Сразу после величайшего праздника русской нации - изгнания в Смутное время почти полтысячелетия назад традиционно лютого врага - поляков, в кабинете Симакова в институте собрались все заинтересованные в строительстве дома. Долженко, Костин, Вишневецкий, Рюмин, Корнеев и Красный полковник Игорь Тихонов. Он принял предложение банкира присоединиться к их компании с энтузиазмом. Почтенная публика, состоявшая в равных долях из бандитов, мошенников, чиновников, банкиров и светил науки, собралась для подведения промежуточных результатов затеянной ими аферы. Назрела необходимость подкорректировать планы и обсудить перспективы. Обстановка была какая-то радостная, лёгкая. Все были довольны ходом дела, объединившего этих совершенно разных людей.
Расселись как в прошлый раз. Тихонов, бывший здесь впервые, устроился рядом с Долженко. Игорь Геннадьевич с необычайным интересом рассматривал одного из самых жестоких, если верить слухам, бандитов Дальнего Востока, державшего в своем беспрекословном подчинении более ста боевиков, создавшего прекрасно работающую риэлтерскую сеть и фактически монополизировавшего торговлю недвижимостью в регионе.
Перед ним, небрежно развалившись в кресле, сидел невысокий человек лет за сорок в светло-сером шерстяном, великолепно сшитом костюме и туфлях из крокодила на очень высокой платформе. Голубая рубашка, серый шёлковый галстук с золотой заколкой и бриллиантом не менее пяти карат. Лицо умное, жёсткое, но в данный момент не напряженное.
Игорь, в свою очередь, с глубочайшим интересом изучал роскошную обстановку кабинета, он уже принял решение, что один из залов в клубе "Пикник на Ристалище" оформит в таком же стиле. Особенно ему пришелся по вкусу паркетный пол из ценных пород дерева.
Тихонов в душе ликовал по двум причинам. Он получил возможность откусить изрядный кусок от очень аппетитного пирога элитной недвижимости, о котором и не мечтал. Это позволяло значительно увеличить долю легального бизнеса, прорваться на рынок продаж элитного жилья, до сих пор ему недоступный. Второй повод радоваться был не менее важен. Его, не смотря на прошлое и очень не бесспорное настоящее, приняли как равного не только в бандитской среде, а банкиры, чиновники, ученые.
Вошла секретарша с напитками. Ставя перед гостями чашки, ни разу не ошиблась, запомнила с первого раза, кто какой напиток предпочитает. Тихонов попросил чёрный кофе.
Но больше всех из собравшихся был счастлив Рюмин. Прибывал, можно сказать, в телячьем восторге. Сбылось то, к чему он стремился всю жизнь. Он уже два месяца был в центре заговора, им же организованного и режиссированного. Он наконец-то получил признание и уважение.
По молчаливому согласию аудитории докладывал Василий, как разработчик комбинации.
-Нам надо обсудить три вопроса. Подвести итоги сделанного, уточнить последующие шаги, подготовить проект договора о долевом участии всех заинтересованных сторон. Итак, сегодня можно сказать, что этап слияния кооперативов прошёл блестяще, "Учитель" более не существует, бывшее общежитие передано господину Вишневецкому и полностью переоформлено. О запрете строительства, полученном, я думаю, с подачи СМИ, знают все. Новые члены безропотно вносят деньги в кассу господина Костина. Саботаж с помощью штрейкбрехеров сорван. Вся документация по изменению проекта и увеличению этажности прошла все согласования и утверждения. Господин Долженко, как дольщик, готов предоставить необходимые средства институту. Строительные работы на "0" фактически завершены, трубопровод перенесён, господин Вишневецкий готовит стройку к зимней консервации. Закуплены все необходимые строительные материалы, они по ледовой дороге поступают к нам из Китая. Наиболее разумная часть членов кооператива "Наука Амура" также начала нести деньги. У кого есть вопросы по проделанной работе?
-Евгений Александрович, мне кажется, вы слишком энергично взялись за дело и несколько рано,- сказал Корнеев.
Не проиграл и Корнеев, послушав Василия, его проблема уже снялась, и теперь ему ничто не мешало превратить остатки училища в придорожный мотель с заправкой - гарантию безбедной старости и процветания его детей и внуков. Кое-что должно было перепасть ему и при разделе кооперативной новостройки.
-В самый раз. Вчера мы получили вызов в арбитражный суд. Истец - прокуратура. Надеюсь, обойдёмся одним заседанием. До вступления в силу решения суда - два месяца, так что мы чуть-чуть даже опаздываем. Под Новый год, имея решение суда, будем сносить дом, зачищать членов кооператива, перешедших из "Учителя". Но зато с судебным решением наша позиция будет беспроигрышной. Прокуратура вмешалась, суд постановил, мы с вами были вынуждены подчиниться. Ни к нам, ни к вам никаких претензий, проклятая бюрократия всё испортила.
