Аннотация: Ночь Выбора, ночь, когда решается судьба...
Ночь Выбора
.
...Прозвучали последние слова, ввергнувшие меня в омут безнадежности, в котором я отчаянно забарахталась, тщетно пытаясь выплыть. Но что делать? Решение уже принято, а идти вопреки княжеской воли - верная смерть. Остается только пойти ночью в лес c веревкой и мылом. Больше ничего я не могу придумать.
Я в бессознательном жесте пропустила пряди волос сквозь пальцы и еле слышно вздохнула. Решение принято... Два простых слова, и вся твоя жизнь предопределена, но в лучшую ли сторону? Он думает, что поступает во благе мне, а я...А что я? Я в который раз только покорно кивну и, сцепив зубы, последую его приказу-просьбе.
- Признаюсь, княже, не по нраву мне твоя воля, - тихо молвила я, бездумно глядя вдаль, - проси чего угодно, но не смогу я ходить в дружине Олега. Не лежит к нему моя душа, да и его ко мне тоже.
Князь с грустной улыбкой выслушал меня, сидя в своем удобном кресле, после чего сказал:
- Я знаю, Желана, знаю. Но выхода другого нет. Через месяц тебя в Москови быть не должно. Я доверяю Олегу, как побратиму своему, и поэтому только ему могу доверить тебя.
- Он меня где-нибудь в лесу, под папоротником прикопает, - тоскливо произнесла я, - в Русалочью ночь. Ведь только тогда он сможет убить меня, а тебе поведает, что я сама на его меч по глупости напоролась.
Со вздохом, больше похожим на сдавленный смех, Владимир поднялся с кресла и подошел ко мне. Обняв за плечи, он легонько коснулся губами моего затылка. Я закрыла глаза и прижалась спиной к его груди, в которой уже пять столетий не билось живое сердце. Да он мертв, но все еще ходит по матушке- земле, только для него теперь существует только одно светило - Луна. Князь московский, над всеми вампирами города и его округов господин, и мой названный отец, вот кто он. Владимир нашел меня, жалобно ревущую, в корзине почти двадцать лет назад и нарек меня своей дочерью. Он вырастил меня, любил, как свое истинное дитя, и помог мне инициироваться в веласску, существо, в ком течет как кровь вампиров, так и оборотней и людей. Что мне это дает? Совсем немного, если быть честной - скорость, ловкость, регенерация и сила чуть выше обычных, но стоит мне впасть в дикую, слепую ярость, как они сравниваются с оборотневыми. Совсем чуток способностей от упырей - недлительное подчинение взглядом да стихийная телепатия, которая и пользы не приносит, и жить спокойно не дает. Но, самое главное, это умение аккумулировать и усиливать энергию, которую будет в меня вкладывать мой будущий партнер, то есть своего рода банк силы.
Всего велассов не более четырех сотен на весь мир, и те, на кого выпадает наш выбор, могут считать, что родились под счастливой звездой. Конечно, мы даем им возможность получить неслыханную силу, если, разумеется, захотим. Против воли нас никто не смеет подчинять себе - мы просто выжжем до тла наглеца и окажемся в своем праве.
Связь, устанавливаемая между велассом и его партнером, в первое десятилетие хрупка, как фарфоровая чашка - одно неверное движение и все, она разлетается вдребезги. Но с каждым годом она потихоньку крепнет, но ее возможно разорвать до второго столетия без вреда для обеих сторон. Эта связь помогает велассу или веласске продлить жизнь, сохранить молодость и здоровье, ведь иначе мы стареем, как обычные люди.
Впрочем, бывает и так, что возникает такая связь, которая раз и навсегда. Но это столь редко, и многие думают, что просто миф. Я же, наивная девка, верю, что она существует. Глупо.
- Не станет он сердить меня, - уверенно произнес князь, - не та у него сила, чтобы вызывать мое недовольство. Я правлю Москвой, а он Киевом. Вот в чем все дело. Не станет он свою дружину, как глупую скотину, на верную погибель пускать. Знает, что получит тяжелый урон. Да и друг я его.
