Леж Юрий : другие произведения.

Навязанный рай

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится."(с)
  Навязанный рай.
  
  - Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.
   "Преступление и наказание"
  Ф.М.Достоевский
  
  Тяжело... что-то не то в голове, во всем теле... то ли болит, то ли нет... то ли просто затекли в неудобной позе руки и ноги... а может быть... и в голове какой-то гул, шуршание и шептание...
  Сандер приоткрыл глаза и ничего не увидел. Комнату окутывал ночной мрак. Лишь с большим трудом угадывались очертания чуть более темного на фоне стен окна, прикрытого плотными гардинами. И еще - сильно, правильно пахло свежим постельным бельем. И кто-то с хрипловатой натуженностью, но равномерно и спокойно сопел за спиной во сне.
  "Где я? Что я?" В голове была похмельная пустота, и слегка, несерьезно так, подташнивало, хотелось закрыть глаза, вновь опуститься на мягкую, такую близкую подушку, но Сандер пересилил простейшее желание. Он никогда не любил таких вот - простейших, от физиологии - решений. Собравшись с силами, ожидая от своих действий какого угодно эффекта, мужчина неторопливо, настороженно опустил на пол ноги и сел на постели, пытаясь различить хоть что-то в темноте комнаты.
  За спиной кто-то заворочался, коротко забормотал во сне, и Сандер резко оглянулся через плечо, ловя себя на мысли, что в его состоянии такие движения противопоказаны, но было уже поздновато... На белоснежных, кажется, даже мерцающих непонятной слабой синевой простынях резко выделялись буйные растрепанные кудри, покатые женские плечи и едва видимый профиль уткнувшейся носом в подушку... э-э-э... некой особи. "Интересно, кто такая? - подумал Сандер, машинально нащупывая обязательную тумбочку и маленький ночничок на ней. - Откуда она здесь?"
  Приглушенный, по задумке призванный не тревожить свет маленькой лампочки ударил по глазам, как зенитный прожектор, заставив мгновенно зажмуриться, отозвавшись отчаянной резкой болью в висках... Повернувшись спиной к ночнику, Сандер приоткрыл заслезившиеся глаза и постарался повнимательнее оглядеться в комнате, но - ничего неожиданного не увидел. Впрочем, и ожидаемого - тоже. Подумалось про дежавю, потом - про жамевю, а следом мысли плавно перетекли на шизофрению... Довольно-таки простая спальня хорошего, дорогого гостиничного номера - пожалуй, это была первая и самая верная догадка. Чистые стены, плотные гардины на единственном окне, мягкий, пушистый ковер под ногами. На стоящем у стены стуле и вокруг него разбросано нижнее белье... Сандер еще разок глянулся через плечо. Кудрявая блондиночка продолжала сопеть в подушку... Снова размышлять, откуда она взялась, смысла никакого не было, а уже напомнило бы паранойю... или белую горячку. Хотя, нет, delirium tremens случается по трезвянке, а Сандер все еще ощущал в себе сильнейшее брожение остатков выпитого накануне.
  Искоса поглядывая на неподвижную, безмятежно спящую, пусть и тяжелым, пьяным сном девушку, Сандер поднялся и осторожно, с похмельной боязливостью ступая по ковру, прошел к окну, мельком заглянул за гардину. Темнота полнейшая, ни звезд, ни Луны, ни единого фонаря, только, как показалось ему, беззвучно постукивают друг о друга странные тени голых, черных ветвей высоких деревьев, будто нарисованных напротив окна и закрывающих собой все остальное... "Странно, странно и еще раз странно, - подумал, чуть оживая, Сандер. - Что было вчера? И вчера ли? Который час? Что там, за окном - осень, зима?.. Ничего не могу припомнить..."
  Раньше, даже после самых длительных и буйных пьянок он настолько не терял себя во времени и пространстве. Но - всё когда-нибудь случается впервые... наверное, эта сентенция и успокоила Сандера. Он постарался бесшумно забрать со стула свои брюки и трусы, но то ли сделал это не настолько аккуратно, то ли просто пришло время, но до сих пор спящая блондинка неожиданно приподняла голову и, не открывая глаз, спросила хрипло, будто выплюнула из себя слова:
  - Ты... куда?..
  - Спи, - автоматически отозвался Сандер, не хватало еще прямо сейчас разбираться с неизвестной девицей, непонятно, как оказавшейся в его постели. - Спи, я сейчас...
  - Ага, - послушно откликнулась девушка и тут же зарылась вновь носом в подушку.
  Кажется, во время краткого диалога она все-таки не проснулась... Но все равно, открывая дверь из спальни, Сандер постарался сделать это бесшумно. Петли оказались хорошо смазанными, да и само дверное полотно отлично подогнанным к коробке. Дверь открылась легко и беззвучно.
  Маленькую гостиную, вторую комнату - теперь Сандер был на все сто уверен - гостиничного номера освещал из дальнего угла слабый свет настенного бра, похожего на старинный бронзовый канделябр. И пахло здесь застоявшимся табачным перегаром и не так давно окончившимся разгулом. На низком широком столике возле кожаного шикарного дивана бросались в глаза разнокалиберные бутылки из-под коньяка и вина, остатки каких-то фруктов на блюде, сиротливая, обглоданная виноградная кисточка. Сам диван несколько часов назад послужил импровизированным шкафом, на нем расположились мужская рубашка и френч, маленькая юбчонка и пестрая блузка спящей сейчас в соседней комнате девицы.
  Тяжело вздохнув от все еще продолжающегося непонимания, Сандер присел на диван и сноровисто, привычно быстро оделся, успев в процессе разглядеть притулившуюся на углу стола, будто спрятавшуюся за бутылками и блюдами, початую пачку сигарет и массивную металлическую зажигалку в форме крупнокалиберного патрона.
  Закурив и бесплодно поискав глазами пепельницу, Сандер махнул рукой, стряхивая пепел в блюдо с объедками. Такими же безуспешными оказались и поиски чистого стакана или хотя бы чашки, остатков воды или спиртного. Все бутылки на столике и под ним были сиротливо пусты.
  Промучившись с пересохшим горлом до самого конца сигареты - ведь, как известно, пить больше всего хочется именно тогда, когда пить нечего - Сандер с теперь уже притворным тяжелым вздохом поднялся с дивана и двинулся на выход из номера, успев подумать, что девица никуда не денется до его возвращения, а если и денется, то не такая уж будет большая потеря. В конце концов, его сейчас гораздо больше занимал тяжелый похмельный вопрос - что же происходило совсем, кажется, недавно, и как он сам попал в этот гостиничный номер, чем приключения неизвестной ему, по крайней мере, сейчас, особы.
  В маленькую прихожую номера, кроме основной входной двери, выходили еще две, и Сандер благоразумно заглянул и за одну, и за другую, что бы слегка освежить помятое со сна лицо и отлить из организма излишнюю накопившуюся там жидкость. Наверное, попади он сюда сразу же после пробуждения, яркий свет и ослепительная сантехника произвели бы шокирующее впечатление, но, уже слегка разгулявшись, Сандер только отметил про себя, что номер ему достался очень даже фешенебельный: кроме использованных, огромных по размеру махровых полотенец в ванной присутствовали с пяток других, чистеньких и белоснежных, разного формата и еще пара свеженьких, не надеванных халатов.
  "Всё, удивляться и напрягать мозги надо бы прекращать", - подумал Сандер, выходя в коридор, короткий и высокий, устланный, подобно номеру, пушистым голубовато-серым ковром. Коридор с глухой стеной по левую руку от выхода, справа обрывался неширокой лестницей.
  Пройдя мимо еще трех дверей в соседние номера, Сандер осторожно спустился по крутым мраморным ступенькам в просторный и гулкий вестибюль с привычной глазу, но пустой конторкой с маленькой ключевой доской над ней. Прямо перед глазами возвышалась огромная, больше похожая на средневековую своими размерами и изящной тонкой резьбой дверь, ведущая на улицу. Справа, за подвязанными портьерами, прикрывающими вход в неизвестное помещение, было тихо и сумрачно, а вот из левого крыла, причудливо и слабовато освещенного, доносилась едва слышная музыка... то ли блюз, то ли еще нечто похожее, в таинстве музыкальных жанров Сандер разбирался плоховато, предпочитая оценивать услышанное на уровне "нравится-не нравится".