-Ты не слишком шумно всё обставляешь?- спросил Тихонов
-Думаю, нормально, как только выйдем в суд, компания в прессе прекратится. Если бы не согласие и вмешательство Щёголева, то никакого скандала и не было бы. Всё это такая чепуха. Не забывай, мне-то и тебе всё равно, а Костину, Симакову и Корнееву два десятка людей исключать из кооператива. Теперь это произойдёт по решению суда. Всё должно быть красиво, - разъяснил мотивы своих действий Евгений. Он решил сохранить пока в тайне, что уже продал дом китайцам, и намерен кинуть ещё и их.
-Когда я предлагал схему, не подразумевался скандал вселенского масштаба,- заметил Рюмин.
-Когда делаешь подлость,- Евгений захотел окончательно закрыть этот вопрос, его раздражало, что кто-то обсуждает его действия. Решил говорить предельно откровенно, не смотря на то, что присутствующим такая прямота не могла понравиться. - Её надо делать чисто и на полном серьёзе, иначе быстро прослывёшь мерзавцем. Это вредно для деловой репутации.
Присутствующие поморщились, всё происходящее давало деньги, но никого не красило. Все прекрасно осознавали, что делают. Но зачем об этом так громко говорить? Один Тихонов получил дополнительное удовольствие от слов друга. В лицо сказать столь "уважаемым" людям, что они мерзавцы, и заставить их это проглотить, мало, кто посмеет.
-Хорошо, переходим ко второй части повестки дня, - продолжал Рюмин, он отлично знал Евгения и догадывался, что, и в какой форме, можно еще услышать, если и дальше осуждать его действия. - Очередные задачи. Вишневецкий - Корнеев - развод по суду, снос здания и требования возврата доли в ЖСК.
Костин и Симаков - отчисление не внёсших деньги и удаление бывших членов ЖСК "Учитель". Вишневецкий выставляет счета к оплате Костину. Костин - самороспуск кооператива, в связи с банкротством. Долженко - финансирование строительства и обеспечение возврата средств бывшим членам "Учителя".
- В озвученной схеме делать сейчас возврат денег людям из "Учителя" нет никакой надобности, - заметил Тихонов, внимательно следивший за новинками в строительстве жилья, разработанными в Москве. - Заметьте, все по законам нашей любимой родины!
-Скандал будет, - предупредил Рюмин.
-Он и так будет, - усмехнулся полковник.- Но тогда противник лишается средств, для ведения войны.
-Игорь, это плохое решение Эдуард и господин Симаков оказываются под боем,- прокомментировал предложение друга Вишневецкий.
- Вы не правы, это сейчас они в зоне критики, - наступал Игорь.- Предлагаю, выполняем все мероприятия, намеченные Василием. Только в конце чуть-чуть корректируем сроки. Костин по выставленным Евгением счетам опустошает кассу, никого не выводит из состава членов и сразу уходит в отставку. С подачи Игоря Геннадьевича избирается новый председатель, кто-нибудь из зачинщиков бунта, поглупее и погорластей. Он пусть и расхлёбывает кашу с банкротством кооператива, исключением людей "Учителя", отчислением своих неплательщиков. Оставим разгребать всё дерьмо тем, кто его заварил. Затем, в середине весны, по суду банкротим кооператив по вине нового правления. Тогда институт выступает спасителем ситуации, разгоняет балаган, привлеченными средствами гасит долг перед Евгением. Скупает остальные долги. И вопрос о возврате денег переносится на пару лет, когда все достроим и распродадим.
- Когда инфляция съест треть суммы долга, мы рассмотрим вопрос возврата денег отчисленным членам кооператива, - закончил мысль бандита банкир Долженко. - эти деньги нам на стройке нужнее.
Все присутствующие оценили красоту игры. Рюмин продолжал:
- Как я понимаю, предложение господина Тихонова принимаются. Тогда перед главным риэлтором остаётся задача - как можно скорее определить реальную рыночную стоимость метра, и начинать подбор потенциальных покупателей.
-Я могу в течение месяца продать этот дом дважды и трижды, - усмехнулся Игорь.
-Не сомневаемся в ваших способностях и возможностях. Но мы не в Москве, городок наш маленький, все на виду. От того, что половина приличных людей города попадёт на деньги, перессорится со второй половиной, кому квартиры всё же достанутся, хорошо не будет никому, - спокойно проговорил Долженко.
Олег всегда старался избегать публичных скандалов. Войдя в строительный альянс, он многое приобрёл и не хотел этого терять. Он обеспечил себе дополнительные бонусы в вечных внутрибанковских склоках. Установил тесный деловой контакт с Тихоновым. Банкир с помощью Красного полковника надеялся свести на нет усилия по увеличению роли зама по безопасности -отставного милицейского полковника, всё более набиравшего сил в их объединении.
