Остаток ночи пролетел как одно мгновение. Димон проснулся в своей кровати. Голова его гудела как после мощного похмелья. Будильник показывал девять часов утра. Кротов поднялся с кровати и посмотрел правде в глаза.
"Это был сон! - сказал он себе твердо. - Ко мне не приходила ночью девушка-ангел Кассандра. Это был просто глупый сон".
Но он был готов отдать все что угодно за то, чтобы это было правдой.
Было светлое субботнее утро. Жизнь потихоньку забурлила в квартире. Анфиса Ивановна и ее муж уже поднялись и отправились на кухню пить утренний выходной кофе. Димон решил последовать их примеру, но перед этим зашел в ванную, чтобы снять с лица последние остатки сна.
Мальчик взял пасту и щетку. Взглянув на зеркало ему вдруг показалось, что по ту сторону зазеркалья промелькнул яростный огонь, который пытался сжечь его зеркального двойника. Но это длилось всего лишь секунду. Кротов закрыл и открыл глаза.
"Всего лишь проявление сна", - подумал он на этот счет.
С кухни раздавались веселые голоса родителей.
"Что ж, хоть кто-то хорошо спал!" - подумал мрачно мальчик и вошел.
Родители сразу замолкли. Как будто они увидели не своего 15-летнего сына, а какого то маньяка с ножом, случайно забежавшего в кухню, что бы погреть руки у плиты.
На самом деле утро было далеко не доброе, и окончательно испортилось после внезапного торможенья родителей. Кротов сел за столик и взял теплый кофе.
- Доброе! - осторожно сказала мама.
- Что-то случилось? - спросил Димон у Анфисы Ивановны.
Отец и мать быстро переглянулись.
- Послушай, Димочка... - начала мать, - Ты сегодня хорошо спал?
Мальчик непонимающе взглянул на мать.
- Да вроде неплохо, - соврал он, стараясь не глядеть родителям в глаза.
- А нам показалось, что... ну... ты... в общем... - запинаясь сказала мать.
- С кем-то говорил. Мы пришли посмотреть, а ты лежишь на кровати, будто не лег, а свалился на нее. Ты спал поперек кровати. И окно было открыто... - подхватил инициативу отец.
Димон не знал, что сказать. То, что говорили ему родители казалось ему безумием, но в тоже время где-то далеко на краешке сознания забрезжила надежда. Правда, надежда хромала на обе ноги, была косая, и вообще уродина какая то, а не надежда, но хоть какая то.
"Нет, я просто лунатик, а это был сон!" - учтиво предложил свою версию мозг.
- Мне... Мне приснился кошмар. А окно... Окно я открыл, чтобы проветрить комнату. Было душновато.
Родители снова переглянулись.
- А мы думаем по-другому, - сказал отец. - Нам звонила твоя классная, и сказала, что тебя избили в школе. Мы с матерью считаем, что ты хотел выброситься из окна. Но, к счастью, вовремя передумал. Мы хотим отвести тебя сегодня к психиатру.
Димон нахмурился. Родители загнали его в тупик.
- Я не такой дурак, чтобы вешаться, резать себе вены, выбрашиваться из окна и т. д. - сказал он, покривив душой.
У него довольно часто возникали мысли о самоубийстве, но он в последний момент тормозил, то с занесенным лезвием над рукой, то стоя на стуле с петлей на шее. Обычно такая борода возникала после особо изощренной порции издевательств в школе.
- А тебя не кто не спрашивает! - нахмурившись, прикрикнул отец. - Пойдешь, и точка!
Димон хотел было крикнуть отцу что-нибудь резкое, но вовремя передумал - так будет только хуже. Он машинально хотел глотнуть не тронутый теплый кофе, и в следующую секунду закричал. Кофе, который по идее должен был быть чуть теплым, обжог ему рот. Он выронил стакан с бурлящим кофе и с ужасом посмотрел на свои руки. Каким образом ему удалось разогреть кофе, если он только держал фарфоровую кружку двумя руками? Это было очень странно...
