Лерх Ирина : другие произведения.

Игра Владыки (общий файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Равенство и справедливость - мифы, придуманные слабыми для сохранения надежды. Всегда есть кто-то сильнее, могущественнее и опаснее. Кто-то, кто поставит чужую жизнь на кон и назовет избранников своими Фигурами в жестокой Игре с простыми правилами и банальной целью. Но кем станут эти Фигуры, дойдя до края игрового поля - зависит лишь от них самих, ведь при сложившихся правилах в Игру нельзя вмешиваться Игрокам.
  Игра Владыки
  
  
  

Пролог

  
  
  Горы пели на закате.
  Когда последние лучи заходящего светила тронули темный изумруд пиков, первая печальная нота разлилась в воздухе затихшего мира. Светило опускалось все ниже и ниже, и все громче и могущественнее звучала песнь изумрудных гор. Последний луч сверкнул радугой, зажигая на пиках искристые огни, музыка достигла апогея, торжественно разносясь в замершем в ожидании чуда мире.
  Погребальная песнь этого мира.
  Я знал, что в этот момент миллионы глаз неотрывно смотрят в горизонт. Туда, откуда каждую ночь появляется искристая зеленая луна. Маленькое чудо. Защитная система, стабилизирующая изменчивое пространство Хаоса и берегущая все живое от его губительного и одновременно благословенного касания.
  Я отвернулся от огромного окна, дающего потрясающую панораму на залитый багровой кровью заката мир. Мой мир! Сердце сжали незримые тиски, дыхание сперло. Алмазный зал медленно наполняло теплое зеленое сияние взошедшего Ядра Домена, уже тронутого тревожным холодом льдистой голубизны.
  Если я не найду выход, если я не придумаю, как обернуть поражение победой, права на мой Домен перейдут захватчику, Ядро потеряет связь со мной и схлопнется, отрезая Артэфу от ее создателя. От меня.
  Чиинар не обладает даром Творца. Он не сможет удержать защитные системы, барьеры истают, и уникальный мир будет разрушен под губительными касаниями Изменчивого.
  Тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Я не имею права проиграть! Я просто не имею права!
  Артэфа. Домен Хаоса со своими физическими законами и уникальной небесной механикой, с развитой биологической жизнью, с мощными сложившимися цивилизациями и магическими источниками... Она оказалась столь лакомой добычей для падких на чужое добро Властителей.
  Я потратил всю свою жизнь на создание из безумия Хаоса личной вселенной, моего Домена. Я воплотил в Артэфе все свои смертные мечты, всё то, что я хотел увидеть, о чем мечтал до того, как стал Владыкой. Это отражение меня. В нем моя душа и смысл моей вечной жизни. А теперь я могу всё потерять.
  Последний луч умирающего светила вспыхнул в гранях алмазной колонны, рассыпая брызги света в темноте. Пятый закат моего поражения.
  Время вышло.
  Я обратился к Великой Игре в надежде вернуть свое владение. И проиграл. Теперь же я должен подтвердить свое поражение. Или... или заявить о начале нового и последнего этапа войны за столь ценный приз, как уникальный Домен Хаоса. То, что в среде Игроков назвали "ан"агарумм" - Право Последнего Шанса.
  При мысли об этом меня пробило давно забытое чувство животного ужаса. Мне, Владыке Хаоса, было стыдно самому себе признаться в этом. Но... да! Я боялся! Боялся так, как никогда ранее в своей долгой жизни.
  Я ставил на кон самое дорогое, что у меня есть.
  Мое Могущество Владыки.
  Мое бессмертие Владыки.
  Мою проклятую бессмертную душу.
  Если мои избранники проиграют и в этот раз, я потеряю всё. Я ужасаюсь при одной мысли о том, чем я стану, но не могу отступить назад. Если я потеряю мир, бесконечно долгая жизнь окажется бессмысленной.
  Вся моя жизнь с момента обретения Могущества так или иначе вращалась вокруг Артэфы. Сперва это был круглый изумрудный диск Ядра Домена. Потом - небольшой мир, который я создавал тщательно, буквально вручную формируя каждую кристальную скалу, каждый драгоценный кряж, рисуя контуры береговых линий, проектируя биомы и наполняя их жизнью. Сотни лет каторжного труда, пока над этим миром не взошло золотое светило и не забурлила жизнь, свободная от моего постоянного контроля. Тысячи лет на балансировку экосистем, прежде чем я позволил разумному существу ступить на почву моего мира. Десятки тысяч лет, за время которых возносились и рушились цивилизации, создавались новые расы и уничтожались старые, пока не наступила эпоха относительного мира и стабильности.
  И вот теперь я могу все это потерять.
  Мою мечту. Мой мир. Моих друзей. Моих соратников и последователей. Всех тех, кто в меня верит, кто меня почитает и обращается ко мне как к своему защитнику и повелителю.
  Я не имею права потерпеть поражение!
  Прикрыл глаза, медленно вдохнул. Выдохнул.
  Если я не ошибся с выбором, у Артэфы впереди вечность. Если ошибся...
  Мы погибнем вместе. Я и мой мир.
  Гулкий сигнал гонга прозвучал в сгущающихся сумерках. Пора. Я последний раз глянул в окно, повернулся и пошел в круглый хрустальный зал, где меня ждал тот, кто покусился на смысл моей жизни.
  Чиинар ждал возле сферы Хасдарана, неспешно расхаживая взад-вперед, заложив руки за спину. Высокий, стройный, изящный, словно высший эльф. Антаи. Царственная грациозность жестов, плавная грация тренированного убийцы, высокомерный взгляд льдисто-голубых глаз, в которых столь явственно сверкало предвкушение и уверенность победителя с легким отголоском презрения. Владыка Чиинар никогда не считал меня достойным противником. Он не ждал сопротивления. Легкая победа для такого как он.
  Меня приветствовали благосклонным кивком. Как высший низшего. Зная, насколько для меня дорог мой мир. Зная, на что надавить. Зная! Просчитал как ребенка! Развел на незнании правил и неумении лавировать в Кодексе Игры!
  Расчетливая, холодная сволочь. Знающая, что победит.
  - Хартахен, Владыка Хаоса, ты признаешь свое поражение?
  Короткая ироничная фраза ритуала завершения Игры.
  - Да. - подтвердил я.
  Сфера налилась багровым, принимая мои слова и фиксируя победу.
  - Ты отдаешь права на Домен Хаоса Артефу? - мелодичный голос звучал мягко, вкрадчиво, довольно.
  - Нет. - короткая пауза, давшая мне возможность полюбоваться на утратившую безмятежность совершенную физиономию.
  Не ожидал? Не просчитал такого поворота?
  Я стоял и улыбался, глядя в глаза своему Врагу. Нападение на свой мир я не прощу никогда. И не забуду. Да, я всего лишь Творец, неспособный к агрессии и нападению: я не умею вести войну, чем Чиинар и воспользовался. Да, я проиграл этот бой. Но я еще не проиграл войну!
  Голубые глаза пораженно расширились: понял, что я намерен сделать. И он ничем не может помешать. Правила Игры дают этот шанс. Надо только набраться смелости им воспользоваться.
  - Я требую права ан"агарумм.
  Мои слова камнем легли на чаши весов. Сфера сменила цвет на нейтрально-серый: начался новый этап нашей Игры. Мне не требовалось подтверждение или согласие Чиинара: он отказался бы, если бы смог. Но он не мог! Правила подобного не допускают. Инициировать ан"агарумм или нет - это МОЕ право и мое решение, как владельца спорной Грани. И я этим правом только что воспользовался.
  Антаи справился с шоком. Лицо вновь утратило эмоции, но холодные голубые глаза горели сдержанным гневом. Он понял. Наконец-то он понял: Артэфу он не получит НИКОГДА и ни при каких условиях! Потребуется, и я своими руками уничтожу Домен, выкинув пока еще единственный живой мир в другую реальность. Даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!
  - Твое право, Хартахен. - холодно отозвался Чиинар. - Но стоит ли этот мир подобного риска? - голос приобрел вкрадчивость и мягкость. - Готов ли ты идти до конца?
  Моя безмятежная улыбка вызвала у него судорожное подергивание глаза.
  - Я принял решение.
  Голубые глаза сузились.
  - Я подтверждаю право ан"агарумм. - процедил он. - Твое право.
  Пустая формальность. Слова, жесты, угрозы. Выбор сделан, эмиссар подтвердил его, сфера вновь активна: в молочной дымке начало медленно разгораться теплое зеленое свечение. Своеобразный таймер. У меня есть десять суток, чтобы выбрать Фигуры и ввести их в Игру. После подтверждения выбора, таймер вновь обнулится, встав, на это раз, на год. Когда срок истечет, мои избранники должны быть готовы вступить в игровые миры, откуда они или выйдут победителями, или погибнут. А следом за ними - я.
  Чиинар покинул мой домен без предупреждения: жест довольно оскорбительный. Впрочем, вежливости за ним, как я теперь знаю, не наблюдалось никогда, а не только с мгновения вторжения в мир, пострадавший от редчайшего природного катаклизма, если так вообще можно отозваться о состоянии изменчивого пространства упорядоченного Хаоса.
  Буря Вероятности оголила мои рубежи и сорвала непробиваемую казалось бы защиту, дав возможность начать вторжение. Я успел сделать то единственное, что мог: я обратился к Игре Владык, разом уничтожив даже малейший шанс для Чиинара захватить мой мир силой. В Игре я закономерно проиграл, поскольку не имел опыта подобных "развлечений" и не имел ни войск, ни личного военного мастерства, ни умения вести сражения и дуэли. В отличии от моего противника.
  Но сейчас я не имею права проиграть!
  У меня нет ни знаний, ни опыта, но у меня есть друзья! И сейчас самое время обратиться к ним за помощью!
  
  
  
  
  

Часть 1: Корромин

  
  
  

Интерлюдия

  
  Хлопнули распахнутые резким толчком створки двери, пропуская в просторный зал рослого черноволосого мужчину. Быстрым шагом он пересек помещение, пройдя сквозь силовые экраны, мягко светящиеся в приятном для глаз сумраке, удостоив их мимолетным беглым взглядом.
  Сидящий в кресле аналитик отвлекся от работы и перевел взгляд задумчивых фиолетовых глаз на подошедшего воина.
  - Ну чё там у него? - громко спросил тот, плюхнувшись в широкое мягкое кресло, чуть заметно поморщившись от прострела боли.
  Вопрос во многом был праздным.
  - Как и предполагалось, он проиграл. - тихий ответ был ожидаем и вызвал лишь хмык.
  - Я б удивился, если б он сумел обыграть эту белобрысую сволочь! - багрянокожий демон запустил руку под тунику и с откровенным наслаждением почесал острыми когтями поверх эластичной повязки, перечеркивающей живот темной полосой. - Мио, ты...
  - Прекрати. - с нажимом произнес Немион. - Ты же знаешь, как меня это злит.
  Нимус фыркнул, но руку вытащил, демонстративно поправил повязку под укоризненным взглядом напарника и блаженно растекся в кресле, привычно закинув ноги в массивных военных ботинках на хрупкий изящный хрустальный столик.
  - Так чего делать-то будем?
  Третий мужчина шевельнул пальцами, проявляя силовой конструкт управляющей системы, свернул работу и поднял второй рукой с глаз тонкую полосу визора.
  - Пока идет Игра мы не можем вмешиваться прямо. - едва слышный отрешенный голос прошелестел в тишине тактического зала Дворца.
  - Да он слил Игру еще до ее начала! Осталось формальное подтверждение поражения, которое ни на что не влияет. - демон скривился. - Сколько раз предупреждал, просил... - он раздраженно рыкнул. - Ладно, чего белобрысый хочет? Арэ, ты ж с ним связывался, я знаю.
  Старший в Триаде согласно прикрыл глаза. Связывался.
  - Прямо - не спрашивал.
  - Но что-то же ты у него спрашивал?
  Нутарэ укоризненно покосился на Нимуса, на многострадальный столик, но тот страдальческий взгляд проигнорировал.
  - Не делай такое лицо. Эта твоя хрустальная бня на ножках орбитальный удар корабля Легиона переживет. Так что с Чи"Инаром? Зачем ему Творец? Не верю, что ради расширения территории.
  В это никто из Триады не верил: слишком хорошо они успели узнать нелюдимого замкнутого соседа, который, внезапно, сам вторгся на чужую территорию. Впервые за бесконечные сотни тысяч лет их знакомства.
  - Он никогда не говорил и не скажет. - лениво произнес Немион.
  - Ну может слухи какие ходят.
  - Сам же знаешь, что не ходят.
  Нимус досадливо рыкнул. Слухи о древнем соседе не ходили: некому было эти слухи распространять.
  - Но зачем-то же ему понадобился молодой Творец? Настолько, что этот конченный социофоб сам выполз из норы и вторгся на его территорию. - темные карие глаза сузились, черты краснокожего лица заострились от гнева. - Аккуратно взломал оборону. Так, чтобы не навредить и не внести разлад в небесную механику, которая и так... с юмором. Сам Хартахен не пострадал. Разве что морально от общения с этим... - Нимус проглотил матерную тираду. - Но я делаю скидку на альтернативные навыки в общении у белобрысого.
  - Полное одиночество не способствует появлению умения вести беседы. - согласно кивнул Немион.
  - Да понятно. Это все прекрасно, но делать-то что будем? Вмешаться не можем, пока мелкий поганец не попросит помощи, а эта здравая мысль у него даже мимо головы не просвистела. Напасть потом? У нас времени будет всего ничего: как только Чи"Инар перехватит тяжи контроля и развернет защиту... - Нимус скривился.
  - Значит, мы должны будем вмешаться до того, как он развернет свою непрошибаемую защиту вокруг захваченного Домена. - мягко произнес Мион.
  Ленивое переругивание прервал тихий-тихий усталый голос:
  - Это не потребуется.
  Напарники подобрались.
  - Что ты видел?
  Нутарэ поднял взгляд. Отрешенный, отстраненный, словно он смотрит куда-то... в иное место. Или время. В переплетение нитей вероятного, в это зыбкое полотно возможного будущего во всем его многоликом величии, из года в год пытаясь отследить ту единственную нить, на которую ему указали в далеком прошлом. Случайно оговорившись при личной встрече.
  - То, ради чего мы отступили ТОГДА.
  О чем говорил древний Творец с изуродованным Даром они знали. Помнили. Давнюю встречу, давшую осечку, разговор с молодым хаоситом, добровольно допустившим крах всего, что ему дорого ради призрачного шанса на счастье в далеком будущем для себя и пока еще неродившихся близких. Шанса, о котором заговорил Нутарэ спустя бесконечность прошедшего времени.
  - Пора? - тихо спросил Немион.
  Арэ согласно кивнул, прикрывая синие глаза, в которых вновь замерцали опасные искорки.
   Нимус нахмурился, рывком встал, подошел, бесцеремонно обхватил пальцами узкий подбородок старшего и приподнял ему голову, вынуждая посмотреть в глаза.
  - Малому об этом знать не надо. - проворчал эофолец, сумрачно всматриваясь в разливающее в глубине глаз знакомое неоново-синее свечение. Пока еще едва уловимое, призрачное, но неотвратимо набирающее силу. - Если он догадается позвать на помощь... Особенно, если догадается. А если нет... - вздохнув, отпустил голову тут же отведшего взгляд Владыки. - Белобрысый ему не причинит вреда. Обидно, конечно, просрать талантливого Творца, но я хотя бы буду уверен в его безопасности. Лучше он будет жить в Домене Чи"Инара, чем погибнет из-за своей наивности и доверчивости, в очередной раз утаив от нас свои проблемы.
  - Ложь во благо... - аналитик поморщился, делая вид, что ничего не видел и не понял.
  - Да кому она нужна, эта правда? - усталый цинизм в низком голосе. - Харту? - Нимус скривился. - Правда искалечит его Дар и изуродует личность. Творцов и без того слишком мало, чтобы позволять им гибнуть из-за такой... ерунды. Пусть Харт и дальше живет в своей тепличке, не зная, чем оплачены его безопасность и покой. Мне лично как-то без разницы, под чьей защитой он будет: под нашей или Чи"Инара. Если этому отмороженному параноику так нужен Творец, он будет его беречь.
  Старший прикрыл глаза, молчаливо соглашаясь с доводами друга.
  - Хартахен обижен и зол. - прошелестел усталый голос.
  Эофолец отмахнулся.
  - Он не умеет долго злиться. Закопается в любимый мир и забудет обо всем. Даже разницы не заметит, если его Домен подключат к общей защитной сети. Надо было раньше так сделать, а не ждать, пока он разродится и поймет, что его действительно надо защищать.
  Мион развел руками, соглашаясь с правотой напарника.
  - Нам остается лишь ждать.
  - Ага, дождемся... - Нимус скривился. - Какого-нибудь "гениального" решения, после которого его будет проще самим грохнуть, чтобы не так обидно было.
  Немион укоризненно посмотрел на скептическую физиономию напарника и тихо произнес без малейшей веры в собственные слова:
  - Я надеюсь, Хартахен не настолько безнадежен.
  - Ну надейся, чё. - Нимус фыркнул и снова с откровенным наслаждением осторожно почесал когтями медленно затягивающуюся рану, сводящую с ума непрекращающимся зудом и чесоткой регенерации. - А я пойду, проверю, как там наши соседи... поживают.
  Взблеснул портал, рослый воин исчез. Немион устало вздохнул, потер переносицу и едва слышно проворчал:
  - Хартахен... пожалуйста, не делай глупостей.
  
  
  Глава 1: Точка отсчета
  
  
  Талисман покачивался на цепочке, вращаясь и поблескивая светом, отраженным гранями круглого изумруда. Тот же самоцвет, из которого состоит Ядро моего Домена. Мой камень. Золотисто-зеленый изумруд. Такой же, как и кристаллический кряж, вздымающийся к багряным пылающим дневным небесам моего мира за прозрачным алмазом окна. Колоссальные изумрудные кристаллы были темными в свете небесного пламени, багряно-бурыми, неприглядными. Они полыхнут цветом при восходе луны, когда на мир опустится световая ночь. Тогда и только тогда они расцветут зеленью и яркими бликами, раскроют свою красоту, но пока... пока темнел синью лесной ковер, расцвеченный природной люминесценцией деревьев и огромных цветов, пока темнел мутной массой кристаллический кряж, изредка вспыхивая истинным цветом под блеском солнечных фениксов, а в мире царила дневная тьма.
  Я отвернулся от окна. Знаю же, что позорно тяну время, пряча страх за любованием собственным миром. Я всегда предпочитал сам решать свои проблемы и не напрягать ими друзей. Но сейчас мне как никогда нужна их помощь. Хотя бы совет!
  Болезненно-остро вспомнились слова Нимуса, некогда сказанные по ходу разговора: "Всегда есть кто-то сильнее, опытнее, более умелый или знающий. Рано или поздно все проигрывают. Но! Проигрывать надо уметь! Так, чтобы даже проиграв ты побеждал". Тогда я не понял его слова, но понял сегодня, когда смотрел в глаза антаи и видел в них осознание его, но не моего поражения. Потому что он, выиграв, не победил. Не получил свой законный приз. Я обернул его победу поражением? Да! Но как обернуть мое поражение победой? Этого я не знал.
  Тряхнув головой, избавляясь от легкого гипнотического воздействия Талисмана, я вызвал в памяти лицо друга и послал ему Зов. Мне столько раз предлагали помощь и поддержку... Наверно, пора этими предложениями воспользоваться, раз я зашел в тупик и начал новую партию, о правилах которой знаю ужасающе мало.
  Связь появилась практически мгновенно, словно вызова ждали:
  - А, Хартахен! - раздался в голове наполненный текучей леностью мелодичный голос.
  Изображение проявилось с небольшим запозданием, словно визуальный сигнал медленнее и неохотнее пропускала защита их дома, не спеша делиться с кем-то чужим тайнами и секретами создателей. А я, как и раньше, пристально всматривался в то, что мне позволили увидеть.
  Увидел я немногое. Наборный пол, собранный из шестигранных, плотно подогнанных друг к другу тонких самоцветных призм, играющих в свете невидимых мне светильников искрами и блеском ограненного алмаза. Роскошное мягкое кресло с темно-синей бархатистой тканевой обивкой, покоящееся на самоцветной роскоши резными ажурными деревянными ножками. Дерево странное, мерцающее и переливающееся словно перламутр, темное как ночь, почти черное с синим переливом. И как фокус картинки, квинтэссенция видимой мне роскоши - вальяжно развалившийся в этом кресле мужчина. Худощавый и невысокий, гибкий как эльфийский стрелок и столь же обманчиво-хрупкий. Длинные волнистые волосы черным шелком спадали на плечи, обрамляя утонченное аристократичное лицо и лишь оттеняли своей тьмой бледную сероватую с явственным сиреневым отливом кожу урожденного обитателя Тхероса. В правой руке покачивался узкий фужер, небрежно придерживаемый пальцами за ножку, искрился переливающийся алмазным блеском мерцающий напиток за тончайшим стеклом. Левая рука покоилась на голове мощного и... странного зверя, покрытого броней и черными шипами. Тонкие пальцы демона лениво перебирали пушистую белую шерстку, опушкой обрамляющую темно-синие броневые пластины животного, ластящегося под рукой хозяина. Пять мерцающих глаз зверя блаженно прикрыты, но шестой - приоткрыт и, казалось, следит за мной. Как за жертвой. Доступной, легко достижимой, и если любимый хозяин пожелает...
  Я вздрогнул, а неизвестный мне зверь заурчал, боднул массивной головой ласкающую его руку. Мужчина улыбнулся, погладил питомца, почесал за острым ухом, огладил широкий лоб и поднял на меня тяжелый взгляд фиолетовых глаз.
  - Наконец-то ты догадался вспомнить о друзьях. - короткий жест, странное существо удалилось, недовольно подергивая покрытым острыми шипами хвостом.
  От демонстративно-доброжелательного тона у меня засосало под ложечкой. Возникло стойкое ощущение, что я что-то сделал не так. Или что-то вообще не сделал, а должен был.
  Например, я с ними не связался... как только на меня напал более сильный сосед.
  - Продул, да? - буднично поинтересовался он.
  - Да. - покорно согласился я, смиряясь с его осведомленностью.
  - Мы бросим Чи"Инару вызов и оспорим Домен, пока он к нему не начал привязки делать. - произнес друг, садясь ровнее, но все так же перекатывая на ладони чашу фужера.
  От понимания сказанного неприятно дернуло в душе. Мое поражение было для них очевидным, и они планировали с самого начала... бросить вызов победителю на полученный приз.
  А что еще они могли сделать, если я сам их не позвал?
  - Прости, это было необдуманно.
  Немион улыбнулся, покачивая фужер за ножку.
  - О возможности нападения мы тебя предупреждали, когда ты только закончил отладку небесной механики. Я несколько раз напоминал: следи за соседями! И при любом их подозрительном шевелении, немедленно, слышишь, НЕМЕДЛЕННО нам сообщай! - ярость полыхнула пламенем в фиолетовых глазах. - Почему о нападении на тебя мы должны узнавать из слухов, когда вмешиваться уже поздно?!!
  Усталое: "Творцы!" прозвучало как диагноз.
  - Вы... Но...
  Я впервые не мог внятно сформулировать мысли.
  - А что мы? - фужер взлетел в немом салюте. - Мы так долго ждали, когда же ты наконец-то вспомнишь про нас и пригласишь на ваш с Чи"Инаром милый междусобойчик, раз уж о его начале мы узнали с запозданием. - улыбка резко пропала. - Почему ты нас не позвал?
  Я мог бы попытаться оправдаться, но...
  - Правила запрещают обращаться за помощью.
  - Почему не позвал сразу, как только была пробита брешь в защите? - уточнил он, опуская руку с фужером. - Почему не позвал, когда тебе был брошен вызов этой белой... - непереводимая образная идиома хаоситов четко дала понять: Чиинара Немион знает лично.
  Я промолчал. До этой здравой мысли я дошел, уже стоя на грани поражения. И даже тогда решил не тревожить друзей со своими проблемами. Это же мой Домен! Мой мир! Они - не обязаны...
  Немион всё понял по моему лицу. Он вздохнул. Тяжело, с долей печали, грусти и унылой тоски, отчетливо плеснувшей по связи, укоризненно покачал головой и продолжил:
  - В обычном случае - да, запрещают. Но есть одно исключение из этого правила: у тех, кто вступает в Игру впервые, есть право обратиться за помощью к опытному Игроку.
  - Помощь? - я растерялся. - В Кодексе указано: обращаться за советом.
  Немион не выдержал, прикрыл глаза и раздраженно рыкнул.
  - Это несущественно! Совет Игроку и участие в Игре через самого Игрока - грань очень тонкая и скользкая, а мы прекрасно умеем на ней балансировать! - видя мое непонимание, друг пояснил: - Командиру нашего Легиона без разницы, как он получит приказ: от кого-то из нас лично или его озвучишь ты! - голос вновь стал мягким. - Запомни, советовать можно по-разному! Главное, правильно сформулировать этот "совет"!
  Под конец голос Немиона вновь сорвался на рычание. Но он взял себя в руки, отхлебнул искристый напиток и продолжил:
  - Ладно. Сделано что сделано.
  Сама собой возникла яркая четкая мысль: они меня сами убьют, когда узнают. Своими руками.
  - Немион, я...
  От моего тона демон подобрался и резко посерьезнел.
  - Что ты натворил?
  - Я... - по телу прошла непроизвольная дрожь, - я инициировал ан"агарумм.
  Фужер треснул в судорожно сжавшихся пальцах и тут же полетел на пол, разлетаясь мелкими осколками.
  - Ты ЧТО? - вкрадчиво переспросил Немион.
  - Я инициировал право ан"агарумм. - покорно повторил я.
  Владыка Хаоса резко встал.
  - Скоро будем. Жди.
  Связь была прервана насильно, и меня вышвырнуло в реальность.
  
