Аннотация: Этот рассказ уже выкладывали в сети, но под другим названием. А как его представили в реальном издании, авторы не знают до сих пор. Вот так в жизни бывает. А рассказ о любви. О тайне ее рождения.
Я всегда был редким гостем на родительской даче. Когда мои старики надумали взять участок в глухой северо-восточной тьмутаракани в ста тридцати километрах от города, я заканчивал седьмой класс, и лето проводил в спортивных лагерях. В то лето я впервые побывал на болотистом клочке земли двадцать на тридцать метров, которому предстояло стать нашей дачей. Запомнилось, что это были выходные, толпы озлобленного народа с рюкзаками и влажные испарения человеческих тел в пригородных электричках, накрапывающий дождь и визгливый плач ребенка на соседнем участке. Когда мы уезжали, молодая женщина в спортивном костюме гордо показала наследницу соседней фазенды - зареванного младенца десяти месяцев от роду с ярко-рыжим хохолком волос надо лбом. Этот апельсиновый клочок был самым ярким воспоминанием того дня.
Вторая моя поездка на дачу состоялась, когда я вернулся из армии. Отец привез меня на машине. Выбрался я с заднего сиденья не без труда - нога была сломана. На обочине разухабистой дороги с оплывшими в канавы глинистыми краями недалеко от нашего мостика увидел перемазанное в той же глине создание лет восьми, бодро шлепающее по грязи следом за скачущей прямо ко мне лягушкой:
- Лови ее скорее! - Девчонка всплеснула руками и укоризненно посмотрела мне в лицо, когда лягуха скрылась-таки под нашей "Волгой", - Ну вот...- Глаза у нее оказались светло-синими, не голубыми, а цвета темнеющего перед грозой неба. В сочетании с пронзительно-рыжими кудряшками, выбивающимися из-под панамки и белоснежной кожей, они смотрелись просто потрясающе. Я подумал, что рядом растет красавица. Красавицу звали Катей. При виде гипса на ноге она простила мне упущенное пупырчатое счастье и два дня была моей добровольной сиделкой: носила мне воду, угощала огурцами и помидорами из маминых парников, и даже попыталась выстирать мой носовой платок, упавший в таз с грязной водой.
Третий мой визит на дачу совпал с разводом. Помнится, я взял отпуск на недельку и махнул к своим, отключив сотовый и отменив все дела. Родители были счастливы от подобного сюрприза, целый вечер потчевали-угощали на веранде. Проспав до полудня, я вышел в огород. Сияние расплавленного золота в смородиновой зелени за соседским забором резануло глаза.
- Здравствуйте. Я слышала, у вас есть малыш, но вы его уже не привезете сюда? - Мне почудилось, или в чуть хриплом голосе девушки-подростка лет четырнадцати действительно прозвучало осуждение?..
- Здравствуй, Катюша! А ты все хорошеешь! - Я говорил искренне, любуясь ее стройной фигуркой и миловидным лицом с такими яркими красками. Но девушка вспыхнула до корней своих удивительных волос и убежала в сторону строящегося дома. В юности бывает. Дурехи они еще все. В течение недели я замечал сияние Катиных волос в отдалении, но больше она не подходила. Я отсыпался по-человечески, купался, помогал своим по хозяйству и через несколько дней уехал, полный сил и желания начать новую жизнь.
Новая жизнь дала глубокую трещину спустя пять лет. Вернее, та часть жизни, которую принято называть браком. Дела мои в бизнесе шли в гору, я уже твердо стоял на ногах и планировал дальнейшее развитие своего дела, а вот с женой опять не повезло. Купил отцу новую машину и решил порадовать старика - пригнать на дачу, где они с матерью жили уже постоянно. Накрапывал мелкий противный дождик. Подъезд к мосту перегородил джип едва ли не круче моего. А соседи приподнялись. Странно. Хозяин-то изрядно зашибал всю жизнь. Из джипа выскочила девушка в джинсовом костюме в облип и быстро убежала за ворота, но я оценил шикарные формы ее тела. Грива рыжих, даже сквозь пелену дождя сияющих волос подсказала мне, кто это. Водитель джипа прокричал вслед: - Кать, ну не будь дурой, давай помиримся! - Он долго сигналил, закурил и бросил сигарету, снова потянулся к рулю. Я тихо свистнул сквозь зубы и махнул рукой, чтобы очнулся и дал проехать. Заруливая на мост, поймал себя на мысли, что не желаю ему успеха с примирением...
