Измотанные Смехов и Вячеслав с банкета поехали на доклад к Вишневецкому. Его интересовала каждая деталь и нюанс:
- Виктор Викторович, вы и Слава проделали грандиозную работу. Понимаю, страшно устали, но завтра детали сотрутся из памяти, а именно они сейчас важнее всего.
Больше часа длилась беседа, пока Евгений не удовлетворил своё любопытство.
- Я толком ничего не понял. Китайцы, немцы, англичане испанцы, какая-то каша, интернационал. Зачем на солнце два дня жарились? - Смехов был раздражён.
- Виктор, помните, вы спрашивали у меня, почему я не учу китайский язык? - спросил Вишневецкий, пытаясь перевести разговор на другую тему и снять напряжение.
- Да, - ответил Смехов.
- Тогда я вам объяснил причину. Вы мне не поверили. Сегодня сами работали одновременно с двумя англичанами, немцем, испанцем, кучей китайцев, не зная ни одного слова на их языках. Активно пытались снимать испанку. И ведь неплохо справились, - сказал Вишневецкий.
- Она не испанка, а француженка. И снять я её не смог. Ну и что? К чему вы клоните? - недоумевал Виктор.
- Ещё и француженка. Вы даже в этом смогли разобраться! - Евгений улыбнулся.
- Славка сказал, - буркнул Смехов.
- Я к тому, что знание языков - дело нужное и важное, но при хорошей подготовке можно обходиться и без него. Хочу, чтобы вы поняли, я ничего не скрываю и не пытаюсь обмануть, недоговорить, - уверял Вишневецкий.
- Спасибо. Учту. Кстати, Евгений Александрович, если у нас пошёл такой откровенный разговор. Всё хотел вас спросить. Вы действительно ни во что не верите, ни в судьбу, ни в Бога, ни в удачу? - поинтересовался Виктор.
Вишневецкий задумался, ожидание окончания отгрузки его утомило не менее чем Смехова, возможно даже больше. Смехов и переводчик работали, а он метался по номеру не в силах ничего изменить. Философствовать без доброй дозы коньяка не хотелось. Смехов - человек непьющий. Хорошего разговора по сухой не выйдет. Но и не ответить на прямой вопрос тоже нельзя. Евгений взял бутылку любимого напитка, налил полстакана. Кивнул из вежливости Виктору, предлагая присоединиться. Смехов помотал головой, отказался от выпивки. Евгений немного выпил и ответил:
- В судьбу, провидение - нет, не верю. Человек сам себя делает. Это всё от лукавого, оправдание своей безграмотности, лени, инертности. Стечение обстоятельств бывает, но только сам человек каждый раз выбирает, как поступить в том или ином случае. Ошибся, выбрал плохой вариант - твои проблемы. Какие тут высшие силы? В удачу верю, но предпочитаю создавать ей условия для появления и успешного существования.
- А Бог? - никак не мог успокоиться Виктор.
- Я атеист в пятом поколении. Нет в моей картине мироздания места для Бога, а в душе - потребности в нём. Любую религию отрицаю и не принимаю, считаю аморальной. А вы верите в Бога? Христа или абстрактного? - спросил Евгений.
- Я - православный. Так в чём моя аморальность? - удивлялся Смехов.
- Не ваша, а религии. Вы - аморальны, это само собой, как и я. Сейчас я о религии в целом и христианстве особенно. Например, я считаю, убивать - это плохо, и поступать так нельзя. Если я пойду против своих убеждений, меня будет мучить совесть. Самого себя не обманешь. И не потому что какой-то из богов запрещает убивать, - пояснил Вишневецкий.
- Почему нельзя убивать, это грех, - Виктора привлекал ход философской мысли Евгения.
- Нет. Убийство - один из немногих поступков, совершив который, уже ничего невозможно изменить, - объяснил Вишневецкий. - Всегда возможна ошибка, а поправить её нельзя. Кроме того, каждый человек - уникальный мир, существующий только один раз. Как произведение искусства. Именно поэтому людей нельзя убивать.
- Это близко к религиозным воззрениям. Не вижу принципиальной разницы. Ваши слова не доказывают факта отсутствия Бога, - возражал Виктор.
- Я о Боге не говорил. Для меня аксиома, что его нет. Для вас аксиома, что он есть. Спорить об этом бессмысленно. Ни у меня, ни у вас нет ни одного достоверного факта, доказывающего наши точки зрения. Спор между верующим и атеистом - есть Бог или его нет - пустая трата времени. Я говорю о христианской морали и утверждаю, что она аморальна, - ответил Евгений.
- Хорошо, вашу точку зрения относительно Бога я, кажется, понял. А что с религией? - спросил Смехов.
- Точка зрения христианства на убийство аналогична моей. Но выводы и действия разные. Не убий! На первый взгляд всё прекрасно. Но не убий единоверца. К прочим это не относится. Только начиная с восемнадцатого века, под давлением светских государств и законов, в империях, охватывающих десятки стран, объединивших сотни народов с разными религиями, христианство было вынуждено трансформироваться, распространить идею "не убий" на всё человечество. Это теория. Она для меня неприемлема. Теперь практика. Допустим, христианин совершил грех - убил человека. В искупление он может принести покаяние, если считает нужным, и получить прощение господне, выполнив ряд моральных или имущественных требований "духовного отца". В крайнем случае, исповедавшись, получить отпущение грехов перед смертью. Грешник гарантированно попадет в рай. Не буду анализировать все нелепости, нагроможденные в христианском учении. Религия, прошу не путать с абстракцией под названием Бог, позволяет и провоцирует людей совершать грехи и покрывает преступника. Грешить нельзя, но если надо, то можно, главное, впоследствии утрясти все проблемы с Богом через его посредников на земле. Бояться нечего - получи отпущение грехов и ты вновь безгрешен! Проблемы с совестью также можно решить через служителей культа. Я говорю о тайне исповеди и догмате - покаяние важнее праведной жизни. Отсутствие грехов есть гордыня, а не норма жизни. Гордыня - грех. Именно это я считаю аморальным в религии, если говорить коротко, - прокомментировал Вишневецкий.