Восстановив отношения с четой Вишневецких, в своё время замороженных по его требованию, он через Евгения получал доступ к телу первого зама губернатора, метившего на место шефа после его ухода на пенсию в обозримом будущем. Это усиливало его позиции по отношению к президенту холдинга, близкому к губернатору, но не связанному с его замами и политиками второй волны. С подачи Евгения, Ольга и дочь Щёголева становились соседками по пентхаусам, с одним личным персональным лифтом на две семьи. Как относиться к зятю-академику, на два десятка лет старше него и на сорок лет его дочери, очень тесно, как сейчас выяснилось, связанного и с силовиками, и с бандитами, и с власть предержащими, он не знал. Ольга была, вроде, счастлива.
Евгений по своей сути был мошенником и демократом, придерживался правых взглядов и открыто, хотя и в цензурной форме, критиковал Кремль. Каким образом он ухитрялся сохранять дружественные отношения с чиновничеством, очень чуткому ко всему инородному, Олегу было непонятно.
-Игорь, Олег прав. Лишнее это, если есть желание, можно под "Фунта" комбинацию соорудить. Сегодня мы все полностью засвечены.
-Да это я так, к слову пришлось, а насчет темы подумать надо, - легко отступил Тихонов.
Остальных членов альянса откровенный обмен мнениями между мошенником и бандитом опять слегка покоробил, но ещё более заинтересовал. Работа с ними в тесной связке сулила большие деньги при минимальных рисках. Всегда есть на кого свою грязь переложить. У Симакова и Корнеева имелось ещё по паре земельных участков в очень престижных районах города, а у Долженко хватало средств, чтобы профинансировать строительство домов.
Следующие полтора часа компаньоны потратили на раздел долей, причитающихся каждому участнику. Не обошлось без споров, но до драки не дошло. В итоге шкура почти убитого медведя была разделена по справедливости, что и оформили протоколом, который должен был к Новому году превратиться в договор долевого участия в строительстве. Все участники сходки остались почти довольны её исходом.
Между Костиным и Симаковым установились прекрасные деловые и дружеские отношения. Костин бесплатно получал необходимые квартиры и избавлялся от проблем, связанных с хлопотной должностью председателя ЖСК, обрёл, как не без оснований полагал, последнюю любовь. Второй месяц работа кипела, новые идеи и замыслы, оригинальные применения старым изобретениям - такого творческого и душевного подъёма он не испытывал много десятилетий. Директор заимел влиятельных друзей и рычаг управления коллективом в виде жилья. Игорь Геннадьевич сделал неожиданное для себя открытие - иметь друга-академика, единственного на три региона России, очень удобно и выгодно, намного разумней, чем воевать с ним, на что его подталкивал зам по общим вопросам. Сами собой появились две публикации в России и одна за рубежом. Московский академик Бахметьев, ещё три месяца назад не желавший его знать, дал превосходный отзыв о его научных достижениях. Он попал в соавторы в заявке на патент, выдаваемый в Китае на изобретение, о котором узнал из местных СМИ.
После окончания деловой части переговоров Корнеев спросил Вишневецкого.
-Откройте великую тайну, над разгадкой которой мучается половина города. Зачем вы вырыли рядом с общежитием огромную яму?
-Для достижения двух целей. Первая - котлован, основание вмешаться прокуратуре. Если бы я начал вялотекущий ремонт старого дома, пусть и в красных линиях, то в этом не было бы никакого нарушения. А вот рыть дыры в земле за пределами фундамента старого дома - это уже нарушение. Вырыть большую яму - самый дешевый и наглядный способ нарушить строительный кодекс.
-Любопытно, а вторая причина?- спросил Костин, слушавший разговор коллег по бизнесу очень внимательно.
-Пока не скажу, это будет новогодним сюрпризом. Сами увидите и оцените красоту игры. Кстати, приглашаю всех присутствующих на фуршет под Новый год в честь сноса общежития!
Перед тем, как все начали собираться, Рюмин сказал,
-Дорогие коллеги, хочу ещё раз напомнить, что любая самодеятельность, попытка самостоятельной игры, невыполнение взятых на себя обязательств, обернутся крахом для всей комбинации. В итоге, ни один из нас вообще ничего не получит. Проиграют все.
Вишневецкий покидал сходку, удовлетворённый результатом. К своей радости, теперь он мог начать вытаскивать свои вложения в проект и получил реальную возможность отойти от этой деятельности. Он твёрдо уяснил, что ему впредь не стоит ввязываться в подобные авантюры. Строительство - не его призвание.
Главное же, в результате провала в Омске он был вынужден прекратить акции, направленные на вскрытие аккредитивов по поддельным документам в соседних регионах. Пришлось отозвать людей. Доходы, на которые он рассчитывал, получить не удалось, всё надо начинать с ноля. Ситуация в Сибири беспокоила всё более, вытащить Малыша из тюрьмы с помощью адвокатов и продажных милиционеров, как они делали ранее при провалах, не получилось. Заниматься на фоне более серьёзных проблем стройкой, и около строительными интригами не было ни времени, ни желания. Кроме того, его раздражала ситуация, когда он был вынужден работать в коллективе.
