Геннадий Вениаминович Гранадцкий позвонил в дверь номера начальства через три минуты. Перед Евгением стоял молодой человек выше среднего роста, кареглазый, крупный нос с горбинкой, чёрные, слегка волнистые волосы. Спортивную фигуру ладно облегали трико и футболка. Двадцать восемь лет, на три года старше Валерии. Впечатление интеллигентного человека. Встретить таких ребят в нынешней милиции трудно, служба или ломает под себя, или выдавливает из системы. Власть - страшное испытание для человека.
Евгений вспомнил характеристику, которую давал ему Перелётов год назад. Отец - неплохой юрисконсульт, мать - врач. Холост. Имеет сестру на четыре года моложе его. Окончил Омскую школу милиции. По распределению попал к ним в область. Исполнителен, никого не "крышует", зря людей не обижает. С товарищами по работе отношения ровные. Друзей нет. Откровенных врагов тоже. Потенциал большой, прекрасный аналитик, великолепная память, грамотный юрист. Хорошо владеет английским языком, окончил школу с языковым уклоном. Немного знает китайский, учил самостоятельно. Матом ругается крайне редко, на допросах руки не распускает. В принуждении к сексуальным контактам попавшихся на мелких нарушениях продавщиц и хозяек торговых точек участвовать отказывается. Перед начальством не лебезит и коллег не сдаёт. Пьёт умеренно, предпочитает коньяк или сухое вино.
Под систему не ломается, но работу любит и знает. Служить хочет. Исполняет приказы начальства, сначала хорошенько обдумав их. Послушен и управляем при необходимости нарушать законы, но до определённого момента. Год назад безнадёжно застрял в лейтенантах. Совершенно чуждый элемент в милиции. Когда решалось, кого посылать изображать засаду в Абакан, выбрали его. С точки зрения Вишневецкого и Бернштейна, трудно найти лучшую кандидатуру, чтобы вдали от родительских глаз несколько месяцев работать в тесном контакте с дочерью Самуила.
Хозяин номера, сидя в кресле с рюмкой коньяка, поприветствовал гостя кивком и неопределённым жестом пригласил сесть напротив. Наполнил вторую рюмку.
- Гена, у меня есть к вам пара вопросов. Некоторые личного характера, очень деликатные, - начал Евгений. Переговорить необходимо, но и оказаться в роли слона в посудной лавке не хотелось, вмешавшись не в своё дело и чужую жизнь. - Вы не догадываетесь, о чём может идти речь?
- Наверное, вы собрались меня вербовать в члены мафии, - предположил Гранадцкий.
Вишневецкий расхохотался искренне и открыто.
- Геннадий Вениаминович, зачем мне вербовать вас туда, где вы верой и правдой служите почти год. Вопрос более деликатный. Кстати, если вы об этом заговорили, как вам работается в новом коллективе? - спросил Евгений.
- Как сказать, - начал милиционер, не понимая, чего хочет начальство, решил говорить честно. - Странно всё очень. Вопросов много, а ответов не нахожу.
- Любопытно, например?
- Мне показывали ваше досье и материалы уголовного дела, что есть в нашей конторе. Не понимаю, зачем вам и моему тестю за свои деньги чистить город от бандитов. Без вашей финансовой, информационной и организационной поддержки мы сами взяли бы двух-трёх человек, пару объявили бы в розыск, - сказал Геннадий. - Через полгода господин Бернштейн развалил бы их дела в суде. Зачем вам это?
- Скажем так, не вычистив город, в нём невозможно нормально жить и работать, в данном случае интересы наши и государства совпали, - Евгений выдал официальную версию событий.
- Вы думаете, это звучит убедительно?
- Трудно сказать. Но на этот вариант ответа сложно аргументировано возражать и доказывать что-то обратное, даже если остаются сомнения. Что ещё вас беспокоит?
- Никак не могу понять, где ваш интерес, а где - государственный, - сказал Геннадий.
