Аннотация: Очередной рассказ цикла РАНЕЕ БЫЛ ВЫЛОЖЕН, НЕ НОВИНКА.
Эдуард Левин
"Шантажист"
Криминально-авантюрный рассказ, из цикла "Не в деньгах счастье, а в их количестве".
Рассказ описывает события одного дня из жизни российского предпринимателя. В центре внимания - попытка шантажа бывшими работниками своего начальника.
Шантажист
Евгений Вишневецкий пребывал в прекрасном расположении духа, уже третью неделю, начиная с Нового года. Настроение ему не смогла испортить даже глупейшая история с постановкой на лоб заместителя гербовой печати компании, с последовавшей дракой, битьем окон, милицией. Скорее позабавила. А пара тысяч на ремонт рам, кстати, давно требовавших замены, такая мелочь.
Бизнес шел не так чтобы очень успешно, но, главное, стабильно. Каждый день приносил маленький, но доход, а иногда - весьма внушительный. Блестящая акция по продаже китайцам для пятизвездочного отеля дома в красных линиях под снос, принесла 150 000 долларов незапланированных доходов и обеспечила стабильное существование компании до середины года. Правда, китайский покупатель ухитрился в 150-тысячный бочонок мёда капнуть дёгтя.
Старый Ван Бао Цын - прохвост и мошенник, противник и партнер в одном лице, через месяц, когда разобрался, что его "развели", не впал в уныние, а тут же продал свой "пятизвёздочный отель в России, требовавший косметического ремонта", одновременно двум китайским компаниям из приграничных провинций. С каждой получил уже по 250 000 долларов, да еще и натравил новых владельцев на Вишневецкого.
Евгению было жутко обидно, что старик заработал на сделке 350 000 "зелёных", а он смог взять на собственной схеме только полторы сотни. Его мучили не зависть и жадность, он страдал оттого, что столкнулся с профессионалом более высокого, чем он, класса. Что деньги - тлен, пришли-ушли, они должны доставлять радость в жизни, а не быть её смыслом.
Когда Евгений ходил в школу, директор Ван уже вовсю подвязывался на ниве междугородной торговли и мошенничества в особо крупных размерах. За 50 лет он приобрёл столь глубокие знания и навыки в сфере полулегального предпринимательства, что на территории России конкурировать с ним на равных никто не мог, включая новоявленных олигархов. Пятизвёздочный отель на самом деле был шлакоблочной коробкой в два этажа с просевшим фундаментом, без кровли, перекрытий, пола, рам и дверей.
Но и здесь присутствовал положительный момент, старик невольно сдал новую схему обогащения. Кроме того, Вишневецкий получил громадное, ни с чем не сравнимое удовольствие, объясняя двум китайским делегациям, в составе десяти человек каждая, как их совершенно законно и ненаказуемо с правовой точки зрения "развёл" их же земляк. И едва унёс ноги, когда обе группировки, встретившись, стали кидаться друг на друга с кулаками, ломать стулья и бить посуду в ресторане, где проходил торжественный банкет в честь знакомства и приобретения единственного в городе пятизвёздочного отеля. Редчайшее развлечение, надо сказать!
Работать не хотелось, с утра Евгений провёл планёрку и удалился к себе в кабинет на второй этаж.
Компания занимала семь арендованных комнат в офисном здании. Шесть - на первом этаже и одна - на втором, в которой Вишневецкий организовал себе кабинет. Но так как дистанционно руководить работой бригад было сложно, в большой комнате на первом этаже, где сидели менеджеры, смежной с бухгалтерией, он поставил себе стол, за которым и работал. Кабинетом пользовался только тогда, когда приходили гости, или было настроение посидеть одному, ничего не делая. Бывало, что он не заглядывал в него по паре недель.
Вот и сегодня решено, Евгений будет бездельничать, если ничего не случится. Просто сидеть и смотреть в окно, как метёт снег, как люди кутаются и мёрзнут, стоя на остановке автобуса, как, перебегая дорогу, в последнюю секунду выскакивают из-под колёс машин.
