвались истерические нотки. - Потому что он сидит рядом и хочет меня убить!
Выкрикнув последнюю фразу, он опасливо покосился на меня. Потом угукнул и снял поблескивающую спираль.
- Пожалуйста, - вежливо произнес работорговец, - поговори с Номи.
- Что мне за это дадут? - деловито осведомился я.
Ара вновь изменил цвет и выражение лица, несказанно этим меня радуя. На самом деле уже хотелось прирезать его, как вредный элемент, торгующий индивидуальными человеками. Не дождавшись членораздельного ответа, я махнул рукой и уступил просьбе. Гарнитура перекочевала на мое ухо.
- Я вас внимательно аллё, - сообщил я в пустоту.
- Аа... - начал голос в спирали и умолк. Я усмехнулся, понимая причины столь неловкой паузы, они все ведь даже не интересовались моим именем. - Это ты? - вывернулся незримый собеседник.
- Нет, это автоответчик. Оставьте сообщение после сигнала.
- Я очень рад! - абонент проигнорировал мое остроумие. - Как ты себя чувствуешь?
- Замечательно, - я покосился на темноволосого. - Вот сижу тут с вашим конкурентом и думаю - так съесть или на шашлык пустить.
Конкурент побледнел вплоть до какого-то пепельного оттенка. А ведь я говорил, что кофе вреден. Или не говорил? Но по крайней мере подумал.
- А что собираешься делать потом? - собеседник стоически воспринял известие.
- Да я вообще думаю изучить свои способности, и направить их на дело мрака в этом мире.
- Эх... - Номи опять запнулся. - Прошу прощения, я до сих пор не знаю как тебя зовут.
- Называйте меня просто, - я изволил хихикнуть, - Повелитель Мирового Зла.
Ара весь изъелозился на своем месте. То ли ему хотелось выпрыгнуть из машины и убежать, то ли не давали покоя мокрые штаны и их содержимое. Я погрозил ему пальцем, и работорговец затих, сцепив пальцы на колене.
- Как пожелаешь. А вернуться ты не хочешь?
- Сейчас, только шнурки поглажу, - я не удержался от фырканья. - Уже бегу!
- Мы осознали свою промашку, и готовы предложить тебе иной вариант. На полной добровольности. Очень выгодное предложение, наш Дом гарантирует это!
В интонациях Номи проступило отчаяние, а мне внезапно стало скучно. Тоскливо так, что вот ложись под деревом и жди, пока стервятники не растащат. Как будто кто-то выключил рубильник, отвечающий за мое хорошее настроение. Номи всё увещевал и льстил, наводняя мое ухо непрерывным потоком речи. Меня грызла молниеносно разросшаяся меланхолия. Куда бегу, зачем бегу, чего хорошего успел сделать при жизни? А что смогу сделать в смерти? Теперь-то мне никогда не создать свою группу, не полетать на дельтаплане, и... Я тускло уставился в степь, дурея от накатившей безысходности.
- Ладно, - закручинившись окончательно, я прервал треплющегося Номи. - Наведаюсь в гости. Наверное, понятно, что не стоит уснащать мой путь ловушками и бравыми охранниками? Иначе может пострадать твой драгоценный гость.
Ара поперхнулся непонять чем - кофе он уже должен был трижды проглотить - и заелозил ногами по полу. Совершенно искренне и дружески обняв его за плечи, я выслушал торопливые заверения голоса в ухе о том, что все будет на высшем уровне. Попутно я сделал попытку рассмотреть свое отражение в узур, но потерпел сокрушительную неудачу - отражение размазывалось, растекалось ртутными разводами, одновременно сохраняя ровный блеск оружия. Чувствуя, как медленно сползает крыша, я оборвал односторонний разговор и швырнул гарнитуру назад.
- Он гарантировал тебе безопасность? - осторожно поинтересовался Ара и схватился за руль.
- Даже если Номи решит, что устранение конкурента входит в его планы, я хотя бы развлекусь.
Работорговец умолк намертво, и погнал так, словно собирался таранить все гипотетические ловушки насквозь.
Против его самых худших ожиданий, Номи встретил нас самолично, разве что не преподнеся хлеб-соль на вышитом полотенце. Я сохранял значительное молчание до тех пор, пока мы не вернулись в достопамятный кабинет, где я поспешил занять самое большое кресло.
