"Знаешь, Лондон затягивает. Этот город - как наркотик. Вот ты только представь, как мы с тобой, счастливо улыбаясь и укрываясь под одним зонтом, бежим к ближайшему пабу, чтобы переждать непогоду. Представь, только представь себе это. Что на нас смотрят жители этого серого города, на двух ярких, и не похожих ни на кого людей.
Мы бы с тобой купили себе небольшую квартирку в Фулхэме, и каждый день прогуливались бы до Пикадилли, обсуждая прохожих и смеясь над чем-то, понятным только нам двоим. Представь, что вокруг никого нет, и холодный воздух с Темзы раздувает наши куртки, заставляя кутаться и непроизвольно улыбаться, освещая серый Лондон. И черные вороны Тауэра с тобой не казались бы мне такими мрачными. Наверное, я бы и вправду начала улыбаться.
Знаешь, я хочу вернуться домой. Но Лондон меня не отпускает. Ведь тут мы с тобой были так счастливы. Были и пабы, и Пикадилли и Тауэр, и Темза, и все остальное. Когда-то, Дэн, у нас было все. Знаешь, я до сих пор задумываюсь, что бы было с нами, если бы не Лондон. Может, мы бы путешествовали дальше, радовали маму и родственников, а порой, может быть, и огорчали бы.
Дэн, поверь, огорчали мы их не мало. Помнишь этот немой укор в глазах твоей мамы, когда она узнала о том, что мы курим? Помнишь ее слова? Я до сих пор помню так, будто она их сказала только что. "Я огорчена". И все, да? Она не устроила нам взбучку, не наорала, не остановила. Она просто была огорчена. А знаешь, иногда мне кажется, что мы с тобой все еще та парочка двадцатилетних, которые радуются жизни и парятся только о том, где переночевать в следующем городе и как бы протащить в спальню твоего дома алкоголь, минуя родителей. Чтобы не огорчать их больше.
А помнишь, как Стив, наш общий лучший друг, напился, и мы тащили его до гостиницы? Он тогда сказал, что мы с тобой - парочка дураков без морали, раз дали ему так напиться. А где же это было? Ах, да. В Лондоне. Вот видишь, этот город никак не хочет уходить прочь из моей жизни. Я и сейчас сижу в номере и пишу это все. Сегодня обещали снег, Дэн. А его все нет. Через пять часов наступит Новый Год, а снега все еще нет. Я так хотела снежное Рождество, как в фильмах.
Дэн, ты же так любишь снег. И я полюбила его. После того, как под холодным снегом я получила самые счастливые пять минут в жизни. Помнишь, тогда снежинка упала мне на ресницы, а ты потянулся, чтобы ее смахнуть. Помнишь, как в морозный день твои горячие губы грели теплее всего? Теплее, чем самое яркое солнце, чем самый жаркий день за всю историю нашего мира? Наверное, не помнишь. Кстати, а где это было? Ах, да. В Лондоне.
Пойду прогуляюсь. На улицах сейчас почти никого нет, все разошлись по домам, к своим семьям. Готовятся к празднику. Я куплю пачку наших любимых сигарет и посижу на скамейке у Темзы. Наверное, там же я встречу Новый Год, загадывая одно и то же желание. Миллионы раз буду шептать его горячим паром в воздух. Может мою мольбу услышат, а, Дэн?"
Эмили отложила ручку, встала со стула и осмотрела свой номер. Захламленная кровать, одеяло на полу, включенный телевизор и открытая бутылка красного вина. Горько улыбнулась.
"Одиночка на всю катушку, как же."
Девушка подошла к окну и отодвинула тяжелый стеклопакет в сторону. В номер ворвался холодный воздух и зашевелил листы бумаги, лежащие на столе.
"Снега не видно. Глупые, глупые синоптики."
Эмили порвала свое письмо пополам, а потом еще раз, еще раз, и еще раз... Пока в руках не остались мелкие клочки бумаги. Она вытянула сложенные лодочкой ладоши в окно, и ветер унес бумажки куда-то в сторону Темзы. Эм поднял глаза на небо и тихо прошептала:
- Дэн, а что у тебя там? Наверное, тоже Лондон...