Первой реакцией Николая, когда он узнал о случившемся в Даляне, было бешенство. Всё произошло не так, как он планировал. Смехов должен был украсть деньги! Эти ненормальные устроили маски шоу, испортили план. Подались выбивать долги из китайцев в КНР! Даже в России сейчас этим почти никто не занимается так тупо и открыто. Успокоившись, Сомов решил позвонить Смехову на сотовый телефон в Китай, услышать его версию происшедшего, узнать, насколько все серьёзно.
- Виктор Викторович? - обратился он.
- Да, это я, - ответил Смехов.
- Добрый день. Сомов вас беспокоит. Я хотел узнать, как продвигается работа, от вас два месяца нет вестей, - поинтересовался он.
- Здравствуйте. Анатолий со Станиславом должны были вам обо всём доложить. Дел нет. Всё развалено и испорчено, - объяснил Виктор.
- Они приходили ко мне вчера. Рассказали много странных вещей. Я не совсем понимаю ситуацию, - сказал Сомов.
- Только вчера? Но они уже больше двух недель в России. Ситуация простая - они захотели решить проблему быстрее и дешевле. Наняли русского переводчика, пару китайских бандитов и с ножами ворвались в офис компании в Даляне. Избили китайцев, попали в полицию. Просидели дней десять, или около того. Я их выкупил, заплатив за них штраф. Деньги, выделенные вами, пропили. Вчера из суда пришло решение иск отклонить, так как Гай перед выходом из тюрьмы подписал отказ от всех претензий к китайским строителям и полиции. Все судебные издержки за наш счёт, - рассказал Смехов.
- И что теперь делать? - спросил Сомов.
- Ничего, - спокойно ответил Виктор.
- Что мне сказать акционерам? Когда вы будете в России? - уточнил Сомов.
- Я возвращаюсь в районе 20 октября. Акционерам надо сказать правду. Сегодня я по факсу отправлю копии всех документов. В моём офисе лежит видеокассета со съёмками китайского телевидения о действиях полиции по усмирению русских бандитов. Сюжет показали все телевизионные каналы провинции Ляонин. Я распоряжусь, водитель завезёт её вам. Отчёт о проделанной работе и расходах перешлю дня через три, - обещал Виктор.
- Отчёт нужен, акционеры его обязательно затребуют. Деньги все израсходованы или что-нибудь осталось? Шансы выиграть у нас были? - интересовался Сомов.
- Мы на 100 процентов выигрывали. Если бы не отказ Гая от долга, вчера бы мы получили положительное решение. Оставшиеся деньги - это оплата наших услуг. В договоре предусмотрено, что если вы сами откажетесь от долга и продолжения арбитража, то остаток сумм возврату не подлежат, - прокомментировал Виктор.
- Неужели ничего нельзя сделать? - собеседник был в растерянности.
- Господин Сомов, что можно сделать, когда у китайцев на руках отказ владельца долга от всех претензий. Ни суд, ни полиция, ни бандиты при такой бумаге не будут ничего делать, - убеждал Смехов. - Я не понимаю двух вещей. Во-первых, как это им вообще пришло в голову и, во-вторых, что там делал переводчик, тем более, русский. Его задача переводить и объяснять, что подписывают его наниматели. За это он зарплату получает. Кроме того, о скандале знает консульство России, оно принимало участие в согласовании, на каких условиях их выпустят из тюрьмы. Отказ от долга фактически заверен консульством. Парадокс в том, что они сами занялись бандитизмом и сами же вызвали консула! Без русских властей можно было бы всё "разрулить" дня за два, сейчас поздно.
- Спасибо, жду от вас документов, - сказал Сомов. - До свидания!
- До встречи, - ответил Виктор.
Получалось, что Смехов - не аферист, работает на общее благо, белый и пушистый, да ещё и этих олухов из тюрьмы выкупил. Как это ни странно! Люди, которые должны его контролировать, всё испортили. Необходимо собирать акционеров и объяснять им, что ни их денег, ни китайских миллионов не будет. Только сегодня, к сожалению, перед земляками нельзя поставить "вора и нехорошего человека Смехова". Чужака, который их обворовал, и стараниями Сомова пойман.
Если предъявить собранию всё, что обещал дать Смехов, к нему, Сомову, не может быть никаких претензий. Смехова также не зацепить. Его вины в провале нет.
Главную задачу он выполнил - от акционеров избавился. На деньги, с подачи Анатолия и Станислава, не попал. Из разговора со Смеховым получалось, что Гай его обманул, ничего не сказав об отказе от долга. Просить помощь и при этом врать нехорошо. За это он должен ответить.
Через час по факсу пришло десять листов документов, на которых поверх китайских иероглифов был подписан перевод. К обеду Саша Большой привез видеокассету.
Просмотр сюжета вызвал недоумение. Если бы не видеосъёмка, он не поверил бы, что это всё было на самом деле. Ну, прямо два ковбоя! И что на них нашло? Герои фильма не рассказали ему и половины. О задержании выразились коротко - "Нас отвезли в полицию".