- Ну-с, - японец приветливо развел руки, - уважаемые гости, позвольте представить вас друг другу. Хотя, я вижу, что вы уже познакомились. Очень рад. Очень.
- Так где обещанные диковинки? Тихие и ручные?
Ара успел вернуть себе достоинство и самодовольство, оккупировал другое кресло и всем видом изображал сибарита, привыкшего, что мир вращается вокруг его светлейшей персоны.
- Думаю, тебе уже нет необходимости задерживаться здесь, - улыбнулся Номи. Его улыбкой можно было замораживать пельмени в расчете на долгую голодную зиму.
- А компенсация?! - тут же заорал длинноволосый конкурент, потеряв весь лоск и барство. - Ведь это я его вернул!
- По-моему, это я проявил неслыханное великодушие, - мне показалось, что настала пора вмешаться.
- Тем не менее, - Ара не собирался сдаваться. - Я требую возмещения причиненного вреда! Я себе всё ошпарил!
- Еще чего, - снова возразил я поперед Номи. - Видали мы таких ошпаренных, их в ожоговое едва не на носилках везут. Кофе-то небось еле теплился.
Симулянт прошипел сквозь зубы что-то нелицеприятное, однако встать и уйти даже не подумал. Номи еще раз попытался заморозить его взглядом, но, видимо, только сгладил неприятные кофейные ощущения. Ара оскалился в ответ и поерзал в кресле, размещаясь с наивозможнейшими удобствами.
- Хорошо. Вернемся к интересующим нас вещам, - закруглился японец.
Интересовало меня превеликое множество этих вещей, но начал я с малого.
- Во-первых, я хочу знать, как там насчет разваливающихся вещей с верхнего мира. Вон там, - я ткнул пальцем в окно, - стоит очень симпатичная микролитражка, и вовсе не думает превращаться в тыкву и прочий мусор.
Номи проследил за пальцем взглядом, подошел к окну и некоторое время вдумчиво смотрел наружу. Потом развернулся и обыденным тоном пояснил:
- Мы договариваемся с мохами.
- Где-то я уже это слышал, - пробормотал я. - Что за звери?
- Это такие здоровенные твари...
- Цыц! - Номи беспардонно оборвал коллегу, влезшего в разговор. - Все это можно выяснить потом, сейчас у нас есть другие задачи. Машины, мохи - это мелочи. Главное - что?
- Вернуть меня домой, - уверенно сказал я.
- Деньги, - еще более уверенно подал голос Ара.
Номи уселся на подоконник и наставил на меня палец.
- Вернуться ты не сможешь никогда, по-крайней мере, на постоянное жительство...
- Что значит "постоянное"? - я вцепился в оговорку всеми конечностями. - То есть все-таки можно? Почему мне не сказали об этом раньше?
Происходящее стало напоминать чудовищный всемирный заговор. С какой стати работорговцы готовы идти на любые жертвы, лишь бы заполучить зомби и не выпустить его обратно? Кто виноват и что делать?
- Ты развалишься, - терпеливо объяснил Номи. - Может быть, через пару верхних месяцев у тебя хватит сил продержаться там целый день.
- Допустим, - энтузиазм мой несколько поугас. - На какой же вообще хрен я всем так нужен?
- Ну не всем, - улыбнулся Номи.
- Мне, - влез Ара.
- Не перебивай. Как тебе уже известно, не до конца умершие встречаются крайне редко. Обычно это потерявшие разум куски мяса на двух ногах. Но даже таким можно найти применение. А ты мыслишь, обладаешь нормальной внешностью и многими данными. Все это очень и очень дорого. Ты получаешь место при богатеях, мы получаем вознаграждение. Логично?
На мой взгляд это было совершенно бредово. Поскольку я не ощущал в себе каких-то гипер-возможностей, выходящих за рамки быстрого бега или перемещения по деревьям, то позволил себе крупно усомниться в радужных перспективах работы. Не став прятать эти сомнения, я тут же вывалил их оптом.
- Хорошо, - Номи вздохнул. - Стас говорил, что в темре ты лазил по корням...
- И что? Из-за этого у вас произошли глад и мор с засухой?
- Нет. Но ты вспомни, как высоко были эти корни.
