|
|
||
Рассказ игуменьи Черниговского Елецкого монастыря Амвросии (Иваненко)
Интервью провела монахиня Вероника (Терехова)
М. Вероника.
15 августа, 2003 год. Происхождение честных древ животворящего Креста Господня, семи мучеников Маковеев. Матушка Игуменья, расскажите, пожалуйста, о святителе Феодосии Черниговском чудотворце, как Вы ездили на Валаам, и как Вам рассказывали о дороге жизни святителя Феодосия.
М. Амвросия.
Это было в 1969 году, примерно, если не в 1968 году. Пришлось нам побывать в Петрограде. Мы с матушкой Анимаисой во время отпуска всегда ездили по святым местам. И вот мы поехали на остров Валаам. Отплывает пароход вечером, а на утро мы были на Валааме. Вечером, когда мы проплывали там разные места, диктор объявляет, что мы проплываем такое-то, такое-то место, достопримечательности всякие. Потом он говорит, а вот сейчас мы проплываем Дорогу Жизни или Дорогу святителя Феодосия.
И начал рассказывать, как на остров Валаам приплыли два монаха, как они там поселились на этих скалах, привезли с собою два-три мешка земли, раструсили на этой почве, и начали там жить.
Потом к ним стали приезжать люди, потому, что они как светильники под спудом не бывают, так и они начали привлекать к себе людей. Самым лучшим подарком было - это мешок, два, три земли. Привозили землю. И начали они засыпать остров землей. Так началась там монастырская жизнь. Была построена лавра, построены там три скита - Белый, Красный и Никольский. Мы всюду там побывали в этих скитах.
А я все думаю, почему Дорога Жизни или Дорога святителя Феодосия?
Откуда взялся наш святитель Феодосий?
Когда мы приехали уже домой, нам никто не ответил на этот вопрос.
Мы и там не могли добиться тогда хорошо, чтобы узнать. Мы побывали на острове Валаам, побывали на этих скитах. Очень такое благое впечатление у нас осталось. Конечно, остров был еще не ухоженный, потому, что там находились, в монастыре, в общежитиях тех, в кельях жили инвалиды и душевно больные люди. Мы посетили эти больницы, конечно, и приют этих больных и вернулись из Валаама. И никто нам не мог ответить на этот вопрос: почему Дорога Жизни или Дорога святителя Феодосия?
Но однажды, после, уже год или два прошло после того, я выхожу на Троицкую горку, там, где находится могила неизвестного солдата. Девятого мая там всегда происходит празднование дня Победы.
В этот день Победы, так как я жила под горой, я вышла на гору посмотреть на людей. Тогда монастырь был закрыт, и я имела такую возможность. И вдруг подходят военные, пять человек, отставники, все в погонах, очень такие нарядные офицеры. Подходят до мороженицы (Прим. продавщицы мороженого. - В.) и спрашивают: "Где ваш святитель Феодосий?". Она говорит: "А я не знаю, кто такой святитель Феодосии и где он, я ничего не знаю".
Один из отставников поворачивается к своим друзьям и говорит: "Я вам расскажу, кто такой святитель Феодосии". И рассказывает... Святитель Феодосий - это черниговский чудотворец. Мы, говорит, занимали... последнее у нас было собрание в Петрограде, в подвале...
М. Вероника. Заседание военного совета во время обороны Ленинграда.
М. Амвросия. Ну я ж не знаю... То потом мне стало понятно, что за заседание. Он говорит, что заседали, и никто ничего не мог придумать, что дальше делать, как быть с блокадой. И вот, говорит, мы сидели молча. И вдруг слышим голос:
"Просите святителя Феодосия, он вам поможет".
Мы, говорит, оцепенев, "оцепенев" - так он и говорит, мы несколько минут сидели молча, только смотрели друг на друга. Один из нас говорит: "Вы слышали этот голос?". Слышали.
"Так, а кто ж такой святитель Феодосий, кого просить?". Никто из нас не мог ответить.
Утром мы вышли из подвала. Спрашиваем людей, кто такой святитель Феодосий. Никто не знает.