Материал снял профессионал. Лица бандитов крупным планом. Красные, потные, искажённые яростью. На них камера задерживается подолгу, чтобы зрители могли хорошо рассмотреть и запомнить налётчиков. Крупным планом сняты офицеры китайской полиции. Видны операторы других телевизионных компаний, снимавших происшествие. Отдельно показан полицейский, предъявивший журналистам отобранный у русских огромный тесак, больше похожий на меч.
Повтор кадра - показывают Станислава. Его конвоируют двое - согнутого, с заломленными и поднятыми над спиной руками, скованными наручниками. Рот Гая не закрывается, он, не переставая, что-то кричит. На поясе висят ножны от тесака, на них фиксируется камера. Звук плохой, запись велась на оживленной магистрали города, масса посторонних шумов, прерывается комментариями диктора, наложенными на запись. Но всё перекрывает отборный русский мат.
Анатолия выводят вторым, он пытается вырваться и убежать, три сотрудника с трудом его удерживают. Он тоже кричит, проклиная весь Китай.
Третий задержанный идёт сам, но тоже в наручниках. Молча, с испугом озирается по сторонам. Это переводчик. На дальнем плане видна санитарная машина, в которую садится китаец с окровавленным лицом. Крупным планом показан фасад дома и вывеска с названием компании, на которую напали бандиты. Сюжет завершается сценой заталкивания сопротивляющихся европейцев в полицейские машины.
После просмотра Сомов пришёл к выводу, что друзья ещё очень дёшево отделались.
Со Стояльниковым Сомов решил построить разговор в другом стиле:
- Добрый день, я могу переговорить с господином Стояльниковым?
- Я вас слушаю, - ответили на другом конце провода.
- Я Сомов, руководитель компании, в которой работает Рыбачук, - представился собеседник, - вы с ним ездили в Китай.
- Да, надеюсь, вы в курсе, что ваши подчиненные не заплатили мне за работу? - начал возмущаться Стояльников.
- Это один из вопросов, который нам надо решить. Рыбачук и Гай пропили выделенные на поездку деньги. Как я знаю, в Китае произошёл безобразный скандал с вызыванием полиции и консула России. Это так? - уточнил Сомов.
- В общем, почти так и было, - признался Стояльников.
- У нас через три дня собрание акционеров, на котором будет рассматриваться вопрос, из каких средств, и в каком объёме Станислав и Анатолий будут закрывать свой долг, в том числе и вам. Я бы просил вас присутствовать на собрании, рассказать, что произошло на самом деле. Они не говорят всей правды. Там сразу и решим, как отдать вам деньги, - заверил Сомов.
- Я постараюсь быть, спасибо, - ответил Стояльников.
Проанализировав ситуацию Сомов, успокоился окончательно. Он не против провала авантюры Смехова. Какая ему, в сущности, разница из-за кого земляки потеряют деньги. Ему важен результат, а по чьей именно вине это произошло, несущественно. Позже, когда всё кончится, надо будет обязательно встретиться с Виктором и переговорить. Вдруг удастся поучаствовать самому, без акционеров, в подобной операции в будущем. Он уже поверил, что Смехов реально возвращает долги из Китая.
Оставалась проблема сроков. По его расчетам, кризис должен был произойти перед Новым годом. Через три месяца. Сейчас слишком рано. Селяне, теоретически, могли собрать какие-то средства, продать залоги Гая и Рыбачука и вернуть хотя бы часть акций. Случись скандал в конце декабря, тогда, с учётом российского двухнедельного январского пьяного безделья, они уже не смогли бы что-либо изменить. Первого февраля надо выкупить паи, компания должна платить за топливо, продовольствие, ремонт техники и судов. Подходило время платежей по хозяйственным нуждам. Сейчас рано, до февраля четыре месяца, можно успеть выправить ситуацию.
"Без собрания акционеров не обойтись. Придётся отдать на растерзание этих двух идиотов. К ним прибавить переводчика. Тоже мне, специалист по возврату долгов! Клялся, что все решит, советы давал, его слушали. Итог - все в тюрьме, выигрышное дело провалено. Пусть и ответит обществу, за что деньги получал. Сюда, на собрание ещё бы Смехова. Вдруг с испуга деньги отдаст, или на что другое подпишется", - размышлял Сомов.
18
7 октября. Китай, провинция Гуандун, город Гуанчжоу.
Сразу после октябрьских праздников в Китае*(44) команда Евгения из Гонконга перебралась в Гуанчжоу. Вишневецкие и Ковалёв разместились в отеле "Бай Юнь". Смехов с Вячеславом - в гостинице "Гарден". Евгений решил не рисковать и поселиться отдельно, чтобы избежать случайный встреч со Стариком и его людьми.
Ван Бао Дцин со своей командой расположился в одном из лучших отелей Гуанчжоу - "Китай Мориот". Прибыв в город, Смехов созвонился со Стариком, доложил о прибытии, договорился о встрече.