- А если он только притворяется? - спросила я, - ведь он еще при Рюрике жил, а значит, научился управлять своими чувствами. Что стоит такому закрыть глаза на свою совесть? Забыть Правду?
Он вздрогнул, словно ласковое солнышко коснулось его, и тихо произнес:
- Правду Олег всегда чтил, сколько я его знаю. Впрочем, можно предложить другой вариант. Ты ведь не выбрала себе пару.
- Давно выбрала, - буркнула я, - да вот только он, упертый, не соглашается да свой Осколок не выставляет в Ночь Выбора. Скажи, княже, почему он не хочет? Знает, что я готова разделить с ним проклятую вечность. Почему он отказывает мне? Али я ему не по нраву?
Я обернулась к нему, требовательно глядя в глаза-омуты, и ожидая ответа. Князь отвел взгляд, словно был не в силах смотреть на меня, и чуть прикусил нижнюю губу, отчего черная в сумерках руда тонкой девичьей лентой побежала по его подбородку. Я заботливо стерла ее платком, но Владимир не обратил на это никакого внимания.
Князь досадливо откинул с лица упавшую прядь вороновых волос и еле заметная морщинка пролегла меж его соболиных бровей вразлет. В уголках его глаз чуть четче стали морщинки, появляющиеся всякий раз, когда он чем-то недоволен или задумывался. Сейчас было и то, и другое, а причиной была я, глупая девка, решившая, что ее парой должен стать кровный враг названного отца.
- Желана, - посмотрел он на меня, и я увидела, что каждое слово, ранее произносимое не единожды, давалось ему с трудом, - ты должна выбрать себе пару, и это не он, пойми.
Я вздохнула и отступила от него, высвобождаясь из желанного плена его рук. Присев на широкий подоконник, я глянула на ночную Москву, горящую нестерпимо яркими огнями. Люди, аки муравьи, снующие по улицам, даже не подозревают о том, что Лунные Охотники живут с ними бок о бок. Глупые, глупые люди, но такие вы счастливые, что от зависти хочется выть, словно волчица.
- Я выберу себе пару в эту Ночь Выбора, - словно со стороны услышала я свой безжизненный голос.
- Хорошо...
Я чертила на полях тетради малопонятные рисунки и все думала об одном, о Ночи Выбора. Ночи, когда я должна буду выбрать себе пару. Этого момента все Лунные Охотники с нетерпением ждали уже лет пять, но пока еще молчат, хотя недовольные взгляды уже присутствовали. За мной всячески ухаживали, говорили комплименты, в надежде, что я его выберу. Пускай надеются.
Сердце мое и мой выбор уже давно с радостью отданы, вот только не хочет принимать мой искренний дар избранник.
- О чем задумалась? - мурлычущим тоном поинтересовалась Алина, несколько бесцеремонно заглядывая в мою тетрадь.
- О своей жизни, - мрачно ответила я, продолжая рисовать.
- Красивый, - произнесла моя единственная подруга, но даже она не подозревает о том, что Лунные Охотники живут рядом с ней, - кто он?
Я недоуменно посмотрела на нее, не понимая, о чем она говорит. Алина взглядом указала на рисунок, который я продолжала задумчиво вырисовывать. Я пригляделась внимательнее и ахнула. Как же я, рассеянная такая, не заметила, что рисую своего ненаглядного?
- Знакомый, - я закрыла тетрадь, - просто знакомый.
Ночь Выбора... Осталось всего-то ничего, и я, выбрав, протяну над русалочьим огнем руку своему избраннику. Очень жаль, что я не увижу отблески пламени в любимых синих глазах. Он и в этот раз не выставит свой Осколок, как и все предыдущие семь лет. Дурачок.
- Солнышко, что с тобой происходит? - Алинка, золотоволосая красавица, нахмурила брови, но даже это не испортило ее яркой красоты.
- Ничего, - пожала я плечами, отводя взгляд и почему-то виновато-жалобно улыбаясь, - просто скоро полнолунье.