Мать сразу принялась рассматривать его обожженный рот и охать, мол, от ночного стресса забыл что пьешь. Димон не отнекивался, а думал о своем. Ему стало казаться, что ночной разговор с Кассандрой был не такой уж случайностью. Надежда, робко смотревшая издалека, приблизилась чуть ближе.
- Ну все, молодой человек! Теперь от врача ты не отвертишься! - расставил отец все точки над "i".
Ну что еще оставалось делать?
Через два часа злой как черт Димон сидел на заднем сиденье кротовской "Семерки".
- Тебе это пойдет только на пользу... - всю дорогу "успокаивала" мать парня.
- Да уж, конечно! До свиданья, крыша! Может быть увидимся! Мама, блин! В нашей медицине пока ничего лучше клизмы не придумали! Говорят, отлично мозги промывает! Шлангочку воткнут, напорчик на всю, и вот она, картина Репина "Ихтиандр" готова! - парировал Димон.
Крылатенская Городская Больница (сокращенно КГБ, а в простонародье просто Больничка) носила когда-то менее гордое название "Универсам". Затем какому-то умнику пришла в голову светлая мысль снести магазин и построить больничку. Затем тот же умник решил сэкономить и вместо того, чтобы снести старое здание и построить новое, он просто достроил пару этажей и больничка заработала. А разница в деньгах, разумеется, нашла убежище в его в меру светлом кармане.
С тех пор в больничку переходило немало народу. Многие остались недовольны, и поэтому авторитет больнички конкретно упал. Люди, а особенно пенсионеры, требовали вернуть универсам, но умник со светлым карманом, менее светлыми мыслями, и уж совсем грязными деньгами куда-то пропал, и найти его в ближайшее время не представлялось возможным. Разумеется лишних денег в городской казне не нашлось, и поэтому больничка так и осталась больничкой.
Кротовы нерешительно зашли в больничку и недоверчиво огляделись.
- Это точный адрес? - с подозрением спросила Анфиса Ивановна.
Она до сих пор не одобряла идею поехать в КГБ, но во второй из двух имеющихся в городе больниц психиатр укатил в отпуск, и поэтому выбора просто не оставалось.
Здание не сильно впечатляло красотой. Из всего более менее смотрелся пол, выложенный шахматной мозаикой. А обшарпанные стены не сильно впечатляли на подвиги. Пахло старыми носками, которые стирались только тогда, когда их хозяин попадал под дождь. Стены были увешаны новогодней мишурой. Учитывая, что за окном было начало весны.
- Да, точный. Смотри! Вон медсестра! - Кротов-старший уверенно повел семейство к унылой-преунылой медсестре, которая сидела за стойкой.
Увидев потенциальных клиентов, медсестра встрепенулась, отважно, но безуспешно попыталась снять с лица остатки сна, поправила длинные русые волосы и, натянув улыбку, как иногда натягивают не слишком свежие носки, весело защебетала прокуренным голосом:
- Добро пожаловать в Крылатенскую Городскую Больницу! Лучшую больницу Крылатенска!
Димон с сомнением осмотрелся и хмыкнул. Медсестра тактично сделала вид, что ничего не заметила.
- Не обращайте внимание на мишуру. Понимаете, просто Васька... то есть слесарь, в отпуске. Поехал на море за счет больницы! - добавила она не без гордости.
Димон посмотрел с раздражением на нее, и вдруг увидел... нечто! Девушку за стойкой окутывало грязно-белое сияние. Внезапно Кротов понял, что знает о ней все. С самого детства. Как и когда она сделала первый шаг, когда первый раз поцеловалась, как не поступила в институт, как ей приходиться вкалывать на четырех работах, дабы прокормить себя и маленькую трехлетнюю Настю - дочку от первого неудачного брака, отец которой уже три года скрывается от алиментов, как ей в нагрузку к дочери приходится ухаживать за парализованным отцом. Димон стоял и смотрел на несчастную девушку. Ему вдруг стало ее ужасно жалко. И пока родители выпытывали, где кабинет психиатра, он незаметно подошел сзади. Приглядевшись, Кротов увидел щель в белом коконе.
"Кто-то любит ставить ей палки в колеса!" - подумал он.