Гуанжоу отель "Чайна Мориот"
Вишневецкий не знал, как лучше сделать - послать Виктора одного или с переводчиком. Решил рискнуть и отправить его без Вячеслава. При серьёзном разговоре переводчика все равно отошлют. Если чистая проформа, то Смехов и сам справится. Вячеслава однозначно начнёт "снимать" секретарша. Чем всё это кончится во второй раз, предсказать трудно. Лучше людей до греха не доводить.
Вечером Смехов приехал в отель к Ван Бао Дцину. Встретились как старые друзья. Китаец не спешил приступать к серьёзному разговору. Почти час обсуждал с Виктором его стихи, пока не удостоверился, что именно Смехов - их автор. Дал несколько дельных советов, уточнил смысл непонятых им слов. Получил клятвенное заверение друга Виктора непременно выслать ему два других поэтических сборника из России.
- Виктор, я изумлён, как вам удаётся работу "продавца воздуха" совмещать с поэзией? Это очень поэтичное сравнение и название нашей специальности. Наша профессия жестокая, не располагающая к лирике и такие красивые добрые стихи, это поразительно! - восхищался китаец.
- У меня был вынужденный перерыв и очень много свободного времени. Да и пишу я с четырнадцати лет, понемногу скопилось на пару сборников, - с улыбкой ответил Смехов.
- Хорошо, Виктор, давайте о деле. Вы привезли документы и ключ доступа к счёту? - уточнил Ван.
- Да, вот они, - Смехов передал папку с документами.
- Отлично. Дэн Вэй! Проверь, как работает система, - позвал Старик секретаршу из соседней комнаты. Когда красавица вошла, передал ей папку с документами. Проводил ласковым взглядом, затем, повернувшись, снова заговорил со Смеховым. - Приехали четверо из Европы. Двое англичан - один наш постоянный самый крупный клиент, с ним его друг. Он возьмёт пробную партию. Это первый наш собственный покупатель, не из тех, кого мы перетянули у американцев. Также немец - наш старый друг. И испанец, он раньше брал товар только у американцев, а в этом году решил взять и у нас. Эта четвёрка забирает 90 процентов обуви. Остаток разойдётся по двенадцати мелким торговцам. За работу с ними отвечают поляки. Мне вчера звонили от Степана. Подтвердили готовность.
Вошла Дэн Вэй, посмотрела на старика и только кивнула - счёт работает, с документами порядок. Она не заметила подвоха с буквой "G". Сегодня она была одета в прекрасно сшитый классический английский костюм тёмно-синего цвета, голубую блузку. В тон костюму босоножки на высоком каблуке. Элегантные часики с бриллиантами на руке. Сейчас это была прекрасная бизнес-леди, ничего не напоминало гейшу, которую она изображала в Санья. Поймав восхищённый взгляд Смехова, с трудом подавила удовлетворённую улыбку.
- Отлично, со счётом всё нормально. Виктор, необходимо познакомиться с покупателями из Европы, и вместе с ними проверить качество товара. Это не займёт много времени. Потом мы начинаем грузить вагоны. Вы с переводчиком оформляете договоры. Вся обувь по контракту уже продана компании "Новая эра", которая поставляет товар вашей "Альфе". Договор на четыре такие поставки подписан между вами и харбинцами ещё год назад. Поэтому груз идёт сразу на таможню. "Альфа" продаёт все кроссовки остальным покупателям. Именно эти договора вы и должны оформить, - разъяснял Старик задачи на ближайшие два дня.
- Понятно, - ответил Смехов.
- Отгрузку начинаем завтра в семь утра. Не опаздывайте, - предупредил Ван. - Нас ждут три тяжёлых дня. Как у вас с английским и прочими языками?
- К сожалению, никак, языками не владею. Но мой переводчик, Слава, неплохо знает также и английский, - заверил Виктор.
- У вас печать компании с собой? - убедился китаец. - Всё согласовано, но отдельные нерешённые вопросы могут возникнуть.
- Печать, уставные документы и доверенности на право заключения контрактов. Всё на трёх языках: русском, китайском и английском, - уточнил Смехов. - Договора заполнены, осталось вписать на месте количество, цену, получателя груза и банковские реквизиты компании, куда надо платить. Оформление не займёт много времени.
- Замечательно! Вы - молодец, до завтра! - улыбнулся Ван.
- До свидания, Учитель! - ответил Виктор.
19
8 октября, Россия.
Стояльников обдумал приглашение Сомова. Посоветовался с женой. Решил идти на собрание и требовать причитающиеся ему деньги и моральную компенсацию.
Акционерное собрание назначили в четверг на 15:00. Сомов написал короткое письмо акционерам, не вдаваясь в детали. В нём сообщил, что проект, в который вложены деньги, провалился, и всем участникам необходимо собраться вместе для обсуждения ситуации. Заинтересованные лица, бывшие акционеры, собрались в полном составе, прихватив с собой ещё и родственников. Некоторые брали тех, кто более грамотный, или тех, у кого кулаки крепче, другие привлекли знакомых по принципу - "кричит громче всех". Всего, считая болельщиков, собралось более ста пятидесяти человек.
