Лекаренко Александр Леонидович : другие произведения.

Чертик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Ч Ё Р Т И К.
  
   Глава 1.
  
   Солнце, не светило - белая полынная звезда, палящая землю. В белёсом от жара небе висел чёрный коршун. Под небом лежала рыжая от жара степь. Звенели цикады. В окостеневших кустарниках горячий ветер сухо посвистывал.
   Здесь никто не жил. Никто не пахал, кроме ветра, сеявшего чертополох. Земля была вздыблена глиняными холмами, изрезана оврагами и нашпигована красным камнем. Отчего, вся эта степь называлась по-местному - Гранитные могилы. Кое-где ещё торчали саманные останки кошар, но, за день пути, подросток, идущий по степи, не встретил ни единой живой души. На его тощем теле болтались обтрёпанные чёрные бермуды, чёрная майка, за плечами - рюкзак, ноги в кроссовках без носков, наголо стриженая голова не покрыта. Похоже, он не желал понимать, какую опасность представляет солнце в полуденной степи или злое солнце любило его, он был чёрен как головёшка, почти под цвет своих тряпок и двигался как дикое животное, на лице выделялись ярко-серые глаза. Впереди, в заросшем терном углублении между холмов блеснула река. Он ускорил шаг.
   Если бы коршуну, парящему в небе, было до этого дело, он бы весьма удивился. Потому, что под чёрными, бесформенными тряпками обнаружились маленькие твёрдые груди с тёмными сосками, но, даже острый глаз коршуна не углядел бы ничего выдающегося под жёстким треугольником волос внизу живота.
   Она с наслаждением погрузилась в воду, прозрачную, как чёрное стекло. Со стороны вода казалась неподвижной, но, в этой узкой щели, прорезающей степь, пришлось придержаться за камень, поток сразу приподнял тело по течению, омывая, как в трубе, и после раскалённого воздуха это было невыразимо приятно. Она отдалась течению и возможно, на несколько мгновений погрузилась в сон. Когда она открыла глаза, с кручи на неё смотрел волк. Остроухая голова была чёрной на фоне слепящего неба. В её тени жёлтым светились глаза. Девушка в воде крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, волк исчез.
   Осторожно пригибаясь, она выбралась по камням на высокий берег. В пределах досягаемости взгляда ничего живого не было. Было, в пределах досягаемости, какое-то сложное нагромождение камней.
   Она добралась туда уже в лучах заходящего солнца - из голого любопытства, голая - и застыла, раскрыв рот и высунув язык. Её губы и подбородок были вымазаны соком терновых ягод - маска удивления. В опущенных вдоль тела руках - чёрное тряпьё и рюкзак. Высоко в небе расплывалась белая полоса, на конце которой поблескивал маленький самолётик. Возможно, с маленькой бомбочкой на борту.
   На гранитной глыбе был выцарапан рисунок. Женщина, стоящая раком и пристроившийся к ней сзади мужчина. Тела участников были прорисованы очень тщательно, но, голова мужчины представлена схематической окружностью. Рядом была изображена женщина в той же позе, держащая фаллос мужчины во рту. Третий рисунок почти не отличался от первого, с той лишь разницей, что мужской орган был направлен выше женского. На этом картинная галерея не заканчивалась, двигаясь дальше вдоль скалы, зрительница увидела женщину, сидящую на том же безликом мужчине, экстатически подняв лицо к небу. Картина Љ 5, заключительная, представляла собой женскую фигуру, вписанную во что-то, напоминающее вагину с рогами или полумесяцем в верхней части. Девушка выпустила из руки рюкзак и провела пальцем по эллипсовидной бороздке. Какой извращенец потратил столько сил, чтобы врезать это в красный гранит? Кто, кроме коршунов, мог увидеть этот порномультик? Однако, огибая скалу, она едва не наступила на вездесущую водочную бутылку с выцветшей этикеткой. Суть человека - водочная бутылка и автомобильная шина присутствовали везде.
  Продолжая движение, она увидела в нагромождении гранитных глыб вертикальную щель и осторожно заглянула в неё. Там было достаточно светло, тощий подросток мог пролезть туда, не обдирая плечи. Через несколько шагов она оказалась на небольшой площадке, зажатой среди камней. Здесь было относительно прохладно, рассеянный свет падал откуда-то сверху. Она уронила на пол одежду и рюкзак, потом села на кучу тряпья, обхватив колени руками. Сейчас она почувствовала, насколько устала. Легла набок, затем вытянулась на спине и мгновенно заснула.