Вишневецкий и Тихонов вышли на улицу. Игорь остановился, чтобы закурить, пересидеть три часа в некурящей компании ему было тяжело. На парковке перед институтом Евгений спросил:
-Подбросишь на Горького?
-Садись, - кивнул Игорь, наслаждаясь ароматом сигареты. - Хорошо вам не курящим!
-Так бросай!
-Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт!- напел Тихонов. - Да, с меня поляна, за то, что к теме подтянул. Кстати, про ещё один домик подумать надо, "под Фунта".
-Не за что, это инициатива Долженко. Дом без меня, я со стройкой за год столько дерьма нахлебался, как за десять лет моего отнюдь ненормального бизнеса. Больше не хочу. Если надо помочь договориться с компаньонами, помогу. Но сам в стройку больше не ходок!
-Это да! Послушал всех сегодня, даёте ребята. Наше "Черное дело", белее во сто крат ваших игр. Такую интригу замутили, главное, всё пролезло! Красиво сделали.
-Ну, до конца ещё начать и кончить, - возразил Вишневецкий.
-Брось, все, как задумано, будет! Акулы капитализма!
-Игорь, не идеализируй. Какие там акулы, они все в пределах Садового кольца с филиалами на Борвихе, да на Рублёвке водятся. Мы так, пираньи, пожирающие плотву.
-Не прибедняйся! И мы кое-что можем, - возразил бандит мошеннику. - На счёт нового дома всё же подумай!
-Ладно...
-Жень ты не слишком круто с мужиками, правду матку в глаза режешь,- сменил тему Тихонов.- Они люди приличные к такому обращению не привыкли.
-Игорёк, вот примешь эстафету общения, можешь их сам по головке гладить, меня от всего этого тошнит. Посмотрю на тебя через годик!
-Так я их на паяльники всех посажу!- со смехом ответил бандит.
-Ага, вот и я об этом!
6.
Капитан Соколов прямо из аэропорта, не заезжая в гостиницу, направился к однокурснику и другу по Омской школе милиции капитану Виктору Силину в Зареченский РОВД. Они не виделись лет пять, но перезванивались и переписывались по электронной почте.
Командировку капитан пробил с большим трудом. В возможность раскрыть дело уже не верил никто из коллег. Начальство смирилось с неизбежным получением клизмы большой тяжести в столице, а со своими нерадивыми подчиненными аналогичную процедуру проводило перманентно уже месяц по два раза в неделю. Всем было ясно, что суд не продлит срок ареста Галимова при полном отсутствии новых и вообще каких бы то ни было доказательств его причастности к мошенничеству. На горизонте всё отчётливей просматривалась перспектива огромного скандала, вызванного незаконным арестом героя и орденоносца. Адвокаты подозреваемого к этому усиленно готовились, заваливая все надзорные органы жалобами. Последний шанс найти хоть какие-то зацепки оставался по месту жительства и работы бывшего прапорщика.
В Зареченском отделе творился обычный вечерний кавардак, как в любом отделении милиции. Всё до боли одинаково. Виктор познакомил командированного друга со своими коллегами, начальником - майором Кустенко и лейтенантом Баевым, с которыми работал в одном кабинете. Представлял друга остальным, забегавшим к ним по различным вопросам, сотрудникам.
Соколов проставился, у хозяев нашлось, чем ответить. Организовали нехитрую закуску. За стопкой гость рассказал о своих проблемах. Хозяева с нескрываемым профессиональным интересом выслушали рассказ о попытке мошенничества в Омске и возникших осложнениях при расследовании дела. В завершение капитан сказал:
-Если здесь ничего не нарою, придётся выпускать гада, тогда у нас головы полетят. Банкиры и МПСовцы перепуганы, по своим каналам на Москву давят. Тут ещё и паспорта из Казани. Сплошной туман! В Казани никто не может сказать ничего внятного.
-Или не хочет, - заметил Кустенко.
-Думаю, не могут, - возразил капитан, - везде туман. Кроме Татарии нет ясности и у железнодорожников, у и банкиров. Все в сговоре быть не могут, это десятки людей по всей стране. Чтобы кто-то смог купить столько народа и не оставить следы, маловероятно. У всех одно и то же - экспертиза говорит, что, подписи на документах везде настоящие, печати и штампы тоже. Из десятка оттисков только по двум есть некоторые сомнения. Но однозначно наука сказать не может - подделка или нет! Все люди насмерть стоят, что эти документы видят впервые в жизни. Один, два, три - могут сговориться, вопросов нет, но не три десятка многократно проверенных, ответственных работников по всей стране. Это или чертовщина какая-то, или совершенно новая технология подделки документов!
-М-да! Попали вы! Такое и врагу не пожелаешь! - посочувствовал Кустенко.
-Может гипноз, - предположил Баев, - как Вольф Мессинг?
-Я во что угодно верить готов, да только мою веру к делу не пришьёшь! - ответил Соколов.
-Почему фигуранта не отпустить и не проследить аккуратно, - спросил Силин. - Пусть месяц, пусть год.
