Каждый вечер, когда величаво закатывается за горизонт багряное солнце, и на город опускаются таинственные сумерки, я одеваю длинный кожаный плащ, тяжёлые ботинки, широкополую шляпу и солнечные очки и быстрым шагом, почти бегом, иду на работу. Многие спросят меня: что же это за работа такая, когда солнечные очки одевают на ночь глядя? Но по-другому с такой работой, как моя, никак нельзя, ибо тогда мои глаза неминуемо бы ослепли от слишком яркого света.
Я спасаю падающие звёзды, что сотнями падают на землю каждую ночь и, упав, не могут улететь обратно в небо, и поэтому воплощаются в бесконечно грустных людях, которые всю свою жизнь сквозь пелену дождя ищут спасительную радугу, по которой можно подняться наверх...
Каждый вечер я едва заметной тенью крадусь по загромождённым машинами улицам города, стараясь как можно скорее выбраться за его пределы - на волшебную поляну. Когда-то давно, в стародавние времена, там была священная роща древних могучих богов, а ныне видят НЛО, ангелов и фей, там появляются болотные огоньки и "ведьмины круги" на высокой траве. Я прихожу туда и, достав из-под огромного тысячелетнего валуна с полустёршимися письменами наших далёких предков безразмерные сачок и сеть из прозрачно-серебристого лунного света, взмываю вверх, к самым-самым вершинам самых больших и высоких облаков.
Я ловлю испуганных звёздочек сачком и сажаю их на натянутую между двумя облаками подобно гамаку сеть. А на рассвете, когда едва-едва только занимается заря, слегка окрашивая край неба в бледно-розовый цвет, я аккуратно беру каждую из звёздочек в свои прохладные ладони, прижимаю её к сердцу, отдавая часть его тепла, смотрю в её испуганные глазёнки и одними губами шепчу "Лети!"
И, отпустив их всех, я стою на облаке до того самого момента, как первый луч солнца коснётся моих подошв, и слушаю блегодарственную песнь вьющихся вокруг спасёных звёздочек, песнь, которую нельзя услышать ушами, но которую слышит сердце... И мне безумно хочется сбросить мои одежды цвета воронова крыла, стать легче воздуха и полететь туда, высоко-высоко... Но я не зря ношу тяжёлые ботинки, что тянут меня пудовыми камнями вниз, к почти ненавистной земле. Ведь если я улечу отсюда, кто тогда будет спасать падающие звёзды?
Но однажды, на рассвете промозглого весеннего утра, мне уже не нужны будут ни ботинки, ни плащ, ни очки. Я стану легче гагачьего пуха, легче воздуха, и полечу туда, куда мне хотелось больше всего на свете - всё выше, выше, выше в бескрайнее небо...