  
  "Скоро" в понимании Немиона оказалось всего парой ксат. За это время я едва сумел успокоиться и подготовиться морально к явлению троих Владык, которых даже в мыслях называл друзьями, вновь успев поломать голову о причине, по которой могущественная Триада с самого первого дня нашего знакомства, когда я еще был смертным человеком, взяла надо мной негласную опеку.
  Почему они это сделали? Они намного старше, опытнее, сильнее, могущественнее и опаснее. Вряд ли я мог их заинтересовать сам по себе. Считали ли они меня своим другом? Не знаю. Мне хотелось в это верить. Общались мы нечасто: я мог столетиями не выходить на связь, поглощенный работой со своим миром. В порыве вдохновения я забывал обо всем и всех, пока они сами не приходили ко мне, практически насильно выдергивая из работы. И никогда не было ни тени негодования или злости. Легкая необидная ирония, покровительственные улыбки и дружеский укор с очередным напоминанием об осторожности.
  Почему они терпят подобное? Я же знаю их репутацию в среде таких же Владык, как и я! Но каждый раз, когда я пытался завести разговор на эту тему, то получал лишь пространное пояснение, суть которого сводилась к простому: "Не говори ерунды".
  Треск открывающегося портала отвлек меня от нерадостных мыслей: Немион пришел прямо во дворец, наводясь по моему пеленгу. Пропуск сквозь защиту был у всех троих, что в своё время послужило причиной первого предупреждения об осторожности.
  Портал стабилизировался, контур пробоя покрылся рунными символами и шевронами стабилизаторов, необходимых для перехода из Грани в Грань. Мелкая рябь установившегося коридора, и на пол моего дворца ступили трое хаоситов. Немион, Нимус и Нутарэ. Трое похожих и в то же время столь различных существ. Триада. Единственная, известная мне в среде таких как мы.
  - Харт, порадуй нас. Скажи, что у Немиона похмельные кошмары и ему послышалось. - вместо приветствия хмуро спросил Нимус, стремительным шагом подходя ко мне.
  - Ему не послышалось.
  Багровые глаза резко сузились, разгораясь пламенем.
  - Значит, это правда. Ты инициировал ан"агарумм. - безэмоционально произнес он, всматриваясь мне в глаза.
  Я кивнул.
  - Гениальное решение...
  Закованный в броню рослый эофолец прикрыл глаза и тихо, низко, зло зарычал. Черные массивные доспехи окутало тяжелое черно-багровое пламя, сжигая в невесомый шлак алмаз пола, судорога подавленной трансформы исказила черты лица. Он в бешенстве! Впервые при мне!
  - ТЫ ЧЕМ ДУМАЛ?!! - взревел он.
  В гневе Нимус... страшен. Даже зная, что он не поднимет на меня руку, я... непроизвольно отступил на шаг. Эофолец на это проворчал неразборчивое ругательство, багровые глаза снова потемнели, принимая естественный темно-карий цвет. Он медленно вдохнул, задержал дыхание, стиснув пальцы в кулаки до скрипа сминаемых броневых пластин, резко, рвано выдохнул. По телу прошла темная дымка, и черные доспехи устрашающего вида превратились в простую повседневную одежду: штаны из плотной черной ткани и высокие темные ботинки непривычного облика с мощной подошвой, стянутые по ноге какими-то странными массивными замками. При частичном обороте приобретающие жесткость хитиновых хлыстов длинные черные волосы вновь вернули шелковую мягкость, спадая на спину и грудь. На шее - Талисман. Черный камень, вспыхивающий в глубинах яростным багровым пламенем Инферно, на массивной колючей цепи из темно-багрового матового металла. Кровавое мертвое железо, смертельно-опасное для таких, как Нимус, блокирующее всю их силу и природные возможности. А он его на шее носит! Как оправу для своего Талисмана!
  - Хартахен, хватит таращиться на мой Талисман, словно первый раз увидел. - буркнул он, хмуро сверля меня тяжелым взглядом.
  Я опустил взгляд.
  - Ладно, случилось что случилось. Теперь надо работать, чтобы выйти из этой ситуации без потерь. - добавил он, недовольно передернув широкими плечами, оглянулся, что-то ища. - Нет, не так. Пахать как рабы на гребном корабле, иначе ты, как инициатор Последнего Шанса, лишишься не только силы, но можешь и с концами погибнуть. Ну и мы словим откат. Чисто так, за помощь и советы. А мы тебе помогать будем.
  - Но почему?!! - я не выдержал и буквально выкрикнул вопрос, не дающий мне покоя долгие века.
  Тихий понятливый хмык, легкий прищур.
  - Мы думали, до тебя уже дошло! - рыкнул Нимус, но карие глаза смотрели без гнева, злости или разочарования.
  Эофолец смотрел на меня с... пониманием и сочувствием. Словно знал, чем мне выйдет эта Игра и как по мне ударит. Или знал, как она может по мне ударить... если они не помогут мне и не сделают за меня основную часть работы. Потому что они могут и знают. А я... я могу лишь предполагать, что мои действия верные.
  При всей своей... неподготовленности, я отчетливо осознаю, сколько нам предстоит работы и приблизительно представляю, что надо будет сделать, чтобы мои избранники в ан"агарумм смогли выжить, выйти из внутренних игровых миров и принести мне победу. В Последнем Шансе не я буду участвовать, не мои отсутствующие войска, а те, кого я выберу, кого подготовлю, используя лишь пять вмешательств, и кого выставлю в вереницу незнамо кем отобранных и закольцованных порталами миров. Всего двое разумных. Смертных. И никого более. Аззар и истойя. Они или пройдут испытание древними мирами, принеся мне победу, или погибнут. А за ними следом погибну я.
  - Что ты хочешь от него? - устало спросил Немион, коротким жестом создавая удобные кресла. - Понимания наших мотивов? Так их половина соседей не понимает, не то что Харт. Присаживайтесь. Разговор предстоит долгий.
  Я послушно вел в сотворенное для меня кресло, следуя примеру Немиона, но Нутарэ и Нимус остались на ногах. Первый был слишком зол, а второй...
  - Не стоит обижаться или воспринимать превратно наше к тебе отношение. - мягко произнес Нутарэ, положив ладонь на спинку созданного кресла. - У тебя вечно молодая душа. Юная. Ты - Творец!
  - Вы говорите так, словно в этом есть что-то особое. - раздражение вырвалось само собой.
  Триада переглянулась.
  - Да, Харт. Есть. Особое, неповторимое и... угасающее. - негромко произнес Немион. - Как нам удалось узнать, некогда Творцы рождались намного чаще, а их Дар был гораздо мощнее и многограннее. Но... Их истребляли новые виды, возникшие в то время.
  - Почему?
  Вопрос, который я скоро устану повторять...
  Нутарэ ответил не сразу. Какое-то время он молчал, глядя в пылающие небеса моего мира, уже тронутого золотом и блеском восходящей льдистой луны. Скоро Артэфа преобразится, утратит волшебную жуть и расцветет всем богатством своих красок, небо окрасится лазурью, когда засияет зеленая луна, но сейчас она сумрачным фоном оттеняла темную фигуру древнего Творца, замершего у панорамного окна.
  - Зависть. Непонимание. Мало ли, каковы причины. Разве они существенны?
  Привычно-тихий голос был почти неслышен, но я жадно ловил каждое слово. Слишком редко Нутарэ что-то рассказывал, слишком много в его словах было того, что я более нигде и ни у кого не узнаю, чтобы я мог позволить себе кощунственно упускать его слова.
  - Важно, что обладатели столь редкого Дара бездумно уничтожались теми, кто по своей низости и глупости не мог оценить, какое сокровище им удалось встретить.
  Нутарэ повернулся, задумчиво глядя куда-то сквозь меня пустым взором в одному ему ведомые дали. В такие моменты он замирал без движений, словно статуя. Прямая ровная осанка, подчеркнутая строгой темной мантией в пол, отстраненное умиротворенное лицо, сложенные на груди руки. Я такое видел только у него. Странная манера складывать руки, подхватывая ладонями локти. С непривычки выглядело диковато, как и его манера замирать и смотреть куда-то в иное... пространство. Что он там видел? Куда смотрел? Нутарэ никогда не рассказывал, а я не находил в себе смелости спросить.
  - Мы ищем Творцов, даем им возможность развиваться и гранить Дар. - произнес Немион, прерывая затянувшуюся тяжелую паузу. - Я давал тебе записи одного из них. Ты их прочитал?
  Конечно прочитал! Было бы глупо отказаться от чужой мудрости и знаний, к которым я всегда тянулся.
  - Да, я прочитал.
  Я долго не мог поверить, что смогу когда-нибудь это повторить или даже приблизиться к понимаю того, как были созданы эти шедевры! Но я смог! Понял описанные в дневниках принципы работы. Если бы не эти записи, я не сумел бы воплотить и доли своих задумок в Артэфе!
  Дневники, а это были именно рабочие дневники, не могли не вызвать восхищения и восторга гением Творца, когда-то давно записавшего на бумагу заметки и рабочие наблюдения, выводы и рекомендации для самого себя. Записи были иногда не структурированы: видно, что писались в периоды размышлений и осмысления проделанной работы или разбора ошибок. Слишком много было технической информации и практических заметок, составить которые мог только тот, кто сам, своим гением и талантом дошел до них чередой неудач и попыток, принесших в итоге успех.
  - Это как прикоснуться к чужому Дару! Взглянуть под руку Мастеру в момент Творения! - я встретил непроницаемый взгляд потемневших глаз Нутарэ и запнулся. - Но я не понимаю, что случилось с Творцом Аэлерионом? Почему он исчез?
  Ответ, данный Нимусом, выбил из меня дух:
  - С ним случилось то же, что и с тобой.
  Кусочки мозаики, не дававшей мне покоя, медленно складывались в единую картину: непонятная доброжелательность и покровительство, удивительная тактичность и понимание, рабочие дневники одного из величайших Творцов в среде наделенных Могуществом, грамотные советы тех, кто явно знает процессы Творения...
  - Когда-то давно мы вторглись в молодой мир юного Владыки. - спокойно произнес Нутарэ. - Я вторгся.
  От такого уточнения я опешил. Он вторгся? Нутарэ? Самый добрый и спокойный из Триады? Так он же никогда...
  - Не питай иллюзий на мой счет. - синие глаза посветлели. - Не обманывайся, глядя на меня в кругу друзей и семьи.
  В его глазах на какое-то мгновение промелькнуло ТАКОЕ выражение, что я не сдержал дрожи.
  - Как-нибудь потом я дам тебе почитать исторические хроники с моим участием. -ответил на мой незаданный вопрос Нутарэ. - После твоей победы в ан"агарумм.
  После победы...
  - Я смогу победить?
  - Ты - победишь.
  Мягкая констатация факта, сказанная с таким выражением, что я четко понял: они обеспечат мне эту победу. Любой ценой, не спрашивая меня, не считаясь с методами и затратами. Почему? Почему они это делают?
  Нутарэ прикрыл глаза.
  - Ты очень похож на Рио. - глухо произнес он. - Вы, Творцы, уникальны, и он так же, как и ты на той площади, стоял в холле своего дворца и недоуменно хлопал глазами, не понимая, что я только что вторгся в его мир, взломал защиту и могу в любое мгновение прервать его вечную жизнь. А я понял кто он, только когда взглянул на его душу, которую этот мальчишка возрастом в полмиллиона лет так и не догадался скрыть. - легкая, но горькая улыбка скользнула по губам.
  - И ты взял его под защиту? Как и меня, тогда. На площади. - руки сами собой сжались на подлокотниках.
  Общий тяжкий вздох.
  - Хартахен. Сколько бы лет ни прожили, вы не взрослеете личностью и не стареете в душе. И в этом - ваша уникальность и ваша способность Творить. Воплощать в реальность Мечты. Десять лет или десять миллионов лет - вы одинаковые. В этом - твоя сила и твоя же слабость. Растет ваше мастерство, оттачивается воображение, развивается фантазия и Дар, растет багаж знаний, но суть, сущность - не меняется.
  Нутарэ грустно улыбнулся.
  Я растерянно смотрел на троих друзей, пытаясь осознать и уложить в голове сказанное в этом странном разговоре. Но один вопрос не давал мне покоя:
  - Что случилось с Аэлерионом?
  Синие глаза Нутарэ резко посветлели, наливаясь неоновым сиянием, пальцы стиснули подлокотники, черные когти глубоко вонзились в дерево, точеные черты лица заострились, голос упал до низкого рокочущего баса:
  - На него напали, захватили один из его миров. Как и ты, он обратился к Игре. И, проиграв, инициировал Право Последнего Шанса, не сказав нам ни слова: пытался справиться сам.
  По спине пронеслась волна холода. Как когда-то давно, в бытность смертным, когда я стоял на площади родного города, а на меня несся огненный шар разозленного мага...
  - Мы тогда были заняты: на нас напали пятеро Владык и успешно проламывали оборону Граней. - продолжил Немион.
  - И Рио посчитал недопустимым отвлекать нас от войны! - Нимус зло рыкнул. - От какого-то мелкого пограничного конфликта за периферийные Грани оборонного пояса!!!
  - Правду мы узнали лишь когда было засвидетельствовано его поражение в ан"агарумм, и Рио, уже на схлопывании Аркана, выбил единственный живой мир из умирающей Грани в нулевую реальность. - голос Нутарэ утратил остатки эмоций. - Когда мы его нашли, он был уже окончательно мертв.
  Нереально-яркие синие глаза, безэмоциональный голос, тягучая аура, прорывающаяся сквозь жесткий самоконтроль. Аура, от которой я покрывался холодным потом. Забрезжило понимание: не Нимус является самым опасным в Триаде, не Немион, а он, Нутарэ, сошедший с пути разрушения задолго до моего появления на свет. Ради такого же как я. Ради Творца, чьими сохранившимися шедеврами я не перестаю восхищаться.
  - Что я должен сделать? - коротко и жестко спросил я.
  Слишком дорого мне стоила моя наивность и желание справиться своими силами. Нимус прав: просить помощь - незазорно. Но зная, что проиграешь, лелеять гордыню, утягивая в небытие себя вместе с теми, кто от меня зависит, вот это - позорно и глупо. Недостойно.
  На мне скрестились три тяжелых взгляда.
  - Ты просишь совета? - вкрадчиво уточнил ритуальной фразой подобравшийся Нутарэ.
  Сияющие глаза вновь вернули синеву глубокого ультрамарина, утратив опасное неоновое свечение.
  - Да. Я прошу совета у вас троих!
  И буквально физически ощутил, как меняются наложенные на меня инициацией ан"агарумм оковы, вплетая в свой узор троих Владык.
  - Это право распространяется и на Право Последнего Шанса? - удивленно уточнил я.
  - Игра еще не завершена. - довольно ответил Нимус.
  - Твоя ПЕРВАЯ Игра! - Немион расплывался в хищной улыбке.
  - Что мне делать?
  Нутарэ вновь подошел к панорамному окну и ответил:
  - Выстави защиту на своей Грани. Не стоит оставлять ее открытой. Если дашь права, выстроим сами: это не относится к Игре, и мы можем спокойно вмешиваться.
  Я перекинул часть управляющих тяжей на Нутарэ. Хаосит прикрыл глаза, настраиваясь на мой мир и на какое-то время выпал из разговора.
  - Пока Арэ будет занят твоим Доменом, расскажи подробно, что и как ты делал во время Игры.
  - Я могу показать.
  - Делал записи? - подобрался Нимус.
  Я кивнул.
  - Отлично. Показывай.
  - А... - я указал на Нутарэ, стоящего с закрытыми глазами.
  - Я увижу. - отстраненный голос поставил точку в разговоре.
  В воздухе развернулся огромный экран.
  - Вывод визуальный или скинуть информационным пакетом?
  - Пакетом. - практически синхронно раздались три голоса.
  - Экран оставь. Потребуется. - добавил Нимус, перекидывая мне ментальный щуп. - Кидай мне. Я передам.
  Фразы краткие, сухие, жесткие. Нимус настроен на работу. Время выволочки за сделанную глупость прошло. Информационный пакет он принял легко и привычно, перехватывая передачу и не позволяя мне погружаться в его разум. Словно берег от того, что я могу случайно увидеть. Как и всегда...
  Накатила усталость. Понимание совершенной ошибки. Я поддался чувствам, пошел на поводу эмоций и желания защитить свой мир, а в итоге подставил и себя, и своих друзей, ввязавшись в ан"агарумм, в котором... никто никогда не выигрывал!
   Как я мог об этом забыть? Вот почему Право Последнего Шанса не используется опытными игроками! Это право не приносит победы! А я...
  - Не стоит. - пророкотал низкий голос эофолца. - Укоры и самобичевание - бессмысленны. Сделано что сделано.
  - Никто никогда не выигрывал в ан"ага...
  Тихий смех Нутарэ прервал меня на полуслове.
  - Ты не прав. Была победа. - синие глаза приоткрылись. - Моя.
  Тихие слова меня огорошили. Я этого НЕ ЗНАЛ!
  - Успех или поражение в ан"агарумм зависит не от твоего личного Могущества, не от состояния твоих войск. Не от твоего военного гения. - Нутарэ улыбнулся. Мягко, мечтательно, словно вспоминал что-то... приятное. - Он зависит от тех, кого ты выберешь. Тех, на кого ты поставишь всё, что у тебя есть. И от того, хватит ли тебе ума использовать бесценные вмешательства правильно.
  Синие глаза вновь закрылись, а я всем телом ощутил, как смыкаются мощные щиты вокруг моей Грани, как разворачиваются совершенно чуждые мне агрессивные структуры, у которых единственная защитная функция - атака. Я наблюдал за работой древнего, безумно древнего хаосита с молодой душой и задавался вопросом, как тот, кто лишен дара Творения, может настолько легко и виртуозно манипулировать реальностью, выстраивая то, что я сейчас видел.
  - У меня был дар Творения.
  Спокойный ответ словно выбил из меня воздух, тараном ударив по сознанию. БЫЛ?!!
  - Ты его утратил? - ошеломленно спросил я.
  - Дар я не утратил. Я утратил другое. - тихо и с какой-то затаенной тоской ответил Нутарэ. - Я не могу создавать так, как это делаешь ты, воплощая в реальность мечты. То, что выходит из-под моей руки...
  Тихий, горький смешок совпал с откатом от установки защиты. Старший ничего более не сказал, но я ощутил, как вновь навалилось на меня бремя мира, отягощенное чудовищной защитой. Странной, страшной, агрессивной, не находящейся в покое ни на мгновение.
  Сейчас я понял наглядно, насколько велика разница между мною и ним. Не по силе и знаниям. Иная разница.
  - Показывай, кого ты выбрал.
  Спокойный полуприказной тон Нимуса взбодрил, разрушая хрупкое понимание, забрезжившее на сравнении. Ведь именно творения Творца позволяют понять его лучше любых слов.
  - Да... Сейчас.
  Этого момента я боялся не меньше. Выбора у меня нет: всего две Фигуры, которые возможно смогут составить нужный мне Тандем. Я чувствовал, что это будет идеальная, прекрасно дополняющая друг друга пара, но никакого подтверждения, кроме чутья, у меня не было. Все данные сканирования говорили обратное.
  - Только вот. - несколько невнятно ответил я.
  Экран осветился, показываю молодую женщину-человека, идущую по улице крупного города. Среднего роста, с красивой фигурой, уже подпорченной пассивным образом жизни и ужасающим питанием. Очаровательность лица искажали недружелюбное выражение и откровенно неприязненный взгляд серых глаз, суженных от яркого утреннего солнца. Губы недовольно сжаты, фигура перекошена от веса сумок, а непритязательная и несколько неопрятная на мой взгляд одежда не добавляли привлекательности. Но, что самое странное, она и не хотела никому нравится! Вообще! Сколько бы ни наблюдал, моя избранница откровенно избегала приязни мужчин или женщин и делала всё, чтобы на ней не останавливался заинтересованный взгляд. Это было странно... Такая недружелюбность и неприязнь к окружающим без видимой причины. Она просто не хотела ни с кем иметь дел более необходимого.
  - Вещание прямое? - тут же оживился Немион, с интересом разглядывая ничего не подозревающую смертную, сумрачно пересекающую аккуратный дворик.
  Я кивнул.
  - Данные сканирования покажи. - то ли попросил, то ли приказал Нимус.
  Экран разделился на две части: вещание с магического зонда ушло влево, справа потекли символы.
  Триада прочитала. Нимус удивленно глазел на меня, Немион нахмурился, Нутарэ вздохнул, подошел к креслу и сел. Прямо, словно он сидел не в мягком объемном кресле, а на жесткой лавке.
  - Это данные первичного сканирования?
  - Да.
  - А нормальные где? Данные!
  - А?.. - я растерялся.
  Вроде бы сканирование проведено правильно, все параметры считаны. Что не так?
  - Не говори мне про чутье, интуицию и прочее подобное! - Нимус встал, подошел к экрану, поднял руку, перехватывая управление камерой. - Дай я сам.
  Вокруг его кисти тут же развернулся иллюзорный интерфейс, позволяющий управлять магическим зондом. Пара мгновений на изучение зонда, тихая ругань на "малолетнего талантливого недоучку".
  - Харт. Когда всё это закончится, ты отправишься в любой выбранный мною мир. - коротко припечатал он, перенастраивая магический зонд и дополняя его возможности какими-то совершенно непонятными мне функциями.
  - Зачем? - настороженно спросил я.
  - Талант и чутье - это прекрасно, но академические знания они не заменят! - отозвался он. - Взросление в слаборазвитом мире сказывается. - голос упал до невнятного бормотания. - Давно пора было заняться твоим образованием...
  - Мое мнение не учитывается? - спросил я, уже зная, что услышу.
  - Нет! - категоричный жесткий ответ в три голоса.
  - Мы и так на тебя не давили и не вмешивались, пока... - Нутарэ запнулся.
  - Вот так лучше. - экран резко расширился до квадрата, под общим изображением появились небольшие окошки. - Смотри, Хартахен. Сканирование всегда начинается с физической оболочки: с тела.
  - Почему не с ауры? - удивленно переспросил я.
  Ответил мне Немион:
  - Потому что ауру можно скрыть. Она может быть заблокирована, замаскирована, искажена. Как сознательно, так и интуитивно.
  - Попробуй отсканировать меня. - неожиданно предложил Нутарэ.
  Спорить я не стал и запустил еще один зонд. Старший в Триаде сидел спокойно, позволяя себя отсканировать. Открылся небольшой экран, на который была выведена информация. Вчитался.
  - Это невозможно! - выдохнул я.
  Легкая ироничная улыбка Немиона и смех Нимуса.
  - Ты же определяешься как человек! У тебя даже...
  - Нет силового ядра. - легкий кивок. - Сканируй еще раз.
  Зонд вновь запустил сканирование, сбрасывая поток информации мне напрямую. А я захлебывался получаемыми данными.
  - Это... Это...
  - Данные даже самого тщательного сканирования могут лгать. - поток информации оборвался, словно зонд сканировал пустое пространство.
  - Ты определяешься как неживое! Как статуя!
  - Как... Творец, я могу подделать свою аурную сигнатуру под что угодно. - пояснил мне Нутарэ. - Как угодно. Потому что я знаю, как должна выглядеть нужная мне аура. Так создаются обманки и скрываются обладатели настоящего могущества. - Нутарэ вновь вернулся к сканированию молодой женщины, на которую я возлагал большие надежды. - Иногда аура скрыта на генетическом уровне. Так называемые родовые или расовые Печати, блокирующие Дары. Если у тебя сработало чутье, а сканирование ничего интересного не показало, это такой случай.
  Этого я не знал.
  - Как можно узнать наверняка?
  Нутарэ встал, подошел к экрану, перехватывая управление зондом.
  - Когда сканируешь физическую оболочку, обращай внимание на рецессивные или неактивные гены. На этой планете нет полностью чистокровного человеческого существа: Эрсар довольно долгое время служил Перекрестком Миров, так что по родовым древам местных обитателей потоптались все, кому не лень. Начиная с Детей Всетворящего, ситхе и демонов, заканчивая Старшими Расами и нечистью всех разновидностей. Даже сиды, и те отметились.
  Изображение на экране сменилось: вереница пиктограмм и знакомых мне обозначений составила карту генома.
  - Спрогнозировать, что именно проснется при инициации - невозможно: это зависит от условий проведения ритуала и личных предпочтений.
  Это я знал.
  - Дальше - энергосистема.
  Изображение сменилось.
  - Ядро практически полностью сформировано, но запечатано.
  Это я тоже знал, так что просто кивнул.
  - Если смотреть только на это, можно сделать вывод, что после инициации девочка станет мощным огненным магом. Верно?
  Я кивнул.
  - А теперь смотри сюда. - часть силового узора приблизилась, часть погасла. - Видишь?
  Вижу. Теперь - вижу! Огромный пласт переплетающихся силовых линий, бессистемно и бессвязно формируя путанный ковер спящих Даров. И правда, предугадать, что их этого проснется, а что не пробудится никогда - невозможно.
  К экрану подошел Немион.
  - Хартахен, покажи мне второго. Кого ты выбрал в пару для нее.
  Чуть в стороне развернулся еще один такой же экран, выводя вещание с другого зонда, расположенного за много световых лет от первого: невысокий черноволосый мужчина, сидя на краю скального карниза, с неподдельным любопытством наблюдал за работой людей в долине далеко внизу.
  Сейчас, глядя на своих избранников, разделенных лишь тонкой линией стыка экранов, я отчетливо видел, насколько они различаются... во всем. Нелюдимая и неприветливая девушка, даже не пытающаяся выглядеть привлекательно в чужих глазах, и красивый выверенной красотой аристократа молодой воин.
  - Что за вид? - как-то странно спросил Нутарэ, всматриваясь в безмятежное лицо.
  - Не знаю. - честно ответил я. - Впервые увидел, когда выбирал аззара.
  На экране потекли данные сканирования: организм, энергосистема, аура, параметры души, те, которые можно считать удаленным зондом. Нутарэ и Немион о чем-то тихо переговаривались, что-то смотрели, проверяли и перепроверяли. Развернув первый экран так, что он практически слился с соседним. Схемы генетических меток, энергетические и силовые маркеры появлялись на обоих экранах, сверялись, накладывались друг на друга, создавая сложный узор.
  - У вас, Творцов, что, чутье какое-то есть? - неожиданно полюбопытствовал Нимус, подошедший к экрану.
  Нутарэ пожал плечами.
  - А наложи-ка поверх общую сигнатуру.
  Изображение дополнилось разноцветными линиями силовой сигнатуры.
  - И выведите поверх силовые узлы и аурные маркеры. - снова вмешался заинтересованный Нимус. - Те, которые показывают рецессивные Дары. И генетические метки тоже.
  Схемы накладывались одна на другую, создавая сложный и малопонятный мне узор, противоречивый, какой-то... странный и чем-то знакомый.
  Трое хаоситов изучали получившуюся схему.
  - Вот мне интересно: это Хартахен такой везучий, или мы чего-то не знаем? - тем же спокойным и доброжелательным тоном полюбопытствовал Немион.
  От такой формулировки я напрягся.
  - Хороший вопрос. - Нутарэ повернулся. - Как ты их нашел?
  - Случайно. - честно признался я.
  - У меня крылья дыбом встают, когда я слышу от Творца это ваше "случайно"! - буркнул Нимус и повел плечами, за которыми сейчас никаких крыльев не было. - Харт, когда ты снимал данные?
  - Дня три назад.
  - Ну так я тебе советую отправить именно их на подтверждение эмиссару.
  Нимус заинтересовался, Немион не отрывал взгляда от сложной схемы.
  - Сейчас? - уточнил я.
  - Немедленно! - чем-то очень довольный Немион буквально пропел это "немедленно".
  - Времени не так много. - согласился Нутарэ. - Пусть подтверждение придет заранее.
  Упаковав свои данные, я подошел к сфере и слил в нее эту информацию о выбранных мною разумных.
  - Интересно, как долго он бу... - Нимус запнулся, удивленно приподнял брови: сфера налилась золотом. - Ну надо же, как мы быстро согласились!
  Мои Фигуры приняты и подтверждены.
  - Не стоит терять оставшееся время. - Немион свернул экраны. - Нам много предстоит сделать. И Харт. Я настоятельное тебе советую кое-что сделать до того, как ты столь варварски вмешаешься в их жизнь.
  - И что я должен сделать?
  Мне не ответили. Похоже, мои советники о чем-то крепко задумались, и на меня внимания почти не обращали.
  - Прекрасно. Просто прекрасно. - как-то отстраненно протянул Нутарэ, с мечтательной улыбкой глядя туда, где еще недавно светились экраны.
  И отчего-то мне казалось, что его мысли сейчас занимает не ан"агарумм и грядущая подготовка, а нечто совершенно иное.
  
  
  
  Триада взялась за подготовку с таким азартом, рвением и размахом, что я в какой-то момент почувствовал себя лишним. Они заняли один из пустующих просторных залов и развернули в нем принесенное с собой оборудование, о назначении большей части устройств я даже не догадывался. Лишь экраны и сканирующие системы были знакомы, но модели... Я мог лишь наблюдать за их работой. А они обдумывали какие-то непонятные мне планы и действия и составляли списки артефактов, которые еще предстоит создать, разыскать, достать или отобрать силой, тщательно изучали выбранных мною разумных, не останавливая наблюдение ни на мгновение, пристально следя за малейшими изменениями в их состоянии, зондируя и проверяя какие-то свои догадки. Я в эту работу не вмешивался, поскольку мне посоветовали сохранять спокойствие и бездействие, предоставив им провести то, что они назвали "подготовительной работой".
  Советы друзей я выполнял до последней мелочи, полностью положившись на их опыт и знания. Сейчас, наблюдая за работой Триады, этой прекрасно сработавшейся слаженной команды, я болезненно ясно осознаю, насколько мои попытки выиграть Игру были... обречены на провал с самого начала. Возможно, Нимус прав, и мне стоит пройти обучение...
  - Харт!
  Голос Немиона вырвал меня из сумбурных и невесёлых мыслей. Я повернулся, вопросительно склонив голову. Мне приглашающе махнули рукой.
  - Пора.
  Я подошел, сел в любезно сотворенное другом кресло, всем видом выражая готовность слушать. Владыки переглянулись, но разговор, против обыкновения, начал не Немион, а Нутарэ:
  - До окончания выделенного тебе на подготовку срока, осталось шесть суток.
  Кинув взгляд на молочно-зеленую сферу, я согласно кивнул. Действительно, отведенный мне для выбора срок хоть и приближался к концу, но запас времени еще был.
  - Никогда не жди до конца срока в каких бы то ни было Играх Владык. Мы - твари изобретательные, с хорошей фантазией. - тихий неприятный смешок. - Фигуры сводить следует заранее, без предупреждения и предпосылок, чтобы не дать возможность противнику среагировать и подкинуть какую-то фатальную мелочь.
  - Вмешательство запрещено правилами. - осторожно уточнил я.
  Нутарэ тяжко вздохнул, Нимус фыркнул.
  - Прямое - запрещено. Но запрета на опосредованное вмешательство нет. Если под твоей Фигурой треснет планетарная кора из-за того, что кто-то на другой стороне планеты "случайно" уронит какой-то артефакт, это не будет прямым вмешательством. - спокойно пояснил мне Немион.
  Об этом я не подумал. Еще одна ошибка, основанная на вере в написанное, в абсолютность правил и их соблюдение... Немион прав: в Кодексе ни слова про опосредственное вмешательство противника. И, тем более, ни слова про посторонних, которые своими действиями могут привести к катастрофе.
  - В этом и есть суть развлечения бессмертных: играют не армии, а Владыки. Кто кого обыграет, кто лучше умеет пользоваться лазейками и двусмысленностью формулировок, кто поставит ловушку, кто в нее угодит, и к каким последствиям это приведет. Игры ума и воли. Армии, войска, флоты и прочее - вторично, обычно их влияние малосущественно, если нет подавляющего превосходства. Если помнишь, Чи"Инар не использовал войск.
  Я кивнул. При вторжении беловолосый Владыка был один.
  - Да нет у него никаких войск. Игра его устроила как никого иного. - проворчал Нимус. - Сама по себе Игра - ерунда по сути, но при ее инициации активируется ритуал, накладывающий на всех участников четко прописанные ограничения. Кто и когда создал такой вид решения споров - непонятно, но основывается он на очень древнем базисе, обойти исполнительную и наказующую часть которого никто из ныне живущих не в состоянии. Ни сил не хватит, ни знаний.
  Новые подробности в разговоре всплыли неожиданно. Я ловил каждое слово, ведь информации о Игре преступно мало. Тем более, такой... необычной.
  - Я так полагаю, изначально этот ритуал был разработан для других целей, но кто-то когда-то его приспособил как исполняющую основу Игры, созданную для того, чтобы хоть как-то ограничить хаоситов и прочих обладателей Могущества и не дать им развалить Мультиверсум в своих разборках.
  - А могут? - осторожно спросил я.
  - Чуть было не. - поправил Нимус. - Хартахен, до введения Игры единственным реальным стопором для хаоситов были Бастионы Порядка и их постоянные нападения. Они немного отрезвляли и хоть как-то сдерживали могущественных отморозков и психопатов, окопавшихся в Нереальности. Иногда, когда те уже совсем теряли последние зачатки разума и инстинкта самосохранения, начинались войны Инферно и хаоситов, вторжения Детей Бездны или, что хуже, прорывы Изнанки. Мультиверсум трещал. Но в какой-то момент этот беспредел резко прекратился, откровенных психопатов и невменяемых идиотов кто-то перебил. Быстро, профессионально и так качественно, что жертвы больше не всплыли.
  Такого я раньше не слышал и не мог даже предположить. Про феномен Игры я когда-то узнавал. Тогда меня удивило, что существа подобные Триаде могут подчиняться правилам какой-то малопонятной Игры и на них распространяются некоторые... наказания за нарушение этих правил. Но мне казалось, что Игра очень древняя... Откуда тогда...
  - Да-да, я жил в период введения этой Игры. - ворчливо произнес эофолец. - Когда началась резня всяких припадочных, агрессивных психопатов, идейных, жаждущих власти и прочего подобного цветника в среде сильных, меня это мало волновало. На Эофол никто не совался, а что там творилось в Нереальности или в верхнем Инферно мне было насрать. Но когда в краткий промежуток времени все одиозные резко исчезли, меня это заинтересовало.
  - А...
  - Ничего я не узнал. - ответил Нимус на мой несформулированный вопрос. - Их просто по-тихому перебили. Кто? Непонятно. Не то, чтобы это было совсем уж невозможно: Владыки, хаоситы и прочие самодовольные обладатели хоть какого-то так званого Могущества только льстят себе, полагая, что нет никого, кто смог бы с ними сравниться. Я уже говорил: всегда есть кто-то сильнее, опытнее и более искушенный в военном или магическом мастерстве. Видимо, эти разборки так кого-то достали, что этот оставшийся неизвестным благодетель нашел и нанял таких "кто-то".
  - С тех пор поддерживается своеобразный баланс. - мягкий голос Нутарэ был всё так же едва слышимым. - Я свою Игру провел во времена ее рассвета. Сейчас не так часто молодые Владыки обращаются к столь... экстремальному методу решения территориальных конфликтов. На твою беду Чи"Инар из тех, кто тоже застал введение Игры.
  Я прикрыл глаза, проглатывая рвущийся с языка вопрос. Но меня поняли и так:
  - Шансов у тебя не было. - честно признал Нимус.
  Обидно слышать правду. Особенно после такой искренней веры в собственное могущество и величие, какая была у меня. Ведь я же Творец! Создатель мира! У меня есть свои народы, цивилизации... А толку? Ведь я сам их ограничивал, не позволяя быстро развиваться. И вот он, результат: я оказался беззащитным перед нападением соседа. И никто из моих созданий не мог мне помочь только потому, что я сам лишил их такой возможности.
  Глупо...
  - В нашей среде есть негласное правило: не нападать на Творцов. - произнес Немион. - Но к вашим мирам это правило не относится.
  Я выпрямился, недоверчиво глядя в насыщенно-фиолетовые глаза друга.
  - Если у вас есть договоренность, то...
  - Он же не тебя пытался заполучить, а твой мир! Кто ж знал, что ты... - Нимус прикрыл глаза и снова выругался.
  - Всегда найдутся те, кто считает себя в праве взять то, что им не принадлежит. Просто потому, что они МОГУТ. - доходчиво пояснил мне Нутарэ. - Как, например, мы сами. О том, что ты вообще с нами знаком, не знал никто. У нас слишком много врагов, и тебе не дали бы спокойно войти в силу. Но раз уж дело дошло до ан"агарумм...
  Улыбка, исказившая красивые черты лишенного возраста лица, отдалась морозом, пронесшимся по моей спине. Синие глаза посветлели до лазурного цвета, кожа потемнела до практически черной. Нимус положил руку на черноволосую макушку, взлохматил волосы, чуть придавил голову тяжело дышащего хаосита. Нутарэ медленно втянул воздух, так же медленно выдохнул, успокаиваясь. Кожа посветлела, древний Творец подернулся дымкой изменений, принимая облик обычного человека.
  - Успокоился? - ласковый, участливый вопрос, окрашенный язвительностью.
  - Я не злился.
  Нимус хмыкнул.
  - Прекрасно. На чем ты там остановился?
  - На сроках. - Нутарэ поморщился. - Хартахен, я тебе советую ввести свои Фигуры в Игру сразу после этого разговора.
  - Я полностью полагаюсь на ваши советы. - развел руками я. - Я не готов к таким Играм.
  - Тебе и не надо. Впредь подобная ситуация не повторится. - мягко произнёс Немион.
  Значит, меня решили взять под защиту открыто.
  Странное облегчение смыло накопившуюся нервную усталость и чуть подняло настроение. Меня утомляла необходимость постоянно помнить о возможности нападения, ждать неожиданного удара в спину в самый неподходящий и неудобный момент, оглядывать границы с поисках попытки прорыва... Права Триада: я не воин. Их кровавые игры тяжело мне даются...
  Поднял глаза и встретил понимающий взгляд пронзительно-синих глаз Нутарэ. Бывший Творец. Такой же, как и я. Что же случилось в его жизни, что он стал ТАКИМ? Что могло настолько исказить его Дар Творения, что даже у хаоситов его создания вызывают дрожь? Неужели его так изувечила та Игра?
  Спрашивать я не рискнул, но, полагаю, мне и не требуется. Легкая грустная улыбка и какая-то затаенная печаль в синих глазах давали понять: мои мысли не являются для старшего тайной, но правду я не узнаю без серьезной на то необходимости. Не потому, что Нутарэ есть что скрывать. Нет. Потому, что они меня от этой правды берегут...
  - Ты верно заметил: Право Последнего Шанса - непопулярная мера. - продолжил говорить друг. - Крайняя, и идут на нее от отчаяния, после того, как проигрывают основную Игру. И, как показывает статистика, практически всегда ан"агарумм ведет к поражению. - спокойный, даже несколько менторский тон Нутарэ сбил напряжение последних дней: старший говорит со знанием дела и уверенно. - Я долго думал о причинах. Когда сам инициировал Право Последнего Шанса. - мягкая, но жуткая улыбка изогнула губы. - Ответ лежал на поверхности: бесконтрольность и ошибки.
  Видя мое удивление и непонимание, Нутарэ пояснил подробнее:
  - Именно бесконтрольность и ошибочность действий - причины постоянных поражений. Ты не можешь контролировать Фигуры. У тебя есть только пять прямых вмешательств, и от того, насколько грамотно ты ими воспользуешься, зависит шанс на выживание твоих избранников. И для тебя самого.
  Это я уже успел узнать сам.
  - Есть еще одно. - добавил Немион, как-то странно улыбаясь. - Ошибки при выборе Фигур.
  Нутарэ кивнул.
  - Верно. Многие выбирают самых сильных разумных, которых только могут найти, забывая про суть Тандема. Если Фигуры не смогут составить действительно крепкую связь, не найдут общий язык и не сработаются, все другие приготовления бессмысленны, и ан"агарумм обречен еще до его начала.
  Об этом я слышал, но так и не понял, почему. Зачем именно Тандем? Почему такая смертность среди избранников? Что не так? Почему те, у кого есть лучшие артефакты и оружие, которые только удается достать, гибнут. Ведь суть Игры проста, даже примитивна. Неужели на практике это настолько сложно?
  - Как выбирал ты? - спросил я, отложив на время роящиеся в голове вопросы.
  Немион что-то буркнул на родном языке, а Нимус ухмылялся под ироничным взглядом Нутарэ.
  - Я выбирал тех, кто мог сработаться. - благожелательно пояснил он. - До того, как я получил статус Владыки и смог обуздать мощь Всетворящего, то самое пресловутое Могущество, я был представителем высокоразвитой технической, а не магической цивилизации.
  Странное начало объяснения.
  - Эта разница - важна? - осторожно спросил я.
  - Важна. Тот, кто воспитался и вырос в мире магическом, отличается от того, кто вырос в мире техническом. Разумом. Манерой мышления. Менталитетом. Привычками. Всем. Я не беру те редчайшие исключения, когда развитие технологии выходит за уровень обычной науки и приближается к фундаментальной магии, и те случаи, когда магия превращается в науку и становится маготехнологиями. Это - отдельная категория цивилизаций.
  Разницу я особо не понял, но на объяснении не настаивал. Придет время, и Нутарэ мне пояснит эти отличия, столь для него важные.
  Старший материализовал бокал с какой-то искристой снежно-белой жидкостью, обхватил его двумя пальцами в основании практически сферического сосуда и придерживая средним пальцем за ножку, фиксируя положение в руке. Небрежное, отточенное движение на грани инстинкта и рефлекса.
  - Я не буду тебе сейчас пояснять, в чем именно эта разница состоит: сам поймешь, когда будешь работать со своими Фигурами. - продолжил говорить Нутарэ, покачивая бокал и наблюдая за переливами в недрах странного напитка. - Важно другое: я подошел к выбору несколько иначе, чем это принято. Я выбирал тех, кто по моему мнению смог бы не просто сработаться, а стать друг для друга тем, кого по ошибке называют Предначертанной Душой. Я искал пару аззар-истойя. Результат поиска удивил даже меня: я остановил выбор на агрессивном, озлобленном воине одного из народов Нижнего Инферно, ненавидящего всех вокруг. И подобрал ему истойя. - легкая улыбка и какой-то странный смешок вызвал неуместные сейчас вопросы. - Не самого сильного из своей расы, не самого опытного, не самого опасного. Нет. Я выбирал сбалансированную и стабильную систему из двух личностей, которые должны дополнять друг друга, перекрывая недостатки и усиливая преимущества напарника. Тот самый пресловутый симбиоз душ, который пафосно величают "предначертанными душами", по какой-то до сих пор непонятной мне причине сводя эту "предначертанность" к одной лишь утрированной романтике, забывая, что по-настоящему этот симбиоз раскрывается отнюдь не в постели, а в совместной работе и жизни. В быту и в бою. Везде, где требуется слаженная работа двух разумных.
  Кривая усмешка изогнула губы. Мгновения злой, циничной иронии древнего существа, промелькнувшей и растаявшей, но оставившей тяжелое сосущее ощущение какой-то утаенной правды.
  - Я сделал правильный выбор, каким бы странным он ни казался на первый взгляд, и насколько бы неподходящими друг другу казались мои Фигуры.
  Немион на такое определение поморщился, недовольно приподняв губу, но рычание сдержал, а Нимус радостно оскалился.
  - Как показала практика, я сделал верный выбор. И правильно потратил первые три вмешательства: я активировал Зов и связь, снял все печати и блоки со своих Фигур, независимо от того, кто и по какой причине их поставил, даже если я не имел на это права. В тот момент меня не волновала правомерность моего вмешательства. Достаточно, что я смог это сделать. И самое важное: я правильно выбрал место и время для того, чтобы свести этих двоих. Пока они выясняли отношения и разбирались со своими проблемами и теми, кто им эти проблемы создали, я завершил подготовку, собрал нужные артефакты, создал для них обмундирование, и потратил все свои вмешательства до начала ан"агарумм. Зато, когда срок вышел, мои избранники вступили в миры готовыми к тому, с чем они там столкнутся.
  - И они победили. - едва слышно прошептал я, пристально всматриваясь в довольные лица Триады.
  - Верно. Они принесли мне победу без моей поддержки и вмешательства. Сами. Пользуясь тем, что я сумел для них подготовить. - улыбка превратилась в болезненную гримасу. - К сожалению, это не прошло для меня бесследно, и мой Дар Творения... изменился.
  Все же, его изувечила та Игра...
  - Хартахен, твой выбор Фигур меня порадовал: на одном чутье ты нашел действительно многообещающих разумных. Но их совместимость - не гарант того, что они найдут общий язык и станут Тандемом. Эта же совместимость может сделать из них врагов, ведь реакция друг на друга у них яркая. Обостренно-яркая, усиливающая чувства до резонанса. Любые. Даже самые неприглядные.
  От этих слов по спине прошла волна мороза. Почему-то такую перспективу я не рассмотрел, хотя знал о ментальном резонансе.
  - Есть некоторые нюансы, которые могут повлиять на успех или провал формирования Тандема: видовая и гендерная принадлежность Фигур.
  Нутарэ покачал головой с каким-то... смирением и... чем? Я не мог уловить оттенок этого странного чувства, богатого на оттенки, с множеством скрытых смыслов и непонятного мне жизненного опыта.
  - Нюансы? - осторожно спросил я.
  - История социумов, Хартахен, базируется на двух столпах: на взаимоотношениях полов и на власти. Всё остальное... вторично. Идеи, деньги, идеализм, вера, религия, тяжелые условия жизни, мораль, слава и прочее - лишь канва, обрамляющая два столпа. Жажду Власти и всё, что касается межличностных гендерных взаимоотношений.
  Я растерянно моргал, глядя в глаза древнему другу и позорно не понимал, что он хочет мне сказать и причем тут власть.
  - Именно Власть - двигатель внутренних процессов социума. Не желание выжить у большинства. Желание получить власть у амбициозных одиночек. Как они оправдывают эту жажду власти - не столь важно. Желание сделать жизнь народа лучше или обрести личную свободу, жажда прославиться или сбросить ненавистный режим, желание кого-то получить, желание сделать супругом того, кого любят, обычная жадность или ненависть к кому-то или чему-то. Оправдание - несущественно. Они все идут к власти. Большой, маленькой, власти над кем-то одним, над народом в целом или над вселенной - это лишь масштабы. Объединяет одно: желание получить право делать так, как хочешь без оглядки на кого-то еще. Иными словами, получить Власть.
  Нутарэ снова прервался, задумчиво изучая лица моих избранников, выведя их крупным планом на два экрана.
  - В контексте твоих Фигур эта жажда власти может проявиться... несколько странным образом. Аззар сам по себе - властен. Он наделен этой властью с рождения, он умеет пользоваться своими правами, возможностями и той властью, право на которую он получил своими силами. Надеюсь, ты изучал его личность и биографию.
  Я кивнул. Да, я изучал.
  - С другой стороны - истойя. Девушка, никогда ранее этой властью не обладавшая в той мере, в которой она ее получит сейчас, ведь истойя имеет огромное влияние на своего аззара. Она сможет его контролировать более, чем кто-либо еще. Иными словами, она получит власть над ним. И тут встает вопрос вида.
  До меня начало потихоньку доходить суть этого странного диалога, ведь я сам родился человеком и испытал на себе, что такое люди. Какими они могут быть...
  - Всё верно, Хартахен. Вопрос видовой принадлежности фигур не менее, а то и более важен, чем всё остальное, ведь именно вид и порожденный им социум сформировал мораль, мышление и мировоззрение каждого из твоих избранников. Смогут ли они ужиться? Найдут общий язык или станут врагами? Не возникнут ли между ними конфликты именно из-за видовой принадлежности и той разницы в морали, мировоззрении и мышлении, которая неизбежно возникнет.
  Короткая пауза упала валуном на мою голову, ведь я о подобном не задумался, выбирая их... как? По чутью? Наверное, да. Я смотрел и видел, что они подойдут. Но... я не задумывался. Почему? Почему я сам об этом не подумал?
  А Нутарэ продолжил говорить, с каждым словом все более вгоняя меня в уныние:
  - Именно видовая принадлежность определяет второй столп - гендерные межличностные взаимоотношения. Те самые отношения мужчины и мужчины, мужчины и женщины, женщины и женщины, вокруг которых крутится социум. Разные отношения. Рабочие, дружественные, родственные, семейные, супружеские и любые другие, какие только может породить жизнь. Запреты, табу, негласные правила, поведенческие паттерны, мораль, бесконечность неявных и негласных правил, предписаний и привычек, известных только тем, кто воспитан в той же среде. Те самые нюансы, о которые разбиваются взаимопонимания разумных, даже рожденных в одном и том же социуме. Что же говорить о тех, кто рожден в разных мирах?
  От размеренных слов, высказанных единым потоком информации, мне становилось все хуже и хуже. Я прекрасно понял, что именно мне говорит друг, и к каким проблемам может привести такое... такие нюансы. Но...
  - Что я могу сделать?
  - Ничего. - тем же размеренным спокойным тоном ответил Нутарэ. - Это то, на что никто из нас, несмотря на все наше могущество, повлиять не в состоянии. Это факт. Данность, с которой нам придется смириться и то, с чем придется работать. Потому как есть еще одно.
  - Что?
  В голос против воли протекла унылая тоска.
  - Романтика.
  Я растерянно тряхнул головой.
  - Какая романтика?
  - Обыкновенная женская романтичность. Чувства. Любовь. То, что может возникнуть у истойя к аззару, ведь связь Тандема крайне... специфична, и она легко способствует развитию отношений, углублению чувств, романтике и, как итог, влюбленности. Аззар красив, властен, силён. Он легко может стать объектом воздыхания у молодой девушки. Он хорошо вписывается в тот образ, который так любят обсасывать женщины в любовных историях. Жестокий, властный мужчина другого вида, со своей страшной историей, неприрученный монстр, одинокий и нуждающийся в помощи и поддержке.
  Голос Нутарэ звенел от сарказма и едкой иронии, но под ними царила холодная стылая серьезность.
  - Хартахен. Ничто так не губит Тандем, как романтика и влюбленность, и порожденные ими чувства. Если истойя влюбится в аззара, фактически, Тандем развалится до его формирования.
  - Разве любовь - это плохо?
  - Не путай влюбленность и любовь. Любовь Тандем не развалит, она его укрепит, а вот влюбленность... - Нутарэ покачал головой. - Влюбленность - эгоистична по своей сути и направленна на влюбленного. Она сродни слепоте, когда видят только хорошее, но когда всплывает что-то, что не вписывается в образ... - Нутарэ качнул головой. - Влюбленность как одержимость, мутящая разум. Она же приводит к ревности и... разрушает всё, на что направлена, ведь влюбляются во что-то. В образ, во внешность. Любят же личность. Не зря говорят, что влюбляются потому что, а любят вопреки. Эта тема благодатна для разведения полемики и пустых разговоров, но все их можно сократить к одной фразе: влюбленность эгоистична, а любовь - жертвенна. Всегда. Если истойя будет любить аззара - она его возвысит. Но если она в него влюбится... Это уничтожит их обоих.
  - А как же аззар? - тихо спросил я.
  - Аззар в силу особенностей психики и характера неспособен на влюбленность.
  Короткая сухая фраза оборвала вопросы. Нутарэ покачал головой, чему-то улыбнулся, а потом произнес:
  - Для того, чтобы исключить ненужные нам ветви событий, я тебе СОВЕТУЮ, - голос звякнул сталью, - сделать так, как когда-то сделал я.
  - Я готов следовать Совету. - ответил я ритуальной фразой, чувствуя, как напряглись связавшие нас нити Контракта. - Что я должен сделать?
  Нутарэ отхлебнул странной жидкости, и по натянутым нервам ударила волна искажений и изменений от взбурлившего Дара. Очень мощного Дара, развитого, тренированного, но какого-то... темного и опасного, словно бури Нереального за гранью Обода. Владыка прикрыл глаза, пережидая эту вспышку, а от бокала пошли яркие эманации чистой мощи.
  Что же это такое? Что за вещество, если дает ТАКИЕ эффекты?
  - Попробуй. - мягко произнес Нутарэ.
  Перед моим лицом появился бокал. И это была не совсем материализация: сосуд был создан, а вот жидкость появилась мелким порталом.
  Аккуратно подхватив сосуд, я осторожно отхлебнул странный напиток. И замер, словно оцепенев: по пищеводу пронеслась обжигающе-ледяная волна чистой, концентрированной энергии, оставляя за собой приятный аромат мяты и мандагозы, вспыхнув в желудке, словно раздавленный переполненный фортификационный энергонакопитель, разом перегружая мой немалый энергорезерв.
  - Что это? - выдохнул я, осторожно рассматривая вещество, тягуче перекатывающееся за тонкой стенкой бокала.
  - Это побочный результат моих исследований. Технически, это сжиженная, воплощенная в физической форме энергия главной магистрали нашего Доминиона. - флегматичный ответ, от которого я опешил. - Хорошо помогает при истощениях. Пей. Вреда не будет: излишки уйдут на раскачку энергосистемы.
  Нутарэ я доверял, но пить это странное вещество было... не страшно, скорее - нервозно.
  - Пей, тебе не помешает. - тихий смех и резкий возврат к прошлой теме: - Перенесешь девушку на планету к ее аззару в поле его прямой видимости. Так, чтобы он это заметил. - по ментальной команде перед нами развернулась объемная проекция горной местности. - Вот сюда. - небольшая пометка с побережья приветливо мне подмигнула. - Воин сейчас только-только проснулся. Удачное время и место: раннее утро, аззар на побережье на краю горного массива, территория достаточно безопасна, чтобы истойя не погибла сразу по переносу. Первое вмешательство используй сразу: Зов и связь должны быть установлены в момент переноса. На полную силу. Без ограничений.
  Но...
  - А как же...
  - Плавная адаптация сейчас неуместна. - взметнувшаяся рука прервала мои возражения. - Постепенное возникновение Зова и поэтапная развертка связи, не спорю, более щадящая для нервов и психики, но у девушки будет стрессовое состояние после внезапной смены окружения и попадания в дикую среду чужой планеты. Еще одно потрясение от возникшей ментальной связи ничего не изменит, но послужит тем якорем, который не даст ей сорваться. Заодно начнется неосознанное обращение к аззару при знакомстве с незнакомым-знакомым миром. Это позволит девушке непроизвольно сонастроиться с ним, возможно, запустит механизм ментального резонанса и позволит избежать пробуждения... ненужных чувств. Аззар логичен, эмоционально-холоден и спокоен в стабильном состоянии. Это поможет истойя.
  - А если не выдержат? - хмуро спросил я.
  На меня уставились три пары глаз с одинаковым выражением.
  - Если они не выдержат такой малости, то о выживании в мирах Игры и речи не пойдет. - отрубил Немион.
  - Понял. - ответил я, хоть все равно не был сторонником такого издевательства.
  Нимус улыбнулся и выдал:
  - Харт, ты удивишься, как благоприятно на некоторых воздействует шоковая терапия. - и ироничный взгляд на Немиона.
  - Нимус прав. Стрессовое состояние на разных разумных воздействует по-разному. Кто-то ломается, кто-то наоборот, только раскрывает свой истинный потенциал. - мягкий голос Нутарэ немного меня успокоил.
  - Хорошо, я сделаю так, как вы советуете. - сдался я. - Что дальше?
  - Дальше ты даешь ей сутки, не больше, на то, чтобы прийти в себя и успокоиться, после чего снимаешь ВСЕ печати и блоки с ее души, ауры и энергосистемы. Разом.
  Что?
  - Все? - осторожно уточнил я.
  - Все, Харт. Одномоментно! Никакого поэтапного разблокирования дара! - жестко припечатал старший. - Я знаю, это опасно. Результат может получится очень странный, но установившаяся и окрепшая ментальная связь, и постоянное наблюдение со стороны аззара вместе с непрошедшим до конца шоком, из-за которого аура взбудоражена и раскрыта, поможет нам сформировать истойя так, как это требуется для создания по-настоящему полноценного Тандема.
  Замечание верное: крепнущая ментальная связь действительно может спровоцировать правильное развитие способностей и инициацию даров.
  - Уверены, что аззар будет наблюдать за истойя?
  Ответил мне Нимус:
  - Уверен. Инициация Зова и связи у бодрствующего разумного подобна удару под дых, нанесенного самой реальностью, внезапно вставшей на дыбы и лягнувшей со всей силы. Он не сможет этого не заметить. Вычислить источник Зова в первые мгновения его возникновения - вообще не проблема. Инстинкты сами укажут.
  А меня потом за это мои же избранники не убьют? Это же очень жестоко и болезненно! Вот так, без предупреждения и подготовки сломать привычный миропорядок. Для девушки подобное вмешательство не пройдет бесследно! Для воина... Не знаю. Он существо темное, а они крайне гибки и быстро приспосабливаются. Девочка же светлая. Пока - светлая! Но как ее изменит мое вмешательство? Не создам ли я монстра?
  Кто-то из Триады хмыкнул. Вроде бы Нимус, но я не заметил.
  - Что с третьим вмешательством? - с тяжелой душой спросил я.
  Ответ Нутарэ усугубил мои опасения:
  - Когда дары и способности истойя закончат первичную стабилизацию, ты снимешь все блоки и печати с аззара. Я скажу, когда это надо будет сделать.
  Снять ВСЕ блоки и печати?
  - Но... Это же... - я взмахнул рукой, не находя слов, чтобы описать возможный результат.
  Творец согласно кивнул.
  - Да, это риск. Но балансировка даров должна пройти до того, как они стабилизируются и примут свою окончательную форму и конфигурацию.
  - Но зачем такой стресс?
  Нутарэ вздохнул.
  - Пойми, Хартахен. В тепличных условиях Тандем не возникает. Только сильный стресс запускает процесс формирования подобной жесткой связки. Мы этот стресс создадим искусственно в достаточно благоприятных условиях. Открытие всех даров и способностей у обоих сторон формирующегося Тандема позволит им принять наиболее удачную и благоприятную конфигурацию, настроиться друг на друга и, возможно, поддержать развитие слабых или угасающих талантов, если резонанс пойдет. Будешь их жалеть, и ты их погубишь. Второго шанса не будет.
  Объяснение мало помогало успокоить совесть, но я понимал разумность подобного шага.
  - Когда мне начинать?
  - Мы же тебе уже дали совет: в конце разговора. - мягко напомнил об уже произнесенном совете Немион.
  - Сейчас? - уточнил я.
  - Разговор закончен. - пожав плечами, ответил мне Нутарэ, разворачивая два экрана.
  На одном из них показывался крупный мегаполис на Телларис-Эрсаре: высокие однотипные дома-коробки, плавящиеся в летней жаре, мутно-розовое небо раннего рассвета, затянутое тоненькими облачками, которые ближе к середине дня могут собраться и пролиться дождиком, добавив к жаре удушающую духоту. В центре кадра - молодая сонная девушка в странной для меня одежде, более подходящей неухоженному юноше, стоящая под прозрачным навесом у самой дороги, и мрачно ожидающая ранний транспорт вместе с такими же, как и она. Длинные светлые волосы переплетены в косу, закрепленную на голове заколками в немного кособокую прическу, глаза слипаются, миленькое личико опухло от недосыпа, аура клубится раздражением, злостью и унынием. Плечи опущены, фигура чуть сгорблена. На плече - тяжелая сумка, пригибающая к земле, у ног - прочный большой пакет, раздувшийся от плотно напиханных в него предметов.
  На втором экране - рассветное небо, только-только порозовевшее от восходящей звездной пары, еще укутанные мглистым сумраком горы, плещущийся у их подножия спокойный океан. И сидящий на краю скального карниза, свесив ноги в бездну, молодой воин в полной броне, лениво наблюдающий за восходом. За спиной - мечи в ножнах. Рядом, на камне, - дальнобойное техническое оружие. Лицо умиротворенное, спокойное, зеленые глаза чуть сощурены, ветерок треплет длинные черные волосы, выбившиеся из плотной прически, удобной для ношения под шлемом. Воин скользит взглядом по утреннему пейзажу, любуясь рассветом. Аура спокойная, словно океан, раскинувшийся до горизонта далеко под его ногами, состояние близкое к легкому трансу, когда все инстинкты и чувства предельно острые, готовые среагировать на малейшее изменение обстановки.
  - Хватит их гипнотизировать! - Нимус хлопнул меня по плечу, кивнув на экран и поднявшую пакет девушку. - К остановке маршрутное такси подъезжает. Если не хочешь получить массу проблем, выдергивая разумного из быстро двигающегося транспорта, я тебе настоятельно советую: начинай перенос немедленно! Девчонка как раз дремлет стоя: внимание расфокусированное, восприятие реальности пониженное, рефлексы и реакции заторможенные. Перенос пройдет с наименьшим стрессом.
  Замечание резонное.
  Перехватив тяжи контроля, я вывел состояние пространственно-временной среды места назначения, рассчитывая данные для переноса. Ошибки допустить нельзя: расстояние довольно большое, хоть и расположены точки старта и прибытия в пределах одной реальности. Переход стабилизировался, якоря встали на свои места, фиксируя место будущего пробоя пространства. Проверив данные, я запустил процесс как раз за доли мгновения до того, как пузатая вытянутая белая машина вывернула из-за поворота и показалась на глаза ожидающим ее пассажирам.
  Колдовской экран услужливо показал, как пробой пространства осветил сумрак зари яркими бело-голубыми всплесками. Сидящий на скальном выступе воин встрепенулся, вынул из набедренного чехла какой-то прибор для дальновидения и прильнул к окулярам, пристально всматриваясь в уникальное для этого мира явление: открытие направленного объемного портала.
  Перенос прошел без накладок: невысокая девушка пошатнулась от резкой смены гравитации и окружения, растерянно озираясь по сторонам, непроизвольно стиснув пальцы на ремешке тяжелой сумки. Активация Зова и ментальной связи вынудили ее выпустить из рук вещи и схватиться за голову. Тупая боль и дурнота от одномоментно рухнувших барьеров на разуме и мгновенно воздвигнувшихся новых, перенастроенных и дополненных, завязанных на другое разумное существо. У аззара подключение прошло легче: он только тряхнул головой, чуть поморщился и вновь поднес к глазам прибор.
  Перенос завершен. Мы, все четверо, повернулись, пристально всматриваясь в клубящуюся молочно-зеленым туманом сферу. Мгновение ожидание, и... вот оно! Таймер обнуляется, зеленая дымка истаивает, сменяясь красной точкой. Начало нового отсчета.
  У меня есть ровно один стандартный год, по истечению которого я должен буду отправить Фигуры в Нулевой Мир независимо от того, готовы они к этому или нет. Ровно один год.
  - Началось. - тихо произнес Немион, подходя к сфере. - Перенос Фигур принят и подтвержден. Теперь ничто не сможет изменить сделанное, даже если в процессе развития твои избранники обретут Могущество. - легкая, хищная усмешка.
  - Это хорошо? - хмуро спросил я.
  - Это великолепно! - согласился Немион.
  - Не затягивай со снятием блоков. Время сейчас наш враг. Упустишь момент, и нанесенный вред будет невозможно исправить. Действуй своевременно.
  Тихий голос Нутарэ поставил точку в разговоре: сейчас начиналось самое ответственное время, работа, в которой мне нельзя напортачить или допустить ошибку. Я потом подумаю о том, что узнал сегодня в разговоре. Потом. Сейчас... центром моего мира стали двое смертных, благополучие и развитие которых определит мою судьбу.
  
