Хорошо подстриженный английский газон был слегка припорошен инеем, что, впрочем, нисколько не мешало двум игрокам в гольф неторопливо прогуливаться по полю от одной лунки к другой. Причём, судя по эмоциональной речи спортсменов, сама игра их интересовала меньше всего. Длинный и нескладный игрок в плотной клетчатой куртке, с взлохмаченной головой и глазами навыкате, уважительно, но настойчиво, наезжал на своего невысокого плешивого товарища в лёгком сером анораке, который, надо отдать ему должное, уверенно парировал выпады.
- Я - профессионал! - длинный высказал это с таким апломбом, что в нём при желании можно было прочесть все четырнадцать поколений его породистых предков.
- Заметьте, трижды профессионал, - его оппонент, не торопясь, достал из бэга другую клюшку. - Один раз у себя в издании и два раза у нас. По крайней мере, так следует из вашей зарплатной ведомости, которую я подписываю.
- Не обязательно мне напоминать, что я беру у вас деньги, - помрачнел длинный, сразу став похожим на бледную поганку. - Я за них работаю на измор. Нет, как это по-русски?
- На износ.
- Да, на износ. Но всякому терпеливанию есть предел.
- Терпению... - привычно поправил длинного плешивый. - Послушайте, мистер Джексон, я всё понимаю, это тяжело, у меня у самого голова едет от всех этих стрессов, но так нужно. Ваша газета для нас очень важна, она является рупором всех русофобов Британии, а ваше личное мнение, как корреспондента в Москве, является там решающим.
- Но я не могу, понимаете, не могу больше обманывать мой народ! Это неэтично, непорядочно, непрофессионально и неправильно, - выплёскивал свое недовольство журналист.
- Другие же могут? - прищурился его работодатель. - Или вы думаете, что ваша газета - единственное информагентство, которое работает с нами напрямую.
- Догадываюсь, что не единственное, - Джексон скривил физиономию, - достаточно почитать любую западную газету про Россию, везде одно и то же: убийства, взрывы, коррупция, разврат... Значит, берут все.
- Ну и прекрасно, чем вас это не устраивает? - плешивый произвёл удачный дальний удар, мяч остановился в метре от лунки. - Вы находитесь в оптимальном мейнстриме, никто никогда в жизни не заподозрит, что вы сидите у нас на подсосе.
- На подсосе? - Джексон изобразил всем своим телом вопросительный знак.
- Ну, это термин такой узкоспециализированный... Деньги, в общем, получаете за свой тяжкий труд.
- Я не хочу больше писать эту чушь! - англичанин сбросил с себя природную чопорность и начал говорить с южным темпераментом, отчаянно жестикулируя. - Я работаю в России уже семь лет. За это время со мной ничего не произошло, никто меня не ограбил, не убил, не изнасиловал. Я часто хожу по ночной Москве, забредаю даже в Бутово и Бирюлёво, пытаюсь найти хоть какие-то приключения, пристаю к пьяным прохожим и группам кавказцев. Пьяные тут же наливают мне стакан водки, а кавказцы предлагают пойти в ресторан и отметить знакомство за их счет. Я подсчитал, за всё время, что я обитаю в Москве, меня ограбили бы в Париже 35 раз, в Лондоне - 18, в Нью-Йорке - 14. Это в среднем! В Уэльсе я вообще не вышел бы из дома затемно, жить-то всем хочется. Я с трудом достаю билеты в филармонию на Рахманинова, ажиотаж полный, люди спрашивают лишние билеты ещё от метро, готовы переплачивать в несколько раз. В России совершенно другой дух, другая культура, высокая и нравственная, мы на Западе давно забыли, что это! И почему?! Почему, ответьте мне, я должен писать про какие-то жуткие вещи, которых не существует в природе?!
- Как не существует? Вам разве не дают пресс-релизы? - удивился плешивый.
- Дают, но я же вижу, что это придумывают в вашем аналитическом отделе. Там же всё сделано белыми нитками!
- Шито...
- Yes, shit! - Джексон грязно выругался.
