Аннотация: Мир могут изменить всего лишь две страницы... Две страницы, и меняется все - история, судьба, герои... Что делать, если ты, величайший Автор, ставший Демиургом для своего написанного, а потом ожившего мира, влюбился в собственного героя? Две страницы, всего лишь две страницы и мир перевернется.
Авторам и их героям посвящается.
Две страницы.
...Полная, бледно-желтая луна заглядывала в комнату сквозь полупрозрачные шторы с изысканными японскими рисунками. Тени, порождаемые тускло горящим ночником, метались по стенам, словно в горячечном бреду, скользя по стенам, по фигуре девушки, тихо стонущей во сне среди шелковых кроваво-красных простыней. Ее руки вцепились в одеяло, темные волосы, подчеркивающие бледность кожи, частью прилипли ко лбу и щекам, а частью расплескались по подушке. Вскрикнув, она села на кровати и, обхватив голову руками, горестно вздохнула.
Я так больше не могу, - подумала она, вставая с кровати и подходя к бару, - я больше не могу не думать о нем... Боже, но как мне хочется его забыть, забыть все, что я написала о нем - глаза, божественную улыбку и бархатистый голос, забыть все, чтобы больше не мучиться иллюзорными надеждами, - сердце кольнуло, - Ничего, осталось совсем немного, всего пару страниц, и я его больше не увижу, не напишу о нем. Хватит.
Глоток виски холодным огнем пробежался по горлу и теплым клубком свился где-то внутри, не принеся ожидаемого облегчения, только еще больше разбередив душу. Легкий хмель ласково раздул тлеющие угли одиночества и тоску по нему, любимому и недоступному. Тихий стон разрушил чуткую ночную тишину и поселил в ней что-то смутно-меланхоличное, что-то, что заставляет с надеждой вглядываться в лица прохожих, ища в них знакомые черты. Прижавшись горячими губами к прохладному стеклу бокала, девушка прикрыла глаза и, сев на длинноворсный ковер, спиной оперлась о письменный стол, на котором стоял ноутбук, а рядом с ним небольшой портрет мужчины, вставленный в рамку. Именно этому мужчине и была адресована ночная молитва.
- Я так больше не могу, Алан, - слова были безнадежными, а тон умоляюще-отчаянным, словно девушка просила о чем-то важном и нужном, - зачем я придумала тебя? Зачем? Ты ко мне во сны уже стал являться, и я...я стала ждать ночи с нетерпением, а утро встречать с ненавистью. Ведь только во сне я могу коснуться тебя, сказать и услышать ответ, не написанный самой. А еще я... Господи, - криво усмехнулась она, пустым взглядом глядя в бокал, согревшийся в ее руках, - я уже говорю, как герои своих романов. Еще немного и все, здравствуйте санитары. И все же...
Облизнув пересохшие губы, автор множества бестселлеров мирового масштаба Алина Северная, не выдержав, села за стол, задержав свой взгляд на портрете, и открыла свой недописанный и последний, как ей хотелось и не хотелось одновременно, роман. Глаза пробежались по строчкам, губы беззвучно шевелились и изредка улыбались, когда дело касалось ее главного героя, Алана. Словно наяву, она видела его перед собой, то хмурящегося, то улыбающегося, и от этого хотелось счастливо смеяться, но еще больше горько и безнадежно плакать, зная, что это просто фантазии и ничего больше.
- Алан, я влюбилась в тебя, - грустно констатировала девушка, подперев правую щеку ладонью, и глядя на портрет, нарисованный ею самой, - влюбилась в написанного героя, в несуществующую личность. Кошмар, куда катится мир? Мерзавец ты, Алан, сволочь. Ничего, осталась пара страниц, и мы с тобой расстанемся, все равно это надо было сделать три книги назад. Вот сейчас и закончу.
Нервные, тонкие пальцы легли на клавиатуру и дрогнули в нерешительности, словно сомневаясь в том, что хотят писать, что хотят заканчивать этот роман, и словно давая шанс одуматься и все изменить. Ведь автор - это своего рода Демиург, создающий и безжалостно разрушающий миры и судьбы, в своем произведении вершащий историю. Всего пара страниц, и все можно кардинально изменить. Всего две страницы...
- Всего пара страниц, - автор вновь облизнула губы, только уже напряженно, и мотнула головой, убирая с лица упавшие волосы, - пара страниц, и все. Я больше не буду о тебе помнить и вспоминать. Хватит. Это ненормально.
Пара страниц, и можно будет больше не писать о том, кто задевает струны души, заставляет ее трепетно вздрагивать при звуке его имени, заставляет губы нежно улыбаться и беззвучно шептать "люблю". Это не любовь, это сумасшествие, бред, умопомрачение... сладостное безумие, дурманящее голову, вынуждающее сердце биться быстрее, кровь играть шампанским в венах, а за спиной чувствовать крылья. Если дописать эти страницы так, как требует разум, то вместо этого останется глухая бездна отчаяния и сломанные крылья, а еще беспросветная тоска, от которой захочется выть раненой волчицей и мотыльком биться о стекло реальности. Вы просто не можете быть вместе, как земля и небо, как две параллели, никогда не пересекающиеся друг с другом. Он написанный тобой герой, а ты его автор.