  
  
  

Глава 2: Первый день

  
  
  Хартахен
  Домен Артэфа
  
  
  Легкий прохладный ветерок трепал волосы, игриво подхватывая невесомые светлые пряди и вновь роняя их на застывшее лицо невысокой девушки, статуей замершей на побережье и глядящей широко распахнутыми глазами в горизонт. Туда, где спокойные воды океана растворялись в сиянии восходящей звездной пары. Огромный, снежно-белый с едва уловимым голубым отливом гигант и его золотой спутник, практически утопающий в сияющей короне. Два светила неспешно поднимались из воды, а стоящая на берегу девушка не шевелилась, не отрывая взгляда покрасневших глаз от их ослепительных ликов. По щекам катились слезы, глаза непроизвольно щурились и смаргивали соленую влагу, губы подрагивали, но лицо оставалось столь же спокойным и безмятежным, как и в то мгновение, когда она повернулась и увидела это прекрасное зрелище: три луны в рассветных небесах и восходящую из океана величественную пару звезд.
  Экран дернулся, пошел мелкой рябью настройки, и изображение вновь стабилизировалось. Я перевел взгляд на второй экран, показывающий мне аззара. Черноволосый воин сидел на выступе скальной породы, опасно свесившись с осыпающегося края, всматриваясь в происходящее на берегу и не замечая, как крошится камень под судорожно стиснутыми пальцами опорной руки.
  Моя работа на сегодня закончилась: Зов активирован, ментальная связь разблокирована, тандемные привязки начали устанавливаться и скорость сопряжения всё набирала силу, создавая неразрывные, удивительно крепкие связи двух столь разных разумных существ.
  Воин прикрыл глаза, втянул воздух, успокаивая бешено бьющееся сердце. Чуть отодвинулся от края, инстинктивно стряхнул с ладони каменное крошево и грязь, сжал пальцы в кулак. Выдохнул. Медленно разжал, недовольно глянул на подрагивающие пальцы, увенчанные острыми крепкими когтями, раздраженно дернул подвижными кошачьими черными ушами, прижав их к голове. Вновь сжал руку в кулак. Разжал, успокаивая нервный тремор. И прошептал:
  - Кто ты?
  Тихо. Задумчиво. Без тени злости и негодования. Его аура бурлила и клокотала: зеленые пятна любопытства, желтые - растерянности и непонимания, красные - гнева, но ни одного спокойного участка во взбудораженных слоях.
  - Немион. - тихо позвал я.
  Он тут же отвлекся от изучения какой-то схемы, подошел, вопросительно склонил голову.
  - Это - нормально? Такая реакция?
  Против ожидания, ответил мне Нимус. Вопросом на вопрос.
  - А чего тебе не нравится?
  - Почему так сильно и быстро? - уточнил я, указывая на стремительно развивающиеся внутритандемные связи.
  - Потому что парень умный и практичный. - Нимус сощурился. - Не пытается противиться Зову и не ищет для себя оправданий невозможности происходящего. Вычислил источник и теперь анализирует ситуацию. Удивлен, озадачен, растерян, но нет негатива: инстинкты уже заработали, однозначно определяя истойя как "своего", разум не стал отвергать то, что осознал.
  Воин на экране вновь поднял странный прибор, всматриваясь через него в побережье. И смотрел не на крохотную фигурку девушки, а осматривал территорию.
  - Действительно умный. - хмыкнул Немион. - Первым делом - проверка территории на угрозу.
  - И ее устранение. - произнес подошедший Нутарэ, глядя, как аззар откладывает прибор дальновидения и подхватывает длинноствольное оружие.
  - Что-то заметил. - согласно кивнул Нимус.
  Триада с любопытством наблюдала, как воин устанавливает на опору огромное оружие, вытягивается на узеньком выступе скальной породы и готовится к стрельбе.
   Аззар радовал. Я не ожидал от него такого спокойствия. Учитывая его властный характер, я предполагал негодование, недовольство, попытку воспротивиться насильно устанавливаемой тандемной привязке. Как оказалось, я неверно его оценил, и теперь меня больше волновала замершая без движений девушка и ужасающая пустота в ее ментальном слое при клокочущей ауре, раздираемой эмоциями на части.
  Как бы этот стресс не стал фатальным для хрупкой психики...
  На плечо невесомо опустилась рука. Я повернулся, встретил понимающий взгляд синих глаз.
  - Дай им время на акклиматизацию. - Нутарэ улыбнулся. - Девушка намного крепче и гибче, чем ты думаешь. Сейчас закончится установка привязок, и она выйдет из ступора. - тихий смех и легкая улыбка. - Истойя еще не раз удивит.
  Она уже удивила. Сперва тем, что поиск подходящей Фигуры показал именно ее. Потом - своими несоответствиями моим ожиданиям и неожиданными, непонятными своим происхождением реакциями на окружающих. На вроде бы привычный для нее мир, на который она смотрела как на нечто... чуждое и неприемлемое. Раздражающе-отвратительное. Это меня удивило и задержало внимание на достаточно долгий срок, чтобы я упустил другие отклики. А потом я нашел аззара и мои поиски завершились.
  - Не переживай за нее. - тихо сказал Немион. - В ее случае подобный ступор и ментальный стазис нормальное явление. Они скоро пройдут. Для истойя становление привязок дается намного тяжелее и мучительнее. Ощущения, словно... - он замер, подбирая слова, - весь мир раскалывается и собирается заново. Чуть иначе. С другими приоритетами, даже если они пока неявные. Она сейчас очнется. Перепсихует, может - поистерит, может даже поревёт, давая выход эмоциональному напряжению. И успокоится.
  - Надеюсь. - едва слышно произнес я, отводя взгляд от одинокой фигурки на берегу.
  На душе было тяжело. От этих двоих разумных зависит не только моя жизнь, но и жизнь моего мира и всех, кто его населяет. А я с ними поступаю так... неправильно. Хуже, что я не знаю, какова будет их реакция на мои действия. Как они поймут то, что я с ними сделал? Как поведут себя?
  Я могу предугадать реакцию обычного человека: люди в чем-то довольно типичны и их действия просчитываются. Но мои избранники... Аззар. Его я понимаю лучше. Возможно, я ошибся, но когда я наблюдал за ним, я увидел... зверя. Хищника. Искреннего и честного в своих поступках и мыслях. Он мне нравился, равно вызывая опасение и восхищение. Я здраво опасался привлекать его внимание: аззар непредсказуем в выводах и решениях, жесток и ужасающе практичен. Но я восхищался им, впервые увидев в разумном столь необычное сочетание противоречивых качеств. Истойя же вызывала смешанные чувства. Ее я не понимаю до сих пор. Я не понимаю ее мотивацию и образ мышления, и именно этим она привлекла мое внимание. Своей странностью и дисгармонией с тем социумом, в котором она выросла.
  Возможно, Немион прав, и я зря переживаю? Возможно, стоит оценивать ее иначе? Не как женщину человеческого вида? А как... Как кого?
  - Тебе следовало более внимательно изучать свои Фигуры. - мягко, с мимолетным укором произнес Нутарэ, словно он видел мои мысли и слышал сомнения. - Не их тело, ауру и энергетику. Всё это вторично. Эти параметры формируются физическим носителем. Они могут подвергаться коррекции и изменениям. Мы можем подобрать артефакты, провести ритуалы и изменить тело, поменять вид и внешность. Но мы не сможем изменить личность без ломки и прямого воздействия, что недопустимо в условиях ан"агарумм и в случае ошибки может стать причиной сумасшествия твоих избранников.
  Я слушал и молчал, не пытаясь оправдаться, потому как я и правда ограничился поверхностным наблюдением. Мне было неловко, когда я наблюдал за ними, особенно, когда по случайности наводился в моменты... интимного характера. Хорошо еще, что отсутствием личной жизни мои избранники не доставили мне еще большей неловкости от собственного вуайеризма.
  - Что ты можешь сказать про девушку? - спросил Немион.
  Друг стоял в пол оборота, разглядывая мою избранницу. Лицо умиротворенное, как бывает у него в моменты довольства ситуацией, но глаза чуть сужены - признак напряженной работы разума. Аналитик. Я знаю его область работы, но до сих пор не знаю, что именно он делает. Удивительно, как много я не знаю про тех, кого искренне зову друзьями. Неужели, я столько же не знаю про тех, на кого надеюсь?
  - Чем она занимает свое время? - тихо добавил Нутарэ.
  Творец подошел к прозрачной преграде окна, остановился, привычно сложил руки на груди. На меня он не смотрел, но это его нормальное поведение: на моей памяти Нутарэ редко смотрит на собеседника во время беседы и почти никогда - в глаза.
  - Она проводит время за чтением и играми. - ответил я, не повышая голоса и не нарушая хрупкую тишину зала. - Иногда рисует. Пейзажи в основном. Редко - портреты. Чаще всего просто какие-то бессистемные и лишенные смысла линии на всем, что попадает под руку. Узоры.
  Это я рассказать мог. Я много за ней наблюдал, пытаясь понять причину своего выбора, но так и не получил ответа на главный вопрос: "Почему Ритуал Поиска выдал именно ее?". Но наблюдение ничего не показало. Человек как человек. Одинокая самодостаточная нелюдимая девушка, убивающая свою жизнь в чужих фантазиях. Более всего я не мог понять ее увлечения играми. На мой взгляд - глупое занятие, тратящее огромное количество времени в пустую.
  - Во что она играла?
  Вопрос Нимуса прозвучал... неожиданно. Я даже на мгновение растерялся от интереса к столь бесполезному времяпровождению, высказанному без иронии.
  - Во всякую кровавую гадость. - не скрывая отторжения ответил я. - Взгляд из глаз героя или с его спины. Войны, кровь, монстры, нежить, чудовища. Тяжелые, жестокие миры, которые я бы не хотел увидеть даже в воплощенных реальностях.
  - Вот как.
  Нимус взмахнул рукой, вытряхивая на экран кадры из сомнительных увлечений истойя. Везде - разруха, кровь, смерти и кошмар.
  - Эти?
  Я кивнул. Знает же, что эти. Из моих записей выбрал.
  - Довольно... необычные предпочтения для девушки, не так ли? - иронично, но удивительно-серьезно спросил эофолец, увеличивая некоторые кадры.
  От картинки с нежитью мутантом-младенцем меня вновь неприятно дернуло, повеяло стылой жутью. Придумывают же люди такую мерзость... а потом силой своей веры в то, во что играют, делают ее реальной, и эта... гадость расползается воплощенными реальностями по Мультиверсуму.
  - Да. Я был... неприятно удивлен.
  - А зря. - ухмыльнулся демон, вновь переключая кадр на страхолюдного монстра с оружием вместо лап. - Предпочтения в подобных вещах лучше всего показывают характер и предрасположенности. Лучше, чем что-либо еще, что можно увидеть в мирное время.
  - Что можно понять по подобным... - я покачал кистью, не зная, как правильно сформулировать вопрос.
  Нимус убрал беспорядок с экрана, оставив сгруппированные по какому-то признаку кадры.
  - Посмотри на ее выбор, Хартахен. Четкое деление. Больше всего - выживание. Различные сюжеты, разный антураж, но всё это объединяет единый жанр - выживание одиночки в агрессивном мире. Неважно, какой антураж: гибель цивилизации, всплеск нежити, древний мир с огромными хищниками, ненаселенный остров посреди океана, дикая природа или чужой мир. Суть едина: выживание в одиночку. То, что у нее начинается сейчас.
  Нимус расхаживал возле экрана, активно жестикулируя. Его радовало то, что он увидел за эти дни, его радовала истойя: он улыбался, глядя на нее.
  - А остальное? Эти кошмары.
  - А тут сложнее. - улыбка исчезла, он нахмурился. - Чаще всего в центре внимания всё, что касается нежити.
  Кадры развернулись веером, вытащенные из различных групп.
  - Остальное идет по остаточному принципу и надолго ее не задерживает. Истойя цепляет всё, что касается выживания и неживых. Дальше - демоны и мутанты. Монстры различных категорий. И симпатии у нее явно не на стороне людей.
  Это я уже сам заметил. Если есть возможность выбора, девушка всегда выбирала сторону чудовищ. Любимые герои, выбор развилок сюжета, комментарии, иногда - довольно язвительные и грубые, что вызывало вопросы в ее адекватности.
  Неужели она настолько не любит родной вид?
  - Возможно, на ее выбор непроизвольно влияют остаточные воспоминания из прошлых жизней. - произнес Немион, подойдя к экрану. - Слишком узкая выборка, чтобы это могло быть случайностью. Душа не является чистой, следы множественных перерождений на ней есть.
  Это я тоже знаю.
  - Пока причина неважна! - рыкнул Нимус, прерывая пространные разговоры. - Воспоминания, ностальгия, инстинктивная тяга - несущественно! Важно, что она морально готова воспринимать подобное без критичного вреда для психики. Что может встретиться в мирах, отобранных для ан"агарумм - неизвестно даже Чи"Инару. Не он будет выбирать, а механизм ритуала. Никто из нас не сможет вмешаться в этот выбор. Это убирает возможность подтасовок, когда обе стороны приходят к взаимопониманию еще при активном Праве Последнего Шанса.
  - Ан"агарумм - самый древний из базисов Игры. - произнес Нутарэ, вновь подходя к окну и глядя куда-то в горизонт моего мира. - Нам не удалось узнать, какой именно ритуал лежит в его основе. Его первое срабатывание стало неприятным сюрпризом и для того, кто впервые по наитию инициировал Право, и для его противника. Именно незнание механизмов работы ан"агарумм - причина колоссальной смертности и процента провалов. Игроки узнавали эти правила на чужом опыте. Потому за такими... инцидентами всегда наблюдают другие, чтобы вынести для себя хоть какую-то крупицу информации.
  - Ну и поднасрать при возможности. - проворчал Нимус.
  - Не без этого. - согласно кивнул Нутарэ.
  С каждым узнанным фактом и нюансом я все больше понимаю, какой... глупостью было мое решение об ан"агарумм. Куда проще и практичнее было засвидетельствовать свое поражение, уйти и... создать другой мир. А свой - Артэфу - отобрать силой или перекупить за работу. Не так уж сложно мне было бы сделать что-то равноценное для обмена и куда более простое для управления. Я мог хотя бы поинтересоваться причиной нападения и узнать, что я могу предложить в обмен на свой мир.
  Но... Сделано что сделано.
  - Что мы можем сделать, не нарушая правила? - тихо спросил я.
  - Что сможем - то сделаем. А пока план не меняется. К следующей ночи посмотрим, как стоит поступить: снять печати только с истойя или и с аззара тоже.
  Немион устало повел плечами, глянул на экраны и текущие по ним сплошным потоком данные, покосился на меня.
  - Эти двое суток станут решающими. Пока не увидим действий истойя и ее реакции, особенно - на аззара, что-либо еще планировать бессмысленно.
  
  
  * * *
  
  
  Восход солнца - прекрасен. Рождение нового дня под робкие проблески ласковых лучей, разгоняющих тягучий утренний сумрак и укутывающих прозрачным шелком небес острые бриллианты звезд. Привычное, в чем-то естественное зрелище, один из ненавязчивых даров вселенной для тех, кто в состоянии этот дар оценить по достоинству.
  Восходящее из безмятежной бездны океана величественное двойное светило слепило глаза яркими, но по-утреннему мягкими лучами, удивительно-многоцветное небо переливалось оттенками лазури и нежного розового шелка, играло золотыми отливами. Прозрачная дымка облаков невесомым пухом окутывала сиреневую красавицу-луну и нечто ослепительно-яркое, поблескивающее на ее фоне, словно где-то там в космосе висел кристалл льда и искрился преломленным светом. Вторая луна скромным серебристым диском выглядывала из-за темного силуэта гор, практически растворяясь в свете двойной звезды. Третья - бледно-розовая в ярких лучах, с отчетливой краснинкой, в ночном мраке нальющаяся кровью и багрянцем раскаленной магмы.
  Прохладный ветерок трепал волосы и холодил на мокрой коже, обдувая лицо и пробираясь под одежду, бодрил и смывал отупляющий ступор. Осознание произошедшего пришло как-то легко и естественно, ненавязчиво отметая все доводы так называемого здравого смысла: это - по-настоящему! Это - не иллюзия переклиненного от бесконечности игровых миров сознания, не глюки воспаленного воображения, не психоз, не сбои в работе мозга. Это - реальность!
  - Невозможно, да?
  Собственный шепот словно подвел какую-то черту в сознании, повернул невидимый рубильник, выбивая из полуобморочного ступора. Разом навалились ощущения и звуки: рокот океана, накатывающего на галечный пляж; шелест травы под порывами прохладного ветерка, еще несущего в себе ночной холод; свист и стрекот насекомых в разнотравье, пение утренних птиц, порыкивание и попискивание, раздающееся где-то совсем неподалеку; плеск воды, разбивающейся об одинокие камни. Глаза слезились, отдавались резью и немым возмущением на такое к себе отношение: долгий неотрывный взгляд на восхитительно-прекрасные светила не прошел даром. По щекам катились слезы, спадая с подбородка, губы непроизвольно подрагивали, а взгляд сам собой раз за разом возвращался к отвесной стене гор, подпирающей небеса.
  Совсем недавно мрачная громада, темневшая сгустком мрака на фоне нежного золотисто-лазурного неба, посветлела, блестя золотом на склонах и отливая насыщенной синевой в тени. Мощные горные кряжи простирались на километры отвесными скалами и бездонными ущельями, крепостной стеной поднимаясь из океана и срываясь серией небольших уступов в пологие склоны, милостиво подпустившие к своему подножию разнотравье равнины.
  Всхлип вырвался сам собой. В груди что-то сжалось в тугой комок, подкатывающий к горлу и готовый вот-вот прорваться в безобразную истерику с криками, проклятиями и реками слез.
  - Если вы "попали", не расстраивайтесь! Могло быть хуже!
  Слова сорвались, словно этот комок сам вытолкнул их из горла. Я непроизвольно шмыгнула носом, вытерла текущие слезы.
  - Всегда может быть хуже!
  Где-то неподалеку громко чирикнула птица. Этот чистый, мелодичный звук выбил из накатывающей истерики и паники, возвращая здравость рассудка и способность логически мыслить. Я словно очнулась, вынырнула на поверхность из мутного омута страхов и паники.
  - Все! Хватит! - зло буркнула, вытирая остатки слез с опухшей физиономии. - Что за истерика? Жить расхотелось?
  Жить мне хотелось. Очень-очень хотелось!
  - Хватит сопли и слезы размазывать, раз уж жить хочется! - я поджала губы, подавляя непроизвольные истерические всхлипы, вновь глянула на вереницу лун в перламутровых небесах, сглотнула тугой ком, подставляя лицо лучам утреннего солнца.
  Не так уж всё и плохо. Что с того, что это - другой мир? Я жива, планета вокруг вполне подходит для жизни, территория приятная, природа - красивая, место - удобное. Выжить можно!
  - Ну что, Рини? Хотела изменений в жизни? - зло рыкнула я, рывком снимая сумку с плеча. - Хотела! - сумка была аккуратно поставлена на камень. - Мечтала об интересной и полной событий жизни? - еще один язвительный, риторический вопрос самой себе. - Мечтала! - фыркнув, я достала из кармана платок. - Получила? - гадость какая эти слезы и сопли! - Получила! - платок был использован по назначению, сложен и возвращен на место. - Вот теперь радуйся и нечего раскисать! Не с голой задницей попала!
  Звуки собственного голоса отрезвляли, позволяя сосредоточиться на смысле и словах, а не на панике и эмоциях. Нельзя мне истерить. Нельзя! Нельзя паниковать и бояться! Страх губит. Он - причина ошибок, ведущих к смерти и фатальным травмам!
  Мне нельзя бояться этот мир!
  - Выживу. - прошептала я, всматриваясь в золотящийся под лучами солнц отвесный склон. - Не пустыня какая-то, не отравленная химотой свалка, не мутировавшая дрянь и не зомбятник. Мир красивый, живой, гармоничный. Здесь можно выжить.
  Самоубеждение всегда удавалось мне, позволяя приводить себя в порядок и убеждать в нужности и правильности неприятных действий. Удалось и сейчас. Это умом я понимаю, что одинокая неприспособленная девушка имеет мало шансов выжить в диком мире, но... так же умом я отчетливо осознаю, что именно мне надо сделать, чтобы тут выжить. Сперва - просто выжить. А потом...
  Потом - посмотрим. Главное, чтобы тут совсем уж лютого хищного зверья не было... в прибрежной зоне.
  Я точно знаю, что такое зверье в этом мире однозначно есть. Не здесь. Дальше, в безграничных просторах равнины, утопающей в горизонте далеко за моей спиной. В лесах и джунглях этого мира. Но не здесь. Не в узкой безопасной зоне побережья, куда не заходят стада крупных травоядных и стаи следующих за ними хищников. Уверенность пришла с непоколебимостью горного массива, золотящегося мрамором в свете двойного светила, поддержанная смазанными, но яркими образами. Сумбурными, бессистемными, как те, которые иногда всплывают как реакция разума на ассоциацию, на один-единственный триггер, пробуждающий из спячки целый пласт знаний и воспоминаний. А вместе с этими образами пришел... Зов. Тянущая за душу тяга, неуловимое, необъяснимое чувство направления, заставляющее раз за разом всматриваться в золото скал. Словно от меня куда-то туда протянулась незримая, но с каждым мгновением все явственнее ощутимая упругая нить, подрагивающая от эмоций и позванивающая, будто на ней подвешены меленькие бубенцы. Слишком мелкие, чтобы их перезвон мог начать вклиниваться в разум раздражающим звуком, но достаточно крупные, чтобы их песня отчетливо воспринималась и отделялась от общего фона мира.
  Я тряхнула головой, силком отводя взгляд от гор, отвернулась, поворачиваясь спиной к океану. Накатывающая болезненная тяга чуть унялась, но не исчезла. Скорее... затаилась. Она крепла с каждым мгновением моего осознания ее наличия, формировалась в устойчивое чувство направления и оформлялась в стабильный, ощутимый почти физически канал, при этом не вызывая паники и метаний от самого факта своего образования.
  Я отчетливо осознаю, что со мной происходит что-то непонятное, но воспринимаю это как... нечто естественное и хорошо знакомое. Как старые, привычные и какие-то родные связки, восстанавливающиеся сами собой после долгого обрыва. Словно... Словно тот, на ком была другая сторона непонятного мне Зова, вновь оказался в зоне доступа, и связь развернулась автоматически по какому-то забытому мной протоколу.
  Слишком легко и естественно воспринимается этот феномен, чтобы быть случайностью. Слишком ярко, сильно и привычно ощущается мгновенно окрепшая нить Зова. Слишком хорошо знакомо это ощущение. Слишком... Всё - слишком. Скорость формирования связи. Ее сила и прочность, доходящая до болезненной тяги. Сам факт четкого понимания сути происходящего и... отсутствующая негативная реакция. Мое спокойствие блаженного.
  Вот это уже не просто странно, это - дико.
  - Мозги еще соображают, а разум в счастливом обмороке. - проворчала я, поворачиваясь обратно и поднимая взгляд на такой притягательный горный склон.
  Я даже не заметила, как залипла, завороженно пялась на золотистый мрамор! Очнулась, когда под ногами требовательно орнули. Громко и низко! От неожиданности я подлетела на месте, спугнув мелкую зеленую в голубой горошек ящерку. Ящерица отбежала, бодро перемахнула на соседний камень, повернулась на меня и снова басисто орнула. Недовольно и как-то обиженно, чуть визгливо скрипя и ворча.
  - Твою ж...
  Сердце колотилось в груди, словно вот-вот выпрыгнет. Ящерица с локоть размером, а орет как... как... Да мне даже сравнить не с чем!
  Какая... дичь! Ящерица... Крапчатое пресмыкающееся, высоко задрав голову, резво рассекало воду, направляясь к берегу, выбралось на галечный пляж и бодро усвистало в траву. Такую же крапчатую, как и она сама.
  Тряхнув головой, я немного отстранилась от звенящего в голове Зова, шмыгнула носом, достала висящие на шее механические часы. Откинула прозрачную крышку. Время... Пол седьмого. Как раз электричка ушла.
  Так! Стоп! Половина седьмого? Это я что, почти час столбом стояла? Уже взошедшие солнца дали понять: да, стояла столбом и тратила бесценное время!
  - Во я залипла... Если так и дальше подклинивать будет, меня даже паралитичная улитка сожрет! - недовольно поджав губы, буркнула я, переводя стрелки на часах и безжалостно отметая прошлое, ныне бесполезное времяисчисление. - Итак. Летом восход примерно часа в четыре утра, плюс время на мой ступор. Пусть будет пол пятого... Нет. - стрелки были снова переведены. - Пусть будет с бездарно потраченным временем - ноль-ноль. Посмотрим, когда закат и следующий восход. Вычислю длину суток, продолжительность ночи и дня, потом уже выставлю время. Можно будет хотя бы рассчитывать, сколько я буду иметь в запасе светового дня, и сколько у меня будет на сон. Ах да. Надо будет еще солнечные часы сделать, чтобы хоть как-то время сверять при солнечной погоде, если какая накладка будет. Не сложно же.
  Достав из кармана большой платок, вытерла остатки слез, высморкалась, убирая последствия истерики, сунула платок на место.
  - Ладно, время пока подвисло до следующего восхода. Еда у меня есть, на пару суток хватит. Вода... Минералки два литра. Потом надо будет искать воду. Что еще? - скосила взгляд на раздутую сумку, покоящуюся на камне у меня перед ногами. - Барахло. Куча всякого полезного хлама, который я должна была сгрузить на даче. Из однозначно полезного - ножи, мыло, доска и кастрюлька. Неважно, что она старая и запользованная до помятости. У меня есть кастрюля. Значит, у меня будет и чай, и горячая вода, и суп, и... все у меня будет. Что еще?
  Снова покосилась на сумку, вспоминая, что я туда напихала. Кастрюля с лампочками-экономками. Лампочки однозначно теперь бестолковая ерунда. Мыло. Мыло - это прямо удача. Пять кусков, хватит надолго. Обычное банное плотное мыло, не то что всякая ароматизированная декоративная ересь, смыливающаяся за неделю. Что еще? Шесть больших мотков веревки, которая должна была быть пущена на опору для разросшегося винограда. Он тяжеленный и разросся по всему палисаднику, так что веревку я брала очень прочную и много. Еще есть старая простыня, драный пододеяльник, три пластиковых контейнера саморезов разного размера, пакет с шурупами по бетону, упаковка сарматов, то есть дюбелей, четыре рулона полиэтиленовых пакетов, три зажигалки, прямоугольный брусок точильного камня и массивный кухонный топорик.
  Кстати о топорике.
  Разворошив пакет, я достала его, взвесила в руке. Классный же топор! Цельнометаллический. Его мне за четыре пузыря сделали мужики в литейном цеху на нашем военном заводе. Ручка длинная, ухватистая, красиво украшена эпоксидкой. Даже розочки сделали. Зеленые, правда, но все равно мило. Ручка топора оканчивалась удобной петлей, сделанной из тонкой ременной кожи, насмерть заклепанной на кольце в рукояти. С металлической палочкой на свободном краю петли. Тогда же сделали. За эту петлю удобно топор на руку подвешивать или на крюк на кухне. А если надо подвесить на пояс, то петля удобно "застегивается" сама на себя с помощью этой палочки. Как женская заколка. Топору уже лет десять, а как новенький! Из хорошей стали тогда отлили. Молодцы, мужики! Свиные кости рубит, словно они из полой пластмассы!
  Подвесив топор на пояс, я запихала остальное обратно. Потом перекопаю и разберу. Когда найду подходящее место для норы и начну ее обустраивать. Сейчас это важнее всего.
  Первое правило выживания. Нора. Убежище, в котором я буду в безопасности, где я могу спокойно спать, не опасаясь попасть на зуб местному зверью, где меня не зальет дождем, где я смогу развести огонь и сделать себе еду. На земле - не вариант вообще. Никакого лагеря посреди равнины с задницей по ветру! Убежище должно быть надежным и труднодосягаемым если не всему зверью, то хотя бы подавляющему большинству. Значит, оно должно находиться на высоте. А из "высоты" у меня...
  А что у меня?
  Только сейчас, когда прошел ступор, когда я отлипла от разглядывания настолько залипательных гор, я, наконец-то сделала то, что надо было сделать немедленно. Я начала смотреть по сторонам и оценивать новый мир не как красивую картинку, а как территорию, на которой мне надо будет как-то выжить в одиночку.
  А территория богатая.
  Я появилась на берегу... океана. Факт, непоколебимый как аксиома. Не моря. Не залива. Океана и никак иначе. Непробиваемая уверенность точного знания, которого у меня быть не должно. Под ногами - здоровенный плоский валун, выступающий над кромкой воды примерно на полметра. До линии берега, усыпанного мелкой цветастой галькой, метров сто, не больше. Здесь примерно по пояс, так что перейти проблемы не составит. Можно даже пропрыгать по валунам: их по прибрежной зоне много раскидано, но с тяжеленными сумками я не рискну заниматься акробатикой. В воде вроде чисто, особо рыб или какой-то живности не вижу, чувство опасности молчит. Так перейду.
  Повернулась, вновь глянула на золотистый обрывистый склон, волнорезом вспарывающий спокойные воды. С той стороны в небеса взметался горный массив, от которого я имею удовольствие сейчас лицезреть лишь небольшой кряж, формирующий предгорья у побережья и щедро рассыпавший булыжники в океане. Горный массив здесь большой, протяженный, но самые высокие горы - далеко. Настолько далеко, что я не вижу их вершин над обрывистыми скалами из красивого золотистого мрамора, как-то резко переходящего в мощные гранитные склоны, густо поросшие кустарником и мелкорослыми деревьями. Предгорья небольшие, довольно пересеченные, на глаз до первого действительно большого горного хребта километров восемь, не меньше.
  Еще одна странность. Линия горизонта ощутимо дальше. В родном мире на уровне моря просматривается около пяти километров, а здесь ощущение, словно я с высотки смотрю.
  Я потерла виски, сощурилась, всматриваясь в пышную растительность, виднеющуюся в паре километром левее. Что там? Там...
  Там река. Не слишком широкая, но глубокая, бегущая между огромными камнями, поросшими кустарником и низкорослыми деревьями, и иногда заливающая равнину, превращая ее в топкое болото. Перед глазами ярко встало видение: пышные заросли высоких растений с длинными узкими листьями, тяжелые цветоносы, усыпанные мелкими голубыми цветочками, иногда склоняющиеся к самой воде, множество заводей, в которых растет водоросль, обильно плодоносящая крупными желтыми и, главное, съедобными плодами, плещущаяся рыба довольно забавной, но в то же время привычной формы, огромное количество насекомых, часть из которых вполне съедобна. И звериные тропы, по которым к реке на водопой приходят дикие звери.
  То, что я не могу знать. Никак.
  Взгляд сам собой перетек на отвесный склон, с которого так привлекательно и притягательно звенел в голове незримый Зов, на одной стороне которого я, а на другой... Кто?
  Не верю я в сказки и взявшуюся из ниоткуда информацию, яркие образы и ощущения. Но я могу поверить, что кто-то на той стороне этой странной связи мог откликнуться на мои вопросы и поделиться знаниями. Грешить на перекос мозгов можно, но не тогда, когда касается точных фактов, образов и знания о том, чего знать не можешь. Именно знания, а не предположений. Как то знание о реке, что всплыло в моей голове яркими образами, наглядно показывающими мне незнакомый биом чужого, но в то же время неуловимо знакомого мира.
  - Два варианта. Или у меня есть незнакомый пока напарник, или шизофрения.
  Короткий смешок вырвался сам собой.
  - Но не исключаю, что мой невидимый и незнакомый напарник - это и есть шизофрения.
  