Промбаза Николая.
Для героев дня выделили отдельный угол, огороженный большими столами. Николай подобрал из своих рабочих, лично ему преданных, как хорошо натасканные псы, четверых крепких ребят с криминальным прошлым для охраны Анатолия и Станислава, чтобы взбешенная толпа не разорвала их на месте. Задача у охранников была простая - сдерживать нападавших две минуты, если ситуация выйдет из-под контроля, пока поручители по кредиту, а если понадобится и сам Николай, не покинут территорию промышленной базы через запасной выход.
Пришедшего на заседание Стояльникова посадили в первом ряду. Обстановка ему не нравилась. Толпа возбуждена и агрессивна, жаждала только отбирать и делить, но не отдавать.
Заседание открыл Сомов.
- Земляки! Мы собрались здесь обсудить ситуацию. Кратко она сводится к следующему. Мы наняли человека, Смехова, возвратить украденные у нас деньги из Китая. Надзирать за ним доверили этим людям, - Сомов указал пальцем на поручителей. - Смехов работал хорошо. Всё шло к счастливому для нас завершению дела. Я не знаю, что случилось с Анатолием и Станиславом, но они, вдруг, решили, что могут и сами справиться с задачей, без Смехова. Забрали у него деньги, выданные нами, наняли китайских бандитов, и попытались силой выбить долг у китайцев.
По залу прокатился шумок. Люди опасались, что Виктор сбежал с "казной". Но то, что они услышали, вызвало недоверие.
- Я тоже не верил, пока не увидел телевизионную съёмку того, что там происходило. Сейчас здесь находится свидетель всего происшедшего. Я предлагаю вам посмотреть, что сняли на месте событий китайские журналисты, изучить документы по делу, выслушать свидетеля и авторов происшедшего. После этого и будем решать, - внес предложение Сомов.
Над трибуной под потолком был закреплён телевизор с подключенным к нему видеоплейером. Показ фильма продолжался семь минут. Смотрели в гробовой тишине. Когда фильм кончился, из зала раздался чей-то голос:
- Можно ещё раз?
- Можно, - ответил Сомов.
Просмотрели ещё раз. Началось бурное обсуждение, в основном, с помощью ненормативной лексики. Увиденное вызвало шок не потому, что подобные сюжеты были новостью для селян, российское телевидение постоянно показывало такие и подобные сцены, люди не понимали, зачем надо было всё это делать. Неужели полагали чего-то добиться?
- Кто хочет высказаться? - спросил Николай.
Слово взял бывший юрист леспромхоза Григорий Паньшин. Один из наиболее последовательных недругов Николая.
- Я понимаю, что всё это безобразие. Они козлы и... - последовала длинная тирада о том, что он, Григорий Паньшин, думает об этой парочке и их родне. - Но какое отношение международный арбитраж имеет к происшедшему? Отправить их в тюрьму, и все дела! Арбитража это не касается.
- К сожалению, касается самым непосредственным образом. Включите вторую часть, - попросил Николай секретаршу, которая вела протокол собрания. Опять заработал телевизор. На экране появлялись поочерёдно документы, расписки. Отдельно показана последняя, с приходным чеком, когда Смехов выкупил друзей из тюрьмы. Копия протокола, составленная полицией. Решение суда, прошедшего неделю назад, где истцам засчитали поражение. Отчёт Смехова о проделанной работе. Николай комментировал, объясняя, какие бумаги появлялись на экране, большинство было на китайском языке. В конце сказал:
- Вот самый главный документ. Письменное признание владельца долга господина Гая, что он не имеет никаких претензий, ни моральных, ни материальных к китайской компании. Долга нет, он с китайцами в полном расчете. Как только этот документ попал в суд, нам тут же присудили поражение. Все желающие могут позже познакомиться с документами подробно. Для каждого сделан отдельный комплект. Так что, Григорий, всё это связано, и очень тесно. Ты - юрист, с такой бумагой судиться можно или нет?
- Ну, ты, Стасик, и.........! - последовала непереводимая ни на один язык игра слов. - Лучше б ты повесился в камере! С такой бумагой в суде делать нечего. Гай, ты с ума сошёл или как? Цена твоей закорючки - 3 миллиона долларов. Его сторожить и прятать надо было, не Смехова! - Григорий сел.
Гай полагал, что о подписанных им бумагах никто не знает. Появление видеосъёмки и документов его взбесило. Всё это неправда! Какая-то подделка, провокация! Чья? Он не понимал. Не покидало чувство, что все происходит не с ним, не по-настоящему.
Анатолия показанное "кино" сломило. Остатки боевого задора испарились. Он решил, что лучше всего покаяться, ведь всё сказанное и показанное - правда.
Стояльников жутко испугался. Расписки его не волновали. Не его это дело, а вот съёмку с места налёта он увидеть не ожидал. Надо требовать своё, до остального ему дела нет, и уносить с собрания ноги как можно быстрее.