Я задумался, тщетно призывая память и глазомер. Помнилось, что вроде бы высоко, но прыгнуть оказалось легко, как до баскетбольного кольца.
- Метр над головой? - предположил я.
- А три не хочешь?
Сомневаясь до победного, я все же позволил убедить себя в наличии нераскрытых талантов, а полчаса спустя уже подписывал составленный совместными усилиями контракт. Документ получался весьма и весьма выгодным, в немалой степени благодаря присутствию Ары. Страшно расстроенный финансовыми потерями, он все полчаса строил козни удачливому конкуренту, подкладывал свиней, совал палки в колеса, наводил тень на плетень и разводил прочую диверсионную деятельность. Номи так и не сумел выставить его за дверь и лишь бессильно шипел, заслышав очередное "А по правилам должно быть так..." или "Вот у нас бы предоставили гораздо более выгодные условия..." - я же внимательно слушал и требовал вписать пунктик в условия. В итоге я обладал массой прав и кучкой обязанностей, а Дом Номи - совершенно наоборот.
- Не знаю, кем ты был до смерти, но сейчас ты просто вампир-крючкотворец, - процедил Номи, рисуя заковыристый иероглиф в качестве подписи.
Я ухмыльнулся и поведал, что до смерти был слегка аудитором, немножко бухгалтером, чуть-чуть маркетологом и вдобавок начинающим юристом. Номи буквально позеленел. Ара поперхнулся, выплюнув нажевываемую косицу.
- Знаешь, Номи, я даже рад, что молодой человек попал в твой Дом.
- Ха. Ты бы просто не сумел найти с уважаемым зомби общий язык.
Я припомнил тяжелый альбом и громко хмыкнул. Номи потер макушку, почесал лоб и обратился ко мне с очередным предложением:
- Можешь пройтись по дому. Только не лезь за закрытые двери. Я сообщу гостям, что ставки повышаются. Может быть, мой Дом теперь признают лучшим по итогам года.
Мозги заволокло туманом - так же внезапно, как в машине под деревом - и я деревянным шагом утопал из кабинета. Опомнившись за дверью, решил в виде исключения не заниматься подслушиванием, а в самом деле побродить по резиденции.
- Желаете изучить планировку дома?
Голос, прозвучавший из ниоткуда, заставил меня дернуться. Прежде чем я заподозрил себя в галлюцинациях, воздух передо мной задрожал и сформировал подозрительно знакомую личность - мелкую, раздетую и крылатую.
- Экскурсия по Дому Номи, - завлекательным голосом произнесла личность, отлетая в сторону на ладонь.
- Стоять! - заорал я, опомнившись. - Уж не ты ли этот поганец, который мне пробки вышибает?!
Молниевик нечленораздельно взвизгнул и бросился прочь, колотя крылышками воздух.
В погоне я пролетел сквозь путаницу коридоров со скоростью раскаленной иголки, воткнутой в кусок масла. Крылатый засранец выпорхнул из дома в какой-то ботанический сад, где и растворился с паскудным хихиканьем.
Замедлив бег, я плавно перешел на шаг и постепенно углубился в пасторальную рощу. На ум сразу пришел треклятый пригородный лес, невесть откуда вылезший медведь и странная кавалькада в средневековом антураже. А солнце в тот миг уступило место пронзительной синеве. Значит, я тогда уже провалился?
В глубокой задумчивости я остановился под березой, машинально обдирая белые чешуйки коры.
- Был иль не был? Вот в чем вопрос.
На мое глубокомысленное замечание эхом отдались чьи-то голоса, донесшиеся из-за особо густого скопления стволов.
Решительно продравшись сквозь подлесок, я почти вывалился на аккуратную полянку, остановившись в последний момент усилием воли. Примостившись за деревом вроде дуба, я придирчиво оглядел двух влюбленных, порхающих среди травы и цветочков, трогательно взявшись за руки. Одним из них был недорезанный оружейник, а другой - некая невыразимо кудрявая девушка в легком платье. Вся воздушная, как рафаэлло, просто нимфа, птичка небесная - и щебечет, щебечет, щебечет, идиотка.
Как я ни прислушивался, ни слова разобрать не смог, видимо, столкнулся с иностранкой. Стас бормотал нечто столь же невнятное, глупо улыбаясь и не отрывая взора от нимфы. Я нахмурился, ощущая смутное раздражение, перерастающее в ощутимую злость.