Утром я увидел Катю. Она поднялась к нам на веранду, держа в руках завернутый в газету цветок:
- Здравствуйте. Я к Ольге Борисовне, она просила привезти ей... - я не расслышал название растения. Я вообще ничего не слышал и не видел, кроме НЕЕ. Крупные локоны струились водопадом по обнаженным плечам, словно выточенным из бело-розового мрамора, большие выразительные глаза, не утратившие ни своей детской непосредственности, ни красок неба, смотрели прямо, изучающе, но осуждения в них уже не было. С замиранием сердца я понял, что вижу в ее глазах радость. Или мне померещилось?..
- Катя, мама сейчас выйдет, она наверху, а вы садитесь... - я засуетился, подвигая девушке стул, и только сейчас заметил, что мать стоит рядом, улыбаясь краешками губ. Идиот! Пока они с мамой говорили о лекарственных растениях, растущих в местных лесах, я понемногу пришел в себя. Катя была потрясающе хороша. Ей, должно быть, уже двадцать... Мне вспомнился орущий младенец с рыжим хохолком.
Мама внимательно смотрела на меня: - Так, проводишь Катю?
Опять я стоял с глупой ухмылкой, не понимая, о чем меня спрашивает мама.
- Да, а куда?..
- Ян, ты совсем запарился со своим бизнесом! - Прохладная мамина рука, шутя, шлепнула меня по лбу, - Ступай, проводи девушку, она хочет зверобой на лугу за лесом поискать. Заодно и сам проветришься.
И вот мы идем по узкой тропинке под высоченными кронами осин, елей и берез. Свет и тень причудливо играют на потрясающей фигуре Кати, одетой все в тот же джинсовый костюм и невысокие резиновые сапожки. Свои роскошные волосы она спрятала под белой косынкой - от клещей, так мне пояснили, выдавая отцовскую кепку. Мы идем уже довольно долго. Она впереди, то касаясь рукой коры деревьев, то отводя в сторону нависающую ветку. А я постоянно ловлю себя на мысли, что это я - мужчина - должен шагать впереди, расчищать ей путь, а вместо этого молча бреду следом, как глупый мальчишка.
- Этот замечательный луг так далеко?
Катя обернулась, бросив мне взгляд через плечо, - Нет уже. А вам не нравится гулять? Или вообще не нравятся наши места?
"Наши места" - а меня здесь считают чужаком! Хотя, она конечно же права. Кто я здесь еще, как не чужак, с моими-то четырьмя визитами!
- Да, нет. Здесь красиво, очень красиво... но дело в том, что времени постоянно не хватает...
И тут она остановилась. Причем так внезапно, что я налетел на нее всем корпусом. Замер на мгновение, поддерживая за плечи, опасаясь, что ушиб, - Тьфу ты! как медведь... - мне было жутко неловко, но девушка не обратила ни малейшего внимания на столкновение, она смотрела мне прямо в глаза.
- Я знаю одно - когда человек чего-то по-настоящему хочет, он всегда находит время... или время находится само. Не замечали?
От близости ее тела меня пробрал нешуточный озноб, да и вопрос поставил в тупик. Со своей потрясающей соседкой я и впрямь ощущал себя скованно, как подросток:
- Может, и замечал...
Она смотрела мне прямо в глаза, не мигая, - Но не придавали значения? А ведь это-то и важно!
Тут уже я улыбнулся. Замечательная жизненная философия у этой юной красавицы, но в двадцать лет, имея такие формы, такие глаза, такие губы...можно верить во все, что угодно - эта вера в жизнь зиждется на восхищении и поклонении окружающих, и таких вот олухов, как я, или ее неудачливый кавалер.
- Катя, я вам верю, но поверьте и вы мне - у каждого свои важные моменты в жизни...
Она улыбнулась одними уголками губ: - Правда? А я думала, то, что по-настоящему важно, что имеет высшую цену, оно важно для всех!
"Высшую цену" - еще секунда и я бы фыркнул ей в лицо, но с ветки над нашими головами внезапно сорвалась птица и полетела в проем между кронами.
