Был угол темный и сырой,
И в том углу сыром
прозрачным тонким серебром
висел паучий дом.
Паук огромный был суров,
сидел угрюм и зол.
Молчал, молчал.
Без лишних слов
он паутину плел.
Смотреть лазурным ясным днем
на паука - тоска.
Н мы с возлюбленной вдвоем
прогнали паука.
Но паутина все висит,
гостей наивных ждет,
она хранит унылый вид
и серый переплет.
И днем паучий дом слегка
блистает серебром,
но нету больше паука,
и пуст паучий дом.
Но и пустой - гостей он ждет,
и сеть все так же зла.
Без паука - тоска! И вот
любимая ушла.
Да, да. Пустой паучий дом
ей душу сжег до тла,
и вслед за черным пауком
любимая ушла.
И нету больше паука,
и милой тоже нет.
Один остался я: тоска
и серый день в окне.
Паук, вернись! Вернись, паук!
Приди к себе домой,
вернись, мой черный страшный друг,
живи опять со мной,
сиди в углу, мой жуткий брат,
и сеть свою пряди.
Но нет, возлюбленной назад
с собой не приводи.
Твой дом померкнет голубой
в изломе милых рук...
Я не хочу. Душа с тобой,
душа - тебе, паук.
Ты скуп и мудр. Невозмутим.
И зол. И одинок.
И принял я твои пути
и тоже стал жесток.

1932

Поздняя версия



"Телега жизни"