  Она проснулась в темноте, дрожа от холода и страха. Что? Где? В голове плавали остатки сна. Реальность вернулась к ней запахом остывающего камня и тонким лучиком лунного света, падающим на стену. В лунном свете на стене плясал человечек. Девушка моргнула. Человечек застыл. Он был выцарапан на камне чем-то острым - острые руки-ноги, схематически изображенные палочками, на палочке туловища - круглая голова без лица, над окружностью - рожки полумесяца. В верхней части туловища были процарапаны два кружка, между ног - торчащая вверх писька.
  - Чё-ё-ё-ртик, - жалобно сказала девушка.
  Ей было холодно и страшно. Ночь смыла с неё дневную броню наготы. Она чувствовала себя голой, маленькой девочкой, брошенной в тёмном углу. Вся её растрёпанная, безжалостная, напрасная жизнь навалилась на неё. Факел за колючей проволокой, браво наколотый на её левом предплечье, больше не освещал её тьму.
  - Чё-ё-ё-ртик, - постонала девушка. - Полюби меня. Никто меня не любит. Бог не любит меня. Одни напасти. Папки-мамки нет. Гонят меня, как собаку, бьют за кусок хлеба. Помоги мне, чёртик. Я всё сделаю, что хочешь. Я плохая. Я с папкой трахалась. Девку одну порезала. Я, как ты. У меня ничего нет. Волос нет, зубы на зоне выбили. Возьми меня, чёртик. Я совсем уже не могу.
  После этого, она упала на спину и провалилась в сон, как будто и не просыпалась.
  Наутро, с первыми лучами солнца, она уже бодро шагала через степь. Коршун восходил над ней на крыльях ветра. Теперь она точно знала, куда идёт. Она шла к морю.
  
   Глава 2.
  
  По пустынной дороге мчался новенький чёрный "фольксваген" с красивой откидной крышей. В открытом бежевом салоне сидел элегантный джентельмен лет сорока и мажорно насвистывал. Свежий ветер шевелил его густые волосы с благородной проседью, твёрдо очерченная челюсть поблескивала от лосьона, голубые глаза целеустремлённо смотрели вперёд.
  Впереди показался дорожный знак, побитый то ли камнями, то ли пулями и указующий неизвестно что. Под знаком, улыбаясь, стояла голосующая девушка. На ней были чёрные шорты, мальчишеская майка и чёрная бейсболка, у ног - рюкзак.
  Водитель затормозил в туче пыли, потом сдал назад. Как можно было не подобрать такую находку?
  Неподалёку от вокзала, в небольшом южном городке, утопающем в зелени, учительница младших классов переводила через дорогу весело щебечущую стайку детей. Под дорожным знаком с изображением человечка, перебегающего дорогу с маленьким портфельчиком в руке, она обратила внимание на мужчину, сидевшего в чёрном "фольксвагене", неподвижно навалившись на руль.
  Неспешно прибывшая провинциальная полиция, не сразу обнаружила маленькую дырочку от заточки в густых волосах на затылке водителя. Ни денег, ни документов она не обнаружила.
  
   Глава 3.
  
   О, Днепр! Не всякая птица долетит до середины Днепра. Но, некоторые птицы летят и дальше, и все реки впадают в море.
   У самого синего моря, вдоль полоски галечного пляжа тянулась пустынная шоссейная дорога. За дорогой тянулись и высились пустынные, глинистые сопки, где приезжие из Москвы ребята любили снимать фильмы про суровый Афганистан, далеко не отрываясь от прелестей Казантипа и коктейлей Коктебеля. На пляже, приезжие из Москвы ребята и девочки любили позагорать голышом. Здесь было царство нудизма, свободной любви, лёгких наркотиков, лёгких, как морской бриз денег, солнца и вход свободен - равно под солнцем и под луной.
   На дороге, террасой возвышавшейся над полоской пляжа, стоял джип, надутый и серый, как грозовая туча. Поверх серятины на капоте был ярко нарисован оранжево-чёрный леопард с зелёными глазами. У джипа стояли четверо мужчин, вперив глаза в полоску пляжа, где бродили, сидели, стояли и лежали в разных позах голые мальчики и девочки. Мужчин интересовали, преимущественно, девочки.