- Ну, хорошо, давайте для вашей газеты мы подберём что-нибудь более развлекательное - секты какие-нибудь экстремальные или будни провинциальной безработной молодёжи.
- Да не хочу я ничего подбирать, дайте просто писать то, что я вижу.
- Извините, мистер Джексон, - холодно оборвал англичанина его визави, - у нас с вами договорённость! Хоть и тайная. Вы обязаны писать только то, что мы вам преподносим, и ни грамма отсебятины.
- От... что?
- От всё! Я не думаю, что ваше руководство обрадуется, узнав, чем вы занимаетесь в Москве. Напомнить вам, что вы по четвергам ходите на тайные встречи неомарксистов, речи там толкаете крамольные про всемирную революцию? Да и связь с гражданкой Выжигиной, полагаю, будет не слишком приятной новостью для вашей жены. Она ведь дочь министра, если не ошибаюсь? - русский выдавал информацию с явным удовольствием. - Представляете, как обрадуется ваш тесть? А, учитывая его обширные связи, вас вышвырнут из профессии на следующий день!
- Это шантаж! - корреспондент побагровел и пошёл пятнами, разом превратившись из бледной поганки в мухомор.
- Вот именно! - вымогатель развеселился. - Запомните, Россия - страшная страна, управляемая диктатором, в ней живут жестокие люди, совершенно аморальные и беспринципные, которые хотят завоевать мир, искоренить частную собственность и свободу личности, и вы просто обязаны донести эту мысль вашим читателям. В каждой своей статье. Поливайте всё ядом, как только вы, британцы, умеете. И сарказмом. Ядом и сарказмом. Других ингредиентов не надо, пипл, как говорится, хэв бин итинг. Стил лонг таймс.
- Но, сэр. Как же так? - журналист выглядел совершенно подавленным.
- А вот так, - по-отечески приобнял его собеседник, - правду надо писать, дорогой мистер Джексон! Чистую и страшную правду. Этого ждут от вас ваши читатели, и, открывая свежий "Гардиан Таймс", у них должны волосы во всех местах шевелиться от ужаса, когда они читают об очередных зверствах в России. Надеюсь, мы поняли друг друга? А чтобы вам не было слишком грустно от окружающего вас кошмарного русского мира, мы увеличим ваш гонорар еще на десять тысяч. Чтоб перо летало быстрее. Но вы поняли - яд и сарказм! Энд насин мо. Давайте, голубчик, дерзайте, помощник вас проводит.
Оставшись один на огромном поле, игрок глубоко вдохнул чистейший воздух пригорода и последним ударом путтера уверенно загнал мяч в лунку.
- Эх, как же я люблю птичек! - щегольнул он перед самим собой знанием терминологии гольфа.
Пролетавшая над ним случайная ворона гаркнула что-то невнятное в ответ и, облегчившись на ходу, несколько испортила впечатление человека о пернатом мире...
- Нет, ты понимаешь, Михалыч? - вечером того же дня плешивый жаловался у себя в кабинете приятелю, хитрому мордвину, возглавляющему солидную бизнес-структуру. - Четвёртый случай за последний год. Что с людьми делается? Вот уж не думал, что и до англосаксов эта гнилая мода дойдет. Полмира ведь покорили своим занудством и волынкой, люди - кремень, но Россия и их, похоже, превращает в клюквенный кисель. Начитаются Достоевского, хиппи твидовые, потом слезу ребёнка в каждой рюмке видят...
- Это всё от бездуховности, - вздохнул Михалыч, разливая коньяк. - Нравственный стержень утрачен.
Лежащий на столе мобильник мордвина замигал светомузыкой и душевным басом запел "Коль славен наш Господь в Сионе". Михалыч нажал на кнопку, выслушал звонившего и начал раздавать указания.
- Нет, я не приеду, у меня деловой ужин, пусть Чарли ведёт, как обычно.
- Чарли? - подозрительно спросил собутыльник, когда Михалыч завершил разговор. - У тебя что, иностранцы что-то ведут?