"Ага, вон Витя в халате скачками помчался в гастроном. Понятно за чем, за бутылкой, только за ней, он даже не курит. Бежал без пальто и без шапки. Значит, уже не первая ходка. Реагировать вообще-то надо, да неохота", - думал Евгений.
"В принципе, есть три варианта. Спуститься вниз и организовать разбор полётов, изъять спиртное, выпить самому. Позвонить заместителю, устроить выволочку и спустить на мужиков, правда, есть риск, что зам и организовал мероприятие, тогда выйдет совсем глупо. И, наконец, закрыть глаза и расслабиться. Снаружи минус 25, штормовой ветер, метет позёмка. В офисе тепло, уютно. Вот мужики и не поехали на объекты. По улице много не набегаешь. Ладно, пропади оно всё пропадом, пусть расслабятся", - разрешив таким образом сложную производственную проблему, Евгений опять впал в расслабленное состояние.
Тихий стук в дверь вывел его из анабиоза.
"Ну что вам всем от меня надо? В кои-то веки человек решил расслабиться, и на тебе, опять мешают. Ей богу, зам пришёл, приглашает, присоединиться к употреблению палёного польского "Наполеона". Нет, сегодня ничего не хочу пить, и с кем бы то ни было общаться", - при этих мыслях Евгений достал первую попавшуюся под руки папку с документами, раскрыл, как легла, сделал умное лицо. Стук повторился.
- Входите, открыто, - сказал он.
К изумлению Вишневецкого, это был не заместитель. Вошли двое. Ребята лет по 20, Китайские пуховики, утеплённые китайские кроссовки, джинсы. Одного из них Евгений узнал. Это рекламный агент Сергей или, на фирменном жаргоне, "побегунчик". На голове у него красовался клоунский треух, бело-серого цвета в чёрную редкую крапинку, с таким же чёрным помпоном. Маленький, худенький, синенький по жизни, а не от мороза. Его взяли на работу по протекции старого приятеля. Парень был нагл, ленив, туп, с дикими амбициями и самомнением. Кроме того, начинал сильно заикаться при волнении. Его уволили с работы за полную профессиональную непригодность и, главное, принципиальное нежелание работать. Перед уходом он устроил безобразный скандал, брызжа слюной, угрожал всем всяческими карами и бедами. Обещал, что его ещё попомнят и пожалеют, о том, что он ушёл.
Если бы это был нормальный человек, его бы успокоили в течение минуты. Но мараться о такое без крайней нужды никто не хотел. Парни послушали и начали развлекаться. Изобразив испуг и веру в угрозы, стали выяснять, ну чем именно так досадил ему персонально, например, Гусар, который бы в командировке на день приёма Сергея на работу, вернулся в день увольнения и первый раз в жизни его видел. Минут двадцать контора потешалась, потом надоело. Сергей начал повторяться, материться. К нему спокойно подошёл Виктор, бывший прапорщик очень уважаемой в области секретной части армейской разведки. Он провёл в африканских джунглях почти шесть лет, организовывая строительство социализма, пока сама родина этого самого социализма "не накрылась медным тазом". Виктор взял бушующего "побегунчика" за шиворот, слегка тряхнул. Процедил сквозь зубы, что он в джунглях привык делать с такими, и почти ласково выставил за дверь, даже не пнув. Ещё неделю мужики "подкалывали" Гусара насчет исполнения угроз и выясняли, почему "побегунчик" так невзлюбил именно его, даже директору досталось меньше.
Второй, выглядевший вполне интеллигентно, среднего роста, обычного телосложения, был не знаком хозяину кабинета.
- Я работал у вас в конторе почти два месяца, досконально изучил структуру и все бизнес-схемы, применяемые вами, все ваши грязные приёмчики. Я отследил все связи и все ваши контакты. Я знаю о вас всё. Вы непорядочный человек! - с угрозой начал Сергей.
- А знаешь, парень, ты прав. Бизнес - грязное дело. И порядочные люди им не занимаются, - пребывая в состоянии покоя и расслабленности, Вишневецкий был не против слегка пофилософствовать. Тем более что паренёк говорил чистую правду. - Это всё хорошо. Чем могу быть вам полезен?