   Один из них достал из машины бинокль и, примерившись, тихо сказал, - Ни хрена себе.
   Прямо в окуляры его бинокля, улыбаясь, шла загорелая нимфетка, кроме чёрной бейсболки и медного браслета на запястье, на ней ничего не было.
   Она взбиралась всё выше и выше по каменистому откосу, с чёрным рюкзаком в руке, пока мужчина не опустил бинокль.
   - Здравствуйте, - сказала она. - До города не подвезёте?
   Она была узкобёдрая, как мальчик, почти без грудей, треугольника жёстких волос внизу живота никогда не касалась бритва.
   Мужчина громко сглотнул и беззвучно кивнул. Трое других в один громкий голос сказали, - Да!
   - Да на фига тебе этот Коктебель?! - через некоторое время, наперебой убеждали они, сидя возле маленького, но жаркого костра, на котором аппетитно поджаривался шашлык. - Ну, на фига? Ты нигде так не отдохнёшь, как здесь. Ничего подобного не увидишь. Это заповедник. Раньше сюда пускали только больших шишек. Да и сейчас...не всех. Тут охота, форель в речке, эдельвейсы и ещё что-то, чего нигде нет. Есть алкоголь и никотин. Много.
   Действие разворачивалось под сенью сладостных струй. С замшелых скал спадал прозрачный водопад, вода искрилась, как нарзан, в голубой каменной чаше. Поляну покрывала нежнейшая зелёная трава. На заднем плане высились экзотические хвойные деревья. На морде джипа, вывалившего нутро, скалился весёлый леопард.
   В траве стояла, торча хищными стволами, пирамида ружей - солидный "моссберг", элегантный "хейль", по-джентельменски стильный "холланд-холланд", изысканный "берри" и надёжный, как смерть, СКС. Гостюющей нимфетке уже благодушно показали, как приласкать этих посланцев смерти и даже по-отечески позволили самой снарядить магазин карабина. Рядом, из распакованного ящика вздымались к небу сургучные головки старых дистиллятов и леденела в дорожном холодильнике "Вдова Клико" в предчувствии судьбы.
   Всё бы хорошо, но, у нимфетки вовсе не было желания проводить ещё хотя бы час в компании четверых потных козлов с заплетающимися языками. Если делать, так делать. Если не делать, так жевать сопли и сперму потных козлов всю оставшуюся жизнь.
   - Пойду, окунусь, - мило улыбнувшись, сказала она, отсутствие переднего зуба ничуть не портило её юное лицо и придавало ему мальчишеский шарм.
   За цветущим кустом, она сбросила с себя всю одежду и с наслаждением погрузилась в кристально-чистую мелодию воды. Немного солнца в холодной воде делу не повредит.
   Плавая в голубом бокале озерца, она видела, что через ветки кустов на неё пялится мужик и улыбалась, бинокль ему, на этот раз, не понадобится.
   Когда она вышла на берег, тупой бык с шумом проломился через кусты и шагнул к ней, очевидно, ему не терпелось застолбить своё право первой ночи. Она схватила свою одежду и стыдливо прижала её к груди, бык навис над ней, обхватив лапищами её худую спину. Он совсем не почувствовал, как жало шильца, проткнув одежду, скользнуло к его сердцу. Сердце ойкнуло и остановилось. Внутри разлился холод, ноги подкосились. Ночь наступила.
   Не прикрываясь, с голыми руками, она вышла из-за кустов и пошла к группке охотников на привале. Те галдели о чём-то, показывая руками то ли размеры чего-то, то ли отмеряя срок своей жизни. Затем, их пустые лица, одно за другим, повернулись к обнажённой смерти. Проходя мимо оружейной пирамиды, она выхватила СКС. Лязгнул затвор. На пустых лицах открылись дрожащие рты. Она всадила в них по кумулятивной пуле с расстояния в полметра. Головы разлетелись. Одно безголовое тело упало рукой в костёр и запахло жареным. Она схватила труп за ноги и поволокла его к озерцу. В воде, шипение плоти и тлевшего рукава сразу прекратились.
   Когда она столкнула в воду третий труп, за спиной её раздался голос, - А что это вы тут делаете?
   Она обернулась. На неё смотрел парень в егерской форме, его губы подрагивали в ухмылке. Тела заколотого быка, лежавшего у него за спиной, он пока ещё не замечал, он был полностью зафиксирован на попе присевшей у воды нимфы и теперь уткнулся взглядом в чёрный треугольник между её ног.