-От моих шефов результат требуют немедленно. Ляжет на дно наш прапорщик или на "ридну Украйну" уедет, может, никогда более не всплывёт. Если б не Москва, то так бы на третий - четвёртый день и сделали. Наш генерал боится, что его первым попрут из органов, если единственный фигурант исчезнет, - пояснил гость.
Четыре милиционера, выпив, замолчали, обдумывая информацию.
-Лучше скажите, что за человек Вишневецкий. По справке, что нам дали на него по запросу, всё странно и мутно. Связи в преступном мире вроде как есть, и, в тоже время, вроде как нет! Какой-то авторитет Сова, смотрящий, лучший друг и приятель, а связи не прослеживаются.
-Глупость - твоя справка. Сова и Вишневецкий одноклассники, за одной партой сидели, так можно и нашего первого зама губернатора приплюсовать, он перед ним сидел, а председатель суда на соседнем ряду. Со смотрящим нынешним они в одной коммуналке жили. Я с ними в параллельном классе учился, Сову не хуже Женьки знаю. Смотрящий мне пару раз уши драл, когда я с Совой, Вишневецким и Щеголевым ему на окно скрипку ставил*(Скрипка традиционное развлечение советской детворы в 60-е годы 20 века. В замазку уплотнявшую стекло в деревянной раме втыкается стальная булавка к которой крепится суровая сапожная нить, длиной метров 20. Нить натягивается и натирается канифолью. При этом возникают низкочастотные колебания, передающиеся на пару булавка-стекло. От этого, стекло начинает вибрировать, издавая богатейшую гамму звуков на пределе возможностей слуха человека. Люди в ужасе выскакивают из помещения в чём мать родила. Скрипку обычно устанавливают ближе к полуночи.). У нас город маленький, тридцать лет назад совсем крошкой был. Тут все друг друга знают. Не ваш Омск с миллионным населением.
-Так, может, чист человек? - с тоской в голосе спросил Соколов. - Зря приехал!
-Исходя из того, что ты рассказал, может и чист. Инициатор не он, но о делах племянника что-то знает. Иначе бы зама к вам не отправил на пару месяцев. За племянника заплатить адвокатам мог. Но зам его тут причём? - спросил Кустенко.
-Мы долго думали об этом. Всё не ясно, и так плохо, и этак не идёт. Тут прокурорский, одну мысль высказал. Сначала дикой показалась, а сейчас по результатам смотрю, может, парень и прав, - сказал Соколов.
-Что за мысль, - спросил Баев.
-Мы фигуранта взяли, кто он, откуда, пробили. Место работы тоже, скрываться нечего. Тут ещё и дядя нарисовался. Зам приехал. Мы его пасли и разрабатывали полтора месяца. Даром потеряли время, вместо реальной работы, отработки всех версий, любовались на шикующего пенсионера. Получается, зам исполняет функцию засланного казачка.
-Рискованно, - сразу среагировал Виктор - Ещё одного человека засветить и под бой поставить!
-Если разработчик хорошо знает специфику милицейской работы, то могли рискнуть. По сути, опасности нет, если они уверены что фигурант будет молчать, а у зама крепкие нервы. С нервами и молчанкой у них порядок. Брать его не за что, к тому же он хорошо прикрыт адвокатами. Его появление нам не дало совершенно никакой новой информации. Фигурант, узнав, кто приехал в город биться за него, однозначно приободрился, дескать помнят, любят, не забыли, вытащат. Надзор за адвокатами тоже не помешает. Пользы следствию никакой, вред очевидный. Сроков у нас больше нет, вышли, пока за замом бегали. Задержанного надо или в суд, да не за что, или отпускать с незаконным арестом, - грустно окончил повествование гость. - Обидно до жути.
-Когда брали, что ж об оружии, не позаботились, наркотиках? - задал вопрос лейтенант Баев.
-Так брали бандита на ограблении банка, повязали с поличным, а тут такой конфуз вышел.
-А вы не думали, что возможно совпадение, парень не при делах. Он вроде настоящий герой, работа хорошая, пенсия армейская, зачем ему это? Не бывает, чтоб ни одной зацепки, ни пальцев, ни бумаг, ни звонков, ни связей. Дядя, без ума от героического племянника, на самом деле послал его открывать филиал, - не отставал лейтенант.- Заму, бывшему офицеру, приказал любой ценой вызволить родича из застенков.
-Да нет, он это, нутром чую! Ты б в его глаза разок взглянул, сам бы понял. Он убийца, ему адреналина не хватает. Привез его биографию, по отчётам стукачей составленную. Могу дать почитать. Он спокойно так рассказывает, за что какой орден дали. В жилах кровь стынет. Если бы не иконостас орденов, его нам МО дал, раза в два больше, чем мой дед с войны привёз, не поверил бы. Он совершенно спокоен, как танк. Никаких эмоций. В тюрьме третий месяц, всё ровненько, никакого "гона по делюге". Полное безразличие. Даже страшно. Ни с кем не сходится в камере. Такое ощущение, что о подсадках камерных и тюремной почте знает не меньше нашего, - перешёл с фактов на эмоции капитан из Омска. - Что он сотворил в пресхате! Смотрящий по сей день в больничке кровью харкает. Мог запросто всех перебить, но остановился, как только, по его мнению, установился порядок. И покойно залёг книжку читать. На допросах никаких воплей о незаконном задержании, никаких попыток что-то доказать следствию, объяснить, вызвать симпатию. Все показания умещаются на полстраницы. Я сказал всё, записано ранее. Даже на 51-ю не ссылается. Скрывать нечего.
