Лежава Ирина Карловна : другие произведения.

Ветер времен седой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рецензия на сборник стихов Лидии Рыбаковой "Земля влюбленных". Опубликована в московском альманахе "Золотое руно" Љ 1, 2014.


   Конечно, я обрадовалась, узнав, что у Лидии Рыбаковой вышла новая книга: не один год интересуюсь Лидиным творчеством -- эмоциональное, чувственное в нем органично переплетено с тем, что подталкивает к размышлению.
   И вот мой взгляд ощупывает обложку поэтического сборника. На картинке -- изысканная янтарная брошь или нечто, не менее драгоценное. Внутри теплого медового марева различаю закатное море, на его фоне -- силуэтом -- целующихся мужчину и женщину. Ниже надпись: "Земля влюбленных". Многообещающе!
   Перелистываю страницы поэмы "Янтарный замок":
  
   Там, где выцветшие дюны
   сбились в тесную отару,
   где сердца людские юны,
   а легенды очень стары,
   где в оправе сосен медных
   воды Балтики -- агатом...
  
   Вдруг начинаю понимать, что читаю особенную книгу -- структура текста напоминает ожерелье из мелодичных песенных бусин, нанизанных на суровую нить балтийского эпоса. И это именно причудливое ожерелье, а не пересказ эпоса хорошим русским языком: автор поставил и решил гораздо более сложную художественную задачу -- заново переосмыслил предание и осовременил его.
  
   Словно дождь, звенели струны.
   Пел рыбак -- и не заметил
   света глаз зелёных, юных,
   самых ясных глаз на свете...
  
   Русалка Юрате влюбилась в рыбака Каститиса. Она -- дочь бога-громовержца Перкунса, он -- смертный сын бедной вдовы Сигуте. Молодые герои равны друг другу красотой и благородством характеров, но они существуют в непересекающихся мирах. Как же трудно будет им дотянуться друг до друга!
   Автор рисует бога Перкунса добрым отцом: он не наказывает дочь за недостойную, с его точки зрения, страсть к человеку, но пытается ее отвлечь. Строит для Юрате прекрасный янтарный замок и обещает выдать замуж за любого, кто ее развеселит. Скрепя сердце, держит слово, хоть и не считает Каститиса парой своей дочери.
   Каков мир богов, по Лидии Рыбаковой?
  
   Там -- начало всей Природе.
   А в конце -- мы все там будем.
   Называют Беловодьем
   и Буяном остров люди.
   В центре -- сам отец растений,
   силой жизни напоённый.
   Ось миров, Носолум древний,
   царь дубов вечнозелёный...
  
   В песне "Три сферы мира" невзначай приоткрывается потайное отделение "Янтарного замка". Величественное древо жизни уходит корнями в темные нижние миры и достает кроной до светлых небес. Это мировая вертикаль, разделяющая верх и низ и удерживающая равновесие между ними. Любовь русалки и человека завязывает вертикаль в тугой узел, сводя в одну точку светлое и темное. Недаром пророчила Гильтине-смерть: и богов настигнет кара, если они сойдут со стези, предписанной властительницами судеб (их колоритный портрет нарисован в песне "Судьба"):
  
   Чуть не брызжет силой зрелой,
   с ликом ярым и зовущим,
   крутобёдра, полнотела,
   в центре --
   Матерь всех живущих.
   Ловко, устали не зная,
   нить сучит -- и веретёнце
   кружит, судьбы навивая,
   и жужжит,
   как шмель под солнцем.
   Рядом с ней -- отроковица,
   у неё кудель. Ей тяжко,
   еле держит!
   Аж кривится,
   так старается, бедняжка.
   Третья -- древняя старуха,
   от неё подмоги мало:
   слушает она вполуха,
   смотрит мимо...
   Не пристало
   ей работать
   -- возраст вышел --
   и в безделье, словно гостья,
   головой трясёт, чуть дышит,
   и на солнце греет кости.
   Но порою встрепенётся,
   схватит нить рукою жадной,
   да и дёрнет...
   Оборвётся
   чья-то жизнь...
  
   Отменить приговор рока не в силах даже могущественный Перкунс -- у любви Юрате и Каститиса нет будущего. Новоиспеченный муж несчастлив в янтарных покоях, он тоскует по берегу и горюющей матери. Без любимого не мило подводное царство и русалке-жене. Минутный гнев, спровоцированный злобной Гильтине, заставляет Перкунса поразить сбежавшую дочь молниями:
  
   -- Возвратись! -- шипели искры.
   -- Поверни! -- гремели громы.
   -- Дочь!
   -- кричал отец, неистов, --
   Дочка! для тебя хоромы
   строил!
   Дочь! Вернись: я знаю,
   каждый платит за беспечность:
   мимолётна страсть земная,
   а тебе -- открыта вечность!
  
   Как говорилось выше, Юрате Лидии Рыбаковой отличается от классического образа: она не только женственна и чиста сердцем, но и независима в поступках. Дочь грозного отца смеет полюбить первой и лишь через время добивается взаимности. Она отважна и жертвенна, всем рискует ради любимого и погибает, спасая его:
  
   -- Высока цена свободы:
   жизнь за краткое мгновенье.
   Пусть следы размоют воды,
   ухожу без сожаленья.
   Я горда, что мы посмели!..
  