  * * *
  
  Когтистый палец плавно вдавил спусковую пластину, едва слышный свист выстрела, оружие дрогнуло на сошках. Мощная оптика сверхдальнобойного снайперского комплекса приблизила цель: рухнувшего безвольной тушей в густую траву крупного шера, медленно подкрадывавшегося к замершей на камне девушке. Тихий щелчок перезарядки: автоматика оружия подняла снаряд из магазина, механизмы отошли в нулевое положение, комплекс готов к стрельбе.
  Оружие чуть заметно сместилось, повернулось буквально на долю градуса, и в перекрестье оптики попал другой шер: крупный хищник скользнул в высокие заросли речного илиса, только гибкий хвост мелькнул между длинными листьями. Прицел вновь сместился, двигаясь на упреждение, палец лег на спусковую пластину, выбрал свободный ход и замер, балансируя на грани, за которой последует выстрел.
  Выдох.
  Винтовка дрогнула, приклад стукнул в плечо, а за три километра от снайпера упал на почву стремительный хищник, судорожно загребая мощными когтистыми лапами крепкие и гибкие стебли, обтряхивая с пышных цветоносов голубые цветочки.
  Оружие вновь сдвинулось, наводясь на невысокую фигурку, так и стоящую на побережье. Палец переместился, лег под основание спусковой пластины. Оптика услужливо приблизила чуть припухшее лицо, хмуро глядящие вдаль едва заметно сощуренные серые глаза. Нижняя губа подрагивает: девушка едва сдерживается, не позволяя себе сорваться в истерику, упрямо пытается приободриться, говорит сама с собой: движения губ очевидны, но речь незнакома, хоть и понятна.
  Зеленые глаза блеснули весельем, уголки губ приподнялись в мимолетной улыбке.
  - Шизофрения, значит...
  Низкий голос растворился в рокоте разбивающихся далеко внизу волн и в посвистах ветра. Палец вновь лег на спусковую пластину, прицел сменил кратность, оружие повернулось...
  
  * * *
  
  О камень плеснула волна, окатывая ноги брызгами прохладной воды. Время беспощадно утекало в безделии, а я все так же стояла на том самом булыжнике. Мне пока не хотелось перебираться на берег. Почему? Не знаю. Странное желание или... пожелание ненадолго задержаться и осмотреться, пока есть время. Или пока... пока...
  Пока территория еще небезопасна.
  Стоило в голове окончательно оформиться правильной трактовке того странного тянущего ощущения, как мне резко полегчало, а Зов перестал мелко подрагивать и дергать разум.
  Точность формулировок...
  То, чего я всегда стараюсь придерживаться на протяжении всей жизни, и что в большинстве случает превращает красивую картинку в неприглядную историю, ведь если сдуть сладкую пудру и добиться точных, правильных формулировок, многие истории выглядят совсем иначе, чем их принято понимать.
  Забавно, что именно сейчас эффект иной. Как только я смогла точно сформулировать и описать не дающее мне покоя ощущение, как мне резко полегчало! Одно дело - стоять, мяться и жаться на булыжнике в прибрежной зоне, а совсем другое - сидеть и не рыпаться, пока кто-то другой занимается зачисткой территории. Мне даже показалось, что я почувствовала легкую иронию и одобрение, но эти чувства были мимолетны и слабы как эхо.
  Ладно. Пока я не получу "добро" и не почувствую, что морально готова перебраться через воду на берег, лучше не рыпаться. Отсюда, с побережья, довольно неплохо видно. Да, зрение у меня не идеальное, отчетливо видно не так далеко, как могло бы, но раз уж я оставила очки дома, то теперь буду щуриться и сводить фокус в попытках хоть что-то рассмотреть.
  На первый взгляд пейзаж довольно приятный и удобный. Слева от меня горы и река. Река - источник питьевой воды и питания, горы... В горы я не пойду. Нечего мне там делать. Дальше. Прямо передо мной - узкий язык равнины, уходящий в далекий горизонт и там разливающийся бескрайним морем разнотравья. Справа - встающий крепостной стеной лес. Насколько лес старый - не могу сказать. Деревья в нем огромные, но это порода такая: ближе к краю растет молодняк и годичная поросль, которая со временем проредится естественным путем, когда более сильные вытеснят более слабых собратьев. Тонкие молодые деревца в подлеске - высокие. На глаз около пятого этажа.
  Отсюда мне хорошо виден берег и край леса, опушенный зарослями златолистого кустарника, растущего у подножия лесных гигантов. Взрослые деревья реально огромные! Ближайшая аналогия - секвойи, хотя не настолько толстенные и высоченные. Ствол ровный, как мачтовая сосна, покрыт гладкой серой корой, поблескивающей в солнечном свете. Ветвиться деревья начинали где-то на последней трети своей высоты, образуя пышный зеленый полог кроны.
  Хорошие деревья. Высокие. Крепкие. Не каждый хищник сможет взобраться на такое. Но даже если сможет? Пока зверь висит на стволе, он уязвим. Если не прощелкать момент, от хищника можно избавиться.
  Надо будет наделать рогатин и поднять в лагерь. Хотя бы заточить совсем мелкие деревца на колья.
  Взгляд снова перетек на горы. Все же, идеальная база - это разветвленная пещера с узкими входами. Минимум с двумя. База с одним входом-выходом - это маразм. Надо как минимум два, но так, чтобы оба были достаточно защищенными и их можно было намертво перекрыть. Еще нужна вентиляция, но ее тоже можно устроить, если есть несколько выходов. А если в пещере есть еще и водоем с питьевой водой - это вообще удача. Но... о такой удобной пещере я могу только мечтать, а следующий по удобству - это лагерь на дереве. Высоко, на мощном, крепком дереве, которое не вывернет крупный зверь. Вроде тех, на которые я смотрю. Надо только выбрать дерево поудобнее. Веревки у меня много, топор есть, придумаю, как на него залезть.
  Первичный план действий медленно, но верно обретал завершенность. Я определилась, где буду делать лагерь, но не выбрала еще подходящее и удобное дерево. В лес заходить не рискну. По крайней мере, не так сразу, только если реально выбора не останется. Но со временем, когда немного обживусь и привыкну к миру, когда узнаю, какое зверье тут водится, тогда уже можно говорить о походах в лес за материалами и пищей. Пока обойдусь подлеском и травой. Если верить скинутым образам, здесь есть что-то вроде камыша и осоки. Будет мне с первого подстилка, а со второго - веревки. Это если забракую кору с молоденьких деревьев. А если не забракую, то будут у меня и заборчики, и циновки, и корзины, и еще куча всякого полезного инвентаря. А еще наделаю ловушек для рыбы и раскидаю в реке.
  В общем, планов много, работы много, раскисать и заниматься страданиями и саможалостью некогда. Жить мне хочется. С каждым мгновением всё сильнее и сильнее.
  
  * * *
  
  - Вот и умница.
  Короткая ментальная команда, прицел сменил диапазон работы.
  - Терпеть не могу миссии на защиту...
  На периферии зрения требовательно мигнул крохотный символ, в голове с небольшой паузой раздался голос подчиненного:
  - Навь, время есть?
  Голос Танцора подрагивает, он говорит быстрее и хамоватее, чем обычно. Как всегда, когда узнал или увидел то, что ему не предназначалось.
  - Что нужно?
  Ответ пришел вместе с пакетом информации, переданным по личному каналу связи:
  - Заметил группу ишон, спускающуюся по хребту Мирар на твою сторону. Сам достать не могу: я на другом конце хребта, отследил по камерам. А ты неподалеку.
  Перед глазами послушно развернулась карта региона с мигающей пометкой группы солдат противника.
  - Я займусь ими. Чуть позже.
  - Командир, они к побережью идут. - уточнил боец.
  - Я понял.
  Связь прервалась. Воин фыркнул, повернул оружие, забирая сильно левее и дальше от первоначальной точки наблюдения, безошибочно вычисляя нужное ему единственно-верное место на далеком горном склоне. Прицел вернул привычный диапазон работы, заработала мощная оптика, приближая искомую цель. Мгновения доводки и поиска...
  Легкая усмешка изогнула губы. Лицо Танцора в перекрестье оптики вытянулось в понимании, великолепное в своем незамутненном изумлении и оторопи.
  - Любопытство тебя погубит.
  Словно слыша беззвучный шепот командира, боец выразительно ткнул пальцем в стоящую перед ним на сошках винтовку, покрутил пальцем возле уха. Навь сдвинул оружие на доли градуса, смещая точку прицела левее и вверх по склону, мгновения поиска, оружие замерло, палец выбрал свободный ход, выдох, приклад привычно ударил в плечо.
  - Или невнимательность. - добавил он, глядя, как вскакивает подчиненный на шум падения звериной туши.
  
  
  * * *
  
  Хартахен
  Домен Артэфа
  
  
  Изображение на экране резко, рывком приблизилось, показывая лежащего на скальном выступе воина, прильнувшего к прицелу огромного оружия. Нутарэ и Немион наблюдали очень внимательно, негромко комментируя отстрел хищников.
  - Достаточно безопасно, чтобы не погибнуть сразу по переносу? - произнес я, наблюдая на дополнительном экране, как бьется в агонии коричневый полосатый зверь, сметая ударами хвоста речную растительность.
  Немион отмахнулся.
  - У них было время на установку ментальной связи. Аззар верно вычислил источник Зова и хорошо выполняет свои обязанности: защищает истойя, пока она беззащитна.
  - Вы на это рассчитывали?
  Немион, видя мое негодование, пояснил:
  - При становлении тандемных связей, выражающихся в появлении Зова, автоматически происходят изменения в психике: аззар не причинит намеренно вреда истойя и не допустит, чтобы этот вред причинили другие. Инстинкты не позволят.
  Этого нюанса я не знал: информация о Тандемах - фрагментарна и даже эти огрызки тяжело достать. Тандемы не спешат рассказывать о себе, предпочитая хранить свои тайны, а большая часть информации о них - домыслы или откровенная ложь.
  - Почему так?
  - Аззар всегда сильнее и быстрее входит в силу. - пояснил Нимус. - Это самый физически сильный и выносливый боец, задача которого - защита. Как только вычисляется истойя, настройка проходит очень быстро. Особенно, если нет внутреннего отторжения. Малейшая симпатия или интерес, и... - демон развел руками. - Яркие сильные мысли и эмоции напарника чувствуются как свои.
  - Не знал, что есть такой дисбаланс. - признался я.
  - В самом начале развития такого Тандема всегда идет сильный дисбаланс в сторону аззара, поскольку именно он создает условия для развития истойя и выживания их обоих. - сказал Немион. - Скорость раскрытия потенциала и вхождения в силу, перестройка организма, развитие энергосистемы, раскрытие личных даров и способностей - все это ускорено. Более того, пока истойя жив или жива, аззара невероятно трудно убить: возможности организма становятся запредельными. Регенерация, иммунитет, живучесть, выносливость, физическая сила, реакция, скорость, ловкость и так далее. Идеальная, стремительно развивающаяся и прогрессирующая боевая машина.
  Немион согласно кивнул и добавил:
  - Этот Тандем типа "аззар-истойя" или, если говорить предельно грубо, "воин-маг". Ментальная связь у них неравнозначная: у аззара чувствительность намного выше и острее, проявляется практически сразу. Когда истойя только-только начинает ощущать присутствие напарника, аззар уже считывает поверхностный пласт направленных мыслей и точно знает, где его напарник и чем занят. Может установить ментальную связь, когда истойя еще направление не ощущает.
  Я нахмурился.
  - Но она уже чувствует его присутствие и примерно определяет местоположение.
  Нимус оскалился во все клыки и кивнул.
  - Да.
  Я не стал спрашивать, нормальна или нет такая скорость синхронизации. И так понятно, что нет, не нормальна.
  - И что дальше?
  - Наблюдать и не вмешиваться. - произнес Нутарэ. - До сумерек на вторые сутки.
  
  * * *
  
  В какой момент исчез молчаливый запрет, я упустила, занятая подготовкой к длительному переходу. Заметила, когда уже нацепила завязанные за шнурки кроссовки на шею и начала примериваться к воде. Мне надо до наступления темноты выбрать место для лагеря, подняться на дерево и хотя бы гамак там прикрутить. Времени мало. Тратить бесценные часты на то, чтобы просохла обувь, я не смогу, идти в мокрых чавкающих кроссовках - глупо, а вода вроде нормальная, ничего такого в ней не плавает. Придется идти босиком.
  Ящерица же добралась до берега без приключений.
  Страшно, но... а что еще делать? Всё равно в воду рано или поздно войти придется. Если есть что-то в морской воде, будет и в речной, а мне из реки пить. Бессмысленно бояться заразы, попав в другой мир без защиты. Самые страшные твари уже со мной познакомились: местная микрофлора и микрофауна. Если их переживу, выживу. Ну а если нет... Ну, нет так нет. Сделать с этим я ничего не могу. Так что нечего... маразмом страдать.
  Сев на край камня, я осторожно сунула ногу в воду.
  Минута, другая, третья. Ничего. Обычная прохладная морская вода. Подождав еще пару минут, осторожно соскользнула с камня в воду, уйдя в нее по талию. Ждать приключений не стала: подхватив сумки и устроив самую тяжелую из них почти на голове, бодро потопала напрямик к берегу. Идти было легко, дно устилал ровный слой гальки, никаких сложностей по пути не возникло, так что до берега я добралась быстро, без приключений и лишнего нервяка.
  Вслух с момента перехода на берег я уже не говорила. Во-первых, бессмысленно, а во-вторых - опасно. Второе правило выживания: не шуми и не пахни кровью. Шуметь... ну тут как получится, а чтобы не пахнуть кровью, надо оставаться целым. Никаких лишних ранок. Я собираюсь пересечь разнотравье равнины на незнакомой мне планете, а одета я в шорты и футболку.
  Нельзя вступать в незнакомые заросли с голыми ногами. Потом, как обживусь, возможно, я буду позволять себе щеголять с голыми ляжками, но не сейчас однозначно! Так что шорты останутся в сумке и да здравствуют мои протертые драные джинсы. Буду я в них не осенью кур кормить, а по чужому миру гулять.
  Быстро переодевшись и заправив джинсы в высоко натянутые хлопковые носки, чтобы ничего не залезло под штанины, я подхватила сумку и потопала... прямо. Впереди, километра через полтора, может два, лес сильно изгибается. Хочу дойти до того изгиба и посмотреть, что за ним скрывается. Была у меня непонятная уверенность, что там я найду то, что мне подойдет.
  Уверенность, или чье-то точное знание.
  Идти по высокой траве было тяжело. Иногда я застревала, цепляясь ногами за плотное переплетение стеблей, пару раз едва не влетела в местные колючки, чем-то схожие с татарником, несколько раз чуть не упала, запнувшись о липкие стебли. Еще разок едва не наступила в что-то похожее на муравейник, но вовремя заметила и свернула, обходя подозрительный рыхлый холм. Но постепенно я приноравливалась и привыкала, уже заранее замечая кусты растений, которые лучше обойти, начала выбирать более удобный и простой путь. Приходилось смотреть не столько вдаль, сколько туда, куда идешь. Разнотравье здесь высокое, почти по пояс, и кто знает, что в этом буйстве растительности можно встретить. Ладно, если просто колючки, а если растения ядовитые или какое-то насекомое с юмором попадется?
  Чужой биом - источник проблем и опасностей. Зверья на равнине много, но я лично почти никого не видела, зато слышала многоголосый хор, перекрикивания и переливчатые переклички между стайными зверьками. А вот лес хранил тишину, и как-то так непроизвольно получилось, что я начала забирать ближе к подлеску. Здесь идти было ощутимо легче: трава мельчала, едва до колена доходя, исчезли колючки и липкие плющевидные растения, в которых очень легко застрять, стало больше тонколистной зеленой травки в разноцветный горошек. Еще в тени лесного массива, уже накрывшей опушку, было не так жарко. Двойная звезда напекала голову с такой силой, что не помогала даже простыня, намотанная тюрбаном на голову. Что будет, когда светила взойдут в зенит, я пока представляла слабо.
  
  Выбравшись к краю подлеска, остановилась, сгрузила сумки на мелкую крапчатую травку, уже начавшую уступать место пушистым холмикам симпатичного фиолетового мха, устало повела плечами.
  Всего-то километр прошла, а ощущение, словно пол дня в гору топаю. Устала и запыхалась. Еще и сумки тяжеленые. Хорошо хоть пот с меня не льется ручьем - особенность организма, мелочно жлобящего воду. Я буду сдыхать от жары, буду красной, как помидор, а максимум, на что расщедрится жлобский организм - липкая влажность. Даже не испарина.
  Покопавшись в сумке, вытащила пачку влажных салфеток, вытерла лицо и руки, достала бутыль с водой. Пока придется экономить, так что максимум - глоток. Потом доберусь до реки, перекипячу и можно будет шикануть. Но сегодня надо выпить молоко, пока оно не сдохло. Бутылку оставлю - пригодится.
  Пить хочется сильно. И есть. Особенно - есть.
  Хотя... Что меня останавливает? Завтрак был в пол шестого утра, жрать уже хочется так, что в животе подсасывает. У меня есть продукты, которые на такой жаре до вечера не дотянут. Ладно молоко - оно просто скиснет, но бутеры с отбивными сдохнут однозначно. Их надо съесть быстро. Те, которые с сыром, им еще долго ничего не будут. Они и до вечера доживут.
  Достала сверток с бутербродами, распотрошила, вытащила один, укусила.
  Какая вкуснятина...
  Серый хлеб, горчица, чуть-чуть соуса песто, помидорка и отбивная... Как раз вечером нажарила. Ммм... Достала молока. Еще лучше.
  Ела и смаковала каждый кусок, ведь я не скоро смогу побаловать себя чем-то подобным. Молоко для меня почти недосягаемо, но теоретически раздобыть можно, если тут есть млекопитающие виды. Отбивная... Мясо достать можно. Яйца при доле везения тоже. Но где я муку возьму? Помидор - без вариантов. Про горчицу и хлеб... Печаль в общем. Последние вкусняшки из дома.
  У меня еще есть продуктовые запасы, но свежий хлеб, сушки, печеньки, шоколад и прочее не так быстро портящееся будет ждать своего часу. Их я буду растягивать. Особенно - сладости. Две акционные упаковки сублимированной картошки со всякой вкусовой дрянью по две полкилограммовые пластиковые банки в каждой - это моя пока основная пища на случай накладок с добычей пропитания. Их мне хватит на неделю минимум - пачки большие, и в них около десяти порций, если верить этикетке. Но нужна вода, чтобы их запарить. Картошка - не лапша, всухомятку жрать не выйдет, на холодной воде разводить - только продукт переводить, оно совсем несъедобное будет. Мисочки, ложечки и прочая байда вложена в упаковку, из-за чего и купила. Сейчас прям то, что надо.
  Сегодня надо будет смотаться к реке за водой и запарить картошку, но сперва - найти место для лагеря.
  Дожевав бутер и запив третью молока, я со скрипом навьючила на себя сумку, продев руки в ручки и пристроив ее на манер рюкзака, и потопала дальше. Почти половина веса сумки - это веревка, но я за нее удавлюсь. Вторая половина - газировка. Дико хотелось ее вылить, но... нельзя. Тоже пищевые запасы, хоть и сомнительные. Три двухлитровые бутылки для меня сейчас - ценность и шесть кило на закорках. Купила, потому что двоюродный племяш просил привезти. Набрала для него кучу всякого сладкого, а то он там в селе уже второй месяц. Долго нылся по телефону, что одичает скоро.
  Наивный...
  Мысли сами собой возвращались к... безлюдности этого мира. Странное осознание сверлило мозг: нет на этой планете ни городов, ни поселений. Ничего такого. Это ненаселенная планета. Однако, разумные здесь есть. В горах. Еще одно точное знание, для которого у меня нет предпосылок. Я просто это ЗНАЮ. Факт. Неоспоримый, как аксиома. Чье-то точное знание, в котором этот кто-то уверен, а я не хочу спорить и сомневаться. Ни в знаниях, ни в незнакомом пока напарнике.
  Последние мысли о шизофрении давно испарились, поскольку не выдерживали даже поверхностной критики. Нет у меня никакой шизофрении! А есть кто-то, незнакомец на той стороне ментальной связи, возникшей по непонятной мне причине и так быстро закрепившейся. Напарник точно знает обо мне и помогает, насколько возможно. Информация всплывает тогда, когда она нужна и о том, о чем мне надо. Пусть фрагментарно, часть образов вообще неразличимы, иногда от звона Зова начинает гудеть в голове, но... она есть.
  Размеренно топая вдоль края леса удобно думать. Идешь себе и идешь, посматривая по сторонам, а голова занята мыслями о насущных делах и о странностях собственной чуйки. Лучше так, чем тупо истерить и биться головой о серые стволы, стеная о потерянном доме, вернее, о недоступных удобствах и очень даже доступных опасностях. Это тупо и ни к чему хорошему не приведет.
  Всё. Нету того дома. Есть новый, который еще предстоит построить. Высоко на деревьях, к которым я так упорно иду.
  
  До своеобразной лесной косы я дошла довольно быстро, непроизвольно ускоряя шаг, пока, наконец, не затормозила у небольшого просвета в сплошной стене молодых деревцев. Скинув сумки на пушистый мох, я размяла затекшие плечи, встряхнулась. Первый этап выполнен: я добралась до косы.
  Так и буду называть. Очень похоже! Своеобразная "коса" из мощных деревьев, волнорезом рассекающая море травы. Не широкая, но и не узкая. Видно шесть взрослых деревьев и кучу молодняка, уже вымахавшего примерно на треть своей высоты. Молодые деревца в этом месте растут так плотно, что выглядят как сплошная стена с небольшими просветами вроде того, у которого я стою. Такой себе естественный живой забор, способный укрыть и от ветра, который в непогоду будет дуть с океана, и от хищника, и от чужого взгляда.
  Размяв еще раз ноющие, передавленные лямками плечи, я пошла делать то, что делать, вообще-то, по здравому размышлению не стоило. Я полезла в просвет в подлеске.
  Деревца хоть и были молодой порослью, стояли насмерть! Между ними приходилось иногда протискиваться, но, пробравшись через пару рядов этого живого забора, я вышла... в чистую от зарослей лесную зону, густо поросшую мхом и пучками невысокой лесной растительности. Зона небольшая, шириной около ста метров и длиной метров в триста, просторная и свободная, затененная густыми кронами деревьев до приятной прохладной лесной тени. Лучи солнц заливали средний ярус леса и пробивались острыми иголочками сквозь пышные кроны лесных гигантов и молодых деревцев, не позволяя тяжелому сумраку захватить этот уютный закуток, отделенный от основного лесного массива пышными зарослями златолистного кустарника.
  - Идеально! - прошептала я, осматривая свой будущий дом. - Лучшее, что я могу найти прямо сейчас! Спасибо...
  Мне даже на мгновение показалось, что я услышала беззвучный ответ и отзвук одобрения, промелькнувшие на грани восприятия. Мимолетные, но погревшие мою душу и принесшие успокоение. Я не одна в этом мире. Я не загнусь тут в одиночестве, медленно сходя с ума. У меня есть стимул бороться и выживать. У меня просто есть стимул. Для всего!
  Встряхнувшись, потерла разнывшиеся виски.
  - Всё. Хорош лирикой страдать! Место для базы я нашла? Нашла. Пора начинать восхождение к вершинам!
  
  * * *
  
  Хартахен
  Домен Артэфа
  
  Я наблюдал за своей избранницей, и тревога медленно разжимала когти на моей душе. С каждым мгновением истойя оживала всё больше, стряхивала с себя липкий ступор и оцепенение, ее аура расцветала, подсвечиваясь сложным переплетением эмоциональных всплесков, в которых едва заметными искорками вспыхивали первые проблески инициации ее ядра. Это было странно. Я еще не снимал с нее печатей и блоков, за которыми природная энергосистема была практически не видна, однако, я отчетливо видел изменения в поведении ядра. Оно начало стремительно развиваться.
  - Это странно.
  Мой тихий голос прервал экспрессивный разговор между Нимусом и Немионом, привлекая ко мне внимание друзей.
  - Тоже заметил, да? - хмуро спросил эофолец.
  Я кивнул.
  - Чёт мне подсказывает, что даже без твоего вмешательства с девчонки все блоки пообсыпаются сами собой. Смотри, как ядро раскручивается. Словно его...
  - Включило при установке связок. - закончил Немион. - Если процесс и дальше будет набирать силу с такой же скоростью, первый всплеск пройдет через две декады, не позднее.
  - А если снять блоки? - спросил я.
  - Восемь-девять суток - край. Может, дня за три справится.
  Нимус взмахнул рукой, растягивая рабочий экран и вытаскивая на него графики силового потенциала.
  - Сами смотрите. Как реактор при первом запуске.
  Как ведет себя реактор при запуске я не знал, но величину вставшей перед нами проблемы вполне понимал. Набор мощности энергоядра у истойя шел по нарастающей, уже достигнув порога, критического для магически неактивного человека. Когда этот порог будет пройден, девушка станет магом в глазах любого, кто способен видеть силовые токи организма и ауру. Дальше - первый магический выброс, который всегда достаточно разрушительный.
  - Это опасно. - констатировал я, вспоминая собственную инициацию.
  - Конечно, это опасно! Если не стравливать, бахнет так, что засветка даже по атмосфере пойдет. - Нимус поморщился. - Вот вечно проблема с запечатанными магами. Как их прорвет - непонятно. Какие последствия будут - не угадаешь. Может просто пшик, а может - кратер на пол планеты.
  - Сделать что-то с этим можно?
  - А ничего ты не сделаешь! Прорыв будет в любом случае, вопрос только, какую форму он примет. - Нимус снова рыкнул. Не зло, просто нервно и раздраженно. - Как уснет - снимешь с нее все блоки. Еще не хватало, чтобы из-за них тяги при прорыве поддало. Если пойдет резонанс с аззаром, а это вполне возможно, тут вместо гор равнина будет, а от леса даже пеньков не останется. Дури в девчонке много, аззар вообще из энергетически активного народа. Как их напару ё... перемкнет - непонятно. Если снять лишнее, есть шанс, что какой-то Дар вскроется и стравит давление. Душа древняя, может, что-то и закрепилось чисто по количеству прожитых жизней.
  Не думал, что столкнусь с такой проблемой. Я надеялся, что девушка пройдет инициацию на первом месяце, когда все блоки будут сняты и у нее начнет развиваться организм из-за пребывания в насыщенном энергией мире. Но такой взрывной реакции я не предусмотрел. Неужели ей для развития было достаточно покинуть родной мир?
  Это - вероятно. Мир, из которого я ее забирал, уже почти мертв душой, выживая за счет губящего его населения. Откачивает энергию столько, сколько в силах. Подобное я уже встречал, но лично с обитателями таких миров не сталкивался.
  На экране девушка распаковывала сумки и раскладывала часть припасов у выбранного после долгого изучения дерева. Я видел веревки, какие-то коробочки с гвоздями странной формы, топорик.
  - Что она собирается делать?
  Нимус бросил взгляд на экран.
  - Дерево штурмовать она собирается.
  Как истойя собирается подняться на могучего лесного гиганта - мне пока непонятно, но я имею прекрасную возможность это узнать. Слишком целеустремленные у нее действия, в которых отчетливо виделось точное понимание будущей работы. Никаких лишних размышлений, колебаний, сомнений и других признаков неуверенности.
  Посмотрим.
  Истойя меня порадовала, но и озадачила. Странности накапливались одна за другой, вызывая сомнения в правильности ее оценки. Первоначальная реакция совпала с ожидаемой - шок. Это нормально. Но сейчас... Сейчас ее целеустремленность и бурная активность вызывают вопросы, на которые ответов у меня нет.
  На экране девушка перехватила удобнее топорик, примериваясь к молодому деревцу, и рубанула в основании. Наклонилась, оценила получившуюся засечку, поморщилась и проворчала:
  - Это будет долго...
  
  * * *
  
  Деревца поддавались туго. Молоденькие, сочные, гибкие, толщиной с полтора моих кулака. То, что надо для моей задумки. Но как же они туго поддаются! Топорик вяз в древесине, кора обдиралась длинными полосами, из-за чего я уже забраковала два деревца. На несущих стволах кора должна остаться, чтобы прочнее были. Но зато сама кора - это прям восторг! Гибкая, эластичная, не ломкая. Пригодится на хозяйственные нужды. Когда я доконаю это несчастное деревце!
  Пока приноровилась и набила руку, заманалась и испортила три деревца. Но... глаза боятся, руки из задницы, но я не сдавалась и продолжала рубить подлесок, пока, наконец, четвертое выбранное деревце с треском и скрипом не рухнуло во внутреннюю зону.
  - Ну наконец-то! - выдохнула я, утирая липкую испарину со лба.
  Первый этап... Несущие стволы. Три часа работы. Дальше. Крона и ветки.
  Пока обрубила кончики веток и ободрала листья - задолбалась окончательно и снова проголодалась. Доела бутеры с отбивными, допила молоко. Мне надо это сегодня закончить. По-любому, как угодно, любыми путями, но я должна оказаться на ветках, иначе до утра могу не дожить. Так что... посидела, отдохнула и погнали дальше.
  Делала я приставную лестницу. Длинную. Очень длинную. Вариантов подъема у меня особо не было, потому что дерево реально здоровенное, а сделать такую конструкцию не так сложно, как потом ее поднять, не поломав, и прикрепить к дереву чтобы не падала, не люфтила и не ломалась при частом использовании.
  Основа уже есть - четыре крепких, гибких, но не тяжелых цельных молодых ствола с пышной кроной и достаточным количеством веток, с помощью которых я могу укрепить место соединения. Это - самая хрупкая часть лестницы, поднимать придется эту конструкцию очень аккуратно, а потом - прикрепить к стволу. Лестница мне нужна стационарная. Потом уже сделаю ее или откидной, или еще как-то прикрою, если потребуется.
  Мысленно обдумывая дальнейшую работу. Я переплетала гибкие веточки, закрепляя место соединения двух стволов. Внахлест. В ход пошла веревка, ветки и шесть саморезов подлиннее, пробивших в одном месте стволы почти насквозь. Веревка для крепости, как и веточки. Они дадут дополнительную прочность, а саморезы не позволят стволам смещаться друг относительно друга. Если бы их не было - не критично. Я переплетала ветки так, что место их роста служило естественным стопором. Работа не настолько утомительная, но кропотливая и важная.
  - Готово. - буркнула я, осматривая два здоровенных дрына. - Теперь перемычки и упоры.
  На это дело я подготовила куски стволов поменьше, сделала насечки и крепила сперва веревкой, потом, дополнительно - ввинчивала саморез. Отвертки у меня не было, но вместо нее прекрасно подошел кончик ключа для орехов макадамия, который я таскала в кармане просто потому, что металлическая пластинка прикольная и удобная для мелких работ с бумагой. Особенно для фальцовки. Теперь и как отвертка подошла...
  За работой время летит незаметно. Казалось, еще недавно я оказалась на берегу океана, но вот уже часы безжалостно показывают прошедшие девять часов, а моя лестница еще далека до завершения. Рубить молодые деревца тяжело. Руки уже отваливаются, но я с упорством муравья ваяю путь наверх, на роскошные ветки огромного дерева. Я не могу отложить работу на завтра: к вечеру лестница должна быть полностью готова, прикреплена к стволу, в идеале еще сделать лежку и смотаться к реке за водой и помыться. Мне нельзя ни схалтурить, ни сделать на отвали. Лестница должна быть прочной. Она должна выдержать подъем с земли и установку на дерево, она должна выдержать меня. Понятное дело, что я собираюсь ее укрепить и прикрепить к несчастному дереву.
  Но я же упорная. Я сделаю!
  И я сделала. Лестницу. Длинную, вроде даже крепкую. Она меня выдержала, когда я ее поставила на бок и села. Теперь... Теперь ее поднять.
  Просто поднимать ее я не рисковала. Может переломиться, и мои труды частично пойдут насмарку. Как я мостила эту лестницу к стволу - отдельная история. Как поднимала... песня просто. Матерная.
  Длину получившейся конструкции я оцениваю вполне здраво. Если ее просто поднимать, она может не выдержать собственного веса. Она тяжелая, а я - устала как ломовая лошадь. Руки уже трясутся, но работать приходится дальше с небольшими перерывами. Потом, на ветке, я смогу позволить себе отдохнуть. Но не раньше.
  Вопрос с подъемом я решала одновременно с вопросом о будущем закреплении лестницы. Саморезы - это круто, но веревка, обмотанная вокруг ствола - еще круче. По здравому размышлению, я привязала к лестнице шесть веревок, примерно равномерно распределив их на двух третях ее длины. Внизу веревка мне не нужна. Потом - аккуратно разложила концы веревок по разные стороны ствола огромного дерева, вытянула, привязала концы на всякий случай к деревцам подлеска подвижными узлами. А теперь... самое сложное. Поднимать лестницу веревкам. Аккуратно их подтягивая и подвигая узлы. Равномерно, не позволяя провисать или перекручиваться. Хорошо, ствол толстенный, это даже удобно было.
  Это был адский труд. Самое тяжелое - оторвать лестницу от земли и начать ее подъем. На верхние веревки я пустила два целых мотка. Одна веревка крепилась двумя концами к подлеску для страховки, вторая - захлестывала ствол, чтобы я могла начать поднимать лестницу. Это было долго и тяжело. Пару раз чуть все не испортила, но удержала начавшую заваливаться лестницу. Хорошо хоть догадалась ввязать в верёвки узлы и палки-ручки на разной длине, за которые было удобно перехватывать.
  Устала - словами не передать, но когда лестница коснулась верхней ветки, я едва сдержала радостный вопль. Вялый.
  Ну типа ура. У меня есть путь наверх.
  Теперь надо закрепить лестницу, приколотить ее к стволу и закрепить, подняться наверх, поднять сумки, спуститься и сделать помост, оформить ночлег, смотаться к реке и...
  И сдохнуть потом на радостях от усталости.
  Подтянув узлы на туго натянутых веревках, я сумрачно смотрела на лестницу и на дерево, сидя на пучке фиолетового мха. Спина болела. Поясница... она меня ненавидела. Руки - просто жопа какая-то. Ладони пекут огнем, хотя я старалась быть аккуратнее. Все равно немного содрала, даже несмотря на намотанную на ладони ткань. Ну хоть плечи не так болят. Плечи у меня сильные.
  - Ну что, Рини? Этап три, да?
  Вставать не хотелось. Работать не моглось.
  - Все, хорош сопли жевать. Уже почти тринадцать часов прошло. Скоро может темнеть начать.
  Со скрипом встала, потянулась, разминая руки, плечи и поясницу. Глянула в просвет между кронами подлеска и кронами деревьев. Солнце еще виднелись, радостно освещающие мой закуток. Примерно треть еще... часов пять минимум.
  - Утром я буду скрипящей развалиной. - буркнула я, разминая ноющие запястья. - И ни на что не буду годна. Так что паши, раб, пока можешь, солнце еще высоко...
  Поскрипев и понывшись себе же в мозг, я подошла к лестнице. Вроде стоит. Вроде даже крепкая. Вроде даже не заваливается.
  - Ладно. Погнали работать.
  Основание лестницы я крепила к дереву саморезами и веревками. Вообще, на саморезы у меня надежды не было. Будут они держать - хорошо, но как на мой взгляд, обмотанная вокруг ствола веревка как-то понадежнее будет. Закрепив на уровне роста край, обошла ствол, протянула сквозь лестницу веревку, обмотав опорные стволы, обошла еще раз. И еще раз. Три витка. Закрепила, завязала узлы, затянула.
  - Вот так надежнее.
  И дальше. Залезть еще на высоту двух ростов, привязать край веревки. Слезть. Обойди дерево с веревкой в руках. Залезть, подтянуть веревку, поправить, пропустить сквозь лестницу, затянуть покрепче узлами, слезть, обойти еще раз. Залезть обратно. Затянуть, закрепить, отрезать. Подняться выше, еще примерно метра на три, может четыре, и всё повторить. Еще и еще. Раз за разом, пока не достигну вожделенной ветки.
  В мотке у меня по сто метров. Веревку я покупала статическую, крепкую и долговечную. И дорогую, потому что меня достал этот виноград, каждый год обрывающий всё, на что его подвешивали. Он даже проволоку стальную как-то раз порвал и радостно шлепнулся всей массой на землю. Плодоносит он щедро, обильно, грозди большие, сам виноград вкусный, за что ему всё прощалось. Но когда все это добро наливается и вызревает, палисадник трещит весьма неиллюзорно. Нерушимо стоят только рельсы, на которые приварены поперечные стальные пруты арматуры. Погнувшиеся. Когда выбирала, на что подвесить этого монстра на этот раз, я прикинула, что ничего прочнее веревки такого типа не найду и потопала в специализированный магазин. Для альпинистов. Глаза продавца были бесценны, когда я ему объясняла, зачем мне надо столько дорогой и качественной веревки! Он даже проникся... Но глаза были, как у совы. Так же таращился и растерянно моргал. Зато теперь у меня есть реально хорошая веревка одиннадцать миллиметров в сечении. Бело-рыжая. Специально яркую выбирала, чтоб в листьях видно было.
  