   - А? - сказала она. - А-а-а?!
   В её глазах запрыгали пляшущие человечки.
   Она медленно выпрямилась на загорелых ногах и шагнула к парню, не сводя глаз с его улыбающихся губ.
   Ружья при егере не было, на поясе висел пистолет в кобуре и нож. Открыть кобуру было сложно, змеиным движением нимфа выхватила нож и воткнула улыбающемуся парню в живот. Улыбка сползла. Егерь осел на колени, цепляясь пальцами за её запястье. Она вырвала руку и ударила ещё раз - в глаз. Второй глаз закатился. Трупа за спиной он так и не увидел, он умер с нимфой на сетчатке.
   Она дёрнула рукоять ножа, но клинок застрял крепко. Тело повалилось на неё.
   - Ну-ну! - громко сказал кто-то.
   Она подняла голову над плечом мертвеца. В двух шагах от спарившихся тел, спиной к третьему, стоял егерь постарше и, уперев руки в бока, осуждающе смотрел на неё сверху вниз.
   Её рука поползла к кобуре, потянула пистолет.
   - Что за манцы? - раздражённо сказал мужчина.
   Она вскинула ствол над плечом мёртвого и нажала на курок. Выстрела не последовало. Нимфа забыла сбросить предохранитель и передёрнуть затвор.
   Лицо мужчины напряглось, рука начала лапать неподдающуюся застёжку кобуры.
   Нимфа сбросила предохранитель, передёрнула затвор и прострелила ему грудь.
   Упала тишина, лишь детский смех водопада звенел над телами жертвенных быков и козлов.
  
   Глава 4.
   С шоссейной дороги неуверенно сполз серый, как ящер, джип и слепо бликуя тонированными стёклами, прошуршал гравием к придорожной забегаловке, где уже стояла чья-то замызганная "шестёрка".
   Скорлупа двери хрустнула, выпуская загорелую ногу в грязной кроссовке и стриженную наголо голову, остальное выбралось, скрючившись и прогнуло затёкшую поясницу, кроме чёрных бермудов на нём ничего не было, тёмные девичьи соски почти не выделялись на смуглом теле. Спохватившись, она сунулась обратно в кабину, накинула майку, подхватила с сиденья рюкзак и, надвинув на уши чёрную бейсболку, вошла в заведение.
   Хрипло звякнула "флейта ветра", замещающая колокольчик на двери и совершенно неуместная, как и колокольчик в этом тесном и душном сарае. Пожилой азиат за стойкой поднял к ней тёмное, как старая медная монета, лицо.
   - Это твоя "шестёрка"? - посетительница небрежно ткнула большим пальцем через плечо в затянутую сеткой дверь.
   - Ну, моя, - процедил хозяин, голосом столь же благозвучным, как и его жестяная флейта, но, ещё менее приветливым, он жил здесь достаточно долго и уже желал, чтобы к нему обращались по-европейски на "вы", особенно, проезжие русские шлюхи.
   - Меняю джип "мицубиси" на эту тачку и десять штук, - девица напористо прихлопнула к стойке автомобильные ключи.
   - Краденый? - в углу азиатского рта приоткрылся в усмешке жёлтый зуб.
   - Краденый, - нагло ответила девица.- Номера дальние, техпаспорт есть.
   - Много хочешь, - скривился хозяин. - Я тут продаю, а не покупаю.
   - А сколько у тебя есть? - насмешливо спросила девица.
   - Какое твоё дело? - хозяин визгливо повысил голос.
   Дощатая дверь за стойкой распахнулась, в запахах жареного возник азиат помоложе с бритой башкой и кухонным ножом в руке, - Что за базар, э?
   - Эта цацка хочет мне впарить палёный джип, - с ухмылкой пояснил старший.
   - Я просто хотела дать тебе шанс, - девица пожала плечом и бросила на стойку деньги. - Дай пачку "мальборо" и банку "колы".
   - Пошла вон отсюда, - презрительно сказал молодой.
   - Придержи язык, чебурек, - тихо обронила посетительница, роясь в своём рюкзаке.
   Чебурек зашипел, как поджаренный, выпрыгнул из-за стойки и замахнулся на неё рукоятью ножа. Девица выхватила руку из рюкзака. Грохнул выстрел. Чебурек и его нож свалились на пол. Старший азиат метнулся в подсобку. И дометнулся - с пулей в спине и в грохоте падающих с полок кастрюль.