  Конечно же, он без раздумий свернул туда, где теплилось хоть какое-то подобие жизни. И оказался в буфетной, отделанной темным деревом. Пяток маленьких столиков прятались по углам, оставляя свободным пятачок перед стойкой буфета, откуда и звучала эта странная, тоскливая и успокаивающая одновременно мелодия.
  За стойкой, перед сверкающей разнообразными гранями и всеми цветами радуги высокой стеной бутылок, маячило бледное, давным-давно не видевшее солнца лицо, обрамленное жиденькими темно-русыми прядями. А за одним из столиков сидел странно одетый в черный комбинезон с погончиками, украшенными двумя непривычного вида бледно-золотистыми лычками, и помятую пилотку с трудно различимой, мелкой кокардой совсем молодой мужчина, наверное, чуть за двадцать. Перед ним поблескивала пустая рюмка.
  Сандер, старательно не обращая внимания на уже привычно незнакомую обстановку, решительно подошел к стойке и одним лихим движением устроился на высоком табурете.
  - Пива? - деловито осведомился бледнолицый, будто перетекший со своего места поближе к клиенту.
  - Пива... - задумчиво повторил Сандер, выкладывая на стойку прихваченную из номера пачку сигарет и зажигалку. - Нет... пива не надо, лучше - водки... граммов сто пятьдесят... и запить... соку, что ли, какого...
  - Какого изволите? - уточнил буфетчик, чиркнув спичкой и поднося огонек клиенту.
  - Да все равно, побольше только, чем водки, - затянулся и поморщился от взметнувшегося клуба дыма Сандер.
  Буфетчик взмахом руки потушил спичку, чуть склонился над стойкой, извлекая из-под нее початую, но почему-то холодную бутылку водки и мерной стаканчик.
  - У нас сейчас что? - поинтересовался временем суток Сандлер, с похмельной жадностью наблюдая, как булькает из прозрачного горлышка в стакан вожделенный напиток, живая вода для измученного организма.
  - Ночь, - привычно ответил буфетчик, похоже, с лету понявший смысл вопроса, и странно добавил, уже переливая водку из мерного стакана в другой, клиентский: - Здесь всегда ночь...
  Стакан с водкой снаружи покрылся легким налетом влаги. С внимательной жадностью глядя на него, Сандер неожиданно громко сглотнул набежавшую слюну, представляя, как ледяная жидкость легко скользнет по гортани, упадет в желудок, затаится на секунду-другую, чтоб потом встрепенуться огненным сгустком, растечется по крови и ударит в мутную, тяжелую голову светлым, освежающим ветром...
  - Вы бы за столик прошли? - предложил буфетчик, нацеживая во второй, большой стакан янтарно-оранжевого апельсинового сока. - Там удобнее будет, а я вам принесу сейчас...
  - Выпью и - пройду, - пообещал Сандер, уминая в пепельнице сигарету и подхватывая освободившейся ладонью запотевший стакан...
  Все оказалось именно так, как и мечталось. И голова просветлела, полегчала, и в глазах пропала противная, недосыпная резь, и даже, казалось, задышалось свободнее, едва только спиртное впиталось в организм. Похмельная жажда тоже успокоилась от выпитого вслед за водкой кисловатого, такого вкусного сока.
  С удовольствием расправив плечи и едва только не крякнув от удовольствия снова ощутить себя полноценным человеком, Сандер соскочил с высокого табурета перед буфетной стойкой и деятельно распорядился:
  - Давай-ка, что ли, бутылочку холодненькой, ну, сок, естественно, и чего-нибудь горячего пожрать, только немного...
  - Яичницу с ветчиной и зеленым горошком? - кажется, больше для проформы уточнил буфетчик.
  - Годится, - кивнул оживший клиент, отходя от стойки в уголок зала, туда, где одиноко сидел юноша в странном комбинезоне.
  Зачем он отправился именно туда, Сандер не смог бы ответить и на самом пристрастном допросе. Может быть, захотелось поближе разглядеть нестандартную одежду, может быть, как и большинству выпивших, потребовалась компания, а может быть, и еще что-то, но уже через пару секунд после того, как он оказался возле столика юноша поднял на подошедшего слегка затуманенные серые глаза с легкой крапинкой в них и приглашающе взмахнул пустой рюмкой:
  - Давай, братишка, причаливай! Скука тут - одному сидеть...
  И только тут Сандер разглядел под расстегнутым воротничком комбеза небольшой треугольник тельняшки. "Матрос? В таком виде?" - удивился он, но, тем не менее, послушно присел за столик и сказал, слегка ухмыльнувшись:
  - Сейчас будет веселее...
  И точно. Появившийся следом за ним, бесшумной, казалось бы, даже бесплотной тенью бледнолицый буфетчик ловко расставил с принесенного подноса на столик вспотевшую бутылку водки, объемный графинчик с оранжевым соком, тарелочку с хлебом и соусник с майонезом.
  - Яичница через пару минут будет, - предупредил он клиента.
  - Хорошо, - барственно кивнул Сандер, хотя никогда в жизни не был снобом. - Ты еще одну порцию сготовь сразу и чего-нибудь мясного... найдешь?
  - Ассорти у нас есть, - предложил бледнолицый и тут же пояснил: - Ветчина там, окорок, колбаса, мясо копченое... из холодильника вот только...
  - Тащи, - велел Сандер. - И рюмку вот товарищу смени на стакан...
  Буфетчик исчез, как привидение в лучах солнца, а чуток смущенный парень попытался объясниться:
  - Да я бы и сам, да только - скучно одному... вот пустой и сидел... э-э-э...
  Он, видимо, хотел для начала познакомиться, узнать имя или прозвище присоседившегося к нему человека, но очень, не по-человечески, казалось бы, шустрый буфетчик не дал этого сделать, вернувшись к столику с блюдом мясных закусок, чистыми стаканами и парой пепельниц.
  Впрочем, задерживаться после сервировки бледнолицый не стал, исчезнув так же быстро и бесшумно, как и в первый раз, а Сандер махнул рукой:
  - Разливай, чего так сидеть-то...
  А когда молодой человек резво набулькал в стаканы водку, предложил простейший, к месту, тост:
  - Давай - за знакомство! - и, подхватив стакан, представился: - Сержант Сандер. Федором меня зовут...
  - Старшина второй статьи Митраш, - вскинулся паренек. - Стратегический подводный флот. Паша я.
  - Ну, будем, Паша...
  "Вот что за комбез на нем такой, - подумал Сандер, с наслаждением выцеживая водку из стакана. - Да и пилоточка со странной кокардой теперь, кажись, на место встала..."
  - Слышь-ка, Федя, а ты давно здесь? - поинтересовался морячок-подводник, лихо вымахнув свою дозу и мгновенно зажевав её парой кусочков тонко нарезанной ветчины с блюда.
  - Да как тебе сказать... - неопределенно пошевелил в воздухе пальцами Сандер, потом, отвлекаясь от каверзного вопроса, достал из пачки сигаретку, прикурил, выпустил первый клуб дыма, надеясь, что такого невнятного объяснения будет достаточно.
  - Вот и я также, - кивнул, слегка оживившийся, Митраш. - Ничего не пойму. Ночь на дворе, как не встанешь... и бар этот...
  - Буфет, - машинально поправил Сандер.
  - Ага, почему-то буфетом зовется, - кивнул юноша. - Никого здесь не бывает, кроме двух-трех человек... а девчонки почему-то всегда разные, но - все интересные такие...
  Собственные же нескромные мысли, видимо, привели Пашу в замешательство. Он запнулся на полуслове, будто бы представив себе этих девчонок в действии, слегка покраснел, хмыкнул и потянулся за сигаретами...
  - Это ничего, что я так?.. - извинился он перед Сандером. - Я вообще редко курю, на лодке с этим строго, вот и не разбаловался, и покупать свои не привык...