Словно опомнившись, Катя осторожно освободилась из моих рук: - Скажите мне только, - Она запнулась на пару секунд, темные стрелы ресниц опустились, скрыв тревожную синеву глаз, и снова плавным взмахом коснулись нежных век, - Вы хотите стать счастливым?..
Ну и кто бы не опешил от подобного вопроса? Что за... С какой стати... Но ответ вырвался у меня сам собой, на одном выдохе: - Да!
И девушка улыбнулась, глядя куда-то поверх моего плеча. Как я понял, эта улыбка относилась к ее мыслям, озвучивать которые она не собиралась, потому что Катя резко развернулась и зашагала вперед. Я пожал плечами и двинулся следом, иронизируя про себя "хотя бы пообещала сделать меня счастливым, раз задаешь такие вопросы...". И тут я услышал, как она тихонько напевает старую песню Юрия Антонова: "Мечта сбывается, и не сбывается. Любовь приходит к нам, порой не та...". Вот это да! Кате, в ее двадцать лет, выросшей под ритмы африканского хипхопа и сладкие латинские напевы Рики Мартина с Шакирой, вроде бы таких песен знать не полагалось... Во всяком случае, мои бывшие жены и подруги их не знали...
Должно быть, прошло не меньше часа, а мы все еще шли по лесу. Причем свет стал меркнуть, хотя, по моим подсчетам, время еще не перевалило за три часа пополудни. Все чаще нам попадались раскидистые мшистые ели. Зато берез и осин с ажурной листвой стало меньше. Усилился запах прелой листвы и сырой земли.
- Катя, а вы уверены, что идете в нужном направлении? Лугов не видно... на горизонте болота, а вам роль Сусанина совсем не к лицу, - Я решил пошутить, но на самом деле надеялся, что она остановится и оглядится. Однако Катя уверенно помахала мне рукой, чтобы шел за ней, и мне ничего не оставалось, как покорно перепрыгивать через узловатые корни, то и дело преграждающие тропинку, а вскоре она и вовсе пропала. Мы шли по влажной осоке через редкий подлесок между двумя массивами темного хвойного бора. Я оглянулся назад, и мне показалось, что деревья за нашими спинами сомкнулись плотнее, как живая стена... Легкий такой холодок страха пополз у меня между лопаток.
- Катя, Катенька, постойте... - Девушка обернулась. Больше всего меня поразило, что она улыбалась, - Катюша, спрошу еще раз - вы уверены, что точно выбрали направление нашей увеселительной прогулки?
Кажется, ее забавлял мой страх: - Я совершенно уверена в этом, Ян. Что вас тревожит? - Оказывается, она помнила мое имя. Это было чертовски приятно, услышать его из ее аппетитных уст, и я тут же простил ей даже очевидное, что мы заблудились... И покорно вступил под своды чередующихся сосен и елей.
Идти дальше было тяжело. Мохнатые ветви царапали руки и ощутимо били по ногам, я попытался, было оказаться впереди, но Катя отстранила меня, - Ничего страшного, скоро эти заросли кончатся...
- Выходит, не заблудились?
И она и впрямь знала, куда ведет меня? Я в этом все так же сомневался, но теперь мне почему-то стало безразлично, выйдем ли мы в луга, или к лесному озеру, или забредем на болота... Вот уже и птички не поют. И ветерок не дует. И солнышко куда-то скрылось...Я уперся ногами в покачивающийся под нами ковер из серебристого мха, усыпанный кочками с клюквой и морошкой. Дурманный запах багульника и стоячей воды начинал кружить голову. Невыносимо хотелось пить. И еще - упасть на этот мягкий эластичный мох и закрыть глаза.
- Катя, куда ты меня завела?..
Ответ был просто убийственный: - Так далеко я и сама не ожидала... но это к лучшему...отсюда ты не вернешься без меня... а я без тебя... или мы оба никогда не вернемся... - Она стояла передо мной - юная, прекрасная, совсем не уставшая после многочасового пути, разве что легкие тени под глазами и поза ее тела позволяли подумать, что и она не летела сюда на крыльях.
- То есть как? - Я просыпался ото сна, в который погрузился, едва войдя в лес, - Что это за шутки? Ты соображаешь, что несешь?! Я даже мобильник не взял!
- Я знаю... И это не шутки... - Она сбросила косынку с головы, тряхнула гривой своих кудрей.