Мы просим, дайте нам священника, который бы сказал, кто такой святитель Феодосий.
Приводят нам Алексия (Симанского). Алексий (Симанский) - это патриарх.
М. Вероника. Будущий патриарх.
М. Амвросия. Будущий патриарх. Да. Они спрашивают: "Кто такой святитель Феодосий?".
"А зачем вам?" - патриарх спрашивает. А нам надо знать, потому что мы слышали такой голос: просите святителя Феодосия, он вам поможет. Мы хотим знать, кто такой святитель Феодосий. Алексий говорит, так это черниговский чудотворец, он у вас в музее. Давайте, сейчас же забирайте святителя Феодосия с музея и везите в церковь, будем молиться. И мы, говорит, забрали святителя Феодосия с музея и перевезли его в Никольский собор, и начали службу, начали молиться. И только отслужили службу святителю Феодосию, молебен, и, говорит, прорвали блокаду.
И эта дорога так и называется: Дорога святителя Феодосия или Дорога Жизни.
Вот тут я только разобралась, почему называется Дорога Жизни или Дорога святителя Феодосия, когда я услышала этот рассказ. Потом Алексия (Симанского) избирают патриархом. Алексий (Симанский) вызывает нашего архиерея. Он его и поставил, прислал сюда владыку Бориса (Прим. митрополит Борис (Вик) возглавлял Черниговскую епархию с апреля 1945 года по январь 1947 года; + 1965 г. - В.) Потом через год или... да, через год вызывает владыку Бориса в Москву и предлагает ему делать документы, приказывает делать документы на получение мощей святителя Феодосия, чтобы мощи привезти в Чернигов. Он приезжает сюда, готовит документы. Едет в Москву, подписывает эти документы Сталин. Подписал патриарх и Сталин. И с этими документами владыка приехал сюда до дому и послал в Петроград трех человек - Красковский, Красновский, я уже не помню точно фамилий, и протодиакона Карсакова, отец Феодосий, был такой. Сильный у его был голос и очень такой знатный был Карсаков. Да. Они едут в Петроград и там живут неделю или две, не помню сколько... Получают мощи и привозят поездом мощи в Чернигов. В Чернигов пришли мощи 15 сентября 1946 года. Привозят их машиной до ограды в нашу обитель (ПРИМ. Троицкий монастырь г. Чернигова. - В.) и мы все встречали мощи. Перед этим постоянно служились акафисты, потому, что преподобный Лаврентий (ПРИМ. прп. Лаврентий Черниговский. - В.) предсказывал возвращение мощей. И акафисты служились постоянно, можно сказать неусыпаемо, потому, что ждали мощей. И мы вышли на встречу. Преподобный Лаврентий шел со свечой, так как, и все монашествующие, и кто присутствовал из людей. Людей не было багато, потому что это было... ну, як бы сказать, не оглашенно, не сказано, что будут мощи, без объявления. Мощи принесли в церковь, и началась служба. Служба была пасхальная, пели Христос Воскрес. Отец Лаврентий управлял хором и всем парадом, владыка служил... Святитель Феодосий служил, а владыка был сослуживцем. Мощи выносили на амвон, мощи выносили на солию, мощи выносили на горнее место, ставили. Когда же владыка должен стоять, там ставили мощи. Мы все были с большими свечами. Это была необыкновенная служба, необыкновенное было торжество.
Мощи оставались в Троицком соборе. Потом через месяц или полтора месяца, я уже не помню, через сколько, владыка распорядился мощи поставить на свое место в кафедральный собор. Кафедральный собор тогда был Спасский собор. Всегда там мощи находились и их надо было туда перенести. Мощи переносили на руках. Священники несли, владыка помогал им. Отнесли мощи туда в собор. Перенесение мощей было, конечно, ночью. Не помню числа, не помню, какого месяца... Я тоже ходила туда. А потом мы ходили в собор, там ночевали и всегда спивали акафисты... Долгое время монашествующие ходили туда, и ночевали, и всегда ночами там служились акафисты святителю Феодосию.