- Да не напрягайся ты так, - Михалыч добродушно засмеялся, - у тебя контора в печёнках, похоже, сидит. Ты всё время на нерве, не замечаешь? Расслабься! Этот Чарли - какой надо Чарли, из наших. Один мелкий бес на подхвате. Бестолковый, но верный. Если бы ещё рот не раскрывал при людях, цены бы ему не было.
В дверь постучали, зашёл секретарь и лицом показал, что прибыл долгожданный гость. Начальник призывно замотал рукой и привстал из-за стола, приветствуя посетителя. В ярко освещённый кабинет, косолапо покачиваясь, зашёл стильно одетый молодой человек с холёным европейским лицом и приятной для женских глаз ямочкой на подбородке. Небрежно повязанный зелёный шарф, настоящие американские джинсы, художественно протёртые до дыр, и утеплённые кеды "Конверс" выдавали в нём типичного хипстера. На лацкане замшевой куртки тридцатипятилетного юноши был прикреплён круглый белый значок с наглой надписью: "Мы здесь власть!".
- Ну, здравствуй, Серёжа, - плешивый обнял вошедшего и трижды по русскому обычаю расцеловал. - Как твои дела, дорогой?
- Да всё в порядке, - по-деловому начал гость, - через недельку митинг проведём массовый по поводу фальсификаций, люди уже заряжены, газеты и интернет будут трубить на весь мир. Всё прогрессивное и часть регрессивного человечества увидит мерзкую сущность Кремля, не уважающего основные права человека. Массовку оплатим из специального фонда, Ксю сейчас порционно делит по конвертам, на Болотную выведем тысяч двадцать, но скажем, что сто.
- Великолепно! - плешивый был доволен. - Людей из ЦИКа мы тоже простимулировали, они будут так топорно всё подделывать, что доказательств у тебя будет вагон и большая тележка. И видео будет, и аудио, математики уже карандаши точат, разнесут в пух и прах официальные результаты, Гаусс-шмаусс, мне объясняли, но я ничего не понял.
- Сделаем в лучшем виде, - уверил хипстер. - И это, шеф, нельзя ли мне отпуск взять за свой счёт недели на две после выборов?
- Серёжа, друг мой, какой отпуск? - озаботился плешивый. - А кто будет вещать о кровавом режиме? Людей поднимать на борьбу? Сейчас самый ответственный момент. Запад должен видеть, что в России начинаются репрессии, террор, насилие. У нас только всё закрутилось, ты нужен на баррикадах, как Вильгельм Телль...
- Я всем нужен, - молодой человек слегка закокетничал, - но я реально не могу контракт с "Коламбией пикчерс" разорвать! Мне нужно срочно за Арнольда в халтурке одной сняться. Полмесяца съемок и я снова ваш.
- За какого Арнольда, родной?
- За того самого! Айл би бэка. Сам-то он сейчас почти не снимается - возраст, да и статус не тот, чтобы по джунглям за инопланетными тварями с пулемётом бегать. Вот мне и предложили, так сказать, поменяться телами. Дело по нынешним временам привычное, правда, стараются не афишировать для зрителей, чтобы сборы не падали.
Плешивый и Михалыч в изумлении взирали на Сергея, тот, почувствовав волну интереса, продолжил:
- Это всё Тимур, режиссёр наш, несколько лет назад придумал, когда его в Голливуд пригласили. Посмотрел он первый сценарий, который ему дали, и раскладки по ролям, почесал свою умную казахскую голову и боссам американским смету на стол положил. Исправленную. А там указал, что если вместо одного известного красавчика поставить загримированного под него русского актёра, можно миллионов двадцать с фильма отчекрыжить. Те не поверили, вызвали меня, грим наложили под Тома, и что вы думаете - Николь, бывшая его, во все глаза смотрела, не увидела разницы! Я потом после презентации к ней в номер гостиничный заглянул с шампанским, почтение выразить, Есенина почитать... Но не подумайте ничего плохого, чисто продемонстрировать отечественную актёрскую школу. Встреча на Эльбе, так сказать, шестьдесят лет спустя. Она оценила мой большой потенциал. Боссы тоже. С тех пор и понеслось, там ведь не дураки сидят, тугрики свои вечнозелёные считать умеют, такой распил по студиям пошёл, секвойи в округе тряслись! Потихоньку перетащил Тимурчик в Калифорнию сотню наших рукастых ребят, они все блокбастеры за местных и клепают. Дёшево и красиво. Звёзды тоже не в накладе, им с каждой роли процент нехилый капает. Всё равно везде не успеть, а тут чистый навар за франшизу, кому плохо?