  - Кури-кури, - кивнул Федор. - А попал-то ты сюда как?
  - А как в такие вот закрытые военные санатории попадают?.. - вопросом на вопрос отозвался морячок, с видимым удовольствием затягиваясь чужой сигареткой. - Были мы в походе, вот там всё и случилось...
  Он вновь замялся, казалось бы, вспомнив о постоянно поминаемом на инструктажах всех уровней режиме секретности. Но потом, повнимательнее вглядевшись в Сандера, решил, что не может быть такой человек стукачом, да и от кого тут, на закрытом-то объекте секретничать?.. Наивно, конечно, решил, но...
  - ... команде-то никто же не говорит ничего, - все-таки поделился Паша, понизив голос до внятного, конспиративного шепота. - Ни куда идем, ни зачем... да и про текущую обстановку в мире... только засуетились офицеры, задергались... а потом радист наш, он из моего же призыва, только так матросом простым и служил... он сказал, что получили спецсигнал... ну, что там было и почему - это и он не ведает, только дали полный ход в подводном положении, почти сутки так шли... подвсплыли... и - залп пятью ракетами. Кто знает - боевыми или так... только уже перед залпом понятно стало - боевыми... в боеголовки программу вводили при вахтенных, куда их девать на лодке-то?..
  - ...мальчики, вот вы где!.. бросили нас на произвол судьбы, а сами пьют водку, как настоящие мужчины...
  Сказано это было с нарочито капризными нотками в голосе, но так игриво и заманчиво, что даже легкой обиды на говорившую в мужских сердцах не возникло. А говорила невысокая, худенькая, как тростинка, брюнеточка с пышной копной кудрявых, густых волос. Она появилась возле столика вместе с подругой, такой же тоненькой, но блондинкой в изящном "каре" прически. Как они вошли в буфетную, как прошли до столика?.. Дежавю, жамевю, шизофрения и паранойя... короче, чертовщина какая-то....
  "Блондинка-то не та, - сообразил моментально Сандер. - Ну, совсем не та, что я оставил в номере..." И хотя он с трудом мог вспомнить, что же происходило несколько часов назад с "той", но был уверен до клятвы под присягой, что в одной постели с ним была совсем другая девушка.
  Брюнеточка, поддернув и без того короткую юбчонку, присела поближе к Митрашу, соблазнительно изогнувшись, демонстрируя свою очень выдающуюся для её роста и телосложения грудь. А блондинка повернулась к буфетной стойке, делая какой-то странный знак бледнолицему. Кинув на нее мимолетный взгляд, ошалевший слегка морячок явственно, хоть и негромко икнул. Длинное, до самого пола, глухое спереди вечернее платье блондинки полностью открывало её спину по самые ягодицы...
  "Где-то я уже это видел, - лихорадочно попытался вспомнить Сандер. - Уже и не раз... стоп! Фильм, старинный-старинный фильм, только там на актрисе было черное, а потом и белое, точно такое же экзотическое платье, а эта пришла в темно-сиреневом..."
  Блондинка, присев рядом с Федором, томно положила ему на плечо свою худенькую ручку и спросила:
  - Ты не забыл, что меня зовут Виолетта?..
  "Еще бы, в тон платью..." - мелькнула мысль, но вслух Сандер сказал совсем другое, положенное в таких ситуациях:
  - Помню, конечно, вот только...
  Закончить фразу он не успел, возле столика появился буфетчик с тяжело нагруженным подносом, и как-то очень дружно все бросились помогать ему, сгружать бутылки с мартини, кьянти и какими-то ликерами, блюда с персиками, виноградом, графинчики с соком, заполняя до отказа и без того уже загруженный выпивкой и закусками столик. Воспользовавшись небольшим замешательством и суетой, Сандер поднялся с места, сделал морячку сложный знак пальцами, долженствующий значить "отойду на минуту и сейчас же вернусь", и постарался незаметно выскользнуть из буфетной. Когда это было очень нужно, Федор умел передвигаться и быстро, и незаметно для окружающих, все-таки давняя практика в осназе давала себя знать.
  ...В просторном вестибюле было по-прежнему тихо, в противоположном от буфетной помещении теперь горел яркий свет, но никакого движения там Сандер не приметил. Быстро пройдя к лестнице, он взбежал на этаж и кинулся к своему номеру в дальнем уголке совсем не длинного коридорчика.
  В номере было пустынно и - чисто. Никаких следов табачного перегара, бардака на столике в гостиной. Сияли под светом бра свежие пепельницы. С дивана исчезли разбросанные там в беспорядке юбчонка, блузка и жилетик, а в ванной, куда привычно заглянул Сандер, висели новенькие, с иголочки, полотенца. И в спальне не оказалось не только девушки и разбросанного по полу её нижнего белья, но даже и малейших следов женского пребывания, а постель была аккуратно и тщательно заправлена.
  Сколько же времени прошло? Он, кажется, только-только вышел, спустился вниз, выпил рюмочку водки и присел за столик к морячку, а в номере уже - первозданная чистота и порядок и даже... вот это, в самом деле, странно - исчезли такие стойкие запахи табака, скисших фруктов, объедков...
  И - уж совсем ни в какие ворота не лезет - на чистеньком столике появилась непочатая пачка его любимых сигарет...
  На какое-то мгновение застыв в недоумении посередине гостиной, Сандер неожиданно понял, что ему просто необходимо как можно быстрее вернуться в буфетную, если он еще хочет застать там привычную компанию морячка с двумя девушками и бледнолицего буфетчика за стойкой. Что может произойти, задержись он в номере еще на пару-другую минут, Сандер не знал, но чувствовал - приятного в этом будет мало. И еще, он точно также чувствовал, что ничего в номере трогать нельзя, даже прихватить с собой, в запас, непочатую пачку сигарет со столика. Это могло нарушить непонятный, но чрезвычайно хрупкий баланс, сложившийся в мире в эту самую минуту.
  Сандер нервно, поспешно вышел из номера, быстро, насколько это было возможно, лишь бы не переходить на бег, спустился в буфетную и облегченно вздохнул. Кажется, за время его отсутствия ничего серьезного не произошло. Митраш, Виолетта и брюнетка сидели у столика, о чем-то оживленно переговариваясь, бледнолицый маячил призрачной тенью на своем месте...
  - ... а тут боцман лениво так говорит: "Ну, а куда ты денешься с подводной лодки, да еще в погруженном состоянии..." - услышал Сандер окончание давней байки в исполнении морячка.
  Но девицы, как им и положено в такой ситуации, активно захихикали, а Виолетта даже слегка в ладоши похлопала от восторга и тут же подхватила свой бокал с уже ополовиненным дорогущим ирландским ликером.
  - А мы тебя ждем, - заметив Сандера, категорично заявила брюнетка. - А то у Паши уже язык отсох нас развлекать...
  Это было явным преувеличением, даже по выпитому спиртному было заметно, что Федор отсутствовал всего несколько минут. Но спорить с женщинами, тем более такими эффектными и готовыми на все - себе дороже. Он присел на свое место, и Виолетта тут же прильнула, почти впечаталась в его руку твердой маленькой грудью.
  - Расскажи, - категорически потребовала она, дохнув на Сандера сладким спиртовым запахом.
  - А чего рассказывать?.. - чуть удивился Федор. - Да и не умею я... Ты лучше разливай, Паша...
  Послушный Митраш забулькал, наполняя стаканы и одновременно снова заговорив:
  - А вот ведь, как получается... все здесь классно, как в раю... вот и водки полно, сигаретки опять же... а девчонки у нас какие классные, да, Федя?
  - Классные, - машинально согласился Сандер, улавливая какую-то мелкую, как соринка, несуразицу в словах собутыльника.
  Мелкую, но мешающую правильному восприятию, будто бы и всё правильно сказал морячок, а что-то не так, не искренне... черт, нет, именно искренне, не думая... но так не говорят...
  "Совсем запутался, - подумал Сандер, решительно выпивая налитое безо всяких тостов. - Паранойя у меня, что ли, открылась на отдыхе..."