Потом собор закрывают. При Хрущеве пошло гонение на Церковь. И собор закрыли. Только вот я не помню, в каком году, или в пятьдесят первом, пятьдесят другом, не помню я уже, в каком году закрыли собор, и мощи перенесены были опять в Троицу. И певчие перешли в Троицу и диаконы, и батюшки, все. Служили все вместе уже в Троице. А потом в шестьдесят первом году нас выписали сорок человек молодежь с монастыря, а остались старухи. Их в шестьдесят втором году тоже всех с монастыря вывезли, кто куда мог, административным порядком.
Мощи были вынесены в подвал, в усыпальницу, где был похоронен преподобный Лаврентий. Преподобный Лаврентий там был сорок два года, а святитель Феодосий двадцать два года, мощи стояли в усыпальнице. Доступа туда не было, было окошечко, приходили до окошечка, молились преподобному Лаврентию и святителю Феодосию. Но, потом окошечко было замуровано. Все равно люди не прекращали хождение, люди шли и молились у стены, там, где стояли мощи преподобного и святителя. Потом мощи были забраны из собора, люди сполошились и начали хлопотать о том, чтобы мощи возвратить, отдать Церкви. И женщины все время писали... одиннадцать год писали письма, очень много писем, целые стопки этих писем, очень такие трогательные письма. Я когда читала эти письма, я не могла, не плакавши, их перечитывать. Но на это никто, на эти письма, не обращал внимание.
А потом, когда началась перестройка, начали просить только мощи, хотя бы не церковь, а мощи. Начали молиться. И две женщины - Валентина Ивановна и Маргарита, не знаю, Михайловна, чи, Васильевна - они собрались ехать в Москву. Они сутки молились тут в Чернигове. Потом поехали в Москву. Мы, говорит Валентина Ивановна, целую ночь, на квартире читали акафист святителю Феодосию, а на утро пошли в Кремль. И вот Маргарита остается у Кремля, у ворот на улице, а я, говорит, иду в Кремль. Когда я проходила охрану, милиция стояла, меня никто ничего не спрашивал. Я прошла туда, во двор. Я ж не знаю, где это правительство находится, где шукать Михаила Сергеевича. Я, говорит, начала ходить по двору, плутаться. Милиция кругом стоит и меня никто ничего не спрашивает. Я захожу в дом правительства, там, где Михаил Сергеевич, стоит охрана, с правого и левого боку стоят милиционеры и ничего мне не говорят. Я поворачиваюсь, иду на второй этаж по лестнице, (я не знаю, где там та лестница была, ну она так рассказывала), и захожу на второй этаж. Написано - секретарь. Я, говорит, открываю двери, там сидит женщина, молодая женщина и говорит:
- Заходите, бабушка, заходите.
Я зашла. Она спрашивает:
- У вас пропуск есть?
- А какой пропуск, у меня нет пропуска.
- А как же вы зашли сюда?
- Так шла, мне никто ничего...
- Ну как, как вы зашли, ну как это без пропуска зашли? Там же милиция кругом стоит!
- Ну, говорит, меня не видели, я шла, а мне ничего не говорили и вот я к вам пришла.
- Так, а что вы хотите?
- Мне надо к Михаилу Сергеевичу.
- Как к Михаилу Сергеевичу? Я не могу вас пустить, у вас пропуска нема, так нельзя. Вы говорите, что вы хотите.
- Да, вот я пришла с письмами... Мы хотим, чтобы нам отдали мощи святителя Феодосия. Пожалуйста, деточка, пропусти меня, пропусти к Михаилу Сергеевичу.
Она говорит:
- Да, нет, я вас уже туда не пропущу, но я даю вам слово, что мощи вам отдадут. Едьте домой, и ожидайте, и вам мощи отдадут.