  Пока привязывала лестницу, делала несколько перерывов, потому что руки уже не держали. Похоже, я начала подходить к своему пределу выносливости. Даже жрать не хотелось. Просто упасть и сдохнуть на радостях.
  Последние метры, казалось, растянулись на годы, так тяжело было. И веревку подтягивать, и заматывать, вися на высоте этажей десяти и придерживаясь за петли. Да, я приделывала веревочные петли для страховки, а то себе уже не верила. Но вот, наконец, руки дотянулись до ветки.
  - Ну наконец-то... Последняя веревка.
  Самая сложная.
  Закрепив петли на опорных столбах, я перекинул веревку через ветку и полезла вниз. Теперь - двойная работа. Сперва отвязать веревку от подлеска - она мне уже не нужна, смотать ее и убрать в сумку. Потом - подобрать перекинутую через ветку веревку, второй конец - обмотать вокруг столба и подняться заново по лестнице. Наверх. Хорошо хоть лестницы хватило с запасом. Закрепить последнее и можно выдохнуть.
  Сделала. Закрепила. Убрала остатки веревки в сумку. Последний целый моток, еще не распотрошенный. Еще один почти целый и обрезки от остальных. Минус триста с чем-то метров веревки на одну сраную лестницу! Початый моток перекинуть через ветку, чтобы барахло поднять.
  - Я обалдею такие подвиги каждый день делать...
  Собственный голос казался хриплым карканьем. Рук я почти не чувствовала, ноги болели и дрожали. Я сидела на ветке, привалившись спиной к стволу и тупила, чувствуя, как растекается по рукам онемение.
  Завтра я буду развалиной.
  - Так. Не раскисать! Еще барахло поднять надо.
  Надо. Так что... собраться и вниз. По свеженькой лестнице, расфасовать вещи по сумкам и по очереди поднять наверх. Потом уже - думать про обустройство. На реку я сегодня не пойду. Не рискну. Да и времени почти не осталось. Солнце уже начало золотить небо предзакатными красками, лучи косыми росчерками пробивались сквозь стволы подлеска, красиво освещая мой закуток леса. Осталось еще немного, и можно будет отдохнуть. А завтра буду заниматься более щадящей работой. Я буду делать себе соломенный матрасик и лежку на развилке веток. А потом, когда отдохну, буду делать еще одну лестницу из обрезков веревки, чтобы добраться до следующей ветки. Там посмотрим, как можно будет сэкономить бесценную веревку. Потом - корзинку-рюкзак, чтобы на спине можно было груз носить. Я даже знаю, как ее сделать. И к реке сходить. И...
  Потом. Это всё потом. Завтра.
  Со скрипом собрав себя в кучу, я занялась последним критично-важным на сегодня делом. Подъемом вещей на дерево.
  Закончила уже в сумерках. Темнеть начало удивительно-быстро, и я вынуждена была поторопиться. Но я успела, и занималась фасовкой барахла уже наверху, аккуратно раскалывая на ветке. Ширина ствола у места ветвления была чуть больше трех метров. Сама ветка - метра два с половиной. Следующая ближайшая ветка, если не считать ту, которая по другую сторону ствола - на высоте метров трех. Можно нормально устроиться, но это уже потом подумаю, где именно будет основная лежка.
  Я добралась до удобной небольшой развилки ближе к последней трети ветки, устроила себе что-то вроде гамака из переплетения тонких веточек и веревки, перетащила сумки, привязала их покрепче.
  - Ну, с первой победой меня... - вяло пробормотала я, осторожно устраиваясь в гамаке.
  Легла. Расслабилась. Не трещит, не прогибается. Нормально вроде. Должно выдержать. Завтра буду делать что-то понадежнее. Завтра...
   Всё - завтра.
  
  * * *
  
  Хартахен
  Домен Артэфа
  
  Приятный сумрак зала заливало золото закатного двойного светила, поблескивая искрами в алмазе пола. Первый день подходил к концу и начиналась ночь. Время моей работы. Мне предстоит прийти в тот мир и внести первое изменение в своих избранников, очистить их от запретов, блоков и печатей, преграждающих им путь к развитию. Простая на первый взгляд задача, в исполнении которой у меня не должно возникнуть сложностей или затруднений. Однако...
   Я перевел взгляд на истойя, крепко спящую в переплетении ветвей. Девушка меня поразила упорностью труда, целеустремленностью и силой воли. Труд был каторжный, и меня законно переполняла гордость за ее успех наравне с тревогой за ее состояние. Но если с девушкой у меня не было причин для опасений, лишь здравая обеспокоенность за ее здоровье после столь утомительного труда, то аззар... С ним появились сложности.
  Аззар шел к истойя. Он отвлекся ненадолго, выполнить свою работу. Быстро, без эмоций, сомнений и сожалений, оставив двенадцать тел на склоне гор. Я впервые видел подобные бои и к своему неприятному удивлению осознал, что не знаю, как можно защититься от подобной атаки. Не уверен, что смог бы даже почувствовать угрозу, ведь убивал воин безразлично. Он не испытывал ни эмоций, ни интереса, ни даже бледного отголоска сочувствия к жертвам.
  Бесспорно, я наблюдал за войнами, протекавшими по моему миру в моменты столкновений народов и цивилизаций, но все конфликты так или иначе сопровождались бурей в ментальном плане, окрашенной яркими всплесками эмоций от горя до эйфории. Ни разу не встречал такого... безразличия. Ни радости от успеха, ни даже удовлетворения от проделанной работы или выполненного долга, лишь тяжелое мертвенное спокойствие и набирающая силу тревога за девушку.
  В такие моменты аззар меня пугал.
  - Хартахен. Пора.
  Тихий голос Нутарэ прозвучал за спиной, вынуждая отвлечься от наблюдения за избранниками и вернуться к собственной работе.
  - Воздействие начинай с истойя. - мягко произнес друг, привычно глядя куда-то мимо меня. - Помни, ты должен уйти до того, как аззар доберется до девушки. Его реакция на твое присутствие будет однозначной и тебе на пользу не пойдет.
  Это я и сам осознаю. Если аззар застанет меня возле истойя, он попытается меня убить.
  - Воздействие на аззара придется делать с запозданием: он не позволит тебе приблизится.
  - Я могу погрузить его в сон.
  - Можешь. - хмыкнул Нимус. - Но тогда через пару ксат возле дерева приземлится один из их атмосферников, и у тебя будут проблемы. Харт. Аззар на планете не один. У него целый отряд отморозков, которые быстро поднимут задницы и примчатся на сигнал тревоги от командира. А за ним сейчас наблюдают постоянно.
  Об этом я не подумал...
  - Подожди пару суток, пусть девочка пройдет переломный период и очнется. Тогда уже можно заниматься аззаром. - эофолец вздохнул. - Не забывай, с каким народом имеешь дело! Будь осторожнее: их оружие может причинить тебе реальный вред.
  - Когда будешь работать с аззаром, обрати внимание на его мечи. - мягко добавил Немион.
  - Только трогать их не вздумай! - рыкнул Нимус. - Если будут в ножнах - не вынимай до конца. Понял?
  Я кивнул. Подобное предложение и предостережение меня... насторожило и удивило. Клинки я видел. Хорошо выполненные парные сабли из черного металла, но я не всматривался в них и не изучал отдельно.
  - Всё. Собрался и пошел. Времени у тебя мало, а работы много. Непонятно еще, какая реакция у девчонки на твое вмешательство будет. Будь внимательнее и осторожнее.
  Резонное предостережение.
  Бросив последний взгляд на аззара, размеренно поднимающегося по отвесной стене, я создал портал и покинул родной Домен, чтобы выйти в ином мире в иной реальности.
  
  
  
  

Глава 3: Первое вмешательство

  
  
  Хартахен
  Корромин
  
  Планета встретила меня настороженно, с опаской и недоверием, ответив волной отторжения на всплеск моей магии. Это странно. Обычно живые миры охотно принимают касание Всетворящего, оживляющее течение магии и сметающее застой в мировых магистралях. Даже миры Порядка не отторгали нас. Но этот... Он не нуждался в моей помощи, он не желал моего вмешательства и встретил меня глухим недовольством и недоверием.
  Мне не были рады.
  Прикрыв глаза и свернув свою силу, я вслушивался в раскинувшийся передо мной мир, пытаясь понять причину столь неласковой встречи. Мгновения текли одно за другим, но... ничего. Я не ощущал последствий касания мощи Всеизменяющего, я не нашел следов магических войн и катаклизмов. Я вообще ничего не нашел, разве что какое-то странное, едва уловимое эхо скользнуло вкрадчивым напевом по грани восприятия, но мне не удалось зацепиться за эту мелодию. Странная планета надежно хранила свои тайны и не желала ими делиться.
  Пусть. Я пришел не за этим.
  Я вновь открылся, позволяя своей силе вольно растекаться и смешиваться с энергией замершего мира, не пытаясь как-то воздействовать на него. Мне не нужна агрессия и неприятие этой планеты. Мне нужна ее поддержка, ведь здесь пройдет открытие Даров моих избранников, и мне бы хотелось, чтобы мир поддержал их. И я без сожалений отдавал свою энергию, делился светом своей души и отблесками Дара, пока не угасла настороженность, сменившись на... милостивое дозволение.
  Мне позволили здесь находиться.
  У этого мира не было развитого самосознания или присущего духу безличностного разума, но он мне отвечал, как дикий зверь. Столь же честный в своих действиях, столь же непредсказуемый в реакции на малопонятные действия. Здесь не было ни духов, ни божеств, пусть и самых мелких. Я не ощущал ни астральных паразитов, ни природных духов, ни даже существ Нереальности, которых всегда немало крутится вокруг живого мира. Здесь же астральный план был поразительно пуст, словно нечто безжалостно вычистило все живое, оставив нетронутым лишь мелких существ. Но что могло привести к таким результатам?
  Я тряхнул головой, прогоняя неуместные сейчас мысли. Триада права: времени немного. Аззар передвигается быстро, а я не могу сказать, сколько времени займет работа над истойя. Тем более, в столь неподходящем и ненадежном месте как древесная ветвь высоко над лесной почвой.
  Переносить девушку я не решился. Не должно быть на ней моего касания, не должно остаться следов и аурных отпечатков. Почему? Нет ответа, одна лишь убежденность. Придется работать так, как есть. Не трогая и не беспокоя, не позволяя своей ауре смешиваться с верхними взбудораженными слоями энергетики истойя.
  Снятие блоков и печатей процесс простой. Я не единожды его проводил под руководством друзей. Я знаю, что надо делать, однако именно сейчас у меня закрались сомнения в том, настолько верно мое понимание состояния моей избранницы. Я не могу позволить себе ошибиться, приняв по недосмотру видимое за истинное.
  Присев подле спящей истойя я вновь запустил сканирование, внимательно всматриваясь в то, что мне показывало диагностическое плетение. И чем больше я смотрел, тем отчетливее понимал, насколько первоначальное мое понимание... недостоверно.
  Истойя не нуждается в снятии блоков и печатей с ядра и Даров. Они уже расшатаны и вскоре рассыплются под давлением начавшего работать ядра. Я могу лишь ускорить этот процесс и удостовериться в том, что с моей избранницы сняты действительно все блокировки, часть из которых установлена насильно. Я это мог различить. Установлены очень давно, вплавлены в саму душу, и снять подобное самостоятельно весьма непросто. Но я могу помочь. Я могу пошатнуть эти монолиты в ее душе.
  Стоит ли? Возможно, не зря были установлены настолько могущественные Печати?
  Стоит или нет... Подобный вопрос сам по себе неправильный! Единственное, что я могу сделать в обмен на то, что я готовлю для своих избранников в будущем - это очистить их обоих от травм и чужого воздействия. Особенно, от последствий подобного насилия над душой.
  Сомнения остались позади, когда я тронул ауру, вынуждая ее развернуться, раскрыться, стряхивая с сияющих вуалей крошащиеся останки запретов и ограничений. Слой за слоем я очищал чужую душу, убирая следы насилия и былых травм, сглаживая застарелые шрамы и раскрывая исковерканные в тисках Печатей, но сияющие в моих глазах вуали, а душа отвечала мне, раскрываясь и позволяя увидеть своё ядро, укутанное удивительно-крепким защитным пологом. Сокровенное и неприкосновенное, чистое, сияющее и яркое. Лишенное сковывающих цепей и запретов. Никаких ограничений. Ни единого блока. Ничего, что могло бы сдержать или ограничить.
  Передо мной сиял распустившийся цветок чужой души, неспешно смыкающий очищенные и исцеленные лепестки, перекладывающий заново свои вуали без травм, запрещающих печатей, ограничителей, блоков и прочего... сора, накопившегося за прожитые жизни. Передо мной сворачивалась все быстрее и быстрее древняя и сильная душа, и, глядя на нее, я начинал верить в успех.
  Я наконец-то понял, за что зацепился мой взор и что привлекло меня к ней. Что вынудило остановить поиски. Это не было чем-то конкретным, каким-то фактором, который можно четко выделить и описать. Нет. Сработало то самое мифическое чутье Творцов, о котором не единожды упоминал Нимус со столь смешанными чувствами как восхищение и смиренность к его проявлениям: наша способность видеть и чувствовать то, что сокрыто. Понимать не осознавая.
  Когда я обратился к ритуалам поиска, я искал тех единственных, кто сможет сохранить мне жизнь и свободу, пройдя ан"агарумм и выйдя из Закрытых Миров с победой. Когда я увидел результаты поиска, я был... смущен в непонимании причин выбора, но сейчас я могу поверить в то, что ритуал не дал сбоя, и я нашел искомое. Оставалось лишь ждать, когда моя избранница раскроет свой потенциал и удивит меня.
  Я верю, что она меня удивит. Они удивят. Истойя и аззар.
  Аззар...
  Воспоминание о нем окатило льдистым холодком тянущей угрозы и тяжестью пристального взгляда, разом сдувая эйфорию от прекрасно выполненной работы и напоминая о собственной безопасности. Я не думаю, что аззар действительно в силах причинить мне реальный вред, все же, я Владыка Всетворящего, однако я не привык отмахиваться от столь явных предостережений друзей и не считаю дозволительным относиться у своему избраннику с пренебрежением и неверием в его возможности.
  Душа свернулась и угасла, как-то разом утратив свое волшебство и завораживающую красоту, укрывая ее под плотными защитными покровами, непроницаемыми даже для моего взора. Передо мной вновь тускло мерцала душа смертного человека. Совершенно обычная душа, на которую я и сам бы не обратил внимания и не задержался бы взором, ведь она ничем не выделяется, никак не проявляет то, что сокрыто под уплотняющимися вуалями.
  Поразительная мимикрия!
  Но о свойствах столь необычной души я подумаю позже, когда у меня вновь появится незанятое работой время в тишине моего Дворца.
  Бросив последний взгляд на спящую тяжело дышащую девушку, я покинул этот негостеприимный мир, проваливаясь в опасные просторы Нереальности, и оттуда - в безопасность Домена.
  
  * * *
  
  - Я уж думал, пристрелит...
  Мрачный голос Нимуса разнесся в звонкой тишине огромного зала.
  - Я тоже. - смиренно произнес Немион, потирая виски.
  Напарники не отводили взгляда от экрана, показывающего им... аззара. Молодой воин стоял на камне, вскинув огромное оружие словно оно не имело веса, и следил за действом, разворачивающимся на ветви лесного гиганта. Палец подрагивал на спусковой пластине, уши прижаты в голове, в эмоциях - безмятежная пустота и тишина, словно он вообще не способен чувствовать, аура бурлит и клокочет, но сохраняет стабильность самоконтроля.
  - Мы же просили просто снять блоки...
  - Он и снял. - буркнул Нимус. - Что нашел, то и снял.
  Вновь тишина. На втором экране переливалась белой синью чужая раскрывшаяся душа, освещая сиянием вуалей и блеском ядра сгустившую под кронами тьму.
  - Арэ...
  Синие глаза перевели взгляд, голова вопросительно склонилась.
  - Ты-то что скажешь?
  - На что?
  - На то, что мы имеем удивительную возможность лицезреть. - мягко произнес подрагивающим от бури эмоций голосом рослый эофолец. - Потому как мне показалось... нет, ну может действительно померещилось, что все наши планы только что пошли по п... - он запнулся, выдохнул, вдохнул, успокаиваясь. - Арэ. Скажи мне. Это такая шутка Мультиверсума, что все планы, так или иначе касающиеся Творцов, можно сразу ссыпать на Изнанку и работать по обстоятельствам, которые будут всплывать сами собой, без причин, предпосылок или предупреждения, нарушая всё, что до этого казалось очевидным, логичным и правильным? Или это особенность исключительно ан"агарумм?
  Нутарэ качнул головой, вздохнул, устало прикрыл глаза, вновь возвращаясь памятью в давние времена, когда он сам, добровольно и осознанно, инициировал ан"агарумм и по собственной воле доверился незнакомцу, встреченному на заднем дворе низкопробного трактира вонючего базара на нищем и захолустном Перекрестке Миров.
  - Ан"агарумм - удивительный феномен. - тихо-тихо прошептал он, гася ярко вспыхнувшую, никогда не утихающую боль и вину. - К нему обращаются от безнадежности и безысходности, в попытках уберечь от посягательств чужака то, что кажется дороже собственной души.
  Голос угас и на какое-то время Нутарэ замолчал, перебирая яркие образы, бережно хранимые в памяти. Всматривался в них, воскрешая давно минулое, вслушивался в слова, сказанные когда-то бесконечно-давно, чей смысл стал понятен лишь после...
  Мысль споткнулась, древний Творец открыл глаза и продолжил говорить:
  - Вы сами знаете, так званое "Право Последнего Шанса", - необычный и непонятный по своему действию и сути древний ритуал. О нем ходит много слухов и мало точной информации. Нам известно, чего нельзя допускать во время его работы, нам известно, когда он завершает работу, но никому достоверно неизвестно, для чего он был создан изначально.
  - Я это знаю. В чем вопрос, Арэ?
  - Кто получает главный приз, Нимус? - вкрадчиво спросил Нутарэ, поворачиваясь к нему лицом и поднимая взгляд. - Тот, кто его инициировал? Нет. Он лишь сохраняет своё. Тот, чью победу пытаются оспорить? Нет, он лишается добычи, но сохраняет Право Победителя. Так кому отходят все призы и какова на самом деле законная награда?
  - Я б сказал, что призы отходят участникам, но... Тут смотря что понимать под определением "участник". - буркнул эофолец. - Мы? Нет. Мы вообще ничего не получим. Инициатор и его противник? Тоже нет. Они лишь решают свои споры. Фигуры? Фигуры иногда могут получить только проблемы с психикой и кучу травм. Это если они вообще выживут.
  - Не забывай, награда в ан"агарумм бывает лишь при его успешном завершении. - уточнил Немион. - В случае провала - одни потери. У всех, разной степени.
  Нутарэ кивнул.
  - Мы сотни тысячелетий старались не ввязываться в это сомнительное мероприятие. - привычно проворчал Нимус. - Нам это даже удавалось, пока не случился Харт с его гениальным решением.
  - Не злись. - мягко укорил Нутарэ. - Решение Хартахена действительно по-своему гениально: ан"агарумм - непредсказуем, его нельзя просчитать и практически невозможно предугадать его повороты. Ритуал могущественный, его нельзя обойти, подтасовать результаты, его невозможно обмануть, но последствия... Если верно выбрать избранников, если всё сделать правильно, если не ошибиться со всего пятью допустимыми воздействиями и не оступиться в личных действиях... Право Последнего Шанса одарит всех, кто в нем участвовал.
  - Но ты...
  - Я допустил ошибку, Нимус. - голос дрогнул. - Хотя Заркери предупреждал меня и просил... быть внимательнее. Но даже после... того случая, все участники не остались без награды.
  - Не все.
  - Он заплатил за мою ошибку, дав возможность мне оттуда выйти. - тихо-тихо прошептал Нутарэ. - То место не относится к ан"агарумм, и мои потери - последствия моей же безалаберности и невнимательности там, где они недопустимы ни при каких обстоятельствах. Сейчас мы на его месте, Нимус, и мы должны проследить, чтобы Хартахен не допустил фатальной ошибки по случайности или крохотному недосмотру.
  Нимус вздохнул, подошел и положил в молчаливой поддержке руки на опустившиеся под давним грузом вины плечи.
  - Хартахен правильно выбрал избранников. - голос древнего Творца перестал дрожать, возвращая пошатнувшееся спокойствие. - Он провел часть первого вмешательства без изъяна, пусть и несколько... необычным образом. Однако, нужный результат он получил: с истойя спали все блоки и насильственные ограничители. Теперь - второй этап. Снятие блоков аззара.
  - Это если аззар его к себе подпустит.
  - Рано или поздно, но и его сморит сон. - укоризна плеснула в тихом голосе, но не произвела нужного эффекта.
  - То, что аззар уснет, не гарантия, что Харт вообще сможет к нему приблизиться и остаться после этого целым. Этот параноик...
  - Нимус...
  - Что, Нимус?! - рыкнул он, игнорируя укор. - Ты их дальнобои видел?
  Нутарэ кивнул.
  - Я пока еще не знаю, что там у этих ушастых красавчиков за цивилизация, какими извилистыми путями пошла их наука и технологии, и каким образом вильнула мысль в голове неизвестного мне сумрачного гения от оружейного дела, что в итоге на свет появилось ЭТО, но скажу честно: Харту под выстрел лучше не попадать.
  - Уверен? - спросил Немион, молчавший весь разговор.
  Тяжелый сумрачный взгляд был ему ответом.
  - Хартахен собрал удивительно мало информации по виду аззара. - Немион покосился на экран.
  - Хартахен не умеет работать с развитыми космическими цивилизациями! Он не смог бы ничего узнать, потому что не умеет отслеживать и изучать такие народы! Всё время наблюдения аззар находится на этой планете! В общем так, Мион. Надо найти их родной мир и...
  - Я отправлю разведкорабли. - оборвал полет мысли напарника Немион, приподнимая руку. - Но потребуется время на поиски материнской планеты.
  - Да знаю я...
  Тихий голос Нутарэ оборвал разговор:
  - Хартахен возвращается.
  Нимус взмахнул руками, вернулся в кресло и мрачно в нем угнездился.
  - Рожу доброжелательнее сделай. - буркнул Немион, чинно сложив ладони домиком.
  Вместо ответа Нимус показал неприличный жест, но расслабился, на время отложив новые заботы и проблемы в сторону. Взгляд сам собой вернулся к экрану и молодому воину пока еще неизвестного им вида, бегущему вдоль кромки леса.
  - Ну хоть ты меня порадуй, а...
  
  * * *
  
  Молчаливая фигура двигалась в сумраке яркой лунной ночи беззвучно, словно тень, отбрасываемая лунами на густую стену подлеска и пышную крону кустарника. Под ногами не шелестела опавшая листва, не потрескивали ломкие травяные стебли, лишь изредка доносился едва слышимый чувствительным ухом посвист активных силовых систем оружия, теряющийся в шелесте листвы. Навь сбавил шаг, приближаясь к цели. Непосредственная угроза ушла, тревога чуть разжала когти и уняла болезненный вопль в душе, вынудивший сорваться с места вопреки замолчавшей логике и затаившемуся здравому смыслу. В спешке уже нет надобности: он на месте, а нарушитель покоя ушел.
  Стена молодых деревцев темнела мраком в свете тонкого серпа золотого гиганта, непроглядным для глаз людей, но проницаемым для взора молодого хищника. Зеленые глаза блеснули отраженным светом, чуть сузились, ловя движение за частоколом молодой поросли, рука скользнула к рукояти ножа, но... пальцы лишь ласково огладили кольцо, так и не обнажив оружие: в просвете показался молоденький пятнистый хифаль подозрительно водящий длинным носом и внюхивающийся в свежий воздух в попытке учуять ночных хищников. Мгновение, другое, небольшое пугливое травоядное облегченно фыркнуло и потянулось к сочной листве, нервно прядая круглыми ушками.
  Навь прошел подлесок не потревожив толстенького зверька движением и не вспугнув случайным звуком, позволяя спокойно пастись у края леса. Убить хифаля одним ударом сложно, слишком он осторожен, но стоит спугнуть, как он с оглушительным ревом начинает убегать. Ночью же рёв хифаля хуже ревуна тревоги.
  Глянув на помахивающего коротким хвостиком зверя, нарим осторожно отошел вглубь лесной косы к нужному ему дереву. Огладил кончиками пальцев гладкую кору, белеющую в свете лун, мгновение колебания, черные когти глубоко ушли в плотную древесину, давая опору, и... взгляд зацепился за темную линию веревки, виднеющуюся высоко над головой, скользнул выше. Еще веревка. И еще. Выдернув когти из дерева, он любопытно дернул ухом, обошел ствол, пока на глаза не показалась... лестница.
  Уши на мгновение удивленно-растерянно повернулись в разные стороны, Навь приподнял бровь, тронул лестницу, проверяя на прочность, качнул головой и быстро полез наверх. Хифаль, услышав странный звук, замер, судорожно внюхиваясь, но, не найдя угрозы, расслабился и вернулся к такой вкусной и нежной молодой листве.
  Источник Зова и дергающей нервы тревоги воин нашел чуть дальше, пройдя по крепкой ветке к разветвлениям, туда, где формировалась крона. Человек. Девушка, спящая в укрепленном веревкой переплетении ветвей, сжавшись в комок и крепко стискивая мокрыми от пота пальцами скомканную ткань. Чуткий слух донес бешеный стук сердца, быстрый-быстрый, как у бегущего зверя, спасающего жизнь. Дыхание с присвистом, тяжелое, чуть клокочущее.
  Навь снял массивное оружие, аккуратно поставил на ветвь, уперев в развилку, присел на корточки, с непонятным ему самому интересом изучая своего... напарника. Определение дернуло разум странным чувством, сродни сплаву иронии понимания, циничности ситуации и тянущего узнавания, смешанного с досадой и... Чем? Неуловимое чувство исчезло как дым, оставив легкий осадок. Девушка не вызывала агрессии и раздражения, хотя пахла человеком. Не ишон из основных их миров - они воспринимаются иначе, с горькостью дешевой химической пищи и оружейной смазки. Девушка не принадлежала к расам этого вида, живущим на территории Федерации под небрежным клеймом "колонисты". Не было на ней привкуса космических кораблей: любой перелет оставляет на ишон едва уловимый оттенок запаха их техники, который не выветривается годами, въедаясь в одежду, кожу, волосы, в запах пота и крови. Чем больше перелетов, тем сильнее запах их кораблей, раздражающий чувствительное обоняние и разум. На ней подобного запаха не было вовсе.
  Навь отчетливо помнил, как расцвел на побережье сияющий синью всплеск энергии, оставляя на камне оцепенело замершую в шоке девушку, как ударил в голову непонятный, но ставший родным в момент осознания Зов. Помнил метущиеся мысли, доносящиеся эхом по звонкой связи, натянувшей нервы до предела, помнил образы и мысли, чужие эмоции и собственное состояние в первые мгновения этого... события.
  - Кто ты?
  Тихий-тихий, почти беззвучный вопрос в пустоту. Озвученная мысль, не требующая ответа. Он узнает всё, что ему интересно знать от самой девушки. Со временем. Наблюдая со стороны, слыша отголоски ее мыслей, ловя смутные пока образы, а потом, когда решит - при личной встрече и при общении.
  На периферии зрения мигнул мелкий глиф запроса на личную связь. Подчиняясь молчаливому приказу, глиф подсветился, активируя связь, в голове раздался ментальный голос подчиненного:
  - "Командир?"
  Одно слово, вместившее в себя множество вопросов с ожиданием дальнейших приказов или просто пожеланий.
  - "Продолжай наблюдение и запись."
  Глиф связи угас, вновь уйдя за границы зрения до востребования, а далеко на горном кряже, на удобном выступе скальной породы другой наримский воин устроился удобнее, готовясь к длительному наблюдению и ожиданию. Рассеянный взгляд не давил на чутье его командира и не раздражал натянутые нервы, но в случае... неожиданности Танцор или продолжит наблюдение и включит запись, или вмешается, если будет необходимость.
  Навь глянул в сторону темнеющей громады гор, получил автоматический ответ на отправленный пинг и отвернулся, вновь переведя внимание на девушку и перекатывая на ладони инъектор. Прикрыв глаза, он тронул мелко вибрирующую в душе нить Зова, вслушиваясь в ответ. Не от девушки - от нее щедрым потоком неслась сумбурная волна видений и смазанных образов, наполненных чувствами, ощущениями, запахами и множеством мелочей, на которые обычно мало кто обращает внимание. Всё это богатство он разберет и изучит потом. Сейчас он вслушивался в себя самого. В свою реакцию. В тот самый непроизвольный отклик, который дают инстинкты и подсознание, в неуловимый, неконтролируемый разумом базис, формирующий осознанные чувства. Самая честная, искренняя реакция, дающая понять: есть отторжение или нет.
  Пальцы крепко стиснули корпус инъектора, воин выдохнул. Рвано, нервно, смиренно соглашаясь со своими же выводами и принимая за данность то, о чем молчаливо нашептывали инстинкты, но с чем не согласился бы ты разум и холодная логика. Последние мгновения колебаний, сомнений, договоренности с самим собой, оценки ситуации и вероятного развития сомнений. Поворотная точка принятия решения. Осознанно, с полным пониманием будущих сложностей, без лжи самому себе или попытки как-то оправдаться.
  Да или нет.
  Когда он отложил на гладкую кору инъектор, сомнения выбора остались позади. Аззар аккуратно поднял девушку на руки, доставая из импровизированного гамака, развернул удобнее, устраивая на коленях, вновь подобрал инъектор. Неважно, откуда и как она прибыла, важно, что она уязвима для богатой и активной биосферы чужого мира.
  Когтем разрезав ворот футболки, Навь протер влажную кожу на груди девушки чуть выше солнечного сплетения и приложил активированный инъектор. Небольшое устройство среагировало мгновенно: выдвинув крепежные лапки, оно прочно закрепилось на теле пациента и начало подачу бесценного вещества, плещущего золотом за прозрачной преградой капсулы. Биоблокаде потребуются сутки на полноценную интеграцию в организм. Столько же времени будет держаться на теле инъектор, размеренно подавая мощнейший мутаген, разработанный нарим для защиты от чужеродной микробиосферы.
  Столько же времени он будет рядом.
  
  * * *
  
  Хартахен
  Домен Артэфа
  
  В домен я вернулся в смешанных чувствах: я испытывал закономерную гордость за проделанную работу и полученный результат, но вместе с этим я не мог забыть холодную тяжкую угрозу, резанувшую по душе, стоило лишь вспомнить про аззара. Знаю, он заметит мое воздействие, возможно - узнает про чужака подле истойя, но... чем он мог навредить мне? Нимус упоминал его клинки, но за всё время наблюдения аззар их не обнажал, хотя это оружие при нем постоянно.
  Странности накапливались и терзали душу сомнениями в качестве и количестве собранной мною информации о моих же избранниках. Истойя... она меня озадачивала с самого начала, ставя в тупик несоответствиями того, что я видел внешне, и того, что я увидел сегодня. Возможно ли, что аззар столь же полон загадок, как и его истойя? Я не отрицал подобной возможности, ведь мне удалось удивительно мало про него узнать, поскольку он проводил время в одиночестве на горных склонах лишь изредка пересекаясь с кем-то из сородичей. Но и в этом случае они не вели бесед, ограничиваясь несколькими сухими фразами или вовсе пребывая в тишине и молчании.
  Размышления настраивали на рабочий лад, позволяя очистить разум от лишнего гула мыслей, настойчиво крутящихся в голове и так заманчиво показывающие видения вероятных созданий. Это прекрасные образы, но займусь я творением еще нескоро. Жаль, если образы угаснут и потеряют свою завершенность в заботах, но... Сейчас иное занимает меня, и я не смогу сосредоточиться на работе как полагается.
  Я подошел к дверям просторного зала, занятого Триадой под тактический зал, замер ненадолго, приводя в порядок мысли и возвращая себе спокойствие. И только после этого позволил себе толкнуть резные створки и войти в приятный для глаз сумрак, на котором столь ярки и контрастны экраны, показывающие лунную ночь на покинутой мной планете. И аззара, склонившегося над истойя во мраке ночной тени.
  Не ожидал, что он доберется так быстро...
  - Что он делает? - негромко задал я вопрос, рассмотрев, чем занят аззар, но не поняв сути действа.
  - Устанавливает инъектор с биоблокадой. - ответил мне Нимус, сумрачно изучая что-то на небольшом планшете.
  Чуть ворчливо, словно что-то вызвало его недовольство или как-то нарушило спокойствие. Но я не чувствовал от него яркого негодования от действий аззара. Несмотря на внешнее недовольство, Нимуса... устраивало то, что он видел.
  - Сканирование, тем более настолько удаленное, точных результатов не даст никогда, как бы ни старался и насколько бы ни был совершенным следящий зонд. Сам знаешь.
  Я кивнул. Несмотря на все совершенство технологии магического зонда, он все же не мог заменить личное наблюдение и изучение.
  - Но удалось узнать, что в этой симпатичной безделице находится сверхагрессивная мутагенная дрянь, способная встраиваться в организм носителя на уровне генетической модификации и подменять собой естественный механизм защиты.
  На мгновение мне стало дурно от услышанного. Агрессивный мутаген? Человеку?!
  - Но зачем?
  - Ты же Творец, Харт! - рыкнул Нимус. - Должен же помнить про микробиоту! Бактерии и вирусы всех разновидностей, всякие там грибки и прочая невидимая дрянь, способная убить быстрее и надежнее любого хищника! Это в твоем мире разумные не болеют заразой, потому что ты позаботился о собственных созданиях и наделил их иммунитетом, но у других не было настолько внимательного Творца.
  Зараза и болезни... Я настолько привык решать вопросы устойчивости организма созданий к агрессивной биосфере еще на этапе планирования, что забыл, насколько другие виды уязвимы. Но почему тогда сразу...
  - У порталов того класса, которым ты пользовался для переноса истойя на планету, есть встроенная система биологической защиты. - словно отвечая на мой невысказанный укор продолжил говорить друг. - Эта разработка появилась задолго до нас и считается базисным блоком, без которого не срабатывает основной активатор пробоя. Тот самый первый пространственный глиф, в который встроена не только цепочка биозащиты, но и система вычисления реперной точки старта. Это сделано, чтобы избежать массовых пандемий по мирам от заразы, которую могут в них занести путешественники. Со временем другие методики открытие переходов вышли из обихода как менее надежные и более опасные, и были забыты. Так что девушка сразу по переносу приобрела некоторую приспособляемость к местному биому.
  Нимус рвано выдохнул, успокаиваясь, прогреб волосы, убирая упавшие на лоб пряди.
  - Но! Истойя - человек. Представитель самого уязвимого к негативному воздействию вида, существующего в наше время. Люди мрут от излучения, перепадов температуры, давления, от заражения грибками, плесенью, даже от простейших ядов или при дисбалансе в атмосфере. Они от всего мрут! А уж как они мутируют... - эофолец поморщился. - Базовая биоблокада от портала не панацея и не защита от всех болезней Мультиверсума. Она всего лишь делает путешественника совместимым с биосферой нового мира на уровне местного обитателя. Аззар про биоблокаду портала не знал, но учел риски заражения и озаботился выживанием истойя. Здравое решение. Потому как биоблокада портала работает только на этой планете, а аззар - представитель космической цивилизации и рано или поздно, но они улетят в другой мир, в котором своя биосфера.
  К моему стыду я не подумал о подобном нюансе, излишне привыкнув к безопасности переходов по мирам и не задумался о рисках для девушки, выросшей в благоустроенном техническом мире. Радует, что аззар об этом подумал. Но все же меня смущает один нюанс.
  - Этот мутаген подходит человеческому виду?
  - Этот мутаген подходит любому виду. Он разработан или гением, или очень хорошим химерологом, потому как работает на основе энграммы вида носителя, хранящейся в геноме и ноосфере.
  - Я полагаю, в результате воздействия этого мутагена организм приобретет способность максимально эффективно бороться с микробиотическими воздействиями до уровня, который можно назвать динамическим иммунитетом наподобие того, который получают воины наших Легионов. - добавил Нутарэ, не поворачиваясь и не отводя взгляда от экрана. - Такие разработки не уникальны, и любая действительно развитая мультивидовая цивилизация, чьи представители путешествуют по мирам, рано или поздно создает нечто подобное.
  - Или вымирает от какой-то незнакомой заразы, случайно завезенной из новооткрытого мира. - добавил Нимус.
  - Или так. - смиренно согласился Нутарэ.
  Иногда, слушая рассказы Триады, я задаюсь вопросом, как многое они знают и сколько всего еще предстоит узнать мне. Хоть я и озадачен собственным обучением и развитием Дара, вынужден признать, что мое образование и правда несколько однобоко.
  Я никогда ранее не интересовался технически развитыми мирами, не находя очарования или красоты в том индустриальном кошмаре, в который они превращают собственную цивилизацию. Триада показывала мне народы, идущие разными путями эволюции и развития, поскольку мне как Творцу и хозяину Домена необходимо знать все возможные пути развития. Бесспорно, у миров, где народы пошли дорогой магии, случаются и свои катастрофы, иногда куда более масштабные и кошмарные, чем те, которые происходят в мирах технических, однако, общая тенденция была неутешительной: цивилизации, идущие путем техники быстро превращают свои миры в помойку. Не в кошмар или жуть, как бывает в мирах магии, а просто в огромную зловонную мусорку, где сор и хлам везде: от орбиты планеты до недр океана.
  Возможно, потому я и не стал излишне интересоваться видом аззара, чтобы... не разочароваться, увидев то, во что они могли превратить материнский мир. Однако, подобное неведение более недопустимо.
  - Как долго будет работать это устройство? - спросил я.
  - Неизвестно. - ответил Немион.
  Бесспорно, я бы желал услышать иное.
  - Что мне следует сделать далее? Первое вмешательство далеко до завершения.
  Вопреки ожиданию, я не получил немедленного ответа. Нимус по какой-то причине колебался, хмуро поглядывая на экран, все так же показывающего нам аззара. Воин устроился удобнее, усадил девушку на колени и расслабленно привалился спиной к широкой ветви. По его позе я понял, что уходить в ближайшее время он не намерен, как не собирается что-либо еще делать. Он готовился провести здесь много времени. Возможно, ожидая завершение работы устройства с биоблокадой, возможно - дольше. Это покажет время. Но при всех известных обстоятельствах я не видел причины, по которой стоит откладывать работу, как не понимал, что может мне помешать закончить первое вмешательство в отведенный для этого срок.
  Не знаю, чего я ожидал услышать, но вопрос друга меня озадачил и встревожил:
  - Ты знаешь, что аззар постоянно поддерживает с кем-то активную ментальную связь?
   Я качнул головой.
  Ментальная связь? С кем и каким образом? По всем показателям, аззар не должен быть способен на подобное.
  - Пока мы не получим более подробную информацию о виде аззара, я считаю, все вмешательства в его сторону стоит ограничить. - Нимус говорил сухо и спокойно, как всегда, когда разговор касался непосредственно работы. - Единственное исключение, на которое я соглашусь сейчас - снятие блоков и природных ограничителей. Это сделать необходимо.
  - Когда?
  - Когда он будет достаточно восприимчивым к чарам сна, чтобы сон воспринимался естественно. Не уверен, что идея хорошая, но у нас поджимает время. Как только успокоится, усыпляй его и начинай работу. - Нимус вновь покосился на умиротворенное, безмятежное лицо, освещенное светом наливающейся багрянцем луны. - Но я тебя прошу, Хартахен, не прикасайся к ним руками и не делай никаких действий, которые можно воспринять как агрессию.
  Повторное предупреждение настораживало. Нимус что-то знает или о чем-то подозревает, но прямо не говорит, предпочтя обойтись настойчивым предупреждением и очередной просьбой быть внимательнее и осторожнее. Отмахиваться от подобного - вопиющая глупость и самоуверенность.
  