- Очень интересно и спорить с этой точкой зрения сложно, - задумчиво произнёс Смехов.
- Если говорить проще, - улыбнулся Евгений, - я к религии и Богу отношусь, как в анекдоте:
"В Париже проходили одновременно два мероприятия. Совещание раввинов Европы и слёт католических священников. Мероприятия кончились в один день, участники разъезжаются по своим странам и приходам. И вот в "Восточном экспрессе" в одном купе оказались католик и иудей. Люди немолодые, интеллигентные. Оба занимают в своих конфессиях примерно равное положение. Разговорились, выпили по маленькой.
Проблемы у обоих одинаковые: прихожане - алчные, ни во что не верящие ханжи, начальники - воры и бездельники. Всё одинаково. Перешли на перспективы служебного роста. Католик говорит:
- Если мне очень повезёт, лет через десять стану кардиналом в своей стране.
- А потом что? - спрашивает иудей.
- Ну, если хорошо сложится и переживу конкурентов, переберусь в Ватикан.
- А дальше как? - продолжал интересоваться иудей.
- Это, конечно, фантастика, но могут избрать Папой.
- И всё?
- Всё, мой друг. Вы полагаете, может быть иначе?
- Знаете, а две тысячи лет назад одному маленькому еврейскому мальчику удалось устроиться на работу Богом".
- Забавно. В этом, что-то есть. Но вы меня не убедили, - сказал Вячеслав.
- Так я же вас ни в чём и не убеждал. Ваша вера, ваше право. Вы задали мне конкретный вопрос, я дал максимально точный ответ. Заниматься атеистической пропагандой смысла не вижу. Почему у вас настроение плохое? Мы почти победили. Такую операцию провернули!
- Мысли разные нехорошие в голову лезут, устал сильно. Всё время в напряжении. Спокойной ночи.
- До свидания.
22
11 октября, Россия.
Произошло то, о чём предупреждали Вишневецкий и Бернштейн. Игоря списали. Никого совершенно не интересовала судьба Валерия, Григория, Рыбака. Они стали прекрасным предлогом разорвать в клочья "богатенького Буратино".
В конце сентября жена с детьми уехала в Житомир, якобы к больной матери. Назад она уже не должна была вернуться. На родине у неё возникли проблемы. Туда докатились слухи, что Игорь убил мужа её сестры Светланы и остался безнаказанным. Через три дня Марина, хлопнув дверью, уехала в Киев, поругавшись со всей роднёй. В столице Украины занялась покупкой квартиры, дачи, мебели.
Ситуацию не изменило даже то, что супруга Валерия Светлана получила четыре перевода на большие суммы из разных городов бывшего СССР от мужа, как значилось в почтовых документах. Милиция изъяла бланки переводов для почерковедческой экспертизы, но однозначно сказать, кто их заполнял, эксперты не смогли - Валерий или кто-то другой, копируя его подчерк. Но и это поставили Игорю в вину, вспомнив, что на него работают хорошие художники*(45).
Сова и Ствол замолчали. Оба не раз слышали обвинения, что в сговоре с Тихоновым убили Валерия и людей из его "бригады", а прикуп поделили между собой. Дошло до того, что всех троих вызвали в милицию для дачи пояснений. Притом что сразу после исчезновения Валерия, их алиби в ресторане было проверенно и перепроверено милицией самым тщательным образом, подтверждено десятками людей и признано бесспорным, к большому огорчению уголовного розыска, следствия и прокуратуры.
Игорь был под пристальным наблюдением в центре событий. В этих условиях вывод капитала из города или проведение тайных операций были невозможны без привлечения всеобщего недоброжелательного внимания. Двух парней Дыма он отправил к жене в Киев. С Тихоновым остался Андрей и два других бойца.
Артём Длинный ещё летом съездил на сутки в соседнюю область и закрыл эпизод по выделенному в отдельное производство уголовному делу, по которому числился в розыске. Сейчас он постоянно находился в офисе Тихонова, выполнял мелкие поручения. Игорь, как и воры, не сомневался, что именно Артём спровоцировал раскол в "бригаде". "Чёрные" считали, что его надо уничтожить, но решили не мараться, а предоставить ситуации развиваться самостоятельно. Но и Тихонов не мог тронуть Артема, так как был у всех на виду. Полковник устал от интриг и хотел только одного - как можно быстрее покинуть город. Он всё больше понимал, что сам не справится. Было только три места, куда он мог обратиться за помощью.
Бывшие сослуживцы. Большинство из тех, кого он знал, кому доверял, за годы, прошедшие после его ухода со службы, тоже демобилизовались, покинули Дальний Восток. Опыт общения с Артёмом и Папашей Мюллером, которые и после увольнения из армии продолжали сотрудничать с контрразведкой, сдавая своих друзей, вынуждал быть очень осторожным с бывшими коллегами.
"Чёрные". Эти помогут, но цена их помощи будет равна, как минимум, половине того, что у него было. Это означало - отдать им всё, что сегодня еще не продал, и быстро уехать, рассчитывая только на то, что увезла Марина. Конечно, это не так мало, но всего лишь часть.
И, наконец, Вишневецкий и Бернштейн. У этих аппетиты вполне умеренные. Тихонов страшно жалел, что не слушал прогнозы Евгения, когда тот говорил, что Игорь имеет максимум полгода для сворачивания бизнеса. Он рассчитывал на полтора.
За прошедший год Тихонов с Бернштейном реализовали десяток совместных проектов разной степени законности. Начиная с полугодия, Самуил стал отходить от совместного бизнеса. В августе они по полному взаимному согласию разделили общие активы. Сегодня Бернштейна никто не мог обвинить в связях с опальным "бригадиром". Полковник вполне мог рассчитывать на помощь евреев, но у них нет силовой составляющей. Игорь попробовал, было, обратиться к заму Вишневецкого, бывшему командиру соседнего полка, но тот был другом Скрыльника и с матом выгнал его из дома.