- Кто ещё хочет высказаться? - спросил Сомов.
- Пусть сами расскажут, что произошло и зачем они всё это натворили! - потребовало общество устами Марии Тырсовой.
- Пусть говорят, - зашумел зал.
Первым встал Анатолий:
- Простите, земляки! Всё водка проклятая, попутал нечистый! Хотели как лучше! - Он упал на стул, тупо глядя в одну точку.
Выступление землякам понравилось. Что спьяну не учинишь, кто без греха? Причина потери рассудка уважительная - запой! Тем более, долг не на нём, и вина минимальная.
Станислав каяться не хотел, решил защищаться.
- Все было не так, как здесь говорят. Полиция устроила провокацию. Нам китайский переводчик в Харбине объяснил, как в Китае дела делают. Мы в России показали документы специалисту. Вот он! - Станислав ткнул пальцем в Константина. - Он подтвердил, можно сделать! Вот мы и работали. А отказ от долга я не мог не подписать, ведь почти две недели в тюрьме отсидел. Живым меня бы не выпустили. Смехову не верю, он мошенник!
Общество выступление восприняло негативно - отпирается, других приплетает. Не по-людски это. Вот земляк покаялся, и всем всё стало понятно. Горожанин юлит. Сразу видно, что совесть нечиста. Григорий спросил:
- Кто свидетель? Пусть расскажет, как было.
- Вот Константин Стояльников, он был всё время с ними, - сказал Сомов, показывая на переводчика. - Расскажите, как все было.
Константин медленно вышел к трибуне.
- Станислав позвонил мне домой в середине августа из Китая. Предложил поездку в сентябре, сказал, надо работать по долгу. В России мы встречались пару раз. Я посмотрел документы, приготовился их переводить. Поехали, неделю ждали нужного человека в Харбине, перебрались в Далянь. Нашли людей, которые обещали помочь вернуть долг и посоветовали, как себя вести. Мы приехали в компанию, стали требовать деньги, нам отдавать не хотели. Охрана вызвала полицию, всех забрали. Почти две недели мы сидели в тюрьме, пока не выплатили штраф. А ведь я предупреждал, что так нельзя! Мне должны за работу за две недели.
- Не ври! Когда тебе в России показали бумаги, ты сказал, что дело верное. И в Китае всё подтверждал, и советовал поступать так, как говорят китайцы, - выкрикнул Станислав.
- Анатолий, это так? - спросил Сомов.
- Всё так и было, - подтвердил Рыбачук.
- Коли ты, переводчик, видел, что именно вас заставляли подписывать, почему не сказал, не остановил? Они-то ничего не понимали, а ты - человек грамотный, для того и взят. Зарплату немалую получил, и ещё хочешь, а кто её отрабатывать будет? - вступил в разговор Степан Сергеевич Винокуров, бывший парторг леспромхоза.
- Я переводил всё, как положено, и про документы говорил. Подписывать или нет - не мне решать. Про отказ от долга - там, кроме китайского текста, ещё и по-русски написано, переводить ничего не надо было, - оправдывался Стояльников. - Текст отказа с консулом согласован.
- А ты, парень, не понимал, что такое творить нельзя? Зачем поощрял их, говорил, чтобы поступали, как советуют китайцы? - Винокуров сильно разозлился и не знал, на ком лучше "отыграться". - Тебя для чего наняли, работать или как? Взялся долги возвращать? Давай! Отвечай за базар!
- Наняли переводить, что они говорят и что им отвечают. И никого я не поощрял, - объяснял Стояльников. - Мужикам далеко за тридцать, образование высшее, сами должны думать, что можно, что нельзя. Я им не нянька!
- Врёшь! Сам всё время говорил, что в Китае только через мафию дела делают. Рассказывал, что твой бывший шеф, Вишневецкий, так всегда и поступал, - опять не утерпел Станислав.
- Мафия в Китае всё решает, а если вы не с ней связались, а с мелким жучком, ваши проблемы. Я это и раньше говорил и сейчас говорю! - продолжал оправдываться Стояльников.
- Смотрю, сильно ты, парень, скользкий, врёшь, крутишь. Нехорошо это, - вступил в разговор Григорий. - Ты на разборе проблемы, но правды мы не слышим!
- Мне не заплатили зарплату, по милости ваших коллег я сидел в тюрьме. Вот и вся правда! Лично я не приехал ни на какие разборы. Мне до ваших проблем нет дела. Я хочу знать, когда мне заплатят за работу, - настаивал Стояльников.
- Да хрен ты что получишь за такую работу! Доллары захотел! Погоди, доберусь я до тебя, провокатор. Нам мало не будет, но и тебе достанется. Ты должен нам за то, что тебя Смехов из тюрьмы выкупил. Знал, куда и зачем идёте. Сам переводил инструкции китайцев. Всё понимал. Наши матюги китайцам передавал, пугал их не меньше нашего. Мы тебе должны полторы штуки? Хорошо, должны! А ты должен четыре тысячи за штраф в полиции и тысячу долларов - пограничникам. Итого, пять! Пять минус полторы, равно три с половиной. С тебя три тысячи пятьсот "зелёных". Клади долг на стол, коли такой умный и честный! - крик души Рыбачука был встречен с одобрением.