Что эта завитая дура делает рядом с моим... моей... жратвой?
Определив источник нарождающегося бешенства, я выпучил глаза и крепче обнял дерево. Открытие совершенно дезориентировало меня, сопротивляясь любым попыткам логически его истолковать. В переводе на простой русский язык это выглядело так, как будто мне вдруг захотелось сожрать свою первую и любимую школьную учительницу.
Предчувствуя неизбежную любовную сцену, я уже завозился, намереваясь откашляться погромче, но оружейник меня опередил. Закатив речь на три абзаца, он церемонно расшаркался и лобызнул даме ручку, после чего целых полминуты смотрел вслед удаляющейся фигурке. Едва оная скрылась в зеленых кущах, Стас обернулся в мою сторону.
- Эй, ты! Выходи!
Я вылез из убежища, мрачный, как целый парад диабетиков. То ли разведчик из меня, как из дерьма - конфетка, то ли оружейник вместо ушей локаторы использует.
- Вернулся? - поинтересовался оружейник.
- А разве я куда-то уходил?
- Ну да. Если ты не уходил, то не представляю, почему мне довелось узреть Номи закатанным в штору. С чего бы это?
Я махнул рукой. Очередной приступ апатии вытравил все желание поддерживать беседу или исследовать огромный дом. Если эти приступы будут учащаться, то очень скоро я превращусь в циклического невротика. Буду психовать, кидаться в разные стороны и тут же на бегу впадать в депрессию.
- О, минутку, - Стас дотронулся до уха. - Угу. Да, здесь. Откуда знаешь? Ну... Хорошо, хорошо, - цыкнув зубом, он переключился на меня. - Говорят, что твоя экскурсия закончилась. Гости в нетерпении бьют копытом. Дождешься тут Бахры - и сразу с ним в Дом.
- Почему непременно с этим надутым петухом?
Стас странно фыркнул, и подрагивающим голосом объяснил, что других свободных лиц в округе не нашлось.
- Значит, ты тоже занят?
Еда собиралась сбежать. Хватай ее!
- А я обратно в темр за железом. После твоего самовольного перемещения по территории, кое-кто наконец уверовал в необходимость заградительного периметра.
Со странным торжеством я понял, что теперь-то работорговческий дом будет обнесен колючей проволокой по всем правилам. Может еще вышки с собаками и автоматчиками понатыкают. И нынешних охранников выпихнут на помойку, оглоеды никому не нужны.
- Вот еще что, - Стас отцепил спираль гарнитуры и кинул мне. - Пригодится.
С этим невнятным напутственным словом он вскочил на плоский камень в траве и растворился, смазавшись в воздухе.
- Тоже мне, телепортисты, - я отступил на прежнее место засады.
Вновь облапив дерево, я созерцал пустующую поляну с терпением охотника. Синюшное освещение заливало пейзаж до последней травинки, превращая в неподвижный кадр, подправленный фотошопом. Мне уже начало казаться, что реальность вокруг не совсем реальна, когда на противоположном конце поляны шевельнулись ветки, и из-под деревьев выступил Бахра.
Давешний горбоносый знакомец успел переодеться и важно надуться, словно представлял собой какой-нибудь королевский дом. Некоторое время я тупо смотрел на него, и лишь пару минут спустя вспомнил, что именно его и дожидаюсь.
Еще целых три секунды я размышлял, что будет эффектнее: гордо выступить навстречу, мрачно возникнуть за левым плечом или коварно подкрасться сбоку. В конце концов, остановился на компромиссном варианте: бесшумно, но гордо выступить навстречу с мрачным выражением лица. Дождавшись, когда Бахра глянет в сторону, я плавно нарисовался в пейзаже.
- Здравствуйте, господин третий помощник младшего загонщика, - поздоровался я.
Бахра мог бы и заорать, но отделался легким иком.
- Разболтали уже, - процедил он вместо приветствия. - Ну я кому-то помело обстригу. Что стоишь? Пошли в дом. И железяку нацепи.
- Вас не поймешь, - желчно отозвался я. - То иди погуляй, то пошли живо в дом. Какие-то непонятные люди появляются и исчезают, и главное: никто ничего не хочет объяснить. Может, мне тут джихад устроить для ясности?
