Шикарный спидстер притормаживает перед помпезной фигурой няньки. Из распахнутой двери протягиваются железные клешни и выхватывают младенца прямо из кружевного кокона коляски. Тетка, разумеется, вопит, грызет мобильник, падает в обморок. Но дело сделано. Когда подкатят копы, следы похитителей навсегда исчезнут в утробе злачного мегаполиса.
Скажу больше: похищенных детей никогда не ищут.
- Искусство требует жертв, - сказал по этому случаю шеф, он же префект Тинди Рюйдж, на мой взгляд, - психопат без намордника.
- Мир иссосан маньяками, - любит поразглагольствовать он за бутылкой утреннего бренди. - Маньяки рождаются из-за сдвигов в мозгах. Сдвиги от того и называются сдвигами, что раздвигают рамки дозволенного. Пересилить массовую патологию невозможно. Но пандемию можно усмирить, бросив в пустоту мониторов очередную жертву.
Его бренди всегда дерьмо. Но после третьего бокала он щедро делится коксом. Вот если б только помолчал при этом , несносный пидр, хоть пару минут!
- Статистика - все. Информация - ничто. Поэтому изволь утихомирить страсти Если мы расшевелим труху, которая называется народ, он попрет на лазеры, и там, наверху, это более чем не одобрят, - объяснил он команде. - Детский бизнес грязен, но необходим. В прошлом году публика жаждала мальчиков, непременно в скафандре на лямках. В этом требуются девочки с синими глазками. Китайцы и арабчата не в цене. В последнее время пиарщики заказывают белокурых пупсов. Также оговаривается голос, он должен быть пронзительным, от брюшины, способным створаживать тромбы, но в то же время мелодичным. Настоящего гурмана не обманешь. Смерть выжимает из жертвы не только гнусные аккорды, но реальную музыку, рвущую барабанные перепонки.
По мнению шефа, кинув одного сосунка под юпитеры, он спасает мир, так как отвлекает народ от революции.
Философия моего шефа лично для меня - туман. В ней полная неразбериха. Особенно когда он заводит про Гога и Магога.
По его словам, детские жертвоприношения, плач, сопли, нытье мамаш в свое время сделали человека человеком. Спустив жертвенного первенца в горящее брюхо Молоха, древняя мамаша, а может быть и папаша, что-то там такое разбереживали в генной памяти, после чего тщательнее пеклись о последышах. Не совались, к примеру, в разборки с иродами и чингисханами.
Я не оправдываю себя. И не уверен, что, распил одного зареванного сосунка, спасет мир.
Убивать стаффагнатов бесполезно. Они вырастают из уцелевших детишек.Это замкнутый круг. Все мы рождаемся из одного места, но превращаемся кто в префектов, а кто в их жертву.
Волосатые чудовища, заливающие спермой мониторы, отвратительны, если не смешны. Мрази никогда не найдут оправдания сладострастному скулежу.
Но человек еще с незапамятных времен уяснил, что сопливые младенцы рано или поздно становятся жестокими конкурентами предков. Поэтому на них отыгрываются по полной.
Да, снаффагнаты платят щедро и стабильно. Бизнес процветает. Но почему в последнее время спрос лишь на кровь и вывороченные мозги?
Последнее мое дело касалось разгона пикетчиков. Протестующих осталось совсем ничуть, хомячков пять, не больше. Одна старушенция с плакатиком вещала в рупор:
- Гомо сапиенсы ли мы? Радиация выжгла души! Война выпустила похабных джинов. Расы эволюционировали. Но банановые обезьянки все еще кривляются внутри человеческих генов. Люди, вернитесь в цивилизованный мир!
Кто-то называет нового человека урбаниусом и прочит ему завидное будущее, а кто-то без сожаления стреляет в упор по толпе керамических фрагментов. Хомячки постыдно распластались на асфальте на груде своих плакатов. Они корчились от боли, зажимая раны от пуль, но помощи так и не дождались.
