Красота струится сквозь томную инверсию стеганного железного каркаса. бетонный остов регрессирующий вглубь себя. Метро. Огни, готовые вот вот погаснуть, поддавшись лишь одной нелепой прихоти бессловестнго существа. Демон К. вернулся на землю, снизошел из кромешного покрывала тьмы, выполз из самого пекла ада... Он смиренно и тихо наблюдает. Тешит свой разум милыми его сердцу теориями. Утопический склад бытия, построенный им самим, доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Демон играет.
Люди -- лиллипуты. За ними наблюдают шесть великанов. Они держат людей в большом аквариуме из воздуха, предварительно оснастив его всеми иллюзорными атрибутами. Планеты, небо, города -- все дело рук этих добрых великанов. Огромный макет, наспех сделанный одним из их самых бездарных сородичей и представляет собою мир. В одно игновение великаны могут одним лишь мизинцем разрушить свое творение. Но пока им любопытно наблюдать за миллионами малюсеньких трепещущих тел, они не тронут его. Правда великаны наблюдают не за всеми. Они избирательны и постоянны в своих человеческих пристрастиях. Великаны обожают гениев, людей одаренных от природы. За такими экземплярами они наблюдают годами и им порой даже не надоедает... Так думал Демон К. об устройстве этого мира. Агностик по природе, он обожал играть в странные, понятные лишь ему ролевые пьески.
В метр люди никогда не думают о великанах. Иногда они думают о боге, но к своему счастью или несчастью, они не ведают его лица. Все шесть великанов черезвычайно уродливы, поэтому и людей они создали уродливых - миниатюрные копии сгустков их собственных страданий. Но когда великанов одолевает тяга к совершенству они бывет, создают прекрасных людей. Но наюлюдают за ними они редко, потомучто красота причиняет им ни с чем не сравнимую боль и заставляет рыдать. Тогда на их любимых уродцев, которых они считают более близкими к себе, проливаются целые ливни. А почему вы думаете сезоны дождей, бывает, сильно затягиваются..?
Так вот -- в метро люди иногда думают о боге, впрочем это случается весьма редко, обычно в те моменты когда в вагонах отключается свет. Люди не любят тьму, ведь во мраке все лица -- чем-то похожи... Однажды демон видел в метро одного человека женского пола, неопределенного возраста, читающего книгу. На ее обложке был нарисован крест, в книге были буквы и толстые, дурно пахнущие старостью, страницы. Книга поветвовала о жизни какого-то святого монаха. Лицо читающей было бесцветным : бывают такие лица белесые, тонкие волосы, стертый абрис, пустые безжизненные глаза с воспаленными белками, испещренными тонкими красными сосудиками, рыхлое и бескостное тело. Веснушки, лежащие крапом на шершавой коже, торчащие веником короткие ресницы. Ногти, покрытые белыми пятнами, обрезанны так коротко, что мяо пальцев выглядывает из под них, словно обглоданный месяц... Демон рассматривал это человеческое создание без интереса, но внутри у него капала боль. Он злился на себя, на великанов, на книгу с крестом... Хотя как можно злится на книгу ?!
Эта женщина была даже неспособна выразить принадлежность к собственному полу. Эта вопиющая бестелестность была сродни фантому : человек жив, он сидит напротив, но его и нет, его тело : полая оболочка в которой -- куски запекшегося мяса, перекрученные в смертоностных объятиях друг с другом, гниющие внутренности...И с каким животным интересом оан читает эту книгу! С каким необратимым терпением, граничащим с глупостью. Слабость и вынужденное смирение, пронзает насквозь это пористое, хупкое тело, эти разлагающиеся, булькающие ткани, мечтающие о соприкосновении с землей, вечностью.
Демон плакал однажды увидев людское уродство, но теперь лишь отстраненность, холодность и отчаяние скользит в его бездонных глазах, меняющих цвет... Глаза - рептилии, глаза - зеркала с веером безумных ресниц...
Вечное проклятие, печать зла. Даже во сне он видел весь этот ужас, все эти лица - маски из кожи и спрятанных под ней красных змеевидных волокон. Демон К. обладает черезвычайно сотрым слухом : из глубин рокочущего подземелья до него доносится звук падающих капель мутного дождя. Он представляет себе каждую каплю в полете, в разрезе, в отражении другой капли. Люди смотрят на демона К., но он уже не смотрит на них. Зло в их взгляде, зло в их позе, зло на их застывшем , бессловестно мимикрирующем лице...
Демон К. видел за свою жизнь столько пустого зла, что он предпочитает смотреть на дождь сквозь призму тоннелей, переходов, мрамра и гранита. книга с крестом вместе с ее обладательницей остались в полупустом вагонном чреве : демон К. вышел вон, ведь рыдать бесконечно не в силах даже он.
Серая дымка окружает покачивающиеся в такт шагам людские головы. Словно туман после дождя. Словно смог, нависающий надтеми, кого положено скрыть от глаз демона. Воспаленные лица, абсцессы в груди, шелущащаяся желтая кожа... Метро не в силах поглотить хотя бы частицу этой инфекции. Свирепствует лишь туман, скрывая под собою очаги кровоточащей чумы. Язвы и запекщаяся слюна на эскалаторах, засыхают последние слезы, желудочный сок переваривает гвозди...
Рельсы как фетиш из лоснящегося металла, железное распятие, бездушный хребет, стонущий от боли. Ежеминутно его топчут, распластывая и унижая. Горечь слышится демону в крежете колес : они вгрызаются в рельсы, а рельсы пытаются втянуть в себя колеса. Железное соитие перед глазами пустоты, в жертвенной, израненной земле. Ее нутро изуродаванно этими желтыми руками, которые держат книги с нарисованными на них дрожащей кистью анонимного художника, непонятными земле символами.
Ночью, когда поезда безмолвно пожирают глазами своих измученных сородичей в грязном и запыленном депо, демон К. бредет вперед по тоннелю, лаская рельсы своими грубыми сапогами. Он не видит людей, он счастлив. Он бродит по ночам, спотыкаясь о камни, прикасаясь красивыми пальцами к холодным стенам, увитым прикованными к ним проводами, он бродит в ожидании дождя, этой истерики великанов - уродав, он бродит в замурованнном мире, в растерзанных казиматах, и кровоточащие булыжники улыбаются ему вслед. Демон К. слышит тихую музыку, спускающуюся по скользской плоти черных глянцевых крыш, он бредет на звук, зная что ему снова суждено обманутся : то не прекрасный великан играет на флейте блаженного Пана, то другие боги плюются в воронку горечи, смрада и отчаяния...