Аннотация: Шерлок Холмс и старая добрая... Шотландия.
Среди качеств моего друга Шерлока Холмса, неизменно вызывавших во мне почтительное удивление, выделялась способность с необычайной быстротой схватывать все обстоятельства очередного дела и приходить к верным умозаключениям. Наиболее ярко эта способность проявилась в деле лорда Каргилла, о котором я прежде никогда не рассказывал.
Этот титулованный джентльмен посетил нашу квартиру на Бейкер-стрит вечером 1 января 1897 года. Хотя он безукоризненно владел собой, как и подобает аристократу, встревоженный взгляд и упорное подергивание правого века выдавали его сильное нервное напряжение.
- Мистер Холмс, я не стал бы нарушать ваш праздничный отдых, если бы не череда страшных преступлений, случившихся в моем эдинбургском доме. Они столь же ужасны, сколь и необъяснимы. Я всегда считал себя человеком, свободным от суеверий, но я уже готов поверить, что здесь не обошлось без вмешательства сверхъестественных сил.
- Расскажите нам все подробно и с самого начала, - предложил Холмс, закуривая трубку.
- В таком случае историю следует начинать с ночи с 31 декабря 1565 года на 1 января 1566-го. Тогда в доме, ныне принадлежащем мне, жил лорд Рутвен, имевший репутацию отъявленного сорвиголовы. В те смутные времена, когда власть королевы Марии Стюарт постоянно оспаривалась могущественными лордами, подобная репутация означала не только склонность к дуэлям, но и занятие грабежом на больших дорогах, коим не брезговали даже аристократы. Сообщником Рутвена был Чарли Аргайл - еще один бретер и головорез с голубой кровью в жилах. Узнав, что французские родственники - герцоги Гизы - прислали своей племяннице Марии Стюарт огромный железный сундук, полный золотых монет, Рутвен и Аргайл перехватили его в последних числах декабря на полдороге в Холируд и привезли в дом Рутвена. Но добыча была слишком богатой, и алчность, ослепившая сообщников, лишила их разума и заставила взяться за мечи. Согласно преданию, Рутвен отсек голову Аргайлу в новогоднюю полночь, после чего велел слугам вынести тело и подбросить к городским воротам в надежде, что его сочтут жертвой случайной стычки. В ту же новогоднюю ночь Мария Стюарт, узнав о похищенном сундуке, пришла в ярость и велела своей страже схватить Рутвена живым или мертвым. Однако, когда королевская стража ворвалась в дом, ни Рутвена, ни сундука там уже не было. Оба словно провалились сквозь землю, и тщательный обыск дома ничего не дал.
Лорд Рутвен смог вернуться в Эдинбург лишь после падения Марии Стюарт, однако долго жить в своем доме ему не пришлось. Он был найден мертвым в новогоднюю ночь, убитый так же, как он убил Аргайла: ему отсекли голову мечом.
- Милорд, - вынул трубку изо рта Холмс, - я надеюсь, вы не предложите мне расследовать убийство, случившееся в шестнадцатом веке?
- О нет, мистер Холмс. Я уже перехожу к настоящему времени. После гибели Рутвена дом приобрел репутацию проклятого. Суеверные жители Эдинбурга убеждены, что каждую новогоднюю ночь в него возвращается призрак Аргайла, жаждущий мести. А поскольку у него нет головы, он не видит, кто находится в доме, и готов отрубить голову любому, кто попадется ему на пути. Должен сказать, что я до последнего времени весьма скептически относился к этой легенде, но слуги, как и все эдинбургское простонародье, верят в нее безоговорочно. Так что по многовековой традиции в контракте, который подписывается с прислугой в этом доме, есть пункт, согласно которому никто из них никогда не остается в доме в новогоднюю ночь. Слуги уходят в восемь вечера 31 декабря и приходят в восемь утра 1 января. Даже мой управляющий, Дункан Макгрегор, бывший кавалерист и человек здравомыслящий, подвержен этому суеверию.
- Какое неудобное суеверие, оставляющее хозяев дома без прислуги в праздничную ночь, - заметил я.
- Для меня это не имело значения, - пожал плечами Каргилл, - я постоянно живу в Лондоне, в Эдинбург приезжаю раз в два-три месяца по делам, а Новый год люблю встречать в Париже. Однако три года тому случилось первое необъяснимое событие, омрачившее новогоднюю ночь.
В начале декабря 1895 года, когда я находился в Эдинбурге, ко мне обратился Иеремия Смит - молодой историк и фольклорист, занимавшийся мрачными преданиями шестнадцатого века, и попросил разрешения переночевать в моем доме в новогоднюю ночь. Я согласился, не подозревая, чем это обернется. Сам я на праздники уехал в Париж, так что о том, что случилось, знаю со слов слуг и полиции. Последний раз живым Смита видели управляющий и слуги в пять минут девятого вечером 31 декабря: юноша со смехом пообещал рассказать утром о свидании с новогодним призраком, если тот появится, и запер входную дверь изнутри. Но утром он ее не отпер! Макгрегору пришлось вызвать полицию, обнаружившей страшную картину: на полу в библиотеке лежало тело Иеремии Смита, а рядом с ним - его голова! Но самое странное заключалось в том, что все окна, парадная дверь и дверь для слуг были заперты изнутри, чердачное окошко заколочено, через печные трубы пролезть невозможно. Убийца - если он был человеком - должен был в буквальном смысле пройти сквозь стены! Орудие убийства не было найдено, ничего из вещей не пропало.
