Аннотация: Я умер 7 ноября 19... года, в 16 часов 7 минут и 32 секунды...
Многие сердечники клиники Николая Амосова, что в Киеве, утверждают: что когда Господь Бог почувствовал недомогание, - стало пошаливать сердце! - он спустился на землю и попросил, чтобы его прооперировал лично "хирург Его милости" Юрий Борисович Кучер.
Я не утверждаю, что я Бог, но именно только Юрию Борисовичу я доверил покопаться в своем сердце. И - правильно сделал! Не Юрий бы свет Борисович, ни книжек, ни рассказов никогда бы из-под моего пера не вышло.
Так прими же, Юра Кучер, мою вечную благодарность!
ПО ТУ СТОРОНУ ЖИЗНИ...
Я умер 7 ноября 19...года в 16 часов 7 минут и 32 секунды...
Если быть точным, то я не умер, а меня зарезали на операционном столе. Хирург которому бы только кастрировать лошадей, а не штопать человеческие сердца, с досадой взглянул на мое застывшее тело и, покачав кочаном-головою, произнес:
- Еще один жмурик! Это все козни Николая Амосова - подсунул мне недоброкачественный материал! ( Это я то ему материал!) Защита докторской опять откладывается! Ладно,
- это он к медикам своим в зеленых халатах обратился! - зашивайте, я свое дело сделал!..
И хирург Сергей Иванович Склифасовский, - даже не однофамилец тому эскулапу! - на ходу стягивая окровавленные перчатки, двинулся в '"ожидалку" выпить чашечку кофе.
Я и при жизни был человеком не шибко воспитанным, хоть и числился писателем, но тут я просто вышел из себя:
- Куда ты уходишь, хрен стоеросовый? У меня еще мозг не умер, меня еще можно откачать! Позови Юрку Кучера, - он эти клапаны и за операции не считает. И не таких жмуриков ему приходилось вытаскивать с Того Света!
Эй, доцент-процент застиранный, чего молчишь?!
Но Склифасовский, - все его называли Склиф, коротко и ничего не напоминает! - без пяти минут доктор медицинских наук (все равно защитится!) меня не услышал. Вот тогда-то до меня дошло окончательно: я умер. Ушел в другое измерение.
Я догадался об этом после тщательного самоанализа. Жена моя, которая после моей смерти стала вдовой, называла этот мыслительныи процесс самокопанием.
Мне показалось странным, что смерть не стерла мою память и не отразилась на моём мыслительном аппарате, - я не могу сказать "на мозговых извилинах", потому что часть мозга тут же была изъята для каких-то испытательных целей.
Я хорошо видел операционную, даже мельчайшие закоулки этой залы, где, не взирая на национальность, вероисповедание и партийную принадлежность - потрошили людей. Видел там, куда нормальным зрением невозможно было дотянуться. И это обстоятельство заставило меня насторожиться - чем же я смотрю!?
Я увидел свое распластанное тело с поломанными ребрами и свое сердце с небрежно вшитым клапаном. Мысленно прокрутил картинку своей отвратительной жизни и был... рад своей смерти. При жизни мое тело мне сильно досаждало. Постоянно что-то болело, ныло, и, усмиряя боли, приходилось подпитыватьсн лекарствами, которые в стране, где я родился, всегда были дефицитом.
И все же, все же, - как писал в свое время человек, с которым я был знаком, и с которым я теперь непременно встречусь, Александр Твардовский, - хотелось бы еще немножко пожить.
Конечно, если бы сейчас в операционную доставили мою пишущую машинку, я бы тот - час отстукал на ней письмо-послание Сыну Божьему Иисусу Христу - он же смог воскресить Лазаря на третий день после смерти, когда тело того под жгучей жарою разложилось до неузнаваемости. А тут - прошло всего ничего, час-другой!..
Я, не верующий, ни в Бога, ни в Чорта, - написал бы Ему:
"Гражданин мира любезный Иисус Христос! Я, конечно, сейчас каюсь, что не верил в твое существование, но я признаюсь тебе честно, в существование Господа Бога тоже не верил, а сейчас понимаю, есть Высший Разум на небе, а зто и есть, наверное, Бог?!.