Согласие оппонента с его позицией смутило правдолюба-"побегунчика".
- Нет, вы не только непорядочный человек, вы ещё и преступник, вы обманываете и китайцев, и русских. Вы мошенник! - все больше распалялся рекламный агент.
- Серёженька! Ты просто гений, и невероятно наблюдателен, я, действительно, мошенник, - признался Евгений. - Ну и что дальше, что ты хочешь? Ты бы сказал, а то работать надо. Кстати, а за что на Гусара в последний день наехал? Ты же его в жизни никогда не видел. Мужики никак понять не могут, в догадках запутались.
- Это хорошо, пусть мучатся, ещё не то будет, - до Сергея начало доходить, что над ним, как всегда, смеются и не воспринимают его всерьёз. - Я решил, что за нанесённые мне унижения и оскорбления в качестве компенсации вы должны заплатить деньги. Много!
- А много, это сколько? - спросил Евгений с неподдельным интересом.
Вишневецкий относился к категории людей мирных, добродушных и скромных. Крайне терпимый к чужим недостаткам, порокам и грехам, первым никогда не нападал. В жестких ситуациях старался найти компромисс, мог лишь обозначить удар, как в бесконтактном каратэ, но не бил. А уж если противник наносил удар, вне зависимости от того, достиг он цели или нет, Вишневецкий зверел. Бросался в драку, как сумасшедший, и дрался всегда насмерть, изо всех сил. Не признавал в драке никаких правил и законов, поскольку, считал, что в схватке все средства хороши, главное любой ценой уничтожать врага без оглядки на последствия.
Приступам мало контролируемого бешенства у Евгения обычно предшествовало видение. Перед его глазами всплывали два детских сильно размытых силуэта, окровавленные, но без ран. Не ясно, мальчики это или девочки, одеты или раздеты. Он почему-то был уверен, что это мальчики. Откуда взялось видение, он не помнил, скорее всего, из увиденного в детстве кинофильма. но знал точно, что, во-первых, это не его работа, он никого не убивал и не отдавал приказов о ликвидации кого-либо, и во-вторых, если волевым усилием не прогнать видение и не привести себя в спокойное состояние - быть хорошей драке. Когда хотел, он прекрасно справлялся со своим нравом, но вот хотел-то далеко не всегда.
Зная такую особенность характера Вишневецкого, и друзья, и враги предпочитали договариваться с ним, а не воевать. Кому нужна война, в прямом смысле, на выживание. Особенно, если исключена победа. Противника можно убить, но с трупа-то ничего не получишь. К тому же велика вероятность самому себе свернуть шею.
Евгений не терпел три категорий людей - наркоманов, шантажистов и рэкетиров. Рэкетиров он причислял к тем же шантажистам. Первых - просто игнорировал, вторых - презирал и ненавидел. Попытка шантажа его персоны действовала на него, как красная тряпка на быка. При общении с шантажистами он выработал систему поведения, крайне неприятную для последних. Раз и навсегда было решено, никогда, ни при каких обстоятельствах не вести с ними переговоры. Никаких платежей и даже обещаний заплатить. Не принимать никаких документов, представленных шантажистом, и не воспринимать всерьез его угроз. Бить и душить, в прямом и переносном смысле, и шантажиста и его пособников, даже, если пособник использован вслепую. Отлежится и набьёт шантажисту морду за то, что тот подставил. Если противник достаточно опасен, незамедлительно писать заявление в милицию о факте шантажа. Немедленно выдвигать встречные требования финансового плана, гораздо превышающие требования шантажистов.
При такой манере ведения дел, шантажировать Вишневецкого было себе дороже. Даже в тех случаях, когда он был неправ, его старались не трогать.
- Много, это 30 000 долларов. Сейчас и каждый месяц по 10 000 долларов! - требовал Сергей.
- А "очко" у тебя не слипнется? Пошёл вон отсюда, идиот! - остатки хорошего настроения ещё не до конца покинули Евгения. Уйди ребята сейчас, на том бы всё и кончилось, но "побегунчик", убеждённый в своей гениальности и правоте, не собирался отступать.