- А зачем тебе узнавать обо всем в первый день? Времени у тебя до отвала.
Бубня что-то нелицеприятное, я волей-неволей направился за удаляющейся спиной. На секунду мелькнула соблазнительная мысль воткнуть узур между лопаток, двигающихся под гривой косичек. Однако я тут же устыдился и попробовал раскаяться.
- Кто тебе про мою должность-то сказал? - не оборачиваясь, спросил Бахра.
- Сам придумал, - честно сказал я.
- Слишком много мозгов.
Бахра не хамил, он просто констатировал факт.
В жизнеутверждающем молчании мы добрались до дома, проникнув в него через сотую неизвестную мне лазейку. Похоже, странное здание проектировал какой-то безумный геймер. Хотелось надеяться, что он не напичкал стены дома ловушками. В данный момент мы шествовали по коридору, в котором было очень и очень удобно снарядить три десятка отнимающих жизнь механизмов.
- Постучи по стенке, - мимоходом попросил Бахра. - Только сильнее.
Я так же мимоходом вмазал кулаком в стену, тайно лелея надежду почувствовать боль. Говорят, первое ощущение живого организма - это именно боль. Все остальное появляется потом.
Вместо исполнения желаний я получил фигу, а в стене образовалась условная дыра.
- Хреново нынче стали строить, - с тайным злорадством откомментировал я.
- Значит, не врали, - невпопад произнес Бахра. - Прошу.
Я прошествовал в открытую дверь и очутился в безликой комнате, пригодной для всего: дружеских посиделок, деловых встреч, послеобеденного сна и тайных оргий с опиекуреним. Главными деталями были ковры, диваны, мелкий антиквариат и множество окон во всех пяти стенах.
- Рекомендую к просмотру. Торговый коридор, ведет на торговую же площадку.
Ткнув пальцем в одно из окон, Бахра плюхнулся на кушетку, стоящую рядом. Я помедлил и встал поодаль. А за стеклом уже кипела бурная жизнь. В сторону продажного места спешили самые разные люди в потрясающем количестве. Создавалось впечатление, что Дом прятал их в своих стенах, пока не пришло время выпустить человеческую начинку наружу.
Я проводил взглядом стайку трепетных ланей, не отягощенных излишними предрассудками в виде одежды. Следом протопало стадо атлетических носорогов, поигрывавших мускулатурой разнообразной степени накачанности. Просто зоопарк какой-то. Этим наблюдением я поспешил поделиться с Бахрой, выслушав в ответ сдавленное погыгыкивание. Видимо, ассоциации всплывали не только у меня.
Пять секунд спустя в коридоре нарисовался новый персонаж. Высокий, бледный, с двумя черными тряпками, элегантно свисающими со спины на манер крыльев. На этом гардероб заканчивался, и начинался сам неизвестный.
Промолчать не было никакой возможности.
- А это что за товарищ в плаще из дорогого папье-маше?
- Пф, неудачная острота. Это один из немногих, - в голосе Бахры отчетливо звенело благоговение, - подгорных крыланов!
- Что? - я подавился смешком. - Ужас, порхающий во мраке шахты? Карающая кирка подземелий? Зубило справедливости?
Столь щедро одаренный титулами крылан внезапно остановился и развернулся в нашем направлении, тут же шагнув вперед. Изничтожив недостойное желание отступить, я задрал подбородок, искоса поглядывая на крылана. Тот оскалился и склонил голову набок.
- Че надо? - угрюмо поинтересовался я.
Подгорный житель престранным образом закатил глаза, осклабился до невозможности, высунул язык и схватился за волосы обеими руками. Слегка офигев от столь неожиданных действий крылана, я нервно покосился на Бахру, который уже пятую секунду издавал какие-то неприличные звуки. Каково же было мое изумление, когда я обнаружил, что он корячится от смеха...
- Что такое? - недовольно поинтересовался я.
Крылан за стеклом широко открыл рот и начал ковыряться в зубах длинным ногтем.
- Там зеркало, - Бахра, утер скупую слезу.
Обсуждаемый субъект захлопнул пасть и направился дальше. Я смущенно почесал в затылке, недовольно косясь на лыбящегося Бахру. Потом он соизволил дать объяснение:
- Этот продался за долги. Впрочем, их услуги ценятся так высоко, что он выкупится еще до осветления.