Так вот, дорогой Иисус, я не хочу за веру вымолить свою жизнь, больше того, плевать я на нее хотел с колокольни Петра Великого!.."
Мой мыслительный аппарат тут же выдал сигнал:
"Сдержаннее, сдержаннее надо быть, все знают, что по части ругательств ты любому классику дашь фору".
Сдержанне так сдержаннее. Станешь сдержаннее, когда даже это жалкое существование на земле окончилось безрезультатно, когда не написана главная книга жизни, а те немногие вымученные страницы, написанные по следам жизни, - жалкое подобие того, что ты хотел и мог бы написать!.. Что делать, если ты жил в такие времена, когда поощрялась другая литература. Это продолжает работать мой мыслительный аппарат - он сейчас за меня думает и успокаивает!
В те времена премии получали другие литераторы, которые могли себя показать с "высокоморальной", партийной стороны.
"Да это всем известно и без твоей подсказки, - это вновь вмешался мой мыслительный аппарат, - поверь себе, что ты ещё не самый худший из усопших литераторов".
Как только в моём мыслительном аппарате появилась такая информация, тотчас собственной персоной передо мной явился Иисус Христос!.
-Мне не надо посылать письма,Максим, достаточно и того, что ты,безбожник, хоть на смертном одре,вспомнил обо мне.
-Э-э, нет, позволь с тобой не согласиться! Многие, очень многие обращались к Тебе за помощью, но Ты неторопился! А-а, понимаю: ты пришёл помочь мне как еврей еврею. Кто-то пустил по свету необщипанную утку, будто бы евреи всегда приходят на помощь друг другу. Враки всё это...
- Я помогаю только умершим...
Ох, бабы, бабы - до чего красив Иисус Христос! Да захоти окрутить вас, это Ему в один раз плюнуть - всех вместе и каждую в отдельности.Штабелями укладёт!
Но Иисус на мои мелкие мысли - ноль внимания! Усмехнулся только.
- Не о том думаешь, отрок!..
-Только - умершим?! Значит, я вознесусь сейчас на небеси?
Нежный и слегка певучий голос Сына Божьего засел в моих ушах:
- Это мы ещё посмотрим! Я пришёл к тебе не как еврей к еврею - у меня уже давно нет национальности. А ты разве - еврей!? Разве ты знаешь иврит?! Разве Тора стала для тебя настольной книгой? Разве тебе знакомы еврейские законы и обычаи? Пасхальные, например...
-Это когда яйца красят? Но, ведь, евреи не красят яйца - боятся щекотки!
-Вот видишь, ты и сейчас не можешь удержаться от своих непотребных острот. И это в твоём нынешнем состоянии. Если
я тебя оживлю, что другие подумать?.. Дескать оживил безбожника, а нас,верующих, - нет...
- Не продолжай - я от тебя милостыню не приму.
- А зачем звал?
- Это не я звал, а тот, кто был когда-то мной.
- Ну, тогда я ухожу, Максим. Жалеть,каяться не будешь?
- Не буду!
И действительно, чего мне каяться? Мне б покаяться перед жёнами своими, коим изменял по многу раз, мне
б покаяться перед матушкой Литературой, которой изменял намного больше, чем жёнам, мне б покаяться перед здоровьем
своим, которое отравлял табачищем и сивушными маслами, которые водятся в плохо очищенном самогоне...
По-прежнему лежит моё бездыханное тело на операционном столе, по-прежнему санитары занимаются уборкой, не обращая внимания на наш диалог...
Последнее, что я вижу, это склонённое надо мною лицо Юрки Кучера. Слышу (неужели слышу?) его мелодичный голос:
- Кто это кощунствовал, что еврей еврею никогда на помощь не придёт?
И своим ассистентам:
- А вот теперь зашивайте!
Я умер 7 ноября 19.. года в 16 часов 7 минут 32 секунды...
Я вновь народился на свет 7 ноября 19.. года в 16 часов 11 минут 37 секунд... Вот только мыслить стал хуже - часть мозга, которую у меня взяли на исследование, так и не вернули.