   Девица перепрыгнула через стойку и принялась вышвыривать выдвижные ящики. Деньги были, но мало. А времени не было совсем. Его оказалось ещё меньше, чем она надеялась.
   За дверью по гравию захрустели шаги. Она рванулась к выходу. Дверь открылась, на пороге возникло пузо на тонких ножках и потные щёки, подпирающие панамку над ним. Она попыталась протиснуться мимо, но, мужик стоял, как вкопанный. Не то чтобы он намеренно заслонял проход. Он просто застыл, не в силах отвести глаз от чёрной лужи, вытекающей из-под азиата с ножом. Она выстрелила ему в левый бок, снизу вверх и выскочила наружу.
   Навстречу ей, от машины шла женщина, сварливо вопя что-то в мобильник и волоча за руку вопящего ребёнка. Девица походя разрядила в них остаток магазина.
   Но, к этой дрянной забегаловке, которая, в другое время радовалась одному проезжему в день, уже сворачивали с шоссе ещё две машины сразу. А девица научилась водить автомобиль несколько часов назад. О том, чтобы рвануть с места, вписаться в оживлённое шоссе и скрыться, не было и речи.
   Внезапно, она успокоилась. Сами виноваты. Нельзя оставлять свидетелей. Нельзя сворачивать не туда, езжай своей дорогой, не принимай чужих последствий, не смотри в глаза своему убийце.
   Дальше она действовала и двигалась молниеносно, как машина смерти. Мгновенно вспомнила о забытых на стойке ключах. Вернулась, забрала, бросила в джип пистолет и рюкзак, взяла с заднего сиденья СКС.
   Первый автомобиль резко затормозил возле женщины и ребёнка. Второй начал суматошно сдавать назад.
   Она побежала ко второму, на бегу стреляя из карабина в лобовое стекло. Автомобиль встал. Она повернулась к первому и застрелила водителя через открытое боковое окно. В первом автомобиле больше никого не оказалось. Во втором, за спиной убитого водителя сидел трясущийся старик со слуховым аппаратом в ухе и заслонялся палкой. Она прострелила ему палку и голову.
   Затем, не обращая внимания на время и пространство, она спокойно собрала трофеи, забрала из забегаловки свою пачку сигарет и банку "колы" и, сменив машину, покинула кладбище убитых животных.
  
   Глава 5.
  
   Чёрный "бумер" мчался по шоссейной дороге. Временами он вскакивал на разделительную полосу или, виляя задом, цеплял колесом обочину. Тогда в воздух взлетала туча пыли. Девица за рулём теперь знала, что машиной управлять совсем не сложно, достаточно просто выжать до предела педаль газа и крепко держаться за руль.
   Водители шарахались в стороны, матерясь при матерях и детях в своих кондиционированных коробках. Чёрный "бумер" со слепыми стёклами летел по оживлённому шоссе в визге тормозов и истеричных воплях клаксонов, - как коршун в безмолвном воздухе, - для психа любая дорога свободна.
   Чёрт миловал её, он вывел её на единственный в регионе прямой участок, единственной относительно прямой дороги, идущей вдоль моря, убрав с её пути отчаянного мента с пистолетом и на хорошей тачке. А когда прямая дорога закончилась, у неё просто устала нога давить на газ и она остановилась.
   Чёрт занёс её в местность, сильно напоминавшую часть побережья, где её дорога к нему продолжилась под знаком леопарда. Тот же серый галечный пляж, те же голые сопки за дорогой. Только не было лежбища весёлых нагих тел. Земля была безвидна и пуста и море тоже и только чайки кричали над водою.
   У неё за спиной и впереди, этот пустынный пляж сменялся густо заселёнными землями - и так дальше по всему миру. Но, здесь и сейчас, это место было для неё местом безмолвия, точкой перехода на спирали её жизни из ниоткуда в никуда.
   Ей захотелось искупаться, здесь можно было обходиться без одежды, но, без пистолета обходиться было нельзя. Без одежды можно было обходиться и, на густо населённом пляже, но, - в определённом месте. В другом месте этого было уже нельзя. Весь мир был поделен на участки, где что-то можно, а чего-то нельзя. Но, ни в каком месте нельзя было обходиться без двух вещей - оружия и денег.