  Шло время, мы терпеливо ждали, но... аззар словно не нуждался во сне, все так же будучи активным при соблюдении полной неподвижности. Он не спал и не поддавался дреме, сохраняя настороженную бдительность встревоженного хищника. А время уже подходило к рассвету.
  - Если б не знал, что это невозможно, решил бы, что он дрочится над нами. - рыкнул Нимус. - Или мы его сейчас вырубаем, и Харт спокойно заканчивает работу, или аззар так и будет сидеть еще несколько суток, а мы упустим время воздействия!
  - Он заметит. - флегматично произнес Немион.
  - Конечно, он заметит! - Нимус встал, подошел к экрану, тронул его поверхность, приближая безмятежное лицо. - Я бы тоже заметил!
  Воин всё так же лежал, умиротворенно глядя куда-то перед собой чуть расфокусированными глазами. На какое-то мгновение мне показалось, что он дремлет с открытыми глазами.
  - Даже не мечтай, он не спит. - Нимус рывком развернул окно статусного состояния. - На активность мозга посмотри. Он чем-то занят. И, походу, этим "чем-то" заниматься может долго. Так что давай, Харт. Накладывай на него сонные чары и доделывай работу.
  - Сейчас? - уточнил я.
  - А когда? Когда рассветет окончательно? Или когда срок на вмешательство выйдет и придется тратить второе?
  Резонное замечание.
  Коротко кивнул, я бросил последний взгляд на умиротворенное лицо воина и вновь покинул Артэфу, возвращаясь в негостеприимный мир, чьего названия я до сих пор не знаю, потому как оно ни разу за все время наблюдения за аззаром не было озвучено.
  
  И вновь меня встретили недоброжелательным ворчанием и недовольством. Мир не желал принимать на себе чужаков, даже если уже единожды пустил. И вновь мне пришлось просить капризную планету позволить ступить на ее поверхность, щедро делясь свой силой и доказывая, что я не несу зла. И вновь меня допустили, с подозрением и пристальным вниманием, словно напоминая: мне все равно не рады.
  Как Творец я хорошо знаю, как сильно может повлиять мир на любое более-менее сложное плетение как помогая, так и сводя к пустому всплеску силы. Мне не нужны накладки или какие-то осечки. Не сейчас. Не с тем, что я намерен делать. Потому я позволил себе отвлечься лишь на мгновение, послав щедрую благодарность, и лишь получив милостивый отклик я мог начинать работать.
  Вышел я на ветвь лесного гиганта, разворачивая чары сна и накладывая их на моего избранника, подобравшегося и встревожившегося, словно он сумел почувствовать мое присутствие до того, как я обрел материальность в мире и стал видимым. Но на мое счастье, воин не обладал защитой от подобного воздействия, и вскоре покорился силе плетения и уснул, давая возможность мне спокойно завершить работу.
  
  * * *
  
  Когтистый палец выбрал свободный ход и замер на долгие тягучие мгновения принятия решения. Выбора, который ему дозволили. Вмешаться или нет. Выстрелить, сметая угрозу, или наблюдать.
  Тихий едва слышный рык, палец соскользнул со спусковой пластины и лег под нее. Выстрел так и не прозвучал.
  - Рискованное решение.
  Мягкий задумчивый голос раздался над ухом, Танцор вздрогнул, скосил взгляд на старшего брата, выразительно дернул ушами, молчаливо посылая его дальним космосом. В ответ - фырк и свист активировавшегося снайперского комплекса. Более мощного, чем у самого Танцора и его командира, более тяжелого и дальнобойного, способного сбить десантный бот еще в стратосфере. Однако, ни вмешиваться, ни стрелять Андари не собирался, вернувшись к возне со своим оружием и довольствуясь наблюдением через имплантат младшего брата, проецирующий по личной связи изображение, считываемое со зрительных нервов хозяина.
  - Что будешь делать? - поинтересовался старший.
  - Наблюдать.
  - До каких пор?
  - Пока нет прямой угрозы. Навь не оценит поспешность и беспричинное вмешательство в попытках обеспечить ему ненужную безопасность.
  Андари согласно кивнул, подключая к комплексу зарядную станцию. Повреждения оружия некритичны и могут быть частично исправлены на месте. А как появится возможность - заменит пострадавшие части.
  Ночную темноту, еще удерживающуюся под плотной кроной лесного гиганта, озарило мягким свечением. Прицел сменил кратность, приближая цель и отчетливо показывая разворачивающееся на ветви дерева действо. Оба нарим молчали, пристально наблюдая за работой незнакомца. Они не вмешивались, не говорили вслух и не сверлили его взглядами, найдя точку внимания где-то на серой коре за плечом невысокого парня. Андари вскоре развернул свое оружие и приник к прицелу, переключив его на иной диапазон. Две точки зрения. Две записи. Два диапазона: один привычный глазу, и второй, показывающий буйство энергии, разворачивающееся роскошным силовым цветком вдали, на границе леса и равнины. Совершенная техника позволяла видеть, как разворачиваются нежные и хрупкие слои ауры, как выправляются мелкие дефекты и обсыпаются серые пятна чужеродный вкраплений. Они смотрели на вершащееся чудо и не мешали ни словом, ни делом, ни настойчивой мыслью или пристальным взглядом, терпеливо дожидаясь окончания напряженной и утомительной работы.
  Наконец, незнакомый молодой парень завершил работу, потер виски, стер стекающую по губам каплю крови, растерянно заморгал, глядя на свои же пальцы. Опасливо поежился, передернул плечами, непроизвольно отступая от крепко спящего воина, а потом, встревоженно заозирался и... исчез в мерцающей голубоватой дымке.
  - Какое... интересное событие. - вкрадчивый голос резанул по чувствительному слуху.
  - Которое из них?
  - В общем. - отмахнулся старший. - Я так полагаю, информация останется при нас до востребования.
  Танцор кивнул.
  - Хорошо. - покладисто согласился Андари. - Я скину тебе свои записи. Когда Навь затребует, передашь.
  - А сам куда?
  - Я не закончил работу. Пересоберу оружие и обратно на точку. - короткая пауза. - У тебя, случайно, запасных направляющих нет?
  Танцор рывком повернул голову, в упор уставившись на брата.
  - Откуда у меня могут взяться направляющие ствола к твоей модели, если я использую другую, а?
  Андари шевельнул ушами, выжидательно глядя на младшего.
  - В лагере возьми!
  В ответ на ворчливое рычание - лучезарная улыбка.
  - Ну, я пошел.
   Танцор дернул ушами в довольно неприличном жесте, но в ответ услышал лишь тишину: единокровный старший брат без единого звука растворился в зарослях вонючего кустарника, не потревожив излишне ароматные цветы и не подняв ядовитое облако испаряющегося эфирного масла.
  
  * * *
  
  - Мне они уже нравятся настолько, что я даже не знаю, чего хочу больше: чтобы они реально оказались так хороши, как мне кажется, или чтобы они не были такими внимательными гребанными параноиками!
  - Расчетливыми и осторожными параноиками. - добавил Немион, изучая на карте расстановку действующих лиц и всех наблюдателей, заинтересованных в происходящем высоко на ветвях дерева.
  Объемная карта прибрежной зона сияла в сумраке тактического зала, безжалостно показывая зоны прострела снайперов, устроившихся в уютных и защищенных точках на горных склонах. На большом расстоянии один от другого. Так, что их невозможно заметить, но чтобы они сами прекрасно видели позиции друг друга и могли в случае проблем прикрыть огнем отходящего сослуживца. Линии стрельбы сходились на фигуре работающего Хартахена тонкими пульсирующими вниманием лучами. Но ни один из стрелков, пристально следящих за разворачивающимся действом, не дожал спусковую пластину до конца.
  - Работать с представителями технических цивилизаций сложнее. - произнес Нутарэ. - Требуется большая внимательность и осторожность.
  - Не спорю. - покладисто согласился Нимус, сворачивая карту и выводя ее как статусное окно. - Особенно, если они с... юмором. Как эти.
  Нутарэ развел руками, соглашаясь.
  - Мио. Корабли вылетели?
  - Уже на месте. Первые данные жди к вечеру. Не рассчитывай на многое, но хотя бы начнут проверку и картографию региона. Заодно пришлют результаты сканирования планеты с орбиты и из Нереальности.
  Эофолец сумрачно покосился на старого друга.
  - Посмотрим, как поведут себя аззар и истойя после вмешательства Харта. Если накладок не будет, схожу на планету и посмотрю на нее своими глазами. Что-то с этим миром сильно не так, но что - понять не могу.
  - С этими что? - Немион вывел на экран изображения стрелков.
  - Ничего. Пусть присматривают за аззаром, может, придержат его, если вразнос пойдет.
  - А пойдет?
  - Психику может пошатать очень сильно. - честно признался Нимус. - После того, что с ним Харт сделал, у аззара начнется прокачка всей энергосистемы организма и перебалансировка на аурных слоях. Разом. Как именно и в какой момент его переклинит - без понятия. Что он при этом будет делать - даже предположить не могу.
  - Варианты?
  - Да что угодно! - рыкнул эофолец. - Может валяться на ветке и медитативно пересчитывать все до последнего листика на дереве, а может сорваться с места и устроить кровавый дебош с массовой резней или трахать там же в куче трупов всё, что на глаза попадется. А может поймать какую-то животину и пару суток выщипывать с нее чешую или шерсть. Или засядет на берегу реки и будет втыкать в рыбок. Разве что истойя не тронет ни при каких раскладах: инстинкты не позволят.
  Немион как-то очень ярко представил себе воина, с непередаваемым умиротворением на смазливом лице медитативно выщипывающего чешую с какой-то верещащей монструозной зверюги. Представлялось до ужаса хорошо. Как и любой из озвученных вариантов.
  - Если его ничего не потревожит, более вероятен вариант с листиками. - выдохнув, проворчал Нимус. - Но если хоть что-то случится, даже если где-то в стратосфере пролетит чужой корабль, я не смогу предсказать как узорчато и фигурно вильнут мысли в его голове и какой вывод там оформится. А уж куда его понесет...
  Рослый мужчина развел руками.
  - Вы не представляете, насколько альтернативной и специфической становится логика и образ мышления, и как странно могут сработать ассоциации на простейшее действие или слово. Первые дня три-четыре - самое экстремальное время. Дальше его попустит, мозги включатся, и он постепенно вернется к нормальному для себя образу мышления. Но это время надо быть предельно осторожными.
  - Нам придется делать еще одно вмешательство. - тихо произнес Нутарэ. - В ближайшие дни, когда пройдет первичная фаза синхронизации и настройки.
  - Что за вмешательство?
  Творец не ответил, лишь сбросил короткий яркий образ переливающегося всеми оттенками тьмы и мглы кристалл.
  - Рискованно.
  - Так нужно.
  В привычно-негромком голосе отчетливо лязгнула сталь. Нимус на это поднял руки, всем видом показывая смирение и согласие с его решением. Немион молча вздернул бровь в немом вопросе, не решаясь озвучивать его вслух. Нутарэ редко на чем-то настаивал, тем более, настолько явно. Обычно они не противились его воле в такие моменты, а он не ошибался, делая единственно-верный, хоть и сомнительный выбор.
  - Если проведем через сутки, может пройти как завершающая стадия первого вмешательства. - задумчиво произнес Нимус. - Временное окно дается на полтора местных дня.
  - Вероятно. - примирительно кивнул старший. - Если развитие девушки выйдет на уровень, допустимый для ее инициации Зерном.
  - Ждем?
  Нутарэ кивнул. Вновь отойдя к панорамному окну, он уже привычно устремил взгляд в багровые дневные небеса Артэфы, ожидая начала восхода зеленой луны-ядра. Каждый день он смотрел в ночную зарницу, наблюдая за странным и чудесным преображением. Сегодня восход светил совпал в обоих мирах: двойной звезды на пока еще безымянной для них планеты и льдистой луны на Артэфе.
  Тонкие лазурно-изумрудные лучи веером полыхнули на горизонте, пронзая черно-багряные тучи. Кровавые небеса стремительно наливались золотом, теряли жуть и тяжесть. Вскоре это золото зальет небосклон, медленно уступая изумрудной зелени луны. Тьма и сумрак на время покинул мир, угаснет природная биолюминесценция растительности, и вскоре по-дневному лазурное небо засияет нитями энергии, а изумрудный кряж заискрится преломленным светом, заиграет радугами и искрами энергии. Мир проснется под ночным светилом в новом цикле жизни и смерти.
  За спиной на высокоточном экране ярко блестели воды океана в лучах восходящей звездной пары. Новый день. Ключевой, важный для них. День, к концу которого они узнают, что сегодня ночью сотворил Хартахен и кого он пробудил.
  
  
  
  
  

Глава 4: Я создал монстра

  
  
  Мерцающий полог кроны искрился тонкими золотисто-зелеными лучиками солнечного света, меленькими иголочками пронизывающих плотную крону. Острый взгляд легко различал круглые листья, мельтешащие на ветру, гроздья налившихся плодов, облепивших развилки ветвей высоко вверху где начинает формироваться крона. Там царило оживление: мелкие пернатые летучие зверьки, куану, радовались богатому урожаю и копались в ягодах в поисках уже созревших плодов. Они сладкие и сочные в отличии от недозрелого кисляка, сохраняющего ужасающую вязкость до полного вызревания. Зеленые зверьки перепархивали с ветки на ветку, иногда исчезая в массивных лиственных коконах-гнездах, свитых на ветвях в удобных развилках. Наблюдать за ними было... приятно. Они умиротворяли своим мельтешением и привычной для глаза возней. Куану милые и безобидные, легко приручаются независимо от подвида и остаются верными неожиданному хозяину на всю жизнь.
  Воин прикрыл глаза, пережидая прокатившуюся по телу судорогу, придержал вздрогнувшую девушку, всё так же лежащую у него на груди. Умиротворение паковым льдом сковывало разум, не позволяя тому, что таилось под его толщей, прорываться наружу. Сейчас не время для ненужных эмоций, импульсивности и прочих ярких проявлений недовольства произошедшим. Всё это - потом, когда пройдет терминальный период и надлом в монолите самоконтроля вновь зарастет. А пока сохраняется принудительное умиротворение... Это время покоя и тишины стоит использовать с пользой. Ему есть чем занять разум.
  Перед глазами вновь развернулось остановленное на первых кадрах изображение, совсем недавно снятое с камер охранного зонда. Рядом в небольших окошках - переданные бойцами по внутриотрядной связи данные, под ними - статус и динамика подключения к ретрансляторной точке, установленной по его просьбе Ринором на вершине хребта. Отсюда, с побережья, мощности имплантата недостаточно, чтобы обеспечить необходимую для полноценной работы устойчивую связь с тактическим комплексом. Слишком далеко, слишком много горной породы на пути следования прямого сигнала. Ретранслятор эту проблему решил, давая ему доступ к мощностям и инструментам тактического комплекса, установленного на их корабле базирования.
  Колкая иголочка гнева скользнула по краю сознания. Несмотря на записи, узнал он немногое. Силовой всплеск полноценно считать не удалось: Андари и Танцор находились слишком далеко для нормальной записи. Удача, что на таком расстоянии удалось получить хоть какие-то данные. С охранного зонда информации больше, но силовой всплеск повредил его, и запись прерывалась на самом интересном. На раскрытии энергетики.
  - "Ринор." - беззвучный запрос ушел по личной ментальной связи.
  Ждать пришлось недолго: глиф на периферии зрения мигнул, а в голове раздался знакомый голос:
  - "На связи."
  Улыбка скользнула по губам. Как всегда: спокойный ровный ответ, скрывающий под собой бурю тревоги и готовность прибыть по первому слову. Или по надобности, если он решит, что его присутствие необходимо.
  - "Коркс ответил?"
  - "Да." - краткая пауза. - "Пересылаю его отчет."
  Глиф подсветился синим, показывая прием информационного пакета. Его он изучит позже, когда останется наедине со временем.
  - "Словами."
  Его мнение интересно всегда. Ринор в силу своего образа мышления мог сделать крайне интересный вывод из вроде бы не имеющих двоякое толкование данных. Иногда полнота и специфичность его знаний вызывали вопросы, которые Навь никогда не задавал прямо, а Ринор ни разу, ни словом, ни оговорками, ни жестом или неосторожной мыслью не дал возможности понять источник столь интересной информации, но охотно делился выводами и советами.
  - "У тебя возбуждена вся энергосистема, ядро начало наращивать мощность, и вскоре пройдет глобальный качественный скачек. Коркс не советует возвращаться на корабль пока ты в нестабильном состоянии."
  В такой ситуации совет очевидный: взбудораженная энергосистема весьма чутко реагирует на любое воздействие, а на борту корабля слишком много посторонних шумов, силовых систем и разумных, которые могут непроизвольно воздействовать на развернутую энергетику и повлиять на ее развитие. Здесь же нет помех, ненужных наводок или каких-либо раздражителей. Идеальные условия для развития и стабилизации.
  - "Согласен." - он позволил себе мелкий кивок, прикрыл внезапно резанувшие внутренней болью глаза. - "Оставайся на месте. К ночи жду сводную информацию по работе "Навир". На время я отключаюсь от общей и внутриотрядной сети, оставляю связь с тобой и с Танцором. Сообщишь об этом в отряде."
  Вновь короткая пауза на время прервала разговор. Ринор молчал, ожидая его дальнейших слов, Навь же замер, пережидая неожиданно-сильный всплеск тянущей ноющей боли, пронзившей тело вдоль позвоночника.
  - "Я открою имплантат на свободное считывание физических и энергетических показателей." - ментальный голос в силу своих особенностей не менял ни тембра, ни звучания, но все равно, непроизвольно, в него вкралась хрипота. - "Доступ Корксу предоставишь сам."
  - "Полнота?"
  - "На твое усмотрение."
  Ему необходимо это время уединения и тишины, лишенное проблем и раздражителей. Никакой связи, никаких личных встреч, никакого контакта с сослуживцами и подчиненными. Ничего, что могло бы спровоцировать нежданно обострившиеся инстинкты, способные стать причиной... сложностей и глупых потерь.
  
  
  * * *
  
  Хартахен
  Домен Артэфа
  
  Вечерело. Двойная звезда давно прошла зенит и медленно опускалась за огромный узкий серп песочной луны, грозя ранними сумерками затмения. Небо наливалось насыщенной синевой, перетекающей в фиолетовые и розовато-багряные всплески. Но когда двойная звезда приблизится к серпу луны нас ждет прекрасное и завораживающее зрелище: закат с затмением.
  - Красиво, да? - тихо спросил Нимус, сумрачно читающий что-то с планшетки.
  Я кивнул, не отводя взгляда от экрана и роскоши заката. Сколько лет прошло, сколько я успел увидеть, но до сих пор, как и в юности, закат остается для меня чудом. Наблюдать, как меняются цвета небес, как наливается бездонная синь золотом и багрянцем умирающего дня... Это великолепно. Волнующе и всё так же чудесно.
  - Этой луны там нет.
  К своему стыду я не сразу осознал суть сказанного, настолько оглушительным дисбалансом прозвучали хмурые слова.
  - Мы отправили исследовательский корабль Доминиона, чтобы он проверил систему и планету. - Нимус помахал планшеткой. - Только что пришли данные. В звездной системе нет этого газового гиганта.
  Признаюсь, подобные слова меня... озадачили. Я не наблюдал этот мир из космоса, считая, что в том нет надобности, однако, если Триада прислала исследовательский корабль...
  - Луны - иллюзия? - уточнил я.
  - Все четыре луны для мира материальны, влияют на приливы, отливы и жизненные циклы биосферы. Находясь на планете нет причин для сомнения в материальности ее спутников. - возразил Нутарэ, подходя ко мне и коротким взмахом руки создавая схему системы. - Но из космоса мы видим иное. Система двойной звезды, двадцать семь планет, вращающихся по своим орбитам. Из них двенадцать - гиганты разного класса и состава, находящиеся довольно далеко от миров зеленой зоны.
  На схеме появилось бледно-зеленое кольцо, условно показывающее диапазон, в пределах которого на планетах может развиваться и существовать жизнь.
  - Зона захватывает три мира. На всех трех есть биосфера. Твои избранники находятся на этой планете.
  Кольцо орбиты мигнуло в центре живой зоны. Там, где самые идеальные условия, какие только способна создать эта двойная звезда.
  - Планета довольно крупная и массивная, но увеличения гравитации на ней по какой-то причине не наблюдается. - изображение планеты поднялось над схемой звездной системы и приблизилось. - Обладает двумя спутниками, движущимися по высоким орбитам. Обе луны сохранили внутреннее вращение, на них есть смена дня и ночи, самая крупная из них обладает развитой биосферой, достаточной для обеспечения развития разумного вида. Мелкая луна атмосферу удержать не в состоянии, но не исключаю, что под слоем льда на ней тоже есть жизнь.
  Живая планета с живыми спутниками - еще большая редкость. Но это не объясняет разницу между видимым с планеты количеством лун и фактическим.
  - Но откуда еще две луны? - спросил я.
  - Вопрос интересный. - на этот раз мне ответил Немион. - Данные сканирования планеты из космоса и из атмосферы не совпадают ни по ее размеру, ни по плотности, ни по массе, ни по количеству спутников или по состоянию энергетического потенциала.
  Мне дали несколько долгих мгновений, чтобы осознать суть сказанного, и только потом Немион продолжил говорить:
  - Фактически, планета крупнее, чем она видна из космоса или с орбиты. Плотность меньше, масса не соответствует линейному размеру, словно мир пустотелый.
  - Или обладает Ярусами. - тихо выдохнул я.
  Нимус молчаливо отсалютовал мне рукой, поздравляя с озарением, Нутарэ согласно прикрыл глаза.
  - Не исключаю. У этой планеты есть некоторые их черты. Однако, это не объясняет главную странность.
  - Искажения пространства? - спросил я.
  - Нету тут никаких искажений. - рыкнул Нимус. - Геометрия пространства без аномалий или каких-то складок. Всё обычно. Кроме самой планеты.
  Действительно, это странно. Я мог бы понять подобные несоответствия, если бы были замечены пространственные складки или искривления, присущие любой пространственной свертке или искажению геометрии. Но если Нимус сказал, что ничего подобного здесь не обнаружено...
  Я сталкивался ранее с ярусными мирами. Огромная редкость, непонятно по какому механизму возникшая. Но даже ярусность у мира не поясняет странности с ее лунами. Этот мир начинает смущать всё сильнее и сильнее.
  - Это важно?
  - Во время инициации Фигур всё, что их окружает - важно. Тем более, мир, на котором они войдут в силу. - мягко укорил Нутарэ. - Его биосфера проявится в изменениях, его силовые магистрали и общий фон сформируют энергосистему и лягут фундаментом в формирование аурных слоев. Именно мир и его особенности зададут базис для разблокировки Даров.
  - Ты правильно просил у мира помощи и поддержки. Плохо то, что мы ничего не знаем об этой странной планете. - добавил Нимус. - Поэтому не можем предугадать, как именно пройдет инициация аззара и истойя, как их при этом будет клинить, и что они будут творить под вдохновение или информационные слепки, непроизвольно натащенные из ноосферы, которая тут удивительно богата, но заперта на все печати, на какие только можно. В общем, жди любых сюрпризов.
  Услышанное меня не порадовало, лишь усилив нервозность и тянущее за душу чувство... незавершенности моей же работы. Что-то я недоделал, что-то упустил и на что-то не обратил внимания. И это не давало мне покоя. Но что? Я сделал верно: я очистил их так, как только мог. Ничего большего я не должен был сделать. Однако...
  Повернувшись, я встретил пристальный и какой-то странный взгляд Нутарэ. Тяжелый, немигающий, с проблескивающим пониманием и грустной иронией. Он что-то знал. Что-то, о чем мне не говорили.
  - Что я не доделал? - тихо спросил я, устав от бесполезных метаний и тянущих за душу сомнений.
  - Ты сделал всё, что требовалось. - мягко произнес Нутарэ. - Однако, первое вмешательство еще не завершено так, как следует. Но завершать его будешь не ты.
  Признаюсь, слова старшего стали для меня... неприятной неожиданностью, больно резанувшей по разуму. Я не стал надумывать ненужного, лишь молчаливо склонил голову в вопросе, на который, полагаю, я все же получу ответ. Иначе мне не сказали бы ни слова и не тревожили бы зазря.
  И я его получил. Не словами, а действом. Простым и пока недоступно-сложным для меня актом Творения. Это было именно Творение в своей самой чистой и незамутненной форме, лишенное каких-либо набросков вмешательства разума или тени эмоций. Творение с обращением к нашему Сюзерену. К Хаосу Всетворящему, чья изменчивость порождает саму возможность Творения.
  Над поднятой ладонью Нутарэ в ряби и дрожи пространства рождался крохотный кристалл неправильной формы восхитительного, чистого и незамутненного фиолетового цвета, насыщенного, глубокого, практически черного на вершинах и призрачно-прозрачного в его недрах. Он формировался во всполохах родной и вкусной силы, в ласковых касаниях изменчивой сути, в блеске и величии того, кому мы когда-то отдали самих себя. Медленно и неспешно, но вместе с тем быстро, почти стремительно, стягивая само время в своих недрах, искажая пространство и суть вещей, внося в них нечто новое и ранее неведанное. Квинтэссенция силы и мощи, воплощенное благоволение и милость нашего Сюзерена.
  Зерно Хаоса.
  - Благоволение Всетворящего нельзя получить насильно. - произнес Немион, глядя, как опускается на ладонь древнего Творца мерцающий завершенностью самоцвет. - Но его можно передать в Дар, как можно поставить Печать на целый вид, изначально посвящая его в Дар Сюзерену и тогда они будут развиваться под его тенью и благословением.
  - Зерно, созданное для инициации, - величайший Дар, проявление личной заинтересованности Воплощения Хаоса в нашем Мультиверсуме, известного как Великий Змей. - тихий шелестящий голос Нутарэ разнесся по залу. - Такой Дар не несет угрозы и коварства нашего Сюзерена, поскольку это проявление благоволения. Однако, то, как этим Даром распорядится одаренный...
  Древний Творец развел руками.
  - Кому предназначен этот Дар? - тихо спросил я.
  - Истойя.
  Почему я ожидал именно такой ответ? В чем-то очевидный, естественный, но всё же я позволил себе уточнить:
  - Аззар?
  - У него нет надобности в подобном Даре. - мягко, но с тонким привкусом укоризны произнес Нутарэ.
  Ответ, лишь вызвавший новые вопросы во всплеске уже ставшей привычной тревоги, идущей подле воина незнакомого мне вида. За время изучения аззара мне удалось узнать о нем ужасающе мало. Я мог лишь наблюдать, сравнивать, пытаться понять его, однако аззар... Он всё это время находился на пока безымянной для меня планете и... убивал. Немного. Только тех, кто имел неосторожность зайти в его зону внимания. Всё это время он провел практически в одиночестве, изредка нарушаемом визитами его сородичей. Однако, они ни разу не собирались больше трех, и лишь трижды аззар прибывал на корабль. Ненадолго, решал какие-то свои дела и вновь покидал судно. Потребовалось время, чтобы я смог хотя бы разобрать их речь: удаленно я не мог считывать образы и ментальные слепки, а приближаться я не имел права по правилам ан"агарумм, в который по глупости ввязался. Однако, несмотря на всё это, я считал, что сумел узнать своего избранника достаточно хорошо, чтобы сделать выбор в его сторону. Почему я так решил? По какому чутью? Сейчас я не могу ответить сам себе на такие простые вопросы, но еще декаду тому у меня не возникало сомнений в выборе.
  Почему? Не знаю. У меня нет ответов, как нет понимания собственного поведения, еще недавно казавшегося мне естественным и правильным. Теперь мне остается лишь с тревогой ждать, наблюдая за своими избранниками, которых я выбрал по непонятным для меня сейчас причинам.
  
  * * *
  
  
  Хрупкое тело задрожало и забилось в мелком тике, сотрясаемое волной коротких судорог и спазм. Черты миловидного лица заострились, покрытая испариной кожа побледнела до мертвенной белизны, серая в наступающих сумерках, тонкие ниточки вен вздулись уродливыми синими плетями, перечеркивая щеки девушки.
  - Тише... Тише... - в низком охрипшем голосе воина явственно наливался тяжелый рокот. - Тиш-шш... хр-хха...
  Голос сорвался в невнятный рычащий хрип, когда его самого пробило тягучей волной мучительных спазмов, вынуждая согнуться, прижимая к себе практически невесомое тело. Чужая боль отдавалась резонансом в теле, сливалась с собственной, судороги и спазмы накатывали волнами, скручивая и выворачивая, словно он бьющаяся в агонии змея, наколотая на клинок.
  Приступ прошел так же внезапно, как и начался, давая очередную передышку. Надолго? Непонятно. Девушка в его руках тоже затихла, расслабилась и обмякла, тихо-тихо хрипло дыша. Мертвенная бледность медленно уходила, лицо вновь приобрело мягкость черт, утратив хищную остроту. Воин аккуратно коснулся пальцем искусанных окровавленных губ, приоткрыл ей рот и выдохнул беззвучное ругательство: еще недавно острые клыки уменьшились, возвращаясь к присущей всем ишон форме, но так и остались заостренными и немного удлиненными.
  Устало опершись спиной о крепкую толстую ветку, он запрокинул голову, прикрыв ноющие глаза, повел плечами. Накатывала усталость и тягучее отупение, клонило в сон, но спать было нельзя. Почему? Странная убежденность без осознанных причин.
  На краю зрения навязчиво мигал глиф вызова с пометкой абонента. Танцор. Разговор прогонит сон... на какое-то время.
  - Слушаю... - едва слышно произнес он вслух, активируя связь.
  - "Ты как там?"
  Тихий встревоженный голос набатом раскатился в голове, вызвав непроизвольный мучительный стон.
  - Говори тише... - прошептал воин, крепко зажмурившись. - Танцор, к чему вопрос?
  - "Потом скину логи с твоими же жизненными показателями, поймешь, к чему вопрос."
  Нервное ворчание подчиненного вызвало улыбку. Беспокоится и переживает.
  Именно такие моменты лучше всего показывают истинное отношение бойцов к нему самому. Не во время работы или боев, не во время спокойствия быта на корабле. Нет. Только тогда, когда он сам попадает в... сложные ситуации. Как сейчас, когда встала под вопрос его судьба, здоровье и состояние разума.
  - Жить буду. - ответил он, улыбаясь и приоткрыв глаза, глядя на темный полог листвы.
  - "Приступы закончились?"
  Навь устроил тихо сопящую девушку удобнее, уложив ее голову себе на левое плечо, вытянул правую руку, напряг до боли, а потом резко расслабил мышцы, чуть слышно замычав от удовольствия. Хорошо... Убийственная неестественная усталость плавно переходила в приятную ломоту перенапряженных до звона мышц.
  - Не знаю. Сложно сказать, не зная их причин. - тем же умиротворенным и спокойным тоном отозвался росс. - Кто-то еще это видел?
  Танцор ответил не сразу.
  - "Ринор. Он..."
  - Я видел. - донесся тихий укоризненный голос откуда-то снизу.
  Навь устало потер висок, раздраженно прижав уши к голове. В полубреду накатывающей боли и судорог он не заметил приближение постороннего! Повезло, что этот посторонний - Ринор, его же подчиненный, в верности которого никогда не было ни тени сомнений. А если бы это был кто-то другой?
  Недопустимая беспечность.
  - Давно?
  Ветка качнулась, чуткий слух различил едва слышный шорох, поскрипывание коры, боковое зрение уловило движение, но поворачивать голову Навь не стал. Ринор обошел так и лежащий на развилке снайперский комплекс и уселся на ветку возле ног своего командира.
  - Миат с двадцать. Как увидел... критичные скачки показателей. На грассере. - после небольшой паузы добавил: - Коркс встревожен.
  Не увидев нужной реакции, воин укоризненно добавил:
  - У тебя дважды останавливалось сердце! Последний раз - на три с половиной миата.
  Навь вздрогнул всем телом и приподнялся, опираясь свободной рукой на ветку у развилки.
  - Три миата? - хрипло переспросил он.
  - Клиническая смерть. - жестко припечатал нарим, пристально глядя в суженные глаза командира. Холодные глаза, едва заметно мерцающие в сумраке надвигающейся ночи, нереально-яркие и пронзительные. - Если бы датчики не показывали запредельно-высокую активность мозга при полной остановке сердца и дыхания, мы бы решили, что ты погиб.
  Ринор смотрел с тем самым молчаливым укором, который лучше любых слов действовал на его молодого командира и заставлял того... чуть больше прислушиваться к инстинкту самосохранения.
  - Я не могу сейчас прибыть на корабль. - тихо произнес Навь.
  - Знаю.
  Навь прикрыл глаза, медленно втянул вкусный ночной воздух, напоенный свежестью листвы и ароматами разнотравья.
  - Возвращайся на точку. - охрипший голос был едва слышен в шелесте листвы.
  Вновь задул с океана порывистый воздух, предвещая скорую непогоду, неся с собой запахи соленой воды. Зашумела крона, беспокойно запищали высоко над головой всполошившиеся куану, так и не покинувшие теплых уютных гнезд.
  - Ретрансляторная станция работает в автоматическом режиме и укрыта от случайного взгляда. Ее не найдут ишон и не потревожат звери.
  Навь открыл блеснувшие опасным топазовым блеском глаза, встречая настороженный, но твердый взгляд. Вновь неповиновение, сокрытое под логикой. Причина та же, что и всегда: тревога.
  - Я хочу, чтобы ты был на достаточном удалении, чтобы твое присутствие не могло быть замечено при беглом осмотре. - голос звучал спокойно, даже мягко. - Но на достаточно близком, чтобы ты мог... вмешаться, если это будет необходимо.
  Приказывать сейчас бессмысленно: в подобных ситуациях Ринор глух к приказам, руководствуется собственным опытом и чутьем, ранее не дававших сбоев. Заставлять его... глупо и недальновидно. Достаточно попросить и объяснить, что надо сделать. Ради чего - сам поймет и сам выберет лучший способ добиться желаемого и необходимого.
  - На склоне у океана есть подходящее место. - прозвучал после затянувшегося молчания желанный ответ. - Если потребуется, я буду рядом за миат.
  Навь медленно кивнул и прикрыл глаза, проваливаясь в нарастающий в голове звон. Когда он открыл глаза вновь, Ринора рядом уже не было. Лишь глиф, мерцающий на периферии зрения, давал понять, что за ним присматривают.
  - Танцор. - хриплый, чуть рычащий голос звучал еще более жалко, чем во время прошлого прояснения.
  - "Навь?"
  Мгновенный ответ. Наблюдение постоянное. Хорошо.
  - Перекинь мне данные по той базе.
  Танцор не ответил, но вскоре имплантат подтвердил прием информационного пакета.
  - Получил.
  Открытый канал прямой связи перешел в фоновое состояние. Навь вновь закрыл глаза, повел плечами, расслабленно растекаясь в переплетении ветвей, запрокинув голову на такую удобную толстую ветку. Тело ныло и гудело, но тягучая усталость медленно истаивала, словно это не его совсем недавно трясло от болезненных жестких судорог и спазмов в мышцах. Легкий ветерок холодил по мокрому от пота телу, не защищенному сейчас деактивированной броней, шевелил растрепанные подсыхающие волосы, принося умиротворение и спокойствие. Вес девушки, практически лежащей на нем, не чувствовался. Словно она была невесомой. Он ощущал тепло ее тела, прикосновение волос, налипших на влажную кожу плеч и груди, теплое дыхание в ключицу под наплечным блоком неактивной брони, но практически не чувствовал веса. И никакого внутреннего дискомфорта от сложившейся ситуации.
  - Клиническая смерть... - усталая ирония плеснула сарказмом. - Я не заметил, как умер...
  Он тихо рассмеялся, вновь пошевелил плечами, разминая гудящие мышцы. Девушка завозилась, что-то тихо выдохнула, но практически бесшумные слова не обрели смысла связной речи, глаза открылись, глядя прямо ему в лицо мутным непонимающим взглядом.
  - Ш-ш-ш-шш... Спи. Все хорошо...
  Когтистые пальцы осторожно скользнули по встрепанной светловолосой макушке, девушка моргнула, с тихим всхлипом вздохнула, послушно закрыла глаза, затихла и расслабилась, положив ладошку ему на солнечное сплетение. Ни малейшего отторжения или опаски. Никаких сомнений. Полное доверие. Инстинктивное.
  - Спи...
  Никакие слова не передадут то, что может передать мгновение ментального контакта, когда чужие чувства окутывают разум, открывая душу...
  Навь осторожно убрал прядь волос, налипшую на покрытый испариной лоб, всматриваясь во вновь заострившиеся черты лица. Изменения невелики: чуть сильнее впали щеки, едва заметно заострились скулы, немного изогнулись губы и приподнялись уголки глаз. На чуть-чуть. На доли хташ. Но итог иной.
  Ладонь вновь легла на спину девушки. Шевелиться не хотелось. Инстинкты твердили: рано. Встряска только закончилась. Надо подождать. Ночь впереди длинная. Никуда база ишон со своего места не денется. Люди не ходят ночами по Корромину: зверье не располагает к пешим прогулкам под четырьмя лунами.
  Четкий мысленный приказ, имплантат запустил перед закрытыми глазами сохранившийся фрагмент записи с охранного зонда, выводя информацию напрямую на зрительные нервы хозяина. Какое-то время росс лежал неподвижно, потом пустил повтор. Медленно. Чуть ли не покадрово разбирая то, что недавно произошло. Холодный блеск открывающегося портала, проявившиеся буквально на мгновение странные глифы, запечатленные совершенной аппаратурой и выведенные отдельным рядом по приказу хозяина. Навь какое-то время завороженно рассматривал цепочку символов, врезавшихся в память и осевших в восприятии, а потом тряхнул головой и продолжил изучать короткую запись.
  Вышедшего из портала он изучал с тяжелым интересом. Высокий темноволосый мужчина... Нет, юноша. Не ишон. Не нарим. Кто-то иной. Одет в странную, непривычную одежду. Разум фиксировал малозаметные, но важные нюансы. Волосы средней длины, едва достают до лопаток, собраны в низкий хвост, всклокочены и торчат в беспорядке, острижены неравномерно. Нет единой прически. Нет лоска аристократа или выходца из богатой семьи, несмотря на роскошь одежды. Движения нервные, дерганые. Юноша спешит и чего-то опасается. Лицо красивое, но встревоженное, напряженное, с печатью сильных потрясений. В серых глазах - тревога, страх, неуверенность напополам с решимостью и яркая вина. Заметна усталость. Одежда из дорогой качественной ткани, но лишенная лишнего декора и элементов роскоши. Практичная одежда. Не элемент статуса. Покрой непривычный. Но их хозяин...
  Изображение перед глазами скачком увеличилось, приближая напряженное лицо.
  - Мальчишка... - тихо прошептал воин, всматриваясь в красивое лицо и расширенные от волнения и тревоги серые глаза. - Загнанный в угол пацан с огромной силой в руках... Что же тебе надо? Такие усилия... Что-то тебе от нас очень сильно нужно. Что-то, что ты сделать не в состоянии, несмотря на свою мощь.
  Глаза приоткрылись, задумчиво глядя на просматривающийся сквозь листву кровавый диск луны, иногда теряя фокусировку и осмысленность взгляда, когда перед мысленным взором появлялось очередное затребованное изображение.
  Красная луна взошла практически в зенит, скользя по тонкой нити узкого серпа огромного золотого спутника планеты. Время... Да. Время пришло. Ноющая ломота исчезла. Тело жаждало действий, движений... Боя.
  Пора.
  - "Танцор." - молчаливый запрос.
  Ответ пришел с небольшой задержкой:
  - "Командир?"
  - "Присмотри за ней."
  Повисло озадаченное молчание.
  - "А ты?" - наконец, осторожно спросил боец.
  - "А я схожу... в гости." - в беззвучном голосе на мгновение промелькнул тяжелый глубинный рокот.
  - "Ты собрался идти туда ОДИН?!!" - ошеломленно спросил севшим голосом Танцор.
  Легкая улыбка приподняла уголки губ, зеленые глаза стали ярче, разгораясь неестественным призрачным светом.
  - "Да. Собрался. Пойду. ОДИН!"
  Короткие рубленные ответы лишь усилили беспокойство и тревогу.
  - "Там больше полутысячи бойцов!"
  Тихий низкий смешок: попытка достучаться до здравого смысла командира успехом не увенчалась.
  - "Полагаешь, очередная массовая бойня может испортить мою репутацию еще сильнее?" - иронично поинтересовался Навь, не замечая, как меняется его голос.
  - "Да в Бездну твою репутацию, Навь!" - вспылил боец. - "Ты рассудком тронулся? Тебя там убьют!"
  - "Не убьют..." - еще один тихий вкрадчивый смешок. - "Присмотри за девчонкой до рассвета." - просьба из голоса исчезла. Остался жесткий приказ, не подразумевающий ослушания или провала. - "И не ходите за мной. Вам там... не понравится..."
  - "Навь, ты в этих горах вконец озверел?!! Там шесть сотен солдат! До базы двадцать альдер!!! Ты не..."
  Связь оборвалась, прерывая возмущения бойца.
  Навь перехватил девушку удобнее, легко встал, уложил ее на переплетенные ветви и аккуратно укрыл остатками разорванной простыни. Острые когти скользнули по голове, поправляя светлые пряди и убирая их с лица. На мгновение он замер, а потом, не задумываясь о странности своего поступка, спрыгнул с ветки, мягко приземлившись в невысокую траву. Короткая заминка, черноволосый воин плавно поднялся, сощурился, глядя куда-то в сторону Западного Кряжа, усмехнулся и побежал по равнине.
  