- Хороший вопрос. Ответ плохой. Мы граждане очень странной страны, где интересы преступников и интересы государства переплетены и совпадают, да и методы ведения дел идентичны. А потому часто невозможно провести грань между этими двумя понятиями, - без улыбки сказал Вишневецкий.
- Вы хотели со мной поговорить о чём-то личном и деликатном, - сменил гость тему разговора, углублявшегося всё больше в философию.
- Да. Став женихом Валерии, вы получили некоторые достаточно обременительные обязанности. Прежде всего, поддержание имиджа и определённого статуса. Через пару дней вся наша компания сместится в Макао, это подразумевает посещение казино и участие в игре.
- Вообще-то я не игрок, меня это мало интересует. Кроме того, охране не положено играть, - возразил Геннадий.
- Я тоже терпеть не могу азартные игры, но положение обязывает. Вы не только охранник, вы, практически, член семьи. То, на что охранник не имеет права, вам делать необходимо. Совмещайте полезное с приятным. Придётся сопровождать невесту и неизбежно делать ставки. Женщины запланировали в конце поездки двух- трёхдневный шопинг. Вам, подозреваю, отвертеться от прогулки по магазинам не удастся. Значит, приобретение подарков. Обеды и ужины. Всё это требует средств и немалых, - пояснил Евгений.
- Вы оказались весьма щедрым нанимателем, по словам португальцев, оплачиваете нашу работу по высшему тарифу. У меня есть деньги, - сказал Гранадцкий.
- Гена! Стоимость ужина на двоих в мясном ресторане, что так полюбился нашим фигурантам, стоит от полутора тысяч американских долларов. Ваших командировочных, в лучшем случае, хватит на сутки, - ответил Евгений.
- С Валерией у нас нет проблем, кто больше, а кто меньше зарабатывает. Знаю, что её гонорары намного выше, чем моя зарплата, - проговорил Геннадий.
- Вопрос не в ней. Она в вас влюблена и согласится даже на рай в шалаше. У женщин это бывает, иногда на длительный срок. Речь не о ней. Она дочь миллионера, полномочный представитель клана Бернштейнов на нашей конференции. Здесь ещё три женщины, и тоже миллионеры. Например, Майя стоит более двухсот миллионов, Ирина и Марина поменьше. Речь о статусе клана Бернштейнов в глазах людей. Я говорю именно об этом, - сказал Евгений.
- То есть, рылом, парень, ты не вышел, - Гранадцкий сильно расстроился и обиделся. - Мне что, переехать в номер к Аркадию?
- Нет, Гена, переезжать не надо, это будет потерей лица. Выход я предлагаю несколько иной. Вот десять тысяч долларов США, - Вишневецкий выложил пачку денег.
- В качестве чего? Как я объясню Лере происхождение денег и как буду их отдавать?
- Валерии не скажете ничего, тратьте их на неё, и ей этого будет достаточно. Остальных не касается, откуда и какие у вас средства. Возвращать не надо. Будем считать это подарком, - убеждал гостя Вишневецкий.
- От мужчины подобный подарок? Дурно пахнет, - ноты подозрения зазвучали в голосе Геннадия.
- Считайте это частью свадебного подарка к будущему торжеству. Не вам, а Валерии, деньги-то в основном на неё пойдут, - улыбнулся Евгений.
Молодой человек взял пачку, задумчиво повертел её в руках. Положил в карман.
- Спасибо за деньги и урок, - поблагодарил он.
- Не за что. Деньги я спишу на представительские расходы. Насчёт статуса и всего прочего хорошенько подумайте. Это серьёзный вопрос, он не только много даёт, но и ещё больше берёт. Думайте, пока есть время, нужно оно вам или нет. Когда влезете в эту упряжку, хода назад не будет, - подытожил Евгений.
