Полуденное солнце слепит глаза, горячий ветер обжигает кожу, а раскалённый песок не даёт возможности упасть и хоть немного отдохнуть. Пустыня... не знаю, сколько времени я здесь, но достаточно для того, чтобы в голове билась единственная мысль - воды... где же этот чёртов оазис?... по-моему я сейчас сдохну... хоть один глоток... пить....
Я уже очнулась ото сна, но в голове всё та же единственная мысль - пить! Всё, теперь только трезвый образ жизни... Не открывая глаз, я попыталась поднять голову с подушки и, как ни странно, у меня это получилось. Из груди вырвался приглушенный хрип, а горло раздирало от жажды.
Открываю глаза... чёрт... откуда здесь солнце?!... а ладно, удивляться потом буду, я всё таки её увидела... левая рука потянулась к тумбочке возле кровати и нащупала там бутылку с водой. Плевать, что тёплая, я бы сейчас и от кипятка не отказалась...
Несколько глотков и всё. Пустая бутылка падает на пол... Тааак, а откуда у меня тумбочка возле кровати? Да и сама кровать откуда? Насколько я сейчас помню, последние полгода в моём распоряжении имелся только диван.
Снова открываю глаза и жду, когда они привыкнут к свету. Плазменный телевизор на стене, музыкальный центр на тумбочке и стоящая рядом фотография, на которой моя лучшая подруга и её муж. Две счастливые улыбки и светящиеся любовью глаза... Что же я наделала...
Поворачиваю голову... Он лежит рядом со мной и обнимает подушку. Тихое ровное дыхание, лёгкая улыбка на губах и никакой одежды... Вот дура, зачем я вчера сюда пришла...
Нет времени думать над произошедшем, нет времени даже умыться и принять душ, она может вернуться с ночной смены в любой момент. Несколько минут я с трудом ищу свою одежду. В прострации бегу на кухню и наливаю ему воды. Несколько пустых бутылок из-под коньяка напоминают о вчерашнем вечере... Почему я пришла праздновать своё повышение именно сюда? Почему именно вчера её не оказалось дома? Почему он не выгнал меня, ведь мы никогда не ладили?
Я трясу его за плечо. Тихое недовольное бормотание и он открывает глаза... недоумение...удивление...и полный боли взгляд. Значит, тоже вспомнил. Опускаю глаза в пол и протягиваю стакан с водой. Он выпивает залпом и, не говоря ни слова, одевается. А что тут можно сказать?
Мы стоим в коридоре, и я слышу его тихий голос:
- Умойся хотя-бы...
Включаю свет и захожу в ванную... Господи...в горле встает ком, по телу пробегает дрожь, в груди резко холодеет и подгибаются колени. Налитая до краёв ванна с водой красного цвета и она. Её голова запрокинута назад, глаза закрыты, а на синеющих губах следы красной помады... нет, этого не может быть....
Делаю шаг назад и спотыкаюсь о порог. Упираюсь спиной о стену и оседаю на пол. Не могу остановить дрожь и натыкаюсь взглядом на скальпель с кровавыми разводами... вспоминаю, что подарила ей его в тот день, когда она стала хирургом... Господи, пожалуйста, пусть это будет всего лишь сон...
- Что случилось? - он с испугом подходит ко мне и поворачивает голову в сторону ванной. Два шага и вот её безжизненного тела касаются трясущиеся руки. Он что-то кричит, но я не слышу. Несколько мгновений и вот уже он оседает на пол с бледным телом на руках, а я не в силах даже шелохнуться, лишь обнимаю свои колени и смотрю, как он рыдает и целует её в мокрый лоб.
Не знаю, сколько прошло времени: может быть, минута, а может и час, но вот я встречаюсь с полным ненависти, страха и боли взглядом. Не надо на меня так смотреть, я ведь не виновата, что чаще всего за наши ошибки расплачиваются те, кто нам дорог...
ДЕНЬ
ВЕЧЕР
- До понедельника. - Я кивнула охраннику и вышла на улицу, натягивая на руки перчатки. Резкий порыв зимнего ветра разметал по лицу распущенные волосы, и напомнил, что шапка - одна из наиболее важных вещей в это время года. Убрав волосы с лица, я вдохнула морозный воздух и поспешила на остановку, боясь опоздать на последний трамвай.
Несмотря на то, что уже полдвенадцатого вечера, на улице всё еще довольно оживлённо. На скамейке около подъезда сидит компания подростков, громко что-то обсуждающих и разогревающихся алкоголем; мужчина лет сорока в пальто нараспашку о чём-то переругивается с пьяным дворником; древняя старушка, кутаясь в не менее древнее пальто, неспешным шагом двигается в сторону круглосуточного магазина, а молодая парочка выгуливает собаку.
Почти бегом я добралась до остановки и успела как раз в тот момент, когда из динамиков в трамвае раздавалось: '...следующая остановка...'. Протиснувшись в уже закрывающиеся двери, я начала судорожно рыться в сумочке, ища проездной. Неужели потеряла?
Поиски так ни к чему и не привели, да и денег как назло ни копейки с собой не было: всё сегодня истратила на подарок. Я уже собиралась пролезть под турникетом, когда ко мне подошел молодой паренёк и пробил билетик.
- Проходите.