- Хватит! - девушка смахнула со стола ноут, а вместе с ним и портрет и спрятала лицо в ладонях, - я не могу... не смогу дописать эти страницы, не смогу...
Легкий ветер, ворвавшийся в комнату через открытое окно, пронесся по комнате и погладил голые плечи автора, заставив их покрыться "мурашками". Зябко поежившись, она вздохнула и потерла лицо ладонями.
- Может, просто не хочешь, а не можешь? - вкрадчивый шепот медом влился в уши, - не хочешь расставаться?
Девушка медленно обернулась, чувствуя, как страх змеей свивается внутри, и замерла, впервые ощутив такую непередаваемую смесь эмоций - удивление, страх, надежда, отрицание и еще раз страх. На краю ее кровати расположился полусидя-полулежа Алан, согнув левую ногу в колене и положив на нее руку так, что запястье лежало точно на колене. Он улыбался одновременно невинно и порочно, обещая все, что только можно пожелать, но вот глаза были холодными и колючими, как февральские звезды. Вымышленный герой смотрелся ирреально среди алых простыней, чуждо.
Ему больше подошли бы льдисто-голубые, как северное небо, - промелькнуло в голове Алины, - такие, какие у него в спальне.
- Кто ты? - сдавленно спросила автор, убеждая себя, что это просто сон, глюк, а не желанная реальность.
- Ты же узнала меня, дорогая моя автор, - он сладко прогнулся назад, не меняя позы, а после, посмотрев прямо в глаза, нет, глубже, в душу, чуть усмехнулся, - так зачем спрашиваешь?
- Это бред, - вздохнула она и пригубила виски, - я сошла с ума.
Алан неожиданно оказался рядом и, схватив за плечи, встряхнул ее так, что обиженно клацнули зубы.
- Я реален, как и ты, - его голос дурманил сильнее наркотиков, а глаза завораживали, - ведь не этого ты так хотела, когда писала обо мне?
- Этого, - шевельнулись ее губы, - этого.
Герой ласково улыбнулся и провел тыльной стороной ладони по ее щеке, заставив прикрыть глаза и задержать дыхание.
- Отпусти меня, - его дыхание мягко овеяло губы Алины, - я устал постоянно сражаться, терять друзей, врагов, постоянно скитаться. Устал, Алина, я устал, поэтому и хочу попросить тебя - допиши эти две страницы, но только убей меня в конце, иначе у меня просто не будет покоя. Ты Демиург моего мира, ты можешь все...Пожалуйста, Алина, - нежно коснулся губ девушки Алан, пока просто коснулся.
- Но ведь тогда Лин победит, - прошептала автор, - и...
- Плевать, - поцелуй, еще один и еще, еще, еще, заставляющие голову кружиться, а колени подгибаться, - ну так?..
- Хорошо, - кивнула Алина, с неохотой отстраняясь и подбирая с пола ноут, - я допишу так, как ты этого хочешь, но ты останешься со мной на эту ночь, до рассвета.
Он нежно улыбнулся, а в глазах промелькнула тень торжества, думая, что она ничего так и не поняла. Алина действительно стала Демиургом, написанный ею мир стал живым, но все еще находился в прямой зависимости оттого, что напишет его Создательница. А тем, кто узнал об этом, это до слепой ненависти и ярости не нравилось, заставляло в бессильной злобе безуспешно пытаться сбросить путы контроля, и поэтому за шанс все изменить они вцепились мертвой хваткой, зная, что либо все станет иначе, либо все умрут. Но надежда заставляла идти и не на такие безумства.
- Я напишу завтра, хорошо? - она невинно улыбнулась и прикрыла глаза, ресницами пряча мрачную усмешку. Автор всегда узнает своих героев, не важно под чьей маской они прячутся, - до рассвета ведь осталось совсем чуть-чуть, - и одними губами, - Лин...
...Две страницы изменили мир Алана навсегда. Теперь его Демиург больше не властен над судьбой мира и его жителей, а сам герой впервые получил столь долгожданную свободу выбора, о которой он так долго грезил. А еще обрел друзей там, где раньше не видел и не надеялся найти, вернее, просто не позволяли найти и увидеть, строя многочисленные преграды.
Главный злодей мира, Лорд Теней Алан развалился в кресле, попивая разбавленное кровью вино и довольно щурясь. Их план сработал просто безукоризненно и теперь можно праздновать успех. И самое главное, жить так, как хочется тебе, а не как решит Автор-Демиург.
- Спасибо, Алина, - Алан отсалютовал бокалом сидящему напротив бывшему врагу, а теперь другу, - и спасибо тебе, Лин. Она ведь тебя все равно узнала, как я и говорил, и поступила так, как мы и думали. Закрыла мир от своего вмешательства и дала нам свободу, а то заколебала. Автор!.. - сплюнул он и отпил вина...