Аннотация: Не пытайтесь повторять это в домашних условиях! Выпустите пар здесь...
РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА СИНЕЙ БОРОДЫ
Не одно столетие подкаблучные мужья стращают своих строптивых жен Синей Бородой. А ведь это пугало само было несчастным человеком. В отличие от самонадеянных мужчин, надеющиеся на них женщины это знают и не очень-то пугаются. Мало того, жалея сильную половину от разочарований, они нежно приставили к их горлу бритву, и теперь ни о какой бороде и речи не идет: ни о синей, ни о голубой, ни о розовой...
Синяя Борода был потомственным дворянином, носил железные блестящие латы без заплат, но в памяти знавших его женщин рыцарем не остался - он был чрезвычайно скуп. Правда, у всех жен Синей Бороды, кроме последней, была очень короткая память, равно как и собственно их жизнь. О скупости Синей Бороды красноречиво говорит сама его синяя борода. Однако, по порядку...
Седая Борода - а именно так его поначалу называли - имел совершенно седую бороду, так как был очень стар. А в то грубое, но натуральное время феодалы обязаны были доказывать свое право феодалить одним единственным, но самым естественным и верным способом - правом первой ночи. Это правило первой брачной ночи означало, что во вверенном каждому феодалу курятнике должен быть только один петух.
Но состарившийся Седая Борода не годился не только в петухи, но и в бульон. Вот он и придумал жениться, жениться и еще раз жениться. Дело в том, что в правиле первой обрачающей ночи допускалось одно исключение: если феодал женился, то во время медового месяца принадлежал только своей законной супруге. Вот Седая Борода и надумал жениться, а перед свадьбой - само собой - примолодиться. Купил по случаю у цыган черную краску для лошадей. Но то ли цыганская краска была просроченная, то ли его седая борода была не чета лошадиной гриве, но только цвет его волосы приобрели синий-синий-синий, синий-синий-синий как иней на проводах из народной антифеодальной песни. А новую краску, чтобы перекраситься, покупать не стал - из жадности.
Тем не менее ежемесячно находились невесты, желающие незамедлительно стать хозяйкой огромного, великолепно обставленного замка, а также рыцаря на коне и в латах при означенном замке, а заодно и его отвратительной синюшной метелки на подбородке. У Синей Бороды не возникало никаких морально-нравственных и этическо-эстетических проблем с тем, как избавиться от жены, месячный срок вахты которой заканчивался. От голода и побоев прислуги женщины умирали тихой, естественной смертью в комнате пыток.
Но и на Синюю Бороду нашлась управа. Однажды женившись, он влюбился. Несчастный даже забыл о своей легендарной скупости. Хотя так ни разу и не купил любимой жене новые колготки, зато кормил ее и даже сам стал кушать досыта. Мало того, что сытые глаза женщины оказались намного привлекательнее голодных, так еще и под чарами этих глаз, сопровождаемыми воздействием желудочного сока, Синяя Борода обнаружил в себе такие силы, что по истечении законного медового месяца вновь приступил к своим феодальным обязанностям. Наконец-то засидевшиеся за многие годы в девках девки за какие-то пару дней радостно повыскакивали из-под него замуж.
Но идиллия длилась недолго. На годовщину свадьбы Синяя Борода, скрепя сердце, решил сделать жене-долгожительнице свадебный подарочек. Не хлебом же единым раз в год жив человек! Этот и другие христианские принципы он свято чтил. Так, если помните, никогда собственноручно не убивал своих жен. Тем более, что они сами были виноваты, раз он их не любил. А также Синяя Борода не завидовал ближним соседям, которых у него не было, и быть не могло. Не крал сам у себя. Практически не прелюбодействовал со своими женами. В общем, жил по совести. По своей, разумеется. Но тут уж, какая есть, не обессудьте.