- А что из себя представляет библиотека? - спросил Холмс.
- Это одно из немногих помещений в доме, сохранившееся в первозданном виде с времен Марии Стюарт.
- Эдинбургская полиция так и не сумела раскрыть это загадочное преступление, а ровно через год, в новогоднюю ночь 1896 года, произошло еще одно убийство! Там же - в библиотеке - был найден труп некоего Билли О'Лири по кличке "Медведь" - взломщика и грабителя. У него также была отрублена голова. Осталось непонятным и то, как он попал в дом; и то, зачем он это сделал - ибо там не было ничего ценного, кроме дубовой мебели и нескольких персидских ковров; и то, как вышел из дома убийца, ибо снова все окна и двери были заперты изнутри. И снова полиция зашла в тупик.
- Кто обнаружил труп?
- Макгрегор с полицией. Управляющий был так потрясен повторным появлением новогоднего призрака - а он уверен, что это его рук дело - что хотел уволиться. Мне едва удалось уговорить его остаться. Увы, если б я знал, чья смерть станет следующей!
Вот телеграмма, полученная мною сегодня в полдень.
С этими словами лорд Каргилл извлек из кармана листок и передал его Холмсу.
- " В новогоднюю ночь убит Деннис Макгрегор. Все обстоятельства те же. Смилуйся над нами Господь!", - прочел вслух Холмс. - Судя по фамилии, Деннис сродни управляющему?
- Да, это сын его двоюродного брата, милый и веселый двадцатилетний юноша, хвалившийся, что не боится новогоднего призрака. Вероятно, он остался в доме на пари или из озорства... и нашел там ужасную смерть! Третья смерть в новогоднюю ночь при абсолютно идентичных обстоятельствах. Мистер Холмс, я настаиваю, чтобы вы выехали со мной в Эдинбург.
- Милорд, прежде чем куда-либо ехать, ответьте на два вопроса: как давно вы владеете этим домом и как давно Макгрегор служит в нем управляющим?
- На оба вопроса один ответ: четыре с половиной года. Я нанял его сразу после покупки дома.
- Что ж, самое время отправить еще одну телеграмму, - сказал Холмс, отдавая лорду Каргиллу телеграфный бланк, - в управление полиции Эдинбурга с требованием немедленно арестовать вашего управляющего.
Не только лорд Каргилл, но и я были ошеломлены.
- Помилуйте, - вскричал Каргилл, - я безоговорочно доверяю Макгрегору! За время службы он зарекомендовал себя как безукоризненно честный человек.
- Это говорит о его незаурядном уме. Впрочем, этого ума оказалось недостаточно, чтобы самостоятельно найти тайник и подземный ход.
- Подземный ход?! - воскликнули мы в один голос.
- Разумеется, джентльмены! Странно, что никто не обратил внимания на столь очевидное обстоятельство.
Если бы в доме не было подземного хода, лорд Рутвен не смог бы покинуть его незамеченным в новогоднюю ночь, когда на улицах, по древнему обычаю, жгли костры и собирались горожане. Он не вышел через дверь и не вылез через окно - в таком случае его б неизбежно заметили. Рутвен мог уйти только через подземный ход, который заканчивался где-то за городскими стенами. В те тревожные времена такие ходы были обычным явлением. Рутвен надежно запрятал сундук с золотом в подземелье под библиотекой и сбежал, рассчитывая рано или поздно вернуться и воспользоваться сокровищем. План удался лишь наполовину, и сундук три с лишним столетия простоял в подземелье, пока управляющим не стал человек с живым и лишенным предрассудков умом.
Первые полтора года Макгрегор пытался сам отыскать сундук, а потом привлек профессионального историка. Надо думать, Смит обнаружил в архивах первоначальный план дома, рабочие тетради архитектора или какие-то мемуары, подсказавшие, где искать. И вот в новогоднюю ночь, когда все ненужные свидетели покинули дом, в него вернулся Макгрегор, спустился вместе с историком в подземелье под библиотекой и обнаружил тайный ход. Сундук был заперт, а где ключ, знал лишь давно покойный лорд Рутвен. Убедившись, что железный сундук отпереть или сломать невозможно, Макгрегор и Смит снова поднялись в библиотеку, где управляющий заранее припас кавалерийский палаш. Он и стал орудием убийства. Для опытного кавалериста отсечь голову одним ударом несложно. Убив Смита, Макгрегор вышел из дома через тайный ход. Потому все окна и двери оставались заперты изнутри. Легенда о новогоднем призраке оказалась весьма кстати.