- Спасибо. - Я улыбнулась ему и направилась в конец трамвая, где благополучно устроилась на одном из многих пустующих мест, положив рядом с собой пухлый, но довольно лёгкий пакет. В нём сейчас находился огромный плюшевый медведь, которого я купила в подарок дочке. Завтра ей исполняется три года, а такое ощущение, что вот ещё вчера я укачивала её на руках...
Трамвай ритмично стучал колесами по путям, подбирая на остановках озябших пассажиров, а я слушала радио в плеере, смотрела в окно и улыбалась, вспоминая любящие глаза мужа, который приходил навещать меня в роддоме; его счастливый взгляд, когда он впервые увидел нашу малышку. А ведь с тех пор почти ничего не изменилось, за исключением того, что за эти три года я полюбила его ещё сильнее. Интересно, а как он отреагирует на то, что у нас будет ещё один ребенок?
Я закрыла глаза и улыбнулась ещё шире: можно ли быть счастливее, чем сейчас, или у счастья всё-таки есть предел?
Блуждая в мыслях, я чуть не пропустила свою остановку, но, вовремя спохватившись, взяла пакет и вышла из трамвая. Сапоги тут же погрузились в грязные снежные сугробы, а на дорогу было даже страшно взглянуть - сплошная слякоть. Как тут ещё машины не застревают? И почему светофор опять не работает?
Я огляделась по сторонам и, не заметив ни единой машины, начала переходить дорогу. Где-то на середине своего нелёгкого пути я поскользнулась и мгновенно оказалась лежащей в жиже из снега, грязи и машинного масла. Рядом валялся пакет, из которого выглядывало тёмно-коричневое ухо медведя. Нет, ну почему именно сегодня? Даже не пытаясь отряхнуться, я поправила сумку на плече и нагнулась за пакетом, краем глаза замечая неяркий свет слева от себя.
Сумка падает с плеча, попутно вырывая наушники из ушей, и я слышу оглушительный протяжный гудок. Поворачиваю голову и с ужасом смотрю на приближающийся 'КАМАЗ'. Свет фар ослепляет глаза, и я чувствую всем телом сильнейший удар. Кажется, я лечу...
Отрываю глаза и встречаюсь взглядом со стеклянными пуговками так и не подаренной игрушки. В глазах темнеет, и я ощущаю, как веки опускаются сами собой. Нет ни боли, ни страха, лишь еле различимые крики, чёрная пустота и разочарование: не верьте тем, кто говорит, будто ТАМ кто-то есть...
НОЧЬ
Темнота. Гнетущая, давящая и пугающая.
Вязкая чёрная тьма, проникающая в самые потаённые уголки души и заполняющая пустоту. Она беспрепятственно обволакивает всё, до чего может дотянуться. Душит и парализует тело, не давая возможности скрыться. И лишь пульсирующая жилка возле виска напоминает о том, что ты всё ещё жива, что, может быть, не всё потеряно, что есть ещё способ избавиться от этого леденящего душу ужаса. Нужно лишь побороть свой страх перед тьмой, сбросить с себя оцепенение и вдохнуть полной грудью - тогда она отступит. Нет, не уйдёт совсем, а всего лишь притаится в ожидании следующего шанса заполучить тебя в свои объятия. Она коварна, упряма и хитра. Она умеет ждать. Но сейчас тебе не стоит задумываться об этом - ты должна освободиться от неё хотя бы на мгновение. Слышишь? Нет? Но я всё равно в тебя верю...
Темнота. Гнетущая, давящая и пугающая.
Вокруг нет ничего кроме тьмы. А в её окружении стоит девочка лет шести, до боли сжимая в руках потрёпанного одноухого зайца - её любимую игрушку. Остекленевшие голубые глаза полны непередаваемого страха, губы дрожат, она уже готова разрыдаться. По телу девочки пробегают мурашки - тонкая пижама не защитит её от холода. А может быть это от страха? Да. Она боится. А тьма пользуется её слабостью и всё плотнее обволакивает пространство вокруг, невидимыми щупальцами обвиваясь вокруг шеи и сдавливая грудь. Девочка уже почти не дышит и начинает понимать, что её никто не спасёт. Она одинока. Рядом нет никого, кто мог бы вытащить её из этих стальных, но в то же время нежных объятий и она уже готова подчиниться, но...
Разве она одинока?
В глазах девочки загораются огоньки надежды, и она ещё сильнее сжимает игрушку, приоткрывая дрожащие губы. В звенящей тишине она произносит всего одно слово. Сначала еле слышно, а потом всё громче и громче, пока, наконец, не срывается на крик. Преодолевая страх и сдерживая слёзы, она зовёт:
- Мама! - Девочка открывает глаза и резко вскакивает в кровати, всматриваясь в тёмный потолок. В соседней комнате слышатся торопливые шаги, открывается дверь и загорается свет. Женщина подбегает к дочери и начинает нежно гладить её по голове, приговаривая что-то успокаивающее таким знакомым и любимым голосом. Девочка знает, что это был всего лишь ночной кошмар, но всё ещё боится и прижимается к матери, уже не сдерживая слёз. Она ещё слишком мала и многого не понимает, но сегодня она узнала одну очень важную для себя вещь: не нужно отчаиваться, пока рядом есть те, кому ты дорог...