-Круто, не повезло вам! - повторился Кустенко.
-Если здесь ничего не нарою - считай, дело развалилось. - твёрдо сказал Соколов.
В одиннадцать часов утра в офисе в зале менеджеров раздался телефонный звонок. Вишневецкий, сидевший после планёрки внизу, снял трубку.
-Слушаю.
-Будьте добры позвать Евгения Александровича, - произнес спокойный, уверенный мужской голос.
-Я вас слушаю.
-Очень приятно! Я старший оперуполномоченный Омского городского уголовного розыска капитан Соколов. В командировке в вашем городе, и хотел бы с вами встретиться, переговорить о вашем работнике Галимове. Его судьбе. Ему нужна характеристика для суда
-Не о работнике, а о моём племяннике, - уточнил Евгений.- Всегда рад с вами встретиться, Приезжайте, адрес, наверное, у вас есть. Сегодня я никуда не собираюсь.
-Может, вы к нам через часок, в Зареченский отдел? - настаивал милиционер. - Тем более, вы говорите, что не заняты.
-Наверное, нет, жду важного звонка по межгороду, не могу отлучиться от телефона. Хотите пообщаться, милости прошу, - ответил коммерсант.
- Перебросьте звонок на сотовый телефон, - предложил Соколов.
-Увы, я не пользуюсь этим видом связи.
-Странно, нам обычно не отказывают! - в голосе капитана прозвучали нажим, угроза и раздражение.
-Капитан, вам разве отказали? Ещё раз, в любое удобное для вас время, но сегодня уехать из офиса не имею возможности.
-Я полагал, что разговор в ваших интересах. Много больше, чем в моих, - давил милиционер.
-Буду рад с вами познакомиться. Может быть послать за вами машину? Она отвезёт и привезёт вас. Мы хоть и недалеко друг от друга, но в чужом городе можно заблудиться,- предложил Вишневецкий.
-Не беспокойтесь, мы сами за вами приедем.
В трубке раздались гудки отбоя. Евгений поднялся к себе в кабинет обдумать и переварить услышанное от гостя из Сибири. Спокойно проанализировал разговор с милиционером. Созвонился с замом в Омске, выяснил, что у него изменений нет. Перезвонил другу и адвокату Бернштейну, обговорил возможность его срочного вызова в контору или домой к Вишневецким. Переговорил с Холевичем о гостившем у него капитане Гусарове. Предупредил жену о возникших осложнениях, покорно выслушал в очередной раз её точку зрения на происходящее. Ещё раз обдумал сложившуюся ситуацию. Пришёл к однозначному выводу, что у милиции на них так ничего и нет. Визит же к ним опера - последняя лихорадочная попытка переломить ситуацию, перед тем как придётся выпускать Малыша.
Капитан раздражённо бросил трубку и спросил приятеля:
-Ты слышал?
-А ты чего хотел? Тебя вчера предупреждали, что в нахалку его не взять.
-Вам его вообще никак не взять. Не тот фрукт, про него много разного говорят, - вступил в разговор Баев. - Я с ребятами из города и области пообщался. Он не по нашей части, поэтому мы ничего о нём незнаем. Его экономисты уже много лет разрабатывают. Ни на чём зацепить не могут.
-Эх, завалиться бы к нему в офис с нарядом ОМОНа, всех мордой в дерьмо, руки в гору, а в отделе в обезьянник, часов на шесть к батарее бы приковать, к утру запоёт, - мечтал вслух Соколов. Разговор с Вишневецким его сильно разозлил.
-Капитан, как я понял, у тебя его человек третий месяц сидит, в пресхате побывал, с подсадкой поработали. Итога нет. По Омску второй месяц его зам открыто разгуливает, не скрываясь, злодея вытаскивает. Вы, кроме проверки документов ППСниками, ничего сделать не можете. Если вы правы и за отработкой стоит Вишневецкий, то брать его с наскока бессмысленно. Тебе не о чем с ним говорить, - рассуждал начальник отдела уголовного розыска, слушавший стенания коллеги второй день и проникшийся ситуацией. - Ему нужно что-то предложить, а не требовать с него. Заинтересовать. К примеру, его человека выпустить, но за деньги. Когда он согласится, вязать его на взятке должностному лицу, вот тогда его можно закрыть, и появится предмет для торга.
- Освободить Галимова может следователь, а я опер, это не в моей власти. Могу только сдать ход следствия, - засомневался Соколов.