   Каститису тоже присущи черты современного мужчины: он мыслитель и поэт, но не воин, каких воспевает эпос:
  
   Пал Каститис на колени.
   Кулаки сжимал, стеная:
   -- Как я мог хоть на мгновенье,
   пережить тебя, родная?
   Небеса! Вы бессердечны!
   Жизнь людей для вас потеха...
  
   Так оплакивали погибших героев верные жены и возлюбленные древности...
  
   Смолк старик -- и только пальцы
   жили будто бы отдельно:
   пел и плакал старый канклес
   о любви, что беспредельна,
   о родителях и детях,
   о любви к родному краю...
  
   Потерявший Юрате Каститис посвятил себя слаганию сказания о ней -- интересно, правильно ли поняла я намек автора? Но даже если и не совсем правильно, второй вывод из прочитанного не вызывает у меня сомнений: поэзия вообще, и поэзия любви в частности, неподвластна Гильтине-смерти, она свободно парит над житейским и побеждает вопреки его логике.
  
   Отзвучали последние строки "Янтарного замка", но путешествие по "Земле влюбленных" продолжается. За поэмой следуют стихотворные баллады. Полные мистики, литературных аллюзий, они выразительны и мудры.
   Герой "Волчьей ночи", не зная, что любимая жена -- оборотень, вытаскивает заговоренный нож из деревянной колоды и обрекает ее навсегда остаться волчицей. Героиня стихотворения "Это я!" -- тоже оборотень, в страхе заклинает любимого:
  
   Отправляйся домой.
   Отдохни до зари.
   Сквозь прицел,
   друг родной,
   на меня не смотри!
  
   Рискну предположить, что порой наши современницы, не имеющие отношения к оборотням, молят мужей приблизительно о том же.
  
   Или история сильно полюбившейся мне "Евы":
   Она родилась в чужом саду.
   Она не знала,
   что из ребра.
   И -- может быть, на свою беду --
   была задумчива и добра.
   Она нашла угасший очаг...
  
   Нелегка женская доля, но она многому учит -- например, любви вопреки ревности, страху, взаимному непониманию:
  
   Про змея с яблоком -- всё враньё.
   Сказка и сказка,
   для малышей.
   В небе -- тощее вороньё.
   В зрачках -- зола отгоревших дней...
   Женщина и любовь неразделимы, поэтому такой естественной выглядит концовка "Евы":
   ...В ушах стучало: огня, огня!
   Я вся горю -- отчего так?
   Адам,
   верни,
   догони меня!
   Мне же не жить без тебя,
   дурак...
  
   Интрига баллады "Вампум" несравнимо сложнее: валлийский принц Мэдок Гвинедд получает от индейского вождя послание-вампум с предложением руки его дочери -- ведь Мэдок похож на Кецалькоатля и, по мнению индейцев, является его воплощением:
  
   Божественный Змей! Ты живёшь далеко,
   ты вышел на берег морской далеко,
   но птицею весть долетела легко
   о боге, чья кожа как молоко,
   а кудри -- как злато,
   с брадою богатой,
   торчащей, как будто маиса ростки...
  
   Перед тем, как добраться до адресата, вампум проделал длинный путь: за него заплачено жизнями многих гонцов. Единственный выживший влюблен в обещанную Кецалькоатлю невесту. Выполнив свой долг по передаче послания, гонец убивает соперника и гибнет от руки его свиты. Не желая предать любимого даже ради всесильного бога, кончает с собой и дочь вождя. А ведь Мэдок мечтал вовсе не о ней, а об оставленной дома невесте:
  
   валлийке, чья кожа как молоко,
   чьи волосы -- злато
   и тело -- богато,
   румянец нежнее, чем роз лепестки.
  
   Валлийская девушка тоже стала жертвой столкновения не понимающих друг друга культур -- разве нас не потрясает подобными сюжетами сегодняшний день?
   Все до одной баллады сборника удались. Хороши и оптимистичная "Песня миннезингера", и ностальгическая "Бетси Логан", и тоскливая "Сольвейг", и загадочная "Девять жизней":
  
   Жизни листаешь нервно ты:
   каждая --
   краткий стон...
   Помнишь ли имя первое,
   главное
   из имён?
   Знаешь свои рождения?
   Или,
   как сизый дым,
   их унесёт забвение
   ветром времён
   седым?
  
   Похоже, "ветер времен седой" не только уносит, но и возвращает забытое. Воплотившаяся в новые формы старина становится частью современного мира. Восемь не слишком счастливых жизней на земле за спиной у извечной женщины -- разве может не повезти ей в девятой, которая пока в самом начале?
   "И снова в жизнь..." -- это устремленное в будущее одностишие завершает книгу, корни которой растут из прошлого, а душа принадлежит настоящему. Мастерски рифмованные и ритмизованные стихотворные распевы, дополненные символичной графикой Яны Казаченко, сливаются в единый образ изменчивой женской вселенной.
   В очередной раз убеждаюсь, что Лидия Рыбакова пишет философские стихи, которые следует смаковать, а не просматривать мимоходом: каждое оставляет долгое тонкое послевкусие -- нет-нет да всплывет в памяти понравившаяся строка.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"