Вишневецкий очень чётко увидел перед глазами кровавых мальчиков. Верный признак наступления приступа ярости. Он медленно встал из-за стола, оценил гостей уже с точки зрения драки: интеллигенту заехать локтём в лицо и ногой, куда попадёт. Он на пару минут выйдет из строя. Оба шантажиста в пуховиках, двигаться неудобно, правда, они сильно смягчают удары. Но по корпусу Евгений бить и не собирался. "Вырубаю интеллигента и пару минут развлекаюсь с Сергеем, потом - опять интель, если встанет", - прикинул в уме Вишневецкий.
Сергей так и не понял, что вместо денег его будут бить, и, в основном, ногами. В глазах второго шантажиста мелькнул испуг, его взгляд на секунду встретился с глазами хозяина кабинета, и он увидел в них что-то очень нехорошее. У Евгения рост был выше 180 сантиметров и живого веса - 120 килограммов. Как у них двоих, вместе взятых. "Взбешённый носорог, прав был друг Сергей, взять бы его за рога и опустить",- подумал интеллигент. Он дёрнул друга за рукав и сказал:
- Серёга, в другой раз, пошли!
Но Сергея понесло. Он вскочил со стула, размахивая руками, разглагольствовал о силе "третьей власти", о разоблачениях в прессе, о передаче ценовой и адресной информации конкурентам, называя их по именам. И так далее и тому подобное. Полный бред!
Вишневецкий медленно обогнул стол, поравнялся с сидящим интеллигентом, и, вдруг, молча, даже не глядя на него, нанёс удар в нос. Попал точно. Парень взвыл. Второй удар пришелся в лоб, голова с неприятным чавкающим звуком встретилась с кирпичной стеной. Евгений миновал сидящего окровавленного парня и со всей силы лягнул его в бедро. От последнего удара бедняга упал и, слабо поскуливая, затих под гостевыми стульями. Всё произошло за какую-то секунду, и когда до Сергея дошло, что ситуация развивается не по его плану, было уже поздно.
Столкнулись двое. Один, 120 килограммов бешеной плоти, почуявший запах свежей крови, набирая скорость, врезался в хилое создание, на голову ниже его самого, и весом, от силы 50 килограммов. Второй шантажист отлетел в дальний конец кабинета и упал. Вишневецкий плотоядно оскалился и зарычал, медленно подошёл к скорчившемуся телу, и начал его медленно, с душой и вкусом бить. Не насмерть, не для инвалидности и выбивания зубов и глаз, или сотрясения мозга, но очень добросовестно. Так, чтобы на поверхности лица не осталось ни одного сантиметра без синяка. Чтоб запомнилось на всю жизнь и, чтобы ближайший месяц из дома выйти не мог. Через пару минут, как и планировал, Евгений закончил "кровавую работу". Почти обычным голосом сказал:
-А теперь пошли вон оба, вернее, поползли.
"Побегунчик" от волнения и побоев стал сильно заикаться, пытался что-то говорить, размахивал руками и медленно смещался к входной двери. За спиной раздался звук двигающихся стульев. Второй шантажист пришёл в себя и почти встал на ноги. Вишневецкий подскочил к нему и схватил за шиворот. Интеллигент рванулся вперёд, пуховик остался в руках хозяина кабинета. На убегавшем парне был закреплён японский дорогой диктофон, а микрофон, выведенный наружу, болтался на куртке в виде шнурка. Бедняга добежал до двери первым. Но на свою беду, когда только входили в офис, шантажисты опустили защёлку английского антикварного замка и закрыли кабинет изнутри, наверное, умышленно, мол, чтобы никто не мешал "опускать" директора. Вишневецкий нагнал беглеца, рывком развернул лицом к себе, сорвал диктофон, от всей души врезал ногой по половым органам, открыл замок, распахнул дверь и просто вытолкнул согнувшегося пополам интеллигента в коридор, где тот затих уже во второй раз. К этому моменту до двери на четвереньках добрался Сергей. Вишневецкий услужливо распахнул перед ним дверь и очистил помещение сильным ударом ноги под зад. Заметил валяющийся на полу сорванный с интеллигента пуховик, поднял, открыл дверь и вышвырнул его в коридор. Шантажисты из-под двери уже исчезли.