11. Май. Гонконг
Пятница. С утра налетели северные ветры, выдавили туман и морось, висевшие над городом в течение недели. Никакие кондиционеры и крытые эстакады не спасали от сырости. Погода портила настроение. Наконец, город предстал во всей красе, сверкающие на солнце серебром и золотом небоскрёбы, красавцы орлы, парящие над ними, изумрудные горы, а не черно-серые скалы, покрытые клочками рваного тумана. Евгений ехал на встречу с Ху Джань У. Встреча, которую он первоначально считал формальной, отчётом за неправедно заработанные в России деньги, приобретала ключевое значение. Деньги за автомашины они заберут гарантировано, тут всё произойдёт вне зависимости от результата переговоров. Китаец уже проиграл. От итогов встречи зависело, станет ли Ху мстить обидчикам, объединившись с бывшим чекистом. Или он пойдёт по пути долгой и, в данном случае, бессмысленной судебной тяжбы. Надо направить его волю и энергию в нужное русло. Время встречи согласовывал Вячеслав, он позвонил по сотовому лично директору гонконгского филиала "Ориента", минуя секретаря и Клёпкина. Телефон сохранился с тех времён, когда Ху и Вишневецкий сотрудничали и были почти друзьями. Переводчик специально заострил внимание на том, что Евгений приедет в Гонконг один, всего на несколько часов, и просит, чтобы было два переводчика - русский и обязательно китаец. Ху Джань У намёк понял, обещал исполнить просьбу. Встретились как старые друзья, обнимаясь и изображая радость, долго тискали друг друга и общались с помощью скудных запасов слов -у одного китайских, у другого - русских.
Бывший хоккеист округлился, у него появился животик, заматерел, в глазах прибавилось непроницаемой, железной черноты. За прошедшие годы директор из шакала превратился в матёрого волка. Исполнив ритуал приветствия, хозяин повёл дорогого русского друга смотреть кабинет. Вишневецкий был в искреннем восхищении, которое даже не пытался скрывать, к огромному удовольствию хозяина апартаментов. Они вспоминали общих знакомых, перипетии личных судеб, красивых женщин, родных и близких. Каждый вопрос и ответ несли двойной смысл и подтекст. Разговор в чём-то напоминал разминку фехтовальщиков. Китаец спрашивал, как в русских тюрьмах кормят, а в ответ слышал шутку и встречный вопрос, что за проблемы у друга на Новоборском металлургическом комбинате. Выпад китайца - какова судьба заместителя гостя, в ответ - как здоровье учителя Му и друга детства У. Через час демонстрации взаимопонимания, хорошей осведомлённости и прекрасной памяти сели за огромный стол директора и перешли к делу. В двух сотнях метров от них у аппаратуры замерли Марковцев, Валерия, Гоневич, Вячеслав, Смехов и Логинов. Виктор Викторович пребывал в щенячьем восторге. Ему казалось, что его, наконец-то, допустили до тайных методик добывания секретных знаний и подлинников документов.
Схема снятия аудио информации по отражённому от стекла лучу.