  
  * * *
  
  Мне снился странный сон...
  Сперва - вал сумбурных бессвязных видений, какие-то обрывки, образы, непонятные слова другого языка, который был знаком и понятен. Потом пришла боль и судороги, тело горело как в лихорадке, но я не могла... проснуться. Выныривала на мгновение, как из забыться, чтобы снова провалиться в бессвязные видения того, что я никогда не могла увидеть в жизни. Даже больное воображение и фантазия игроделов не могли породить ЭТИ видения. Они были слишком реальны. Слишком много в них было... правды. Слишком много... информации, которая ускользала от меня: стоило только на ней сосредоточиться, как голову пробивала острая боль, и видение распадалось на бессвязные осколки.
  А потом я впервые услышала ЕГО голос. Не эхо в голове, не отголоски мыслей, а голос. Настоящий. Тихий, подрагивающий, периодически срывающийся на рык и приглушенные болезненные хрипы. Он был как яркий путеводный маяк, не дающий окончательно затеряться в вале непонятной обрывочной информации, которую я едва могла понять и осознать, в которой захлебывалась и тонула как в трясине. Слова смазывались и не осознавались, пока не прозвучало то, что выбило меня из полубреда волной беспокойства и откровенного страха:
  - Клиническая смерть... Я не заметил, как умер...
  Тихий низкий хриплый смех, в котором не было ни тени веселья. Только усталость и что-то странное... Словно искорки... безумия. Колкого, кровавого, жестокого... Словно...
  Липкий страх развеял мутный туман и позволил раскрыть глаза.
  Его лицо было серым в сумраке наступающей ночи, усталым и изможденным. Крохотные капельки испарины поблёскивали на лбу и над губами, влажными дорожками расчертили щеки и собрались на подбородке. Только глаза, яркие зеленые глаза светились в темноте.
  Когтистые пальцы осторожно прикоснулись к моей голове, взъерошили волосы, тихий низкий рокочущий голос над головой:
  - Ш-ш-ш-шш... Спи. Все хорошо...
  Все хорошо? А как же...
  - Спи...
  Спать? Спать... Глаза послушно закрылись, и я провалилась в мягкую ласковую Тьму. На этот раз не было никаких беспорядочных острых образов, не было сумбурного потока сводящей с ума информации. Было спокойствие и ласковая темнота... стремительный бег по равнине... накатывающий азарт и яркое упоение кровавым боем.
  
  
  * * *
  
  Хартахен
  Домен Артэфа
  
  - Что я натворил...
  Я смотрел на разворачивающееся действо, взгляд метался по дополнительным экранам, считывая показатели ауры и физического состояния, а в душе поднималась паника и ужас.
  Нет, нет, нет! Этого не может быть! Только не ЭТО!!!
  - Харт!
  Я же должен был открыть аззару Дары, а не превратить его в обезумевшего монстра, убивающего все на своем пути! Как же так? Почему...
  - Да успокойся ты!
  На плечо легла тяжелая рука, Нимус резко развернул меня, заставляя отвлечься от происходящего.
  - Все нормально!
  Нормально? Это - нормально?!!
  - Я создал монстра! - прошептал я.
  Нимус повернул голову, с интересом глядя, как аззар сворачивает шею человеку, практически отрывая несчастному голову, а второму подбивает оружие и вырывает пальцами кадык.
  - А что, хорошо работает... Немного неаккуратно разве что: под конец в крови будет по самую макушку. И броню не активировал...
  - Что значит "хорошо работает"?!! - заорал я, впервые повысив на него голос. - Он же не в себе! У него разум отключился!
  Демон отмахнулся, с азартом и неприкрытым интересом наблюдая, как созданный мною монстр стремительным текучим шагом сближается с испуганным человеком, смещаясь чуть вбок и, перехватывая стрелковое оружие, вырывает его из рук, ломая пальцы, продолжая движение - бьет следующую жертву рукоятью в лицо. Нос ломается, хрящи входят в мозг. Мгновенная смерть. Заканчивает разворот, удар кулаком в грудь. Еще одна смерть: сломанные ребра и раздавленное сердце...
  Он двигается так быстро, что люди не успевают реагировать. Видят, но не успевают!
  - Все с его мозгами в порядке. Успокойся, это обычная перебалансировка организма и инстинктов, что ты дергаешься? - лениво ответил Нимус. - Он этих людей все равно убил бы, только завтра и в компании своих бойцов. Какая разница? А так хоть польза будет: организм выйдет на предельную мощность. Боевые условия идеальны для окончательного пробуждения и стабилизации подсознания и инстинктивных реакций.
  Великий и Неделимый! Он убивает и улыбается! Он этим НАСЛАЖДАЕТСЯ!!!
  - Что значит, в порядке? - не сдержавшись, вновь заорал я. - Он как дикий зверь! Не понимает, что творит! На ауру посмотрите!!!
  Эофолец фыркнул, не отрывая заинтересованного взгляда от кровавого кошмара на экране.
  - Харт, в этом состоянии разум кристально чист. Поверь мне. Я знаю. Я помню... Каково это... - произнес он, мечтательно прикрыв глаза. - Он полностью осознает, что делает. Я тебе больше скажу, он просчитывает каждое свое движение с точностью и скоростью тактического компьютера. Он не безумен. Он убивает тем, что у него есть: своими руками и оружием врага.
  Что? Так это...
  - Прав ты в одном, Хартахен. - вмешался в разговор Немион. - Аззар сейчас не оценивает и не воспринимает разумом свои реальные возможности. Работают инстинкты. Но когда перебалансировка завершится, он осмыслит произошедшее, и тогда он будет делать то же самое полностью осознанно.
  Осознанно...
  - Хартахен. Тебе следовало внимательнее ознакомиться с менталитетом своих избранников. - мягко упрекнул меня Нутарэ. - Шасс"росс дэр нарим. Темная Ветвь расы нарим. Статус "темных" они носят заслуженно. Полагаю, тебе известны самые яркие черты темных существ?
  Я кивнул. Известны. Поэтому я старался с ними не иметь дел и не создавать в своем мире больше, чем это необходимо для соблюдения баланса.
  - Тогда что тебя так удивляет? - Нутарэ вопросительно приподнял бровь, спокойно глядя на меня.
  - Он...
  - Беспощаден и жесток?
  Я снова кивнул.
  - Для темного существа это естественно. Ты - светлый. Ты - Творец. Тебе чужда логика и психика темных существ, но поверь нам, то, что ты сейчас видишь не выходит за рамки нормальности для любого по-настоящему темного существа, осознавшего и принявшего свою суть.
  Глянул на экран и вздрогнул. Аззар убивал уже мечом, одним, второй так и остался в ножнах за спиной, используя тело еще живого человека как щит. Тяжелый скимитар в умелых руках наносил страшные раны, отрубал руки, подрубал ноги и отсекал головы. Стрелковое оружие оказалось неэффективно: аззар прикрывался от выстрелов телами своих жертв, иногда вообще успевая уйти с линии стрельбы до того, как люди выстрелят. Широкие коридоры человеческой базы давали ему место для движения.
  - Он их всех убьет? - тихо спросил я.
  Нимус согласно кивнул и охотно ответил:
  - Кого найдет - убьет. Не думаю, что он будет за ними по равнине гоняться. Мне было бы лениво. Скорее всего, вырежет кого успеет, пока не пройдет запал и накопленная энергия, а потом уйдет обратно к истойя. Какое-то время он не будет надолго от нее удаляться.
  Я содрогнулся, представив себе, что будет, когда девушка увидит его в таком виде...
  - А она...
  Нимус и Немион весело рассмеялись, совершенно не разделяя моих опасений.
  - Харт! Да в худшем случае она отправит его к океану мыться. Если сам не догадается по дороге к реке свернуть. - фыркнул Немион. - У него сейчас немного искаженное восприятие мира из-за изменения инстинктов и подсознания, а у девчонки после синхронизации с аззаром начались изменения в психике. Для нее будет нормальным ВСЁ, что он делает, если это нормально для самого аззара.
  - Особенности Тандема. - развел руками Нимус.
  Это я понимал. Но все равно...
  Я отвернулся от экрана: аззар рывком дернул на себя человека, заслоняясь от выстрелов, а потом отбросил уже мертвое тело и походя вспорол мечом живот стрелку. Это же бойня! Что люди могут противопоставить превосходно обученному воину более сильной расы? Особенно, когда он в таком состоянии...
  - Смирись. - мягко произнес Нутарэ. - Справедливости и равенства в Мультиверсуме не существует. Всегда кто-то сильнее, кто-то слабее.
  - Они же не знали...
  - С каких пор незнание является оправданием? - иронично спросил Немион. - Тебе напомнить, к чему тебя привело незнание правил Игры?
  Я вздрогнул.
  - Нет. Не надо.
  Он подошел, уронил тяжелую пятерню мне на макушку и взъерошил волосы. Как когда-то давно, когда я был еще обычным подростком-человеком, а он - моим покровителем, наставником и защитником.
  - Не знаю, успокоит тебя или нет, но не ты создал из него монстра. Ты лишь довел его до совершенства. - друг покачал головой. - Хартахен, пойми, прозвище "Навь" за красивые зеленые глаза и смазливую мордашку не дают. Тем более, в среде воинов темной расы, которые к подобным вещам относятся со всей серьезностью. Всегда есть причина. Но мы ее пока не знаем. И не узнаем до тех пор, пока не сможем найти их материнский мир и не сможем подключиться к их базам данным.
  Это я тоже понимал.
  - Остается ждать?
  - Тебе - бесспорно. - согласно кивнул Нутарэ. - Нам же предстоит завершить первое вмешательство. Аззар сейчас далеко, и он не успеет вернуться к истойя до того, как Нимус закончит работу. Бесспорно, сейчас не лучшее время для инициации Зерном, но у нас может не появится еще одного настолько удобного момента.
  Старший в Триаде прав: сейчас не лучшее время для инициации истойя Зерном Всетворящего. Глупо спорить с очевидным, и я лишь кивнул, подтверждая согласие, вместо которого в голове царил сумбур сомнений и тревог. Слишком много всего с ней сейчас происходит, и столь сильное воздействие может привести к самым неожиданным результатам. Однако, касание Сюзерена непредсказуемо. Возможно, именно Зерно, данное как благоволение, позволит моей избраннице пройти через изменения наиболее... успешно?
  Мне стоило немало сил усмирить бушующие чувства и вернуть себе хоть тень спокойствия. Я пропустил, когда Нимус покинул мой Домен, унося с собой воплощенную волю и благословение нашего Сюзерена, очнувшись от тяжких дум лишь когда нежные фиолетовые искры развернувшегося в его руках Зерна осветили с экрана тактический зал.
  
  
  * * *
  
  Зерно медленно погружалось в тело, растворялось в бурлящей ауре, распадаясь чистыми касаниями родной Первоосновы, доставляя почти физическое наслаждение. Тонкие узоры угловатых рун разбегались затейливой татуировкой по бледной, покрывшейся липкой испариной коже, чтобы тут же исчезнуть, раскачивая и без того неспокойную ауру, расшатывая последние скрепы и запоры, держащие в узде мощный, но нестабильный, несформировавшийся окончательно дар, готовый вот-вот прорвать сдерживающие его барьеры и выплеснуться вовне первой и самой разрушительной волной спонтанного магического всплеска.
  Нимус прикрыл сияющие багровым пламенем глаза, шумно выдохнул. Со стороны, на расстоянии, когда происходящее - лишь изображение на высокоточном экране, ЭТО воспринимается иначе. Легче. Проще. Не бьют в голову тараном чужие чувства, окрашенные кровавым флером. Не ласкают душу касания сливающегося с другой душой развернувшегося на всю мощь Зерна. Не щекочет нервы готовой взорваться под руками бомбой нестабильный дар, отдаваясь ярким резонансом аззара.
  На расстоянии все иначе...
  - "Арэ, ты это видишь?" - унеслась по навечно спаявшей души связи беспокойная мысль.
  - "Это сложно не увидеть." - пришла полная глубокого удовлетворения и интереса мысль-ответ.
  - "Малой не увидел."
  Легкий смех был прекрасным ответом.
  - "Он слишком погружен в личные проблемы." - мягко произнес древний Творец.
  Нимус покачал головой, остро ощущая тревогу и стремительно разгорающуюся ярость аззара, почувствовавшего присутствие опасного чужака возле его пока еще беспомощной и беззащитной истойя. Губы изогнулись в понимающей усмешке: он прекрасно помнил, как его самого накрывало, когда ЕГО истойя оказывался под угрозой. Особенно, поначалу, пока тандемные связи еще не установились полноценно, обостряя инстинктивную потребность защитить. Никакие знания и логика не помогали! Инстинкты захлестывали с головой, отключая логическое мышление и здравый смысл. Даже сейчас, спустя десятки, сотни тысячелетий после окончания той Игры он не может... да и не хочет противиться инстинктам, намертво вросшим в саму суть и душу.
  - "Я хочу увидеть, кем они смогут стать." - когтистые пальцы тронули угасающее свечение, последний след физического воплощения Зерна Всетворящего.
  - "Мы все хотим это увидеть." - ответил Нутарэ. - "Возвращайся."
  Проверив еще раз состояние тяжело дышащей девушки, хаосит покинул негостеприимную планету, так и не увидев, как выгибается дугой подрагивающее в мелком тике тело, как распахиваются глаза, и как темнеет некогда серая радужка, приобретая цвет физического воплощения Зерна Всеизменяющего, неспешно сливающегося с душой вновь обретенного Дитя.
  
  
  
  
  

Глава 5: Зеленоглазый убийца

  
  
  Я проснулась от низкого гулкого рокота, выбившего из тяжелого, наполненного кровью и смертями сна. Какое-то время я лежала без движений и смотрела на мерцающую в нежном утреннем свете листву, пронизанную тоненькими золотыми иголочками солнечных лучей, а перед глазами необыкновенно-ярко стояло видение: острие черного клинка невесомо перечеркивает шею отшатнувшегося человека. Самым кончиком, на излете, но я четко знаю, что этот неизвестный мне солдат уже мертв, даже если он еще не понял, что с ним произошло: артерия перерезана ровно настолько, насколько требуется, чтобы крохотный порез стал смертельным. Один из множества эпизодов затяжного боя, составивших мой сегодняшний сон.
  А сон ли?
  Тягучий рокот нарастал, отзываясь болезненным гулом в голове. Приближающийся тяжелый корабль, медленно летящий на небольшой высоте, убивал мыслительную деятельность надежнее соседского перфоратора, мешая думать и не позволяя ни на чем сосредоточиться, зато развеял последние сомнения в уровне развития разумных, присутствующих на ненаселенной планете.
   - Твою же бога в душу мать... - простонала я, хватаясь за голову и закапываясь носом в разворошенный сверток вещей, выполнявший роль подушки.
  Есть в этом какая-то циничная ирония. Необитаемая планета, тишина и благодать дикой природы, и именно в то утро, когда голова сама по себе раскалывается от тяжелого сна, меня будит рёв летящих на низкой высоте тяжелых грузовых кораблей ишон, загруженных по самый потолок трюмов!
  Ишон?
  Я резко села, инстинктивно придержавшись за ветку. Слово, которого никогда не было в моем лексиконе, довольно богатом на всякие странные слова, неизвестно откуда пришедшие в голову. Слово с четким смыслом, воплощенным в сумбурных смазанных образах людей.
  - Грузовой корабль ишон. - пробормотала я, глядя в золотящуюся крону.
  На груди неприятно зачесалось и закололо. Рука поднялась автоматически, почесать зудящую кожу, но... пальцы нащупали что-то... твердое. Сон усвистал окончательно, мозги включились, пусть и пробуксовывая в гулком раскатистом рёве. Оттянув распоротый ворот футболки, я уставилась на странное нечто, присосавшееся к коже. Небольшое симпатичное овальное устройство из бледно-золотистого металла с почти пустой капсулой в центре, вогнавшее мне "лапки" под кожу.
  Что за...
  Инъектор биоблокады.
  Ответ, всплывший мгновенно. У меня на грудине висит инъектор с биоблокадой, уже заканчивающий свою работу. И едва ощутимое пожелание его не трогать и не снимать.
  - Значит, ты действительно приходил ночью. - пробормотала я, резко успокаиваясь и переставая психовать.
  Это всё меняет. Планы на ближайшее будущее остаются те же, это бесспорно, но долгосрочные перспективы резко изменились, хоть над ними и подвис жирный знак вопроса. К сожалению, с этим вопросом я ничего поделать не могу: мое будущее зависит от выбора напарника. Мне же останется лишь принять его решение и уже как-то крутиться с тем, что у меня будет.
  - И что дальше? - спросила я, глядя в зеленый полог листвы. - Ты пришел. Ты был рядом, когда мне было откровенно хреново. Ты дал биоблокаду. А дальше что?
  Я не ждала ответа, но, к моему удивлению, он все же пришел. Образом-картинкой, наполненной ожиданием и молчаливым приглашением: текучая перед внутренним взором глубокая темная вода, сероватый камень, нагретый солнцем, шелест и аромат речной растительности, тонкий оттенок ванили и свежей сырости проточной воды.
  Меня пригласили встретиться?
  Согласие мазнуло по разуму искристой иронией и странной сытой удовлетворенностью.
  - Я приду.
  Согласие стало ярче и сочнее, дополнившись четким образом, куда именно мне надо прийти. Недалеко. Почти напротив лесной косы. Чуть-чуть лишь надо свернуть дальше от побережья. Туда, где река едва заметно поворачивает, огибая выступ скальных пород, густо поросших невысокими деревьями, уже усыпанными наливающимися под щедрыми лучами двойного светила желтыми плодами.
  Настроение скакнуло к небесам, и даже рев корабля больше не мог омрачить это утро, но... голову он делал больной все сильнее и сильнее. Нам обоим. Мигрень напарника доносилась тяжелой толкающей в висок пульсацией, от которой, казалось, трещал череп и мозги вытекали жижей. Его раздражение всё отчетливее наливалось огненным холодком злости, чуть присыпанного сонливостью, тягучей вялостью, докатывающейся до меня ватностью в теле, и нестерпимым желанием завалиться на мягкие стебли в пышные заросли речного илиса и придремать в теньке до вечера.
  - Скоро буду. - толкнула я отчетливую мысль.
  Рокот приближающегося корабля забивал мысли, не давал нормально думать, сводя мозг до полной однозадачности. Еще и мигрень напарника добавляет жару. Только этим я могу оправдать свою невнимательность. Потому как лишь выбравшись из лёжки я соизволила, наконец, осмотреться. И увидела Его.
  Оружие, возлежащее на развилке мелких ветвей чуть дальше от ствола.
  Огромное, длиной около двух метров, длинноствольное оружие из матового, маслянисто поблескивающего светло-серебристого металла. На корпусе тускло мерцали топазово-голубые панели и огоньки работающих систем. Ствол раздваивался, словно разрезанный пополам, поблескивая изнутри призрачным холодным свечением. Это оружие - однозначно не огнестрел, не рельсовое орудие, хоть и способно к работе в подобном режиме. Нечто иное. Снайперский комплекс притягивал взгляд хищной красотой и завершенностью конструкции, но трогать его я не стала, удовлетворившись изучением на расстоянии. Напарник положил оружие на развилку так, чтобы комплекс встал намертво, закрепившись с одной стороны сошками за уходящую вверх тонкую ветку, а с другой - упершись прикладом в выемку на массивной нижней ветви. Так оружие не соскользнет, не упадет с дерева и не будет повреждено даже если ветвь будет качаться под порывистым ветром.
  Но почему он оставил его здесь?
  Словно в ответ на вопрос перед глазами ярко всплыли образы ночного сна. Кровавая резня в широких, хорошо освещенных коридорах человеческой базы. Привычная, знакомая тяжесть клинка в руке, скорость и сила тренированного тела, пьянящий ритм боя, страх в глазах противника, чужая кровь, веером брызг легшая на лицо...
  Я тряхнула головой, заморгала, выныривая из дурманящих разум образов. Слишком ярко и сильно они давали в голову, будя в душе нечто... странное. Знакомый солоноватый привкус крови, тепло верного ножа в руке, бьющееся тело жертвы под другой рукой, прижимающей его к камню алтаря.
  Образ боя как триггер дернул за глубоко укрытые в памяти воспоминания, которых я не могу ни знать, ни помнить, поскольку в этой жизни никогда не проливала чужую кровь. Но я их помнила столь же отчетливо, как лето в деревне вместе с братом. С годами память блекла и терялась, сохраняя лишь самые яркие фрагменты. И они ничем не отличаются от других не менее, а то и более ярких.
  Расколотая мозаика моей памяти...
  Иногда я теряюсь в образах прошлого. Одинаково ярких, одинаково реальных и подробных. Полных запахов, ощущений, мелких подробностей и деталей, которые я не могу придумать при всем богатстве фантазии и воображения. Просто потому, что это... странно, неразумно и нерационально. Как толстая, с ладонь в длину кисть черных волос, перевязанных темной дымчато-синей лентой, подвешенная за цепочку к рукояти изогнутого как коготь ритуального ножа. Она должна мешать в работе, должна быть неудобной, но... Руки до сих пор хранят привычку перебирать тяжелые шелковистые пряди в размышлениях или задумчивости.
  Я с силой потерла лицо, опустила руки на колени, сумрачно глядя на собственные пальцы. На мгновение мне показалось, что я ощутила привычную тяжесть атамэ, легшего в руку по зову и нужде. Снова. Но на этот раз ярче, отчетливее, как-то... реальнее. Словно не хватило какой-то малости, и верный инструмент вновь придет ко мне по моему же зову.
  Тяжелая задумчивость напарника била в голову его мигренью и эхом рева корабля, смывая ощущения, но обостряя образы и память. Не было сомнений, пренебрежительности, иронии или еще чего-то привычного. Только задумчивость.
  - Как-то так...
  Собственный голос прозвучал тяжело и уныло. Такие образы всегда тяжелы для меня. Слишком много они несут с собой. Слишком много пробуждается в голове, вызывая всё больше и больше вопросов о том, кто же я такая. Или такой...
  Я перевела взгляд на оружие, мягко мерцающее масляными бликами под яркими лучами давно взошедших светил, пробивающихся сквозь крону сияющими иглами. Это оружие было бы неуместно в ночном бою, сковывало бы движения и могло быть повреждено. Логично, что напарник, зная, куда направился, оставил его здесь.
  Чужая ирония скользнула по границе восприятия как эхо, взбодрив и вернув к насущным проблемам. Я встряхнулась, повела плечами. Меня ждут и мне надо много что сегодня сделать! А о прошлом я подумаю потом. Вечером. Под четырьмя лунами и звездным небом, которое я не увижу под пологом листвы.
  Голова вновь стрельнула болью, убивая весь настрой. Казалось, что этот долбанный бомбовоз летит прямо по моим мозгам, пропахивая их крыльями, хвостами и прочими выступающими частями конструкции. Злобно рыкнув, я задрала голову в тщетной надежде увидеть корабль в просвете листвы.
  И я его увидела.
  Четко, ярко и отчетливо... глазами моего напарника.
  
  * * *
  
  Конвой грузовых кораблей двигался в строю охраняющих его перехватчиков, направляясь вглубь равнины. Три прямоугольные туши грузовиков в окружении звена в семь стремительных военных машин. Ведущий впереди и по три ведомых по обе стороны грузовых судов.
  Зеленые глаза болезненно щурились под ярким солнцем, рев работающих под нагрузкой двигателей ввинчивался в голову. Чувствительный слух нарим лишь усугублял ситуацию, мелочно вываливая в мозг хозяину всё богатство сложной тональности оглушительного звукового конгломерата.
  - "Ринор..." - запрос на связь прошел автоматически по инстинктивному обращению к адресату.
  Ответ пришел мгновенно:
  - "На связи."
  Молодой воин сжал руки, прижимая подвижные уши к голове в тщетной надежде хоть как-то спасти слух.
  - "Убери их с неба, прошу..."
  Почти невыполнимая просьба, высказанная от отчаяния в надежде на чудо и чужое мастерство.
  
  Далеко в горах, на склоне высокого горного кряжа рослый нарим вздохнул, качнув головой, вернулся в просторную пещеру за стоящим в готовности снайперским комплексом тяжелой модели. Ему потребовалось немного времени подняться на точку, подготовить оружие к работе и вытянуться на столь удобном выступе скальных пород. Темные фиолетовые глаза чуть сузились, изучая цель. Большой конвой из трех грузовых судов и семи кораблей сопровождения. Двигаются с одной скоростью, летят строго по курсу на разных плоскостях: сопровождение чуть выше. Никаких перестроений или смен курса. Идеальная диспозиция...
  Палец тронул скрытый переключатель, переводя орудие на нужный режим работы и блокируя магазин, лег на спусковую пластину, выбрал свободный ход и замер на той незримой границе, за которой происходит выстрел. Последние расчёты, окончательное решение и как итог - единственный выстрел.
  Первый ведомый неожиданно рвано дернулся назад, словно поймал таранный удар. Мощная оптика прекрасно показала, как смяло незримым объемным ударом гравитационного орудия кабину пилота, швыряя хрупкую машину навстречу идущему следом перехватчику, чей пилот ожидаемо пытался уклониться, шарахнувшись в сторону. Привычки и инстинкты жертвы не подвели стрелка: рывок был вправо. Люди в большинстве инстинктивно поворачивают направо... Пилоту не хватило ни времени, ни дистанции уклониться от столкновения с подбитым перехватчиком, и объятую пламенем машину закрутило, швыряя в летящий первым грузовой корабль. Удар пришелся в переднюю полусферу, заворачивая массивное судно поперек курса идущих следом кораблей. Пилоты грузовых судов - не летчики-истребители, да и сам такой корабль не обладает маневренностью погибших перехватчиков, ему сложно сбросить скорость и развернуться в силу инерционности.
  Спокойные фиолетовые глаза с удовлетворением наблюдали, как идущий вторым в конвое грузовой корабль протаранил головное судно, раскалывая его почти пополам. Попытка резко сбросить скорость закончилась сокрушительным ударом в двигатели от замыкающего и уже неуправляемым полетом к далекой земле вместе с двумя другими кораблями, утягиваемыми за собой.
  - Убрал. - тихо произнес Ринор вслух, наблюдая за оставшимися целыми перехватчиками, бессильно сопровождающими падающие грузовые суда. Не утративший ход замыкающий корабль пытался выровнять падение, но масса зацепившихся после тарана собратьев неумолимо тащила к земле.
  - Спасибо...
  Едва слышный ответ вызвал искреннюю улыбку. Связь перешла в фоновый режим, на время отсекая разговоры, но не исчезая окончательно.
  Ринор подхватил оружие и вернулся в просторную пещеру, достаточно большую, чтобы вместить в себя грассер. Он будет здесь столько, сколько потребуется. До тех пор, пока его командир не вернется в стабильное состояние после раскрытия энергосистемы. Сколько бы времени это ни заняло, он будет ждать.
  
  * * *
  
  
  Короткая разминка вернула некоторую бодрость и прогнала остаточную сонливость. Я аккуратнее сложила вещи, достала из сумки газировку и с наслаждением напилась сладкой шипучей химоты. Жажду, понятное дело, эта гадость не уняла, но хоть на какое-то время забила дикое желание пить. Эту бутылку я возьму с собой, солью газировку и наберу чистой воды. Покопавшись в сумках, достала мыло, сменную одежду и матерчатую сумку, в которой ранее были напиханы сладости для малого. Ручки у сумки достаточно длинные, чтобы ее носить на манер рюкзака. Теперь подготовить мыло и можно идти.
  Не могу сказать, что у меня богатый опыт походов, но он достаточный, чтобы помнить, как легко теряется мыло при мытье в водоеме. Крупноячеистой сетки у меня нет, но есть небольшой овощной нож и простыня, от которой придется отодрать еще кусочек. Тонкую полоску ткани, которую я пропущу в дырку в крупном бруске банного мыла и обвяжу его по узкой стороне. Когда-то нечто подобное мы делали с братом в селе, задолбавшись вынимать соскальзывающее по камню мыло из жирного речного ила.
  Воспоминание плеснуло ярким образом: ругающийся брат, сунув мыло в пакет, аккуратно высверливает в нем дырку узким ножом. На дворе жаркий летний солнечный день, громко стрекочут кузнечики в луговой траве, шумит на порогах речная стремнина, рядом в заводи плещутся соседские гуси, охраняющие молодняк, еще покрытый детским желтым пушком на животике. А крупный серый гусак, широко раскрыв крылья и шипя, гоняет по покрытому галькой заиленному берегу тонко и пронзительно визжащую мелкую светлошкурую шавку по глупости и привычной безнаказанности решившую облаять гусиную стаю. Истеричные вопли какой-то дамочки, прикатившей с семейством на речку отдыхать, служили прекрасным дополнением, довершающим идиллию летнего солнечного дня.
  Сидя высоко на ветке я улыбалась, вспоминая единственного близкого человека, оставшегося там, в родном мире. Старший брат, заменивший мне всю семью и отвернувшихся родичей. Если получится, если будет хоть малейший шанс его оттуда забрать, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы вытащить его из того мирка. Надеюсь, он сможет принять мою пропажу без... осложнений. И я не найду его в... не лучшем состоянии, когда я смогу добраться до родного мира.
  Не "если". Когда. И только так.
  Настроение на мгновение скакнуло вниз, почему-то сильно срезонировав о напарника и его мысли, промелькнувшие мимо моего сознания тянущими за душу образами. Я потом обдумаю их... В тишине и одиночестве. А в брата я верю: глупостей он не наделает. Искать, понятное дело, будет. Я бы сама его искала. Но ерунду творить не будет. И мне не стоит мотать себе нервы. Это ничего не решит и ничем не поможет.
  Тряхнув головой, я подхватив кроссовки, повесила топорик на пояс.
  Всё. Хватит травить душу и трепать нервы. Пора идти.
  Свесившись с ветки, я какое-то время всматривалась в мерцающий затененный сумрак огромного леса, выискивая возможных зверей. В золотолистых кустарниках шло какое-то копошение: я видела, как мелкие зверьки перелетали с места на место, но остроты моего зрения не хватало, чтобы рассмотреть их отчетливо. Что творилось глубже в лесу тоже видно не было, но в просветах между деревьями "косы" никого не наблюдалось.
  Спустилась я без сложностей: лестница держалась хорошо, не люфтила, не трещала, не раскачивалась, немного утопившись "ножками" в мягкую лесную почву. Но зазор между самой лестницей и стволом дерева, который я оставляла сознательно с помощью веревочной обмотки, давал возможность пользоваться ею с комфортом.
  Уже стоя на земле, я, задрав голову, изучала результаты своих вчерашних трудов. Хорошо получилось. Добротно. Веревки нигде не сползли: затянула я настолько крепко, насколько была в состоянии. Перемычки и основные стволы не прогнулись, трещин нет. Прекрасно. Если все будет хорошо, лестница прослужит мне долго.
  Настроение скакнуло выше крон: оглушающий рев как-то неожиданно исчез, от напарника доносилось сытое удовлетворение и умиротворение, у меня почти ничего сильно не болело, погода радовала глаз чистым небом и легкой облачностью над горами, а прохладный ветерок, налетающий со стороны океана, немного сглаживал жаркие лучи двойного светила. Еще раз осмотрев пышное разнотравье, я неспешно пошла к далекой реке, сразу набрав размеренный темп ходьбы, достаточно щадящий, но быстрый, чтобы не растянуть дорогу до середины дня.
  Идти сначала было тяжело. Ноги цеплялись за стебли, вязли в липких листьях, я спотыкалась о неровности почвы и по незнанию влетала в колючки, но постепенно я привыкла. Достаточно один раз налететь на местную версию татарника, цветущую ароматными ярко-белыми пышными цветами, похожими на крупные пионы, чтобы я запомнила эти роскошные узорчатые голубые листья, усыпанные толстыми и крепкими колючками с мизинец длиной. Липкие плети заметить сложнее, но эйя цветет высокими тонкими цветоносами, поднимая стрелки темно-синих колокольчиков над конкурентами на солнце. Колокольчики эйи я обходила по дуге: разрастается этот липкий ломкий плющ просторно и далеко, отдирать от себя сложно, но его можно просто обойти и не иметь проблем.
  Мелочей накапливалось много. Эта планета щедра, ее биосфера богата и радует глаз. Если к ней привыкнуть и принять ее правила, ходить здесь несложно. Я старалась быть внимательнее, смотреть под ноги и по сторонам, вслушиваясь в пока еще тяжело уловимые подсказки от напарника. Результат пришел не быстро, но он был: когда стена речной растительности встала передо мной, я шла уже довольно спокойно, обходя проблемные растения и кружащих вокруг них насекомых. По большей части - безобидных. Множество толстых ярких "пчел", шестикрылых бабочек, радующих меня яркими раскрасками, даже какой-то мелкий крылатый коричнево-зеленый пятнистый зверек рылся в роскошном белом цветке "татарника"-нэксу, нервно дергая длинным хвостом.
  Этот мир мне нравится. Он красив, приятен, не вызывает отторжения и опаски на инстинктивном уровне. Я знаю, что здесь достаточно хищников, погода, как и полагается во всех нормальных мирах, имеет склонность портится и нерадовать дождем, холодом, леденящим ветром и прочими проявлениями непогода, но сама планета, она... Она живая, яркая и полна сил, без следов увядания и угасания.
  Идя вдоль стены пышного речного илиса, я вслушивалась в этот мир, иногда непроизвольно перескакивая на восприятие напарника. Нам обоим он нравится, равно вызывая приязнь и уважение, смешанное со здравым признанием его опасности. Иногда от напарника приходили смазанные тяжелые образы. Живая тьма пещеры, таящая нечто неизмеримое и невидимое, способное свести с ума слабого волей и разумом. Люминесцентная растительность, скрывающая в недрах столь привлекательного биома смерть для слабых и невнимательных. Стремительные тени хищников, проносящиеся сквозь залитый лучиками света лес. Огромные хищники гор. Образы накатывали один за другим, гармонично дополняя солнечный день и вновь утверждая в уважении к этому столь многогранному миру, неиспорченному разумными. Миру, непобежденному теми, от кого остались лишь стылые руины, поглощенные лесом и живым мраком.
  Я остановилась. Осознание образа дошло до разума не сразу, с небольшим запозданием.
  Этот мир был когда-то населен.
  Давно. Настолько давно, что от былого величия его вымерших обитателей остались лишь голые каменные стены поглощаемых лесами руин, раскиданных по всей планете. Здесь тоже такие есть. Неподалеку. В лесу.
  Но я в лес пока не хожу. Рано мне еще испытывать удачу, умение ориентироваться на местности и навыки разборок с хищным зверьем, которого во всех лесах всех миров изрядно. Передернув плечами, я продолжила идти, уже перестав запилать на мир и окружающую меня красоту. Вновь зачесалась кожа. С остервенением хотелось залезть в чистую прохладную воду по самые ноздри и отмокать, отмокать, отмокать, пока не отойдет от кожи грязь и присохшая кровь.
  Что?
  Чуть не споткнувшись о стебель илиса, я тряхнула головой. Кровь?
  Ах да... Напарник же вернулся после ночного загула по ишонской базе...
  Но твою же мать, а! Я всей шкурой ощутила эту мерзкое чувство, когда кожу стягивает засохшая корка крови, залившая плечи и спину. А волосы...
  Какая дичь!
  Почесав голову, я встряхнулась, чувствуя его ленивую иронию и ожидание. Чего ждет?
  Ответ пришел простым и ярким, очень ёмким образом: мыло, с которого острый кончик ножа снимает стружку, всверливаясь в твердую поверхность, столь привлекательно пахнущую хвоей и мыльной основой.
  Фыркнув смешком, я ускорила шаг, двигаясь вдоль речной растительности, обрамляющей берега сплошной шелестящей светло-зеленой стеной. Идти еще немного, за минут двадцать дойду.
  Будет тебе моё мыло.
  
  Размеренно шагая вдоль илиса, я глазела по сторонам. Топорик покачивался на ремне: от напарника пришло железное утверждение, что прямо сейчас эта часть территории реки полностью безопасна и здесь нет хищников. Можно идти спокойно, но в другое время лучше оружие держать в руке. Если что-то внезапно на меня прыгнет, у меня не будет возможности его снять. Замечание резонное. Но прямо сейчас я беспечно шла и смотрела по сторонам. На пышные кусты светлой зеленой травы в голубую крапку, уверенно оттесняющую илис ближе к воде, на крупные валуны, начавшие встречаться на моем пути. Некоторые приходилось обходить, настолько большими они были, иногда возвышаясь над землей выше моего роста. А некоторые, еще более огромные камни, утопали в почве, и только просторная плоская поверхность выступала из травы, кое-где поросшая мхом и мелкой скальной растительностью.
  Один из таких здоровенных плоских камней разрезал стену илиса до самой воды, плавно уходя в реку в обрамлении склонившихся к воде длинных роскошных цветоносов с мелкими голубыми цветочками со снежно-белой сердцевиной. Илис цветет обильно. К осени он отцветет, лепестки осыплются, оставляя гроздья жестких плодов, лишенных сочной мякоти и приятного вкуса. Они острые, словно черный перец. И почти такие же на вкус, лишь запах у них терпкий, как у лавра.
  Всё же, это удивительный феномен. Такая связь и вызванные ею особенности восприятия. Я ведь никогда не видела плоды илиса, а мой напарник незнаком с черным перцем и лавром. Но на совмещении наших ассоциаций, естественным образом вспыхивающих на знания друг друга, появляются более полные и исчерпывающие в своем объяснении образы.
  Плеснула вода, чуть иначе, выбиваясь из размеренного шума стремнины, взгляд зацепился за движение в тени мелкорослого дерева, каким-то чудом закрепившегося на возлежащем в реке камне. Мне потребовалось позорно-много времени, чтобы осознать увиденное: из-под воды вынырнул молодой черноволосый мужчина, перехватил рукой корень дерева, не позволяя стремнине утянуть себя дальше по течению. Он тряхнул головой, нервно пряднул длинными ушками, стряхивая воду, прогреб пальцами волосы, слипшиеся в жесткую корку. И лишь потом приветственно взмахнул испачканной в бурой размокающей крови рукой.
  Я махнула в ответ, поправила съезжающую по плечу лямку, подошла к кромке воды. Напарник оттолкнулся от корня и поплыл ко мне, с трудом преодолевая довольно сильное течение. А я, сняв сумку и поставив ее на камень, откровенно и беспардонно на него пялилась.
  Красив.
  Это слово описывает его настолько, насколько может одно слово вообще хоть что-то описать. Лицо я видела очень плохо, детали смазывались не таким уж большим расстоянием, но... Напарник красив в движениях, насколько может быть красив прекрасно сложенный, гармоничный и тренированный нагой мужчина.
  Ему не потребовалось много времени пересечь разделяющие нас метры, и вскоре он ухватился за кромку камня, подтянулся ближе, чтобы в следующее мгновение одним рывком вытолкнуть себя из воды на камень. Буквально на мгновение мы замерли, глядя друг на друга, а потом он... молча протянул руку в недвусмысленном жесте, подставляя раскрытую ладонь под лучи солнца.
  Что?
  Я даже немного растерялась, а потом до меня дошло...
  - Ну ты красавчик, блин... - проворчала я, копаясь в сумке.
  Он улыбнулся, дернув ушками.
  - Держи.
  Я положила ему на ладонь просверленный брусок мыла, получив в ответ еще одну обаятельную улыбку. И волну одобрения со щедро сдобренным иронией теплом.
  