- До чего?
- Потом узнаешь, долго разъяснять.
- В таком случае, что же это за услуги, которые позволяют так быстро высвободиться?
- Тяжелые грузоперевозки. То есть он берет большие и тяжелые вещи...
- Я знаю, что такое перевозка грузов, - невежливо оборвал я. - И насколько тяжелые?
- Если знать, что у него размах крыльев на максимуме - тридцать метров... Слона на скаку остановит, и в норку к себе унесет.
Я сорвался на придурковатое хихиканье, вообразив себе описанную картину. Однако разум снова восстал, и я заинтересовался особенностями полета, сразу же указав на кучу анатомических несоответствий в строении тела крылана. Все они заключались в том, что тело было совершенно человеческим, без дополнительных костей и мышц. Бахра покивал и ответил универсальной фразой:
- Особое искусство, знаешь ли.
- Магия? - я поморщился так, словно обнаружил в компоте таракана-подводника.
- Они всего лишь пользуются эфирными течениями, - Бахра поднял палец, украшенный массивным перстнем змеиного характера. - Не знаю как ты, но мы их не видим. Крыланы говорят, это похоже на паутину из тумана. Надо просто уметь скользить по ней.
- А грузы? - усомнился я. - Тоже по эфиру тащить?
- Неа. С грузами они сами управятся. Они же чудовищно сильные. Представь, что эти тридцать метров надо как-то сложить и компактно устроить за спиной. То, какие для этого прилагаются усилия, уже о многом говорит.
- Все ясно. Они прячут их в другое измерение без утраты массы, - сумничал я.
- Если тебе не повезет, - ухмыльнулся собеседник, - как-нибудь попробуешь им объяснить, что они пользуются дешевыми фокусами.
Относительно удовлетворив свой интерес, я замолк и тупо уставился на градусникоподобный прибор, разместившийся на стене. Шкала состояла всего из восьми делений, снабженных пояснительными надписями. Для меня они, впрочем, только все запутывали, поскольку состояли из дикой смеси кириллицы с латиницей при почти полном отсутствии гласных букв. Силясь преодолеть языколомный барьер, я настолько выпал из реальности, что едва не подпрыгнул, когда серебристая стрелка поднялась на одно деление вверх, ясно щелкнув.
Бахра тоже встрепенулся и заговорщицким тоном пригласил меня к другому окну.
- Торги идут быстро, - он щелкнул ногтем по стрелке, - летун уже должен был найти нового хозяина. Ну точно, я же говорил.
Окно, как и полагается добропорядочному проему в стене, выходило на приснопамятный внутренний дворик. Кроме тощей бледной фигуры там никого не было.
- Смотри, вон его крылья, начинают шевелиться, - понизил голос Бахра, словно боясь, что его услышат и накажут за вуайеризм.
- А... - начал я.
На том месте, где стоял крылан, взорвалась радуга. Плеснула в разные стороны и застыла двумя неохватными полотнищами исполинских крыльев. Я отшатнулся, наполовину ослепленный полыхнувшими красками. Между крыльями сам подгорный терялся наподобие незначительной букашки. Хотя теперь-то я верил, что он и слона утащит, и контейнер на десяток тонн куда надо перенесет. Глаза нещадно слезились.
- Совсем забыл предупредить, что он такой яркий, - слегка виновато подал голос Бахра.
- Я почему-то думал, что крылья будут как у летучей мыши, - обескураженно молвил я, протирая пострадавшие органы зрения.
- Чтобы их любой лучник снял? Ха-ха. Вся эта радуга называется защитным окрасом. В небе их почти не видно.
- И груз тоже не видно? - душа моя жаждала справедливости.
- Если груз не представляет особой ценности, все на виду. В противном случае заворачивают в такую же ткань.
Я осторожно глянул в окно, однако дворик был девственно пуст. Ни перьев, ни радужной пыльцы, ни реактивного следа.
- А вот теперь твоя очередь!
Бахра засуетился, цепляя на меня неизбежную гарнитуру, и потребовал немедля избавиться от "непрестижного тряпья", которое я ошибочно - по его мнению - называл своей одеждой.
- А новую дадут? - осведомился я.
- Все дадут. Живее!