"Какая, собственно, нужна помощь? - размышлял он. - Отстреливать врагов? Нет, хватит! Заткнуть рты всем недругам? Этого не в силах сделать никто. Спасти бизнес, успеть его свернуть? Это, пожалуй, то, что надо. При такой работе боевики не требуются. Нужны люди, которым можно доверять, кто не обманет. Оба юриста - отпетые мошенники, но собственный, изобретённый ими кодекс чести соблюдают. Партнёров не подставляют, слово держат до последней возможности.
Сейчас надо решить несколько проблем.
Основная, конечно, Артём, который не спускает с него глаз, внимательно отслеживает его действия по сворачиванию дел. Информация мгновенно утекает к его бывшим начальникам. Они ждут малейшей ошибки с его стороны, чтобы добраться до него под любым предлогом.
На реализацию недвижимости нужно время. Но времени-то как раз и нет - не более чем через месяц он должен покинуть город, оторваться и от "чёрных", и от "красных". Исчезнуть самому и вывезти всё, что сможет выручить от продажи имущества.
Здесь возникает третья проблема. Продать за месяц всё невозможно. Значит, он должен уехать, а имущество передать тому, кому доверяет, кто будет продавать недвижимость и перебрасывать к нему деньги.
Наконец, прекрасно отлаженная, хорошо работающая структура из пяти риэлторских агентств, формально независимых, с нотариусом при них. Грамотные кадры, прекрасные связи в государственных органах. Известность и хороший имидж и в городе, и в области. Агентства давали приличный стабильный доход без применения насилия и помощи бандитов. Нормальный законный бизнес. А что делать с конторой нотариуса, помещениями пяти агентств, центральным офисом с тремя десятками работников? Бросить все на произвол судьбы? Но бизнес сам по себе стоит больших денег.
23
12 октября, ночь. Китай, провинция Гуандун, город Гуанчжоу.
Несмотря на дикую усталость, Смехов в последнюю ночь в Китае долго не мог уснуть. Тревожные мысли лезли ему в голову. Что делать, когда вернётся в Россию? Продолжать нищенское существование при проходящих через его руки миллионах? Он даже не мог себе позволить иметь более пары костюмов. Он вел кочевой образ жизни, когда периодически приходилось уходить из города, бросив всё. Поэтому для Смехова обзаводиться лишними вещами - непозволительная роскошь и огромная обуза. Почти весь сегодняшний гардероб придётся бросить или сейчас при перемещении в Омск. В лучшем случае к новому году, когда он будет вынужден бежать и от туда. Вещи, хотя их и жалко, мелочь, по сравнению с главными проблемами.
В России его ловят кредиторы. Связей и денег, чтобы сменить документы, у него нет. Врагов нажил серьёзных. Если в области еще можно надеяться, что Вишневецкий из милости очередной раз спасёт его шкуру, то вне её границ придется рассчитывать только на себя. С учётом кампании антитеррора, развернувшейся в стране, когда даже билеты на поезд покупают по предъявлению паспорта, его выследят быстро. Охранники компании "ТРС-95" нашли его за четыре месяца, не имея никакой информации. А сегодня знают всё. Изловят, изувечат, обберут, если будет что отнимать.
Зачем Вишневецкому с ним делиться? Мавр сделал своё дело, мавр должен уйти. Где гарантия, что завтра к вечеру люди из Приморья не схватят его прямо в аэропорту? Прекрасная экономия средств и сил. Минимальные собственные усилия, грех на чужой совести, максимальная отдача. Очень даже в стиле Евгения! Но даже если не отдаст на убой и поделится, он заперт на территории региона под "крышей" местных аферистов. У них свои интересы. Он им не нужен, ему это несколько раз объясняли. Без него обойдутся, хотя это и потребует некоторых усилий с их стороны.
Предположим, компаньоны выполнят свои обязательства. Допустим, не нарушат свой не совсем понятный кодекс чести. Это ничего не меняет. Большую часть денег все равно придётся вернуть тем, у кого он их брал. Например, Пекуну. У него останется совсем немного. Продолжать гастроли по России - самоубийство. Рубайло его найдёт. Отсиживаться в области тоже не получится, работать в общепринятом понимании он не умеет. Для собственного бизнеса не хватает жёсткости и знаний. Остается работать в компании с евреями, как и планировал. Но не хозяином положения, а на вторых ролях. Подсобником.
Вот тут-то и собака зарыта. Его не устраивает статус "шестёрки". Мальчика на подхвате. Роль "мешка" на профессиональном жаргоне, которую он исполняет сегодня, ему тоже не по душе. Виктор Смехов хочет быть боссом, жаждет славы и популярности. Впрочем, известность-то как раз есть - половина страны за ним охотится!
Стать таким, как Вишневецкий или Бернштейн, он не может. Значит, или остаться при них, на том месте, которое ему определят, или развернуться и уйти, хлопнув дверью. Деньги, хотя и намного меньшие, чем планировал, есть, года на три жизни в глухой провинции хватит. За это время его забудут. Гончих псов отзовут домой. Тогда и всплыть можно.
"Решено, завтра рву с Вишневецким, говорю всё, что о нём думаю. Мол, попробуйте справиться без меня, как хвастались. Сами ко мне прибежите. За месяц, подберу тихий городок в Золотом Кольце, куплю домик и залягу на несколько лет. Женюсь, возьму фамилию жены. Иначе, затянет, как наркотик, невероятно азартная деятельность евреев", - размышлял Виктор.
Утром в аэропорту не выспавшийся, злой, переполненный тревожными ожиданиями Смехов подошёл к Вишневецкому. За ночь он довёл себя до крайней степени нервного истощения и приготовился дать последний решительный бой.
Зал вылета международного сектора аэропорта Гуанжоу
- Евгений, вы гарантируете, что в России у трапа самолёта меня не встретят враги? - беспокоился Виктор.
- Гарантии дают страховые компании, - Вишневецкий посмотрел на Смехова долгим внимательным взглядом. - Я, во всяком случае, никого в аэропорт не вызывал, разве что вы сами. Что опять за чепуха лезет вам в голову!
- Значит, я свободен и могу идти в России куда пожелаю? - уточнил Смехов.
- Вы и здесь были свободны. И могли покинуть нас в любой момент, - ответил Евгений.