  - ...плохо только, телека здесь нет, да и газеток, - продолжал рассуждать охмелевший Митраш. - Хоть и врут все, но, однако, веселее было б, хотя - и так неплохо... вот нам тоже врали, вернее, просто правду не говорили: зачем, куда... но - на подлодке это положено, чтобы, значит, секретность... а потом, как ракеты выпустили...
  - Зачем такие грустные мысли за веселым столом! - нарочито громко перебил его древней сентенцией Сандер.
  Ему почему-то мучительно не хотелось, чтобы Паша рассказывал свою историю при посторонних, хотя девчонки - какие ж они посторонние? небось, такой же обслуживающий персонал, как и буфетчик, и невидимки-горничные, прибравшие в номере...
  - Давайте еще выпьем и чего-нибудь придумаем, как дальше-то...
  - А чего придумывать? - удивилась Виолетта, отхлебывая изрядный глоток ликера и самостоятельно, не дожидаясь мужского внимания, вновь подливая себе в бокал. - Тут биллиард есть, сейчас вот и сходим, сыграем, а? Кто умеет?
  - Я шары гонял, еще на гражданке, - гордо заявил морячок. - А что? У нас пэгэтэ, со столицей совсем рядом, а только - каждый день не наездишься, электричкой почти три часа, вот и убивали время, как могли... малолеток, конечно, в клубе к столам не допускали, но, как в возраст вошли - только там и пропадали... и танцульки, и шары покатать, и с девчонками...
  Откинувшись на спинку стула, Сандер закурил, стараясь пропускать мимо ушей странную болтовню Митраша о каком-то "пэгэтэ", электричках и скудном быте его ранней юности. Перед глазами Федора возникла соблазнительная картинка, как Виолетта склоняется над зеленым биллиардным сукном, изготавливаясь для удара, далеко оттопырив остренький локоток правой руки с зажатым в ней кием. Шелк платья туго обтягивает её маленькую, такую аппетитную попку, а обнаженная спина зовет к себе, просит дотронуться, погладить, приласкать...
  Отвлекаясь от грешных мыслей, Сандер перевел глаза на стойку буфета. Маячившая там фигура бледнолицего расплывалась, становясь временами почти прозрачной, как привидение, а потом вновь будто фокусировалась, собиралась в нужной точке... Федор отчаянно потряс головой, успев подумать, что и выпил-то для таких глюков совсем немного... или это еще вчерашнее наложилось? но в этот момент бледнолицый, все так же размыто-призрачно, переместился из-за стойки к столику и принялся ловко, не мешая сидящим, прибирать опустошенные тарелки, грязные стаканы, пепельницы, вилки и ножи, мгновенно заменяя их чистыми...
  Виолетта торопливо допила остатки ликера, поднялась, опираясь на плечо Сандера, и взмахнула ручкой, подымая с места подругу.
  - Мальчики, пойдемте все в биллиардную... только мы сначала заглянем попудрить носики, - пьяно высказалась девушка, шумно отодвигая из-под себя стул. - Таня, пошли же... А вы - не опаздывайте, не заставляйте девушек ждать, ладно?
  Паша-морячок яростно закивал, соглашаясь с предложенной программой и слегка при этом помогая подняться со стула своей спутнице, брюнетке. А та, одернув совершенно неприлично задравшуюся юбчонку, хлопнула по плечу неожиданно подвернувшегося бледнолицего:
  - Слышь, ты тогда нам туда еще принеси... ну, вина, фруктов... да, а Вильке её любимого "Бейлиса"... она всё беленькое любит...
  Брюнетка захихикала над собственными словами и, пьяненько покачиваясь, застучала каблучками, присоединяясь к отошедшей от столика подруге. Сандер проводил их внимательным, сосредоточенным взглядом и обратился к морячку:
  - Ну, и как всё закончилось? когда ракеты выпустили?..
  - Вот ты о чем... - пьяненько погрозил собутыльнику пальцем Митраш. - Я так и думал, что... да и ладно... тут ведь всё равно... никто ничего не знал, сам понимаешь, разве будут офицеры с нами делиться?.. может, по городам стреляли, может, по эскадре вражеской или, там, по ракетным стратегическим шахтам... а так - очень надеялись, что по нашему же полигону... ну, вроде, учений... хотя, какие там надежды... боеголовки на боевом взводе...
  " ...потом погрузились. Никто ничего не понял, а так жахнуло рядом, что в глазах темно стало... то ли что повредило, то ли еще чегоолько не сразу хана... два отсека задраили насмерть... сколько там ребят осталось - кто ж знает?.. всплыть не можем... кажется, на грунт легли, а может и просто зависли между небом и землей... тьфу, то есть между дном и поверхностью... командир сказал по общей связи: "Выбросили аварийный буй. Ждем помощи". Хотя, какая тут помощь... только огонь на себя вызывать этим буем... ну, да все равно, у нас же регенераторы повредило... сказали: "Экономить кислород", значит, всем свободным от вахт залечь в гамаки и не шевелиться лишний раз... было у нас такое, на учениях отрабатывали пару раз, да только тут - не учение... страшно до холодного пота... вот так - лежать и думать: когда?.. С часами еще беда... то ли намагнитились, то ли размагнитились, а у всех разное время показывать стали, ничего непонятно... я даже и не помню, следил по своим за временем или нет, сколько прошло - сутки, трое, неделя?..
  Только потом уже бредить начал... чудилось - всплываем, люки нараспашку, воздух свежий, живой... отец ко мне приходил, говорил что-то, кажись... ну, а как в себя приходишь, видишь, вокруг все то же - краска серая перед глазами, отсек тесный, душно, жарко, кровь в висках стучит, как бешеная...
  А все-таки - нас достали..."
  Морячок победно взглянул на Сандера, набуровил себе в стакан водки и лихо выхлестнул её одним длинным глотком.
  - Вытащили, не бросили... только я, считай, уже и не помнил ничего... только так... поднимают, несут куда-то, быстро так несут, будто и не люди вовсе, а потом - белые халаты, лица какие-то расплывчатые, кто-то говорит, а я лежу себе и ничего! вот, ну, ничегошеньки не понимаю. Только здесь, понимаешь, окончательно в себя и пришел. Направили, так сказать, для поправки здоровья...
  Митраш ухмыльнулся и, наклонившись через стол поближе к Федору, с пьяненькой зловещей секретностью прошептал:
  - Вот только думаю я, что не отдыхать меня сюда засунули... просто спрятали, чтоб чего не сболтнул ненароком, а? А чего мне отдыхать? от чего лечиться? Я вон - как лось здоровый, хоть сейчас опять в автономку... Значит, что-то там не так пошло, как задумывали, вот и получается...
  Мысленно Сандер отмахнулся от последних слов морячка, это уже напоминало пьяный бред, хотя сам рассказ вызвал неожиданно жгучий, живой интерес своей непонятностью...
  - Слышь, Паша, а что это... - Сандер попробовал и сам прикинуться в стельку пьяным, что бы вопрос не прозвучал совсем уж нелепым: - А в каком году-то это всё было?.. ну, когда вы того... ракетами-то...
  - Ха, - чуть удивленно выдохнул, будто поперхнулся, морячок. - В каком же еще? в восемьдесят втором, а то когда?.. думал - в сорок первом в Апрелевке?..
  И он пьяненько расхохотался, подымаясь с места.
  - Слышь, братишка, а хорош тут про это всё... там же девчонки ждут... Ты, гляжу, на блондинку запал? А мне вот чернявые больше по душе... да ладно, если чего - то и поменяемся, разве жалко?
  Сандер двинулся за ним на выход из буфетной, через пустынный вестибюль к ярко освещенным биллиардным столам, на пути мучительно вспоминая, что же не так сказал Митраш в последние секунды разговора.
  "В сорок первом под Вязьмой окончательно остановили германцев, - метались в голове Сандера разрозненные мысли. - Бои были тяжелые, но... как бы так сказать?.. ничего особенного, фронт остановился, застабилизировался до самой весны сорок второго, когда и ударили наши... А Апрелевка тут при чем? В меньше тридцати километров от столицы... там и близко германцы не появлялись... А для морячка, похоже, это что-то совсем другое значит? Чудеса... или так и должно быть, что б - чудеса?.. А в восемьдесят втором? Стычки на юге Африки, стычки в Эфиопии, никаких серьезных событий, даже крупных маневров, кажется, не было... Опять что-то не так?"
