Боже, опять. Как же не вовремя. Это всегда не вовремя. Надо учить, завтра же зачет, я опять ничего не успела. Отец мечется на полу, пытается найти положение, в котором ему станет легче, глаза что-то ищут вокруг, лицо, необычно испуганное, в свете ночника кажется желто-серым. Еще несколько минут назад все было хорошо. Господи, ну почему это происходит со мной? Где же эти чертовы таблетки? Кругом бардак. Почему, когда все случается, я ничего не могу найти, почему все валится из рук? Давление 220 на 120, частит, а тоны глухие, он разжевал уже очень много нитроглицерина, больше нельзя, так нас учили. Почему все эти учебники не пишут, что делать, когда больше нельзя? Эти ученые головы не знают, как жить, а что могу я, студентка?
-Дышать тяжело.
-Где болит?
-Вот, две руки, одинаково.
-Надо вызывать.
-Кого ты хочешь вызывать?
-Скорую.
-Не надо, пройдет.
-Что пройдет? Так когда-нибудь было?
-Было...
-Но не так? Почему ты молчишь?
-Налей воды в тазик.
Мама, зажмурившись, прячется от происходящего на кухне, боится, когда его рвет, не переносит запаха. Меня тоже тошнит, но я сильная, я смогу, буду выносить, больше некому. Давление не сбивается, столько всего принял. Боже, как же мне страшно, никогда эти кризы не начинались так внезапно. Что же делать, это очень сильные препараты, у нас нет ничего сильнее. Это точно инфаркт, я это чувствую.
-Давай вызовем, пусть только снимут ЭКГ.
-Не надо мне ничего, давайте спать, уже поздно.
-Тебе лучше?
Снова молчание. Господи, прости меня за все. Я знаю, что уже много раз обращалась, когда мне было страшно, я знаю, что как чуть становилось лучше, у меня вырастали крылья, и я хотела лететь не туда, я знаю, что много раз обещала тебе всего. Помоги ему, мне больше некого просить. Я знала три молитвы, почему на этот раз я не могу вспомнить слов?
-Давай вызовем.
-Заберут.
-Не заберут. Они только ЭКГ снимут и обезболивающее уколют.
-Ладно, дай мне рубашку. Слушай, если что, то деньги лежат...
- Нам деньги не надо. Потом.
Не хочу слушать, не хочу ничего знать. Господи, пусть только не говорит, где
деньги, если скажет, точно умрет. Я ничего не слышу, не слышу, не слышу... Ты ведь не умрешь, правда? Господи, спасибо, что скорая так быстро приехала.
-Что Вам болит?
-Ничего...
-Зачем скорую вызвали, людей среди ночи беспокоите?
-Дышать тяжело.
-Давайте, лучше я расскажу. Я сама врач. Он гипертоник со стажем, принимает
обычно такие препараты, -мама нервничает и пытается рассказать все побыстрее.
-Не надо, мы с ним общаемся.
-Но ему же тяжело говорить...
-Какой вы врач?
-Я работала на участке педиатром больше 14 лет, теперь...
-Понятно.
-Что понятно?
-Сами разберемся. Вы очень нервничаете и мешаете собирать анамнез.
-Ладно, ладно, простите.
-Посмотрим, что у нас на ЭКГ...
-Есть...
-Что есть? Вы кардиолог?
-Нет.
-А я работаю на скорой уже много лет...
-Лена, смотри!
Я видела такое только на картинках, мне казалось, что с таким невозможно жить. Нет, нет, неправда, они просто плохо сняли, они не туда подключили электроды, такого не может быть, только не с ним.
-Ну, что? Есть изменения. Надо бы сравнить...
-С чем тут сравнивать? Тут все есть.
-Женщина, я вам еще раз говорю, успокойтесь, вы слишком нервничаете. Сережа,
уколи там.
-Надо тромболизис, еще мало времени прошло.
-Какой еще тромболизис? У него в анамнезе инсульт, вы же сами говорили.
-Да, но 11 лет назад... Вы должны же что-то сделать.
-Что делать? Мы ему ввели промедол. Надо одеваться и идти. Сами дойдете?
Мы вас не понесем, это не наша работа.
Я смотрю на них в полном ступоре, трое здоровых мужиков, неужели вы не видите, что человек-инвалид, что он и когда хорошо себя чувствует, может идти только с двумя тростями? Мы его с мамой не поднимем даже, не то, что нести. Ну почему это все ночью происходит? Уже час. Никто из соседей даже не откроет.
-Ладно, я зайду. Потихоньку.
-Вот, молодец. Поехали, мы будем ждать внизу.
Шаг... один, другой... как же их много. Когда же закончится этот длинный коридор, внизу ступеньки, их семь, зачем так строить дом? Дура, почему я не предложила им денег, почему я не подумала? Может быть за деньги они бы взялись нести? Почему мне даже не пришло это в голову? Я спрашиваю себя и не могу найти ответа. Почему...как много в этом слове непонимания, отчаяния и вины.