  Наша встреча протекала в тишине и молчании, в какой-то странной ленивой эйфории и неге, при которых нет надобности в лишних объяснениях и привычных для людей ритуальных словестных танцах по головам и нервам друг друга. Ни лишних слов, ни попыток как-то объяснить потребность в том или ином действии. Удивительное ощущение понимания с полуслова, с легкого флёра эмоций и пожеланий, всплывающих в разуме как эхо. Никаких сложностей, смущения и неловкости от сложившейся ситуации при первой личной встрече. Никакой неловкости от наготы, от неприглядного состояния и личных, даже интимных действий. Происходящее воспринималось правильно, естественно и единственно-верно в сложившейся ситуации. Казалось, мы не могли повести себя иначе.
  В этой встрече не было ни фальши красивых слов, ни попыток выглядеть лучше, чем мы есть. Какой смысл, если мы открыты друг перед другом словно книга? Не было и глупой романтики, которую так любят воспевать люди при встрече мужчины и женщины. Особенно, если у них есть хоть какая-нибудь связь, даже если довольно иллюзорная. О какой романтике можно говорить, если единственное, чего мы хотели оба, - это отмыться до скрипа от того, что на нас налипло за прошлую ночь? Да и зачем она? Эта глупая идеалистичность и воздыхания на образ.
  Бесспорно, образ стоит того, чтобы на него вздыхать: молодой мужчина незнакомого мне вида действительно красив. Объективно красив. Лицо у него правильное, утонченное, как принято говорить - аристократичное, с узким подбородком, четко очерченными скулами и красивой формы губами. Ровный прямой нос с тонкими крыльями, брови вразлет. Чуть прищуренные раскосые глаза поразительного сочного цвета, присущего зеленому турмалину. Ни один изумруд не обладает настолько насыщенным и чистым темным цветом. Словно глубины зеленой воды, лишенные синевы и золота. Чистейший холодный зеленый цвет... как вода в тени. Холодный, как разум сидящего подле меня мужчины. Я знаю, насколько он силен при всем своём изяществе и внешней хрупкости невысокой гибкой фигуры. Знаю, насколько быстро двигается, как проворен и ловок. Видела в ночном бою. Могу оценить и осознать насколько мой напарник опасен и... действительно красив. Не только телом и лицом. Он красив в движении и в неподвижности. Но что реально зацепило мой взгляд, это... его ушки. Подвижные длинные кошачьи ушки, покрытые меленьким черным мехом, растворяющимся в смоляной гриве длинных волос. Подвижные ушки, никогда надолго не замирающие в неподвижности, с мелкими кисточками на кончиках и нежным длинным светлым пушком внутри, прикрывающим ушной канал. Это... Даже не знаю, это красиво или мило. Или и то, и то? Особенно на контрасте с сутью и характером сидящего передо мной монстра, получающего незамутненное удовольствие от процесса убийства и охоты на разумную дичь.
  На эти мысли напарник нервно прижал ушки к голове так, что они почти слились с волосами, и продолжил сосредоточенно выколупывать когтем липкие комки набухшей бурой крови, застрявший в узоре металлического браслета, охватывающего его руку на предплечье ближе к локтю.
  Прижимай, не прижимай, всё равно ушки добавляют очаровательности и милоты, сильно искажая восприятие его как реально опасного существа. И даже черные когти, венчающие пальцы, не прошибали эту очаровательность.
  Тихо плеснуло: напарник соскользнул с камня в реку, уйдя под воду с головой. Пара мгновений, он вынырнул, а стремнина понесла дальше мыльную пену.
  Опять это "он". Безликое обращение вновь дернуло за разум раздражением. Так я могу обращаться к тому, чьё имя даже не беру за труд запомнить, и оно вылетает из головы раньше, чем успевает осознаться разумом. Но называть так его мне не хотелось. Это... неправильно.
  - Как к тебе обращаться? - тихо спросила я, рассматривая своего... кого? Спутника? Напарника?
  Ответ пришел без заминки:
  - "Напарник" - вполне устраивает.
  Устраивает, значит... Но спросила-то я не совсем это. Хотя, он ответил на мои сомнения. Кто он для меня. Сейчас - напарник. Вопрос, правда, в чём именно он мне напарник...
  Вместо словестного ответа - флегматичное пожатие широких плеч.
  - А звать тебя как?
  Вновь ответ, данный без задержек и колебания:
  - Навь.
  Слово дернуло по разуму вспышкой сумбурных образов-воспоминаний. Тяжелых, кровавых, наполненных болью и горем. Причина, по которой его так назвали. Но их я тоже обдумаю потом.
  - Это ведь не имя? - все же решила уточнить.
  Улыбка стала шире. Не имя. Его так зовут.
  - Позывной?
  Навь кивнул и одним слитным движением рывком выбросил себя из воды и сел на край камня, нервно подергивая ушками. Так же нервно, как делала моя кошка, если на ее уши попадала вода.
  - Можешь звать меня Рин.
  Все так обычно и делают, теряя четверть моего и так не слишком сложного для запоминания имени. Хотя вроде бы, что сложного сказать "Рини"? Но... народ упорен в желании сокращать моё имя, а я уже привыкла отзываться на "Рин" и устала спорить.
  Напарник хмыкнул, криво усмехнулся и мурлыкнул:
  - Хорошо, Рини. Я буду звать тебя Рин.
  Язва...
  - Мне стоит спросить, откуда ты узнал мое имя? - флегматично спросила, глядя ему в глаза.
  - Разве у тебя есть необходимость в подобном вопросе? - тем же исполненным иронии тоном задал он встречный вопрос.
  - Наверное, нет. Это же очевидно... - я вздохнула, прогребла волосы. - Скажи... Это вообще нормально?
  - Да.
  Простой, четкий ответ, данный низким мелодичным голосом на языке, который я не могу знать, не должна понимать, но... Мне понятны его слова. Не образы, несомые в комбинации звуков, а именно сама речь. Набор звуков, формирующих простое слово "сиэ". Четкое согласие-подтверждение верности и правильности вопроса. Да. Нормально.
  - Как так случилось?
  Унылый вопрос в пустоту, на который я не ждала ответа, но ответ был дан простой будничной фразой:
  - Чужое направленное вмешательство.
  Я вздрогнула. Направленное вмешательство? Так это...
  - Это сделали намерено? - уточнила я, доставая плоскую расческу.
  - Есть записи. - довольно дернув левым ухом, произнес он. - Позже, когда появится возможность, я покажу их тебе. - яркие, но темные зеленые глаза опасно сузились. - Вмешательство неоднократное. Над тобой. И надо мной. Раздельно, сразу, одно за другим.
  Вот оно как...
  В случайность своего появления на этой планете я не верила с самого начала. Слишком хорошо все сходилось, а я сама не давала никаких причин для "попадания": я нигде не лазила, не помирала, ничего странного не трогала, никаких книжек не читала и еще много других "не". Я вообще ничего не делала. А даже если бы делала... Слишком всё поэтапно и очерёдно произошло, начиная с моего попадания в этот мир и до нашей встречи. Слишком ярко, слишком чётко и сильно, без накладок, без ошибок, без ненужных отсрочек. Слишком всё прошло гладко, чтобы быть простым набором случайностей.
  Не исключаю, что Случай, всё же, имел место быть. Но не в моем переносе на камень береговой линии океана на глазах напарника. И не в мгновенно установленной ментальной связи, не позволившей нам наделать ошибок и упустить друг друга.
  - А что с нашей странной связью? С этим Зовом, который я постоянно слышу в голове. - задала я не дающий покоя вопрос. - Почему я могу слышать твои мысли и видеть то, что видишь ты? Я чувствую направление на тебя. Могу ощутить твои эмоции.
  В ответ - пожатие плеч. Напарник взял с камня измочаленный комок стеблей илиса и принялся отмывать начисто браслет... деактивированной брони.
  - Тебе знаком подобный феномен?
  Он поднял на меня взгляд.
  - Самой связи?
  Я кивнула.
  - Мы давно предполагали возможность подобного ментального сопряжения, но пока удается достигать схожего эффекта только с помощью имплантатов. - напарник улыбнулся, иронично глянул на меня. - В нашем случае связь проходит без вспомогательных... устройств, но она неконтролируемая, что может доставить много... сомнительных моментов.
  - Например?
  Укоризненный взгляд пропал втуне. Я хочу получить прямой ответ. Что может быть плохого в подобной связи и какие сомнительные моменты она может доставить.
  - Зависит от степени нашего доверия друг к другу. - наконец, ответил Навь. - И от тех преград, которые могут между нами встать.
  - Достаточно не создавать друг другу сложностей и не порождать подобных преград. Сейчас у нас нет причин что-либо утаивать друг от друга. У меня нет секретов от тебя, а ты... - я пожала плечами. - Здесь и сейчас нет никого, кто мог бы перевесить по значимости твое слово или твою важность.
  Говорить открыто подобное... забавно. Но особо приятно, что Навь понимает сказанное правильно. Без тупостей, без подвохов, не ища скрытый смысл, которого просто нет. Он понимает буквально. И это радует меня несказанно.
  - А сможем? - тихий-тихий, полный сомнения и странного ожидания вопрос.
  - А что нам мешает? Это зависит только от нас. Не так ли?
  Он хмыкнул и... согласно склонил голову. И снова эта улыбка. Легкая, иронично-лукавая, но без следа тепла или веселья. Если он слышит мои мысли, то я чувствую его эмоции. Вернее, их... условное присутствие. Эмоции ему присущи, бесспорно. Гнев, радость, эйфория. Они яркие и сочные, как и должно быть, но... все они подконтрольны разуму. У моего напарника по прозвищу "Навь" разум довлеет над чувствами. Всегда. Никакой спонтанности, никаких необдуманных действий, никаких срывов на эмоциях.
  Я подняла взгляд со своих рук и встретила его взгляд. Прямой, тяжелый, настороженный.
  - Это плохо? - тихий вопрос.
  - Это странно. Или для твоего народа это нормально?
  - Нет.
  Тихое-тихое "эа", произнесенное почти беззвучно. Это лично его особенность.
  - А для тебя такое состояние - естественно?
  - Нет.
  Четкий ровный ответ, открывающий очень много вопросов, которые я задам как-нибудь потом. Если сама не найду на них ответов. Но об этом я тоже подумаю потом. Когда дольше пообщаюсь с Навь и пойму его лучше. Сейчас выводы делать рано. Неправильно. Не по первому впечатлению.
  - Можно вопрос?
  Навь согласно повел ухом и чуть склонил голову в молчаливом вопросе.
  - Эта планета необитаема?
  Напарник кивнул.
  - Но на ней есть разумные?
  Еще один кивок.
  - Правильно ли я поняла, что есть твои сородичи и кто-то еще? Хозяева кораблей, вспахавших нам мозги поутру.
  - Да. Есть мы - шасс"росс дэр нарим. Есть ишон.
  Почему-то самоназвание вида в восприятии раздробилось на несколько понятий, обрастая множеством нюансов и уточнений. Шасс"росс... Нарим...
  - Ветвь росс вида нарим. - уточнил Навь, заметив моё недоумение и непонимание. - "Шасс" - означает "ветвь вида". Не раса и не народ. У нарим нет подобного деления. Только две ветви: россы и диссы.
  Подробнее про его родной вид я спрошу потом. Это важно. Бесспорно. Но не прямо сейчас.
  - А что по ишон?
  - Одна из соседних цивилизаций. Прилетели на Корромин несколько лет назад.
  Вот оно как...
  - Делите планету?
  - Нет. Это наша планета.
  - Тогда что тут делают ишон? - спросила я, аккуратно распутывая волосы.
  - Убивают своих солдат. - иронично ответил напарник.
  Одна фраза в три слова дала мне больше информации, чем мог бы дать пространный разговор и объяснения. Убивают своих солдат... Сами. Значит, командование отказалось вывезти бойцов после того, как нарим заявили права на планету и прибыли защищать своё. И из-за этого упрямства солдаты ишон остаются на чужой планете, где и гибнут. Как погибли прошлой ночью от рук напарника.
  Мысль фигурно вильнула к ночному сну. Яркому, красочному, напитанному эмоциями, звуками, запахами и ощущениями. Из этого сна многое можно понять и узнать о моем напарнике. О его сути, тщательно укрытой под самоконтролем и жесткой хваткой разума.
  Навь любит убивать. Ему это нравится и доставляет удовольствие... когда трещит привычный самоконтроль, сковывающий инстинкты и суть паковым льдом, когда кровавый угар застилает глаза и просыпается монстр, спящий в душе. Как это было ночью. Я помню... Сладкое безумие кровавой резни без контроля разума и льдистой логики. Чужая кровь на теле, ее острый солоноватой привкус, отдающий железом на языке. Крики боли, страх, ярость и ненависть в глазах врага. Не противника. Противниками они станут, когда разум вновь возобладает над чувствами, но в иное время... Это враг. Жертва. Те, кто вторглись на его территорию и отказались уходить после предупреждения. Те, кто умрет за свои и чужие ошибки.
  Я тряхнула головой. Об этом я тоже буду думать в ночной темноте под яркими звездами. Когда у меня появится много времени, которое надо будет чем-то занять.
  - Навь.
  Вновь этот вопросительный дёрг ухом.
  - Что мне делать дальше?
  Напарник настороженно подобрался, зеленые глаз сузились и ощутимо потемнели.
  - Почему ты спрашиваешь меня? - тихо спросил он после краткой паузы.
  - Потому что от твоих планов на меня зависит то, что я буду делать дальше. - спокойно ответила я. - У меня не так много вариантов. Или я делаю что ты скажешь, если у тебя будут планы на меня, или, если у тебя никаких планов не предвидится...
  - Тогда что?
  - Это я уже буду думать после.
  Навь качнул головой, хмыкнул и тихо спросил:
  - А разве ты еще не знаешь моё решение?
  Он не сказал более ничего. Только улыбался. Но...
  Улыбка сама собой появлялась на губах, а с души, мелко крошась, спадал камень сомнений и тревог. Я знала его решение еще когда только спускалась с дерева. Догадывалась, не позволяя себе верить. Я предполагала это решение, когда смотрела на его оружие, оставленное на ветке дерева рядом со мной, а его результат колол мне кожу острыми крепежными лапками при неловких движениях. Ирония и укор в голосе напарника стали... самым точным и ярким подтверждением моим выводам.
  - Мне было важно услышать от тебя. - призналась я, смущенно отводя взгляд. - Предполагать я могу всякое, но... без твоего подтверждения это всего лишь мои догадки, которые могут быть... неверными.
  - Меня радует твоё умение анализировать информацию и делать выводы. - воин пряднул ушками и нервно прижал их к голове. - Но мне интересно. Что бы ты делала в случае моего отказа от тебя?
  - Вариантов немного. Ты сам сказал: планета необитаема. А с необитаемой планеты надо выбираться или... сдохнуть тут в одиночестве. Снова выживать без цели, вопреки здравому смыслу и логике... - я покачала головой. - Выбраться с этой планеты я могу или с тобой, или с ишон. Другого пути у меня пока нет. Порталы я сейчас открывать не умею.
  - А раньше?
  Нейтральный вроде бы вопрос заставил замереть, всматриваясь в непроницаемые зеленые глаза.
  - А что раньше? - осторожно переспросила я.
  - Раньше - умела? - уточнил Навь, не отводя взгляда.
  - Кто знает... Всегда считала, что для открытия портала достаточно знать нужный набор символов и обладать энергией, достаточной для их инициации. - разведя руками, иронично сказала я. - Двенадцать глифов... Для стабилизации пробоя с координатами точки назначения. Вот если бы я их хоть раз увидела...
  Я могу шутить и язвить на такие темы сколько угодно, но... За такими шутками у меня нет даже тени юмора. Никогда не было. Ни юмора, ни шуток.
  Навь какое-то время молча смотрел на меня, а потом... перехватил нож за рукоять, встал, подошел к краю камня. Туда, где серый гранит утопал во влажной почве. Вновь присел, замер на мгновение, и... начал рисовать символы.
  Один за другим.
  В ряд.
  Знакомые угловатые глифы, написанные чуть иначе. Немножечко не так, как надо, но... Этого было достаточно.
  Словно пелена спадала перед глазами. С каждым движением клинка, с каждым глифом. Они врезались в память, падали, словно камни в заросшую ряской воду, вызывая круги и поднимая с глубин то, что таилось под непроглядной гладью.
  Мою память.
  Знания всплывали лавиной, захлестывая разум сумбурным потоком. Системы просчета координат, методы открытия пробоев, троп, склеек. Теория, практика, расчёты. Всё это шло через мозг... транзитом, почти не запечатлеваясь в памяти, но оставляя важные вехи, зная которые я могу поднять из архивов памяти нужные мне знания. Я четко осознала: сейчас, именно в этот момент я прохожу Рубикон.
  Улыбка сама собой растянула губы.
  Всегда было это понимание: узнаю что-то одно, точно и четко, узнаю остальное. Не сразу. Но вспомню. Главное - первый шаг. Триггер, взламывающий чужой блок в моей голове. Как эти символы, вырезанные кончиком метательного ножа на влажной почве у камня на берегу реки. Зная их, понимая систему и принцип... Дальше только вопрос личного развития и пробуждения памяти. Как это происходит уже давно. Во снах. В образах. В сумбурных всплесках воспоминаний о том, чего никогда не было в этой жизни.
  - Эти знаки проявились по краю пространственного пробоя, через который к нам приходил юноша чужого народа.
  Тихий голос перебил все шумы мира, сузил восприятие на простых певучих словах чужого, но знакомого и родного языка.
  - Он пришел через портал.
  Еще одна пауза. Кончик ножа мерно выписывал глифы. Знакомые. До боли в голове, до рези в глазах и нестерпимого желания их... поправить. Убрать огрехи в начертании. Но я не шевелилась, лишь смотрела, а Навь говорил дальше:
  - Нам знакомо такое понятие. Порталы. Магия. Для нас, нарим, это не сказки и не мифы прошлого. Это те знания, которые некогда наш народ утратил.
  Тихий хмык. Нож замер, дочертив глифы второго ряда. Координаты. Глифовая версия цифр в... двенадцатиричной системе счисления. Не все глифы в координатном ряде - цифры, и не все - координаты. Есть... должно быть два глифа обозначения шкалы. Есть ли они тут? Взгляд заскользил по символам. Есть. Вот они. Временная и уровневая координата...
  - Как ты смог это узнать? - спросила я, с трудом отрывая взгляд от глифов.
  - Охранная камера сделала запись, я выделил символы. Два блока: первые, - Навь ткнул кончиком ножа в нарисованные глифы, - и вторые.
  Еще одна цепочка из двенадцати глифов прочертила почву.
  - Координатные ряды. - пошептала я. - Места назначения и отбытия.
  - Правильно ли я тебя понял?
  - Да. Ты правильно меня понял. - я не смогла удержать усмешки. - У нас есть координаты.
  Навь смотрел мне в глаза и... улыбался. Хищной недоброй улыбкой. С холодными как глубины космоса глазами.
  
  * * *
  
  - Вот я даже не знаю, что на это сказать.
  Нимус, скрестив руки на груди, взирал на огромный экран, во всей красе показывающий избранников их подопечного. Мужчина и женщина сидели на нагретом солнцем камне и мило общались. Тихо, спокойно, без лишних эмоций, без ненужных попыток выяснения отношений.
  - То ли мне радоваться, что истойя не растекается розовыми соплями по красавчику-аззару, то ли напрягаться, что Харт свёл двух практичных социопатов, у которых есть координаты портала и претензии к нам.
  - Про охранный зонд мы знали. - флегматично произнес Немион, массируя ломящие виски и избегая смотреть на напарника.
  - Да. Но мы не знали, что этот зонд в состоянии считывать глифы и силовую конструкцию. - ядовито рыкнул рослый эофолец.
  - Это было...
  - Да-да, неожиданно, я знаю. Но теперь у них есть точные координаты Артэфы с динамически-координируемой системой наведения в виде реперной точки. Прекрасно.
  - Они не придут. - тихий голос старшего в Триаде прошелестел в ломкой тишине тактического зала.
  Скрытый укор на рослого демона не подействовал: тот начал заводиться.
  - Сейчас? Конечно, они не придут! Аззар даже в своем веселом состоянии достаточно умён и расчетлив, чтобы не делать тупостей вроде спонтанного прыжка неизвестно куда. - Нимус фыркнул. - Они придут позже. После Игры. Когда наберутся сил и знаний, чтобы было с чем приходить в гости.
  - После Игры... многое изменится. - еще тише прошептал Нутарэ. - Но ты прав. Это - просчет. Впредь придется учитывать, что аззар никогда не остается без наблюдения.
  - И девчонка тоже. - мелочно добавил воин.
  - В меньшей степени.
  - В большей! - Нимус рвано дернул головой. - Поверь мне. Аззар истойя без присмотра не оставит. Возле девчонки будет или он сам, или и камера, и надзор кого-то из его снайперов с атмосферником под боком.
  Немион кивнул, соглашаясь со словами друга, но не смог не спросить:
  - Как он объяснит свое внимание к девушке другим?
  - Он найдет. Поверь мне. Я бы нашел нужные слова. А ему достаточно приказать, чтобы его подчиненные сделали то, что ему нужно.
  - Но он не приказывает. - произнес Нутарэ.
  - Да, ему даже приказывать им не надо! - эофолец выдохнул, качнул головой. - Что там у разведки, Мио?
  - Пока - ничего. - тем же вялым тоном отозвался аналитик. - Сказали, что пробоев пространства, гиперпереходов и прочих следов превышения скорости света и преодоления естественного пространственного скоростного барьера со стороны кораблей нарим не найдено. Ждут ближайший их корабль, чтобы отследить его маршрут. Зато нашли людей. Пока отслеживают их. Может, что-то узнают про нарим от их врагов.
  - Что, вообще глухо?
  - Не то чтобы совсем. Нашли у ишон общую информацию о существовании крупной звездной Империи, подконтрольной нарим. Так и называют: Росская Империя. Примерно определили границы нейтральной зоны. Будем проверять.
  - Сколько времени займет картография?
  - От декады и дальше, зависит от занимаемой площади.
  Нимус беззлобно ругнулся, махнул рукой. Пока разведка не принесет внятных точных данных, пока они не смогут увидеть своими глазами родной мир аззара и не познакомятся с менталитетом его народа, что-либо планировать бессмысленно.
  
  
  * * *
  
  - Ты не ответил на вопрос.
  - На который? - напарник приподнял бровь, всем видом выражая непонимание сути моей претензии.
  Не надо пытаться меня убедить в собственном склерозе или в фрагментарности и избирательности памяти. Не поверю.
  - Ты знаешь.
  Навь вздохнул, сумрачно зыркнул на меня, но потом хмыкнул и качнул головой, словно соглашался с какими-то своими выводами.
  - Жди осени. - ответил он после небольшого раздумья.
  Зачем мне ждать осень? Она и так мимо меня не пройдет. Давай точнее.
  - С началом осеннего сезона дождей мы покидаем Корромин. - пояснил Навь в ответ на мои мысли.
  Ах там еще и сезон дождей начинается... Прекрасно! Погода станет резко говнявой и холодной. К этому надо быть готовой, чтобы не простыть и не заболеть. Такие прохладные дождики, особенно, если они поддержаны ветром - самое то для быстрой и качественной простуды.
  - А дальше?
  - А дальше - моя забота. Но до осени жить придется на планете где получится. - напарник полыхнул недовольством и едва слышно проворчал: - Именно в этот сезон на Корромин мы прилетели на чужом корабле... оставив свой на перестройку на верфях...
  Досада резануло по нервам скрытым раздражением, но быстро угасла.
  - Это проблема?
  - Я мог бы забрать тебя на корабль раньше. На свой. Но не на тот, с командиром которого у меня некоторые ... разногласия.
  Ах вот оно что...
  - Разве это разумно?
  Навь вопросительно приподнял ушки и склонил голову в молчаливом вопросе.
  - Как ты объяснишь мое присутствие?
  - Я не должен никому ничего объяснять. Достаточно моего решения. Ответственность за твои действия ляжет на меня. - нарим криво улыбнулся и пояснил: - У нас принята личная ответственность за действия и решения, как принята свобода действий, воли и решений, если они обдуманы и взвешены.
  Как интересно... Но у меня сразу же возник сакраментальный вопрос, а кто такой Навь и какую должность он занимает в своем отряде, если ему не надо даже пытаться как-то объяснять мое присутствие на корабле.
  - Я - командир отряда и владелец корабля. - вздохнув, ответил на невысказанный вопрос напарник. - Позже ты познакомишься с моими бойцами. В первую очередь с теми, которые сейчас за нами наблюдают.
  Вот это внезапно.
  - Наблюдают? - вслух переспросила я.
  - Снайпера на точках.
  Снайпера... Как минимум их двое.
  Вообще, сама мысль о том, что за мной присматривает боец с дальнобоем, меня... порадовала. Рано или поздно, но с каким-то достаточно крупным хищником я встречусь, и тогда... я даже не знаю, что буду делать. Потому мысль, что за мной наблюдают, меня определенно греет. А если Навь сказал, что он потом нас познакомит... Это еще лучше.
  - Что я должна делать?
  Мысль про снайперов была переварена и одобрена.
  - Оставаться в живых. И не получать травм.
  - Это очевидно. А еще?
  Навь дернул левым ухом.
  - Более никаких ограничений. Я полагаюсь на твой здравый смысл и трезвость мышления.
  Как красиво он высказал надежду, что я не дура и умею думать головой...
  - Радует твоя вера в меня.
  - Это не вера. - улыбка вновь изогнула его губы, но глаза всё так же оставались холодны как лёд. - Я знаю, ты не наделаешь глупостей.
  - Без причины - нет. - согласно кивнула я.
  - Если есть причина... разве это глупости?
  Обожаю такие разговоры...
  - Любой может ошибиться.
  - Бесспорно. - Навь качнул головой. - Но ошибка и заведомая глупость...
  - Не одно и то же. - я подняла руки, признавая его правоту. - Убедил.
  Навь улыбнулся. Я вытянула ноги на камне, лениво рассматривая полученные за вчерашний день ссадины, синяки, царапины и мелкие порезы. Даже джинсы не смогли защитить... Про руки лучше просто молчать. Это боль. Я старалась не обращать на это особого внимания, но... любое неловкое движение или пот, попавший на раздроченную, воспаленную и чуть ободранную кожу, и хана. Еще и сгибались пальцы с некоторой натугой.
  Вздохнув, опустила руку в прохладную воду, намылила мылом, смыла. Антисептиков у меня с собой нет, но мыло хоть как-то может помочь поддерживать чистоту. Теперь еще перемотать чистой тканью и нормально.
  Я подтянула сумку и зарылась в ее просторные недра в поисках еще вчера надранных полосок ткани. Грязные надо постирать и просушить, а чистые... Вот они. В пакете.
  Напарник наблюдал за мной с каким-то непонятным интересом. Иногда его взгляд ненадолго стекленел, а по связке Зова доносилось какое-то сумбурное эхо, словно он... с кем-то общался. Или что-то активно вспоминал. Странно в общем.
  Бинтуя руки, я размышляла о последних событиях. Причины моего переноса сюда пока непонятны, как неизвестно, ради чего незнакомый пацан-маг свёл нас вместе. Однако, если он это сделал, значит, предполагал, что мы сумеем найти общий язык и сработаться. Для чего? Не знаю. Но сам по себе феномен подобной связи дает богатый простор для фантазии и предположений.
  Слишком сильная связка.
  По всем пунктам слишком. Мощная ментальная связь, способная в первые же минуты своего формирования передавать эмоции и мысли. Она быстро прогрессирует и развивается. Я уже могу считывать образы, которые Навь мне передает. Он меня вообще читает как книгу. И меня это не бесит. Значит, с большой долей вероятности, было воздействие на психику и подсознание, чтобы сгладить естественные реакции и отторжение на вторжение в личную зону.
  На напарника я не смотрела, но чувствовала его спокойное ровное внимание. Наблюдает... Вероятно, слышит мои размышления... Про уединение можно забыть. Но и про одиночество тоже, что хорошо.
  Тихий хмык потонул в шелесте илиса.
  Да-да... Я знаю, что ты подслушиваешь, и что?
  - Поразительное спокойствие и смирение с ситуацией.
  Тихий голос прозвучал несколько неожиданно. Я вздрогнула, подняла на него взгляд.
  - А что мне, истерить и бегать с воплями по кроне дерева? - буркнула я. Настроение резко поползло вниз. - Это тупо.
  - Ну... я могу тебя убить. - иронично произнес он.
  Глупо спорить с очевидным, сидя рядом с профессиональным убийцей, ночью под вдохновение перерезавшим целую базу, на которой жили тренированные и обученные здоровые крепкие мужики.
  - А я могу навернуться ночью с дерева. - ворчливо добавила, аккуратно заправляя полоску ткани так, чтобы импровизированный бинт не развалился. Липкая ломка травинка как раз зашла... - Или сожрать что-то ядовитое. Могу наступив в траве на колючку, получить отравление или заражение крови. Меня может укусить какая-то срань. Или просто хищник какой сожрет. Мало ли на дикой планете возможностей уехать в новую жизнь?
  Навь развел руками.
  - И всё же. Твое спокойствие...
  - Что?
  - Тревожит. - с силой, с нажимом в голосе припечатал напарник.
  Я на это пожала плечами. Ничем не могу помочь. Как есть. Первая паника прошла еще на том камне в черте прибоя. Сейчас-то чего истерить?
  - Меня чужие истерики, суета, паникёрство и беганье по кругу раздражает. Особенно, в критических ситуациях. - буркнула я, чувствуя его острое тяжелое внимание и ожидание... хоть какой-то реакции на свои слова. - Когда дело жопа, надо не верещать, как скотина на бойне, а решать проблемы. Когда проблемы уже закончились, нечего орать и паниковать. Поздно уже. Надо разгребать последствия. А если проблем еще нет, то тогда это вообще... маразм.
  Я чувствовала, что напарник со мной согласен, вот только почему-то его тревога только усилилась, окрасившись тяжелой задумчивостью и некоторой... растерянностью.
  - Навь, что не так? - наконец, сдавшись, спросила я в лоб.
  - Если подумать... всё не так. - тихо произнес он. - Посмотри на ситуацию со стороны.
  - М-ммм... Это ты о том, что я, девушка-человек, оказалась на чужой планете, закинутой сюда каким-то непонятным пацаном, получила связку с красавчиком-убийцей другого вида, который под настроение пачками режет моих сородичей как свиней на забое? Или надо добавить то, что мы почти голышом сидим на камне у реки посреди равнины, где полно хищников?
  - Хищников здесь пока нет. - автоматически поправил Навь. - Но да, я об этом.
  - И что?
  Я в упор не понимаю сути проблемы.
  Навь у меня не вызывает тревоги, а чувство угрозы спит сном коматозника. Взять с меня нечего, разве что анализы. Как домашнего зверька или раба завести? Тупо. Да и с настолько крепкой ментальной связью... В общем, тупое предположение.
  Если смотреть на самого нарим... Мне эстетически приятно его видеть. Он реально красивый, и, если уж быть совсем честной с собой, настолько красивых мужчин я раньше в этой жизни не видела. Убивать он меня не собирается. Причинять вред или боль тоже: по нему же первому резонансом вкатит. Общение с ним доставляет удовольствие простотой и четкостью формулировок, без словестного сора и прочей словоблудной срани, за которой теряется весь смысл. Рядом с ним безопасно. Я знаю на уровне чутья, что с его стороны никакой ерунды вроде похабщины, потребительства, барщины или пренебрежения не будет. Так чего мне дергаться или как-то его сторониться?
  Другое дело, не изменю ли я своего решения в будущем, узнав нарим с позывным "Навь" более полно? Не исключаю подобную возможность, но чтобы я от него отвернулась и окончательно выкинула из головы, он должен сделать что-то, что для меня недопустимо ни при каких раскладах.
  Вопрос будущего всегда размыт, но раз мне какой-то незнакомый пацан подарил возможность обрести такого напарника и спутника... Можно попробовать наступить на горло своей природной недоверчивости и привычки к одиночеству. Можно попробовать сработаться с ним и действительно стать напарником по жизни. Если ему это вообще надо.
  Я подняла глаза со своих рук и встретила прямой немигающий взгляд темных зеленых глаз.
  - Скажешь, в моих размышлениях есть что-то неверное?
  Навь моргнул, повел плечами, словно у него затекла спина.
  - Ты спрашиваешь об этом меня?
  - А кого еще мне спрашивать? - я криво усмехнулась. - Это в твою жизнь меня всунули, не наоборот. К тебе доставили порталом, не спрашивая ни разрешения, ни мнения, ни желания. Резонно, что я спрашиваю именно тебя.
  Навь медленно кивнул, соглашаясь.
  - Я хорошо себя знаю и могу точно сказать: воздействие на психику и разум было и продолжает быть. Неважно, как именно оно возникло: сам пацан сделал или это побочный эффект нашей связи.
  - Из-за чего подобный вывод?
  - Я хорошо себя знаю. Могу сказать, когда нарушаю собственные запреты, выведенные из личного опыта.
  Навь слушал меня с каким-то странным интересом, словно взвешивая меня на невидимых внутренних весах. Я это чувствовала. Наверное, стоило бы прикусить язык, но меня начало откровенно нести. Да и такие нюансы надо решить сразу. Прежде чем я позволю себе начать думать, как притираться к этому красавчику.
  - Я знаю: ты во мне не нуждаешься и по большому счету тебе это всё нужно, как мне - фанатичный святоша с паствой под боком.
  Ушки прижались к голове, глаза опасно сузились. В эмоциях - мертвенный штиль и тишина ледника.
  - И всё же, я согласился.
  - Почему?
  - Я полагаю, мальчишка, который это всё начал, знал, что делал и понимал, кого собирал на одну ментальную связь.
  - А если он ошибся?
  - Что это меняет?
  Я осеклась.
  - Навь. Ментальная связь - это даже не палка с двумя концами, это двухстороння бритва, об которую проще порезаться, чем поиметь с нее пользу. Да, воздействие на психику немного сглаживает вероятные проблемы, но не исключают их. В любом случае, это принудиловка, а ты не похож на того, что прогибается под насилие.
  - Продолжай. - негромко произнес он.
  И всё то же спокойствие промороженной ледяной пустыни... Никаких эмоций. Только холодный разум...
  Да и ладно! Хоть сразу буду знать, что имею. А то верить в сказку и красивые слова...
  - Первичная настройка и эйфория пройдут быстро. У меня характер... не самый уживчивый и приятный, а у тебя - достаточно властный. Вот и скажи мне. Как долго ты будешь мириться со мной и моими... сложностями, зная, что я - балласт, который повесили тебе на шею без твоего согласия?
  Зеленые глаза потемнели, в эмоциях полыхнул гнев.
  - Ты не сможешь спорить с очевидным. Я - слабая, не приспособленная к привычной тебе жизни девка с тяжелым характером говнистого нелюдимого мужика. А еще у меня ничего нет. Ни связей, ни денег, ни навыков, ни знаний. Ничего! Тебе придется меня обеспечить, обучить, дать знания, чтобы я не сидела у тебя на шее. У меня банально нет документов, чтобы я смогла как-то жить в твоем мире. Ладно, Корромин необитаем, тут бумажки не важны. А дальше? После наступления осени. Что тогда?
  - Это - мои проблемы.
  - Твои. Но зачем? Почему ты...
  - Согласился на всё это? - сухо спросил он.
  - Да.
  Мы сидели и смотрели друг на друга. В упор. Не мигая не отводя взгляда и... вслушиваясь в дрожащую, как перетянутая струна связь. Казалось, эта неуловимая, иллюзорная нить натянулась между нами до звона, до боли и треска. Казалось, дай еще большее натяжение, и она... лопнет. Порвется, освобождая нас друг от друга.
  Я моргнула, отвела взгляд, глядя на полоски драной простыни на моих руках. Самое паршивое, что прямо сейчас я не знаю, чего хочу больше: чтобы связь сохранилась, или чтобы она таки лопнула. Я выживу на этой планете. Теперь точно выживу... Чувствую каким-то подспудным чутьем, ощущаю, как колкую щекотку по телу, собирающуюся в кончиках пальцев. Знаю, что смогу многое вспомнить. Знаю, что оно будет работать. Но хочу ли я этого? Очередного пути в одиночестве. Или, все же, рискнуть и попробовать стать напарником для незнакомца, с которым меня свела чужая воля?
  - Чего ты боишься?
  Тихий вопрос прозвучал неожиданно.
  - Разочарования.
  Это самый честный ответ. Я боюсь разочарования. Не трудностей. Они будут при любом решении. Не неизвестности, потому что неизвестность всегда дает возможности, тогда как предопределенность... она как приговор. Но я боюсь разочароваться. Не зная, какие мысли бродят в голове у Навь, не зная его резоны и желания, не понимая причин его согласия... И не зная, смогу ли я сама подстроиться под кого-то достаточно, чтобы собственная нелюдимость не встала между нами стеной непонимания.
  - Чьего?
  Мягкий, вкрадчивый вопрос вспугнул тяжелые мысли, возвращая к непростому разговору.
  - Нашего.
  - В чем? - тот же мягкий успокаивающий голос и прямой взгляд в глаза. Спокойный, без гнева и льда, словно темные зеленые глаза стали чуточку теплее.
  - В оказанном доверии.
  - Но ведь это зависит только от нас.
  Я согласно кивнула, принимая ненавязчивый укор.
  - Доверие можно не оправдать...
  Навь качнул головой и мягко поправил:
  - Оправдывают надежды. Доверие можно только предать.
  Его слова легли камнем в голову, обрывая разговор, но оставляя... легкое, почти воздушное облегчение. Звонко звенела незримая нить в голове, упрочняясь и сплетаясь в прочный канат. Казалось, каждое высказанное сомнение, каждый полученный ответ сплетался в новую мелкую, крохотную, но еще одну ниточку доверия, легшего между нами, хотя Навь так и не ответил мне, зачем это всё ему надо. Возможно, он и сам этого не знает. Сам не понял, зачем ему нужна я и проблемы, которые я могу ему доставить. Но даже при этом он... согласился. Не отвернулся, не ушел, не плюнул на меня во время не самого легкого и приятного разговора. Всё же рискнул...
  Разве могу я... предать подобное доверие?
  Я вновь подняла на него взгляд. А он... улыбался, чуть заметно подрагивая поднятыми почти торчком ушками.
  - А сейчас что делать будем? - я улыбнулась в ответ и добавила: - Напарник.
  - Сейчас я предлагаю уйти с реки. - он неожиданно прижал ушки к голове и тихо добавил: - Я есть хочу.
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"