-Да ход следствия он через адвокатов лучше тебя знает. Сам говорил, его зам каждый день по часу отчёты строчит. Надо записать разговор, затем сообщить СБ и выйти на реализацию комбинации по взятке, - продолжал развивать свою идею Кустенко.
-Как с ним в тесный контакт войти? Чтоб в спокойной обстановке, - спросил Соколов.
-Он тебе что сказал? В любое удобное для тебя время, но на его территории. Так? - спросил приятеля Силин.
-Да.
-Вот и отправляйся к нему домой сегодня вечерком. Мы на тебя хороший передатчик повесим, снаружи из машины писать будем. Лучше обстановки и придумать сложно. Поможем коллеге?- спросил Силин у Кустенко.
-Поможем! - с энтузиазмом согласился майор. - Садись, пиши план разговора. Пойду аппаратуру получу и с нашим СБ переговорю, он у нас свой, домашний, с пониманием.
7.
На этот раз собрались в кабинете главного инженера экспериментального производства Протасова. В последнее время они сходились почти каждый день. Говорили, спорили, строили фантастические планы, искали виновных. Их осталось тридцать пять человек. Половина от общего числа членов ЖСК. Почти всех объединяла общая беда, у них не было денег на взнос в кассу кооператива. Не было времени и, главное, желания их найти, они продолжали жить в выдуманном ими сами мираже. Они должны получать жильё бесплатно, кто за него будет платить, не имело значения и не обсуждалось. Халява, только Халява!
-Что делать-то будем?- с тоской в голосе спросил Рогов. - До назначенного нами же собрания осталось пять дней.
-Сволочи, какие все сволочи! Алчные, жадные! - раздался крик души Татьяны Ныровой. У неё были деньги на первый взнос, но она точно понимала, что в марте надо вносить второй, а вот его-то не было и не предвиделось. К Новому году, когда дом достроят, потребуют очередной миллион рублей. Доходы Сергея неумолимо падали уже три года. Заказы на аналитику из института и китайцев через Вишневецкого прекратились. Ныров всё более погружался в себя и налегал на уничтожение казённого спирта. Делать взнос, зная, что второй уже не осилить, и остаться без финансового резерва смысла не было.
-Тут ты, Татьяна, права!- согласилась с подругой Сопчук. Для себя вопрос о членстве в ЖСК она считала закрытым, ввиду полного отсутствия денег. Теперь она больше всего опасалась, что останется без работы. - Слышала, что новый директор собирается провести сокращение штатов в тех отделах, у которых, более двух лет нет внедрений. Рыночник хренов нашёлся!
-Да, кадровики принесли проект приказа на согласование,- подтвердил юрист Рогов.- Он хочет создать комиссию по оценке эффективности работы отделов и лабораторий. По итогам проверки спустить план по сокращению кадров.
-Кто будет председателем? - спросил вечный МНС Виктор Сухой.
-Угадай с трёх раз, - криво усмехнулся Рогов.
-Неужели Костин!- хором произнесли Галина с Татьяной.
-Он самый!
-Ох, отыграется он на нас за выволочку в сентябре, которую мы ему устроили, - пробурчал Протасов. -Такое не прощают!
-Костин теперь главный советчик у директора,- добавил информации начальник первого отдела. Сам Григорий Фёдорович взнос кассу ЖСК сделал уже давно, но про то помалкивал. С заговорщиками связь не рвал, надеясь, при случае слить заинтересованной третьей стороне компромат на бывших коллег по саботажу. - Костин и Вишневецкий поладили с Игорем Геннадьевичем.
-Он такой Игорь Геннадьевич, как я Дева Мария! Он Иосиф Герцелевич, жид проклятый! - взвизгнула Нырова.
Начальник первого отдела поморщился как от зубной боли, но промолчал.
-Кто бы сомневался, - раздражённо бросила Анна Раевская.- Три еврея, и чтобы не договорились? Ребята, кто знает, сколько в нашем доме реально будет этажей?
-От секретарши Симакова слышал, что речь идёт уже о двадцати двух. Двадцать уже утверждены и ещё на два дорабатывают проект. Сейчас проектировщики лифты добавляют,- поделился Протасов, водивший дружбу с секретаршей директора. - По мощности фундамента можно и тридцать этажей поднимать! Чего они мелочатся, не понимаю!
-Ох, кто-то денег огребёт! - усмехнулся Раевский.
-Да не кто-то, а три конкретных еврея. Сплошной заговор жидо - масонов. Нас через неделю зачистят, ещё больше бабок срубят,- прокомментировал юрист.
-Куда Эдик из общежития исчез?- спросил Цветков, всё еще не остепенившийся, но подающий большие надежды, МНС в сорок пять лет.
-Через неделю после собрания подъехал "Паджеро", за рулём его новая фифа. Побросали сумки и отбыли к ней на хату. У неё в центре двухкомнатная квартирка имеется. По слухам из его отдела, дело семимильными шагами идёт к свадьбе, - просветила всё и про всех знающая лаборантка Роза, очень радовавшаяся тому, что отъезд Костина расстроил планы покупки и подбрасывания героина невесте академика.