Вот Синей Бороде и ударила совесть в голову купить любимой жене подарок, то есть подставить под правый удар кошелек, коль слева стукнуло сердце. Но от привычки все держать под контролем отказаться не смог. Это его и погубило. Вместе со счастливой супругой отправился в ближайший супермаркет, или по тогдашнему - на рынок. Ходят вдвоем, смотрят вдвоем, прицениваются вдвоем, он выбирает, а выбрать не может. Во-первых, от щита и меча, так нужных в каждом домашнем феодальном хозяйстве, супруга категорически отказалась, от дорогущего огнестрельного оружия муж увел ее сам, а то, что ей было надо - это во-вторых - оказывалось почему-то слишком больших размеров. Любовь ведь слепа, и сослепу все кажется, а не есть на самом деле. "Хорошо, - говорит Синяя Борода жене, - выбирай сама, я оплачу", - и тянет ее к самому дешевому прилавку мимо ломящихся от изобилия лавок с драгоценностями, оружием, тканями, одеждой, благовониями - к какой-то задрипанной тележке с глиняными горшками.
Любимая женщина рыцаря, недолго думая, протягивает руку, на каждом плохо ухоженном пальчике которой нет ни единого золотого колечка с бриллиантом, ограненным лучшими ювелирами Парижа. Указательный палец упирается в самый большой, громадный горшок. "Такой дорогой?!" - читает должная быть счастливой женщина в наливающихся кровью глазах грозного мужа. Понимая, что это ее последний шанс, безмолвно тычет и тычет в холодный шершавый бок горшка: "Только это!"
Благодарность за восстановление своих феодальных прав неожиданно перевешивает, и Синяя Борода отсчитывает деньги, со вздохом отдает их любимой жене и отворачивается, не в силах провожать глазами в последний путь свои кровные, то есть кровью выбитые из крестьян.
Пока Синяя Борода переживал потерю, нервно жуя кончик своей знаменитой синей бороды, бесконтрольная жена, воспользовавшись заминкой, сжав деньги в кулачке, бесшумно ринулась к дорогим лавкам. Обдав пылью благовония, золото и парчу, она, сопя, остановилась возле прилавка с оружием. Не торгуясь, приобрела в личную собственность самый маленький многозарядный пистолет с самыми большими в мире пулями. Даже не сбегав в органы внутренних дел, чтобы зарегистрировать опасную покупку, она, не сходя с места, направила оружие на синюю бороду Синей Бороды. Тот уже наблюдал изумленно и как бы заворожено за быстрыми, ловкими, прямо-таки профессиональными действиями змеи, которую пригрел на своей синебородой груди. Пока летела первая пуля, вращаясь и кувыркаясь в сопротивляющемся ей воздухе, Синяя Борода с посиневшим от страха, ужаса и злобы лицом быстро прикидывал в уме, что выгоднее: увернуться и продолжить жить, тратя деньги на еду, или раз и навсегда поставить на сэкономленные средства памятник себе из мраморной крошки? Одна мысль мешала ему сосредоточиться: закажет золоченую надпись или догадается просто сама выцарапать ее гвоздем? "Транжирка..." - глядя в черное огромное, а значит, и дорогое жерло пистолета, заключил Синяя Борода и не увернулся. Или не успел - не важно...
Прекрасные глаза женщины, держащей пистолетик в нежных, беззащитных, совершенно раздетых и прикрытых лишь спусковым крючком пальчиках, напротив, были решительны и горели только что зажженным вечным огнем ненависти ко всему синебородому мужскому отродью.
Не помня себя, Синебородова жена театрально выкрикнула загадочную фразу:
- В тюрьме лучше кормят! - и долго не целясь выпустила весь остальной заряд в ненавистное синее пятно.
Все пули вошли в цель, как в одну копеечку...
Судебный патологоанатом потом насчитал в теле Синей Бороды ровно десять дырок, причем от пуль - только одну. Все пули одна за одной вошли в сердце.
До отказа заполненное расплющенным свинцом, оно стало намного больше обычного человеческого. Это породило легенды о большом-пребольшом сердце Синей Бороды, а также о том, что умер он от какой-то тяжести, лежащей у него на сердце, похоже, из-за любви к его последней жене - роковой женщине...