  ...В биллиардной уже звучали гулкие касания шаров друг о друга и звонкие, чуть пьяненькие голоса девушек, затеявших на одном из двух "американских" столов "девятку" и теперь оспаривающих друг у друга каждое касание кием разноцветных пестрых шаров. В стороне от ярко освещенного зеленого сукна, в затененном уголке комнаты, на высоком столе были уже выставлены бутылки и стаканы.
  "Как он смог успеть? - в который раз подумал Сандер про бледнолицего буфетчика. - Мы же, кажется, нигде и не задерживались..." Но потом в голову Федора пришла мысль, что буфетчику вовсе не обязательно было покидать свое основное рабочее место, достаточно просто заблаговременно выставить здесь, в биллиардной, спиртное и посуду. Принимая во внимание то, что во всем здании, похоже, пребывали только морячок с Сандером и их сегодняшние подружки, это было вполне похоже на правду.
  Замороченный рассказом Митраша и собственными мыслями, Федор постарался отмахнуться от их продолжения. К черту! Отдыхать - так отдыхать! Тем более, Виолетта, как и мечталось несколькими минутами раньше, уже пригнулась над столом, выцеливая нужный шар...
  Конечно же, никакой полноценной игры не получилось, да и не собирались ни девчонки, ни Сандер с морячком тратить время на пустое, по сути, катание шаров из угла в угол. Почти сразу же началось обнимание, обжимание, легкие, а потом и затяжные поцелуйчики, попеременный отход от столов к спиртному и возвращение обратно, под яркий свет... а потом вдруг оказалось, что Таня дефилирует уже без своей коротенькой юбочки, посверкивая едва прикрытыми лоскутком трусиков ягодичками, а Виолетта то и дело поправляет спадающее с плеч и открывающее её маленькую грудь платье... И когда Сандер присел в глубокое, мягкое кресло у стены, возле курительного столика, чтобы спокойно насладиться очередной сигареткой, на колени к нему, подтянув почти до самого начала худеньких, но крепких бедер длинный подол платья, бесцеремонно вскарабкалась блондинка, старательно ероша короткие волосы Федора и прикрывая собой, насколько это было возможно, совсем уж откровенные телодвижения морячка позади склонившейся к биллиардному столу Таньки.
  Как моментально выяснил Сандер, под платьем Виолетты ничего, кроме её собственной кожи, не было, и этот факт воодушевлял на проявление чисто мужской активности и дальнейшие действия... Впрочем, в самый их разгар кто-то неожиданно предложил сменить обстановку не слишком-то удобной для таких утех биллиардной на уют и тепло сауны. Изъерзавшаяся на коленях Сандера блондинка с легким вздохом поднялась, вышагнула из окончательно свалившегося к её ногам платья и, быстро наклонившись, закинула тонкий шелк себе на плечо, пробормотав еле внятно: "Все равно опять раздеваться..." А Танька даже с помощью Митраша с трудом разыскала где-то под столом свою юбчонку и трусики, но тоже решила не делать лишних телодвижений и скрывать одеждой интимные места... Вот так они и перешли через вестибюль в незамеченную Сандером, притулившуюся в самом дальнем, плохо освещенном углу дверь: обнаженная блондиночка с сиреневым вечерним платьем на левом плече, полуголая снизу брюнетка и двое мужчин, успевших, правда, застегнуть кое-какие пуговицы, но пребывающие все равно в изрядно растрепанном состоянии.
  Как Сандер не напрягался в короткие мгновения перемещения из биллиардной через вестибюль, но вспомнить сауну он не смог, хотя твердо был уверен, что еще вчера - или когда? - он успел побывать там вместе с загадочной кудрявой подругой, оставленной несколько часов назад в номере и бесследно из него исчезнувшей. Его мысли прервал пахнувший в лицо из-за открытой двери теплый, чуть влажный воздух...
  Роскошь и функциональность, так, наверное, будь он чуть трезвее и в одиночестве, мог бы охарактеризовать свои новые, забытые впечатления Федор, оказавшись в сауне. Тут были и подогреваемые полы, и очень приличных размеров бассейн с прохладной, но не ледяной водой, и прозрачные душевые кабинки, и джакузи, и насыщенного янтарного цвета столы и лавки вокруг них, и - отличная парилка, обжигающая легкие сухим, горячим воздухом и моментально выгоняющая из головы хмель. Правда, угарно-пьяное состояние тут же восстанавливалось, ибо и в этом помещении успел, похоже, активно похозяйничать вездесущий бледнолицый буфетчик. На столах и бортиках бассейна возвышались бутылки, бутылки, бутылки... и сопутствующие им стаканы, бокалы, рюмки...
  Блондинка забросила на изящные деревянные крючочки вешалки в раздевалке принесенное с собой платье, избавилась, наконец-то, от туфелек на каблуках и первой пошлепала босыми ногами по кафельному полу к парилке. Следом за ней быстренько разделась и брюнетка, вот только мужчины завозились, ведь им, по сравнению с девушками, было, что с себя снимать...
  Проводив глазами задорно подпрыгивающие ягодицы уходящей из раздевалки Тани, морячок присел на лавочку, стаскивая с себя нижнюю часть форменного комбинезона, и спросил Сандера:
  - Федя, а ты-то как сюда? За какие заслуги? Ведь ты же не флотский, сразу видно...
  - Парашютисты мы, - чуть утрируя, ответил Сандер. - Прыгаешь вниз, а очнуться можешь уже на небесах... ладно, давай пока замнем, а?..
  - Давай, - легко согласился Митраш, его, кажется, полностью устраивало сложившееся положение, ну, если только исключить отсутствие телевизора и свежих газет, впрочем, ни на экран смотреть, ни читать в последние часы было просто некогда, да и желаний настолько противоестественных не возникало. - А ты как, если я и с блондиночкой твоей побалуюсь?..
  Молодой морячок вопрос задал осторожно, с легкой усмешкой, готовый в любой момент свое желание перевести в шутку, если со стороны собутыльника возникнут серьезные возражения.
  Сандер легонько усмехнулся. Как же это знакомо... по молодости он так же считал своей любую девчонку, с кем пришлось даже просто пообниматься в полутемной комнате или на лавочке у подъезда...
  - Если у девчонок возражений не будет, то - глянем, как карты лягут... - чуть снисходительно, как старший младшему, ответил Федор...
  Карты легли удачно. На всё время, проведенное в сауне, Сандер потерял всякие мысли о странностях своего собутыльника, о необычности места пребывания, о загадочном буфетчике, успевающем, как Фигаро "здесь и там"...
  Прогревшаяся в парилке до розоватого оттенка кожи Виола - Вилькой её Федор называть не захотел, боясь спутать со столовым прибором - быстрехонько пронырнула от бортика до бортика бассейна, распустила собранные в тугой узел волосы, накатила полстакана мартини и оседлала Сандера, скромно расположившегося чуток передохнуть после парной на лавочке у стены. На его невольное: "Погоди, докурю..." довольно засмеялась, замурчала, как сытая кошка, и посоветовала: "Кури по ходу дела, не помешает..." Она и сама не очень-то заморачивалась на "процессе", то приостанавливаясь, чтоб прихватить со стола бокал с вином и промочить горлышко, то хитренько поглядывая и как-то вовсе не пошло, но игриво комментируя поведение Таньки и Паши, расположившихся в уголке, в широком и низком, мягком кресле. Причем, расположился-то в основном морячок, а брюнетка присела перед ним, в ногах, и старательно, с увлечением исполняла обряд фелляции. И, судя по разнообразным движениям её головки, делала она это очень и очень оригинально...
  - ...любит она это самое... ой, как любит... - тихонечко приговаривала Виолетта, медленно, со вкусом, раскачиваясь на коленях Сандера. - Хлебом не корми, а дай вот так вот, как теперь...
  Она захихикала, ускоряя темп движений...
  ...и понеслось...