Блестящая победа над противниками! Ощущение чувства победы через десять минут восстановило душевное равновесие Евгения. Он расставил стулья, убрал бумаги, вернулся на любимый стул, рассмотрел боевой трофей в виде диктофона, и уже потянулся, было, к телефону, чтобы позвонить вниз и намекнуть подчиненным, мол, шефу срочно требуется релаксация в виде двухсот граммов коньяка, но не тут-то было. Дверь его кабинета распахнулась без стука, и все та же сладкая парочка снова появилась на пороге. В руках у них ничего не было. Вместо того чтобы найти пару бейсбольных бит, они побежали в туалет умываться.
Сергей вошёл в кабинет с распухшими губами и нагло заявил:
- Сегодня мне нанесли не только моральные страдания, но и оскорбили действием, поэтому сумма компенсации возрастает до 50 000 долларов!
Дальнейшая его тирада была остановлена с помощью кулака Евгения. Интеллигент сразу понял, что началась вторая серия избиения. Он выскочил в коридор, бросив приятеля на растерзание врага, и захлопнул дверь. Вишневецкий начал бить уже всерьёз, а не с воспитательной целью. Пару-тройку раз Сергей выкидывал вперёд руки, но это слабо напоминало попытки контратак. Минуты через три упражнения с живой боксёрской грушей Вишневецкому надоели. Сделав подсечку, он свалил "побегунчика" на пол и ударом ноги вышвырнул из кабинета.
Затем сел за стол и подумал: "Какие, все-таки, бывают тупые люди ...".
Задумался, какая доза алкоголя нужна для релаксации, триста или пятьсот граммов? Прошло минут пятнадцать. Дверь распахнулась, и два шантажиста опять оказались перед Вишневецким. Евгений никогда не любил мыльные оперы, а все происходящее стало очень сильно их напоминать. Парни одновременно говорили что-то грозное, поминая милицию. Кровавые мальчики опять как живые встали перед глазами хозяина кабинета. Прыжок через стол. На этот раз ближайшим оказался интеллигент, он и получил по полной программе. У Сергея начался отёк лица, и он сам стал походить на кровавого мальчика из грёз Евгения. Вишневецкий начал уставать физически. Он вышвырнул обоих из кабинета и пришёл к однозначному выводу, что менее чем 750 граммов коньяка его спасти не могут.
Через пять минут двери распахнулись и в кабинет как к себе домой молча ворвался "Побегунчик" Он очень плохо выглядел. Судя по всему, получил сотрясение мозга, координация его движений была слегка нарушена. Второй шантажист в кабинет не входил и выглядывал из приоткрытой двери. Вишневецкий онемел от такой наглости.
"Всему же есть предел. Что угодно, только не четвёртая серия драки в течение пары часов. Я ничего не имею против того, что бы подраться, но не в таких же объёмах. Это просто скучно, я - не профессиональный боксёр, чтобы выдерживать такие нагрузки", - думал Евгений в тот момент.
Вишневецкий встал, преградил путь недорослю, тот молча, с каким-то остервенением, попытался его обойти. Директор взревел, сбил с ног шантажиста, поставил его раком и такой позе погнал к выходу, намереваясь не только вышвырнуть из кабинета, но и пинками гнать на улицу. одновременно в очень грубой, нецензурной форме объясняя, что он будет делать с Сергеем. А именно, заставит съесть все собачье дерьмо, которое он найдёт в радиусе километра, и прочее, примерно в том же стиле. Сергей пытался вставать и бежать, но прицельные удары по копчику пресекали эти попытки. Попутно директор ухитрился очень удачно ударить второго шантажиста по ноге, и тот, опять скорчившись на полу, затих где-то за спиной.