-Кто такая? Вся в брюликах, квартира есть, машина имеется. Чего ради она на нашего "перпетуум кобели", позарилась? Зачем он ей? - недоумевала Раевская.
-Знаю, что зовут Ольга, фамилия украинская на "О" заканчивается, работает в какой-то коммерческой фирме, вроде, переводчиком. К физической химии и биологии никакого отношения не имеет. Весной окончила университет. Значит, двадцать один или двадцать два года, - поделилась информацией Роза.
-Понимаю, наши бабы под Эдика прыгают. Диссертация, карьера, публикации, внедрения, квартира и машина - его джентльменский набор, - с сомнением в голосе заговорила Татьяна.- Но этой-то всего этого набора не нужно, уже есть. Со стариком спать просто так? Не понимаю!
-Танюша, ты не права, - ответила подруге тоже бывшая любовница академика Галина. - Эдик - мужик сильный, и как личность о-го-го! С ним интересно было!
-Ой, не передёргивай! Мужик - барахло, за счёт языка во всех местах и смыслах только и выезжал.
-Совершенно аморальная девица! - подытожила Анна, чтобы прекратить ненужный спор, который мог поставить присутствующих женщин в неловкое положение перед собственными мужьями.
-Мне он тоже понравился, - покраснев, сказала лаборантка Розочка.- Он ласковый и совсем не старый, и не жадный.
-Мне одна интересная мысль пришла в голову, - вдруг заговорил юрист. - Для чего людей "Учителя" приняли к нам? Какая цель у Эдика с Вишневецким?
-Не дать сместить Костина с председательского кресла,- ответил на риторический вопрос Раевский. - Это очевидно.
-Вот и нет, оно столь очевидно, что глубже мы и не смотрели. Получается, что их цель в принципе уничтожить оба ЖСК. "Учителя" они прихлопнули. Очередь за нами.
-Ну, ты хватил! - недоверчиво произнесла Татьяна. - Не представляю, как это можно сделать, особенно когда приняли двадцать душ со стороны.
-Сам сразу не понял, а сейчас сложилась мозаика! Мы тут ликовали, что Вишневецкого бьют, что у него проблемы, строить запретили, в суд потащили! Так?
-Оно конечно мелочь и нас не касалось, но согласен, было очень приятно! - улыбнувшись, заметил Протасов.
-Касается и ещё как! Смотрите, людей "Учителя" приняли к нам по обмену. Доля в стройке Вишневецкого на отдельно стоящее здание. Дом в арбитраже у него отобрали, суд постановил вернуть стороны в исходное состояние. Это значит, что дом возвращают "Учителю", которого уже нет, он самораспустился. Значит, здание вернётся училищу. Соответственно доля в строительстве переходит назад к Вишневецкому. Их люди от нас выводятся, деньги возвращают. Может быть, и не возвращают, наш кооператив-то банкрот! Их право - создавать или не создавать новый кооператив. Это уже никого не интересует. Тем более, с нового года училище закрывают по требованию СЭС, в виду отсутствия учащихся и преподавателей. Всё, приплыли. Нас выводят, как неплательщиков, Эдик очень аккуратно рассылает нам заказные письма с уведомлением о вручении, требуя денег и предупреждая об отчислении. Все формальности им соблюдены. Затем остатки ЖСК в обмен на гарантию получения оплаченных квартир самораспускаются. Администрация института, бывшие члены ЖСК, Вишневецкий, и те, кого они захотят привлечь к стройке, заключают договор долевого строительства и через год продают квартиры по четыре цены всем желающим.
В кабинете повисла напряжённая тишина.
-Это объясняет все нелепости. Они всё просчитали заранее. Обидно, - сказал Протасов.- Может, встретимся с людьми "Учителя", всё им объясним, перетянем на нашу сторону?
-Ребятки, вы забываете, что если Рогов прав, значит Эдик в сговоре с дирекцией института, они действуют вместе, - охладил пыл в горячих головах особист, у него уже было, то, что могло заинтересовать директора и его правую руку - Костина.- Интриговать против Костина - означает войну с администрацией. Ссориться с руководством вредно для здоровья и карьеры. Среди нас нет ни одного академика или, на худой конец, доктора наук, чтоб с ним кто-то стал считаться.
-Как всё хорошо начиналось! - со слезой в голосе простонала Нырова.
-Самое смешное здесь, что ни к кому из участников нельзя предъявить даже моральные претензии, - продолжал Рогов.- По своей инициативе в ситуацию вмешалась прокуратура, выискала нарушения, вышла в суд и всех обязала действовать, как велит арбитраж. Вишневецкий, Костин, Симаков, Корнеев радели за людей, но бюрократы вмешались и всё испортили. Против решения суда и прокуратуры не пойдёшь. Наши жиды, как всегда, белые и пушистые.