Димон запустил руку в грязно-белую ауру, как он назвал. Ощущение было такое, что опускаешь руку в вязкий кисель. От руки парня в ауру медсестры потекло золотое сияние. Аура стала светлеть и меньше чем через двадцать секунд из грязно-белой стала нежно-золотого цвета. Щель исчезла.
"Теперь у нее будет все хорошо!" - подумал Кротов, а затем сам удивился своей мысли.
"Как я это сделал? И... И что это?" - подумал он с ужасом.
***
Выпытав у медсестры (почему-то натурально повеселевшей), где находится кабинет психиатра, родители потащили сына на второй этаж.
Второй этаж выглядел ничуть не лучше чем первый, но по край не мерее пахло тут не носками, а медицинским спиртом.
- Нам нужен кабинет N 19! - сказал Виталий Семенович, и посмотрел на пустынный коридор.
Слева вдоль коридора были окна, которые сперва приняли за обои, а справа шли синие двери с неровно написанными краской номерами.
Подойдя к первой попавшейся двери, Виталий Семенович увидел написанный краской N 12. Прошел дальше и увидел N 13. Отец махнул и все семейство двинулось дальше. Вопреки всякой логики кабинет N 19 нашелся между 15-ым и 17-ым.
- Не понял!? - отец удивленно смотрел на дверь. - Нам сюда?
Кротов, все еще находящийся под впечатлением от сцены, случившейся снизу, неопределенно мотнул головой, подошел и толкнул дверь.
За дверью обнаружился чулан со швабрами, в котором два небритых субъекта (судя по халатам - санитары) увлеченно разливали таинственную жидкость из бутылки с надписью "Кристалл". Услышав как скрипнула дверь, один из них резко повернулся и таинственная бутылка с таинственной жидкостью полетела на пол.
- Твою ма-а-а... эту самую. Вы кто такие!?
- Спокойно, ребята! Я психиатра ищу, - отец Димона предостерегающе поднял руки.
- Какой на х-х-х... фиг психиатр!? Это же кладовка для метел! - яростно крикнул один из санитаров.
- А почему тогда на двери тогда N 19, а не 16? - не сдавался Виталий Семенович.
- Да дверь поновее этому психолохуотнесли, а номер закрасить забыли! Вам туда! - санитар неопределенно махнул рукой, сделав жест, который при желание можно было принять и за болезнь Паркинсона, и за секретную технику Шаолиньского боя, ну а при большем воображение, за указание идти вдоль коридора в заданном направление.
- Ну ладно, извините! Желаю вам успехов в вашем нелегком труде! - понимающе посмотрел отец на бутылку и вышел.
Кротовы двинулись.
- Ну и что будем делать? - долетел до Димона голос одного из санитаров.
- Слизывать! - ответил другой.
Дверь с номером 16 удалось обнаружить между18-ым и 20-ым кабинетом.
Анфиса Ивановна переглянулись с мужем и постучала в дверь.
-Войдите! - сказал голос, который мог принадлежать или окончательно уставшему от жизни человеку, или ослику Иа, попавшему в комнату смеха.
За столом сидел довольно толстый человек в медицинском халате и грустно запускал бумажные самолетики. Лицо его выражало смесь печали и откровенной тупости. На столе лежала целая куча всевозможных порождений оригами: бумажные лягушки, самолетики, кораблики, машинки...
- Простите... - начал Виталий Семенович.
Доктор удивленно оглядел вошедших, будто только их увидел.
- Вы ко мне? - спросил недоверчиво.
- Ну вы же врач? - подозрительно спросила Анфиса Ивановна.
- Ну конечно! - радостно крикнул психиатр.
Он быстро подорвался с места и резвым пингвиньим галопом, который явно нельзя было ожидать, учитывая его пропорции, подбежал к Димону.
- Ну, что у нас болит? Ах, да! Я же психиатр, а значит у тебя болит голова! Я прав? - доктор радостно подпрыгнул.
- Вы точно врач? Не пациент? - с большим подозрением спросил отец.
- Ну конечно! У меня даже диплом есть! Сейчас я его найду... - видимо, утомившись от галопа, врач сбавил обороты и уже неспешной иноходью подошел к своему столу и начал в нем рыться.