Виктор Викторович грустно усмехнулся:
- После чего меня бы искалечили. Хороша свобода!
- За неблагодарность, срыв операции вас обещали наказать. Вы прекрасно справились с работой, за что вас убивать? - успокаивал мошенника Вишневецкий.
- За деньги, - сказал Смехов.
- Да бросьте эти глупости. Я спасал вас трижды, как минимум. Мне будет жаль потраченных сил. Денег нет ни у вас, ни у меня. Они в Англии, Испании, Германии. Рано делить шкуру неубитого медведя. Виктор, что на вас опять нашло? Хотите, останьтесь здесь на недельку, отдохните, - добродушно предложил Евгений.
- А что дальше? В России на меня открыт сезон охоты. Как только старик поймёт, что произошло, начнут ловить и здесь. Меня все хотят убить! - не унимался Смехов.
- Старик проверит, кто открыл счёт, и с вас снимут все подозрения. Вы ни разу не были в банке и регистрационных конторах. Ни вы, ни Слава. Вас туда специально не посылали, чтобы при случае могли съехать. Там работал я сам. Вы в оговоренный срок получили пакет готовых документов в гостинице, как было приказано, передали их Ван Бао Дцину. Контракты писали не вы. Липовые счета своей рукой внёс в договора директор фабрики, - пояснил Вишневецкий.
- Меня всё равно все хотят убить! - У Виктора словно началась мания преследования.
- Виктор Викторович, вы сильно преувеличиваете значимость своей персоны. Человек двадцать действительно хотят организовать вам кровопускание, но это далеко не все население России и уж, тем более, не полтора миллиарда китайцев. Кроме того, не я обворовал полстраны, а вы. Вторая половина вами ещё не тронута, можно продолжать, - Евгений сильно устал за последние три месяца. Выступления Смехова его утомили.
- Прекратите издеваться, я тоже человек! А кто вы, я не знаю. И человек ли вы? Исчадье ада! Вы - классический жидомасон! - спокойный и почти безразличный тон Евгения больше всего раздражал Виктора.
- Ну вот, опять на мораль с философией потянуло. Это давайте оставим под коньяк. Что вы хотите от меня, в конце концов? - устало спросил Вишневецкий.
- Я решил более с вами не работать, чёрт с ними, с деньгами. Подавитесь! Не в деньгах счастье. Я поэт! - махнув рукой, сказал Виктор.
Евгению жутко не хотелось ругаться. После тяжёлой работы он расслабился. Неожиданная истерика Смехова выбила его из колеи.
- Вашу долю вам выдадут, но её еще надо получить. А это не так просто! Ваши компании и персонал сохранены, жить есть где. С жёнами проблем нет, предыдущая пассия вас ждёт. Хотите, заведите новую. Я пару раз спас вашу жизнь, привёл в нормальный человеческий вид. Что ж вам еще надо? Скажите, может дам! - Евгений попытался успокоить мошенника.
- Вы демон, исчадие ада! - Виктор Викторович никак не хотел угомониться.
- Ну, демон так демон, не буду спорить. Мне как-то всё равно. Надумаете работать - приходите, нет, так и чёрт с вами. Надоели! - сказал Вишневецкий.
- Вы всех вокруг себя разлагаете. Безбожник! Креста на вас нет! - продолжал шипеть Смехов.
- Нет, это ж надо! И кто это всё несёт? - Евгений начал возмущаться.
- Если меня сегодня схватят в аэропорту и убьют, я буду вам во сне являться до конца ваших дней. И вашим детям и всем близким! - пригрозил Виктор.
Смехов, наконец, сумел пронять Вишневецкого:
- Слушай, ты, поэт! Заткнись, или я сам тебя своими руками удавлю! Прямо здесь, не дожидаясь Хабаровска! Не хочешь лететь, не лети, хочешь лететь, лети. Оставь меня в покое, наконец! Ты абсолютно свободен, поступай, как знаешь! - сказал Евгений.
Вечером группа Вишневецкого прилетела в Хабаровск, никем не встреченная, переночевала в столице федерального округа. К вечеру следующего дня добралась домой. Евгений дал Вячеславу и Роману по неделе отгулов. Сам в понедельник утром вышел на работу. Смехов начал "итальянскую" забастовку.
24
15 октября. Россия.
Где взять деньги на жизнь и водку, не говоря уже о долге. Первой мыслью было "наехать" на переводчика. Второй - всплыли воспоминания того, чем это кончилось в Даляне. Станиславу хорошо запомнились слова Стояльникова, который назвал всё провокацией и обвинил в этом Смехова и какого-то Вишневецкого. О нём Гай раньше слышал от Виктора. Свалить всё на других не выйдет, но переложить хотя бы часть проблем - вполне возможно. Нужно в мирной обстановке встретиться с Константином и выяснить, что он имел в виду. После долгих раздумий и обсуждений, отправились консультироваться сначала к Сомову, затем решили связаться с переводчиком.
Сомов встретил их на удивление ласково.
- Ну что, уроды моральные, дальше делать будете? Ваших хат и машин и на треть долга не хватит. С переводчика, понятное дело, ничего не взять.
- Коля, посоветуй, что делать! Помоги! - просили оба приятеля.
- Эх, делали бы сразу, что вам велели, были бы, как и сейчас, коричневыми, но не в дерьме, а в шоколаде, - упрекал Сомов. - Что я могу? Дать вам денег? Как отдавать будете? Советы вы не слушаете. Много пьёте. Что неделю делали, пили?
- Пили, - хором ответили друзья.
- Ладно, советом помогу, но каждый день в девять утра ко мне отмечаться, что трезвые. Хоть раз напьётесь, сам в контейнер в тайге закрою, - предупредил Николай. - На деляну поставлю лес валить, долг отрабатывать. Новый год ждать не буду. О каждом шаге докладывать. Согласны?
- Согласны! - опять хором ответили приятели.
- Я вам ничего не гарантирую, всё будет зависеть от вас. Но шанс вывернуться есть, - заверил Сомов. - Чтобы ко мне потом никаких претензий, если сами всё испортите. Понятно?