   Среди трофейного барахла в "бумере" был пластиковый нательный пояс, в котором прежний владелец хранил свои деньги. Она затолкала в пояс пистолет, вынув оттуда пачку долларов. Раньше она никогда не видела долларов и начала пристально рассматривать сотенную бумажку.
   Бумажка. С нарисованными на ней рисунками, цифрами и буквами. За эту бумажку можно купить пищу, свободу и место на любом участке жизни. За что она убила столько людей? За свободу и место на любом участке жизни. За блекло-зелёную бумажку. Чего стоит этот мир, если он так дёшево продаётся? Чего стоит вся человеческая кровь, если она вообще ничего не стоит? Попробуй купить хотя бы метр морской волны, коршуна в небе, попробуй убей ветер. Долларовая бумажка - это мираж, пляшущий в луче луны чёртик, нацарапанный на куске скалы, - управляющий человеческой реальностью. Этим миром управляли знаки и символы, он был построен из слов и заклинаний, он был насквозь пропитан магией - чёрной, как самая чёрная грязь. Но, никто этого не замечал. Люди были реалистами. Они крепко стояли на ногах и держали руль в своих руках. Люди ехали по своим делам, люди сворачивали к забегаловкам за пачкой сигарет, люди умирали возле забегаловок за пачку сигарет или ехали дальше, - к своим детям, магазинам, банкам, пасочкам и никто из них не хотел знать, что их машинами, судьбами, потоками их крови - управляет чёрт.
   Она съехала к морю, сбросила свои чёрные тряпки и в одном поясе на бёдрах, погрузилась в зелёные волны. Вероятно, оттого, что устали глаза, изумрудные волны показались ей на мгновение, багряно-винными. Потом это прошло. Её загорелое тело в морской воде приняло оттенок зеленоватой бронзы. Невольно, она рассмеялась - никогда в жизни ей не приходилось стоять по шею в живом изумруде такой прозрачности, чтобы видеть свои ноги, как ноги бронзовой статуи на дне. Это была вторая её встреча с морем и первая - лицом к лицу. В первый раз вода была забита орущими телами, мячиками и матрасами. Теперь море принимало её в безмолвии своей глубины и вечности. Она и море были похожи - своим безразличием к телам и матрасам, зеленоватым цветом своих глаз, своей бездной.
   Она оставила дно и поплыла в прозрачности моря широким брассом, - чёрно-зелёная нимфа с пистолетом на поясе. Рядом висели медузы, они тоже были существами другого мира.
   Она перевернулась на спину и посмотрела назад. Отсюда стала видна часть пляжа, отделённая от "бумера" нагромождением скал. С большим удивлением, нимфа обнаружила, что там лежит женщина на гальке, дымится мангал и стоит мотоцикл с коляской. Соседство ничуть не нарушило её безмятежного состояния. Просто, ещё одна нимфа. Ну и что?
   Выбираясь на берег, она ощутила восхитительный запах от мангала. Рот сразу наполнился голодной слюной. Уже пару суток она ничего не ела, кроме "колы" и пары "сникерсов".
   Мгновение поколебавшись, она сдвинула пояс так, чтобы прикрыть волосы на лобке и направилась к женщине. Она пребывала в полном согласии с морем, небом, галькой и всем, что на ней, ей просто хотелось чего-нибудь вкусненького и она готова была расплатиться за это сотенной купюрой.
   Рядом со спящей женщиной валялись две пустые бутылки, она была мертвецки пьяна. Безрезультатно подёргав её за плечо, нимфа повернулась к мангалу, взяла в руку шампур и усмехнулась - два скрюченных угля, оставшихся от сосисок и были тем, что распространяло восхитительный запах.
   - Что ты там делаешь, сука?! - заорали откуда-то сверху.
   Она подняла голову. С каменной осыпи к ней сбегал здоровенный, брюхатый мужик, в цветастых трусах до колен.
   Он оскорблял собой небо, море и скалы, он был как кусок говна на шампуре. Он не захотел остановиться, хотя бы в метре от неё, чтобы не вонять. Он навис над ней, сжимая кулаки, от него воняло потом, водкой и хлевом.
   И она воткнула шампур ему в тугое пузо так, что обгорелые сосиски съехали к её руке.