- Где Смехов? Он, хотя и не виноват, но остаток денег у него надо забрать, - прокричал Коваль, третий, кроме Анатолия и Николая, акционер, работавший в компании,
- Он в Китае, вернётся недели через две, - сказал один из участников заседания. - Отчёт он прислал. По подписанному с ним договору, если мы сами отказываемся от претензий к китайцам, то деньги остаются у него, как гонорар за сделанную работу. Большую часть он передал по распискам Анатолию и Стасику и заплатил за выкуп из полиции.
- Чёрт бы его забрал, мог бы не выкупать! Посидели б с месяц, глядишь, поумнели б, ни черта с ними не стало бы, а суд бы за это время и кончился. Если б выиграли, можно и выкупать. Что он не мог за наши "бабки" сам сюда приехать и обществу всё доложить? Толян, а как он работал, видели? - спросил Винокуров.
- Видели, да ничего не поняли, - ответили в зале. - Полиция нас к нему не подпустила.
- Как деньги занимать, подходили, как за работу спросить - подойти не можем! Всё вам полиция мешала, - зло прокомментировал Паньшин.
- Ну, приехал он в составе делегации, - комментировал один из членов дискуссии. - В неё входили: начальник управления по борьбе с экономическими преступлениями, полковник Перелётов, мужик из администрации области, Щелоков или Щеголев, я его часто по телевизору вижу, какой-то Вишневецкий, пара молодых русских ребят, их китайцы только на "Мерседесах" возили, охрана и всё такое, много военных и полиции Целыми днями на каких-то заседаниях. Всё на самом высоком уровне. Потом мы уехали, у нас виза кончилась. Когда второй раз приехали, мы Смеховым не интересовались, сразу в Далянь.
- Понятно, и здесь ничего не сделали, и там испортили, - бросил Винокуров.
Стояльников всё ещё стоял на трибуне. Белый от страха, как полотно, с трясущимися губами и руками. В голове у него мелькнула мысль, если в деле замешан Вишневецкий, то это он всё придумал и организовал.
- Я знаю, кто в этом виноват. Это Вишневецкий и Смехов. Всё - провокация!
- Ты, парень, я смотрю, совсем на голову стал слаб от страха. При чём тут эти люди? Они что, вас силком заставляли с ножами на китайцев бросаться? Вы их в глаза-то видели? Сами пошли, сами и отвечайте, - подвёл итог Степан Винокуров.
Гай очень внимательно слушал Стояльникова. Его слова полностью соответствовали ощущениям Станислава.
- Вот такие у нас пироги, давайте решать, что делать? - Сомов встал с места, окидывая всех вопросительным взглядом. - Степан, Григорий, смотрю, у вас предложения есть?
Винокуров о чём-то оживлёно беседовал с Паньшиным. Они были самыми уважаемыми и грамотными людьми села. Излагать предложение стал Паньшин:
- Значит так. Кредит мы дали до Нового года, время ещё есть. Надо изучить отчёт Смехова, это могу сделать я. Признать главным виновником провала Станислава Гая - ему и возмещать шестьдесят процентов долга. За Рыбачуком - тридцать процентов, за Стояльниковым - еще десять. Предложить Смехову поискать варианты, как и что можно сделать. Дать виновным три месяца на добровольное возмещение ущерба. Потом применить меры воздействия, предусмотренные законом и традициями новой России!
- Да вы все - сумасшедшие! Это вы мне должны! Я никому и ничего не должен и платить не буду! - закричал Константин и решительно направился к выходу.
- Куда ты, супчик, денешься! Посидишь в контейнере в тайге на цепи пару недель и заплатишь. Не держите его, пусть идёт, деньги ищет, - распорядился Сомов.
Общество, немного поспорив, единогласно проголосовало за предложенную резолюцию. Некоторые попросили сделать им копию видеосъёмки с налётом на китайскую компанию. Паньшин взял отчёт Смехова. Общество было встревожено, но до Нового года впало в сонный анабиоз: решение принято, исполнители назначены, вот пусть они и думают, а мы, мол, можем опять ничего не делать и ждать манны небесной.
Решение Николая устраивало. Главное, чтобы поручители не стали горячиться и отдавать долг, продавать квартиры и машины раньше срока. В конце января пусть начинают шевелится. Пока нужно успокоить Анатолия и Гая, пообещать переговорить в банке о выдаче долгосрочного кредита на потребительские нужды. Пусть выбивают долг с переводчика, ищут другие долговые дела, чтобы предложить Смехову продолжить сотрудничество. Возможно, из этого получится что-то интересное.