- Логично, - пробормотал лорд Каргилл, - но откуда вы можете знать, что сундук был заперт?!
- В противном случае Макгрегору не понадобился бы О'Лири - профессиональный взломщик. Он посулил ему долю, впустил в дом, а когда тот сделал свое дело, убил так же, как убил Смита, и вышел тем же путем. И снова все вспомнили легенду о призраке Аргайла.
- Нет, это немыслимо! Не хотите же вы сказать, что он убил и своего двоюродного племянника?
- Именно это я и хочу сказать. Деннис Макгрегор был единственным человеком, посвященным в тайну сундука. У Макгрегора не было выхода - кто-то должен был ездить в другие города и сбывать там мелкими партиями старинные золотые монеты - проделывать это в Эдинбурге было бы неосмотрительно. Частые отлучки почтенного управляющего обратили бы на себя внимание, отъезды молодого человека никто не замечал. Мало-помалу юноша вошел во вкус и начал наведываться в подземелье и без дядюшки. Тот заметил это и решил пресечь. В новогоднюю ночь в пустом доме сошлись матерый преступник и начинающий мошенник. Юному Деннису не повезло.
- Почему же тогда управляющий хотел уволиться год назад? Он был совершенно серьезен!
- Потому что сундук был уже открыт и ничто не мешало ему регулярно наведываться к нему через подземный ход. А поскольку, уволившись, Макгрегор обладал бы полной свободой действий, Деннис ему бы не понадобился.
- Но не разумнее ли было сразу вынести сундук, а не наведываться к нему регулярно? - удивился я неразумности преступников.
- Нет, Ватсон. Если вы помните, сундук был огромный. Он бы просто не пролез в подземный ход, а иначе вынести его не привлекая внимания было невозможно.
- Можно было вынести золото по частям, - подал голос лорд Каргилл.
- Этим дядюшка и племянник и занимались целый год. С теми темпами расследования, которые продемонстрировала эдинбургская полиция, у них не было причин нервничать и торопиться. Но сейчас вы должны поспешить, лорд Каргилл.
- Вы убедили меня, мистер Холмс. Я не стану слать телеграмму, а лично отправлюсь в Эдинбург ночным экспрессом.
Вечером 2 января Холмс получил телеграмму из Эдинбурга: "Вы оказались правы! Макгрегор арестован, сознался, сундук найден, на 2/3 пуст. Примите искреннюю благодарность, ваш должник лорд Каргилл".
- Но как вы узнали, Холмс, о подземном ходе?
- Это же элементарно, Ватсон! Если убийца не мог выбраться наружу через известные всем выходы, стало быть, есть еще один ход, известный только ему. Догадаться о существовании подземного хода Макгергору было несложно, сложнее было его отыскать. Зато легенда была ему на руку во всех отношениях: в новогоднюю ночь он мог делать в пустом доме, что хотел.
- Эдинбургской полиции, однако, мысль о ходе не пришла в голову.
- Если наш друг инспектор Лестрейд начисто лишен воображения, то у его шотландских коллег воображения, похоже, оказалось слишком много: легенда о новогоднем призраке произвела на них буквально парализующее воздействие, заставив поверить в сверхъестественное. Ничем иным не могу объяснить их неспособность раскрыть такое простое дело, - заметил Холмс, передавая мне телеграмму.
Однако это простое дело имело неожиданное и приятное продолжение. Через месяц посыльный принес на Бейкер-стрит аккуратно упакованный продолговатый ящичек. В нем оказалось искусно сделанное панно: на темно-синем бархате под стеклом сияли три большие золотые монеты с французскими королевскими лилиями. На аукционе Сотби одна такая монета стоила не менее 100 фунтов. Так лорд Каргилл изящно и достойно отблагодарил моего друга за те полтора часа, которые он потратил на дело новогоднего призрака.
- Как новые, - заметил Холмс, рассматривая дар, - а ведь им триста с лишним. Кто знает, как повернулась бы история Шотландии, получи Мария Стюарт эти деньги, не правда ли, Ватсон?
- О да, - согласился я. - С такой суммой в нищей Шотландии шестнадцатого века можно было собрать огромное войско. Но золото Гизов не принесло счастья никому: Рутвен убил Аргайла и погиб сам, королеву Марию казнила ее кузина Елизавета, Иеремию Смита, О'Лири и Денниса убил Дункан Макгрегор, которого, несомненно, повесят.
- А здесь вы не угадали, Ватсон, - с этими словами Холмс отложил подарок и развернул "Таймс".
- "Известный своей благотворительностью и любовью к животным лорд Каргилл заявил, что старинный клад, найденный в подвале его эдинбургского дома, будет полностью потрачен на строительство приютов для бездомных собак в Шотландии, Англии и Уэльсе", - прочел он. - Будем надеяться, Ватсон, что собакам повезет больше, чем буйным лордам, несчастной королеве Марии, смекалистым представителям горного клана Макгрегоров и всем остальным, кто когда-либо имел отношение к этой новогодней истории.