Примерно на двадцатой минуте слушания светской беседы двух аферистов Марковцев озверел: - Сколько этот словесный понос может продолжаться? Совесть надо иметь, люди же ждут! Логинов, в отличие от депутата, слушал очень внимательно и недовольно цыкнул на генерала: - Всё нормально, они сейчас выясняют статус друг друга, кто круче. Наш шеф пока по очкам впереди, даже свою тюремную эпопею себе на пользу вывернул. Силён мужик. Правда, пару раз зря пасовал. - Иначе нельзя, он гость, это дань уважения, - заметил Вячеслав. - Но сколь же можно!? - не унимался отставной генерал. - Сколько нужно. Полагаете, всей стране ваш словесный понос в Думе слушать не надоело? Не лично ваш, а вообще? - Логинов, уйдя из органов, совершенно выбросил из головы такое понятие, как субординация. Он подчинялся только заказчику в период исполнения задания и непосредственному шефу в России Стрельникову. Павел Андреевич к подобным вольностям в отношениях не привык. Задумался, может надо обидеться? Пришёл к выводу, что, скорее всего, этого никто и не заметит. Глупо, но отставной майор, в сущности, прав. Из услышанного он узнал много больше о Вишневецком, чем дали все "объективки", заказанные на данного человека. Он опасен, это однозначно. В который раз стал прикидывать, можно ли ему доверять? Разговор перешёл на обсуждение достоинств южно-африканских друз самоцветов, украшавших кабинет. Гость проявил поразительную профессиональную осведомленность в этом вопросе. Напряжение в разговоре спало, и опера расслабились. Генерал решил задать вопрос Логинову, видя его реакцию на смену тональности в беседе. - Вы давно знакомы с Евгением? Откуда у него такие разнообразные и обширные знания? - Почти двадцать лет знакомы. Пытался его посадить. Тогда вот её отец помешал, - показал бывший ОБХССник на Валерию. Та с гордым видом кивнула, подтверждая правильность слов бывшего милиционера. - Он заведовал геологическим музеем и баловался россыпным золотом. Так что, в этом деле он - большой профессионал. - Если не секрет, как с бывшим фигурантом работается? - поинтересовался генерал. - Спокойно, профессионально и надёжно. Своих не сдаёт, - ответственно проговорил Логинов.
Все опять возвратились к микрофонам.
- Я выполнил вашу просьбу и разобрался в ситуации. Если бы Андрей рассказал мне всё, как было, а не выдал коктейль из лжи, правды и полуправды, управился бы за два дня. Стоило б всё в пять раз дешевле. Зачем надо не договаривать? - с упреком произнес Вишневецкий.
- Иногда правду сказать тяжело, пока есть надежда, что она не выйдет из тёмных вод, - ответил китаец. - Дело прошлое, не мне решать, как вам тратить деньги. Итак, что я выяснил. Полтора года назад вы, я имею в виду компанию "Ориент", связались с военной контрразведкой и попросили их продать вам компрометирующую информацию на несколько русских компаний. Сколько именно информации вам сдали, не знаю, и насколько она была достоверной. Но в двух случаях с рыбой вас обманули. Ни Чередниченко, ни рыбаки на Сахалине - не владельцы компании, всё в руках московских чиновников. Им вы забыли заплатить деньги. Хозяева рыбы остались недовольны этим.
- Их можно понять.
- Скорее всего, ничего бы делать не стали. Для них потери неприятные, но мелкие. Их списали. С судами возиться никто не хотел. Чем кончился бы арбитраж, неизвестно. Чередниченко покаялся, на этом всё и остановилось. Кстати, дорогой друг, ты мне такие приёмы никогда не устраивал.
- Извини, но и ты не приносил нам прибыли по три миллиона долларов за месяц. Кабинет китайца несколько минут сотрясался от хохота Вишневецкого и вежливых смешков хозяев.
- Поехали дальше. Русские контрразведчики здесь ещё раз вас обманули. Должны были отдать документы и обо всём забыть. Они стали собирать данные о москвичах, вести своё расследование. Об этом узнали в столице и озверели. Вообразите, мой друг, кто-то смог украсть у министра финансов Китая три миллиона долларов, а потом ещё начал собирать на него информацию, чтобы посадить в тюрьму за воровство. Не по приказу начальства, а по своей инициативе. Представили?
- В это с трудом верится. Такое невозможно!
- Верно, а ваши друзья Дорошенко и Волков именно это устроили. Но там был не только один министр финансов, а ещё три других министра. В Москве не стали долго разбираться, было решено всех наказать, у "Дунфана" забрать деньги, а ваших друзей с позором выгнать с работы.
- У нас бы их убили, - заметил Ху Джань У. Ему очень не нравилось услышанное. Самое неприятное то, что об этом узнал чужак.