Трое виновных в провале, выбравшись живыми и невредимыми с собрания акционеров, начали снимать стресс традиционным для России способом, с помощью большого количества водки. Пили три дня каждый в одиночку. На четвёртый - Анатолий и Станислав встретились, стали пить вдвоём. На седьмой - кончились деньги. Финансовый кризис привёл к некоторому протрезвлению и заставил начать думать, как жить дальше.
20
8 октября. Китай, провинция Гуандун, город Гуанчжоу.
Утром Виктор Викторович и Вячеслав приехали на склад, где хранилась "бракованная" продукция. Железнодорожники подали под погрузку два вагона. Группа белых, их китайские переводчики, грузчики и директор завода ждали русских.
Склад Гуанжоу.
Температура воздуха была выше тридцати пяти градусов по Цельсию, при стопроцентной влажности. Мозги плавились. Любая капля выпитой жидкости через десять минут оказывалась вне тела в виде пота. Работу по приёмке организовали в дальнем конце обширного склада, где накапливался готовый товар перед отгрузкой потребителям. В помещении был ад. Работал только один кондиционер при раскрытых настежь воротах, из которых в склад немедленно вползала липкая жара.
Смехов в бежевом костюме-тройке из тонкого хлопка, белоснежной шёлковой рубашке, туфлях из крокодиловой кожи, с портфелем из такой же кожи, смотрелся великолепно. Портфель был тот самый, которому так завидовал Евгений Вишневецкий. С первого взгляда можно было понять, что это дорогая вещь, которая верно служит хозяину, явно не бедному человеку, не первый десяток лет. Именно такие нюансы и создают имидж.
Вячеслав, в парусиновых шортах, застиранной футболке, белой панаме, сандалиях на босую ногу и с сумкой для ноутбука через плечо, прекрасно оттенял босса, снимая все вопросы, кто в доме хозяин. Только Смехов привёз с собой белого переводчика. Остальные работали с местными кадрами. Это придало ему ещё больше веса.
Директор завода представил гостей друг другу.
Англичане держались вместе, оба высокие, худые, рыжие. На двоих один местный толмач, очень плохо говоривший на английском. Бенджемину Стоу, главному покупателю из Лондона, сильно за сорок. Он должен заплатить шесть миллионов долларов. Одетый в старые джинсы, рубашку с коротким рукавом и китайские кроссовки, даже не "Адидас", смахивал на мелкого служащего. Смехов, глядя на него, очень сомневался, что у него есть даже шесть тысяч долларов, не говоря о шести миллионах. Картину немного портили часы "Ролекс" на руке и золотой "Паркер", которым он подписывал документы. Его приятелю Майклу лет на десять меньше. Он первый раз в Китае. Фамилию Виктор Викторович не запомнил. Одет приличнее, во всяком случае, одежда выглядела более новой.
Рядом стоял Георг Фарнберг из Кёльна. Полный крепыш, за пятьдесят, невысокого роста, лишённый растительности на голове и лице, только на месте бровей проглядывал рыжеватый пушок. Немец сильно страдал от жары. Рубашка покрылась пятнами пота, по лысине влага текла струйками, которые он промокал огромным носовым платком. Рядом стояла переводчица-китаянка, услугами которой он пользовался много лет.
Синьор Санчес из Испании приехал с секретаршей мадемуазель Пэти. Её функции были совершенно непонятны. Она владела испанским и французским языками, которых, кроме Санчеса, не знал никто из присутствующих. С переводчиком он общался на английском.
Продавцы и покупатели знакомы много лет, на проверку товара лишнее время не тратили. Вскрыли выборочно из разных мест штабеля четыре ящика, бегло осмотрели и приступили к оформлению бумаг. Вячеслав владел сразу тремя рабочими языками и даже знал несколько десятков немецких слов. Благодаря этому, русские оказались в центре процесса по оформлению документов. Вернее, в центре работы оказался Вячеслав.
Сначала он пытался о чём-то советоваться со Смеховым, делать вид, что обсуждает с ним пункты договора и дополнения, внесённые покупателями, о чём-то информирует. Отупевший от жары окончательно, Виктор реагировал на вопросы переводчика маханием рук и невнятным бормотание. Скоро Вячеславу это надоело. Он стал работать самостоятельно, не обращая внимания на шефа - необходимо оформить более десяти контрактов на разных языках, нет времени устраивать показуху.
Через два часа мадемуазель Пэти и Смехов дошли до полного отупения от жары и безделья. Виктор нашёл пустой ящик и поставил его против струи воздуха, идущего из кондиционера. Они с Пэти расположились на нём. Оказаться при температуре ниже тридцати было блаженством. Через час он начал читать свои стихи на русском языке, из которых Пэти понимала одно слово из ста. Что это стихи, она поняла точно, больше ничего, но была польщена.
Вячеслав справился с договорами англичан, начал работать с поляком. Работу же с немцем и испанцем отложил на завтра. К 15:00 оба вагона загрузили, отправили на таможенный склад для оформления. Подали третий вагон. К 17:00 приехал Ван Бао Дцин с доверенностью от польской компании. Проверил, как идут дела. С сочувствием похлопал по плечу переводчика. С любопытством понаблюдал за Смеховым, любезно беседовавшим с Пэти, несмотря на раздражённые взгляды её шефа, и ни слова не говоря по-французски. В 19:00 ушёл на оформление третий вагон. Покупатели разъехались по отелям.