Подруженька моя милая промолчала, припоминая, как на меня влияет круглолицая Луна.
- Почему ты не хочешь говорить? - обида серебристой рыбкой плескалась в ее голосе.
- Алина, не надо, - мягко попросила я и ушла, понимая, что еще сильнее задела ее этим.
Знала бы ты, чудушко мое синеглазое, что меня тревожит! Не поверила бы просто, решила, что я издеваюсь над тобой, не доверяю. Но это не так! Обещаю, что когда ты будешь готова, я открою для тебя лунный мир, мир, где оживают сказки. Да, не все добрые и красивые, но все же сказки. И мне бы хотелось увидеть в твоих прекрасных очах не страх, а восхищение. Я не желала бы, чтобы ты, Алина, назвала меня чудовищем. Ты моя единственная подруга за все лета моей жизни, и я очень не хочу терять тебя.
- Желана, - мурлыкнул мне на ухо мужской голос, - о чем грустишь?
Я не вздрогнула, давно почувствовав его приближение, и посмотрела на стоящего передо мной красавца с душой более темной, чем беззвездная ночь. Красивый человек, и красивый зверь, но гнильца в нем, но этого не видит почти никто.
- Что тебе? - хмуро ответила я.
- Да вот, вижу, стоишь хмуришься, - его голос стал как мед - сладкий, тягучий, прилипчивый, - дай, думаю, подойду. Вдруг развеселю?
- Я тебя не выберу, не надейся, - я скривила губы в улыбке, - так что и стараться не стоит. Проваливай и всем передай, что я уже сделала выбор.
Уходя, я почувствовала, как его злой взгляд ежом катается между моим лопатками, и грустно усмехнулась. Как не понять ему, что только когда он измениться в лучшую сторону, когда позволит душевному свету разогнать липкую тьму пороков, вот тогда любой веласс или веласска согласиться протянуть ему руку и прыгнуть через священный русалочий костер. А так, его постоянно будут щелкать по носу, отказывая.
До самого вечера я отбивалась от обертышей, но когда дневное светило сменилось ночным, к ним прибавились еще и вампиры. В пору было запереться в своей комнате и носа не казать до самой ночи Выбора. И еще, желательно, заткнуть уши, чтобы не слушать эти сахарные речи, от которых начали ныть зубы - слишком много сладкого нельзя потреблять. Идея становилась все заманчивее и заманчивее, и только из безрассудной упрямости я не делала этого. Вот и приходилось мне слышать хвалебные речи заливающихся соловьями вампиров, пока отец не шикнул на них.
- Остались сутки, - я котенком потерлась щекой о его колено и жалобно посмотрела на него, - я боюсь, княже.
Он стек с кресла и обнял меня. Я уткнулась носом ему в грудь и обхватила его за крутую шею, начав перебирать его шелковистые кудри, пахнущие полевыми цветами и медом. Вкусно и так по-родному. Я заметила, что во всех знакомых мужчинах ищу этот запах, но не нахожу. К счастью.
- Желана, это когда-нибудь должно произойти, - отче гладит меня по голове, как маленькую девочку, успокаивая, - если ты не хочешь умереть так же рано, как и все люди. Я не хочу терять тебя, одуванчик, не хочу видеть, как ты начнешь медленно умирать. Не хочу видеть, как твои волосы начнут белеть, и твои дни жизни становятся все короче и короче, чтобы однажды ты не открыла глаза.
Я вздохнула, когда услышала в его голосе, льющемся подобно спокойной речке, подводные камни горечи. Скольких любимых, не пожелавших признать одну серебряную Луну, он отдал сырой матушке-земле? Не знаю, я никогда не спрашивала, но знала, что даровал он смертным свое сердце. Хочу ли я стать его первой дочерью, которую Владимир похоронит? Хочу ли увидеть, как на его ресницах будут блестеть бусинки слез, когда я буду умирать, дожив до седые волос и лица, похожего на печеное яблоко? Нет. Я никогда не захочу стать причиной его горя. Он мой отец, мой родитель, пусть и убивает, чтобы жить.
