Лакеи в бокалы качают коньяк,
на лифтах лакеи вздымают индеек.
Н.Тихонов
Уснул Гулливер, упившись вина,
об Англии милой тоскуя,
до самых краев он полон сна,
и храп его встает, как волна,
над городом тихим бушует.
Ои полон и сна, и мочи до краев.
Во сне он тяжко томится -
и вин наглотавшись, и коньяков,
забыл перед сном облегчиться.
Меж тем в столице полный бедлам:
бегут лилипуты, спешат оря,
подняли люди и шум, и гам:
горит дворец императора.
И все к Гулливеру бегут гурьбой,
его разбудить стараются,
они ему в уши трубят трубой
и колют копьями в задницу.
Спешит Гулливер беде помочь,
бежит по улицам узким,
но нет воды, и пылает в ночь,
трещит дворец и рушится.
Тогда со своей высоты огромной
Великий на зданье мочится,
и дым, восходя спиралью темной,
вокруг Гулливера носится.
Императрица тоже горит в огне,
императрица не сдержит вздоха,
императрицу сжигает гнев,
императрицу сжигает похоть.
Среди окропленных мочею руин
она изливает злобный жар:
"Предательски дьявол Куинбус Флестрин
мочей потушил пожар".
Меж тем Гулливер с пустым пузырем
снова спать лежится,
о подвиге позабыв своем,
храпит на всю столицу.
Во сне он вздыхает и плачет ручьем -
Огромному родина снится.
1930
"Телега жизни"