- А что ты там про Николь говорил? - у Михалыча, как у кролика, заблестели глаза, - ты бы какие-нить подробности рассказал, страсть, как люблю сплетни из гламурной жизни послушать.
- Да с Николь - это что! Так - лёгкая разминка, упражнение с бревном, - Сергей скрестил руки на груди. - А вот когда я у Квентина в "Ублюдках" снимался, и ко мне Анжелина неожиданно прикатила, вот это было да! Как говорится, с корабля на бля... Пардон! Никто же ей не сказал, что Бред под видом съёмок укатил с одной мулаткой на Барбадос, акул ловить. А мне мало роли, нужно еще мужа перед женой изображать. Но ничего - выкрутился. Выдал я "супруге" ночь страсти, она к рассвету язык свой забывать стала, всё кричала по-русски: "Давай, давай!". Я значения не придал, у них там в последнее время модно стало в речь русские слова вставлять. В основном, матерные, конечно, наши "тимуровцы" за бутылкой текилы учат, типа тайный язык узников ГУЛАГа. Пошёл после этого дела в душ, включил воду, чтоб не спалиться, набираю друга своего Костика. Привет, говорю, Адмирал! Пока ты там за Жана-Клода шпагаты разучиваешь за копейки, я Анжелку-то того... Слышу, сопит, догоняется медленно, тормознутый он у нас по утрам, но чувствую, абстинентный синдром начался, скоро рванёт...
- Может, когнитивный диссонанс? - Михалыч, как человек со степенью, решил показать свою учёность.
- Может, - задумался артист, - я плохо понимаю в медицинских терминах. В общем, и так хреново парню после ночной репетиции в баре, а тут я ему прямой в печень, он ведь на Анжелку давно запал, сам мечтал её мужа сыграть... Ну, пока, говорю, Дозорный, не укуси там кого-нибудь, и трубку вешаю, пока он не выдал что-нибудь фольклорное. Настроение сразу на сто двадцать процентов! Сколько радостного за одни сутки! Встал под душ, напеваю про себя "Под лаской плюшевого пледа", мой любимый романс, и тут слышу как будто издалека разговор и явно так по-русски, рисунок нашего языка с этим английским мурлыканьем никогда не спутаешь. Присмотрелся - а рядом с потолком вытяжка, которая проходит по всему дому, и голос оттуда вещает. Залез на шкафчик, ухо к трубе приложил и слышу: "Ой, Катька, я ведь сегодня с самим Бредом это самое. Он такой классный, просто зая, ты не представляешь, не то, что наши русские валенки - никакой фантазии! А с ним мы и на столе, и на беговой дорожке, и на лошади..." В общем, врёт как все бабы. Не было там никакой лошади!
Сергей сделал возмущённое лицо и развёл руки, зрители зачарованно внимали русскому гению.
- Врываюсь неожиданно в спальню, - резко понизив тон, продолжил он, - в чём мать родила - в одних трусах, Анжелка не успевает грим наложить, причепуриться, смотрю - блин, а это же Машка, ну Маргоша которая. Ага, кричу, ты что здесь, лахудра, делаешь, кто тебя подослал? Она в рёв, оказывается, её наняли Анжелину заменить в каком-то благотворительном проекте в пользу детей-заик, деньги небольшие, но в качестве бонуса обещали Бреда на блюдечке с голубой каёмочкой, думала, я ничего не замечу, лоха нашла! Да я в своё время даже из МММ, помнится, деньги успел вытащить. Ну, почти успел. Пары дней не хватило...
Сергей нахмурился.