  Он так и не понял, каким чудесным образом появлялись новые, непочатые бутылки и куда девались пустые, как заменялась использованная посуда на чистую, откуда брались свежие, сухие полотенца и простыни...
  - ...спать хочется... - откровенно зевая, сказал Сандер.
  Спустя несколько часов, ублаженный, уставший, размякший, но при этом, к собственному же удивлению, бодренький и в отличнейшем настроении, он расположился у стола на деревянной жесткой лавочке, выбрав именно место для того, чтобы мгновенно не уснуть в глубоком, мягком и удобном кресле, откуда выбрался совсем недавно вместе с Танькой. Но теперь рядом с ним, как и в начале вечера, сидела Виолетта, ласково, игриво и успокоено положившая на его плечо блондинистую головку.
  - Я бы тоже подремала минуточек шестьсот на каждый глазик, - вяло прохихикала девушка.
  - На чистых простынках, в обнимку с мягкой подушечкой... и не только... - подхватила её слова подруга с противоположной стороны стола.
  - Может, тогда и пора?.. - чуть нерешительно предложил Митраш, обнимая Таню за плечи и, казалось бы, раздумывая над собственным предложением.
  - Пора! - согласился Сандер. - Хорошего должно быть в меру...
  В очередной раз ополоснувшись под душем, теперь уже чуть тепленькой - для бодрости - водичкой, они неторопливо, как бы совсем по-семейному, оделись. Казалось, что не было всего-то пару часов назад, не больше, бешеного натиска на тела друг друга, сумасшедшей, искренней и отчаянной страсти, веселого, озорного обмена партнерами, общего, вчетвером и сразу, соития на широкой постели в неожиданно, но очень удачно обнаруженной уютной комнате отдыха.
  ...Через вестибюль девушки прошли первыми, уверенно, будто делали это каждый вечер, направляясь к крутой мраморной лестнице наверх, в номера. Поотставшие Сандер и Митраш с чуть расслабленным, легким возбуждением разглядывали теперь уже хорошо знакомые стройненькие фигурки - в сиреневом вечернем платье с открытой спиной и в коротенькой юбчонке, едва прикрывающей верхнюю половину бедер. Оба молчали, то ли подыскивая нужные слова для прощания, то ли просто отдыхая от бесконечного интимного шепота и рассказанных за вечер анекдотов. Только уже наверху, остановившись у своей, первой по ходу, двери морячок кивнул Сандеру:
  - Ну, до завтра, что ли?..
  - Давай, до завтра! - согласился Федор, будто бы пронзенный острой, щемящей мыслью, что завтра не будет.
  Будет такой же глубокий вечер, переходящий в ночь, новые девчонки, а может быть, и новый паренек такой же простой, не зловредный и приятный для компании. И блаженная расслабленность, удовлетворенность проведенным в сауне и перед ней временем куда-то исчезла, испарилась, как испаряется кусочек льда, если плеснуть на него кипятком...
  А в номере был уже накрыт стол в маленькой гостиной. Привычные водка, вино, фрукты, тонко нарезанная копченая, вкуснейшая колбаса... В желудке едва не заурчало при виде таких скромных, но аппетитных яств. Но Сандер легко подавил в себе простейшее желание присесть к столу, выпить, закусить, а потом - направиться в компании с Виолеттой в спальню. Хотя именно так и поступила девушка, легко, с разбегу, плюхнувшаяся на диванчик и заявившая:
  - Какая красота, милый! Давай поедим и расслабимся...
  - Давай, - кивнул Сандер, понимая, что возражения его прозвучат нелепо, но...
  С притворной обеспокоенностью он похлопал себя по карманам, будто разыскивая уложенную в левый боковой пачку сигарет, и изобразил легкое огорчение и недоумение на лице:
  - Вот дьявол! - чертыхнулся Федор. - Оставил в сауне сигареты...
  И тут же, заметив на столике непочатую пачку своих любимых, добавил:
  - ...и зажигалку тоже, а она - памятная, просто так терять не хочется... Я быстро...
  - Ну, а куда она денется-то?.. - хихикнула блондинка. - Потом подберешь... ведь спички-то вот... а зажигалка твоя - куда ж она с подводной лодки... а тут вот - ждет...
  Девушка, наверное, вспомнив едва ли не первый, рассказанный морячком анекдот, весело расхохоталась и кивнула на столик.
  - Ты пока выпей, виноградику, вон, пожуй, - не стал отступать от своего намерения Сандер. - Я быстро...
  Он вышел в коридорчик и в самом деле, едва ли не бегом, спустился в вестибюль, но вместо того, чтобы повернуть к сауне, в глухой темноватый уголок, направился в буфет. Остановился на пару секунд перед входом, успокаивая дыхание, будто решаясь на дальнейшие действия, и резко...
  В буфетной по-прежнему царил полумрак, тихонечко стонал едва слышный блюз, поблескивала батарея разнокалиберных бутылок, а на высоких гостевых табуретках перед стойкой разместились сам бледнолицый буфетчик и - чертенок. Маленький, едва ли по грудь невысокому Сандеру, классический чертенок весь заросший буроватой, клочковатой шерстью, с копытцами на ногах, с лохматыми и из-под волос выглядевшими корявыми и неуклюжими ладонями. На голове чертенка, как положено, чернели небольшие, острые рожки, а откуда-то из задницы рос длинный, тонкий хвостик, кончиком которого чертенок с изящной небрежностью постукивал себя по плечу.
  - Ну, вот, Бошик, - сказал приятным баритончиком чертенок, обращаясь к буфетчику. - Что я тебе говорил? Расторопные нынче души пошли... и догадливые... просто жуть...
  И тут же, повернувшись свиным, но почему-то симпатичным рыльцем-пяточком к Сандеру, пригласил:
  - Подходи, душа догадливая, присаживайся... поговорить, небось, хочешь...
  Федор, с удивлением понявший, что ничего, кроме ледяного хладнокровия и жуткого любопытства, не испытывает, прошел от дверей к стойке. Буфетчик Бошик заунывно, тяжело вздохнув, не слез, а буквально стек с табурета на пол, освобождая место, и Сандер деловито уселся напротив чертенка, стараясь не разглядывать того слишком уж откровенно.
  - Молодец. Не теряешься, - похвалил нечистый и тут же обратился к бывшему своему визави: - А выставь-ка нам, Бошик, коньячка хорошего, чтобы и душа порадовалось, и мне приятно было разговор вести...
  Буфетчик, казалось, даже не двинулся с места, по-прежнему привидением маяча под батареей бутылок в дальнем углу, но буквально через секунду на стойке возле Сандера и чертенка появилась пузатенькая зеленоватая бутылка с замысловатой этикеткой, такие же пузатенькие, но прозрачные бокалы и два блюдечка с тонко нарезанными лимоном и сыром.
  Нечистый, ловко обхватив бутылку лохматой ладошкой, привычным, чисто человеческим движением плеснул в бокалы поровну коньяка и предложил собеседнику:
  - Ты чего-то спросить хотел, так ведь?.. ну, спрашивай... а тосты и прочую дребедень говорить не будем... кому и зачем это тут нужно?..
  Все еще удивляясь собственному спокойствию и, казалось бы, равнодушию, Сандер повертел в руке бокал, хотел было глянуть через него на свет, как положено делать в романах или кинофильмах, но сдержался и просто спросил:
  - Так и где я нахожусь?
  - В раю, конечно, - хихикнул чертенок, интеллигентно, аккуратно отпивая глоточек из своего бокала. - А ты думал?..
  - Если я в раю, - трезво и независимо рассудил Сандер, - то, что здесь делаешь ты? Кажись, не положено таким в раю-то бывать...
  - Ну, вот, как видят рожки и хвост, так сразу и не положено, - нарочито поджал губки чертенок, изображая обиду. - А - в гости зашел, просто... так можно?..
  - Можно, - кивнул Сандер. - Но все равно, как-то странно.
  - Молодец, душа, - похвалил собеседника чертенок, от явного удовольствия аж прихлопнув кончиком хвоста по плечу. - Не теряешься... вот я бы, наверное, так не смог, а у тебя, похоже, закалка еще та...