- В России, всё-таки, демократия, мараться никто не захотел. Уволили за получение взятки почти два месяца назад - копия приказа у меня с собой - сейчас они безработные. Затем выделили деньги на автотехнику и организовали тендер. Ни министерство здравоохранения, ни Пекун не подозревали даже, зачем это сделано. Ещё осенью юристы России подготовили для ареста груза все необходимые. Весной дождались поставки и захватили груз. Столичные бюрократы убеждены, что контрразведчики действовали с вами вместе. Более того, по вашему заказу. Стоял вопрос об уничтожении "Дунфана". У государства и сил, и возможностей много.
- Мы вообще не подозревали о существовании московских хозяев рыбы, - помолчав, расстроено сказал бывший хоккеист. - Что же делать?
- Прервать все контакты с бывшими друзьями. Именно они вас и подставили. По грузу, тут сложнее. Чего-то можно добиться только в суде, пара зацепок есть. Проблема в том, что почти нет времени. Вы очень поздно стали выяснять, что произошло с машинами. Надо продлить действие аккредитива хотя бы на пару недель. Для суда нужно оформить много документов. Это займёт минимум три недели, я мог бы начать и ранее, но не имею доверенности от вас. Вот бумаги, подтверждающие мои слова, потом изучите. Это не всё, есть ещё сотни страниц, но чтобы разобраться в ситуации, хватит.
Вишневецкий передал хозяину кабинета пухлую пачку. Рядом положил второй пакет.
- Это материалы по аресту груза. Вся информация по истории с чекистами. Здесь документы для работы в суде и инструкция о порядке оформления.
- Продлить аккредитив реально?
- Перед отъездом я переговорил с "Рисом Амура", они очень недовольны сложившейся ситуацией, даже если аккредитив к ним вернётся, они несут огромные убытки. В принципе, оба покупателя, посредник и министерство, готовы пойти на встречу. Оказать содействие в разрешении возникшей проблемы.
- Это хорошо, первая добрая весть, - Ху уже овладел собой и заговорил вполне уверенно.
- Есть и вторая, я посмотрел документы суда. Там имеется одна маленькая зацепка, можно попробовать отменить решение об аресте машин. Но всё будет зависеть от мнения судьи. Что получится предсказать сложно, но попытаться надо - сказал Евгений.
- Вы возьмётесь за это дело? - спросил заместитель Ху.
-Я уже за него взялся. Но на данном этапе вам придётся действовать самостоятельно. Документы, Евгений кивнул на пакет, который только что передал Ху, необходимо подписать, перевести и заверить в консульстве России. Потом подать заявление в суд. Действовать необходимо срочно, а я, как минимум, три недели не появлюсь дома. Когда вы сделаете свою часть работы, вернусь и я. Шанс выиграть дело есть, но всё будет долго и дорого.
- Мы надеялись на ваше участие на всех этапах.
- Сейчас я не нужен. Всё зависит от вас. Надо как можно быстрее подготовить документы и сдать их в суд, с этим справится любой юрист. Когда судья назначит дело к слушанию, тогда я вступлю в игру. Примерно через месяц. Кроме того, чем позднее Бернштейн узнает, что я в деле, тем лучше.
- Вы сказали, есть зацепки в деле, какие именно? - спросил начальник торгового отдела, молчавший до сих пор и выступавший в роли второго переводчика.
- Да есть. По законам России о том, что начат суд, где вы ответчик, вашу компанию должны уведомить письмом. Вас приглашают на суд. Если вы не ответили на приглашение и не приехали, решение выносится без вас, но когда оно принято, вам пишут второй раз о результатах. Я в деле таких бумаг не видел. Это нарушение может стать основанием для отмены решения суда. Вас лишили права на защиту. Но надо обязательно всё проверить в Харбине, писались ли вам такие письма.
- Сегодня же проверим, - делая пометки в блокноте, сказал зам.
- Вы меня обнадёжили, - произнес Ху. - Вы уверены, что по-другому проблему не решить? Через наших друзей или с помощью документов, которые изготовил ваш друг для Андрея?