21
9 октября. Китай, провинция Гуандун, город Гуанчжоу.
На следующее утро вся компания собралась снова. Оформление шло быстрее и чётче. Вячеслав успел приобрести некоторый опыт, поставили дополнительных носильщиков, сразу после обеда два вагона покинули склад. Начали грузить последний. К обеду приехал старик. Для него установили складное кресло и переносной вентилятор.
Склады
Контракты англичан, испанца, поляков оформили. Остался немец. В договоре было вписано всё, кроме банковских реквизитов получателя денег в Гонконге. Наступил самый ответственный момент.
К половине четвёртого все устали от жары и топтания на месте, но ритуал приёмки товара требовал нахождения на площадке. Вячеслав громко позвал Смехова. Тот оторвался от Пэти, подошёл к переводчику, о чём-то поговорил с ним и направился к креслу Ван Бао Дцина.
- Учитель, - обратился к китайцу Виктор, - попросите людей с завода помочь Славе. Не успеваем.
- В чём нужна помощь? - уточнил Ван.
- Надо в готовые контракты очень аккуратно вписать цифры счетов, куда платить, - пояснил Смехов.
- Почему вы на компьютере заранее их туда не внесли? - недовольно спросил Старик.
- Мы не были уверены, что вы в последний момент не измените получателя денег. Тогда переделки заняли бы дня два, три. Мы за час справимся, - ответил Виктор.
- Я думал об этом, - согласился Ван. - Сейчас скажу директору.
Через пять минут директор присоединился к Вячеславу, заполняя пустые графы, вписывал цифры с переданного Смеховым листа бумаги. К 17:00 окончили погрузку и заполнили договора.
- Дорогие друзья! - обратился к присутствующим Ван Бао Дцин, переводил Вячеслав. - Мы славно поработали. Груз проверен и стоит на таможне, договора оформлены. Я приглашаю вас всех на торжественное подписание контрактов и банкет в честь нашего успешного сотрудничества. Машины вас ждут.
В одном из банкетных залов отеля, куда должны были приехать все присутствующие на отгрузке, на шести журнальных столиках лежали аккуратно разложенные экземпляры контрактов. Рядом таблички с именами тех, кто должен подписывать документы. В центре столов установлены маленькие флажки стран, представленных на приёмке. В противоположном конце зала располагался стол на двадцать персон, заставленный изысканными яствами.
Зал переговоров отеля "Чайна Мориот".
Процедура подписания заняла час. Торжественная постановка подписей и печатей, обмен экземплярами, рукопожатия, объятия перед фотообъективами. Появились помощницы учителя Вана, их можно было принять за сестёр. Ослепительно красивые, каменно неприступные, но при этом излучающие потоки сексуальной энергии и еле уловимый аромат каких-то пряностей. Мужчины в зале смотрели на них откровенно масляными глазками. Обе были одеты почти одинаково - Дэн Вэй в синем костюме, который Смехов уже видел, Сунь Ли в таком же, но цвета морской волны.
Красавицы внесли восемь пакетов. В них дорогие папки из змеиной кожи для документов, с массой карманов и приспособлений. Подарки роздали всем, включая Пэти и Вячеслава. Слово взял директор завода. Переводили Сунь Ли на английский и Дэн Вэй - на русский.
- Дорогие друзья, примите от нас на память эти небольшие сувениры. Я лично выражаю большую благодарность русской стороне за ту неоценимую помощь, которую нам всем оказал переводчик Вячеслав при оформлении документов. Теперь прошу к столу!
Уже в гостинице Вячеслав обнаружил в папке десять тысяч юаней. Учитель Ван умел ценить хорошую профессиональную работу.
Банкетный зал отеля "Чайна Мориот".
Когда русские собрались уходить с банкета, к ним подошёл Старик.
- Виктор, мы все проделали большую работу, с вами приятно иметь дело. Когда вы покидаете Китай? - спросил он.
- Завтра, - ответил Смехов.
- Очень жаль. Надеялся, что вы погостите у меня в Санья с недельку, - Ван искренне расстроился.
- Благодарю, Учитель, но, к сожалению, должен отказаться от столь лестного предложения. Если позволите, в другой раз. Мы и так засиделись в Китае. Третий месяц кончается, - вежливо уклонился Виктор.
- Соскучились по семье? - улыбнулся Старик.
- У меня нет семьи, только мама на Урале. Мы редко видимся. Я сделал работу, на которую меня наняли, пора возвращаться. У нас со Славой кончается срок контракта, - ответил Смехов.
- Куда теперь, если не секрет? - поинтересовался Ван.
- Наверное, в Москву. Там одному другу требуются мои услуги, - сказал Виктор.
- Жаль, очень жаль, всегда рад видеть вас снова! - Старик с чувством пожал Смехову руку.