- Да ты что, Коля, да мы любому совету рады! - сказали оба друга.
- Значит так, пойдёте в "Агробанк", попросите кредиты на потребительские нужды, - распорядился Сомов. - Я переговорю с заместителем председателя правления банка, он мой хороший знакомый. Дадут вам деньги или нет, я не знаю, но с моей подачи вас примут, выслушают, скажут, что надо сделать, чтобы их получить. Выполните, что скажут банкиры, будут деньги, не сделаете - ваши проблемы. Это раз. Второе, вы летом начали искать долги китайцев перед русскими. Продолжайте, вдруг что-нибудь дельное найдёте. Попробуем Смехову продать - тоже деньги!
Трёхсторонняя встреча пролетарских течений России и трудовой интеллигенции проходила неровно по содержанию и настрою. Сторону пролетариев умственного труда, по-иному - интеллигенцию - представлял Стояльников. В роли рабочего класса выступал Гай - бывший инженер, а ныне уличный меняла. Колхозное крестьянство, тружеников села и их интересы защищал Рыбачук. Две последние фракции пребывали в традиционном союзе.
В первом раунде переговоров стороны высказали сожаление о факте появления на свет оппонентов, и о том, что те, родившись, пережили младенческий возраст. Во втором раунде рассмотрели биографии ближайших родственников друг друга, их сексуальные привычки и пристрастия. Третий раунд грозил перейти в пошлую драку, но так как на стороне пролетариата было двойное численное преимущество, сторона, представленная трудовой интеллигенцией, внесла конструктивное предложение - выпить мировую и перейти от ругани к рассмотрению по существу имеющих место проблем, не связанных с родственными отношениями и нетрадиционным сексом. В подтверждение своих мирных предложений, выкатила 0.7 водки.
Высокие договаривающиеся стороны нашли предложение конструктивным и по этому пункту повестки дня достигли консенсуса. Выпив и расслабившись, перешли к обсуждению проблем долга и решению исключительно русского национального вопроса: "Кто виноват, и что делать?".
- Я проверил Смехова через милицию. Он - никто и звать его никак, работает на Вишневецкого, - начал Стояльников.
- Мы не знаем, кто такой этот Вишневецкий. Деньги взял Смехов. При каких делах здесь Вишневецкий? Мы же сами поехали в Далянь, - попытался возразить Анатолий.
- Смехов - мелкий кидала, его полстраны ловит. Поймают, прибьют, как бешеную собаку. Вишневецкий его попользует, потом выжмет и выкинет за ненадобностью. Тут его и грохнут. Все, кого он обманул, в очереди стоят по его душу, - пояснял Стояльников. - Кто первый за него возьмется, тот имеет шанс получить деньги. Потом ни денег, ни человека не будет.
- Так у кого наши деньги? - спросил Станислав.
- Главный у них Вишневецкий, мерзавец конченый! Я на него почти десять лет батрачил. Все его фокусы знаю. Он нам всё это подстроил в Даляне, больше некому. Смехову, если что и дали, то копейки, - сказал Стояльников.
- А как к нему подобраться? - сильно заинтересовался меняла.
- Трудно, но можно, - последовал ответ. - Он глава областной мафии. Вся милиция и вице-губернатор с его рук едят, сами в Харбине видели. Год назад его в соседней области взяли с поличным. Почти год отсидел, вышел, и опять за старое. Ему "десятка" светит, а если всё ковырнуть, "вышка" гарантирована. Он резких движений делать не будет, побоится. На Смехова ему наплевать.
- А нам что делать? Нам деньги искать надо! - ныл Анатолий.
- Можно хитрее сделать. Надо Смехова подловить, избить хорошо, - поучал Стояльников. - Заставить рассказать всю правду, что произошло в Даляне, на видео снять, как тогда они нас. Вашим акционерам его показания дать. Тогда к нам какие претензии, если это провокация? Пусть Смехов с Вишневецким сами с леспромхозом и его мужиками разбираются. Я посмотрел на ваших земляков на собрании - народ таёжный, жесткий, своего не упустит.
- Это точно, с ними воевать - себе дороже, - подтвердил гордый за земляков Рыбачук.
- Вот и я об этом. С селянами в тайге пусть воюют. Смехову, если одного раза не хватит, чтобы разговорился, надо два или три раза всыпать. Не захочет, чтобы били, все скажет, - продолжал Стояльников.
- Смехов с охранником ходит. Здоровый парень, помешает. Что с ним делать? - спросил Станислав.
- Охранник его до подъезда довозит, в дом не входит, - уточнил Константин. - В подъезде и ждать надо, один - на этаж выше, второй - ниже. Как дверь откроет, в квартиру затолкать, рот скотчем заклеить, чтобы не орал. И всё! Через пару часов скажет. Если не скажет, то на этот случай паяльник прихватить можно. С паяльником все говорят.
- А ты где будешь? С нами пойдёшь? - заподозрив неладное в последней фразе, спросил Анатолий.
- На мне нет долга полляма "зеленью", и на ваше собрание мне плюнуть и растереть! Не моя хата и машина в залоге лежат. Кто из ваших "наедет" - заявление в милицию и всё. Это рэкет чистой воды! На том всему и конец будет. Вам надо выползать из долговой ямы, потому и даю совет от чистого сердца, - объяснил свою позицию Константин.
Рыбачуку всё это не нравилось.
- А если Смехов в милицию заявление напишет?
Стояльников рассмеялся:
- Нет, не напишет, он милиции больше кредиторов и бандитов вместе взятых боится.
- Тогда к Вишневецкому за помощью побежит, - не успокаивался Анатолий.
- Да на кой он Евгению нужен? Пятьсот тысяч прибыли принёс? Принёс! Всё, свободен товарищ. Пока новые деньги не найдёт, Смехов уже никому не нужен, отработанный материал. Раньше Вишневецкий банду содержал, пятерых офицеров -десантников, - комментировал Константин. - Они все сейчас в тюрьме сидят, или в бегах. Ничего он сделать не сможет, да и пытаться не будет. Но надо спешить, Смехов может сбежать. Ищи тогда ветра в поле! Я узнавал, он уже в городе, в воскресенье вернулся. Есть адрес его новой квартиры.