- Чекистов выгнали с работы, они могут только обещать. Дорошенко хочет мстить, его право. Они сами виноваты и в своих, и ваших бедах. Когда были на своих должностях, может быть на что-то годились, хотя сомневаюсь. Сегодня они создадут только новые проблемы. Андрею невероятно повезло, что он с этими документами не пошёл на железную дорогу. Он был бы уже в тюрьме, фальшивые документы в вашем банке, а груз бы стоял там, где и стоит.
- Ваш путь приведёт к победе? Вы уверены? - продолжал напирать китаец, начальник торгового отдела. Ху Джань У в это время сидел молча, глубоко задумавшись, переваривая услышанное.
- Нет, не уверен. Ваша позиция очень слабая. Я могу гарантировать небольшое продление срока действия аккредитива и что суд примет ваше заявление.
- Это очень мало! -воскликнул начальник.
- Тогда не делайте вообще ничего, - улыбнулся Евгений.
- Почему вы против того, чтобы надавить на ваших чиновников?
- Не мой профиль, кроме того, чем вы хотите давить? Я не вижу. Документами, собранными вашими друзьями? Перед увольнением их же начальство заставило всё уничтожить. Соберете то же самое снова и пойдёте к тем же людям, что уволили Дорошенко и приказали всё сжечь? Да не смешите.
Директор открыл глаза, долго смотрел на гостя. Наконец, сказал:
- Евгений! Благодарю за проделанную работу, она позволила нам посмотреть на возникшие сложности с другой стороны, вселила надежду. Я прошу перерыв. Надо обдумать новые аспекты. Мы можем встретиться, скажем, через неделю. К новой встрече Андрей заверит все необходимые документы. Машина приготовлена, куда вас отвезти? Очень жаль, что вы покидаете наш город сегодня.
- Конечно, мы встретимся, когда вам будет удобно. Через неделю я планирую приехать в Гонконг дня на три - четыре. Машина не нужна, спасибо. Я взял напрокат.- Вишневецкий любезно раскланялся, ободряюще взглянул на Ху и вышел из здания.
А через полчаса, сделав небольшой крюк по городу, поднялся на 36-й этаж, где был снят офис.
- Евгений, мы с огромным вниманием слушали ваше выступление в прямом эфире. Пожалуй, у Дорошенко нет шансов втравить китайцев в общую драку. Я не понял одного, зачем вы сдали им наши проколы в суде? - спросил депутат. - Пообещали продлить аккредитив... Не понимаю.
- По-вашему, я должен был сказать - дорогой друг, ты проиграл, точка. А затем толкнуть их в объятия Дорошенко. Сейчас у него выбор - судебная тяжба, которую можно выиграть, или дырка от бублика и месть. Думаю, он выберет тяжбу. И проиграет её через полгода. Но к тому времени боль утраты притупится, гнев можно переключить на того же Дорошенко. С ним-то, надеюсь, мы за это время расправимся.
- Павел Андреевич, вы не беспокойтесь, - сказала Валерия. - Прокол с уведомлением ответчика - это домашняя заготовка, мы её ещё год назад подготовили на такой случай. Это любимый трюк дяди Жени. У нас на руках подлинники расписок китайцев из Харбина с печатями, что все уведомления о вызове их три раза в суд и решение суда им вручены в сроки, предусмотренные законом.
- Извините, Валерия, не понял сути.
- Элементарно. Сейчас китайцы проверят, что по нашему кодексу неуведомление ответчика даёт гарантированную отмену решения суда. Схватятся за идею. Дядя Женя их поддержит в этом. Каша будет вариться пару месяцев. Затем уже в суде судья вспомнит, с напоминания истца, что поручила доставку вызовов в суд китайцев инициатору процесса. Чередниченко выложит весь пакет документов по вызову в суд. Если повезёт, спровоцируем "Ориент" на проведение экспертизы подлинности документов. Это ещё месяца два с половиной. Ну и, как итог, проигрыш процесса и затягивание времени.
- А продление аккредитива? Зачем оно?