Как я стал охотником? А никак. Чемпионский приз "Титановый Кулак" с прошлого года красуется на моем камине. Но сидеть без дела не по мне. Тоска. Поэтому не отказался, когда шеф заявил, что есть дело первостепенной важности. Правительственный заказ.
Что ж, человечеству нужен шанс.
В кабинет набилось дюжина человек. Незнакомые рожи. Но одного я узнал. Ба! Не может быть! Неужели Чарли Хохмач, пожизненно приговоренный за серийную педофилию? И уже на свободе?
Шеф каждому из собравшихся пожал руку, благословляя на спасении мира.
- Охотников доставить товар великое множество. Поэтому спешите, пацаны! Дайте народу порцию адреналина. Пусть забудут маньяки о скверах и супермаркетах, где обычно теряются дети. Пусть сглотнут одного вместо тысяч. Пусть народ мирно парит задницы в креслах. Благонадежны сидящие дома. Безразличие и равнодушие - вот главные заказчики товара, а вовсе не маньяки, которых не слишком-то много в толпе. Скорость укачивает. Человечество засыпает, а совесть молчит.
Стоп. Вот и она, жертвенная мышка, слезы которой накормят тысячи виртуальных сластолюбцев.
Розовый бант, как чудовищная опухоль мозга, неаккуратно свисает с затылка. Он вот-вот упадет, как тяжелый рододендрон на асфальт и останется там, где я подхвачу малютку на руки. Он долго будет пылиться под ногами прохожих единственной кляксой и помаркой в моей безупречной работе.
Крошка осталась без няньки. Ее никто не ищет, хотя потерялась давно. Белые колготки на коленках порваны, ладони вымараны в земле. Она ползает по асфальту, выкатывая пухлой ручонкой мяч из-под ног прохожих.
Кто-то шарахается от чужого ребенка в сторону, кто-то хмурит брови: "Где твоя воспитательница?". Но серьезно девочкой никто не интересуется. Час пик. Свойство вечерней толпы спешить по домам. Никому нет дела до потерянного мяча, и он лихо вскакивает на мою ладонь.
- Отдяй! Это мой мяч!
Девочка хлопает ресницами, от их взмаха даже пыль под ногами вздымается. Прелестница редкая, возраст - восторг шефа.
А вот и нянька. В руках пакеты, в зубах ключи. Увидела девочку на моих руках - сразу в крик:
- Похищение! Караул!
- Заткнись! - отработанный хук намертво уложил очкастую дылду у колес порше. Бессмысленный ажур на ее воротничке задрожал на ветру, из пузатых пакетов выкатились апельсины.
Еще одна разиня прое***бала ребенка. За фреши. Ненавижу тварей, которые оставляют детей у входа в бутик.
Дверь порше сказала: "Кляц!", и похищенная прелестница с удовольствием впарилась в анимешку.
Синеглазая. Блондинка. Как на заказ. Редкая добыча.
Хохотушка с ангельским голосом ни разу не оглянулась на брошенную няньку.
- Хоцу в запалк! - сказала она.
Возможно ли устоять перед последней просьбой приговоренного?
Порше резко рвануло вправо, тормознув, развернулось поперек автострады.
- Будет тебе зоопарк!
Накормив крекерами страуса и жирафа, пленница угомонилась в океанариуме. Она заснула на моих руках прямо под брюхом дельфина - белобочки. Он как лорд морей, облаченный в черный фрак, завис над бессмысленными человечками в зале.
Я перехватил его скорбный взгляд. Он следил за моей пленницей. В глазах животного я заметил жалость.
Проклятый дельфин угадал судьбу ребенка. Он, дьявол, словно лоботомировал меня ультразвуком и вычитал тайные строки в извилинах. При этом не просто вычитал, а что-то перевернул. На миг озарила молния, и даже горелым запахло.
В природе существуют законы, определяющие место зверя и человека на общем витке эволюции. Собаке при виде хозяина положено махать хвостом, кошке урчать, а дельфинам полагается улыбаться. Они всегда улыбаются, факт.
Но этот дельфин был не такой, как его соплеменники.
Он не улыбался.