Троица выпила ещё по маленькой, распределяя роли и планируя операцию устрашения и возмездия.
25
15 октября. Россия.
Вернувшись в Россию, Вишневецкий не знал, за что хвататься. Изучать новые материалы? Отчитываться перед старыми клиентами? Последнее было сложно, если учесть, что Смехов бастовал. С отчётами придётся подождать, пока кредиторы не вразумят его. Решил начать с новых дел. Позвал Седых.
- Серёжа, смотрю, ты много наработал. Давай рассказывай, - сказал Евгений.
- Первое и самое интересное - это материал Закопяна Федора Петровича, обрусевшего армянина, - начал Сергей. - Он из партийных, бывший секретарь чего-то там. Десять лет назад приватизировал большие куски государственной собственности. От вагонов до офисов и земельных участков. Если судить по документам, в начале девяностых на десяток миллионов тянул. В течение десяти лет медленно и печально терял всё нажитое непосильным трудом. К середине девяностых он стоил уже миллиона четыре. Сегодня от одного до полутора, не более. Сохранил лишь то, что до конца не оформлено, потому и отобрать не могут. Пока кредитоспособен. Ещё пару лет на поверхности продержится.
- Очень интересно. Чем занимается? - уточнил Евгений.
- Берётся за всё. От водки до спичек. И рыбу возит, и металлолом. В девяти случаях из десяти прогорает, но снова и снова лезет в бизнес, в одном выходит по нолям или с минимальной прибылью, и этому очень рад. Даёт в долг под реализацию, также берёт. Каша в делах. Операции перекрещиваются, накладываются одна на другую, - рассказывал Седых.
Вишневецкий усмехнулся:
- Я думал такие уже вымерли, как мамонты.
- Очень много "взял" в самом начале, - объяснил Сергей.
- За пятнадцать лет так ничему и не научился! Что у него за дела? - задал вопрос Вишневецкий.
- Он готов всё нам отдать, - заверил Сергей.
- А как насчёт оплаты? - перешёл к сути проблемы Евгений.
Седых тяжело вздохнул и ответил:
- Авансы и предоплата ему не нравятся в принципе. Но по трём делам его намертво зажали. Дым из ушей идёт. Так вот, в Грузию он продал рыбу, получил предоплату. Всё бы хорошо, да есть два "но". Первое, в рыбе нашли каких-то червячков. И она слегка воняла. Понятно, грузины акт приёмки не подписали. Клиенту, в принципе, на это плевать, но горцы в арбитраж подали, требуют вернуть предоплату. Там медленно идёт разбор полётов. Дело Закопян по всем статьям проигрывает. На компанию, которая отгружала рыбу, у него записано всё имущество. Сейчас он сообразил, что вот-вот придут судебные приставы и всё изымут. Переписать ничего не успевает.
- Ну, с этим мы, я думаю, сможем помочь. Что второе? - заинтересованно спросил Вишневецкий.
- Вы будете смеяться, но то же самое дело, только наоборот, - сказал Сергей.
- Это как? - недоумевал Евгений.
- Он, отправляя груз в Грузию по железной дороге, оформил его как экспортный. У нас затаможил. Вагоны дошли до Элисты и встали. Дальше война. Он за взятку разгрузил вагоны в Элисте, бросил на КамАЗы, и своим ходом в Грузию, через перевалы. В самый разгар чеченской войны через боевые порядки обоих сторон проскочил до Гори, - объяснил Седых.
- Дело такое старое? - удивился Вишневецкий. - Крутой парень!
- Нет, сумасшедший, который не понимает, что творит. Так контрабасом*(46) все и провёз. Теперь на него наша таможня и налоговая инспекция "наехали" за нарушение таможенного режима, непоступление валютной выручки, и всё прочее. Такие штрафы насчитали, что Закопян за голову схватился, - рассказывал Сергей. - Теперь не может решить, кому какие показания давать и при этом не попасться. Если груз в Закавказье, как он утверждает в арбитраже, тогда плати штрафы за нарушение таможенного режима. Если груз в России, как он уверяет в налоговой, плати неустойку по контракту. Одно из двух. Но в обоих случаях ему платить. Сумма иска и штрафов за эти годы сравнялись. Даже меньшее зло из двух выбрать не получается. Так пойдёт, судебные приставы из арбитража и налоговики между собой драться начнут, там на всех не хватает.
- Да, это уже смешно. Сумма какая? Владелец рыбы на него не "наезжает"? - спросил Евгений.
- "Наезжает". Это третье дело. Там так было - взял он у Канна спички на реализацию, поставил их на Сахалин, в обмен получил рыбу и продал её в Гори, - объяснил Седых.
- Прекрасно! И что дальше? - уточнил Вишневецкий.
- Спички и рыба вышли одновременно навстречу друг другу. Рыба с душком, а спички подмоченные. Оба продавца стремились от товара избавиться как можно быстрее. Ну, и кончилось тем, что, мол, рыбу нельзя есть, а спички не горят. Сейчас в арбитраже в разгаре процесс с привлечением третьей стороны, Канна. Все на всех, и стенка на стенку. Цирк! Наш клиент Канну тоже не доплатил. Отбивается от двоих в одиночку и проигрывает. Канн был рад от подмоченных китайских спичек любой ценой отделаться, но когда его в суд потащили, он тут же о недоплате вспомнил, - прокомментировал Седых.
- Анекдот! Ну, а каков итог? - интересу Вишневецкого не было предела.
- Для нашего клиента грустный. Грузины с него требуют четыреста двадцать тысяч долларов США. Он с них - пятьдесят. Сахалин с него требует три миллиона рублей за поставку рыбы, 160 тонн. Он с Сахалина - три миллиона за недоставку второй рефрижераторной секции, по обмену спичек на рыбу. Канн хочет более четырёх миллионов, как 70 процентов платежа за остаток спичек. С Канна хотят пару миллионов неустойки за поставку брака. Это всё без штрафных, моральных ущербов и прочего. С этой мутью у всех на десять миллионов претензий друг к другу, - объяснил Сергей.