- Сели с ней на кровать, стали списки свои сравнивать, кто с кем... И что вы думаете? В половине случаев она оказалась. И за Кэмерон, и за Монику, и даже за Бритни, вот уж не ожидал, она же реально толстая была! Я и переспал так, нехотя, для коллекции, один фанат из Госдумы очень интересовался её внутренним миром, обещал "Майбах" подарить, кинул, правда, сука... Так Машка сказала, что специально за месяц нажрала пятнадцать лишних кэгэ, лишь бы с Брюсом в спальне оказаться! Я ведь тогда в очередном "орешке" снимался... В общем, расстроилась она сильно от таких известий, заревела опять, хотела со злости копам местным заяву на меня накатать за харрасмент, но вовремя вспомнила, что сама тут гастарбайтер голимый. Говорит, гадина ты, Серж, в России от тебя житья нет, и тут кругом один ты. Она даже теорию выдумала, почему у всех американских артистов фаллосы под хохлому татуированы! Думала, они члены одной секты! А-ха-ха! Одной секты! Члены! У-у-у! Вот дура-то, а?! Хохлому от гжели отличить не может! - Сергей жизнерадостно загоготал.
- А размеры как? Неужто не догадалась, размеры ведь везде были одинаковые? - плешивый недоверчиво помотал головой.
- Так я размеры родные применял, у меня даже в контракте написано, что внешность должна совпадать полностью. Включая интимные части. Фанатки ведь обмениваются информацией на форумах, после того, как в постель кумира прыгают, тут нельзя попасть впросак, всё должно быть аутентично. Разве что с татуировкой засада, по малолетке ещё сделал, никак свести не могу, времени нет. Хорошо, фанклубы разных актеров не пересекаются в жизни, пока проканывает.
- А как это возможно? - Михалыч был явно обескуражен. - Ну, в смысле аутентичных размеров?
- Ой, да этому с первого курса в театральном учат. Специальная методика: йога, аутотренинг, физические упражнения с отягощениями, индивидуальный мастер-класс в общаге... Любой актёр после выпускного может свой аппарат на полнапряга или даже на четверть развернуть, а самые способные, - молодой человек любовно посмотрел на себя в зеркало на стене и поправил причёску, - вообще с градацией в десять процентов. Так что тут ничего такого нет. В моей практике только один сложный случай был. За Чака пришлось диаметр в два раза увеличивать, вот это была проблема! Хорошо помпа вакуумная лежала в чемодане с реквизитом. А то, сами понимаете, накосячить было нельзя, Чак такой психованный, когда дело касается его имиджа...
Сергей замолчал на несколько секунд, видимо вспоминая тот непростой случай, но потом опять вернулся к действительности:
- Ну, так что, шеф, за свой счёт-то получится? А то там такие неустойки вылезут, лойеры поганые разорят в момент, не любят там русских людей с яркой харизмой.
- Ладно, Серёжа, придумаем что-нибудь, - плешивый был явно недоволен излишней свободой подопечного, но сделать ничего не мог. - Но только на две недели!
- Отлично, шеф, я не подведу, вы же знаете, - Сергей улыбнулся своей фирменной улыбкой Ивана-дурака. - И не то, чтобы я переживал, но хотелось бы убедиться, что наши договорённости ещё в силе...
- Я помню, Сергей, - хозяин кабинета вдруг стал неприятно серьёзным, - сто гектаров берёзового леса.
- Ну и ладушки, - актёр неожиданно засуетился, - я пойду тогда, мне ещё обличительный монолог против коррупции учить, а я в этих экономических терминах ничего не рублю.
Шеф напоследок сухо пожал ему руку, и Сергей быстрым шагом удалился.
- А зачем ему столько берёзок? - Михалыч был потрясён размахом русской души. - Хороводы с девками водить?
- Да не, у него сеть грузинских шашлычниц по всей Москве, "Мимино и голландские куры" называется. Он там просроченные ножки Буша на берёзовых чурках коптит, говорит, вкус получается какой-то особенный от горелой бересты. Хотя я лично не верю, скорее всего, развод очередной... Берёза - она и в Лондоне берёза, так, ничего особенного. Это на вишне запах получается, как в детстве. Помнишь, наши отцы вишнёвый сад рубили, когда участки на Ладоге получали? Я каждый день вспоминаю. Хорошее было время. Простое.
Михалыч согласно кивнул.
