Из тех старых поцев, которые бьют баклуши в садике, что на углу авеню N и Ошен авеню, самый поцеватый - старик Гутгарц. А может статься, что и не только в садике, а во всём Бруклине. Восьмой десяток шлимазлу пошёл, а он всё не угомонится. Сегодня, чтоб у него на роже прыщ вскочил, Розалию Наумовну возьми и спроси:

  

   - Сенечка-то ваш, не в обиду будь сказано, не из этих?

  

   - Каких "этих"?! - всполошилась Розалия Наумовна.

  

   Гутгарца она, как и все завсегдатаи садика, терпеть ненавидела. Грязный язык у того на удивление гармонично сочетался с феноменальным даром к наушничеству и сведению сплетен.

  

   - Этих, - Гутгарц облизнулся, гнусно хмыкнул и уточнил. - Тухесников.

  

   Розалия Наумовна ахнула и схватилась за сердце. Предположить, что Сенечка... Кровинка её. Единственная. Как только земля таких носит?!

  

   - Как таких земля носит! - озвучила мысли Розалии Наумовны старуха Гуревич. Была она с одесского Привоза и за выражениями в карман не лезла. - Хазер, старый дрек! А ну пошёл отсюдова, шмекеле, вонючий шайцман, поц, чтоб ты сгорел!

  

   Гутгарц, втянув плешивую голову в плечи, ретировался, а Гуревич принялась хлопотать.

  

   - Ох, Розочка Наумовна, - причитала Гуревич, обмахивая задыхающуюся от гнева соседку по лавке последним номером "Еврейской газеты". - Азох-н-вей, Розочка Наумовна! Чтоб он сдох, этот шмаковатый Гутгарц, чтоб он уже ухезался, чтоб он своим ртом кушать не мог!

  

   Гуревич сделала перерыв, удостоверилась, что Розалия Наумовна приходит в себя, и задумалась. Гутгарц Гутгарцем, но нет ли в словах старого склочника доли истины? Сенечке уже...

  

   - Сколько Сенечке лет, чтоб он был здоров?

  

   - Тридцать два, - всхлипнула Розалия Наумовна. - Он ещё киндер.

  

   - Киндер, - задумчиво поддакнула Гуревич. - А что ж он, жениться не надумал ещё? Или не на ком?

  

   Розалия Наумовна смешалась. "Мальчику рано жениться", - говорила она последние десять лет каждому, кому приходило на ум задать этот вопрос. И действительно, Сенечка совсем молодой, очень серьёзный и такой ответственный. Шутка сказать, работает не где-нибудь, а в банке, и не кем-нибудь, а программистом. И не за гроши, как рыжий Лёвка, Гутгарцевский внук, балбес, который баранку крутить и то не умеет, а за большие деньги. И потом, найти не шиксу какую-нибудь, а неиспорченную хорошую девочку в наше время так трудно. И, наконец, у Сени есть мама, которая постирает ему и приготовит лучше любой девочки, к тому же забесплатно.

  

   - Так что ж не женится-то? - повторила вопрос настырная Гуревич.

  

   Розалия Наумовна осознала, что "Мальчику рано жениться" видавшей виды рыночной торговке уважительной причиной не покажется. И аргумент, что у мальчика есть мама - тем более: Гуревич произвела на свет шестерых и сбивалась со счёту, перечисляя внуков.

  

   - Он скоро женится, - помимо собственной воли соврала Розалия Наумовна. - У мальчика есть невеста.

  

   По возвращении из садика она перебрала детские Сенечкины фотографии, всплакнула и занялась фаршировкой приобретённого в "Золотой рыбке" судака. Выложила его на блюдо, украсила луковыми кольцами и мучными клёцками. Закончив с рыбой, включила русский канал и принялась ждать.

  

   - Я тут подумала, - говорила Розалия Наумовна, пока Сенечка, всегда любивший покушать, уплетал судака, - что надо бы познакомить тебя с хорошей девочкой.

  

   Сеня едва не подавился клёцкой. Про девочек разговор не заходил с тех пор, как они с мамой выехали из Москвы в Нью-Йорк на постоянное место жительства, то есть не заходил целых двадцать лет. А до тех пор тоже зашёл всего один раз, когда конопатая Анька Петрова из пятого "Б" опростала бронзовую чернильницу прямиком Сенечке за шиворот.

  

   - У Гореликов две дочки, - перечисляла между тем Розалия Наумовна. - Идочка и Лиля. У Раппопортов Сонечка. У Зальцманов... нет, ну их, этих Зальцманов. Потом у Гутгарцев.

  

   Не к месту вспомнив о Гутгарцах, Розалия Наумовна расстроилась и замолчала.

  

   - Я подумаю, мама, - вяло молвил Сенечка.

  

   Подумать было над чем. Девочек Сеня не терпел - с тех пор, как обнаружил, что нравятся ему исключительно мальчики. Не все, некоторые. А он - им. Наглое предположение поцеватого Гутгарца было таки правдой. Той правдой, которую не пережила бы Розалия Наумовна, случись ей узнать. До сих пор обходилось. Но теперь...

  

   Сеню передёрнуло, стоило ему подумать о женитьбе. Тем более на дочке маминых знакомых. Интересно, сколько пройдёт времени с момента женитьбы до того, как его тайна перестанет быть таковой. Минут пять, наверное. Хотя, возможно, удастся отложить до ночи. Этой, как её... Сенечка покраснел от неудовольствия. Первой брачной.

  

   ***

  

   Утро встретило прохладой и телефонным звонком. 'Я назову тебя солнышком!' - голосом Юры Хоя возвестил мобильник из-под дивана в пять утра. Выудив аппарат, я простонала умирающей лебедью:

  

  - Алло...

  

  - Танцуй, Соня! - гаркнула Анька-однокурсница. - Нашёлся, недорого!

  

  - Кто нашёлся? Какие танцы? - одеяло свалилось на пол, и я судорожно пыталась подтянуть его рукой и ногой.

  

  - Кандидат! - торжественно сообщила Анька.

  

  Сон как ветром сдуло. Я подскочила и одёрнула пижаму.

  

  - Рассказывай.

  

  

  Продолжение рассказа ждет здесь