Аннотация: Люди и нелюди! Будьте бдительны, не позволяйте цыганкам вам на судьбу гадать!
Цыганка.
Каждый шаг и легкое дуновение ветра порождали перезвоны моих многочисленных браслетов, серег, бус и других украшений, на которые я была падка. Я откровенно наслаждалась этой серебряной мелодией, порой специально встряхивая головой, чтобы звон был еще громче, еще красивее. Жуткий шум машин и техники я старалась заглушать своими украшениями, а запах бензина и озлобленности - висящим на шее мешочком с сухими цветами. Великая Мать, как здесь можно жить? Порой я не могу понять окружающих, неразумно променявших музыку природы на ту, в чьих мотивах не было жизни. Скажите, разве не прекрасен веселый говор ручейка, поселившийся в серебряных украшениях, разве не чудесен мягкий шелест крон, воплотившийся в шорохе юбок? Конечно, эти звуки лишь бледная тень величия, которой располагает природа, но все же их красоту невозможно не оценить.
Прохладный ветерок ласкает лицо и кисти рук, а голые ступни шагают по шершавому и грубому асфальту, тоскуя по шелковистости травы. Слуху не достает трели соловьев, а глаза не радует серость однотипных, уродливых зданий, построенных без души, без фантазии. На душе было муторно от созерцания этих каменных коробов, в которых живут глупые люди, предпочетшие уютному древесному запаху дома деньги. Глупые, глупые люди! Они ведь даже не понимают, что медленно умирают в этих коробках, что их душам, скованных панцирем равнодушия и жажды наживы, до безумия хочется вернуться в объятия матери- природы. Как и мне сейчас, но мне нужно выполнить одно дело, а потом уже уйду от сюда.
Мои глаза выискивают того человека, которому суждено покинуть этот сумасшедший, бесчувственный мир и вернуть к жизни другой. Этому избраннику, постоянно терзающегося смутной, неясной тоской, повезло, не сказано повезло. Где же ты, милый мой? Хватит тебе дышать этим отравленным воздухом и слушать глупые, бессмысленные песни безголосых лже-бардов. Тебе здесь не место. Где же ты, возлюбленный моей Матери?
Случайно зацепляюсь взглядом за двух молодых парней, вернее, за одного, светловолосого, поправляющего лямку черного футляра от гитары. В его серых глазах можно увидеть немного сумасшедший огонек истинного музыканта, а еще грусть по чему-то неведомому, недостижимому, такому желаемому, что душа захлебывается рыданиями. У второго, к сожалению, такого нет, а жаль. Иначе тоже забрала бы отсюда, чтобы он всегда мог подставить свое плечо в трудное для друга время. Ну, давай, иди от сюда, мне ты не нужен. Словно подслушав мои мысли, ненужный уходит, оставляя избранника одного.
Я застываю, заворожено любуясь им. Вот и ты, драгоценный! Не думала, что так быстро тебя найду. Главное, это сейчас тебя не напугать. Слишком странно смотрят на меня, дочь Дорог, цыганку, окружающие люди - с презрением и отвращением. Да, знаю, что Странники, а уж тем более, еще и Пророки, никогда не были любимы, но такой взгляд...Я качаю головой.
- Дай погадаю, драгоценный, - я подхожу к нему с мягкой и располагающей улыбкой, - скажу, что ждет тебя.
Он вздрагивает, словно я его мешком с картошкой по голове огрела, и с открытой неприязнью смотрит на меня. Никогда прежде никто так не реагировал на предложение узнать свою судьбу. Мои брови недоуменно вздрагивают в ответ, и я растерянно произношу:
- Ты не хочешь узнать, что тебя ждет? Этого ведь все хотят.
- Знаю я, что ты мне наплетешь, - фыркает он, отворачиваясь, и продолжает, явно кого-то передразнивая, - "а ждет тебя, милай, богатство огромное да жена пригожая, только сначала проблемы придется преодолеть!". Фигня все это.
Я ошарашено хлопаю глазами, не веря тому, что он сказал, а потом оскорблено поджимаю губы:
- Я не шарлатанка, Игорь, - и качаю головой, отчего радостно звенят серьги и заколки, - я правду всегда говорю.
- Игорь, - рассеянно переправляет меня избранник, и через секунду изумленно распахивает глаза. Неужели, не знает, откуда мне известно его имя? Ведь даже малое дитятко знает, что Пророку известно все, - откуда ты узнала? Хотя, да, наверно, слышала, как меня назвал друг, - он, почему-то, не уходит, снисходительно смотрит на меня сверху вниз, - Да и деньги хочешь мои забрать.
- Мне не нужны твои деньги, - убеждаю я, - я только хочу сказать тебе, что ждет, чтобы подготовить.
Убаюканный моим мягким, похожим на теплое уютное одеяло, голосом, он протягивает свою узкую ладонь. Я бережно беру ее, словно величайшую драгоценность, и начинаю водить пальцем по линиям.
- Ждут тебя трудности, - нараспев произношу я, заслужив этой репликой фырканье, - потери и горе, но они окупятся с лихвой. Вижу дорогу дальнюю, трудную, которая заставит тебя впасть в отчаяние, но ты выберешься из него, не предав себя и друзей. А еще я вижу великие подвиги, которые увековечат память о тебе в тысячелетиях... Жаль мне тебя, драгоценный, - сочувствующее смотрю в его стальные глаза, - трудная и тяжелая, но интересная будет у тебя жизнь. Только одна беда всегда будет тяготеть над тобой - невозможность помочь всем, кому ты хочешь. Но это никому не под силу. Пусть тебя не забывает Мать, драгоценный! - с этими словами я ухожу, оставляя его в растерянности и смятении.
Свернув за угол дома, я мысленно прошу прощения у него и щелкаю пальцами. Через вздох слышится визг тормозов и короткий, словно обрубленный мечом, вскрик избранника. Вот и все, теперь мне можно вернуться домой и помочь ему освоиться в чужом для него мире...
...Игорь растерянно принялся оглядываться, натыкаясь взглядом на огромные, величественные деревья, на покрытые сетью трещин валуны и на неправдоподобно зеленую траву. Нежный лиственный аромат и веселая песнь находящегося неподалеку ручейка утвердили его в мысли, что он в лесу.
- Я сошел с ума, - констатировал он, вспоминая несущуюся на него машину, пронзительный взвизг тормозов и перепуганные глаза водителя, а потом удар и темнота, сменившаяся летним лесом, - или умер и попал в Рай. Хотя, вряд ли.
Серебряный звон, становившийся с каждой секундой все ближе и ближе, привлек его внимание. Напряженно глядя туда, откуда он шел, Игорь нервно поправил лямку футляра с гитарой и принялся вспоминать приемы каратэ. Звон становился все громче и громче, и через секунду на поляну вышла молоденькая цыганка, совсем еще недавно гадавшая ему.
- Ну, здравствуй, драгоценный, - она спрятала под тенью ресниц, чтобы он не заметил, ехидные смешинки, заплясавшие в глазах при виде его вытянутого от изумления лица, - я ведь говорила тебе о дороге и подвигах? Ну, давай, вперед, а я тебе буду по мере сил помогать.
Игорь обессилено привалился плечом к стволу дерева, пробормотав:
- Говорили мне читать поменьше фэнтези...
P.S. Проды не будет! Это так, простая зарисовка, крохотный рассказик и все.