Евгений расхохотался, он давно не получал такого удовольствия:
- Что клиент хочет?
- Никому ничего не платить. Это всё тянется уже четвёртый год. У него таких дел ещё штук пять наберётся, - ответил Седых.
- В принципе, позиция реалистичная. Созванивайся с ним, назначай встречу. Кто ещё? - продолжая смеяться, спросил Вишневецкий.
- Северный горно-обогатительный комбинат к нам на обслуживание встал, несколько мелких дел. Можно разрешить миром. Но на подходе банкротство. Директор намекнул, что подбирает заранее команду. Я Фёдору отдал, он какие-то бумажки для них пишет, - ответил Сергей.
- Тоже неплохо, - махнул рукой Евгений. - Еще что-нибудь?
- Торговая компания "Алмаз", торгуют всем подряд, больших дел нет, но мелочи то и дело появляются. Пока Фёдор справляется с работой. Мелкая текучка. Есть ещё человек шесть, но они некредитоспособны. Вам самому надо посмотреть материалы. Приходили двое ваших знакомых, - сказал Седых.
- Интересно, кто? - задал вопрос Вишневецкий.
- Летом, сразу после вашего отъезда, пришла Аврора. Шикарная женщина! Хотела видеть только вас. Проблемы в личном плане с долевым участием в строительстве. Квартира у неё одна, но в пол-этажа, на сто пятьдесят штук тянет. Сейчас много строек встало, квартиры по три-четыре раза перепродаются, - объяснил Сергей. - Звонила на днях, спрашивала, вернулись или нет.
- Три дня назад прибегал Эдуард Иосифович. У него крупные разборки и с американцами, и с русскими, и с китайцами. Сбивчиво говорит и не договаривает. Я сказал, что ждём вас в понедельник. Мне кажется, он обрадовался. Обещал прийти в ближайшие дни, - заверил Седых.
- Эдик-то на чём подлетел? Всегда великолепно себя чувствовал. Перезвони, я в городе, всегда рад его видеть. Что вкусненькое на десерт держишь? - улыбнулся Евгений.
- Последнее, что мне Бернштейн с месяц назад подкинул. Ольга Сергеевна Васина. Пригляделся я к ней, пару раз у общих знакомых встречались, - сказал Сергей.
- Как Ольга из "Аркады"? - спросил Вишневецкий.
- Куда ей! Ольга Олеговна - дама высшего класса, роскошная женщина! А эта, так себе, сразу и не поймёшь, кто такая. Бегает она по городу уже второй месяц. Что ищет, никто не знает. У неё на руках доверенность с широкими полномочиями от министерства здравоохранения и ещё чего-то там от соседней республики, - комментировал Седых. - Ведёт переговоры с теми, до кого доберется, об организации поставок всего на свете на сумму не менее трех миллионов долларов. В доверенности она названа начальником отдела перспективного развития. Подписал доверенность заместитель министра республики. Я туда позвонил, дама такая есть, и заместитель министра в наличии. Васина командирована к нам.
- Ну, а что тебе тогда не нравится? - во взгляде Вишневецкого появилось легкое недоумение.
- Производит впечатление мошенницы и проститутки. Два в одном, - ответил Сергей.
- Она кого-нибудь кинула? - уточнил Евгений.
- В том-то и дело, что никого, - развел руками Седых. - Всем объясняет, мол, скоро приедет её шеф, с ним будете решать деловые вопросы. Я здесь на разведке, изучаю обстановку, готовлю почву и связи.
- Вдруг, так и есть? - предположил Вишневецкий.
- Не знаю. Самуил Владимирович сказал, что она нам нужна, к ней надо присмотреться. У нее есть парень, Витя зовут, лет девятнадцати, в два раза её моложе. Она называет себя его невестой. Живут у его родителей. Сняла офис в "Бизнес-центре", повесила вывеску: отдел перспективного развития министерства здравоохранения. Наняла старушку сидеть на телефоне. Вот примерно и всё. Один туман, чем реально люди заняты, непонятно. Но её в городе уже все знают, - пояснил Сергей.
- Сёма мне о ней рассказывал, возможно, это то, что нам нужно. Вернее, не она, а её шеф, - размышлял вслух Евгений.
- Не знаю, выглядит она несерьезно, - выразил сомнение Седых.
- Тоже свяжись. Договорись о встрече. Ещё с Виктором Савчуком, передай, я в городе, их заказ выполнен. Всегда рад их видеть, - сказал Вишневецкий.
- Сделаю, - пообещал помощник.
- Серёжа, ты прекрасно меня заменял. Какие у тебя планы на будущее? Ты хотел у нас работать до осени, и на вольные хлеба. Октябрь в разгаре. Что будешь делать дальше? В ближайшие девять месяцев, до лета, я буду много времени проводить в Китае. Как мне строить работу? - уточнил Евгений.
Седых, подумав, сказал:
- Господин Смехов развалил всё намного больше, чем мне казалось. Спроса почти нет. Москвичи лезут. "Рис Амура" вроде шевелится чуть-чуть. Мне с моими объёмами в эти игры лучше не лезть. Я бы поработал до лета, там видно будет. Если что, жена начнёт разворачивать торговлю, а я позже подключусь.
- Меня это устраивает. Учти, "Рис Амура" в декабре свои дела в финансовом плане поправит и сможет выйти, хоть и с опозданием, на закупку риса нового урожая, - предупредил Евгений.
- Спасибо, шеф, - поблагодарил Сергей.
- С Пекуном созвонись от моего имени, пусть минутку выберет и заскочит. Пока буду смотреть документы, попробуй наметить график встреч и начинай созваниваться, - распорядился Вишневецкий. - Я дня три буду безвылазно сидеть в офисе. Ты действительно неплохо сработал, на год хватит нормальной рабочей загрузки. И по финансам перспективы неплохие. Молодец! Тебе премия причитается.
Через два часа, когда Евгений ещё разбирал скопившуюся почту, вошёл Седых.
- С большинством созвонился, - доложил он. - Савчуки, если вы не против, будут в 14:00. Очень рады, деньги готовы. Аврора придёт в 16:30. Это на сегодня.