   Хряк упал на задницу, из разжавшегося кулака выпала пачка "мальборо" и зажигалка, витая ручка шампура торчала прямо под его торчащим пупком. Он попытался вытащить, у него не получалось. Она с интересом наблюдала за его усилиями. Потом обошла его и заглянула ему за спину. Острие шампура торчало из его поясницы, рядом с позвоночником. Вероятно, железо пробило почку, наверное, это было очень больно.
   Она подняла пачку сигарет, достала одну, прикурила от зажигалки и села перед ним на корточки. Его глаза смотрели ей в промежность, из них струились слёзы. Он дёрнул ещё раз, выдернул и свалился набок, суча ногами. Из его рта выползла кровь.
   Она не стала помогать ему. Он умирал долго, минут пятнадцать. Несколько раз пытался подняться и снова падал. Он был слишком тяжёл, чтобы умереть легко. Его большая, красная мошонка вывалилась из трусов. Девушка пошевелила её концом шампура, она была похожа на кормовой буряк, который ей приходилось собирать в детстве.
   Под конец, он завыл. Спящая женщина так и не проснулась.
   Девушка легла на спину, глядя на бегущие в небе облака. Представление ей понравилось. В сердце нарастало веселье. Внезапно, ей захотелось поплясать, резкими, изломанными движениями, как человечек на стенке, в свете луны. Она встала и поплясала. Ей понравилось. Но, жрать хотелось смертно.
   Возле мангала стоял надорванный пакет с древесным углем, лежала тряпка, на тряпке лежали хлебные крошки, соль, смятая упаковка из-под сосисок и кухонный нож. Почти натюрморт.
   Она взяла нож, подошла к мёртвому телу, сделала пару надрезов на спине и легко сняла ремень кожи. Кожа была толстой и покрыта изнутри скользким слоем сала. Она отбросила это прочь. Затем, она вырезала узкий кусок мяса вдоль хребта, сноровисто порубила его на куски, насадила на шампур и присыпала крупной солью. Мясо было бледно-розовое, очень похоже на свинину. Она добавила в мангал углей и положила сверху шампур. Вскоре, в свежем морском воздухе поплыл восхитительный запах.
   Пока мясо готовилось, она присела на корточки, не в силах сдержать голодные спазмы в желудке. Взгляд её упал на мошонку мужчины. Она снова взяла нож и разрезала толстую, морщинистую кожу. Голые розовые яички выглядели намного меньше, чем в упаковке. Она взяла одно, за ним потянулась белая жилка и лопнула. Она положила яичко в рот и разжевала, оно было маслянистым на вкус, солоноватым и скользким. Она проглотила его, как устрицу, за ним последовало второе.
   Шашлык поспел. А может, и не поспел, но, ждать уже не было сил.
   Она рвала ароматное мясо зубами и глотала сладкий сок, потом облизала шампур. По телу разлилось сытое удовлетворение.
   Женщина лежала на боку, не меняя позы, не издавая звуков, не шевелясь. Она была крупной, с большими грудями и задницей, у неё были роскошные чёрные волосы в крупных завитках.
   Нимфа подхватила нож, села на корточки у её головы и провела лезвием по лбу, у самых корней волос. Выступила кровь. Женщина замычала и замотала головой. Нимфа раздражённо полоснула её лезвием по горлу. Вдруг женщина широко открыла глаза.
   Нимфа оттягивала ей волосы, чтобы не запачкались и смотрела, как кровь широкой полосой вытекает из горла.
   Затем, высунув язык от усердия, она очень осторожно сняла скальп. У неё неплохо получилось, для первого раза. Скальп был покрыт изнутри белесоватым жиром. Она натянула его на колено волосами вниз и аккуратно счистила мездру лезвием ножа.
   Потом, она вскочила на ноги и натянула парик на свою лысую голову. Парик прилип. Её отрастающие волосы намертво вросли в чужую кожу.
   Нимфа завизжала и закрутилась волчком, чёрные кудри взметнулись в воздух. Вдруг из её влагалища выплеснулась чёрная кровь.
   Она плясала на пустынном берегу под необъятностью неба, пятная кровью землю, гротескно изламывая руки и выбрасывая острые колени, - чёрный человечек с маленькими грудками и пистолетом в паху.
   Солнце садилось в багровых тучах, дорога шла вверх, по дороге мчалась открытая машина, забираясь всё выше и выше в небо. Водительница крепко держала руль, её черные волосы развевались по ветру.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"