- А сейчас всё как-то усложнилось. Ох, чую, завалит наш бледнолицый Мандела весь план. Неубедительно в последнее время играет, халтурить начал, злости в нём не чувствуется, азарта мало. Надо бы усилить чем-нибудь, а то развалим протест на ровном месте. Может, опять Мишу попросить выступить? Думаешь, поможет по старой дружбе?
- Помочь-то, конечно, поможет, - Михалыч задумался, - он, как настоящий джигит, за друга жизнь отдаст, но ему и так в прошлый раз досталось, до сих пор от имиджа придурка отмыться не может, одна твоя идея с галстуком...
- Да не моя это идея, - отмахнулся плешивый, - это Марат-галерейщик подкинул. Говорит, фишку надо какую-нибудь придумать, без неё временное помешательство руководства целой страны будет выглядеть неубедительно. А у него дядя таким образом вспоминает, куда заначку заныкал, пожует галстук минут пять, помедитирует, и у него канал связи с астральным миром открывается. Тут же начинает находить всякие вещи. Хотя чаще проблемы. Там ведь каналы не как у нас в Останкино - всё время разные, пока нужный найдешь, такое вылезет... А во время последнего сеанса натурально сошёл с ума. То ли бесы в него вселились, то ли ангелы, то ли ещё какая хрень, но стал он по ночам волком выть, с женой по-албански разговаривать и в "Спортлото" в каждом тираже машину выигрывать. Сейчас сенатором от Тувы работает, там половина таких же потусторонних. Отстойник гуманоидов, так сказать. Их специально втихаря собрали со всех регионов, чтобы они не разбежались и бучу какую через свои сверхвозможности не учудили. Убедили болезных, что они занимаются особо важным делом, а на практике их только кормят на убой, дают подписывать ненужные бумажки и заставляют носить шапочки из фольги под париками. Чтоб ценные мысли за пределы Родины не транслировались, а экранировались обратно для народохозяйственных целей. Впрочем, таковых мыслей у сенаторов пока обнаружено не было... А год назад из-за них вообще чуть катаклизм не поизошёл - сбежал с режима один молодой да ранний, вообразил себя былинным Ерусланом Лазаревичем, одежды на себе разорвал, да в рязанских лесах по деревьям принялся голым скакать, и, видимо, трением лес тот поджёг, полгубернии сгорело...
Плешивый покачал недовольно головой и нахмурился, чувствовалось, там было что-то личное.
- Не нужно Мише звонить, - Михалыч отвлёк его мысли и многозначительно хмыкнул, - есть у меня одна идейка свежая - сработает как бикфордов шнур, да мы еще дровишек подкинем. Берёзовых, хе-хе... Я тут девчонок подобрал, просто спецназ оппозиции, отличницы боевой и политической, как говорится, лучшие из лучших, готовы за судьбы Родины пострадать.
- Кто такие?
- Щас покажу, - Михалыч вытащил флешку из кармана и вставил её в ноутбук хозяина кабинета. Компьютер неприятно взвизгнул свиньёй. Не обращая на это внимания, мордвин нашёл нужный файл и мышкой запустил его.
- А чего у них мешки на головах? - опешил плешивый с первых кадров - Ты их в заложники, что ли, взял?
- Какие заложники, побойся Бога, - возмутился Михалыч, - и не мешки это, а шапки такие специальные, балаклавами называются. От города русской славы. Или уже украинской? А носят их для имиджа, вроде как анонимный протест. Да и для клонирования неплохо. Закрыли их, скажем, в Сургуте в изолятор, а они назавтра в Хабаровске выскочили, гитары в руки - и опять протестуют. Как отличишь-то? Морду лица ж не видно! Можно хоть сотню таких мобильных групп развернуть. Помнишь, как Андрюха свой "Ласковый май" крутил по стране, пока в депутаты не пробился и не начал нормально зарабатывать без этой левой халтуры? Та же технология.
- Ладно, уговорил, - плешивый посмотрел на часы, - а когда они начнут-то? Времени мало, перекрути вперед, что ли.
- Так они уже! - насупил брови Михалыч, - десять минут поют, ты что, не слышишь ритм?