Над нашими головами стремительно темнело. В стоячем воздухе разлился терпкий запах озона. Собиралась гроза. Я напрасно силился определить, в какой стороне дом. Вокруг нас простирался одинаковый, ровный пейзаж древних болот, окруженных далеким лесом.
- Ты сумасшедшая! - Мой крик утонул и растворился в первом порыве ветра. А ее дерзкий смех слился со вторым. В блестящих безумных глазах отразились всполохи молний. Запах озона стал невыносимым, удушающим. Я машинально рванул ворот куртки. В эти минуты, при полном осознании происходящего, я готов был голыми руками разорвать взвод врагов, но их не было. Зато была Она - хохочущая во все горло рыжая демоница, скалящая белоснежные зубы мне в лицо. Ее смех метался по болоту и вместе со свистом и завыванием ветра врывался мне прямо в душу.
- Смешно тебе? Решила поиграть? Ну что же...- Ударом под колени я свалил ее на влажный мох. Через несколько мгновений капли дождя покрыли росой ее обнаженное тело. Царственное золото волос скользило волнами в моих непослушных пальцах, но все же мне удалось намотать на кулак пару густых прядей так, что хохочущее лицо безумной спутницы оказалось задранным в разверзшееся над нами небо: - Смотри! Нет, любуйся! Ты же этого хотела? Этого?! - Одной рукой я сорвал с себя одежду и навалился на нее всем телом, уже не опасаясь задеть, или поранить - я превращался в зверя, готового смять ее, растерзать, раздавить, причинить боль и упиваться ее криками. Дождь молотил мою напряженную спину косыми струями, которых я не чувствовал. Гроза, отражающаяся в ее широко раскрытых глазах, отошла на второй план - я почти не слышал раскатов грома, сливающихся с хриплыми вскриками Кати и собственным звериным рычанием - я погружался в бездну мрака и наслаждения, вминая роскошное тело во влажный ковер болота.
- Почему ты сидишь в темноте? - Жена щелкнула выключателем у лестницы, прошла босыми ногами по деревянному полу и устроилась у меня на коленях, обвив мои плечи рукой и сообщив, что сынишка наконец-то заснул, - Он боится грозы... как все мужчины, - в ее бархатном голосе мне послышались отзвуки грома.
Ком, подкативший к горлу, долго мешал мне говорить.
- Ян, ты сегодня какой-то странный, - Прохладная нежная ладонь Кати легла на мой лоб, стерла легкую испарину, погладила волосы. С тех пор, как не стало мамы, никто вот так не прикасался ко мне...
- Зато обе наши дочери совсем не боятся грозы, как и их мамочка... - Я взглянул в темные омуты глаз, полускрытые волнами рыжих волос, с годами ставших еще ярче, еще краше. "Кто же ты, и что же ты такое, моя единственная любовь?" - хотелось мне спросить, - "И что неведомая стихия делает с твоей душой?", но вместо этого я задал совсем другой вопрос, впервые за много лет, - Кать... а ты не боялась, что мы действительно не вернемся, заплутаем, или утонем в болоте?..
Она покачала головой - уверенно - как всегда, в грозу: - Ничуть! Я знала, ЧТО я делаю.
- Пожалуй...
- А что это ты читаешь? Перевод "Нидды"? Это ведь из Талмуда? - Одной рукой она ласкала мое просыпающееся тело, другой перелистывала страницы до моей закладки, - И что у нас тут интересного?.. "Отчего мужчины миролюбивее женщин? Оттого, что они сделаны из мягкой земли, а женщины - из твердого ребра" - как верно сказано, милый!
А я с упоением вслушивался в низкие рычащие нотки ее смеха, отдающего безумием... За окнами новой большой веранды хлестал дождь. Я забрал у жены книгу и положил на стол. Выражение Катиных глаз не оставляло мне выбора, да я и не хотел иного, кроме погружения в знакомую манящую бездну.
Но, каждый раз возвращаясь оттуда в реальный мир, я думаю о мягкости райской земли и твердости Адамова ребра... Не из текучей ли и изменчивой ртути сотворила Женщину Природа, или Господь?.. Одно знаю твердо - тайна эта останется величайшей в истории человечества. И нет ей разгадки. К ней можно только прикоснуться...