- Отлично, - обрадовался Вишневецкий.
- Рабинович будет завтра к 10:00. Пекун - после обеда. Вечером, к концу дня, встреча с Бернштейном у него в офисе. Что сказать Васиной, честно говоря, не могу придумать, - сказал Сергей.
- Скажи ей, мол, у твоего шефа есть предложение по поставке им 200 машин скорой помощи, на базе джипа "Чероки", - рекомендовал Евгений. - Это должно её заинтересовать. Назначай встречу на среду после обеда. Раньше я занят.
- А когда Закопяна приглашать? У него сроки горят, - уточнил Седых.
- Понимаю, он у нас примадонна, - пошутил Вишневецкий. - Пока не придумал, как все его дела разом решить. Документы почитать надо. Давай его на четверг утром, Серёжа, к приходу Савчуков организуй чай, кофе, печенье, чистые рюмки, ложечки. Попроси Марину, она поможет.
В 13:55 перед зданием, в котором располагается офис Вишневецкого, остановился джип Марии, из него, как и в прошлый раз, вышли Иван и Виктор, легко выпорхнула Мария. Виктор нёс портфель приличного размера.
Мария сияла счастьем и радушием. Как всегда прекрасно одетая, она, несмотря на молодость, не позволяла себе в рабочее время одеваться в джинсы, футболки, кроссовки. Её одежда отличалась элегантностью, внешней простотой и очень смелыми элементами, демонстрировавшими все её прелести в выгодном свете. Норковая короткая шубка. Норковая шляпка - таблетка, Короткая юбка бордового цвета и такой же пиджак. В тон сумочка и полусапожки на высоченном каблуке. Под пиджаком прекрасная шёлковая блузка бледно-розового цвета, под которой ничего не было. На шее кулон с рубином старинной работы. Ивана она одевала в стильные костюмы серых оттенков. Переодевание дядьки из джинсов и свитеров в дорогие модные костюмы заняло у неё почти три года, стоило массу сил и энергии. Иван сопротивлялся процессу героически, но, в конце концов, капитулировал.
Дядья, массивные и уверенные в себе, расположились вокруг низкого столика в креслах. Вишневецкий сел на стул. Он предпочитал стулья мягкой глубокой мебели. Мария расположилась на небольшом диване. Гости с интересом взглянули на бутылку французского коньяка и хрустальные рюмки. Евгений перехватил их взгляды, сказал:
- Сейчас принесут кофе и чай.
- Судя по обстановке, вы выполнили заказ, - Мария, как и всякая нормальная русская женщина, по мере сил и здоровья пыталась в своей семье бороться с мужским алкоголизмом. Бутылка на столе, выставленная без её благословения, вызвала некоторое раздражение.
- Да, мы сделали всё, на что подписывались, и даже более того, - Евгений раскрыл папку и достал первый лист. - Итак, документ номер один - доверенность на приёмку судна во Владивостоке китайским представителем. Бланк, печать, подпись генерального директора. Подобная доверенность выдавалась на самом деле, позднее была уничтожена за ненадобностью. Мы полностью восстановили документ. Всё подлинное. Мы смогли купить два настоящих чистых бланка, выданных руководителем компании представителю в России. С его подписью и печатью...
...Документ номер два - дополнение к контракту. Содержит три пункта. Первый - изменение арбитражной оговорки. Второй - судно продаётся на металлолом без промыслового оборудования, как оно вышло с судостроительного завода. Третий пункт - дополнение: акт приема судна в России по факту оформления выхода в море...
...Документ номер три. Он появился на свет месяц назад. На нём подпись и печать генерального директора компании. О существовании документа он ничего не знает. Подпись и личное клеймо представителя в РФ поставлены им самим. Акт сверки агрегатов, снятых с судна по согласию китайской стороны...
...Документ номер четыре. Использован второй чистый бланк. Подлинные подписи и печати генерального директора компании. Акт приёмки судна во Владивостоке китайской стороной...
...Наконец, подарок прекрасной даме. Собственноручно написанные показания человека, принимавшего судно в России. Он же подписал акт приёмки. И аудиозапись беседы с ним, где он даёт очень откровенные характеристики своим руководителям и рассказывает, как готовилась афера. Писал за деньги, но добровольно, даже без нашей диктовки. Всё, как было на самом деле. И ещё. Вот перевод письменных показаний суду. Всё остальное на двух языках.
Виктор взял документы, потрогал печати и подписи, глянул на просвет. Ещё раз их пересчитал, просмотрел заголовки.
- Евгений, что сидим? Наливай! Хотя это мы должны проставляться. Я даже сейчас не верю, что они у нас на руках. Что это можно сделать в принципе! - сказал он.
- Виктор, это то, что нам не хватало? Всё есть? Не липа? - Мария засыпала дядю вопросами.
- Да здесь в три раза больше, чем надо. Сняты все вопросы. С запасом, - уверял Виктор. - Знаешь, Евгений, я никогда не стану работать против тебя в суде, себе дороже. Даже если я кому-нибудь всё расскажу, мне не поверят.
- Твоя Галина поверит, она тебя ко мне послала, - ответил Вишневецкий.
Виктор раскрыл портфель, достал пакет с деньгами. Протянул Евгению. Мария в это время очень внимательно изучала документы. Иван молча наслаждался коньяком.
- Считать будешь? - последовал вопрос.
- Нет. Терпеть не могу считать деньги, это скучно и негигиенично. У меня плохо со счётом. Всё время сбиваюсь, - объяснил Вишневецкий.
- Очень интересно, Евгений, как вы это делаете? - спросила Мария, показывая на документы. - Всех так можно?
- Как делаем? Это скучная рутинная работа. Мой человек одиннадцать раз ездил без результатов и только на двенадцатый справился с заданием, - Евгений задумался. Раньше он сомневался, что в Китае фокус получится. - Насчёт всех, наверное, да. Вопрос в том, сколько денег и времени израсходовать. Будет ли это рентабельным.
В 16:00 гости уехали, рассыпаясь в благодарностях.