- Я знаю, княже, - я заморгала, чтобы смахнуть повисшие слезы на ресницах, - прости.
- Что ты, девочка моя, не извиняйся. Ты ни в чем не виновата.
Стук в дверь заставил нас поморщиться.
- Князь, прибыл Олег со дружиной!
Вот кого бы я хотела увидеть в последнюю очередь!
- Ты его приглашал? - нахмурилась я.
- Олег хотел посмотреть на Ночь Выбора. Извини, - он искреннее извинялся.
- Ладно, пусть его, - вздохнула я, - можно, я не буду встречать его?
- Не встречай, я сам управлюсь, - князь поднялся и, поправив одежду, вышел, оставив меня одну.
Я свернулась на пушистом ковре клубочком, почувствовав, как вскипели на глазах и побежали по щекам горячие слезы. Я знаю, что я слабая, слезивая, знаю, что не должна быть такой, ведь я веласска, боец, но ничего не могу поделать с собой. Это выше моих сил.
Поплакав и почувствовав облегчение, я направилась на кухню, чтобы покушать. Стоило мне свернуть за угол, как наткнулась на Олега. Его серые, по-настоящему стальные глаза чуть прищурились, стоило только им наткнуться взглядом на меня. Я тут же вбежала в первую попавшуюся комнату и хлопнула дверью, а после прижалась к ней спиной, чувствуя, как сильно бьется сердце. Не удивительно, от такого холодного взгляда можно не только перепугаться, но и в ледяную статую превратиться.
Выждав некоторое время, я робко выглянула и, с облегчением не найдя киевского князя в коридоре, вышла, поминутно оглядываясь. К счастью, больше на него я не натыкалась.
Ночь Выбора. Русалочьи костры тянулись в ночное небо, будто хотели дотянуться своими язычками до колючих звезд. Серебряная Луна улыбалась, глядя на неразумных своих детей, и щедро заливала полянку своим тусклым для дневных созданий светом. Между белоснежными, чуть светящимися шатрами прогуливались те, кто надеялся стать моим избранником, а таких было очень много. Правда, не все смогли приехать, зато принесли свои Осколки, так обозначая свое присутствие. Но если выберу кого-нибудь из неприсутсвующих, мой избранник все равно придет - в эту колдовскую ночь пространство и время не имеют значения. Мне было одновременно и смешно, и грустно. Сегодня я найду того, с кем соглашусь разделить бесконечную ночь. Нет, я, конечно, могу разорвать связь в любой миг, но это будет неправильным, я так считаю. Поэтому нужно будет внимательно прислушиваться к своим чувствам, когда начну брать в руки Осколки - ведь они несут в себе отпечаток личности свое хозяина.
Ночную тишину потревожила гитара, а потом к ней примешался красивый мужской голос. Песня была на испанском языке, которого я не знала, но мне нравилось. Было что-то особенное в том, чтобы гадать, о чем поет Лунный Охотник - о любви, о странствия или о войне. Я прислушалась. Скорее всего, о путешествиях. Красиво. Я поискала глазами певца и нашла его. Вампир был мне незнаком... Хотя о чем я говорю? Я не знаю даже приближенных отца, почти ни с кем не общаюсь, так что неудивительно.
- Ты дрожишь, - мне на плечи опустился пиджак князя.
- Я не замерзла, - я покачала головой, но благодарно улыбнулась, - я просто нервничаю.
Его теплая ладонь коснулась моих ледяных кистей, и отец вздохнул:
- И замерзла. Желана, радость моя, я одобрю любой твой выбор, ты это знаешь, успокойся.
- А его ты не пригласил сюда, - ровно ответила я, не найдя глазами любимого.
- Пригласил, он даже свой Осколок принес, - в его красивом голосе, который нередко пел мне колыбельные и по сей день, не было ни тени эмоций, - вот он.
Я посмотрела туда, куда мне указывал Владимир, и мое сердечко забилось быстро-быстро, будто хотело сбежать. Прижав ладонь к груди, я столкнулась со взглядом озер-глаз, в которых плясали отблески костра. Мраморное лицо вызолотилось в свете костров, и можно было обмануться тем, что это живой человек.