- Извини, - смутился собеседник, - я думал, они инструменты настраивают и микрофоны проверяют. Мда, тяжёлый случай, прямо скажу, не "Пинк Флойд". И даже не Кай Метов.
- Что есть, - развёл руками Михалыч. - Ты же знаешь, кто играть умеет, дурью не мается, у них сейчас самый чёс по провинции, концерты в Кремлевском, "Новые песни о старом", ёлки... Эти зато будут речи в суде правильные задвигать да голодовки устраивать. А слушать можно и Бабкину с Расторгуевым. На "Русском радио"...
Плешивый на секунду задумался:
- Согласен. И еще одно условие. Тут администрация колоний звонила, они там, наконец, собираются разрешить аборигенам говорить на родном языке, просили помочь пиаром.
- Каким пиаром?
- Да им без разницы, там люди непривередливые. Ласково просили только, чтобы на наших телеканалах в течение года две буквы рефреном вылезали - Пэ и Эр. Сказали, какое-то хитрое программирование то ли буратин, то ли громадин, я не расслышал точно. А этим подхалимам, поверь, проще дать, чем отказать, залижут насмерть, поэтому давай название группы к их просьбе привяжем. Ну, там - "Папуасы революции", "Пара рупий", "Певицы ртом", "Присели разом"... Прикинь сам. А ещё лучше на английском, чтоб любой жлоб из Пенсельвании мог выговорить, товар всё-таки экспортный.
- Ты задачку задал! - Михалыч в задумчивости погладил свою бороду. - Я их хотел "Пчёлками" назвать.
- "Пчёлками"? - фыркнул плешивый. - Ну, у тебя и вкус, старик! Даже "Бешеные кошки" и то лучше.
- Я в этих молодёжных тенденциях разбираюсь слабо, - обиделся Михалыч, - мне "Пчёлки" нравятся. Хорошее название, пчёлы мёд собирают и трудятся на благо улья, так и люди должны, я в это верую с малых лет. И не забывай, друг сердечный, что это ты своей глупостью и гордыней поставил нас всех четыре года назад в идиотское положение, и, чтобы выбраться оттуда, мы вынуждены забыть про национальную гордость и исполнять хитровыдуманный кем-то план. Я сестру ради этого подставил, имя своё честное на алтарь кладу, чтобы твои проблемы решить. А тебе "Бешеных кошек" подавай!
Михалыч с возмущением посмотрел на соратника. Плешивый понял, что перегнул палку.
- Ну, извини, если обидел! - молитвенно сложил он руки перед грудью, и во взгляде его засквозило искреннее сожаление. - Да, я виноват, каюсь, но я же не нарочно! Я же просто пошутить хотел! Жоре фигу показать напоследок. Ну, сам подумай, какой дурак мог всерьёз предполагать, что можно устроить такое в субтропиках? А всё Тёма, мать его, завтра же выгоню из советников: "Давайте перевернём с ног на голову, поразим воображение, пропиарим страну, а потом сольём, всё равно никто не поверит, что можно пустить зиму в лето". Слили, ага! Туда уже вбухано столько, что можно было Луну колонизировать, а толку ноль, приходится на компьютере в три-дэ фотографии рисовать, пока журналюги не пронюхали, что мы ничего не успеваем. Чёрт бы побрал нашего криэйтера с его прогрессивными идеями!
- Володя! - стукнул посохом Михалыч и распрямился, его ясные глаза налились неземным светом, - не надо при мне упоминать князя Тьмы! И не переживай ты так, время ещё есть, отменим эти языческие игрища. Они справятся, я верю, эти славные русские девушки! Спасут нас всех от позора вселенского. А Богородица им обязательно поможет, не может не помочь чадам своим! И молиться за это будем, всей страной на колени упадём пред иконами!
Михалыч широко перекрестился, огромный крест на его груди удовлетворённо сверкнул червлёным золотом и бриллиантами. Будто ожидая этого жеста, прямо за окном, в чёрной декабрьской мгле, торжественно переливаясь, раздался звук большого кремлёвского колокола. Куранты отбивали полночь.