Дельфин смотрел на девочку, как на своего потерянного детеныша.Скорбно смотрел, как старик, снявший шляпу на братской могиле детишек, погибших в третьем апокале.
Видел я это кладбище. От горизонта до горизонта, куда не кинешь взгляд, из земли вырастают бетонные кресты, словно остовы маленьких тел, навеки вбитые в землю.
От этого напряга нервы не выдержали. В глазах накипело. Пришлось потихоньку высморкаться в рукав, так как носовой платок я отродясь не заводил. Позор, мне, Джофри, чемпиону прошлого года. Старею, да. Пустил мочу из глаз. И все из-за дельфина. Не простые они твари, а говорящие.
Садисты - ученые признали, что китообразные сообразительнее людишек, но все равно беспрестанно копаются в их слуховых проходах и семенниках.
Ученые ничем не лучше снаффагнатов. Чего только не проделывают изверги с разумными тварями! Недавно прочитал, что япошки открыли, за счет чего дельфины умудряются развивать реактивную скорость.
Изверги помещали дельфинов в гидротурбины и включали встречный поток воды. Они доказали, что морские гонщики расплачиваются за скорость собственной кожей. Ее фрагменты используются, как смазка. Если дельфина беспрестанно гнать вперед, то к финалу придет один остов. Эпителий сдерется встречным потоком, и дельфин выскочит из собственной кожи, как из дырявого чулка.
Спи, детка, сегодня твой день. Все удовольствия пасмурного Бродвея сложены горкой к твоим ногам. А что будет с тобой завтра? Это старину Джоффри не касается. Свое завтра ты встретишь без меня.
Ты хотела воздушного Микки на ниточке?
Ты его получила.
Бери, дорогая, пожалуйста, он твой. Летит за порше и хлопает ушами на ветру.
Там же парит и проклятый дельфин. За все время пути засранец не отстал от ни на полкорпуса. Завис в пространстве, как неотвязный глюк.
Я дико рванул вперед. Выжал скорость под 300, но дельфин не выветрился из головы, догнал, сравнял скорости и снова склонился, как лорд над могилой.
Короче, я не отвез девчонку к шефу.
- Сорвалось? Не шути! - зуммер в мобильнике насквозь продолдонил висок.
Префект не поверил. Оказывается, его люди всегда были рядом. Один из них из встречного мерса нагло ослепил фотовспышкой.
Я бросил мобильник в урну. Заперся с ребенком на съемной квартире. Едва успел навернуть пиццу, как у парадного резко завизжали тормоза.
Девчонка в это время примеряла бантик от коробки, вертелась перед зеркалом, как тупая шлюшка. Мелькнула мысль: может зря завязал с охотой? Нафиг человечеству столько шлюх?
Сквозь жалюзи в комнату снова заглянул дельфин. Он показал рылом на противоположную стену. Пора бежать. Я перелез с крошкой из окна ванной и нырнул в вонючий водосток.
Малышка держала меня одной рукой за шею. Она не пищала, не шумела, словно понимала, что от ее молчания зависит судьба человечества.
Мы выплыли из крысиного туннеля и влезли на груду бетонных обломков. Девочка уже не дышала. Я положил окоченевшее тело под солнечные лучи.
Один из крохотных башмачков был навсегда потерян, из второго я вылил ледяную воду.
Мертва? Я поднял бездыханного ребенка за ноги. Изо рта хлынул мутный поток. Когда в моих ладонях шевельнулись крошечные сведенные судорогой пальцы, в душе словно что-то надломилось.
Будет впереди погоня, свист и собачий скулеж по следам, будут выстрелы в спину. Но теперь я точно знал, что необходимо дремучим страстям. Человечество созрело и жаждет иного зрелища. Я утолю эту жажду и назову ее "Охота на снафогната". Если монстра кормить, он никогда не сдохнет.
Я устал.
Я уснул.
Мне приснилось большое рыло дельфина. Его глаза... Короче, его третий глаз... Он зондировал мой мозг, что-то перекраивая внутри преступных мелочных извилин.