Офисное здание, где контора Вишневецкого арендовала площади, было построено лет сто назад, имело потолки высотой по четыре с половиной метра и двухпролётные лестницы по 35-40 ступеней, вместо традиционных десяти, с крутизной под 50 градусов. В коридорах всегда толклись посетители и работники из разных компаний, находящихся в здании. В этот злосчастный день коридоры были как всегда полны людьми. Естественно, всё происходящее вызвало у них живейший интерес. Три старушки, сидевшие в ожидании своей очереди на прием, зашипели, как змеи, призывая к чьей-то абстрактной совести. Все время поминали маленького еврейского мальчика, которому две тысячи лет назад удалось устроиться на работу богом. У окна стояли главный энергетик здания и директор рыболовецкой компании, они работали сразу за стеной, в соседних кабинетах. Пара чиновниц из государственных контор, ну очень быстро исчезли в своих офисах. На лестничной площадке грелись дворник и пара рабочих, привлечённых к уборке снега. Процесс перешёл в публичную фазу.
Вишневецкий вознамерился скатить "побегунчика" по всем 70-ти ступеням лестницы. Но не всё получается, как хочешь. Сергей, буквально в полуметре от первой ступеньки, невероятным образом смог вскочить на ноги и прыгнул вперёд. Нога директора была в эту секунду уже в движении и догнала беглеца в момент прыжка, придав ему не только дополнительный толчок, но и момент вращения. Вместо того, чтобы спускаться прыжками через десяток ступеней, держась за перила, тело, получив ускорение, подлетело на полметра вверх, а затем по крутой синусоиде пошло вниз, вращаясь вокруг собственной оси, при этом, набирая скорость.
Евгений, вдруг, с ужасом понял, что выведенный на орбиту объект, при существующей траектории полёта, неизбежно должно упасть на лестницу головой вниз. А это однозначно должно привести к перелому основания свода черепа и гарантированной смерти. В его планы это не входило. Перед глазами у Вишневецкого уже предстали не кровавые мальчики, а усталый дознаватель из районного отдела, шустрые опера уголовного розыска, эксперты, мешкообразное нечто, бывшее пару часов назад "побегунчиком", и контур, обведённый мелом на полу, куда Сергей приземлится, а также злой, потому что защита в такой ситуации почти бессильна, друг детства Самуил - персональный адвокат. Десяток свидетелей зверского убийства. Плачущая супруга Ирина, к статусу жены мошенника за двадцать лет она как-то привыкла, а вот жена убийцы - это нечто новое. Очаровательная ночь в КПЗ с клопами, бомжами и прочими "личностями".
Свидетели происходящего затихли, затаив дыхание, в ожидании конца полёта. В последнюю долю секунды перед приземлением "побегунчик" резко дёрнулся, изменив траекторию, упал плашмя на живот, проехал метров пять, распугав окружающих, секунду сохранял неподвижность, а затем резко подскочил, встал на четвереньки, и как-то очень хитро посмотрев на преследователя, боком, не вставая на ноги, скатился с межэтажной площадки по второму пролёту лестницы на первый этаж. Затем исчез за входной дверью.
У зрителей вырвался вздох облегчения. Вишневецкий простил "побегунчику" всё. Второй шантажист на полусогнутых проскочил рядом с директором, которому, почему-то, более не хотелось пинать ни его, ни кого другого. Евгений развернулся, человек пятнадцать зрителей шарахнулись в стороны и образовали живой коридор до двери его кабинета.
- Ну, ты, Женька, даёшь, ты ж его чуть не убил. Чем же они тебя так достали? Мы-то думали сначала, что твои парни опять шутки шутят, крещенские морозы отмечают, - Виктор, сосед-предприниматель, был искренне заинтересован. Не упустил случая напомнить, как парни из конторы Вишневецкого провожали прошедший год.
Евгений обвёл взглядом любопытных зрителей, с нетерпением ждавших ответа.
- Да нет, какие шутки, бараны нашим сервисом недовольны оказались, вот приходили жаловаться. Пришлось объяснить, что продавец всегда прав, - объяснил Вишневецкий.
Виктор хохотнул, оценив шутку, бабушки из очереди на прием в государственную контору возмущённо забубнили. Они-то, наивные люди, до сих пор подозревали, что это покупатель всегда прав.