  - Почему я - душа? - уточнил осторожно Сандер. - Кажется, у меня еще и тело имеется. Или это только наваждение? галлюцинация?
  - Почему-почему, - чуть ворчливо отозвался нечистый. - Ты вот сам вспомни, как сюда попал? А вернее - после чего...
  "После чего? - задумался Сандер, уткнувшись взглядом в бокал. - После того, как..."
  ...после того, как их выбросили с вертолетов почти в полусотне километров от объекта... после марш-броска, захватившего полдня и почти всю ночь... после выхода на исходную... и изнурительного, долгого, нудного наблюдения за объектом...
  Полдесятка щитовых домиков были окружены тройным рядом колючей проволоки, по первому ряду, похоже, был пущен ток, а через каждые сто метров, уже за колючкой, виднелись сторожевые, приземистые вышки, обшитые металлическим листом. И с новенькими ручными Бренами на каждой. А основной въезд на объект прикрывали два самых настоящих бетонных дота, оборудованных крупнокалиберными пулеметами и штурмовыми орудиями. Еще парочка бетонных серых колпаков виднелась между явно жилыми щитовыми домиками, но вряд ли это были укрепления, скорее уж - входы-выходы в подземные помещения лабораторий и мастерских.
  Весь подлесок метров на двести от проволоки был тщательно вырублен, и, наверняка, эта "зона безопасности" была нашпигована минами, гранатными "растяжками", сигнальными ракетами и прочими неприятными штучками.
  "Интересно, сколько же зверья они тут положили?.." - подумалось тогда Сандеру, но мысль эта, как родилась мимолетно, так тут же и затухла... началось...
  Второй, третий и четвертый взвода связали боем охрану, вызвав огонь на себя и имитируя атаку с трех сторон. А пока занимали свои позиции, поднятые по тревоге "томми", на бегу нахлобучивая покрытые маскировочной сеткой каски, застегивая броню и клацая затворами, саперы раскатали противоминные "дорожки" с четвертой стороны и... ахнуло так, что на несколько секунд оглушило всех: и нападающих, и защитников. Показалось даже, что бой замер, подвешенный взрывом между небом и землей... но первому взводу и ударной группе, которую он прикрывал, было не до сентиментальных пауз. Именно они прорвались через разминированную полосу и уничтоженную колючку на территорию объекта.
  Непрерывный огонь со всех стволов, гранаты из подствольников и с рук... и бег... злой, торопливый... и напряженное, закипающее ожидание, пока подрывники колдуют возле стальной двери на входе в подземный бункер... ожидание выстрелов в спину, разрывов гранат, боли, крови, смерти... И снова - стрельба, гранаты за угол перед тем, как повернуть туда самому, хруст битого стекла и каких-то тонких приборов под ногами, суматоха... напалм из канистры прямо на пол, по углам - заряды, и всё... приказ исполнен, а теперь... быстрее, быстрее, быстрее...
  Его накрыло уже на отходе, когда даже проволока осталась позади. По взводу заработал непонятно, как и где уцелевший миномет... очередной короткий вой, удар... и время растянулось... кажется, его подхватили, тащили куда-то, но Сандер понимал, что это вполне могло быть ложное воспоминание, придуманное им самим позже, в беспамятстве. Просто именно так поступал он, когда кто-то из соратников исхитрялся словить пулю или осколок. А значит, и они должны были делать так же... или, может быть, контузия от близкого разрыва мины перемешала в мозгах порядок происходящего?..
  Что же было потом?.. всё в каком-то странном тумане, всё обрывочно, недостоверно... не понять - было ли это на самом деле или привиделось в горячечном, контуженом бреду... вот только госпиталь, белые халаты, белые стены и потолок, белые простыни и наволочки помнятся отчетливо, будто видел он их только вчера...
  Вот черт! Сандер невольно, помянув нечистого, покосился на своего собеседника. Морячок говорил, что тоже видел белые халаты... это что же получается?..
  - Я что же - покойник теперь? - с легким недоумением спросил у чертенка Сандер.
  - Ну! вот! - с ликованием воскликнул нечистый. - Сам сообразил, без подсказок и убеждения!.. говорю же, нынче сметливые души пошли, не то, что раньше-то...
  - Если я покойник, а здесь - рай, то, как же я тут в теле своем?.. непонятненько как-то... - почему-то испытывая облегчение, с жадным любопытством уточнил Сандер. - Душа-то - она же бестелесная сущность, или, может, я неправ?..
  - Прав-неправ - это здесь не те категории, - авторитетно заявил чертенок, вновь прихлебывая коньячок и чисто человеческим, мужским движением закидывая нога на ногу. - Попробую рассудить, ладно? Человек, пока, конечно, живет, всю информацию из внешнего мира получается за счет зрения, слуха, обоняния, ну и разных там тактильных ощущений, так ведь?
  Не ожидавший от чертенка таких умных слов, а больше рассчитывающий на привычно-церковное "неисповедимы пути..." и так далее, Сандер растерянно кивнул.
  - А та информация, что в человеке накапливается за всю жизнь - это и есть важнейшая и неотъемлемая часть души! - продолжил чертик с забавной серьезностью и даже поднял вверх мохнатый указательный палец на правой лапке. - Значит, что и на этом, ну, то есть, для вас - том свете, душа должна сохранить то, что имеет, и продолжать получать привычную ей информацию привычными способами. Иначе - что ж получится-то? Вот представь себя глухим, ну, или слепым... крайне неприятные ощущения, согласись, ведь очень значительную часть информации ты не сможешь получать из внешнего мира...
  - А как же тогда... - попытался выяснить Сандер, но чертенок мгновенно сообразил и бесцеремонно перебил человеческую душу:
  - А они такие или с рождения, или уже адаптировались за долгие годы... им уж и не нужна дополнительная информация, без нее привыкли обходиться... А теперь представь прямо противоположное: к зрению, слуху и так далее тебе добавится возможность видеть и слышать ультразвук, гравитацию, тепловые волны, ну и прочее, прочее, прочее, что в нормальной жизни определяется только приборами. Причем не просто видеть-слышать, а получать всю информацию непосредственно в душу... или, чтоб понятнее было - в мозг. Так ты ж, бедолага, свихнешься от такого изобилия новых ощущений и потока неотфильтрованной информации за три секунды... проверено это, и уже и не раз...
  Чертенок отвлекся на глоток коньяка и продолжил через секунду объяснение:
  - Вот и получается, что удобнее всего для души, чтобы, значит, продолжить нормальное существование и накопление информации, после смерти остаться в привычном теле с привычным же набором органов чувств, то есть, восприятием окружающего мира...
  - Запутано как-то, - с сомнением покачал головой Сандер. - И недостоверно, что ли...
  - А ты не на богословское собрание попал, - слегка обиделся чертенок, фыркнув пяточком. - Тут тебе не там... вот ты, технически человек был грамотный, расскажи мне, как телевизор устроен? За счет чего показывает и почему без электричества работать не может?..
  - Ну, ты и сравнил... - удивился Сандер. - Человек, душа и - телевизор какой-то...
  - А ты попробуй-попробуй, разъясни мне, бестолковому, - совсем по-человечески завелся нечистый.
  - Ну, попробую, - сказал Федор, откровенно сомневаясь в своих способностях.
  Однако через пару минут его сбивчивых, отрывочных и очень поверхностных объяснений, чертенок смешно наморщил рыльце и замахал лапками:
  - Запутано у тебя всё, нелогично и недостоверно, - заявил он нагло. - Или ты объяснять не умеешь, или врешь всё, чтобы умным показаться...
  - Так ведь я же не специалист по электронике и электромагнитным волнам, - искренне возмутился Сандер. - Хочешь правды и достоверности - почитай учебники физики, электротехники, ну и еще чего там...
  - Вот! - снова важно поднял указательный пальчик чертенок. - И я тоже - не специалист по адаптации душ, а ты от меня достоверности и правдоподобия хочешь... Получай то, что есть, и не жалуйся!
