Он не появлялся на репетициях уже с месяц. Когда его случайно встретил кто-то из группы, и спросил, куда он пропал, последовал ответ: - Все, хватит. Я ушел. Зарабатывать свой первый миллион баксов.
Обсудили, покрутили пальцем у виска, задумались, разошлись.
Жизнь закрутилась шальным хвостатым веером девяностых. Ее повороты походили на скачки безумного слепого животного, не свалиться с которого было по силам очень мало кому. Похороны друзей стали обычным делом. Страшно бывает первые несколько раз. А потом - страшно только когда понимаешь, как мало тех, кто остался. И одновременно с этим - удивляешься собственной живучести. Били, топили, давили. Стреляли. Что там еще? Ах да, сам травился - алкоголем, и не только. Спасал - закручивал газ и проветривал комнату, вызывал скорую, выдергивал из-под колес, оттаскивал от просматриваемого окна.
Первый миллион баксов ушел смешно: забыли пакет в одной из многих контор "партнеров". Долг висел лет пять, разобрался по ниточкам, спасибо друзьям. К тому времени цифры в голове перешли в другие формы: квадратные метры, гектары, тонны, связи...
...И все это время, все двадцать лет - каждое утро, врубая в машине радио, или запись - пальцами чувствовал ритм.
Очнулся там же, где был - в неопределенности. Очередные проекты громоздятся на горизонте, поблескивая ледяными вершинами. Он сейчас спустился с одной такой. Ветер весело свистит в карманах потрепавшихся дизайнерских джинсов. Здоровье - какое здоровье, когда вся жизнь - синдром хронической усталости от себя самого. Под языком, как валидол, сладковатым и липким колесиком катается словечко из нового лексикона: дауншифтинг. Семья - ой, не надо, я старый человек без шансов, бес-пер-спек-тив. Уйди, старушка, я в печали.
... В перерыве стоял на балкончике и смотрел вниз. На сцене ребята из его группы подключали шнуры, и новый ударник ощупывал установку. Подошел кто-то из прошлого.
- Ну, и как там твой миллион баксов?
- Да я подумал, хрен с ним, с миллионом.
Сказал, и пошел вниз. Еще есть время для небольшого джема. Еще есть время.
История вторая
Этот участок достался мне из прошлой жизни.
Прошлая жизнь просторной трассой вела к налаженной картине мира, где участку предназначалась судьба маленького дачного мирка с банькой и коваными лавками под навесом. Сам домик отстроен прошлым хозяином, застеклен и закрыт на ключ, осталось - всего-то печь заказать и отделать.
Жизнь нынешняя полевой дорогой ныряет с пригорка на пригорок. И участок в ней не помеха, но и не подмога: то позвонит беспокойная наша председательша, срочно всех собрать, срочно спилить, убрать, посчитать, провести и проголосовать; то проснется крестьянская совесть, и мы латаем забор, от которого гуляющие мимо рачительные дачники отрывают по досточке про запас; то дети вспомнят про "мяско с кровью", и мы бодро тащимся по жаре, едем в душном пыльном автобусе с маринованным мясом и минералкой - организовывать "дачный день"...
И я решила, что пора избавляться от балласта. Тем более, что дачи потихоньку стали перестраиваться, массив запестрел черепицей, провели свет и уже собираются подводить воду. А это значит повышение в цене и прочие выгоды. Опять же весна на подходе, планирующие строительство выискивают местечки в лоскутном одеяле пригородных застроек. А мы - тут, прямо в городе, два шага до рынка и три до поликлиники. Сады примеряют на себя новую элитную одежку.
Звонок в агенство, сколько хотите, ну да, реальная, очень реальная цена (я перевожу дыхание: реальная цена включает в себя все мои планы и еще кусочек на сладкое), высылайте фото, не сразу, но - за месяц-два уйдет.
И я сижу и просматриваю фотографии: вот этот участок, заросший травой по пояс - и вид чуть сверху, как на ладошке - и церковь, и автобусики бегут. Все подробности микрорайончика хорошо видны с высоты небольшой площадки, где когда-то стояла изба самого первого владельца, а сейчас топорщится из крапивы и молодой кленовой поросли обгорелыми бревнами фундамент. Небесный огонь уничтожил первую дачку, продал старик участок и переехал к дочери. Случайный мужичок перекупил и передал участок нашим предшественникам. Эта немолодая семейная пара долго, внимательно подбирала себе место, чтобы строить дом. Выбрали, обжили - поставили вокруг старенького серого от солнца и рассыпающегося в труху забора новый, посадили клубнику, построили баньку. И уехали в Москву, поддавшись внезапно подвернувшемуся предложению работы для мужа: он оказался редким специалистом по кластерным компьютерам. Все решение приняли в два-три дня, дали объявление в интернете. Я позвонила первой.
Когда мы подписывали договор, то оба - и я, и владелец - уже теперь бывший - переглянулись, читая даты: мы родились в разные года, но в один день.
...Клубника-пустоцвет кудрявится по лужайке. Чуть дальше - прохладный ковер из ландышей в тени шести вишневых дерев, по августу щедро снабжающих ягодой неленивых соседей. Они, украдкой пробираясь на сбор урожая, всегда стыдливо оставляют нам самое крупнобусиновое деревцо, чтобы мы, лентяи, все-таки попробовали, может даже набрали на варенье. А мы из года в год собираем только ландыши: бессовестными хрустальными букетами толщиной в запястье - осторожно ступая по краю эльфийского живого рисунка из листьев и хрупких завитков.
Я присоединяю файлы с зелеными видами к письму в агентство.
И, конечно, не отправляю.