- Ярослав, - шепнули мои губы беззвучно.
Я обязательно найду и узнаю его Осколок! И разделю вместе с ним вечную ночь...
Он улыбнулся мне и приветственно кивнул, а я почувствовала, как отчаянно запламенели щеки и уши. Смущенно потупив взгляд, я уткнулась в грудь князя, по-прежнему стоящего подле меня. Отче тихо и не обидно рассмеялся над нами обоими, вот только померещилось мне, что смех был похож на спрятанный плач.
- Пора, одуванчик, - ласково произнес Владимир, - уже полночь.
Я кивнула и только теперь заметила, что поляна погрузилась в ожидающую тишину, и все смотрят только на меня. Зябко поведя плечами, я отдала отцу его пиджак и мягкой, кошачьей походкой направилась к центру, где горел главный, Русалочий костер. Меня трясло, перед глазами все плыло от волнений, колени подгибались, но я старалась не показать это, хотя знала, что присутствующие чувствовали мое состояние. Мой страх был для них сладким леденцом, которые они с удовольствием чувствовали на языке. В их глазах змеиным клубком сплелись надежда, насмешка и предвкушение. Это меня еще больше заставляло нервничать.
Огонь опалил своим жаром мое лицо, заставив меня зажмуриться и отступить на шаг.
- Смелее, девочка моя, смелее, - прошелестел голос Владимира у меня в голове, - я с тобой. Иди! Шагни в Русалочий костер, моя веласска! Огонь не тронет тебя, это твоя ночь, она тебя сохранит.
И я, успокоившись, шагнула в костер, почувствовав, как он совсем не больно лизнул мое лицо, руки, и мне на миг почудился нежный поцелуй на губах с привкусом дикого меда и горького дыма. Огонь Сварожич, меньшой брат ясного Солнышка, не причинил мне вреда, а на краткий миг подарил мне свою ласку. Я веласска, и огонь мой покровитель!
Я, счастливо рассмеявшись, и, присев на корточки, безбоязненно сунула руки в огонь и, зачерпнув в ладони горячих, золотисто-алых углей, обтерла ими свое лицо. Запрокинув голову, я прокричала в ночные небеса:
- Огонь Сварожич светел!
Мои глаза стали золотисто-оранжевыми, а волосы превратились в огонь. Я чувствовала, как стихия мягко наполняет меня, и мне от этого становилось весело и легко на душе. Отступили злые страхи, скрылись в тенях опасения и пришло счастье. Я шагнула к Осколкам, чтобы выбрать себе спутника, разделить с ним огонь моей души.
Мои глаза мгновенно нашли фигурку волка, выточенного из ясеня, и я поняла, что это именно то, что мне нужно. В моих ладонях Осколок мягко засветился, и казалось, что его свет затронул сердце. Мой истинный Избранник, именно с ним сейчас образуется связь, которая раз и навсегда свяжет нас.
Я зажала в левой руке волка и протянула правую руку, не сомневаясь, что сейчас мою ладонь сожмет Ярослав. Но нет...
Когда ко мне подошел Олег, выглядящий не менее удивленным, чем я, я не поверила своим глазам, и мне захотелось закричать: "Нет! Это не должен быть ты!", но тепло его руки не дало мне этого сказать. Я только улыбнулась и сказала:
- Огонь Сварожич светел! - и без сомнений потянула его за собой в костер, который был погибелью для всех.
Но мой покровитель не тронул Олега, и он, явно не ожидавший этого, изумленно расширил свои глаза, и, пожалуй, впервые, я поняла, какие они красивые. Нет, не стальные и холодные, а серебряные и очень добрые. Как я раньше этого не заметила? Глупая девка, что еще сказать.
А наутро, когда схлынуло наваждение ночи, я долго плакала в подушку, вспоминая, каким глазами смотрел на веселящуюся меня мой Ярослав...
И все же я ненавижу Олега, не смотря на то, что он мой истинный избранник...