  - Так я, вроде бы, и не жаловался, - усмехнулся Сандер, теперь уже откровенно забавляясь обидой нечистого. - Я вот только про рай ничего не понял... какой-то он... ну, не очень райский, что ли...
  - А каждому свое, - пояснил, успокаиваясь коньяком, чертенок. - Кто-то в белоснежном хитоне с арфой подмышкой на кисельном берегу молочной реки восседает, ну, а кому-то буфет с коньячком, девочки простые и доступные, да сауна - за рай вполне годятся...
  - А за какие заслуги я в рай-то попал? - продолжил разбираться Сандер, где-то в глубине души надеясь все-таки поймать лохматого на явном противоречии, хотя в свое пребывание в ином уже мире, кажется, поверил с первых же об этом слов: сразу и безоговорочно.
  - Эх, за какие, за какие... ты ведь православный? - задал риторический вопрос чертенок. - Был бы католиком, сидел бы сейчас в Чистилище, ждал своего часа... а у вас, православных, Чистилище не предусмотрено, сразу или Ад, или Рай... а то, что не к нам, а сюда, к Бошику... это, душа ты наивная, Закон. Раз солдатом был, то только за предательство и трусость к нам попасть может. Прочие же павшие в Рай направляются, ну, согласно, конечно, их прижизненных склонностей и жизненных ценностей...
  Довольный тем, что выдал такую сложную, а вместе с тем и красивую тираду, чертенок откинулся спинкой на стойку буфета, победоносно сжимая в лапке бокал с коньячком.
  "Странно как-то, - подумал Сандер. - Сижу в Раю, совершенно на Рай не похожем, рядом с чертенком, на черта похожем абсолютно. И ничему этому не удивляюсь. Наверное, просто давно был готов к такому... ожидаемому и необычному".
  - Значит, и Паша-морячок тут по той же причине, - размышляя, заметил как бы сам для себя Сандер. - Вот только - странный он какой-то, всё про восемьдесят второй год талдычит, вроде, заваруха какая-то тогда была, а я что-то такого не припомню...
  - Да брось, брось напрягаться-то, - добродушно посоветовал чертенок. - Тут ведь не только с твоего света народ, тут с разных миров собираются... сам понимаешь, душ-то миллиарды миллиардов с начала времен накопилось, так что - всякие накладки иной раз случаются...
  - Это что ж - еще и параллельные миры существуют? - полюбопытствовал Сандер, чувствуя, что ему уже становится скучновато со всезнающим, готовым, кажется, к любым вопросам, нечистым. - Я думал, такое только в романах с пестрыми обложками бывает...
  - Много чего в жизни бывает, - хихикнул чертенок, забавно потирая ладошки. - А про девчонок ты что ж не интересуешься? вдруг тебе какого суккуба или другую нечисть подсовывают?..
  Сандер после короткого раздумья просто махнул рукой, сообразив, что чертенок просто разыгрывает его. Демоницам любого ранга в Раю делать нечего, да и теперь регулярно меняющиеся девчонки уже не казались чем-то диковинным, превращаясь в обычный реквизит райского бытия, такой же, как фешенебельный гостиничный номер, сауна, буфет и...
  - А вот буфетчик наш, ты его, вроде бы, Бошкой звал?.. он-то кто? неужто ангел-хранитель чей-то?
  Сандер, задавая вопрос, непроизвольно пригляделся к бледнолицему, за время разговора притихшему в глубине за стойкой и, казалось бы, побледневшего еще больше, ставшего почти прозрачным, как натуральное привидение.
  - О, это фигура при жизни колоритнейшая была... - вновь оживился чертенок. - Всем помогать старался, никогда людям в их просьбах не отказывал, даже если просьбы грешные были... вот и заработал себе... теперь вас обслуживает, по зову, так сказать, души и сердца... а ангелы-хранители сюда не залетают, они там, в вашем мире, работают...
  - А что же это нас так мало тут? - спросил Сандер, подумав, что основной, главный вопрос он еще не успел задать нечистому, но обязательно задаст, раз уж подвернулся такой случай.
  - Так это... - чуть замялся чертенок. - Рай-то у вас ограниченный, не безбрежный и бескрайний, как у тех праведников, что у молочных рек на кисельных берегах пасутся... скромненький такой, личный, можно сказать, карманный. Вот и мало вас тут, а прочие такие же, как ты, да морячок этот - они ведь тут же, рядом, только на кварковом уровне разделенные с вами, а так, во Вселенной, в целом - место одно занимаете...
  - Ох, - скривился, как от зубной боли, Сандер, услыхав очередные ученые словечки. - Опять понесло тебя в теорию... зачем?.. и так уж мне все мозги запудрил, красавчик...
  - А что, среди своих я очень даже неплох, - ухватился за концовку фразы нечистый, горделиво выпрямляя спинку и свободной лапкой приглаживая слегка разлохматившуюся шерстку между рожками.
  - Интересно, как оно там, среди ваших... - задумчиво протянул Сандер и тут же получил неожиданную отповедь.
  - И не мечтай, - строго сказал чертенок. - Никаких экскурсий туда-обратно здесь не предусмотрено, это тебе не анекдоты, а жизнь... ну, пусть и после жизни...
  - Жизнь после жизни... - усмехнулся Сандер невесело. - А тогда скажи мне, раз уж ты такой красивый, и что же - так оно все и будет здесь? вечный вечер, почти ночь, вечная компания, девицы эти веселые и простые, как хозяйственное мыло, праведник этот в буфетчиках, сауна, водка, коньяк... и долго?
  - А как ты хотел, если только и мечтал всегда о такой жизни? - нарочито удивленно всплеснул мохнатыми лапками нечистый. - Другого не предусмотрено для тебя... а будет это... ну, скажем так - вечность. Ладно-ладно, не расстраивайся, может, и не совсем вечность, а просто - до Страшного Суда...
  - Долго... - в растерянной задумчивости протянул Сандер и примолк.
  Замолчал и чертенок, видимо, ощутив настроение своего визави, который все так же задумчиво, рассеянно и неторопливо налил полный бокал коньяку, в два глотка осушил его и вдруг резко, будто приняв неприятное, но очень нужное решение, хлопнул ладонью по поверхности буфетной стойки.
  - Вечность, говоришь... - сквозь зубы процедил Сандер. - Пусть будет вечность...
  Он встал и, не оборачиваясь, спокойно и зло зашагал на выход...
  
  Тяжело... что-то не то в голове, во всем теле... то ли болит, то ли нет... то ли просто затекли в неудобной позе руки и ноги... а может быть... и в голове какой-то гул, шуршание и шептание...
  Сандер приоткрыл глаза и ничего не увидел. Комнату окутывал ночной мрак. Лишь с большим трудом угадывались очертания чуть более темного на фоне стен окна, прикрытого плотными гардинами. И еще - сильно, правильно пахло свежим постельным бельем. И кто-то с хрипловатой натуженностью, но равномерно и спокойно сопел за спиной во сне.
  "Где я? Что я?" В голове была похмельная пустота, и слегка, несерьезно так, подташнивало, хотелось закрыть глаза, вновь опуститься на мягкую, такую близкую подушку, но Сандер пересилил простейшее желание. Он никогда не любил таких вот - простейших, от физиологии - решений. Собравшись с силами, ожидая от своих действий какого угодно эффекта, мужчина неторопливо, настороженно опустил на пол ноги и сел на постели, пытаясь различить хоть что-то в темноте комнаты.
  За спиной кто-то заворочался, коротко забормотал во сне, и Сандер резко оглянулся через плечо, ловя себя на мысли, что в его состоянии такие движения противопоказаны, но было уже поздновато... На белоснежных, кажется, даже мерцающих непонятной слабой синевой простынях резко выделялись спутанные прямые блеклые в темноте волосы блондинки, покатые женские плечи и едва видимый профиль уткнувшейся носом в подушку... э-э-э... некой особи. "Интересно, кто такая? - подумал Сандер, машинально нащупывая обязательную тумбочку и маленький ночничок на ней. - Откуда она здесь?"
  
  "Все мы, святые и воры,
  Из алтаря и острога,
  Все мы смешные актеры
  В театре Господа Бога"(с)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"