- Две недели, на которые его продлит "Рис Амура", ничего не дадут. Но как хорошо смотрится! Пекуну и медикам в Китае ещё работать и работать. Они не при делах, шли навстречу партнёру до последней возможности, - пояснял Евгений. - Держались до последнего дня, оговоренного законом на тендер. Ещё одна причина для китайцев не ввязываться раньше, чем через месяц, в интригу с чекистом. За это время мы придавим Дорошенко даже при самом плохом для нас раскладе.
- Любопытные у вас приёмчики, - заметил депутат.
- Вы лучше скажите, что говорилось после моего ухода?
- Почти ничего. Заместитель и Клёпкин попытались устроить обсуждение, но директор приказал Андрею взять бумаги, переданные вами, и готовить их к легализации. Правда, сегодня пятница, - Вячеслав взглянул на свои часы, - всё равно ничего не успевают сделать. В понедельник Андрей подготовит документы, они послушают вторую "белую обезьяну" и примут решение. Но судиться будут в любом случае. Вот примерно и всё, - отчитался Вячеслав.
- Как слышимость? Что у Петюни?- спросил Евгений.
Переносной приёмник отраженного луча
.
- Великолепная, - ответил Логинов. - Мальчики только что звонили. Фигурант бегает, как сумасшедший, раздаёт мелкие взятки и подарки, спешит с открытием конторы и счетов. Дела, вроде, идут. Клёпкин звонил ему минут двадцать назад, обменялись несколькими фразами и всё. Утром связывался с Маратом, торопил с оформлением груза.
- По грузу и Марату что-нибудь выяснили?
- Пока ничего, рано, время нужно, - оправдываясь, сказал Геннадий. - Может, у него в номере посмотреть? Копии документов по контракту должны были взять с собой. Все вопросы за раз и снимем.
- Мы с Хмелём справимся, а Серега нас прикроет, - предложил капитан.
- Я с вами, - тут же среагировал генерал.
Незаконное проникновение в чужое жилище наметили на вторую половину дня, когда Дорошенко был записан на приём к нотариусу.
12. Май. Гонконг.
Соснин пребывал в смятении. Его душевное равновесие было нарушено прозой жизни. Любитель детективов с ужасом обнаружил себя в центре одного из них. Он понял, что происходящее - не сказка, порождённая безудержной фантазией писателя. Сидя в роскошном "Мерседесе" рядом с хозяйкой, он узнал двух других пассажиров, которых видел по телевизору накануне отлёта в Гонконг.
Ирина Вишневецкая утром проинструктировала его, что они с гостями займутся тем, ради чего все здесь собрались. А именно, подбором помещений для аренды. Они посетили две инвестиционные компании - встречу с их руководством заранее согласовал Смехов, два офиса в центре Гонконга, а после обеда собирались посмотреть ещё несколько мест в более дешёвых районах города.
Женщина, сидящая рядом с Сосниным, была одним из руководящих работников Центрального Банка России. Одним из её спутников был заместитель министра финансов. Эта пара принимала участие в пресс-конференции по поводу курса рубля. Ирина вела себя с ними на равных. Третий гость из Москвы, его лицо также постоянно мелькало на экране, "шишка" из Думы, с утра исчез с Евгением. Количество секьюрити, почему-то прекративших заниматься охраной, и делавших непонятно что, увеличилось с двух до шести, и ждали прибытия ещё, как минимум, двоих.
Соснин был грамотным и хорошо образованным человеком, прекрасно понимавшим, что все эти люди собрались здесь не по служебной надобности. Во всём мире это называется коррупцией. Догадывался, что от основной каши его держат в стороне, но отдельные поручения наводили на грустные мысли. Например, ужин в дорогущем ресторане с парой охранников, когда они явно следили за двумя европейцами и планировали убийство одного из них. Невольно вспоминались рассказы знакомых о господине Вишневецком. А процесс расправы над теми, кто слишком много знает, красочно описывается в его любимых книгах. Пришло в голову, что примерно каждое десятое книжно-детективное убийство совершается в Гонконге.