- А что сам то? Крикнул бы своих орлов. Час назад всё бы кончилось. Даже и не начинаясь, - не унимался сосед.
- Ну, как ты не поймёшь Витя, что мне и самому форму терять нельзя. Вдруг сотрудники схалтурят, зароют, дураки, тела в сугробе у входа, а что по весне делать? Да, самому оно вернее, - за спиной Евгения раздался дружный вздох возмущения зрителей, смешанного с почтением.
Через час Вишневецкий сидел, расслабившись в кабинете, и с удовольствием пил "Наполеон". Его заместитель со стаканом устроился на подоконнике. Мирно текла приятная беседа. Все работники здания были уже в курсе зверской расправы с недовольными клиентами.
- Нет, ну ты даёшь, шеф! Надо было всё же нас крикнуть, и мы б размялись, - с веселой улыбкой вещал зам.
- Ага, вас позови, а куда трупы складировать будем? Нет уж. Ровно четыре раза приходили и четыре раза всекал. Никак не пойму, мазохисты они, что ли? Удовольствие от побоев получают? Кулаки болят, об их рожи поразбивал, - сокрушался Евгений.
- А ты с нами в спортзал ходи и не сачкуй, тогда всегда в форме будешь, и болеть от мелкой стычки ничего не будет, - поучал зам.
- Да иди ты в ... - куда именно, Вишневецкий договорить не успел. Его слова прервал тихий вежливый стук в дверь. - Господи, неужели снова они?
Заместитель, заметив испуг шефа, злорадно усмехнулся и взял инициативу на себя:
- Входите, открыто!
Дверь скрипнула и приоткрылась. Из-за двери выглядывал интеллигент, вдали за его спиной маячил "побегунчик". Заместитель изумлёно молчал. Зная неуёмную фантазию шефа, он не до конца верил, что драк было четыре, а не две.
- Уууу, пааа-ддд-лы!!! - Вишневецкий издал протяжный вой и впал в состояние ступора.
- Дядечки, милые, мы больше не будем, не надо нас больше бить!!! - взмолились парни.
- Ну, так пошли вон, кто вас сюда пятый раз зовёт? - кричал Евгений.
- Мы не можем уйти! - отвечали оба.
- Да вас же никто не держит, - ответил Вишневецкий.
- Нет, Сергей, когда шёл сюда, для крутизны взял отцовскую горностаевую шапку, она очень-очень дорогая, ему на пятидесятилетие подарили. Если он придёт без неё, родители сразу напишут заявление в милицию, что у Сергея украли шапку, и отлупят его, - сказал интеллигент-"рэкетир".
- Ну, к этому ему не привыкать, а шапки у нас и свои хорошие, - улыбнулся замом.
- Когда господин директор нас бил в первый раз, шапка слетела с головы и упала вон туда, за шкаф, там она и сейчас, наверное, лежит, - наглости интеллигента не было границ. - Третий и четвёртый раз мы приходили за шапкой. Серёга говорить уже почти не может, весь распух и от нервного перенапряжения заикается, а господин директор и разбираться не стал, кулаком в зубы, коленом по яйцам, лицом об косяк, ну и ногой под зад. И вся дискуссия.
- Так вы, сучьи дети, полагали, что я с вами дискутировать буду. Ну-ка, взял шапку и быстро-быстро вон отсюда! Пока я из-за стола вылезу, что б ты исчез! Не успеешь - замочу! - Вишневецкий почти отошел от состояния ступора, в которое его вогнал молодой наглец.
Интеллигент мухой нырнул к шкафу, пошарил под ним рукой, действительно вытащил слегка пыльный клоунский треух и также быстро отскочил к двери.
- Дядечка директор, а диктофон отдайте, он не мой, отцовский, он - журналист, ему для работы нужно, это казенный, на работе выдали. Ну, пожалуйста, отдайте! - молила жертва.
Вишневецкий взял диктофон, повертел в руках, не сильно размахнулся и запустил им в интеллигента. Парень поймал, успел пробурчать нечто похожее на "спасибо" и исчез за захлопнувшейся дверью.
Евгений и его заместитель переглянулись и разразились гомерическим хохотом.