Димон почти не слушал врача. Он попытался воспроизвести чувства, что испытал внизу. Раздражение и злость. Опасная смесь. Кротов напрягся.
Аура врача появилась не сразу. Как будто сомневалась - стоит ли показываться. У ауры этого человека был нежно-зеленый цвет. Димон напрягся сильнее.
"Мне нужно знать о нем все!" - подумал он.
Но ничего не получалось.
"Расслабься!" - подсказала интуиция.
Кротов недоумевал.
"Снизу я был на взводе! И все получилось! Но почему здесь не получается?" - озадачился он.
Но интуиция молчала.
Димон решил последовать ее совету. Расслабился, посмотрел на человека, на его ауру и чужая память потекла в него неровной струйкой.
- ...так что я закончил два училища и медфак института! - закончил врач, извлекая из стола какие то желтые бумажки.
- Это неправда, - спокойно сказал Димон.
Врач натянуто улыбнулся.
- Ты ошибаешься, малыш! - психиатр подошел нервно похлопал Кротова по голове.
- Вы родились в Питере в 1976г. Ваша мать любила вашу сестру, а вас нет. Несколько раз вы пытались вешаться, но всякий раз оставляли петлю слабо затянутой, чтобы устроить маленький цирк. Довольно банально, однако! Но это не помогало. Тогда вы решили стать врачом, поскольку однажды увидели по телевизору репортаж о богатом хирурге. Но ваша затея не удалась. С треском провалившись на экзаменах, вы в тот же вечер с горя напились. Затем, уснув с сигаретой, спалили дом. Родные чудом остались живы. Мать выгнала вас, и вы, переночевав пару ночей у друга, устроились работать в церковь дворником в замен на 800 рублей в месяц, питание и проживание в храме. Накопив достаточно денег, вы купили диплом психиатра и устроились сюда, поскольку с плохо подделанным дипломом вас больше никуда не брали, - сказал Димон с легким призрением.
Да что же такое с ним твориться?!
Врач стоял и смотрел на Кротова с суеверным ужасом. Он то открывал, то закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег рядом с рыбным магазином. Затем побледнел, потом покраснел, и наконец перестав изображать светофор для дальтоников, окончательно окрасился в зеленый цвет и упал в обморок.
- Дима! Это правда!? - с ужасом спросила мать.
- Чистейшая! - Димон подошел к докторскому столу и прихватил себе на память бумажную машинку.
- Мы уходим отсюда! Сейчас же! - крикнул отец, и, бросив врачу сто рублей, вытолкал из кабинета жену с сыном и закрыл дверь.
На выходе из больницы их встретила радостная медсестра.
- Я увольняюсь! - радостно сказала она, маша телефонной трубкой. - Подруга сказала, что освободилось место главного бухгалтера. И берут меня! Меня!!! Почти без образования! Просто чудо какое-то!
Родители, не слушая, проскочили мимо, а Дима улыбнулся на прощанье счастливой как никогда медсестре.
Уже в машине мать спросила:
- Послушай, Димочка. А как ты узнал о враче?
- Интуиция! - задумчиво ответил Димон.
- Молодой человек, я говорю серьезно! Как ты о нем узнал? - повторила мать свой вопрос с нажимом.
- Да не узнавал я ничего! Я просто его развел! Неужели и так было непонятно, что мои слова недалеки от истины? Да у него дипломы на принтере неисправном сделаны! Там подтеки краски были видны! - ответил он с раздражением.
Маму вроде как это объяснение устроила и она начала с жаром спорить с отцом на тему: "Что же нам делать с нашим сыном?"
Дебаты продолжались всю обратную дорогу до дома, и, наконец, окончились на промежуточном варианте, который устроил всех, разумеется кроме Димона: было принято решение дождаться "нормального" врача из отпуска.
"Что ж, пару недель у меня есть!" - подумал Кротов на тот счет.
Вечером был звездопад. Димон стоял перед окном и любовался небом. Ему казалось, что в движение огненных полос есть какая то закономерность. Приглядевшись, он увидел причудливый иероглиф. Интуиция перевела его на русский.