Соснин - немолодой, под пятьдесят лет человек, склонный к полноте, с большими залысинами, сильной близорукостью, неплохо знал китайский язык, особенно ему давались технические переводы, которыми он занимался четверть века. Его английский сильно уступал знаниям мальчиков и девочек, проживших по пять-шесть лет в США или Англии, окончивших там институты. Зато он превосходил их классом образования и интеллектом, что искупало его незнание современного американского диалекта. Самостоятельно учил французский и португальский, но не очень далеко продвинулся в этом, не имея возможности общаться с носителями языка в российской глубинке.
Соснин относился к редчайшей породе людей, вымерших в России - не битых жизнью. Он сохранил массу иллюзий, унаследованных из сытой, спокойной, размеренной жизни в СССР. В двадцать два года после окончания учёбы женился по любви на выпускнице экономического вуза. Размен родительской квартиры снял проблему жилья для молодых. Через пять лет, родился сын. Завели дачку в пригороде. Купили "копейку"*(), отстояв десятилетнюю очередь. Всё, как у людей.
Университет, затем работа в престижном исследовательском институте. В трудовой книжке практически нет записей. Первая - о зачислении в университет и его окончании. Потом приём на работу в отраслевой НИИ. Пять переводов с повышением от должности МНС*() до начальника отдела. Два десятка благодарностей и премий. Удачно, без моральных и финансовых потерь проскочил лихие 90-е и развал империи. Последняя запись сделана год назад. Она гласила - уволен в связи с ликвидацией НИИ. Трудился там Сергей Сергеевич почти двадцать пять лет и надеялся досидеть до пенсии. Но у кого-то в правительстве хватило ума прихлопнуть эту синекуру*(), ввиду полной её бесполезности.
Найти новую работу оказалось непросто, за годы перестройки с перестрелкой выросло поколение молодых девочек с длиннющими ногами, без комплексов, знавшими язык не хуже его. Конкурировать с ними он не мог. Через три месяца безуспешных скитаний по адресам, выданным службой трудоустройства и вычитанным в газетах объявлений, Соснин был близок к отчаянию.
Но один адресок с биржи труда оказался выигрышным. Элегантная дама, встретившая его в большом пустом офисе, согласилась взять его на работу, не спрашивая, сколько ему лет, а интересуясь только его профессиональными навыками. Она предложила зарплату в два раза выше, чем была в его родном институте, а ездить на новую работу было на три остановки автобуса ближе.
Через пару недель друзья и знакомые просветили, в какое "чудное" место он попал, и где пребывают многие его коллеги из прошлого призыва. Но ничего другого не подворачивалось, зарплату платили аккуратно, воровать и убивать не требовали. Соснин постепенно втянулся в систему. Пара командировок за границу для работы на выставках и отборе товаров совсем усыпили его бдительность. В коллективе он ближе всего сошёлся со Смеховым. Виктор Викторович импонировал ему широтой души, поэтическими наклонностями, нежными чувствами, которые тот продолжал испытывать к эпохе СССР. Посещение публичного дома под чутким руководством товарища ещё более пробудили у Сергея Сергеевича, находившегося под жесточайшим контролем жены, тёщи и скудного инженерского оклада, симпатию к Смехову. Виктор поделился с ним информацией, кого ожидают в субботу. Оказалось, всего-навсего, Красного Полковника с его боевиками.
Чем дальше человек от какого-либо вида деятельности, уж не говоря о политике или криминале, искусстве или высокой моде, тем больше он подвержен влиянию слухов и сплетен. Соснин же был невероятно далёк от всего, поэтому знал, кто такой Игорь Тихонов, исходя из информации, передаваемой сарафанным радио, и самые невероятные истории из его биографии слышал в смачной обработке народной молвы. Это его очень пугало, даже несмотря на присутствие в их группе двух капитанов милиции.