Это она мне лично рассказывала. И вот, говорит, мы приехали домой. А тогда через некоторое время нам приходит повестка о том, что документы высланы в обком, куда там надо, в облисполком. Идите, требуйте! Мы пошли, сказали, что вот нам пришло извещение, что вам пришли документы. Нам показали эти документы и начали заниматься этим делом, как отдать мощи. И вот, я не помню какого числа, в восемьдесят шестом году отдают мощи в Воскресенскую церковь. Отдали мощи и сразу после того, как отдали мощи, через несколько дней и взорвался Чернобыль. Мы все, все люди были поражены тем, что Чернигов остался, как бы кусочек края, на краю. Ничего не попало радиации. Мало совсем попало в Чернигов. Мы считаем, что это заступничество святителя Феодосия. Это, как бы чудо, потому, что у нас же тут напрямую: сорок - пятьдесят километров. У нас же могло все покрыть пеплом, а так оно все пошло по другим сторонам, а нам досталось мало. Спаси Господи!
М. Вероника. Это по молитвам святителя Феодосия.
М. Амвросия. Да. Я думаю, что по молитвам святителя Феодосия и потому, что отдали именно на поклонение мощи. Спаси Господи!
(Цитируется по книге: Тарасенко А. Ф., Святитель Феодосий Архиепископ Черниговский - Дубно: Мелисса, 2005 (ответственный редактор игумения Амвросия (Иваненко).)
Этот рассказ - о чуде на одной из самых известных и опасных дорог войны, проходившей по Ладожскому озеру, к блокадному Ленинграду.
Слово внуку участника событий:
"Мой дед по отцовской линии Порфирий был в то тяжёлое блокадное время шофёром и перевозил через Ладожское озеро продукты и боеприпасы на автомобиле ЗИС-5 ("полуторка"). Как он рассказывал мне и моему отцу, дело это было очень опасное, но многие, служившие вместе с ним в дивизионе "полуторок", жили верою в нашу победу и бесстрашно шли на задания.
И всё же, как говорил дед, среди этих мужественных людей были такие особенные, которым начальство всецело доверяло и всегда посылало на самые рискованные рейсы. Один такой человек, по имени, кажется, Василий, служил вместе с дедом. Он был верующий, благочестивый, крестился и молился, несмотря на насмешки и подколки со стороны однополчан. В его кабине было много икон, и перед заданием он крепко молился у себя в машине, она для него была как келья. Как говорил дед, его сослуживец не курил, и когда кто-нибудь находился у него в кабине, он просил своих друзей-однополчан не ругаться и не сквернословить. Все его ценили, уважали и любили, а вот веру во Христа не понимали и посмеивались над ним. Очень любил Василия и командир дивизиона. Его всегда ставили во главе колонны, так как считали, что ему всегда везёт.
Однажды около десятка машин получили приказ перевести большое количество боеприпасов и провизии через какой-то очень опасный участок. Как всегда, Василия поставили во главе колонны. Тронулись на рассвете, пересекли Ладогу и выехали на сушу. Время было весеннее, на дороге слякоть и грязь. Машины шли близко одна к одной. Вдруг Василий резко затормозил, выбежал из машины и удивлённо стал смотреть на дорогу и креститься. По приказу комдива останавливаться запрещалось - время передвижения было рассчитано.
Шофёры подбежали к Василию, и он им поведал о причине остановки: "Я ехал себе и молился. Вдруг увидел почти перед самым капотом видение - перед моими глазами возникла Женщина в необычном одеянии. Когда я Её увидел, резко затормозил. Сразу вышел из машины... Единственное, что я успел рассмотреть - на Ней были светло-голубые одежды, а на голове - прозрачная накидка такого же цвета с маленьким крестом. Она вся светилась неземным светом, лицо Её сияло. Когда я выскочил из машины, Она подняла обе руки перед собой, согнув их и ладонями обратив ко мне. Я стал креститься и молиться. После этого Она стала отдаляться, и Её фигура скрылась в тумане...". Как говорил мой дед, они начали всматриваться в дорогу, но всё было тщетно. Многие шофёры начали шутить над Васей и говорить, что ему уже мерещится всё что попало, замолился, мол, совсем.
Поехали. Через полчаса повторилось тоже самое. Тут уж мужики дали волю своим чувствам и набросились на Василия со всей яростью брани и сквернословия. Наконец утихли, колонна поехала дальше. Проехали час.