Из врожденной скромности я все-таки соорудил нечто вроде набедренной повязки, употребив на это собственную рубашку, и пристегнул ножны с узур. Вроде не скользили и не падали.
Мы выдвинулись в опустевший коридор, проникли в предбанник и, наконец, вывалились в закулисье. Вокруг красовалась торжественность в бархате и портьерах. Отчетливо пахло пылью, а воображение услужливо подсказывало, что может даже и мышами. За кулисами красовался помост в стиле позднего греко-римлянства, хаотично уставленный колоннами.
- Рубашку, рубашку сымай! - в речи Бахры внезапно возник какой-то родной славянский акцент.
В ответ я скрутил молчаливую фигу.
- Не хочешь же ты опозориться в этом убожестве? Ты разве не видел, как всех выставляют?
Аргумент был силен, но воспитание сильнее. Не тратя время на сомнения, я с хрустом отодрал кусок бархатной стеновой обивки и заменил им рубашку. Бахра вскинулся, сверкая глазами, однако я смело встретил его неодобрение - отвернулся. Пусть радуется, что не стал рвать и метать, требуя штаны, а пошел на компромисс. Вон, даже красивый узелок сбоку завязал.
Я прислонился к обнажившейся стене, с интересом наблюдая за предпоследним объектом торгов. Им выступала весьма и весьма привлекательная девушка, задрапированная в нечто прозрачное, как бы вовсе отсутствующее. Смирившийся с поражением Бахра уловил мой интерес, и начал бормотать про историю невезучей красавицы. Рассеяно слушая его повествование, я уяснил только то, что девица решила заработать себе на безбедное существование, выставив себя для заключения сделки, по которой будет выступать, как эскорт. Знаем мы такие услуги.
- Пятьдесят пять! Продано!
Девица спустилась с помоста и, сопровождаемая покупателем, удалилась в неприметную дверцу сбоку от места продажи.
- Приготовились, - выдохнул Бахра.
Свет погас.
- И последний лот, дамы и господа! Лот, ради которого многие из вас и приехали сюда!
В зале установилась полная тишина, я переступил с ноги на ногу, ощутил толчок в спину и шагнул вперед. Еще два шага - вот он я в центре помоста. Тьма окутывала все помещение, что делало торжественность события еще более... торжественной. Я даже забыл, какой правильный синоним можно подобрать к слову, чтобы избежать повторения.
- Редкая ценность, уважаемые гости! Почти не встречающаяся в наше суровое время! - крикунчик выдержал эффектную паузу, и вместе с его последними словами надо мной вспыхнул свет: - Охрана упокоенная!
Безликая покупательская масса загудела. Я слегка обалдел от примененного определения, но постарался придать лицу еще более каменное выражение и еще ширше расправить плечи. Неясно, ожидали ли гости увидеть что-нибудь более внушительное или менее, но... рокот голосов нарастал, и я со слабым удовлетворением отметил в нем нотки восхищения. Команда боди-мейкеров не зря лопала свой хлеб с маслом, щедро приправляя его черной икрой.
- Начальная цена - сто!
Теперь за пределами светового круга воцарилась изумленная тишина. Я так и не понял, в чем измеряется пресловутая цена, но по сравнению с предыдущими "лотами" разница была налицо.
- Неужели благородным покупателям жаль каких-то ста ради того, чтобы обзавестись зомби-охотником?!
- Ты же говорил, что он - охрана! - язвительно гавкнули из толпы.
- Он - это всё, - после крохотной паузы отозвался крикунчик. Слова его прозвучали так весомо, что молчание спешно вернулось на утраченные позиции. Однако, ненадолго.
- А что он умеет? - заинтересовался какой-то въедливый тип.
Пока я судорожно соображал, что можно показать из своего небогатого репертуара - прыжки или ужимки - устроители торгов задействовали собственный план.
Мне показалось, что на голос я обернулся очень медленно, и поэтому видение летящего в лицо мяча стало настоящим сюрпризом. Тяжеленный баскетбольный мяч грозил расквасить мою тщательно холимую физиономию в неаппетитную кашу. Меня не хватило даже на то, чтобы ужаснуться внешне. Вместо этого совершенно сама по себе дернулась правая рука, поднялась, скрючив пальцы так, что стала похожей на птичью лапу. Явно не для того, чтобы отбить баскетбольным ударом.