Солнце припекало. Барбос лежал на теплой земле, рядом с будкой, и время от времени тихонько поскуливал.
Он не замечал ни муравьев, облепивших его больную лапу, ни мух, жужжащих над самым ухом, ни повседневной птичьей переклички.
Несколько дней назад Барбос поранил лапу. Рана воспалилась и болела. Пес прихрамывал.
Он давно чувствовал какую-то усталость, и рана только усугубила его состояние.
Барбос болел. Его нос был сухим и горячим, глаза гноились. Некогда блестящая гладкая шерсть потускнела и свалялась.
Хозяева замечали, что пес стал сдавать, но должного внимания не оказывали, надеясь, что все пройдет само собой.
Все чаще собачья миска оставалась нетронутой.
-Ну, что, дружок, опять ты ничего не ел? Это ты зря, кушать надо,- говорил хозяин, уходя на работу. Ему, как-то и в голову не приходило показать пса ветеринару и тем самым облегчить его страдания.
Жизнь Барбоса проходила во дворе дома. Двор, большой и красивый, был аккуратно засажен цветами. В конце двора у забора находилась будка, старая, и давно некрашеная. Барбос редко ночевал в ней. Разве что, когда начиналась гроза или осенние ветра и дожди расходились не на шутку. Двор был обнесен высоким забором, но калитка не закрывалась на щеколду, и пес открывал ее лапой, когда выходил по нужде на улицу.
Во дворе своего дома Барбос не гадил.
Некогда маленький и шаловливый щенок вырос в большую и умную собаку. Его глаза, черные, как вишенки, смотрели преданно и серьезно. Сейчас эти глаза слезились и были уставлены в одну точку. Лапа ныла и дергалась. Какая-то тупая непонятная боль появлялась в грудине. Барбосу было невероятно холодно, несмотря на теплый летний день.
-Смотри за домом,- обычно говорили хозяева, уходя на работу.- Ты остаешься за главного.
И Барбос смотрел. Он отчаянно лаял, когда кто-то незнакомый и чужой приближался к калитке. Грозный вид собаки отпугивал прохожих, и хозяева были довольны.
Барбоса никогда не сажали на цепь, он спокойно разгуливал по всему участку и выходил за пределы, когда это было нужно. Правда, в дом его тоже не пускали.
В последнее время Барбос сильно сдал. Прыти поубавилось, лапы болели, да и сноровка была не та. Недолгий собачий век давал о себе знать.
Утром он слышал, как хозяйка говорила мужу:
-Совсем старой собака стала. Не сегодня-завтра околеет. Уведи ее от греха подальше.
Сердце Барбоса тревожно забилось. Ком в горле мешал дышать. Барбос понимал: его время вышло.
Вот сейчас... сейчас он полежит минутку, затем поднимется, соберется с силами и уйдет куда глаза глядят. Но время шло, а Барбос лежал все так же неподвижно.
Наступила ночь, тихая, прохладная, летняя. Выползла луна, освещая дорожку до калитки, и уставилась на Барбоса.
-Привет, сказала она. - Ну, как ты?
Барбос завыл. Луна была его другом, и он частенько наблюдал за ней из своего убежища. С трудом, поднявшись на лапы, припадая, побрел Барбос к калитке. Затем не удержался - обернулся и долго смотрел на темные окна дома. Почему-то гавкнул не громко, как бы прощаясь, и осторожно заковылял дальше. Там, за углом находился пустырь, а за ним зеленая небольшая рощица. Туда и направлялся Барбос. Останавливался, отдыхал и шел дальше.
Наконец устроился под высокой сосной в густой и мягкой траве. Все тело сотрясала мелкая дрожь. Лапа немела и дергалась. Барбос тяжело дышал.
Постепенно перед глазами стали мелькать картины из прошлого.
Вот он маленький дворовой щенок лежит в кустах, как сейчас и зализывает первые боевые раны. Место под солнцем надо было отвоевывать.
Вот его ободранного щенка, после очередной неудачной драки, подобрал хозяин и принес в дом. Несколько дней ухаживал за ним, а потом решил оставить и перевел во двор служить верой и правдой. Барбос служил. Он был рад угодить хозяевам. Затерявшуюся маленькую хозяйскую дочку, Барбос нашел первым. Девочка заблудилась в лесу. Тогда Барбоса все обнимали-целовали, приглашали в дом и вкусно кормили.
Барбос вздохнул. Он давно не ел, и в животе противно урчало, глаза закрывались, воспоминания обступали с новой силой.
Вот он впервые разгрыз забытый детский мяч и его отругали.
Вот разодрал плюшевую игрушку и спрятал её под забором. Понял - этого делать нельзя было.
Во дворе было скучно. И тогда Барбос придумал игру. Он стал гонять пустую, железную миску по каменной дорожке сада. Миска гремела, стучала. Было ужасно весело. Выходила хозяйка. Ругалась, сердилась, забирала миску и грозилась выгнать Барбоса на улицу. Но утром миска с кормом возвращалась на место, и все повторялось заново.
Барбос любил радоваться жизни и не понимал людей, который запирали себя в душном доме, когда на улице было так хорошо и весело.
Но больше всех Барбос любил детей, и они платили ему той же монетой. Дети играли с ним, чесали животик и за ушком, называли ласково "Босик" и угощали всякими вкусностями. Босик прыгал от радости, визжал, норовил лизнуть в лицо, хватал за одежду. Хозяйка сердилась, кричала:
-Оставьте собаку в покое. У нее могут быть клещи, блохи. Гуляет непонятно где. Живо мыть руки!"
Барбос не обижался. Не получилось у него с хозяйкой большой любви, ну и ладно.
Сейчас, лежа в траве, под неусыпным взглядом луны, Барбос перебирал в памяти свои беззаботные, счастливые дни и тихонько вздыхал.
Ночная прохлада облегчения не приносила. Ужасно хотелось пить. Барбос положил морду на лапы и задремал. И снилось ему, что он молодой и здоровый, с радостным лаем гоняется за голубями.
Когда утром хозяин вышел во двор, Барбоса нигде не было видно. Не пришел он и к вечеру.
-Может это и к лучшему,- сказала хозяйка. Пес не дурак, сам все понимает, потому и ушел.
Еще несколько раз выходил хозяин за калитку, звал Барбоса и возвращался ни с чем.
Вот-вот должен был начаться футбол.
Хозяин подошел к холодильнику, достал запотелую бутылку пива и уселся перед телевизором. Жизнь продолжалась.