Вдруг моторы у машин враз, как по команде, заглохли. И вот тут-то, как рассказывал мой дед, - все увидели эту дивную Женщину. Она парила над землёй на облаке. Роста она была довольно высокого, по возрасту - лет за тридцать, одета так, как одевались женщины на Руси - в одежды светло-голубого мягкого цвета и с такой же накидкой на голове. И крестик на накидке был.
Она была окружена неземным сиянием, и лицо Её сияло неописуемым светом. Почти все шофёры умилились сердцем и, удивленные, смотрели на Неё. Василий стал креститься. Женщина подняла руки ладонями к нам, приказывая остановиться. Потом, не опуская обеих рук, Она стала удаляться по направлению дороги и исчезла в тумане. После видения никто не осмелился двинуться с места, и все смотрели вперёд на дорогу.
Вдруг за холмом, по которому они ехали, все увидели немецкие танки, пересекавшие их дорогу на большой скорости. Если бы не видение, что оттянуло время передвижения, то всех ожидала бы верная смерть после пересечения холма - тяжёлые немецкие танки расстреляли бы колонну в упор. Долго стояли мужики у машины, дивясь чуду Божию. Когда танковая часть прошла, все поспешили к Василию. Кто просил прощения, кто расспрашивал о Женщине. После этого случая многие стали креститься и молиться, в основном, тайно. По словам деда, так себя вести стал даже комдив. После виденного шофёрами чуда уже никто не говорил о "везении" и "судьбе".
Богородица являлась нашим военным водителям и во время Сталинградской битвы - на левом, восточном берегу Волги.
Свидетельствует Анна Тимофеевна Ларикова, медсестра 34-го полка 14-й гвардейской дивизии генерала Родимцева: "Боеприпасы нам возили из Палассовки, Николаевки. Многие наши военные водители рассказывали, что их машины останавливала Божия Матерь.
На Ней была длинная белая одежда, просто простынь накинута на плечи. Увидев на дороге Женщину, машины тормозили. Она предупреждала, что там бомбят, надо подождать, просила, чтобы молились. Водители у нас все были старые, молодых у нас не было. Я тогда совсем молодой девчонкой служила медсестрой. Молиться я не умела, нас этому никто не учил. Сама я Божию Матерь не видела. А водители придут вечером в блиндаж и рассказывают о своей поездке, о Явлениях Богородицы".
Среди наших известнейших священнослужителей было немало ветеранов Великой Отечественной войны, оставивших потомству свои воспоминания о боевом прошлом, о чудесных встречах на дорогах войны.
Вот что рассказал о себе наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Алипий (Воронов), из рядов воинства земного вступивший на поприще служения воинов Христовых.
В молодости он был неверующим человеком. Когда началась Великая Отечественная война, его, офицера, призвали на фронт. На прощание мать дала ему иконку Божией Матери и завещала: "Сынок, когда тебе будет трудно, достань иконку, помолись Богородице - Она тебе поможет!" Материнское напутствие не изгладилось из памяти: согревало, вселяло надежду.
Однажды с группой своих солдат он попал в окружение в лесу, был ранен. С трех сторон немцы, с четвертой - вязкое болото. Тут-то и вспомнил он материнский наказ. Поотстал немного от своих, достал иконку и, как мог, стал молиться: "Богородица Дева, если Ты есть - помоги!" Помолился и возвращается к своим, а рядом с ними стоит старушка, обращается к ним: "Что, заплутали, сынки? Пойдёмте, я вам тропочку покажу!" И вывела всех по тропочке к своим. Отец Алипий отстал опять и говорит старушке: "Ну, мать, не знаю, как тебя и отблагодарить!" А "старушка" ему отвечает: "А ты Мне ещё всю жизнь свою служить будешь!" - и пропала, как будто и не было. Тут-то и вспомнил он прощальное материнское напутствие, тут только и понял он, что это была за "старушка"!
И слова те оказались неложными: действительно, и служил он потом всю жизнь Божией Матери - долгие годы был наместником Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, в одном из достославных Богородичных уделов на русской земле.
Никогда не забыть тех чудесных, таинственных встреч, которых удостаивает Божия Матерь на земле своих избранников.
|